шения, ничего больше. Разумеется, и с самого начала Уставом должны быть предусмотрен запрет на всевозможных сатанистов, человеконенавистников и прочих Чикатилл (у нас об этом была дискуссия на Форуме). Для спорных случаев - авторитетный избранный Совет. И, наконец, третий уровень Изании. Участникам первых двух вовсе не обязательно в нем участвовать, равно как и разумным эгоистам - во втором. Поэтому ненавистникам "высоких материй" можно дальше не читать. Итак - Исполни Замысел Неба. Я ставлю Замысел выше Закона и Заповеди, потому что он первичен. Альфа и Омега. Ведь Сам Создатель (Абсолютная Идея, Космос, Природа, Божественное Нечто и т.д.) служит Своему Замыслу о сотворенном мире. Ну а соблюдение закона о единстве всех частей Целого, где нет лишних деталей, и заповеди о "милости к падшим" - лишь необходимые шаги к этому Великому Проекту (Замыслу). Творец - Абсолют, совершенство, но, как всякому творцу, Ему необходим "выход из себя", то есть самовыражение в творчестве. Нужны пространство и время, материя во всех ее бесчисленных измерениях и проявлениях, хаос и тьма, - как художнику холсты, кисти, краски и "противостояние среды". Для чего все это и было сотворено. Необходимы также "другие" - сопереживающие, соучаствующие, умирающие и воскресающие вместе с Художником в блаженно- мучительном бесконечном творческом процессе. "Муки творчества", любовь к своему созданию присущи и Творцу Небесному. Только, возможно, они неизмеримо сильнее наших мук. Ведь Его Замысел - это вечное преодоление тьмы и хаоса, преображение их в Царство Любви, Красоты и Совершенства. Бога называют Творцом не потому, что Он однажды сотворил наш мир. Творчество -Его суть, поэтому Он трагичен в Своем блаженном совершенстве. Пусть хаос нейтрален, а тьма - просто отсутствие Света-Создателя как единственного источника жизни. Но вот "другие", сотворенные поначалу "по образу и подобию", наделенные по Замыслу свободной волей и зачастую "свободно павшие", возжелавшие быть "как Он"... Они - антитворцы, разрушители, начиная с Князя тьмы с бесчисленным воинством и кончая неразумными человеками, принимающими за свободу собственное свободное падение. "Сопротивляющаяся среда" - необходимый побочный эффект дарованной им свободы. Сопромат - этот предмет один из самых трудных. Итак, если танцевать от процесса творчества в Божественном триединстве... Бог-Отец - это Замысел, Идея о мире. Бог-Сын, "от Отца исходящий" - осуществление Замысла....Наделенная свободной волей тварь необходимо должна пройти через искушения (испытания), чтобы добровольно и по велению сердца войти в совершенное Царство, стать наследником "по образу и подобию". Бог- сын лишь однажды вмешивается в этот свободный процесс в роли искупителя, добровольной жертвы через собственные страдания и крестную смерть. Никакого насилия над человеком, которому отныне просто дается шанс: "Я - Дверь". К которой можно идти или не идти. В христианстве - таинство Причастия. Это и означает: "Я победил мир". Крестные страдания Сына оправдывают жестокость искушений исторического процесса. (Сын -с нами. Он - высший Страдалец). Вот они, Божественные "муки творчества" во имя спасения своего творения! И, наконец, Бог-Дух Святой - та самая божественная рука благодати, одухотворения, протянутая в помощь избравшим Свет. "Царствие внутри нас", то есть уже осуществляющееся на земле сыновство и бессмертие в душах. Животворение - процесс перевода персонажей Замысла в иное измерение, в "вечную память", а их добрые дела и одухотворенное творчество - в разряд вечных ценностей. Все становится на свои места. Мы в этом мире - тоже творцы-мученики, хоть и "придуман он не нами". Для таких смерть тленного тела - благо, освобождение, величайший дар. И получаем сверхзадачу улучшить его и себя, и страдаем, что ничего не получается. И взываем о помощи свыше и получаем ее. Или сдаемся, обрушиваясь во тьму. Несостоявшиеся персонажи, зарывшие в землю таланты или отдавшие их другому господину. Солдаты и генералы, отсидевшиеся в окопах. Чем выше звание, тем испытания жестче. Кому много дано, с того больше спросится. Короче, мы призваны на земную войну в армию