спешит. За спиной осторожно кашлянул хранитель левой руки. Виктор отвернулся от окна. - Ну, что там? Хранитель, худой, нескладный Иван тихо сказал, что Мартын интересуется, не занят ли Виктор, а если занят, то когда может принять? - Проси! - сухо отозвался Виктор. Иван скрылся за портьерой. Виктор неприязненно посмотрел ему вслед. Новый хранитель ему не нравился. Раньше левой рукой у него был Леонид, проверенный еще в саратовских месилках старый боец. Пропал недавно за окраиной. Напоролся на предательский клинок или дурохвост из чащи на шею прыгнул... Теперь уже не узнать! А может, маги подстроили, чтобы своего к Виктору подвести? Наворочал дел Николай со своими порядками, и хранителя себе не подберешь! Худоба, взбухшие суставы пальцев и пятна под глазами выдавали в двадцатилетнем парне мага. Впрочем, он и не скрывал этого. Ссориться с Борисом и его лихими мракушниками никто не хотел, и тем более Николай, утрясающий свои дела не нажимом, а лаской и тонким обхождением. Хранителей они с Сарматом назначали из только им известных резонов, и в эти расклады лучше было не соваться. Хоть и не последним лицом был Виктор в Хоромах, но и он не совался. В прихожей громко хлопнула дверь, портьера отлетела, в комнату ввалился Мартын, шумный и всклокоченный. Черный берет порхнул в угол, за ним последовала темно-вишневая куртка. Гость упал на стул и перевел дыхание. - Брысь! - сказал он своему хранителю, и тот исчез. - Ффу, - просипел он, - чтоб я еще когда-нибудь так... У тебя нет водки? Да, доброе утро! Виктор улыбнулся, достал из буфета небольшой квадратный штоф и плеснул в фужер. Мартын зажал нос пальцами, глотнул, давясь, раз, другой, выдохнул и, повеселев, откинулся на спинку стула. - Все! - сказал он. - В последний раз пил. Не смейся, хочешь, поспорим? - Да я уже спорил с тобой. - А? Э-э... Ну ладно. Черт, аж пот прошиб... - Мартын рукавом бархатной блузы утер лоб, взглянул на штоф и отвел глаза. - Ты молодец, что вчера рано ушел, - сказал он осевшим голосом. - Опять все перепились до безобразия. Однорукий пел, пел, а потом струны порвал. Девки какие-то... Николай целовался с Борисом и уговаривал выпить... - Уговорил? - заинтересовался Виктор. - Черта с два! Слушай, откуда вчера у нас девки взялись? - Не знаю. Из казармы, наверно. Прикажу - выгонят. - Да? Впрочем, оставь. Ребята твои со скуки подохнут. Потом и мы за ними. Знаешь, плесни-ка еще чуть-чуть и спрячь. - У тебя что, кончилось все? - спросил Виктор, наклоняя штоф. - Да... Нет... Хранитель клянется, что я ночью все вылил, а посуду перебил. Я ему говорю, где битая посуда? А он - выкинул, говорит. Выпив, Мартын поднялся с места и подошел к зеркалу, задев плечом колонну. С отвращением посмотрел на свое отражение, провел рукой по двухдневной щетине, пригладил волосы. - Что, - спросил он Виктора, подмигивая своему отражению, - совсем спился первый советник? - и, не изменяя голоса: - На завтра я назначил Большой Сбор. Глаза Виктора блеснули. Наконец-то. Последние месяцы проходили в сущем безделье. Мелкие стычки на окраинах с забредавшими невесть откуда шайками, унылые засады - и все дела. Люди застоялись и потихоньку опускаются. В казармах девка появились, вторую неделю гульба идет, да и Сармат попивать стал. - Так ты не опаздывай, - негромко сказал Мартын, - в полдень и сядем. Гонца пришлю, чтоб напомнил. - Не надо, не опоздаю. - А еще лучше, приди пораньше. На часок. Поговорим, прикинем. Можешь пораньше, а? Виктор понял, что у Мартына своей выпивки хватает, а придумал он хорошенький предлог, чтобы пронырливые маги не донесли своему Верховному, мол, первый советник и маршал о чем-то договаривались накануне Совета. Мартын вправе рассчитывать на его поддержку. Впрочем, Борис тоже. В любом случае не следует торопиться. У Мартына грандиозные планы - есть где развернуться войску, а то приуныли совсем. Но и с магами лучше не ссориться. - Жаль, Месропа нет, - неожиданно сказал Мартын, - вот кого сейчас не хватает. - Ты о нем ничего не слышал? Виктор молча покачал головой. Исчезновение Месропа пять лет назад, перед исходом из Саратова, было необъяснимым. Да что там говорить - просто скверным. Слухи ходили разные. Одни говорили, что он сгинул в богучарских топях, другие - что не сгинул, а бродит в лесах за Кологривом, время от времени объявляясь в бестелесном виде случайным путникам, а третьи и вовсе твердили несусветное, будто ушел он далеко за Кавказские горы и вернется оттуда с могучим воинством соплеменников покарать обидчиков своих. Но слухи так и не стали легендами, а после похода на Москву и они заглохли. Не веря ни одному из слухов, Виктор был уверен, что Месропа давно нет в живых, иначе маги нащупали бы его и изловили. - Ну, спасибо, ты меня оживил, - бодро сказал Мартын и гаркнул в сторону двери: - Эй, где ты там? Возник хранитель и пропустил