я головой о стену лжи и коррупции и пошли своим путем. Теперь мы правим на Мисте. Конечно, мир небольшой, но мы добились там значительных перемен. Империя же продолжает разваливаться к чертям. Впрочем, иначе и быть не могло, зря мы думали, будто сумеем изменить систему. Джек погиб во время взрыва бомбы у здания Парламента. Руби перебила кучу народу, который винила в его смерти. Сейчас она в бегах, за ее голову назначена большая награда. Поговаривают, что она вполне счастлива, заправляя кровавыми делами на Мадрагуде. А что скажете о себе вы? Оуэн поведал им свою историю, которую время от времени дополняла замечаниями Хэйзел. Когда Дезсталкер закончил, Бонни несколько раз пожала плечами, что привело в мелодичное движение ее побрякушки. - Давайте лучше перейдем к делу. Для какой цели нас позвала Хэйзел? - Я всего лишь послала запрос, - ответила Хэйзел, - а вы на него откликнулись. - Я пришла, чтобы еще раз повидать Оуэна, - сказала Миднайт. - А я... чтобы немножко встряхнуться, - произнесла Бонни. - Жизнь на Мисте стала чересчур цивилизованной, можно завыть от скуки. - Вот и замечательно, - воскликнул Оуэн. - Итак, скажите... какими способностями наделил вас Лабиринт? - Я умею телепортироваться, - ответила Миднайт. - Если я где-то однажды была, то могу в любой момент попасть туда снова. В противном случае, я ограничена пределами видимости. - Весьма полезное свойство, - констатировала Хэйзел. - А что скажешь ты, Бонни? - Я обладаю способностью к регенерации. Не важно, какая рана - большая или маленькая, все это вопрос нескольких секунд. Передо мной нет никаких преград. Процесс восстановления идет непрерывно. Она поднесла указательный палец левой руки ко рту и откусила от него кусок до первой фаланги. Трое остальных ее спутников невольно ахнули. Улыбнувшись им, Бонни принялась неторопливо жевать, а через минуту выплюнула обглоданную косточку. Оуэн почувствовал, что содержимое его желудка медленно подступает к горлу. С двух сторон к нему крепко прижались Миднайт и Хэйзел. Бонни подняла вверх указательный палец. Он уже перестал кровоточить и из него показался новый кончик, завершенный молодым ноготком. Не прошло и минуты, как палец выглядел точь-в-точь как прежде, без каких-либо следов повреждения. - Круто, да? - произнесла - Бонни Бедлам. - Мне в жизни приходилось видеть на редкость отвратительные вещи, - сказала Хэйзел. - Эта картина вполне может пополнить список. Даже не знаю, что делать: блевать или аплодировать? - Думаю, если тебя стошнит, она воспримет это как комплимент, - заметила Миднайт. - Нам некогда заниматься ни тем, ни другим, - стараясь выдержать спокойный тон, вступил в разговор Оуэн. - Весьма впечатляюще, Бонни. Только, пожалуйста, постарайся ничего подобного больше не делать. А сейчас нам нужно открыть этот проклятый затвор. Иначе не попасть в город, который оккупировали хэйдены. - - Ваши хэйдены обосновались здесь? - удивилась Миднайт Блю. - В моем мире их истребили вскоре после того, как ты их освободил из Гробницы. Неблагодарные ублюдки. - Скажите, черт вас подери, кто такие хэйдены? - поинтересовалась Бонни Бедлам. - Мы никогда о них ничего не слышали. - Киборги, - кратко пояснила Хэйзел. - Могущественные, вероломные и на редкость отвратительные. Прямо над нами находится оккупированный ими город. Они захватили в заложники людей. Много людей. Если те еще живы... - Чтобы это выяснить, мы и оказались здесь, - продолжил ее мысль Оуэн. - И если наши ожидания оправдаются, нужно будет разработать план, чтобы их спасти. - Звучит заманчиво, - промолвила Бонни. - Можно я убью кое-кого из этих хэйденов? - Убивай на здоровье, - ответила Хэйзел, - столько, сколько твоей душе угодно. - Только после того, как мы добудем необходимую информацию, - твердо предупредил Оуэн. - Сначала разведка, потом - бой. - Не волнуйся, Оуэн, - сказала Миднайт. - Тебе нет нужды растолковывать воинам подобные тонкости. Они их чувствуют нутром. - Ладно, ладно, - прервал ее Оуэн, - не продолжай. Я уже порядком наслушался подобных речей от своего ИРа. Если мы вдруг встретим какого-нибудь хэйдена, попрошу вас ничего не предпринимать. Не исключено, что я смогу уговорить его сделать что-нибудь нужное для нас. Даром, что ли, хэйдены заявили, что уважают меня как своего Спасителя. К тому же во время Восстания они сражались на нашей стороне. - А ваш Оуэн тоже обожает толкать длинные речи? - осведомилась Хэйзел. Оба ее двойника молча кивнули в ответ. - Благодаря хэйденам мы выиграли Восстание, - пропустив мимо ушей замечание Хэйзел, продолжал Дезсталкер. - Не понимаю, как вы могли обойтись без них? - Нам пришлось трудно, - ответила Миднайт. - Победа досталась большой кровью. Лайонстон всегда говорила, что если умрет она, то с ней умрет и Империя. И мы были чертовски близки к этому. - Верно, - согласилась Бонни. - Железная Сука со своим Флотом заставила нас дорого