шем позволило им прорваться в Карское море, в разговор вступили другие участники совещания в Ставке. ...Почему не закрыты новоземельские проливы? Для чего тогда существует Северный флот? Неужели вам, то есть флоту, надо объяснять, что Карское море -- это внутреннее море Советского Союза и что Северный морской путь, с таким трудом освоенный советскими людьми, должен быть неприступным для врага? -- таков был смысл вопросов, заданных мне. На это я постарался ответить как можно яснее, что новоземельский рубеж, конечно, понятие менее условное, чем, например, североатлантический рубеж, где существует многосотмильное пространство между Норвегией и Шпицбергеном, которое не закроешь любыми силами флота -- надводными и подводными; но все-таки и здесь, на север от Новой Земли, есть весьма обширное пространство, которое также не закрыть. Достаточно вспомнить прошлогоднюю навигацию, когда в Карское море проник мощный фашистский рейдер "Адмирал Шеер", обогнув Новую Землю на севере, вокруг мыса Желания. Тут и выяснилось, что секретарь Архангельского обкома Огородников, информированный представителями Морфлота и Главсевморпути, прислал Сталину телеграмму, в которой объяснял потопление транспортов на коммуникациях Карского моря тем, что в Арктике нет миноносцев Северного флота, и тем, что наши подводные лодки не воюют в Карском море с подводными лодками противника. Поможет ли это главному -- безопасности наших конвоев, ни Огородников, ни те, кто подсказал ему текст телеграммы, представления не имели. Утверждать же, продолжал я, что Карское море является внутренним, это значит не представлять себе, что же такое на самом деле Карское море. Может быть, юридически правильно называть его внутренним морем, но война вносит свои поправки в понятие возможности для противника проникать в такое открытое море. Гоняться же с теми силами, какие мы сейчас имеем там, за вражескими подводными лодками -- все равно, что гонять зайца собакой в пустыне Гоби. Сталин внимательно слушал. Когда же я, отвечая на вопросы, начал возражать, несколько повысив голос, он 174 с раздражением стукнул трубкой по столу и громко сказал: -- Мы вас вызвали не пикироваться, а дать объясне ния и чтобы помочь вам. Вы говорите, что входы в Арк тику нельзя закрыть всеми надводными и подводными силами... И вдруг спросил: А воздушными? Это уже лучше, -- ответил я. -- В обеспечении безопасности арктических коммуникаций первым звеном в настоящих условиях следует считать необходимое ко личество самолетов противолодочной обороны. Их-то и не хватает у флота. Кто-то из присутствовавших заметил, когда я подчеркнул целесообразность усиления авиаотряда, предназначенного для обороны Северного морского пути, что Головко уповает больше на авиацию, чем на флот. -- Морская авиация является составной частью флота, -- парировал я и тут же высказал претензии к Главсевморпути и к Наркомату морского (транспорт ного) флота, представители которых попытались и здесь, в Ставке, гнуть ту же неправильную линию: мол, их дело перевозить, все же остальное их не касается. Для того остального существует, мол, Военно-Морской Флот, рас полагающий соответствующими силами и средствами, которые имеются у него и в Карском море. Как только я попросил уточнить, какие силы и средства имеют в виду представители Наркомата морского (транспортного) флота и Главсевморпути, выяснилось, что под этими силами подразумеваются тихоходные рыболовные траулеры, мобилизованные на время войны. Наивность таких рассуждений была слишком очевидна для того, чтобы принимать их всерьез. Однако мне опять было сказано, что мы, флот, не умеем использовать наличные силы, что сил для решительного противодействия противнику вполне достаточно у Северного флота. Было очень обидно слышать, что мы не можем справиться даже с одной или с двумя, самое большее, фашистскими подводными лодками, проникшими в Карское море. Пришлось опять уточнить. По нашим данным, в которых я не сомневался, в Карское море проникли не одна две, но от пяти до семи вражеских подводных ло- 175 док. Не колеблясь, я заявил, сознавая, где произношу эти слова, что Северный флот справится с фашистскими рейдерами, но что быстрейшая ликвидация их зависит от единства действий и соблюдения всеми без исключения правил плавания в условиях военной опасности. И что от выполнения этих правил будет зависеть судьба транспортного флота. Самое разумное в сложившейся обстановке, предложил я, обеспечить вывод из Карского моря ледоколов, а с транспортными судами повременить до следующей навигации. Пусть перезимуют на Диксоне и в других местах. -- Верно, до конца арктической навигации остается немного времени, -- проговорил Сталин, приминая табак в трубке. -- Правильное предложение. За это время надо вывести из Арктики ледоколы, а