Виктор Колупаев. "Толстяк" над миром
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Весна света".
OCR & spellcheck by HarryFan, 21 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
1
Разведывательный крейсер "Толстяк" приближался к планетной системе.
- Есть ли новые данные? - спросил Стратег, захрустев ремнями мундира.
- Новые данные подтверждают старые данные, - ответил Звездочет. -
Уровень радиоизлучения системы непрерывно повышается. Еще две-три минуты и
мы поймем: шумит само Светило или какая-либо из его планет.
- И что это будет означать?
- Если излучает Светило, то в скором времени возможен взрыв, - ответил
Звездочет. - Если же Планета, то это неопровержимо докажет, что на ней
обитают разумные существа.
- Хм... цивилизация... Сколько раз мы предполагали наличие разума на
других планетах, но ничего пока не нашли. - Стратег задумчиво потер
ладонью подбородок. - Что скажешь, Тактик?
- Как только приборы подтвердят, что радиоизлучение идет с Планеты, на
"Толстяке" будет объявлена тревога нулевой степени, - ответил Тактик.
- Хорошо. - Стратег встал и прошелся по отсеку управления, затем
взглянул на песочные часы.
Звездочет нагнулся над самописцем, регистрирующим радиоизлучение
неизвестной планетой системы. Пера вычертило горбушку, сделало два
прочерка и наконец выдало огромный импульс.
- Есть! - радостно воскликнул Звездочет. - Третья планета!
- Так что это означает? - спросил Стратег.
- Эти означает, что на третьей планете существует высокоразвитая
цивилизация, - вытянулся Советник. - Необходимо записать эти радиосигналы
и попытаться расшифровать их.
- Так займитесь этим! - нетерпеливо заметил Стратег и недовольно
посмотрел на Тактика.
Тот поспешно схватил микрофон.
- Объявляется тревога нулевой степени! Произвожу проверку. Шкипер!
- "Толстяк" идет точнехонько к третьей планете!
- Канонир!
- Все бомбарды заряжены чугунными ядрами!
- Оружейник!
- Все арбалеты заряжены лучами повышенной убойной силы!
- Умелец!
- Все системы крейсера работают нормально, в точно заданных режимах!
- Лекарь!
- Лазарет готов к принятию раненых!
- Бунтарь!
- Начал расшифровку радиоизлучения!
- Дурашка!
- Согласно вашему приказу отбываю наказание в карцере!
- Стряпух!
- Накрываю в кают-компании стол на тринадцать персон!
- Неприметный...
- Я-я-а-а... - тихо зашелестело на корабле.
Тактик довольно шмыгнул носом. Теперь, когда Планету уже можно было
видеть в обзорном экране, командование "Толстяком" переходило из рук
Стратега в его, Тактика, руки. Стратег теперь мог давать только самые
общие указания.
Команда "Толстяка" приготовилась к встрече с неизвестной цивилизацией.
2
- Прямо по курсу неизвестное тело! - доложил Шкипер.
Стратег зевнул, опустился в кресло, еще немного поскрипел ремнями
мундира и заснул.
- Бомбарды к бою! - приказал Тактик.
- Есть бомбарды к бою! - с залихватской веселостью ответил Канонир.
- Тактик! - крикнул Бунтарь. - Удалось расшифровать одну фразу!
- Мы им пошифруем! - пообещал Тактик. - Ну что там у тебя получилось?
- "Милости просим!"
- Какой еще милости?! - не понял Тактик.
- Планета непрерывно излучает фразу: "Милости просим!"
- Ах, Планета! Уже милости просят! Прекрасно. Они у нас еще не этого
запросят...
- Тактик, они не милости у нас просят. Они милости просят пожаловать к
ним в гости!
- Не понимаю. Просить милости - это просить милости. Может, мы и
смилостивимся. Это зависит от того, как они поведут себя.
- Тактик, ты совершаешь ошибку!
Тенью мелькнула в отсеке управления фигура Неприметного, на мгновение
замерла возле Тактика и снова скользнула в открытую дверь.
- Бунт! - взревел Тактик. - На вверенном мне крейсере не позволю!
Оружейник, препроводи Бунтаря в карцер!
- О, Пустынный Космос, - вздохнул Оружейник. - Каждый день одно и то
же. Уж и поселили бы его там навечно.
- Разговорчики, Оружейник!
- Да слушаю, слушаю... Препровожу... Не впервой...
- Тактик, - успел крикнуть Бунтарь, - они наверняка хотят вступить с
нами в контакт. Не ошибись!
- Посиди, остынь, - посоветовал Тактик. - Мы с ними в такой контакт
вступим, что только дым пойдет!
Бунтаря увели.
- Тактик! - крикнул Шкипер. - Неизвестное тело производит какие-то
маневры!
- Что скажешь, Советник? - спросил Тактик. - Тело-то неизвестное
маневры производит.
- Может, припугнуть его для начала, - робко предложил Советник.
- Припугнуть бы хорошо... А если они?
- Выпустим дымовую завесу и уйдем.
- А ведь верно! Канонир! Как там у тебя?
- Неизвестное тело держу под прицелом бомбард левого борта!
- Повышенным... товсь!
- Понятно, что повышенным...
- Огонь!
"Толстяк" тряхнуло. С левого борта крейсера сорвалась дюжина молний и
стремительно понеслась к неизвестному телу, охватывая его со всех сторон.
В положенном месте возникло маленькое солнце, запульсировало, сжалось в
ослепительную точку и исчезло. Космос снова был чист. Никакое неизвестное
тело больше не болталось рядом с "Толстяком".
