прикинул, что до рассвета осталась пара часов. Они стреножили лошадей, по-прежнему оседланных, и разбили лагерь, не разводя костра. -- Один час, -- предупредил Лан, когда все, кроме него, завернулись в одеяла. Ему предстояло стоять на страже, пока остальные спят. -- Один час, а потом -- в путь. Тишина опустилась на отряд. Через несколько минут Мэт произнес шепотом, который едва долетел до Ранда: -- Интересно, а что сделал Дав с тем барсуком? Ранд молча покачал головой, а Мэт помолчал. Потом произнес: -- Знаешь, Ранд, я считал, что ничто не предвещает плохого. Никаких признаков угрозы, с тех пор как мы переправились через Тарен, и вот мы -- в городе, вокруг нас стены. Я думал, что нам ничего не угрожало. А потом этот сон. И Исчезающий. Будем ли мы когда-нибудь вновь в безопасности? -- Пока не окажемся в Тар Валоне, -- произнес Ранд. -- Так она нам говорила. -- А потом мы будем под защитой? -- тихо спросил Перрин, и все трое посмотрели на затененный силуэт, которым была Айз Седай. Лан растаял во тьме; он мог быть где угодно. Вдруг Ранд зевнул. При этом звуке его друзья нервно дернулись. -- По-моему, нам нужно немного поспать, -- сказал Ранд. -- Утро вечера мудренее. Перрин тихо произнес: -- Ей нужно бы что-то сделать. Никто не ответил. Ранд поерзал на боку, стараясь устроиться поудобнее на твердом корне, перевернулся на спину, потом перекатился дальше от камня и еще одного корня, врезавшихся в поясницу. Место для привала было не очень подходящим, оно совсем не походило на поляны, что выбирал Страж раньше, когда отряд двигался на север от Тарена. Ранд уснул с мыслью о том, какой сон ему приснится от корней, вдавившихся под ребра, и проснулся от прикосновения Лана к его плечу, -- ребра ныли, и благодаря этому никаких снов, даже если они и были, юноша не помнил. До сих пор вокруг лежали предрассветные сумерки, но как только одеяла были свернуты и приторочены к седлам, Лан вновь повел отряд дальше на восток. После восхода солнца путники, еще сонные, позавтракали хлебом, сыром и водой, не слезая с лошадей и не останавливаясь, кутаясь в плащи на пронизывающем ветре. Все, кроме Лана, разумеется. Он тоже завтракал, но глаза его затуманены не были, и он не ежился от холода. Лан переоделся в свой меняющий цвета плащ, и тот вился вокруг него, переливаясь серым и зеленым: единственное, чему Страж, уделял внимание, -- чтобы правая рука его была свободна. Лицо Лана сохраняло бесстрастное выражение, но глаза все время рыскали по сторонам, словно он в любой момент ожидал нападения из засады. ГЛАВА 18. КЭЙМЛИНСКИЙ ТРАКТ От Северного Большака, проходящего через Двуречье, Кэймлинский Тракт не сильно отличался. Будучи, разумеется, значительно шире и по всем признакам гораздо более наезженным, он представлял собой плотно утоптанную полосу земли, по обочь ее стояли деревья, которым в Двуречье было не место, особенно из-за того, что там листва сохранилась только на вечнозеленых деревьях. Однако к полудню сам вид местности изменился -- дорога пошла среди низких холмов. Два дня она вилась между склонов, иногда проходила напрямик, когда холмы были слишком широки и увели бы далеко в сторону и если не требовалось чересчур много трудов, чтобы срезать часть склона. Полуденное солнце каждый день немного смещалось, из чего следовал вывод, что дорога, хоть на первый взгляд и прямая, постепенно отклонялась к югу, по мере того как шла все дальше на восток. Когда-то Ранд просто наяву грезил над старой картой мастера ал'Вира, -- добрая половина мальчишек предавалась над нею несбыточным мечтаниям, -- и ему припомнилось, что тракт обходит нечто называемое Абшерским Всхолмьем и потом достигает Беломостья. Время от времени Лан заставлял всех спешиваться на вершине какого-нибудь холма, откуда открывался хороший обзор дороги в оба конца и окрестностей. Страж внимательно осматривал все вокруг, пока остальные разминали ноги или, присев под деревьями, наскоро перекусывали. -- Вообще-то сыр я люблю, -- заметила как-то Эгвейн на третий день после отъезда из Байрлона. Она сидела прислонившись спиной к старому пню и с недовольной гримасой разглядывая обед, который опять был таким же, как завтрак, и каким, скорее всего, должен быть и ужин. -- Сейчас бы чаю. Вкусного горячего чаю! Девушка поплотнее закуталась в плащ и подвинулась, тщетно стараясь спрятаться от кружащегося ветра. -- Чай из плосколиста и андилейный корень, -- говорила Найнив, обращаясь к Морейн, -- лучшее средство от усталости. От них яснее в голове, и они снимают боль в утомленных мышцах. -- Уверена, что именно так, -- тихо произнесла Айз Седай, искоса глянув на Найнив. Челюсти Найнив на миг сжались, но она продолжила прежним тоном: -- Значит, если вам нужно двигаться без сна... -- Никакого чая! -- резко сказал Лан Эгвейн. -- Никакого костра! Мы их еще не видим, но они где-то там, позади, Исчезающий