Мартына, подобрал берет и куртку. Уходя, еле заметно подмигнул Виктору. Распустились... Он снова подошел к окну. Завтрак стыл на столе, но после вчерашнего есть не хотелось. Он почти не пил, налегая на жаркое, и, кажется, переел. С шестого этажа хорошо просматривалась Москворецкая набережная вплоть до кремлевской пустоши. Далеко за буйной зеленью деревьев торчала обглоданная наполовину телебашня. Местами из растительного покрова вылезали жилые прямоугольники, одинокими утесами торчали высотные дома - вернее, то, что от них осталось. Сюда, на Котельническую, они успели вселиться до того, как воздушная нечисть распоясалась и начала жрать сверху вниз постройки. А потом Борис и его маги вообще загнали страх небесный вверх, гораздо выше, чем это было лет десять назад, и теперь разве что на глухих окраинах неведомая дрянь шалит, да и то не ниже пятого-шестого этажа. Центральное строение Хором заняли маги. Редкие смельчаки взбирались на самые верхние этажи. Однорукий уверял, что если долго всматриваться в воздух, прижавшись лицом к стеклу, то может явиться сам владыка мелких тварей в образе мерзостном до сумасшествия. Один раз Виктор влез под самый шпиль высотки, долго смотрел. В вечернем воздухе вдруг померещились ему глаза, внимательно его разглядывающие. Потом сообразил, что видит свое отражение в толстом стекле. Там, где обретались маги, страх небесный таял, уходил вверх, так же, как и при большом скоплении людей. Из-за портьеры возник Иван и доложил, что просится с докладом сотник. Виктор кивнул. Сотник крепко стоял на ногах, но флягу у пояса перекосило и глаза блестели. - Ну, что? - спросил небрежно Виктор. - Никого не потеряли? - Какой там! - весело сказал сотник. - Мы на них только выехали и пару раз под зад пикой - разбежались как тараканы. - Где ты тараканов видел? - свирепо зарычал Виктор. - А? - растерялся сотник. - С утра нажрался! - Виктор сгреб сотника за воротник, но тут же отпустил. - Распустились, черти, давно в деле не были! - Эт-точно! - вскричал сотник. - Разве это дело - в засаде сидеть, мухоморов отлавливать. Хоть бы кто защищался. Вченые! - процедил он. - Пленных много? - Всех взяли. Железки их, как велено, побили - и в воду. - Велено, велено... Сначала надо было магам показать! - Так с нами был один. Старье, говорит, ломай к черту. - Ну, свободен. Сотник развернулся к двери, чуть качнулся и почесал в затылке. - В чем дело, Евсей? Что забыл? - Да, один из этих, вченых, к вам просился. - Не понял. - Ну, отведи, говорит, к маршалу, дело есть. Ему шиш под нос, а он вас по имени знает. Ну, вот думаю... Виктор внимательно посмотрел на сотника. Скорее всего лазутчик вернулся. Забыл пароль или долго был в разведке и не знает новый. Но как он оказался на калужской дороге, если шел из-за Волги? Хотя, тут Виктор слабо улыбнулся, ему ли не знать, какими хитрыми и неожиданными путями идут люди. Ну, раз назвали его имя, а не тысяцкого Егора, ведающего разведкой ближней, то, значит, серьезный человек пришел. - Не маг? - спросил он на всякий случай у сотника. - Проверили, чистый, - ответил Евсей. В войске магов побаивались, а при случае подстраивали мелкую гадость. Случай не всегда выходил. За это тоже не любили. - Ладно, веди. Только, чтоб лица не видели. - На нем колпак такой, хрен что увидишь. Сотник вышел. Виктор тронул подбородок. Не нравилось ему внезапное появление лазутчика, особенно перед Сбором. Может, это и не лазутчик вовсе, а подосланный убийца? Правда, в Москве покушений на людей значительных не было, пропадали иногда бойцы неосторожные, но на окружение Сармата никто не посягал. Знали, выловят маги умыслившего еще на подступах к Хоромам. На всякий случай Виктор приказал Ивану встать за колонной, а сам отпер ларь с оружием и потянул было обойму с метательными найфами, но передумал и взял стилет. Потом накинул на себя легкую куртку со вшитыми пластинами - дар Сармата. Если ударит маг - не поможет, но клинок или спицу держит прилично. Прошелся по залу. Отсюда можно попасть в спальню, кабинет, гостевую, две комнаты он отвел для штабных нужд, там порой засиживались с дежурным сотником. Когда-то давно на этаже было несколько квартир и двери их выходили к этому залу. После вселения много стен выломали, пару-тройку проходов заложили кирпичом, комнаты слегка перестроили и забили лишние окна. Вот здесь, за колоннами, раньше были двери лифтов. Их сразу же заколотили досками от старой мебели, а уцелевшую мебель придвинули к стенам вплотную. Вошел сотник, а за ним человек в светлой куртке с большим капюшоном, надвинутым аж до подбородка. В комнате появились еще два дружинника и встали по обе стороны двери. Усевшись в кресло, Виктор поманил к себе пленника и велел ему встать лицом к нему. - Слушаю тебя, - сказал он. - Здравствуй, Виктор, - почти шепотом ответил гость и немного приподнял капюшон. Виктор