- На этот вопрос сейчас никто не сможет ответить. Все, что я знаю, я сказал, и прошу вас строго этого придерживаться. Туман задержал вылет самолета из Торонто и он с опозданием прибыл в Виннипег - настолько поздно, что постоянные поставщики продуктов не смогли этого сделать. Поэтому продукты пришлось закупать у другой фирмы. Там была рыба и часть ее, джентльмены, может быть, я повторяю, может быть, оказалась испорченной. Все продукты проверялись соответствующими службами в Виннипеге. - А что за парень управляет самолетом? - переспросил Абрахамс. - Пожалуйста, поймите, - продолжал, не замечая вопроса, Говард, - что на самолетах "Мэйпл Лиф" очень высокие требования безопасности. Вероятность подобного случая - один к миллиону и, несмотря на строжайший... - Этот парень! Кто он? - Всему свое время, - резко бросил Говард, предупреждая шквал вопросов. - Экипаж самолета - один из самых опытных в "Мэйпл Лиф": капитан Ли Даннинг, второй пилот Питер Левинсон и стюардесса Джанет Бенсон. У меня с собой подробное... - Подождите, - сказал Джессап, - мы это посмотрим позже. В комнату вбежали еще двое журналистов и присоединились к стоявшим. - Что там о пассажире, управляющим самолетом? - Я знаю, что сначала второй пилот, а затем и командир были поражены приступом болезни. К счастью, на борту оказался пассажир, который раньше летал, и он сел за штурвал. Зовут его Джордж Спенсер, он из Виннипега, я имею ввиду, что он там сел на самолет. - Когда ты сказал, что он раньше летал, - уточнил Абрахамс, - ты имел ввиду, что он бывший пилот какой-нибудь авиакомпании? - Нет, - признал Говард. - Он летал во время войны на небольших машинах... - Во время войны? Когда это было... - На каких типах машин? - настойчиво переспросил Джессап. - "Спитфайры", "Мустанги" и им подобные. - Но это боевые машины! Так этот парень - бывший военный летчик? - Чтобы там ни было, летчик есть летчик, - сердито возразил Говард. - Им по радио руководит капитан Пол Трэливен, шеф-пилот "Кросс-Кэнада", он же будет помогать ему при посадке. - Но, черт возьми, - проронил, все еще не веря, Джессап. - "Импресс" - четырехмоторный самолет. Какая у него мощность двигателей? - Мне говорили, около восьми тысяч лошадиных сил. - И ты хочешь нас уверить, что бывший военный летчик, летавший на одномоторных боевых машинах, сможет, спустя столько лет, управлять многомоторным самолетом? После этих слов образовалась небольшая свалка, так как два-три репортера кинулись к телефонным кабинам. - Конечно, некоторая доля риска есть, - согласился Говард, - и поэтому принимаются меры предосторожности - эвакуируются близлежащие жилые дома. Ситуация крайне напряженная, я допускаю, но нет никаких причин для... - Некоторая доля риска! - воскликнул Джессап. - Я сам немного летал, и могу представить, что сейчас испытывает этот парень! Давай-ка о нем поподробнее! Говард развел руками. - Все, что я знал, я вам сказал. - Что!? - воскликнул Стивенс. - И это все, что вы знаете о человеке, пытающемся спасти самолет и - сколько человек на борту? - Пятьдесят девять, включая экипаж. У меня есть копия списка пассажиров и, если вы желаете... - Клифф, - сердито перебил его Джессап, - если ты скрываешь от нас... - Я же сказал, Джесс, что я больше ничего не знаю. Мы все бы желали знать больше, но, увы... Судя по последнему сообщению, у него все идет неплохо. - Сколько осталось времени до катастрофы? - грубовато спросил Абрахамс. Говард резко повернулся к нему: - Не надо так говорить! Они должны приземлиться примерно через час, может, чуть меньше. - Вы ведете их радаром? - Я не знаю деталей, но думаю, что капитан Трэливен предусмотрел все средства. Все полностью контролируется. Авиатрассы и поле освобождены. Городская пожарная команда готова, в случае необходимости, оказать экстренную помощь. - Думаете, они могут промахнуться и попасть в воду? - Это было бы некстати, но полиция рассматривает все возможные варианты. Я не помню случая, когда бы принимались такие меры предосторожности. - Невероятная история! - Абрахамс кинулся к ближайшей кабине, оставив дверь открытой, чтобы краем уха слушать Говарда. - Клифф, на сколько у них осталось горючего? - Я не могу сказать точно, но у них должен быть аварийный запас, - ответил тот, распуская узел галстука. Голос его звучал не очень убедительно. Джессап секунду-две смотрел на него, прищурившись. Вдруг его осенило: - Минуту! Если это пищевое отравление, то не может быть, чтобы пострадали только пилоты? - Давайте всех, кого можете прислать, - говорил Абрахамс по телефону в редакцию. - Сообщу сразу же, как только что-нибудь появится. Когда у вас будет достаточно материала для первого выпуска, готовьте его в двух вариантах - как катастрофу и как удивительную посадку - и будьте наготове. О'кэй? Дай-ка мне Берта! Берт, ты готов? Начали. "Сегодня на рассвете все, кто находился в аэропорту Ванкувера, стали свидетелями невиданной доселе..." - Послушай, Джесс, - Говард встревожился. - Это бомба! Вы можете делать все, что угодно, но, ради Бога, надо быть справедливыми к тем, кто работает там, наверху. Они работают, как сумасшедшие! Нет ничего, чтобы не делалось для спасения людей. - Ты же нас всех знаешь, Клифф. Мы тебя никогда не подводили. Как там состояние пассажиров? - Часть из них отравилась, но на борту оказался доктор, который, как может, оказывает первую помощь. Если потребуется медицинская консультация, то у нас под рукой свой доктор. Со стюардессой все в порядке, и она помогает Спенсеру держать связь. - Пищевое отравление может быть очень серьезным, - неумолимо допытывался Джессап, - я имею ввиду, что часто все решает фактор времени. - Да, это так. - И если этих людей как можно быстрее не доставить в больницу, то они умрут? - Да, вроде того, - согласился Говард еле слышно. - Но, это же - небывалый случай! Как там ситуация сейчас? - Ну, десять-пятнадцать минут назад... - Нет, так не пойдет, - прорычал Джессап. - В такой ситуации все может измениться даже за минуту! Узнай, как там дела, Клифф. Кто сегодня руководитель полетов? Позвони им, или давай, я позвоню, если хочешь! - Нет, не сейчас, Джесс, пожалуйста! Я говорю вам, они... Джессап схватил его за плечо. - Ты же сам был газетчиком, Клифф! В любом случае, это будет крупнейшая катастрофа за последние годы, и ты это знаешь. Через час вас растерзают - здесь все будет забито репортерами, хроникой, телевидением. Ты бы лучше помог нам сейчас, если не хочешь, чтобы мы рыскали по всему аэропорту. Обрисуй нам обстановку и ты сможешь несколько минут передохнуть, пока мы будем сочинять свои послания. - О'кэй, о'кэй! Только вы не напирайте, хорошо? - Говард поднял трубку внутреннего телефона. - Это Говард. Диспетчерскую, пожалуйста. Он взглянул на Джессапа и выпятил нижнюю губу. - Ты подведешь меня под монастырь. Хелло, диспетчер? Бардик там? Дайте мне его, это срочно. Хелло, Гарри? Это Клифф. Пресса нажимает, Гарри. Мне их не удержать. Они хотят знать обстановку на данный момент. Им нужно сдавать материал. - Конечно! - фыркнул Бардик. - Непременно! Все бросим и будем заниматься ими! Все для газетчиков! - Полегче, Гарри, - успокоил его Говард, - это их работа. Бардик опустил трубку и повернулся к руководителю полетов, который стоял с Трэливеном у радиопанели. - Мистер Гримселл! Говарду приходится туго там, внизу. Мне бы не хотелось уходить. Как вы думаете, Стэн найдет несколько минут, чтобы поговорить с прессой? - Я думаю, да, - ответил тот и взглянул на помощника. - Как ты думаешь? Нам лучше держать этих парней под контролем. И поторопись! - Да, сэр! Уже иду. - Не торопись возвращаться. Расскажи им все, кроме этого - и он кивнул на радиопанель. - Все сделаю. Положитесь на меня! - И быстро вышел. - Помощник руководителя полетов пошел к вам вниз, Клифф, - сказал Бардик, поднося к уху трубку. И тут же положил ее на рычаг. Вытирая лицо мятым платком, он подошел к пульту радиооператора. - Ну, есть что-нибудь? - спросил он устало. Трэливен отрицательно покачал головой, но не повернулся. Лицо его было серым от усталости. - Нет, - бросил он уныло, - они ушли с волны. Руководитель полетов бросил радиооператору: - Телетайп в Калгари и Сиэтл, срочно! Узнай, слышат ли они 714. - 714, 714! Диспетчер Ванкувера вызывает рейс 714! Отвечайте, 714! - постоянно твердил в микрофон оператор. Трэливен устало облокотился на радиопанель, трубка его погасла. - Все, - бросил он устало, - это может быть конец. - 714, 714! Вы меня слышите? Отвечайте, пожалуйста! - Я не могу больше, - сказал Бардик. - Эй, Джонни! Принеси-ка мне еще кофе, ради всего святого! Черный и крепкий! - Поймал! - закричал оператор. - Ты что-то слышал? - быстро переспросил его руководитель полетов. - Я не знаю... Мне на минуту показалось.. Низко склонившись над панелью, оператор с минуту настраивал приемник. - Хелло, 714, 714, говорит Ванкувер! - Он бросил через плечо: - Я что-то слышал... Это, может быть они. Я не уверен. Если это они, то они ушли с частоты. - Мы должны попробовать, - сказал Трэливен. - Скажи им, чтобы сменили частоту. - Рейс 714, - вызывал оператор. - Говорит Ванкувер, говорит Ванкувер. Смените частоту на 128,3. Вы слышите? Частота 128,3. Трэливен повернулся к руководителю полетов. - Лучше попросить ВВС о еще одной радарной поддержке. Они скоро должны появиться на экранах. - 714, измените частоту на 128,3 и отвечайте, - постоянно повторял оператор. Бардик опять уселся на край стола, стоящего в центре комнаты. От его руки на столе остался влажный след. - Это не может случиться, не может, - повторял он без остановки каменным голосом на всю комнату, не сводя глаз с радиопанели. - Если мы их сейчас потеряем, то все они изжарятся - все до одного. 