- Так-то оно надежнее, - сказал Тактик. - Что они теперь нам передают?
Ну?!
- Странно, - сказал Звездочет. - Все радиостанции Планеты мгновенно
замолчали.
- Замолчали? Что скажешь. Советник?
- Для того, чтобы мгновенно и одновременно выключить все радиостанции и
излучающие установки, нужна не только высокая развитость цивилизации, но и
ее высокая организация, синхронность, синфазность. Скажу одно: обитатели
этой Планеты вымуштрованы что надо!
- Отлично! - обрадовался Тактик. Он чуть было не испугался непонятного
поведения существ Планеты, но доводы Советника вернули ему уверенность. -
Стратег будет доволен. Готовиться к посадке!
Но не успела команда "Толстяка" отрапортовать о готовности к посадке,
как Звездочет выкрикнул:
- Повысился радиофон Светила! Смотрите!
Самописец раз за разом вычерчивал огромный импульс на месте,
соответствующем Светилу. А на местах планет делал прочерки. И если бы не
графики, выданные им минуту назад, можно было плюнуть на эту планетную
систему и преспокойно топать к другой.
- Насколько я понимаю, - сказал Тактик, - выключить все радиостанции
Планеты мгновенно теоретически можно. Но как повысить в тысячи раз
радиоизлучение Светила?! Ответствуй, Советник.
- Тут нужно проводить исследования. Хотя, как я полагаю, нас ведь
интересует Планета, а не Светило. Возможно, у них существует такой
переключатель...
3
"Толстяк" трижды облетел Планету. Его приборы фотографировали,
записывали, анализировали. По Планета была мертва.
- Кто же тогда просил милости? - удивился Тактик и приказал Шкиперу
посадить крейсер на удобную площадку.
Только скалы да вода. Ничего больше не было на этой Планете. Шкипер
ввел данные визуального обзора в компьютер, поразмышлял немного над
ответом и повел крейсер на посадку.
Каменистое плато километров в пять диаметром окружало корабль. Датчики
мгновенно проанализировали состав атмосферы. Воздух оказался вполне
пригодным для дыхания. Из выходного люка крейсера выдвинулся пандус, и по
нему на землю негостеприимной Планеты, стуча копытами и мягко раздувая
бока, сошли три скакуна. На своих спинах они несли Тактика, Оружейника и
Советника.
Сдерживая горячившегося, заряженного на сто часов скакуна, Тактик
сказал:
- Ну? Как вам нравится эта распрекрасная Планета? Куда они все
подевались? Может, устроим маленький кавардак? Как ты считаешь. Советник?
- Кавардак не помешает. А если аборигены спят, то поможет разбудить их
к обоюдной радости.
- Заметано, - оживился Тактик и пустил своего скакуна вскачь. -
Кавардак устроим! А ты что думаешь, Оружейник?
- Мое дело маленькое, - нехотя ответил Оружейник. - Арбалеты да мечи.
Оружие ближнего боя... Если сами нападут, что ж, будем отбиваться.
- Не чувствую задора. - Тактик остановил своего скакуна на краю
пропасти. - Выбирай, какую из скал мы для начала превратим в пар.
- Не мое это дело - выбирать. Пусть Советник советует.
- А я тебя спрашиваю, Оружейник!
- О, Пустынный Космос! - вздохнул Оружейник. - Да по мне хоть и вовсе
не превращать в пар. Красота-то, красота какая!
Скакуны высекали искры из камней, испуганно прядали ушами-локаторами,
косились чувствительными фотоэлементами на край обрыва.
Внизу, под стометровой кручей, бежал ручей, неширокий, в три проскока
хорошего скакуна, но бурный, горный. Далее расстилалась холмистая равнина
с причудливым нагромождением скал. Ярко-желтое Светило залипало местность
потоками лучей, и в нагретом, дрожащем воздухе, казалось, плывут и
переливаются невиданные и чудные корабли.
- Значит, не превращать?
- Как скажешь. Тактик. Исполнять ведь Канониру, а не мне.
- Ну и настроение у тебя! Недаром Неприметный возле тебя трется.
- О, Пустынный Космос! - в испуге воскликнул Оружейник. - Да по мне
хоть в пар, хоть в плазму. Только ошибается, ошибается Неприметный! Я ведь
и Бунтаря в карцер, и Дурашку... Чуть ли не каждый день! Вспомни, Тактик,
всю мою верную службу!
- Так-то лучше! Так что, Советник?
- Превращать.
- Эй, на "Толстяке"! - крикнул Тактик, нажав кнопку на мундире. -
Вдарь-ка, Канонир, так чтоб нам хорошо видно было!
И через мгновение чугунное ядро просвистело над их головами и
взорвалось километрах в полутора. Яркая вспышка ослепила Оружейника. Он
закрыл ладонями глаза и долго не открывал их, хотя гул от взрыва, петляя
между скал, уже затих.
- Что за чертовщина?! - испуганно сказал Тактик.
Оружейник открыл глаза и увидел, что долина не изменилась. Ничто не
превратилось ни в пар, ни в плазму. Все так же плыли в солнечном расплаве
странные корабли - скалы, тихо журчал ручей. Мир оставался прежним.
Оружейник проглотил комок в горле и испуганно огляделся. Чем черт не
шутит! Этот Неприметный может оказаться за спиной, когда его и не ждешь. И
как только у него получается?
- Канонир, усиленным! - крикнул Тактик. - Кавардак так кавардак!
Чугунное ядро в пять раз больше диаметром просвистело над головами. И
снова яркая вспышка, и снова нетронутые скалы, целые, невредимые,
сказочные.
