хнул к его ногам", "Пива, еще пива", "Пожалуйте, вот гаванские сигары", "У меня тут одна резидентка есть... глазки... а ножки-то какие... я тебя с ней обязательно познакомлю..." Я улыбался, пожимал руки, подписывал бумаги, пока не онемели пальцы. После пятой кружки в голове у меня зашумело и я, вдруг как-то сразу понял, что попал в совершенно великолепный сон, понял, какие отличные парни эти шпионы и вообще... вдруг понял, что жить на свете стоит. Ко мне подсел какой-то маленький горбатый шпион и стал объяснять преимущество кайенского шифра над всеми прочими. Куда-то сбегали и привели нескольких шпионок. Они вовсю кокетничали и спорили чья очередь сидеть у меня на коленях. А вокруг творилось такое... Больше всего это напоминало большой мексиканский карнавал. И я забылся, мне хотелось пива и общения. Я согласен был даже обзавестись портативной рацией, чтобы передавать по ней через каждые полчаса кодовую фразу "яд в подкладке пиджака". Веселье продолжалось долго, очень долго. И вдруг, выпив очередную кружку пива, я понял, что это - все, мне пора уходить. Подскочил официант и торжественным голосом объявил, что в ознаменование такой большой, можно сказать, небывалой вербовки, все угощение за счет заведения. А я целовал руки шпионкам, жал пятерни шпионам, все вытаскивал из кармана деньги и предлагал официанту. И уходил, уходил. Меня останавливали и не пускали, меня соблазняли и подкупали. А я уходил... и наконец-то ушел. Снаружи была ночь. И еще - шел дождь. Я отошел от двери кафе всего лишь на пару шагов и остановился. Струи воды текли у меня по лицу. И стоило закрыть глаза, как можно было представить, что это слезы. Они текли по моим щекам, непостижимым образом смывая возникающие в голове мысли и поэтому, состоящие теперь из странных, не совсем понятных обрывков. Вот и все... любимое сло... А завтра... ну, господи, что еще может быть это зав... ждь, самый странный дождь за все... след волка... Проекция... Выход где-то здесь... что если он не в стенке сна, а спрятан в городе... исключено... нет, здесь слишком много шпионов... Они следят... а змора должна держать его в тайне... чтобы я не нашел... или другой... Неожиданно у меня возникло ощущение, жутко меня напугавшее, ощущение что сон вокруг является реальностью. А как же иначе? Хотя бы потому, что я в нем нахожусь и могу умереть. Теперь я знал это точно. Где-то внутри меня жило еще воспоминание, страх перед происходящим, некое понимание, что если я поверю во все это до конца, то никогда уже не стану инспектором снов, превращусь в обитателя. Да, тогда все будет по другому. Кто знает, может быть, для меня даже исчезнут границы этого сна и он станет безбрежным, станет настоящим миром, по которому можно идти до бесконечности. Вот только в другие миры я тогда путешествовать не смогу. Дождь сек меня по лицу, но я этого не замечал. Я брел куда-то по залитому потоками воды тротуару. Может быть, я шел к переходному туннелю. Может быть, я хотел уйти из этого мира прочь. Пока еще не поздно. И вдруг остановился, вспомнив о проходе в мир снов, о игре, навязанной мне зморой, о том, что я... Великий Гипнос. Наверное, я заплакал. Хотя, кто его знает, может это мне тогда только показалось, спьяну? Как бы то ни было, но даже если я и плакал, то милосердный дождь смыл все слезы. И этим меня спас. Вернее, этим спас остатки моего самоуважения. Кончено. Я не поддамся. Вместе со слезами дождь слегка смыл хмель и слегка протрезвев, я почувствовал гнев. И как водится, еще раз сказал себе, что не сдамся. И должен же я... Неужели я... И вообще... Я все еще пытался спорить сам с собой, сам себе что-то доказывал, а ноги уже несли меня неизвестно куда. Мимо проплывали дома, двери, окна, окна, окна... И за каждым был по крайней мере один шпион. Они составляли идиотские, никому не нужные шифровки, чистили оружие, из которого не могли никого застрелить, обменивались кодами, воровали никому не нужные секретные документы. А я был здесь, снаружи, как и положено. Я мог сто раз завербоваться к ним и все равно остался бы по-прежнему снаружи. Потому что был инспектором снов. Вот так-то. Вот таким образом. Мелькнула дверь, над которой висела знакомая вывеска. Чисто машинально я остановился и долго смотрел на нее, пока до меня не дошло, что это вывеска той гостиницы, в которой я остановился. Я вошел в вестибюль. Текло с меня немилосердно. Хозяин был за стойкой и что-то сосредоточено выстукивал на портативной рации. Увидев меня, он моментально спрятал рацию и удивленно вздернул брови. Я прошлепал прямо к барьеру, за которым он сидел. И тут хозяин гостиницы проявил просто чудовищную ловкость. Он куда-то исчез через мгновение вернулся вместе с полотенцем и большим махровым халатом. Не знаю как это получилось, но он провел меня в небольшую подсобную комнатушку, находившуюся рядом с вестибюлем, заставил раздеться и вытереться полотенцем. Через некоторое время на мне уже оказался махровый халат. Я сидел на кушетке с игривой голубой обивкой и большими глотками пил из огромной чашки горячий кофе. Хозяин куда-то унес мою одежду, вернулся и сообщил, что к утру она высохнет. Потом я допил кофе и почувствовал, что почти протрезвел. Мне даже стало стыдно за то, что со мной так возятся. Я начал было извиняться, но хозяин гостиницы сказал, что все это "совершеннейшие пустяки, ну просто совершеннейшие пустяки". Он даже проводил меня до лифта. Я поднялся на восьмой этаж и, слегка покачиваясь, пошел к своему номеру. Войдя в него, я увидел зомби. Он лежал, вольготно развалившись у меня на кровати, совершенно неподвижно и в этот момент удивительно напоминал страшную восковую куклу из музея мадам Тюссо. Я плюхнулся в стоявшее у двери кресло и спросил: - Ну? Зомби молчал. Он даже не шевельнулся, словно и вправду был всего лишь восковой куклой. Я закинул ногу на ногу и стал его рассматривать. Вид у него, конечно, был не из приятных. Этакий вполне готовый к погребению мертвец. Мне показалось, что трупное пятно на его левой щеке слегка увеличилось. Хотя откуда? Должно быть, зомби был мертв по крайней мере уже лет пятьдесят-шестьдесят. Если бы что-то в нем действительно гнило, столько он бы не протянул. Весь этот гной, все эти сыплющиеся с него червячки на самом деле свидетельствовали не о гниении, а о том, что они вырабатываются его организмом. Он так функционировал. Вообще, какой-нибудь медик из статичного мира отдал бы за возможность сделать вскрытие этого зомби правую руку. Никак не меньше. Итак, что же ему от меня надо? Зомби шевельнулся, повернул ко мне голову. - Ну? - снова сказал я. - Баранки гну, - пробормотал зомби. Глаза у него сегодня были совсем белые, без зрачков, как у мраморной статуи. - Значит, добрался? - спросил он. - Да, добрался, - с вызовом сказал я. - А что, кому-то это не нравится? Зомби молчал. Великий Гипнос, этому-то что от меня надо? - Теперь выход будешь искать? - Нет, утром станцую ламбаду и отправлюсь обратно. - Понятно. Зомби рывком, словно марионетка, которую дернули за привязанные к конечностям веревочки, сел на кровати. - Значит, все-таки рассчитываешь эту игру выиграть? - Может, и рассчитываю, - сказал я. - Это хорошо, - хихикнул зомби. - А вот скажи-ка мне, что ты будешь делать, когда найдешь выход? - А ты как думаешь? - я усмехнулся. - Правильно. Я думаю, ты в мир снов уйдешь и вернешься из него как можно скорее, с подмогой. Своих товарищей, инспекторов снов приведешь. Тогда вы зморе и покажете. - Может быть, - я насторожился. Удовлетворенно кивнув, зомби снова растянулся на моей кровати. Минуту спустя, он пошарил по карманам, вытащил какую-то довольно толстую серую палочку и сунул ее в рот. Я заинтересованно наблюдал. Зомби взял со стола коробок спичек, как ни в чем не бывало поджег эту палочку и выпустил клуб зеленого дыма. Ого, а я-то думал, что зомби не курят! Но зачем ему это, ведь зомби дышать ни к чему? - Веточка дерева флю, - заметив мой недоуменный взгляд, объяснил зомби. - Когда-то давно я жил на великой цепи миров. Славное было времечко. Был там один мир, куда попадают те, кто умер насильственным образом в статичном мире... В общем, там я к этим палочкам и пристрастился. Иногда, когда змора в хорошем настроении она меня ими снабжает. Иногда. По мере того, как он вдыхал дым палочки флю, движения его становились более плавными. Мне показалось даже, что на щеках у него выступило что-то похожее на легкий румянец. Выдохнув в очередной раз зеленый дым, зомби спросил: - Значит, ты решил не сдаваться? Я промолчал. - Правильно делаешь. Потому, что уже поздно. Змора могла еще передумать, пока ты не ушел из-под ее наблюдения, попутно уничтожив один из снов лабиринта. Когда это случилось, она сообразила, что тебя недооценила и слегка испугалась. А змора никогда не прощает того, кого она испугалась хоть на секунду. Он выпустил новый клуб дыма и продолжил: - Так что, теперь ты даже не можешь сдаться. Она тебя просто уничтожит, на всякий случай. - Ну что ж, моя игра еще не проиграна. Я слегка разозлился. Какой-то ходячий труп лежит на моей кровати и меня же учит жизни. - Какая игра? - крикнул зомби. - Кретин! О какой игре может идти речь? Не было никакой игры, не было! Были слова, а игры не было. Понял? - Понял, - сказал я. - Ты только успокойся, не надо нервничать. Ну проиграю я... Тебе то какое дело? - Дело... - хмыкнул он и положил палочку флю в девственно чистую пепельницу. - Дело... Есть у меня дело. Я ведь тоже здесь не по своей воле. Змора меня из мира-цепи выкрала, точно так же, как и стащила все эти сны. У меня тоже, может своя гордость есть. Мне-то что? Ну, прикончите вы змору, я себе другого хозяина найду. Это просто. Вот только никогда тебе ее не победить. Послушай совета, плюнь на все и беги отсюда, потому что тебе ее не обыграть. Уходи. Спрячься в снах. Потом она о тебе забудет и ты выберешься в свой мир. Но только уходи сейчас, пока она еще не отрезала этот сон от других. Если она заподозрит, что ты собрался сделать, то отрежет, как пить дать. Уходи. - Значит, - я взял со стола оставленную несколько часов назад пачку сигарет, вынул одну штуку и тоже закурил. Значит, ты советуешь мне уйти. А если я твоему совету не последую? - Тогда ты умрешь. - Ну да, глядя на тебя, начинаешь понимать, что это действительно не очень хороший вариант. - Вариант? - горько усмехнулся он и вдруг вскочив с кровати, прошел мимо меня к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся и презрительно сказал: - Я тебя предупредил. Время у тебя чтобы убраться - до рассвета. Потом будет поздно. Все, шутки кончились. Подумай, хорошо подумай. - А чего думать-то? - буркнул я ему в спину. - Завтра я этот выход найду, расшибусь, но найду. Зомби открыл дверь, шагнул прочь из номера, но на пороге все же обернулся и смерив меня с головы до ног тяжелым взглядом, медленно, чеканя каждое слово, сказал: - Когда попадешь в мир-цепь, передай там от меня другим зомби привет. Дверь он закрыл со страшным грохотом. Вот так. Стало быть, не у одного меня есть нервы. Оказывается, они есть еще и у зомби. Очень забавно. Я медленно, неторопливо докурил сигарету, потом встал, прошел к окну и отдернул штору. Снаружи все еще был дождь. Время от времени, по мостовой, с ревом проносились большие черные машины, неторопливо, съежившись под своими серыми плащами, брели по тротуару шпионы. Откуда то с окраин, постепенно нарастая, доносились звуки перестрелки. Интересно, а как это чувствовать себя мертвым, быть зомби? Я повернулся к окну спиной и потушил окурок. Где-то под кроватью едва слышно потрескивал плохо настроенный микрофон. Я представил, какой фурор в стане шпионов вызвала эта моя беседа с зомби и усмехнулся. Еще бы, судя по всему, этот разговор записывало не менее двух десятков замаскированных микрофонов и снимало по крайней мере, если глаза меня не обманывали, штук пять портативных кинокамер. А все-таки, зачем он приходил? И вообще, судя по всему, он легко проходил через стенки снов, неплохо ориентировался в этом лабиринте и все это без помощи птицы-лоцмана. Колдовство зморы? Может быть, оно сродни тому, которое позволило тому волку уйти в проекцию? Вот только ничего больше узнать сейчас не удастся. А разобраться в этом надо. Но только потом. Если выберусь. Я подошел к кровати, внимательно ее осмотрел и огорченно вздохнул. Мои предположения подтвердились. Бедный хозяин гостиницы. Теперь ему придется еще и менять постельное белье. Конечно, оставшиеся от зомби червячки были не совсем настоящими, то есть, не такими, что появляются на полуразложившемся мясе, но все же, спать на усеянной ими кровати я заставить себя не мог. Ничего не оставалось, как отправиться к хозяину гостиницы и попросить заменить постельное белье. Что я и сделал. Уже спускаясь в лифте, я подумал, что неплохо было бы еще попросить хозяина отрегулировать микрофон под моей кроватью. Сплю я чутко, а день мне завтра предстоял очень трудный. 9 Утром, проснувшись, я обнаружил возле кровати, на стуле, свою, вычищенную и даже отглаженную одежду. Неплохо. Голова довольно ощутимо болела, во рту как будто справили малую нужду кошки. Ничего себе, пивка попил! Надо было встать, одеться, в конце концов пойти, опохмелиться... Вот только я не мог себя заставить это сделать, не мог даже слезть с кровати, даже спустить ноги. Мне казалось, я буду лежать на ней вечно, пожизненно. Великий Гипнос, а чего это я вчера?.. А еще этот дурной разговор с зомби. Тоже, нашел с кем вести душевные разговоры. Словно солдат перед атакой, я собрал всю силу воли, рванулся и все-таки встал. Меня качнуло. Ничего, это бывает. Не иначе, вчера в это пиво чего-то подмешали те же шпионы. Не бывает с пива такого похмелья. Под моей кроватью противно попискивал один из подслушивающих микрофончиков. Мне захотелось достать его и расколотить. Но для этого нужно было сначала залезть под кровать. Нет, пусть уж лучше пищит. Я оделся. Казалось, моя голова стала хрустальной. Чуть сильнее наклонишь и она разлетится на осколки. Ну вот, а теперь надо выпить пива. Дверь номера запирать я не стал. Во первых, вполне могло быть, что я сегодня все же найду выход и поэтому сюда уже не вернусь, а во вторых, тех, кто хотел осмотреть номер во время моего отсутствия, примитивный дверной замок задержать не сможет. Лифт ехал вниз, казалось, как никогда медленно. Но вот я все же оказался в холле. Проходя мимо хозяина гостиницы, я поблагодарил его за оказанную мне вчера помощь. - Какая помощь! - воскликнул он и умильно прижал руки к груди. - Вы единственный