вгляделся, прикусил губу, а потом молча кивнул и поднялся с кресла. Бойцы у дверей вскинули арбалеты, а сотник Евсей положил руку на тесак. - Все свободны! - Виктор указал на дверь. - Благодарю за службу. Дружинники вышли, сотник хотел что-то сказать, но передумал и последовал за ними. - Ты тоже свободен, Иван, - сказал Виктор. - Когда понадобишься, позову. Не взглянув в сторону гостя, Иван скрылся за дверью и плотно затворил ее. Виктор молча перешел в соседнюю комнату, оставив портьеру открытой, чтобы можно было наблюдать за входом. Гость откинул капюшон и, улыбаясь, последовал за ним. Не говоря ни слова, Виктор обнял его за плечи, сжал и отпустил. - Ну, так еще раз здравствуй, Виктор, - сказал гость. - Здравствуй и ты, Месроп. 1 Опустошив блюдо, Месроп аккуратно собрал корочкой подливку, съел, глотнул вина и, отдуваясь, упал на диван. - Давненько не едал такой баранины, - сообщил он. - Ты, я вижу, вообще давно не ел, - отреагировал Виктор. - Что ж, ты напитал мою плоть, а я готов насытить твое любопытство. - Насыщай. Месроп оторвал голову от валика, с сожалением оглядел стол, потянулся было к вазе с фруктами, но потрогал живот и со вздохом уронил руку. - Прежде всего скажи, что будет с пленными. Понимаешь, со мной... - Ничего с ними не будет, - пожал плечами Виктор. - Их отвели к магам. Не хмурься, их не будут варить в котле и пытать тоже не собираются. Проверят, кто способен принять силу, и предложат ее, а кто не сможет или не захочет, поработает немного на плантациях - и все! - А, - хитро прищурился Месроп, - кологривские плантации магов. Что за хитрые травки они там выращивают? - Не знаю. - Ты много чего не знаешь, - вздохнул Месроп. - Не спорю, - сухо ответил Виктор. - А для начала я хотел бы узнать, куда ты исчез из Саратова? Главное, почему? Виктору показалось, что Месроп сейчас рассмеется: уголки губ поползли вверх, глаза прищурились. Но было не до улыбок. Виктор надеялся, что Месроп сразу же развеет все несуразицы, прояснит муть, наведенную на него, и они вместе пойдут к Сармату, и можно даже немного разыграть Правителя, только не перебарщивая, а потом позвать Мартына и ради такой встречи крепко гульнуть. - Действительно, надо разобраться, - озабоченно сказал Месроп, приподнявшись на диване и усаживаясь. - Я помню, там в Саратове было какое-то недоразумение. - Недоразумение, - эхом отозвался Виктор и горько усмехнулся. Он молча смотрел на Месропа, и ему казалось, что видит перед собой мертвеца. Жизнь гостя не стоила ничего, и жить ему оставалось до первого мага. Хорошо, что Иван быстро ушел и не всмотрелся в гостя; для него что в капюшоне, что голенький. Хотя, как знать, может, он уже привел своих ребят, и они дожидаются Месропа на лестнице. Здесь, конечно, его не тронут, живи хоть сто лет, не выходя, только Сармат сам явится на суд и расправу, а с ним и Борис, по праву Верхнего мага. "Недоразумение"! Неужели он не знает или не понимает? Да нет, знает, чертушка старый, и прекрасно все понимает, иначе за пять лет объявился бы или подал весть. Но почему он тогда исчез? Впервые за долгие годы сомнение вползло в душу Виктора. Пять лет назад в Саратове на одном из больших сборов долго обсуждали, что делать: держать до последнего оборону на Волге или взрывать мосты и уходить в Москву собирать силы. Тогда еще маги были наперечет - три десятка начинающих и пара-тройка сильных. Тут Николай снова выказал организаторский дар и ввел обучение двумя потоками, ревностно следящими друг за другом. Быстро выдвинулся Борис, проявивший недюжинные способности, а в помощники к нему подобрали двух послабее. Правда, вдвоем они могли его одолеть. А к тем двоим приставили еще более слабых, но по трое к каждому. С тех пор и присматриваются, чтоб кто из них слишком в силу не вошел и в соблазн не впал. Сработала перекрестная система, когда один из начинающих магов сдуру или по наущению пытался убить Сармата. На Сборе из угла зала вдруг над головами сидящих метнулся с вытянутыми вперед руками, и долети он до Сармата, прошил бы того насквозь ладонями. Но из другого угла промчалась в воздухе наперерез другая тень, мелькнула искра стального когтя - и рухнул убийца на сидящих, закручиваясь в собственные кишки. За неделю до Сбора исчез Месроп. Искали его, не нашли, а тут вдруг покушение. На магов смотрели косо. Горячие головы предлагали вырезать подчистую, навалиться дружно и всех передавить. Но тут маги привели одного из своих и устроили на глазах у Сармата и тысяцких знаменитую мельницу. Запрыгали вокруг, закружили, а маг связанный и начал выкладывать, как Месроп подбивал его да того, что на Сармата прыгнул, на злое дело. Верить не хотелось, многие и не поверили, но деться было некуда, и спросить тоже некого - исчез Месроп, и тем словно вину свою признал. - Вот, значит, как оно повернулось, - задумчиво сказал