- Да что же это?! Бунт! - Тактик повернул своего скакуна к крейсеру. -
Из всех калибров! Чтоб только мокрое место!
"Толстяк" ощетинился жерлами бомбард и исчез в клубах дыма. Троица уже
доскакала до вздрагивающего пандуса. Оружейник оглянулся. Мир только
расцветал новыми красками. И нипочем ему были чугунные ядра.
- Да что же это?! - растерянно спросил Тактик. - Нападение! Враги!
Уничтожить! Врезать!
- Стволы греются! - кричал Канонир. - Передохнуть бы...
- Ну, Планета! Смотри у меня! Ты еще попляшешь! Посмотрим кто кого...
И пропустив вперед Оружейника и Советника, Тактик крепко закрутил
запоры выходного люка.
4
Необъяснимое поведение Планеты встревожило Тактика. Если она не хочет
превращаться в пар, то в свою очередь наверняка захочет уничтожить их
звездолет. Необходимо было принять меры предосторожности. Все датчики
крейсера чутко уставились на Планету. На ночь было необходимо организовать
и внешнюю охрану.
В сумерках на каменистое плато сошли пять скакунов с пятью членами
экипажа на своих пластмассовых спинах. Возглавлял ночной патруль сам
Тактик.
- Оружейник и Лекарь, - сказал он, - будут охранять южную часть плато.
А Советник и Звездочет - северную. Я поддерживаю связь с обеими группами и
крейсером.
Застучали копыта скакунов, высекая из камней искры. Тактик для начала
сопровождал южную группу. Светило скатилось за горизонт, но каменные
нагромождения, отсвечивающие как драгоценные камни, были еще видны
отчетливо.
- А красиво все-таки, - сказал Оружейник.
- И отсюда мы должны ждать нападения? - спросил Лекарь.
- Планета - враг! - сказал Тактик. - И неизвестно, что она может
выкинуть.
- А планетяночки, должно быть, шикарные женщины, - вздохнул Лекарь.
- Так что будем делать, Тактик? - спросил Оружейник.
- Делать? А делать будем вот что. Вы останетесь здесь. Особенно не
шумите. Скоро станет совсем темно, так что надейтесь больше на уши, а не
на глаза. Если заметите что странное, сигнальте.
- Если нападут, не успеешь и до крейсера доскакать, - сказал Лекарь.
- Нападут? - переспросил Оружейник. - Да кто тут на тебя нападет?
- А планетяне... - сказал Тактик.
- Кто их видел?
- Оружейник! Ты, кажется, уверен, что Неприметного нет рядом. Что за
упадочническое настроение! А ну-ка, приободрись!
- Есть, Тактик! - И Оружейник выпрямился в седле, расправил плечи.
- Вот так-то лучше. В случае чего... первый выстрел в воздух, второй -
по ногам, третий - сами понимаете...
- Да у них, может, и ног-то нет, - заметил Оружейник.
- Нет, значит, нет. Тем хуже для них!
Тактик развернул скакуна и начал удаляться, растаяв в уже сгустившейся
на плато темноте.
- Как ты думаешь, Оружейник, нападут они на нас? Мы, вроде бы, им еще
ничего плохого не сделали.
- Вроде бы, нет...
- А тело-то неизвестное обстреляли! И скалы в пар хотели превратить. Не
просто ведь так мы сюда приперлись?
- Ничего не могу сказать, - ответил Оружейник. - Это компетенция
Стратега и Тактика... Ну что, для начала двинем налево или направо?
- Давай налево, - предложил Лекарь.
Впереди ехал Оружейник. Лекарь за ним. У Лекаря арбалет нелепо болтался
и бил по спине, колчан с лучами свисал чуть ли не до земли. В случае
необходимости до него и не дотянешься сразу. Было видно, что не привык
Лекарь к оружию. Среди бинтов да скальпелей, вот где он чувствовал себя
свободно и легко. У Оружейника арбалет словно прирос к мундиру, ни разу не
шевельнулся отдельно, только вместе с телом, в такт осторожным шагам
скакуна. Так доехали они до восточного склона, постояли немного,
прислушались. Тишина, никаких посторонних звуков.
- Назад поехали? - спросил Оружейник.
- Ага. Давай.
И хотя места здесь было сколько угодно, они развернулись, как на узкой
тропе, и снова поехали спина в спину, только теперь впереди был Лекарь.
Вдруг с запада послышался какой-то шум.
- А ну-ка, пригнись! - тихо приказал Оружейник. - Кажется,
начинается... - И молниеносно сорвал арбалет с плеча, снял луч с
предохранителя. Лекарь никак не мог сдернуть свой. Запутался, зацепился у
него за что-то арбалет. - Фу ты! - вдруг с облегчением сказал Оружейник. -
Это же Тактик. Он объехал плато, потому и с другой стороны.
- Эй! - донеслось из темноты. - Патруль!
- Здесь мы, - отозвался Оружейник.
Тактик подъехал ближе. Арбалет у него лежал поперек луки седла.
- Доложите обстановку! - коротко приказал он.
- Все спокойно, - отозвался Оружейник.
- Все, говоришь? Не замечено никаких признаков нападения?
- Не замечено, Тактик.
- Не нравится мне это. Притаились враги!
- Да откуда ты взял, что здесь есть эти самые враги? - удивился
Оружейник.
- Разговорчики! - повысил голос Тактик. - О субъективных впечатлениях
не спрашиваю.
Оружейнику вдруг стало ясно, что Тактику позарез нужно это нападение.
