Виктор Колупаев. Качели отшельника 1. "Фиалка", грузопассажирская ракета, обычно ждала трансзвездный лайнер за орбитой пятой планеты системы Севана. И на этот раз все было как обычно. Транслайнер "Варшава" материализовался в точно установленном месте, опередив график выхода в трехмерное пространство на одну минуту. Капитан "Варшавы" тотчас же послал в эфир свои координаты. Но "Фиалка" с помощью радаров уже засекла появление лайнера и, набирая скорость, мчалась к нему. В командирском отсеке "Фиалки" царило оживление. Не так часто корабли Земли появлялись в окрестностях Севана. Теперь будут новые приборы, оборудование, которого всегда не хватает физикам, биологам, археологам и инженерам Отшельника. Будут новые статьи, новая информация. Будут часы, проведенные в обществе людей, совсем недавно ходивших по Земле. События этих нескольких часов будут неделями рассказываться там, на Отшельнике. Экипаж "Фиалки" с трудом будет отбиваться от приглашения на чашку кофе в каждый коттедж Центральной станции. На каждой из двадцати баз вдруг срочно для проведения непредвиденных работ потребуется кто-нибудь из экипажа корабля. А их всего трое. Командир "Фиалки" -- Свен Томсон. Его помощник -- специалист по кибернетическим устройствам Николай Трайков. И связист -- Генри Вирт. Глядя на вырастающий на глазах шар "Варшавы", Свен Томсон потряс огромными кулаками и сказал: -- Когда вижу его, хочется убежать на Землю. На Отшельнике это проходит. А здесь с трудом сдерживаю себя, чтобы не написать рапорт. -- "Его зовет и манит Полярная звезда", -- тонким дискантом пропел Николай Трайков. -- Никуда ты с Отшельника не сбежишь. А Анитта... -- Ни слова дальше, Ник, -- загремел Свен. -- Молчу, молчу, молчу. Только не надо подавать рапорт. -- Я забыл на Отшельнике голубую светящуюся рубашку, -- испуганно произнес Генри. -- Оза снова все перепутала. -- Что ты?! -- гробовым голосом сказал Николай. -- Это же катастрофа! -- Тебе шутки, а я говорю серьезно. В кают-компании все будут в светящихся рубашках, а я... -- Возьми мою, -- предложил Свен. -- Твою? -- удивленно переспросил Генри, уставившись на широкоплечую высокую фигуру командира. -- Но ведь мне нужна не ночная сорочка. -- Как хочешь, -- спокойно сказал Томсон и вдруг крикнул: -- Осталось три минуты! Долой этикет, тем более что мы его никогда не соблюдали... -- Привет отшельникам! -- прозвучал из динамиков голос командира "Варшавы". -- Как дела с цивилизацией? Что-нибудь получается? -- Отлично! -- крикнул в ответ Томсон. -- Ничего нельзя в ней понять. А все ли готово в кают-компании? Чем удивит нас шеф-повар? -- Экипаж "Фиалки"! -- раздался громкий голос. -- Приготовиться к всасыванию. -- Готовы, -- ответил Томсон. -- Даю отсчет. Десять, девять... ноль. Громадный борт транслайнера заслонил весь обзорный экран "Фиалки", приблизился вплотную и в следующее мгновение, раздвинув металлокерамические плиты, втянул ракету внутрь. Плиты сомкнулись. "Фиалка" лежала на специальной платформе в грузовом отсеке транслайнера. Пространство вокруг ракеты осветилось яркими огнями. К платформе бежали люди, казавшиеся муравьями в этом огромном зале. Массивные фигуры киберпогрузчиков пришли в движение. Томсон нажал клавишу. Сейчас двадцатиметровые створки "Фиалки" разойдутся в стороны и киберпогрузчики начнут загружать емкое брюхо ракеты. -- Разрешаю выход, -- раздалось из динамиков. Все трое, обгоняя друг друга, кинулись к подъемнику и через минуту уже стояли на платформе, жмурясь от яркого света. -- Ну как у вас дела на Земле? Отшельники даже не воспользовались трапом. С двухметровой высоты платформы они, не раздумывая, бросились вниз, в дружеские объятия людей, только что прибывших с Земли. Какое имело значение, что эти люди никогда ранее не видели друг друга! Вопросы, сложные, простые, высказанные с тревогой, с любопытством, с юмором, сыпались со всех сторон. -- У вас сейчас зима? -- Зима. -- Почему зима? У нас лето. -- А-а-а. Понятно. И зима и лето сразу. Здорово! Смех. Оглушительные похлопывания по спине. Рукопожатия. -- Сколько микронакопителей привезли? -- Узнаешь, когда будешь подписывать ведомость. -- Пятьсот килограммов писем. Полтора миллиона приветов. Они вышли из грузового отсека "Варшавы", говоря сразу о тысячах различных вещей, понимая друга с полуслова. В огромный подъемник лайнера все сразу не поместились. Поднимались группами. Ярко освещенные туннели уходили куда-то далеко вперед. В них можно было различить фигуры людей и киберов. Люди приветственно поднимали руки, хотя вряд ли они видели, кто находился в подъемнике. Они просто знали, кто сейчас проплывал вверх мимо них. Киберы не обращали ни на кого внимания. У них не было времени размышлять над происходящим, у них было задание. Бесконечный, казалось, подъем наконец окончился. Вирт, Томсон и Трайков