Ландшафты, как и этносы, имеют свою историю. Дельта Волги до III в. не была похожа на ту, которая существует ныне. Тогда по сухой степи среди высоких бэровских бугров струились чистые воды Волги, впадавшие в Каспийское море много южнее, чем впоследствии. Волга тогда была еще мелководна, протекала не по современному руслу, а восточнее: через Axтубу и Бузан и, возможно, впадала в Уральскую западину, соединенную с Каспием узким протоком.
От этого периода остались памятники сармато-аланской культуры, т.е. туранцев. Хазары тогда еще ютились в низовьях Терека.
Во II-III вв. атлантические циклоны сместили свой путь на север. Дожди перестали орошать степную зону, где на время воцарилась пустыня, а стали изливаться в Волго-Окском междуречье и на широтах водосбора Камы. Особенно значительным было зимнее увлажнение : сугробы мокрого снега и, как следствие, огромные весенние половодья.
Волга понесла все эти мутные воды, но русло ее в низовьях оказалось для таких потоков узким. Тогда образовалась дельта современного типа, простиравшаяся на юг почти до полуострова Бузачи (севернее Мангышлака). Опресненные мелководья стали кормить огромные косяки рыб. Берега протоков поросли густым лесом, а долины между буграми превратились в зеленые луга. Степные травы, оставшись лишь на вершинах бугров (вертикальная зональность), отступили на запад и восток (где ныне протоки Бахтемир и Кигач), а в ядре возникшего азонального ландшафта зацвел лотос, запели лягушки, стали гнездиться цапли и чайки. Страна изменила свое лицо.
Тогда изменился и населявший ее этнос. Степняки-сарматы покинули берега протоков, где комары не давали покоя скоту, а влажные травы были для него непривычны и даже вредны. Зато хазары распространились по тогдашней береговой линии, ныне находящейся на 6 м ниже уровня Каспия. Они обрели богатейшие рыбные угодья, места для охоты на водоплавающую птицу и выпасы для коней на склонах бэровских бугров. Хазары принесли с собой черенки винограда и развели его на новой родине, доставшейся им без кровопролития, по случайной милости природы. В очень суровые зимы виноград погибал, но пополнялся снова и снова дагестанскими сортами[1], ибо связь между Терской и Волжской Хазарией не прерывалась.
Воинственные аланы и гунны, господствовавшие в степях Прикаспия, были не опасны для хазар. Жизнь в дельте сосредоточена около протоков, а они представляют собой лабиринт, в котором заблудится любой чужеземец. Течение в протоках быстрое, по берегам стоят густые заросли тростника, и выбраться на сушу можно не везде. Любая конница, попытавшаяся проникнуть в Хазарию, не смогла бы быстро форсировать протоки, окруженные зарослями. Тем самым конница лишалась своего главного преимущества - маневренности, тогда как местные жители, умевшие разбираться в лабиринте протоков, могли легко перехватить инициативу и наносить врагам неожиданные удары, будучи сами неуловимыми.
Еще труднее было зимой. Лед на быстрых речках тонок и редко, в очень холодные зимы, может выдержать коня и латника. А провалиться зимой под лед, даже на мелком месте, значило обмерзнуть на ветру. Если же отряд останавливается и зажигает костры, чтобы обсохнуть, то преследуемый противник за это время успевает скрыться и ударить по преследователю снова.
Хазария была естественной крепостью, но, увы, окруженной врагами. Сильные у себя дома, хазары не рисковали выходить в степь, которая очень бы им пригодилась. Чем разнообразнее ландшафты территории, на которой создается хозяйственная система, тем больше перспектив для развития экономики. Дельта Волги отнюдь не однообразна, но не пригодна для кочевого скотоводства, хотя последнее, как форма экстенсивного хозяйства, весьма выгодно людям, потому что оно нетрудоемко, и природе, ибо количество скота лимитируется количеством травы. Для природы кочевой быт безвреден.
Хазары в степях не жили и, следовательно, кочевниками не были. Но и они брали от природы только избыток, которым она могла смело поделиться: рыбу, виноград и плоды из садов. Короче говоря, этносы низовий Волги в то время находились в фазе гомеостаза - равновесия с природой и друг с другом. При этой системе жизни этносы редко активно общаются между собой, потому что воевать не из-за чего, а брать в жены чужих девушек невыгодно: привыкшие к иному быту, они будут плохими хозяйками в доме мужа.
Чем крупнее цель, тем легче в нее попасть. Поэтому заключим наш сюжет - трагедию хазарского этноса - в рамку истории сопредельных стран. Конечно, эта история будет изложена "суммарно", ибо для нашей темы она имеет только вспомогательное значение. Но зато можно будет проследить глобальные международные связи, пронизывавшие маленькую Хазарию насквозь, и уловить ритм природных явлений биосферы, вечно изменчивой праматери всего живого. Тогда и история культуры заиграет всеми красками.
Может показаться, что, утверждая невозможность существования активного этноса без пассионарного толчка, мы погрешили против собственного тезиса. Например, хазары стали известны византийским и персидским авторам в IV в., а армянским - и III в.[2], но ни меридиональный толчок II в. (от Скандзы до Палестины), ни широтный толчок IV в, (от Аравии до Северного Китая) не должны были их задеть. Каким же образом объяснить особенности их этногенеза в течение тысячи лет и образование многочисленных реликтов: гребенских и нижнедонских казаков, астраханских татар и караимов Крыма? Короче говоря, хазары вели себя как "полноценный" этнос, прошедший все фазы развития, но за счет чего?