или двое, со своими троллоками, и им известно, что мы выбрали эту дорогу. Незачем точно подсказывать им наше местонахождение. -- Я ничего не просила, -- пробормотала Эгвейн из-под плаща. -- Просто сожалела. -- Если им известно, что мы на дороге, -- спросил Перрин, -- то почему бы нам не пойти напрямик к Беломостью? -- Даже Лан не может двигаться по бездорожью так же быстро, как и по тракту, -- сказала Морейн, перебивая Найнив, -- тем более не по Абшерскому Всхолмью. -- Мудрая раздраженно вздохнула. Ранд задумался, что с ней такое произошло: в первый день она совершенно игнорировала Айз Седай, а последние два дня пыталась беседовать с нею о травах и лекарственных растениях. Морейн отъехала от Мудрой, продолжив: -- Почему, по-вашему, тракт изгибается в обход холмов? И нам все равно пришлось бы вернуться на дорогу. Тогда мы могли бы обнаружить погоню впереди нас, а не позади. Сомнения одолевали Ранда, а Мэт что-то пробурчал о "долгом кружном пути". -- Хоть одну ферму вы видели этим утром? -- спросил Лан. -- Или, может быть, дым из трубы? Нет, потому что на всем протяжении от Байрлона до Беломостья -- глушь и безлюдье, а Беломостье находится там, где нам нужно пересечь Аринелле. Потому что к югу от Марадона, что в Салдэйе, единственный мост, соединяющий берега Аринелле именно в Беломостье. Том фыркнул и расправил усы: -- А что помешает им получить нечто -- кого-то -- желаемое в самом Беломостье? С запада донеслись пронзительные вопли рогов. Лан дернул головой, обернулся, пристально вглядываясь в ленту дороги позади отряда. Ранд ощутил знобкий холодок. Но оставшийся спокойным внутренний голос подсказал: миль десять, не больше. -- Ничто им не помешает, менестрель, -- сказал Лан. -- Положимся на Свет и на удачу. Но сейчас мы знаем наверняка: там, позади нас, -- троллоки. Морейн вытерла руки. -- Нам пора в путь. Айз Седай села в седло. После этого и все остальные вскарабкались на лошадей, их не в меньшей мере подстегнули проревевшие вновь рога. На этот раз первым рогам вторили другие: отдаленный ответ донесся с запада погребальным стоном. Ранд был готов прямо с места погнать Облако галопом, и все тоже немедля подобрали поводья. Все, кроме Дана и Морейн. Страж и Айз Седай обменялись долгими взглядами. -- Пусть они скачут, Морейн Седай, -- наконец сказал Лан. -- Я вернусь сразу, как смогу. Если я погибну, ты об этом узнаешь. Положив руку на луку седла Мандарба, он взлетел на спину черного жеребца и галопом помчался вниз с холма. На запад. Вновь взревели рога. -- Да пребудет с тобою Свет, последний Лорд Семи Башен, -- произнесла Морейн так тихо, что Ранд едва расслышал. Глубоко вздохнув, она повернула Алдиб на восток. -- Мы должны ехать, -- сказала Морейн и пустила кобылу неторопливой ровной рысью. Остальные тесной цепочкой следовали за ней. Ранд повернулся в седле, чтобы взглянуть на Лана, но Страж уже затерялся среди низких холмов и голых деревьев. Она назвала его Лордом Семи Башен. Интересно знать, что это означает. Юноша не думал, что кто-то, кроме него, слышал эти слова, но Том покусывал кончики усов, а на лице у него застыло задумчивое выражение. Менестрель, видимо, знал многое, очень многое. Рога позади отряда воззвали и вновь получили ответ. Ранд беспокойно поерзал в седле. На этот раз рога звучали ближе -- юноша был в этом твердо уверен. Миль восемь. Может, семь. Мэт и Эгвейн оглянулись через плечо, а Перрин пригнулся, будто ждал, что его вот-вот что-то ударит в спину. Найнив подъехала к Морейн и заговорила с ней: -- Мы не можем ехать побыстрее? -- спросила она. -- Эти рога все ближе. Айз Седай покачала головой. -- А почему они дали нам знать, что они уже здесь? Не для того ли, чтобы мы устремились вперед, не думая о том, что может нас там ждать? Отряд продолжал ехать дальше той же равномерной рысью. Время от времени позади всадников трубно перекликались рога, и всякий раз ближе и ближе. О том, насколько ближе, Ранд старался не думать, но с каждым бьющим по нервам воплем эта непрошеная мысль тревожила его все больше. Пять миль, с беспокойством определил юноша, когда из-за холма позади отряда галопом вылетел Лан. Страж поравнялся с Морейн, натягивая поводья. -- Троллоков не меньше трех кулаков, во главе каждого -- Получеловек. Может, пять кулаков. -- Если вы оказались так близко, что увидели их, -- встревоженно сказала Эгвейн, -- то и они могли вас заметить. Они могут явиться за вами по пятам. -- Его не видели. -- Найнив подтянулась, когда все посмотрели на нее. -- Вспомни, я шла по его следу. -- Тише! -- приказала Морейн. -- Лан говорит, что там, позади нас, возможно, находится пять сотен троллоков. Воцарилось ошеломленное молчание, потом вновь заговорил Лан: -- И они перекрыли седловину. Через час или меньше нас настигнут. Словно размышляя вслух, Айз Седай сказала: -- Если их и раньше было так