заплатить за победу. - Вот видишь, Оуэн, - сказала Хэйзел. - В конечном счете, ты сделал правильный выбор. Оуэн показал на ручные механизмы, вмонтированные в стальную плиту, и все четверо взялись за дело. Как только массивные болты были извлечены, плита подалась на удивление легко. Ее оставили открытой - на случай, если придется быстро ретироваться. Дезсталкер повел девушек по кирпичному туннелю вперед. Через несколько минут наверху показалась решетка люка, оттуда сквозь зеленоватую дымку туннеля сочился слабый свет. - Мы, должно быть, находимся где-то под улицей, - сказала Хэйзел. - Скорее всего на окраине города. Может, выглянем наружу и проверим? Оуэн задумался: - А где находится место, откуда ты в последний раз проникла в туннель? - До него отсюда несколько миль, - ответила Хэйзел. - Это в самом центре города. - Тогда выбираемся наверх, - заявил Оуэн. - Здесь меньше шансов встретить хэйденов. Отойдите назад, пока я буду открывать решетку. Металлическая крышка люка подалась без труда. Хэйзел подтолкнула Оуэна, и тот выбрался наверх. Он быстро осмотрелся по сторонам, невольно сощурившись от обилия света. На улице было совершенно пустынно и тихо. Оуэн дал знать остальным, что обстановка не вызывает опасений, а сам принялся исследовать местность более тщательно. Выбираясь из туннеля наружу, девушки производили немало шума, но его никто не слышал - судя по всему, вокруг не было ни одной живой души. Хэйзел ногой закрыла крышку люка. Зеленоватый туман, который успел вырваться из канализации, медленно рассеялся в воздухе. Все четверо первым делом насладились радостью дыхания, впустив в легкие чистый, несколько холодноватый воздух. Оуэн и Хэйзел не успели предупредить спутниц, что воздух отравлен. Однако, поскольку Миднайт и Бонни до сих пор живы, говорить об этом уже не имело смысла. Они оказались на самой окраине Брамин-Сити, которой, по всей видимости, не коснулась рука хэйденов. Во всяком случае, никаких новшеств с первого взгляда не было видно. Дома как дома, нигде нет отмеченной металлическим блеском техники хэйденов. На безлюдных улицах царила мертвая тишина, и создавалось такое впечатление, будто человеческой жизни здесь вовсе никогда не было. Несмотря на то что уже сгущались сумерки, уличные фонари до сих пор не горели. - Черт, сущий город-призрак, - произнесла Хэйзел. - Должен же кто-то здесь жить. Я имею в виду, что кто-то должен работать. Города не могут управлять собой сами. - Не могут. Если это обыкновенные человеческие города, - ответил Оуэн. - Население все равно нашло бы способ о себе заявить. Например, выглянуть в щелку в окне, чтобы посмотреть, что творится на улице. - Может, мне проверить несколько дверей? - предложила Бонни. - Чтобы удостовериться, что за ними никого нет. - Спасибо, пока не надо, - сказал Оуэн. - Мы пришли сюда, чтобы спасти людей, а не напустить на них еще большего страху. - Внутри домов уже довольно темно, - заметила Миднайт, - однако никто до сих пор не зажег света. - Возможно, это запрещено, - предположила Хэйзел. - Или там никого нет, - предположил Оуэн. - Людей могли... куда-нибудь увести. - Я даже больше скажу, - заметила Миднайт после некоторого молчания. - Здесь нет никакого транспорта. Иначе мы бы его услышали. Значит, чтобы куда-то попасть, нам придется добираться пешком. - Ерунда, - ответила Хэйзел. - Брамин-Сити - небольшой город. - Видишь ли, Хэйзел, - произнес Оуэн, - когда я предложил провести разведку в Брамин-Сити, я не имел в виду прогулки средь бела дня. - Но, Оуэн, - запротестовала Хэйзел, - нас ведь все равно никто не увидит. Лично я не собираюсь спускаться в туннель, разве что под страхом надвигающегося пожара - причем достаточно крупного, чтобы было чем рисковать. В противном случае не вижу никакого смысла нюхать эту вонь. Мы будем смотреть в оба и держать ухо востро, никто не сможет застигнуть нас врасплох. - Терпеть не могу, когда ты оказываешься права, - ответил Оуэн. - Ладно, пошли. Если кто-нибудь попадется нам на пути, попытаемся задать несколько вопросов. Оружие держите наготове, но без крайней необходимости не стреляйте. Мы не готовы сражаться с целой армией хэйденов. Не знаю как вы, а лично я рассчитываю выйти из города живым и невредимым. Если все-таки придется столкнуться с хэйденами, будем действовать по обстоятельствам. Я питаю надежды на переговоры - вдруг удастся их убедить, что при всей своей мощи они не в состоянии одолеть Империю, пусть даже та переживает сейчас не лучшие дни. - Мне остается пожелать тебе удачи, - сказала Хэйзел. Фыркнув в ответ, Оуэн двинулся вперед, давая понять остальным, чтобы шли следом. Миднайт рванула вперед и, поравнявшись с Оуэном, нежно взяла его за руку. Этот жест немного смутил Оуэна, но он не протестовал. Во-первых, потому что не хотел обижать девушку, а во-вторых, потому что был уверен, что Миднайт настоит на своем. У девушки оказались