на ферме Жона Гаэлина, что у Северного Тракта. Я и Жону передам все, что ты говорил, и в Эмондовом Лугу об этом расскажу. Думаю, нам лучше отправиться туда, чем в Сторожевой Холм. Если мы хотим избавиться от гнета Белоплащников, глупо лезть к ним под нос. - Джак почесал редкие волосы. - Перрин, меня вот что беспокоит. Ежели Чада и впрямь решат, будто мы затеваем что-то против них, не сорвут ли они злобу на Луханах или на Натти с девочками? - А я собираюсь вызволить всех, кого схватили Белоплащники, мастер ал'Син, причем как можно скорее. - План смелый, - повторил Джак - ну что ж, надо пошевеливаться, коли мы хотим добраться до Газлига засветло Да поможет тебе Свет, Перрин. Кок только ал'Син поспешил распоряжаться насчет лошадей и повозок, Верин подошла к Перрину. Склонив голову набок, она пристально смотрела на юношу Стоявшая рядом с ней Фэйли глядела на Перрина так, будто видела его впервые. - Не понимаю, почему все твердят о каком-то плане, - промолвил Перрин. - Ведь все эти советы Люка были сущей чепухой. Спорить с Белоплащниками, стоя на пороге дома! Посылать мальчишек на крыши высматривать троллоков! И то и другое - верный путь к беде. Я всего-то и сделал, что указал им на это. Им следовало давным-давно уйти в Эмондов Луг! А этот Люк... Перрин чуть не сказал, что лорд Люк его раздражает, но удержался, вспомнив про Фэйли. Она могла бы истолковать его слова неверно. - Разумеется, разумеется, - невпопад пробормотала Верин. - Интересно... До сих пор я не видела, как это действует. Хотя, может быть, и видела, но тогда не поняла, в чем дело. - А в чем дело? О чем это вы? Что действует? - Перрин, когда мы сюда приехали, ни у кого из этих людей и в мыслях не было трогаться с места. Конечно, ты говорил горячо, с чувством, но неужели ты думаешь, что, скажи то же самое Тэм или Абелл, им удалось бы переубедить твоих земляков? Сам знаешь, как упрямы двуреченцы. Если бы не твое появление, события в Двуречье приняли бы совсем другой оборот. Ты изменил будущее, и как - всего несколькими словами, брошенными в... раздражении. Воистину, та'верены вплетают нити чужих судеб в собственный Узор. Потрясающее зрелище. Надеюсь, мне представится возможность снова увидеть в действии и Ранда. - Как бы то ни было, - пробормотал Перрин, - все складывается к лучшему. Чем больше народу соберется в одном месте, тем меньше будет опасность. - Разумеется. Как я понимаю. Ранд заполучил меч? Перрин нахмурился. Однако причин скрытничать и лукавить у него не было. Верин знала, кто такой Ранд и какое значение имеет для него Тир. - Да, - коротко ответил он. - Будь поосторожнее с Аланной, Перин. - Что? - Айз Седай так быстро перескакивала с одной темы на другую, что это приводило его в замешательство. Особенно когда она заговаривала о том, о чем он только что думал или что хотел от нее утаить. - Почему? Выражение лица Верин не изменилось, но ее темные глаза неожиданно заблестели: - В Белой Башне затевается разное. Некоторые... замыслы, вовсе не злобные, оказываются вредоносными, но, когда об этом узнают, частенько оказывается уже слишком поздно. Да и направленные на всеобщее благо порой приводят к обрыву некоторых нитей, сплетающихся в Узор. Ну, как обламывают и выбрасывают некоторые прутики, когда плетут корзину. А та'верен - это такой прутик, который не прочь использовать многие корзинщицы. - Неожиданно Верин осеклась - кажется, ее смутила царившая вокруг сутолока. За книгой или в мире своих мыслей она чувствовала себя увереннее, чем на людях. - О, что это я разболталась! Вот мастер ал'Син не тратит времени попусту. Схожу узнаю насчет наших лошадей. И Верин удалилась, а Фэйли, взглянув на Перрина, поежилась и сказала: - В присутствии Айз Седай я порой чувствую себя как-то... - Неспокойно? - спросил Перрин. - Это еще что. Меня они пугают до смерти! Фэйли тихонько рассмеялась и принялась теребить пуговицы на его кафтане: - Перрин, я... я вела себя глупо. - Что ты имеешь в виду? Девушка подняла на него глаза и так крутанула пуговицу, что чуть ее не оторвала. - Ты ведешь себя разумнее, чем кто бы то ни было, - поспешно сказал Перрин и прикусил язык, чтобы не добавить - по большей части; Фэйли улыбнулась, и юноша порадовался тому, что вовремя сдержался. - Приятно слышать от тебя такие слова, но я и вправду вела себя глупо. - Она погладила пуговицу и принялась оправлять его кафтан, в чем не было ни малейшей нужды. - Ты был такой глупый, - промурлыкала она, - и все из-за того, что этот паренек мне улыбнулся... Но он ведь совсем мальчишка, не то что ты. А ты надулся, и я решила, что надо заставить тебя малость поревновать, ну, совсем чуточку, сделав вид - только сделав вид! - будто мне нравится этот лорд Люк. Я не должна была так поступать. Ты простишь меня? Перрин попытался осмыслить ее сбивчивые слова. Прекрасно, если она считает этого Вила мальчишкой, - и то сказать, вздумай он отрастить бороду, то-то было бы смеху. Но она вовсе не упомянула о том, что улыбалась ему в ответ. И если она только притворялась, будто ей нравится Люк, то почему так краснела? - Простить? Ну конечно, я тебя прощаю... В глазах Фэйли зажегся опасный огонек. - ...