много, то почему их не использовали в Эмондовом Лугу? Если же нет, то откуда они здесь взялись? -- Они рассыпались цепью, чтобы гнать нас впереди себя, -- сказал Лан, -- впереди основных отрядов рыщут разведчики. -- Гнать -- к чему? -- размышляла Морейн. Словно бы в ответ ей на западе прозвучал отдаленный рог -- долгий протяжный стон, на который сразу же откликнулись другие, все впереди отряда. Морейн остановила Алдиб; остальные последовали ее примеру, Том и двуреченцы боязливо озирались вокруг. Рога трубили впереди и позади. Ранду почудились в их кличах торжествующие нотки. -- Что нам теперь делать? -- сердито спросила Найнив. -- Куда идти? -- Все, что осталось, -- север и юг, -- сказала Морейн, больше размышляя вслух, чем отвечая Мудрой. -- На юге -- Абшерское Всхолмье, голое и безжизненное, и Тарен, через который не переправиться, и никаких лодок. На севере -- до наступления ночи мы достигнем Аринелле, и там возможно встретить судно какого-нибудь торговца. Если у Марадона взломан лед. -- Есть место, куда троллоки не пойдут, -- заметил Лан, но Морейн энергично мотнула головой: -- Нет! Она жестом подозвала Стража, и тот наклонил к ней голову так, чтобы нельзя было услышать их разговор. Рога беспрестанно трубили, и лошадь Ранда нервно переступала на месте. -- Они пытаются нас запугать, -- процедил Том, стараясь успокоить свою лошадь. Голос его звучал наполовину гневно, а наполовину так, будто троллоки вполне в своих попытках преуспели. -- Они стараются напугать нас, чтобы мы ударились в панику и бросились бежать сломя голову. И тогда они на нас накинутся. Голова Эгвейн дергалась на каждый вскрик рогов, девушка пристально всматривалась то вперед, то назад, словно выискивала взглядом первых троллоков. Ранда подмывало поступить точно так же, но он старался не выдать этого. Юноша двинул Облако поближе к девушке. -- Мы идем на север! -- объявила Морейн. Отряд оставил дорогу и рысью направился по холмам, а рога продолжали душераздирающе причитать. Холмы оказались низкими, но все время приходилось ехать то вверх, то вниз, ровных участков не было, а кругом стояли деревья с голыми ветвями, хрустел мертвый подлесок. Лошади старательно взбирались вверх по склону только для того, чтобы легким галопом спуститься по другому. Лан вел отряд размашистой рысью, быстрее, чем по дороге. Ветви стегали Ранда по лицу и груди. Старые ползучие растения и вьюны цеплялись за руки, а порой норовили выдрать ногу из стремени. Пронзительные вскрики рогов слышались все ближе и чаще. Как ни погонял всех Лан, двигаться быстрее всадники не могли. Каждый фут вперед -- это фут или два вверх или вниз, а карабкаться по косогору было не так-то легко. А рога все приближались. Две мили, подумал Ранд. Может, и меньше. Вскоре Лан начал тщательно высматривать путь, а сквозь жесткие черты его лица проступило выражение, столь близкое к беспокойству, которое Ранд увидел у Лана впервые. Один раз Страж, оглянувшись, даже привстал на стременах. Ранд видел там одни лишь деревья. Закончив осматривать лес, Лан устроился поудобнее в седле и неосознанным движением руки отбросил полу плаща, высвобождая рукоять меча. Ранд с вопросом в глазах встретил взгляд Мэта, но тот лишь скорчил гримасу, кивнув на спину Стража, и беспомощно пожал плечами. И тогда Лан заговорил, отрывисто бросая слова через плечо: -- Здесь рядом троллоки. -- Отряд взобрался на вершину холма и стал спускаться по склону. -- Скорей всего, разведчики, высланные перед главными силами. Вероятно. Если мы на них наткнемся, во что бы то ни стало держитесь возле меня и делайте то же, что и я. Нам нужно двигаться тем же путем, которым мы идем. -- Кровь и пепел! -- пробормотал Том. Найнив жестом приказала Эгвейн держаться ближе к ней. Единственным укрытием для всадников могли служить разбросанные там и тут редкие рощицы вечнозеленых деревьев, но воображение Ранда, который пытался смотреть одновременно во все стороны, превращало замеченные краем глаза серые древесные стволы в троллоков. Рога звучали совсем близко. И вдобавок прямо впереди отряда. Юноша был в этом уверен. А сзади они все время приближались. Отряд поднялся на вершину очередного холма. Ниже них, только-только начав подниматься по склону, двигались троллоки, они несли с собой шесты с большими веревочными петлями или длинными крюками на концах. Много троллоков. Цепь вытянулась в обе стороны, насколько хватало глаз, но в центре ее, как раз напротив Лана, ехал верхом Исчезающий. Казалось, когда на вершине холма появились люди, несколько мгновений Мурддраал был в нерешительности, но почти сразу выхватил меч с черным клинком, который Ранд вспомнил с отвратительным чувством тошноты, и взмахнул мечом над головой. Цепь троллоков дрогнула и двинулась вперед. Меч Лана оказался у него в руке даже раньше, чем Мурддраал потянулся за своим. -- Держитесь