g src=image021.gif> По самым скромным подсчетам, за все годы работы с опорными сигналами в двух школах Донецка (5-й и 13-й) создано около 3000 листов по математике, физике, астрономии, географии, истории, природоведению, электротехнике, педагогике и холодильным установкам. На этих листах около 7000 блоков, и ни на одном из них нет повторяющихся контуров. Такое разнообразие графики побуждает и самих ребят искать нестандартные формы блоковой компоновки элементов своих творческих опорных конспектов и листов опорных сигналов, соотносить зрительный образ с содержанием, смыслом кодируемой информации. У некоторых читателей, возможно, возникнет желание создать свои собственные листы с опорными сигналами. Реализовать замысел поможет своеобразная памятка - перечисление этапов работы.
  • Внимательно читайте главу или раздел учебника (книги), вычленяя основные взаимосвязи и взаимозависимости смысловых частей текста.
  • Кратко изложите главные мысли в том порядке, в каком они следуют в тексте.
  • Сделайте черновой набросок сокращенных записей на листе бумаги.
  • Преобразуйте эти записи в графические, буквенные, символические сигналы.
  • Объедините сигналы в блоки.
  • Обособьте блоки контурами и графически отобразите связи между ними.
  • Выделите значимые элементы цветом. В зависимости от сложности выбранной темы на эту работу уйдет от 2 до 3 часов при условии, что в дело не будут пущены чертежные инструменты и автор не станет стремиться к графической чистоте. Гораздо большего времени потребует дальнейшая и неоднократная содержательно-оформительская доработка листа. Часть уточнений, дополнений, изменений, поправок будет проводиться непосредственно на листе, а в результате возникнет необходимость полной переделки всего его вида, т. е. создания нового варианта. Но лиха беда - начало! К этой работе можно привлечь и самих ребят: пусть тоже пораскинут мозгами. Очень это увлекательное, головоломное дело: кратко, емко и зрительно-ярко зашифровать какой-нибудь интересный познавательный текст!  Когда получается В книге "Куда и как исчезли тройки" читателям было предложено по готовым (!) конспективным выводам передать в листе опорных сигналов содержание нескольких страниц текста. Спустя год пришло немало писем с признанием: "Не получается!" То же самое звучало и в лекционных залах, где присутствовали десятки тысяч учителей, прочитавших эту книгу: "Не по-лу-ча-ет-ся!!!" Когда шестиклассники узнают, сколько труда вложил Майкл Фарадей в опыты по получению индукционного тока, как 8 лет кряду мучительно пытался найти такое взаиморасположение между проводником и магнитом, при котором бы по цепи пошел электрический ток, то многим из них кажется, что способ решения проблемы столь же грандиозно сложен. Но вот учитель вдвигает магнит в катушку, и стрелка гальванометра, подключенная к концам провода катушки, фиксирует ток! Все! - Во чепуха! - непременно комментирует какой-нибудь шестиклассник.- Я бы это сразу придумал!.. Не станем же уподобляться этому самонадеянному недорослю и полагать, что создание опорных сигналов - дело типа "Во чепуха!". Оно невероятно сложно. Суррогаты создать - ни ума, ни таланта не нужно, да только кому они нужны, суррогаты?  * ПРЕОДОЛЕНИЕ ИНЕРЦИИ *  Еще в 1971 г., когда экспериментальную работу одновременно в трех десятых классах начала учительница математики 136-й школы Донецка Р. 3. Зубчевская, на один из вопросов анкеты, предложенной десятиклассникам исследователями в конце учебного года, были получены похожие и на первый взгляд неожиданные ответы. На вопрос "В чем вы видите преимущества новой методики?" большинство учащихся, которые в прошлые годы имели очень низкие оценки по математике, ответили: "В том, что теперь каждый из нас чувствует себя полноценным человеком". Вот-те да! Неужели традиционная методика унижает человеческое достоинство ребят? В чем? Когда? На доске сложный пример. Решать его вызывают одного из лучших учеников класса. Если он даже с ним не справится, то его самолюбие ничуть не будет этим ущемлено: это же был такой пример! Но вот на доске пустяковое упражнение. Вызывают одного из тех, кто послабее. Решит он его или не решит - какое это имеет значение? Аника-воин... При устных ответах - та же картина. Одно время даже в моду вошли так называемые дифференцированные контрольные работы. Вот уж где во всей ее изощренности проявила себя бюрократическая машина процентомании! Суть-то в том, что за один из вариантов этой "хитрой" работы - решай не решай! - выше тройки все равно не получишь, потолок другого варианта - четверка... А каково состояние ученика, избравшего себе бросовый вариант, никому до этого дела нет. Работа в новых методических условиях такие издержки нравственного ущемления личности исключает полностью. При воспроизведении листов с опорными сигналами все