Сейчас вопрос ставится иначе: не только о том, как влияет географическая среда на людей, но и в какой степени сами люди являются составной частью земной оболочки, именуемою биосферой [47], а также на какие именно закономерности жизни человечества влияет географическая среда и на какие - не влияет? Говоря об истории, мы обычно имеем в виду общественную форму движения материи - прогрессивное развитие человечества. На его внутренние закономерности ни географические, ни биологические воздействия существенно влиять не могут. Однако каждый человек в отдельности является не только членом общества, но и физическим телом, которое подвержено тяготению и другим природным законам; организмом со всеми его биологическими функциями; млекопитающим, входящим в биоценоз населяемого ландшафта; членом определенного этноса (племени, народности и т.п.). Поэтому человек подвержен воздействиям и гравитации, и инфекции, и голода вследствие изменений ландшафта, и процессов этногенеза, которые иногда совпадают с общественными процессами, а иногда не совпадают. Таким образом, на современном уровне науки в историческое понятие "географический источник" следует ввести, помимо ландшафтного окружения, географические особенности развития этносов.
Значит, не только история без географии встречает "протыкание", но и физическая география без истории будет выглядеть крайне однобоко. Отсюда вытекает, что обязательно нужно пользоваться историческими данными для изучения палеогеографии того или иного периода, причем с учетом конкретных обстоятельств. При этом следует ориентироваться не на буквальные публикации источников, а на канву событий, отслоенных и очищенных от первичного изложения. Только тогда будет ясна соразмерность фактов, когда они сведены в одномасштабный причинно-следственный ряд. В результате исключается также тенденциозность источника или малая осведомленность его автора. То, что для историка станет завершением работы, для географа окажется отправной точкой. Будут исключены те события, причины которых известны и относятся к иной сфере, например спонтанному развитию социально-экономических формаций либо к личным поступкам политических деятелей. Останется сфера этногенеза и миграций. Тут-то и вступит в силу взаимодействие общества с природой.
Особенно это прослеживается, когда главную роль играет еще натуральное или простое товарное хозяйство. Ведь способ производства определяется первоначально теми экономическими возможностями, которые возникают в природных условиях конкретной территории, кормящей племя или народность. Род занятий подсказывается ландшафтом и постепенно направляет развитие материальной, а отчасти и духовной культуры возникшей этнической целостности. Когда же данный этнос исчезнет, то памятником его эпохи останется археологическая культура, свидетельствующая о характере хозяйства этого народа, а следовательно, и о природных условиях эпохи, в которой оно бытовало. Тем самым мы оказываемся в состоянии отчленить исторические события политического характера от событий, обусловленных преимущественно изменениями физико-географических условий.
Все народы Земли живут в ландшафтах, за счет природы. Но ландшафты разнообразны, разнообразны и народы; ибо, как бы сильно ни видоизменяли они свой ландшафт, путем ли создания антропогенного (порожденного деятельностью человека) рельефа или путем реконструкции флоры и фауны, людям поневоле приходится кормиться тем, что они сами могут извлечь из природы на той территории, которую этнос либо заселяет, либо прямо или опосредованно контролирует. Однако ландшафты тоже меняются, Они имеют свою динамику развития, свою историю, А когда ландшафт изменится до неузнаваемости, люди должны будут либо приспособиться к новым условиям, либо умереть, либо переселиться на другое место.