транспортные суда ос тавить на зимовку в наиболее удобных пунктах. Все прочее учесть на будущее. Учесть в первую очередь вам, товарищ Головко. В обстановке военного времени хозяи ном на морском театре является Военно-Морской Флот, а вы -- командующий флотом. После небольшой паузы один из присутствовавших напомнил, что Кузнецову ' было поручено еще два месяца назад приказать Головко навести порядок в Карском море. И опять-таки я не удержался -- привел пример с проводкой речных судов из устья Печоры в Обскую губу. Проводку обеспечивал Северный флот, а не Главсевмор-путь, который никак не может упорядочить движение своих судов. Сталин опять пристукнул трубкой по столу: -- Хватит пикироваться. Прежде' всего отношение к делу. Исходить нужно из этого. Надо стремиться решить задачу, а не затевать драчку. Вас вызвали ради прак тических предложений. Что вам конкретно надо на театре? Мне оставалось только повторить просьбу о кораблях противолодочной обороны и самолетах дальнего действия для той же цели. -- Пишите постановление, -- сказал Сталин. -- Само леты выделим теперь же, кораблей добавим в скором времени. Разных классов, -- многозначительно обещал он и повторил:--Ледоколы из Арктики вывести, они понадобятся вам на Белом море, транспортные суда оставить на зимовку. И, когда с этим вопросом было решено до конца, прибавил на прощанье: -- Будьте готовы к встрече конвоев. Как ни тянут союзники, особенно Черчилль, им придется возобновить конвои. Поэтому не забывайте: Северному флоту предстоит трудная и важная задача. Государственная задача. Вышел я из кабинета И. В. Сталина с чувством удовлетворения: флоту была твердо обещана помощь, в которой мы так нуждались. А в том, что обещание будет выполнено, сомневаться не приходилось: я сам, своей рукой, писал постановление об этом, которое диктовал Сталин. Необходимость такой помощи подсказывали здравый смысл и сознание того, что никакие промахи, допущенные нами на Северном флоте, в частности мной, его командующим, не могут умалить стратегическое значение Северного театра, подтверждаемое войной. Для того партия предусмотрительно и создавала Северный флот. * И надо учесть на будущее совет, полученный в Ставке: правильное и эффективное использование маневренности сил флота требует прежде всего маневренности мышления тех, от кого зависит управление этими силами. 0x08 graphic 1 Н. Г. Кузнецов -- Народный комиссар Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны. 176 12 А. Г. Головко ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ КОНВОЙ ИДЕТ МОЛЧА 1943, октябрь -- ноябрь 0x08 graphic Несколько часов, проведенных 10 октября в Москве, показались бесконечными: все время тревожила мысль о новоземельском конвое. Он вышел из Архангельска накануне вызова меня в Ставку Верховного Главнокомандования и теперь находится в районе между Иоканкой и мысом Канин Нос, то есть в самом опасном месте на выходе из Белого моря: там, где, по данным радиоразведки, обнаруживаются подводные лодки противника. Разумеется, гитлеровцы будут всячески пытаться атаковать конвой, особенно транспорт "Марина Раскова", идущий в его составе. Океанская махина в двенадцать тысяч тонн, трюмы которой забиты грузами до отказа, представляет собой соблазнительную приманку для вражеских лодок. Кроме того, на выходе из Белого моря в Печорское море и несколько севернее, на параллели Карских Ворот, встречаются и плавающие мины, которые ночью не видны. Вдобавок малоутешителен прогноз погоды. Маршрут конвоя пролегает именно через те места, которые захватит циклон, распространяющийся от Исландии через Баренцево море на восток. Всего этого достаточно для беспокойства за судьбу конвоя. От благополучного прибытия его в пункт назначения -- Белушью губу -- зависит нормальная зимовка всех новоземельцев военного времени: транспорт везет им теплую одежду, продовольствие, оборудование для аэродрома, топливо и многое другое. На его борту, помимо груза, находятся, не считая пятидесяти--шестидесяти человек экипажа, двести пассажиров. Разговор в Ставке, несправедливые обвинения, предъявленные нам представителями Главсевморпути и Наркомата морского (транспортного) флота, нападки, 178 последовавшие вслед за обвинениями, со стороны тех, кто ошибочно полагает, будто вход в Карское море лежит только через новоземельские проливы, еще более усилили во мне тревогу. Чувствую себя взвинченным до предела. Поскольку для меня, да и для всех, кто в состоянии трезво оценивать соотношение сил на театре, географию и огромные расстояния нашей операционной зоны, понятен прорыв, нажим и успех противника. Вот уже восьмой месяц к пустому пространству Северной Атлантики прикована большая часть боевых сил нашего флота, хотя эти силы позарез нужны для защиты подходов к Арктике и коммуникаций