азалось, не отваживались за нее зацепиться. Пока Мадж разыскивал сухую растопку для костра, Джон-Том исследовал скалистую отвесную стену. Прохладная и сухая, она вызывала приятное ощущение надежности в краю зыбучих песков и непролазной грязи. Мадж вернулся с охапкой сушняка и кинул ветки в ямку для костра, вырытую им загодя. Отряхивая сор с лап, он бросил хмурый взгляд на своего приятеля. - Обнаружил что-нибудь интересное? - Нет. Всего-навсего известняк. Мне подумалось, как чертовски приятно ощущать под ногами твердую почву посреди этой хляби. Здесь когда-то было дно неглубокого моря. Крошечные животные, погибая триллионами, падали на дно. Их раковины и скелеты состояли сплошь из кальция. И вот, спустя несколько геологических эпох, образовался этот известняк. Время шло, дно моря поднималось. Потоки воды вели свою разрушительную работу, размывая открытые места. - Рассказывай! - заметил Мадж довольно сухо. Джон-Том был явно разочарован этой репликой. - Мадж, твое образование, знание теоретических основ находится в совершенно запущенном состоянии. - Это потому, дружище, что я всю жизнь был слишком занят, получая серьезные практические навыки. - Если бы ты послушал меня хоть пять минут, я мог бы рассказать тебе об удивительных тайнах природы. - Может быть, потом, когда поедим, кореш, - сказал выдр, подняв лапу в успокаивающем жесте. - Я бы предпочел сначала насладиться ужином. А ты? После плотного ужина стало ясно, что сытная еда отбила у чаропевца всякую охоту к чтению лекций. Настроение его резко изменилось в сторону меланхолии. Взяв дуару, он стал услаждать слух несчастного Маджа длинными печальными балладами и душещипательными песнями о неразделенной любви. Выдр терпеливо слушал так долго, как только мог, а потом с головой завернулся в одеяло. Это несколько приглушило звучание песен Джон-Тома. - Прекрати изображать мелодраму, черт возьми! - заметил оскорбленный в лучших чувствах трубадур. - После стольких месяцев упорной практики, думаю, мое исполнение заметно улучшилось. - Играешь ты, приятель, как никогда хорошо, - донесся голос из-под одеяла. - Но что касается вокала, это дохлый номер. Поешь ты так, будто сидишь под водой, а во рту полным-полно гальки. Скажи, что тебе больше нравится, чтобы я был тактичным или резал правду-матку? - Ах, нет же, нет! - вздохнул Джон-Том. - Я было подумал, что в моем пении есть сдвиг в положительную сторону. - Говоря это, он перебирал струны дуары. Голова Маджа высунулась из-под одеяла. Глаза у него были совсем сонные. - Парень, уже поздно! Конечно, сейчас ты можешь выводить хоть какую-то мелодию, тогда как месяц назад вообще не имел ни малейшего представления, как этого добиться. Так что своего рода улучшение определенно наблюдается. Желание петь у тебя есть, вот только голоса нет. Удовлетворяйся тем, что имеешь. - Извини, - ответил Джон-Том самодовольно, - тогда мне нужна практика, чтобы развивать слух и голос. Мадж издал горлом сдавленный звук. Он опять проиграл. Если начнешь хвалить пение Джон-Тома, он будет петь с еще большим энтузиазмом, а если покритикуешь, то оказывается, что ему требуется практика. Жизнь все время подбрасывает всякие шуточки. - Ну ладно, приятель! - Мадж залез под одеяло. - Осуществляй свои намерения, только не вой всю ночь напролет до утренней зари, хорошо? - Долго играть и петь я не собираюсь, - заверил Джон-Том. Он пел о днях, проведенных на пляже, о матушке-земле, о друзьях, с которыми был знаком в той, настоящей жизни. Потом он отложил дуару в сторону и стал устраиваться на ночь, собираясь заснуть в своей любимой позе - свернувшись калачиком. Но что-то заставило его остановиться. Это можно было сравнить с электрическим разрядом, сверкнувшим прямо перед глазами. Он зажмурился и сел. Ощущение не пропало. Оно разрасталось. Или это ему только почудилось? Наклонившись, он толкнул свернувшийся рядом меховой шар. - Ну что еще? Чего надо? - Выдр высунул голову из-под одеяла третий раз за вечер. - Слушай, парень, оставайся тут у костра, а я буду спать на плоту. - Выдр быстро сел и вроде бы совсем проснулся. - На тебе лица нет, привидение увидел, что ли? - Нет, не привидение, - прошептал Джон-Том. - Я увидел... Мадж, я не могу даже понять, что мне привиделось. Выдр вгляделся в темноту. - Я ничего не вижу. На что это похоже? Где ты его заметил? - Вон там. Джон-Том поднялся и направился к голому белесоватому утесу. Мадж шел за ним, всматриваясь в ночную темноту. Джон-Том показал на скалу. - Здесь. Именно тут я это увидел. И кое-что почувствовал. Всего лишь легкое колебание почвы, когда лег спать. Как будто волна дрожи. - Приятель, здесь везде зыбкая почва. - Нет, Мадж, под песком залегают скальные породы. Это было землетрясение, я уверен. Там, откуда я родом, землетрясения - довольно частая вещь, и я знаю, какие при этом возникают ощущения. - А я ничего не