о штормтрапам матросы, чтобы в случае чего помочь более неуклюжим солдатам слезть. За ними шли телеграфисты, а уж после остаток отряда. Винтовки у всех были разряжены, а боеприпасы лежали в застегнутых подсумках. Встретив отпор, они должны будут обойтись без лишнего шума прикладами и штыками. Впрочем, стоит надеяться, сопротивления не будет. Эта часть побережья выбрана по двум важным причинам: во-первых, изрядная часть прилегающей территории занята частными лесными владениями, изобилующими оленями, разгуливающими на свободе. Ночью там должно быть безлюдно, потому что поблизости нет ни фермерских хозяйств, ни других жилищ - только железная дорога, проложенная между берегом и крутыми холмами. Вот ради этой-то железной дороги они сюда и высадились. Корнуолл - скалистая гряда, протянувшаяся вдоль всего полуострова. Когда Великая Западная железная дорога покидает западную его оконечность в Пензансе, рельсы сворачивают в глубь суши, прочь от моря. Идут через Редрут и Труро, далее к Сент-Остеллу, где железная дорога снова выходит к морю, одолев больше половины пути от Пензанса до Плимута. Огибая болота Блэкмура, рельсовый путь сколько-то миль бежит вдоль берега, после чего сворачивает в глубь суши окончательно. Как раз этот отрезок пути и был целью десанта. Шлюпки с хрустом врезались в гальку берега. Повинуясь приказам, отданным шепотом, матросы спрыгнули в воду, погрузившись по колено, и выволокли шлюпки еще дальше на пляж. Света ущербного месяца хватало, чтобы высаживающиеся солдаты не теряли ориентации. Один из них упал под громкий лязг винтовки, ударившейся о гальку, и тут же негромко вскрикнул, когда кто-то наступил ему на руку. Его рывком подняли на ноги, и все замерли, повинуясь команде, которую прошипел офицер. Ночь была тиха настолько, что слышалось уханье сов среди деревьев по ту сторону одноколейного пути. Рельсы сверкали в лунном свете, словно серебряные. А вдоль пути шагали столбы, несущие телеграфные провода. - Сержант, расставьте посты слева и справа, на расстоянии двадцати ярдов. И чтобы тихо на сей раз! Телеграфное отделение, вам известно, что делать. Дойдя до рельсов, телеграфисты разбились на две группы. Одна зашагала по шпалам на восток. Не успела тьма поглотить ее, как солдаты второй уже надели "кошки" и полезли вверх по столбам, уверенно и проворно, с тупым стуком вгрызаясь стальными шипами "кошек" в дерево. Звонко лязгнули кусачки, и телеграфные провода с легким шорохом упали на землю. - Собрать провода, - вполголоса приказал сержант. - Срежьте их и бросьте в океан. Сотню, а то и две сотни ярдов проводов срезали со столбов и зашвырнули подальше в воду. Покончив с заданием, солдаты вернулись к шлюпкам задолго до возвращения второй группы и суетливо ерзали от волнения, пока сержанты не осадили их. Лейтенант выхаживал взад-вперед, беспокойно барабаня пальцами по кобуре, но не говорил ни слова. Группе диверсантов, резавших провода, было приказано идти вдоль путей пятнадцать минут или около того, срезать там провода еще на одном участке и вернуться. Похоже, отведенное им время давным-давно прошло, но лейтенант этого вроде бы не осознавал. Рядовой О'Рейли, один из часовых, расставленных вдоль путей, заметил приближение темного силуэта и уже хотел было окликнуть, когда понял, что тот идет с запада, - а вторая группа ушла на восток. Подавшись вперед, О'Рейли потянул капрала за рукав, одновременно прижав палец к губам, и указал в сторону рельсов. Оба солдата пригнулись, стараясь слиться с землей. Неизвестный, невероятно широкий в плечах, все приближался, негромко насвистывая. И вдруг замер, углядев темные фигуры впереди, обок путей. Не мешкая ни секунды, чужак развернулся и тяжело побежал прочь. - Схватить его! - бросил капрал, первым ринувшись в погоню. Услышав громкий хруст гравия под ногами преследователей, беглец приостановился, сбросил что-то на рельсы и налегке помчался вперед - но недостаточно быстро. Сделав выпад винтовкой, капрал попал ему между ног, и неизвестный рухнул на землю. Не успел он встать хотя бы на четвереньки, как О'Рейли уже навалился на него, пригвоздив его запястья к земле. - Не убивайте, пожалуйста, не убивайте! - пискляво взмолился тот. Только теперь солдаты разглядели его спутанные седые волосы. - Эгей, с чего бы нам пускаться на такие жестокости, дедуля? - Это не я! Я не ставил силков, я вроде как наткнулся на них, просто случайно. - Господи, да это браконьер! - О'Рейли приподнял оленя за рога. - Не-е-ет!.. - заверещал пойманный, и капрал тряс его, пока крик не захлебнулся. - Вот и умница! Не шуми, и ничего тебе не будет. Тащи оленя, - шепнул капрал О'Рейли. - Побалуемся свежим мясцом... - В чем дело? - спросил лейтенант, когда они приволокли перепуганного старика на пляж. Капрал доложил. - Отлично. Свяжите ему руки и посадите в шлюпку. Заберем