Месроп, выслушав сумбурный рассказ Виктора. - Да, так! - сердито рявкнул Виктор. - И не говори, что ты ничего не знал, иначе хоть весточку послал бы! - Да знал я, знал, - с досадой ответил Месроп. - А что я мог сделать - маги добрались бы до меня раньше, чем я до тебя или Мартына. Кстати, Мартын тоже думает, что я злодей? - Почему - тоже? Я в тебе не сомневался. - Ну, спасибо. - Да уж пожалуйста! - Виктор опустил кулак на столешник. Он ничего не понимал! Почему Месроп так вызывающе себя ведет? Неужели не понимает, что перед ним не замкнутый, угрюмый гонец, отвечающий только сам за себя, а маршал, который по команде может поднять несколько тысяч и повести куда и на кого угодно? За пять лет Месроп, кажется, не изменился, но это не делает ему чести. Разумеется, он не отдаст его в лапы магов, и даже поможет выбраться из Хором. Но чего это будет ему стоить, и найдет ли он слова оправдания, если узнает Сармат... - Ладно, - сказал он, лихорадочно соображая, сойдет ли Месроп за лазутчика. - Тебя маги вроде не засекли, а бойцы из засады уже забыли. Считай, что тебя здесь не было. Отдохни, поешь как следует. Стемнеет, я тебя выведу. Дам коня. Месроп поднялся с дивана, подошел к окну. Виктор глядел ему в затылок и не понимал, почему он так спокоен. Может, все слова и доводы магов не стоят одного слова Месропа? Скажет Сармату и смоет с себя поклеп! Что же он сейчас молчит! - Да-а, - протянул Месроп, - Москву не узнать. Леса, сады. Сколько жителей осталось, тысяч сто, наверно. - Пятьсот, - Виктор подошел к нему и посмотрел вниз. Все спокойно. От центрального входа никто не идет. Но это ничего не значит. Егор недавно намекал, что есть у магов ходы, пробитые между стенами корпусов на нежилых этажах. - Тяжело было Москву брать? - спросил Месроп. - Да кто ее брал? - удивился Виктор, а потом засмеялся. - Пришли и заняли пустующие дома. Он смотрел вниз, на реку и вспоминал, как удивились представители ООН, когда к ним ввалились дружинники и очень вежливо пригласили на переговоры. Доктора Мальстрема Виктор не застал. В отъезде был доктор. В ответ на просьбу свернуть свои структуры и сдать дела, ооновцы начали горячиться и требовать референдума. На что Сармат немедленно согласился, чтобы не было повода для вмешательства извне. С появлением магов нечисть притихла, но и вся сложная техника развалилась окончательно. Прокламации набирали вручную и расклеивали в людных местах. Ну и, естественно, сработали лозунги, хватит, мол, опеки добрых дядей, сами с усами, наведем порядок. И все. - Не брали мы ее, - повторил Виктор. - Осталось как прежде. Самоуправление поддерживаем, ну и следим, чтобы разбоя не было. - Клятву блюдете? - хитро прищурился Месроп. - Что? А-а... - Виктор закатил глаза, - блюдем, еще как! Референдум выяснил, что москвичам надоел ласковый контроль ооновских функционеров. Сармат решил выступить перед народом и присягнуть ему на верность. Идея была Мартына. Ну, конечно, и маги постарались. Очень эффектно. Правитель, тогда еще, правда, всего лишь начальник дружины, стоял на Лобном месте и, воздев руки, кричал слова клятвы. В пасмурном небе над ним вдруг образовалась проплешина, облака быстро таяли, а когда он проревел последнее "и в этом тоже клянусь", солнечные лучи брызнули на него. Народ очень радовался. Борис потом крыл на чем свет стоит все эти радости, у него три мага с точки слетели от натуги, теперь их с ложки кормят и "папа-мама" учат говорить. К тайному злорадству многих дружинников, как ни колдовали Борис и его команда над дискетами, пока еще техника работала, но так и не вчухались, - как не стать идиотом, если постоянно практикуешь. За силу приходилось расплачиваться. Вышло так, что чем сильнее маг, тем реже и осмотрительнее использует свою силу. Гуртом наваливаясь, могут, конечно, дел наделать, но в своей стае присматривают друг за другом. Поговаривали, что самых способных Борис с дружками долго держат на нижних ступенях, отупляя потихоньку. Слухи в последнее время от безделья пышно расцвели. - Дома рушатся, - сказал Месроп. - От телебашни остался пшик. Да, воистину небо становится ближе. Кончается город. - Отстроим, - уверенно возразил Виктор. - Народ собирается, нечисть притихла. Люди строятся помаленьку, понимаешь, не в старые дома вселяются, а наново строят. Красивые домишки, сам видел. Будут люди - будет и город. - Ну, значит, так тому и быть, - согласился Месроп. "Что он все тянет? - подумал Виктор. - Спросить в лоб, что ли?" - Лес вроде там поредел, - Месроп завозил пальцем по стеклу. - Вырубаем помаленьку. Осторожно, стекло не выдави! - Ага. Хорошо. Зима в этом году ничего. Снег шел. - Два раза. - Кончается потепление, скоро все назад пойдет. Вода уже остановилась. Знаешь, почему? - Нет. - Меньше жечь стали. Вот парниковый эффект и сошел потихоньку на нет. Понимаешь? - М-м... - Впрочем, это тебе неинтересно. - Отчего же, - медленно сказал Виктор, - очень интересно. Вода уйдет, земля освободится. Надо будет заселять. - Да, действительно. Только куда вам столько земли? - А это пусть наши внуки решают. - Ты гляди, - Месроп покачал головой, - а я и не сообразил. Государственно мыслишь! Они вернулись к столу. Виктор смотрел на изможденное, заросшее темной с проседью бородой лицо Месропа и не понимал - издевается он над ним или нет. А потом вдруг сообразил, что, в сущности, говорит с покойником, и раздражение уступило место стыду. Как ни кинь - далеко не уйдет, не ускачет. Раз уж объявился в этих краях, то маги его учуют, если уже не учуяли. Может, хитроумный Борис нарочно позволил ему прийти сюда? Какая нужда? Странно, что Месроп появился перед Большим Сбором. Завтра, конечно, многое решится, может, на годы вперед. И от того, чьи доводы покажутся Сармату убедительными, решится судьба великого дела. Есть ли нужда Борису устраивать скандал во время Сбора, если Виктор примет не его, а Мартына сторону? Вряд ли. Маги на Сборах слова не имеют, хотя мнение свое, совет, пожелание могут высказать, но как Сбор решит, так и будет. Голоса Мартына и его, Виктора, перевесят, пожалуй, всех тысяцких, а Николай почти ни разу не высказывался - что решат, то и ладно. Правда, слово Сармата перевесит все, но тут уж как сказать, как убедить, уговорить. Недаром Мартын зовет на час раньше. - Значит, внуки, говоришь, - Месроп взял из вазы апельсин, повертел, полюбовался оранжевой кожурой и положил обратно. - Кстати, ты семьей не обзавелся? Виктор покачал головой. Короткий сумбурный роман с Мартой, сестрой Бориса, начался и закончился в Саратове почти сразу же после возвращения из Будапешта. Несколько месяцев длилась их связь, а потом Марта простудилась, слегла, да так и не поднялась. Виктор не был убит горем, скорее - потрясен ее нелепой и неожиданной кончиной, он только-только свыкся с ее бурным темпераментом, складывалась привычка, которая обещала перерасти в привязанность - и вдруг такая глупая несправедливость. За те месяцы, что они прожили вместе, он ни разу не вспомнил Ксению, словно сошло с него наваждение, а потом, через неделю после смерти Марты, вдруг ни с того ни с сего накатило, взял одну из последних еще летавших платформ и рванул на ферму, где жила Ксения. Вместо фермы он обнаружил пепелище. Вылезшая из шалаша старуха сказала, что все сожгли лупилы, люди разбежались: часть ушла в Саратов, остальные двинулись к Тамбову. Ксению она знала, но уцелела ли та во время побоища, сказать не может. Долго стоял Виктор, уставившись неподвижно на обгорелые руины, а потом предложил старухе увезти ее отсюда. Та не согласилась, сказав, что своих здесь закопала, вот и охраняет могилки. А если вдруг забредет кто, спросил Виктор, на что старуха вытянула из-за спины ржавый серп. Исчезновение Ксении легло в ряд потерь. Когда вдруг пропал Месроп, некий внутренний голос словно сказал - "три", и наступило опустошающее успокоение. Виктор понял, что теперь долго не будет никого терять, и только неделю спустя задумался - а кто остался? Что же теперь означает появление Месропа: случайная встреча или начинают возвращаться ушедшие? - Ты не изменился, - вдруг хохотнул Месроп. - Вижу, как тебя распирает любопытство, а все равно сдерживаешься. Виктор медленно выдохнул. "Знал бы ты, что меня распирает, - подумал он, - не смеялся". Он словно увидел, как маги волокут Месропа, скрутив ему руки назад и подрезав сухожилия на ногах, и Месроп исчезает за тяжелыми, окованными медью дверьми центрального входа. - Ладно, - резко оборвал свой смех Месроп, словно и ему привиделась эта картина, - давай по порядку. Ты сам понимаешь, что никакого заговора я не составлял, и почему маги на меня зуб навострили - не знаю. Вернее, скажем так, причины тогда им не были известны. Хотя... - он задумался, - при сильной предикции они могли что-то унюхать. - Не понял. - Ну, им не по вкусу придется то, чем я занимаюсь последние годы. Но тогда еще повода не было. - Ты продолжай, продолжай, - Виктор поднялся с места и заглянул в соседнюю комнату. Пусто. - Все, пожалуй. - Но покушение на Сармата... - Ты в своем уме?! Зачем мне на Сармата покушаться, да еще так глупо? Что мне плохого Сармат сделал! Я же его, медведя такого, как брата люблю. Да и сам посуди, кто бы мне помешал во время трапез по горлу полоснуть? - Э-э... - протянул Виктор, но ничего не сказал. Все резоны долго обсуждались и, увы, не в пользу Месропа. Самому идти с ножом - это верная смерть, а если задумал хитрую игру, то проще подговорить кого. Наивные доводы приводит, неужели ни разу не задумывался, что Сармату сказать при встрече? Месроп все-таки взял апельсин, очистил и съел. От вина отказался. Уперся кулаками в лоб и закрыл глаза. Виктор озабоченно посмотрел на клепсидру в углу - до полудня еще