Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Ursula К.Le Guin. The Wife's Story (1982).
   Пер. - А.Думеш. "Миры Урсулы Ле Гуин". "Полярис", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 30 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Он был хорошим мужем, хорошим отцом. И я не понимаю. Не верю.  Не  могу
поверить в то,  что  случилось.  Я  видела,  как  все  произошло,  но  это
неправда. Невозможно, невероятно. Он всегда был таким добрым. Если  бы  вы
только видели, как он играл с детьми, - любой, кто увидел бы его с детьми,
с уверенностью сказал бы, что в нем нет ничего плохого, ни капельки.
   Когда я впервые встретила его, он все еще жил со своей мамой,  недалеко
от Весеннего озера. Я часто видела их вместе, мать и сыновей, и думаю, что
не знала другого такого, у кого были  бы  настолько  хорошие  отношения  с
семьей. Однажды я гуляла в лесу и увидела, как он возвращался с охоты.  Он
не поймал даже полевой мышки, но  отсутствие  добычи  не  повергло  его  в
уныние. Наслаждаясь утренним воздухом, он весело шагал по тропинке. И  это
- первое, что мне в нем понравилось. Он легко относился к  жизни,  никогда
не ворчал и не хныкал, когда что-то не получалось. В тот день  мы  впервые
заговорили. И мне кажется, что события  начали  развиваться  именно  после
нашего первого разговора, потому что очень вскоре  он  стал  проводить  со
мной практически все время. И тогда сестра  сказала...  дело  в  том,  мои
родители около года назад отправились на юг, оставив нам дом, -  так  вот,
сестра сказала, вроде бы в шутку, но весьма серьезно:
   - Что ж, если он собирается проводить у нас каждый день и полночи,  мне
кажется, что здесь нет места для меня! - И она поселилась неподалеку.
   Мы были очень близки с сестрой. Наши отношения всегда оставались  очень
хорошими. И я бы не пережила эти ужасные времена без сестры.
   Так он и стал жить со мной. И все, что я могу сказать:  это  был  самый
счастливый год моей жизни. Муж  относился  ко  мне  исключительно  хорошо.
Много работал и никогда не  ленился,  такой  большой  и  симпатичный.  Все
уважали  его,  понимаете,  уважали  такого  молодого.  А  члены   общества
охотников все чаще и чаще  приглашали  его  руководить  пением  на  ночных
собраниях. У него был такой красивый голос, и он запевал так мощно, а  все
остальные присоединялись и подхватывали высокими  и  низкими  голосами.  И
теперь, когда я вспоминаю о ночах, когда я не ходила на собрания, а сидела
с детьми, пока они были совсем маленькими, у меня мурашки бегают по  телу.
Мне кажется, я вновь слышу пение, которое доносилось из-за деревьев, вновь
вижу лунный свет и чувствую тепло  летней  ночи,  залитой  сиянием  полной
луны. Я никогда больше не услышу что-либо  столь  же  прекрасное.  Никогда
больше не испытаю такой радости.
   Говорят, это случилось из-за луны. Во  всем  виновата  луна.  И  кровь.
Кровь, унаследованная мужем от отца, которого я никогда не видела.  Теперь
мне интересно, что же с ним стало. Отец мужа родился где-то в районе Белой
реки, и в наших краях у него не было родственников. Я всегда  думала,  что
он вернулся к Белой реке, в чем теперь сомневаюсь.  Об  отце  мужа  ходили
разные разговоры, которые всплыли  после  того,  что  случилось.  Говорят,
всему виной нечто странное, что бежит  в  жилах  вместе  с  кровью.  Можно
прожить спокойно всю жизнь, и это никогда не проявится, но если  проявится
-  то  из-за  перемен,  происходящих  с  луной.  Это  всегда  случается  в
новолуние. Когда все спят по домам. И  тогда,  как  мне  говорили,  что-то
ужасное овладевает беднягой, на кровь которого наложено  проклятие,  и  он
встает, потому что не может спать, и выходит  на  ослепительный  солнечный
свет, и уходит совершенно один - чтобы найти себе подобных.
   Возможно, все это правда, потому что мой муж так и сделал.
   - Куда ты идешь? - спросила я, с трудом открывая глаза.
   - На охоту, вернусь вечером,  -  ответил  он  каким-то  странным  чужим
голосом. Но я так хотела спать и боялась разбудить детей, а он всегда  был
таким хорошим и ответственным,  что  я  не  посчитала  нужным  спрашивать,
почему, зачем и разные прочие глупости.
   И такое повторилось  три  или  четыре  раза.  Муж  возвращался  поздно,
измученный и раздраженный, чего раньше с ним никогда не  случалось,  и  не
желал ни о чем разговаривать. Конечно, думала я,  такое  может  со  всяким
произойти, и ворчание  тут  не  поможет.  Но  прогулки  мужа  начали  меня
беспокоить. Беспокоило не то, что он уходил, а то, что  возвращался  такой
усталый и странный. Даже пахло от него странно. У  меня  от  этого  запаха
волосы становились дыбом.
   - Чем это от тебя пахнет? - наконец, не выдержав, спросила я. -  Пахнет
всюду.
   - Не знаю, - коротко ответил он и притворился, что спит. А чуть  позже,
думая, что я не замечу, он спустился вниз и мылся, мылся.  Но  этот  запах
еще очень долго оставался в его волосах и в нашей постели.
   А потом случилось нечто ужасное. Мне трудно  рассказывать  об  этом.  И
хочется плакать при одном воспоминании. Наша  малышка  -  самая  маленькая
доченька - отвернулась от отца. Ни с того ни с сего. Он  вошел,  а  крошка
так испуганно на него посмотрела, вся застыла,  а  затем,  широко  раскрыв
глаза, заплакала и попыталась спрятаться за меня.