на редкость сильные руки, и Оуэн не собирался выяснять, на что она способна. Следовавшие за ними Хэйзел и Бонни не без удовольствия наблюдали за сценой сзади и, заметив замешательство Дезсталкера, обменялись друг с другом улыбками. - Твой Оуэн тоже любит строить из себя напыщенное ничтожество? - спросила Хэйзел. - Пожалуй, есть немного, - ответила Бонни. - Но я пытаюсь выбить из него эту дурь. За время нашей совместной жизни он существенно изменился к лучшему. А как твой Оуэн в постели? - Видишь ли... у нас с ним несколько иные отношения, - ответила Хэйзел. - Какие такие отношения ты имеешь в виду? - удивилась Бонни. - Я же говорю не о любви, а о сексе. Когда я познакомилась со своим Оуэном, я проводила с ним в постели чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Он просто чудо. Я рук не могла оторвать от его аристократической задницы. Между прочим, мужчины становятся куда разумнее, когда с них сдираешь шелуху. Советую тебе проверить. - Учту при случае, - ответила Хэйзел. - Скажи-ка, - обратился Оуэн к Миднайт, - а что собой представляет твой Оуэн? - Он настоящий герой, несмотря на то что никогда не мечтал им стать, - ответила Миднайт. - Отчаянный, хитрый и чертовски отважный. Он никогда не задумывался о таких мелочах, как численный перевес противника.. И если была причина, зубами цеплялся врагу в глотку, убивая все и вся. Истинный воин, достойный наследник своих предков. - Кажется, он не слишком похож на меня, - заметил Оуэн. - Я сражался только тогда, когда меня к тому вынуждали. Другими словами, когда у меня не было другого выхода. - Мой Оуэн... пережил больше испытаний на своем веку, чем ты. Наша война была более затяжной и более трудной. В каждом из нас она разбудила зверя. Мой Оуэн был героем, вершившим человеческие судьбы. Бросаясь в огонь сражений, он жадно искал крови, подобно волку, рыщущему в поисках добычи. Борьба стала смыслом его жизни. Он не знал большего счастья, чем радость победы, особенно доставшейся ему трудной ценой. Оуэн обожал давать фору врагу. Говорил, что с учетом преимуществ, которые предоставил ему Лабиринт, это помогает выровнять силы По-своему он всегда был человеком чести. Некоторое время они шли молча. Миднайт сказала все, что хотела сказать, а Оуэн не знал, что ответить. Ему были понятны слова о звере. В нем часто поднимался необузданный гнев. Тогда он забывал о разуме и чести и был готов очертя голову броситься в кровавую схватку только затем, чтобы испытать до боли сладостный прилив адреналина. Но Оуэн сопротивлялся этому чувству, вероятно, потому что в глубине души был ученым, а не воином. Человеком, а не зверем. Интересно, действительно ли таков Оуэн из мира Миднайт, каким она его представила? Носил ли он на себе печать зверя с гордостью? Или они смотрели друг на друга разными глазами и видели перед собой лишь собственное отражение?.. При этой мысли Оуэн невольно содрогнулся. После Восстания он превратился в жестокого воина, и не важно, что это произошло помимо его желания. Оказывается, могло быть и хуже. Судя по рассказу Миднайт, он мог бы пойти той же дорогой еще дальше, подобно тому, как Хэйзел могла бы превратиться в Миднайт, сложись обстоятельства ее жизни иначе. - Ты его осуждаешь, да? - неожиданно спросила Миднайт. - Видишь ли... у нас с ним разные жизненные пути, - сказал Оуэн. - Одному Богу известно, сколько постыдных поступков за свою жизнь я совершил. Разве имею я право кого-то после этого осуждать? Миднайт отдернула руку. - Ты совсем не похож на моего Оуэна, - отрезала она. - Он всегда умел рассудить, кто виновен, а кто нет. Истинный воин не знает такого понятия, как нерешительность. Она прибавила шагу и, оставив Дезсталкера позади, пошла дальше в гордом одиночестве. Вслед за ней Оуэна обогнала Бонни Бедлам, мимоходом подмигнув ему. В ответ Дезсталкер с трудом заставил себя выдавить улыбку. Потом с ним поравнялась Хэйзел. - Чертовски опасная женщина, - произнес он, сверля глазами обвешенную доспехами спину Миднайт. - Может, поговоришь немного с Бонни? - предложила Хэйзел. - Она такая же, как я, только без ненужной шелухи. - Меня жуть берет, когда я вижу, сколько металла она вонзила в свое тело, - ответил Оуэн. - Наверняка ей больно, особенно в некоторых местах. Если на то пошло, она не слишком отличается от хэйденов - те воткнули в себя чуть больше железа. Помнится, она сказала, что ее Оуэн тоже весь в пирсинге и татуировках. - Она также сказала, что вы женаты! - Я скорее согласился бы на поединок с гренделианским Стражем, чем стать ее мужем. Но я понимаю, почему ты улыбаешься. Как бы там ни было, она - всего лишь другая версия тебя. - Не исключено, что какая-нибудь из моих версий счастливо живет с мужем и воспитывает шестерых детей. И при этом никогда не держала в руках ничего опаснее кухонного ножа. Страшно представить себе такое. - Но эти две... чересчур экстравагантны, - заметил