немало. - Я не думал об этой истории, - сказал наконец Месроп, - знаешь, сейчас масса других забот, а тогда и вовсе забыл... "Врешь, - сказал про себя Виктор, - не забыл!" Месроп внимательно посмотрел Виктору в глаза, улыбнулся. - Ну, не то чтобы забыл, а задвинул в сторону и старался не попадаться на глаза магам. Я надеялся за год-полтора разделаться со своими делами, но все затянулось до безобразия... если не до бесконечности. Виктор поднял свой фужер, посмотрел на свет и отпил глоток. Вино было хорошее, с калужских виноградников. После того как там навели порядок и разогнали банды, местные крестьяне безвозмездно пополняют погреба Сармата. Разумеется, время от времени приходится слать отряды, помогая им отбиваться от пришлых лихих людей. Сторожевыми вышками и световым телеграфом густо утыкана московская земля, ни одна банда не просочится незамеченной. Людей не хватает, хотя в дружину идут молодые ребята охотно. Растет войско, но медленно. Придется скоро опять скликать народ и подмоги просить. Впрочем, это завтра на Сборе решится. - За что, говоришь, на тебя маги зуб точат? - Разве я не сказал? - удивился Месроп. - Есть только одна вещь, из-за которой они могут на меня гноиться. Ты помнишь нашу ходку в Будапешт? Так вот, Борис, который был, говорят, хорошим программистом, разобрался с дискетами и распечатал методику тренинга и других магических штучек. Потом они начали отбор и тренировку, и тут вся мало-мальски сложная техника полетела. А дискета пропала. Она все равно не была им нужна, но могли заподозрить, что я ее украл. - И поэтому возвели на тебя клеп? - Знаешь, мозги тогда у многих были набекрень, головы кружились, вот она, сила, в наших руках! Они чуть не молились на дискеты, а Борис просто дышать боялся на них. - Ерунда какая! Объяснил бы Сармату что к чему. Он и сейчас иногда тебя незло поминает. - Трудновато объяснить, - сказал Месроп, цокнув языком. - Да почему?! - вскричал Виктор. - Так ведь я их действительно украл, - спокойно и даже самодовольно ответил Месроп. Молчание длилось несколько минут. - На кой черт они тебе? - наконец спросил Виктор. - Не мне. - Та-ак. Еще хуже. Шутит он, что ли? Да какие могут быть шутки в его положении! - Хорошо, что мы встретились именно сегодня, - сказал Месроп и взял второй апельсин. - Кто мешал встрече год или два назад? Почему сегодня, а не вчера или послезавтра? - Виктор медленно, неохотно цедил слова, а сам лихорадочно пытался увязать концы. Он ничего не знал об исчезновении дискет. Маги сохранили это в тайне. Зачем? Дискеты уже тогда никому не были нужны, даже Виктор о них забыл. Но это второе. А первое - расклад теперь упирался не в Месропа, а в него, Виктора. Одно дело - общаться с безвинным оболганным страдальцем, который, выясняется, и впрямь пальчики подпачкал, и другое дело - закладываться на густую интригу, от которой на сто верст разит могильной сыростью. - Год назад не мог, - Месроп понюхал апельсин, покатал оранжевый шар по столу. - Был хороший случай у Истры, я хотел подойти, но ты был плотно окружен магами. Вершил суд и расправу над волчарами. - Хороший случай? - криво улыбнулся Виктор. - Ты-то что там делал? Он помнил грязное и кровавое игрище под Истрой с поголовным истреблением лупил на Северо-Западе. Дружинники разорили несколько больших гнездовий и очистили прибрежные земли. Поначалу у некоторых молодых бойцов были сомнения, шевелилась жалость. Но потом они увидели горы человеческих голов, наваленных к врытым в землю бревнам, украшенным конскими хвостами. Сомнения мгновенно испарились, жалость тоже. - Ну а если тебя уже распознали и ждут? - Виктор указал большим пальцем себе за спину, в сторону двери. - Тогда мне веники, - легко ответил Месроп. - Но они не узнали. Порой я сам себя не узнаю... - Он задумался, встряхнул головой и продолжил: - Ну, об этом потом. А пока, я надеюсь, ты не откажешь мне в маленькой просьбе? - Проси. - Отговори Сармата идти походом на ученых. - Ах, вот оно что-о!.. Виктор отпил глоток и прикрыл глаза. Опять как в добрые старые времена начинается хитрая круговерть. Ай да Месроп! Гонимая затравленная жертва, надо же! У него в Хоромах соглядатай. И не мелкая вша, а человек, близкий к Сармату. Итак, вчера вечером с большого перепоя Мартын назначает Сбор. А сегодня утром как бы случайно возникает Месроп и, смертельно рискуя, просит отменить поход. Интересно, кто еще вчера приходил в трапезную после него? И вдвойне интересно, что о походе на Бастион говорит, как о деле решенном. Он, маршал, не знает, куда Сармат направит силы, а Месроп уже в курсе! - Я и не знал, что собираемся воевать вчен... ученых! - поднял брови Виктор. - Зачем их трогать? Сидят тихо в Бастионе, ну и пусть. Или могут уйти, никто помехи чинить не будет. - Так уж и не будет! - прищурился Месроп. - А как я здесь оказался? - Порядок должен быть, - назидательно сказал Виктор. - Любой человек волен идти на все восемь дымов. Другое дело - городское имущество. Указ градоправителя никто не отменял. Нарушать указы нельзя. - Градоправитель - только декорация. Ты знаешь, кто всем заправляет. - Кто? - поинтересовался Виктор. - Да брось ты!.. - Ладно, - согласился Виктор. - Сейчас брошу. Какое ты имеешь отношение к Бастиону? Ты тоже вч... ученый? - Куда мне! - вздохнул Месроп. - Я давно не ученый. Путаюсь немного под ногами умных людей. - Так это умные люди тебя прислали? - В некотором роде. - Хорошо. Тогда давай сначала. Вопрос: почему ты забрал дискеты, для кого, с какой целью, сколько за них получил, через кого передал, кто помогал? И, заодно, что ты делал все эти годы? А я пока немного подумаю о твоей просьбе. - Как ты ловко вопросы задаешь, сразу и не ответишь! - пожаловался Месроп, сморщив нос. - Ты хочешь меня допросить? - Нет, - прошептал ему в лицо Виктор. - Я никого не допрашиваю. Для этих надобностей есть другие люди. Просто хочу тебя спасти. Но если вопросы тебе в тягость, забудь о них. Как только стемнеет, выведу отсюда, дам пару бойцов - проведут через заставы. Но это все, чем я могу помочь. - Очень много для меня, - серьезно ответил Месроп. - И очень мало для... - Я знаю только тебя, остальные мне до груши. Апельсин покатился по столу и шлепнулся на ковер. - Рад, что не забыл меня. "Тебя забудешь!" - подумал Виктор. Вот и Мартын недавно вспоминал, часу не прошло. Постой-ка!.. Как ловко все закручивается. Уж не Мартын ли вызвал сюда беглеца? Опять хитрые дружки разыгрывают хитрую историю для своих хитрых целей. Но и он давно уже не юный гонец, и еще надо посмотреть, какие цели ему по нраву, а какие по выгоде. - За пять лет у меня столько приключений было, что с ходу и не вспомнишь, - Месроп потрогал бороду и вздохнул. - Ты не торопись, - успокоил Виктор. - Еще утро. Месроп опустил голову. - А по мне уже давно глухие сумерки. Но это к слову. Есть о чем поговорить. Но здесь не очень удобно. Если не возражаешь, побродим немного на воздухе. Может, встретятся люди... - Умные люди? - А? Ну да, - расплылся в улыбке Месроп. - Ты хочешь, чтобы я прогулялся с тобой к Бастиону? - удивился Виктор. - Вот именно. Мы заскочим туда ненадолго, поговорим, и тут же назад. Если хочешь, я могу остаться. Опишу тебе дорогу... - Я знаю дорогу к Бастиону, - перебил Виктор. - Этой дороги ты не знаешь. - Что дальше? - Все! Поговори с умными людьми. Они бы сами пришли, но их плохо встретят. - М-да, - усмехнулся Виктор, - неласково. - Пойдешь? - с надеждой спросил Месроп. - А ты? - Подожду тебя здесь. - Заложником стало быть? - Да хоть бы и так! Виктор поднялся и навис над собеседником. Разговор закрутился в неожиданную и многообещающую сторону. Ученые хотят встречи с ним и готовы пожертвовать Месропом. Либо они очень боятся похода, что естественно, либо не очень дорожат Месропом, что не делает им чести. Теперь ясно, для кого Месроп увел дискеты. Но в те времена об ученых никто и слыхом не слыхивал. Только в прошлом году патрульные отряды перебрались через разлом и вышли к Бастиону. Тогда его и Бастионом не называли. Все уже забыли, из-за чего начались мелкие стычки. Потом вмешались маги, а когда и у них хряпнулось, заимели большой зуб и до сих пор его точат. Но что, если Месроп просто жертвует собой? Бастион заполучит такого роскошного заложника, как маршал. Мартын предложит за него выкуп. А Борис? Их отношения после смерти Марты стали почти дружескими, но со временем взаимная приязнь остыла. Маг чувствовал легкую настороженность Виктора. Виктор же никак не мог забыть, что имеет дело с магом. Когда говоришь с ним, вскоре начинает трясти легкий озноб, холодом несет от магов. Нет, вряд ли рискнут взять его заложником. Еще неясно, состоится ли поход, а такая акция, наоборот, может подвигнуть Сармата на решительные действия. Ударит кровь ему в голову, тогда не посмотрит ни на заложников, ни на кого. Дров наломает много. И ученые прекрасно знают о делах в Хоромах. Знают, очевидно, и то, что он против похода на Бастион. Тогда вдвойне непонятна цель приглашения. Здравый смысл подсказывает, что лучше не связываться. Интуиция молчит. Никаких предчувствий. Появление Месропа запутало и без того туго скрученный клубок раскладов между обитателями Хором. Что же, хочешь распутать - потяни за свободный конец. - Хорошо, - сказал Виктор. - Я не прочь прогуляться. Вместе с тобой. - Отлично, - мгновенно отреагировал Месроп. - Тогда поехали, тебе ведь надо вернуться к вечеру. - К чему такая спешка, в крайнем случае переночую у тебя. - А ты не опоздаешь... - Месроп замялся. - На Сбор? Да нет, успею. - Ну и славно, - Месроп встал и взял с дивана свою куртку. "Слишком просто я выяснил, что он знает о Сборе, - задумался Виктор. - Что же он так сразу признался и глазом не сморгнул? Я