День 26 августа был днем нашего торжества. Круг воочию увидел блестящий результат трехмесячной работы Атамана и Донского командования. Мало того, он ясно осознал, что в лице ген. Краснова Войско имеет редкого организатора и прекрасного администратора, сумевшего в невероятно тяжелых условиях создать могучую и послушную армию. Оппозиции вновь было нанесено поражение, но это ее не смирило. Даже здесь, во время всеобщего воодушевления, враги Атамана стали шептать депутатам Круга, что молодые части умеют только маршировать, но совершенно не знают боевого ученья, что блестящим парадом Донское командование втерло очки Кругу. Тогда Круг потребовал произвести тактическое ученье. По его выбору были вызваны пешие и конные части. Великолепно проделанное полевое ученье наглядно убедило членов Круга в ложности и необоснованности высказанных предположений.
После этого парада молодая армия и имя Донского Атамана, как талантливого организатора, не сходило с уст. Такой оборот дела совершенно обескуражил противников Атамана. Не зная, что предпринять и что найти новое для обвинения Донского Правительства, оппозиция решила тормозить работу Круга и оттягивать выборы Атамана. Их расчеты зиждились на выигрыше времени в надежде, что, быть может, еще удастся как-нибудь взбудоражить общественное мнение и настроить Круг против Атамана 215). С этой целью интриги, злостная клевета и нелепые выдумки вновь были пущены в ход. Временами страсти настолько разгорались, что Дону грозила опасность стать ареной политической игры, весьма вредной для дела 216).
215
) Ген. Лукомский впадает в глубокую ошибку, утверждая, что оттяжка выборов Атамана была сделана ген. Красновым с целью выиграть время и дать страстям перебродить. Наоборот, для сторонников Атамана и для него самого было весьма выгодно ускорить выборы, так как обстановка крайне благоприятствовала нам. Выборы фактически затягивала оппозиция, дабы иметь время изменить настроения Круга в свою пользу. Архив Русской Революции, том V, стр. 94.216
) Ко мне временами приходили члены Круга и сетовали, что среди депутатов упорно распространяется слух, что я не казак, что я -- не офицер генерального штаба, а незаконно присвоил себе это звание, что, наконец, при случайных военных неудачах намекают на мое умышленное содействие этому. Вот на какие подлости пускались некоторые депутаты Круга, ослепленные звериной злобой и местью.290
Новочеркасские события и колеблющееся настроение Круга не могли укрыться от внимания германцев. Немцам, конечно, было выгоднее иметь дело с сильным Атаманом, олицетворяющим собою всю полноту власти, нежели с Атаманом, связанным с целым коллективом, то есть с Кругом. Они с глубоким интересом следили за ходом работы Донского парламента, ожидая с нетерпением конечной развязки, т. е. предстоящих выборов Атамана. Непрекращающаяся борьба в Донском парламенте и разлагающее влияние праздных разговоров и резких пререканий между враждующими сторонами на общество, а главное, на Донскую армию, побудило немцев, до окончательного выяснения обстановки, занять выжидательную позицию и прекратить снабжение Дона оружием, снарядами и патронами
217). Для нас это решение немцев было крайне тяжелым ударом, ибо, как раз в это время, на северном и восточном фронтах бои достигли своего высшего напряжения.4 сентября майор Кохенхаузен сообщил Атаману: "Имею честь доложить Вашему Высокопревосходительству, что за последнее время высшему командованию в Киеве стал известен целый ряд событий на Дону, произведших там очень нехорошее впечатление. Прежде всего, удивляются, что выборы Атамана, назначенные на 23 августа, не состоялись и отложены на неопределенный срок. В то время, как на фронте в тяжелой борьбе с большевиками дерутся доблестные и храбрые войска Вашего Превосходительства, Вы и Ваши министры отвлекаются от
работы скучными и длинными заседаниями на Кругу. Высшее командование боится, что Ваше твердое и самостоятельное управление тормозится Кругом, его продолжительными спорами из-за внутренних конституционных вопросов, тем более, что враждебно настроенная Вашему Высокопревосходительству партия, стремится урезать полноту власти, Вам данной. Немецкое высшее командование не хочет вмешиваться во внутреннюю политику Дона, но не может умалчивать, что ослабление власти Атамана, вызовет менее дружеское отношение к Дону германцев. Высшее германское командование просит Вас потребовать немедленно выбора Атамана, которым несомненно будете избраны Вы, Ваше Высокопревосходительство (судя по всему тому, что нам известно), чтобы скорее приняться за работу и твердо вести Всевеликое Войско Донское к устроению его. Далее получено известие, что ген.-лейт. Богаевский, в одном из заседаний Круга, на котором Ваше Высокопревосходительство не присутствовали, осуждал Вашу деятельность и все большое строительство на Дону в этот короткий срок, приписывал исключительно себе. В другом заседании он пытался ослабить речь генерала Черячукина, который беспристрастно описал положение дел на западном фронте. Ген. Богаевский выражал сомнение в окончательной победе германцев и указывал на близкое осуществление союзниками восточного фронта. На вывод наших войск из Таганрога он указал, как на последствие наших неудач на западном фронте, между тем, как, с нашей стороны, это было только доказательством наших дружеских и добрососедских отношений. Откровенно говоря, мне очень неприятно обращать внимание Вашего Высоко-217