Русский летописец правильно сопоставляет хазар со скифами[3], под которыми его источник, Георгий Амартол, подразумевал древнее, досарматское население южной части Восточной Европы[4]. В то время, когда степные водораздельные пространства захватывались последовательно сарматами (III в. до н.э.), гуннами (IV в. н.э.), болгарами (V в,), аварами (VI в.), мадьярами и печенегами, хазары спокойно жили в густых прибрежных зарослях, недоступных для кочевников, с коими они всегда были врагами.
Благодаря столь благоприятным природным условиям хазары - потомки древнего европеоидного населения Западной Евразии - жили как этнос-персистент до конца VI в., когда ситуация изменилась крайне резко и неожиданно.
Самая важная роль в хазарском этногенезе выпала на долю новорожденного этноса древних тюрок - тюркютов, как принято их называть, чтобы избежать терминологической путаницы - смешения этого этноса с прочими тюркоязычными племенами.[5]. Возникли тюркюты так: в 439 г. небольшой отряд князя Ашина бежал из Северо-Западного Китая от победоносных и безжалостных табгачей. Состав этого отряда был пестрым, но преобладавшим этносом были сяньбийцы, т.е. древние монголы. Поселившись на склонах Алтая и Хангая и смешавшись с аборигенами, тюркюты сделали своей узкой специальностью плавку железа и выделывание оружия. В 552 г. их первый хан - Тумын - одержал победу над жужанями, господствовавшими в Степи в IV-V вв. Так был создан Великий тюркютский каганат.
Младший брат Тумына, хан Истеми, был поставлен во главе войска, имевшего задачей подчинение западных степей. Истеми дошел до Дона и берегов Черного моря. Некоторые племена бежали от него, другие подчинились силе оружия, а третьи сочли за благо помочь завоевателю, дабы разделить с ним плоды победы. В числе последних оказались хазары и болгарское племя утургуров, жившее между Кубанью и Доном. Когда же в начале VII в. Великий каганат распался, то хазары и утургуры оказались в составе Западного каганата. Те и другие искренне помогали своим новым правителям в войнах против Византии и Ирана. Однако в Западно-Тюркютском каганате два племенных союза образовали две партии, боровшиеся за власть над бессильным ханом. Утургуры примкнули к одной, а хазары, естественно, к другой партии, а после ее поражения приняли убежавшего царевича себе в ханы (650 г.) [6].
Через 8 лет Западно-Тюркютский каганат был захвачен войсками империи Тан, что пошло на пользу хазарам, принявшим сторону ранее побежденного царевича, и во вред болгарам-утургурам, лишившимся поддержки верховного хана (658 г.). Вследствие этого хазары около 670 г. разгромили болгар, и те разбежались - кто на Каму, кто на Дунай, кто в Венгрию, а кто даже в Италию.
Одновременно хазарам пришлось отражать вторжение арабов, победоносных от Индии до Аквитании. Но на Кавказе, неожиданно для завоевателей Ирана и Испании, война шла с переменным успехом, причем хазарские вторжения в Закавказье чередовались с арабскими походами до Дербента (662- 744 гг.), севернее которого арабам так и не удалось закрепиться. Откуда взялась у маленького реликтового этноса такая грандиозная пассионарность, позволившая хазарам при неравенстве сил свести вничью войну с самым сильным и агрессивным государством VIII в.? Численный перевес был на стороне арабов, потому что хазарских ханов тюркской династии не поддерживали ни аланы, ни мадьяры, ни буртасы, ни мордва, ни славяне, а уж меньше всего болгары. Особую позицию занимали горцы Дагестана - царства Серир, Туман, Зирих-Геран, Кайтаг, Табасараи, Лакз и Филан, уже в 738 г. подчинившиеся наместнику Азербайджана и Армении Мервану[7], опиравшемуся на неприступный Дербент[8]. Но маленькая Хазария героически отстояла свою независимость. Почему?
Вспомним, что целых 100 лет (558-650) тюркютские ханы использовали территорию Хазарии как базу для своих военных операций. В Хазарии тюркютские богатыри отдыхали после перехода через сухие степи, а по возвращении из Крыма или Закавказья прогуливали награбленную добычу. И тут наверняка не обходилось без женщин, которые, как известно, не бывают равнодушны к победителям. Дети, появившиеся после военных походов, искренне считали себя хазарами. Отцов своих они не знали, воспитаны были в среде хазар и в ландшафте Волжской дельты. В наследство от тюркютов они получили только некоторые антропологические и физиологические черты, в том числе пассионарность. А поскольку такой симбиоз длился более ста лет, то естественно, что привнесенной чужаками пассионарности стало достаточно, чтобы превратить реликт в активно действующий этнос.
Но еще существеннее для хазарского этногенеза был следующий период, когда Хазарией управляли тюркские ханы династии Ашина (650-810), наследники правителей Великого тюркского каганата (552-745). Царевич-беглец и его соратники, принятые хазарами гостеприимно, не слились с массой народа и не противопоставили себя ей. Они продолжали жить кочевым бытом, только зиму проводя в домах в Итиле; они возглавили борьбу с арабами и, будучи мастерами степной маневренной войны, научили хазар отбивать натиск регулярных войск; оставаясь язычниками, почитавшими Синее Небо и Черную Землю, они были веротерпимы до полной неразборчивости. Это-то их и погубило. Но из-за чего и каким образом?
Странно, но долгое время считалось, что народы Евразийской [9] степи, в особенности кочевые, не имели собственного культурного развития, собственной истории и уж обязательно - оригинального искусства. Раскопки на Алтае, в Монголии и Сибири показали, что искусство евразийских народов существовало, история их ныне написана, прочтенные тексты показали наличие переводной философской литературы, а фольклор зафиксировал оригинальные сюжеты. Все у них было, но мало что сохранилось.
