Парнишка, которого я ищу, носит тирольку с пером и кожаный жилет, не расстается с длинным луком, и ко всему прочему он - выдр. Звать его Мадж. Мыш-швейцар пригладил ус, почесал за ухом. Только сейчас Джон-Том заметил у него крошечные беруши. Что ж, разумно - у мышей очень тонкий слух, и при работе в гуще вечного праздника им без затычек не обойтись. - Сударь, имя и приметы мне ничего не говорят, но на постое у нас нынче только один выдр, и искать его лучше всего на третьем этаже, в номере двадцать три. - Благодарствую, сударь. - Джон-Том чуть ли не бегом пустился в направлении, указанном лапкой мыш-швейцара. Но сначала положил на нее серебряную монетку, и та исчезла с быстротой молнии. - И тебе спасибо, сударь. Ежели я еще зачем-нибудь понадоблюсь, когда ты встретишь друга или кто он тебе, не откажи в любезности, дай мне знать. Меня зовут Потаскун, я тутошний мажордом. - Может, попозже, - пообещал Джон-Том, взбегая по деревянной лестнице с резными перилами. Он не испытывал охоты посвящать мыш-швейцара в свои дела. И не то чтобы гостеприимство этого дома вызывало у него неприязнь (долгая разлука с Талеей изнуряла его тело не меньше, чем душу), однако не в борделе же предаваться утехам истомленной плоти! На вид тут чистенько и миленько, но где гарантия, что не подцепишь этакий симпатичный штаммик СПИДа, причем необязательно человеческой разновидности? В этом мире напрочь отсутствовала современная медицина, а Джон-Том весьма сомневался, что добрый трипак можно вылечить одной-двумя песенками. Посему, добравшись до второго этажа, он усмирил либидо и пустился на поиски нужной двери. Но вскоре его приостановило зрелище, напомнившее, что это реальный мир, а не наркотический улет в шизовый зоопарк. Он миновал парочку каких-то божьих тварей, даже не удостоив их взглядом. Навстречу ему по коридору дефилировала исключительно пропорционально сложенная девица лет двадцати, может, чуть постарше, около пяти футов ростом, одетая в прозрачную комбинашку персикового цвета. Трубочка, что пыхала у нее в зубах, едва ли могла закоптить ореол горделивой, бьющей через край женственности. - Ну, и на что ж это ты вытаращился, красавчик-смуглявчик? До Джон-Тома постепенно дошло, что вопрос не совсем риторический, и он открыл рот, но ответ застрял между языком и зубами. Каким-то чудом юноше удалось протиснуться мимо девицы. Лишь воспоминание о Клотагорбе, помирающем у себя в Древе вместе с шансами Джон-Тома на возвращение, не позволило ему остановиться. И все же голова его крутилась, как корабельный прожектор, пока красотка не исчезла из виду, а он зашагал дальше с прелестной картинкой перед мысленным взором и четким, как от светящегося предмета, ореолом на сетчатке. Юноша даже слегка огорчился, добравшись до искомой двери. Стуча, он бросил последний тоскливый взгляд на опустевшую лестничную площадку. - Мадж? - Он постучал еще раз и уже готов был снова позвать, но тут дверь распахнулась, да столь внезапно, что ему пришлось отпрянуть. В проеме стояла выдра в тонком кружевном пеньюаре. Брови ее были завиты и подкрашены, усы - позолочены. Она сопела, но Джон-Том не придал этому особого значения. Выдры часто сопят. Бросив на незваного гостя один-единственный взгляд, выдра проскочила мимо него и со всей прытью, на которую способны короткие лапки, припустила по коридору. Джон-Том проводил ее глазами и уже хотел войти, но тут из номера выскочил второй комок меха, а за ним - третья, столь же очумелая выдра. Обе помчались к лестнице следом за своей товаркой. Недоумевающе покачав головой, Джон-Том шагнул в сумрак номера. От фитиля сиротливой свечки по комнате растекалось чахлое сияние. На узорчатых обоях отплясывали золотистые тени; кроме них, не шевелилось ничто. Закрывая от пола до потолка две стены, поблескивали зеркала в резных рамах. На туалетном столике покоился изящный умывальный таз. Дверь в сортир была приотворена. У противоположной стены стояла кровать из кованого железа, украшенная литыми листьями и виноградными лозами. Передняя спинка слегка выгибалась наружу. На кровати высилась гора простыней и подушек - настоящее извержение превосходного постельного белья. Из всего этого Джон-Том сделал вывод, что двадцать третий номер здесь не самый дешевый. Из груды шелков и бархата донесся приглушенный и все же узнаваемый голос: - Лизетт, это ты, милашка? Простила меня и вернулась? Умница! Значит, поняла, что это была всего-навсего шутка, что я не имел в виду ничего плохого... - Должно быть, впервые в жизни, - холодно перебил Джон-Том. Наступила тишина. Затем кипа зашевелилась, и вынырнула голова. В полумраке блеснули черные глазки. - Е-мое, глюк! Перебрал пузыристого! - Не знаю, чего ты перебрал, - сказал Джон-Том, направляясь к кровати, - но я не глюк. Тыльными сторонами лап Мадж протер глаза. - Верно, кореш, ты не глюк. Слишком уж ты здоровенный, язви твою, для