в Карском море. Никогда не следует считать противника глупее себя. Поведение союзников, отменивших конвои из США и Англии, не могло остаться незамеченным для гитлеровцев. Вполне возможно, что последние приняли прекращение союзных конвоев как результат своего превосходства на коммуникациях. Во всяком случае, немецко-фашистское командование учло ситуацию на театре, воспользовалось ею, сняло какое-то количество своих подводных лодок дальнего действия с коммуникаций Атлантического океана и направило против нас с задачей проникнуть в Карское море. Что и удалось им. А у нас не хватило сил для противодействия. Во-первых, чтобы помешать проникновению гитлеровцев в Карское море, надо держать под наблюдением пространство шириной в несколько сот миль, на подходах из Баренцева моря к проливам Югорский Шар, Карские Ворота, Маточкин Шар, а также пространство севернее мыса Желания. Во-вторых, чтобы предотвратить нападение вражеских подводных лодок на конвои, надо иметь не один -- два корабля эскорта на два -- три транспорта, как имеем сейчас мы. Ведь противник на своих сообщениях у Норвегии теперь обеспечивает каждый транспорт прикрытием из десяти -- одиннадцати кораблей разных классов. И, несмотря на такое сопровождение, мы топим их торпедами, выпущенными из аппаратов наших лодок. Стоит ли удивляться, если нам время от времени не удается уберечь то или иное судно, когда мы имеем, повторяю, один --два корабля эскорта на два--три транспорта? 12* ' 179 Вот и сейчас могу ли я быть спокойным, если мне известно положение с новоземельским конвоем?.. Он состоит из транспорта (пароход "Марина Раскова") и двух кораблей охранения (эскадренные миноносцы "Гремящий" и "Громкий"). На пути от. выхода из Белого моря до Белушьей губы конвой подстерегают не только плавучие мины и не только шесть подводных лодок противника, отмеченных нашей радиоразведкой, но и та самая опасность, которую таил в себе позавчерашний прогноз погоды. Флагманским кораблем конвоя идет "Гремящий" под брейд-вымпелом командира дивизиона эскадренных миноносцев капитана 2 ранга А. И. Гурина, прежнего командира этого корабля. Последнее сообщение с "Гремящего" было из района Иоканки. На выходе из Белого моря конвой встретился с сильным штормом. Корабли очень кренило, они шли лагом к волне, и Гурин повернул в Иоканку, чтобы подкрепить кое-что на эскадренных миноносцах и проверить крепления всякого рода на транспорте. Решение правильное. Конечно, груз еще в Архангельске следовало закрепить в расчете на сильный шторм, но лишний раз проверить всегда неплохо. Трое суток было не до записей в дневнике. Истекли все сроки для возвращения с позиций подводных лодок Хомякова и Кунца. На запросы не отвечают. Никак не могу примириться с мыслью, что обе лодки погибли, что ни Кунец, ни Хомяков никогда не вернутся в базу, не известят о своем возвращении традиционными выстрелами, означающими очередную победу... За два с половиной года войны можно бы приучить себя к неизбежности потерь, но я каждый раз переживаю до слез. После каждой потери становится как-то стыдно: вот, мол, ты жив, а другие сложили свои головы... Особенно тяжело после этого вновь провожать ту или иную лодку в очередной поход. Прощаешься с экипажем внешне спокойный, а сам мысленно представляешь все внезапности, которые ожидают уходящих в далекий поиск, на позицию, к берегам противника... Самое правильное -- держать сердце на замке. Хорошо сказал Александр Фадеев на последней странице "Разгрома", почему и вре- 180 зались в память слова: "...и перестал плакать: нужно было жить и выполнять свои обязанности"... Нет, пожалуй, более трудной боевой службы, чем служба подводника. Если, например, летчик все же имеет шансы на то, чтобы спастись (или самолет спланирует без мотора, или можно выпрыгнуть с парашютом), то у подводника нет никаких шансов. С глубин более пятидесяти метров нечего и надеяться выбраться из затонувшей лодки. У нас же на Северном театре, даже в Кольском заливе, то есть дома, нет глубин меньше, чем 250--300 метров. Вчера, 13 октября, обнаружили вражеский конвой в районе Кибергнес-Эккерей. Состав конвоя -- три транспорта и двадцать один корабль охранения. Нанесли удар авиацией флота. Результат удара: по данным авиаразведки, произведенной непосредственно после него, потоплены два сторожевых корабля, один транспорт водоизмещением шесть--семь тысяч тонн, поврежден один крупный транспорт; по данным радиоразведки, потоплен и один миноносец. Наши потери -- восемь самолетов. Из экипажей не удалось никого спасти. Война неумолимо берет свое. В числе погибших два прекрасных летчика-торпедоносца Макаревич и Величкин '. Мысли мои опять обращены к новоземельскому конвою. Позавчера он вышел из Иоканки в губу Белушью, хотя шторм продолжается с неослабевающей силой. О том, что происходит на востоке Баренцева моря, можно судить по донесению, которое получено от Гурина вчера утром: в день выхода конвоя из Иоканки, на исходе суток, в двадцать три часа сорок пять минут, волны сорвали руль на транспорте, руль потерян, транспорт не может управляться. Авария произошла в широте 72 градуса, долготе 49 градусов. Это, примерно, в ста пятидесяти милях западнее губы Белушьей. Сообщив об аварии, командир конвоя высказал опасение, что у кораблей эскорта, если им удастся взять транспорт на буксир и отвести в пункт назначения, может не хватить топлива на обратный путь. Буксировка в штормовых условиях вообще дело нелегкое, в особенности в Баренцевом море, где волны мало чем отличаются от океан- 0x08 graphic 1 Звание Героя Советского Союза было присвоено Сергею Антоновичу Макаревичу посмертно 31 мая 1944 г. 181 ских валов. Скорость хода при буксировке, конечно, снизится. Ясно, что нефти в цистернах будет на донышке, когда корабли приведут транспорт в губу Белушью. Лишь бы взяли на буксир и привели, а тогда мазут найдется на самом транспорте, который они ведут. Выяснив обстановку в районе конвоя, направил туда тральщики, шедшие к проливу Югорский Шар, а Гурину приказал взять транспорт на буксир. Пусть корабли приведут "Марину Раскову" в Белушью и там получат с транспорта столько нефти, сколько им потребуется на обратный переход. Топлива на транспорте -- восемьсот тонн. Одновременно предупредил Гурина о следующем: если положение "Марины Расковой" безусловно критическое и если оба эсминца не в состоянии сами выполнить, что указано им, пусть он немедленно сообщит обстановку и место, где находится конвой; если же уверен, что справятся своими силами, пусть продолжают выполнять задачу, но молча. Пусть конвой идет молча. Незачем привлекать внимание противника. С тех пор, вот уже полтора суток, Гурин молчит. Понимаю, что это правильно, что дело с буксировкой идет на лад, и все-таки не могу освободиться от напряжения, вызванного первым известием об аварии транспорта. Молчание Гурина продиктовано целесообразностью и моим приказанием; однако оно же в самый драматический момент породило худшее из испытаний -- испытание неизвестностью. Дело не в моем личном самочувствии. Все, кто в курсе затянувшейся истории с новоземельским конвоем, переживают ее не меньше моего. Наконец около полуночи принимается краткое донесение от новоземельцев: "Гремящий", за ним на буксире "Марина Раскова" входят на рейд губы Белушьей. Замыкает шествие "Громкий". Как гора с плеч!.. Что скрывалось за молчанием Гурина, объясняет он сам, возвратясь на "Гремящем" в Архангельск. Для начала шутит, говоря, что генеральную репетицию передряги, в которую попал новоземельский конвой, Баренцево море устроило еще в начале сентября, когда "Гремящий" и "Грозный" вели два транспорта из Кольского 182 залива на восток. Тогда, на подходе к Семи Островам, конвой угодил в первый осенний шторм. Размахи крена "Гремящего" достигали сорока трех градусов, но эсминец выдержал испытание. Зато один из транспортов -- танкер "Юкагир" -- был вынужден из-за поломки в машине укрыться в Иоканке и отстаиваться там до улучшения погоды. Тот шторм, однако, не мог идти в сравнение с октябрьской передрягой, в которую попали суда новозе-мельского конвоя на второй день после выхода из Северной Двины: они оказались в самом центре циклона и полной мерой испытали на себе его титаническую силу. Ударами волн эсминцы клало на борт по кренометру до 53 градусов, то есть крен был на пределе остойчивости кораблей. Наглухо принайтовленные предметы внутри помещений срывало. Гул шторма и удары волн не могли заглушить непрестанное скрипение корпусов. Памятуя о прошлогодней аварии и гибели "Сокрушительного", у которого волны оторвали корму, Гурин решил зайти в Иоканку, поставить дополнительные крепления и провести дополнительную балластировку, чтобы увеличить живучесть и остойчивость кораблей. Эти работы заняли около суток, после чего конвой вышел по назначению, несмотря на шторм. А шторм превратился в ураган. Только 150 миль оставалось до пункта назначения конвоя, когда на транспорте сорвало руль. Попытки управлять транспортом при помощи машин в такой шторм ни к чему не привели. Беспомощный пароход стал огромной металлической коробкой, гонимой по воле ветра и волн. Нередко волны достигали такой высоты, что транспорт совершенно исчезал в провалах между ними. Время от времени наползал туман и набегали снежные заряды, разобщая корабли охранения и поврежденный пароход. Все это могло быть чревато непоправимыми последствиями, которые угрожали сорвать снабжение Новой Земли. Решение взять транспорт на буксир, подтвержденное затем мною, Гурин принял самостоятельно, представляя всю сложность буксировки беспомощного парохода. Авария