ультате развертывания эволюционного процесса возникнут ландшафты и моря, прекраснее земных, возникнут и мыслящие существа. Пусть в их распоряжении будет среда - разумеется, внутри системы. О первых плодах такого процесса мы уже говорили: машинные процессы разделены были тогда на две части, одну составляли организмы, другую - их окружение. Новая машина - колосс. К тому же в ней имеется еще третья, дополнительная часть - Тот Свет. Когда индивидуум - мыслящее существо - умирает, когда кончается его бренное существование, когда тело обращается в прах, личность по особому каналу переносится в третью часть машины. Там действует Справедливость, там - Воздаяние и Возмездие, там есть Рай и - где-то - таинственный, непостижимый Творец Сущего. Может быть и иначе: эта третья часть может не иметь точных эквивалентов ни в одной из земных религий. В конце концов, возможности здесь совершенно неограниченные. Воссоединение с "дорогими усопшими" - Там? Ну, конечно же! Просветление духа в сферах вечного бытия, расширение индивидуальных способностей восприятия и постижения? Нет ничего проще: у личности, переходящей на "тот свет", развиваются нужные "интеллектуально-эмоциональные подсистемы". А может, мы предпочитаем Нирвану? Посмертное слияние всех индивидуальностей в единый созерцающий Дух? И это можно. Таких миров можно построить множество. Можно создать целую их серию и изучать, в каком из них "сумма счастья" будет наибольшей. Величина "фелицитологического 1 индекса" укажет путь нашему конструированию. Для произвольно сотворенных существ можно создать произвольные, уготованные им кибернетический рай, чистилище, ад, а "селектор", исполняющий отчасти роль святого Петра, будет на рубеже "того света" направлять осужденных на вечные муки или удостоенных блаженства туда, куда следует. Можно сконструировать и Страшный Суд. Все можно. Хорошо, скажем мы, пусть этот сумасбродный эксперимент и возможен, но что из этого? И к чему он вообще? Но ведь это только вступительный этап... Допустим, что какое-то поколение разумных существ, нам подобных, через тысячу или сто тысяч лет будет способно построить такую машину. Впрочем, я все время твержу "машина", "машина", потому что нет у нас для этого слов. Чем был бы небоскреб для пещерного человека? Поднебесной пещерой? Горой? Вообразите искусственный парк. Все деревья настоящие, но привезены издалека. Или искусственное море. Или, например, спутник; обычно они из металла; но если сделать спутник из того же материала, из которого состоит Луна, и величиной с Луну, то как мы распознаем его "искусственность"? Говоря "искусственное", мы слишком часто подразумеваем "несовершенное". Но так обстоит дело лишь сейчас. Так что, может быть, лучше говорить не "машина", а "нечто созданное". Это будет целый мир с его собственными законами, неотличимый от "настоящего" мира, ибо столь возвысится искусство Конструкторов. Впрочем, что касается технической стороны Творения, то я отсылаю читателя к следующему разделу ("Космогоническое конструирование"). Так вот, создатели того мира скажут себе: эти существа, которые там живут, ничего не зная о нас, о нашей немощной плоти, которой так быстро и так необратимо приходит конец, - насколько же они счастливее нас! Они верят в трансценденцию, и эта вера вполне обоснованна. Они верят в загробную жизнь - и это вполне справедливо! - в Тот Свет, в Возмездие и Воздаяние, во Всепрощенье и Всемогущее Милосердие, а потом, после смерти, они убеждаются - все, даже маловеры, - что это и вправду существует. Нашим детям, увы, не дано будет жить в таком мире. Хотя... постойте! Мы ведь могли бы, собственно говоря, переместить их туда? Не правда ли? Что такое дети? Это существа, подобные нам по своему облику, разуму, чувствам. Как они появляются? Мы "программируем" их тем способом, который дала нам эволюция, - посредством полового акта; это вероятностное программирование, подчиненное менделевским правилам наследования признаков и законам популяционной генетики. Мы отлично знаем свое наследственное вещество. Вместо того чтобы зачинать детей, как раньше, перенесем эти самые признаки, которые находятся в нас, потенциальных отцах и матерях, закреплены в клетках яичников и семенников, - в точности эти же признаки перенесем туда, в недра "созданного", которое сконструируем специально для этой цели. Оно будет Землей Обетованной, а наш акт - великим Исходом в эту землю. Таким образом, человечество в последующих поколениях обретет для себя Тот Свет; трансценденцию - все, о чем оно мечтало веками... И это будет истина, а не иллюзия, реальность, ожидающая нас после смерти, а не миф, созданный в качестве суррогата, компенсирующий нашу биологическую ущербность! Разве это невозможно? Я думаю, что по крайней мере в принципе это возможно. Это "нечто созданное", этот мир со своим "вечным" ярусом, с Трансценденцией, будет с той поры обителью счастливого человечества... Но ведь это обман, говорим мы. Как можно осчастливить путем обмана? Это обвинение забавляет Конструкторов. - Почему "обман"? Потому, что