глюка. И все-таки за каким лешим тебя принесло? - За тобой. - Ну и выбрал же ты моментик! - Мадж исчез под простынями. - Где мое шмотье? Джон-Том отвернулся, поискал в тени и обнаружил жилет, шляпу, штаны и сапоги. Лук-великан и колчан со стрелами лежали под кроватью. Юноша сбросил на матрас охапку выдровых пожитков. - На. - Спасибо, приятель. - Выдр принялся суетливо натягивать одежду. - Ей-ей, сама судьба тебя привела к бедному старому Маджу. - Насчет судьбы не уверен. Но ты, похоже, в самом деле мне рад. Не стану врать, будто я на это рассчитывал. - Как? - оскорбленно вскинулся Мадж. - Чтобы я, да не обрадовался старому другу? Да за кого ты меня держишь? Не иначе, в лесу кто-то сдох, сказал себе Джон-Том. Чем еще объяснить, что на сей раз выдр решил обойтись без дотошных расспросов и привычного брюзжания? Словно в ответ на его недоумение распахнулась дверь. В проеме, на фоне ярко освещенного коридора, стояла фигура, при виде которой курильщик опиума в ломке - и тот повременил бы с затяжкой. Раскормленная до безобразия барсучиха щеголяла в алом платье, отороченном кисейным кружевом. Наманикюренные пальцы были сплошь унизаны перстнями. Было трудно поверить, что массивные каменья на жирной шее - настоящие. Драгоценности отблесками озарили номер. За спиной мадам толпились любознательные посетители. Подняв лапу, она властно указала на кровать и прорычала: - Он здесь! - Ах, мадам Лорша! - залебезил Мадж, торопливо нахлобучивая тирольку. - Я не в силах удержаться от комплимента по поводу великолепного сервиса в вашем заведении! - Это будет самый последний комплимент в твоей жизни, паразит ты этакий! Сейчас мы сдерем с твоей задницы шкуру и постелем ее вместо коврика. - Она шагнула в комнату и щелкнула пальцами. - Торк! Сгибаясь, чтобы не треснуться башкой о косяк, в номер вошел самый здоровенный теплоземелец из всех, кого доводилось встречать Джон-Тому. Юноша просто опешил, увидев существо выше себя ростом. Гризли вымахал по меньшей мере на семь с половиной футов. Он носил лосины из черной кожи и рубашку, а на руках - нечто, походившее в сумраке на тяжелые боксерские перчатки. Очень скоро выяснилось, что это вовсе не перчатки. Конечно, Джон-Том не мог знать, что именно произошло в номере "люкс" или за его стенами и отчего барсучиха - несомненно, владелица злачного местечка - глядит злыднем на его мохнатого приятеля, с необычайной поспешностью влезшего в сапоги. Но вид гигантского гризли с медными кастетами на лапищах ясно давал понять, что ближайшее будущее не сулит Маджу ничего хорошего. - Мадам, я понимаю ваше беспокойство, - сказал Мадж, как бы между делом подтаскивая к себе лук и колчан, - но щас тут мой приятель, и все будет нормалек. - Правда? - спросила барсучиха. Гризли скалил белоснежные зубы, почесывая кастетом широченную ладонь. Мадам Лорша окинула Джон-Тома цепким взглядом. - Это как понимать? Ты берешься оплатить его счет? - Оплатить его счет? В каком смысле? - Он трое суток безвылазно проторчал в этом номере. Лакал самые дорогие вина, развлекался с лучшими девочками, а теперь клянется, что за его ублюдочной душой нет даже паршивого серебряка! Джон-Том оглянулся. Нисколько не смутившись, выдр пожал плечами. - Чувак, по крайней мере, я был с ними честен. Так прямо и сказал, что я на мели. Но ведь теперь все в порядке, правда? Ты же заплатишь, да? - Ты его друг? - спросила барсучиха. - Вообще-то да. - Джон-Том вытащил Клотагорбов кошелек и потряс им. Мелодичный звон заметно успокоил барсучиху с медведем. Мадам даже улыбнулась. - Вот это, сударь, мне куда больше по нраву. Вижу, вы человек благородный, хоть и не шибко разборчивый в знакомствах. Мадж напустил на себя обиженный вид. - Сколько он вам задолжал? - спросил Джон-Том. Мадам не колебалась ни секунды: - Двести пятьдесят, сударь. Плюс за изгаженное белье. Вы только поглядите, во что он его превратил! - Я заплачу, - уверил Джон-Том и, грозно подняв посох, повернулся к Маджу. - Если вы на минутку оставите нас вдвоем, я постараюсь выколотить пыль из его шкуры. Барсучья морда снова расползлась в улыбке. - Сударь, ваше удовольствие - наше удовольствие. - Она снова щелкнула пальцами. Разочарованный гризли повернулся и с урчанием нырнул в дверной проем. - Развлекайтесь, сударь. А коли вам от нас понадобится кислота или лучина, да все что угодно, - заведение немедленно предоставит. Почтем за честь, сударь. За ней затворилась дверь. Как только человек и выдр остались наедине, Джон-Том принялся осматривать комнату. Он нашел только одно окно - слева от входа. Попытался открыть и сразу понял, что номер не пройдет. - Ты чего, приятель? - спросил Мадж, приближаясь бодрой походкой. - В чем проблема-то? Расплатись со старой шлюхой, и айда отсюда. - Все не так просто, Мадж. Это деньги Клотагорба, их нам должно хватить хотя бы до Снаркена. Да к тому же я соврал, что могу заплатить