произошла в полночь, до утра нечего было и думать о спасательных работах, важно было не потерять транспорт из виду. 183 Ik., Выждав, когда начало светать, Гурин объявил свое решение: экипажу "Гремящего" подготовиться к буксировке "Марины Расковой", "Громкому" обеспечивать прикрытие, чтобы не допустить торпедной атаки подводных лодок противника и столкновения конвоя с плавучими минами. Ураган продолжал трепать корабли. Сила ветра достигала одиннадцати -- двенадцати баллов. Верхушки волн, иссеченные ветром, превратились в сплошную пену. Перед кораблями вставали валы такой высоты, что "Гремящий" не успевал взбираться на вершину их, и они обрушивались на него. Корпус и верхняя палуба исчезали в бурлящих потоках. Волны непрерывно перекатывались через корабль, заливали вентиляционные устройства. Грохот шторма заглушал все звуки движения, даже бешеное вращение вхолостую винтов, то и дело висевших в воздухе, едва корабль зарывался форштевнем в море. Люди на мостике, чтобы слышать друг друга, должны были кричать в ухо, а люди на юте -- артиллеристы, минеры, боцманская команда, возглавляемые помощником командира корабля Васильевым и главным боцманом Речкиным, вышедшие на аврал для подготовки буксира, -- половину времени тратили на борьбу с волнами, чтобы удержаться на палубе. В условиях, когда "Гремящий" с трудом повиновался рулю, Гурин приступил к опасному маневру -- сближению с аварийным транспортом. Надо было подойти к нему на возможно близкое расстояние, чтобы люди на транспорте могли поймать бросательные концы с "Гремящего", а с ними принять буксирный трос. Малейшая неточность решала не только судьбу транспорта, но и судьбу эсминца. Столкновение судов при таком волнении моря могло привести к гибельной аварии. Прошли часы, а не минуты, прежде чем маневр удался. Долгие восемь часов понадобились для того, чтобы передать буксирный трос на транспорт. Все это время, пока люди "Гремящего" делали свое нелегкое дело, "Громкий" был в охранении и также делал свое дело: расстрелял плавучую мину, обнаруженную сигнальщиками среди вспененного моря, и отогнал от конвоя подводную лодку противника. Наконец буксирный трос был подан и закреплен; но испытания для конвоя еще не закончились. 184 Под вечер, в сумерках, когда до губы Белушьей осталось по счислению еще сто двадцать две мили, буксирный трос лопнул. Предвидя это, Гурин заранее продумал план дальнейших действий. Буксир надо было завести вторично, теперь с большей гарантией его сохранности, использовав якорную цепь и якорь транспорта. Их следовало стравить за борт вместе с буксирным тросом, чтобы они своим весом смягчали рывки. Правильное решение обеспечило успех буксировки "Марины Расковой". Как только рассвело, транспорт был вторично взят на буксир "Гремящего", и конвой возобновил медленное движение к Новой Земле сквозь ураган, который все еще не ослабевал. Вторично "Громкий" обнаружил вражескую подводную лодку, пробомбил район обнаружения глубинными бомбами и не только не дал противнику возможности выпустить торпеды, но и вынудил его отказаться от преследования конвоя. На пятые сутки похода (вместо 50--60 часов в нормальных условиях) эсминцы доставили транспорт в губу Белушью. По сути, они спасли его. ...Вижу удовлетворенность на осунувшемся лице Гурина, когда он заканчивает докладывать о перипетиях новоземельского конвоя, и вполне разделяю ее. Надо особо отметить в приказе по флоту, что сложная буксировка аварийного транспорта проводилась в условиях боевой обстановки, несмотря на ураган, и явилась очень серьезной проверкой и экипажей обоих эскадренных миноносцев, и самих кораблей. Только теперь, когда стали известны все подробности похода, вырисовывается общая картина его, которую действительно следует назвать коллективным подвигом североморцев. Прискорбный случай с прошлогодним разломом "Сокрушительного" не в укор нашим кораблестроителям. А этот новоземельский четырехсуточный конвой в урагане достаточно характеризует отличные мореходные свойства эскадренных миноносцев, построенных ленинградскими мастерами: выдержать такое испытание дано не всякому кораблю. И не каждому, кто называет себя моряком. Выучка и морская закалка, слаженность и умение эки- 185 пажей "Гремящего" и "Громкого" не теряться при чрезвычайных происшествиях -- налицо в новоземельском конвое. Тут прежде всего большая заслуга командира дивизиона эскадренных миноносцев. Еше раз я убеждаюсь, что не ошибся, остановив свой выбор на Гурине. Около полутора лет назад, 26 июня 1942 года, я писал о нем в "Правде": "Неизмеримо возросло и отточилось боевое мужество моряков нашего надводного флота. Среди них есть немало "старых северян", которые, подобно капитану 3 ранга Гурину, превосходно изучили сложное искусство кораблевождения в изменчивых и суровых