его с собой, будет нашим первым пленным. - И холодно добавил: - Если подымет шум, пристрелите его. - Есть, сэр! - О'Рейли, ступайте с ним. И принесите оленя. Генерал наверняка порадуется оленине. - Группа приближается, - донесся приглушенный голос из темноты. Расслышав хруст гравия под подошвами, очень многие вздохнули с облегчением. - Шлюпки на воду! Все на борт, как только они отчалят! Провода перерезаны. Никто их не видел. При первых лучах солнца начнется высадка десанта. Для браконьера война закончилась даже до того, как началась. А он, наконец-то сообразив, что с ним приключилось, испытал громадное облегчение. Как ни поверни, это вам не лесники сэра Перси, и в Фолмутский суд его не потянут, как он опасался. Куда лучше быть военнопленным у американцев, чем получить бесплатный проезд на тот свет. x x x Свет в Букингемском дворце не гас далеко за полночь, вплоть до самого утра. Курьеры то и дело входили и выходили, а порой подкатывали и кареты. Средоточием всей этой активности был зал совещаний, где проходило важнейшее заседание. Перед дверью стоял полковник, перехватывавший депеши, а другой полковник в зале передавал совещавшимся послания, казавшиеся достаточно важными, чтобы оправдать вмешательство в ход заседания. - Мы не позволим нарушать священные пределы Нашей страны! Ясно ли Мы выразились? - Да, мэм, чрезвычайно ясно. Но вы должны понимать, что ее пределы уже нарушены, высадка десанта стала делом прошлого. Вражеские войска захватили в Ливерпуле плацдарм, город в их руках, согласно последнему донесению, всякое сопротивление прекратилось. - Мои дорогие солдаты никогда не сдаются! - чуть слышно прошептала Виктория; голос ее осип от многих часов, а то и суток бурных переживаний. А лицо так побагровело, что все присутствующие встревожились. - Разумеется, не сдаются, мэм, - терпеливо произнес лорд Джон Рассел. - Но они вполне могли сложить головы. Что могла сделать горстка защитников против многочисленных и безжалостных нападающих? И, судя по всему, Ливерпуль - не единственная их цель. Из Бирмингема доносят об интенсивных боях. - Бирмингем... но как?! - Виктория лишь рот разинула, в замешательстве пытаясь освоиться с этой новой, пугающей вестью. - По железной дороге, мэм. Наши собственные поезда захвачены и были вынуждены доставить вражеские войска на юг. Американцы - ярые приверженцы железных дорог и широко пользовались ими в разнообразнейших войнах. - Американцы? Мне сказали, что захватчики - ирландцы... - Что янки, что пэдди - разница невелика! - буркнул герцог Кембриджский. Многочасовые пререкания действовали ему на нервы; он предпочел бы им поле боя. Куда лучше дать врагу сражение, перебить этих ублюдков. - А с какой стати ирландцам вздумалось вторгнуться к нам? - с искренним недоумением поинтересовалась Виктория. Для нее ирландцы всегда были этакими непослушными детишками, которых надо наставить на путь истинный и вернуть под благословенное британское правление. - С какой стати?! - проворчал герцог Кембриджский. - Да с такой, что их, видите ли, разобидело, когда их родственничков загнали в концентрационные лагеря. А разве у нас был выбор?! Выносили змею на собственной груди. Похоже Сэфтон-Парк, лагерь к востоку от Ливерпуля, уже захвачен. А Эстон-Холл близ Бирмингема наверняка на очереди. Говоря это, он услышал деликатный стук в дверь, а теперь она приоткрылась самую малость, последовал краткий разговор шепотом, и дверь опять закрылась. Собравшиеся вокруг стола для заседаний поглядели на полковника, приблизившегося с полоской бумаги. - Телеграмма из Уайтхолла... Герцог вырвал ее из рук офицера в тот самый миг, когда за ней потянулся лорд Рассел. - Чтоб у них глаза повылазили! - герцог просто-таки бурлил от гнева. Отшвырнув телеграмму, он протопал через комнату к большой карте Британских островов, висящей на стене. - Рапорт "Защитника", телеграфированный из Милфорд-Хейвена... вот здесь. - Он ткнул пальцем в карту западного Уэльса близ пролива Святого Георгия. - Смахивает на то, что несколько часов назад замечен крупный конвой, шедший по проливу на юг. - На юг... почему на юг? - Лорд Рассел тщетно пытался разобраться в ситуации. - Ну, не для того же, чтоб вторгнуться во Францию, могу вас уверить, - разъярился герцог, взмахом руки обведя Английский канал и южное побережье Британии. - Вот куда они нацелились - в теплое и мягкое брюхо Англии! x x x С первыми лучами солнца атакующая армада подошла к корнуолльскому берегу. Опоясанная скалами гавань Пензанса была крайне мала и годилась только для прогулочных судов и рыбачьих лодчонок. Паром до островов Силли, причаливая на ночь, занимал ее чуть ли не целиком. Организуя десант, это приняли во внимание, и паровой полубаркас с "Виргинии" был единственным американским судном, попытавшимся войти в гавань. Он был битком набит солдатами, так