возле меня! -- крикнул Страж, и Мандарб бросился вниз по склону -- на троллоков. -- За Семь Башен! -- воскликнул Лан. У Ранда перехватило дыхание, и он, ударив серого каблуками по бокам, послал его вперед; весь небольшой отряд устремился вслед за Стражем. Юноша удивился, поняв, что сжимает в руке Тэмов меч. Вдохновленный кличем Лана, он обрел и свой собственный: -- Манетерен! Манетерен! Ему вторил Перрин: -- Манетерен! Манетерен! Но Мэт кричал: -- Карай ан Калдазар! Карай ан Эллисанде! Ал Эллисанде! Голова Исчезающего повернулась от троллоков к атакующим его всадникам. Черный меч застыл над его головой, и дыра капюшона заходила из стороны в сторону, словно рассматривая приближающихся верховых. Затем, когда люди врезались в цепь троллоков, Лан напал на Мурддраала. Клинок Стража скрестился с черной сталью из кузниц Такан'дара со звоном, подобным погребальному звону огромного колокола, отзвуки эхом прокатились по лощине, вспышка голубого огня рваной полосой полыхнула в воздухе. Зверинорылые Полулюди роем кружились вокруг каждого человека, ловчие шесты и крюки качались и мотались вокруг них. Эти твари избегали лишь Лана и Мурддраала -- те сражались один на один на пустом пятачке, копыта черных коней высекали искры, от ударов мечей летели искры. Воздух вспыхивал и звенел. Облако вращал глазами и храпел, вставая на дыбы и лягая копытами рычащие острозубые морды. Массивные тела теснились вокруг Ранда плечом к плечу. Безжалостно пиная каблуками, Ранд сдерживал серого, заставляя того не обращать внимания на троллоков, и размахивал мечом с той небольшой долей умения, которое пытался вложить в него Лан, -- кромсая вокруг себя, словно рубя дрова. Эгвейн! Он отчаянно искал ее, ударами ног посылая серого вперед, прорубаясь сквозь строй волосатых тел, словно круша подлесок. Белая кобыла Морейн устремлялась вперед и умеряла шаг, отвечая на малейшие прикосновения руки Айз Седай к упряжи. С таким же суровым лицом, как у Лана, она наносила удары посохом. Троллоков охватывало пламя, которое потом с ревом ярко вспыхивало, оставляя на земле уродливые недвижные фигуры. Рядом с Айз Седай с неистовым упорством скакали Найнив и Эгвейн: зубы оскалены, как у троллоков, в руках -- мельком заметил потемневшую поверхность резной кости. Ангриал. Айз Седай, держа в одной руке ангриал, в другой -- жезл, повернулась, расставив ноги, лицом к атакующим троллокам и черным мечам Исчезающих, потом высоко подняла жезл и ударила им в землю. Земля откликнулась звоном -- будто по железному котлу ударили деревянным молотком. Металлический звон, дрожа в воздухе, затих вдали. Затем в тот же миг воцарилась тишина. Все погрузилось в безмолвие. Утих ветер. Крики троллоков умолкли; даже их атакующая волна замедлилась и остановилась. На один удар сердца -- все замерло в ожидании. Медленно вернулся неясный звон, сменившийся негромким гулом, который все нарастал и нарастал, пока не застонала земля. Под копытами Облака дрогнула земля. Вот о таких -- похожих -- деяниях Айз Седай рассказывалось в преданиях; и Ранду очень захотелось оказаться где-нибудь за сотню миль отсюда. Дрожь превратилась в сильные толчки, от которых закачались стоящие неподалеку деревья. Серый споткнулся и чуть не упал. Даже Мандарб и Алдиб, которая была без седока, зашатались словно пьяные, а всадникам пришлось вцепиться в поводья, в гривы животных, во что угодно, лишь бы не свалиться с седла. Айз Седай стояла так, как и раньше, с ангриалом в руке и жезлом, с силой воткнутым в вершину холма; ни она, ни жезл не сдвинулись ни на дюйм, несмотря на то что почва вокруг тряслась и содрогалась. Теперь земля подернулась рябью, расходившейся от жезла к троллокам, словно волны в пруду, эти волны росли, выворачивая сухие кусты, швыряя в воздух палые листья, превращаясь в катящиеся на троллоков земляные валы. Прутиками в руках мальчишек гнулись растущие в лощине деревья. Троллоки на дальнем склоне попадали друг на друга, их копошащиеся кучи разбушевавшаяся земля подбрасывала вверх. Тем не менее, словно бы земля и не дыбилась вокруг них, Мурддраалы двинулись вперед единым рядом, их черные, как сама смерть, лошади ни разу не сбились с шага, их копыта ударяли в унисон. Вокруг черных коней катались по земле троллоки, воя и цепляясь за склон холма, который вздымался вверх, но Мурддраалы неумолимо продвигались вперед. Морейн подняла свой жезл, и земля замерла, но это было еще только начало. Она простерла жезл в сторону седловины между холмами, и из земли фонтаном высотой в двадцать футов брызнуло пламя. Айз Седай развела руки в стороны, и огонь быстро побежал вправо и влево, превращаясь в бесконечную стену, разделившую людей и троллоков. Жар, долетевший до вершины холма, заставил Ранда заслонить лицо руками. Черные верховые лошади Мурддраалов, какими бы необычными силами они ни обладали, заржали, охваченные