Нападение! Враг! Все понятно. И Тактик будет точно знать, что ему делать.
Уничтожить врага! Победить! Зачеркнуть в памяти тот неприятный случай
днем, когда бомбарды "Толстяка" не смогли превратить в пар эту Планету.
Победителей не судят. У победителей даже не спрашивают, правы ли они.
5
На вершине крейсера вдруг зажегся прожектор, тревожно замигал,
заметался из стороны в сторону.
Тактик включил нагрудную радиостанцию, что-то выслушал, потом сказал:
- Понимаю... Хорошо... Приступаем к действиям.
- Ну?! - хрипло спросил Оружейник.
- Кто-то открыл люк крейсера, - сказал Тактик. - Проник внутрь или нет,
пока неизвестно. Скорее всего нет, потому что стреляли по убегающему.
- По какому убегающему? - недоуменно спросил Лекарь.
- Да разве в темноте разберешь? Кто-то открыл люк, был замечен и бежал.
Тактик снова прислушался к тому, что передавали ему по радио.
- Слушаю... Понятно... - И уже обращаясь к патрульным: - Неизвестный
бежал в нашу сторону. Звездочет и Советник заходят слева, а нам - от
центра и вправо.
- Километры здесь, - не очень радостно заметил Лекарь. - А нас трое.
- Ну и что?! - Тактик весь горел нетерпением. - Скачем к крейсеру
челноком!
И Тактик, натянув поводья скакуна левой рукой, правой высоко поднял
арбалет и помчался к "Толстяку". Лекарь жался ближе к нему. Оружейник
оказался крайним слева. Через две минуты из темноты выскочили на
взмыленных скакунах Звездочет и Советник.
- Что скажешь, Советник?! - крикнул Тактик.
- Стрелять по ногам! - ответил тот, мчась вдоль цепи. - Живые нужны!
Живыми будем брать!
- Есть, значит, у них ноги, - с удивлением пробормотал Оружейник,
пришпоривая и без того мчавшегося на предельной скорости скакуна.
- Слышите, живыми брать! - приказал Тактик.
Цепь начала заворачивать влево.
Сердце Оружейника билось в груди учащенно. Раза два скакун спотыкался и
сбрасывал Оружейника на камни. Но тот снова вскакивал в седло и боли не
чувствовал. Левее, ближе к центру, шибанул выстрел из арбалета.
"Началось", - подумал Оружейник. А оно и действительно началось! Еще и еще
раз громыхнуло из арбалета. Цепь смялась.
- ...вое! - донеслось до Оружейника.
"Что за "вое"?" - подумал он.
Выстрел грохнул совсем рядом.
- Не стрелять! Не стрелять! - орал кто-то, приближаясь со стороны
крейсера.
Облава смещалась к обрыву изломанным полукольцом.
- Не стрелять!
- Стрелять! - это голос Тактика.
- Не стрелять!
- По ногам целься! - А это голос Советника.
- Не знаешь, кого и слушать, - хрипло выдавил из себя Лекарь, внезапно
появившись перед Оружейником. - Ты, что ли? Своих перестреляем!
- Вот они! - кричал кто-то. - Вот! Двое!
Крики. Топот копыт.
Чуть правее себя Оружейник увидел неясную фигуру. Она растаяла в
темноте, растворилась. А в одно единственное мгновение случайно
удержавшейся тишины Оружейник услышал тяжелое дыхание тех двоих. Двоих! Он
поймал направление, бросил скакуна в их сторону. Мимо промчался Тактик,
стрелявший из арбалета.
- Упустили! - заорал он.
Цепь приблизилась почти к самому обрыву. Садануло еще несколько
выстрелов.
- Прекратить! Не стрелять!
"Это же Умелец! - удивился Оружейник. - Он-то как сюда попал?"
"Толстяк" грохнул из всех своих бомбард. Но это больше для острастки. В
пламени взорвавшихся где-то за десяток километров чугунных ядер Оружейник
увидел мчавшегося во весь опор Умельца. О, Пустынный Космос! Что же он
делает?! Умелец на всем скаку налетел на Тактика. И сделал он это не
случайно, а намеренно. Но Тактик вовремя оглянулся, развернул своего
скакуна и поднял его на дыбы. Скакуны столкнулись. Умелец вылетел из седла
на камни, а Тактик бросил своего скакуна к самому обрыву.
Взрывы ядер освещали местность, но в перерывах между вспышками тьма
становилась еще кромешнее, непрогляднее.
Оружейник соскочил с седла и нагнулся над Умельцем. Тот был жив.
- Останови его, - с трудом прошептал он.
- Вниз! - крикнул Тактик, спешившись. - Заходи к ручью!
- Да останови же его! Не стреляйте! Ведь такие же люди!
Оружейник начал что-то понимать, но еще не совсем, не до конца. А крики
погони раздавались уже откуда-то снизу. Умелец застонал. Оружейник хотел
было поднять его и усадить на своего скакуна.
- Скорее! Останови их! Да брось ты меня! - крикнул Умелец.
Оружейник кинулся к обрыву, заскользил вниз, как по мокрой глине,
натыкаясь на острые камни и разрывая в клочья мундир. Последние метров
десять он кувыркался через голову. Распластавшись на камнях, он услышал
торопливый говорок горного ручья.
- Люди это! - крикнул Оружейник, поднимаясь.
Тишина, а потом страшное предупреждение Тактика:
- Стой! Стреляю!
"Как будто они могут понять", - удивился Оружейник и различил впереди
себя человека, лежащего на животе, с раскинутыми в стороны ногами и твердо
держащего арбалет на локте.