школьники выполняют одну и ту же работу. При устных ответах пользуются одними и теми же плакатами. Все, как один, получают перед началом учебного года одни и те же наборы задач. Система контроля и оценивания для всех одна и та же. Перед каждым - одни и те же горизонты. Нет сынков, нет пасынков. Нет патрициев, нет плебеев. Нет изгоев, нет издольщиков. Все полноправны. Все полноценны. Все в умных! Утверждению в каждом ученике духоподъемного чувства собственного достоинства, чувства нарастающего прилива сил способствуют и тихие опросы, и методика подготовки к письменным ответам, и открытые стенды с оценками по всем учебным предметам, и чувство локтя всегда готового прийти на помощь товарища, и все другие методические приемы, о которых уже было рассказано и о которых рассказ еще впереди.  За что двойка? Третья учебная четверть. VIII класс. Алгебра. Ребята осваивают новый и необычайно сложный раздел - "Логарифмы". Совсем недавно его изучали в X классе. Осмысленными действиями с логарифмами школьники овладевают долго и трудно, как и вообще обратными функциями. А в результате сплошь и рядом уходят в ПТУ и средние технические учебные заведения, так и не постигнув премудростей логарифмических преобразований. Изучение логарифмов проводится в высоком темпе. Едва разобравшись в существе и назначении нового раздела, начинают рассматривать свойства логарифмической функции, за считанные минуты пролетают в сознании приемы логарифмирования и свойства десятичных логарифмов. Прошло еще 2-3 урока. За это время были уже изучены все правила. И в дополнение к этому в классе было решено два десятка примеров. Еще столько же следовало решить дома. Казалось бы, сделано абсолютно все, что рекомендует классическая методика. А вот он, унылый и неуклюжий, стоит у доски и абсолютно ничего не понимает в этих постылых логарифмах. Двойка? А что же еще! Так велит современная педагогическая наука. Прошло еще несколько уроков, и ученик вдруг начал ощущать, что не так уж страшны логарифмы, как их рисуют. Становятся понятными правила логарифмирования, привычными оказываются свойства десятичных логарифмов. Дело пошло! Дело - да. А двойка? Двойка стоит. Стоит незыблемо. Как монолит. Как взметнувшийся над шахтерским поселком террикон. Что она отражает? Знания? Какие знания, если ученик уже вполне прилично разбирается во вчера еще недоступных премудростях? Замедленную математическую реакцию парня? Но разве это наказуемо? И потом, много ли среди наших учеников взрывных, искрометных математических дарований, с листа играющих математические симфонии? Каждый из нас самих в известной степени - изрядный тугодум. Так за что же все-таки двойка? Некоторым читателям может показаться, что вокруг этого вопроса не стоит ломать копья: каждая оценка отражает знания учащегося в данный момент времени и потому правомерность ее очевидна. Какая дремучая педагогика! В природе не существует таких оценок, которые бы просто отражали сиюминутные знания учеников. Двойка, полученная даже на первых уроках учебной четверти, покроет своей зловещей тенью четвертную. Четвертная же станет одной из составляющих итоговой оценки за весь учебный год. Это значит, что единственная двойка, выставленная в классный журнал, будет неотступно преследовать ученика на протяжении всего учебного года. Но это еще не самый тяжкий вариант. Ученик, о котором шла речь, нашел в себе силы встать и идти дальше. Это волевой, случайно попавший в беду человек. А сколько рядом с ним таких, которые давно уже воспринимают каждую двойку как объективное отражение своей математической неполноценности и полного отсутствия у себя математических способностей! Но, как показали экспериментальные исследования в условиях работы на новой методической основе, математически бездарных учеников не существует в природе. Зато существуют математические буки: буки-логарифмы, буки-теоремы, буки-производные, буки-интегралы и еще великое множество нами самими придуманных бук. Этими буками стращали наших отцов, нас самих, и теперь мы в силу труднопреодолимой инерции мышления стращаем наших детей. Чему же теперь удивляться, если вчерашнего восьмиклассника, а сегодняшнего студента техникума или учащегося профессионально-технического училища от одного только слова "логарифм" бросает в беспросветное уныние? Такой неотвратимой и жестокой ценой расплачиваются дети за "текущую" двойку! И это еще далеко не все издержки традиционной методики оценивания знаний учащихся. Раскроем наугад несколько сборников самостоятельных и контрольных работ по математике. Блошкин Б. Ф. Самостоятельные и контрольные работы по математике (М.: Просвещение, 1969). В работе No 20 все 4 упражнения связаны с тригонометрическими функциями. В 7 последующих работах, до No 27 включительно, также нет ни одного упражнения, связанного с ранее изучавшимися