постоялец за черт знает сколько времени. Если в следующий раз надумаете заглянуть в наш сон - милости просим. Конечно, приличия требовали, чтобы я остановился и с ним немного поболтал, но голова болела просто невыносимо. Кроме того, мерзкий вкус во рту усилился. Я поблагодарил хозяина и вышел на улицу. Дождь кончился совсем недавно. На асфальте и мостовой блестели большие лужи, в которых плавал какой-то мусор и обрывки шифровок. Воздух был влажным и слегка пах корицей. Прохаживавшиеся по улицам шпионы выглядели гораздо веселее. Плащи на них были слегка мокрые. Шпионок почти не было. Видимо, они опасались за свои роскошные наряды. Некоторые из шпионов, когда я проходил мимо, подавали мне какие-то тайные знаки. Наверняка, это были именно те, с кем я вчера подписал обязательство сотрудничать. Один из них даже подскочил ко мне и со значением заглянув в глаза, сообщил: - Яд у него в подвязке. - Понял, - сказал я и двинулся дальше, а шпион, совершенно удовлетворенный, снова занялся разглядыванием витрины магазина, на которой были образцы новых стреляющих ядом авторучек. Кафе приняло меня в свое прохладное, уютное нутро. Официант принес кружку пива. Я выпил ее и почувствовал, как мое нутро благодарно содрогнулось. Через некоторое время, допивая вторую кружку, я почувствовал себя совсем уже хорошо. Голова уже не болела, во рту все было в порядке и вообще, хотелось немедленно заняться поисками выхода в мир снов. Так в чем же дело? Я вышел на улицу и двинулся к окраине городка. Впрочем, был он небольшой, так что минут через пять я уже вступил на пустырь. Похоже, дождя тут не было, поскольку трава была сухой. То и дело на моем пути попадались кустики полыни и когда я их задевал, в воздух взлетали облачка пыли. Возле стенки сна я остановился, пощупал ее мягкую, даже слегка теплую поверхность и закурил. Вот и все. Я пришел. В эту минуту я увидел себя как бы со стороны и испытал мгновенный как удар хлыста стыд. Наверняка у меня помятое лицо и вообще я выгляжу неважно. Сейчас, конечно, следовало бы вернуться в гостиницу и, завалившись в постель, провести этот день в полудреме, отдыхать, готовится и только завтра, почувствовав как вернулись силы, взяться за поиски выхода. Только я знал, что если уйду сейчас, в следующий раз приступить к поискам уже не смогу. Нет, либо сейчас, либо никогда. Я отшвырнул прочь окурок и снова положил на стену руку. Сейчас я начну этот поиск, сейчас. Именно сейчас, нужно только сосредоточится. Вокруг стояла неестественная тишина. Я не сомневался, что в этот момент за мной наблюдают, обязательно наблюдают шпионы, но это не имело для меня никакого значения. Я закрыл глаза, моя рука словно приросла к стенке сна, стала его частью, слилась с ним. Я почувствовал едва заметные подрагивания и мысленно, словно с высоты птичьего полета, увидел город, окружавший его пустырь, каждого шпиона и сон, его границы, боковые стенки сна, верхнюю и нижнюю. Шпионский сон словно лежал у меня на ладони, и я напряженно вглядывался в него, пытаясь определить, где же именно, где находится то, что я искал. Я вдруг понял, что выхода в этом сне нет. Ко мне пришло отчаяние, потому что я где-то ошибся, потому что проиграл и там, на другом конце лабиринта, в своем логове, конечно же сидела наблюдая за мной в какой-нибудь магический кристалл змора. Безусловно, в этот момент она усмехнулась. Что же еще она могла сделать? И я хотел уже было убрать руку, чтобы успеть вернуться в гостиницу, попрощаться со шпионами и отправиться дальше по лабиринту, в поисках того сна, где находится выход. Снова на меня будут охотится чудовища, или же попадется еще одна росянка. Под моими ногами будет скрипеть земля и где-то там станет усмехаться змора. Не будет только одного - надежды. Я знал, что минуту назад она умерла и уже не возродится. Нет, я буду еще что-то делать, я буду бороться и никогда, до самого конца, не признаю себя побежденным, но все же, где-то в глубине души, я буду знать, что уже проиграл, именно сейчас, в это мгновение, здесь, на пустыре шпионского сна. Проиграл. А потом до меня дошел едва заметный импульс и я облегченно и вместе с тем обречено вздохнул. Облегченно, потому, что я ошибся и выход все-таки был, обречено, потому что он был скрыт в толщах сна. Не просто замаскирован, а именно скрыт. Это означало, что змора играла действительно нечестно, и зомби прав. Игра кончилась, еще не начавшись. А если она посмела скрыть вход, то значит, даже если я его найду, и смогу открыть, она своих обязательств не выполнит. Ну и пусть. Главное было то, что выход существовал. Он был здесь и теперь я знал, что до него доберусь. Вот именно. Какой ценой? Я попробовал прикинуть, и тут меня охватил самый настоящий, липкий и противный, до дрожи в коленях, ужас. Потому, что змора, конечно, не могла уничтожить выход. Он ей мог понадобиться еще не раз. А создать новый стоило бы слишком многих усилий. Даже у змор бывает предел. Может быть, новый выход создать она не могла совсем. Поэтому старый она не уничтожила, а скрыла в толщах сна и мне, для того, чтобы до него добраться, теперь нужно было нырнуть в сон, попасть в его структуру. Без птицы-лоцмана. Я вспомнил как Гунлауг-учитель говорил, что тот, кто попытается нырнуть в структуру сна без птицы-лоцмана, может вернуться обратно круглым идиотом или параноиком. Шансы выйти из этой переделки умственно нормальным не больше пятидесяти процентов. Вот так. Я глубоко, словно перед прыжком в воду, вздохнул. Курить хотелось неимоверно. Вот только сейчас было не до этого. Сейчас нужно было решить... Что?.. Я еще медлил, хотя где-то в глубине души уже знал, что рискну. Так зачем тянуть кота за хвост? Я снова сосредоточился на стенке. Теперь я чувствовал не только ее мягкость, я ощущал всем телом каждую ее малейшую шероховатость. Потому что она и была моим телом, потому, что ее поверхность была моей кожей, а мои внутренности были ее сердцевиной. Где-то внутри меня ударил колокол. Он что-то во мне изменил. Его низкий, утробный звон прокатился по всему моему телу. Хотя глаза у меня были и закрыты, я увидел, как стенка сна выросла, превратилась в настоящую, поднимающуюся до самых небес стену. Вот она рванулась вверх, унося меня с собой, поскольку моя рука была с ней единым целым, вверх, вверх... а может, наоборот, это я уменьшался, истаивал, как реденький, утренний туман? Впрочем, это все не имело значение. Остались только я и стена, вернее всего, остался только я - сон, бывший когда-то инспектором снов по имени Сверир. Несмотря на это, я был еще на поверхности, я был в первом слое, а каждый нормальный сон состоит из великого множества таких слоев. Мне же нужно было пройти их все и найти тот, в котором выход в мир снов. Отступать было поздно и я, так и не осознав, как это делаю, да меня это сейчас вовсе и не интересовало, двинулся в глубину сна, в глубину себя, проходя слой за слоем, через некоторые легко, даже не замечая, как я это делаю, через некоторые, наоборот, с величайшим трудом. Но это тоже, сейчас не имело никакого значения. Я с трудом вспоминал о том, как был ничтожен и радовался тому, что смог стать частью сна. Потом я наткнулся на слой, через который не мог пройти. Это меня задержало, но все же, в конце концов, я его преодолел, прошел. К этому времени я уже считал, что таким, как сейчас, был всегда и мне хотелось лишь покоя. Для этого нужно было остановиться, но я не мог. Меня гнало вперед нечто, оставшееся от странного создания, которым я сотни веков назад был. Оно было как противное, зудящее под кожей лекарство. Оно заставляло меня продвигаться вперед. Был только один способ от него избавиться - выполнить. И насладиться покоем. Стремясь к нему, я плыл через слои сна, не уставая поражаться его величию и мудрости. Да, именно мудрости, потому что навстречу мне из его глубин, где и скрывалось самое главное, самое основное знание, пришел ответ на вопрос, которого я не задавал, но тем не менее жаждал получить. Ответ представлял из себя ослепительно золотую ниточку, двигаясь вдоль которой, я мог прийти к покою. Я принял этот ответ, эту золотую нить с благодарностью, почтением и достоинством, потому что, являясь частью сна, имел право и на достоинство. А потом мне попался очередной слой, он был очень толстый по сравнению с теми, что я прошел. Правда, я к этому времени вырос и даже ощутил свое могущество. Оно помогло мне увидеть, что в следующем слое золотистая нить кончается. Она упиралась в круглое отверстие, сиявшее нестерпимым блеском. Почему-то, он был мне знаком, откуда-то я знал, что означает этот свет. Он означал выполнение задания, странного создания инспектора снов и получение покоя. Очень осторожно, как можно медленнее, я просочился в слой, где было это отверстие, потянулся к нему, на секунду даже почувствовав его холод и пугающую, странную пустоту. Да, это было то, что требовалось. Я с радостным ревом устремился к этому проходу, и тут некое притаившееся возле него и до этого мирно спавшее существо пришло в движение и ударило меня. Мое огромное тело пронзила адская боль. Оно содрогнулось и исторгло из себя вопль. Этот вопль унесся в другие слои, перемешал их и полностью уничтожил оставшийся от меня след - путь по которому я должен был вернуться. Я понял, что заблудился и никогда уже из этого сна не выберусь, но все же рванулся к отверстию еще раз. И опять эта темная масса, чем она является, определить я не мог, ударила меня во второй раз. Я рухнул куда-то в глубины сна, меня понесло прочь и не было сил вернуться к золотистому выходу. Меня охватило отчаяние, стиснуло в своих железных объятьях и отняло все силы. Оно шепнуло мне, что нужно вернуться, что вскоре это станет невозможным. Я поверил и сдался. Оставалось только попытаться выбраться на поверхность, передохнуть, собраться с силами и вернуться, обязательно вернуться. Я поплыл наугад и вдруг, почувствовав нужное направление, слегка развернулся. Когда от поверхности меня отделял всего лишь один слой, та самая масса, что не пустила меня в золотистое отверстие, оказалось, она следовала за мной, ударила меня в третий раз. Боль от этого удара была невыносимой. Она обожгла меня, уничтожила, сокрушила. Собранная в моем теле энергия хлынула наружу. Ее принял сон, и когда иссякла последняя капля, я умер. Я умер и стал странным, способным дышать, нелепым существом. Но это уже не имело никакого значения, потому что... Я отвалился от стенки сна, рухнул на колени и несколько секунд старался прийти в себя, жадно хватая полынный, показавшийся мне почему-то холодным и обжигающим, воздух пустыря. А потом во мне сработало чувство самосохранения и я отпрыгнул от стенки сна на пару метров. Этого оказалось достаточно. В следующее мгновение из сна выскользнул зомби. В руке у него была обнаженная шашка. - Ну да, - мрачно сказал он. - Кто это еще мог быть, как не ты? - А ты, наверное, рассчитывал встретиться с папой римским? - спросил я, вытаскивая из кармана пистолет. - Эх, говорил я, чтобы ты уходил... - пробормотал зомби и взмахнул шашкой. Пуля угодила ему прямо в середину груди. Зомби откачнулся назад, так что на мгновение прикоснулся спиной к стенке сна, а потом снова двинулся на меня. Пятясь, я выпускал пулю за пулей. Они со чмоканьем вонзались в его тело, но каждый раз, откачнувшись назад, зомби лишь мрачно ухмылялся и продолжал наступать на меня. Наконец у меня кончились патроны. Я швырнул пистолет на землю, сделал еще шаг, повернулся... зацепившись ногой о какую то полугнилую доску, я споткнулся и рухнул. Быстро перекатившись на спину, я хотел было вскочить, но было уже поздно. Зомби стоял надо мной. Вот он замахнулся. Блеснул клинок шашки. Я откатился в сторону и шашка вонзилась в дерн. - Куда ты денешься? - пробормотал зомби. - Все равно достану. Выдернув клинок из земли, он снова замахнулся, и в этот момент, грохнул выстрел. На груди зомби появилась еще одна дыра, причем побольше, чем те, что оставил мой пистолет. Выронив шашку, зомби рухнул на землю. Впрочем, он почти тотчас же вскочил и даже опять схватился за шашку, но было поздно. Я уже стоял на ногах. Рядом со мной стоял человек десять шпионов. У каждого был в руках винчестер. - Мотай отсюда, - сурово сказал зомби стоявший рядом со мной шпион со шрамом на левой щеке. - Застрелить тебя, конечно, нельзя, но на куски разнести пулями можно запросто. - Вам это припомнится, - угрюмо сказал зомби и плюнул гноем себе под ноги. - Не сомневаюсь, - произнес шпион со шрамом. - А теперь дуй по холодку. А то у моих ребят пальцы на спусковых крючках так и чешутся. - Ладно, хорошо смеется тот... - буркнул зомби и буквально нырнул в стенку сна. - Вот так-то, - сказал шпион мне. - А теперь - ходу. - Куда мы торопимся? - уже на бегу спросил я. - Хозяйка этого монстра может в любую секунду закрыть переходные туннели. Давай поспешим. Тебе нужно как можно скорее затеряться в лабиринте. Если она успеет закрыть туннели прежде, чем мы из этого сна выскользнем, ты попадешь в ловушку. И мы побежали. Наверное, так быстро я никогда не бегал. Даже тогда, когда удирал от дракончика. Мы успели. Через несколько секунд после того, как мы выскочили из соединительного туннеля, он захлопнулся. Пробежав еще метров десять, мы остановились. - Все, - выдохнул шпион и уселся прямо на землю. - Теперь уже все. Она опоздала. - Как ты вернешься в свой сон? - с тревогой спросил я. - Пустяки, - махнул рукой шпион. - Вскоре она поймет, что тебя в нашем сне нет и снова откроет туннель. Кстати, тебе к этому времени надо будет перейти в другой сон, а может, и в третий. Уходи, заметай следы. Здесь, в лабиринте, она тебя не найдет. - Кстати, зачем вы это сделали? - спросил я. - Ну, зарубил бы меня этот зомби... - Ты подписал обязательство на нас работать, - объяснил шпион. - Потерять нашего единственного агента? На это мы пойти не могли. И кроме того, этот зомби давным-давно уже сидит у всех в печенках. - Понятно, - сказал я, оглядываясь. Сон был самый обыкновенный. Мечети и дворцы, пальмы, верблюд, почти что настоящий, за исключением цвета, а цвет у него был синий. Хороший добротный, восточный сон. Наверняка меня здесь пригласят отдохнуть в одном из дворцов, в обществе гурий и седобородых мудрецов. - Держи, - шпион протянул мне длинный, отделанный серебром кинжал. - Он тебе пригодится. Семейная реликвия. Еще от дедушки остался. Жаль, плащ моль поела, а то бы я тебе подарил и его. Бери, бери... Знаешь, мы бы тебе помогли, но из лабиринта выйти не можем. Да и скрываться в нем