Так возникает проблема миграций. Модификация ландшафтов - не единственная их причина. Они назревают также при демографических взрывах или при общественных толчках. Любопытно, что в любом случае переселенцы станут искать условия, подобные тем, к которым они привыкли у себя на родине. Англичане охотно переселялись в страны с умеренным климатом, особенно в степи Северной Америки, Южной Африки и Австралии, где можно разводить овец. Тропические районы их особенно не манили, и там они выступали преимущественно в роли колониальных чиновников или купцов, т.е. людей, живущих за счет местного населения. Это, конечно, тоже миграция, но иного характера. Испанцы колонизовали местности с сухим и жарким климатом, оставляя без внимания тропические леса. Они хорошо прижились в аргентинской пампе, где истребили тэульчей, майя же в тропических джунглях Юкатана сохранились. Якуты проникли в долину р. Лены и развели там лошадей, имитируя прежнюю жизнь на берегах Байкала, но не посягали на водораздельные таежные массивы, оставив их эвенкам. Русские землепроходцы в XVII в. прошли сквозь всю Сибирь, а заселили только лесостепную окраину тайги и берега рек - ландшафты, сходные с теми, где сложились в этнос их предки. Равным образом просторы "Дикого поля" освоили в XVIII-XIX вв. украинцы.
Приведенных примеров достаточно, чтобы сделать вывод о влиянии ландшафта на этнические сообщества. Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все биологические особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, острова накладывают свой отпечаток на организм. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться или вымереть. В освещаемом нами аспекте проблемы данный фактор дополняет историческое исследование, позволяя полнее анализировать этногенез вообще, у кочевников - в частности.
Поскольку миграции степных этносов нами обстоятельно рассмотрены в специальной работе [48], можно обратиться к формулировке вывода. Если рассматривать этносы как часть биосферы, с особыми, только им присущими чертами: техникой и социальным развитием, что разработано в эмпирическом обобщении теории - этногенеза, то характер взаимоотношений общества и природы проявится в этнической истории не только кочевых, но и оседлых народов. Однако вскрыть эту взаимообусловленность удалось путем детального изучения именно кочевников, так как здесь она выражена более четко, чем у народов оседлых. Сохранение кочевыми народами своих форм быта и хозяйства позволяет осветить доныне не разработанную проблему.
[1] Артамонов
М.И. К вопросу о происхождении скифов. -
"Вестник древней истории", 1950, N 2.
Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951.
[2] Гумилев Л.Н, Гаель А.Г. Разновозрастные почвы на степных песках Дона и передвижения народов за исторический период. - "Изв. АН СССР, сер, географ.", 1966, N 1.
[3] Гумилев Л.Н. С.И. Руденко и современная этнография аридной зоны евразийского континента. - В кн.: Этнография народов СССР. Л., 1971, С. 10-12
[4] Гумилев Л.Н. Хунну. М., 1960, С.218-220
[5] Там же, С.241
[6] Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., "Наука", 1967, С. 428
[7] Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970, С.55-56
[8] Окладников А.Н. Далекое прошлое Приморья. Владивосток, 1959, С. 221-225
[9] Очерки истории Китая. М., 1959, С. 344-349
[10] Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970.
[11] Мункуев Н.П. Заметка о древних монголах. - В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970.
[12] Гумилев Л.Н. Нужна ли география гуманитариям? - В кн.: Славяно-русская этнография. М., 1973, С. 96
[13] Фриш В.А. Жемчужина Южного Забайкалья (Боры в Онон-ских степях). - "Природа", 1966, N 6.
[14] Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. А., 1934, С. 33 и след.
[15] История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970, С.207
[16] Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии от Х до XIII века. - Записки Геогр. О-ва. СПб., 1857, С. 27
[17] Grousset R. L'Empire Mongol. Paris, 1929. t. II, С. 447
[18] Мункуев Н.П. Китайский источник о первых монгольских ханах. М., 1985.
[19] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. I, II. М., 1960, С. 159
[20] Боровкова Л.А: О борьбе китайского народа против монгольских завоевателей в середине XIV в. - В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970, С. 425-426
[21] Насонов А.Н. Монголы и Русь. М. - Л., 1940, С. 20-21
[22] Грумм-Гржимайло Г.Е. Как произошло и чем было вызвано распадение монголов на восточных и западных? - "Известия Государственного географического общества", вып 2, 1933.
[23] ГумилевЛ.Н. Эпоха Куликовской битвы. - "Огонек", 1980, N 36.