Оуэн. - Они способны на что угодно. Разве можно на них положиться? - Предоставь это мне, - сказала Хэйзел. - В этой Вселенной им без нас не обойтись, мы ее знаем лучше. А следовательно, здесь будем хозяйничать мы, а не они. - Хэйзел лукаво улыбнулась. - Миднайт, кажется, от тебя без ума. - Вряд ли, - ответил Оуэн. - Человек, которого она любила, ничуть не похож на меня. Ничуть. Хэйзел ощутила в его голосе холодок, и они ненадолго замолчали. Улицы по-прежнему были пусты и безмолвны. Ничто не предвещало появления человека или хэйдена. Шаги гулким эхом отражались от близлежащих зданий. Оуэн погрузился в свои мысли и был не слишком расположен говорить, о чем свидетельствовали его односложные ответы. Поначалу Хэйзел пыталась расшевелить товарища своими шутками, но вскоре ей это надоело, и она решила сменить компанию. Оставив Оуэна позади, Хэйзел присоединилась к Миднайт и Бонни. Вскоре все трое, не обращая никакого внимания на Дезсталкера, громко защебетали. Они были очень разные и в то же время чем-то похожие, поэтому Оуэна ничуть не удивило, что они не могли найти согласия ни по одному вопросу. Его подмывало шикнуть на девушек, призвав их говорить потише, но он подавил в себе этот порыв - в лучшем случае пошлют к черту. Бонни достала из-за пояса какой-то баллончик и, приставив к шее, прыснула в себя его содержимое. Ничуть не сбавив при этом шагу, девушка испустила вздох, наслаждения. Когда Оуэн приблизился к ней, ее тонкие темные губы вновь растянулись в блаженной, обнажившей острые зубы улыбке. - Что это было? - Подзарядила аккумуляторы, чтобы было легче идти. Хочешь попробовать? - Нет, - ответил Оуэн. - Имей в виду, мы находимся в крайне опасном положении... - Да ты не суетись. Я в полном порядке, так что можешь смело на меня положиться. - Употреблять наркотики воинам запрещено, - твердо заявила Миднайт. - Настоящая сила рождается из силы духа. - Не вижу никакой разницы, милочка. И то, и другое лишь помогает коротать мрачные дни. - А что это... Кровь? - полюбопытствовала Хэйзел. - О нет. Кровь - вчерашний день. Оуэн открыл мне новую жизнь. Мой Оуэн. Он никогда не боялся испытать на себе нечто новенькое. Скажу вам честно, мы перепробовали почти все существующие на свете химические препараты: чертовски хотелось узнать, на что еще способен наш усовершенствованный Лабиринтом разум. И мы открыли для себя такое, что и представить нельзя. Мы научились расширять границы своей личной вселенной и выходить за ее пределы. Я обнаружила в себе новые отделы мозга, о возможностях которых никто из простых смертных еще не догадывается. Я постоянно ищу новых ощущений. Наркотики, поединки, секс, страдания... Обалденный кайф! - Ты прямо как Валентин Вольф, - заметила Хэйзел. - Он мой кумир, - ответила Бонни. - Мой герой. Хэйзел мельком взглянула на Оуэна, но тот промолчал. Облик улиц Брамин-Сити постепенно начал меняться. Среди обыкновенных зданий здесь и там появлялись первые признаки цивилизации киборгов. Обыкновенные дома и сооружения постепенно вытеснялись странными металлическими конструкциями и выглядели на их фоне подобно гнилым зубам, торчащим из новой вставной челюсти. Все четверо шли молча, держа оружие наготове. Постепенно и мужчину, и трех женщин стало охватывать все большее волнение. Вероятно, виной тому были необычные элементы дизайна, лишенные человеческой логики и отличающиеся странными углами и непонятными формами. Между тем самих хэйденов нигде не было видно. Создавалось впечатление, что путники идут по городу мертвых или спящих пришельцев, а падавший от странных сооружений холодноватый свет воспринимался как леденящие душу ласки скользящих мимо призраков. Оуэн не переставал глядеть по сторонам. Он чувствовал на себе чей-то острый и сверлящий взгляд, от которого начала болеть голова. Где-то вдалеке слышался едва различимый низкий звук, как будто ритмично работал какой-то крупный механизм. Воздух вибрировал в такт звуку, и казалось, это дышит сам город, словно хэйдены превратили его в единый живой организм. Неожиданно Бонни Бедлам резко развернулась и, достав бластер, выстрелила по блестящему наросту, выступающему посреди стоящего слева здания. Тот рассыпался на мелкие металлические осколки, с виду напоминающие снежинки. Оуэн вместе с остальными, держа оружие наготове, импульсивно огляделись, но ничего подозрительного вокруг не обнаружили. - Что, черт побери, на тебя нашло? - Мне не понравилось, как на меня уставилось это здание, - спокойно ответила та. Оуэну стоило немалых усилий, чтобы не выйти из себя. - Если до сих пор хэйдены не знали о нашем прибытии, то теперь узнают наверняка. - Ну и что? - Послушай, Оуэн, - тихо произнесла Хэйзел. - Думаю, можно определенно заявить, что хэйденам известно, где мы находимся. Путников внезапно окружили хэйдены - около сотни высоких и безупречных киборгов. Никто не мог сказать, откуда они взялась и как могли появиться среди мертвой тишины города. Оуэн сохранял спокойствие и надеялся, что остальным хватит здравого смысла последовать его примеру. Ни у кого из хэйденов не было оружия - они сами были оружием. На лицах бесстрастное выражение, глаза отливают золотистым блеском. Оуэн посмотрел на Хэйзел, и они демонстративно опустили оружие вниз - жест, который нельзя истолковать превратно. Неловкая пауза затянулась. Ни одна из сторон не решалась ничего предпринимать. Все молча смотрели друг на друга - киборги, усовершенствованные человеческой техникой, и люди, которых наградило невероятными возможностями чужеродное устройство под названием Безумный Лабиринт. Ни те, ни другие уже не являлись людьми в привычном смысле. Голова Оуэна раскалилась от напряженных мыслей. Получив представление о зверствах, которые учинили на планете хэйдены, он понял, что силой здесь вряд ли удастся что-то решить. Нужно испробовать все прочие возможности, прежде чем открывать огонь. Он повидал достаточно разрушений и смертей на своем веку. Дезсталкер оглядел толпу хэйденов, ища глазами того, с кем вести переговоры. Вдруг один из хэйденов, отделившись от остальных, вышел вперед. - Привет, Оуэн, - произнес он утробным голосом. - Узнаешь меня? - Боже мой! Мун? Неужели ты? - Да, - ответил Тобиас Мун, - твой старый друг. Меня восстановили после того, как меня разрушил гренделианин на бывшем Хэйдене. Привет, Хэйзел. - Рада тебя видеть, Мун, - произнесла Хэйзел. Убрав оружие в кобуру, она протянула ему руку. Слегка помедлив, Мун взял ее и осторожно пожал, стараясь не сделать девушке больно. Кроме того, что рука хэйдена обладала невероятной силой, она была холодной, как у трупа. Поэтому рукопожатие продолжалось недолго. Оуэн внимательно изучал Муна, который, в свою очередь, бесстрастно сверлил своего собеседника огненными глазами. - Чертовски здорово над тобой потрудились, - медленно качая головой, произнес Дезсталкер. - Я не вижу ни единого шва. А ведь гренделианин оторвал тебе голову. - Я помню, - ответил Мун, затем обратился к Хэйзел: - Помню, как ты приходила ко мне в город, который мы построили на бывшем Хэйдене. - Он вновь перевел взгляд на Оуэна. - А ты, Оуэн, ко мне никогда не приходил. - Я думал, ты мертв, - сказал Дезсталкер. - А когда наконец узнал, что ты жив... мне было не до этого. - Понимаю. И все же я не тот Тобиас Мун, которого ты знал. Меня усовершенствовали по высшим хэйденским стандартам. От Тобиаса Муна осталось только тело. У меня есть доступ ко всей его памяти, но я - уже не он. И это к лучшему. Тот Мун слишком часто поступал по-своему. Он чересчур очеловечился. - Значит, я был прав, - заметил Оуэн. - Мой товарищ действительно погиб. Я потерял еще одного друга... Итак, Мун, что тут происходит? - Почему ты нас не предупредил, Оуэн? Если б мы знали, что ты придешь, то подготовили бы достойный прием. - Да уж, - процедила Хэйзел, - не сомневаюсь. - Пожалуйста, уберите оружие, - спокойно произнес Мун. - Здесь вам ничего не угрожает. Спаситель и его друзья для нас всегда желанные гости. Оуэн обменялся взглядами с девушками и, пожав плечами, спрятал лучевой пистолет. Немного помедлив, убрала свой меч Хэйзел, после чего ее примеру последовали Бонни и Миднайт. Бонни разглядывала хэйденов с нескрываемым любопытством, и те, казалось, изучали ее с не меньшим интересом. Должно быть, они никогда не видели ничего такого, что так сильно походило бы на них самих. Миднайт поняла, что развлечений в ближайшее время не ожидается, и даже не пыталась скрыть разочарования; скрестив мускулистые руки на груди, она всем своим видом давала понять, что вот-вот умрет от скуки. - Нам следовало знать, что Мун рано или поздно объявится вновь, - услышал вдруг Оуэн голос Оза. - Нельзя доверять хэйденам - ни живым, ни мертвым. Они обрядились в овечью шкуру, но под ней все равно прячутся волки. Берегись, Оуэн. Оуэн нахмурился. Слова ИРа как будто всколыхнули его память, и он вспомнил предвидение, которое однажды посетило его на Мисте. На какой-то миг ему почудилось, что он близок к пониманию чего-то очень важного... но тут его отвлек Мун, и ему пришлось вернуться к делам насущным. Он все еще рассчитывал, что уговорит хэйденов освободить заложников, а также убедит киборгов работать вместе с человечеством - ведь те и другие представляли собой различные его ветви и вместе могли бы достичь многого. К тому же хэйдены наверняка извлекли урок из своего поражения в последнем Крестовом Походе против Империи. Разве способны существа, которые так гордятся своей логикой, совершить одну и ту же ошибку дважды? Впереди процессии бодрым шагом шел Мун, остальные хэйдены ее замыкали. Оуэн очень рассчитывал, что за время пути сумеет выведать у Муна что-нибудь ценное. Во всяком случае, пора начать разговор по существу. - Итак, - небрежно бросил он, - куда же ты нас ведешь, Мун? - К центру города. Мы