условиях Заполярья. Недаром говорят про Гурина, что нет такой узкости, через которую не сумел бы он провести свой корабль при любом шторме; нет такого шторма, который застал бы его врасплох. Эти качества добыты в похо дах мирного времени, в долгом и упорном труде моряка". Характеристика Гурина стала складываться у меня с первых дней командования флотом, когда я впервые побывал на "Гремящем". Бывший пастушонок из белорусской деревни Шпильки, пришедший на флот добровольцем, Гурин тогда же произвел на меня впечатление не только человека на своем месте, но и растущего, все время расширяющего кругозор, способного быть вообще военачальником, командовать больше чем одним кораблем. И "Гремящий" сразу понравился мне четкой организацией корабельной службы, деловой готовностью его экипажа к немедленному выполнению любого задания. Все это было результатом многих и постоянных тренировок, проводимых Гуриным без суеты и надрыва, с методической последовательностью настоящего командира-воспитателя, который не только требует, но и разъясняет, не только приказывает, но и показывает, управляет, являя тем самым пример офицерам, подчиненным ему. Дружный, слаженный воинский коллектив, каждый человек в котором -- офицер и матрос -- знал свое место, был подготовлен и нацелен на сознательное, самоотверженное преодоление трудностей, -- таким увидел я экипаж "Гремящего" еще в мирное время. Гурин принял этот корабль, когда последний находился в достройке у причала одного из ленинградских заводов. С тех пор все, что по сей день составляет исто- 186 рию "Гремящего", неразрывно связано с Гуриным. До войны -- это переход из Ленинграда по Беломорско-Бал-тийскому каналу на Север; поход полярной ночью на помощь ледокольному пароходу "Георгий Седов", только-только вырвавшемуся из ледового дрейфа через' Арктику; поход в губу Скорбиевскую, где выскочила на камень подводная лодка. "Гремящий" был послан обеспечивать ее и оказывать помощь буксиром. Якорная стоянка в губе выдалась очень трудная из-за свежей погоды, но командир "Гремящего" не воспользовался неблагоприятными обстоятельствами, которые позволяли ему сослаться на них и уйти в безопасное место. Формально он мог это сделать и оставить лодку на произвол судьбы. Долг моряка -- вот что оказалось сильнее всяких формальных прав и, вне сомнения, сыграло свою роль в соответствующей подготовке всего экипажа "Гремящего" к преодолению будущих трудностей, кульминацией которых стал последний новоземельский конвой. ...Пока Гурин докладывает о самоотверженном труде экипажа "Гремящего" по спасению "Марины Расковой" и называет наиболее отличившихся офицеров и матросов -- помощника командира корабля Васильева, командира зенитной группы Гаврилова, главного боцмана Речкина, рулевых Варшеева и Сергеева, сигнальщиков Фокеева и Онохова, я мысленно анализирую поведение людей этого корабля и вспоминаю характерные факты, предрешившие успех в спасении транспорта. Вспоминаю об эпизоде, связанном с мартовским конвоем в прошлом году. Выйдя навстречу союзному конвою, шедшему от Исландии, "Гремящий" был застигнут в пути девятибалльным штормом. Крен корабля достигал сорока восьми градусов. В конце концов не выдержали крепления. Под ударами волн дала трещину верхняя палуба, деформировался верхний лист одной из бортовых нефте-цистерн. Затем волны срезали заклепки цистерн воды для котлов, сбили вьюшки на полубаке, вырвали вентиляционные надстройки -- "грибы". Пока аварийная группа из строевых матросов и артиллеристов устраняла мелкие повреждения и ставила дополнительные крепления под палубами, Гурин продолжал вести корабль прежним курсом -- навстречу конвою. В назначенное время "Гремящий" соединился с конвоем, вступил в охранение его, помог английским кораблям эскорта 187 0x08 graphic отразить нападение фашистских эсминцев, атаковал и потопил вражескую подводную лодку, успешно участвовал в отражении атаки "юнкерсов" и вместе с другими кораблями благополучно привел транспортные суда в Кольский залив. Вспоминаю, слушая доклад командира дивизиона, о многих фактах самоотверженного труда, ставших нормой поведения людей "Гремящего" в боевых условиях. Гурин называет котельных машинистов: Карбушев, Жилинский, Наумов, Хоменко, Гуськов, Шмарин, командир отделения Балабанов. Это они, когда в непрерывных походах стали сдавать трубки в котлах, не раз и не два забирались в тот или иной вышедший из строя, выключенный, но еще пышущий жаром котел и работали в нем при невыносимой температуре, отыскивая лопнувшие трубки и устраняя повреждения, из-за которых снижалась скорость хода корабля. Устраняли в пути, не откладывая работу ни до возвращения в базу, ни до тех пор, когда хотя бы остынет котел. Вот что определило успех новоземельского конвоя теперь, а несколько раньше, вместе с непрерывной конвойной службой, с благополучной проводкой нескольких сот транспортов с грузами, принесло "Гремящему" почетное звание гвардейского корабля. Предлагаю Гурину представить к награждению орденами и медалями офицеров и матросов, отличившихся в новоземельском конвое. 