ивает к горам. Азур, в конце [страны] Б-г-да, С-риди [Серир],
Киту и, Ар-ку, Шаула, С-г-с-р-т, Ал-бус-р, Ухус-р, Киарус-р, Циг-л-г, Зуних,
расположенные на очень высоких горах, все аланы до границы Аф-кана [Абхаза],
все живущие в стране Каса [касоги] и все [племена] Киял, Т-к-т, Г-бул, до
границы моря Кунстандины [Константинополя, т.е. Черного моря], на протяжении
двух месяцев пути, все платят мне дань. С западной стороны - Ш-р-кил [Саркел
- Белая Вежа], См-к-р-ц, К-р-ц [Керчь], Суг-рай [Сугдея - Судак], Алус
[Алушта], Л-м-б-т, Б-р-т-нит [Партенит], Алубиха [Алупка], Кут, Манк-т
[Мангуп], Бур-к, Ал-ма, Г-рузин [Херсон]. Эти [местности] расположены на
берегу моря Кустандины [Черного моря], к западной [его] стороне. Оттуда
граница поворачивает по направлению к северной стороне, [к стране] по имени
Б-ц-ра [Баджна ~ печенеги]. Они расположены у реки по имени Ва-г-з. Они
живут в открытых местностях, которые не имеют стен. Они кочуют и
располагаются в степи, пока не доходят до границы [области] Х-г-риим
[венгров]. Они многочисленны, как песок, который на берегу моря во
множестве. Все они служат [мне] и платят мне дань. Место расположения их и
место жительства их простирается на протяжении 4 месяцев пути. Знай и
уразумей, что я живу у устья реки, с помощью всемогущего. Я охраняю устье
реки и не пускаю русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти
на исмаильтян, и [точно также] всех врагов [их] на суше приходить к
"Воротам". Я веду с ними войну. Если бы я их оставил [в покое] на один час,
они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада и до страны... Досюда
[доходят] мои пределы и власть моего государства.
Ты еще спрашивал меня о моем местожительстве. Знай, что я живу у этой
реки, с помощью всемогущего, и на ней находятся три города. В одном [из них]
живет царица; это город, в котором я родился. Он велик, имеет 50 на 50
фарсахов в длину [и ширину], описывает окружность, расположен в форме круга.
Во втором городе живут иудеи, христиане и исмаильтяне и, помимо этих
[людей], рабы из всяких народов. Он средней величины, имеет в длину и ширину
8 на 8 фарсахов. В третьем городе живу я [сам], мои князья, рабы и служители
и приближенные ко мне виночерпии. Он расположен в форме круга, имеет в длину
и ширину 3 на 3 фарсаха. Между этими стенами тянется река. Это мое
местопребывание во дни зимы. С месяца Нисана мы выходим из города и идем
каждый к своему винограднику и своему полю и к своей [полевой] работе.
Каждый из [наших] родов имеет еще [наследственное] владение [полученное от]
своих предков, место, где они располагаются, они отправляются [туда] и
располагаются в его пределах. А я, мои князья и рабы идем и передвигаемся на
протяжение 20 фарсахов пути, пока не доходим до большой реки, называемой
В-д-шан, и оттуда идем вокруг [нашей страны], пока не придем к концу
[нашего] города без боязни и страха; в конце месяца Кислева, во дни
[праздника] Ханукки, мы приходим в [наш] город. Таковы размеры нашей области
и место наших стоянок. Страна [наша] не получает много дождей, [но]
изобилует реками и источниками, и из ее рек [ловится] очень много рыбы.
Страна [наша] тучна, в ней очень много полей, лугов и ... , которым нет
числа; все они орошаются из [нашей] реки и от [нашей] реки получают
растительность. Я еще сообщаю тебе размеры пределов моей страны, [страны], в
которой я живу. В сторону востока она простирается на 20 фарсахов пути до
моря Г-р-ганского; в южную сторону на 30 фарсахов до реки по имени "Бузан",
вытекающей из [реки] "Уг-ру"; в северную сторону на 20 фарсахов пути до
[реки] "Бузана" и склона [нашей] реки к морю Г-р-ганскому. Я живу внутри
островка; мои поля и виноградники и все нужное мне находится на островке. С
помощью Бога всемогущего, я живу спокойно.
Ты еще спросил меня относительно "конца чудес". Наши глаза устремлены к
Господу, нашему Богу, и к мудрецам израильским, к академии, которая
находится в Иерусалиме, и к академии, которая в Вавилонии. Мы далеки от
Сиона, но до нас дошел слух, что по множеству наших грехов спутались
подсчеты, так что мы ничего не знаем. Но да будет угодно богу сделать [это]
ради своего великолепного имени; да не будет ничтожно в его глазах
разрушение его храма, упразднение служения ему [в нем] и все беды, которые
нас постигли, и да осуществит он в отношении нас слова [Писания]: и вдруг
войдет в храм свой. У нас же в руках только пророчество Даниила. Да ускорит
Бог, Бог Израиля, спасение и да соберет наших изгнанников и наших рассеяных
[единоплеменников], при жизни нашей и твоей и всего дома Израилева, любящих
его имя!
Ты упомянул [также] в своем письме, что желаешь видеть меня. И я очень
стремлюсь и хочу видеть твое приятное [для меня] лицо, твою [всеми]
почитаемую мудрость и твое величие. О, если бы случилось [так], как ты
говоришь, и я удостоился бы иметь общение с тобой и видеть твое почтенное и
вожделенное лицо. Ты был бы для меня отцом, а я был бы тебе сыном, твоим
устам повиновался бы весь мой народ и согласно твоему слову и правильному
решению я бы [сам] выходил и входил (т.е. действовать, распоряжаться). И да
будет [тебе] много счастья!"
Приложение IV
О ПОСЛЕДСТВИЯХ.
ИЗРАИЛЬ И ДИАСПОРА
Эта книга повествует о прошлом, но неизбежно имеет определенное
значение для настоящего и для будущего. Во-первых, я сознаю опасность
неверной интерпретации моих доказательств: меня могут обвинить, что я
отрицаю право на существование государства Израиль. Но это право опирается
не на гипотетическое происхождение еврейского народа и не на мифический
Завет Бога Аврааму, а на международное право, то есть на резолюцию
Генассамблеи ООН от 1947 г. о разделе Палестины, некогда турецкой провинции,
потом подмандатной территории Великобритании, на арабское и еврейское
государства. Каковы бы ни были этнические корни израильских граждан и какие
бы иллюзии они на сей счет ни питали, их государство существует de jure и de
facto и устранено может быть только насильственным путем. Не углубляясь в
противоречивые сюжеты, добавлю из пристрастия к историческим фактам, что
раздел Палестины стал итогом целого века мирной еврейской иммиграции и
героических усилий по освоению страны, что является моральным основанием
юридического существования государства. Какие бы гены ни содержались в
хромосомах его граждан - хазарские или семитские, римские или испанские, -
это не оказывает ровно никакого влияния на право Израиля на существование и
на нравственную обязанность любого цивилизованного человека, иудея и
неиудея, защищать это право. Даже географическое происхождение родителей и
пращуров "коренного" израильтянина уже не имеет значения в этом новом
плавильном котле наций. Проблема хазарской "примеси", имевшей место
тысячелетие назад, при всей своей занимательности, не относится к
современному Израилю.
Евреи, населяющие эту страну, обладают, невзирая на место рождения,
основными атрибутами, определяющими нацию своей страной, общим языком,
правительством и армией. Евреи Диаспоры ничего этого не имеют. Отдельной
категорией, отличной от неевреев, среди которых они живут, их делает
религия, которую они объявляют своей, независимо от того, исповедуют ли они
ее. В этом состоит принципиальное различие между израильтянами и евреями
Диаспоры. Первые обрели национальную идентичность, вторых называют евреями
только по религиозному признаку, а не по национальности или расе.
Это, однако, создает трагический парадокс, поскольку иудейская религия
- в отличие от христианства, буддизма, ислама - подразумевает принадлежность
к богоизбранному народу, чья история связана с его религией. Все иудейские
праздники отмечают события национальной истории: исход из Египта, восстание
Маккавеев, смерть угнетателя Хамана, разрушение Храма. Ветхий Завет - это
прежде всего рассказ о национальной истории, он подарил миру единобожие,
однако вера его, скорее, племенная, чем всемирная. Любая иудейская молитва,
любой ритуал провозглашает принадлежность верующего к древнему народу, что
автоматически отделяет евреев от национального и исторического прошлого
народа, среди которого они живут. Иудейская религия, как показали 2000 лет
трагической истории, влечет за собой национальную и социальную самоизоляцию.
Она выделяет еврея, делает его особенным человеком. Это автоматически
создает материальное и культурное гетто. Так евреи Диаспоры превратились в
псевдонацию без всяких атрибутов и привилегии национальности, кое-как
скрепленную системой традиционных верований на основе национальных и
исторических предпосылок, оказывающихся иллюзорными.
Ортодоксальное еврейство - это неуклонно сокращающееся меньшинство. Его
оплотом была Восточная Европа, но нацистское безумие почти полностью стерло
его с лица земли. Выжившие рассеялись по свету и не имеют прежнего влияния,
а большая часть ортодоксальных общин из Северной Африки, Йемена, Сирии и
Ирака перебралась в Израиль. Ортодоксальный иудаизм в Диаспоре отмирает, и
существенное большинство просвещенных евреев и неверующих евреев продлевают
исторический парадокс, сохраняя свой псевдо-национальный статус и считая
своим долгом сохранять еврейскую традицию.
Тем не менее, очень непросто определить, что означает понятие
"еврейская традиция" с точки зрения просвещенного большинства,
отбрасывающего доктрину избранности, без которой нет ортодоксального
еврейства. Если вынести эту доктрину за скобки, то окажется, что
универсальное послание Ветхого Завета - поклонение единому невидимому Богу,
Десять Заповедей, книги древнееврейских пророков, притчи и псалмы - стали
неотъемлемой частью иудео-эллинско-христианской традиции, общим достоянием и
евреев, и неевреев.
После разрушения Иерусалима евреи утратили собственный язык и светскую
культуру. Древнееврейский как разговорный язык уступил место арамейскому еще
задолго до начала Христианской эры, еврейские ученые и поэты Испании писали
по-арабски, другие, позже - по-немецки, по-польски, по-русски, по-английски,
по-французски. Некоторые еврейские общины создали свои диалекты, идиш и
ладино, но на этих диалектах так и не было создано великих трудов,
сопоставимых с вкладом евреев в немецкую, австро-венгерскую или американскую
литературу.
Основной, специфически иудейской литературной деятельностью в Диаспоре
была теология. Однако Талмуд, Каббала и многие увесистые тома толкований
Ветхого Завета практически неизвестны современной еврейской общественности,
хотя именно они, повторю, являются единственными реликтами собственно
еврейской традиции - если уж придавать этому понятию конкретное наполнение -
за два последние тысячелетия. Иными словами, то, что по-настоящему создала
Диаспора, либо не является специфически еврейским, либо не принадлежит к
живой традиции. Философские, научные и художественные достижения
личностей-евреев являются вкладом в культуру народов, среди которых они
живут, не будучи элементами некоего общего культурного наследия или
автономной системы традиций.
Подводя итоги, приходится сказать, что евреи наших дней не имеют
собственной культурной традиции, а обладают лишь некими привычками и
особенностями поведения, почерпнутыми путем социального наследования из
болезненного опыта гетто и из религии, к которой большинство не принадлежит,
но которая при этом сообщает ему псевдо-национальный статус. Совершенно
очевидно, как я уже имел возможность доказывать в другой книге (70), что
окончательное разрешение парадокса заключается либо в эмиграции в Израиль,
либо в ассимиляции с окружающим народом. Перед Холокостом оба эти процесса
были в полном разгаре; в 1975 г. журнал "Тайм" (10 марта 1975 г.) писал, что
"среди американских евреев наблюдается явная тенденция заключать браки с
иноверцами; почти треть всех их браков межнациональные".
И все же остаточное влияние этнокультурного и исторического послания
иудаизма, основанного на иллюзии, играет роль сильного эмоционального
тормоза, взывая к племенной солидарности. Именно в этом контексте роль,
сыгранная Тринадцатым коленом в истории предков, становится важной для
евреев Диаспоры. Как уже говорилось, она не имеет значения для современного
Израиля, обретшего подлинную национальную идентичность. Символично,
наверное, что Абрахам Поляк, профессор истории Тель-Авивского университета
и, несомненно, израильский патриот, внес такой существенный вклад в наши
знания о хазарских предках еврейства, отрицая легенду об Избранном Народе.
Показательно и то, что сабра, современные уроженцы Израиля, и внешностью, и
по характеру являют собой полную противоположность "типичному еврею", плоду
гетто.
Приложение V
ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКТОРА
[1] Согласно сведениям ал-Масуди, "хазары имеют челны, на которых они
плавают из своего города вверх по реке, которая течет в их реку из верхних
мест и которая называется Буртас; вдоль нее живут оседлые тюркские племена,
составляющие часть Хазарского царства. [...] Буртасы - тюркское племя,
которые живут на реке, названной по их имени. Из их страны идут шкурки
черных и рыжих лисиц, называемые буртаси. Одна черная шкурка достигает цены
в 100 динаров или даже больше; рыжие дешевле в цене. Арабские и персидские
цари гордились черными мехами, которые они ценили дороже, чем мех соболей,
фанак (куниц) и других подобных зверей" (цит. по: Минорский В. Ф. История
Ширвана и Дербента. М., 1963, с. 196). В персидской космографии XIII в.
сообщается: "Буртас. Благословенное место. Его товары: рыжие лисицы с густой
шерстью, рабы и красивые рабыни" ("Чудеса мира". 401). См. также: Афанасьев
Г. Е. Буртасы. // Исчезнувшие народы. М., 1988, Добродомов И. Г. Этимология
этнонима буртас // Ономастика Поволжья. Вып. 5 Саранск, 1986.; Калинина Т.
М. Восточная Европа в представлениях Истахри, Ибн Хаукала, ал-Масуди (в
связи с проблемой буртасов) // Вопросы этнической истории Волго-Донья в
эпоху средневековья и проблема буртасов. Тезисы к межобластной конференции.
23-27 января 1990 г. Пенза, 1990; Коновалова И. Г. Сведения о буртасах в
"Географии" Ибн Са'ида // Вопросы этнической истории Волго-Донья в эпоху
средневековья и проблема буртасов. Тезисы к межобластной конференции. 23 -
27 января 1990 г. Пенза, 1990.
[2] Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962
[3] Перевод цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной
Европе. Горган и Поволжье в IХ-Х вв. М., 1962, с. 137.
[4] С мнением А. Кестлера следует согласиться. Ср.: Гинзбург В. В.
Антропологические материалы к проблеме происхождения населения хазарского
каганата // Сборник Музея антропологии и этнографии М.-Л., 1951, с. 309,
416.
[5] О языке чувашей как остатке булгаро-хазарской группы языков писал
Н. Я. Марр, см.: Марр Н. Я. Избранные работы. М.-Л., 1935. Т. 5, с. 334,
336.
[6] По мнению М. Фасмера, слово гусар в русском поя вилось через
польское заимствование из венгерского Нuszar от hъsz "двадцать", потому что
по венгерским законам из двадцати новобранцев один должен был стать
кавалеристом (М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка Т. I, с.
477.
[7] Анонимный арабский автор "Сокращенного изложения диковинок" пишет:
"Рассказ о Йафете, сыне Нуха. Что касается потомков Йафета, сына Нуха, то
авторы летописей сказали, что всего существует семьдесят два языка, из них
тридцать семь принадлежат потомкам Йафета, двадцать три - потомкам Хама и
двенадцать - потомкам Сама, и они сообщили, что у Йафета было всего тридцать
семь сыновей и каждый из них имел свой язык, на котором говорил он и его
потомство. И были в части, принадлежавшей потомкам Йафета, Арминийа и то,
что граничит с ней со стороны проходов в горах, и из их числа - ал-Ишбан,
ар-Рус (русы), ал-Бурджан, ал-Хазар, ат-Турк, ас-Сакалиба (славяне), Йаджудж
и Маджудж, Фарс, Мазнан (мидийцы?), жители островов моря, ас-Син, ал-Булгар
и другие бесчисленные народы".
Далее следует "рассказ о царстве ат-Турк"; возможно, речь идет о
Тюркском каганате, либо же о тюрских племенах, кочевавших в Юго-Восточной
Европе. Анонимный автор упоминает также хазар, исповедовавших иудейскую
религию. "Что касается ат-Турк, то они происходят из рода Йафета, сына Нуха,
да будет мир над ним, и их виды многочисленны, и они владеют городами и
крепостями, и среди них есть народ, живущий на вершинах гор и в степи в
войлочных палатках, и нет у них другого занятия, кроме охоты, и тот, который
не желает охотиться, убивает свою лошадь, берет ее кровь и жарит ее, и они
едят ястребов, воронов и других птиц. У них нет религии, и среди них есть
такие, кто обратился в иудейство. Самый старший их царь - хакан, он имеет
трон из золота и золотую корону, и его пояс также сделан из золота, и их
одежда из шелка, и говорят, что величайший их владыка почти не является
перед ними, и если он предстает перед ними, никто не стоит перед ним, и они
отличаются коварством, злобой, силой и храбростью" (цит. по: Крюков В. Г.
Сообщения анонимного автора "Ахбар аз-заман" ("Мухтасар ал-аджаиб") о
народах Европы // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и
исследования М., 1981. М., 1983, с. 206-207).
[8] См.: Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения.
"Хронография" Феофана, "Бревиарий" Никифора (тексты, перевод, комментарий).
М., 1980, с. 59, 159-160.
[9] Перевод этого пассажа И. С. Чичуровым не дает оснований видеть
двусмысленности в поведении предводителя хазар, ср.: "Зиевил привел своего
старшего сына к василевсу, наслаждаясь его речами, поражаясь его виду и
разуму" (Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. "Хронография"
Феофана, "Бревиарий" Никифора. М., 1980, с. 59).
[10] Видимо, А. Кестлер ссылается на следующий пассаж М. И. Артамонова:
"Хазары создали обширное государство, в течение длительного времени вели
ожесточенную борьбу с арабами и остановили их продвижение на север. С их
помощью Византия выстояла в схватке с Арабским халифатом. Одного этого
достаточно, чтобы обеспечить хазарам прочное место на страницах всемирной
истории и истории нашей страны и привлечь к ним внимание исторической науки.
Не следует также забывать, что Хазарское государство было первым, хотя и
примитивным, феодальным образованием Восточной Европы, сложившимся на
местной варварской основе, не прошедшей через рабовладельческую формацию"
(Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962, с. 37).
[11] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 121.
[12] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 123-124.
[13] Цит. по. Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 124.
[14] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 123.
[15] Этот сюжет подробно исследован, см.: Манылов Ю. П. О пути
ибн-Фадлана из Хорезма через плато Устюрт // Советская археология. 1979. No
2.
[16] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 125.
[17] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 128.
[18] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 125.
[19] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 126.
[20] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 126, 129.