созидателей, каждый в свое историческое время и на своем месте. Помощники Творца. Пахари и строители, лекари и ученые, художники и поэты, воспитатели юных, мудрецы и пророки... Самый скромный мастер - творец. Без этих пахарей, строителей, ткачей и мусорщиков человечество околело бы от голода, холода и грязи, они тоже воины за правое божественное Дело. Непрестанна битва за осуществление Замысла на Земле, за прорыв в иное измерение. И каждому неизбежно предстоит пасть в этой схватке, - прежде всего одолевая зверя в себе. Эгоизм, лень, трусость, жадность, распутство, злобу и так называемую самость (сам себе бог). Убить внутреннего "ветхого человека" и прорваться к Жизни. Оставаясь в "вечной памяти" армии Света (в вечном строю), воины тем самым становится избранниками. Избравшими Свет. Военная терминология, разумеется, не означает, что пахарю следует сменить плуг на обрез или вилы - вопрос в том, на кого пашешь? А ты, гусар, - на кого гусаришь? Вроде бы и "шампанское рекою, и все как будто на века", - как писал один ныне уже усопший поэт... Но "мгновенья свистят, как пули у виска", - воскликнул второй. "А мы все ищем правильный ответ и не находим нужного вопроса" - посетовал третий. А вопрос тот же - на кого пашешь-гусаришь? Вроде бы на себя любимого, на семью, на страну родную... Но ежели сам себе опостылел, семья овампирилась, а "вся страна, как на парад, шагает в ад", - по словам четвертого поэта? Царствие им всем Небесное. По улицам ходила большая крокодила... Кому я, собственно, вопию про третий уровень? Шуре Референту, или, может, еще кто врубится? Я ведь не вопрошаю дерзко, что есть Истина, а просто предлагаю поразмыслить - что есть сама наша жизнь? Не как способ существования белковых тел, а нас, которые хомо-сапиенсы? Особенно нынешняя житуха, которую нам, по выражению генсека с отметиной, "подкидывают"? Не напоминает ли она бряцание на скрипке Страдивари куплетика "По улицам ходила большая крокодила" - одной "рыбы" на всех? И вот бродим по улицам - кто в поисках хлеба, кто - зрелищ, кто - справедливости или кайфа. А вокруг - наперсточники, киллеры-диллеры и прочая нечисть. То оборотни в погонах, то волки в овечьих шкурах, то лолиты с убиенными младенцами...И никуда от этих улиц не деться, и зеленеем от ужаса и тоски. Завидуем хищникам, не понимая, что им порой еще тошней, грезим о "птице счастья завтрашнего дня". Да не бывает на наших улицах никаких таких птичек, и вовек не будет. Одна сплошная "крокодила" - то есть "рыба" для всех, обман. Только не "нас возвышающий", а "тьма низких истин", что порхают вокруг, гадят на плечи и просятся в руки. Поймай нас, купи, зажарь и съешь, наконец. А Истина молча стоит в стороне в ожидании нашего очередного предательства и казни, вновь приговоренная к распятию "демократическим путем". Третий уровень для тех, кто содрогнулся от отвращения к себе, кого не утешит ни прибавка к зарплате и пенсии, ни льготный проезд, ни удвоение ВВП, ни контрольный пакет акций, ни отмена приватизации, ни вояж на Канары. Ни даже новые калоши - "мне, жене и Татоше". "Возенавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную".(Иоан,12,25). Кто жаждет раз и навсегда перестать быть зеленой крокодилой, уйти с этих опостылевших улиц, от внутренней и внешней разрухи. Изания, конечно - не монастырь и не необитаемый остров, но уход в нее можно будет легко осуществить, даже не меняя адреса. Уйти к любимому делу, призванию, к смыслу бытия и той свободе, что поможет исполнить на "страдивари" свою единственную божественную мелодию. И, конечно же - записаться добровольцем. Потому что, как было сказано выше, плуг, строительный мастерок, скальпель, дары слова, воспитателя, художника, первооткрывателя, употребленный во благо капитал или иное имение - все это наше оружие. Изания обеспечит его каждому - соответственно роду войск, званию и месту дислокации, соединив неприкаянных разрозненных рептилий в Армию Света. И тогда, от победы к поражению (окончательной победы не может быть на этой войне, лишь промежуточные "высотки"), мы осознаем, что уже исполняем Великий Проект, который состоит в нескончаемой схватке с "сопротивляющейся