Однако перед нами сразу возникает непредвиденная трудность: социальное развитие в странах земледельческих, у народов, унаследовавших развитую культуру античности, и у племен, живущих в девственных ландшафтах, без письменности. с примитивной техникой, идет асинхронно. В Европе в VIII- Х вв. бурно развивается феодализм, образуются классы, разделяются ремесло и земледелие за счет усовершенствовании техники, а в степях Евразии овцы поедают траву, псы охраняют овец, а пастухи ездят в гости друг к другу; единственное орудие производства - кнут, но совершенствовать его незачем.
Однако и в Евразии возникают города, правда только на берегах рек, потому что в голой степи и ныне люди не живут оседло. Археологические культуры здесь сменяют одна другую, этносы возникают и исчезают. Короче говоря, жизнь идет, хотя формация остается той же - первобытнообщинной в стадии военной демократии. Как это понять?
Как попытка объяснения направления процесса в последние годы получил распространение и был принят без критики и проверки постулат: развитие культур и народов степной и лесной зон Евразии шло "от кочевий к городам", и прослеживается этот путь археологией, причем археологическая культура отождествляется с этносом[10]. Согласно этому принципу прогрессивной эволюции, археологическая салтово-маяцкая культура свойственна единому болгаро-хазарскому этносу, переходившему от кочевого скотоводства к оседлому земледелию вследствие обеднения одних людей и закабаления их другими, предоставлявшими им ссуды для обзаведения хозяйством, после чего бедняки попадали в экономическую зависимость от богатеев[11].
В этой умозрительной концепции четко описано первоначальное накопление капитала при становлении аграрного капитализма. Назвать такой процесс "элементами феодальных отношений" нет никаких оснований. Но если так, то, по мнению авторов, капитализм зародился не вследствие развития производительных сил и технического прогресса, а из-за корыстолюбия одних и беспомощности других, бедневших неизвестно почему и каким-то странным образом моментально осваивавших сложную культуру земледелия, а для этих районов - виноградарства, требующую обычно опыта многих поколений.
Карта "Волжская Хазария в VI-XIII вв." (33 KB)
Бесспорно, что у древних хазар, болгар, гузов, печенегов существовал родо-племенной строй. Как известно, при первобытнообщинной формации земля принадлежит роду и, следовательно, всем его членам. Родович, потеряв скот вследствие падежа, гололедицы или угона врагами, имел право на помощь своего рода, притом безвозмездную. Поэтому индивидуальной бедности у этих народов существовать не могло. Богатство у отдельных представителей имелось не в форме капитала, а как сокровище (серьги, ожерелья, ценное оружие, шелковые или парчовые халаты)[12]. Займов под проценты при отсутствии денежной системы не бывает, а при натуральном хозяйстве нужды в них не возникает. Стало быть, при существовавшем в 1 тысячелетии уровне производительных сил и изобилии природных ресурсов не было предпосылок для развития капитализма даже в зачатке. Накопление богатства ради богатства для каждого родовича показалось бы бессмысленным и грязным занятием, а если бы кто-либо стал обжимать соплеменников, то те бы его либо выгнали, либо убили, как выродка. А ведь перед этим сам М.И.Артамонов писал, что Хазарию превратила в классовое государство еврейская купеческая верхушка, опиравшаяся на наемные войска и лишившая кагана свободы и власти[13]. К оседанию кочевников события IX в. никакого отношения не имели.
Да и не было никакого оседания. Земледелие и кочевое скотоводство сосуществовали с древних веков, потому что являлись способами адаптации этносов к ландшафтам[14]. Разумеется, этносы, развивающие технику, меняются, но при этом они воздействуют на географическую среду, создавая антропогенные ландшафты - большие города. Но когда это имеет место, археолог легко это обнаружит. А в Хазарии строили только крепости и базары для обеспечения транзитной торговли, на природу степей и речных долин не воздействовавшие.
И наконец, отождествление хазар и болгар основано на неоправданном приравнивании этноса к археологической, т.е. материальной, культуре. А так как салтово-маяцкая культура представлена главным образом керамикой, то, значит, древние люди признаны за дополнение к черепкам разбитых горшков, т.е. те и другие - "материал того же порядка".[15]. Логика авторов проста до предела: черепки удобнее для изучения. Они лежат на земле и видны, а древние люди сгнили. Поэтому хватит с нас одних черепков, прочее же можно домыслить.
Но представим себе, что археолог XXX в. ведет раскопки на территории Ленинграда. Занимаясь посудой, он выделит "культуру глиняных горшков", "культуру фарфора", "культуру алюминиевых мисок", "культуру пластмассовых блюдец". При раскопках жилищ он разнесет по разным "культурам" дворцы в стиле ампир, кирпичные доходные дома и блочные строения. Все эти дома он обязан, согласно постулату, интерпретировать как памятники особых этносов. А ведь для примера взята 250-летняя история одного города!
Так правильно ли класть в основу этнической диагностики формы керамических изделий, а не способы жизни народов, т.е. их взаимодействие с кормящей их природой и живыми традициями быта, нравов, воззрений, изменяющихся из века в век по строгой закономерности этногенетических процессов? Нет, у каждой науки есть своя сфера и свои пределы. Археология ведает "трупами вещей", т.е. памятниками. Археолог бессилен там, где ткани и меха истлели, а золотые украшения перелиты врагами в слитки. Надо искать иной путь.
В специальной работе [16] нами было установлено, что этническая история человечества состоит из ряда дискретных процессов - этногенезов, накладывающихся на историческую канву аналогичных процессов, протекавших ранее на той территории, которая привлекла внимание исследователя. Так, в Восточной Европе и примыкающей к ней западной окраине Великой степи за период, освещенный письменными источниками, сменилось множество народов. С VIII до III в. до н.э. здесь господствовали скифы, уничтоженные сарматами. С III в. до н.э. по IV в. н.э., точнее - до 370 г., хозяевами степей восточнее Дона были сарматы, а правобережьем Днепра овладели готы. В 371 г. гунны перешли Дон и в 376 г. вытеснили часть готов за Дунай, а около 420 г. заняли Паннонию. В 454 г. гунны были разбиты гепидами, в 463 г. - болгарами, в 469 г. - византийцами, после чего господство над причерноморскими степями перешло к болгарам. Судьба гуннов - яркий пример того, что любой этнический процесс может быть нарушен политическими коллизиями, которые невозможно предугадать. Гунны могли бы выиграть битву с гепидами при Недао в 453 г. или разгромить сарагуров (болгар) в 463 г. Тогда бы в Восточной Европе уже в V в. создалось сильное гуннское государство. Но так как этого не случилось, то многочисленные местные этносы вернули себе самостоятельность. В числе их были потомки антов - дулебы, жившие на Волыни. Арабский географ Масуди, писавший около 930 г., отмечает: "Из этих племен (славянских) одно имело прежде в древности власть, его царя называли Маджак, а самое племя называлось валинана... (т.е. "волыняне")... Оно почиталось между их племенами и имело превосходство между ними"[17].
Болгары не создали единого государства. Восточные, в бассейне Кубани, - утургуры - и западные, между Доном и низовьями Дуная, - кутургуры - враждовали между собой и стали добычей новых пришельцев с востока: кутургуров подчинили авары (точнее, псевдоавары, или вархониты), а утургуров - тюркюты в 558-574 гг. Границей между Аварским и Западно-Тюркютским каганатом стал Дон. С 668 г. авары, укрепившиеся в Паннонии, были естественными врагами славян. Подробности этой длительной войны в источниках не сохранились, ибо события протекали далеко от Византии и Галлии, где только и велись записи, но даже по отрывочным записям видно, что в 581 г. авары захватили Сирмий, греческую крепость на Дунае (около Белграда), а затем разграбили Балканский полуостров (583-587). С 588 по 631 г. авары одерживали победы и "примучивали дулебов" (восточнославянское племя), около 600 г. они совместно со славянами-хорутанами заселили Внутренний Норик. В 619- 620 гг. авары, находясь в союзе с персами, дошли до стен Константинополя, но были отражены. Новая попытка их добиться победы над греками в 627 г. кончилась катастрофическим поражением, которое повлекло восстание болгарского племени - кутургуров, обитавших в степях от Карпат до Дона, которых немногочисленные авары использовали в борьбе с противниками - антами, союзниками ромеев"[18].
В эти годы на северной границе Аварского каганата шла столь же ожесточенная война, следом которой являются городища укреплений, разрушенных и покинутых местным населением (например, "Пастырское городище")[19]. В 631 г. авары жестоко подавили восстание кутургуров, остатки коих объединились с утургурами в 633 г. Когда же утургуры в 670 г. потерпели поражение от хазар, подчинивших себе Северный Кавказ, то болгары разбежались, а бывшие земли кутургуров были заселены тиверцами и уличами.
Все эти события подорвали мощь авар, которые в VI в. господствовали в степях восточнее Карпат. Упадок Аварского каганата наступил в VIII в. Но почему? Ведь авары, или обры, были не только воинственны, но и интеллектуальны. Их дипломатия и способности к управлению были на высоте тогдашних требований. У них были естественные союзники - кангары, или печенеги, в степях Приаралья. И при этом они бежали от немногочисленных тюркютов, отступили от стен Константинополя и терпели поражения от славян державы Само. Это не случайно[20].
Заглянем в историю. До VI в. до н.э. арийские племена Средней Азии и Ирана представляли целостность грозную и агрессивную. На рубеже VI и V вв. до н.э. прозвучала огненная проповедь Заратуштры, направленная против древних богов - дэвов. Индусы и эллины, скандинавы и кельты не услышали ее, но в степях Средней Азии она звучала как гром. Те, кто приняли новое учение, стали иранцами; те, кто сохранили верность древним богам, остались туранцами.
Древние этносы Средней Азии - согдийцы, парфяне, истинные абары ("аба" в Джунгарии), эфталиты, хиониты и кангары- находились на излете своего жизненного пути и, даже укрывшись за Карпаты, были обречены. То, что они продержались до прихода венгров, - акт великого мужества и твердости. Для славян эти наследники древнего Турана были врагами, достойными восхищения.
Еще страшнее была судьба тюркютов. В середине VIII в. они были физически истреблены - одни у себя на родине, другие в Китае, где они пытались найти спасение. Но они оставили многим этносам роскошное наследство: славное имя, традиции военной доблести и пассионарный генофонд, рассеянный по многим степным популяциям.
Внесение признака пассионарности со стороны по последствиям не отличается от возникновения ее путем мутации. Разница проясняется лишь в том, что при генетическом дрейфе признак распространяется более быстро, а следовательно, процесс идет более интенсивно. Поэтому инкубационный период хазарского этногенеза уложился в три поколения - около 70 лет, после чего с 627 г. становится уместным название "тюрко-хазары", теряющее смысл после 650 г., когда хазарами называют именно метисов тюрко-хазарского происхождения. Почему-то Истахри и другие восточные географы делили хазар на два разряда: смуглых[21], черноволосых и "белых, красивых, совершенных по внешнему виду"[22]. Также они относили хазар то к тюркам, то к нетюркам, возводя их то к грузинам, то к армянам[23]. Хазарский язык, по замечанию Истахри, не походит ни на тюркский, ни на персидский, ни на какой другой известный язык, а схож с языком болгар[24]. Это последнее вызвало множество недоумений, ибо языком болгар считается тюркский. Однако так ли было в V-VI вв ., когда тюрки впервые появились в Поволжье? Навряд ли!
Тюркский язык распространился как международный и общеупотребительный лишь в XI в. благодаря половцам, причем вытеснил из степи древнерусский, господствовавший в Х-XI вв. [25] До этого этносы говорили дома на своих языках, которые до нас не дошли, а кроме того, знали древнетюркский язык воинского начальства.
Таким образом, в VII в. в Нижнем Поволжье создались оптимальные условия для этногенеза: разнохарактерные ландшафты в тесном сочетании, соответствующие им хозяйственные уклады, сосуществование этнических субстратов, относящихся к единому (евразийскому) суперэтносу, и импорт пассионарности, позволивший оформить этническое разнообразие в социальную систему. Эта последняя была достаточно эластичной, чтобы вошедшие в нее этносы стали субэтносами хазарского этноса, унаследовавшего название от предков.
Вот почему М.И.Артамонов сомневался в достоверности армянских хроник, упоминавших хазар в III в. н.э. [26]Этноним был тот же, но этнос другой, а это бывает часто.
Фаза этнического подъема заняла около 150 лет - с середины VII до конца VIII в. За это время хазары шли от успеха к успеху и весьма удачно находили контакты с соседями. Однако характер этих контактов был различен, что и повело к смещению нормальной кривой этногенеза, вследствие чего акматическая фаза не наступила. Поэтому обратим внимание и на соседей хазар, но сначала напомним, что в III-V вв. хазарский этнос находился в фазе гомеостаза. Производительные силы его были стабильны, а общество пребывало в первобытнообщинной формации с устоявшимися производственными отношениями. Но это не мешало хазарам жить и защищать свои дома от соседей, далеко не всегда дружелюбных.
До сих пор в поле нашего зрения была Волжская Хазария - "Прикаспийские Нидерланды". Но долгое время хазары господст
вовали в равнинном Дагестане, в Терско-Сулакском междуречье. Археологическими работами 1967-1980 гг. было установлено, что хазары жили на северном берегу Терека и на берегу Каспийского моря между устьями Терека и Судака. Заслуга этой находки принадлежит Г. С. Федорову, ознакомившему с добытыми материалами автора этих строк в 1966 г. [27]Сходство этой керамики с керамикой дельты Волги не вызывает сомнений.
И наоборот, предгорные и степные районы Дагестана были заселены не хазарами. Хотя хазарское влияние на них прослеживается, но, по мнению А.В.Гадло, оно привнесено в готовой форме извне[28]. С этим необходимо согласиться. Городище Хазар-Кала - это крепость государства Серир, иногда захватываемая хазарами. Она прикрывала широкую дорогу во внутренний горный Дагестан, тогда как соседние ущелья были недоступны из-за утесов, между которыми протекают ручьи, и потому защищать их не было надобности. Короче говоря, здесь была пограничная зона, а не спокойное обиталище хазар, как на морском берегу. Море в V-VIII вв. стояло низко: уровень его был минус 34 м, т.е. на 6 м ниже, чем в XX в. Поэтому не море тревожило прибрежных жителей[29].
Да и в последующие века, когда затоплялся северный, плоский берег Каспия, степи Дагестана были вне опасности, так как максимальная отметка новокаспийской трансгрессии - минус 18 м, а даже город Бабаюрт лежит на нулевой отметке, т.е. на 12 м выше максимального уровня Каспия XIII-XIV вв. Залиты были только низовья Волги[30].
Грозный Х век был временем грандиозных перемен не только на Руси (крещение), в халифате (захват Багдада дейлемитами), в Китае (восстановление единства - династия Сун), но и в степях Северного Прикаспия и Приаралья. Жестокая вековая засуха, поразившая в Х в. степную зону Евразии[31], ослабила печенегов и гузов, кочевья которых захватила пустыня. Дожди и снега, выпадавшие над просторами Зауралья и на берегах Аральского моря, в IX в. незаметно переместились на север - на берега Оки и Камы. Там множились болота, ручейки превращались в бурные потоки, а Волга каждой весной уносила влагу в Каспийское море, набухавшее до Х в. В Х в. этот подъем уровня Каспия остановился, так как циклоны переместились еще севернее - в бассейн Белого моря, где стали легко плавать ладьи викингов[32]. Но для степняков это не было утешением, ибо их родина потеряла озера, вокруг которых еще недавно паслись овцы, и родники, водой которых можно было напоить коней, а количество снега, питавшего жаждущую землю, не прибавилось. Он теперь выпадал в тундре и лежал там, перетоптанный пургой, в ожидании того часа, когда весеннее солнце превратит его в воду, а та растопит вечную мерзлоту и понизит уровень грунтовых вод. Тогда вода озер уйдет в жидкую грязь и рыба - основной продукт питания северян - погибнет. Немилость природы пала на многие народы в этот жестокий Х век!
Но уровень Каспия в Х в. стоял примерно на той же отметке, что и в XX в. Только в XIII-XIV вв. он поднялся до отметки минус 18 м, но этот подъем уровня не имел к Хазарии никакого отношения, так как не стало ни Хазарского каганата, ни хазарского этноса. Первый пал еще в Х в. под ударом русского князя Святослава, второй распался на христианскую (терские казаки) и мусульманскую (астраханские татары) части. Потомки хазар остались, но этническая система исчезла. И этому в Дагестане способствовало не наступление моря, а сложная этнополитическая обстановка: арабская агрессия, миграция евреев из Ирана, культурные влияния армянской Агвании и т.п. Поэтому для истории Хазарии начавшаяся трансгрессия Каспия значения не имела.