лучше в одиночку. Группу засечь проще. Торопись. Тебе надо спешить. Я сунул кинжал за пояс, и мы пожали друг другу руки. Не знаю, может быть, он хотел мне сказать еще что-то, но по шпионской привычке решил оставить это в тайне. Если даже и так, то он имел такое право. Он и так сделал для меня очень много. Спас, например, жизнь. Шпион толкнул меня в спину и я побежал. Метров через десять я обернулся. Он смотрел мне вслед. Он не махал рукой и даже ничего не крикнул. Он просто стоял, засунув руки в карманы своего старого серого плаща и смотрел мне в след. Странный шпион. Совсем не похожий на среднего жителя снов. На бегу я махнул ему рукой и припустил со всей мочи. Действительно, нужно было торопиться. Подбегая к следующему переходному туннелю, я подумал, что спешу напрасно. Может, стоило дождаться, пока не появиться змора. А потом? Нет уж, дудки. Они играют нечестно. А когда со мной ведут нечестную игру, я всегда нахожу способ поквитаться. Пусть даже ценой жизни. И никакого героизма. Все очень просто. Змора должна понять, что безнаказанно унижать инспектора снов не может никто. Рано или поздно за это придется расплачиваться. Вбежав в следующий переходной туннель я понял что буду делать дальше. Вернусь в начало лабиринта. 10 Большой зеленый луг. Сочная трава, упитанные овечки, добродушные, лохматые псы. Посредине луга сидел здоровенный, очень грустный сатир и наигрывал на свирели. Вокруг него, конечно же, танцевали прекрасные юноши и девушки. Они танцевали, раскланивались друг с другом, собирали цветы, плели венки... Кретины. Если чувство направления меня не обмануло, от этого сна до логова зморы было - рукой подать. Я вздохнул. Все-таки, не каждый сможет пройти такой лабиринт из конца в конец. Да еще без птицы-лоцмана... А я прошел. Интересно, ищет ли меня змора? Вряд ли. Наверняка она думает, что я забился в самую глухую часть лабиринта и в ближайшее время из нее носа не высуну. Вот тут она ошибается. Я пошел в тот угол сна, из которого дул легкий ветерок. Он указывал на то, что там находится восходящий поток. Так оно и оказалось. Шагнув в него, я подумал, что могу и ошибаться. Вполне возможно, змора меня ищет и ее слуги сейчас обшаривают каждый сон этого лабиринта. Нет, быть этого не может. Иначе бы я с ними уже столкнулся. Восходящий поток подхватил меня и медленно потащил вверх. На высоте пяти метров возникла легкая туманная дымка. Постепенно, по мере того, как я поднимался вверх, она становилась все гуще. Вот она закрыла от меня поляну, овец, танцующих девушек и юношей, сатира. Ну и ладно! Великий Гипнос, люди из статичного мира поистине странные создания. По большей части сны у них забавные и мудрые, или же страшные и странные, но иногда, словно катастрофически поглупев, они создают вот такое. Я даже не мог представить человека, которому этот сон приснился. Впрочем, мне-то какое до всего этого дело? Восходящий поток стал слабеть. Туман был таким густым, что казалось, его можно резать ножом. Вот он кончился и через несколько секунд я стоял уже на пустыре лабиринта. Гей-гоп! Дьявол... Нет, пустырь остался таким же, как прежде. Было довольно жарко. Пахло полынью и вереском. Где-то в траве стрекотали кузнечики. У ближайшего входа в сон стоял столбиком похожий на сурка зверек. А еще были серые рыцари. Они стояли шеренгой, шагах в двадцати от меня. Их было много и каждый держал в руке обнаженный меч. Очень мило. А я-то надеялся, что подкрадусь к логову зморы незамеченным. Интересно, где она меня засекла? Хотя, какое это имеет значение? Вот теперь я действительно попался. Вот теперь все. Я даже не прикоснулся к висевшему на поясе кинжалу. Чего уж там... толку от него. Один из серых рыцарей, видимо, главный, на это указывал голубой плюмаж на его шлеме, махнул рукой. Вся шеренга взмахнула мечами. Они мне салютовали! Великий Гипнос! Нет, эта змора просто не может без театральных эффектов. - Привет! - неподалеку от меня плюхнулся на землю стервятник. - Значит, ты все-таки вернулся. - Вернулся, - подтвердил я и кивнул в сторону серых рыцарей. - Похоже, сегодня ты все же пообедаешь. - А, эти, - стервятник покрутил головой. - Нет, это всего лишь почетный эскорт. А жаль. Может, ты все же кого-нибудь из них ударишь ножом? Предводитель серых рыцарей подвел ко мне оседланную лошадь. Видимо, мне надлежало на нее сесть. Забавно. А что будет дальше? - Кстати, - спросил я у стервятника, - неужели после той заварушки, во время которой мы познакомились, ты никем из этих господ так и не пообедал? - Этими-то... - презрительно промолвил стервятник. - Если бы ты видел, что от них остается минут через десять после того как они сдохнут... Нет, такое не ем даже я. - А что тебе тогда за корысть, если я пырну одного из них ножом? - Разве не понятно? - с досадой сказал стервятник. - А вдруг они забудут о