что его фальшборта возвышались над водой едва ли на пару дюймов. Военные хлынули на причал черным потоком, бегом устремляясь в атаку, и не мешкая взяли таможню и спасательную станцию. А в это время вдоль всего побережья Пензанса причаливали мелкие суденышки, высаживая десант на берег между гаванью и железнодорожной станцией и на просторные пустынные пляжи, дугой уходящие от гавани на запад. Первые же высадившиеся солдаты двинулись по дороге к станции, а оттуда в депо. Генерал Грант шел во главе: поезда - ключ к успеху всей кампании. Прошагав через станцию, он вошел в телеграфную контору, где двое солдат держали перепуганного дежурного телеграфиста за руки. - Дрых в обнимку с ключом, генерал, - доложил сержант. - Мы схватили его до того, как он передал предупреждение. - Я не мог сделать этого, ваша честь! - запротестовал тот. - Просто не мог, потому что связи с Плимутом нет. - Я спросил его про прибывающие поезда, - сообщил майор Сэндисон, служивший начальником станции до того, как созвал роту добровольцев в Сент-Луисе и повел их на войну. Его солдаты, по большей части бывшие железнодорожники, захватили станцию и прилегающую территорию. - Только товарные поезда из Сент-Остелла в Труро, больше на линии никого. Разложив на столе карту, Сэндисон указал на станцию: - Должно быть, они встанут на запасной путь, прежде чем мы попадем туда. - "Должно быть" меня не устраивает, - отрезал Грант. - Согласен, генерал. Перед нашим первым поездом я пошлю локомотив с товарными вагонами, плюс вагон с солдатами, вооруженными кувалдами и костылями на случай, если рельсы не в порядке. Они позаботятся, чтобы путь был свободен и открыт. - Генерал, первые "гатлинги" уже на берегу, - отрапортовал солдат. - Хорошо. Пусть выгружают остальные - и сейчас же сюда. Шерман и Грант потратили не один час, организуя войска для этой атаки на Корнуолл. - Гавань невероятно мала, - говорил Шерман. - Я видел это собственными глазами, потому что наша яхта стояла в ней. Но за волноломом достаточно глубоко. По моей просьбе команда "Авроры" сделала промеры глубины лотом, когда мы уходили. Грузовые суда с малой осадкой смогут причалить со стороны моря и лебедками спустить тяжелое снаряжение на берег. - А орудия? - Они слишком тяжелы, - покачал головой Шерман, - да и выгрузка займет чересчур много времени. Вдобавок у нас нет тягловых животных для их перевозки. И даже если мы как-то исхитримся доставить их на станцию, с их погрузкой придется порядком повозиться. Никаких орудий. Надо обернуться очень быстро. - Значит, пулеметы Гатлинга. - Вот именно. Они достаточно легки, чтобы люди справились с ними вручную. - А как быть с боеприпасами? В бою пулеметы расходуют их в невероятных количествах. - Опять же солдаты. Отбери самых крупных и сильных. Сформируй специальные пулеметные роты. Вооружи их револьверами вместо винтовок. Носить их легче, а в рукопашной толку от них ничуть не меньше. Придай к каждому пулемету Гатлинга специальное отделение. Пусть одни тащат пулемет, а остальные несут боеприпасы. Тогда каждый "гатлинг" всегда будет сохранять самостоятельность. - Такого еще никто никогда не делал. - Грант в глубокой задумчивости принялся причесывать свою бороду пятерней. - И молниеносных войн вроде этой не вел еще никто и никогда, - улыбнулся Шерман. - Боже мой, Камп, ты прав! - расхохотался Грант. - Мы ворвемся к ним, как волк в овчарню. Не успеют они и глазом моргнуть, как окажутся в плену - или на том свете! Так и пошло. Первый сухогруз вывесил кранцы и причалил со стороны моря к волнолому. Черный корпус покачивался на волнах вверх-вниз, кранцы угрожающе скрипели, но ничего страшного не произошло. Залязгали паровые лебедки, длинные грузовые стрелы подняли стоявшие на палубе пулеметы Гатлинга в воздух и перенесли на широкий волнолом. Как только матросы развязали канаты, дожидавшиеся солдаты покатили пулеметы на берег, где пулеметные роты строились на дороге. Как только пулеметная рота была укомплектована боеприпасами и подносящими, она рысцой устремлялась по дороге к станции, где уже сформировали первый поезд. Сам генерал Грант ехал на площадке паровоза рядом с машинистом, когда поезд с пыхтением покинул станцию и устремился вдоль берега на восток. Второе американское вторжение на британскую территорию началось. СТЫЧКА В ПАРЛАМЕНТЕ - Наша страна столкнулась ныне с величайшей опасностью за всю свою историю. - Члены парламента слушали лорда Джона Рассела в напряженном молчании. - Из-за океана, из далекой Америки на наши суверенные берега прибыло могучее войско, чтобы развязать войну. Некоторые из вас скажут, что различными своими мероприятиями предыдущее правительство не покладая рук разжигало ярость американцев. Я этого не отрицаю. Я был членом правительства лорда Пальмерстона и в этом качестве не слагаю с себя определенной