разделами математики. Восемь самостоятельных и контрольных работ. На два с лишним месяца учащихся механически изолируют от всего курса математики. Но может быть, это случайный просчет авторов сборника? Гуль С. М., Краевлин Е. Г., Саакян С. М. Дидактический материал по курсу 10 класса "Алгебра и элементарные функции" (М.: Просвещение, 1969). Та же картина. Билецкий А. Ф., Донченко Н. М. Письменные контрольные работы по алгебре и элементарным функциям (Киев: Радянська школа, 1969). Снова одно и то же. В чем же дело? С одной стороны, мы неустанно говорим и напоминаем о необходимости систематического многопланового повторения, а с другой - уподобляемся тому самому пьяному вознице, который все гонит вперед да вперед, не оглядываясь назад, и привозит домой пустую телегу, хвастаясь только тем, что сделал большую дорогу. Особенность приведенных выше учебных пособий 20-летней давности - грозное предупреждение на все последующие времена, ибо именно конец 60-х годов характеризовался безудержным разгулом процентомании, а в циклическом расположении контрольных работ - завуалированный диктат все той же двойки. В математике давно уже определен тот минимальный уровень сложности, который должен присутствовать в каждой контрольной работе. Графики проведения контрольных определены столь же строго. Объединим эти два требования, нависающие над авторскими коллективами, и станет понятным, что и учителя и авторы сборников ограничены, с одной стороны, строгими рамками времени, а с другой - минимальной сложностью и необходимостью обеспечить требуемый уровень знаний учащихся. В противном случае в контрольных работах срывы будут следовать один за другим. А срывы - это двойки в отчетных ведомостях и классных журналах со всеми вытекающими из них последствиями... для учителей. Так обстоит дело с решением задач. С изучением теоретического материала - значительно хуже. Суть дела даже не в том, что он идет нескончаемым потоком и что на повторение его (будь то история, география или биология) практически не остается времени, а в том, что даже у самого добросовестного, даже у самого лучшего ученика рано или поздно зарождается робкое сомнение. Проходит время, сомнение перерастает в растерянность. Растерянность - в глубокий внутренний протест: зачем? Зачем же отдано столько сил, времени и нервной энергии, если от всего ранее изученного в памяти остаются только отрывочные сведения, чаще других встречающиеся на практике правила и законы, составляющие от общей массы прослушанного и прочитанного лишь незначительную, совсем незначительную часть? Этого не нужно доказывать. Это совсем не обязательно подтверждать официальными инспекторскими проверками. Вполне достаточно сейчас каждому из читающих эти строки оценить свое далекое или близкое школьное прошлое.  Познать себя! Проблема результативности учебного труда встала сейчас перед нами так непреклонно и требовательно, как никогда не стояла ранее. Если 20-30 лет назад нам остро недоставало работников с высшим образованием и мы, что уж там старые грехи скрывать, сплошь и рядом закрывали глаза на качество их подготовки, то сегодня картина резко изменилась. Научно-исследовательские институты, юридические консультации, товароведческие конторы и конструкторские бюро уже не испытывают недостатка в дипломированных кадрах. Теперь уж нужны профессионалы высокой квалификации, умеющие творчески решать самые сложные научные, технологические и производственные задачи и создавать продукцию, конкурентоспособную на мировом рынке. Не случайно поэтому главной заботой всех учебных заведений становится не пресловутый вал выпуска, а знания, гарантирующие состоятельность специалиста. Знания реальные, контролируемые, а не те, о которых трубадурили сводные ведомости отделов народного образования на протяжении последних 30 лет. Можно, конечно, понять растерянность учителей, привыкших работать в условиях полной бесконтрольности на протяжении долгих десятилетий. О том, каких масштабов она достигла, можно судить хотя бы по такому факту. На совещании в Киеве тремстам присутствовавшим в зале директорам школ из всех областей республики был задан вопрос: "В какой из школ за последние 10 лет была проведена хотя бы одна инспекторская проверка, ставившая перед собою цель определить истинный уровень знаний учащихся?" И в зале не поднялась ни одна рука, хотя каждый директор располагал сведениями не только по своей, но и по всем школам своего района или города. Сегодня принято обозначать те годы липким словом "застойные". Но разве в последние 2-3 года была проведена хотя бы одна такая проверка? Разве в какой-нибудь республике были хотя бы однажды опубликованы материалы проверки вместе со списком фамилий проверяющих? Можно с уверенностью сказать, что застойные годы в области народного образования будут продолжаться