9. 04.35 - 05.05 Как в кошмарном сне, одержимый неистовым отчаянием, стиснув зубы и обливаясь потом, Спенсер старался заставить машину снова подчиняться ему; одной рукой он вцепился в сектор газа, а другой - в штурвал. Внутри, он чувствовал, разгоралось чувство злобы и отвращения к себе. Он не только потерял высоту, но и скорость, практически, тоже. Его мозг отказывался воспринимать события последних двух минут. Все, что он помнил - это то, что произошло что-то, что приводило его в ярость. Что может его оправдать? Он не мог потерять высоту всего за несколько секунд, они должны были постоянно снижаться для этого. Ведь не так давно он смотрел на указатель вертикальной скорости - или не в нем дело? Может быть - топливо? Он чувствовал непреодолимое, почти неконтролируемое, желание заорать. Заплакать, как ребенок. Выбраться отсюда и бежать от приборов, издевающихся стрелок, бесчисленных шкал; бросить все и бежать отсюда в теплый салон, бежать и кричать: "Я НЕ СМОГ! Я ГОВОРИЛ ВАМ, ЧТО НЕ СМОГУ, А ВЫ НЕ СЛУШАЛИ МЕНЯ! НИКОГО НЕЛЬЗЯ ЗАСТАВИТЬ СДЕЛАТЬ ЭТО...". - Мы набираем высоту, - дошел до него голос Джанет, показавшийся ему необычным, и в этот момент до него донеслись крики и женский визг из пассажирского салона - пронзительный, безумный. Он услышал мужской крик: - Он не пилот, я говорю вам! Они оба лежат там! Мы погибнем! - Замолчите и сядьте на место, - четко произнес Бэйрд. - Вы мне не указ... - Я сказал, назад! На место! - Все в порядке, док, - донесся простуженный голос "Тушенки", пассажира с ланкаширским акцентом, - предоставьте это мне. Спенсер на мгновенье закрыл глаза, стараясь успокоить прыгающие перед ним светящиеся шкалы. Он был совершенно не в себе, с горечью констатировал он. Человек может всю свою жизнь прыгать с парашютом, но, что ни говори, он никогда не совершит этого, если не будет отлично подготовлен. В первый раз они попали по-настоящему в критическую ситуацию, в первый раз от него потребовалось приложить все усилия, и он пал духом. Это было хуже всего: знать, что твое тело больше не может служить тебе, как старый автомобиль скатывается обратно, добравшись почти до самой вершины горы. - Прошу прощения, - проговорила Джанет. Все еще вцепившись в штурвал, он бросил на нее полный удивления взгляд. - Что? - тупо переспросил он. Девушка повернулась в его сторону. В зеленоватом свете приборной панели ее лицо казалось почти прозрачным. - Я очень сожалею, - просто сказала она, - вам тяжело, а я не могу вам помочь. - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - грубо оборвал он ее. Он не знал, что еще сказать. Он слышал шум в пассажирском салоне, громкие рыдания. И ему было очень стыдно. - Постараюсь поднять машину как можно быстрее, - сказал он. - Просто пологий подъем, иначе мы опять начнем падать. Перекрывая рев двигателей, до них донесся голос Бэйрда: - Что там у вас происходит? У вас все в порядке? - Простите, док! Я не смог удержать ее. Сейчас все в порядке, я полагаю, - ответил Спенсер. - Старайтесь, по крайней мере, не терять высоту, - недовольно бросил тот. - Там люди, им очень-очень плохо. - Это моя ошибка, - сказала Джанет. Она видела, что доктора шатает от усталости и он держится за косяк двери, чтобы не упасть. - Нет, нет, - запротестовал Спенсер, - если бы не она, мы бы уже разбились. Я просто не могу управлять этой штукой - вот и все. - Чепуха, - резко бросил Бэйрд. Они услышали мужской крик: "Включите радио!" и громкий голос доктора, обращающийся к пассажирам: - Послушайте меня, вы все! Паника - это самое опасное и самое страшное, что может быть в нашем положении. Но тут дверь с грохотом захлопнулась, и они опять остались одни в полной тишине. - Отлично придумано, - твердо сказала девушка. - Я должна сообщить это капитану Трэливену. - Да, - согласился Спенсер. - Расскажи ему все, что у нас случилось, и что мы снова набираем высоту. Джанет переключилась на передачу и вызвала Ванкувер. Но никто не ответил. Она повторила вызов и опять не получила ответа. Спенсер почувствовал внутри знакомый холодок страха. Усилием воли он постарался подавить его. - В чем дело? - спросил он. - Ты уверена, что включила передачу? - Да, я думаю, да. - Подуй в микрофон. Если он включен, ты это услышишь. Джанет так и сделала. - Да, я слышу, все в порядке. Хелло, Ванкувер! Хелло, Ванкувер! Говорит рейс 714. Вы меня слышите? Молчание. - Хелло, Ванкувер! Говорит 714. Пожалуйста, ответьте! Опять молчание. - Дай я попробую, - сказал Спенсер. Он снял правую руку со штурвала и нажал кнопку на своем микрофоне. - Хелло, Ванкувер! Хелло, Ванкувер! Говорит Спенсер, рейс 714. У нас ЧП. Ответьте, пожалуйста. Ответом ему было гробовое молчание, плотное и осязаемое, как стена. Казалось, они были одни в целом свете. - Посмотри на шкалу настройки, - бросил он, - я уверен, что у нас все в порядке. Они пробовали еще и еще, но все безуспешно. - Вызываю всех, кто меня слышит. Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй! Говорит рейс 714, мы нуждаемся в помощи. Ответьте кто-нибудь! Лишь молчание было ответом. - Бесполезно! Мы, наверное, потеряли частоту. - Как это могло случиться? - Не знаю, не спрашивай. Все может случиться в нашем положении. Джанет, тебе придется поискать их на всем диапазоне. - А это не очень рискованно - менять частоту? - Если я не ошибаюсь, то она уже поменялась. Все, что я знаю, это то, что без радио я могу бросить управление и сложить руки. Я не знаю, где мы находимся, но даже если бы я знал это, я не смогу посадить самолет с первого захода. Джанет выскользнула из кресла и дотянулась до радиопанели. Медленно вращая ручку настройки, она чутко вслушивалась в шипение и треск, доносившиеся из наушников. - Я все прокрутила, - сказала она. - Давай еще раз, - бросил Спенсер. - Делай что-нибудь! Если надо, мы будем вызывать на каждой частоте. Внезапно донесся далекий голос. - Подождите, вот они! - Джанет щелкнула ручку настройки обратно. - Добавьте громкость! - ...128,3, - сказал голос в наушниках. - Ванкувер - рейсу 714. Измените частоту на 128,3. Повторите. - Держи их, - бросил Спенсер девушке. - Мы родились под счастливой звездой. Это та частота? Ответь им быстрее! Джанет устроилась поудобнее в своем кресле и быстро стала вызывать. - Хелло, Ванкувер! Отвечает 714. Слышим вас хорошо. Ванкувер ответил практически сразу, в голосе диспетчера слышалось облегчение. - 714, говорит Ванкувер. Мы потеряли вас. Что случилось? - Ванкувер, мы так рады вас слышать! - Джанет от радости схватилась за голову. - У нас проблемы. Самолет падал, и радио отключилось. Но сейчас уже все в порядке - все, кроме пассажиров, они не очень хорошо переносят все это. Мы снова набираем высоту. И тут опять заговорил Трэливен, так же четко и ясно, как и раньше, но в голосе его тоже чувствовалось заметное облегчение. - Хелло, Джанет! Я рад, что вы поняли, что потеряли частоту. Джордж, я предупреждал тебя об этой опасности. Ты должен постоянно следить за скоростью. И еще одно: если ты падал и выкрутился из этого положения, это значит, что ты не утратил своих навыков, как пилот. - Ты слышишь? - спросил Спенсер у Джанет, все еще не веря. Они обменялись натянутыми улыбками. Трэливен продолжал. - У тебя был неприятный момент, поэтому через минуту-две попробуем еще раз, аккуратнее. Пока ты набираешь высоту, я хочу услышать от тебя показания некоторых приборов. Начнем с наличия топлива... Пока капитан перечислял, что его интересует, дверь в кабину открылась и опять заглянул Бэйрд, собираясь их о чем-то спросить, но увидев их сосредоточенность, промолчал. Он зашел, закрыл за собой дверь, опустился на колени около неподвижных тел пилотов, рассматривая их лица. Дан наполовину выкатился из-под одеяла и лежал, поджав колени, тихо постанывая. Доктор поправил одеяла, подоткнув их со всех сторон, протер им лица влажной салфеткой и на несколько секунд задумался. Затем он поднялся, опираясь о пол руками. Джанет диктовала в микрофон показания приборов. Не говоря ни слова, доктор вышел, тщательно прикрыв за собой дверь. Снаружи все напоминало скорее приемный покой больницы скорой помощи, нежели пассажирский салон авиалайнера. Тут и там в битком набитом салоне в откинутых креслах лежали больные пассажиры, укутанные одеялами. Один-два из них были совсем неподвижны и едва дышали. Другие корчились от боли, а их друзья и близкие со страхом смотрели на них, время от времени вытирая им лица влажными салфетками. Нагнувшись, чтобы доходчивее объяснить и не беспокоить окружающих, "Тушенка" говорил пассажиру, которого он недавно, буквально, заткнул в кресло: - Послушайте, я же не обвиняю вас! Случается, что иногда необходимо выпустить пар. Но ведь нельзя же кричать, когда вокруг полно пассажиров, которым очень плохо, особенно женщинам. Старина Док у нас настоящий герой, а также те двое, что управляют самолетом. В любом случае, мы должны им доверять, если хотим приземлиться в целости и сохранности. На время подчинившись, пассажир, который был вдвое крупнее "Тушенки", с каменным лицом уставился на свое отражение в иллюминаторе. Маленький англичанин подошел к доктору, который с благодарностью пожал ему руку. - Вы просто чародей, - сказал он. - Я сам испугался больше него, - горячо убеждал его "Тушенка", - да, в самом деле! Черт, если бы вас с нами не было... - Он выразительно пожал плечами. - Что вы думаете обо всем этом? - Я не знаю, - ответил Бэйрд. Лицо его осунулось. - У них там, в кабине, неприятности. И это неудивительно. Я думаю, Спенсер сейчас в ужасном напряжении. На них сейчас больше ответственности, чем на всех нас. - Сколько нам еще лететь? - Понятия не имею. Я совсем потерял чувство времени. Но если мы не сбились с курса, то уже не очень долго. Кажется, что прошли дни. "Тушенка", как можно спокойнее, спросил его: - Как вы думаете, док, у нас есть шанс? Доктор, в крайнем раздражении, потряс головой. - Что меня спрашивать? Я полагаю, шанс есть всегда. Но управлять самолетом в воздухе и посадить его, не разбив на мелкие кусочки, совершенно разные вещи. Это понятно даже мне. В любом случае, это не добавляет шансов большинству из них. Он присел, чтобы взглянуть на миссис Чилдер, нащупал ее запястье, отметил ее сморщенное, неподвижное лицо, сухость кожи и частое, поверхностное дыхание. Ее муж хриплым голосом пытал его: - Доктор, неужели это все, что мы можем для нее сделать? Бэйрд взглянул в закрытые, запавшие глаза женщины и медленно произнес: - Мистер Чилдер, вы имеете право знать правду. Вы человек здравомыслящий - и я скажу вам напрямик. Мы выжимаем все, что можем, но для вашей жены это, в лучшем случае, шанс. Чилдер открыл было рот, но промолчал. - Для вас будет лучше, если вы это осознаете, - Бэйрд медленно подбирал слова. - Я сделал для нее все, что в моих силах, и буду продолжать делать и дальше, но этого крайне мало. Пораньше, имея морфий, я мог бы облегчить ее страдания, но сейчас природа сама позаботилась об этом и отключила ее сознание. Если вам от этого будет легче, то... К Чилдеру, наконец, вернулся голос: - Я совсем не хотел, чтобы все это говорили, - запротестовал он, - но, чтобы ни случилось, я благодарен вам, доктор! - Конечно, - с теплотой в голосе перебил его "Тушенка". - И мы все - тоже. Никто бы не смог сделать больше, чем вы, док! Это просто чудо, вот это что! Держа руку на лбу женщины, Бэйрд слабо улыбнулся. - Добрые слова не должны подменять добрые дела, - сказал он сурово. - Вы - человек мужественный, мистер Чилдер, и я вас уважаю за это. Но не надо себя обманывать. "Момент истины, - подумал он с горечью, - так и есть. Я знал, что он наступит сегодня ночью, а также знал, какой будет ответ. Вот какой привкус у настоящей правды: соленый. Никакой романтической героики. Никакого приукрашенного изображения того, что ты думаешь о себе, или того, что бы тебе хотелось, что о тебе думали окружающие. Это - правда. В течение следующего часа мы все, вполне вероятно, погибнем. В крайнем случае, я покажусь таким, какой я есть. Негодный, отвратительный неудачник. Когда подошло время, я стал неадекватен. Законченный некролог!". - Я вам говорю, - с жаром говорил Чилдер. - Если мы выберемся из этой передряги, я всем расскажу, чем мы вам обязаны. Бэйрд сосредоточился. - Да ладно, это все пустяки, - проворчал он. - Лучше бы иметь на борту две-три капельницы с физраствором. - Он поднялся. - Продолжайте все, как и раньше, мистер Чилдер. Не давайте ей мерзнуть, ей всегда должно быть тепло. Смачивайте ей губы водой. Будет лучше, если изредка вы сможете заставить ее выпить немного воды. Помните, она потеряла много жидкости, это очень опасно. А в это время в комнате руководителя полетов аэропорта Ванкувер Гарри Бардик восстанавливал свои силы еще одним стаканчиком кофе. Кроме микрофона, который он держал в руках, Трэливен надел еще наушники с микрофоном и периодически спрашивал: - Радар, вы их видите? Из другого конца здания старший оператор, сидевший рядом с помощником перед экраном, спокойно отвечал: - Нет, еще нет. - Не понимаю, - Трэливен повернулся к руководителю полетов, - они должны уже были давно появиться. - Не забывайте, - вставил Бардик, - что они потеряли скорость при последних тренировках. - Да, пожалуй, - согласился Трэливен и опять спросил: - Радар! Сразу же сообщите, как только увидите их. - И, адресуя руководителю полетов: - Я вряд ли смогу провести их сквозь облачность, не зная, где они. Может, запросим ВВС о помощи, мистер Гримселл? - Он кивнул радиооператору. - Включи меня. Хелло, 714! Сейчас слушайте меня внимательно, Джордж. Начинаем опять тренироваться, но перед этим я хочу объяснить некоторые вещи, которые вы могли забыть или которые присущи только большим самолетам. Вы меня слушаете? Джанет ответила: - Да, Ванкувер, мы вас слушаем очень внимательно, продолжайте. - Хорошо, 714. Сейчас, перед посадкой, необходимо кое-что проверить и подправить. Это - в дополнение к тому, что вы уже умеете. Позже я вам скажу, что и когда делать. Сейчас я хочу, чтобы вы были к этому готовы. Во-первых, насос-гидроусилитель должен быть включен. При этом давление в тормозной системе должно быть 900 - 1000 фунтов на квадратный дюйм. Вы, может быть, что-то помните из своей боевой практики, но напомнить не помешает. Следующее. Когда выпустите шасси, вы должны включить бустер топливной системы и удостовериться, что подача топлива в норме. И последнее. Смесеобразование должно быть хорошим, смесь должна быть обогащенной для хорошей работы