Ибн Фадлан отметил обычай, но не выяснил мотивацию этого обычая. Попытаемся
объяснить странное правило, следуя которому вождь гуззов под парчовым
одеянием носил на теле рассыпающуюся одежду. С этой целью обратимся к
параллельным известиям. Дело в том, что точно такой же обычай зафиксирован
средневековыми путешественниками у монголов. По наблюдениям южнокитайского
дипломата Чжао Хуна, "когда на руках появляется жир, [они] вытирают [их] об
одежду. Они не снимают и не стирают одежду до тех пор, пока [она] не
износится" (Мэн-да бэй-лу ("Полное описание мопголо-татар") / Факсимиле
ксилографа. Пер. с кит., введ., комментарий и приложения Н. Ц. Мункуева М.,
1975, с. 75) Сведения францисканца Вильгельма де Рубрука объясняют причину
последнего обычая: "Одежды никогда не стирают, потому что говорят, что тогда
гневается бог и что будет гром, если их повесить сушить. Они даже бичуют
тех, кто стирает, и у них [одежду] отнимают. Они боятся грома сверх меры,
тогда прогоняют всех чужих и закутываются в черные войлоки, в которых
прячутся, пока не пройдет гроза" (VII. 1). По представлениям кочевников,
мытье одежд непременно вызывает гнев Неба. Внешним проявлением небесного
гнева были гром и молнии. Последнее расценивалось как крайне нежелательное
явление. По свидетельству Ибн Фадлана, "если молния ударит в дом, то они
[булгары] не приближаются к нему и оставляют его таким, каким он есть, и
[также] все, что в нем [находится], - человека и имущество и все прочее, -
пока не уничтожит его время. И они говорят: "Это дом [тех], на которых лежит
гнев"". Поскольку существовала связь между громом и мытьем одежды, купанием,
омовением в воде, то на эти действия налагался запрет. Смыть жир с одежды
означало вызвать гром. И наоборот, все, на чем лежал слой жира, приносило
удачу. Согласно китайским авторам, такое же отношение к одежде наблюдалось и
у чжурчжэней: "Все носят одежду из толстой шерсти. Входя в дом, чжурчжэни не
снимают своей одежды, и носят ее до тех пор, пока она постепенно не
обветшает и не начнет сваливаться" (Кычанов Е. И. Чжурчжэни в XI в. //
Древняя Сибирь. Вып. 2. Сибирский археологический сборник. Новосибирск,
1966, с. 273). Согласно сведениям египетского историка ал-Макризи у монголов
подобная практика регулировалась одним из положений Ясы Чингис-хана: "Он
запретил мыть их платье в продолжение ношения, пока совсем не износится"
(Гурленд Я. И. Степное законодательство с древнейших времен до XVII столетия
// Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском
университете. Вып. XX. No 4-5, Казань, 1904, с. 63). Ч. Валиханов писал об
обычаях киргизов прошлого века: "Мужчины у них не имеют обыкновения менять
белье и носят его до тех пор, пока оно не разорвется. [...] Траур киргизский
заключается в том, что целый год жена не моет лица, не чешет волос, не
снимает и не переменяет платья, хотя бы оно было совершенно негодно к
употреблению" (Валиханов Ч. Избранные произведения М., 1986, с. 40).
[21] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 130.
Выразительная сцена поедания вшей, которую рисует Ибн Фадлан, находит
многочисленные подтверждения в исторических источниках. Древним и
средневековым авторам была известна эта любопытная особенность бытового
поведения кочевников. О вшеедах сообщают Геродот, Страбон, Плиний, Птолемей,
Арриан (см. Турчанинов Г. Ф. Phteirophagoi писателей классической древности
// Иберийско-Кавказское языкознание. Т. I, Тбилиси, 1946., Беляев В.Ф. К
вопросу о толковании и этнической принадлежности древнегреческого этнонима
Phteirophagoi // Вестник древней истории. 1964. No 3; Ельницкий Л. А. Знание
древних о северных странах. М., 1961, с. 72, 92, 93). В армянской географии
VII в. сообщается: "На севере около Неизвестной страны проживают царские
сарматы и [сарматы] конееды. У устья же реки Танаис живут нахчаматеаны, и
другое племя, которое суть кларджин. Затем вшееды, сираки и область
Митридатене. Затем восточнее Керавнийских гор живут амазонки, т.е.
воинствующие женщины вплоть до реки Ра [Волга]" (Патканов К. П. Из нового
списка "Географии", приписываемой Моисею Хоренскому // Журнал министерства
народного просвещения Ч. 226, 1883, март. с. 29). Лев Диакон так
характеризует печенегов: "Многочисленное кочевое племя, которое пожирает
вшей, возит с собою жилища и большую часть жизни проводит в повозках" (Лев
Диакон. История / Пер. М. М. Копыленко М., 1988, с. 82) Персидский автор
Гардизи (XI в.) излагает легендарную историю о происхождении тибетцев как
потомков йеменских царей. Когда некий Сабит пришел с войском в Тибет, к нему
явился Иблис (дьявол), который "принес платок, перевязал ему лоб и сел возле
него, а вошь бросил ему в рот; тот проглотил ее. Иблис сказал: "Кто хочет
насладиться долголетием и не иметь врагов, должен есть это животное". [...]