- Тактик!
- Смотрите, чтобы через ручей не ушли!
- Тактик! Остановись!
Тень метнулась по камням через горный поток. За ней вторая. Обе они не
были неожиданными. Но первая все же подготовила успешный выстрел по
второй.
И выстрел грянул!
Крик!
- Ушел!
И тут второй выстрел. Стрелял Тактик. Оружейник упал на него сверху,
когда тот издал удовлетворенный, радостный вопль. Попал Тактик! Пронзил
врага лучом из арбалета! И хотя он не ожидал нападения сзади, не
растерялся, потянулся за ножом, но тут же сообразил, кто на нем, и только
попытался скинуть его с себя.
- Зачем ты стрелял?! - застонал от внутренней, душевной боли Оружейник.
- А... Оружейник... Раздавишь... Катись...
- Один есть! - крикнул Советник.
Тактик скинул с себя Оружейника, встал, отряхнулся. Советник и
Звездочет с арбалетами на изготовку стояли возле валунов, цепочкой
протянувшихся через ручей, не решаясь приблизиться к тому, что лежало там.
6
- Один есть! - передал Тактик по радио Стратегу. - Канониру остудить
стволы бомбард... А ну-ка! Я сам! - И Тактик прошел мимо расступившихся
Советника и Звездочета.
- Га-а-а-а-а-ды! - вдруг раздалось уже с той стороны. - За что вы его
убили!
Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со скользкого камня в
воду.
Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только
сумасшедший, дикий, гортанный.
Тактик нервно рассмеялся, крикнул:
- Эй ты! Выходи!
Тихий шорох шагов, и все смолкло.
- Эй, посветите фонариком, - попросил Тактик.
У Советника нашелся и фонарик. Четко очерченное световое пятно
скользнуло по камням и воде и замерло на мгновение, потом задрожало,
забилось в забавной и страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал
тоскливо и жутко.
- Похож, очень похож, - сказал Тактик и носком сапога перевернул тело.
Голова Бунтаря нелепо качнулась и стукнулась о камень. Грудь его была
прожжена лучом арбалета.
- Да что же это?! - крикнул Оружейник.
- Выходит, на своих охотились, - констатировал факт Советник.
- А кто же второй? - всхлипнул Звездочет.
- Дурашка, наверное, - предположил Советник.
Оружейник надвинулся на Тактика, весь гнев и боль.
- Зачем ты стрелял?! Стрелял зачем?!
Тактик отступил на шаг:
- Ведь планетяне же...
- Зачем ты стрелял?!
Сильный и злой удар кулаком бросил Тактика в воду.
Сверху с обрыва засигналил Лекарь:
- Что там у вас? Поймали?
- Нет, - ответил Звездочет. - Убили.
- Убили? И кто же он такой?
- Бунтарь! Бунтаря убили!
- Бунтаря... Да как же так? Ведь за планетянами охотились...
- Что будем делать? - спросил Звездочет.
- Понесли на крейсер. Оружейник, держи голову.
- Взяли.
- Осторожнее!
- Чего уж теперь осторожнее...
Цепляясь за камни, трое медленно поднимали в гору четвертого. Чуть
поотстав, но уже догоняя их, отплевываясь и что-то невнятно бормоча, полз
Тактик.
Наверху нервно били подковами разгоряченные скакуны.
7
Дурашка был Офицером для Наказаний. Случалось иногда так, что
провинившегося нельзя было помещать в карцер. К примеру, Шкипера, который
проводил в это время сложный маневр "Толстяка" в пространстве, или
Стряпуха, готовившего обед. Так вот, наказание в таких случаях за всех
отбывал Дурашка. Плата за такую работу шла порядочная, наказание розгами
применялось редко, карцер был давно обжит, казался родным и уютным.
Находясь здесь частенько, Дурашка, как мог вычистил его, дал имена и
своему, и запасному топчану, привинченным к полу стульям и столу, графину
с водой и чашке, в которой ему приносили остатки обеда. Он научился
разговаривать с неодушевленными предметами, знал их повадки и привычки,
относился к ним с нежностью и уважением, любил и понимал. Ему и сам
крейсер представлялся живым существом. В те дни, когда никто из команды не
совершал проступков, он любил лазить по всяким закоулкам корабля,
поглаживать трубы и кабели, спрашивать о самочувствии планетарные и
космические двигатели, вытирать пыль или смазывать трущиеся части,
выслушивать стуки и вздохи "Толстяка". Словом, корабль он знал хорошо,
хотя никто об этом и не догадывался.
Команда относилась к Дурашке с юмором, не травила его, не смеялась над
ним. Разве что Звездочет, Советник, да сам Тактик иногда говорили: "Что-то
ты, Дурашка, давно не работал" - и совершали какое-нибудь нарушение правил
внутренней дисциплины, за что Дурашку немедленно отправляли в карцер. Но
он не обижался. Ведь это действительно было его работой! Случалось, что в
карцере поселялся еще кто-нибудь из команды. Звездочет молчал, не
опускаясь до разговоров с Офицером для Наказаний, Советник всячески
старался вывести его из терпения, Оружейник тоже молчал, но не так, как
Звездочет. Молчание его было легким, приятным. Бунтарь беседовал с
Дурашкой как равный с равным, сообщал ему много любопытных фактов, которые
откладывались в сознании Дурашки не в виде знаний, а в виде настроений и
чувств. Дурашка искренне сочувствовал попавшему в карцер. В таких случаях
ему казалось, что он плохо выполняет свою работу.