средой", "имя которой легион". Поймем, что Царствие "внутри нас", где "победивший наследует все", в том числе и новые миры с хаосом и тьмою - потому что невозможно представить Творца, "почившего от дел" после подключения к Свету одной только нашей Земли. Невозможно представить в застое ни Его, ни человеков "по образу и подобию". А значит, когда Земля присоединится к "Дому Отца", избранники после блаженного отдыха получат не путевки в бессрочный санаторий, а повестки на новые фронта. Это и есть искомое "вечное блаженство" - с муками творчества, борьбой и преодолением, которое никогда не кончается. "Торжество добра" - нонсенс, конец развития. А смысл жизни - в дороге к Истине, Которая непостижима. К Ее бесконечному творческому потенциалу, наследниками которого являются избранники. Наследство это никогда не иссякнет, как и космические холсты и краски, как и бессмертный оппонент, сын злой Свободы. Брошен в геенну на преображенной Земле - восстанет где-нибудь на Тау-Кита. "Седьмой день" Творец поручил человеку. Изания - это сплоченность, верная расстановка сил, стратегия и тактика сражений, обеспечение каждого "патронами". Возможны ранения, временный выход из боя, где тебя подменят, и снова в строй. Где у каждого - свое место и задание. Мучительные поиски выключателя и...Да будет Свет! И Крест мы наследуем, и смерть, и Воскресение. Вот что такое для меня Изания - единственно приемлемая идеология как итог долгих споров с собой и оппонентами. В Изании масса преимуществ и возможностей, способных объединить как верующих различных конфессий, так и атеистов. Смею думать, что Символу Веры и другим основам Православия она не противоречит. Во всяком случае, повторяю, полагать, что Всевышний сотворил космос со всеми его квантами и черными дырами и пошел на крестные муки лишь ради спасения нашей матушки-земли, чтоб затем "навеки почить" - абсурд. Равно как и думать, что Отцу Небесному нужны наши славословия или вечные посмертные муки грешников. Он сотворил нас для Себя, подобными Себе, и тоже жаждет нашей ответной любви. Мы с Творцом навеки нужны друг другу для грядущих великих свершений в Его Вечности - вот в чем фишка Замысла. КОНЕЦ СВЕТА Написала я на форум про "третий уровень" и дерзнула на другой день самолично передать дискету Андрею, Встреча была назначена на одиннадцать. Внизу на лавочке в метро. С утра поторговали мы с Борисом цветами (то есть торговала я, а он сидел с ведром в зале ожидания), затем без четверти одиннадцать "девушка" отправилась на свидание. Прохожу турникет по социальной карте москвича, бегу как обычно по эскалатору... Надо же, никакого мандража! И на толпу наплевать - толпа как толпа. Андрей уже ждет. Он тоже рад за мои вставшие на место шарики-ролики. - Вот видишь, даже терактов не боюсь, - хвастаюсь я. Воркуем на скамье о том, о сем, напротив, как ни в чем не бывало, высаживаются пассажиры из первых вагонов с интервалом в минуту. На часах - четверть двенадцатого. 15 июня, среда. А на другом конце Москвы уже конец света. Прощаемся, Андрей садится в поезд, я поднимаюсь по эскалатору, сообщаю Борису, что все тип-топ, и иду реализовывать оставшийся товар. Но дело не спорится - народ, выпучив глаза, чешет мимо. Кое-как кому-то что-то впариваю, садимся в электричку, где я сразу же отключаюсь на плече у супруга - отвыкла вставать в шесть По дороге со станции узнаем, что электричество в поселке нет - где-то авария. Ну нет и нет, не впервой. К вечеру свет дают, включаю ящик - мама родная! Бросаюсь звонить домашним и, конечно же, Андрею, который отбыл на моих глазах в ту самую тьму. Дома все в порядке, а у Андрея телефон все время занят - и дома, и на работе. Как потом выяснится - сбой на линии. Лишь назавтра удается дозвониться. Слава Богу, жив, хоть и не сразу добрался до пункта назначения. - Ну вы даете! Иванова спустилась в метро - в кои-то веки. Андрей и прежде сетовал на катаклизмы, связанные с моим именем или визитом, особенно по части техники. Зависал компьютер, вырубался наш изанский сайт, вентилятор в комнате, а то и вовсе электричество во всем здании. А теперь, мол, полгорода обесточилось... - Сидите уж лучше