этот мир имеет иные законы, чем наш? Потому, что он богаче нашего на целую надстройку воплощенной трансценденции? Нет, говорим мы, - потому, что он не настоящий. Вы его создали. - Да, создали. А кто создал ваш, "настоящий" мир? А если у него был свой создатель, тогда ведь и он, "настоящий" мир, - такое же "мошенничество"? Нет? А в чем же, собственно, разница? Мы создали цивилизацию, мы и вы, что ж, и она тоже - мошенничество? Наконец, все мы как биологические особи представляем собой продукт естественного процесса; он сформировал нас в миллиардах случайных проб. Что же в том плохого, если мы хотим взять этот процесс в свои руки? Нет, говорим мы, не о том речь. Эти существа будут замкнуты, заключены в этом вашем мире, в этом хрустальном дворце свершения надежд, какого не бывает за его пределами. Но это же противоречие, отвечают нам Конструкторы. Действительно, мы пристроили к этому миру "всесвершение", и, значит, он богаче, а не беднее "естественного" мира. Он ничем не прикидывается, ничему не подражает: он является самим собой. Жизнь и смерть в нем такие же, как в нашем мире, только они не исчерпывают всего... "Заключенные"?.. Что вам известно о его размерах? А если он величиной с Метагалактику? Считаете ли вы себя заключенными в Метагалактике, узниками окружающих вас звезд? Но ведь этот мир - ложь! - кричим мы. А что есть истина? - отвечают нам Конструкторы. - То, что можно проверить. А там можно проверить больше, чем здесь, ибо здесь все обрывается на границах чувственного опыта и рассыпается вместе с ним, а там проверяется даже вера! Хорошо, говорим мы, еще один, последний вопрос. Ваш мир своей бренностью равноценен нашему, не так ли? - Да. - И, значит, в действительности между ними нет никакой разницы! В вашем мире можно так же впасть в сомнение, так же убедиться в бессмысленности Творения, как и в нашем, обычном мире. То, что эти сомнения рассеиваются после смерти, не может повлиять на ход бренной жизни. Так зачем же вы строите этот новый мир? Только затем, чтобы создать возможность "приятного загробного разочарования"?... Вы, наверно, уже понимаете, что какие бы мистерии вечности ни разыгрывались в третьей, "трансцендентной" части вашего мира, это нисколько не нарушит бега его бренной жизни. Для того чтобы дело обстояло иначе, ваш мир в своем преходящем облике должен содержать знаки и меты, отчетливо говорящие, что существует его "метафизическое" продолжение. Следовательно, его преходящая реальность не может быть тождественна нашей. Это так, отвечают Конструкторы. Но ведь и наш мир может иметь "метафизическое продолжение", только современная цивилизация не верит в это! - кричим мы. Знаете, что вы создали? Вы повторили атом за атомом то, что уже есть! И теперь, если вы хотите избежать никчемного плагиата, вам придется не только прибавить к вашей конструкции "тот свет", но прежде всего изменить материальную основу вашего мира, его преходящее бытие! Вы должны ввести в него чудеса, а это значит изменить законы природы, это значит изменить его физику, это значит изменить все! Ну, конечно же, отвечают Конструкторы. Ведь вера без посмертного исполнения ее посулов играет в реальной жизни несравненно большую роль, чем свершения, чем сама трансценденция, которой не предшествует вера... Это крайне интересная проблема. Она является реальной - то есть разрешимой - только для наблюдателя, находящегося вне данного мира, а точнее - вне обоих миров, естественного и сверхъестественного. Только такой внешний наблюдатель мог бы знать, обоснована вера или нет. Что касается вашего предложения - ввести в "новый мир" чудеса, то мы вынуждены его отвергнуть. Вас это удивляет? Чудеса не служат подтверждением веры. Они преобразуют ее в знание, ибо знание основывается на доступных наблюдению фактах, а такими фактами стали бы тогда чудеса. Ученые превратили бы изучение этих чудес в раздел физики, химии или космогонии, и ничто не изменилось бы, даже если бы ввели туда пророков, движущих горы. Одно дело - узнавать о подобных делах и свершениях из священного писания, в ореоле легенды, а совсем другое - наблюдать их воочию. Можно создать одно из двух: либо мир, который знает о своем "трансцендентном" продолжении, либо мир, способный верить в трансценденцию, которая то ли существует, то ли нет. Однако убедиться в этом, доказать справедливость того или другого невозможно. Ведь обосновать веру - это значит уничтожить ее, ибо вера есть именно полнейший абсурд и безосновательность, бунт против эмпирического опыта, восторженное упование, сотрясаемое приступами сомнения, тревожное ожидание, а не сытая уверенность с наглядной гарантией в виде чудес. Одним словом, мир с повседневным знанием о трансцендентности, о том, какова она, - это мир без веры. На этом диалог кончается. А вывод из него таков, что источником Великой Тревоги и столь же опасного бездумья является не "ампутация" трансценденции, произведенная материализмом, а самая что ни на есть реальная общественная динамика, и нуждаемся мы в возрождении не трансценденции, а общества. 

