живать в космосе мускульный тонус,-- Флинкс быстро проверил содержание голов двух ученых и усомнился в точности замечания Малайки.-- И поэтому я боюсь устанавливать гравитацию ниже этого уровня. Небольшой разницы будет вполне достаточно для хорошего настроения, к тому же, она приблизительно та же, что мы встретим при посадке у нашей цели. Этот салон будет служить постоянным местом сбора. Обеды будут подаваться сюда автошеф-поваром, если вы не предпочтете есть в своей каюте. Нджоо, я покажу вам ваши... Флинкс провел три дня, просто изучая "свою". Она была набита фантастическими устройствами, выпрыгивающими на тебя из пола, потолка и стен. Приходилось следить за каждым своим шагом. Нажмешь не ту кнопку и тебя окатит теплой водой... безотносительно к твоему наряду в данный момент. Опыт этот приводил в уныние, особенно когда он пытался постричься. К счастью, никто не мог засвидетельствовать это, кроме Пипа. Он озабоченно следил, как его приятель отнесется к ограничениям жизни на борту корабля. Все прочие, за исключением Сиссиф, приспособились к присутствию рептилии. С этой стороны у него не возникало причин для беспокойства. Как оказалось, не возникало и никаких других. Минидраг стремительно летал туда-сюда среди пилонов и пластиковых гобеленов салона, словно они принадлежали ему, до одури пугая обитателей стеклянных шаров. Иногда он повисал, как летучая мышь, на особенно привлекательной искусственной или настоящей ветке. Когда обнаружилось, что селектор пищи в их каюте мог доставлять свежие кусочки сырого мяса виодора, комфорт змея был гарантирован. Они уже несколько дней удалялись из звездной системы Мота с медленной, но постоянно нарастающей скоростью. Малайка находился в щедром настроении, и поэтому, когда Флинкс попросил разрешения поработать на подхвате в рубке во время перехода, коммерсант благосклонно согласился. Коль скоро они совершат первоначальный прыжок за пределы скорости света, при переходе степень их ускорения станет громадной. Внешне никто другой не разделял его любопытства. Малайка оставался, уединившись в каюте со своей Рысью. Цзе-Мэллори и Трузензузекс проводили большую часть времени в салоне, играя в психологические шахматы и беседуя на языках и о предметах, из которых Флинксу лишь изредка хоть что-то удавалось уразуметь. Он опять возвращался к размышлениям об их полнейшей непринужденности в космосе и хорошем знакомстве с путешествиями на звездолетах. Малайка пообещал зайти в рубку во время перехода и объяснить Флинксу, что и как. Но когда пришло время, Сиссиф стала дуться из-за какого-то непостижимого никому пренебрежения, и коммерсанту пришлось остаться с ней в каюте. Он поручил Ате ответить вместо себя на любые вопросы Флинкса относительно работы корабля и двигателя. Она подтвердила получение приказа с нескрываемым отвращением. Флинкс пришел к выводу, что именно ему-то и придется прервать молчание, вызванное их бесцеремонной первой встречей. Иначе они могут не обменяться ни словом за все путешествие, а даже такой большой космический корабль слишком мал по площади для сохранения враждебности. Он вошел в рубку и подошел сзади к ее креслу. Вульф находился на противоположной стороне помещения. Ата ничего не сказала, но он знал, что она заметила его приход. Он прочел в ней прямоту и решил ответить тем же. -- Послушайте, я не собирался тогда пинать вас там, в башне. Она повернулась и вопросительно взглянула на него. -- То есть, я не собирался пинать вас, я собирался пнуть... о, черт! -- Объяснение не казалось таким сложным, когда он мысленно репетировал его. Конечно, тогда ему не приходилось бороться с густым красно-карим цветом этих глаз.-- Я думал, что вы шпион... или убийца, или что-то в этом духе. Вы, разумеется, не выглядели так, словно вам место там, где вы находились, и поэтому я выбрал наименее кровавый путь, какой только мог придумать, чтобы заставить вас выйти на открытое пространство. Это сработало, вы оказались не тем, чего я ожидал, и я извиняюсь. Вот! Мир? Она поколебалась, а потом лицо ее смягчилось в смущенной улыбке. Она протянула руку: -- Мир! Он поцеловал ее руку, вместо того, чтобы пожать, и Ата вернулась, довольная, обратно к своим приборам. -- Знаете, на самом-то деле вы были правы. Мне было совершенно нечего делать там, где я находилась. Равно как и заниматься тем, чем я занималась. Неужели я со спины выгляжу такой похожей на убийцу? -- Напротив, напротив.-- Затем внезапно спросил: -- Ваш босс очень привлекает вас, не правда ли? Ее брови поползли вверх от удивления. Иной подумал бы, что он только что раскрыл одну из величайших тайн вселенной. О, Древо, неужели она настолько наивна? -- Право... право, что за предположение! Какая совершенно нелепая мысль! Максим Малайка -- мой работодатель. И не более того. Что заставляет?.. Э, у вас есть какие-нибудь вопросы о корабле? Если нет, то я за... Он поспешно спросил: -- Почему, хотя этот корабль бесконечно сложнее челнока, обоим требуется одинаковый экипаж из двух человек? -- Он знал ответ, но хотел поддержать разговор. -- Причина вот, прямо тут...