многое хотим тебе показать, Спаситель. - Мы были союзниками во время Восстания. Почему же вы вновь пошли против человечества? - Мы следовали нашей программе. Действовали согласно приказам Генетической Церкви. Несли человечеству дар совершенства. Дар трансформации для всех и каждого. - А если кое-кто не хотел его принимать? - Подобный протест совершенно нелогичен, поэтому не стоит принимать его во внимание. Мы делаем то, что должны делать. Это наш долг и необходимость. Кажется, Мун был совершенно прав, когда заявил, что от прежней его личности ничего не осталось. Все, что он говорил, могло исходить из уст любого хэйдена. Однако настоящий Тобиас Мун был совсем не таким. Он долго жил среди людей и, несмотря на свою природу, приобрел очень много человеческих качеств. Между тем он всегда мечтал жить среди своего народа, быть хэйденом среди хэйденов. Он погиб прежде, чем Оуэн открыл Гробницу, и не видел второго пришествия хэйденов. А теперь превратился в "настоящего" хэйдена, которым всегда мечтал стать, да только не мог оценить этого достижения, потому что у хэйденов нет чувств. Размышляя о своем друге, Оуэн ощутил, как внутри закипает гнев. - Но у тебя же есть память Муна, - резко сказал он. - Ты ведь помнишь меня и Хэйзел. Мы были друзьями. А как теперь ты относишься к нам? - Хэйдены не лишены чувств, - неожиданно заявил Мун. - Правда... они не такие, как у людей. Они возникают из нашего ума и не выводят тело из химического равновесия. Видите, чем нам пришлось пожертвовать, чтобы стать хэйденами. Мы порвали с сексом, равно как со всеми прочими ненужными желаниями и потребностями. Поэтому все наши мысли и стремления исходят из иных источников, чем у вас. Мы избавились от человеческих слабостей, чтобы стать чем-то большим. Теперь нам неведомы отчаяние и боль, жар и холод. Мы не знаем, что такое одиночество. Все мои мысли строго логичны, а сны - математически последовательны. Я теперь куда более совершенное создание, чем то посредственное существо, которое ты знал раньше. - Не рассчитывай, что тебе удастся его пронять, - предупредила Хэйзел. - Я частенько бывала на бывшем Хэйдене. От Муна, которого мы знали прежде, ничего не осталось. - Я помню тебя, - сказал Мун. - Ты приходила ко мне за Кровью. Может, тебе опять нужен наркотик? - Нет, - отрезала Хэйзел, - Я прекрасно обхожусь без него. - И правильно, - продолжал Мун. - Он наносит большой вред организму. - Когда ты был человеком, ты был способен на многие вещи, которые, вероятно, теперь тебе просто не понять, - произнес Оуэн. - Помнишь, как ты умирал, Мун? Ты пытался привести в действие контрольный пульт Гробницы хэйденов, когда тебя схватил гренделианин. Ты с ним сражался, но он разорвал тебя на части. Голыми руками сорвал твою голову с плеч. Он начал уж было пожирать и тело, но тут подоспел я и убил эту гадину. Чтобы открыть Гробницу, мне нужны были коды доступа, а их знал только ты. И ты вернулся с того света - я услышал их из твоих мертвых уст. Помнишь ты все это или нет? Мун на минуту задержал взгляд на Оуэне, затем отвел его в сторону. - Нет, - ответил он. - Ничего подобного я не помню. Все это похоже на вымысел. Вероятно, тебе привиделось. Люди часто воображают то, чего не было на самом деле. Оуэн решил больше не напрягать Муна и сменить тему. Однако он мог поклясться, что его слова не прошли даром и наверняка что-то всколыхнули в памяти хэйдена. - Итак, Мун, как ты узнал, где нас найти? - Ваше местонахождение стало нам известно с того момента, как вы вошли в Брамин-Сити. Мы преобразили это место по своему образу и подобию. Теперь каждый измененный является неотъемлемой частью города, и никто, кроме нас, не может по нему передвигаться. Поэтому, когда в городе появился ты, сенсоры тотчас идентифицировали тебя как нашего Спасителя. Вот мы и пришли, чтобы сопроводить тебя в святая святых. Мы тебе покажем все, что у нас есть. Откроем все наши тайны. Ты и твоя Семья всегда были друзьями хэйденов. - Ты уже как-то мне об этом говорил, - произнес Оуэн, - но мне было недосуг расспросить тебя поподробнее. А может, я просто побаивался... Так что же именно связывало вас с Кланом Дезсталкеров? Какие такие общие дела? - Наше сотрудничество продолжается на протяжении многих веков. Поначалу оно осуществлялось через компьютеры Джиля Дезсталкера. Он был непосредственно связан с учеными, прошедшими через Безумный Лабиринт и впоследствии превратившими себя в первых хэйденов. Потом с нами поддерживали сотрудничество другие члены Клана. И так продолжалось вплоть до неудавшегося первого Крестового Похода. Они нас поддерживали, обеспечивали тем, что требовалось, и помогали нам скрываться от Империи. Когда Крестовый Поход потерпел поражение, мы удалились в Гробницу и погрузились в сон, ожидая лучших времен. И тогда твоя Семья не переставала присматривать за нами, пока наконец не наступил твой черед открыть Гробницу и разбудить нас. Вот почему твой покойный отец знал, где находится бывший Хэйден. Все было тщательно организовано. А ты оказался всего лишь последним винтиком в работе крупной машины. - И какого же рода отношения у вас сложились? - поинтересовался Дезсталкер, стараясь обуздать свой гнев. - Мы помогли мятежникам сбросить Железный Престол и прийти к власти. Нам же, в свою очередь, обещали выделить несколько планет, а также часть имперского населения. Таково было наше условие за участие в Восстании. Миллионы мужчин и женщин должны были перейти в наше распоряжение. - Нет! - возмутился Оуэн. - Не может быть! Мой отец никогда бы не пошел на такое соглашение. - Ты уверен? - тихо спросила его Хэйзел. - Могу поклясться, что у Джиля не возникало подобных проблем. Но твой отец - совсем другое дело. Ты сам не раз говорил, что тот мог войти в сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы добиться желаемого. - Цель оправдывает средства, - с горечью признал Оуэн. - Пожертвовать малым ради большего. Особенно если это малое не касается тебя лично... Подобное благородство, если его можно так назвать, вполне в духе отца. Именно поэтому я с ним порвал и отказался принимать участие в его интригах. Но я никогда не думал, что он может быть замешан в делах такого рода. - Достойное получилось соглашение. Выгодное для обеих сторон, - спокойно произнес Мун. - Все было абсолютно логично. Мы делали свое дело, а Империя - свое. Теперь мы пришли взять то, что нам обещано. Брамин II - только начало. Рука Оуэна невольно потянулась к оружию, но Хэйзел его удержала. Еще не время. - А что в этой планете такого особенного? - полюбопытствовала она. - Не зря же вы появились здесь во второй раз. - Здесь есть залежи руды, которой практически нет в других частях Империи, - ответил Мун. - Человечество не нашло ей применения, зато без нее не может обходиться технология хэйденов. А местное население - неплохой задаток. Как я уже сказал, Брамин - всего лишь начало. За ним последуют другие планеты. Постепенно мы приберем к рукам все население и ресурсы Империи. Мы будем превращать захваченных нами людей в хэйденов, поэтому с каждым новым миром будут расти наши ряды. Империя еще долго будет смотреть на наши завоевания сквозь пальцы, не принимая угрозу всерьез. В самом деле, стоит ли начинать войну из-за какой-то жалкой планеты? Тем более сейчас, когда Империя находится в незавидном положении. А когда люди поймут, что они упустили, будет слишком поздно. Начнется второй Крестовый Поход Генетической Церкви, который сметет человечество, принеся ему дар трансформации. Вы даже не представляете себе, как близко то время, когда ваша Империя превратится в Империю хэйденов. - Слишком много на себя берешь, - произнесла Бонни Бедлам. - Оуэн, одно твое слово, и я вырву из этой консервной банки все ее провода. - Точно, - подхватила Миднайт, играя черными мускулами, - только скажи, и я разберу это чучело на части. - Неплохая мысль, - ответил Оуэн. - Но давайте немного повременим, Мне нужно узнать еще кое-что. Несмотря на то что предпочел бы остаться в неведении. Мун вел их по Брамин-Сити - городу, в котором не осталось ничего человеческого. Внутри зданий находились хэйдены, непосредственно подключенные к работающим системам и сами являющиеся функциональной частью общегородского технологического процесса. Куда бы ни заходили гости хэйденов, они везде встречали необычные, беспрестанно работающие машины, которые выполняли незнакомые и непостижимые человеческим умом задачи. Оуэн постепенно пришел к выводу, что весь город превратился в гигантскую машину, хотя ее цели по-прежнему оставались ему не понятными. - А куда подавались люди? - неожиданно спросила Хэйзел. - Я имею в виду настоящих людей - население Брамина и тех, кого вы захватили в плен во время Восстания. Что вы с ними сделали? - Да, - подхватил Оуэн. - Пора рассказать нам, Мун. Не могли же вы за такое короткое время превратить их всех в хэйденов! - Всем нашлось применение, - спокойно ответил Мун. - Никто не пропал зря. Вы скоро все увидите сами. Он провел гостей в высокое сооружение из блестящего металла, начисто лишенное окон. Вслед за последним хэйденом автоматически закрылась дверь. Большая часть сопровождающих осталась на улице, вместе с Оуэном и девушками внутрь вошли всего двадцать киборгов. Вероятно, измененные решили, что этого вполне достаточно, чтобы справиться с делегацией. Они еще не видели, на что способны те, кто прошел через Лабиринт. Мун открыл одну из дверей, с виду ничем не примечательную, и люди оказались в лаборатории хэйденов. То, что предстало их взору, стало ответом на давно мучивший их вопрос. Теперь они знали, что сделали хэйдены с пленными. Оуэну стоило немалых усилий овладеть собой. Хэйдены, вероятно, ждали бурной реакции, но он не доставил им такого удовольствия и обуздал свой гнев. Дезсталкер