1 
     Felicitas - счастье (лат.).
[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Глава седьмая (d) ] [ Глава седьмая (f) =>
Станислав ЛЕМ. СУММА ТЕХНОЛОГИИ

Станислав ЛЕМ

СУММА ТЕХНОЛОГИИ

[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Глава седьмая (e) ] [ Глава восьмая (a) =>

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

СОТВОРЕНИЕ МИРОВ 

(f)  КОСМОГОНИЧЕСКОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ

     Мы показали тщетность всесозидательного предприятия,  целью  которого
было исполнение  мечтаний  о  вечном  Потустороннем  Мире.  Тщетность  эта
проистекает,  однако,  -  о  чем  следует  помнить  -  не  из  технических
трудностей.  Она  определяется  тем,  что  наличие  "трансценденции",   не
поддающееся эмпирической проверке  в  реальной  жизни,  влияет  на  судьбы
обитателей этого мира ничуть не больше, чем ее отсутствие.  Иначе  говоря,
какая разница, есть ли "тот брег" или нет его, если здесь, в  этой  жизни,
невозможно это установить. Если же возможно, то  трансценденция  перестает
быть  самой  собой,  то  есть  грозящим  и   великолепным   обещанием,   и
превращается в простое продолжение  бытия,  что  уничтожает  всякую  веру.
Более  рациональным  и  достойным  я  считаю  всесозидание  миров,  вполне
"посюсторонних", -  пантокреатику.  Людей,  которые  занимаются  этим,  мы
назовем Конструкторами-космогониками. Специалист по  космогонии  исследует
возникновение миров, а технолог-космогоник создает миры. Следует заметить,
что это подлинное творчество, а не только подражание Природе тем или  иным
способом.
     Приступая  к  конструированию   мира,   Космогоник   должен   сначала
определить,  каким  будет  этот   мир:   строго   детерминистическим   или
индетерминистическим,  конечным  или  бесконечным,  будет  ли  он   связан
определенными запретами, то  есть  (поскольку  одно  к  другому  сводится)
станут ли в  нем  проявляться  постоянные  закономерности,  которые  можно
назвать  его  законами,  или  же  сами  эти  законы   будут   подвергаться
изменениям. Ничем не стесненная  изменчивость  означала  бы  (как  мы  уже
говорили) хаос, отсутствие цепочек причин и следствий, отсутствие  связей,
а значит,  и  невозможность  какого-либо  регулирования.  Создать  хаос  -
заметим совсем уж мимоходом - одна из самых трудных конструкторских задач,
поскольку строительный материал (который берется у той же Природы) отмечен
упорядоченностью и элементы этой  упорядоченности  будут  просачиваться  в
основы конструкции. В этом может убедиться каждый хотя бы на столь простом
эксперименте, как  программирование  цифровой  машины  с  целью  получения
длинной последовательности чисел, совершенно  случайной,  то  есть  вполне
хаотической. Эта последовательность  будет  более  случайной,  чем  любая,
которую мог бы составить человек,  беря  числа  "из  головы",  потому  что
закономерности его  психических  процессов  вообще  не  допускают  никаких
"пустых", абсолютно  случайных  действий.  Однако  и  машина,  которой  мы
предписали действовать совершенно хаотически, в этом не вполне совершенна!
Иначе составителям таблиц случайных чисел не пришлось  бы  сталкиваться  с
теми трудностями, над преодолением которых они все время бьются 1.
     Конструктор  наш  начинает  с  того,  что  обуздывает  разнородность.
Творение его должно иметь пространственные и временные измерения.  Он  мог
бы, правда, отказаться от времени, но это слишком ограничило бы его:  там,
где нет времени, ничто не происходит (стремясь к точности, мы,  собственно
говоря, должны были бы сказать наоборот: там, где ничто не происходит, нет
времени). Ибо время - это не величина, вводимая в систему (в мир) извне, а
имманентное свойство этого мира, связанное с характером происходящих в нем
изменений. Можно создать несколько времен, притом движущихся  в  различном
направлении. Некоторые из них можно было бы сделать обратимыми, другие  же
- нет. С точки зрения наблюдателя, внешнего по отношению к такому миру,  в
нем течет, разумеется, только  одно  время;  происходит  это  потому,  что
наблюдатель измеряет время по собственным часам, а также  потому,  что  он
погрузил все разнообразные потоки времени в то единое время, которое  дано
ему Природой. Ведь наш инженер-космогоник не может выйти за рамки Природы;
он строит внутри нее и  использует  ее  материалы.  Поскольку  же  Природа
устроена иерархично, он может вести свою  деятельность  на  тех  или  иных
ярусах. Его системы могут быть открытыми или замкнутыми; если они открыты,
то есть если можно, находясь внутри них, наблюдать Природу, то  выясняется
их подчиненность тому Большому, в чем помещена  вся  конструкция.  Поэтому
космогоник займется, конечно, постройкой замкнутых систем.
     Прежде чем говорить  о  целях  такой  постройки,  задумаемся  над  ее
устойчивостью. Но понятие устойчивости и является как  раз  относительным.
Атомы,  существующие  в   Природе,   относительно   устойчивы,   но   лишь
относительно, поскольку подавляющее большинство  изотопов  распадается  по
прошествии большего или меньшего времени. На Земле уже  нет  трансурановых
элементов (хотя их и можно синтезировать),  ведь  наша  планетная  система
существует так долго, что эти неустойчивые трансурановые  элементы  успели
уж распасться. Далее, неустойчивы также и звезды, ни одна из них не  может
существовать дольше, чем несколько миллиардов лет. Наш инженер располагает
сведениями по космогонии,  значительно  превосходящими  наши;  поэтому  он
знает, либо вполне точно, либо же точнее, чем мы, что было, что есть и что
будет. Иначе говоря, ему известно, пульсирует ли Космос как  конечное,  но
неограниченное целое, переходит ли он примерно каждые двадцать  миллиардов
лет  от  "голубых"  сжатий  (когда  "голубеет"   свет   центростремительно
движущихся  галактик)  к  "красным"  расширениям  (когда  световые   волны
разбегающихся галактик, "растянутые" в силу эффекта  Допплера,  сдвигаются
на  спектрограммах  в  противоположную  сторону)  или,  может  быть,  наша
Вселенная ведет себя иначе. Во  всяком  случае,  думаю,  что  длительность
одной фазы (двадцать миллиардов лет) практически служит временной границей
для его конструкторских замыслов - ведь если бы даже за  это  время  и  не
началось  "голубое"  сжатие,  при  котором  колоссальный  рост  температур
уничтожит и жизнь, и все ею созданное, то  все  равно  такого  длительного
"пробега" не выдержат сами атомы, из которых он, как  из  кирпича,  строил
свой мир.
     Итак, пантокреатика не создает вечности, потому что  это  невозможно.
Но, к счастью, это и не нужно. Ибо с тем, кто желал  бы  существовать  как
личность на протяжении миллиардов лет, отдавая  себе  отчет  в  том,  что,
собственно говоря, представляет  собой  такое  существование  (а  ни  один
человек никогда не сможет себе этого представить), - с таким  своеобразным
созданием мы не имеем ничего общего.
     Мы говорили о устойчивости и начали  с  атомов.  От  них  сразу  -  и
преждевременно - мы перешли к Космосу. Атомы  устойчивы.  Менее  устойчивы
звезды и  планеты.  Еще  короче  геологические  эпохи.  Наконец,  довольно
скромно выглядит  долговечность  гор  -  она  измеряется  всего  десятками
миллионов лет. За это время горы рассыпаются в прах и, размытые дождями  и
потоками,  более  или  менее  равномерным  слоем  покрывают   материки   и
океаническое дно. В свою очередь материки и океаны меняют свой облик  -  и
непрерывно и, по нашим масштабам, довольно быстро (на протяжении считанных
миллионов лет). И поэтому, коль скоро Космогоник планирует свои сооружения
примерно на тот же срок, какой ушел у эволюции на создание его самого,  то
есть на три, максимум на четыре миллиарда лет, пожалуй, можно назвать  это
предприятие не слишком дерзким, хотя  и  несколько  нескромным.  Дерзостью
было  бы  нечто  совсем  иное,  а  именно  стремление  к  тому,  чтобы  не
пользоваться материалами  Природы,  не  строить  ничего  в  ее  недрах,  а
руководить ею, то есть взять в свои руки эволюцию - уже  не  биологическую
или гомеостатическую, а эволюцию всего Космоса. Вот такой замысел -  стать
кормчим Великой Космогонии, а не конструктором той меньшей, о  которой  мы
тут рассуждаем, - вот это было бы уже дерзостью, достойной изумления.
     Но о такого рода замыслах мы вовсе не будем говорить.  Почему?  Может
быть, потому, что это  совсем,  так-таки  совсем  и  навсегда  невозможно?
Вероятно. Но все же это очень интересно. Поневоле начинаешь думать: откуда
взять энергию для  того,  чтобы  пустить  преобразования  по  желательному
руслу, какие  запланировать  обратные  связи,  как  добиться  того,  чтобы
Природа обуздывала Природу, чтобы она при вмешательстве лишь регулирующем,
а не энергетическом сама себя формировала и вела туда, куда сочтут  нужным
подлинные  -  вернее,  всевластные  -  Конструкторы  путей   Вселенной....
Вернемся к мирам, подчиненным, построенным из естественных  элементов,  не
наперекор Природе, а при ее  помощи,  в  ее  недрах.  Теперь  после  этого
длинного отступления наш Конструктор-космогоник стал нам, наверное, ближе:
мы ведь поняли, что не так-то  уж  он  ни  от  чего  не  зависим,  что  не
располагает он этой, возможной лишь в умозрительном эксперименте,  властью