сполна. Двух с половиной сотен мне никак не наскрести. Джон-Том приналег на оконную раму, а Мадж отступил на шаг. - Погоди чуток, кореш. В каком смысле - до Снаркена? Это ж через весь Глиттергейст пилить. Скажешь, нет? Джон-Том изучал оконную раму. - Похоже, заперто снаружи. Хитро. Но наверняка можно выломать. Мадж все пятился к кровати. - Приятель, очень здорово, что ты зашел меня навестить, но боюсь, я тебе не попутчик. Кстати, ты говоришь, за всем этим стоит волшебник? - Вот именно. Он занемог, и я должен принести ему лекарство. - Чудненько. Передай старой черепахе мой привет и пожелание наискорейшего выздоровления. Что же касается старины Маджа, то его ожидает собственная оздоровительная прогулка. К тому же его легкие, значит, не в ладах с морским воздухом. - Никуда ты без меня не пойдешь, - рявкнул Джон-Том. - Только попробуй шагнуть к двери, сразу мадам позову. Я помню, как она на тебя смотрела. Она с удовольствием отделит твою башку от всего прочего. Кстати, этот окорок, гризли, тоже не прочь с тобой позабавиться. - Уж не думаешь ли ты, что я испугался мешка с салом, который общается посредством урчания? - спросил Мадж. Джон-Том отвернулся от окна. - Видно, мне и впрямь надо их позвать. Ты прав, Мадж, на тебе свет клином не сошелся. Я без труда найду себе другого спутника. - Полегче, чувак! - подскочил к нему выдр. - Не бери в голову. Значица, в Снаркен? - Может, и подальше. - Но ведь дальше нету ни хрена! - Отчего же? Недалеко от Снаркена, если идти в глубь материка, лежит городок. - Юноша пошарил между рамами и был вознагражден двойным щелчком. - Ага! Он медленно поднял стекло. Где-то наверху, внутри здания, зазвенело что-то медное и ужасно громкое. - А, зараза! На этой хреновине - сторожевое заклятие! В коридоре раздался частый топот. - Приятель, некогда горевать, а ворон считать и подавно. - Мадж перемахнул через подоконник и поехал вниз по водосточной трубе. Джон-Том спустился не столь быстро, завидуя ловкости выдра. Когда они достигли мостовой, в оконном проеме появились искаженные яростью морды. - Выдра! Ты от меня не уйдешь! - завопила мадам Лорша, потрясая кулаками. Джон-Том все ждал, что за его спиной раздадутся шаги гризли и на шее сомкнутся огромные лапищи. - На краю света разыщу! Еще никто не убегал от мадам Лорши! - Насчет края света она в самую точку угодила, - бормотал Джон-Том, шагая за выдром бесчисленными улочками и закоулками. Он не сомневался, что мадам отправила за ними погоню. - Туда-то нам и надо. - Чувак, - укоризненно промолвил Мадж, - опять ты говоришь словечки вроде "мы" и "нам". - Мадж, мне нужна твоя помощь. На главной улице они сбавили шаг, чтобы затеряться среди горожан, идущих по своим делам. Тимов Хохот был не из маленьких городов - куда больше Линчбени. Вряд ли головорезам мадам Лорши легко будет их выследить. Вот только необычный рост... Джон-Том ссутулился. - Клотагорб тяжело болен, и мы с тобой обязаны разыскать для него снадобье. Мне, между прочим, не сильнее твоего хотелось уходить. - Вряд ли сильнее, чувак, потому как я никуда уходить не собираюсь. Тока пойми меня правильно. Ты мне помог смотаться из этой дыры. Ей-богу, я полон благодарности, но не стану же я гробиться из-за такого пустяка! Нешто ты или старый словоблуд-отравитель мне дороже собственной шкуры? Джон-Том и Мадж разделились, чтобы обойти влюбленную парочку, и воссоединились через секунду. - Мне нужен толковый проводник. - Тогда ты чуток не к тому подкатился, кореш. В Снаркене я ни разу не был. - Я хотел сказать, мне нужен спутник, знающий этот мир. Пока я здесь живу, я многое узнал, но это ничто по сравнению с тем, чего еще не знаю. Мне необходим твой добрый совет и еще больше - твоя житейская мудрость. - Ну, понятно! - важно пропыхтел Мадж. - Думаешь, ко мне подлизаться можно, да? Думаешь, я забыл, что в своем мире ты готовился в адвокаты? Да ты меня, кореш, за дурака держишь. - Мне нужен попутчик, которому я верю, как самому себе, - настаивал Джон-Том. Судя по растерянности на мохнатой физиономии, такой уловки Мадж не ожидал. - Шеф, так нечестно, и ты это знаешь. - А еще, - выложил Джон-Том козырного туза, - за помощь тебе полагается кругленькая сумма. Это пробудило интерес. - Слушай, так что ж ты с этого не начал? А то пошел лепить, как хреново его старому твердолобому скупейшеству из-за подагры или что у него там и как ты вот-вот окочуришься без моих уникальных способностей... - Он дружески обнял Джон-Тома за талию, находившуюся вровень с его плечом. - Эх, шеф, тебе ж до хрена учиться. Вокруг уютно сгущался вечерний туман, а выдр оживленно болтал, что, мол, не знает, как там в Запределье, а здесь всего красноречивее золото и за верность надо платить звонкой монетой, а не словами. Джон-Том согласился, что их миры существенно разнятся; он и дальше поддакивал выдру, протестуя в душе. Впрочем, в этот час не имело значения, кто