-- она показала на ряд огоньков и приборов вокруг них.-- Из-за того, что они столь сложны, требуется еще много автоматики просто для управления. На самом деле "Славная Дырка" большую часть времени прекрасно управляет сама собой. Если не считать отдачи команд и принятия решений, мы находимся здесь просто на случай непредвиденной ситуации. Например, межзвездная навигация чересчур сложна для ума человека или транкса, чтобы управиться с ней на любом действительно практичном уровне. Звездолеты должны управляться машинами, иначе они вообще были бы невозможны. -- Понимаю. Под всякими мелочами и непредвиденными ситуациями вы подразумеваете вещи вроде перехода? -- О, от перехода нет никакой настоящей опасности. Компании любят превращать это в большое дело, чтобы вызвать у пассажиров легкую дрожь возбуждения. Разумеется, время от времени услышишь о каком-нибудь происшествии. Нарушит метеор границу гравитационного колодца в момент смещения, а шансов на это -- один к миллиону, и корабль вывернется наизнанку или совершит что-то равно странное. Это исключение из правил. Триди и факсоиды раздувают эти происшествия до масштабов, совершенно не соответствующих их размерам. Обычно от этого не больше неприятностей, чем если перешагнуть с суши на плывущую лодку. -- Рад это слышать. Не думаю, что мне доставило бы удовольствие оказаться вывернутым наизнанку. Это случилось со старым "Куррирном", не так ли? -- Ну да. Это было в две тысячи четыреста тридцать третьем году, по старому календарю. На самом же деле, нам приходится беспокоиться только о том, чтобы поддерживать постоянное положение центра поля по отношению к вееру и генератору. Об этом, по большей части, заботятся компьютеры. Коль скоро он упадет слишком далеко вперед или слишком близко, то придется остановить корабль, а потом начинать все заново. Это отнимает массу времени на ускорение и торможение, и дело это не только дорогое, но и хитрое. Если поле начнет вибрировать, то корабль может рассыпаться на куски. Но, как я сказала, со всеми этими беспокойствами за нас справляются компьютеры. Исключая, конечно, непредвиденные обстоятельства. -- Я никогда не бывал раньше на корабле с КК-двигателем. Хоть я и не физик, не могли бы вы дать мне краткое объяснение, как действует эта штука? Так, чтобы смог понять даже мой простой ум? -- Ладно,-- вздохнула она.-- Генератор Каплиса -- а именно его мы и держим на "веере" впереди -- делает вот что: он по существу производит мощное сконцентрированное гравитационное поле впереди по курсу корабля, корабль движется к нему, естественно притягиваемый "телом" с большей "массой", нежели у него самого. Являясь частью корабля, КК-двигатель, естественно, перемещается вместе с ним. Но двигатель, перемещаясь вперед, настроен поддерживать поле на постоянном расстоянии от корпуса судна. Поэтому поле тоже передвигается вперед. Корабль опять пытается догнать его, и так далее до бесконечности. Поле по существу тянет корабль, вместо того, чтобы толкать его, как это делают ракеты челнока. КК-суда на самом деле передвигаются серией непрерывных рывков, настолько стремительных и частых, что они кажутся одной непрерывной плавной тягой. Увеличение или уменьшение размеров поля определяет скорость корабля. Так как гравитация является волновым, а не корпускулярным видом энергии, то на нее приближение к скорости света влияет не так, как на массу. КК-поле создает позади себя конусовидную зону напряжения, в которой масса ведет себя иначе, чем при нормальных обстоятельствах. Вот почему, когда мы превышаем скорость света, я не вижу сквозь вас и что-нибудь в этом роде. В результате нашего первоначального прорыва, или "перехода", скорость нашего путешествия страшно возрастает. Это что-то вроде скачек верхом на очень хорошо управляемом снаряде СККАМ. Наша первоначальная мощь берется от небольшой водородной "запальной свечи",-- иногда я гадаю, откуда взялось это выражение -- установленной неподалеку от генератора, расположенного в трубчатой части корабля. Коль скоро поле возникло, его можно в определенной степени "канализировать". Именно отсюда-то мы и получаем гравитацию для корабля и энергию для освещения, автобара и всего прочего. На случай отказа двигателя имеются заготовки для превращения веера в старый двигатель ионного типа, получающий энергию от водородной свечи. Потребовалось бы двенадцать лет при наивысшей его скорости, чтобы добраться от Мота до Кабеля, ближайшей населенной планеты. А дальше в пространстве, там, где звезды более рассеянны, дело обстоит еще хуже. Но лучше через двенадцать с чем-нибудь лет, чем никогда. Оказавшись на мели, корабли спасались-таки этим способом... те, что сумели преодолеть трудности, вроде отсутствия продовольствия или безумия. Но процент отказа у КК-двигателей мизерный. Только изредка человеку удается раздолбать его. -- Спасибо,-- поблагодарил ее Флинкс.-- Это помогает... в некотором роде.-- Он бросил взгляд на Вульфа и увидел, что тот совершенно погрузился в работу. И, понизив голос, сказал: -- Между прочим, я думаю, что вы неправильно представляете себе, что такое Рысь. -- Проститутка,-- автоматически ответила она. -- Угу, Рыси -- это группа прекрасных и честолюбивых женщин, не рассматривающих пожизненный брак как конечный итог развития цивилизации. Они предпочитают переходить от одного интересного мужчины к другому. -- Именно так я и слышала. И видела. Все равно это вопрос личной точки зрения.-- Она подчеркнуто фыркнула. Он направился к выходу: -- Поэтому я думаю, вам незачем беспокоиться, что Сиссиф или любая другая остановится на вашем коммерсанте навсегда. -- Слушайте! -- закричала она.-- В последний раз вам говорю, я...-- она резко снизила тон, когда Вульф с любопытством посмотрел в ее сторону.-- Я не влюблена в Максима Малайку! -- Разумеется, разумеется,-- отозвался из дверей Флинкс.-- Это сразу видно. И лишь некоторое время спустя, просматривая видеозапись в своей каюте, он вдруг сообразил, что пропустил переход. Глава восьмая Телин ауз Руденуаман непринужденно отдыхала в своих комнатах большого комплекса в поместье тетки. Одета она была скудно, то есть по меньшей мере столь же мало, как и огромный мужчина, стоявший перед настенным зеркалом, восхищаясь игрой своих мускулов. -- Рори,-- обратилась она к потолку.-- Ты ведь любишь меня, не правда ли? -- Гммм, угум,-- отозвался мужчина, сгибая колено и разминая мускулы предплечья. -- И ты сделаешь для меня все что угодно, не правда ли? -- Угум, гммм. -- Тогда почему же,-- внезапно закричала она, сев на постели,-- ты, черт возьми, ничего не сделал этим утром, когда старая ведьма набросилась на меня? Мужчина вздохнул и с сожалением повернулся от зеркала лицом к ней. Тело его было твердым, но лицо удивительно мягким, почти детским. Прекрасным и мягким. Выражало оно дружелюбие и описывалось лучше всего как до крайности бессмысленное. -- Телин, милая, я мог бы кое-что сказать, но чего бы я этим добился? Только вызвал бы у нее больше подозрений по отношению к нам. Она уже все равно твердо решила задать тебе жару, и все сказанное мной вряд ли смогло бы отвратить ее от этого. Кроме того, она, знаешь ли, была права. Ты-таки напортачила с этим... -- Заткнись. Этого я наслушалась утром от нее. Наверняка ведь, она не могла ожидать, что я буду отвечать за неумелость людей, нанятых-то в первую очередь ее ребятами? Рори Маллап ван Клееф опять вздохнул и начал натягивать золоченый халат. -- Полагаю, что так, милая. Но, впрочем, когда она вообще бывала в чем-нибудь разумна? Я в общем-то не понимаю тонкостей таких дел. Она сделалась страшной сукой, не правда ли? Телин выскользнула из постели, и подойдя к нему, села рядом. Она собственнически обняла его за массивные плечи. -- Слушай, Рори, я уже говорила тебе. Мы можем добиться хоть какого-то счастья только одним способом: ликвидировав эту старую шлюху раз и навсегда. Рори усмехнулся. Природа не обделила его чувством юмора, хоть и крайне примитивным. -- Ай-яй-яй, разве можно так говорить о любимой тетушке? -- Да. Только так и можно говорить о ней! И я при том ей льщу. Каждый раз, когда мы обсуждаем ее ликвидацию, во мне берут верх инстинкты милосердия. Но если конкретней... -- Пожалуйста, милая, я сейчас не в настроении. -- Рори,-- она снова выпрямилась.-- Ты любишь меня... или ее? -- Не надо непристойностей, милая! Ты понятия не имеешь, ни малейшего понятия, какая это трудная задача -- необходимость постоянно изображать интерес к этому мешку хирургических чудес. Особенно,-- он посадил ее к себе на колени и поцеловал,-- после тебя. -- Мммм. Вот такие твои речи мне нравится слушать! -- Он снова заставил ее замурлыкать.-- Значит, ты посодействуешь мне? -- Как я уже говорил, если ты выдвинешь разумный и приличный план. Любовь любовью, а я не намерен провести остаток своей жизни на каком-нибудь тюремном спутнике из-за какого-то лишь наполовину разработанного замысла. Я не гений, но достаточно умен, чтобы понять это. Поэтому пошевели мозгами за нас обоих. А я обеспечу любые потребные мускулы, которых,-- добавил он, любовно разминая трицепс,-- у меня более чем достаточно. Она выскользнула из его объятий и сердито топнула по покрытому глубоким мехом полу. -- Перестань хоть на минуту восхищаться самим собой и попытайся быть серьезным. Убийство -- это не забава. -- Отнюдь, когда оно связано с твоей теткой. -- О, ты невозможен! Ладно, слушай, ты знаешь, как она любит купаться в том маленьком бассейне, там, где все эти красивые рыбки, улитки и прочие? -- Глаза ее сузились в щелки.