огнем, встали на дыбы, изо всех сил сопротивляясь своим седокам, когда Мурддраалы, заставляя их пройти сквозь языки пламени, нещадно били животных. -- Кровь и пепел, -- едва слышно вымолвил Мэт. Ранд оцепенело кивнул. Внезапно Морейн пошатнулась и наверняка упала бы, не подхвати ее спрыгнувший с коня Лан. -- Вперед! -- приказал он остальным. Резкость тона Стража не вязалась с той мягкостью, с какой он усаживал Айз Седай в седло. -- Этот огонь не будет гореть вечно. Торопитесь! Каждая минута на счету! Стена пламени ревела так, будто на самом деле могла пылать вечно, но спорить Ранд не стал. Они во весь опор, нещадно гоня лошадей, поскакали на север. Рога вдалеке разочарованно протрубили, словно уже зная о случившемся, затем осеклись и смолкли. Немного погодя отряд нагнали Лан и Морейн, хотя Страж вел Алдиб в поводу, а Айз Седай покачивалась в седле и обеими руками держалась за переднюю луку. -- Скоро силы ко мне вернутся, -- сказала она в ответ на обеспокоенные взгляды. Голос ее звучал устало, однако уверенно, а взор был столь же непроницаем, как и всегда. -- Работа с Землей и Огнем -- не самая сильная моя сторона. Во владении ими я слаба. Лан и Морейн вновь возглавили идущий быстрой рысью отряд. Ранд не думал, что Морейн сможет удержаться в седле, если лошади пойдут еще быстрее. Найнив нагнала Айз Седай и поскакала с ней рядом, поддерживая ее под локоть. Вскоре, когда отряд пересекал холмы, женщины пошептались, а потом Мудрая пошарила в недрах своего плаща и вручила Морейн маленький пакетик. Та развернула его и проглотила содержимое. Найнив сказала еще что-то, затем отстала и присоединилась к другим двуреченцам, не обращая внимания на их вопросительные взгляды. Ранду показалось, что вопреки обстоятельствам по ее лицу промелькнуло удовлетворенное выражение. Впрочем, юношу мало интересовало, что там сделала Мудрая. Время от времени он проводил рукой по эфесу меча и всякий раз, ловя себя на этом, в удивлении опускал взор на меч. Вот, значит, на что похожа битва. В памяти у него осталось не много. В голове все смешалось, одни волосатые морды и страх. Страх и жар. Пока длилась схватка, было, казалось, так жарко, как летним знойным полднем. Этого Ранд понять не мог. Ледяной ветер студил бусины пота на его лице и теле. Ранд оглянулся на друзей. Мэт утирал испарину с лица краем плаща. Перрин, уставившийся вдаль на что-то ему не очень нравящееся, казалось, совершенно не замечал пота, струйками катившегося по лбу. Холмы тем временем становились все ниже, и местность начала выравниваться, но, вместо того чтобы гнать дальше, Лан остановил отряд. Найнив двинулась было к Морейн, но взгляд Стража остановил ее. Лан и Айз Седай отъехали немного вперед и, тесно сдвинув головы, стали совещаться; судя по жестам Морейн, они спорили. Найнив и Том не сводили с них глаз. Мудрая озабоченно хмурилась, менестрель ворчал себе под нос и замолкал ненадолго, оглядываясь на всхолмье, откуда они прискакали, но остальные старались совсем не смотреть на Морейн и Лана. Кто знает, что выйдет из спора между Стражем и Айз Седай? Через несколько минут Эгвейн тихонько заговорила с Рандом, бросая беспокойные взгляды на спорящую пару: -- То, что ты кричал троллокам... Она умолкла, словно не зная, как продолжить. -- А что такое? -- спросил Ранд. Он испытывал легкое смущение -- все-таки боевые кличи в самый раз для Стражей; у народа Двуречья они не в обычае, что бы там ни говорила Морейн, но если Эгвейн из-за этого решила над ним подшучивать... -- Мэт уже, наверное, раз десять пересказывал то предание. -- И весьма скверно, -- обронил Том. Мэт протестующе промычал. -- Как бы он его ни рассказывал, -- произнес Ранд, -- мы все слышали эту историю не один раз. К тому же что-то же надо было кричать. Я хотел сказать, что именно это нужно делать в такой момент. Ты же слышала Лана. -- И у нас есть на то право, -- глубокомысленно добавил Перрин. -- Морейн говорит, что мы все происходим от того народа Манетерен. Они сражались с Темным, и мы сражаемся с Темным. Это и дает нам право. Эгвейн фыркнула, словно демонстрируя, что она об этом думает. -- Я говорила не об этом. Что... что это такое ты кричал, Мэт? Мэт смущенно пожал плечами: -- Я не помню. -- Он обвел спутников настороженным взглядом: -- Да, не помню. Все как в тумане. Я не знаю ни что это такое, ни откуда это взялось, ни что это означает.