то есть я хотел сказать, что тут и прощать-то нечего... Огонек разгорался все ярче и ярче. Что, в конце концов, она хочет от него услышать? - А ты меня простишь? Я, когда пытался заставить тебя меня бросить, наговорил много глупостей. Ты мне это простишь? - Значит, ты говорил мне что-то такое, за что стоит просить прощения? - вкрадчиво промурлыкала Фэйли, и Перрин понял, что дело оборачивается худо. - Понятия не имею, что ты имеешь в виду, но не сочту за труд об этом поразмыслить. "Не сочту за труд поразмыслить". Надо же эдак сказануть! Говорит как заправская леди. Не иначе как ее отец работал у какого-нибудь лордишки, вот она и нахваталась всяких словечек у знатных особ. Перрин так и не понял, что, собственно, имела в виду Фэйли, но не сомневался - очень скоро она ему это растолкует. Для него было немалым облегчением вновь вскочить в седло и оказаться среди фургонов, повозок и множества людей, оживленно споривших о том, что брать с собой, а чего не брать. Ребятишки помладше ловили цыплят и гусей и связывали им лапы. Мальчишки уже гнали скотину на восток и выводили из загона овец. Фэйли как будто забыла о недавнем разговоре. Улыбнувшись Перрину, она принялась рассуждать о том, чем отличается здешняя порода овец от салдэйской, а когда одна девочка преподнесла ей букет маленьких красных сердцецветиков, тут же принялась вплетать их в бороду Перрина, посмеиваясь над его протестами. Юноша почувствовал настоятельную необходимость снова посоветоваться с Абеллом Коутоном. - Да поможет тебе Свет, - сказал ему на прощание мастер ал'Син. - Ты уж пригляди за нашими ребятишками. Четверо молодых людей решили отправиться с Перрином. Все они сидели на покрытых толстыми попонами рабочих лошадках, далеко не таких справных, как у Тэма и Абелла. Перрин удивился, с чего это мастер Джак попросил его присмотреть за этими парнями, которые - все как один - были хоть и ненамного, но постарше его - и Вил ал'Син, и его двоюродный брат Бан, один из сыновей Джака, и оба Левина, Телл и Даниил, которые так походили на Фланна, что все принимали их за его сыновей, а не племянников. Они вбили себе в голову, что должны помочь вызволить Коутонов и Луханов, и Перрин так и не смог их отговорить. Эти простофили, видать, считали, что могут заявиться в лагерь Белоплащников и запросто потребовать освобождения пленников. Бросить им вызов - заявил Телл. У Перрина от такой дурости чуть волосы дыбом не встали. Не иначе как эти парни наслушались песенок менестрелей да россказней дуралеев вроде лорда Люка. Кроме того, Перрин подозревал, что у Вила есть и особая причина отправиться в этот поход, хотя тот и делал вид, что вовсе не интересуется Фэйли. Задаст он еще хлопот, да и приятели его ему под стать. Тэма и Абелла, кажется, больше всего заботило, сумеют ли эти молодые люди удержаться в седле и натянуть, коли потребуется, тетиву. Верин и вовсе ни во что не встревала, лишь поглядывала на Перрина и порой делала какие-то пометки в своей книжице. Томас выглядел несколько озабоченным, что же до Фэйли, то она вдруг ни с того ни с сего затеяла плести из подаренных ей цветов венок. Предназначался он, как вскоре выяснилось, для Перрина. Тяжело вздохнув, юноша повесил венок на луку седла. - Я постараюсь присмотреть за ними, мастер ал'Син, - пообещал он. Когда отряд отъехал от фермы примерно на милю, Перрину показалось было, что сейчас он лишится новых соратников. Неожиданно из зарослей выскочили Гаул, Байн и Чиад. Вил и его приятели схватились за луки, Гаул и Девы прикрыли лица и нацелили копья. Потребовалось несколько минут, чтобы все уладить. Поняв, в чем дело, айильцы покатились со смеху - кажется, это недоразумение показалось им очень забавным. Ал'Сины и Левины поначалу не на шутку встревожились - компания айильцев, среди которых две женщины, несколько их беспокоила. Однако, как только выяснилось, что никто ни на кого не нападает, Вил принялся расточать улыбочки Девам. Перрин решил не вмешиваться - во всяком случае до тех пор, пока этому малому не приставят копье к горлу. Если какая-нибудь Дева и впрямь рассердится, Перрин успеет вмешаться. Может, хоть это научит Вила сдерживать свои дурацкие улыбочки. Перрин намеревался добраться до Сторожевого Холма как можно скорее, но примерно в миле к северу от усадьбы ал'Сина увидел ферму. Над крышей дома вился дымок, на дворе играли детишки. Здешний хозяин был ближайшим соседом Джака ал'Сина. Немного поколебавшись, Перрин повернул Ходока к дому. - Ты что задумал? - спросил у него Тэм. - Посоветую им то же, что и мастеру ал'Сину. Я только на минуточку, долго не задержусь. Тэм кивнул, и всадники