-- И что она старается плавать там каждый день? -- Да, я знаю это место. Ну и что? -- Будет ведь очень просто заминировать этот бассейн, как тебе кажется? Он с сомнением покачал головой: -- Ее люди такое заметят. Ты же знаешь, как она осторожна. -- Не заметят, если мы замаскируем мину под одну из тех проверенных лягушек или что-нибудь еще! -- Она так и сияла.-- Да, под лягушку. Я уверена, что такое устройство можно изготовить. Да, водонепроницаемое, небольшое, но тем не менее способное вместить смертельный заряд. А ты сможешь, пока я подбрасываю эту штуку в воду, гм, "усыпить" на минуту охранника, больше нам не понадобится. -- План кажется неплохим, милая. Да, Телин, я тоже так думаю! -- Он взял ее на руки и нежно поцеловал.-- Мне, однако, интересно узнать одну вещь. Почему ты раньше не придумала что-нибудь в этом роде? Губы ее скривились в хищной улыбке, которая, как она знала, была почти точной копией улыбки тетки. -- О, я придумывала, придумывала. Но до этого утра я не испытывала на самом деле достаточного побуждения! Сегодня я наконец убедилась, что она совершенно обезумела. Будет всего лишь добрым делом подарить ей вечный сон. Рашаллейла Нуаман отключила экран слежки и по-кошачьи улыбнулась самой себе. Щедрость и заботливость ее племянницы... ну, просто потрясали. Так значит, она набралась наконец достаточно смелости, чтобы действительно спланировать это дело! Да, самое время. Но доверить такое этому болвану ван Клеефу! Це-це-це. Плохая мысль, плохая. Как вообще мог кто-то влюбиться в автомат, полнейшее ничтожество, вроде этого! О, разумеется, в постели он был великолепен. Но за ее пределами, он был ничто, пустое место, нуль. Само собой, с добрыми намерениями и любящий. Как большой щенок. А, ладно. Пусть себе наслаждается своими играми. Это будет хорошей практикой для Телин. Поднимет ее уверенность в себе и все такое. В конечном итоге, однако, бедняжку придется резко привести в чувство. Она захихикала. Такие безделицы прекрасны, но не в рабочее время. А это кое о чем напоминает. Надо поручить смотрителю убрать всех этих миленьких лягушечек. По крайней мере, временно. Нет смысла зря терять их. Наверное, завтра на ужин. Она немного поспешила выключить экран, разыгравшийся стимулированный ум ее племянницы осенила новая мысль. -- Нам также следует держать старую суку в состоянии неуравновешенности, Рори. Пока пытаемся побить это дело. Она, знаешь ли, не полная идиотка. -- Я полагаю, это неплохая мысль,-- отозвался ван Клееф, разминая квадрицепсы.-- Ты что-нибудь придумаешь. Лицо ее осветилось. -- Я придумала, о, я придумала! Она потянулась и подошла к фарфоровому столу. Потайная кнопка открыла экран связи, который, как она знала, не прослушивался автоматическими мониторами слежки ее дорогой тетушки. Это была единственная машина в поместье, чью схему она проверила сама. Она быстро отстучала короткую серию цифр, помчавшую ее вызов по особой и очень секретной системе ретрансляции к тому сектору пространства, с которым мало кто имел контакты. В конечном итоге экран прояснился, и лицо начало обретать четкость. -- Ну, доброго света вам, Амувен ДЕ, и да будет в вашем доме всегда полно праха. Лицо эйэннского бизнесмена сморщилось в зубастой улыбке. -- Как всегда, как всегда. Очень рад снова видеть вас, госпожа Руд! Глава девятая Флинкс уже несколько минут молча глядел в иллюминатор салона, отлично сознавая, что позади него кто-то есть. Но повернись он сразу, это породило бы ненужную неловкость. Он повернулся только сейчас, увидел двух ученых и понял, что заботиться ему было не о чем, оба не обращали на него никакого внимания. Они растянулись на шезлонгах и созерцали великолепный хаос искаженных двигателями небес. Не обращая внимания на их пристальные взгляды, призматическое великолепие текло дальше без изменений. -- Не беспокойся на счет нас, Флинкс. Мы пришли сюда ради того же, насладиться зрелищем.-- Философ вновь перенес свое внимание к большому иллюминатору и искаженным эффектом Допплера солнцам, пылавшим намного резче, чем когда-либо могли светить в своем естественном состоянии. Но сосредоточенность и настроение Флинкса были уже нарушены. Он продолжал стоять лицом к двум ученым. -- Сэры, вам не кажется странным, что когда столь многим бывает так трудно договориться друг с другом, вы, принадлежащие к двум предельно различным расам, сумели так хорошо поладить? -- Твои вопросы, юноша, боюсь, никогда не будут отличаться излишней деликатностью.-- Цзе-Мэллори повернулся к транксу: -- В былые времена мы с моим другом существовали довольно в тесной, можно даже сказать, интимной связи. Этого требовала наша работа. И не так уж мы сильно различаемся, как ты, возможно, думаешь. -- Я помню, вы несколько раз называли друг друга братьями по кораблю. -- Да? Полагаю, называли. Мы так и не привыкли к мысли, что другие могут счесть это необычным. Настолько это естественно для нас. -- Вы были артиллерийским расчетом? -- Нет,-- ответил Трузензузекс,-- мы летали на стингере. Маленьком, быстроходном, с одним средним проектором СККАМ. -- Что же касается наших отношений, не связанных с корабельной жизнью, Флинкс, то я не уверен, что мы с Тру можем дать тебе объективный ответ. Наши личности, кажется, просто-напросто дополняют друг друга. Всегда дополняли. Взаимопритяжение между людьми и транксами -- это нечто такое, над чем не один год бились психологи обеих рас, да так и не дали удовлетворительного объяснения. Есть даже пары и группировки, которым становится физически плохо, если они надолго разлучаются со своей инородной половиной. И это, кажется, действует на обе стороны. Своего рода психологический симбиоз. Субъективно же, мы просто чувствуем себя друг с другом крайне комфортно. Ты знаешь о событиях, приведших к Слиянию, питаро-хьюманксской войне и тому подобном? -- Боюсь, только разрозненные отрывки. Регулярное посещение школы -- это нечто такое, что рано стало избегать меня. -- Гмм. Или, как я подозреваю, наоборот. Тру? -- Расскажи пареньку сам. Я уверен, что он найдет человеческую версию повести более приятной. -- Ладно. Люди и транксы знают друг друга сравнительно небольшой период времени. Сегодня в такое трудно поверить, но это правда. Разведкорабли обеих цивилизаций впервые встретились друг с другом немногим больше двух з-веков назад. К тому времени человечество пребывало в космосе уже несколько з-веков. За это время оно в ходе изысканий и колонизации планет столкнулось со многими чуждыми формами жизни. Разумными и нет. То же самое относилось и к транксам, пребывавшим в космосе даже несколько дольше, чем человечество. С самого начала между двумя расами возникло некоторое взаимопритяжение. Благоприятные реакции с обеих сторон намного перевешивали ожидавшиеся предубеждения и антипатии. -- Подобные чувства существовали также и на транксских планетах,-- вставил Трузензузеке. -- Я думал, что рассказывать буду я. -- Извини, о всемогущий! Цзе-Мэллори усмехнулся и продолжал: -- Транксы были столь же чуждой расой, как и все уже встреченные человеком. Стопроцентные инсектоиды, с твердым покровом, открытой системой кровообращения, фасетчатыми глазами, жесткими несгибаемыми сочленениями... и восемью конечностями. И они были яйцекладущими. Как выразился один тогдашний комментатор трилевидения: "Они были совершенно и великолепно странными". -- Если я правильно помню, ваш народ в то время тоже наделал немало глупостей,-- пропищал философ. Цзе-Мэллори раздраженным взглядом заставил его заткнуться. -- По прошлому опыту можно было бы ожидать, что человеческая реакция на открытие расы гигантских насекомых будет враждебной или, по крайней мере, умеренно параноидной. Это оказалось стандартной формой взаимоотношений при всех предыдущих контактах. Человек на своей родной планете тысячи лет сражался с меньшими и более примитивными родственниками транксов. Фактически, хотите верьте, хотите нет, но первоначально слово "жук" имело доподлинный уничижительный смысл. Но к тому времени человечество уже усвоило, что ему придется жить в мире и гармонии с существами, чья внешность может быть отталкивающей. Делу не помогало и знание, что многие из тех существ считали человека, как минимум, столь же отталкивающим на вид, какими человек считал их.-- Он выжидающе поглядел на Трузензузекса, но почтенный ученый -- по крайней мере, временно -- притих.-- Поэтому действительная реакция между людьми и транксами оказалась вдвойне неожиданной. Две расы отнеслись друг к другу словно пара давно разлученных близнецов. Людей крайне восхищали такие черты транксов как спокойствие, способность к хладнокровному принятию решений, вежливость и парадоксальный юмор, так как они искали такие качества в себе. По тому же принципу транксов привлекало в людях безрассудство в соединении с расчетом, эгоистичная уверенность в себе и чувствительность к окружению. Как только обе расы проголосовали по вопросу о Слиянии и одобрили его подавляющим большинством, несмотря на ожидаемое противодействие со стороны финансовых шовинистов, оно оказалось гораздо менее сложным, нежели думали даже оптимисты. Щелкающая речь транксов с сопутствующими посвистываниями имела на самом деле разумный фонетический эквивалент среди тысяч земных языков и диалектов. -- Африканские разновидности,-- произнес словно про себя Трузензузекс.-- Коса < $FKoca -- южноафриканское племя банту.>. -- Да. Транксы со своей стороны могли, правда, с трудом овладеть главной человеческой языковой системой -- земшарским. Конечным итогом огромных усилий фонетиков, семантиков и лингвистов с обеих сторон явился язык, который, будем надеяться, соединяет лучшие аспекты обоих. Щелчки, свист и некоторые из грубых скрежетаний ульречи сохранились в нетронутом виде, наряду с большинством более плавных гласных звуков земшарского. Получилось то, что, вероятно, ближе всего к универсальному языку, за исключением телепатии, из всего, что у нас когда-нибудь появится: симборечь. К счастью для деловых отношений, большинство других рас с голосовым аппаратом тоже могут сносно овладеть ей, по крайней мере, настолько, чтобы с ними можно было договориться. Даже эйэнны, которые, как оказалось, освоили ее лучше многих. Мигом возникло и распространилось общество взаимного восхищения. Весьма скоро оно перекинулось и на другие аспекты нового хьюманксского образа жизни. Наши политики, судьи и законодатели не могли не восхититься красотой и простотой, с которой соединились у транксов правительство и право. Это практически произведение искусства, построенное, как оказалось, из самой старой структуры Улья. Не то чтобы она так уж отличалась от древнейших человеческих муниципалитетов и народов-государств. Просто несколько разумней. Транксские юристы и магистраты вскоре расчистили массу завалов, забивших человеческие суды. Помимо присущего им высочайшего природного чувства справедливости, их никто никоим образом не мог обвинить в каком-либо пристрастии. С другой стороны, спорт земного происхождения совершенно революционизировал самую большую проблему транксов, проблему досуга. Они просто не представляли, что существует столько организованных способов развлечься. Когда они открыли для себя шахматы и дзюдо, с запусканием "блинков" и тому подобным сразу покончили. -- Черный пояс третьей степени,-- гордо заметил Трузензузекс.-- Хотя я и малость поскрипываю от такой деятельности. -- Я заметил. Я мог бы продолжать и продолжать, юноша. Человеческие планеты завалили изысканными образцами тонкого мастерства транксов. Механизмами, ремесленными изделиями, домашней автоматикой, сложной электроникой и так далее. Даже цвет тел обеих рас был взаимоприятным, хотя запах транксов имел решительное преимущество над человеческим. -- Тут спорить нечего,-- пропыхтел философ. И заслужил за это еще один острый взгляд. -- Когда транксы заполучили земную литературу, живопись, скульптуру и такие, кажется, никак не взаимосвязанные вещи, как мороженое и детские игрушки... короче, две расы слились просто изумительно хорошо. А о величайших хьюманксских достижениях, модифицированном КК-двигателе ты должен знать. Но величайшим толчком к Слиянию, наряду с питаро-хьюманксской войной, было образование Объединенной Церкви. Среди обеих рас существовали мощные, относительно новые группы со схожими верованиями. Когда они узнали о существовании друг друга, об инородной организации с практически идентичной теологией и целями, то вскоре образовали союз, быстро одолевший всех, кроме самых консервативных членов старых утвердившихся церквей. В немалой степени сила Объединенной Церкви заключалась в том, что она настойчиво называла себя нерелигиозной организацией. Впервые народ мог получить духовное руководство высшего уровня без обязательного исповедания веры в Бога. В те времена это было настоящей революцией. -- Насколько мы можем судить,-- вставил Трузензузекс,-- она все еще уникальна в том плане, что является единственным многорасовым духовным учреждением в Галактике. В ней есть члены и других рас, помимо людей и транксов. -- Боюсь, что я к ней не принадлежу,-- сказал Флинкс. -- Меня это не тревожит. Церковь, это действительно меньше всего волнует. Прозелитизм ей, знаете ли, чужд. Она чересчур занята важными делами. Разумеется, она будет рада иметь вас или любого другого в качестве нового члена, но вы должны прийти сами. Гора должна идти к Магомету, потому что Магомет достаточно занят в своей епархии! -- Что? -- не понял Флинкс. -- Забудь об этом. Архаическое выражение. Даже наш материалист-капитан -- член Церкви. -- Я об этом догадался. Верит ли он также в Бога? -- Трудно сказать,-- задумчиво проговорил Цзе-Мэллори.-- Меня больше волнует, верит ли Бог в него, потому что у меня есть предчувствие, что прежде чем закончится это путешествие, нам понадобится любая внешняя помощь, какую мы только сможем заполучить. -- Да, а как насчет питаро-хьюманксской войны? -- вспомнил Флинкс. -- Ах, это. Гммм. Завтра, а? Сейчас мне не помешает выпить рюмочку. Не читал так много лекций с... очень давних времен. Верный данному слову, на следующее утро он продолжил свою повесть за чаем с пирожными. Да, кроме всего прочего, в космосе быстро начинаешь скучать. Число его слушателей, однако, возросло, поскольку в салоне сидели теперь все, кроме Вульфа. Пришла его очередь нести вахту. -- Я знаком с подробностями,-- вставил Малайка, по-хозяйски обхватив рукой талию Сиссиф.-- Но думаю, что с удовольствием послушаю, как расскажете вы. Я знаю, что мои версии неверны! -- и оглушительно расхохотался. -- Итак,-- начал Цзе-Мэллори, бессознательно подражая капитану.-- Спустя примерно пять десятилетий после первоначального контакта землян с транксами, отношения между двумя цивилизациями росли в геометрической прогрессии. Однако обе стороны все еще осторожничали друг с другом. Контакт между двумя религиозными группами находился еще в стадии образования, а слияние было мечтой в умах немногих выдающихся провидцев обеих рас. Их еще сильно превосходили в численности "патриоты" с обеих сторон. Потом произошел первый контакт землян с питарами. Эта раса занимала две густонаселенные планеты в секторе Ориона. Они были совершенно неожиданным фактором. Чужая раса, схожая с людьми на девяносто шесть и три десятых процента. Действительно достопримечательное и пока до сих пор несравненное совпадение по форме. Внешне они практически не отличались от людей. С виду они весьма близко подошли к земному идеалу. Мужчины: высокие, красивые, мускулистые и исключительно хорошо сложенные. Женщины: на сто процентов женственные и, по меньшей мере, столь же привлекательные, как и мужчины. Человечество прошло короткую историческую фазу, когда все даже отдаленно питарское становилось объектом подражания. Сами питары казались достаточно сердечными, если и чуточку нервозными и эгоцентричными. Обе расы обменялись безграничными обещаниями о взаимной помощи и вечной дружбе. У питаров было высоконаучное общество, и в некоторых областях их исследования удивительно близко совпадали с земными. В вооружении, например. Причины этого очевидного раздвоения в их кажущейся миролюбивой цивилизации стали ясны позже. Чересчур поздно. Оно также явно имело диспропорциональное влияние на их общественную организацию. Человеко-питарская дружба прогрессировала со скоростью, сравнимой с человеко-транксской. Спустя несколько лет после первого контакта каботажный грузовоз случайно забрел к большой, но расположенной в стороне от главных торговых путей человеческой колонии. К Дереву, или как она больше известна теперь, Аргус V. Вся колония, примерно шестьсот тысяч душ, была полностью и безжалостно стерта с лица земли неизвестной формой жизни. На всей планете не осталось в живых ни одного мужчины, женщины или ребенка. Особенно бросалось в глаза отсутствие трупов женщин. Причину этого тоже открыли позже. Ну, посыпались выражения сочувствия со стороны других разумных рас, включая питаров. Они казались возмущенными до предела, как и все прочие. Большинство рас выслало тогда разведчиков попытаться обнаружить эту новую и опасную чужеродную расу, прежде чем сами станут жертвами подобной жестокости. Два месяца спустя на орбите вокруг одной из двух лун опустошенной планеты нашли человека в древней спасательной шлюпке. Крейсер уноп-пата -- вы знаете эту расу? -- патрулировал там в то время просто из любезности и случайно залетел в диапазон действия слабого передатчика шлюпки. Они никогда раньше не встречались с сумасшедшими людьми и сильно недоумевали, что с ним делать, пока не смогли наконец передать ближайшим человеческим властям. Ими, по случаю, оказалась большая исследовательская группа, прочесывавшая Дерево в поисках ключа к происшедшему. После месяца интенсивной терапии психику парня удалось восстановить до степени почти вразумительной речи. Им потребовалось некоторое время для уяснения смысла его рассказа. Рассудок его сильно сошел с резьбы от месяцев беспомощного дрейфа в космосе, страхов встретить вражеский корабль и от того, что он увидел на самой планете. Просто счастье, что у него не хватило смелости совершить самоубийство. Рассказанная им страшная повесть с тех пор не раз публиковалась, и я лично нахожу ее отвратительной и поэтому опущу кровавые подробности. Враг нанес удар без предупреждения, обрушив смерть на неподготовленное население. Не имевшая регулярных военных сил -- ни нужды в них -- планета оказалась совершенно беспомощной. Попробовали было пустить в ход полицейские катера, но они, как и следовало ожидать, оказались бесполезными. Все призывы к милосердию, переговорам и принятию капитуляции встречали тот же ответ, что и яростное сопротивление. Когда всякое сопротивление было подавлено и полностью уничтожена или забита межзвездная связь, захватчики высадились на кораблях смутно знакомых очертаний проверить, что осталось от разгромленной колонии. Наш единственный уцелевший был столь же удивлен, как и все прочие, когда скрытые трехмерные экраны сфокусировались на шлюзах десантных челноков, и из них хлынули войска питаров. Они безжалостно уничтожали человеческое население, обращаясь с людьми так, словно те были самыми низшими, самыми мерзкими организмами во вселенной. Они прихватывали с собой немногие ценности и тому подобное, но, по большей части, казалось, наслаждались убийством просто из любви к нему. Как ласки на Земле. На этом этапе рассудок пациента снова начал шарахаться прочь от реальности. Лечившие его психиатры считали, что если бы он остался нормальным, то никогда не смог