из них прав. Главное, Мадж согласился идти с ним. Стараниями Маджа они в конце концов отыскали таверну в богатом квартале. Выдр уже слышал звон Клотагорбова золота, поэтому Джон-Том не осмелился скаредничать. Он ограничился скромным ужином, а выдр устроил себе роскошный банкет и слопал столько, сколько хватило бы вышибале мадам Лорши. За эту неделю, объяснил Мадж другу, он истратил уйму энергии и теперь хотел набраться сил для долгого похода. Лишь проглотив последний кусок, выдр удовлетворенно откинулся на спинку стула. - Так, говоришь, за Снаркеном есть "дальше"? А я отвечаю, что это все враки. Интересно, как это "дальше" описывает его колдовская милость? - Ну, - промямлил Джон-Том, ковыряясь в десерте, - подробностей я от него не добился. Это просто город, а в городе аптека, а в аптеке лекарство. - Ага, я помню, ты упоминал какой-то городишко. А название у него имеется? Сочтя горько-сладкий ягодный десерт вполне съедобным, Джон-Том подчистил тарелку. - Кранкуларн. - ЧЕГО?! - Мадж резко выпрямил спину, будто аршин проглотил. Роняя из пасти недоеденное желе, он ошарашенно смотрел на человека, сидевшего напротив. Несколько посетителей с любопытством покосились на него, поняли, что драки не ожидается, и вернулись к еде. Мадж вытер липкие усы, набычился и заговорил вполголоса: - Этта, повтори, шеф, как эта дыра прозывается? - Кранкуларн. Вижу, это название тебе знакомо. - Знакомо, знакомо. Тут ты прав, язви тебя. Приятель, это гиблое место. - А я уж было поверил, что за Снаркеном ничего нет. - Считается, что нет, кореш, но, с другой стороны, кто может знать наверняка? Ходят слухи, будто этот Кранкуларн то и дело переползает с места на место, что твой клоп на стенке. И тот, кому повезет туда добраться, обратно уже не воротится. Это врата самой преисподней. И, уж конечно, ты туда не потащишься. - Не только потащусь, но и кое-что приобрету и благополучно вернусь с покупкой. И ты мне в этом поможешь. Ты обещал. - Черта с два, кореш. Потому как пока мы с тобой торговались, ты про Кранкуларн даже словом не обмолвился. - Он встал со стула и обнаружил, что в пах ему упирается Джон-Томов посох, незаметно просунутый под столом. - Сядь! - велел человек. Выдр осторожно уселся. - Мадж, ты обещал. Ты согласился меня сопровождать. По сути дела, ты нанялся ко мне за предложенную плату. В тех краях, откуда я родом, устный контракт вступает в силу с момента оглашения условий обеими сторонами. А в нашем случае условия уже оглашены. - А как же Кранкуларн а, шеф? Слушай, а нельзя ли раздобыть эту микстуру где-нибудь в другом месте? - Я сам пытал на этот счет волшебника, но он гнул свое. Лекарство продается только в Кранкуларне. - Джон-Том облокотился на стол и заговорил с оттенком злости в голосе: - Да неужто, по-твоему, мне охота тащиться на край чужого света ради пилюль для какого-то старого бздуна? Конечно, Клотагорб - симпатичный старикан, но мне тоже жизнь дорога. Однако выбирать не приходится. Если он даст дуба, я застряну здесь навсегда, и тогда моя песенка спета. Твой мир - штуковина довольно занятная, но, черт побери, я _д_о_м_о_й_ хочу! Я лишился Уэствуда в вечер спилберговской премьеры, я потерял книжные развалы на бульваре Голливуд, и пляж, и гастроном с пончиками, и уличные лотки с китайской едой, и... - Успокойся, приятель, я верю. Ради бога, избавь меня от воспоминаний детства. Так, гришь, у нас договор, да? Что ж, по крайней мере, свои права ты защищать насобачился. - Выдр улыбнулся и похлопал по посоху. Джон-Том покраснел. Он поступил в точности так, как на его месте поступил бы Мадж, и эта мысль оказалась не очень-то приятной. - Так ты будешь соблюдать уговор? - Ага, - с явной неохотой произнес Мадж. - Я дал слово, так что теперь связан по рукам и ногам. Эх, говорят, жизнь чем короче, тем счастливей. Уж лучше так загнуться, чем в своей постели. Хоть не в одиночку... - Ну, помирать нам еще рановато. - Джон-Том хлебнул из кубка холодного сидра. - Мы доберемся до Кранкуларна, раздобудем старикашке лекарство и возвратимся. Пара пустяков. - Твоя правда, кореш. Пара пустяков. - К нескрываемому отвращению хорошо одетых посетителей, сидевших за соседними столами, выдр насмешливо рыгнул. - Будь проклят тот день, когда тебя занесло на мирную полянку, где я так славно охотился! Дался же тебе старина Мадж! Нет бы прицепиться к какому-нибудь другому бедолаге. - Тебе еще повезло. Если припомнить все твои неудачи, то неизвестно, кто из нас дал маху: ты, согласившись идти со мной, или я, пригласив тебя. - Приятель, ты бередишь мои раны! - Мадж принял оскорбленный вид - это он умел в совершенстве. - Удивительно, что после трех дней в борделе твои раны еще способны реагировать на такую ерунду. Дожевывай, и пошли искать ночлег. На сегодня с меня довольно. Глава 3 Маджа удалось разбудить только с шестой попытки. После трех дней непрерывного