свернули к ферме. Верин задумчиво поглядывала на Перрина. Гаул и Девы припустили вперед, причем Гаул чуть поотстал, решив дожидаться остальных к северу от фермы. Перрин не был знаком с Торфиннами, однако, как ни странно, после того как схлынуло возбуждение от встречи, хозяева усадьбы выслушали его и приняли его совет. Он еще не успел отъехать, как они принялись запрягать лошадей в двуколки с высокими колесами. Еще трижды Перрин заворачивал на попадавшиеся по пути фермы, и всякий раз повторялось одно и то же: поначалу люди возмущались, протестовали, а потом начинали собираться в дорогу. Перрин не мог помешать Вилу или Левинам разговаривать с парнями на фермах, и в результате этих разговоров его отряд вырос на тринадцать человек. Торфинны, ал'Дэй, Аханы и Марвины, вооруженные луками и стрелами, ехали нестройной гурьбой, кто на приземистых пони, кто на пахотных рабочих лошадках. При этом парни с фермы ал'Сина вовсе не считали необходимым предупреждать присоединявшихся к отряду об айильцах, видимо полагая, что они вправе позабавиться. Позабавились, надо сказать, не раз и от души. Вил поначалу важничал перед Торфиннами и прочими, ставя себе в заслугу то, что он первым - ну, одним из первых, как он поправился, поймав возмущенные взгляды Бана и Левинов, - присоединился к Перрину. Перрин положил всему этому конец, разделив двуреченцев на две примерно одинаковые по численности группы и поручив командование ими Бану и Даннилу, хотя многие встретили это решение ворчанием. Одни считали что командовать должен Били ал'Дэй, потому как он аж на год старше остальных, другие предлагали назначить Хью Марвина как лучшего следопыта и Джайма Торфинна как лучшего стрелка, а то и Кенли Ахана, потому как он частенько бывал в Сторожевом Холме, до того как там обосновались Белоплащники, и знал окрестности. Похоже, они считали, что отправляются на увеселительную прогулку. Хвастливая фраза Телла о необходимости "бросить Белоплащникам вызов" переходила из уст в уста. В конце концов это вывело Перрина из себя. - Это вам не игра и не танцульки на Бэл Тайн. Вы будете делать, что вам велят, а не хотите - отправляйтесь по домам. Я не знаю, годитесь ли вы хоть на что-нибудь, и у меня нет ни малейшего желания сложить голову из-за вашего недомыслия. А потому постройтесь и кончайте болтать, а то раскудахтались, словно Круг Женщин. Парни послушались и выстроились в две колонны позади Бана и Даниила. У Вила и Били вытянулись физиономии, но они оставили свое недовольство при себе. Фэйли одобрительно кивнула Перрину, Томас тоже, а Верин, наблюдавшая за всем происходящим с невозмутимым видом, наверняка считала, что видит пример воздействия та'верена. Перрин не стал разочаровывать ее, поясняя, что всего лишь пытался подражать знакомому шайнарскому вояке по имени Уно, - правда, тот в подобных обстоятельсвах использовал словечки покрепче. Чем ближе подъезжали всадники к Сторожевому Холму, тем чаще попадались фермы, а под конец они уже следовали одна за другой, разделенные лишь изгородями или тропинками. Несмотря на то что по пути отряд сделал четыре привала, было еще светло, на полях убирали урожай, а мальчишки-пастухи только-только погнали скот с пастбищ, чтобы поставить на ночь в хлева. Нынче никто не решался оставлять животных без присмотра. Тэм посоветовал Перрину прекратить подбивать хуторян собираться в одном месте, и юноша скрепя сердце Согласился. И без того два десятка всадников не могли остаться незамеченными, хотя большинство людей были слишком заняты работой, чтобы задумываться о том, кто едет, куда да почему. Перрин внимательно озирал окрестности, стараясь не проглядеть появления патруля Белоплащников, но, на счастье, их поблизости не оказалось - лишь один раз он приметил над Северным Трактом двигавшееся к югу облачко пыли. Спустя некоторое время Тэм предложил спешиться и дальше вести лошадей под уздцы. Для пеших даже невысокие каменные ограды и живые изгороди могли послужить укрытием от посторонних взглядов. Тэм и Абелл знали одну рощицу к юго-западу от Сторожевого Холма, откуда лагерь Белоплащников был виден как на ладони. Спутники крадучись вступили в лесок с юга. Перрин надеялся, что никто не обратил внимания, как они вошли в заросли, и не задумался над тем, почему они оттуда не вышли. - Оставайтесь здесь, - велел Перрин парням, когда те привязали своих лошадей к деревьям. - Держите луки под рукой и будьте готовы бежать, как только услышите мой крик. А пока не услышите, сидите тихо и не шевелитесь. Если кто вздумает поднять шум, я ему башку расшибу. Мы пришли сюда, чтобы взглянуть на лагерь Белоплащников, а не сбивать с них спесь, а потому нечего вам сопеть и топтаться, ровно стадо быков. Парни молча закивали, сжимая свои луки. Кажется, они начинали понимать, во что ввязались. Чадам Света может очень не понравиться, что вооруженные двуреченцы целой оравой разъезжают возле их лагеря. - А ты что, раньше был солдатом? - ни с того ни с сего спросила Фэйли. - Некоторые из... охранников моего отца говорят точно так же, как ты. - Я - кузнец, - рассмеялся Перрин. - Просто слышал, как говорят настоящие воины. Но похоже, это сработало. Действительно, даже Вил и Били почти не осмеливались шевелиться и лишь с тревогой озирались по сторонам. Переползая от дерева к дереву, Перрин и Фэйли следовали за Тэмом и Абеллом туда, где, припав к земле у самой северной опушки рощи, их уже поджидали Гаул, Девы, Верин и, конечно же, Томас. Густая завеса листьев была надежным укрытием и в то же время не мешала наблюдению. Лагерь Белоплащников, размерами не уступавший целой деревне, раскинулся у подножия Сторожевого Холма. Сотни людей, многие с оружием, сновали между длинными, ровными рядами белых шатров и коновязями, к которым были привязаны лошади. Некоторые, по-видимому, только что возвратившись с патрулирования, расседлывали и чистили скребницами своих коней. Примерно сотня всадников, выстроившись в безукоризненную колонну по двое, направлялась в сторону Мокрого Леса. Из-под копыт вилась пыль. По периметру лагеря расхаживали караульные с пиками на плечах. Их начищенные шлемы сверкали в лучах заходящего солнца. До ушей Перрина донесся топот копыт. С запада, со стороны Эмондова Луга, к лагерю галопом неслись всадники - десятка два. Скакали оттуда, откуда подъехал и Перрин с товарищами. Если бы они замешались на несколько минут, их бы непременно заметили. В лагере зазвучал рог, и солдаты потянулись к походным котлам. В стороне от основного лагеря стояли отдельно несколько палаток. Они стояли не так ровно, как остальные, а некоторые даже обвисли на веревках. Несколько лошадей, привязанных к установленным как попало коновязям, отгоняли хвостами мух. Видимо, в палатках были люди, но, конечно же, не Белоплащники. Слишком уж неопрятно выглядело это становище, а Чада Света славились педантичной аккуратностью. Рощицу и ряды палаток разделяло ровное открытое пространство, поросшее травой и полевыми цветами. Скорее всего, в недавнем прошлом местные фермеры пасли здесь скот. Но конечно же, не сейчас. Быстрым аллюром Белоплащники могли бы пересечь этот луг за минуту. Абелл указал Перрину на основной лагерь: - Видишь вон тот шатер, ближе к центру? Тот, по обеим сторонам от которого торчит по караульному. Можешь отсюда разглядеть? Перрин кивнул. Низкое солнце отбрасывало на восток косые тени, но ему это не мешало. - Там держат Натти с девочками. И Луханов тоже. Я видел, как они выходили и заходили. Всегда поодиночке и всегда в сопровождении солдата. Даже в отхожее место. - Мы пытались прокрасться туда ночью, но не тут-то было. Часовые не дремлют. Мы еле ноги унесли, - сказал Тэм. Ежели сунешь руку в муравейник, подумал Перрин, нечего надеяться, что тебя не покусают. Он присел у подножия высокого дерева и положил лук на колени. - Я должен все обдумать, мастер ал'Тор. Проследите, чтобы Вил с компанией не расшумелись. И пусть не вздумают удирать домой. Они ведь, небось, не подумавши, поскачут прямо к Северному Тракту, и тогда сюда нагрянет с полсотни Белоплащников - посмотреть, что делается в роще. И еще - надо, чтобы все подкрепились. Возможно, нам придется уносить ноги и всю ночь провести в седлах. Неожиданно Перрин понял, что отдает приказания. Приказания старшим! Он смутился и попытался извиниться, но Тэм с усмешкой прервал его излияния: - Перрин, ты принял на себя командование еще на ферме Джака. И поверь, мне не впервой следовать за командиром, который моложе меня. Главное, ты знаешь, что делать. - У тебя неплохо получается, Перрин, - промолвил Абелл, перед тем как скользнуть в заросли. Перрин озадаченно почесал бородку. Он принял командование? А ведь и впрямь, с тех пор как они покинули ферму ал'Сина, ни Тэм, ни Абелл, по сути, не отдали ни одного распоряжения. Они только предлагали, а решать предоставляли ему. И, кстати, пареньком никто из них его больше не называл. - Интересно... - заметила Верин и снова вынула срою книжицу. Вот бы хоть краешком глаза взглянуть, что там у нее понаписано, подумал Перрин. - Хотите предостеречь, чтобы я не наделал глупостей? - спросил он. Вместо ответа Айз Седай задумчиво промолвила: - А еще интереснее будет посмотреть, что ты предпримешь потом. Конечно, нельзя сказать, что ты приводишь в движение весь мир, как это делает Ранд, но Двуречье твоими стараниями определенно стронулось с места. Любопытно, знаешь ли ты сам, куда движешься и куда движешь других. - Я намерен освободить Луханов и Коутонов, вот и все, - сердито буркнул Перрин. Вот и все, если не считать троллоков. Он привалился к стволу дерева и закрыл глаза. - Я делаю только то, что должен, а Двуречье останется на своем месте. - Разумеется, - откликнулась Верин, и юноша услышал ее удаляющиеся шаги. Вернее, ее и Томаса. Туфельки и сапоги легко ступали по усыпанной прошлогодними листьями земле. Перрин открыл глаза. Фэйли проводила Айз Седай и Стража пристальным и не слишком довольным взглядом, - Она ни за что не оставит тебя в покое, - пробормотала девушка, теребя в руках венок - тот самый, который Перрин оставил на луке седла. - От Айз Седай ничего другого и не дождешься, - буркнул Перрин. - Ты, наверное, попытаешься сегодня ночью выручить своих? - сказала она, с вызовом глядя на Перрина. Да, подумал он, медлить не стоит. Народ на многих фермах уже взбудоражен, и Белоплащники скоро узнают, кто подбивал хуторян уходить в Эмондов Луг. Может, Чада и не сделают Коутонам и Луханам ничего дурного, по Перрин не склонен был полагаться на их милосердие. Он взглянул на Гаула, и тот кивнул: - Там ал'Тор и Абелл Коутон двигаются совсем неплохо для жителей мокрых земель, но я думаю, что Белоплащники настороже и ожидают нападения. Чиад смерила воина взглядом и с усмешкой сказала: - А ты, стало быть, решил пробраться туда незамеченным. Забавно будет посмотреть на "бесшумную" поступь Каменного Пса. Когда я и моя сестра по копью вызволим пленников, мы, может быть, вернемся и за тобой, если ты окажешься слишком старым и не сумеешь выбраться оттуда без нашей помощи. Байн коснулась ее руки. Чиад с удивлением взглянула на рыжеволосую сестру по копью и слегка покраснела под темным загаром. Обе Девы обернулись к Фэйли, которая, подняв голову и скрестив руки на груди, смотрела на Перрина. Юноша глубоко вздохнул. Если он скажет Фэйли, чтобы она с ним не шла, девы тоже не пойдут. Байн и Чиад по-прежнему подчеркивали, что они пришли не с ним, а с Фэйли. Сама Фэйли, наверное, тоже так считает. Возможно, они с Гаулом и сами справятся, но ведь Фэйли есть Фэйли. Скорее всего, сколько ей ни запрещай, она все равно увяжется за ним. - Держись поближе ко мне, - твердо заявил ей юноша, - я хочу вызволить пленников, а не доставить Белоплащникам новых. Фэйли со смехом опустилась рядом с ним и прижалась плечом к его руке: - Держаться к тебе поближе? Звучит заманчиво. Она водрузила ему на голову венок из красных цветов. Байн хмыкнула. Перрин закатил глаза, разглядел нависавший надо лбом край этой дурацкой штуковины, подумал, что вид у него, должно быть, до крайности нелепый, но венка не снял. Солнце медленно, словно горошина в меду, клонилось к горизонту. Абелл принес хлеба и сыру и угостил двуреченских парней. Мало кто из будущих героев догадался захватить с собой хоть немного съестного. Все перекусили и принялись ждать. Настала ночь. Луна поднялась уже довольно высоко, но ее бледный свет затеняли набегавшие облака. Перрин по-прежнему ждал. Лишь когда в стане Белоплащников погасли почти все огни, а в Сторожевом Холме светились лишь считанные окошки, он подозвал к себе Тэма, Фэйли, Гаула и Дев. Верин подошла поближе - послушать, что он скажет. Томас и Абелл оставались с двуреченскими парнями и следили, чтобы те не шумели. Отдавая распоряжения, Перрин испытывал неловкость, а потому старался говорить как можно проще. Тэму было поручено подготовить всех к быстрому отступлению - как только Перрин вернется, надо будет уносить ноги. Белоплащники наверняка бросятся в погоню, а значит, надо заранее подумать о надежном укрытии. Тэм знал подходящее место - заброшенную ферму на опушке Западного Леса. - Постарайтесь без крайней нужды никого не убивать, - предупредил Перрин Дев и Гаула. - Белоплащники и без того разъярятся, когда обнаружат пропажу пленников. А если погибнут их товарищи, они зажгут само солнце! Гаул и Девы кивнули, будто предвкушая все это, и скрылись в ночи. Странный все-таки народ эти айильцы. - Побереги себя, - шепнула Перрину Верин, когда он уже закинул лук за спину. - Та'верен еще не значит бессмертный. - Может быть, Томас поможет нам? - Одним человеком больше, одним меньше - думаешь, это может иметь значение? Кроме того, для Томаса у меня есть другая работа. Перрин покачал головой и двинулся к опушке. У кромки кустов он припал к земле и пополз. Фэйли ползла рядом с ним. Высокая трава почти полностью скрывала их, и Перрин был рад тому, что Фэйли не видит его лица. Он отчаянно, смертельно боялся. Не за себя - за девушку... вдруг с ней что-нибудь случится. Бесшумно, словно тени, они пересекли открытое пространство и, по знаку Перрина, замерли шагах в десяти от линии караула. Лунный свет играл на белоснежных плащах часовых, вышагивавших вдоль первого ряда палаток. Прямо перед Перрином и Фэйли двое солдат сошлись лицом к лицу и резко остановились. - Ночь спокойна. Благословен Свет, защищающий нас от Тени, - промолвил первый. - Ночь спокойна. Благословен Свет, защищающий нас от Тени, - отозвался второй. Оба сделали поворот кругом и разошлись. Каждый маршировал своим путем, не глядя по сторонам. Перрин выждал, пока каждый из них не отошел на дюжину шагов, коснулся плеча Фэйли и поднялся, не осмеливаясь даже