ступили на движущуюся ленту широкой улицы из пружинящего под ногами голубоватого пластика. Через каждые сто метров встречались переходы и ответвления в светящиеся огромные коридоры. Высокие залы были заняты странными конструкциями, состоящими из разноцветных шаров, конусов, параболических перекрытий, висячих мостиков, цилиндров, металлических скелетов. И везде отшельников встречали приветственными взмахами рук. Это была огромная лаборатория, целый научно-исследовательский институт. "Варшава" не только снабжала исследовательские планеты необходимым оборудованием, продуктами, специалистами, предметами быта и строительными материалами. Около тысячи научных работников занимались исследованием четырехмерного пространства. "Варшава" обходила за три земных месяца двадцать исследовательских планет. Затем цикл повторялся снова. В кают-компании уже собралось человек двадцать. Томсон с серьезным видом обсуждал с командиром транслайнера Антоном Вересаевым проблемы выведения новых сортов кактусов в условиях четырехмерного пространства. Николай Трайков, собрав вокруг себя большую половину людей, закатывал глаза и, делая страшные жесты, рассказывал о хищниках Отшельника. Генри Вирт, заикаясь, беседовал с двумя девушками. Потом Вересаев представил экипажу "Фиалки" Эрли Козалеса, журналиста-физика. Эрли должен был лететь на "Фиалке". На обед было подано столько разнообразных кушаний, что ими вполне можно было бы в течение недели кормить всех научных сотрудников Отшельника. После обеда пошли в концертный зал, затем смотрели хронику и еще несколько часов ходили из каюты в каюту, набираясь впечатлений. И снова они катились мимо бесчисленных переходов, поворотов, туннелей, залов, прощаясь с "Варшавой". Грузовые люки "Фиалки" были уже задраены. Все, что предназначалось Отшельнику, было погружено. Киберпогрузчики медленной неуклюжей походкой удалялись в свои ангары. Последние слова прощания, последние рукопожатия. Эрли сел в кресло в командирской рубке. Генри Вирт проверил радиосвязь. Николай Трайков -- все кибернетические системы корабля. И тогда Томсон сказал в микрофон одно-единственное слово: -- Готовы! Казалось неведомая сила вытолкнула "Фиалку" из транслайнера. Двухкилометровый шар медленно уменьшался в размерах. -- Счастливой плазмы! -- Счастливого суперперехода! "Фиалка" удалилась от "Варшавы" на несколько десятков тысяч километров, и обзорный экран осветила неяркая голубоватая вспышка. Это транслайнер ушел в четырехмерное пространство. 2. Для экипажа "Фиалки" семидневный путь на Отшельник должен был пролететь незаметно. Все системы корабля работали отлично, и трое космолетчиков зачитывались книгами, журналами и микрогазетами, расположившись в небольшой библиотеке и отрываясь от чтения только для принятия пищи, сна и проверки функционирования систем корабля. Эрли летел на Отшельник за материалами для книги об этой странной планете. Чтобы не терять зря времени, он изучал последний отчет экспедиции. Отчет был написан лаконично, в нем излагались только факты. Чувствовалось, что у руководителей экспедиции нет даже гипотезы, объясняющей хоть часть, хоть одну сторону загадки Отшельника. Отшельник был открыт восемь лет назад. На нем не было смен времен года. Влажный жаркий климат в приэкваториальных зонах постепенно сменялся сухим. Но даже на полюсах днем температура не падала ниже пятнадцати градусов тепла. На Отшельнике было вечное лето и вечная весна. На тысячи километров к югу и северу от экватора тянулась сельва, зловещая и мрачная. Человеческий разум был бессилен перед ней. Животный мир сельвы омерзителен и однообразен. Безмозглые твари, напоминавшие покрытые зловонной слизью мешки, прыгающие, ползающие, занятые только одним -- пожиранием себе подобных, но меньших по размерам. В этот серо-зеленый копошащийся мир человек не мог ступить, предварительно не уничтожив его. Первый космический корабль долго кружил над Отшельником, выбирая место для посадки и запуская разведывательные ракеты. Всюду было одно и то же. И тогда командир принял решение выжечь огнем планетарных дюз корабля пятачок диаметром в километр. Корабль приземлился. Разведчики вышли из него. Через час остатки группы вернулись на корабль, а через два недавно выжженный пятачок ничем не отличался от остальной сельвы, лишь только стрела корабля, направленная в зенит, нарушала мрачное однообразие пейзажа. Корабль взлетел и направился к Земле. Командир был твердо убежден, что вновь открытая планета непригодна для жизни, разве что после полного уничтожения сельвы. Но быстрота, с которым сельва завоевывала отнятое человеком пространство, ужасала. И все же на Отшельник -- кто-то успел назвать эту дикую планету Отшельником -- была послана вторая экспедиция. Она проводила исследования с воздуха на винтолетах. О наличии разумной жизни