надо Всем. Он может реализовать миры, задуманные  различными  философскими
системами. О том, что  случилось  бы,  если  бы  он  создал  мир  с  двумя
"отсеками",  с   трансценденцией,   мы   уже   говорили.   Но   он   может
сконструировать  и  мир  Лейбница  с  его  "предустановленной  гармонией".
Заметим, что тот, кто строит такой мир, может  ввести  в  нем  бесконечную
скорость распространения сигналов, поскольку в этой системе  все  процессы
программируются заранее. Механизм этого феномена можно было бы  обрисовать
детальней, но вряд ли это нужно.
     Пусть  Конструктор  пожелает  теперь  сделать  свой  мир   обиталищем
разумных существ. О чем ему следует позаботиться в первую очередь? О  том,
чтобы они тотчас же не погибли? Нет. Это условие  само  собой  разумеется.
Основная забота Конструктора будет в  том,  чтобы  существа,  обитающие  в
созданном им Космосе, не распознали  его  "искусственности".  Ибо  следует
опасаться, что сама догадка  о  существовании  чего-либо  вне  их  "Всего"
немедленно подстрекнула бы их искать выход из этого  "Всего".  Сочтя  себя
узниками этого мира, они штурмовали бы свою среду, ища путь наружу, - хотя
бы из простого любопытства, если не по другим причинам.
     Попросту помешать им найти  выход  -  это  значило  бы  отяготить  их
сознанием отсутствия свободы и в то же  время  отобрать  у  них  ключи  от
темницы. Выход поэтому недопустимо  ни  маскировать,  ни  баррикадировать.
Надо  сделать  так,  чтобы  сама  догадка  о  существовании  выхода  стала
невозможной. В противном случае разумные существа  сочтут  себя  узниками,
будь даже их "тюрьма" размером с Галактику. Спасти  положение  может  лишь
бесконечность.
     Лучше всего, если какая-то действующая повсюду сила  замкнет  их  мир
так, чтобы он стал подобием шара; тогда его можно будет исколесить вдоль и
поперек и нигде не наткнуться  на  какой-либо  "конец".  Возможны  и  иные
технические решения "бесконечности". Например, можно  сделать  так,  чтобы
сила действовала только на периферии, причем с  приближением  к  "границам
мира" она вызвала бы уменьшение всех  до  единого  материальных  объектов.
Тогда этой границы  невозможно  было  бы  достигнуть,  точно  так  же  как
невозможно достигнуть абсолютного нуля в реальном мире.  Каждый  очередной
шаг требовал бы все больше энергии и становился бы притом все  меньшим.  В
нашем мире подобное явление происходит в различных  "областях";  например,
оно имеет место при разгоне тела до  световой  скорости:  затраты  энергии
бесконечно возрастают, а материальный объект, в который  вкладывается  эта
энергия, все равно не достигает световой скорости. Этот тип  бесконечности
является реализацией убывающей последовательности с нулевым пределом.
     Но   может   быть,   хватит   заниматься   этими    космотехническими
рассуждениями?  Верим  ли  мы  и  вправду  в  возможность  их  реализации?
Возможно, никто так и не возьмется за подобное  дело.  Но  это  произойдет
скорее в результате свободного выбора, чем вследствие бессилия. А  поэтому
покажем на примере то, чего наверняка никогда не построят (как не строят и
вообще не делают многих возможных  вещей),  но  что,  однако,  удалось  бы
сконструировать при наличии средств и желания.
     Предположим (лишь для наглядности, иначе мы вообще ничего  не  сможем
показать), что  существует  большая,  величиной  с  десяток  Лун,  сложная
гомеостатическая система с пирамидальной  иерархией  замкнутых  в  себе  и
взаимосвязанных  подсистем  -   нечто   вроде   исправляющей   саму   себя
автоматической  самоорганизующейся  цифровой  машины.  Некоторые  из   ста
триллионов ее элементов будут "планетами",  другие  -  "солнцами",  вокруг
которых эти  планеты  кружатся,  и  т.п.  Целые  рои,  нескончаемые  ливни
импульсов неустанно мчатся внутри этого колосса (возможно, подключенного к
скоплению звезд как к источнику энергии), изображая  собой  световые  лучи
звезд, движения атмосферных оболочек планет, организмы тамошних  животных,
волны океанов, водопады, листву лесов, краски и формы, запахи и  звуки.  И
все  это  воспринимают  обитатели  "машины",  являющиеся  ее  частями.  Не
механическими  частями,  ничего  подобного;  они  представляют  собой   ее
процессы.   Процессы   с   некой   особой    когерентностью,    с    таким
взаимотяготением, с такими сопряжениями, что из этого возникает мыслящая и
чувствующая личность. Они воспринимают свой мир, как мы наш, ибо  то,  что
мы ощущаем как запахи, звуки или формы, является на самом деле в последней
инстанции - там, где все воспринимается и контролируется сознанием,  -  не