распутства, увенчавшихся чудовищной обжираловкой, выдр не смог даже до ванной добраться самостоятельно. Панталоны он натянул шиворот-навыворот, правый сапог перепутал с левым. Джон-Том помог Маджу утвердиться на задних лапах, и они побрели по Тимову Хохоту в поисках транспортного средства. У торговца, изнывавшего от безделья, они взяли внаем приземистый фургон с престарелой ящерицей в качестве тягловой силы. И фургон, и ящерицу было обещано оставить в Ярровле, что в устье Вертихвостки. В Ярровле они рассчитывали без особых хлопот сесть на купеческое судно, идущее к Снаркену через Глиттергейст. Им удалось выскользнуть из города, не попавшись на глаза мадам Лорше и ее душегубам, и вскоре они ехали на юг по узкому торговому тракту. Как только друзья оказались под сенью леса, Мадж заметно успокоился. - Сдается мне, кореш, мы смылись от старой карги. У Джон-Тома полезли кверху брови. - Мы? - Ну, а то кто же, шеф? Разве не нас ожидает увеселительная прогулочка и разве не нам придется рисковать своими шкурами ради какого-то старого полоумного колдуна? Вряд ли я погрешу против истины, если скажу, что это мы вывернулись из когтей толстожопой шлюхи. - Все хорошее и все плохое пополам, так тебя понимать? - Джон-Том подергал вожжи, понукая древнюю ковыляющую рептилию. - Пожалуй, ты прав. - Вот и чудненько, - лукаво ухмыльнулся Мадж. - Ну, так как насчет того, чтобы усладить меня блеском наших деньжат, а, кореш? - Спасибо, но наши дорожные расходы я беру на себя. Кое в чем мне нужна твоя помощь, но только не в хранении казны. - Ну, как скажешь. - Мадж привалился лопатками к жесткой спинке козлов, закинул лапы за голову и принялся разглядывать сквозь позвякивающие ветви утреннее солнце. - Ежели ты мне не доверяешь, то и черт с тобой. - По крайней мере, если в пути мне придется дать дуба, я буду уверен, что наши деньги в целости и сохранности. Они остановились перекусить под деревом с колокольными листьями величиною с квартовые кувшины. Мадж достал вяленое змеиное мясо и фруктовый сок. При виде сока его передернуло, но выдру хватило ума понять, что он намного превысил недельную норму спиртного и что нельзя постоянно увеличивать процент алкоголя в крови без существенного вреда для организма. Кривясь, Мадж наполнил кружку соком. В лесу что-то блеснуло, и он резко повернул голову вправо. Но все было спокойно, листья-колокольчики мелодично названивали под утренним ветерком, летающие ящерки перепархивали с ветки на ветку, играя в салочки с психоделической пчелой. И все же... Мадж осторожно поставил стакан возле колеса фургона. Серая ящерица сладко посапывала на солнцепеке, опустив массивную голову на передние лапы. Джон-Том лежал в тени. Казалось, весь мир наслаждается покоем. Но это ощущение было обманчивым. - Погоди-ка, приятель. - Мадж подскочил к задку фургона, но потянулся не за едой и питьем, а за оружием. Однако арбалетная стрела, вонзившаяся в доску между его лапами, вынудила выдра медленно опустить их. - Разумное решение, - послышалось из зарослей. Джон-Том поспешил принять сидячее положение. - Кто это сказал? В следующее мгновение он обнаружил большую и разнообразную коллекцию пик и копий, направленных на него со всех сторон и принадлежащих столь же разнообразной и весьма неприятной на вид коллекции явных недоброжелателей. - Это я облажался, - досадуя на себя, покаялся Мадж. - Услыхал, как они подползали, да слишком поздно. - Это не столь уж существенно, - прозвучал все тот же голос. - Нас слишком много, и нам велено доставить вас живыми. Правда, насчет здоровья никто ничего не говорил. В кольцо вооруженных теплоземельцев вошел коати, разве что самую малость уступающий ростом Джон-Тому. Чернота его природных полос контрастировала с коричневой боевой раскраской морды и хвоста. В пасти недоставало клыка, а уцелевшие длинные и острые зубы покрывал ядовито-желтый налет. Налет был и на кинжале, только не желтый. Джон-Том лихорадочно соображал. Его дуара и посох из таранного дерева лежали там же, где и выдров лук - в фургоне, на койке. Вот бы добраться до них... И что тогда? Вожак этой шайки - а коати явно вожак - прав: численный перевес слишком велик. - Ладно. Чего вам от нас надо? - осведомился Мадж. - Мы, ни в чем не повинные путники, не ахти какая пожива для грабителей. Коати покрутил длинной мордой и уставился на них блестящими черными глазами. - Ваше имущество меня совершенно не интересует. Мне приказано доставить вас к хозяину. - Значица, Лорша нас все-таки сыскала, - тоскливо пробубнил Мадж. - Вот ведь жадюги, за клепаный серебряк удавят. Зря ты, кореш, со мной связался. - Я тоже считаю, что зря и что три даровых дня в борделе - слабая причина для смертоубийства. - Успокойтесь, - вмешался коати. - Никто нам не говорил про смертоубийство. Ведите себя прилично, и я вам отвечу тем же. - Он прищурился, глянув на Маджа. - О чем это ты лопотал, а? Что