на Отшельнике нечего было и мечтать. Здесь не было не то что млекопитающих, но даже рептилий. На пятый день пребывания на Отшельнике экспедиция обнаружила посреди сельвы пятно коричневого цвета. Винтолет с тремя людьми спустился ниже и обнаружил несколько полусферических зданий с переходами между ними и белыми цилиндрами двадцатиметровой высоты. Это открытие было столь неожиданным, что вызвало бурю восторга у членов экспедиции. Но войти в эти здания люди не могли. Они даже не могли приблизиться к ним, потому что группу построек прикрывала полусфера силового поля, сдерживавшего напор сельвы. За кусочком неизвестной цивилизации было установлено круглосуточное наблюдение. Но там все было мертво. Через день на экваторе была открыта Центральная, так ее сразу назвали. Она занимала площадь радиусом в десять километров. Огромное здание, стоявшее в середине, тоже было пусто. Вскоре обнаружили еще девятнадцать небольших пятачков, отвоеванных кем-то у сельвы, застроенных странными зданиями и тщательно охраняемых невидимыми сторожами -- силовыми полями. Двадцать пятачков, оставленных неведомой цивилизацией, были названы просто базами. Они растянулись кольцом по периметру Отшельника через каждые две тысячи километров. Их было всего двадцать и еще Центральная. И больше никаких признаков цивилизации. Ни городов, ни дорог, ни ракетодромов. Планета была пуста. Третьей экспедиции удалось раскрыть секрет выключателя силовых полей, и после этого началось систематическое исследование планеты и работа по разгадке ее тайны. Грузовые лайнеры в течение четырех месяцев перебрасывали на Отшельник оборудование, винтолеты, вездеходы, приборы, целые научные лаборатории, здания, пищу, мебель, людей. Экспедиция была прекрасно оснащена. В ней насчитывалось двести четырнадцать человек: археологов, зоологов, ботаников, физиков, техников, инженеров. Неизвестно, что произошло на Отшельнике, поэтому разгадка могла быть найдена представителями любой науки. Ну а если говорить правильнее, то усилиями всех наук, всей экспедиции. Экспедицию возглавлял Конрад Стаковский, у которого Эрли учился. Когда Эрли увлекся журналистикой, Стаковский был раздосадован: уходил любимый ученик. Но Эрли не бросил физику совсем и стал журналистом, пишущим по вопросам науки. И сейчас он летел на Отшельник по приглашению старого учителя. Конрад не объяснил причину своего выбора, и Эрли терялся в догадках. Получить приглашение работать на Отшельнике было бы лестным для любого журналиста, Эрли это знал и был польщен. Но было еще одно объстоятельство... На Отшельнике в группе археологов работала его бывшая жена -- Лэй. Уж не пришло ли в голову Стаковскому примирить двух людей, которых он хорошо знал. И об этом думал Эрли, но гнал от себя такие мысли. Мечтая о встречах с Лэй, Эрли сам делал их невозможными. Но теперь они должны встретиться. Двести пятнадцать человек на одной планете -- не очень густо. Не встретиться просто невозможно. Эрли оборвал поток мыслей, бросил на стол копию отчета о работе на Отшельнике. Какая уж тут работа, экспедиция тыкалась в проблемы и загадки, как слепой котенок в глухую стену. Зоологи и ботаники делали некоторые успехи, но что за цивилизация была здесь? Куда она исчезла? Что означают эти циклопические постройки Центральной? Для чего нужны были базы, расположенные на равных расстояниях друг от друга? Эрли вышел из библиотеки и пошел по ярко освещенному коридору, намереваясь заглянуть в отсек управления и побеседовать с командиром "Фиалки". Николай Трайков лежал в кресле в библиотеке и на все вопросы Эрли только строил кислые гримасы и иногда односложно отвечал: "Позже. Да узнаешь ты все. Успеешь." А Свен говорил: -- Полнейшая неразбериха. Топчемся на одном месте. "Фиалка" патрулирует пространство около Отшельника. Словно ждем, что к нам кто-то явится в гости. -- Не в гости, а домой, -- поправлял его Генри. -- Это мы гости, да еще незваные. -- И тут же круто менял тему разговора: -- Скажи, Эрли, какие новые имена придумали на Земле? У меня будет дочка, обязательно дочка. Оза хочет назвать ее Сеоной. А я не знаю, не решил еще. А через некоторое время, как только Эрли начинал что-нибудь спрашивать, повторялся тот же разговор. Генри не мог ни о чем говорить, кроме Озы и дочери. Прошло уже два дня как "Фиалка" рассталась с "Варшавой". Это означало, что при хорошем стечении объстоятельств они могут связаться по радио с Центральной. 3. Эрли сделал несколько шагов по коридору и увидел идущего ему навстречу Генри. Тот был явно расстроен и, поравнявшись с Эрли, недовольно бросил: -- Лентяи. -- Что-нибудь случилось? -- спросил Эрли, не понимая о чем идет речь. -- Не хотят раньше графика связаться с нами по радио. Не поверю, что Оза ничего не хочет сказать мне. Лентяи, и точка. Когда патрулируешь пространство, это бывает. Но ведь мы идем после встречи с "Варшавой"! Они же там сейчас минуты считают. -- Когда должна быть связь? -- Через два часа. Какая им разница. Меня трясет от злости. Видишь? -- Эрли кивнул, хотя вид у радиста был вполне нормальный. -- Два часа буду лежать и не подойду к передатчику. Не пойду, и все! Это было сказано с такой убедительностью, что Эрли невольно подумал: Генри не выдержит и пяти минут. Вирт кинулся в библиотеку, а Эрли пошел мимо кают в командирскую рубку. Свен был занят какими-то вычислениями. Продолжая нажимать на клавиши математической машины, он молча кивнул Эрли, как бы приглашая его сесть в кресло. Тот сел и уставился в обзорный экран, но, сколько он ни смотрел, найти Отшельник на фоне ярких звезд не смог. Эрли, по-видимому, задремал, так как вдруг услышал шум голосов. Генри сидел за передатчиком, повернув голову к командиру. На лице его было страдальческое выражение. Он сказал: -- Связи нет. -- Что там у тебя произошло? -- спросил Свен и, оставив свою машину, подошел к радисту. Эрли подумал, что все это время он надеялся, не признаваясь себе, что Лэй, может быть, захочет с ним поговорить. Он вышел из рубки, боясь, что его чувства слишком заметны для посторонних. Через два часа двери библиотеки открылись, и на пороге появились командир "Фиалки" и радист. Генри был бледен, Свен неестественно спокоен. Он сказал: -- Отшельник не отвечает. Там что-то произошло. Трайков оторвался от чтения и сказал: -- Что там могло произойти? Прохождение радиоволн... -- С прохождением все нормально. Маяк космодрома прослушивается нормально. Но маяк -- автомат. У Эрли захлестнуло сердце. -- Что будем делать? -- спросил Николай. -- Через десять минут все должны быть готовы. Будем идти с тройными перегрузками или даже... -- тут Свен с сомнением посмотрел на Эрли: выдержит ли? -- Будем идти на пределе, даже если кто-нибудь потеряет сознание. Трайков включил своих кибернетических помощников, и через несколько минут все в корабле было приведено в аварийный режим. Все четверо легли в амортизирующие кресла в командирской рубке. У троих были свои особые обязанности, которые нужно выполнять в условиях перегрузок. И только у Эрли не было никаких обязанностей. Свен включил аварийные двигатели. "Фиалка" рванулась вперед, людей вдавило в кресла. Еще несколько минут они пытались разговаривать, обсуждая, что могло произойти с людьми на Отшельнике. Испортился передатчик? Но за это время его сто раз могли отремонтировать. Прорвалась сельва? Это было маловероятным, но возможным. Других объяснений просто не приходило в голову. -- Это могла быть только сельва, -- сказал Свен. -- С баз оказали бы им помощь, -- не то возразил, не то поддержал его Генри. -- Они могли эвакуироваться с Центральной на какую-нибудь базу, -- предположил Эрли. -- Нет, -- едва разжимая рот, сказал Николай. -- Сельва -- это ерунда. Что-то другое... Непомерная тяжесть налила тела. Стоило больших усилий, чтобы пошевелить пальцем или удержать подбородок. Челюсть все время отвисала. Под глазами появились мешки. Особенно плохо приходилось Эрли. Последней его мыслью было: "Что за люди эти космолетчики?". Он потерял сознание. Эрли очнулся через восемь часов, когда на короткое время наступило блаженное состояние невесомости. С кресла встал только Николай Трайков, чтобы влить в рот обессилевшему журналисту несколько глотков горячего бульона. -- Что со мной? -- прошептал Эрли. -- Ты был без сознания. Но так лучше. Так ты сумеешь перенести это. Все будет хорошо. Остальным было не до еды и воды. А затем началось торможение. Еще восемь часов с тройными перегрузками. На протяжении всего полета связь с Отшельником установить так и не удалось. Когда перегрузки кончились, Отшельник в обзорном экране был похож на огромный арбуз, занимающий четверть экрана. Центральная располагалась на самом экваторе. "Фиалка" приближалась к ней со стороны северного полушария, затянутого полупрозрачной дымкой. Эта дымка, казалось, состояла из искусственных радужных колец, параллельных широтам Отшельника. До поверхности оставалось около двух тысяч километров, до базы -- около четырех тысяч. И вдруг началось что-то странное. Первым это заметил Свен, чувствовавший малейшее движение своего корабля. Нос "Фиалки" начал медленно подниматься вверх. И сразу же начались перегрузки, корабль резко тормозил. Он не подчинялся воле человека. "Фиалка" словно вдавливалась в мягкую, пористую резину, словно сжимала гигантскую пружину. Все произошло так быстро, так внезапно, что никто из людей не успел ничего сделать. Никто, даже Свен, не успел вмешаться. На высоте около полутора тысяч километров корабль повис, ничем не поддерживаемый, потому что двигатели были выключены. Повис на мгновение, а затем начал падать, но не вертикально вниз, а куда-то вбок, градусов под сорок пять к поверхности Отшельника. Это было беспорядочное кувыркание, Словно "Фиалка" катилась с горы. Свен все-таки выбрал момент и включил двигатели ракеты. "Фиалка" свечой рванулась вверх и, пройдя километров сто, стала замедлять движение. С людьми ничего страшного не произошло, даже Эрли не потерял сознания. -- С чем нам удалось так мило столкнуться? -- зарычал Свен. -- Мы ни с чем не столкнулись, -- уверенно заявил Николай. -- На такой высоте над Отшельником не может быть ничего. -- Метеор? -- неопределенно вставил Генри. -- Нет. В системе Севана почти нет метеорных потоков. -- Почти -- это значит все-таки есть. -- У "Фиалки" нет внешних повреждений, -- сказал Николай. -- Я проверил. Киберискатели повреждений нигде не обнаружили. -- Надо садиться, -- сказал все время молчавший Эрли. -- С "Фиалкой" разберемся позже. -- Черт возьми! -- вырвалось у Генри, и он отвернулся. -- Я не могу поверить, что с ними что-то случилось. Свен повел корабль на юг к экватору и, только когда он повис над Центральной на высоте полутора тысяч километров, медленно, очень медленно начал опускать корабль. По его приказу никто не выключал круговых амортизаторов. Связи с Центральной по-прежнему не было. Генри Вирт обшарил весь диапазон частот, применявшихся для местной связи на Отшельнике, но эфир молчал. Корабль опускался. Двухсотметровая сигара медленно вибрировала. До поверхности оставалось пятьсот километров, триста, сто... Пятно Центральной было уже видно невооруженным глазом. Пятьдесят... Двадцать... Десять... Три... Стали видны отдельные детали построек Центральной. Километр... Двести метров... На такой высоте хорошо было бы видно людей... Чуть заметно вздрогнул корпус корабля. Из"Фиалки" выдвинулись амортизаторы, и корабль лег горизонтально. Космодром был пуст, "Фиалку" никто не встречал. 4. -- Сели, -- глухо сказал Свен. -- Что дальше? Ему никто не ответил. Эрли прикоснулся к одной из чуть выступающих из подлокотника цветных кнопок. Круговые амортизаторы разошлись в стороны, и кресло мягко опустилось. Эрли встал. В голове у него что-то шумело, сдавливая болью виски. Тошнота подступала к горлу. Неуклюже, на несгибающихся ватных ногах, не оглядываясь на Свена, пошел он к двери отсека управления, за ним -- Генри Вирт. -- Николай! -- крикнул Свен. -- Всем надеть скафандры и взять бластеры... -- Бластеры! -- чертыхнулся Трайков. -- Здесь же все пусто. Зачем нам бластеры? -- Этого я не знаю. Кто-нибудь знает, что здесь произошло? -- ответил Свен. -- Все равно. Подъемник я заблокировал. Возьмем сначала пробы воздуха. -- Через минуту он сообщил: -- Состав воздуха обычный. Выйдем все вместе. Ничего не предпринимать и не делать глупостей. Словом, мы не знаем, что здесь произошло, и поэтому должны быть осторожны. Генри Вирт и Николай Трайков первыми выскочили из командирской рубки. Эрли понимал, что ему не следует проявлять инициативы. Они хоть знают, что здесь было раньше, а он и этого не представляет. Размытые пятна светильников проносились мимо. Пол под ногами глухо пружинил. Свен заскочил в камеру, где хранилось оружие. Но им так давно никто не пользовался, что, порывшись несколько секунд, Свен выскочил обратно в коридор, так ничего и не взяв с собой. Первым спрыгнул на плиты космодрома Генри и бегом кинулся вперед. В километре от "Фиалки" виднелся купол Центральной станции с вычурными пристройками, пандусами, переходами, вышками и ажурными башнями. Все это переливалось разноцветными красками, отражая радужные блики во все стороны и отчетливо выделяясь на фоне голубого неба. От купола Центральной на север и на юг протянулись огромные цилиндры накопителей энергии. Еще дальше угадывались силуэты складов, ангаров, подсобных помещений и коттеджей. Ярко-зеленые пятна парков были раскиданы направо и налево, а дальше -- черная издали полоса сельвы Отшельника, растянувшаяся по всему горизонту. "Внешне здесь ничего не изменилось", -- подумал Свен, догоняя Эрли. Генри и Николай уже значительно обогнали их. -- Нужна рабочая гипотеза, -- сказал Эрли, тяжело дыша. -- Знаю... У Генри совсем сдали нервы. -- Может быть возвратились те, кто строил Центральную? -- Именно сейчас. Ни столетием позже,ни столетием раньше? Впрочем, возможно и это. Только что тогда делать? Обычно к "Фиалке" подходили вездеходы, до отказа набитые хохочущими и орущими физиками, технарями, ботаниками, математиками и биологами. Возвращение грузового корабля всегда было праздником для всех. А тут мертвая тишина. Никаких признаков присутствия людей. Пара вездеходов и сейчас стояла около Центральной, а третий с раскрытыми люками находился на полпути от корабля до станции. Генри пробежал мимо него. Николай задержался, вскарабкался на башню и прыгнул внутрь вездехода. Включил освещение. Засветилась доска управления. Трайков мельком, очень