ответственности в связи с нынешними событиями. Но все это в прошлом, а прошлое изменить нельзя. Могу также сказать, определенные ошибки сделаны и в управлении Ирландией. Но взаимоотношения между Британией и Ирландией всегда складывались очень непросто. Однако я здесь не для того, чтобы обращаться к истории. Что сделано, того не поправишь. Я обращаюсь к настоящему, к трусливому и вероломному нападению на нашу страну. Вопреки международному праву и даже простым приличиям, нам нанесли подлый удар в спину, трусливо повторяя выпады снова и снова. Ирландские и американские войска высадились на наших берегах. Нашу землю разоряют, наших сограждан убивают. Так что ныне я призываю вас поддержать меня и правительство единства, которое сплотит нашу бедствующую страну и сбросит захватчиков обратно в море. Располагающей внешностью Рассел не отличался. Мелкий, хрупкий и какой-то расхлябанный, он извивался во время речи всем телом, не зная, куда девать руки и ноги. Его тонкий голос звучал настолько тихо, что пять сотен парламентариев изо всех сил напрягали слух, чтобы разобрать слова. Он говорил продуманно и рассудительно, с душевным подъемом, но впечатление сумел произвести отнюдь не на всех. Стоило Расселу на миг умолкнуть, чтобы заглянуть в тезисы, как Бенджамин Дизраэли тотчас же вскочил. - А не будет ли премьер-министр любезен проинформировать нас о масштабах опустошений со стороны захватчиков-янки? Газеты только брызжут слюной - и ничего более, так что факты в их разглагольствованиях крайне трудно отделить от эмоций. - Интерес достопочтенного джентльмена вполне понятен. Посему мой прискорбный долг посвятить вас в подробности, которых требует лидер оппозиции палаты, - заглянув в бумаги, Рассел вздохнул. - Пару дней назад, двадцать первого мая, в Ливерпуле произошла высадка иностранных войск - очевидно, по большей части ирландских, однако нам известно, под чью дудку они пляшут. Город взят. Наши доблестные воины сражались отважно, но не выстояли перед подавляющим численным превосходством противника. Далее нападающие проследовали в Бирмингем, где после вероломного яростного штурма захватили город и окрестности. Преисполненный праведным гневом Дизраэли снова величаво выпрямился во весь рост. - А разве не правда, что атакующие войска направились прямиком в Сэфтон-Парк в Ливерпуле, где вступили в бой с нашими солдатами и разбили их? Как вам, несомненно, известно, там находится лагерь для ирландских изменников. И разве не правда также и то, что в это самое время другие захватчики овладели поездами и проследовали в Бирмингем? Похоже, из-за того, что телеграфные провода были перерезаны, тамошние войска были захвачены врасплох в Эстон-Холле, атакованы и безжалостно перебиты. Правда ли это? - Как ни прискорбно, это правда. По крайней мере, эти факты газеты изложили верно. - Тогда поведайте нам: не правда ли и то, что в этих местах находятся лагеря, где сосредотачивали граждан ирландского происхождения - не только мужчин, но также женщин и детей? Людей, которых схватили и заключили под стражу, даже не удосужившись предъявить им обвинений в каких-либо преступлениях? - Все упомянутое будет освещено в самое ближайшее время. Если мне позволят продолжить, позднее я отвечу на любые вопросы самым детальным образом. Члены парламента одобрительно зароптали. Поклоном выразив согласие с их решением, Дизраэли снова сел на место. - Как только мы узнали о нападении, военные нашей страны как один выступили на ее защиту. Согласно приказу герцога Кембриджского, шотландские войска из Глазго и Эдинбурга ныне следуют в центральные графства. Кавалерия и йомены, равно как и прочие войска, ныне пребывают на полях сражений, и мы ждем скорых вестей о победе. Следующим полкам приказано... - тут голос Рассела осекся, потому что по залу прокатился ропот голосов. Подняв голову, он увидел, что один из клерков парламента спустился в проход и трусцой припустил к передним рядам, сжимая в руке единственный листок бумаги. И молча протянул его Расселу. Взяв записку, премьер-министр охнул и пошатнулся, будто от удара. - Атакованы... - выдохнул. - Снова нападение - на сей раз на военно-морскую базу в Плимуте! x x x Настал решающий момент. Локомотив первого воинского состава остановился на станции Солташ. Из трубы еще тянулась к небесам струйка дыма, а раскаленный стальной котел негромко потрескивал, остывая. Спрыгнув с подножки локомотива, генерал Грант прошел вперед, к паровозу, остановившемуся перед мостом Альбертбридж через реку Тамар. При его приближении из окон двух вагонов начали выглядывать солдаты; молодой капитан, спрыгнув с локомотива, лихо козырнул. - Вы позаботились о телеграфных проводах? - с ходу спросил Грант. - Как вы и приказали, генерал. Мы высаживали по отделению на каждой станции, чтобы арестовать телеграфиста, буде таковой