-- Он усмехнулся, как бы осуждая себя. -- Думаю, это вообще ничего не значит. -- Я... я думаю, значит, -- медленно сказала Эгвейн. -- Когда ты крикнул, мне показалось -- только на миг, -- что я поняла тебя. Но сейчас все пропало. -- Девушка вздохнула и махнула рукой. -- Может, ты и прав. Странно, что ты вообразил такое в тот момент, а? -- Карай ан Калдазар, -- сказала Морейн. Все обернулись и уставились на нее. -- Карай ан Эллисанде. Ал Эллисанде. За честь Красного Орла. За честь Розы Солнца. Роза Солнца. Древний боевой клич Манетерен и боевой клич их последнего короля. Розой Солнца называли Элдрин. -- Улыбка Морейн предназначалась обоим -- и Эгвейн, и Мэту, хотя ее внимательный взгляд задержался, может, на миг дольше на нем, чем на ней. -- В Двуречье все еще сильна кровь рода Арада. Древняя кровь поет до сих пор. Мэт и Эгвейн взглянули друг на друга, а остальные смотрели на них. Глаза Эгвейн были широко раскрыты, а губы растягивались в улыбке, которую девушка пыталась сдержать, словно не чувствовала уверенности в том, как отнестись к разговору о древней крови. Мэт же был уверен, если судить по его насупленным бровям и хмурому лицу. У Ранда мелькнула мысль, что он знает, о чем думает Мэт. О том же, о чем думал он сам. Если Мэт -- потомок древних королей Манетерен, то, может, троллоки на самом-то деле явились за ним, а не за ними троими. От этой мысли Ранду стало стыдно. Щеки юноши зарделись, а когда он уловил виноватое выражение на лице Перрина, то понял, что и тому пришла на ум такая же мысль. -- Не могу сказать, что мне доводилось раньше слышать нечто подобное, -- произнес Том спустя минуту-другую. Он встряхнулся и заговорил резким тоном: -- В другое время я мог бы даже сложить об этом историю, но прямо сейчас... Вы намерены оставаться здесь до исхода дня, Айз Седай? -- Нет, -- отозвалась Морейн, подбирая поводья. Как бы подчеркнув ее ответ, на юге прорезался троллочий рог. На западе и востоке откликнулись другие. Лошади тонко заржали и нервно затоптались на месте. -- Они прошли огонь, -- ровным голосом произнес Лан. Он повернулся к Морейн: -- Для того, что ты намереваешься сделать, у тебя еще недостаточно сил, пока еще недостаточно, -- нужен отдых. А туда не войдет ни Мурддраал, ни троллок. Морейн подняла руку, собираясь прервать Стража, потом вздохнула и уронила ее. -- Очень хорошо, -- раздраженно заметила она. -- Я считаю, ты прав, но предпочла бы иметь иной выбор. -- Айз Седай вытащила жезл из-под подпруги. -- Соберитесь все вместе вокруг меня. Как можно ближе. Еще теснее! Ранд подогнал Облако вплотную к Айз Седай. Подчиняясь настойчивому требованию Морейн, они все сдвигались вокруг нее тесным кружком, пока головы лошадей не оказались одна над крупом или холкой другой. Только тогда Айз Седай удовлетворенно кивнула. Затем, не сказав ни слова, она привстала на стременах и закрутила посох над головами людей, вытягивая руку, чтобы наверняка охватить весь отряд целиком. Всякий раз, когда жезл проходил над ним, Ранд вздрагивал. С каждым его кругом по телу пробегало легкое покалывание. Юноша мог следить за движением посоха даже не глядя на него, просто наблюдая за тем, как нервно вздрагивают его товарищи, когда жезл рассекал воздух над их головами. Его совсем не удивляло, что один Лан никак не реагировал на происходящее. Внезапно Морейн выбросила руку со сжатым в ней жезлом на запад. Палая листва закружилась в воздухе, и кусты хлестнули ветвями, будто небольшой смерч пробежал туда, куда указывал жезл Айз Седай. Когда невидимый вихрь исчез из виду, она со вздохом опустилась в седло. -- Троллокам, -- сказала она, -- покажется, что наши запахи и следы ведут туда. Через какое-то время Мурддраалы распознают эту уловку, но тогда... -- Тогда, -- сказал Лан, -- мы уже сами затеряемся. -- Ваш жезл таит в себе огромные силы, -- произнесла Эгвейн, удостоившись от Найнив презрительного хмыканья. Морейн в досаде прищелкнула языком. -- Я же говорила тебе, дитя мое, вещи не обладают силой. Единая Сила приходит из Истинного Источника, и лишь живой разум может владеть ею. Это даже не ангриал, а просто предмет, помогающий сосредоточиться. -- Усталым движением она сунула жезл за подпругу. -- Лан? -- За мной, -- сказал Страж, -- и без шума. Если троллоки услышат нас, то все сорвется. Он вновь повел отряд на север, но не в том невыносимом темпе, в котором они мчались от погони, а скорее тем скорым шагом, которым они двигались по Кэймлинскому Тракту. Местность вокруг становилась все ровнее, хотя лес оставался таким же густым, как раньше. Путь отряда больше не был прямым, так как Лан выбирал маршрут, который проходил по твердому грунту или скальным обнажениям, и больше не позволял всадникам ломиться через путаницу кустарника, а вместо этого объезжал кусты кругом, хотя такой крюк и требовал лишнего времени. Раз за разом он отставал, внимательно изучая оставленный отрядом след. На любой звук громче шепота Страж строго шикал. Найнив скакала подле Айз Седай, на лице отражалась внутренняя борьба между беспокойством и неприязнью. И еще, подумалось Ранду, у Мудрой что-то было на уме. Морейн, с поникшими плечами, держалась за седло обеими руками, намотав поводья на запястье, ее качало при каждом шаге Алдиб. Было ясно, что проложенный ложный след -- он мог показаться мелочью по сравнению с