9 ноября 1943 года. Сообщение, которое подытоживает новоземельский конвой: транспорт "Марина Раскова", сдав по назначению весь груз в Белушьей губе, сегодня благополучно возвратился в Архангельск. Теперь можно сказать, что еще одно задание выполнено до конца. Не ошибусь, если прибавлю: быть комдиву Гурину Героем Советского Союза...1 0x08 graphic 1 Звание Героя Советского Союза было присвоено Антону Иосифовичу Гурину, ныне контр-адмиралу, за самоотверженные действия в ста конвоях, обеспечившие благополучную проводку в порты назначения свыше тысячи транспортов с общим грузом до пяти миллионов тонн. 188 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 0x08 graphic В ПОЛЯРНОЙ НОЧИ 1943, ноябрь -- декабрь Решение, принятое Ставкой Верховного Главнокомандования, сказалось на всем Северном театре и в течение трех недель изменило обстановку в нашей операционной зоне. Все довольно четко определилось уже к первым числам ноября: прояснилось до конца с авиацией, с ледоколами и с внешними конвоями. Конечно, я в те дни еще не знал ни о послании У. Черчилля, ни об ответном послании, которое И. В. Сталин отправил английскому премьер-министру 13 октября, через трое суток после памятного мне разговора в Ставке и особенно памятных мне заключительных слов о том, что нам, флоту, надо быть готовыми к встрече конвоев, что конвои будут возобновлены, как ни тянут с ними союзники. В ответном послании И. В. Сталина говорилось без обиняков: "...Поставки Британским Правительством в СССР вооружения и других военных грузов нельзя рассматривать иначе, как обязательство, которое в силу особого соглашения между нашими странами приняло на себя Британское Правительство в отношении СССР, выносящего на своих плечах вот уже третий год громадную тяжесть борьбы с общим врагом союзников -- гитлеровской Германией. Нельзя также не считаться с тем, что северный путь является наиболее коротким путем, позволяющим в наиболее короткий срок доставить на советско-германский фронт поставляемое союзниками вооружение, и что без надлежащего использования этого пути осуществление поставок в СССР в должном объеме невозможно. Как я уже Вам писал раньше и как это подтвердил опыт, подвоз вооружения и военных грузов для СССР через 189 персидские порты ни в какой мере не может окупить недопоставок, получающихся в результате отсутствия подвоза северным путем вооружения и материалов, которые, как это вполне понятно, входят в расчет снабжения советских армий. Между тем отправка военных грузов северным путем в этом году почему-то и без того сократилась в несколько раз по сравнению с прошлым годом, что делает невозможным выполнение установленного плана военного снабжения и находится в противоречии с соответствующим англо-советским протоколом о военных поставках. Поэтому в настоящее время, когда силы Советского Союза напряжены до крайности для обеспечения нужд фронта в интересах успеха борьбы против главных сил нашего общего противника, было бы недопустимым ставить снабжение советских армий в зависимость от произвольного усмотрения британской стороны. Такую постановку вопроса нельзя рассматривать иначе, как отказ Британского Правительства от принятых на себя обязательств и как своего рода угрозу по адресу СССР". Демарш подействовал. Черчилль, как теперь стало известно, пошел на попятный. В моем дневнике за ноябрь -- декабрь 1943 года о событиях этих двух месяцев записано так... 2 ноября. Скоро месяц после моего доклада-отчета в Ставке Верховного Главнокомандования. Результаты уже есть: нам на флот дано еще 100 самолетов -- 60 истребителей и 40 двухмоторных машин. Один полк "бостонов" с Карельского фронта также будет подчинен нам. Кроме того, намечено прислать к нам же одну дивизию авиации дальнего действия. Все, вместе взятое, дает довольно широкие возможности. Пришли английские корабли за своими транспортами. Одновременно с ними прибыли из США для нас пять тральщиков и пять катеров -- больших охотников. Переход через океан в осеннее время совершен без каких-либо значительных поломок, стало быть, построены хорошо. Был на катерах. Вполне пригодны для боевых действий, мореходность приличная, проверена переходом в штормовых условиях осенней Атлантики. Разумеется, 190 в общем все зависит от людей. А люди на них из числа тех, кто вот уже третий год на своих малозаметных кораблях выполняет самую разнообразную боевую работу. Причем вопреки всем нормам и ограничениям, в самых немыслимых до войны условиях, в любую погоду, полярной ночью и круглосуточным