быстро, осмотрел приборы и ручки управления. Все было в порядке. Запасы энергии максимальные. Заглянул в жилой отсек, там никого не было. -- Интересно, зачем им понадобились вездеходы? -- крикнул Свен, заглядывая в люк. -- Они собирались куда-то ехать? -- Непонятно, куда они могли ехать на них. Скорость маленькая. До базы на них не доберешься... Для этого есть винтолеты. Эрли тоже вскарабкался на башню вездехода. Николай нажал стартер, мотор взревел, и машина рванулась вперед. -- Давай руку! -- крикнул Эрли, когда они нагнали Генри. Входная дверь Центральной оказалась открытой настежь. Генри одним движением взлетел на гранитные ступени. -- Сельва тут ни причем! -- крикнул Свен. -- Сельва не прорвалась. -- Генри кивнул, как бы говоря: "Понимаю, вижу". -- Ты куда? -- К биологам. -- Подожди Ника и Эрли. -- Я посмотрю что в секторе Озы! -- крикнул Генри, останавливаясь в дверях. -- Возьми с собой Ника! -- Хорошо! Вирт и Трайков скрылись в коридоре, ведущем во внешнее кольцо Центральной станции. Громкий стук ботинок затих за поворотом. Свен жестом пригласил Эрли следовать за собой. Они поднялись на эскалаторе на самый верх Центральной, туда, где находился штаб экспедиции, научная резиденция Конрада Стаковского и его помощников -- Эзры и Юмма. Дверь помещения оказалась запертой. Свен и Эрли несколько раз попытались открыть ее, но дверь не поддавалась. -- Людей нет. Сельва не прорвалась. Никаких следов катастрофы, -- сказал Эрли. -- Почему могли уйти люди? -- Люди могли улететь на базы, как часто бывает. Но здесь все равно кто-нибудь должен остаться. Человек пять. А к прилету "Фиалки" они все собираются здесь. На базах защита от сельвы значительно слабее. Но все двадцать сразу?.. Что бы ни было, а проникнуть в штаб нам надо обязательно. Там кто-то дежурит постоянно. Там должен быть дневник экспедиции. Мы хоть что-нибудь узнаем. Они немного помолчали, потом Свен сказал: -- Я сбегаю за чем-нибудь тяжелым. -- Он помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Эрли медленно пошел по кольцевому коридору. С одной стороны возвышалась стена помещения штаба, или, как его еще называли, главного пульта экспедиции. Другая сторона -- купол Центральной станции -- была прозрачная. Прозрачным был и потолок коридора. Коридор был небольшим, метров пятьдесят в диаметре. Эрли несколько раз обошел его, собираясь с мыслями. Свен задерживался слишком долго. Это насторожило Эрли. Что еще могло случиться? Наконец он не вытерпел и бегом пустился по эскалатору вниз. -- Свен! Свен! Никто не ответил. Эрли пробежал по коридору третьего кольца несколько десятков метров и снова крикнул. И снова ему никто не ответил. Эрли бросился к подземному переходу во второе кольцо, где были хозяйственные помещения. Он понимал, что может заблудиться в этом лабиринте коридоров, переходов и эскалаторов, но стоять на месте он тоже не мог. Налево тянулась цепочка светильников, направо была темнота. Эрли машинально бросился на свет и тут же сообразил, что светильники включил Свен. Значит, он шел здесь. Светящаяся линия вдруг свернула в сторону, противоположную подсобным помещениям, и через десяток метров оборвалась у эскалатора номер пять третьего кольца. Эрли поднялся наверх и очутился метрах в двухстах от того места, где он начал свое путешествие. -- Свен! -- закричал Эрли. -- Здесь я, -- ответил голос совсем рядом, и за ближайшим поворотом Эрли увидел Свена, прижавшего ухо к двери. -- Что случилось? -- Там кто-то плачет. -- Что-о-о? -- радостно и удивленно сказал Эрли. -- Тише, тише, -- зашептал Свен. -- Слушай. Эрли на цыпочках подошел ближе. За матовой перегородкой комнаты действительно кто-то плакал. Эрли потихоньку надавил на ручку двери. И эта дверь была заперта. -- Я услышал еще внизу и поднялся, -- сказал Свен. -- Кто-то плачет и не открывает дверь. Придется выломать? Что нам еще остается делать? -- Подожди! -- Эрли постучал в дверь кулаком. Плач внезапно прекратился. -- Откройте! -- Не-э-э-эт! Не-э-эт! -- голос был хриплый, срывающийся, жалкий. -- Ломай! -- крикнул Эрли. Свен надавил на дверь плечом. Дверь поддалась не сразу. -- Не надо! Не надо! -- Это уже был голос затравленного, перепуганного насмерть человека. Дверь с грохотом упала на пол. Свен и Эрли влетели в комнату. -- Эрли, это же Эва! -- крикнул Свен. -- Эва?! -- Нет. Я не знаю вас. Я не знаю вас, -- чуть слышно шептали губы девушки. Она медленно пятилась среди столов. Зацепила рукой какой-то прибор, и он с грохотом упал на пол. Девушка прилипла к стене, словно стараясь втиснуть в нее свой тело. -- Эва, это я -- Свен. Командир "Фиалки". Что с тобой? -- Свен медленно подходил к девушке, вытянув вперед руки. -- Нет. Это невозможно. -- Успокойся, Эва. Успокойся. -- Нет... нет... Свен дотронулся до плеча девушки. Она смотрела на него испуганными глазами затравленного зверька. Свен тряхнул ее. -- Что произошло? -- Свен. Ну, конечно, Свен, -- вдруг сказала она тихо. -- Это ты... как здесь страшно. -- Эва! -- Молчи Свен... -- Она прижалась к его широкой груди лицом. -- Где Стаковский? Где все остальные? -- пытаясь оторвать ее от себя, спрашивал Свен. Тело девушки вдруг обмякло, и Свен едва удержал ее. -- Эрли, она потеряла сознание. Нужно унести ее. Ты знаешь, где ее коттедж? Эрли пожал плечами, потом нагнулся к девушке: -- Она спит. -- Первая линия, номер семь. Тебе помочь? -- Я найду. -- Эрли осторожно взял девушку на руки и вышел из комнаты. Свен сел за ближайший стол и набрал на диске внутренней связи код вызова Генри Вирта. Вирт не ответил. Тогда Свен вызвал Трайкова. -- Я слушаю, -- сразу же ответил тот. -- Почему не отвечает Вирт? -- Он сидит в лаборатории Озы. Не тревожь его несколько минут. Он надеется что-нибудь найти. Записку от Озы или еще что... -- Хорошо. Не буду. Ник, мы встретили здесь Эву! -- Как... Эву... Разве здесь кто-нибудь есть? -- Пока только одна она. -- Эва! -- радостно произнес трайков. -- Она что-нибудь сказала? -- Нет. Она без сознания. Приходите немедленно в ее коттедж. Знаете, где он? -- Конечно, знаю. -- Приходите скорее. -- Идем. 5. Эрли бережно вынес девушку на крыльцо центральной. Севан стоял почти в зените, и только сейчас Эрли заметил, как здесь было жарко. Аллеи коттеджей находились метрах в трехстах от главного подъезда, и, чтобы сократить расстояние, Эрли пошел прямо по траве. Знакомая, земная трава мягко шелестела под ногами, ветви деревьев цеплялись за лицо и одежду. Их прикосновение было удивительно нежным и приятным. Эрли поймал себя на том, что он не думает о происшедшей здесь катастрофе, что он забыл о Лэй, забыл обо всем, кроме одного -- неловким движением не потревожить бы сон девушки. Эрли очнулся, и ему сразу же стало плохо. Время! Сколько времени прошло с тех пор, как они сели на Отшельник? Минут тридцать. А еще ничего не известно. Что с Лэй? Что произошло со всеми? Вся надежда на Эву и на то, что должно быть в главном штабе экспедиции. Должны быть какие-то записи... Должны быть! Он пристально посмотрел в лицо Эве. Что она перенесла здесь? Эрли сразу же нашел коттедж, пинком распахнул дверь. Прошел одну комнату, другую. Где спальня? Черт бы побрал архитекторов! Здесь и заблудиться недолго. Наконец он увидел широкий низкий диван и положил на него девушку. Она спала. Сердце билось равномерно, дыхание было глубокое и спокойное. Эрли выглянул в окно. Николай Трайков, спрыгнув с крыльца Центральной, бежал к коттеджу. Свен и Генри шли медленно. Они несколько раз останавливались. Видно было, что Томсон что-то говорит Вирту. Тот только отрицательно качал головой. -- Что с ней? -- спросил Николай. -- Спит, -- односложно ответил Эрли. -- Неужели она ничего не сказала? -- Сказала:"Как здесь страшно". -- Что это могло означать? -- Или то, что случилось со всеми, или то, что пережила она, или и то и другое вместе. Нужно ввести ей стимулятор НД. У нас нет времени. Надо, чтобы она очнулась... Уснет позже. -- Хорошо, -- ответил Николай и вышел в ванную комнату, Где обычно хранились всякие лекарства. В комнату вошли Свен и Генри. -- Генри просит дать ему винтолет, -- с порога сказал Свен. -- Я только долечу до Озы и вернусь обратно. Это же всего четыре часа, -- торопливо заверил Генри. -- Все равно на базы придется лететь. А Оза на самой ближней. Дайте мне винтолет. -- Но ведь ты даже не умеешь водить его, -- сказал Свен и отвернулся. Трудно было вынести молящий взгляд Генри. -- Это не так уж и сложно. -- Нет, Генри, нет. Нас только пятеро. И прошло уже тридцать пять минут, как мы здесь, а мы еще ничего не знаем! Ничего! Понимаешь? -- И он тихо добавил: -- Потерпи немного. Сейчас проснется Эва. Генри подскочил к Свену и схватил его за "молнию" куртки. -- По какому праву ты здесь командуешь?! Здесь не "Фиалка". Ты кто? Стаковский? Здесь по два винтолета на каждого! Можете заниматься чем хотите, а я полечу к Озе. Потому что мне обязательно нужно знать, что с ней случилось. Мне нужно это знать сейчас, понимаешь? Я не буду ждать, пока вы тут разберетесь! -- Ну что ж, -- тихо сказал Свен. -- Пусть решают все. Вошел Николай, держа в вытянутой руке шприц. Он протер Эве руку выше локтя ваткой, смоченной в спирте, и сделал укол. Генри вдруг молча сел в кресло, закрыл глаза, откинулся на спинку и стал медленно раскачиваться вместе с креслом, вцепившись руками в подлокотники. Эва открыла глаза, недоверчиво осмотрела комнату и едва слышно прошептала: -- Мальчики... -- Успокойся, Эва, -- Свен подошел к ней, помог приподняться, сделал жест в сторону Эрли. -- Эрли Козалес, журналист-физик. Прилетел с нами... Девушка села, поджав под себя ноги и опершись на правую руку. -- Значит, я не сошла