до тех пор, пока по коридорам министерств и отделов народного образования не пройдет очищающий ветер гласности. Современная система просвещения, образно говоря, находится сейчас в состоянии тяжело больного человека, который боится идти к врачу, предполагая, что тот ему поставит летальный диагноз. Но идти-то все-таки нужно! Нужно хотя бы для того, чтобы использовать все возможности еще живого организма. А организм школы жив, и его способности к регенерации неисчерпаемы. Это было в Майкопе после семинара, проведенного с учителями адыгейских школ. Один из присутствовавших в аудитории директоров, резюмируя итоги работы, сказал: - Все, что мы здесь услышали и увидели, очень интересно и нужно, но лично я этим заниматься уже не буду. Мне всего 10 лет до пенсии осталось. Можно быть уверенным, что первая же глубокая проверка уровня знаний учащихся в школе, где работает этот и все остальные директора в других республиках, которые не рискуют браться за эксперимент, круто изменила бы личные планы первых руководителей школ.  * ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ *  Это повторялось много раз: учебный год в экспериментальных классах почти никогда не начинался 1 сентября. 3 сентября 1970 г. министр просвещения УССР А. М. Маринич подписал приказ о проведении первого фронтального эксперимента, рекомендованного комиссией АПН СССР и Минпроса СССР под руководством члена-корреспондента АПН СССР М. Н. Скаткина. Областным отделом народного образования приказ был получен 7 сентября, но заведующий отделом А. Т. Сайко не торопился давать ход приказу министра. Груз его прошлых высказываний и действий против нового дела был уже слишком велик. Кстати сказать, такие вот "мелочи" часто оказываются гибельными или для самого дела, или для не в меру самостоятельного его руководителя. Но как бы там ни было, аудненция у заведующего отделом была назначена только на 17 сентября. - Да, приказ есть, ко никто из директоров не даст согласия на эксперимент в своей школе. - За дверью в приемной ждет вашего приглашения директор 13-й школы Елизавета Трофимовна Демкович... А уже на следующий день в 13-й возникли непредвиденные осложнения: родители трети учащихся категорически потребовали перевода детей из экспериментального в параллельные классы. Причина понятна: по школе прошел слух, что речь идет о создании класса с математическим уклоном. О трудностях комплектования первого экспериментального класса теперь уже можно вспоминать с улыбкой, но в те дни не оставалось ничего иного, кроме как проводить индивидуальные беседы с родителями и учащимися, объясняя им всю вздорность слухов. Пять дней подряд в каждой семье проходили малые педагогические советы. Нельзя было потерять ни одного ученика. Заменить их, в принципе, было нетрудно: в эти же дни кабинет Е. Т. Демкович осаждали десятки родителей, просивших зачислить их детей в экспериментальный класс. Но то были родители учащихся, имевших и по математике и по другим предметам почти одни сплошные отличные оценки. Можно ли было произвести такую подмену? Как отнеслись бы к этому учителя школы? Кто и когда принял бы всерьез даже самые феноменальные результаты на выходе?.. - Валера, иди сюда. - Не пойду. - Иди сюда! С тобой хотят поговорить. - Не хочу. Заходим на кухню. Валерка забрался за газовую плиту, и никакими усилиями выудить его оттуда оказалось невозможно. - Никуда я не пойду. Все равно я ничего не знаю. Мы с Витькой после восьмого класса в культпросветный техникум пойдем: там математику не сдают. Такой реакции подростка на возможность учиться в экспериментальном классе едва ли стоило удивляться. Вот выписка всех его оценок из классного журнала за целое полугодие. Алгебра: 3 3 3 3 3 2 3 3 2 3 4 2 3. Геометрия: 3 3 3 3 2 3 3 3. Но и эти оценки не отражали истинного положения дел. 29 сентября, через 6 дней после начала работы экспериментального класса, совместно с администрацией школы была проведена первая контрольная работа. Вот один из ее вариантов. Над ним, кстати, более 3 часов трудился и Валерка. 1. Выполнить действия: 2. Упростить: 3. Решить задачу: "На заводе 35% всех рабочих - женщины, а остальные - мужчины, которых на заводе на 252 человека больше, чем женщин. Определить общее число рабочих". 4. Решить задачу: "Меньшая сторона прямоугольника - 12,5 см, угол между диагоналями составляет 120°. Определить длину диагонали". 5. Сформулируйте свойство перпендикуляра через середину отрезка. Докажите это свойство. Итоги этой работы оказались следующими: "5" - 0, "4" - 1, "3" - 8, "2" - 17, "1" - 10. Справка: балл "1" выставлялся только в том случае, если учащийся из 5 предложенных упражнений не решил ни одного. В числе последних 10 был и Валерий Козловский. Параллельно эта же работа была проведена в лучшем из четырех восьмых классов школы. Результаты там оказались значительно более высокими: "5" - 1, "4" - 6, "3" - 11, "2" - 16, "1" - 1. Если сопоставить результаты лучшего класса с материалами, полученными АПН СССР, то следует признать, что проводить объективные срезы и контрольные работы сотрудники академии умеют. Им бы еще свободу действий и - свободу печати! Главной целью сопоставительных работ в исследованиях 1970 г. было не желание подготовить почву для "объективных причин" на случай неудачи - в успехе никогда и никаких сомнений не было,- а установить исходный уровень подготовки каждого ученика и наметить пути дальнейшего продвижения каждого в соответствии с его возможностями. Спустя год в этих же классах была проведена по текстам администрации еще одна сопоставительная работа. Составлена она была по образцу контрольной работы, которая была предложена Минпросом УССР на весенних выпускных экзаменах 1971 г. для учащихся восьмых классов. Без каких-либо предупреждений эта работа была дана ребятам в первый день нового учебного года. Единственное дополнение, которое позволили себе экспериментаторы,- одна задача по курсу физики VIII класса. Общий итог: учащиеся бывшего самого плохого класса справились с работой в 5 раз лучше, чем бывшего самого лучшего класса. Валерий из 5 упражнений безошибочно решил 3 и в двух оставшихся допустил небольшие просчеты. Общая оценка - "4". Заметим, что качественный подъем уровня знаний Валерия за один учебный год далеко не самый выдающийся. За точку отсчета результаты Валерия Козловского приняты только потому, что убедить его остаться в экспериментальном классе было труднее всего. О результатах весенних экзаменов, по физике и математике весной 1972 г. было уже рассказано и остается только сделать некоторые дополнения. Простой арифметический подсчет показал, что курс физики, рассчитанный на 437 часов, ребята освоили за 262 урока, а курс математики (595 часов) - за 420 уроков. Вот образец билета с теоретическими вопросами на экзамене по математике (под председательством А. Д. Семушина).
  • Комплексные числа и действия над ними. Геометрическая интерпретация и тригонометрическая форма комплексного числа.
  • Признаки подобия треугольников.
  • Правильные многоугольники. Не математикам сообщим, что это материал 15 параграфов школьных учебников алгебры и геометрии. Ведь при ответе на второй вопрос необходимо доказать все 3 признака подобия треугольников, доказать теоремы об отношении периметров и площадей подобных треугольников и завершить рассказ доказательством теорем об отношении медиан, высот и биссектрис подобных треугольников. Задачи же, как уже было сказано, лежали четырьмя стопками на отдельном столе. В каждой - более 60 задач, подготовленных председателем комиссии накануне экзамена. В двух стопках - обычные задачи по алгебре и геометрии и в двух - задачи повышенной сложности. Валерий Козловский и по алгебре и по геометрии получил отличные оценки. Экзамены по физике продолжались 5 дней. В первый день ребята сдавали устный экзамен по теоретическому материалу. О нем уже было рассказано. Во второй день писали контрольную работу - по 3 задачи в каждом варианте. В третий день была проведена контрольная лабораторная и в последние два дня -тестовые работы по кинематике и динамике. Все экзамены шли без предварительной подготовки, как обычные уроки. Для каждого экзамена назначалась контрольная школа. Устный экзамен девятиклассники сдавали параллельно с X классом средней школы No 6, контрольную работу одновременно с IX классом писал X класс средней школы No 57, где преподавание физики вел один из лучших учителей города. Итог: учащиеся IX класса решили 69% предложенных задач, десятиклассники - только 32%. Контрольная лабораторная работа - самый сложный вид экзамена - выполнялась параллельно с X классом средней школы No 17, работавшим по специальной программе. В классе учились самые лучшие ученики, поступившие из всех соседних школ. На изучение физики и математики начиная с VIII класса им выделялось по 18 уроков в неделю вместо 9 традиционных в обычной школе.  Контрольная лабораторная Это особый вид экзамена, почти не применяющийся в практике инспектирования школ. Причина одна: слишком высокая сложность. Разберемся. При проведении обычной лабораторной работы учитель в начале урока дает краткие пояснения, и часто ребята получают даже готовые таблицы, которые необходимо заполнить результатами измерений и вычислений. Садятся ребята по двое за каждый стол. Консультации с другими учащимися не запрещены. Вопросы учителю задавать можно. Один из двух сидящих за столом, как правило, переписывает работу у соседа. Заканчивается лабораторная работа, и в памяти от нее ничего не остается. Из нескольких десятков работ, проведенных за все годы изучения физики, 6-8 будут вынесены на выпускной экзамен в X классе, и только они будут повторены. Остальные благополучно забываются. При подготовке к проведению контрольной лабораторной работы в экспериментальном классе члены комиссии выставляют на столы одновременно до 30 комплектов приборов для проведения 30 разных работ. В класс заходят ребята, и каждый выполняет совершенно самостоятельно одну лабораторную. Разъяснений - никаких. Консультации запрещены. Наименование работы, приборы и - больше ничего. Измерения, вычисления, выводы и расчеты погрешностей школьники выполняют сами. Сколько человек в обычном классе справится с такой работой? Практика показывает: не более 5-6 ребят. Это или самые лучшие, одаренные учащиеся, или те, кому случайно попалась работа, которую выполняли совсем недавно, и они еще не успели забыть ее вчистую. Десятиклассники 17-й школы (контрольной) справились с работой отлично: 68% правильно выполненных работ! У девятиклассников 13-й школы - 72%. В принципе, результаты одного порядка, но 17-я - спецшкола с физическим уклоном!! Стоит ли теперь удивляться, что комиссия АПН СССР и Минпроса СССР, приехавшая в среднюю школу No 5 весной 1987 г., начала свою инспекционную проверку именно с контрольной лабораторной работы. Писали ее пятиклассники, изучившие физику VI класса, и шестиклассники этой же школы. - Вот таких,- говорили лаборанты,- мы еще в кабинете не видели. У некоторых только носы над столами торчат. Такие они маленькие. А "маленькие" выполнили работу в 4,5 раза лучше, чем большие! Контрольными классами при проведении тестовых работ по кинематике и динамике были десятиклассники 13-й школы. И снова победа была за девятиклассниками! За 20 лет открытых экспериментальных исследований ребята, работавшие на новой методической основе, не проиграли ни одной сопоставительной контрольной работы. Результаты иногда достигали отношения 22 : 1. Валерий Козловский на всех экзаменах получил одни только отличные оценки. Сейчас ему 35 лет. Высокий, спокойный, сильный. - А помнишь, как от экспериментального класса за газовую плиту прятался? - Сколько буду жить, столько будет стыдно... Потом был новый VIII класс. Потом... Снова беседа с заведующим облоно, но теперь совсем о другом. - Если это система, то пора включать другие учебные предметы. Есть три предложения: или биология, или география, или оба эти предмета одновременно. - На оба одновременно не хватит ни времени, ни сил. А если речь вести только об одном, то начинать лучше с географии. - Почему? - За плечами школа топографов. И 7 лет военной службы сначала в разведке, а потом, после войны, старшиной топографической службы.  Школа капитана Ширяева То была зима 1946 г. Пригород Владивостока. Шестой километр. Школа военных топографов. Курсанты - вчерашние ученики VIII-IX классов. Мальчишки. Немало трудностей приходилось тогда преодолевать, постигая основы картографии, геодезии, астрономии, но едва ли не самые большие были связаны с задачей Потенота. Для получения конечного результата необходимо было решить задачу в 86 действий, связанных с применением логарифмических и тригонометрических функций. Задача Потенота преследовала во время марш-бросков, не отпускала в короткие часы самоподготовок, снилась на жестких лежаках. И вдруг однажды, теперь уже и не припомнить, как это произошло, неожиданная догадка: а нельзя ли решить эту задачу графически? Сначала были попытки предварить построения математическими выкладками, затем - геометрическими накладками... Не получалось. Где-то в глубине сознания пульсировала все время ускользающая догадка, но никак не удавалось ее перенести на все случаи задачи. Частные варианты один за другим воплощались в чертежах, но общее решение пришло только к концу второй недели, и на бумаге наконец появился чертеж прибора. Теперь уже можно было идти к капитану Ширяеву, начальнику школы. Добродушному, умному, наделенному удивительно доброй улыбкой. В кабинете капитан что-то просматривал в своих бумагах, и в течение нескольких минут можно было неторопливо осмотреть все, что лежало на открытых полках нескольких шкафов. Секстанты, астролябии, кипрегели, мензулы, транспортиры, параллельные линейки... И вдруг!.. Между моделями военных кораблей - прибор для решения задачи Потенота! Прибор был практически таким же, каким он был изображен на свернутом в рулон листе полуватмана. Еще на что-то надеясь, с трудом выдавливаю слова... - Вот здесь, на полочке, лежит прибор для графического решения задачи Потенота? - Да, но мы с вами еще этого не проходили. Вы сами догадались? Догадался... Слезы тугим комком подступили к горлу, как будто вот здесь, сейчас совершилась величайшая несправедливость. И не стоит, право, удивляться - ведь было то в 18 лет. Капитан Ширяев внимательно изучил чертеж и неожиданно улыбнулся. - Но это же здорово! Сегодня ты пришел к открытию, которое несколько десятков лет назад сделал другой человек. Чтобы не тратить напрасно время и силы на поиск уже готовой конструкции, тебе не хватило только одного - знаний, но главное у тебя есть! Твой мозг запрограммирован на поиск, ты умеешь преодолевать трудности неизведанного и можешь находить пути решения весьма нелегких задач. Значит, твои открытия еще за тобой. Важен ведь не прибор. Ты приобрел несравненно большее - уверенность в том, что ты можешь! Не отчаивайся. Пройдет еще немного времени, и ты найдешь решение задач, каких не решил еще никто. Непременно. Вот только - учись. Чем больше ты будешь знать, тем меньше будет таких случайностей, тем вероятнее ты будешь приходить к своим новым открытиям. И все сбылось. Через год была получена первая награда за решение сложной задачи о безбуссольном методе привязки железнодорожных орудий на участках кривизны железнодорожного полотна. Еще через год во всей системе береговой обороны была распространена система разбивки морских планшетов без нанесения сетки Гаусса-Крюгера. А в 1950 г. курсанта назначили начальником школы топографов вместо демобилизовавшегося к тому времени капитана Ширяева. Значит, география... Начинать нужно было с V класса. На пустом месте. И никого вокруг, кроме 10 верных помощников. По 5 на каждой руке. Опорные конспекты были сделаны довольно быстро. И даже распечатали их на хорошей плотной бумаге. Но начинать одному не хотелось. К тому времени уже успешно работали по опорным конспектам учителя астрономии в школах No 33, 7, в ясиноватовской No 1, в марьинской No 1. Нужно было подключать учителей географии. По наивности это казалось делом нетрудным. Ранним утром автобус No 30 отвез до самой последней остановки. А это более 15 км. Но почему Ар° 30? Смешно сказать - просто первый попавшийся на глаза. Теперь нужно было пройти по всем школам, располагавшимся вблизи маршрута автобуса No 30, и в каждой предложить учителям географии начать работать вместе. Разрешение облоно есть. Отпечатанные опорные конспекты есть, Опыт есть. Сколько человек согласятся начать: 2? 5? 10? Пусть хоть все 15. Чем больше, тем лучше. Не согласился ни один! Каких только отговорок не довелось наслышаться в тот день! Но причина-то была одна: никому ни до чего нет дела. Всех вполне устраивает бесконтрольная работа. Тем более - по географии. Оценки можно ставить какие душе угодно. Контрольных проверок не бывает. Разве только изредка кто посидит на уроке. Так ведь эти редкие случаи погоды не делают - можно и пережить минутную неприятность. А дальше снова тишина и покой. Тягостно об этом думать, но и не думать нельзя. Горестно все это сознавать, но и уходить от правды нельзя. Нужно действовать. Но как? И все нужно было начинать сначала на следующий день, но только уже маршрутом другого автобуса - No 19. И снова школа за школой от Донецка до Макеевки - около 15 километров. Десятки остановок. Десятки школ. И ни одного отклика. Ни единого! Сегодня, когда в Донецк приезжают тысячи людей, когда попасть на семинар по географии - дело архисложное, все это кажется невероятным, ирреальным, но - только кажется. Так было. И когда уже не осталось никаких надежд, А. Д. Богаев, учитель астрономии 33-й школы, вдруг вспомнил: есть энергичная учительница географии в восьмилетней школе No 28. Может быть, она? Это была М. С. Винокур. Эксперимент по географии начался в двух школах, отстоявших друг от друга на 8 километров. Да что за беда! Главное - все получалось! И в 13-й и в 28-й. Правда, не счесть было вопросов, на которые приходилось отвечать,- в работу-то Майя Семеновна пришла без семинара, и все ей приходилось постигать по ходу дела. А это не просто: ведь она вела уроки географии не только в своей, но и в VI и VII классах 13-й школы. Это было невероятно: из другой школы приезжал учитель, чтобы вести уроки географии, а два учителя географии 13-й за все годы даже не побывали ни на одном уроке в экспериментальных классах. Тысячи учителей приезжали со всех концов страны, чтобы посетить хотя бы несколько уроков, и не могли понять, почему не подключаются к работе два географа этой же школы. - Почему? - спрашивали у них, и получали правдивый ответ. - А зачем же мы, своей работой кому-то славу будем делать?.. Вот такая была история с географией, и знать о ней должен каждый учитель. Завтра в школы придут новые экспериментаторы, новые методики, завтра начнутся новые... А психология отношения к новому останется старой. И не учитывая ее, можно допустить множество ошибок. Так пусть их будет меньше. Пусть другим будет легче. Пусть легче будет детям.  А нужно ли много знать? Как ни странно, но этот вопрос не сходит с трибуны даже самых ответственных совещаний. Вспоминается случай, когда известный в стране академик, директор института на съезде учителей призывал к сокращению и упрощению программ, мотивируя это тем, что сам он в школе учился преимущественно на одни тройки и все-таки дошел до "степеней известных". Правда, слушая его, невольно думалось о том, на каких степенях довелось бы ему остановиться, не будь его папа тоже академиком, ученым с мировым именем. Но эта деталь как мало существенная осталась в выступлении за кадром. Сегодня, кажется, в угоду веяниям в сокращении программ досокращались уже до того, что далее сокращать уже нечего, а знания школьников продолжают снижаться год от года. И вот предлагается новая панацея: разделить школьные предметы по интересам, склонностям и возможностям. Не ладится с математикой - занимайся историей. Вроде бы историкам логическое мышление ни к чему. Не складывается дело с грамматикой - занимайся химией. Вроде бы безграмотные химики немедленно совершат революционный переворот в области полимеров и сельскохозяйственных удобрений. Так ли важно, будет он в отчетах писать "удобрение" или "удабрение", лишь бы ветвистая пшеница урожаи давала. До какого абсурда можно еще договориться, если у неудавшегося математика был учителем такой же неудавшийся математик, а воспитанный на избирательном отношении к учебным предметам языковед при первых же трудностях с правописанием будет норовить сплавить своего неумеху ученика в соседний "химический" класс. А пока суд да дело, пока будут выяснять, к каким же наукам пристроить того, у кого вообще ничего не получается, смотришь, и совершеннолетие приспело. И пойдут они, солнцем палимы... Куда? В винно-водочные магазины или в места не столь отдаленные? Будем надеяться, что в ближайшее время будет снято табу со статистики общего количества имеющихся сегодня в наличии заключенных, молодых людей в частности. И тогда станет понятным, что это же наши вчерашние дети. Дети эпохи "развитого социализма"! Наш народ потерял миллионы в годы культа и 20 000 000 в Великой Отечественной войне, и мы знаем сегодня, кто в этом повинен. Но кто повинен в тех неизвестных миллионах, осужденных во все послевоенные годы и в абсолютном большинстве своем по той простой причине, что школа в погоне за пресловутыми процентами, всеми правдами и неправдами выколачиваемыми работниками минпроса во главе с министрами, уничтожала на корню всю систему воспитания, подменяя ее "воспитывающим обучением"? И все это происходило на глазах у бывших заведующих отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС! Так неужели и сегодня еще мы не сможем до конца понять, что уровень общей культуры человека определяется одним из непреложных факторов - образованностью. Выражаясь языком математики, глубина и обширность знаний - условие не всегда достаточное, но обязательное. И чем раньше мы прекратим разговоры о дифференцированном образовании, о принципе "природо-безобразности", о насильственном определении детей в классы с "равными интеллектуальными задатками", тем большую и заслуживающую того часть нашего внимания и наших усилий мы обратим к поиску путей реализации всеобщего среднего образования в самом широком и высокотребовательном понимании этого понятия. Нелишне сегодня представить два образца листов опорных конспектов по географии в том виде, в каком они были созданы 15 лет назад. Первый, по программе V класса, создан в 13-й школе, второй, по программе VI класса, сделала М. С. Винокур (см. с. 142, 143) Графическое и содержательное их сходство сразу же бросается в глаза. И по числу блоков (4, 5), и даже по количеству печатных знаков - по 500 знаков на каждом листе. И дело даже не в знаковой перегрузке, она не столь уж велика, а в многословии, в попытке все отразить короткими фразами, словами, выписками из учебника. Сегодня уже очевидно, что без большого труда и без малейшего посягательства на содержательную часть этих листов число печатных знаков можно сократить вдвое, сэкономив и нервную энергию детей, и время работы над этими листами в классе и дома. В самом деле, что изменится в содержании первого листа, если вместо "Белоруссия" написать "БССР", сократив сразу 6 печатных знаков? Или, заменив слово птицы элементарным значком, сократить сразу 6 печатных знаков. Не 4, а 6, так как вместе со словом птицы пропадают и две ограничивающие его запятые. Ладожское - Ладога, Онежское - Онега, судоходство - кораблик, Каспийское - Каспий и т. д. Экономия, так сказать, из ничего, малыми усилиями. И так, вчитываясь в каждое слово, продумывая каждую связку. Но это уже пришло потом, хотя и в первый год работы по географии весь программный материал был отражен в 26 листах. Учитывая повторение и все практические работы, курс V класса изучался за 45 уроков, вместо плановых 68. И экономия тут же была обращена в дело: пятиклассники пошли дальше и изучили весь программный материал первой учебной четверти VI класса. В результате главным итогом работы тех лет стал переход экспериментального класса на