Вот и в этот раз, когда в карцер вошел Бунтарь, Дурашка застыдился,
покраснел от огорчения. Но Бунтарь никогда не принимал сочувствии. Его
радовало пребывание в карцере.
- Ну что? Займемся обучением? - спросил он просто.
Дурашка всегда был рад слушать его. Бунтарь заговорил о Планете. О том,
что она, наверняка, населена разумными существами. Пофантазировал по
поводу их вида и образа мышления. Посожалел о бессмысленном уничтожении
неизвестного тела в космосе. Все разговоры в карцере прослушивались
специальным устройством. Но вторичное наказание за один и тот же проступок
не полагалось и поэтому Бунтарь говорил не таясь.
Они знали, что "Толстяк" совершил посадку на поверхность Планеты. По
вибрации и гулу догадались, что бомбарды начали обстрел.
Время шло. Дурашка, случайно подойдя к двери, обнаружил, что она не
заперта. Это его озадачило. А в голове Бунтаря мгновенно созрело решение:
нужно бежать. Бежать, чтобы предупредить планетян о том, что их ждет в
случае контакта с "Толстяком" и что ждет Планету, если такой контакт не
состоится. В существовании на Планете разумных планетян он не сомневался.
Дурашка вдруг почувствовал, что Бунтарь давно ждал такого случая. Побег с
"Толстяка" был для Бунтаря решенным делом. И вот случай представился.
Сердце Дурашки радостно забилось, когда Бунтарь предложил бежать
вдвоем. Это было как отдых после работы. Он не сомневался, что через
несколько часов их поймают и снова посадят в карцер. Но отдохнуть хотелось
очень.
По странному стечению обстоятельств люк крейсера тоже оказался открытым
и никем не охранялся. Дурашке это показалось смешным, ведь он знал о
ночном патруле. Какой смысл было охранять открытый корабль? Но Бунтарь
спешил уйти подальше от крейсера. Необходимость встречи с планетянами
гнала его вперед.
Сначала беглецы крались по каменистому плато незамеченными. Потом на
верхушке "Толстяка" зажегся прожектор, лучи из арбалетов пронзили воздух,
цокот копыт скакунов надвинулся на них, но беглецы все же проскочили к
обрыву. Только Дурашке вдруг показалось, что все это не очень смешно.
Какая-то боль, тоскливое предчувствие сдавили ему сердце. Но впервые за
весь рейс ему не хотелось возвращаться в карцер, и он бросился по камням
через ручей... А потом сзади раздался крик, и Дурашка понял, что Бунтарь
мертв. И говорливый ручей вдруг навсегда отрезал Дурашку от "Толстяка".
Что-то мгновенно прорвалось в его сознании, еще неопределенное, неясное,
но новое, незнакомое, это и обрадовало его и испугало. И страшный,
звериный крик вырвался из его груди:
- Га-а-а-а-а-ды!
Никогда ранее он не смог бы так закричать. И слово-то такое не могло
прийти ему в голову! Дурашка упал, забился головой о камни, заплакал,
застонал. А те, преследователи, находились от него всего в каких-нибудь
двадцати метрах, но почему-то не решались переходить ручей... Дурашке
вдруг так захотелось умереть! Но смерть Бунтаря настойчиво влекла его к
действию, и он встал и начал осторожно удаляться от ручья.
8
Тактик дрожал от страха, когда вошел в отсек управления. Такого еще не
было за всю историю полетов "Толстяка". Убит свой! Пусть и Бунтарь, пусть
и нечаянно. Но свой, свой! Да, Бунтарь достукался до того, чтобы закрепить
за собой место в карцере пожизненно. Бунтарь был достоин самых суровых
наказаний. Но ведь не смерти же... Прощай, так удачно начавшаяся карьера!
Черт дернул Бунтаря попасться на мушку арбалета!
- Доложить результаты ночного патруля! - приказал Стратег, позевывая.
- Враг отбит! - отчаянно крикнул Тактик. - Но... но с потерями с нашей
стороны.
- Велики ли потери? - Видно было, что Стратег отчаянно боролся со сном.
- Убит Бунтарь...
- Этого следовало ожидать. Он всегда имел обыкновение лезть на рожон.
Нет, Тактик еще не докатился до такой степени, чтобы врать Стратегу.
- Стратег, - сказал он, - произошло страшное недоразумение. Бунтарь
попал под луч моего арбалета. Я не хотел, я не знал...
- Кто просил его лезть на мушку? - удивился Стратег. Борьба его со
сном, кажется, проходила успешно. - И как он вообще попал в ночной
патруль? Ведь он сидел в карцере!
- Он не был в патруле. Бунтарь и Дурашка бежали из карцера.
- Бежали!
- Да, Стратег. В ночном переполохе и был убит Бунтарь. Дурашка удалился
в неизвестном направлении. Преследовать его ночью по вражеской территории
мы не решились.
- Ну, Дурашка сам придет, - сказал Стратег. - Захочет есть и
обязательно придет. С него спрос небольшой. Но каков Бунтарь! А?
Тактик понял, что" грозы не будет. Нужно, не теряя времени, переходить
в атаку.
- Стратег, - начал он, - враждебность планетян очевидна. Мы не могли
превратить в пар ни одного камешка. Кто-то открыл дверь карцера. Я не могу
предположить, что это сделал кто-то из команды "Толстяка". Открытым
оказался и люк крейсера. И это в то самое время, когда мы предпринимали
все усилия, чтобы враг не смог прорваться в корабль!
- В надежности команды сомневаться не приходится. Даже Бунтарь не пошел
бы на предательство.