И тут необходимо внести ясность в проблему, возникающую при принятом аспекте. Известно, что все обитаемые регионы заселены настолько, насколько это возможно при данном уровне хозяйства. Равнинный Дагестан - это благодатная степь, ограниченная с севера долиной Терека, с востока - Каспийским морем, а с запада - цепью невысоких хребтов и их отрогов, за которыми поднимается горный Дагестан. Трудно найти в Прикаспии уголок, столь благодатный для кочевого скотоводства, земледелия и рыболовства, особенно в эпоху повышенного увлажнения степной зоны. Поэтому эта равнина была всегда густо заселена[33].
Карта "Терская Хазария в VIII-XII вв." (21 KB)
В первые века н.э. Северный Кавказ населяли сармато-аланы, но они постепенно уступали ведущее положение хазарам, тюркам и савирам. Последних причисляют к гуннскому кругу этносов, но в этих благодатных местах они ассимилировались среди аборигенов - барсилов, сохранив только политическую власть. Правитель гунно-савиров носил титул "эльтебер" и был вассалом хазарского кагана[34]. Под его властью жили потомки аланов, оставившие после себя много археологических памятников[35]. Как будто для внедрения еще одного этноса места не было.
Конечно, эта богатая страна могла принять небольшое число политических иммигрантов, каковыми оказались иранские евреи в VI в., но для того, чтобы их потомки смогли размножиться и обрести собственный ареал, потребовалась железная поступь истории. Арабские вторжения VIII в. превратили страну между Дербентом и Семендером (Самандар) в поле векового сражения.
Селения были сожжены, города разграблены, крепости разрушены, люди, населявшие их, перебиты или уведены в плен[36]. Страна опустела, и тогда оказались свободными земли, на которых смог поселиться пришлый этнос.
Так мы выявили механизм взаимодействия социально-политических явлений (войны) с демографическими (миграции) и экологическими (внедрение в опустевшую экологическую нишу). Однако отметим, что военный натиск арабов был следствием пассионарного толчка, т.е. явления природного (мутация), хотя доминанта его - алчность и стяжательство - была связана с социально-культурной традицией, накопившейся в предшествовавших арабо-мусульманской культурах древнего Востока. Другие пассионарии того же толчка вели себя не менее свирепо, но иначе: раджпуты не устанавливали, а крушили деспотическую власть, тюркюты привозили добычу из дальних походов в тороках своих седел, табгачи после побед получали не рабов, а чины и пожалования. И хотя источник энергии был один, воплощалась в действие она различно, в зависимости от бытующих традиций.
И еще, не все победители были пассионарны. Хазары и болгары находились в фазе гомеостаза, но ведь это значит, что они имели больший заряд энергии, нежели те, кто был в обскурации (например, персы) или переживал временный спад (греки). Следовательно, в истории мы видим не абсолютные величины пассионарного напряжения, а относительные значения его перепадов при этнических контактах.
Заметим это и перейдем к дальнейшему рассмотрению расстановки этнических целостностей в конце VIII в.
Ось пассионарного толчка, возбудившего ряд грандиозных событий, проходила от Южной Швеции - Готии - через Центральную Европу около Карпат, Дакию, Малую Азию, Киликию, Палестину и по Красному морю до Абиссинии. Этносы, находившиеся непосредственно на этой оси, среагировали на мутационный сдвиг столь бурно, что, не успев накопить достаточно сил, погибли в столкновении с организованной системой Римской империи. Эта судьба постигла даков и палестинских евреев[37]. А те, кто остался дома и только расширил, а не сменил свой ареал? Это были славяне. Возникшие в ареале пассионарного взрыва в I в. предки славян - венеды к IV в. разделились на склавинов и антов. К VII в. те и другие распространились до берегов Балтийского моря, вытеснив оттуда вандалов, до Адриатического моря, где смешались с потомками воинственных иллирийцев, до Балкан и даже до Пелопоннеса, ославянив фракийцев, македонян и часть эллинов. На востоке славяне дошли до Днепра, а одна из групп пробралась на север до оз. Ильмень (словене новгородские). Нет оснований думать, что это распространение было результатом демографического взрыва. Нет, победители брали жен из числа пленниц, дети которых усваивали язык отцов. Потому-то и стали славянские племена мало похожи друг на друга, хотя "язык словенск" их потомки без труда понимали вплоть до XI в. С хазарами славяне в то время не сталкивались, так как между ними находились два сильнейших этноса: болгары и савиры. (С последними граничили поляне, которых после стали называть "русь"[38].) Летописец поясняет, что Русь - новое историческое явление, сменившее распавшийся союз полян[39]. К этому добавим от себя, что "поляне" - не этническое самоназвание, потому что славяноязычные этносы, у которых господствовали анты, назывались дулебы или волыняне. Поляне встречаются не только на берегу Днепра, но и в Моравии, в славянской Болгарии к в верховьях Вислы. Это показывает, что современники в слово "поляне" вкладывали особый смысл: "исполин" - гигант[40]. Зато "рос" - этноним, зафиксированный для IV в. автором VI в. Иорданом, готским историком, осуждавшим "вероломный народ россомонов" [41] за то, что те помогали гуннам победить готов. Союзниками россомонов и гуннов были анты, т.е. поляне[42], которые еще отличались от россомонов[43], но к Х в. слились в единый этнос - Русь - в узком смысле, отличавшийся от других славянских племен Восточной Европы: кривичей, вятичей, радимичей, древлян и словен новгородских.