чем иным, как суетней биоэлектрических импульсов в мозговых извилинах.
     Начинание Конструктора-космогоника существенно  отличается  от  ранее
описанных фантоматических явлений. Фантоматика - это иллюзия,  возникающая
в естественном мозгу благодаря вводу в  него  импульсов,  тождественных  с
импульсами, которые поступали бы в мозг,  если  бы  человек  -  обладатель
этого мозга - действительно находился в материальном окружении Природы.  А
мир космогоника - это область, в которую Homo naturalis, человек плотский,
как мы с вами, не может проникнуть, подобно тому как луч  света  не  может
проникнуть внутрь  электронных  процессов,  посредством  которых  цифровая
машина исследует  оптические  явления.  Да  и  в  нашем  собственном  мире
существует несколько сходная с этим "локальная недоступность": мы ведь  не
можем войти ни в чужой сон,  ни  в  чужую  явь,  то  есть  в  сферу  иного
сознания, чтобы непосредственно участвовать в его восприятиях и реакциях.
     Итак, в противоположность  ситуации,  возникающей  в  фантоматике,  к
космогонике "искусственными" (если мы  захотим  так  назвать  создаваемое)
являются как мир, так и его обитатели. Однако никто из них ничего об  этом
не знает и знать не может. Чувствует он в точности то же, что  и  человек,
живущий в реальной или фантоматической обстановке (мы ведь уже знаем,  что
восприятия тут неотличимо тождественны). Как мы не можем ни  выбраться  из
собственного тела, ни  увидеть  чужое  сознание,  так  и  обитатели  этого
сотворенного космоса никоим образом не могут дознаться о его иерархическом
подчинении, то есть о том, что он представляет  собой  мир,  включенный  в
другой (а именно в наш) мир.
     Не могут они также  додуматься,  создал  ли  их  кто-нибудь  (и  если
создал, то кто именно) вместе с их  космическим  обиталищем,  которое  они
исследуют вдоль и поперек. Нас ведь никто (то есть никто лично) не создал,
а между тем существует  немало  концепций,  в  которых  утверждается,  что
именно так и было, что наш мир-это еще не все, и т.д. и т.п.... А  ведь  у
людей, которые провозглашали это, были такие же органы чувств и  такой  же
мозг, что и у нас, и подчас довольно хороший. Значит, весьма вероятно, что
и в таком сотворенном мире найдутся философы, которые будут  провозглашать
подобные тезисы - с той разницей, что они будут правы. Поскольку,  однако,
не будет никакой возможности убедиться в  доказуемости  этих  утверждений,
эмпирики того  мира  станут  опровергать  их  и  обзывать  метафизиками  и
спиритуалистами. Возможно также, что некий физик в том мире,  занимающийся
исследованием  материи,  крикнет  своим  соотечественникам:  "Слушайте!  Я
открыл, что все мы построены из беготни электрических импульсов!" И  будет
в этом прав, так как действительно существа эти, как  и  их  мир,  созданы
были Инженером именно таким образом и из такого материала. Но открытие это
ничуть не  изменит  всеобщей  уверенности  в  том,  что  их  существование
материально и реально. И опять-таки это будет правильно: ведь они  состоят
из материи и энергии, как мы состоим из вакуума и атомов, - а мы-то ничуть
не сомневаемся из-за этого в нашей материальности.
     И все же тут существует некоторая разница в структуре. А именно  этот
созданный мир и его обитатели являются материальными  процессами,  подобно
тому как, например, материальны те процессы в цифровой машине,  с  помощью
которых они моделируют развитие звезды. Однако же в цифровой машине наборы
импульсов, образующие модель звезды, одновременно являются  электрическими
зарядами, бегущими в кристалликах транзисторов, в вакууме катодных ламп  и
т. д. Так вот, тамошние физики докопаются и  до  того,  что  электрические
импульсы, из которых состоят и они сами и весь  их  мир,  в  свою  очередь
состоят  из  некоторых  субэлементов;  таким  образом  они   разузнают   о
существовании электронов, атомов и т.п. Но и это ничуть не повлияет на  их
онтологию - ведь  когда  мы  убедились,  что  атомы  состоят  из  мезонов,
барионов, лептонов и т.д.,  это  все  же  не  дало  нам  оснований  делать
какие-то онтологические выводы о нашем "искусственном" происхождении.
     Факт сотворения (или, вернее, "пребывания в  сотворенном  состоянии")
тамошние физики могли бы обнаружить только  при  с_о_п_о_с_т_а_в_л_е_н_и_и
нашего реального мира с их собственным. Лишь тогда они увидели бы, что наш
мир ниже их мира на один этаж Действительности (ниже, ибо они построены из
электрических импульсов и лишь эти импульсы состоят из того же  материала,
что и наш мир). В несколько переносном смысле сотворенный мир - это  нечто