- Стратег, я заметил нехорошие веяния среди команды.
- Какие же?
- Оружейник не верит, что мы окружены врагами. Более того. Планета ему
нравится, он даже жалеет ее!
- Ну и Оружейник! В карцер? - спросил у кого-то Стратег. Но Советника
рядом не было.
- Оружейника в карцер! - гаркнул Тактик.
- Да помолчи ты, - недовольно поморщился Стратег. Тень мелькнула за его
спиной, и Стратег принял решение: - Оружейника в карцер не
препровождать... И все же, если попытаться перебрать команду... Вдруг
среди нас предатель?
- Нет, Стратег, нет! - закричал Тактик. - Все, что угодно, но только не
это. Нам хватает внешних врагов.
- Шкипер? - все же предположил Стратег. - Что в это время делал шкипер?
- Не могу знать, Стратег.
- Звездочет?
- Звездочет, Оружейник, Советник, Лекарь и я были в ночном патруле.
- Значит, эти пятеро отпадают. Канонир?
- Канонир непрерывно производил обстрел Планеты и не отлучался от
бомбард.
- Кто там еще у нас? Стряпух? Что делал Стряпух?
- Стряпух готовил стол на тринадцать персон.
- Хорошо! Умелец?
- С Умельцем какая-то странность, Стратег. Он не был в ночном патруле.
Но потом откуда-то появился, кричал: "Не стрелять!" Пытался выбить меня из
седла своим скакуном, но сам пал жертвой провокации.
- Неужели он?
- Тогда зачем ему было вести себя так вызывающе? Он знал, где дежурил
патруль, и мог увести беглецов незаметно.
- Кто еще?
- Неприметный, - прошептал Тактик.
- Тс-с... Тише ты! - испугался Стратег.
- Прошу прощения! Остаешься еще ты, Стратег.
- Ну я карцер и люк "Толстяка" не открывал. Это уж я знаю точно!
9
Стряпух расставил на столе в кают-компании тринадцать приборов. Он
знал, что суп ему сегодня не удался, но надеялся, что никто не обратит на
это внимания. Попробовали бы они сами отвешивать специи необходимыми
порциями, когда весь корабль сотрясается от выстрелов.
Одиннадцать человек стояли возле резных деревянных кресел с высокими
спинками. Но прежде, чем дать сигнал к обеду, Стратег пожелал сказать
речь.
- Офицеры разведывательного крейсера "Толстяк"! Сегодня ночью наш
корабль подвергся нападению врагов. Только хладнокровие и
изобретательность Тактика позволило нам обойтись малыми жертвами. Тактик
приговаривается к награждению орденом лучеиспускающей Розы.
Тактик преклонил колени, и Стратег вдел в его петлицу сияющий орден.
- Дальнейшее после завтрака, - объявил Стратег. - Прошу к столу.
Только позвякивание ложек и вилок нарушало тишину кают-компании.
Стряпух ждал, что вот-вот кто-нибудь отбросит ложку в сторону и тогда ему
придется идти в карцер, но никто не замечал вкуса предложенных им блюд.
- Нет сомнения, что карцер и люк крейсера открыли враги, - сказал
Стратег, заканчивая обед. - И все же я спрашиваю: не кто-нибудь ли из вас
открыл люк?
Все молчали.
- На крейсере находилось шесть человек: я, Шкипер, Умелец, Канонир,
Стряпух и... э-э... м-м...
Неприметный, закутанный в темно-серый плащ, улыбнулся, и всем сразу
стало неуютно.
- Кроме Шкипера и Умельца все были заняты своими делами.
- Я не открывал карцер, Стратег! - воскликнул Шкипер.
- Не открывал его и я, - сказал Умелец.
- Вот и хорошо. Враги еще поплатятся за свое коварное нападение на
крейсер. Но почему ты, Умелец, кричал: "Не стрелять!", а потом напал на
Тактика?
- Я виноват. Стратег. И мне трудно оправдаться. Кто-то сообщил мне, что
облава идет на людей. Я только хотел предотвратить кровопролитие.
- Кто же сообщил тебе это?
- Не знаю, Стратег. Я находился в своей мастерской, когда кто-то сказал
через динамик внутренней связи, что идет облава на людей.
- Внутренняя связь! - воскликнул Тактик. - Значит, они были на
крейсере! Черт меня побери, если я не расколю эту Планету.
- Выходит, что они знают наш язык? - прикрыв ладонью глаза, спросил
Неприметный. А ведь он очень редко говорил и еще реже задавал вопросы.
- Выходит, что так, - ответил Умелец. Нет, неспроста задал вопрос
Неприметный. Его вопрос все равно что клеймо на лбу спрашиваемого.
- Кого-то из вас двоих, Умельца или Шкипера, необходимо посадить в
карцер, - сказал Стратег.
- За что?! - взмолился Шкипер.
А Умелец промолчал.
- Твое мнение. Советник? - спросил Стратег.
Советник уловил на себе тяжелый и пристальный взгляд, понял, что от
него требуется, и сказал:
- Умельца в карцер. Шкиперу рыть могилу.
- Хороший совет, - согласился Стратег.
- Оружейник!
- Я отведу Умельца в карцер, - прервал Тактика Неприметный, путаясь в
складках плаща.
- Нет, Неприметный, это, как всегда, сделает Оружейник, - твердо сказал
Умелец.
- Пусть Оружейник, - тут же согласился Неприметный.
Умелец снял ремни и протянул их Оружейнику.
Что-то хотел и боялся сказать Звездочет.
- Дурашка уже захотел есть, - сказал Тактик. - Странно, почему он не
идет.