дома, - ворчал Андрей. Не поймешь - шутил или всерьез. ГЕЛЬКА Но дома не сиделось. Предстояло еще одно неотложное дело - встреча с Гелькой-Ангелиной, которую я живьем до сих пор не видела. Да и в московской квартире не появлялась около двух лет. Дверь открывает Вика. Дробный топот ножек - и вот мы лицом к лицу. Темноглазая крошка со светлым вихром на темени... Только не испугать. - Баба, - говорит ей Вика, - Это баба. Глазищи еще больше округляются. Гелька недоуменно указывает на Вику: -Баба. (Вот, мол, баба, что вы мне тут мозги пудрите). А верно, кто я? От волнения забыла. В памяти проносится тот давний весенний день в Комарово, на семинаре молодых прозаиков, когда еще была беременна Викой и украдкой ревела в подушку, потому что не хотела избавляться от нежданного младенца, так как был он совсем ни к чему в выпускной студенческий год. И как потом едва разродилась чуть ли не ценой жизни, и назвала дочь Викторией - то есть "победившей смерть". Теперь вот и она - баба, и еще стоят рядом с ней согласно прописке красивая девушка Рита, и муж ее - программист Витя, и Викин муж офтальмолог Алеша...Такая большая семейка. А ведь стоило мне тогда послушаться родню и ту Клавдию Сергеевну... Как сейчас помню ее лицо, модную тогда морковного цвета помаду. - Ну чего тебе приспичило - погуляй пока молодая. Еще нарожаешь кучу-малу. Я тебе и наркозик сделаю, ладушки? Уж очень ей хотелось получить свои двадцать пять рублей. О, Господи - всего-то.... И вот спустя много лет Гелька неотрывно таращится на меня - со страхом и любопытством. Пауза затягивается, пора определиться. "Прабаба" - какое жуткое слово! - Баба Юля, - выручает Вика. Но Гельке эти нюансы недоступны. Сейчас заревет. Протягиваю подарок - гном-грибок в широкополой шляпе. После некоторого размышления она хватает игрушку и убегает. Топ-топ... Решаю не форсировать события. Пока Вика накрывает на стол, зять Алеша пытается усадить меня за просмотр "Турецкого гамбита", а внучка Рита с мужем Витей скачивают мне на дискету материалы изанского сайта, прохожусь по квартире. Наша с Борисом комната похожа на склад - сюда молодежь стащила все ненужное, свободны лишь борисов письменный стол с креслом да тахта, где ночуют то сам Борис, то Витины родственники из Пензы. А вообще в квартире мало что изменилось, разве что в местах общего пользования. И меня здесь вроде бы давным-давно нет, и все же я повсюду, в любой деревяшке, посудине и вещице. Ведь у каждой - своя аура, своя история, да какая! Один кузнецовский камин сколько мог бы рассказать. Будто не со мной это было - сносимый дом купца Иванова на Горького, рядом с магазином "Трости-зонты", сваленные прямо на тротуаре бело-золотые руины... Сажусь на тахту напротив каминного фаянсового зеркала с фавном, закрываю глаза. Кто-то трогает за палец - невесомое быстрое касание, будто бабочка задела крылом. Гелька. Она протягивает мне гнома. Беру очень осторожно, церемонно благодарю. - Баба, - говорит мне Геля. Где-то в глубинах первозданного своего сознания она уже разобралась, различила нас с Викой по лишь ей известным признакам. Возвращаю ей гнома, снова забираю...Это мы играем. Гелька хохочет. - А где у бабы носик? Уши? Лоб? - от кайфа не могу придумать ничего пооригинальнее. Показывает. Отныне я - тоже "баба". Беру ее на колени, невесомые ручки обвиваются вокруг моей шеи. Щека к щеке. О этот неописуемый аромат младенчества! Понимаю, что сейчас то самое "остановись мгновенье", и что, кажется, глаза у меня на мокром месте. Вика зовет обедать. - Геля, где баба? - задаю провокационный вопрос. - От, - указывает она на Вику. - А где у бабы носик? - От, - тычет она пальцем в мой - в тот, что поближе. Ей давно пора спать. Воспитывают Гелю по-спартански, никаких колыбельных и укачиваний. Но для меня делают исключение, и я исполняю для нее весь забытый репертуар про "прилетевших гулей", "татарина на краю" и как "злой чечен ползет на беоег, точит свой кинжал". Кажется,засыпает. Кладу ее прямо на простынку, без подушки и одеяла - так велено. Прежде чем свернуться калачиком на этом пыточном ложе, Гелька приоткрывает веки и сонно произносит: - Баба. До метро еду на автобусе. "Я вернулась в мой город, знакомый до слез". Да, не мой он, "чужой до слез"! Совковые дешевые магазинчики с фруктово-овощными лотками и очередями, скверики, читалки, тенистые дворы, ремонты обуви, пирожковые и пельменные канули в лету, исчезли за помпезными кричащими вывесками и декорациями. "Здесь живут чужие господа, и мы для них чужие навсегда"... Проглотили и столицу, и страну с населением, а теперь знай себе закусывают плотью, запивают кровью да выплевывают косточки с отработанными душами. А Ю.