имелся. А покидая каждую станцию, мы при помощи поезда валили с полдюжины столбов, после чего срывали провода. В товарном вагоне их скопилась целая бухта. - Отлично. Значит, насколько вы можете судить, никаких предупреждений вперед не отправляли? - Ни единого, сэр! Мы двигались чересчур быстро. Ни один из телеграфистов даже близко к ключу не подходил, когда мы вламывались. - Отличная работа. Грант окинул долгим взглядом тот конец моста: пока что никаких признаков активности. Руководство железной дороги уже наверняка в курсе, что телеграфная связь с Корнуоллом прервана. Сочли ли необходимым известить об этом факте военных? Есть только один способ выяснить. - Следуйте через мост - потихоньку, пока не окажетесь на той стороне. А дальше на всех парах до самой плимутской станции. Там остановитесь, но так, чтобы оставить место для воинских эшелонов, следующих за вами. Держите оружие наготове, но отвечайте огнем, только если по вас будут стрелять первыми. Желаю вам удачи. - Всем нам удачи, генерал! Офицер бегом припустил к паровозу, тронувшемуся в путь, когда он еще взбирался на площадку. Фут за футом он преодолевал длиннейший, невероятный мост. Воинский эшелон следовал за ним в сотне ярдов позади. Пока он вполз на мост, первый состав уже скрылся из виду. Как только мост благополучно остался позади, они начали набирать ход, все быстрее и быстрее проносясь через местные станции: Сент-Бьюдо, Манадон и Кроунхилл. Три следующих поезда останавливались на этих станциях, захватывая их, а там и города, охватывая их кольцом или сваливаясь на них с окрестных холмов. Ошарашенные пассажиры на платформе отшатнулись, когда поезд пронесся через станцию, затормозив только после въезда на плимутский вокзал. Солдаты выпрыгнули из вагонов и рассыпались веером, не обращая внимания на штатских. Последовала короткая потасовка, в результате которой полицейские были подавлены, связаны и посажены под замок в телеграфной конторе вкупе с телеграфистом, в момент захвата пытавшимся послать сообщение в Лондон. Впрочем, в этом он не преуспел, поскольку авангард сделал свое дело, перерезав провода за пределами станции. Построившись, войска из эшелона маршем двинулись со станции, и генерал Грант с ними. Перед вокзалом обнаружилась вереница стоявших в ожидании кэбов. - Конфисковать лошадей, - приказал генерал Грант адъютанту. - Их можно запрячь в повозки с "гатлингами". - Что тут происходит?! Я требую объяснений! - перед Грантом, потрясая в его сторону тростью с золотым набалдашником, встал хорошо одетый разгневанный джентльмен. - Война, сэр. Вы вступили в войну, - не успел Грант договорить, как двое военнослужащих схватили господинчика и повлекли прочь. Американцы на улицах Плимута почти не встречали сопротивления. Судя по всему, в самом городе воинских подразделений не было; встречные матросы, которых можно было счесть по пальцам, были безоружны и пускались наутек при виде воинственно настроенных солдат. Впрочем, они подняли тревогу, и на подходах к военно-морской базе американцы попали под обстрел. - Вывести "гатлинги"! - распорядился Грант. - Отделениям авангарда обходить все опорные пункты, а пулеметы Гатлинга пусть следуют за ними, подавляя сопротивление. Солдаты Королевской морской пехоты, укрывшись в казармах, дали наступающим энергичный отпор, но пулеметы смели их, пробивая тонкие деревянные стены навылет. С победным ревом американские войска ворвались в здания, и горстка уцелевших быстро сдалась. Немногочисленных матросов, поднявшихся в ружье, срезали "гатлингами" и снайперской стрельбой ветеранов американской армии. По атакующим не выстрелило ни одно орудие береговой батареи, потому что все они были направлены в сторону моря. Штурма порта со стороны суши попросту не ожидали. Американцы катились вперед неудержимой волной. В Девонпорте они захватили военные суда, стоявшие там. В Плимутском порту, более крупном и запутанном, сориентироваться было потруднее, и атака американцев замедлилась - но все так же неуклонно катилась вперед. Судьбе было угодно, чтобы корабль флота Ее Величества "Защитник", прибывший только утром, стоял у понтона. Капитан, вызванный вахтенным офицером при первых выстрелах, донесшихся из города, находился на палубе. - В чем дело, командир? - осведомился он, вскарабкавшись на мостик. - Стреляют, сэр, больше мне ничего не известно. - И что же вы предприняли? - Послал на берег гичку с лейтенантом Осборном. Решил, что уж артиллерист-то разберется, что творится. - Отличная работа! Смахивает на дерьмовую революцию... - Вот они, сэр, как раз подгребают. - Не нравится мне все это. Дайте знак в машинное отделение, пусть разведут пары. - Есть, сэр! Взбираясь на мостик, запыхавшийся лейтенант Осборн отдувался, но лицо его покрывала бледность, несмотря на тропический загар. - Все пошло к чертям, сэр, - сообщил он, вяло козырнув. - Войска повсюду, стрельба, я видел трупы... - Да возьмите же себя в руки! Докладывайте. - Есть, сэр! - развернув плечи, Осборн вытянулся во фрунт. - Я велел гичке подождать у причала на случай, если придется срочно ретироваться, и пошел в одиночку. Чуть не наткнулся на группу солдат. Они толкали троих матросов, захваченных в плен. Орали и смеялись, меня не заметили. - Какого рода войск? - осадил его капитан. - Поконкретнее. - Синие мундиры с сержантскими нашивками вверх ногами. А по акценту... американцы. - Американцы? Здесь?! Но откуда?.. Злополучный артиллерист только руками развел. - Я видел и другие их отряды, сэр. В зданиях. Они даже поднимались на корабли. Перестрелки всяческого рода. Огонь приближался ко мне, даже опередил по флангу. Вот тогда-то я и решил, что лучше вернусь-ка и доложу об увиденном. Капитан лихорадочно старался привести мысли в порядок. Предстоит тяжелое решение. Может, подвести судно поближе к причалам и открыть огонь по агрессорам? Но как их засечь? Если они захватили какие-либо из британских военных кораблей, не придется ли стрелять по своим же морякам? Если штурм был действительно настолько успешным, как расписывает артиллерист, то весь порт мог уже оказаться в руках противника. Если телеграфная связь прервана, тогда никто даже не узнает о случившемся. Его долг - уведомить Уайтхолл об этом погроме. После нескончаемо долгих секунд, ушедших на принятие этого решения, он вдруг осознал, что все на мостике хранят гробовое молчание, ожидая его приказов. - Передайте в машинное: малый вперед. Причальный конец рубить. Тут мы ничем не поможем, зато можем связаться с Лондоном и доложить о случившемся. Как только выйдем из гавани, взять курс на Дартмут. На всех парах. Там есть телеграфная станция. Я должен рапортовать о случившемся. Дымя вовсю, броненосец устремился в открытое море. МОГУЧИЙ УДАР Едва операция в Пензансе успешно завершилась, как крейсер ВМФ США "Пенсильвания" развел пары. Когда же прибыло донесение, что генерал Грант с войсками отбыл в Плимут по железной дороге, корабль вышел в море. Двух других броненосцев, оставшихся на рейде, будет более чем достаточно, чтобы отстоять город, буде каким-либо вражеским кораблям хватит глупости пойти на штурм. Капитан Сэнборн получил от генерала Гранта очень конкретные распоряжения. Ему надлежало проследовать до участка побережья, уже знакомого по действиям вчерашней ночи. "Пенсильвания" неспешно шла на восток, пока не приблизилась к Сент-Остеллу, где бросила якорь на глубине, подальше от берега. Ночной десант стал неплохим уроком для младших офицеров, но теперь Сэнборн хотел увидеть вражеский край лично. - Командовать десантом буду я, - сказал он вахтенному офицеру. - Потушите котлы и проследите, чтобы вахта поспала - некоторые матросы не смыкали глаз уже двое суток. Пошлите на топ двух дозорных с биноклями, чтобы докладывали о любой посудине крупнее рыбачьего баркаса. Если заметят какие-нибудь корабли, вам следует дать три длинных гудка и развести пары. Ясно? - Так точно, сэр! Все четыре шлюпки уже свисали со шлюпбалок, не защищенные броней. Если бы их разбили в сражении, заменить их проще простого, а вот "Пенсильвании" замену подыскать трудновато. Теперь их спустили на воду, после чего десант быстро занял в них свои места, и шлюпки пошли на веслах к берегу. Первыми высадились морские пехотинцы, приписанные к судну, и бегом промчались через пляж в сторону улицы городка. За ними последовал Сэнборн с матросами, уже более ленивой походкой, ухмыляясь при виде ошарашенных лиц прохожих. Прошагав вдоль рельсов до крохотного полустанка, он ответил на приветствие сержанта, вышедшего ему навстречу. - Станция в наших руках, сэр, телеграфные провода перерезаны. Я велел запереть там кое-каких пленных, в том числе двоих местных полицейских. - Трудности были? - Не стоящие упоминания, сэр. Генерал Грант сообщил, что вы должны подойти. Ждать пришлось долго, почти до вечера. Капитан Сэнборн перекусил с солдатами, поделившимися с ним своими пайками, выслушал рассказы о захвате Пензанса и победоносной поездке по железной дороге через Корнуолл, сопровождавшейся захватом каждой попутной станции и ликвидацией всякой телеграфной связи. Окружающий городок затаился в ошеломленном молчании. Большинство жителей предпочитали отсиживаться по домам. Здесь явно не было нужды в крупных оккупационных силах, так что матросов отправили обратно на судно; остались только морские пехотинцы. Сэнборн уже начал задремывать, когда вдруг услышал гудок паровоза со стороны Плимута. Он подошел к солдатам, собравшимся на платформе, как раз когда к ней подкатил локомотив, толкая перед собой единственный вагон. Не успел он остановиться, как спрыгнувший с него пехотный офицер отдал честь командиру корабля. - Не вы ли капитан Сэнборн? - Я. Вытащив