с ума?.. -- Что здесь произошло? -- твердо спросил Свен. -- Если бы я знала это... -- Эва, что здесь произошло? -- повторил Свен. -- Я не знаю, что здесь произошло... Но я расскажу все, что знаю. Через четыре дня после того, как вы стартовали с Отшельника, Стаковский объявил, чтобы все готовились к вылетам на базы. Это периодически бывало и раньше. Никто не удивился. Начались сборы. Десятого на Центральной остались только Эзра, Юмм и я. Остальные на винтолетах вылетели на базы. -- Все, кроме вас троих? -- Да. -- И Оза вылетела на свою базу? -- бесстрастно спросил Генри. -- Да. Ее уговаривали остаться, но она настояла, чтобы ее тоже послали. -- Когда они должны были вернуться? -- Двенадцатого. Кроме тех, кто жил на базах постоянно. -- Что предполагал сделать Стаковский? -- спросил Свен. -- Не знаю. Я слышала, как Эзра говорил Юмму, что Стаковский хочет показать, что такое качели. -- Качели? -- переспросил Свен. -- Что за качели? -- спросил Эрли. -- Не знаю, -- Эва пожала плечами. -- Эзра и Юмм сидели в помещении главного пульта управления, в штабе. Оттуда ведь связь со всеми базами. Там и математическая машина. Они послали меня за кофе. За обыкновенным кофе. Я спустилась вниз. Кофе стоял в термосах в баре. Я взяла один и поднялась наверх. Все это заняло у меня не более двух минут, так мне показалось. Я зашла в помещение главного пульта. Эзры и Юмма там не было... Их не было. Там, где они сидели, я увидела два скелета и лохмотья истлевшей одежды... -- Эва закрыла лицо руками и покачала головой. -- Это что-то страшное. Свен присел на краешек дивана и осторожно отвел руки девушки от заплаканного лица. -- Что было дальше? -- Я испугалась. Я не могла объяснить себе, что здесь произошло. И это было самое плохое. Я вызвала все базы сразу. Никто не ответил. Вся радиоаппаратура была выведена из строя. Я выбежала из купола, захлопнула дверь. Может быть, связь возможна из сектора внешней связи, думала я с надеждой. Она ведь дублирует связь пульта. Никто не отвечал и там. И тут я представила, что осталась одна на целой планете, не зная, что произошло со всеми, что произойдет со мной сейчас, в следующее мгновение, через минуту. Я осталась одна. Это было ужасно. Я заставила себя зайти в помещение главного пульта. Нужно было привести в порядок материалы. Должны же вы были прилететь на Отшельник. Я обязана была облегчить вам задачу. Хоть чем-то помочь. Но память вычислительной машины очищена от информации. Словно ее кто-то стер. Ленты регистрирующих приборов исчезли. Там все заржавело, потрескалось, разрушилось. Не осталось ни одного документа, по которому можно было бы судить, что делалось на базах в эти два часа до катастрофы. Там вы не найдете ничего. Эва замолчала. -- Продолжай, Эва. Нас теперь пятеро, -- сказал Свен. -- И тогда у меня начались галлюцинации. Я думала, что схожу с ума. И от этого стало еще хуже, еще страшнее. Иногда я видела Эзру и Юмма. Они ходят по Центральной. Они всегда спорят. Но ведь их нет. Не должно быть. Ведь они же умерли. И все равно они ходят. Это сумасшествие? Человек не может столько вынести. Какое сегодня число? -- Двадцать третье. -- Значит, сумасшествие длилось двенадцать дней. Я похожа на сумасшедшую? -- Ты здорова, Эва, -- сказал Николай. -- Но ты очень устала. -- Я боюсь. -- Теперь ничего не бойся, Эва, -- Свен положил руку на ее плечо. -- Ты не упустила ничего существенного? -- Нет... Я устала. Я устала от всего этого. -- Эва, ты сейчас уснешь. Тебе надо отдохнуть. -- Вы меня не оставите одну? Правда ведь? -- Эва, ты будешь здесь одна. Мы не можем терять время. Ты должна понять нас. -- Хорошо, я усну. Но не более двух часов. Этого будет вполне достаточно. -- Спи, Эва. Четверо вышли из комнаты. Девушка проводила их взглядом, полным надежды. Теперь их пятеро. 6. Эрли вышел на крыльцо деревянного коттеджа и огляделся. Вокруг было так красиво! Разбросанные в беспорядке домики посреди могучего тенистого парка. Белая громадина Центральной, словно плывущая на фоне бездонного голубого неба. Мягкая зеленая трава и дикие цветы, совсем как на Земле. Странные, кружащие голову запахи, на которые он раньше не обратил внимания, потому что все здесь было необычно. Все ново. Все незнакомо. Он оглянулся, отогнал от себя красоту, и тогда остались только Отшельник и его ужасная сельва. Двести десять человек, имевших самые современные средства передвижения, связи и защиты, не вернулись на Центральную базу. И снова, как и тогда, когда он нес Эву, ему стало плохо. Если бы у него было время разобраться в этом чувстве, он бы понял, что это страх. Страх, что он больше никогда не увидит Лэй. Самый сильный страх, когда человек даже не сознает, что он боится. -- Что будем делать дальше? -- спросил Свен Томсон. -- Ведь так нельзя, -- и он показал рукой на других. -- Надо чт