двигателей. Нашли все? Мы пройдем все это шаг за шагом так, чтобы Джанет могла бы включать все тумблеры. А сейчас я расскажу вам, где находится каждый из них. Поехали... Джанет и Спенсер нашли каждый тумблер, как им указывал Трэливен. - Скажи им, что мы все нашли, Джан. - Хелло, Ванкувер! У нас все в порядке. - Хорошо, 714. У вас нет сомнений в расположении каждого из них? Вы абсолютно уверены? - Да, Ванкувер. Я нашла их все. - 714, проверьте еще раз уровень горизонта. - Хелло, Ванкувер, полет горизонтальный, выше облаков. - Хорошо, 714. Итак, Джордж. Давайте снова выдвинем закрылки на 15 градусов, скорость 140 и опять начнем выпуск шасси. Внимательно следите за скоростью. Постоянно. Если вы готовы - начнем. Спенсер угрюмо начал работать, следуя инструкциям, полностью сосредоточившись, а Джанет диктовала показания скорости и оперировала закрылками и шасси. Еще раз они ощутили резкий толчок от падения скорости при выпуске шасси. На востоке блеснули первые робкие лучики рассвета. На земле Трэливен, воспользовавшись возможностью, глотнул остывшего кофе. Он "стрельнул" у Бардика сигарету, глубоко затянулся и с шумом выпустил струйку дыма. Выглядел он усталым, осунулся, на подбородке пробивалась синеватая щетина. - Как вы оцениваете ситуацию? - поинтересовался у него Бардик. - Пока все идет, как мы и ожидали, - ответил капитан, - но время летит катастрофически быстро. Ему бы надо было сделать дюжину пробных выпусков закрылков и шасси. В лучшем случае, мы сделаем три - да и то, если он на правильном курсе. - Ты хочешь дать ему потренироваться? - вступил в разговор руководитель полетов. - Я должен. Без, по крайней мере, двух-трех пробных заходов, у него нет шансов и на медный грош, хотя кое-какую практику он уже приобрел. Я посмотрю, как он будет выглядеть. В противном случае... - Трэливен колебался. Бардик бросил окурок на пол и раздавил его каблуком. - В противном случае - что? - спросил он. Трэливен повернулся к нему. - Давайте лучше подождем, - сказал он. - Этот парень, там наверху, напуган до смерти, и если у него не выдержат нервы, то придется сажать их на воду. - Но - удар! - воскликнул Бардик. - Пострадавшие пассажиры - и самолет! Тогда мы его потеряем! - Это был бы рассчитанный риск, - холодно сказал Трэливен, глядя пухлому управляющему перевозками прямо в глаза. - Если наш друг будет выглядеть неважно при посадке на полосу, ваш самолет все равно можно будет списать. - Гарри не это имел в виду, - торопливо вставил руководитель полетов. - Черт, конечно нет! - И еще, - продолжал Трэливен, - в случае, если он упадет здесь, почти наверняка возникнет пожар и мы, точно, не спасем никого. При этом могут пострадать еще и наземные постройки. В то же время, если он приземлится на воду самолет, конечно, разобьется, но у нас появится шанс спасти пассажиров, хотя, конечно, не всех. При этой дымке и безветрии вода будет спокойной, что уменьшит силу удара. Мы могли бы сажать его радаром без выпуска шасси и постараться спасти самолет. - Вызови моряков, - приказал помощнику руководитель полетов. - И ВВС - тоже! Военно-морские спасатели уже предупреждены. Пусть встанут неподалеку от берега и ждут указаний. - Я не хочу этого делать, - сказал Трэливен, опять повернувшись к карте на стене. - Это значит, скорее всего, гибель для пострадавших пассажиров. Мы, почти наверняка, не успеем их спасти до того, как утонет самолет. Но это может быть вынужденной мерой. - Он произнес в висевший перед ним микрофон: - Радар, вы что-нибудь видите? - Пока ничего, - последовал, как всегда, безразличный ответ. - Хотя, подождите минуту! Это может быть кто-другой... Да, капитан! Я вижу его. Он уклонился на десять миль к югу от трассы. Пусть довернет вправо на курс 265. - Хорошенькая работенка, - хмыкнул Трэливен. Он кивнул оператору, чтобы тот включил передачу, но он перебил Поля: - ВВС сообщают, что видят его. Прибытие через тридцать восемь минут. - Хорошо. - Трэливен поднял микрофон. - Хелло, 714! Вы убрали закрылки и шасси? - Да, Ванкувер, - последовал ответ. - Какие есть проблемы? Как высота и скорость? - Пилот говорит - так себе, - они услышали нервный смешок Джанет. - Прекрасно, 714. Мы видим вас на радаре. Вы уклонились от курса на десять миль к югу. Вам нужно осторожно довернуть вправо, не снижая скорость, и вывести машину на курс 265. Я повторяю, курс 265. Вам все ясно? - Мы поняли, Ванкувер. Трэливен глянул в окно. Там было совсем темно. - В крайнем случае, кое-что они смогут увидеть, - сказал он руководителю полетов, - но только в самые последние минуты. - Мы все приведем в полную готовность, - ответил тот и подозвал помощника. - Предупреди башню, Стэн. Пусть они подготовят пожарных. - Потом кивнул радиооператору: - Соедини-ка меня с городской полицией! - А потом меня с - Говардом в пресс-комнате, - добавил Бардик