из кармана конверт, офицер передал его капитану. - От генерала Гранта, сэр. - Как дела в Плимуте? - Я бы сказал, без сучка без задоринки, сэр. Еще до моего отъезда стало ясно, что все береговые укрепления и причалы Плимута взяты нашими. Большинство вражеских кораблей уже в наших руках. Не обошлось, конечно, без кое-какого сопротивления, но перед "гатлингами" никто устоять не мог. - Похоже, работа сделана на совесть. - Но тут же капитану на ум пришел вопрос, занимавший его мысли более всего. - Сумел ли какой-нибудь из вражеских кораблей ускользнуть? - По меньшей мере, один, сэр. Броненосец. С железнодорожной станции я видел, как он выходит в море. Но только один. - Довольно и одного. Мои поздравления генералу. Конверт не был запечатан, так что послание явно предназначалось для прочтения Сэнборном. Впрочем, это может и обождать до возращения на корабль, он и так в отлучке слишком давно, а генерал Шерман ждет этого донесения. Капитан знал, насколько важную роль оно играет. От содержимого конверта зависит успех всей кампании. Ждать было труднее всего. Сидя в своем кабинете в Корке, генерал Шерман невидящим взором глазел в окно. Уже знакомая река Ли не могла привлечь его внимания. Он глядел куда-то мимо, в сторону Англии, пытаясь зримо представить развитие ситуации в этой стране, опираясь на одни лишь донесения, разбросанные по столу перед ним. Ливерпульский десант обернулся блестящим успехом. Тамошний концентрационный лагерь - и другой, под Бирмингемом, - были захвачены. Последние рапорты из обоих говорят, что они подвергались контратакам, но нерегулярным и дезорганизованным, и хорошо вооруженные защитники успешно отстояли свои позиции. Однако все может запросто перемениться. Как только могучая британская военная машина выйдет на полные обороты, остановить ее на родной земле будет невозможно. Тяжелые орудия искрошат ирландские и американские войска: когда их боеприпасы подойдут к концу, их возьмут не уменьем, а числом. Такая опасность сохранялась с самого начала операции. Их заранее списали в расход, и они знают об этом, но без боя свои жизни не отдадут. Но такой исход вовсе не обязателен. Британских командиров наверняка ошарашит захват их военно-морской базы в Плимуте. Со времени штурма прошло более двадцати четырех часов - и лондонские власти давным-давно узнали об этом. Войска могли уже выехать - а то и прибыть к нынешнему моменту. Но прошло уже почти четыре дня с тех пор, как лагеря были атакованы и захвачены. Схватка предстоит отчаянная. Увенчается ли игра ва-банк успехом? Отвлечет ли нападение на Плимут британские войска от двух городов в глубине территории? Осознают ли британские генералы, что попусту тратят время и силы на тактически несущественные объекты? Или британские вояки чересчур тупоумны, чтобы прийти к подобным выводам? А если и да - что ж, тогда пострадают только войска, оккупирующие концентрационные лагеря. Это никак не скажется на вторжении, и наступление будет развиваться, как намечено. Хуже всего то, что генералам Ли и Мигеру известно об опасности - равно как и солдатам, захватившим лагеря. Они знали обо всем заранее - и все же рвались на задание, которое можно счесть самоубийственным. И все до единого пошли бы добровольцами. Вот почему генералу так трудно было ждать в бездействии, пока его подчиненные сражались и умирали. И все-таки именно на этом плане все сошлись, именно этот образ действий решили избрать, и Шерман должен позаботиться о его осуществлении. Тут, постучав, адъютант приоткрыл дверь. - Здесь адмирал Фаррагут и капитан Додж, генерал. - С фронта больше донесений не поступало? - Никак нет, сэр. - Ладно, пригласите их. Додж командовал судном ВМФ США "Громовержец", возглавляющим флотилию плавучих батарей. Фаррагут же, закаленный в боях командир, а ныне командующий флотом, для начального периода операции избрал его своим флагманом, желая вступить в бой первым. Но едва Шерман открыл было рот, как послышался торопливый стук в дверь, и в комнату ввалился адъютант с целой охапкой газет. - Капитан Скофилд на "Мстителе" затеял рейд на берег в Фишгарде, и десант захватил эти газеты, только что прибывшие поездом из Лондона. Взяв у него "Тайме", Шерман уставился на крикливый заголовок: "Вторжение на юге. Плимут захвачен". Хватало и других заглавий в том же духе. Шерман бегло пролистал страницы в поисках сведений о передвижениях войск. Да, хватает, добровольцы собираются под знамена, поезда конфискуются под воинские нужды, объявлено военное положение. Тишину в комнате нарушал только шелест газет: все читали первые надежные донесения о действиях противника. В конце концов Шерман швырнул последнюю газету на стол, заметив: - Мы разворошили осиное гнездо. - Определенно, - подхватил Фаррагут. - Похоже, все идет по плану. - Все, - согласился Шерман. - Мне только