за Лорша такая? Мадж расстался с воспоминаниями и повернул физиономию к коати. - Разве ты не за тем сюда приперся, чтобы вернуть нас в Тимов Хохот, к мадам Лорше? - Нет. Я из Гнилых Горшков. - Из Гнилых Горшков? - недоуменно переспросил Джон-Том. - Большой город, - сообщил ему Мадж. - Злачных местечек раз, два и обчелся, чего не скажешь о ханжах и целомудренных занудах. - А нам он нравится, - возразил енот, приподнимая алебарду. - Да ради бога, - уступил Мадж. - Так кому мы понадобились в ваших расчудесных Гнилых Горшках? - Цанкресте, нашему господину, - ответил коати. - Какому еще Цанкресте? - снова удивился Джон-Том. Вопрос, в свою очередь, заставил коати и его приспешников озадаченно переглянуться. - Вы хотите сказать, что ни разу не слышали о Властелине Тьмы и Манипуляторе Тайных Искусств? Джон-Том отрицательно покачал головой. - Боюсь, что ни разу. Коати обеспокоился. - Может, мы ошиблись? Может, нас послали не за этой парочкой? Сайл, Ало, ну-ка, загляните в фургон. Двое из шайки вскочили в кибитку и, не тая презрения к аккуратности, принялись ворошить поклажу. В считанные мгновения они обнаружили Джон-Томовы дуару и посох. Сайл с ликующим видом поднял трофеи над головой. - Все верно, это чаропевец, - сказала мускусная крыса. - Хорошенько присматривайте за инструментом, и тогда чаропевец не причинит нам вреда, - велел подручным главарь. - Да я в любом случае не причиню вреда, - заметил Джон-Том. - Что с нами хочет сотворить этот ваш Цанкреста? - Ничего хорошего, можешь мне поверить, - промолвил Мадж. - О, значит, до одного из вас все-таки дошли слухи про нашего господина? - Ага, только навряд ли эти слухи украшают его репутацию. - Мадж повернулся к Джон-Тому: - Этот парень, Цанкреста, главный колдун не только в Гнилых Горшках, но и ваще на севере Колоколесья. Значица, в любом городе, в любой деревне живет колдун, или ведун, или ведьма и твердит, будто по части магии он любому соседу даст сто очков вперед. - Цанкреста - лучший, - заявил коати. - Он мастер. - Я с тобой, шеф, насчет этого спорить не буду, - сказал Мадж. - Мне нет дела ни до колдунов, ни до ихних дрязг, ни до ихнего мастерства, я всем этим сыт по горло. Так что, братцы, коли вы пришли за чаропевцем, забирайте его, а меня не трогайте. Ведь я простой бедный странник на извилистом жизненном пути и лезу из кожи вон, чтобы сводить концы с концами и не впутываться в мировые проблемы. - Возможно, все обстоит именно так, - произнес, неодобрительно глядя на него, главарь, - но у меня инструкции. Я должен привести к хозяину чаропевца по имени Джон-Том и того, кто его сопровождает. У вас будет возможность высказать свои соображения господину. Не исключено, что он вас отпустит. - А ежели не отпустит? Коати пожал плечами. - Меня это не касается. - Легко тебе говорить, - понурился Мадж. Человека и выдра тычками копий оттеснили к фургону, где им связали руки и усадили на задок. Двое приспешников главаря устроились на козлах и взяли вожжи. Маленькая процессия двинулась к северу, забирая чуть западнее Тимова Хохота. Линчбени и река Вертихвостка лежали в противоположном направлении. - Об этом Цанкресте, приятель, дурная слава ходит, - прошептал спутнику Мадж. - Я не в том смысле, что он шарлатан какой-нибудь. Ежели судить по тому, что я о нем слыхал, дело он знает, но бессовестен, как сам дьявол. С чарами мухлюет, заклинания передергивает, короче, с таким играть не садись. Что до меня, то я бы с ним, да и с прочей гнилогоршковой публикой, связываться не рискнул - без порток оставят. Да и ваще, с ними не повеселишься. - После такого отзыва об их главном колдуне я понимаю почему. - Во-во. - Мадж указал головой на кучеров. - Вишь, даже этим невдомек, на кой ляд мы сдались ихнему господину. Может, это нам на руку, а? Давай пораскинем мозгами, как бы распрощаться с этой милой компашкой головорезов, пока нас не явили пред светлы очи самого Цанкресты. Во мне растет занятное ощущение, что, ежели такое случится, не видать нам ни Глиттергейста, ни других спокойных вод. - Не стоит его недооценивать. - Джон-Том покосился на коати, который шествовал во главе колонны, беседуя с двумя разбойниками. - Этот малый не похож на простого наемного душегуба. - Белую косточку в шутовском наряде не утаишь, - заметил Мадж. - Однако попытка - не пытка, - решил Джон-Том и повысил голос: - Эй, шеф! - Умолкни! - цыкнула с козел мускусная крыса и показала короткий меч. - Не то сожрешь на завтрак собственный язык. Хочешь узнать, какова на вкус твоя болтовня? - Я хочу поговорить с вашим командиром, только и всего. Такая знаменитость, конечно, не пожалеет минутки-другой для своего пленника. Видимо, уши коати не уступали чуткостью его носу. Он остановился и подождал кибитку. - Чаропевец, я не питаю к тебе зла. О чем ты желаешь поговорить? Между прочим, меня зовут Ченельска. - Скажи, ты случайно не догадываешься, зачем