вызванными ею землетрясением и стеной огня, -- потребовал от нее очень многого, отняв у Айз Седай силы, которых ей нельзя больше терять. Ранду почти захотелось, чтобы рога затрубили вновь. По крайней мере, они подскажут, как далеко от отряда троллоки. И Исчезающие. Юноша продолжал озираться вокруг, поэтому первым заметил, что лежало впереди. Когда он разглядел это, то уставился на открывшуюся картину широко раскрытыми глазами и совершенно сбитый с толку. Нечто громадное непонятной формы тянулось насколько хватало глаз, в обе стороны, почти везде той же высоты, что и деревья, причем некоторые росли прямо на этой насыпи, а тут и там над кронами деревьев возвышались какие-то остроконечные образования. Безлистные ползучие растения и вьющиеся плющи густо, слоями покрывали все. Скала? Плющам-то лезть наверх легко и просто, а лошадей нам туда вовек не затащить. Вдруг, когда отряд подъехал ближе, юноша увидел башню. Это точно была башня с необычным остроконечным куполом наверху, а не какая-то скала. -- Город! -- крикнул Ранд. Городская стена, а остроконечные вершины оказались сторожевыми башнями на стене. У Ранда отвисла челюсть. Да этот город раз в десять больше Байрлона. А то и в пятьдесят! Мэт кивнул: -- Город, -- согласился он. -- Но что тут, в таком лесу, делает город? -- И без людей, -- сказал Перрин. Когда его друзья обернулись к нему, он указал на стену. -- Разве допустили бы они, чтобы ползучие растения так разрослись? Вы же знаете, вьюны могут стену обрушить. Вот, взгляните, как она развалилась. Увиденное поставило все на свои места. Дело обстояло именно так, как сказал Перрин. Чуть ли не под каждой брешью в стене бугрился поросший кустарником холмик; поверх них валялись остатки каменной кладки с обвалившейся стены. Не было и двух сторожевых башен одинаковой высоты. -- Интересно, что это был за город? -- задумчиво произнесла Эгвейн. -- И что же такое с ним произошло? На папиной карте я ничего такого не припомню. -- Он назывался Аридол, -- сказала Морейн. -- Во времена Троллоковых Войн он был союзником Манетерен. -- Пристально вглядываясь в громадные стены, она, казалось, не замечала никого вокруг, даже Найнив, которая поддерживала ее в седле под руку. -- Позже Аридол погиб, и это место назвали иначе. -- А как? -- спросил Мэт. -- Сюда, -- сказал Лан. Он остановил Мандарба перед тем, что было некогда воротами, -- настолько широкими, что через них могли пройти в ряд пятьдесят человек. Сохранились лишь разрушенные, укрытые занавесом вьющихся растений дозорные башни; от самих же ворот не осталось и следа. -- Мы войдем здесь. -- Вдалеке пронзительно прокричали рога троллоков. Лан всмотрелся в ту сторону, откуда донеслись эти звуки, затем взглянул на солнце, уже наполовину опустившееся к вершинам деревьев на западе. -- Они поняли, что взяли ложный след. Идемте, до темноты нам надо найти крышу над головой. -- Как его назвали-то? -- вновь спросил Мэт. Морейн ответила, когда отряд въезжал в город. -- Шадар Логот, -- сказала она. -- Он называется Шадар Логот. ГЛАВА 19. ЗАСАДА ТЕНИ Лан вел отряд по городу, раскрошившиеся камни мостовой хрустели под копытами лошадей. Кругом были одни развалины и, как верно заметил Перрин, не замечалось никаких следов людей. Лишь изредка вдалеке срывался, хлопая крыльями, вспугнутый голубь, да трава, старая и пожухлая, пучками торчала меж плит мостовой и в стыках каменных стенных блоков" Лишь кое-где стояли дома с уцелевшими крышами, у большинства же зданий они обрушились. Обвалившиеся стены веером рассыпали на улицах кирпичи и камни. Башни, внезапно возникающие в проемах улиц, расщепами торчали в небо. Неровные холмы булыжника, с парой-тройкой чахлых деревцев, отмечали места, где ранее возвышались дворцы или даже целые городские кварталы. Однако и от того, что сохранилось, у Ранда захватило дух. Самые громадные строения в Байрлоне утонули бы в тени любого здешнего здания. Куда бы он ни глянул, взор его встречал дворцы из бледного мрамора, увенчанные огромными куполами. Казалось, что каждое здание имело по меньшей мере один купол; на некоторых дворцах их возвышалось четыре или пять, самых причудливых форм, и одинаковых было не найти. Длинные аллеи, обрамленные колоннадами, бежали к башням, которые, казалось, упирались а небо. Каждый перекресток был отмечен либо бронзовым фонтаном, либо белоснежным пиком монумента, либо статуей на пьедестале. Пусть фонтаны высохли, пусть большая часть стел опрокинута, пусть многие статуи разбиты, уцелевшее предстало глазам Ранда едва ли не чудом. А я еше считал Байрлон городом! Пусть я сгорю, но Том надо мной наверняка посмеивался в усы. Да и Морейн с Ланом тоже. Ранд так увлеченно таращил глаза по сторонам, что его застало врасплох, когда Лан внезапно остановился перед большим белым зданием, которое оказалось вдвое больше "Оленя и Льва". Для каких целей служило это здание, когда город кипел жизнью и все в нем дышало великолепием, сейчас сказать было трудно, может, тогда оно и вправду было гостиницей. От верхних этажей осталась лишь пустая скорлупа стен: через глазницы-проемы окон -- стекло и дерево давным-давно исчезли -- проглядывало вечереющее небо, но первый этаж на вид казался вполне крепким. Морейн, чьи руки по-прежнему лежали на передней луке, прежде внимательно осмотрела здание и лишь потом кивнула: -- Это подойдет. Лан спрыгнул с седла и осторожно, подхватив ее обеими руками, помог Айз Седай спуститься на землю. -- Заводите лошадей внутрь, -- распорядился он. -- Найдите где-нибудь в глубине дома комнату под конюшню. Пошевеливайтесь, фермерские сынки! Здесь вам не деревенский лужок. Лан исчез в здании, неся на руках Айз Седай. Найнив слезла с лошади и заторопилась вслед за Стражем, крепко прижимая к себе сумку с целебными травами и мазями. Эгвейн ни на шаг от нее не отставала. Их лошади остались стоять у порога. -- Заводите лошадей внутрь, -- ворчливо передразнил Лана Том и фыркнул в усы. Он сполз с коня, одеревенело и медленно, потер затекшую спину, тяжело вздохнул, а потом взял Алдиб под уздцы, -- Ну? -- сказал он, поведя бровью в сторону Ранда и его друзей. Те торопливо спешились и занялись другими лошадьми. Дверной проем, -- в котором давно не осталось ничего, что можно было бы назвать дверью, -- был достаточно широк, чтобы через него можно было провести животных, даже сразу по двое. Внутри оказалась просторная комната, чуть ли не во все здание шириной, с грязным изразцовым полом, кое-где сохранилась на стенах драпировка, изорванная, поблекшая и выцветшая до неопределенно-бурого цвета. Ткань выглядела так, будто коснись ее, и она рассыплется в прах. Больше ничего не было. В ближайшем углу Лан расстелил для Морейн свой и ее плащи, на которые и усадил ее. Возле Айз Седай на коленях стояла Найнив, ворча о пыли и копаясь в своей сумке, которую держала перед ней Эгвейн. -- Она может мне не нравиться, это верно, -- говорила Найнив Стражу, когда вслед за Томом, ведя в поводу Белу и Облако, вошел Ранд, -- но я помогу любому, кто нуждается в моей помощи, нравится мне этот человек или нет. -- Я не имею ничего против, Мудрая. Я лишь заметил, чтобы вы были поосторожнее со своими травами. Она скосила на Лана глаза. -- Дело в том, что ей, как и вам, нужны мои травы, -- тон Найнив, поначалу язвительный, становился все более едким. -- Дело в том, что она сделала так много, как смогла, едва лишь не доведя себя до изнеможения. Дело в том, что сейчас ваш меч ей ничем не поможет, Лорд Семи Башен, а мои травы помогут. Морейн положила руку на плечо Лана. -- Успокойся, Лан. Она мне не причинит вреда. Просто она не знает. Страж насмешливо хмыкнул. Найнив перестала рыться в своей сумке и окинула его хмурым взглядом, но обратилась к Морейн: -- Есть многое, о чем я не знаю. О чем речь идет сейчас? -- Во-первых, -- ответила Морейн, -- все, что мне нужно на самом деле, -- это немного отдыха. Во-вторых, я согласна с вами. Ваши умения и познания будут более полезны, чем я считала. Теперь, не найдется ли у вас чего-нибудь, что поможет мне уснуть на часок и после чего я буду твердо стоять на ногах?.. -- Слабый настой из лисохвоста, марисина и... Последнего слова Ранд не расслышал, поскольку прошел за Томом в следующую комнату, -- такую же большую залу, как и первая, и даже еще более пустую. Здесь царила одна только пыль, лежащая толстым слоем и никем не потревоженная. На полу не отпечаталось ни единого следа -- ни птичьего, ни звериного. Все принялись расседлывать лошадей: Ранд -- Белу и Облако, Том -- Алдиб и своего мерина, Перрин -- свою и Мандарба. Все, кроме Мэта, который выпустил поводья, едва оказался в комнате. Кроме того дверного проема, через который они сюда вошли, здесь виднелись еще два прохода. -- Переулок, -- сообщил Мэт, сунувшись в первый. Второй дверной проем черным прямоугольником зиял в дальней стене. Мэт медленно прошел туда и намного быстрее выскочил обратно, энергично счищая старую паутину с лица и волос. -- Ничего нет, -- сказал он, бросая взгляд в сторону переулка. -- Ты думаешь заняться своей лошадью или нет? -- спросил Перрин. Он уже закончил расседлывать свою и снимал седло с Мандарба. Как ни странно, но жеребец со свирепым взглядом не доставлял юноше никаких хлопот, хотя и косил глазом, наблюдая за Перрином. -- За тебя этого никто делать не будет. Мэт кинул последний взгляд на переулок и со вздохом шагнул к своей лошади. Положив седло Белы на пол, Ранд заметил на лице Мэта хмурое выражение. Тот будто пребывал в тысяче миль отсюда и двигался с совершенно отсутствующим видом. -- Эй, Мэт, что с тобой? -- спросил Ранд. Мэт уже снял седло со своей лошади и стоял, держа его в руках. -- Мэт? Мэт! Мэт вздрогнул и чуть не уронил седло. -- А? Что? Ох.