дышать. Дыхания девушки он тоже почти не слышал. Чуть ли не на цыпочках они метнулись вперед, проскочили первый ряд палаток и снова припали к земле. В лагере царила тишина, нарушаемая лишь храпом и сонным бормотанием воинов да явственно слышимым топотом сапог караульных. В воздухе висели запахи затухших костров, парусины, лошадей и людей. Перрин подал Фэйли знак следовать за ним. Прямо за ним. В темноте она запросто могла зацепиться за одну из натянутых веревок, поддерживающих шатры, а Перрин отчетливо видел эти силки и легко обходил их. Он твердо помнил местоположение палатки с пленниками и сейчас осторожно направлялся туда. К самому центру лагеря. Добираться туда далеко, да и выбираться будет неблизко. Неожиданно сзади послышался топот. Фэйли тихонько вскрикнула. Перрин обернулся, но в этот миг на него налетел здоровенный вояка в белом плаще, комплекцией не уступавший самому мастеру Лухану. Стальные пальцы вцепились Перрину в горло, и противники покатились по земле. Одной рукой Перрин уперся в подбородок нападавшего, отжимая назад его голову, чтобы ослабить хватку, а другой изо всех сил ударил под ребра. Здоровяк хрюкнул, но больше никакого действия этот удар не возымел. Кровь стучала у Перрина в ушах, глаза застилал туман, мрак надвигался со всех сторон. Юноша нащупал топор, но пальцы уже не повиновались ему. Неожиданно противник судорожно дернулся, обмяк и повалился на Перрина. Юноша отпихнул его тело в сторону и набрал полную грудь сладкого ночного воздуха. - Болван, - прошептала Фэйли, бросив в сторону немаленькое полено и потирая ушибленный висок. - Сбил меня с ног и на том успокоился. Решил, что я не доставлю ему хлопот. Гаул, с плащом второго часового в руках, уже дожидался поблизости. Айильцы осторожно оглядели соседние палатки - все было тихо. Фэйли чуть не подпрыгивала от нетерпения. Мастер Лухан вывел свою жену, госпожу Коутон и ее дочерей, испуганно озиравшихся по сторонам. Перрин торопливо накинул на плечи кузнеца плащ. Он не очень-то подошел, ибо Харал Лухан был могуч и высок, как дуб, но другого выхода не было. Второй плащ надели на Элсбет Лухан. Ростом и комплекцией она вполне могла сойти за здоровенного солдата, хотя и уступала своему мужу. Поначалу на ее круглом лице была написана растерянность, но, смекнув, что к чему, она кивнула и, сняв с головы оглушенного стражника конический шлем, нахлобучила его на голову поверх толстой косы. Двоих стражников связали, заткнули им рты кляпами из обрывков одеял и затащили в палатку. Прокрасться назад тем же путем, каким пробрались сюда, было невозможно - это Перрин знал заранее. Даже если бы мастер Лухан и его жена умели двигаться бесшумно, в чем Перрин не без основания сомневался, вцепившиеся друг в друга не верящие в нежданное освобождение дочери Натти в любой момент могли разреветься, и их приходилось постоянно увещевать и успокаивать. Перрин и это учел. Нужны были кони - вскочить на них и умчаться прочь. А кони были привязаны за рядами палаток, у границы лагеря. Впереди словно призраки двигались айильцы, за ними Перрин, потом Фэйли и Коутоны. Замыкали шествие Харал и Элсбет. Со стороны вполне могло показаться, что трое Белоплащников эскортируют четырех женщин. Коновязи, разумеется, охранялись, но не со стороны лагеря. Какой смысл оберегать лошадей от их же хозяев. Это, конечно, облегчало задачу Перрина. Его спутники просто подошли к ближайшей линии коновязей и отвязали по лошади для каждого, кроме айильцев. Самым трудным оказалось водрузить на неоседланную лошадь госпожу Лухан. Для этого потребовались совместные усилия Перрина и мастера Лухана, причем сама достойная женщина больше всего заботилась о том, чтобы расправить юбки и прикрыть колени. Натти и ее дочки взобрались на коней легко, как, само собой, и Фэйли. Караульные продолжали размеренно расхаживать туда-сюда, периодически окликая друг друга. - Как только я подам знак... - начал было Перрин, но тут из лагеря донесся крик, потом другой, третий... Зазвучал рог, люди высыпали из палаток. Видимо, кто-то наткнулся на оглушенного здоровяка или обнаружилась пропажа пленников. Впрочем, это не имело значения. - За мной! - вскричал Перрин, ударив пятками в бока темного мерина. - Вперед! Кони помчались во весь опор, но и во время этой сумасбродной скачки Перрин старался не терять никого из виду. Мастер Лухан был таким же скверным наездником, как и его жена, оба болтались из стороны в сторону и едва не падали. То ли Боде, то ли Элдрин от страха громко вскрикнула, но, к счастью, стража не ждала беды со стороны лагеря. Один воин в белом плаще, напряженно всматривавшийся в темноту, едва успел отскочить в сторону, чтобы не угодить под конские копыта, и закричал чуть ли не так же пронзительно, как дочка Коутона. Рога позади звучали все громче. Прежде чем беглецы достигли деревьев, весь лагерь переполошился. Кто-то отрывисто отдавал приказания. Теперь рощица уже не могла считаться надежным укрытием. Тэм усадил всех молодых двуреченцев на коней, и они поджидали беглецов, сидя в седлах, как и просил Перрин. Вернее, как приказал Перрин. Юноша перескочил с угнанного мерина на Ходока. Во всей компании только Верин и Томас не подпрыгивали в седлах, и их кони не пританцовывали от передававшегося им возбуждения седоков. Абелл Коутон пытался обнять жену и обеих дочек разом, все смеялись и плакали одновременно. Мастер Лухан пожимал все руки, до каких мог дотянуться. Все, кроме Верин, Томаса, Гаула и Дев, наперебой поздравляли друг друга, словно все было уже позади. - Перрин, да это никак ты! - воскликнула госпожа Лухан. Ее округлое лицо выглядело чудно под сидевшим набекрень из-за толстой косы шлемом. - А что это у тебя на физиономии, парнишка? Я тебе благодарна, нет слов, но я не допущу, чтобы за моим столом ты выглядел, как... - Сейчас не до того, - оборвал женщину Перрин. Госпожа Лухан не привыкла, чтобы ее перебивали, и была ошарашена, но Перрин не обратил на это внимания. Рога позади гудели пронзительно и громко - снова, снова и снова. Лагерь поднялся по тревоге. - Тэм, Абелл! Отведите мастера Лухана и женщин в укрытие, о котором мы говорили. Гаул, ты пойдешь с ними. И Фэйли. - А значит, Байн и Чиад тоже. - А еще Хью и Хайм. - Пожалуй, этого будет достаточно. - Двигайтесь тише. Особенно не спешите, тишина, во всяком случае сейчас, для вас важнее, чем скорость. Но отправляйтесь не мешкая. Все, кого он назвал, без возражений повернули на запад, хотя госпожа Лухан, обеими руками вцепившаяся в конскую гриву, смерила его довольно холодным взглядом. Более всего юноша был озадачен беспрекословным послушанием Фэйли - озадачен настолько, что не сразу сообразил: он ведь назвал мастера Коутона и мастера ал'Тора просто по имени. Верин и Томас держались позади. Обернувшись к Айз Седай, Перрин спросил: - Могу я рассчитывать на вашу помощь? Хоть какую-нибудь? - Такую, о какой ты думаешь, пожалуй, нет, - ответила она с таким спокойствием, будто всего в миле отсюда не было взбудораженного лагеря Белоплащников. - На то у меня есть резоны, как были и раньше. Но мне кажется, что через... полчаса пойдет дождь. Возможно, даже меньше чем через полчаса. И я полагаю, что это будет настоящий ливень. Стало быть, полчаса... Перрин хмыкнул и занялся оставшимися двуреченскими парнями. Их так и подмывало пуститься наутек, но они оставались на месте и лишь судорожно, так, что побелели даже костяшки пальцев, сжимали свои луки. Хотелось надеяться, что они догадались взять с собой запасные тетивы, иначе, когда пойдет дождь, от их луков не будет толку. - Наша задача - отвлечь Белоплащников, чтобы госпожа Коутон, Луханы и прочие успели скрыться, - объявил Перрин. - Мы увлечем их на юг вдоль Северного Большака, а когда пойдет дождь, оторвемся от них. Если кто-то из вас не хочет в этом участвовать, пусть лучше уедет сейчас. У некоторых парней дрогнули сжимавшие поводья руки, но никто не двинулся с места. - Вот и прекрасно. А сейчас надо поднять шум. Орите во всю глотку все что угодно, лишь бы они услышали. Кричите, пока мы не доберемся до дороги. Гикнув, Перрин повернул Ходока и галопом поскакал к дороге. Поначалу он не был уверен, что за ним хоть кто-то следует, но вскоре дикие завывания и улюлюканье заглушили даже топот копыт. Если Белоплащники этого не слышали, стало быть, они все оглохли. Даже когда всадники выехали на плотно утоптанный Северный Тракт и во весь опор понеслись по дороге, некоторые из них продолжали присвистывать и гикать. Перрин сбросил ставший уже ненужным белый плащ. Рога позади запели снова, но на сей раз чуть слабее. - Перрин! - на скаку окликнул его Вил. - А что мы будем делать теперь? - Бить троллоков, - бросил через плечо Перрин. Сзади донесся дружный смех - видать, земляки решили, что он шутит. По юноша чувствовал, как буравит его спину взгляд Верин. Она знала. И тут, словно откликаясь на топот копыт, в ночном небе грянул гром. Глава 34. ТОТ-КТО-ПРИХОДИТ-С-РАССВЕТОМ Рассветные тени укорачивались и бледнели, а Ранд с Мэтом все шли и шли по бесплодной сумрачной долине, оставив позади скрытый за стеной тумана Руидин. Воздух был сух, что предвещало жару, но легкий ветерок казался Ранду, на котором не было кафтана, прохладным. Впрочем, он знал, что скоро прохлада сменится иссушающим зноем. Друзья спешили изо всех сил, боясь не поспеть до рассвета, но двигаться слишком быстро были просто не в состоянии. Сил у них было не так уж много. Мэт волочил ногу, темное пятно покрывало половину его лица, а из-под распахнутого кафтана виднелась присохшая к телу окровавленная рубаха. То и дело он хватался за почерневший рубец на шее, бормоча что-то себе под нос. Спотыкаясь, он тяжело опирался на диковинное копье с черным древком и потирал виски. Однако Мэт не жаловался, что было весьма дурным признаком. Мэт имел обыкновение ныть и скулить по поводу мелких болячек, и если сейчас молчал, значит, ему и впрямь было худо. Старая полузатянувшаяся рана на боку Ранда вновь дала о себе знать, огнем горели рубцы на голове и лице, но он упорно двигался вперед, почти не замечая боли. Ранд знал, что позади него скоро взойдет солнце, а впереди, на голом каменистом склоне, ждут айильцы. Там, впереди, вода, тень и помощь для Мэта. Восходящее солнце позади, и айильцы впереди. Рассвет и айильцы. Рассвет. Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом. Айз Седай, та, которую он видел или которая ему привиделась, говорила айильцам, что он "свяжет их воедино. Он выведет их и уничтожит". Говорила так, будто могла Предсказывать, и слова ее напоминали пророчество. Уничтожит их. Пророчество гласило, что он вновь осуществит Разлом Мира. Ранд содрогнулся. Ну, нового Разлома, может быть, как-то удастся избежать, но война, кровь и смерть следуют за ним по пятам уже сейчас. Тир, пожалуй, первое место, покидая которое он не оставил позади хаос, горы трупов и пепелища. Ранд почувствовал почти неодолимое желание вскочить на Джиди'ина и во весь опор умчаться куда глаза глядят. Впрочем, такая мысль посещала его не впервые. Я не вправе бежать от своей судьбы, сказал себе юноша. Я обязан сделать то, чего никто за меня не сделает. И я сделаю это. ибо иначе Темный одержит верх. Но почему мне уготовано уничтожить айильцев? Как? Последняя мысль заставила Ранда похолодеть. Похоже, он смирился с неизбежностью, с тем, что ему придется совершить нечто ужасное. Но он не хотел губить айильцев. - О Свет! - прошептал юноша. - Я не желаю ничьей гибели! - В рот его будто снова набилась пыль. Мэт молча, с опаской покосился на него. Нет, мрачно подумал Ранд, я еще не сошел с ума. Наверху в трех лагерях айильцев уже видно было движение. Айильцы - и от этого никуда не денешься - были нужны Ранду. Потому-то он думал о них так много, с тех пор как стал догадываться, что Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом и Возрожденный Дракон - один и тот же человек. Он нуждался в людях, которым можно довериться, в людях, которые последуют за ним, побуждаемые чем-то иным, кроме страха или жажды власти. В тех, кто не станет пытаться использовать его в своих целях. Нуждался. И другого выхода у него не было. Он был уверен, что еще не сошел с ума, но знал и то, что многие будут думать иначе задолго до того, как неизбежное свершится. Они еще не начали взбираться по склону Чейндара, когда над горизонтом взошло жаркое, палящее солнце. Зной оглушал, отнимая последние силы. Но Ранд карабкался по неровному, с провалами, трещинами и откосами каменистому склону со всей быстротой, на какую был способен. Горло его пересохло, рубаха пропиталась потом, который тут же иссушали обжигающие солнечные лучи. Мэт тоже не нуждался в понуканиях. Возле приземистых палаток Хранительниц Мудрости стояла Бэйр и держала в руках бурдюк, на котором поблескивали росистые капельки. Во всяком случае Ранд, облизывавший потрескавшиеся губы, был уверен в том, что видит эти капельки. - Где он? - послышался громкий крик. - Что ты с ним сделал?! Ранд замер. На вершине гранитного отрога стоял огненноволосый Куладин, а у подножия столпились другие воины клана Шайдо. Лица у многих были закрыты вуалями. Все они смотрели на Ранда и Мэта. - О чем вы? - прохрипел Ранд. Горло его горело. - Я спрашиваю о Мурадине, ты, отродье мокрых земель! Он отправился вниз двумя днями раньше тебя и до сих пор не вышел. Если ты прошел испытание, то уж он-то всяко не мог потерпеть неудачу. Значит, ты его убил! Ранду показалось, что в одной из палаток Хранительниц кто-то вскрикнул, но юноша даже не успел удивиться. Куладин, развернувшись, словно жалящая змея, метнул в него копье. Еще два копья бросили айильцы, стоявшие у подножия утеса. Ранд инстинктивно ухватился за саидин, и пламенный меч вихрем завертелся в его руках. "Вихрь на горе" - вот уж и впрямь подходящее название. Древки двух копий были разрублены пополам, третье отбил в сторону своим странным оружием Мэт. - Вот вам и доказательство! - взревел Куладин. - Оружие! Они вошли в Руидин с оружием, а это запрещено. Смотрите, они же все в крови! Это они убили Мурадина. С этими словами он метнул второе копье, и оно оказалось лишь первым из дюжины. Ранд отскочил в сторону, едва успев заметить, что Мэт столь же молниеносно отпрыгнул в другую. Оба они еще не успели коснуться земли" когда брошенные копья звякнули, ударившись друг о друга. Перекатившись и вскочив на ноги. Ранд увидел, что копья, образовав безукоризненный круг, торчат из каменистой почвы на том самом месте, где он только что стоял. На миг остолбенел даже Куладин. - Прекратите! - вскричала Бэйр, сбегая вниз по склону. Несмотря на возраст, седину и длинную, толстую юбку, бежала она стремительно, словно юная девушка, причем девушка разгневанн