мы понадобились твоему господину? Почему столь великий и могущественный колдун тратит драгоценное время на какого-то ничтожного чаропевца? Ченельска поразмыслил и перевел взгляд на Маджа. - Ответь мне, крыса водяная, этот долговязый человек в самом деле так глуп или хочет меня разыграть? - Нет, - произнес Мадж таким тоном, будто решил во что бы то ни стало убедить Ченельску в своей искренности. - Он и впрямь круглый болван. - Вот спасибо, Мадж! Рад узнать, что ты обо мне самого лестного мнения. - Неужели, - растерянно спросил Ченельска, - вы и в самом деле никогда не слыхали о соперничестве между нашим властелином и тем, кому служите? - А кому я служу? Клотагорбу, что ли? Я ему не служу. Я не ученик, не подмастерье и вообще никто. У него другой служит. Мы с черепахой просто друзья. - Вот именно. Такие близкие друзья, что стоило ему захворать и лишиться сил, и вы вместо него отправились в далекий и опасный поход, взялись переплыть через Глиттергейст и добыть редчайшее, бесценное лекарство. - Вот черт! - гневно воскликнул Джон-Том. - Откуда ты знаешь? Коати осклабился и тявкнул - это означало смешок. - Похоже, у Клотагорба действительно есть другой слуга. Подмастерье, каких поискать. Толковый, обходительный, трудолюбивый, верный. Просто находка - если забыть о его пристрастии к глоточку-другому доброго пузогрея. - Сорбл?! Этот пьяный лупоглазый придурок? Скалясь, Ченельска кивнул. - Как ты догадываешься, разговорить его оказалось несложно. Бедняжка нуждался только в сочувствии и понимании. Едва лишь слуги моего господина предоставили Сорблу и то, и другое, он восхитил их своим красноречием. - С него станется, - печально заметил Джон-Том. - В наших краях, - продолжал коати, - всегда было вопросом первостепенной важности, кто из колдунов самый могущественный. Клотагорб из Древа или мой властелин Цанкреста. Пока мир терялся в догадках, властелин жил спокойно. Но недавно он узнал, что за пределами ближайших окрестностей Гнилых Горшков большинство населения склонно заблуждаться насчет Клотагорба. - Он подступил поближе к фургону и понизил голос, чтобы не подслушала шайка. - Спасение мира не всякому по плечу, этого нельзя отрицать. Когда пришла весть о победе над Броненосным народом при Вратах Джо-Трума и о роли, сыгранной вашим господином Клотагорбом, мой хозяин мало смог повлиять на великий сдвиг в общественном мнении, и с тех пор он пребывает в самом убийственном расположении духа. - Как будто Клотагорб спас все теплые земли только в пику ему, - с отвращением вымолвил Джон-Том. - Возможно, это и не так, но маги в подобных ситуациях бывают очень обидчивы. Цанкреста корпит над злыми чарами, готовит ядовитые сюрпризы, и горе тому, на чью голову падает его гнев. С того дня, как его обскакал Клотагорб, к нему лучше не подходи! Единственный способ вернуть самоуважение и избавиться от стыда - это совершить что-нибудь потрясающее, чтобы сравняться в популярности с магом-черепахой. Но как этого добиться, хозяин не представляет. Клотагорб не отвечает на его вызовы, не соглашается выйти на поединок. - Клотагорбу, - вежливо объяснил Джон-Том, - недосуг играть в бирюльки. - А я слышал, будто это из-за маразма. Джон-Том промолчал. Спорить с Ченельской не стоило - еще разозлится. - Короче говоря, мой властелин крайне огорчен, поскольку ему никак не доказать свою непревзойденность в искусстве магии. Не так давно до нас дошел слух, будто Клотагорб серьезно болен и собственное колдовство ему не помогает. Будто ему необходимо снадобье, которое можно раздобыть только за Снаркеном. Это известие привело моего господина в восторг. - Когда выпутаемся из этой передряги, - прошептал Джон-Том Маджу, - я вздерну Сорбла за ноги, а под клювом поставлю откупоренную бутылку бренди. - Кореш, я всей душой молю судьбу дать тебе такую возможность. - Благодаря сведениям, любезно предоставленным учеником Клотагорба, мы сумели обнаружить и перехватить вас, - продолжал Ченельска. - Ну, и какой же прием ожидает нас у вашего господина? - Этого, человек, я не знаю. Сейчас он считает необходимым сорвать вашу миссию, предотвратить возвращение к черепахе с бесценным лекарством. Когда она вконец ослабеет, господин, быть может, сжалится и отправится в путешествие на юг, даст ей шанс нижайше просить его о пощаде. - Тщетные надежды, - уверил Джон-Том собеседника. - Прежде чем взмолиться о пощаде, Клотагорб плюнет Цанкресте в рожу. - В таком случае, надо полагать, он умрет, - бесстрастно произнес коати. - Но его судьба меня не интересует. Я всего лишь служу своему властелину. - Да, ты хороший раб. Коати подскочил к фургону и яростно хлопнул по борту. - Я не раб! - Раб - это тот, кто беспрекословно исполняет волю своего господина, не задумываясь о последствиях. - Я знаю, какие будут последствия! - Ченельска сверкнул глазами, из которых напрочь исчезло дружелюбие. - Во всяком случае, в