вроде очень крепкого, очень  долгого  и  логически  очень  стройного  сна,
который никому не снится, но  "снится  самому  себе"  -  внутри  "цифровой
машины".
     Вернемся теперь к  вопросу  о  том,  какие  причины  могут  заставить
разумных существ заниматься космотворчеством.  Тут,  пожалуй,  может  быть
много причин и весьма различных. Я  не  хотел  бы  измышлять  причины,  по
которым какая-либо иная космическая цивилизация направит  свои  усилия  по
этому  пути.  Достаточно,  если  мы  будем  говорить  лишь  о  цивилизации
технологического типа; тут мотивы для таких действий возникают сами  собой
в процессе развития цивилизации. Возможно,  например,  что  таким  образом
будут  защищаться  от  информационной  лавины.  Во  всяком  случае,  такая
дочерняя цивилизация (то есть запрограммированная  и  замкнутая,  как  это
было показано выше) "отгородится оболочкой" от всего остального Космоса  и
станет недосягаемой для действий извне (сигналов  и  т.п.).  Забавно,  что
сама она в свою очередь может построить внутри своего мира -  лишь  бы  он
был достаточно обширен и разнороден - очередные  иерархически  подчиненные
миры, вложенные один в другой, словно деревянные матрешки.
     Чтобы  все  это  не  показалось  бредовой  фантазией,  заметим,   что
сложность  произвольно  созданной  системы  должна,   хоть   и   медленно,
уменьшаться со временем, если не усложнять ее воздействиями  извне  (иначе
говоря, энтропия систем должна возрастать). Чем больше система, тем больше
у нее возможных состояний равновесия и тем дольше может  она  в  локальных
своих процессах как бы нарушать закон возрастания энтропии.  Ибо  локально
энтропия может  убывать,  например,  в  процессе  биологической  эволюции,
термодинамический  баланс  которой   в   масштабе   всего   земного   шара
отрицателен,  поскольку  на  протяжении  нескольких  миллиардов  лет  идет
нарастание  информации.  Разумеется,  баланс  всей  системы  должен   быть
положительным  (возрастание  энтропии  Солнца  несравнимо   превышает   по
масштабам  ее  уменьшение  на  Земле).  Мы   упоминали   о   "подключении"
космогонической конструкции к звезде как к источнику необходимого порядка.
С таким же успехом можно было бы всю поверхность "окружающей сферы" такого
сотворенного  мира  сделать   "поглотителем   энергии",   поступающей   из
естественного Космоса. Тогда у тамошних обитателей  появится  единственный
шанс обнаружить истину: либо они сочтут, что в очень  большой  системе  (в
данном случае - в их собственной) энтропия не должна возрастать,  либо  же
придут к выводу, что в их "вселенную" поступает энергия откуда-то извне.
     Вернемся теперь к иерархии миров, вложенных  друг  в  друга,  которая
возникла по решению какой-то космической цивилизации,  считающей  наш  мир
слишком несовершенным. Эта цивилизация создаст "заключенный в оболочку мир
No2", но и обитатели этого мира через несколько миллионов лет,  недовольные
сложившимися в  нем  условиями  и  возжелав  лучшего  будущего  для  своих
потомков, создадут для них мир No3 внутри  своего  собственного  и  из  его
материалов. Эти последовательные миры будут как  бы  "космомелиораторами",
"фильтрами добра", "онтологическими ректификаторами" - не  знаю,  как  еще
захотят их назвать. Возможно, в каком-либо из этих последовательных  миров
воплотится,   наконец,   такое   совершенство   бытия,   что    дальнейшие
космотворческие изыскания прекратятся. Впрочем, так или иначе  они  должны
будут когда-нибудь прекратиться - ведь не могут члены цивилизации  No100000
поселить своих сыновей и дочерей на поверхности атома...
     Мне  могут  задать  вопрос,  считаю  ли  я   в   какой-либо   степени
правдоподобным, что люди когда-нибудь возьмутся за такие  -  или  хотя  бы
сходные - дела?
     На прямой вопрос надо прямо и отвечать. Думаю, что вряд ли.  Но  если
представить себе все эти абсолютно неисчислимые миры разума, вращающиеся в
недрах  гигантских  галактик  (каковых  несравнимо  больше,  чем   пушинок
одуванчика в воздухе над широко раскинувшимися лугами  и  чем  песчинок  в
пустыне), то само их число делает вероятной любую невероятность - лишь  бы
она была осуществима. Хотя бы в одной из  каждого  миллиона  галактик.  Но
чтобы во всех этих необъятных просторах звездной  пыли  никто  никогда  не
подумал о таком начинании, не соизмерил своих сил с такого рода  замыслами
- именно это кажется мне вовсе неправдоподобным.
     Прежде  чем  категорически  отрицать  это  утверждение,  поразмыслите
хорошенько. Таким размышлениям благоприятствуют июльские ночи, когда  небо
так обильно усеяно звездами.


1 
     G. Spencer Brown, Probability  and  Scientific  Inference,  Longmans,
London, 1958.
[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Глава седьмая (e) ] [ Глава восьмая (a) =>
Станислав ЛЕМ. СУММА ТЕХНОЛОГИИ

Станислав ЛЕМ

СУММА ТЕХНОЛОГИИ

[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Глава седьмая (f) ] [ Глава восьмая (b) =>

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ПАСКВИЛЬ НА ЭВОЛЮЦИЮ 

(a)  ВСТУПЛЕНИЕ

     Несколько  миллионов  лет  назад  началось  похолодание:  приближался
ледниковый период. Росли  горы,  подымались  континенты;  становилось  все
суше, и джунгли отступали перед поросшими травой равнинами.
     Наступление степей все  более  сокращало  привычную  жизненную  среду
обитавших среди ветвей четвероруких животных, среду, которая  очень  часто
заставляла их принимать вертикальное  положение  (быть  может,  чаще,  чем
любое другое), до совершенства  отточила  движения  кисти,  большой  палец
противопоставила всем остальным, а зрение превратила  в  основное  чувство
ориентировки.  С  деревьев,  все  более  редких  и   в   меньшей   степени
предоставляющих убежище, спускались различные виды,  чтобы  испытать  свои
силы на дальних степных равнинах. Отказ от вертикального положения тела  и
вторичное образование вместо лица морды, напоминающей собачью,  привело  к
появлению  павиана.  Кроме  него,  сохранился  лишь  один   из   тогдашних
экспериментаторов, покинувших обжитые деревья.
     Напрасно  искать  прямую  генеалогическую  линию  человека:   попытки
спуститься на землю и ходить  на  двух  ногах  возобновлялись  бесконечное
количество раз. В  степи,  где  паслись  травоядные  четвероногие,  в  эту
предледниковую экологическую нишу пришли антропоиды,  нейрально,  несмотря
на ковыляющую походку, уже подготовленные принимать такое положение  тела,
какое  сформировалось  у  них  в  зарослях  джунглей.  У  них   уже   были
человеческие рука и глаз, но не было еще человеческого  мозга.  Его  росту
способствовало соперничество: ведя групповой  образ  жизни,  эти  животные
соперничали  между  собой.  Благодаря  особым  внутрисекреторным   сдвигам
значительно возросла  продолжительность  их  детства,  периода  обогащения
опытом под защитой группы. Мимика и  издаваемые  звуки  служили  средством
общения, которому впоследствии суждено было превратиться в речь. Вероятно,
тогда  уже  пралюди  обрели  долголетие,  значительное  по   сравнению   с
антропоидами. Ведь в борьбе за существование  выживали  группы,  в  состав
которых входили особи наиболее опытные, то есть самые старые, дольше всего
живущие. Первый раз, пожалуй, в ходе эволюции  отбор  привел  к  выживанию
вида,  обладающего  продолжительной  старостью,   ибо   впервые   старость
оказалась биологически ценной как сокровищница информации.
     Пролог  человека  -   это   переход   от   случайного   "обезьяньего"
использования  орудий  к  их  изготовлению,  возникшему  как   продолжение
"обезьяньей"  технологии   метания   камня,   острого   древка,   метания,
положившего начало действию на  расстоянии.  Переход  к  палеолиту  -  это
появление первых простых машин, это  использование  процессов  окружающего
мира:  огня  как  орудия  гомеостаза,  обеспечивающего  независимость   от
климата, воды как транспортного средства. Образ жизни менялся,  развиваясь
от свободной охоты к кочевому,  а  затем  к  оседлому,  когда  от  питания
собранными растениями люди перешли к их выращиванию. Но это уже  произошло
миллион лет спустя. Наступил неолит.
     Представляется,  что  мы,  по  всей  вероятности,  не  происходим  от
неандертальца, а уничтожили эту столь родственную нам форму.  И  вовсе  не
обязательно мы должны были убивать или съедать неандертальцев;  борьба  за
существование проявляется в различных формах. Неандерталец столь близок  к
первобытному человеку - Homo primogenius, что эти виды могли скрещиваться,
и, вероятно, так и было. Неандерталец, загадочный большой емкостью черепа,
большей, чем средняя емкость черепа современного человека, создал, правда,
собственную культуру,  но  погиб  вместе  с  ней.  Новую  культуру  создал
первобытный человек. Не столь уж много времени  в  геологическом  масштабе
протекло с того момента до начала первой фазы собственно  технологического
развития. Несколько тысяч  лет  существования  ряда  цивилизаций,  осевших
преимущественно в субтропическом  поясе...  Ведь  это  лишь  мгновение  по
сравнению с тем миллионом лет, который сформировал человека  и  социальную
группу.
     На этой первой фазе сначала использовались  "естественные"  источники
энергии - и "внечеловеческой" (тягловое животное) и "человеческой"  (раб).
Изобретение  колеса  и  вращательного  движения,  которых  не  знали  даже
некоторые высокоразвитые  цивилизации  (Центральная  Америка),  становится
основой  создания  машин  узкого  диапазона  действия,  не   способных   к
самоадаптации.  Используется  энергия  окружающей  среды  -  ветра,  воды,
каменного угля и вскоре после этого  -  электричества.  Это  последнее  не
только  приводит  в  движение  машины,  но  позволяет   также   передавать
информацию  на  большие  расстояния,  способствуя  энергичной  координации
действий  и  ускорению   процесса   перестройки   естественной   среды   в
искусственную.
     Переход ко второй  фазе  начинается  с  существенных  технологических
изменений. Высвобождение в двигателях мощностей, сравнимых по  масштабу  с
явлениями Природы, позволяет преодолевать  гравитацию.  Наряду  с  атомной
энергией   открываются   возможности   кибернетического   конструирования,
существо  которого  состоит  в   замене   механической   постройки   машин
программированием их развития  и  функционирования.  Это  явный  результат
подражания  явлениям  жизни,  рассматриваемым  уже,  хотя  и   не   всегда
сознательно, скорее как образец, как директива к действию,  нежели  только
как   объект   беспомощного   восхищения,   вызванного   их    несомненным
превосходством.
     Создание все более  сложных  систем  служит  постепенному  заполнению
пропасти в теоретических знаниях между довольно полными сведениями о столь
простых устройствах, как паровая или электрическая  машина,  и  пониманием
столь сложных систем, как эволюция или мозг. Эта тенденция при  полном  ее
развитии ведет к "