и повернулся к Трэливену. - Лучше мы сами скажем этим парням о возможной посадке на воду, пока они не напридумывали лишнего. Нет, подождите! - он внезапно осекся и уставился на капитана. - Ведь мы не можем этого сделать - нам придется сказать, что пораженных пассажиров нам спасти не удастся. Я лучше перережу себе глотку! Но Трэливен не слушал. Он тяжело опустился в кресло, прикрыл глаза рукой, не слыша ничего вокруг себя. Но как только динамик ожил, издав первое шипение, он вскочил и схватил микрофон. - Хелло, Ванкувер, - донесся голос Джанет, - мы на курсе 265. - 714, прекрасно! - отозвался Трэливен с поразившей всех бодростью. - Все идет великолепно. Давайте все еще раз, идет? Это будет последней репетицией перед посадкой, Джордж, поэтому постарайся. Руководитель полетов тихо отдавал команды в телефон: - Да, они будут здесь примерно через полчаса. Давайте начинать! 10. 05.05 - 05.25 Спенсер попытался расслабить затекшие ноги. У него было ощущение, что все тело у него избито, и в синяках. Напряжение и сосредоточенность отняли у него слишком много сил, и, когда он расслабился, то они совсем его покинули. Он сознавал, что у него трясутся руки, но не делал никаких попыток воспрепятствовать этому. От непрерывного всматривания в циферблаты и шкалы в глазах у него мелькали светлые пятна, похожие на хлопковые коробочки. Внутренний голос, настолько реальный и независимый от него, как один их его наушников, постоянно говорил ему: "Все, что ты делаешь, не должно делаться. Если ты расслабишься, то ты погиб. Запомни, так уже было много раз, во время войны. Ты думал, что уже конец - полное опустошение, и ни капельки сил в тебе не осталось. Но всегда что-то остается в запасе - последний резерв, о котором ты даже не догадываешься". Он взглянул на Джанет, и ему захотелось сказать ей что-нибудь. - Ну, как мы провели время? - спросил он. Она, казалось, поняла причину его вопроса. - Мы все делали очень хорошо, - сказала она живо. - Во всяком случае, я думаю, капитан Трэливен был нами доволен. Как вам показалось? - А я его едва слышал, - ответил Спенсер, вращая головой из стороны в сторону и разминая мышцы шеи. - Я очень надеюсь, что уже все. Сколько раз мы выпускали шасси и закрылки - три? Если он попросит повторить это еще раз, то я... "СОБЕРИСЬ, - подумал он про себя. - НЕ НАДО ПОКАЗЫВАТЬ ЕЙ, В КАКОМ ТЫ СОСТОЯНИИ". Она дотянулась до него и вытерла платком лицо и лоб. "А СЕЙЧАС ДАВАЙ, СОБЕРИСЬ! ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ НЕРВНАЯ РЕАКЦИЯ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ДЕПРЕССИЯ. ПОДУМАЙ ЛУЧШЕ О ТРЭЛИВЕНЕ - В КАКОМ ОН ПОЛОЖЕНИИ. ОН НА ЗЕМЛЕ, В БЕЗОПАСНОСТИ, ДОСТАТОЧНО УВЕРЕН В СЕБЕ, НО, ПРЕДПОЛОЖИМ, ОН ЧТО-НИБУДЬ ЗАБЫЛ...". - Вы заметили, солнце встает, - сказала ему Джанет. - Ну конечно, - соврал он, поднимая глаза. Впереди, на западе, шапки облаков слегка окрасились в розовые и золотистые тона, небосвод засветился. На юге, по левому борту, он разглядел две макушки гор, стоящих отдельно, как острова, в слегка волнующемся хлопковом океане. - Нам осталось не так уж много. - Он помолчал. - Джанет... - Да? - Пока мы не начали снижаться, посмотри в последний раз - я имею ввиду, еще раз - пилотов. Вероятно, мы немного стукнемся - ты знаешь - и мне бы не хотелось бросать их в таком состоянии. Джанет бросила на него взгляд, полный благодарности. - Вы справитесь сами? - Не беспокойся, я тебя позову, если будет нужно. Она сняла наушники и встала с кресла. В это время открылась дверь и в кабину заглянул доктор Бэйрд. - О, вы бросили радио! - Я только хотела посмотреть пилотов и убедиться, что они в безопасности. - Не стоит беспокоиться, - сказал он. - Я смотрел их несколько минут назад, вы были заняты. - Доктор, - позвал его Спенсер, - как там у вас дела, в салоне? - Я поэтому и пришел к вам, - ответил тот. - Мы опаздываем? - Может быть, запросить какую-нибудь помощь? - Я бы не прочь получить некоторые диагностические консультации, но, полагаю, что сейчас важнее вести самолет. Сколько нам еще осталось? - Я бы сказал, не более получаса. Как вам это? - Я не знаю, - с сомнением ответил Бэйрд. Он облокотился на спинку кресла, поза его выдавала крайнюю усталость. Он был в одной рубашке, без галстука. - Двоим совсем плохо, - продолжал он. - И я не могу сказать, сколько они еще продержатся без помощи. Но не очень долго, это точно. И еще нескольким вскоре станет хуже, если я не ошибаюсь. Спенсер поморщился. - Вам кто-нибудь помогает? - Конечно, иначе бы я не справился. Особенно один парень - этот англичанин - он действительно оказался... В это время в наушниках раздался голос: - Хелло, 714! Говорит Ванкувер. Спенсер позвал Джанет, и она торопливо заняла свое место. - Ну ладно, я ухожу, - сказал Бэйрд. - В любом случае, счастливо вам! - Минуту, доктор, - остановил его Спенсер и кивнул девушке. - Говорит 714, - ответила она в микрофон, - мы будем готовы через минуту. - Доктор, - торопливо начал Спенсер. - Я не хочу вас обманывать. У нас могут быть удары, нас может трясти, всякое может случиться. - Доктор молча слушал. - Вы знаете, что я имею ввиду. Пассажиры могут нервничать, волноваться. Следите, что бы никто не покидал своего кресла, хорошо? Доктор, казалось, пропустил его слова мимо ушей. Потом грубовато ответил: - Делайте как следует все, что можете, и предоставьте мне позаботиться обо всем остальном. - Он похлопал Спенсера по плечу и вышел. - О'кэй, - бросил Спенсер девушке. - Мы готовы, Ванкувер, - передала она в микрофон. - Хелло, 714, - послышался четкий, уверенный голос Трэливена. - А сейчас, после некоторой передышки, перед последним броском, Джордж, давайте быстренько все еще раз. Вы должны меня хорошо слышать. - Скажи ему, что я должен несколько минут отдохнуть, - бросил Спенсер, - и скажи ему, что бы говорил потише. "ПОТИШЕ, - подумал он про себя, - ТЫ ЕГО ЭТИМ ОСАДИЛ". - ...короткую передышку, - говорила Джанет, - и говорите, пожалуйста, потише. - Что делать, Джордж! Наши тренировки вам уже поднадоели, но это пойдет вам на пользу при посадке. Вы сейчас подготовились, и можете начинать снижаться. Но сначала я бы хотел поговорить с Джанет. Вы меня слышите? - Да, Ванкувер, я вас слушаю. - Джанет, перед посадкой мы хотим, чтобы вы проделали все, что положено в случае аварийной посадки для обеспечения безопасности пассажиров. Вы все поняли? - Да, капитан, я все поняла. - И еще, Джанет. Перед самым касанием полосы мы попросим пилота включить аварийный сигнал. Джордж, тумблер находится прямо над креслом второго пилота, красного цвета. - Ты видишь? - спросил Спенсер. - Да, вот он. - Отлично, запомни! - Джанет, - продолжал Трэливен, - ты должна будешь позаботиться обо всех предосторожностях, и мы хотим, чтобы ты была в это время в салоне вместе с пассажирами. - Нет, - отрезал Спенсер. - Ты нужна мне здесь. - Хелло, Ванкувер! Я вас поняла, но пилот говорит, что он один здесь не справится. Последовало долгое молчание. Потом Трэливен ответил: - Хорошо. Я его понимаю. Но это твои обязанности, Джанет, проследить, чтобы были приняты все меры предосторожности. Там есть кто-нибудь, кого ты можешь проинструктировать и послать вместо себя в салон? - Может быть, доктора? - предложил Спенсер. Джанет отрицательно покачала головой. - Ему и так достается достаточно. - Значит, достанется немножко больше, - огрызнулся Спенсер. - Ты должна быть здесь, рядом со мной, если мы хотим иметь хоть какой-то шанс сесть целыми. Джанет поколебалась, затем переключилась на передачу. - Хелло, Ванкувер! Доктор Бэйрд все равно наблюдает за больными пассажирами и, я думаю, он и проследит за всеми мерами предосторожности. Ему помогает еще один пассажир. - Хелло, 714. Очень хорошо. А сейчас тщательно все объясни и покажи доктору. Здесь не должно быть даже возможности ошибки. Когда закончишь, дай мне знать. Теперь вы, Джордж. Смотрите, чтобы не уклониться от курса. В случае необходимости я проведу корректировку. При подлете к аэропорту я дам вам описание всех необходимых вам приборов и расскажу, где они находятся в кабине. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними. Некоторые из них вам уже знакомы по вашей военной практике. Убедитесь, что вы запомнили их расположение, не стесняйтесь переспрашивать. Мы сделаем столько попыток, сколько вам будет нужно. Мы начнем с приборов, как только Джанет вернется в кабину. В комнате руководителя полетов аэропорта Ванкувер Трэливен взглянул на часы, выплюнул погасшую сигарету и взглянул на руководителя полетов. - Сколько у них горючего? Гримселл поднял со стола один из листков. - Еще, примерно, на девяносто минут. - Как ситуация, капитан? - поинтересовался Бардик. - Вы полагаете, хватит времени на пробные заходы на посадку? - Должно хватить, - ответил Трэливен. - Это у меня первый подобный опыт. Но мы строго все контролируем, так ведь, мистер Гримселл? Мы не должны также исключать и посадку на воду, если я решу, что это необходимо. - Мистер Бардик, - окликнул его радиооператор, - у телефона ваш президент. Бардик выругался: - Нашел время! Скажи ему, что я сейчас не могу с ним говорить. Переключи его на контору "Мэйпл Лиф". Минуту! Сначала я с ними поговорю. Он поднял трубку, нетерпеливо барабаня по ней пальцами. - Это ты, Дэйв? Да, Гарри. Я тебя сейчас удивлю - на проводе Старик. Поговори с ним, только поаккуратнее. Скажи ему, что 714 вышел на финишную прямую, и что ему надо молиться вместе с нами, чтобы все обошлось. Я позвоню ему, как только у меня будет что сказать. После этого, я полагаю, он примчится сюда. Давай, малыш! Помощник руководителя полетов, прикрыв трубку рукой, позвал Гримселла. - Это Клифф. Он говорит, что