одном последствии я уверен. На моем здоровье это путешествие скажется куда меньше, чем на твоем, понял? Умником себя мнишь, человек? Хозяин меня предупредил насчет чаропевческих штучек-дрючек. Без инструмента никакой ты не волшебник, а сама по себе твоя глотка способна исторгать только безобидные песенки. И если ее перерезать, то и вовсе опасаться будет нечего. Что же касается этой водяной крысы, дружка твоего закадычного, то хозяин, может, захочет его отпустить. В таком случае я сам его подстерегу, чтобы воздать по заслугам. - С этими словами он прибавил шагу. - Кажись, я начинаю жалеть, что ты не оставил меня у мадам Лорши, - сказал в тот вечер выдр. - На попечении симпатяги Торка? - Джон-Том фыркнул. - Будто не знаешь, что, не окажись там меня, ты б сейчас носился по всему Тимову Хохоту. - Лучше умереть после трех дней блаженства, чем валяться в грязной гнилогоршковой каталажке и оплакивать утраченную светскую жизнь. - Мы живы, и это уже кое-что. - Ты так думаешь? Да ты ваще мастак хвататься за соломинки. - Однажды я видел, как человек развел костер, не имея под рукой ничего, кроме сухой травинки. Это было высоко в горах, и мы грелись всю ночь. - Тока нынче здесь нет ни его, ни его костра. - Ты слишком быстро сдаешься. - Джон-Том посмотрел вперед, на Ченельску, горделиво шествующего во главе своей шайки. - По прибытии я мог бы подать в суд за нарушение хабеас корпус, да вот только боюсь, на Цанкресту это не подействует. - А что это, кореш? Какая-нибудь запредельная магия? - Да. Что-нибудь вроде магии очень нам понадобится, чтобы выкарабкаться из этой переделки и сохранить головы на плечах. И еще: спасая собственные шкуры, не будем забывать о бедняге Клотагорбе. Ведь он на нас положился. - Ага, и заодно поглядим, не свалял ли он дурака. Они все еще ехали в обратную сторону по дорогам и тропам, ночуя под прикрытием леса и сторонясь населенных мест. Ченельска стремился избегать ненужных эксцессов и удерживать своих не совсем надежных солдат от соблазнов цивилизации. Поэтому минуло немало дней, прежде чем они добрались до окраины поселения, слишком большого для деревни, но слишком маленького, чтобы носить громкое название "город". В отличие от Тимова Хохота и Линчбени, открытых всем ветрам, его окружала грубая, но прочная каменная стена. Она была не слишком высока, и Джон-Том намотал это на ус, пока они ехали вдоль нее к западу. Ворота в стене отсутствовали, их заменяла маленькая дверца. Пинками и тычками пленников заставили пробежать несколько прогонов каменной лестницы, мимо потрескивающих и чадящих креозотовых факелов и втолкнули в вонючую камеру. Толстый дикобраз провернул ключ в огромном железном замке и отошел от решетки, оставив их в густом сумраке. - Ну как, приятель, оптимизм не растерял? - Мадж прислонился к сырой стене и засопел. - Неважнецкая перспектива - гнить в подземелье без надежды на спасение и коротать последние часы в философских беседах. Джон-Том, не теряя ни секунды, принялся ощупывать поросшие мхом стены. - Халтура! Кладка кривая, да и цемент не ахти. - Виноват, - саркастически произнес Мадж, - поговорим об архитектуре. - Архитектура, Мадж, наука полезная, и не спеши от нее отмахиваться. Поняв, как сложено здание, можно его разобрать. - Ты прав, шеф. Сейчас ты разыщешь слабый камешек, выковырнешь его, и нам на головы свалится весь клепаный городишко. Вот тут-то мы и освободимся. Раз и навсегда. - Он уполз в угол. - В этой выгребной яме даже параши нет. Надеюсь, нас скоро прикончат и не будут морить в этой вонище до скончания века. - Мадж вернулся к решетке, ухватился за прутья и заорал тюремщику: - Эй, вертухай, подтащи-ка сюда толстую задницу! Дикобраз неторопливо встал со стула и приблизился к камере. Возле решетки он развернулся, и Мадж торопливо отпрянул от ощетиненных двухфутовых игл. - Весьма обяжешь, если будешь обращаться ко мне чуточку повежливее. - О чем разговор, шеф. Не бери в голову. Ты тока войди в мое положение. Думаешь, приятно тута куковать? - Ничего я не думаю, - ответил надзиратель. - Я делаю свое дело, а потом возвращаюсь домой, к семье. Нет, не могу я войти в твое положение. - Извини, - обратился к нему Джон-Том, - ты случайно не знаешь, сколько нас здесь продержат? - Увы. "Заторможен. Дикобразы тугодумы, и этот не исключение. Но тугодум - вовсе не обязательно идиот",- предостерег себя Джон-Том. - У нас отобрали имущество, - сообщил он. - Ты не слыхал, что с ним сделали? Дикобраз лениво указал вверх. - Там оно, в караулке. Когда хозяин велит доставить вас к нему, вместе с вами отправят и барахло. - Ты не в курсе, что нас ожидает? Дикобраз отрицательно покачал головой. - Понятия не имею. Да меня это и не касается. Я делаю свое дело, а в чужие не суюсь, вот так-то. Мадж, тотчас угадавший намерения спутника, печально произнес: - Прежде чем бросить сюда, нас обчистили. Интересно, кореш,