же ничего про Сбор не говорил! Мартын тоже хорош - ни словом не обмолвился, что жив дружок. Неужели ради ученых Месроп пошел на риск? Его могли помять в стычке. Да рисковал ли он? Месропа ли взяли во время засады? Пока Евсей шел к нему с докладом и спускался за пленником, Мартын вместо одного мог подсунуть другого. Может, Месроп спокойненько дожидался случая в покоях Мартына? Нет, слишком сложно, да и от хранителей его прятать морока". Надев куртку и опустив капюшон, Месроп ждал у дверей. Виктор прицепил к поясу обоймы с найфами, взял было рапиру, но, вспомнив, что месяц не тренировался, повесил на место. Военный наставник при встречах ругался последними словами. - Возьми что-нибудь посерьезнее, - сказал Месроп, - мало ли кто по дороге наскочит. Виктор проверил магазин и повесил арбалет на спину. - Если хочешь, - добавил Месроп, - прихвати с собой охрану, телохранителей там, или еще кого... - Маг тебя устроит? - Лучше не надо. - Тогда обойдемся без телохранителей. Впрочем, минутку... За дверью в караульной сидел Иван и смотрел в окно. Заметив Виктора, вскочил. - Вот что, - сказал Виктор, нахмурившись, - где сейчас Богдан? - Спит. - Разбуди. Поедет со мной. Иван и бровью не повел, хотя мог бы и удивиться. 2 На Москворецкой набережной их остановил патруль. Богдан выехал вперед, сказал слово. Один из патрульных узнал Виктора, подобрал живот и молодецки приставил пику к сапогу. Маршал усмехнулся, но, проезжая мимо, поднял два пальца к виску, благодаря за службу. "Плохие бойцы из горожан, - подумал Виктор, - но стараются". Лучшие воины, конечно, из фермеров, но селяне неохотно отдают молодых в дружину, у самих руки наперечет. Разве что коней добрых, не заезженных, пообещаешь. Ребята, правда, резво бегут к Сармату, не всякому охота в земле ковыряться, но тут порядки строгие - без родительского благословения в дружину не брали, и порой с большим сожалением заворачивали дюжего парня обратно. Находились хитрецы, которые подделывали грамоты от родителей, но таких было мало, и за ловкость их без особого шума брал к себе тысяцкий Егор. Ну а уж самых густых пройдох обласкивал Виктор: готовил из них ходоков, благо не забыл свои старые подвиги, и засылал далеко за Волгу, в самое средоточие Итильского каганата. Не всякий возвращался оттуда, а вернувшийся рассказывал о делах тугих и невеселых. Большие отряды бродили за Волгой, и куда они двинут, неясно. Из Саратова пришлось уходить, когда давление из-за реки стало невыносимым и надо было отвечать на вылазки ударом по Казани, либо отступить. Тогда отступили. Дали друг другу клятву в вечном мире и тут же ее нарушили. Старые дружинники до сих пор горделиво крутят усы, вспоминая рейд на Оренбург, но предпочитают помалкивать о том, как пришлось бросать обозы с трофеями, идти дневными и ночными переходами отбивать Симбирск. За Волгой нет магов, и слава богу! Да и откуда им взяться у итильцев? Разве что Месроп?.. Нет, он не похож на самоубийцу. Всадники поравнялись с дозорной вышкой, что на краю пустоши возвышалась над руинами кирпичных стен. Богдана окликнули. Веселый голос спросил, нет ли с собой чего выпить. Богдан молча погрозил вверх кулаком. "Кто это с тобой?" - спросил другой голос, но Богдан, не отвечая, проехал мимо. Месроп за ним. Наверху забормотали, кто-то присвистнул, узнав маршала. "Почему он едет, не таясь? - задумался Виктор. - Может, и впрямь не боится магов?" У огромного круглого пруда, по берегам которого росла жесткая серая трава, Месроп придержал коня и, поравнявшись с Виктором, сказал с явным облегчением в голосе: - Вот теперь отпустило! Не поверишь, до дрожи в коленках боялся напороться на мага. - Не похоже, чтобы ты чего-то боялся, - ответил Виктор. - Попадешь к вашим живодерам... - Ты веришь этим сказкам? - удивился Виктор. - Маги никого не мучают. Ты можешь себе представить Бориса, сдирающего с пленника кожу? Да они сами на себя наговаривают, чтоб боялись! Месроп склонил голову набок и хмыкнул. За прудом Виктор свернул было к набережной, но Месроп махнул рукой направо и двинулся по тропе между кустами сирени. Виктор тронул поводья и последовал за ним. Сзади, чертыхаясь вполголоса, проламывался на своем огромном жеребце Богдан. Виктор обернулся и подмигнул ему, не робей, мол. Богдан расплылся в улыбке. Без телохранителя выезжать из Дворца не полагалось. Виктор недолюбливал хранителя левой руки, но Богдана привечал. Молчаливый незаметный Иван не обнаруживал обиды или недовольства, - служба, никуда не денешься. На прошлой неделе шальной дурохвост с жутким мявом внезапно кинулся с дерева на Виктора, встречавшего плот с оружейной сталью. Иван разрубил зверя в воздухе, да так, что на каждую половину пришлось по хвосту. Виктор осмотрел забрызганную кровью куртку и недовольно хмыкнул. Вечером он не нашел на куртке никаких следов крови. Хранитель м