почувствовал. - Ты спал. - Верно! Ну и что это было такое, что ты увидел на утесе? - Не на утесе, Мадж. - Джон-Том дотронулся до известняка и провел по нему несколько раз ладонью. Он был холодный, твердый, абсолютно неподатливый. Ощущение такое, что под рукой монолит. - Это появилось внутри, в самой скале. Недоверчивый Мадж тоже провел лапой по твердому камню. Сказал, тщательно подбирая слова, будто разговаривал с зеленым юнцом: - Не могло ничего такого быть, парень. На этом утесе нет ни единой трещинки. - Я не про утес говорю, - поправил его Джон-Том. - Это было в самой скале. Он резко повернулся, подошел к костру и взял дуару, решив повторить последнюю песенку. Ничего! Мадж стоял рядом с утесом, злой, расстроенный и замученный одновременно. А потом это повторилось. Еле ощутимое подрагивание внутри скалы, едва ли способное потревожить чей-то сон. На этот раз Мадж увидел происходящее. Джон-Том понял это, заметив, что выдр попятился от скалы. Вибрация прекратилась, потом опять возникла, но то, что появилось в скале, - осталось. - Ты видишь, Мадж? Ты тоже его видишь? - Не только его, приятель, - прошептал выдр, - я вижу их. Джон-Том продолжал играть на дуаре и петь. А призрачные существа все появлялись и появлялись. Их становилось все больше и больше. Они не то чтобы скользили или ползли по поверхности утеса. Нет, они с легкостью появлялись внутри известняка, не имевшего ни единой трещины. Чуть посверкивая, эти червеобразные по размеру и форме были точь-в-точь как рука Джон-Тома до ладони. Огромные, ярко светящиеся глазищи выделялись на лбу каждого призрака. Едва различимые узоры появлялись на светящихся боках и спинке, причем каждый рисунок отличался от другого. Двух одинаковых не было. В то время как Джон-Том и Мадж изумленно наблюдали за ними, существа образовали длинную цепь - голова к хвосту, хвост к голове, - извивающуюся, как змея. Цепь резко изогнулась, и земля у подножия скалы вздрогнула. А потом цепь распалась, и существа рассыпались по скале - бестелесные, большеглазые плоские черви, плывущие сквозь камень. Джон-Том перестал петь, и они начали как бы бледнеть. Хотя нет, не совсем так. Они не бледнели, а просто ныряли в камень и пропадали. Джон-Том, словно в трансе, подошел совсем близко к скале. Еле различимая трещина, не толще волоса, бежала по поверхности вниз, пропадая под землей. Именно в этом месте существа образовали цепочку, и тогда раздался последний толчок. Вытянувшись в жгутик вдоль еле заметного разлома, они изогнулись, напружинились - и тогда земля вздрогнула. - Хотел бы я знать, что они собой представляют, - пробормотал Джон-Том. - Не могу сказать, приятель, но, кажется, они следуют своим маршрутом, а я вот замешкался и не попросил, чтобы они погодили. - Выдр направился к своему одеялу, оглядываясь на скалу. - Я предостаточно нагляделся на них. Несколько экземпляров все еще скользили под поверхностью скалы. - Ладно! Думаю, нам и этого хватило. Я их вызвал, так что, полагаю, смогу и от отстающих с легкостью избавиться. - Это вы так считаете! - сказал приглушенным голосом один из плоских червей-призраков. Пальцы чаропевца застыли, едва коснувшись струн. - Бог мой, да они еще и разговаривают! - А что вы думаете! Конечно, мы разговариваем, а как же! - Голосок звучал, как отдаленный ветерок, как едва уловимый шорох, коснувшийся барабанной перепонки. Мадж был под слишком большим впечатлением, чтобы взять и просто так удалиться. - Каким это манером они могут разговаривать, если их вообще, можно сказать, нет? - поинтересовался он. - Кое-что они все же собой представляют, Мадж. Немного, конечно. Но они существуют, и вполне реально. - Конечно, реально! Какое, однако, у вас самомнение! - Едва слышные слова были тем не менее произнесены отчетливо и понятно, хотя Джон-Том не видел никаких движений губ. Впрочем, у червей-призраков никаких ртов и не было. - Как правило, мы прекрасно изъясняемся. Просто у нас нет никакой надобности общаться с теми, кто живет на земной оболочке. - А почему же вы с нами разговариваете? - удивился Джон-Том. - Ваше пение заставило нас покинуть наши жилища в земной коре. Совершенно необыкновенное пение. - Светящаяся фигурка на какое-то мгновение исчезла, но через несколько секунд снова появилась из скалы в другом месте. Она двигалась с легкостью, будто плыла в воде. - Мы очень чувствительны к колебаниям и всякого рода вибрациям. К приятным вибрациям. - Это вы про мою последнюю песню? - удивился Джон-Том. - Ничего себе! Но я не имел в виду никаких вибраций. - Понимаете, это мы имеем отношение к вибрациям и колебаниям, - ответил ему светящийся призрак. - Как правило, мы не обращаем внимания на тех, кто живет в вакууме, на поверхности земли, а также на колебания, производимые ими. Но ваши колебания были такими приятными, такими в высшей степени необычными. Мы вышли прочувствовать их и