Перейдем к обобщению. Пассионарная мутация проявилась тем сильнее, чем ближе к оси толчка располагались этносы на рубеже новой эры. И последствия ее были тем трагичнее, чем сильнее была культурная традиция этноса. То и другое понятно. Этносы, находившиеся на периферии ареала толчка, испытывали плавный пассионарный подъем и успевали изменить стереотип поведения без ломки структуры. А если же структура была аморфной, то перестройка ее не требовала быстрой и жесткой ломки. Вот почему франки, саксы и лангобарды, начавшие исторический период с гомеостаза, создали относительно устойчивые этносоциальные сообщества. Они получили заряд пассионарности не непосредственно, а путем половой передачи признака. Поэтому они выступили на арену истории в конце V в., когда готы, вандалы, гепиды и бургунды успели растратить свою пассионарность, отдав на гибель своих пассионариев. Однако и у запоздавших, и у пришедших "на готовенькое" этносов период активного становления укладывается в фазу надлома, т.е. постепенного затухания. Свирепых Меровингов VI в. сменили "ленивые короли" VII в. Англы, саксы и юты после побед, одержанных над кельтами Британии, создали семь королевств, враждовавших друг с другом, и не довели завоевание острова до конца. Лангобарды раскололи свое королевство на графства и стали легкой добычей франков. Немцы восстановили деление по племенному признаку за счет ослабления центральной власти. К началу VIII в. Европа превратилась в "дикий запад", бессильный и безопасный для восточных соседей - славян. И это было закономерно. В первые 169 лет пассионарность системы прошла свой инкубационный период, и выяснилось, что старые этносы обновлены. Со 155 до 400 г. шел подъем пассионарности до перегрева акматической фазы, после чего началась война каждого против всех и, хуже того, всех против всех. Этой фазой воспользовались гунны Мундзука и Аттилы, захватившие гегемонию в Европе. Но они поплатились за это разгромом при Недао в 453 г. и беспощадным истреблением, после которого их не стало. С конца V в. наблюдается спад пассионарного напряжения этнических систем, что отнюдь не удивительно, ибо сейчас ясно, что в VI в. половина этнической жизни уже была прожита, а опыта и образования не накоплено. Инерционной фазы нет, ибо чужая природа, пусть даже это будет благословенная Италия, не помогает жить. Готы и вандалы живут за счет покоренных аборигенов, и подражая им, погружаются в фазу обскурации. Они гибнут уже через 5-8 веков после рождения, ибо надлом - тяжелая возрастная болезнь и не всякому этносу суждено ее пережить.
Зато Византия, возникшая из-за того же толчка и, следовательно, ровесница "варварских" этносов, вступает в инерционную фазу, после чего удивляет мир своим блеском. Ее золотое сияние освещало мир еще три века, пока не начало тускнеть после того, как потенция была растрачена. И тем не менее Византия прожила предельный срок - около 1500 лет. За счет чего такая сила сопротивляемости ударам извне и поломкам внутри? Сила духа и утонченность ума - вот что спасло Византию от гибели при надломе акматической фазы. Мы сейчас называем византийцев "греками" по языковому принципу, но на самом деле в Константинополе жили и действовали кроме греков готы, исавры, славяне, армяне, пафлагонцы, иллирийцы и арабы. В столицу из родных мест стремились лучшие) т.е. наиболее пассионарные, персоны. Объединенные строгой системой православия, они отстаивали империю как свое отечество, ибо предками своими считали не диких горцев или пиратов, а святых мучеников первых веков христианства. Их традиции они берегли и охраняли даже ценой своей жизни. Вот почему Византия пережила всех своих сверстников, кроме восточных славян.
[1] См.:Потапенко А.И. Старожил земли русской. Ростов, 1976.С.50.
[2] Моисей Хоренский в "Истории Армении" упоминает, что между 193 и 213 гг. "толпы хазар и баслов (барсилов), соединившись, прошли через ворота Джора (Дербентский проход)... перешли Куру и рассыпались на всю сторону ее" (цит.по:Артамонов М.И. История хазар.Л.,1962.С. 115).М.И.Артамо-нов полагает, что упоминание хазар в столь раннее время - анахронизм (см. там же. С. 131), однако оснований для сомнений не приводит. Принимая сведения источника, констатируем, что во II в. хазары обитали в низовьях Терека и Судака. На Волгу они распространились позднее не через сухие степи, а по берегу Каспийского моря, стоявшего тогда на отметке минус 36 м, т.е. на 8 м ниже, нежели в XX в. (см.: Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий // Вести. ЛГУ. 1974. No 6. С. 84-95; Он же. Хазария и Терек // Там же. 1974.No24.С.78-88).
[3] ПВЛ Ч.1. С. 14.
[4] Там же. Ч. II. С. 223.
[5] Термин "тюрк" имеет три значения. Для VI-VIII вв. это маленький этнос (тюркют), возглавивший огромное объединение в Великой степи (эль) и погибший в середине VIII в. Эти тюрки были монголоиды. От них произошла хазарская династия, но сами хазары были европеоиды дагестанского типа. Для IX-XII вв. тюрк - общее название воинственных северных народов, в том числе мадьяров, русов и славян. Это культурно-историческое значение термина не имеет касательства к происхождению. Для современных востоковедов "тюрк" - группа языков, на которых говорят этносы разного происхождения.
[6] Подробно см.: Артамонов М.И. История хазар. С. 171; Гумилев Л. Н. Древние тюрки. С. 238.