бы справиться с стрессами, навалившимися на его мозг из-за побега. Вроде четырех дней без еды и тому подобного. Питары работали основательно. Они имели детекторы жизни и отыскивали уцелевших, как бы хорошо те ни спрятались. Наш информатор жил в небольшом городке неподалеку от экватора планеты. Когда-то он служил механиком на корабле и купил маленькую устаревшую спасательную шлюпку, с которой любил возиться в свободное время. Опять же, требовалось быть сумасшедшим, чтобы предположить, что эта развалюха сможет когда-нибудь добраться до ближайшей луны. Прежде чем вражеские войска добрались до его района, он сумел перенести на крошечную шлюпку провиант и осуществить успешный взлет. Боевые корабли на орбите явно больше не ожидали никаких судов с поверхности планеты. Все космопорты уже были уничтожены, а все коммерческие КК-корабли на парковочной орбите распылили на атомы, когда они пытались бежать, или же захватили питарские призовые команды. Никто не думал о попытке бежать просто в космос. Луны непригодны для обитания, и в той системе нет никаких других планет, способных поддерживать человеческую жизнь. Или, возможно, у них не было аппаратуры, способной засечь столь крошечную и устаревшую систему двигателя, как у него. Так или иначе, он безопасно проскочил через их повернутые наружу экраны на замкнутую орбиту вокруг первой луны. Он вообще не ожидал, что его подберут. Все, о чем мог думать его помешанный мозг, это о том, как бы убраться подальше от мерзости внизу. Спасли его по чистой случайности. Такова была суть его повести. Среди тошнотворных деталей, выуженных у него зондами, было и то, что питары сделали с телами убитых женщин. Это было настолько отвратительно, что власти попытались скрыть факты от широкой общественности, но, как это обычно происходит в подобных случаях, слух просочился. Последовавший взрыв был сильным и широко распространенным. Войну даже и не объявили формально. Потому что большинство членов Земного Конгресса были офицерами запаса и бросились к своим кораблям. Собралась гигантская армада и рванулась в питарскую звездную систему. К большому удивлению всех, питары сумели удержать свои позиции со спутниковых и планетных баз. В космосе их корабли не могли тягаться с человеческим флотом, вдобавок к тому, они сильно уступали ему в численности, но питары учитывали возможность такого развития событий и их ученые установили оборонительно-наступательную сеть, которую не могло пробить вооружение звездолетов. Все свелось к войне на истощение сил, которую питары надеялись выиграть, сделав ее слишком дорогой для того, чтобы хоть кто-то мог выдержать. В результате их фактически блокировали от остальной вселенной или, как имели обыкновение выражаться наиболее вежливые, поместили в состояние "принудительного карантина". Похоже было на то, что такое положение могло сохраняться бесконечно долго. То есть до тех пор, пока к делу не подключились транксы. Подобно большинству разумных рас, транксы прослышали о деталях резни на Аргусе V. Однако в отличие от большинства других, они твердо решили сделать что-то более эффективное, чем установление блокады. Последней каплей, с точки зрения транксов, послужило то, что питары сделали с человеческими самками. На транксских мирах самка считается объектом преклонения и символом беспомощности даже больше, чем на самых галантных из гуманоидных. Это наследие их древних предков, когда надо было защищать и кормить одну яйцекладущую царицу-матку. Поскольку эта позиция стала образом жизни, то понятно, почему именно земные самки и самки других гуманоидных рас, общавшихся с транксами, оказались среди первых проповедниц идеи Слияния. Поэтому транксы добавили свои флоты к человеческим. Сперва это не произвело никакого эффекта, помимо усиления и так уже почти совершенной блокады. Затем человеко-транксские группы ученых сделали свои первые крупные открытия по системам КК-двигателей, комплексу оружия СККАМ и другим. И, наконец, изобрели устройство, способное успешно проникать сквозь боевую сеть питаров. Его применили. В это время среди хьюманксских ученых было желание попытаться сохранить для изучения хоть один осколок питарской цивилизации. Они надеялись найти объяснение их расовой паранойе. Однако при тех чувствах, что царили на человеческих планетах, это оказалось невозможным. Есть также некоторые причины считать, что и сами питары не допустили бы этого. Так сильно они упали духом. В любом случае, они дрались до последнего города. Остались три планеты, выжженные и пустые. Одна человеческая, две питарские. Их нечасто посещают, разве что любопытные да испытывающие тягу к острым ощущениям. Научные экспедиции, работавшие на развалинах питарской цивилизации, пришли к выводу, что эта раса была совершенно неспособна принять или усвоить такие понятия как милосердие, сочувствие, открытость, равенство и схо