отблагодарить вас. - Отблагодарить... - Джон-Том задумался. - Вы имеете в виду те небольшие землетрясеньица? - Колебания, если позволите! - Светящееся червеобразные существа помедлили, потом соединились в цепочку - голова к хвосту, хвост к голове - и опять вытянулись вдоль трещины шириной не толще волоса. Снова резко изогнулись. Песок под ногами Джон-Тома вздрогнул и пополз. Цепочка рассыпалась, и все ее многочисленные звенья заскользили обратно в скалу. - Но ведь это невозможно! Вы не можете существовать в сплошной скале. - Сплошной? Большей частью то, что кажется сплошным, по сути пустое, полое, - заметило одно из существ. - Разве вам это неизвестно? Конечно, оно было совершенно право. Вещество состоит из протонов, нейтронов, электронов и мельчайших частиц, таких, как кварки, пи-мезоны и прочие экзотические, почти гипотетические частицы. А между ними - пустота, ничто, хотя частицы связаны между собой какими-то силами с причудливыми названиями типа "очарование" или "цвет". Так что и планеты в основном состоят из пустоты. Тогда почему бы не жить существам, считающим такие пустоты вместительными и даже удобными для обитания? Сомнения нет, они тоже должны состоять большей частью из этого самого ничто. - А как вы сами себя называете? В его мире их бы назвали призраками, привидениями - как еще можно охарактеризовать эти пугающие, светящиеся бестелесные существа, которые редко показываются людям? Они совсем не похожи на души умерших, но ведь и ламантины тоже не очень похожи на русалок, а вспомните, сколько раз ошибались моряки, принимая их за сирен, демонических существ, обитающих на морских скалах. Возможно, светящиеся черви стали причиной для разговоров о привидениях в разных мирах? Например, в родном мире Джон-Тома на поверхность их выталкивают колебания, вызванные сильными психологическими переживаниями, а здесь на них действует пение под дуару. Кажется, в этом был свой сверхъестественный смысл. - Мы никак не называемся. Мы просто есть, и все, - ответило светящееся ничто. - Спойте какую-нибудь другую песенку, - прошептал голос на ухо Джон-Тому. - Спойте еще одну песню о планете, в которой мы живем. Он так и сделал, припомнив все, что мог, о Земле, почве, скалах. Камень вдруг ожил - сотни светящихся червеобразных существ подпрыгивали, наслаждаясь его завораживающим пением, то есть колебаниями, возникающими при вибрации струн дуары и его голосовых связок. Время от времени они образовывали цепочку, и тогда происходили короткие, совсем нестрашные землетрясения. - Как жаль, что вы не можете последовать за нами и петь в нашем обществе, - обратился к Джон-Тому один из танцующих. - Такое утонченное возбуждение в однообразной ткани реальности! Но вы не можете жить у нас, так же как и мы не можем существовать в вакууме, который вы называете своим миром. - Это не вакуум. - Джон-Том протянул руку и коснулся скалы. - Здесь и атмосфера существует, и живые существа. - Пустота, - возразил говоривший, и пока Джон-Том понял, что происходит, существо скользнуло к нему в ладонь. Приоткрыв рот, он смотрел на свои пальцы. Мадж при этом только застонал. - Пустота, в которой двигаются отдельные твердые тела. Рука Джон-Тома пылала, будто в огне, излучая свет во все стороны. Боли не было, только странная дрожь, будто все кости у него онемели. Дрожание передалось локтю, потом спустилось обратно к пальцам. Он прижал их к утесу, и свет ушел в скалу. - Это болезненно, - сказал светящийся червяк, - я не могу долго терпеть. Для нас ваша среда - почти вакуум. Земля в этом плане лучше - она компактна, в ней много места, чтобы передвигаться, и не страшно затеряться. А теперь нам пора уходить. Близость к вакууму нас угнетает. Остался только один светящийся червь. Все остальные нырнули в скалу. - Спойте нам еще когда-нибудь, а мы попытаемся остаться с вами подольше. - Обязательно! Джон-Том помахал на прощание. Он не знал, есть ли какой-нибудь другой способ прощаться с существами, которых практически нет. И вот уже голова червя вошла в скалу, за ней все остальное туловище постепенно, волнообразным движением растворилось в камне. Все исчезло. Последние слабенькие содрогания почвы, сопровождаемые отдаленным громыханием, показались Джон-Тому аналогом его собственного прощального жеста. Потом звук и тряска затихли. - До свидания! Они прощаются с нами, - прошептал Джон-Том, завороженный воспоминанием о странных пришельцах. - Ах, какой мир! Мадж глубоко вздохнул. - Очень хочется, приятель, чтоб в следующий раз ты загодя меня предупредил, когда надумаешь заниматься чаропением. Джон-Том повернулся спиной к скале. - Прости, но я не собирался заклинать. Я всего-навсего просто пел. Мадж сел и натянул одеяло на ноги. Начинало моросить. - А вот я совсем не уверен, что ты можешь "просто петь", кореш. Дождевые капли с шипением испарялись, соприкоснувшись с затухающим