летним днем, всюду -- в Белом, Баренцевом и Карском морях, до Нордкапа на запад и до мыса Челюскина в проливе Вилькицкого, а то и до бухты Тикси на восток. Два с лишним года прошло с тех пор, когда бой катера под командованием И. И. Кроля убедительно доказал, на что способны корабли этого класса, имея таких людей, какие составляют команды всех катеров без исключения. Действительно, катерники -- мастера на все руки. Они и в дозорах на океанской волне, и высаживают десанты в тылу у противника, и обеспечивают перевозки на Рыбачий и Средний, и сопровождают конвои на внутренних коммуникациях... Словом, действуют в любых условиях. Вряд ли за океаном имеют представление об этих условиях. Потому-то американцы были поражены, узнав, что катера пойдут через океан своим ходом, да еще осенью. Катерники вспоминают, что один из провожавших американцев -- старый моряк -- сказал на прощанье: -- Только железные люди способны идти осенью через океан на таких утлых, к тому же деревянных суденышках... Эти "утлые суденышки" еще оправдают себя в боях. Впечатлений от пребывания в США у катерников много. Отношение рядовых американцев к ним было дружеским, интерес к Советскому Союзу большой, заинтересованность в боевых успехах Красной Армии прямая. К месту, где стояли катера, приходили люди с различными вещами, купленными на свои сбережения, и просили взять эти вещи в подарок храбрым русским солдатам. А на стоянке в исландском порту Рейкьявике, куда катера зашли по дороге из Флориды к нам на Север, Два высокопоставленных визитера -- английский и аме- риканский адмиралы -- специально навестили наших катерников, чтобы выразить свое восхищение ими и заодно уговорить их отказаться до весны от дальней- 191 шего перехода из Исландии в северные порты Советского Союза. Оба адмирала считали, что катерам не пройти в осенние штормы к месту назначения. Поскольку все катера благополучно дошли, представитель британской военно-морской миссии сказал мне вчера, по сути повторив слова американского моряка, напутствовавшего катерников перед уходом из Флориды, но уточнив определение "железные": -- Такие походы в арктических водах и на таких судах могут совершать только русские... В кают-компании одного из катеров меня угостили ромом. И тут же наивно похвастали, что имеют целый бочонок его. Ром я попробовал и похвалил, но перед уходом с катера сказал командиру: -- За угощение спасибо. А бочонок с ромом пере дайте в госпиталь. Нужен для раненых. Надо было видеть вытянувшиеся лица катерников. Однако поблажки тут делать нельзя. Никому. 9 ноября. Обещанные самолеты пока задерживаются, но сегодня запросилась к нам 36-я дивизия авиации дальнего действия, которая была на Севере в прошлом году. Все ее экипажи натренированы в ночных полетах. Задача дивизии поставлена та же, что и прежде: удары по базам и аэродромам противника в Норвегии. Приятная новость: сверх ста самолетов получим еще 20 типа "аэрокобра". Жаль только, что все они очень медленно идут к нам. Три новых тральщика вышли из Кольского залива в Иоканку. Планирую их для встречи арктического конвоя, который следует из Карского моря в соответствии с октябрьским решением Ставки. Продвигается слишком медленно: идет, вероятно, со льдом, прикрываясь тем самым от возможных атак подводных лодок. Надо будет послать напоминание идти быстрее. Время не ждет. Четвертый из новых тральщиков задержался для траления у Гавриловского, где какой-то рыбак якобы видел подводную лодку. Возможно, она ставила мины. Поэтому пусть тральщик до завтра продолжает тралить, затем, не мешкая, должен идти в Иоканку вслед за остальными. 10 ноября. Прибыла 36-я авиадивизия. Теперь у нее почетное название -- "Смоленская". Многие летчики из 192 ее состава были у нас в прошлом году, так что действовать будут уже имея опыт. Арктический конвой, как и предполагалось, отстаивается у кромки льда. Получив сообщение об этом, дал Кучерову (он командует конвоем) ободряющую радиограмму: чтобы не боялся чистой воды. Ледоколы прикроем миноносцами и тральщиками. Завтра отправлю Колчина с кораблями в Иоканку и оттуда -- в нужный момент -- встречать конвой. 18 ноября. Закончилась-таки арктическая эпопея текущего года: суда ледокольной флотилии "И. Сталин", "Ф. Литке", "Мурман", а также шесть эскадренных миноносцев и три тральщика прибыли в Архангельск. Очень хорошо показали себя в этом походе тральщики: обнаружили и атаковали несколько подводных лодок противника. Группа моряков-полярников с ледокольной флотилии награждена боевыми орденами. Среди награжденных -- В. И. Воронин, командир ледокола "И. Сталин". Это -- один из лучших знатоков ледового дела, представитель одного из старинных поморских родов, потомок древнейших русских мореходов, известный не только у нас после исторического первого с