[7] См.: История Дагестана. Т.1. М., 1967.С. 153.
[8] Дербент был окончательно оккупирован арабами в 685-686 гг. и отделился от халифата в Х в. вместе с Ширваном.
[9] Евразией в данной работе называется внутренняя часть континента, в основном степь между Карпатами и Маньчжурией, представляющая этнокультурную целостность. В таком же этнокультурном аспекте следует рассматривать названия "Восточная Европа" и "Западная Евразия".
[10] См.:Плетнева С. А. От кочевий к городам. М. ,1967.
[11] См.: Артамонов М.И.,. Плетнев С.А. Еще раз о степной культуре Евразии // Народы Азии и Африки. 1970. No 3. С. 92.
[12] См.:Артамонов М.И. История хазар. С.99.
[13] См.: там же. С. 457-458. Может показаться странным, что М.И.Артамонов в статье, написанной совместно с С.А.Плетневой, отвергает и игнорирует выводы собственной книги, например войну хазар с болгарами, показывавшую, что это разные этносы, и многое другое. Объяснения этой странности у меня нет.
[14] См.: Гумилев Л.Н., Эрдейи И. Единство и разнообразие кочевой культуры в средние века //Народы Азии и Африки. 1969.NoЗ.С.78- 87.
[15] Артамонов М.И., Плетнева С.А. Указ. соч. С. 89.
[16] См.:Гумилсв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.Л., 1989.
[17] Гаркави Л.Я. Сказания еврейских писателей о хазарах и хазарском царстве. СПб., 1874. С. 135.
[18] См.: Чичеров И.С. Византийские исторические сочинения. "Хронография"Феофана. М., 1980. С. 58. Примеч. 197. С. 96.
[19] См.:Брайчевський М.Ю. Похожденниi Русi. Киiв, 1968. С. 172.
[20] См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Вып. IV. М„ 1987. С. 208-215.
[21] У 3ахария названы "красные" (см.:3аходер Б.Н.Каспийский свод сведений о Восточной Европе; В 2 т. Т. 1. М., 1962. С. 138).
[22] Там же. С. 137.
[23] Там же. С. 135.
[24] См.там же. С. 135.
[25] См.: К у ник А., Розен В. Известия Ал-Бекри и других авторов о РУСИ.
[26] См.: Артамонов М.И. История хазар. С. II 6.
[27] См.:Федоров Г.С. Раскопки в северном Дагестане //Археологические открытия 1967 г. М., 1968. С. 92.
[28] См.:Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV-Х вв. Л., 1979. С. 202-203.
[29] См.:Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий. (Ландшафт и этнос. I) //Вестн. ЛГУ. 1964. No 6. С. 82-95.
[30] В этой связи вызывает удивление попытка М.Г.Магомедова оспаривать факт колебаний уровня Каспийского моря на том основании, что каспийские волны не задели предгорных степей, лежавших на 20 м выше максимального уровня (см.: Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983. С. 18 и 181). Единственное низкостоящее городище - Тенг-Кала в низовьях р. Сулак - "состоит из чередующихся слоев культурных отложений и речного ила толщиной 20-30 см" (с. 39). Поскольку Сулак течет в глубоком каньоне, то для того, чтобы возникли половодья, необходимо, чтобы река стояла на подпоре, т.е. чтобы уровень Каспия был высоким. А коль скоро так, то М.Г.Магомедов сам опровергает свой тезис. Впрочем, это не единственный случай: цитируя книгу Л.Н.Гумилева "Древние тюрки" (с. 41 и 153-158 - о хазарах там ничего нет - см.:Магомедов М.Г.Указ.соч.),он показывает полное непонимание цитируемого текста. И что самое удивительное, такой серьезный археолог, как С.А.Плетнева, будучи редактором цитируемой книг, не указала М.Г.Магомедову на его ошибки. Вот пример того, как опасно доверять проверку своей работы людям, игнорирующим географию. Им-то ведь безразлично, о чем идет речь: о предгорьях Дагестана или о дельте Волги.
[31] См.: Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. С. 55-70. Он же. История колебаний уровня Каспия за 200 лет (с IV в. до н.э. по XVI в. н.э.) // Колебания увлажненности Арало-Каспийского региона в голоцене. М., 1980. С. 32-47.
[32] См.:Гумилев Л.Н. Викинги не солгали //Природа. 1977.No5.С.95-99.
[33] См.:Федоров Я.А., Федоров Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе (Историко-этнографические очерки). М., 1978. С. 142-143.
[34] См. там же. С. 149.
[35] См. там же. С. 154-155.
[36] См.тамже.С.173-174.
[37] См.:Вебер Г. Всеобщая история. Т.IV. С.814.
[38] "...Поляне, яже ныне зовомая Русь" (ПВЛ.Ч.I. С.21).
[39] См.:Брайчевський М.Ю. Похождснния Русi . 149-164.
[40] См.: Рыбаков Б.А. Древние русы // Советская археология. XVII. 1953. С. 47. Впоследствии этот термин был вытеснен тюркским эквивалентом "богатырь", но в самых древних былинах сохранился его женский род - поляница (см.: Балашов Д.М. "Дунай". Историческая жизнь народной поэзии // Русский фольклор. XVI. Л., 1976. С. 100). Следовательно, поляне - не племя и не социальный слой, а психологический тип славянского пассионария эпохи неописанных побед.
[41] См.: Иордан. С. 91.
[42] См.: Брайчевський М.Ю. Похождения Pyci. С. 155.
[43] Не смешивать их с роксаланами (см.:Гумилев Л.П. Сказание о хазарской дани... С. 169. Примеч. 43).