   - Пусть он уйдет! Пусть он уйдет! - снова и снова повторяла  она,  хотя
еще не умела говорить достаточно разборчиво.
   Выражение глаз мужа, всего лишь на секунду, когда он услышал это, - вот
что я даже не хочу вспоминать. Вот что я не могу  забыть.  Выражение  глаз
отца, смотрящего на собственного ребенка.
   - Как тебе не стыдно! - сказала я. - Что случилось? - Я ругала малышку,
но при этом крепко прижимала  ее  к  себе,  потому  что  тоже  испугалась.
Испугалась так, что вся дрожала.
   - Наверное, ей приснился  страшный  сон,  -  пробормотал  муж  и  отвел
взгляд, сделав вид, что ничего не случилось. Попытался сделать вид.
   Так же повела себя и я. И  безумно  сердилась  на  малышку,  когда  она
продолжала ужасно бояться  собственного  отца.  Но  она  все  равно  очень
боялась, и я не могла ничего с ней поделать.
   Целый день муж держался в стороне. Потому  что,  мне  кажется,  он  уже
знал. Как раз начиналось новолуние.
   В доме было жарко, душно и темно, все уже спали, когда что-то разбудило
меня. Мужа рядом не оказалось. Я прислушалась и услышала  легкое  движение
где-то неподалеку. Тогда я встала, потому что уже не могла больше выносить
эти странности, и направилась к выходу. Там было светло,  яркие  солнечные
лучи врывались в открытый проем. И я увидела,  что  муж,  опустив  голову,
стоит прямо у входа в высокой траве. Вскоре он  сел,  словно  почувствовал
усталость, и посмотрел вниз, на ноги. Я затаилась в  доме  и  наблюдала  -
сама не знаю за чем.
   И увидела то, что увидел муж. Увидела изменения. Сначала что-то  начало
происходить с его ногами. Они росли и  росли,  каждая  нога  вытягивалась,
пальцы удлинялись, и ноги становились  длинными,  мясистыми  и  белыми.  И
безволосыми.
   Потом волосы стали выпадать и на теле. Они словно сгорали  в  солнечном
свете и исчезали. Вскоре муж весь стал белым, словно червяк.  А  потом  он
повернулся ко мне. Лицо его менялось у меня  на  глазах,  становилось  все
более плоским. Губы растянулись и сплющились, обнажившиеся в  улыбке  зубы
оказались плоскими, а нос стал похож на кусок мяса с дырками ноздрей,  уши
исчезли, и голубые глаза - голубые с белым ободком - смотрели  на  меня  с
этого плоского, мягкого, белого лица.
   Затем он встал на две ноги.
   Я увидела его  -  мне  надо  было  его  увидеть,  мою  великую  любовь,
превратившуюся во что-то отвратительное.
   Я замерла и, глядя на него, не могла  пошевелиться  от  страха.  И  тут
раздалось рычание, переходящее в сумасшедший, ужасный рев, от  которого  я
вся затряслась. Печальное рычание, и ужасный вой, и  зовущий  вой.  И  все
остальные, все кто спал, услышали этот рев и проснулись.
   Оно смотрело-смотрело, это существо, в которое превратился мой  муж,  и
наконец разглядело вход в наш дом.  Смертельный  страх  все  еще  сковывал
меня, но от шума проснулись дети и захныкала малышка.  И  тогда,  движимая
материнским инстинктом, я двинулась вперед.
   Человекообразное существо посмотрело вокруг.  У  него  не  было  ружья,
какие носят некоторые люди. Но он поднял своей длинной белой лапой упавший
сук и, целясь в меня, ткнул его в наш дом. Я  вцепилась  в  сук  зубами  и
стала прорываться наружу, потому что знала -  это  существо  убьет  детей,
если доберется до них. Но моя сестра уже приближалась. Я увидела, как  она
бежит к человеку, низко наклонив голову, волосы на загривке взъерошены,  а
глаза сияют желтым светом, словно  зимнее  солнце.  Человек  повернулся  к
сестре и вскинул сук, собираясь ударить ее.  Но  тут  я  вышла  из  своего
убежища,  безумная  в  порыве  защитить  детей,  и   все   остальные   уже
приближались. Отвечая на мой  зов,  под  ослепительно  сияющим  и  палящим
полуденным солнцем собиралась вся стая.
   Человек посмотрел на нас, громко закричал  и  замахал  суком.  А  затем
бросил его и побежал в сторону возделанных полей, вниз по склону горы.  Он
бежал на двух ногах, прыгая и покачиваясь, а мы преследовали его.
   Я бежала последней, потому что любовь до сих  пор  сдерживала  злобу  и
страх во мне. И я  все  еще  бежала,  когда  увидела,  что  преследователи
повалили человека на землю. Зубы моей сестры вонзились ему прямо в  горло.
Когда я приблизилась, человек был мертв. Все пятились  от  убитого,  не  в
силах  вынести  вкуса  и  запаха  крови.  Самые  молодые  сбились  вместе,
некоторые плакали, а сестра снова и снова терлась губами о  свои  передние
лапы, чтобы избавиться от тошнотворного привкуса крови. Я подошла  близко:
я думала, что если существо умерло, то чары, проклятие должны исчезнуть  и
мой муж вернется - живой или даже мертвый. Если бы мне  хоть  раз  увидеть
его, мою единственную любовь, в его  настоящем,  прекрасном  виде.  Но  на
земле лежал человек - белый и окровавленный. Мы все отступали, пятились, а
потом повернулись и побежали назад, в горы, в лесную тень,  в  полумрак  и
благословенную темноту.

Last-modified: Sun, 01 Apr 2001 20:50:41 GMT
Оцените этот текст: