и не махнул рукой. Невозможно кому-нибудь, кто никогда не был в Пространстве, рассказать, как это выглядит, когда висишь в пустоте и у тебя под ногами звезды. А ведь в этом случае речь идет только об изменившихся физических условиях! Здесь же перед нами цивилизация, которая развивается самое меньшее пятьдесят веков. Самое меньшее! И мы хотим понять ее за пару дней. -- Мы должны очень стараться, если не поймем, цена, которую придется платить, может оказаться слишком высока, -- сказал Координатор. Помолчав, он добавил: -- И что, по-твоему, следует делать? -- То же, что и до сих пор, -- сказал Доктор, -- но шансы на успех я считаю ничтожными, примерно... примерно один к числу лет, которые насчитывает цивилизация Эдема. Из туннеля высунулся Инженер и, увидев товарищей, отдыхающих в широкой полосе тени, как на пляже, сбросил комбинезон и подошел к ним, выискивая себе место, чтобы сесть. Химик жестом позвал его. -- Ну, как у тебя, пошло? -- спросил Координатор. -- Да, у меня готово уже почти три четверти... Впрочем, я не все время работал над этим... Я попробовал пересмотреть сложившееся у нас мнение, будто тот первый завод -- на севере -- работает так, как мы это видели, потому что никем не контролируется и разрегулировался... В чем дело? Что в этом смешного? Ну, чего вы гогочете? -- Я вам кое-что скажу, --заявил Доктор. Он один остался серьезным. -- Когда корабль будет готов к старту, произойдет бунт. Никто не захочет лететь, пока не узнает... Уж если даже сейчас, вместо того чтобы в поте лица завинчивать винтики... -- Он развел руками. -- А, вы о том же? -- догадался наконец Инженер. -- И к чему вы пришли? -- Ни к чему. А ты? -- Да я тоже, но я искал некоторые наиболее общие и одновременно характерные черты явлений, с которыми мы столкнулись... И меня поразило, что автоматический завод не только работает по замкнутому циклу, но и это делает как будто небрежно: отдельные готовые изделия разнятся между собой. Помните? Все согласно зашумели. -- Ну, а вчера Доктор обратил внимание на то, что отдельные двутелы отличаются друг от друга странным образом: у одних нет глаз, у других -- носа, меняется количество пальцев, то же самое с цветом кожи. Все это колеблется в определенных границах, как бы в результате известной неточности процесса "органической" технологии -- здесь и там... -- А ведь действительно интересно! -- воскликнул слушавший с большим вниманием Физик. А Доктор добавил: -- Да, наконец что-то существенное. А дальше? Дальше, -- повернулся он к Инженеру, который смущенно покачал головой. -- Честно говоря, я не решаюсь вам сказать. Человек, когда он один, выдумывает разные... -- Да говори же! -- крикнул Химик почти возмущенно. -- Если уж начал, -- поддержал его Кибернетик. -- Я рассуждал так: там перед нами кольцевой процесс производства, разрушения и снова производства. Вчера вы также обнаружили нечто похожее на завод. А если это завод, он должен что-то производить. -- Нет, там ничего не было, -- сказал Химик. -- Кроме скелетов. Правда, мы не все осмотрели... -- добавил он с сомнением. -- А если этот завод производит... двутелов?. -- тихо спросил Инженер и среди общего молчания продолжал: -- Система производства была бы аналогичной: серийной, массовой, с отклонениями, вызванными, скажем, не столько отсутствием контроля, сколько своеобразием процессов, протекающих так, что возникают определенные отклонения от запланированной нормы, которые уже не поддаются управлению. Скелеты тоже различались между собой. -- И... думаешь... они убивают тех, которые плохо сделаны? -- изменившимся голосом спросил Химик. -- Вовсе нет! Я думал, что те... тела, которые вы нашли, что они вообще никогда не жили! Синтез удался настолько, чтобы создать организмы, снабженные мышцами, оснащенные всеми внутренними органами, но отклонение от нормы было так велико, что они были неспособны функционировать. Значит, они вообще не жили и были удалены, выведены из производственного цикла... -- А... ров под городом -- это что? Тоже негодная продукция? -- спросил Кибернетик. -- Не знаю, хотя в конце концов и это не исключено... -- Нет, исключено, -- сказал Доктор. Он смотрел на подернутую голубой пеленой кромку горизонта. -- В том, что ты говоришь, есть что-то такое... та сломанная трубка и другая... -- Может, через них вводились какие-нибудь питательные вещества во время синтеза. -- Это бы объяснило также, почему привезенный вами двутел как бы умственно недоразвит, -- добавил Кибернетик. -- Он был создан сразу таким взрослым, не разговаривает, у него отсутствуют какие бы то ни было знания... -- Э, нет, -- вмешался Химик. -- Наш двутел все-таки кое-что знает -- он боялся не только возвращения в тот каменный приют, это в конце концов можно как-нибудь понять, он и зеркальной полосы тоже боялся. Кроме того, он что-то знал о световом отражении, о той невидимой границе, которую мы пересекли... -- Если развить гипотезу Генриха, создается картина, которую трудно принять. -- Координатор говорил, а сам рассматривал песок под ногами. -- Первый завод производит неиспользуемые детали. А тот, другой? Живых существ? Зачем? Ты думаешь, что они... тоже вводятся в кольцевой процесс? -- Перестань! -- крикнул Кибернетик, вздрогнув. -- Ты ведь не говоришь этого серьезно? -- Постой, -- Химик сел. -- Если бы живые возвращались в реторту, то устранение несовершенных существ, которых нельзя оживить, было бы излишним. Впрочем, мы вообще не видели следов такого процесса... В наступившей тишине Доктор выпрямился и обвел их глазами. -- Слушайте, -- произнес он. -- Ничего не поделаешь... Я должен это сказать. Мы попали под влияние производственной гипотезы, высказанной Инженером, и теперь силимся подогнать к ней факты. Так вот, из всего этого неопровержимо следует одно: что мы очень благородные и наивные люди... Все смотрели на него с удивлением; по мере того как он продолжал, удивление росло. -- Вы только пытались представить ужасы и дошли до картины, которую мог бы вообразить ребенок. Завод, производящий живых существ, чтобы их уничтожить... Дорогие мои, действительность может быть хуже. -- Ну, знаешь! -- взорвался Кибернетик. -- Подожди! Пусть говорит! -- остановил его Инженер. -- Чем больше я думаю обо всем пережитом нами в этом поселке, тем сильнее убеждаюсь: мы видели совсем не то, что нам казалось. -- Говори яснее. Так что же там делалось? -- спросил Физик. -- Я не знаю, что там делалось, но я знаю, чего там не делалось. -- Ну и ну! Может, ты кончишь изъясняться загадками? -- Я хочу сказать вот что: после долгого блуждания по этому каменному лабиринту мы были внезапно окружены толпой, которая нас немного помяла, а потом разбежалась. Поскольку, подъезжая к поселку, мы заметили, как в нем гаснут огни, мы, естественно, подумали, что это происходит в связи с нашим прибытием, что жители попрятались от нас и что нас обступила толпа бегущих в убежище или что-нибудь в этом роде. Так вот, по мере возможности я восстановил всю последовательность событий, все происходившее с нами и вокруг нас и скажу вам: это было что-то совсем другое -- что-то, от чего разум защищается как от капитуляции перед безумием. -- Ты собирался говорить просто, -- остановил его физик. -- Я говорю просто. Пожалуйста, дана такая ситуация: на планету, населенную разумными существами, садятся космические пришельцы. Каковы возможные реакции жителей? Поскольку никто не ответил. Доктор продолжал: -- Если бы даже жители этой планеты были созданы в ретортах или появились на свет при еще более неестественных обстоятельствах, я вижу только три возможных типа поведения: попытки установления контакта с пришельцами, попытки напасть на них либо паника. Оказалось, однако, что возможен четвертый тип -- полное безразличие! -- Ты же сам говорил, что вам чуть ребра не поломали, и это ты называешь безразличием? -- воскликнул Кибернетик. Химик слушал Доктора с горящими глазами. -- Если бы ты оказался на пути стада, убегающего от пожара, оно могло бы обойтись с тобой еще хуже, но из этого не следует, что стадо обращает на тебя внимание, -- ответил Доктор. -- Говорю вам, толпа, в которую мы попали, вообще нас не видела! Она не интересовалась нами! Была охвачена паникой, согласен, но мы тут ни при чем. Она натолкнулась на нас совершенно случайно. Конечно, мы с самого начала были уверены, что именно из-за нашего появления погас свет, наступил хаос, словом, произошли все эти события. Но мы ошибались. Все было по-другому. -- Докажи, -- сказал Инженер. -- Сначала я хотел бы услышать, что скажет мой спутник, -- ответил Доктор, глядя на Химика. Тот сидел в каком-то странном состоянии, беззвучно шевеля губами, словно говорил про себя. От неожиданности Химик вздрогнул. -- Да, -- сказал он. -- Значит, так. Да. Все время до этого самого момента что-то меня мучило, не давало покоя, я чувствовал, что там был какой-то сдвиг, какое-то недоразумение или, как бы это сказать... да, как если бы я читал перепутанный текст и не мог уловить, где предложения переставлены. Теперь все встало на свои места. Все происходило так, как он говорит. Боюсь, что мы этого не докажем, это невозможно доказать. Нужно было побывать там, в той толпе. Они вообще не видели нас... разумеется, за исключением нескольких ближайших. Но именно те, которые меня окружали, не поддавались общей панике. Я бы сказал, совсем наоборот: мой вид действовал на них как бы отрезвляюще -- пока они смотрели на меня, они были просто очень удивленными, чрезвычайно пораженными жителями планеты, которые увидели неизвестных существ. Они совсем не хотели сделать мне что-то плохое. Я даже припоминаю, что они помогали мне выбраться из давки, насколько это было возможно... -- А если эту толпу кто-то направлял против вас, если она играла роль загонщиков? -- поинтересовался Инженер. Химик отрицательно покачал головой. -- Там ведь ничего такого не было -- никаких вращающихся дисков, никакой вооруженной охраны, никакой организации; был абсолютный хаос, и ничего больше. Да, -- добавил он, -- удивляюсь, что я только теперь понял это! Те, которые меня видели вблизи, как бы приходили в себя, а как безумные вели себя все остальные! -- Если все происходило так, как вы говорите, -- вмешался Координатор, -- это было достаточно странное стечение обстоятельств. Почему огни погасили именно в тот момент, когда мы туда приехали? -- Ага, теория вероятности, -- сказал Доктор и добавил громче: -- Я не видел бы в этом ничего необычного и высказал бы не лишенное основания предположение, что такие состояния возникают относительно часто. -- Какие состояния? -- Всеобъемлющей паники. -- И что ее может вызывать? -- Это могло бы быть отклонением в процессе развития цивилизации планеты, -- нарушил общее молчание Кибернетик. -- Период регрессивного развития; скажем, упрощая: цивилизацию разъедает что-то вроде... социального рака... -- Это очень туманно, -- сказал Координатор. -- Земля, как мы знаем, планета весьма обычная. На ней были эпохи регресса, целые цивилизации возникали и приходили в упадок, но, интегрируя тысячелетия, мы получаем картину усложнения жизни и усиления средств ее защиты. Мы называем это прогрессом. Прогресс осуществляется на средних планетах. Но существуют -- в соответствии с законом больших чисел -- и статистические отклонения от среднего, положительные и отрицательные. Не нужно обращаться к гипотезам о временной деградации, о движении назад. Быть может, недугов, сопутствующих возникновению цивилизации, здесь больше, чем где-либо в другом месте. Быть может, мы попали как раз на образец отрицательного отклонения. -- Математический демонизм, -- буркнул Инженер. -- Но завод существует, -- заметил Физик. -- Тот, первый -- согласен; существование второго -- гипотеза, которую не удастся защитить. -- Одним словом, нужна новая экспедиция, -- сказал Химик. -- По этому поводу у меня не было ни малейших сомнений. Инженер огляделся. Солнце явно клонилось к западу, тени на песке удлинялись. Подул легкий ветерок. -- А что сегодня?.. -- спросил он, глядя на Координатора. -- Сегодня надо бы съездить за водой, и больше ничего, -- Координатор поднялся. -- Дискуссия прошла очень интересно, -- добавил он. У него было такое лицо, как будто он думал о чем-то другом. Он поднял комбинезон и сразу же бросил его -- одежда раскалилась на солнце. -- Думаю, что к вечеру мы прогуляемся на колесах к ручью, -- снова заговорил Координатор. -- Мы не должны отступать от намеченного плана ни при каких условиях, только если нам будет грозить непосредственная опасность. Он вернулся к сидящим на песке товарищам, некоторое время внимательно разглядывал их и наконец медленно произнес: -- Должен вам сказать, что я немного... неспокоен. -- Почему? -- Не нравится мне, что нас оставили в покое после позавчерашнего визита. Прошло больше суток, как нас обнаружили, и... ничего. Так не поступает ни одно общество, которому на голову сваливается с неба корабль с живыми существами. -- Это в какой-то мере подтверждает мое предположение, -- заметил Кибернетик. -- О раке, который разъедает Эдем? Ну, с нашей точки зрения это было бы не самым плохим вариантом, только... -- Что? -- Ничего. Слушайте, пора наконец заняться Защитником. Надо только сбросить с него все эти обломки; внутри диоды, наверное, уцелели. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Более двух часов они трудились в поте лица, вынося из нижнего отсека сцепившиеся в одну сплошную массу разбитые части автоматов и запасные части, под которыми был погребен Защитник. Большие тяжести поднимали переносным рычажным подъемником, а все, что не удавалось протащить в дверь, Инженер вместе с Координатором сначала разбирали. Две броневые плиты, заклиненные между башенкой Защитника и придавившим ее ящиком со свинцовыми кирпичами, они разрезали вольтовой дугой, подведя кабели с распределительного пульта реактора. Кибернетик и Физик сортировали то, что уже было извлечено из жалобно скрежещущей груды. Части, не поддающиеся ремонту, они отправляли в лом. Химик в свою очередь разбирал этот лом в зависимости от рода материала. Время от времени, когда нужно было вытащить какой-нибудь особенно массивный элемент конструкции, все бросали свою работу и спешили на помощь к "грузчикам". Незадолго до шести на свет появился сплюснутый лоб Защитника. Можно было открывать люк. Кибернетик первым спрыгнул в темную дыру. Потом он попросил лампу; ее опустили сверху на кабеле. Из Защитника, как будто со дна глубокого колодца, донесся его сдавленный голос. -- Есть! -- радостно кричал Кибернетик. -- Есть! На мгновение он высунулся. -- Только садись и поезжай! Вся аппаратура в порядке! -- Ясно, Защитник для того и существует, чтобы многое выдержать, -- бросил раскрасневшийся Инженер. Он до крови натер себе плечи, таская тяжести. -- Ребята, уже шесть. Если ехать за водой, нужно это делать сейчас, -- сказал Координатор. -- У Кибернетика и Инженера работы выше головы; думаю, мы поедем той же командой, что и вчера. -- Не согласен. -- Ты ведь понимаешь... -- начал Координатор, но Инженер не дал ему кончить. -- Ты можешь то же, что и я. Сегодня ты останешься. Они заспорили. Наконец Координатор уступил. В состав экспедиции вошли Инженер, Физик и Доктор. От Доктора уговорами ничего не добились -- он хотел ехать. -- Ведь действительно неизвестно, где безопаснее, здесь или там, если ты это имеешь в виду, -- сказал он, раздраженный наскоками Инженера, и поднялся наверх по стальной лесенке. -- Канистры уже приготовлены, -- сказал Координатор. -- До ручья не больше двадцати километров. Наберете воды и сразу же возвращайтесь, хорошо? -- Если удастся, обернемся два раза, -- сказал Инженер. -- Тогда у нас будет четыреста литров. -- Ну, насчет второго рейса посмотрим. Химик и Кибернетик хотели выйти с ними, но Инженер загородил им дорогу: -- Нет, нет, только без проводов, прощании, это не имеет смысла. Оставайтесь. Одному все равно надо быть наверху, вот он и может пойти с нами. -- Это как раз я, -- сказал Химик. -- Ты же видишь, я безработный. Солнце стояло уже довольно низко. Проверив подвеску, люфт руля и запас изотопной смеси, Инженер сел впереди. Едва на сиденье забрался Доктор, как лежавший у ракеты двутел поднялся и, выпрямившись во весь свой рост, заковылял к машине. Вездеход тронулся. Огромное существо застонало и кинулось за ним с ошеломившей Химика скоростью. Доктор что-то крикнул Инженеру, машина остановилась. -- Ну, что ты хочешь, -- ворчал Инженер. -- Не брать же его с собой. Доктор в замешательстве, не зная, что делать, беспомощно смотрел на возвышающегося над ним гиганта, который заглядывал сверху ему в лицо, переступая с ноги на ногу и издавая стрекочущие звуки. -- Запри его в ракете. Он пойдет за тобой, -- посоветовал Инженер. -- Или усыпи его, -- добавил Физик. -- Если он за нами погонится, он может привлечь кого-нибудь еще. Это убедило Доктора. Вездеход медленно вернулся к ракете, двутел последовал за ним странными скачками. Доктор с трудом затащил гиганта в туннель. Вернулся он через четверть часа, злой и расстроенный. -- Я запер его в тамбуре перевязочной, -- сказал он. -- Там нет никаких острых предметов, стекол тоже... Боюсь только, он наделает шуму. -- Ну, ну, -- пробормотал Инженер, -- не будь смешным. Доктор хотел ответить что-то резкое, но смолчал. Вездеход снова тронулся и по большой дуге объехал ракету. Химик махал товарищам рукой, даже когда не видел ничего, кроме высокого размазанного султана пыли. Потом он начал размеренно прохаживаться возле неглубокого окопчика, в котором стоял монитор. Он ходил так почти два часа, когда среди стройных чаш, отбрасывающих длинные тени, появилось облако пыли. Солнце разбухшим красным яйцом только что коснулось горизонта, на севере синел прилив туч, обычного надвигающегося в это время холода не чувствовалось, все еще было душно. Химик выбежал из тени ракеты и увидел вездеход, подскакивающий на бороздах, пропаханных дисками. Машина еще не успела затормозить, а он уже оказался рядом с ней. Ему незачем было спрашивать о результатах экспедиции: вездеход тяжело оседал на сплюснутых шинах, во всех канистрах плескалась вода, даже на свободном сиденье стояла полная банка. -- Как съездили? -- спросил Химик. Инженер снял темные очки и платком вытер с лица пот и пыль. -- С удовольствием, -- сказал он. -- Никого не встретили? -- Ну, как обычно, круги, но мы проскочили далеко от них, поехали по другую сторону от зарослей, тех, где ров, помнишь? Там почти совсем нет борозд. Правда, пришлось немного повозиться, пока наполняли канистры. Неплохо бы какой-нибудь насосик. -- Мы хотим съездить еще раз, -- добавил Физик. -- Сначала нужно перелить воду... -- А, не стоит, -- отмахнулся Физик, -- тут лежит столько пустых банок и канистр, возьмем другие, а потом все заодно и перельем. Верно? Он переглянулся с товарищами, как будто они что-то задумали. Химик этого не заметил, его только немного удивила такая спешка. Торопясь, как на пожар, они выгрузили канистры, бросили на багажник пустые -- их было совсем не так уж много, -- сели, и вездеход рванулся с места, взметая клубы пыли. Стена пыли еще оседала на равнине, алея в лучах заходящего солнца, когда на поверхность вылез Координатор. -- Еще не приехали? -- спросил он. -- Были уже, сменили посуду на пустую и поехали еще раз. -- Как это -- сразу поехали? -- Координатор скорее удивился, чем рассердился. Потом он сказал Химику, что сейчас его сменит, и спустился в корабль, чтобы сообщить новость возившемуся с универсальным автоматом Кибернетику, но с тем было трудно говорить. У него во рту торчало штук двадцать транзисторов, он выплевывал их в руку, как семечки. Пучок вытащенных из порцеллитовых внутренностей проводов Кибернетик нацепил на шею и подсоединял их с такой быстротой, что только пальцы мелькали. Иногда он застывал без движения и некоторое время как бы в столбняке всматривался в висевшую перед ним большую схему. Координатор вернулся наверх, сменил Химика, который пошел готовить для всех ужин, и, сидя около излучателя, убивал время, делая заметки на полях монтажной книги, начатой Инженером. Они два дня ломали себе головы над тем, куда деть девяносто тысяч литров радиоактивной воды, которая залила все помещения над грузовым люком. Из этого заколдованного круга, казалось, не существовало выхода: чтобы очистить воду, требовалось запустить фильтры, а добраться к питавшему их кабелю можно было только через залитый водой отсек. На корабле имелся даже водолазный скафандр, но он не защищал от излучений. Приспосабливать его специально и покрывать свинцом не стоило -- разумнее было подождать, когда отремонтированные автоматы смогут нырнуть в воду. Координатор сидел под кормой ракеты, на которой с момента наступления темноты регулярно вспыхивал фонарь, и, стараясь писать как можно быстрее, заносил в книжку то, что приходило в голову, -- свет горел лишь три секунды. Он сам потом смеялся, рассматривая свои каракули. Координатор посмотрел на часы: было почти десять. Он встал и начал прохаживаться, высматривая огни вездехода, но ничего не видел -- мешали вспышки мигалки. Поэтому он пошел в ту сторону, откуда должна была появиться машина. Как обычно, когда Координатор был один, он поднял глаза к звездам: Млечный Путь круто взлетал в темноту. От Скорпиона Координатор перевел взгляд влево и удивленно остановился: ярчайшие звезды Козерога были едва видны, они тонули в бледном пламени, как будто Млечный Путь стал шире и поглотил их. Внезапно Координатор понял. Это было зарево, как раз там, над восточным горизонтом. Сердце у него на мгновение замерло и забилось сильнее. Он почувствовал комок в горле, который сразу же пропал. Стиснув зубы, он двинулся дальше. Зарево было беловатым, низким и неравномерно пригасало, чтобы чуть позже полыхнуть несколько раз подряд. Координатор закрыл глаза и напряженно вслушивался в тишину, но слышал только шум в ушах. Теперь созвездий почти не было видно. Координатор стоял неподвижно, всматриваясь в небосклон, наливавшийся мутным светом. Сначала он хотел вернуться к ракете и вызвать наверх Химика и Кибернетика -- они могли бы пойти к ручью с монитором. Пешком на это потребовалось бы минимум три часа. Кроме вездехода у них был небольшой вертолет, но его заклинило между ящиками в залитом отсеке; над водой выступала только верхушка, винт во время аварии разлетелся на куски, кабина, наверное, тоже выглядела неважно. Правда, оставался Защитник. Координатор подумал, что можно просто сесть в него, дистанционно открыть грузовой люк (его привод включался в машинном отделении) и проехать сквозь воду, которая, впрочем, выльется, как только откроется люк. В Защитнике радиация не страшна. Но во-первых, неясно было, откроется ли люк вообще, а во-вторых, что делать потом, -- вся земля вокруг ракеты превратилась бы в большое радиоактивное пятно. И все-таки если бы твердо знать, что люк откроется... Координатор сказал себе, что подождет еще десять минут; если к этому времени он не увидит огней -- придется отправиться на выручку. Было тринадцать минут одиннадцатого. Он опустил руку с часами. Зарево -- да, он не ошибался -- постепенно сдвигалось вдоль горизонта, оно уже доходило до альфы Феникса. Сверху розоватая, внизу мутно-белая полоса уползала к северу. Он снова посмотрел на часы. Оставалось еще четыре минуты. Тут он увидел фары. Сначала они были мигающим огоньком, дрожащей звездочкой, потом раздвоились, наконец, начали слепить все сильнее -- Координатор уже слышал шорох колес. Инженер ехал быстро, но на бегство это не походило -- Координатор знал, что из вездехода можно выжать больше, -- и то, что они не слишком спешили, рассеяло его тревогу. Но тут же, как часто бывает, когда спадает напряжение, он почувствовал растущий гнев. Сам того не замечая, Координатор отошел от ракеты шагов на триста, если не больше. Вездеход резко затормозил. Доктор крикнул: -- Садись! Координатор подбежал, прыгнул боком на свободное сиденье, сдвинул жестянку и почувствовал, что она пустая. Он взглянул на товарищей -- как будто все было в порядке. Наклонился вперед, коснулся ствола монитора -- ствол был холодный. Физик ответил на его немой вопрос ничего не выражающим взглядом. До самой ракеты Координатор не сказал ни слова. Инженер резко развернулся, центробежная сила вжала Координатора в сиденье, пустые канистры забренчали, и машина остановилась у самого лаза в туннель. -- Что, вода высохла? -- спросил Координатор безразличным тоном. -- Мы не смогли набрать воды, -- сказал Инженер. Он повернулся к Координатору на своем вертящемся сиденье. -- Не удалось доехать до ручья. Он показал рукой на восток. Из вездехода никто не выходил. Координатор испытующе смотрел то на Физика, то на Инженера. -- Мы уже в первый раз заметили, что там что-то изменилось, -- сказал Физик, -- но не знали что и хотели разобраться. -- А если бы изменилось настолько, что вы не вернулись бы, был бы нам прок от такой предусмотрительности? -- осведомился Координатор. Он уже не скрывал бешенства. -- Ну, давайте рассказывайте все и сразу, а не в час по чайной ложке. -- Они там что-то делают, вдоль ручья, перед ним и за ним, вокруг бугров, во всех котлованах, вдоль больших борозд, на протяжении километров, -- сказал Доктор. Инженер кивнул головой. -- В первый раз, когда было еще светло, мы заметили только целые хороводы этих огромных волчков -- они двигались строем в виде латинской буквы "V" и выбрасывали грунт, как будто копали траншеи. Мы разглядели эти траншеи как следует только на обратном пути с вершины холма, и они мне не понравились. -- А что тебе в них не понравилось? -- мягко спросил Координатор. -- То, что они треугольные и вершины каждого треугольника направлены в нашу сторону. -- Великолепно. И, не сказав ни слова об этом, вы поехали туда еще раз? Знаешь, как называется такое поведение? -- Может, мы сделали глупость, -- сказал Инженер. -- Даже наверное сделали, но мы подумали, что, если начнем здесь совещаться, ехать ли второй раз, снова начнутся споры, кто должен рисковать своей бесценной жизнью и так далее, -- и решили справиться с этим быстро, сами. Мы рассчитывали на то, что с наступлением сумерек им придется осветить место работ. -- Они вас не заметили? -- Почти наверняка нет. Во всяком случае, никаких признаков я не видел -- нас никто не остановил. -- А как вы ехали сейчас? -- Почти все время по вершинам холмов, не по самым вершинам, немного ниже, чтобы они нас не увидели на фоне неба. Разумеется, без огней. Поэтому мы так долго тащились. -- То есть вы вообще не собирались привозить воду, а канистры взяли только для того, чтобы обмануть Химика? -- Нет, это не так, -- вмешался в разговор Доктор. Они все еще сидели в вездеходе, то освещаемые вспышками маяка, то погруженные в темноту. -- Мы хотели подъехать к ручью значительно дальше, с другой стороны, но нам не удалось. -- Почему? -- Там они проводят такие же работы. Сейчас, с наступлением темноты, льют в траншеи светящуюся жидкость -- она давала столько света, что все было отлично видно. -- Что это? -- Координатор посмотрел на Инженера. Тот пожал плечами: -- Может, они делают какие-нибудь отливки. Хотя вещество слишком жидкое для расплавленного металла. -- Чем они его доставляли? -- Ничем. Клали что-то вдоль борозд; возможно, трубопровод, но точно я сказать не могу. -- Жидкий металл нагнетали по трубопроводу? -- Говорю тебе, я видел это в темноте, в бинокль, при очень плохом освещении -- центр каждой траншеи светится, как ртутная горелка, а вокруг все темно. Впрочем, мы ни разу не подходили ближе чем метров на семьсот. Фонарь погас, и они некоторое время сидели, ничего не видя, потом он снова вспыхнул. -- Думаю, его надо убрать, -- сказал, поднимая глаза, Координатор и добавил: -- Сейчас же. -- Что там? -- Мигалка снова вспыхнула, и все увидели выныривающего из туннеля Химика. Он подбежал к вездеходу, а Инженер спустился вниз и выключил ток. Фонарь блеснул в последний раз, и стало темно. Зарево на горизонте разгоралось еще отчетливее. Теперь оно сильно сместилось к югу. -- Их там страшно много, -- сказал Инженер, который вернулся на поверхность и стоял у ракеты лицом к зареву. -- Больших волчков? -- Нет, двутелов. На фоне этого светящегося теста мы видели их силуэты. Они очень спешили: очевидно, эта масса, остывая, густеет. Они обкладывали ее какими-то решетками сзади и с боков. Передняя часть, то есть сторона, обращенная к нам, осталась открытой. -- Ну и что? Будем сидеть сложа руки?.. -- возбужденным голосом начал Химик. -- Ну зачем же, -- сказал Координатор. -- Сейчас примемся за проверку всех систем Защитника. Они помолчали, глядя на зарево, и заметили несколько ярких вспышек. -- Хочешь слить воду? -- угрюмо спросил Инженер. -- Без крайней необходимости -- нет. Я уже думал об этом. Попробуем приоткрыть люк. Если контрольки покажут, что механизм замка действует, закроем люк и будем просто ждать. Крышка отойдет на какие-нибудь миллиметры, в худшем случае выльется несколько десятков литров воды. Такое маленькое радиоактивное пятно не проблема, с ним мы справимся. Зато будем знать, что в любой момент можем выехать