По этой причине тибетцы едят вшей, совокупляются друг с другом, спускают
волосы [на лоб], подобно женщинам, и обвязывают их платком" (Цит. по:
Бартольд В. В. Извлечение из сочинения Гардизи "Зайн ал-ахбар" // Бартольд
В. В Сочинения Т. VIII. М., 1975, с. 48-49). Папский посланник к великому
хану монголов, францисканец Иоанн де Плано Карпини наблюдал подобные сцены у
монголов: "Мало того, мы видели, как они едят вшей. Ведь они говорили [при
этом] "Неужели мне их не есть, раз уж они едят плоть моего сына и пьют его
кровь?"" (Иоанн де Плано Карпини. Книга о Тартарах IV. 7). В одном из
поздних материалов по фольклору айских охотников имеется история о хозяйке
леса, ставшей женой охотника; каждый день эта женщина готовила обильную
пищу, бросая в котел вшей, превращавшихся в "нормальную" пищу. Скорее всего,
традиция поедания вшей связана с представлением об охотничьей удаче. Таким
образом, Ибн Фадлан зафиксировал один из обычаев кочевников, который
рассматривается им в этическом аспекте, тогда как для самих кочевников этот
обычай был наполнен определенным значением. Кажется, это обстоятельство
ускользнуло от внимания А. Кестлера.
[22] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 137.
[23] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с 131.
[24] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 137
Обратим внимание на то, что убийство человека, обладающего знанием вещей,
имело следующие особенности: оно осуществлялось без пролития крови; жертва
вешалась на дерево; убийство происходило в лесу, вдали от поселений. Не
будет слишком смелым следующее предположение, те, кто совершал этот акт,
рассматривали жертву как посредника, наиболее достойного для передачи некого
послания божествам верхнего мира.
[25] В сочинении Ибн Русте о знахарях у русов сообщается следующее: "У
них - знахари, они господствуют над их царем, подобно хозяевам, они
приказывают им приносить в жертву создателю то, что они пожелают из женщин,
мужчин, табунов лошадей, если прикажут знахари, никому не избежать
совершения их приказа: захватывает знахарь то ли человека, то ли домашнее
животное, набрасывает веревку на шею и вешает на дерево, пока не утечет дух
его, они говорят, что это жертва богу" (цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский
свод сведений о Восточной Европе. Ч. 2. М., 1967, с. 96).
[26] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 129.
[27] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 134.
[28] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 141.
[29] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 146-147.
[30] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 147.
[31] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 148.
Последнее предложение в русском академическом переводе отсутствует.
[32] А. Кестлер очень избирательно цитирует "Записку" Ибн Фадлана,
создавая у читателя твердую уверенность в "полнейшем варварстве"
тюрков-кочевников и культурном превосходстве хазар. У Ибн Фадлана, кроме
эмоционально окрашенных частностей, имеются любопытные свидетельства о том,
какую роль играли кочевники в жизнеобеспечении магистральной караванной
торговли между Хорезмом и Булгаром. Эти два центра разделяло расстояние в
более чем полторы тысячи километров, путь посольства занял около 70 дней.
Это был трудный маршрут, но все необходимые ресурсы караваны через обмен
получали от обитателей Великой Степи. Обе стороны, участвовавшие в обмене,
понимали взаимные выгоды от поддержания транзитной торговли. Это совсем не
то, что путешествие автономных арабских караванов через Сахару. Тюрки
предоставляли купцам транспортных животных, меняя заболевших верблюдов на
здоровых, тюрки служили проводниками, обеспечивали безопасность купцов и
даже давали им деньги в долг. Ибн Фадлан рисует яркую картину человеческих
взаимоотношений мусульманских купцов и язычников тюрков. Заметим, что у Ибн
Фадлана нет речи о превосходстве одних над другими по признаку
вероисповедания. "Не может ни один мусульманин проехать через их страну без
того, чтобы не сделать кого-либо из них себе другом, у которого он
останавливается. Он привозит для него из страны ислама одежды, а для жены
его покрывало, немного перца, проса, изюма и орехов. Когда же он прибудет к
своему другу, то тот разобьет для него юрту и доставит ему овец сколько
может, так что мусульманину останется только закалывать их, так как тюрки их
не закалывают, - право же, кто-либо из них бьет по голове овцу, пока она не
умрет. И если человек из их числа [из мусульман] захочет совершить переезд,
а у него станут некоторые из его верблюдов или его лошадей, или он нуждается
в деньгах, то он оставляет ставших [животных] у своего друга-тюрка, берет
его верблюдов, его лошадей и то, что ему нужно и отправляется. Когда же он
возвратится с дороги, в которую он отправился, он возместит ему его деньги и
возвратит ему его верблюдов и его лошадей. И точно так же, если проедет мимо
тюрка человек, которого он не знает, и потом [вдруг] скажет ему: "Я твой
гость, и я хочу получить часть твоих верблюдов, твоих лошадей и твоих
дирхемов", - он вручит ему то, что он хочет. Если же купец умрет в дороге и
караван будет возвращаться, то тюрок встретит их и скажет: "Где мой гость?"
И если скажут: "Он умер", то он заставит караван разгрузиться. Потом он
пойдет к самому знатному купцу, которого он среди них увидит, развяжет на
его глазах его вещи, и возьмет из его дирхемов столько, сколько ему следует
с того купца, без лишнего зернышка. И так же он возьмет лошадей и верблюдов
и скажет: "Это твой двоюродный брат, и ты более всего обязан уплатить за
него". А если он убежал, то тюрок сделает то же самое и скажет ему [второму
купцу]: "Это такой же мусульманин, как и ты, возьми же ты с него". А если
этот мусульманин не даст согласия [возместить долг] за его гостя на большой
дороге, то тюрок спросит о его бегстве, где он находится, и если его
направят к нему, то он проедет в поисках его расстояние [многих] дней пути,
пока не прибудет к нему и не заберет у него того, что ему принадлежит, а
также того, что он [иной раз] дарит ему. Вот также обычай тюрка: если он
приедет в Джурджанию, он спросит о своем госте и остановится у него, пока не
отправится [обратно]" (Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с.
126-127).
[33] Полная цитата из Ибн Фадлана выглядит так: "Все они [живут] в
юртах, с той только разницей, что юрта царя очень большая, вмещающая тысячу
душ и более, устланная армянскими коврами. У него в середине ее трон,
покрытый византийской парчой" (Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана,
с. 137) Скорее всего, А. Кестлер опустил сведения об убранстве юрты
булгарского царя с целью продемонстрировать контраст между хазарской и
сопредельными культурами. Согласно арабским путешественникам, хазары обитали
в юртах, т.е. их жилища мало чем отличались от жилищ булгар. Из того
обстоятельства, что хазарский каган обитал в дворце из обожженного кирпича,
вовсе не следует, что булгары в культурном отношении уступали хазарам. И те,
и другие, когда им понадобилось возвести крепости - в инженерном плане
сооружения сложные - не смогли это сделать самостоятельно и вынуждены были
обратиться за помощью: хазары - к византийскому императору, а булгары - к
багдадскому халифу.
[34] Пер. цит. по: Калинина Т. М. Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси
времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и
исследования. 1975. М., 1976, с. 92.
[35] Пер. цит. по: Калинина Т. М. Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси
времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и
исследования 1975.М., 1976, с. 91.
[36] По сведениям географа ал-Истахри (30-50-е годы Х в.), "источник
дохода царя составляет взымание пошлин на заставах на сухих, морских и
речных путях. [...] В стране Хазар добывается и вывозится во все страны
только клей. Что же касается ртути, меда, воска, бобровых шкур и шерсти, то
все это доставляется к ним из других стран" (Караулов Н. А. Сведения
арабских географов IX и Х вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и Адербейджане //
Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 29.
Тифлис, 1901. с. 43, 49-50). Согласно другому переводу, ал-Истахри отмечает:
"То, что вывозится от них [хазар] из меда и воска, это то самое, что
вывозится ими из страны русов и булгар, точно так же и шкуры бобра, которые
везут во все концы света, - и их нет нигде, кроме тех рек, что в стране
булгар, русов и Куйабы [Киева]" (цит. по: Новосельцев А. П. Восточные
источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. // Древнерусское государство
и его международное значение. М., 1965, с. 403).
[37] Историк Моисей Каганкатваци сообщает о взимании хазарами налогов с
ремесла и торговли в Закавказье: "Князь Севера", т.е. хазарский хакан,
"послал надсмотрщиков [для] наблюдения за ремесленниками, сведущими в добыче
золота, плавке серебра, добывании железа и выделке меди". Были также посланы
надсмотрщики, контролировавшие обложение и наблюдавшие за торговцами и
рынками, а также за рыболовным промыслом на Куре и на Араксе. Из этого
сообщения следует, что власть хазар в 629 г. простиралась до Аракса.
[38] Сведения ал-Масуди о 7 тысячах всадников относятся к мусульманской
гвардии, состоящей из алан.
[39] Согласно русскому переводу ал-Масуди полная цитата выглядит так:
"большинство в этом городе [или стране хазар] составляют мусульмане, так как
из них состоит царское войско. Они известны в городе как ал-ларисийа
[аланы?], и они являются переселенцами из окрестностей Хорезма. В давние
времена после возникновения ислама в их стране разразилась война и вспыхнула
чума, и они переселились к хазарскому царю. Они доблестны и храбры и служат
главной опорой царя в его войнах. Они остались в его владениях на
определенных условиях, одним из которых было то, что они будут открыто
исповедовать свою веру, иметь мечети и призыв к молитве; также, что
должность царского вазира будет сохраняться за ними, как и в настоящее время
вазиром является один из них; также что, когда у царя будет война с
мусульманами, они будут стоять в его войске отдельно и не будут сражаться,
но что они будут сражаться вместе с царем против других врагов - неверных".
Цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента М., 1963, с. 193-194.
[40] Город лежал на обеих берегах реки и состоял из трех частей.
Согласно ал-Масуди, в середине реки лежит остров, где находится резиденция
правительства. Замок кагана расположен на одной стороне острова, который
мостом из лодок соединяется с одним из берегов. Восточная часть города
называлась "Хазаран", западная - "Итиль". Западная половина, где размещались
дворцы и дворы кагана и бека, была окружена кирпичной крепостной стеной. В
стене было четверо ворот, одни из которых выходили на реку. [Согласно
ал-Истахри столица Хазарии выглядела так: "Хазар - это имя страны, а столица
ее Итиль; равным образом Итиль имя реки, текущей по городу из страны русов и
булгар. Город Итиль делится на две части: одна часть на западном берегу
реки, по имени "Итиль", и это большая часть; а другая на восточном берегу.
Царь живет в западной части и называется он на их языке бек, а также
называют его бак. Величина этой части [города] в длину около фарсаха, и
окружает ее стена. Постройки этого города разбросаны и жилищами в нем служат
войлочные палатки, за исключением некоторых жилищ, выстроенных из глины, у
них есть рынки и бани; среди них множество мусульман; говорят, что между
ними находится более десяти тысяч мусульман, и у них около тридцати мечетей.
Дворец царя далек от берега реки и выстроен он из обожженного кирпича. Ни у
кого нет постройки из обожженного кирпича, кроме царя, и он не позволяет
никому строиться из кирпича. В этой стене четверо ворот; одни обращены к
реке, а другие к степи, что расстилается за стеною города" (Караулов Н. А.
Сведения арабских географов IX и Х вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и
Адербейджане // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа.
Вып. 29.Тифлис, 1901. с. 41).
[41] Цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента М., 1963, с.
194-195.
[42] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 147.
"Ал-Масуди говорит: в том, что мы сообщили, мы собственно имели в виду не
царя хазар, а хакана. В действительности в хазарском государстве имеется
хакан и существует правило, чтобы он находился в руках другого царя и в его
дворце. Хакан пребывает внутри замка и не может ни выезжать, ни появляться
перед придворными и народом, ни покидать свое жилище, где вместе с ним живет
его семья. От него не исходят ни приказы, ни запрещения, и он не принимает
решений в государственных делах. Однако царь не управлял бы Хазарским
царством должным образом, если бы хакан не был при нем в столице и бок о бок
в ним в замке. Когда Хазарское царство постигнет голод или другое
какое-нибудь бедствие, или когда против него обернется война с другим
народом, или какое-нибудь несчастье неожиданно обрушится на страну, знатные
люди и простой народ идут толпой к царю и говорят: "Мы рассмотрели приметы
этого хакана и дней его, и мы считаем их зловещими. Так убей же его или
передай нам, чтобы мы его убили". Иногда он выдает им хакана, и они убивают
его, иногда он убивает его сам, а иногда он жалеет и защищает его, в том
случае, если он не совершал никакого преступления, за которое он заслуживал
бы [наказания], и не был повинен ни в каком грехе. Я не знаю, древен ли
такой порядок или нов, но раз должность этого хакана принадлежит членам
некой (определенной) семьи из их знати, я полагаю, что власть находилась у
них (у этой семьи) издавна, но один Господь бог всеведущ" (цит. по:
Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента М., 1963, с. 195).
[43] Цит. по: Караулов Н. А. Сведения арабских географов IX и Х вв. по
Р. X. о Кавказе, Армении и Адербейджане / Сборник материалов для описания
местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1901 Вып. 29 С. 51.
[44] Мы даем перевод по исследованию Бичурина Н. Я. Бичурин Н. Я.
[Иакинф] Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние
времена. Редакция текста, вступ. ст., комм. А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера.
М.-Л., 1950. Т. I, с. 229. См. также: Григорьев В. В. О двойственности
верховной власти у хазаров // Россия и Азия Сб. исследований и статей по
истории, этнографии и географии, написанных в разное время В. В. Григорьевым
СПб., 1876, с. 72. В политическом отношении государство хазар
рассматривается как остаток древнетюркского царства Кок-тюрк, по-китайски
Т'у-гю, см.: Бартольд В. В. Хазары // Бартольд В. В. Сочинения. Т. 5. М.,
1968.
[45] Цит. по: Караулов Н. А. Сведения арабских географов IX и Х вв. по
Р.Х. о Кавказе, Армении и Адербейджане // Сборник материалов для описания
местностей и племен Кавказ. Тифлис, 1908. Вып. 38, с. 116-118. Приведем
также описание хазарского царства из сочинения Гардизи (XI в.), который
использовал сочинения своих предшественников: "Между владениями печенегов и
владениями хазар 10 дней пути по степи, рощам и лесам. Владения хазар
отличаются обширностью;