- Отыскать, привести, наказать розгами! - приказал Стратег. - Обшарить
всю Планету.
10
Первым ехал Тактик, облаченный в парадный мундир, с золотым пером в
шляпе с большими полями. Он помахивал сабелькой и иногда сдерживал своего
скакуна, аккумуляторы которого были заряжены до предела. За ним следовал
Лекарь, обычно редко покидавший крейсер и оттого державшийся в седле
неуклюже и растерянно. Советник ехал сосредоточенно, лишь иногда бросая по
сторонам быстрые взгляды. Четвертым в кавалькаде был Оружейник, сросшийся
с седлом, ловкий, сильный, привыкший к кавалерийским стычкам и знавший
цену и скакуну, и арбалету, и сабле. Недаром же он служил на "Толстяке" в
чине Оружейника! Замыкал шествие тяжеловоз, из лба которого торчала малая
бомбарда, а спина была нагружена чугунными ядрами, устройством
автоматической подачи их в ствол орудия, прочими припасами этой маленькой
экспедиции.
Край плато был обрывист, но в одном месте сыскался оползень, по
которому, где на ногах, а где и на брюхе, скакуны смогли спуститься вниз.
От тряски и вибрации сработал какой-то механизм в тяжеловозе, и бомбарда
лупанула по скалам на другом берегу ручья, Тяжеловоз спускался последним,
и ядро прошелестело над головами экспедиционеров. Оружейник был готов
поклясться, что скала, в которую ударило чугунное ядро, разлетелась в
пыль, но, когда рассеялся дым, оказалось, что скала стоит целой и
невредимой. Оружейник и обрадовался, и подивился такому непонятному
поведению Планеты, но все же больше обрадовался и даже подумал: "Нет, эта
загадочная Планета себя в руки не даст!" И тут ему так захотелось бросить
и арбалеты и бомбарды, и прочее оружие, имеющееся на крейсере, прогуляться
с легким сердцем по Планете, попытаться раскрыть ее тайну, а если и не
раскрыть, то просто сказать: "Ну что ж, прости, что мы тут немного
напоганили... все, все... улетаем..."
Остальные в момент выстрела были заняты только управлением скакунами,
поэтому им ничего не показалось.
Только чуть сбив подковы, скакуны благополучно достигли ручья.
- Враг не дремлет! - сказал Тактик. - Поедем друг за другом. А на
поворотах не терять едущего впереди из виду! Вперед!
Россыпь скал даже приблизительно не могла дать направления, по которому
нужно было искать беглеца. Тактик нетерпеливо взглянул на Советника и
услышал:
- Там, где легче пройти пешему!
Кавалькада тронулась, выбирая некие подобия тропинок. Только подобия,
потому что настоящих в этом чужом и враждебном мире быть не могло. Тактик
виртуозно поигрывал сабелькой, иногда, рассекая со свистом воздух,
обрушивал ее на каком-нибудь валун, но вскоре прекратил это интересное
занятие, потому что сабелька совершенно затупилась. Но золотое перо на
шляпе продолжало горделиво и вызывающе покачиваться в такт шагам скакуна.
Вскоре вокруг пошли сплошные завалы из огромных камней, и пришлось
остановиться. Времени на путь было затрачено более часа, а проехали от
силы - километр, полтора.
- Что делать, Советник? - спросил Тактик.
- Продвигаться пешим порядком.
- Ищи-свищи тут! - сказал Лекарь, которому тряская езда изрядно надоела
и который вообще чувствовал себя уютно только в стенах корабля.
- Разговорчики! - оборвал его Тактик.
- Мне что... Надо, вот я и трясусь.
- Не трястись надо, а проявлять бдительность. Искать! Глазами, ушами,
носом!
- Мне что... - снова повторил Лекарь так тягостно, что Тактику пришло в
голову приструнить свою команду.
- В линию равняйсь! - приказал он.
И кучкой-то стоять было тесно, но все же скакуны Советника и Лекаря
стали в линию. А Оружейник вынужден был развернуться левым боком.
- Это еще что?! - удивился Тактик. - Где твой арбалет, Оружейник?
- Какой арбалет? - не понял Оружейник.
- Ты что, на прогулке?! Мы находимся в окружении врагов, а ты без
оружия. Где твой арбалет?
- А... Арбалет... - наконец сообразил Оружейник. - Так ведь, когда
ручей переходили, скакун споткнулся, тряхнуло, он и брыкнулся в воду.
- Та-ак! Значит, нечаянно?
- Нечаянно, Тактик.
- Что же ты не остановился, не подобрал его?
- Унесло его тотчас же. Да и вообще...
- Что вообще?
- Еще убьешь кого-нибудь из арбалета-то. А так уж точно в живых
оставишь.
- Ну, Оружейник, сейчас ты у меня попляшешь!
11
Когда "Толстяк" совершал посадку на какую-нибудь планету, Шкипер
оказывался самым незанятым офицером. Потому, наверное, Стратег и поручил
ему предать тело Бунтаря земле, вернее, скалам.
Шкипер разыскал в запаснике заступ и лопату, закинул то и другое на
плечо, вышел из корабля, охрану люка которого нес Стряпух, и тяжело
зашагал по каменистому плато, отыскивая подходящее место. Шкипер не любил
планет. Не так, впрочем, чтобы уж и не любил. Просто не лежала у него душа
к событиям, обычно разворачивающимся на планетах, к которым он имел малое
касательство, часто к тому же томясь безделием.
Другое дело в открытом космосе. Засечь свои координаты, свериться по
картам звездных морей,