костром. Джон-Том свернулся калачиком под своим плащом, предварительно убедившись, что дуаре дождь не угрожает. - Я хочу сказать, - продолжил выдр, - что мне кажется, ты не можешь контролировать свои чары, когда начинаешь колдовать, и не можешь контролировать их даже тогда, когда вовсе колдовать не собираешься. Так или нет? - По крайней мере, сегодня ничего опасного мои песни не сделали, - возразил Джон-Том. - Удача слепа! Хотя, нужно сказать, это был довольно интересный народец... - Вот видишь! К тому же они не лишены обаяния. Интересно, много ли места в земной коре подходит для их обитания? Возможно, даже весь шарик - до самого расплавленного ядра. - Чего расплавленного? Ну ты и придумаешь! Тоже мне, оригинальная концепция! - Ничего оригинального в этом нет. - Джон-Том натянул плащ на голову, чтобы спрятаться от дождя. - Что, по-твоему, может находиться в самом центре вашей планеты, кроме расплавленного ядра? - Всем это хорошо известно, приятель. Гигантская косточка. Сам знаешь, что наша Земля есть не что иное, как зреющий плод, помещенный в бесконечность. Однажды она даст росток, и мы станем свидетелями великих перемен. - Примитивный мистический вздор! Центр планеты представляет собой расплавленный металл и горные породы, находящиеся под воздействием высокой температуры и давления. Закончив, Джон-Том перекатился на другой бок и попытался заснуть. Дождь капал на его плащ, барабанил по непромокаемой коже, стекая в воды Рунипай. Гигантская косточка!.. Абсурд. Бессмыслица вроде той, что внутри камня обитают некие создания, похожие на червей, светящиеся творения природы. А вообще-то, разве не черви кишмя кишат в гниющем плоде? Ерунда какая-то, ерундистика... Джон-Том решил прекратить дальнейшие мудрствования. Все это становилось смехотворным, сумасбродным и даже безумным. Кроме того, в воображении появился образ гниющего плода, что вызвало ощущение дискомфорта. Он попробовал сконцентрироваться на недавней встрече, вспомнил, как все происходило. Ну и как же их назвать? Обитатели недр, скальные жители, граждане страны камней? Неведомо почему юноша подумал о том, что могло бы произойти, соберись они вместе - тысячи, миллионы светящихся существ - у какой-нибудь огромной трещины в земной коре. Ну, допустим, у тектонического разлома Сан-Андреас. Что там, под этой древней трещиной? Просто края континентальных платформ, трущиеся друг о друга? Или это результат работы миллионов геологических созданий, соединившихся хвост к голове, голова к хвосту, чтобы извиваясь, содрогаться в едином порыве каждые два столетия или около того? Такая мысль не способствовала спокойному сну ни здесь, ни в любом другом месте мира. Геологический народ выбрался на поверхность под воздействием его чаропения? Абсурд, чепуха! Как и многое другое на небесах и на земле, что кажется нереальным из-за внешней бессмыслицы. Геологический народец... Геолки... Поскольку другого имени нет, он назовет их так, чтобы удобнее было вспоминать. Вряд ли доведется повстречаться с этими существами еще раз. Джон-Том медленно погружался в сон, думая, сможет ли он когда-нибудь спуститься в пещеру без того, чтобы в каменных стенах ему не почудились огромные светящиеся глаза. Джон-Том считал появление карстовых пород, мимо которых они плыли, верным признаком того, что скоро станет суше. Однако несколько дней упорного продвижения вперед рассеяли эти надежды. Скалистые вершины делались все ниже и ниже, но островов больше не становилось. Путешественники, как и прежде, плыли по гнилой, покрытой пеной воде под сенью склоненных деревьев, напоминающих огромные зонты. По крайней мере, теперь юноша знал одно: если Клотагорб когда-нибудь попросит его совершить еще одно небольшое приятное путешествие, он потребует, чтобы маг описал ему точно и без прикрас ту местность, которую предстоит пересечь. Хотя какое это имеет значение! Они с Маркусом Неотвратимым обязательно станут друзьями и, объединив свои таланты, сумеют вернуться домой. Такая мысль ободряла Джон-Тома и помогала продолжать утомительное путешествие, преодолевая жару и влажность. Обычно в полдень они останавливались отдохнуть и перекусить, ожидая, когда через час-другой тяжелый жар спадет и солнце уйдет из зенита. На этот раз островок, выбранный ими для привала, оказался не особенно гостеприимным - он зарос какой-то странной корявой растительностью, изъеденной временем. Но это был единственный клочок сухой земли в колышущейся трясине, по которой они плыли. Скорее бы домой! Дома "биг-маки" и вечерние футбольные матчи по телевизору в понедельник, игра в "летающие тарелки" на пляже и мультфильмы в субботу по утрам... Такие до боли знакомые вещи, и никаких болотных безобразий... Придется догонять в университете, пересмотреть все пропущенные фильмы. Только бы вернуться когда-нибудь в университет! Ведь он просто исчез, испарился, пропал