хотелось бы побольше подробностей о событиях в Ливерпуле и Бирмингеме. - Атакованы, яростные бои, согласно этой газете, - вставил Скофилд. - Да, но ни слова о переброске войск, - покачал головой Шерман. - Полагаю, большего от публичных заявлений их правительства нечего и ждать. Военным вовсе незачем посвящать газеты во все подробности своих операций. Скорее как раз наоборот. Что ж, тогда перейдем к насущным проблемам. В своем последнем рапорте, адмирал, вы сообщаете, что флот готов выйти в море. - Так оно и есть. Угольные бункеры полны, провиант и пресная вода на борту. Войска закончили посадку часа два назад. - Значит, отплываем, как запланировано? - Совершенно верно. - Вы понимаете, что эта последняя атака будет предпринята почти ровно двое суток спустя после десанта в Пензансе? Оба моряка кивнули, улавливая ход мыслей Шермана и, подобно ему, не желая высказывать сомнения вслух. Двухдневная отсрочка была намеренной. Двое суток отвели британцам, чтобы те осознали, что же происходит на западе, - да еще двое суток, чтобы они перешли к решительным действиям против вторжения на юге. Двое суток для сбора и отправки войск на захваченные территории. Но заодно и лишних двое суток - подчиненным генерала Гранта, чтобы подготовиться и дать отпор англичанам. И вкупе целых четыре дня для генералов Ли и Мигера, - а также их войск, - чтобы отстоять захваченные концентрационные лагеря. Все идет по плану. Но этот же план может с равным успехом отправить множество солдат навстречу погибели. - Что ж... - Шерман встал, выпрямившись во весь рост. - Тогда операция начинается. Возвращаясь на баркасе на судно, капитан Додж увидел другую лодку, отчаливающую от борта "Громовержца". Вскарабкавшись по штормтрапу в открытый люк, он обнаружил на палубе поджидавшего его заместителя министра военно-морского флота Густава Фокса. - Какой приятный сюрприз, мистер Фокс! - Рад вас видеть, капитан. Сожалею о промедлении, но возникли непредвиденные трудности с привлечением вашего речного лоцмана перед отплытием. Теперь он здесь, - Фокс указал на угрюмого седобородого человека, которого держали под локти двое морских пехотинцев. Не совсем подходящее время объяснять, что Ларс Нильсен, благополучно вернувшись в родную Ютландию и пропив полученные деньги, отнюдь не горел желанием покинуть Данию сызнова. Пришлось экстренным порядком созвать небольшой отряд; ночной десант и внезапная потасовка разрешили проблему. - Я очень рад, мистер Фокс. Не могу не признаться, что питал немалые опасения. - Как и все мы, сэр. Я рад, что сумел вам услужить. x x x Отплыли при свете дня. В силу необходимости держаться подальше от английских берегов избрали весьма окольный путь, сделав изрядный крюк в Атлантику. Конвой, вынужденный равняться по самому тихоходному судну, тащился черепашьим шагом. Некоторым из реконструированных парусников недоставало ни мощности, ни маневренности - равно как и новоявленным морским батареям. Несомненно, маленькими их машины назвать было нельзя, но тонны брони, да вдобавок чудовищная масса самих циклопических мортир складывались в необычайно внушительный вес. Один за другим представая в устье реки Ли, чтобы присоединиться к уже выстроившейся там веренице, корабли являли собой весьма внушительное зрелище; оставалось лишь надеяться, что враг остался в неведении о нем. По ходу развертывания караван мало-помалу перестраивался: транспортные суда вместе со своим людским грузом уходили в середку конвоя. С ними же шли и плавучие дивизионы мортир, при закрытых броневых щитах попросту неспособные сражаться в открытом море. Но их час скоро пробьет. В авангарде, арьергарде и боковом охранении двигались броненосцы. Некоторые ушли далеко вперед, образовав походную заставу между конвоем и невидимым британским берегом. В этом уголке Атлантики движение весьма оживленное, и курс конвоя пересекали и другие корабли. Сторожевые броненосцы отгоняли их в стороны, удерживая далеко за горизонтом, чтобы они даже мельком не увидели абрис конвоя. Таким образом корабли следовали до сумерек, после чего перестроились в ночные порядки, чтобы каждое судно могло следовать за потайными огнями предыдущего. Пасмурный, дождливый рассвет застал их входящими в устье Английского канала. Франция с одной стороны, Англия с другой, но обе скрыты за пеленой тумана. Тщательно проложенный курс своевременно привел их в нужное место. Броненосцы, шедшие дозором на левом фланге, увидели английский берег, уверившись в правильности позиции. Стоя на мостике судна ВМФ США "Громовержец", генерал Шерман увидел, как мореходные батареи опережают остальной конвой согласно плану. "Громовержец" с войсками и машинами подойдет к британскому берегу первым. Дождь уже кончился, и слева сквозь туман проглянула серая полоска берега. Англия. Если расчеты Шермана верны, войска переход