в Защитнике наружу и иметь свободу маневра. -- В худшем случае мокрое пятно останется, но уже от нас, -- сказал Химик. -- Интересно, что тебе дадут эти эксперименты, если атака будет атомной? -- Керамит выдерживает в трехстах метрах от эпицентра. -- А если взрыв будет в сотне метров? -- Защитник выдержит взрыв и в ста метрах. -- Выдержит, вкопанный в грунт, -- уточнил Физик. -- Ну так что? Понадобится -- вкопаем. -- Если даже взрыв будет в четырехстах метрах, люк заплавится и наружу не выйдешь! Сваримся, как раки! -- Все это чепуха. Пока бомбы не падают. А впрочем, сами себе мы должны признаться, черт возьми, -- ракету мы не покинем. Если ее уничтожат, интересно, из чего ты сделаешь другую? После этих слов Инженера все замолчали. -- Погоди-ка, -- сообразил вдруг Физик, -- ведь Защитник не комплектный! Кибернетик вынул из него диоды. -- Только из автомата наводки. Можно наводить без автомата. Впрочем, ты же знаешь: если стрелять антипротонами, промазать не страшно, результат будет тот же... -- Слушайте, я хотел спросить об одном, -- заговорил Доктор. Все обернулись к нему: -- Что? -- Ничего особенного, я хотел только спросить, что делает двутел? После секунды молчания раздался взрыв смеха. -- Это изумительно! -- воскликнул Инженер. Настроение изменилось, как будто опасность вдруг исчезла. -- Спит, -- сказал Координатор. -- Во всяком случае, около восьми я к нему заглядывал, он спал. Он вообще может почти все время спать. А он что-нибудь ест? -- Я не знаю, что он ест. У нас он ничего есть не хочет. Я пытался его покормить, но он ни к чему не притронулся. -- Да, у каждого свои хлопоты, -- выдохнул Инженер и улыбнулся в темноте. -- Внимание! -- раздался голос из туннеля. -- Внимание! Они резко обернулись. Из туннеля вылезала большая темная фигура, она мягко звякнула и остановилась. За ней появился Кибернетик с горящим фонарем на груди. -- Наш первый универсальный! -- представил он торжествующим голосом. -- Что такое?.. -- спросил он, оглядывая поочередно освещаемые лица товарищей. -- Что случилось? -- Пока ничего, -- ответил Химик. -- Но все еще впереди. -- Как это?.. У нас автомат... -- беспомощно сказал Кибернетик. -- Да? Ну так скажи ему, что он уже может начинать. -- Что? -- Копать могилы! Выкрикнув эти слова. Химик растолкал всех и большими шагами ушел в темноту. Координатор постоял, глядя ему вслед, а потом отправился за ним. -- Что с ним случилось? -- спросил ошеломленный Кибернетик, который ничего не понимал. -- Шок, -- коротко объяснил Инженер. -- Там что-то против нас готовят... в тех долинах на востоке. Мы обнаружили это во время поездки. Вероятно, на нас нападут, но неизвестно -- как. -- Нападут?.. Кибернетик все еще целиком был в своей работе, в своем успехе, -- казалось, то, что говорил Инженер, не проникало в его сознание. Он расширенными глазами смотрел на окружающих, потом повернулся к равнине. На фоне серебристого бледнеющего зарева виднелись две медленно возвращающиеся фигуры. Кибернетик обернулся -- автомат, возвышаясь над людьми, стоял рядом, неподвижный, будто высеченный из скалы. -- Нужно что-то делать... -- прошептал Кибернетик словно про себя. -- Мы хотим привести в порядок Защитника, -- сказал Физик. -- Даст это что-нибудь или нет, неизвестно, во всяком случае, нужно браться за работу. Скажи Координатору, пусть пришлет к нам Химика, мы идем вниз. Будем ремонтировать фильтры. Автомат подключит кабель. Пошли, -- кивнул он Кибернетику. -- Хуже всего ждать сложа руки. Они спустились в туннель. Автомат немного постоял, потом вдруг повернулся на месте и двинулся за ними. -- Смотри, Кибернетик-то уже наладил с Черным обратную связь, -- не без удивления в голосе сказал Инженер Доктору. -- Это нам сейчас пригодится, -- добавил он, -- пошлем Черного в воду. Когда он погрузится, ему нельзя будет отдавать команды голосом. -- А как? По радио? -- спросил Доктор рассеянно, как будто говорил только для того, чтобы не прекращалась беседа. Он наблюдал за темными фигурами на фоне зарева: они снова повернули. Это походило на ночную прогулку под звездами. -- Микропередатчиком, ты ведь знаешь... -- начал Инженер, проследил за взглядом Доктора и продолжал тем же тоном: -- Он уже был уверен, что нам удастся... -- Да, -- кивнул Доктор. -- Оттого ему так не хотелось слишком рано покидать Эдем... -- Это ничего... -- Инженер уже повернулся к лазу в туннель. -- Я его знаю. У него все пройдет, если начнется... -- Да, тогда все пройдет, -- согласился Доктор, двигаясь за ним. Инженер замедлил шаг, в темноте он пытался заглянуть Доктору в лицо, чтобы понять, не иронизирует ли он, но ничего не увидел -- было слишком темно. Минут через пятнадцать Координатор и Химик спустились в ракету. Перед началом работ наверх выслали Черного, который соорудил вокруг выхода из туннеля двухметровый вал, утрамбовал его и укрепил, а потом унес вниз оставленные на поверхности вещи. Кроме окопанного монитора, там остался только вездеход. Жалко было тратить время на его разборку, а для автомата нашлись более срочные дела. В полночь экипаж принялся за работу. Кибернетик проверил все внутреннее оборудование Защитника, Физик с Инженером регулировали радиационно-фильтровальную установку, а Координатор в защитном костюме стоял над колодцем нижнего яруса машинного отделения. Автомат нырнул в колодец и работал теперь под двухметровым слоем воды у разветвления кабелей. Оказалось, что даже после ремонта фильтры имеют уменьшенную пропускную способность: несколько секций окончательно вышли из строя. Пришлось ускорить циркуляцию воды. Ее очистка проходила в довольно примитивных условиях. Химик измерял величину радиоактивного заражения, забирая пробы для анализа каждые десять минут: автоматический индикатор не действовал, а на его исправление потребовалось бы время, которого у них не было. В три часа утра вода была практически очищена. Цистерна, откуда она вытекла, лопнула в трех местах -- инерция кинула ее вперед и ударила торцом об один из шпангоутов. Вместо того чтобы ее заваривать, для быстроты просто перекачали воду в верхнюю, пустую цистерну; в нормальных условиях никому бы не пришло в голову так асимметрично распределить груз, но ракету пока не снаряжали в путь. После откачки воды нижние помещения продули сжатым воздухом. На стенах остался слой радиоактивного осадка, но на это пришлось махнуть рукой -- в ближайшее время туда никто не собирался входить. Оставалось самое важное -- открыть грузовой люк. Контрольные лампочки показывали полную исправность запорного механизма, но при первой попытке он не пожелал сработать. Кто-то предложил повысить давление в гидравлической системе, но Инженер решил, что лучше будет осмотреть люк снаружи, и все вышли. Добраться до люка было нелегко: он находился ближе к корме, то есть в четырех метрах над поверхностью планеты. Из металлических обломков наскоро соорудили леса, автомат быстро сварил неуклюжий, но прочный помост, на штативе укрепили прожектор и, вооружившись фонарями, поднялись к люку. Небо на востоке посерело, зарева уже не было видно, звезды медленно бледнели, и по плитам керамитовой обшивки стекали крупные капли росы. -- Интересно, -- сказал Физик, -- механизм в порядке, крышка выглядит как новенькая, и в ней только один недостаток -- не открывается. -- Не люблю чудес, -- присоединился к нему Кибернетик, ударив рукояткой напильника по металлу. Разъяренный Инженер ничего не сказал. -- Подождите, -- заговорил Координатор, -- а может, старый, испытанный поколениями способ?.. И он поднял восьмикилограммовый молот, который лежал у его ног на помосте. -- Можно простучать кромку, но только один раз, -- согласился, поколебавшись, Инженер, который не любил таких способов. Координатор искоса взглянул на черный автомат, который поддерживал помост и на фоне сереющего рассвета вырисовывался как угловатая статуя, взвесил на руке молот, не очень сильно размахнулся и ударил. Он бил равномерно, раз за разом, броня отвечала густым коротким звуком, каждый удар ложился на несколько сантиметров дальше, ему неудобно было бить снизу вверх. Но в серии равномерных звуков что-то изменилось, к ним примешался новый басовитый стон, как будто это отзывалась сама почва. Молот повис в руках Координатора. Он услышал идущий с неба высокий нарастающий свист, потом тупой грохот, леса конвульсивно затряслись. -- Вниз! -- крикнул Физик. Один за другим люди спрыгнули с помоста, только автомат не шевельнулся. Темнота уже отступала -- вокруг посерело. Равнина и небо обрели пепельный цвет. Снова ворчливый стон -- пронзительный свист, казалось, накрыл их. Все еще стоя под защитой огромного корпуса ракеты, они инстинктивно сжались, втянули головы в плечи. В нескольких сотнях метров от корабля грунт взлетел отвесным гейзером, но сопутствующий этому звук был удивительно слабым, приглушенным. Люди побежали к туннелю. Автомат двинулся за ними. Координатор и Инженер задержались под защитой бруствера из грунта. Весь горизонт на восточной стороне ревел подземными громами, грохот катился по равнине, свист усиливался, в нем уже нельзя было различить отдельных нот, небо пело органом, будто стаи невидимых сверхзвуковых самолетов пикировали прямо на них, все предполье взрывалось короткими брызгами песка, глины, фонтаны взрывов казались почти черными на свинцовом фоне неба, земля дрожала, с бруствера сыпались комья и падали на дно туннеля. -- Совершенно нормальная цивилизация, -- услышали они доносящийся из глубины голос Физика. -- А? -- Все время перелеты или недолеты, -- буркнул Инженер. Координатор не мог его услышать, в воздухе выло не переставая, разлетался песок, но фонтаны не приближались к ракете. Инженер и Координатор стояли по плечи в гру