без вести. Нужно будет каким-то образом восстанавливаться, ликвидировать хвосты... А для чего это нужно? Всего-навсего рассказать, что с ним произошло за последние месяцы? Извините, господин декан, член ученого совета, видите ли, случилось так, что меня перенесло в другой мир... Если бы здесь были мои друзья Клотагорб и Мадж, они бы вам все объяснили... Клотагорб, знаете ли, известный волшебник. Ну, он - черепаха, сэр, футов четырех ростом. Мадж немного повыше, потому что он выдра, и... Погодите, господин декан, кого это вы вызываете? Нет, придется придумать что-нибудь поубедительнее. Поубедительнее и поизящнее. Может, сказать, что ему надоела каждодневная рутина и он отправился в Южную Америку для расширения кругозора? Профессора очень любят, когда им говорят о расширении кругозора. По земле под ногами прошла мелкая дрожь. - Опять твои друзья-призраки пожаловали, - пробурчал Мадж, но слова прозвучали неотчетливо, потому что рот у него был набит рыбой. Джон-Том внимательно посмотрел на влажную скользкую поверхность острова, на котором они расположились. Было уже совсем светло - непохоже, что геолки могут появиться в такое время. Во всяком случае, никаких признаков их приближения не видно. К тому же и на дуаре он не играл. Может, они крутятся где-нибудь поблизости, надеясь, что Джон-Том сыграет для них что-нибудь еще? Он наклонился и, сощурившись, стал внимательно рассматривать странную поверхность острова. Мертвая или увядающая растительность, мхи и лишайники, крошечные рачки и водоросли. - Нет, это не геолки, Мадж. Гору гумуса, на которой мы сидим, может встряхнуть даже небольшое колебание воды. Мадж указал на унылую стоячую воду вокруг. - Да откуда ему взяться? Здесь только мы и гоним воду своим плотом. В это время по острову прошла еще одна волна дрожи, значительно сильнее прежней. Джон-Том поднялся на ноги и сказал: - Я думаю, нам надо убираться на плот. Очень осторожно и очень быстро. Но Мадж уже опередил его мысль прыжка на три. Земля снова задрожала. Теперь она ходила ходуном, а Джон-Том где бегом, где кувырком летел к плоту. Тем временем остров начал медленно подниматься из воды. Глава Х - Ну-ка, парень, пошевеливайся! - крикнул Мадж упавшему на четвереньки Джон-Тому и протянул ему лапу. Джон-Том попытался встать, но поверхность под его ногами тряслась, как желе, когда то поднимается из воды. Он собрался с силами и прыгнул, приземлившись на бревна. Мадж неистово налегал на весла, пытаясь столкнуть плот в воду. Слишком поздно. Вокруг образовалась суша, и они оказались поднятыми высоко в воздух вместе с плотом. Вода стекала с черного холма, пенясь там, где края острова уходили в болото. Мадж лежал плашмя, держась за лианы, скрепляющие бревна. Джон-Том схватился за весло. Их окружала странная растительность, покрывавшая поверхность острова даже в тех местах, где он был скрыт водой. Она напоминала остовы мертвых кактусов. Моллюски, улитки и другие обитатели мелководья пробирались к воде, так как дома их неожиданно оказались поднятыми в воздух. Джон-Тому очень хотелось присоединиться к ним, но оставить плот со всеми припасами было нельзя. Участок, за который они зацепились, наконец-то остановился, но впереди черная земля продолжала подниматься. Эта башня из грязи и болотной тины не переставала расти до тех пор, пока угрожающе не нависла над ними. С ее боков скатывались бесчисленные обитатели дна, обезумевшие рыбы и случайно налипшие растения. Затем гора открыла дюжину, а может, и больше глаз и уставилась на маленькие существа, осевшие на ее склоне. Отпустив лианы, Мадж закрыл лапами глаза и простонал: - Проклятье! Не выпуская весла, Джон-Том изумленно глазел на неожиданно возникшую гору болотной тины. - Хо-хо-хо, - сказало это странное видение, продемонстрировав беззубый рот, достаточно большой, чтобы проглотить плот вместе со всем, что на нем было. - Что у нас за новости?! Гости! Джон-Том попытался улыбнуться. - Просто проплывали мимо. - Вы меня оцарапали. - Голос был низким, грубым и тягучим. - Очень жаль, мы не нарочно. - О, все в порядке. Мне это даже нравится. Гора ухмыльнулась. Джон-Том отметил, что рот имел неограниченную ширину. Он то увеличивался, то сжимался, иногда переползая на другую сторону головы. Подобное происходило и с глазами, которые из маленьких точек раздувались в пузыри размером с хороший автомобиль. Огромная распухшая масса закрыла небо и деревья. - Я рад это слышать, - осторожно сказал Джон-Том. - Ты милый, - ответила тина. - Другой. Мне нравится разнообразие. - Глаза оглядели болото вокруг. - Здесь совсем не происходит ничего нового. Всегда одно и то же. Я люблю разнообразие. У Джон-Тома свело руки, он медленно ослабил хватку. - Ты живешь здесь, в болоте? Ему такой вопрос показался нормальным. Но ответ оказался совсем не таким, как он предполагал. Где-то в глубине раздался медленный булькающий смех. Он звучал, как отдаленный рокот барабанов. - В некотором роде я и есть болото. Я... - И гора пробормотала что-то невнятное. Джон-Том нахмурился. - Простите, я не понял последнего слова. Разумная биомасса повторила урчание, напоминающее извержение вулкана. - Ты что-нибудь разобрал, Мадж? - Либо у него несварение, либо его звать Брулюмпус. - Выдр уже набрался смелости и выглянул из-под сцепленных пальцев. - Брулюмпус, - повторил Джон-Том. Он продолжал смотреть болотной горе в глаза, что было совсем непросто, учитывая их постоянное перемещение туда-сюда по черной массе, подобно стеклянным шарикам в нефти. Тошнотворная картина. Юноша постарался думать о чем-нибудь еще. - Это я... - И гора издала звук, подобный извержению вулкана. Джон-Том отпустил шест. Несмотря на размеры и массу, гора грязи не казалась угрожающей. Наоборот, она делала попытки выказать дружелюбие. Да и Клотагорб учил его, что нельзя позволять запугивать себя большими размерами. Однако когда опасность окружает со всех сторон, сделать это нелегко. Он постарался тщательно сформулировать фразу. Брулюмпус не выглядел особенно смышленым. - Вы, несомненно, очень приятное болото. Я рад, что мы не доставили вам беспокойства. - Он махнул левой рукой. - Мы путешествуем на юг. - Это мило, - заметила гора. Совсем не блещет умом. Джон-Том задумался. - Сейчас, чтобы продолжить наш путь, нам нужно спустить плот на воду. Не могли бы вы, - он показал жестами, что требовалось сделать, - опустить нас вниз, чтобы мы оказались на плаву и продолжили путешествие?. - Продолжили путешествие? - Бока Брулюмпуса закачались так, что Джон-Тому пришлось снова ухватиться за шест. - Но вы же другие. Вы - разнообразие. Мне нравится разнообразие. Мне нравятся перемены. - Да, ты тоже нам нравишься, но надо продолжать путь. Это очень важно. Его слова не произвели никакого впечатления на Брулюмпуса. - Перемены, перемены, - повторил тот задумчиво. - Я хочу, чтобы вы остались и обеспечили мне разнообразие. - С большим удовольствием, но мы не можем. Нам надо двигаться. - Останьтесь. Я буду все время держать вас при себе и заботиться о вас. Вам нужна пища. Я дам вам пищу. - Часть затопленного бока поднялась, и в чашеобразную выемку угодила целая стая маленьких серебристых рыбок. Какой-то момент они беспомощно бились, пока болото вновь не ушло под воду. - Если вы промокнете, я могу высушить вас. - Джон-Том и Мадж вздрогнули, когда толстый пласт вязкой массы поднялся из воды, чтобы заслонить их от облаков. Он провисел несколько секунд в воздухе, прежде чем вернуться на место. - Я буду держать вас в объятиях, и любить вас, и оберегать вас, - восторженно провозгласил Брулюмпус. - Это очень мило с вашей стороны, и мы с радостью согласились бы, но нам в самом деле нужно... - Обнимать вас, обожать вас, и доставлять вам удовольствия, и баловать вас, и... Джон-Том уже собирался повторить протест, но сильная лапа, схватившая его за запястье, заставила юношу промолчать. Мадж встал на цыпочки и шепнул ему на ухо: - Брось, приятель. Не видишь, от него ничего не добьешься. Ты пытаешься вразумить помойку, у которой мозгов-то со спичку. Она не собирается нас отпускать, примерно как мимы-лианы. - Она должна нас отпустить! - Дуара удобно висела за спиной. - Я всегда могу выручить нас чаропением. - Не знаю, шеф, насколько это здесь сгодится. Не уверен, умен ли этот кусок дерьма настолько, чтобы его можно было пронять чаропением. Сейчас-то он дружелюбен. Мы постараемся не делать ничего, что может обидеть нашу крошку. Он не слишком быстро двигается и соображает, поэтому он может разозлиться прежде, чем на него подействуют заклинания. - Сделаю вас счастливыми, буду кормить вас и обнимать вас... - Брулюмпус снова и снова бормотал свою припевку. - Что же нам делать, Мадж? - Не смотри на меня, парень. Мое дело предупредить, и все. Это ты собираешься заниматься волшебством. Я принимаю вещи такими, какие они есть. Обычные вещи, каждодневные. Я пробью себе путь через любое болото, будь оно хоть грязным, хоть заразным. Но, черт меня возьми, сидеть и препираться с ним я не буду. - Вот спасибо тебе. Вот помог! Выдр тонко улыбнулся. - Все это - в благодарность за чудесное путешествие, которое ты мне организовал, приятель. Он зажал лапами уши, пытаясь заглушить непрекращающийся речитатив Брулюмпусовой любви. - Трогать вас, и обнимать вас, и кормить вас... - Что бы ты ни собрался делать, кореш, делай скорее. Я не уверен, что смогу долго выносить эти помои. - Что можно ожидать от помоев, кроме помойного разговора? Не забывая предостережений Маджа, Джон-Том пытался решить, что следует предпринять. Все это время Брулюмпус продолжал свои причитания. Они понравились ему, потому что являлись разнообразием в монотонном его окружении, потому что они были новыми. Но так не могло продолжаться бесконечно. Когда-нибудь все приедается. Однако если принять во внимание его умственный уровень, этот день может наступить не скоро. Когда? Кто знает! Брулюмпус может любить и баловать их лет двадцать, а то и больше. Если Брулюмпус и в самом деле часть Рунипай, то он вечен. Следовательно, им придется жить здесь, пока они не превратятся в пару высохших трупов, которые затем поглотит болото. Что же в них такого особенного, такого интригующего? Во всяком случае, они ничем не отличались от прочих людей и выдр. Возможно, только умом. Точно, в этом все дело! Болото хотело разнообразия в компании. Ему хотелось новых бесед, хотелось того, чего не могли дать деревья, скалы, рыбы. Тогда должен быть выход, который позволил бы удрать, не потревожив наглого захватчика. - Хочешь послушать кое-что интересное? Гора грязи наклонилась, заливая края плота пеной и мутной водой. Джон-Том и Мадж поспешно отпрянули назад. - Не надо слишком близко. Я повторю, если ты меня не расслышишь. Близость бездонной разинутой пасти смущала, несмотря на добрые намерения Брулюмпуса. Может, однажды от скуки, вместо того чтобы обнимать, он решит съесть их? - Ну, начинай, - заявило болото. - Скажи что-нибудь интересное. Скажи что-нибудь новенькое. - Сказать по правде, мы вовсе не такие уж интересные. - Джон-Том попытался изобразить утомленность. - На самом деле мы обычные, даже скучные. - Нет. - Брулюмпус был не так прост. - Вы очень интересные. Все, что вы говорите и делаете, очень интересно и ново. - Конечно, но существуют вещи гораздо интереснее, чем мы. Такие, что всегда новы, и интересны, и различны. Брулюмпус отодвинулся. Вода плескалась о его бока, пока он обмусоливал это простое заявление. - Что-то интереснее вас? И даже более привлекательное? Это не совсем то, что хотел сказать Джон-Том, но раздумывать было уже поздно. - Конечно, более привлекательное, более интересное, более разнообразное. Более какое угодно. Оно не будет с тобой спорить, или смущать тебя, или заставлять тебя думать. Оно просто будет здесь, с тобой - интересное, привлекательное и меняющееся. - Где оно? - Я дам его тебе, но, в свою очередь, ты должен пообещать отпустить нас. Брулюмпус обдумал это предложение. - Ладно, но если ты обманываешь меня, - сказал он мрачно, - если оно окажется не таким разнообразным, вы останетесь со мной навсегда, чтобы я мог обнимать вас, и баловать вас, и... - Знаю, знаю, - бросил Джон-Том, доставая из-за спины дуару. Он взял несколько аккордов. Эти песни обеспечат успех его заклинаниям. Он не только хорошо помнил их, как и вообще всякие песни, но знал, что даже в его собственном мире они производили сильное впечатление. - Какого черта, дружище? Как ты собираешься выполнять прихоти этого тупицы? - Не приставай, Мадж, я работаю. Выдр откинулся назад, глядя на задумчиво выжидающего Брулюмпуса. - Порядок, шеф, но лучше бы ты ублажил эту вонючую груду отбросов поживей, а то, похоже, с каждой минутой она любит нас все сильнее. Хотя, конечно, стоит тебе запеть, и она мигом изменит свое отношение. Запевая, Джон-Том пропустил колкость мимо ушей. Несмотря на встречу с Брулюмпусом, он был в этот день в хорошей форме. Даже Маджу пришлось признать, что кое-что в его песнях на этот раз отдаленно напоминает гармонию. Первым в луче мягкого света на боку Брулюмпуса появился игрушечный гироскоп. Он привлек его внимание всего на несколько минут. Следующими Джон-Том наколдовал старинные напольные часы. Это заинтересовало их тюремщика чуть больше, но он тут же заметил, что Джон-Том может издавать такие же мелодичные звуки, но только лучше. Джон-Том попытался заинтересовать его игрой в "монополию", но Брулюмпусу была неинтересна торговля недвижимостью, поскольку он сам был своего рода недвижимостью. Под скептическим взглядом юноша поспешно и суетливо произвел кухонный комбайн, дерево фуджи-белл и блошиный цирк. Но ничто не привлекло внимания Брулюмпуса. Маджу, однако, пришлось немедленно познакомиться с цирковыми артистами, а затем броситься в воду, яростно почесываясь. - Ты утопил артистов! - свесившись с плота, крикнул ему Джон-Том. - Сейчас я утоплю не только артистов! - Брулюмпус уже поднял выдра на плот, и Мадж сердито уставился на певца. - Давай воздержимся от паразитов, ладно? Джон-Том вздохнул. - Во всяком случае, это его не заинтересовало. Не волнуйся, я просто разогреваюсь. - Ну-ну. Мадж сел и принялся выжимать шляпу. Блошиный цирк подал Джон-Тому идею создать что-нибудь, способное заразить Брулюмпуса, но все, что он мог придумать, скорее могло причинить вред ему или Маджу, чем этой куче прогнившей тины. Поэтому молодой человек сосредоточился и исполнил роль рога изобилия. Он создал модель корабля с дистанционным управлением, световое оформление концерта Скрябина, стопку журналов "Плейбой", совок для угля, лошадь-качалку. Ничто не задержало внимания Брулюмпуса дольше чем на минуту, а