приказе зморы и, все таки, тебя прикончат? Кстати, тебе так уж хочется к ней ехать? - Угу, - ответил я, вскакивая в седло. - Черт. - Вид у стервятника был самый что ни на есть несчастный. - Но ведь она тебя там прикончит... Может, все же не поедешь? - А если она прикончит меня там, возле своего логова, то тебе ничего не достанется? - Ну да. - Ладно, - сказал я. - Поговорили - и хватит. А теперь мне нужно ехать. - Эх ты, - заканючил стервятник. - А я тебя считал другом... - Пока! - я махнул ему рукой и поскакал к логову зморы. Серые рыцари за мной не последовали. В конце концов, это было их дело. Кстати, город за то время, что я блуждал по лабиринту, ничуть не изменился. Все те же серые полуразрушенные дома, жара и ощущение полной безысходности. Проезжая мимо куч золота, я заметил, что их стало еще на одну больше. Ну и ладно. Когда до черной стены оставалось совсем немного, я проехал мимо старинного, похожего на большой гроб дома. Вдруг с треском рухнул его левый угол и из образовавшегося пролома выскочил здоровенный, метра два высотой, иссиня-черный паук. Несколько секунд он стоял неподвижно, видимо осматриваясь, потом медленно, с достоинством, уполз внутрь. Конь мой вдруг остановился и я с него слез. Дальше можно и пешком. Я хлопнул коня ладонью по шее и тот тотчас же умчался прочь. Все-таки лошадью быть хорошо. Отвез кого-нибудь куда надо, а остальное тебя не касается. Можно вернуться на луг и попастись. Неторопливо, поскольку торопиться мне было некуда, я миновал пару домов, свернул за угол и оказался перед черной стеной. Когда до нее осталось не больше десяти шагов, я остановился и закурил. Подождем... Минут через пять я кинул под ноги окурок и медленно, с наслаждением, его раздавил. Вот так. Мне пришло в голову, что черная стена больше всего похожа на поставленное на ребро болото и я усмехнулся. Посмотрев на свой левый ботинок я увидел, что подошва на нем вот-вот отвалится. Ну и пусть. Я снова взглянул на черную стену. Теперь она едва заметно колыхалась. Вот из нее выглянул зомби. Пиджак на груди у него был расстегнут. Я увидел несколько небрежно зашитых суровыми нитками отверстий, оставшихся от моих пуль. - Вам чего? - противным голосом поинтересовался он. - Пошел в баню, - сказал я ему и добавил: - Козел! - За козла получишь, - злорадно сообщил зомби. - Это от тебя, что ли? - спросил я. - Кстати, позови-ка сюда свою хозяйку. Некогда мне тут с тобой рассусоливать. - Гляди-ка, какие мы сурьезные... - пробормотал зомби и исчез. Я вздохнул. Почему-то мне было грустно и обидно. Как ребенку, которого поманили леденцом, а вместо него дали лишь фантик. Наконец из стены появилась змора. За ней, приплясывая и кривляясь, словно паяц, следовал зомби. На лице у зморы было написано почти неподдельное изумление. - Как? - сказала она, останавливаясь. - Это ты, мой юный герой? Ну, хорошо... теперь, когда ты проиграл нашу маленькую игру, мне предстоит придумать, что же с тобой сделать. Такой наглости я не ожидал. - Погоди-ка, - опешил я, - но если память мне не изменяет, я должен был найти выход в мир снов? - Именно так, - подтвердила змора. Зомби хихикнул. - Я его нашел. - Да, но ты не смог сквозь него пройти, иначе тебя здесь уже не было бы. - Мне помешал твой слуга. Я посмотрел на зомби. Лицо у него сейчас было серьезное, задумчивое. - Ну-ну, - змора изящным движением поправила выбившийся из прически локон. - А откуда ты взял, что он не должен был этого делать? О том, что буду мешать, я тебя предупредила. Так какая разница, делала я это лично или через своего слугу? Ну, подумай, разве ты можешь сказать, что я играла нечестно? Это меня доконало и я пробормотал: - Ах, вот так, да? - Ну конечно, вот так, - ласково улыбнулась змора. Глаза у нее были холодные, холодные, словно ледышки. Вот она засмеялась. Почти тотчас же к ее нежному мелодичному смеху присоединилось гнусное ржание зомби. И тогда у меня перед глазами поплыла краснота. В бешенстве, не осознавая, что делаю, я рванул из-за пояса кинжал и шагнул к ним. Увидев это, зомби буквально взревел от хохота. Он хватался за живот, мотал головой, плевался гноем и все никак не мог остановиться. Хохотал, хохотал и хохотал... А я вдруг понял, что они меня ничуть не бояться. Ни на грамм, ни на волосинку. Это была их ошибка. Они за нее должны были заплатить. И тогда я решился, а решившись, выпустил кинжал. Он с глухим стуком упал на потрескавшийся асфальт. Змора и зомби перестали смеяться. Лицо у зморы стало странным. Словно бы она тоже на что-то решилась. Чем-то оно завораживало, так что хотелось смотреть на него и смотреть. И я смотрел. Я забыл о только что пережитом унижении, о днях блуждания по лабиринту, о мире снов, я забыл... Откуда-то во мне возникло странное, сосущее чувство тоски и печали. Я вдруг понял змору, понял и пожалел. Потому что ей,