[24] Гумилев Л.Н. История колебаний уровня Каспия за 2000 лет (с IV в. до н.э. по XVI в. н.э.). - В кн.: Колебания увлажненности Арало-Каспийского региона в голоцене. М., 1980.
[25] Гумилев Л.Н. Этно-ландшафтные регионы Евразии за исторический период. - В кн.: "Доклады на ежегодных чтениях памяти Л.С. Берга", XIII - XIV, Л., 1968, С. 118-134.
[26] Абросов В.Н. Гетерохронность периодов повышенного увлажнения гумидной и аридной зон. - "Известия ВГО", 1962, N 4.
[27] Петров М.П. По степям и пустыням Центрального Китая. - "Природа", 1959, N II, С.75 и сл.
[28] Гумилев Л.Н.
Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии. -
"Народы Азии и Африки", 1966, N 4, С.85-94.
Гумилев Л.Н. Роль климатических колебаний в
истории народов степной зоны Евразии. -
"История СССР", 1967, N 1, С.53-66.
[29] Колесник С.В. Общие географические закономерности Земли. М., 1970, С. 212
[30] Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. М., 1966, С.52 и cл.
[31] Яцунский В.К. Историческая география. М., 1955, С. 3
[32] Берг Л.С. Климат и жизнь. М., 1947.
[33] Грумм-Гржимайло Г.Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период. - "Известия ВГО", т. XV, вып. 5, 1933.
[34] Аполлов Б.А. Доказательство прошлых низких стояний уровня Каспийского моря. В кн.: Вопросы географии, N 24. М., 1951.
Берг Л.С. Уровень Каспийского моря за исторический период. - В сб.: Очерки по физической географии. М. - Л., 1949.
Шнитников А.В. Ритм Каспия. - Доклады АН СССР. Т. 94, 1954, N 4.
[35] Бучинский И.Е. Очерки климата Русской равнины в историческую эпоху. Л., 1954.
Бетин В.В., Преображенский Ю.В. Суровость зим в Европе и ледовитость Балтики. Л., 1962.
[36] Берг Л.С. Климат и жизнь. М., 1947, С. 69
[37] Козлов П.К. Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото. М. - Пгр., 1923.
[38] Грумм-Гржимайло Г.Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период. - "Известия ВГО", т. XV, вып. 5, 1933, С.446
[39] Бичурин Н.Я. (Иакинф). История первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб. 1829.
Лубо-Лесниченко Е.И., Шафрановская Т.К. Мертвый город Хара-Хото. М., 1968.
[40] Невский П.Л. Тангутская филология. Кн. 1 и 2. М., 1980.
[41] Гумилев Л.Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в древности. (Ландшафт и этнос: IV). - "Вестник ЛГУ", 1966, N 6, вып. 1 , С.62-71.
Гумилев Л.Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века. (Ландшафт и этнос: V), - "Вестник ЛГУ", 1966, N 18, вып.3, С.81 - 90.
[42] Чайлд Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М., 1956, С. 44
[43] Леруа Ладюри Э. История климата за 1000 лет. Л., 1971, С. 14-15
[44] Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941.
[45] Грибанов Л.Н. Изменение южной границы ареала сосны в Казахстане. - "Вестник сельскохозяйственной науки". Алма-Ата, 1956, N 6.
[46] Болтин И.Н. Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка, сочиненные генерал-майором Иваном Болтиным, т. 2, СПб., 1788., С. 20
[47] Вернадский В.И. Биосфера. - Избр. соч., т. V. М. - Л., 1960.
[48] Гумилев Л.Н. Изменения климата и миграции кочевников. - "Природа", 1972, N 4.
[*1] Цяньлун - император (1736-1795) династии Цин (маньчжурской) произвел массовое истребление ойратов, причем маньчжуры охотились за женщинами, детьми и старцами, не давая пощады никому. Было уничтожено более 1 млн. ойратов. Но сведения об этом потонули среди малозначительных известий.