чувствовал, как затряслась рядом с ним Хэйзел. Однако не обернулся, чтобы посмотреть, как восприняли увиденное Бонни и Миднайт. Это была бесконечно длинная, без единого пятнышка комната, переливающаяся металлическим блеском. Население Брамина-II выполняло в ней роль подопытных кроликов. Над этими людьми проводились всевозможные эксперименты. Их подключали к различным машинам и механизмам подобно тому, как функционировали сами хэйдены. Из кожи людей торчали пучки проводов и прозрачные трубки, которые были вставлены прямо во вскрытый кишечник и при ярком освещении комнаты отливали багровым блеском. Более толстые провода погружались в голову через рот или пустые глазницы и выходили наружу через какой-нибудь отдел мозга, который тоже был обнажен. Крови нигде не было видно - видимо, ее полностью откачали. Этих мужчин и женщин следовало бы причислить к мертвым, если бы хэйдены искусственно не поддерживали в них адскую жизнь. Все они находились в полном сознании и понимали, что с ними происходит. - Почему они не кричат? - спросила Хэйзел. - Черт, я бы от такого визжала. - Мы удалили им голосовые связки, - ответил Мун. - Шум оказывает вредное воздействие. - А почему они не шевелятся? - спросил Оуэн, несмотря на то что уже знал ответ. - В движениях нет никакой необходимости. Более того, они могут мешать нашим опытам, - ответил Мун. - Поэтому мы извлекли и спинной мозг. - Зачем? - не оборачиваясь, спросил Оуэн ледяным тоном. - Зачем... весь этот ужас? - С тех пор как мы последний раз видели людей, они сильно изменились, - тем же спокойным тоном продолжал Мун. - Среди них появились клоны, эсперы и даже такие чудесные образцы, как ты. Поэтому вполне понятно, что, прежде чем приступать к улучшению человечества, необходимо понять, на каком уровне развития оно находится. Вся эта башня превращена в лабораторию. На каждом ее этаже, в каждой комнате мы проводим исследования, чтобы узнать, каким стало человечество за время нашего отсутствия. Все физические и психологические испытания преследуют одну-единственную цель - получить ответ на извечный вопрос: что же на самом деле представляет собой человек? Не хотите ли увидеть, что мы обнаружили? Результаты наших испытаний трудно переоценить. Схватив Муна за руку, Оуэн отвел его в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз. - И ты этим гордишься, Мун? Посмотри, во что ты и тебе подобные превратили живых и чувствующих существ? Казалось, вопрос несколько ошеломил Муна. - Это необходимо, - ответил он. - Страдание - временно, а знание - вечно. И ничто не пропадает зря. Те, кто выдержит испытания, превратятся в хэйденов и больше никогда не будут страдать. А те, кто умрет, тоже нам пригодятся. Мы используем их части тела для пересадки, и они послужат великому делу. К тому же полученные результаты опытов пополнят огромный резервуар знаний, принадлежащий расе хэйденов. Человек должен стать больше чем человеком - таково жизненное кредо хэйденов. - А что ты думаешь насчет всего этого? - спросил его Оуэн. - Насчет того ужаса, через который проходят ваши жертвы? Ужаса, которому вы их подвергаете? - В свое время, - медленно начал Мун, - этот вопрос меня тоже волновал. Но с тех пор... меня изменили. И к лучшему. - Как бы не так, - сказал Оуэн. - Внесите же для меня ясность наконец, - вступила в разговор Бонни Бедлам. - Ничего не понимаю в этом сборище ублюдков, которых вы зовете хэйденами. Если я правильно поняла, то они собираются улучшить человечество, удалив все, что нас делает людьми. - Ну, наконец хоть ты нас поняла, - сказал Мун. - Кажется, ты тоже не удовлетворена тем, что дала тебе природа. Иначе нельзя объяснить, почему ты утыкала все свое тело металлическими штучками. Ты претерпела боль ради того, чтобы в будущем что-то получить. - Я так поступила, потому что мне это нравится, железная твоя башка. Таков был мой личный выбор. А несчастных людей вы выбора лишили. Это бесчеловечно. И это нужно немедленно прекратить. Ее рука импульсивно потянулась к оружию, но реакция хэйденов оказалась лучше. В один миг несколько металлических кулаков сбили Бонни с ног, и она оказалась на полу. Миднайт Блю бросилась было ей на помощь, однако не успела сделать и шагу, как ее обступили хэйдены. Бонни пыталась отбиваться, но киборгов было слишком много. Хэйзел взглянула на Оуэна - тот не двинулся с места, не в силах отвести взгляда от происходящего. Хэйдены безжалостно разорвали белую плоть Бонни и грубо извлекли из нее все серьги и булавки. Кровь рекой лилась на пол, и жизнь девушки, казалось, угасала прямо на глазах. В конце концов она перестала сопротивляться и обмякла. Хэйдены оттащили ее к стенке и оставили там. - Ты мог бы это прекратить, - сверкнув глазами на Оуэна, возмутилась Миднайт. - Да, - ответил тот, - - пожалуй. Но только такой ценой она могла понять, на что они способны. Я не всегда буду с ней рядом. К тому же у