пространство вокруг плота стало напоминать склад Армии спасения. Уверенность Джон-Тома пошатнулась. - Существует ли нечто такое, что я могу создать и заинтересовать тебя? - спросил он жалобно. - Конечно, нет, - проурчал Брулюмпус. - Как это случится, если я могу иметь все, что ты создаешь, и тебя самого в придачу? Джон-Том был поражен. Об этом он не подумал. Возможно, Брулюмпус был туповат, но инстинктивно он улавливал очевидное. - Ой, вот об этом-то мы не подумали, не так ли, чаропевец? - усмехнулся Мадж. - Мы ведь хитрее всех, не правда ли? Мы должны были сразу это учесть, да? Что до меня, я нахожу тебя скучнее дохлой крысы, но этой куче грязи ты сгодишься в компаньоны. Так что, мы влипли, а? - Есть у меня в запасе одна штука. Я подумал о ней в первую очередь. Но, как я уже говорил, это разминка. Однако, - добавил он, - мне не приходил в голову последний аргумент, и я не уверен теперь, что моя задумка сработает. То, что я хочу сделать, годится только для полного тупицы, но Брулюмпус, кажется, еще хуже. Слишком сложное не произведет на него впечатления, но и слишком простое не заинтересует его так, как мы. - Лучше попробовать, что ты там придумал. - Я так и хочу поступить, - заверил выдра Джон-Том. Его пальцы тронули струны дуары. Мадж прислушался к странным стихам, слетавшим с уст его друга-чаропевца. На этот раз песня была совсем непонятная - она лилась быстрым потоком. В ней не было никакого смысла, зато чувствовалась сила. Несомненно, мощное чаропение, как и обещал Джон-Том. Выдр взволнованно ждал, что же принесет музыка на этот раз. Парящий шар зеленого цвета появился перед Джон-Томом. Странный образ возник в его центре и стал обретать очертания и форму. Он сильно отличался от всего, что было сотворено раньше, и не походил ни на дедушкины часы, ни на игрушечную лодку, ни на лошадку. Маджу он напомнил вещь, называвшуюся кухонным комбайном. Только этот предмет не был мертвым. Он шумел и вибрировал. Или только так казалось? Мадж моргнул и понял все. Нет, предмет не был живым, он только создавал видимость жизни, иллюзию жизни, но на самом деле был набит зомби. Заинтересованный Брулюмпус наклонился вперед, уставившись на предмет и поднимая боками маленькие волны. Многочисленные глаза сфокусировались на одной точке. Джон-Том совершенно точно выбрал объект для материализации. Брулюмпус забыл о путниках, как будто их не существовало. Мадж поймал себя на том, что сам, не отрываясь, глядит на ящик, полный зомби. Ему было понятно изумление Брулюмпуса. Вот это волшебство! Он попытался понять, что говорят зомби, и не мог. Но каким-то образом их крики и вопли завораживали. Мадж не мог оторваться, не мог отвести взгляда. Они захватили его, взяли в плен так же, как и Брулюмпуса, - эти странные, потрясающие зомби, такие увлекательные и манящие. - Удвойте ваше удовольствие, удвойте вашу радость вдвойне хорошей, вдвойне мятной жевательной резинкой! Появился еще один зомби, чей голос был низким и мрачным, как у Брулюмпуса. Зомби глядел на Маджа так, будто нес на плечах всю тяжесть бытия. Он сказал: - Вы страдаете... от... нерегулярного стула? Кто-то настойчиво потянул Маджа за лапу. Чтобы разглядеть Джон-Тома, ему пришлось моргнуть. Тот озабоченно смотрел на него. - Минуточку, приятель, - попросил выдр, не узнавая собственного голоса. - Погоди чуток. Я должен дослушать это. Тут, видишь ли, важное дело, а я... я... - Он, облизнув губы, помедлил. - Что ты, Мадж? - Я хочу узнать, как предохранять кухонный пол от некрасивого желтого налета. Вот черт, у меня и не было его никогда. - Нет, Мадж, не давай ему добраться до тебя. Молодой человек потащил выдра к плоту. Мадж слабо сопротивлялся. - Но, кореш, что делать с грязью на моем воротнике? - Наплюй, Мадж! - Джон-Том шлепнул его пару раз, затем подтолкнул к веслу. Они спихнули плот с бока неподвижно замершего Брулюмпуса на воду и заработали веслами изо всех сил. Понемногу выдр стал приходить в себя. - Черт меня подери, - наконец выдохнул Мадж, - что это за жуткая магия? Брулюмпус уже скрывался за горизонтом. Он лежал без движения в воде, уставившись на вопящий, смеющийся, убеждающий ящик, который мгновенно довел его до коматозного состояния. На прощание до них долетело несколько энергичных слов: - Вы-ы-ы заслу-ужи-и-или-и-и отды-ых-х-х сегодня-я-я-я! - Джон-Том! - Что? - Юноша продолжал настойчиво грести, желая уйти как можно дальше от той части болота, которая звалась Брулюмпусом, - на тот случай, если магия перестанет действовать. - Я никогда больше не буду критиковать твое пение. - Ну, как же! Разумеется, будешь, - ответил Джон-Том с усмешкой. - Не-а, никогда. - Мадж поднял правую лапу. - Клянусь всеми прелестями полевки Ченрил, лучшей куртизанки Тимова Хохота! Он посмотрел на пенный след, оставляемый плотом, и передернул плечами. - Меня это тоже захватило, приятель. Я даже не пон