И. сидит у автобусного окна и помышляет, что не зря прожила жизнь. Как же - построить дом, родить ребенка, посадить дерево...Ну построила два дома, не считая подсобных помещений, посадила не дерево, а сад, родила Вику, стала "прабабой". Толку-то что? Гелька - что ее ждет? Все сожрет Вавилон, город-убийца, - и наших детей, и сады, и дома, и жизни. Вместе с мечтами, свершениями и проектами. - Да я просто неудачница, - терзаюсь в отчаянии и ярости. - И давно пора хоть себе дать отчет. Этот паскудный мир как стоял, так и стоит, только борзеет. Плевал он на мои изании. - Выходит, и Всевышний - неудачник, - вдруг прозвучало во мне, - Ведь это Его мир. Я оторопела. Какая крамольная мысль! Снова глянула на проплывающую за окнами рекламную вакханалию. Но чье же тогда все это? - Сопротивляющаяся среда, - усмехнулся Голос, - Та самая. Прикинь, много ли было у Создателя побед за всю так называемую историю? По спине пробежал холодок - а ведь верно. И это у Него неудачи, у Творца Вселенной! А по Замыслу ветхий мир вообще обречен, уцелеет лишь "малое стадо". Что же такое получается? Неужто и впрямь спасайся, кто может, и никаких тебе изаний? У станции метро на парапете - охапки живых цветов. Ну да, здесь же был теракт! Ныряю в спасительное, несмотря на всякие там потенциальные взрывные устройства и техногенные катаклизмы метро, бегу по эскалатору. Здесь в подземелье - оазис той моей Москвы, хоть и скалятся вдоль стен рекламные призраки новорусского Вавилона. - Осторожно, двери закрываются. Следующая станция "Проспект Мира". "Творец Вселенной - неудачник", - снова ужасаюсь я, - Может ли такое быть? Нет, все не так. А как же Книга Жизни, в которую навечно записаны, оживотворены бывшие смертные персонажи того или иного периода истории? Павший за правое дело воин прославлен и в проигранном сражении. Сеятель знай себе сеет, а семя дает обильный плод или погибает. Посеянные семена добра и зла неизбежно прорастают, порой через века, и дают всходы в душах новых поколений. И Творец, не вмешиваясь в свободный процесс, разве что иногда по молитвам превращает зло в добро. Земледелец выращивает богатый урожай, но на другой год наступает засуха и голод. Портной шьет царский наряд, который рано или поздно превращается в лохмотья. Разваливаются дворцы и умирают от немощной старости когда-то розовощекие младенцы. А то и не от старости. Великие открытия сменяются другими, более близкими к истине, грандиозные выигранные битвы оборачиваются унижением и разочарованием победителей - взять хотя бы Вторую Мировую. Не может быть по Замыслу никакой окончательной победы, которая застой, мертвечина. Сама же об этом твердила... - Станция Новослободская. Осторожно, двери закрываются... А еще взорвали вагон. Это не на нашей ветке... Кажется, головной. Народ кричал: "Где же Бог?". Не надо об этом думать... "Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне". Нельзя Творцу владеть "сопротивляющейся средой", нельзя вмешиваться - иначе какая ж это свобода? Разве непонятен Его отказ? Но нам-то как быть? Интересно, что чувствуют, думают они, обвязанные адскими поясами? - Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Белорусская. Сказано: "Я - Дверь". То есть вход в Само Царствие. А Изания - всего лишь выход из "Вавилона" на дорогу.... Пусть даже ведущую к той Двери, но только выход. Дорогу можно указать, проложить, повести по ней, наконец, если есть силы и желающие идти. Но нельзя шагать вместо кого-то или переставлять чьи-то упирающиеся ноги. Не бери на себя бремен непосильных, Юлия. Твоя Изания - всего лишь выход. - Осторожно, двери закрываются. Следующая стан...