) Они, надо полагать, опасались, что в случае, если партии, настроенные союзнически одержат на Круге победу, то оружие, выданное ими, может быть, если не пущено в действие против них, то все же обращено в их сторону.291
превосходительства на отзывы Вашего Председателя министров тем более, что ген.-лейт. Богаевский не раз уверял меня в своем дружеском расположении к немцам. Я считаю себя все-таки обязанным поставить Вас в известность и предупредить, что если мнение г. Председателя министров действительно таково, то высшее командование германцев примет согласно с этим свои меры. Я еще пока не доносил об этом высшему командованию в Киеве, но буду принужден сделать это, если в будущем дойдут до меня слухи о враждебном отношении к немцам г. Председателя... Я не могу скрыть от Вас, что все эти известия не могут произвести хорошее впечатление в Киеве, тем более, что высшее командование, очистив Таганрог, допустив туда донскую стражу,
снабжая Дон оружием и политически действуя на Советскую власть на северном фронте, явно выказало высшую предупредительность. Отсрочка выборов Атамана дает возможность агитировать враждебным немцам элементам и я боюсь, что высшее командование сделает свои выводы и прекратит снабжение оружием. Примите уверения в моем совершенном уважении. Вашего Высокопревосходительства покорный слуга фон Кохенхаузен, майор генерального штаба".Это письмо поразительно точно рисует обстановку того времени. В нем, кроме того, удивительно метко характеризуется и поведение ген. Богаевского. Нужно иметь в виду, что будучи негласным ставленником в Атаманы кругов Добровольческой армии, последний чрезвычайно тонко и лукаво вел свою линию, прикрываясь в то же время личиной друга П. Н
. Краснова.Только 12-го сентября Круг приступил к выборам Атамана. При обсуждении кандидатуры 4 округа (Усть-Медведицкий, Хоперский, 1-й Донской и Верхне-Донской) выдвинули двух кандидатов: ген. П. Н. Краснова и А. П. Богаевского, все же остальные -- назвали одного П. Н. Краснова.
Весьма интересно поведение ген. Богаевского. Узнав о решении округов и учтя неблагоприятную обстановку, он счел за лучшее отказаться от баллотировки. Мотивируя свой отказ, ген. Богаевский указал, что он не тянется к власти и не стремится быть атаманом... "Но внешняя политика наша -- сказал он, между прочим -- определяется тем, что мы прижаты к стене и в то время пока вы занимаетесь перевыборами, я получил сведения, что прилив снарядов с Украины германцами задержан, а теперь получил
официальное письмо 218), что ежели я буду выбран атаманом, то германцы не будут оказывать никакой помощи -- вот два главных основания почему я отказываюсь от атаманства 219). Так, как будто выходило, что ген. Богаевский отказался от баллотировки.В моей памяти ясно запечатлелись все детали этого исторического заседания Донского парламента. Было уже далеко за полночь, а многие формальности, связанные с выборами еще не были готовы. Торопливо и шумно суетились скорее покончить с ними. Сильная лихорадочная нервность охватила большинство депутатов Круга. Часто с мест
218
) От кого он получил письмо, он не назвал и не мог бы назвать, ибо фактически такого письма не существовало.219
) Эта часть речи нигде не приведена в печати. Остальную ее часть можно найти у Г. Щепкина "Донской Атаман П. Н. Краснов", стр. 58 и 59.292
раздавались разнообразные реплики, вызывавшие бурный протест той или другой враждебной стороны. Страсти разгорались все больше и больше. Атмосфера стала столь напряженной, что ежеминутно можно было ожидать еще более резких выпадов или каких-либо нежелательных инцидентов. Сидя в правительственной ложе, я внимательно наблюдал все происходившее, нетерпеливо ожидая конечного результата этой острой борьбы. В последний момент перед баллотировкой какой-то депутат спросил председателя: "Можно ли на записке писать имя ген. Богаевского". На это председатель Круга громко ответил: "Никто не может насиловать волю избирателей, каждый может писать имя будущего Атамана того, кого он хочет". Таким образом, после такого разъяснения председателя Круга, несмотря на свой отказ, фактически баллотировался в атаманы и ген. Богаевский. В этом случае, он ничего не терял: при неудаче ген. Богаевский всегда мог заявить что он от баллотировки отказался, а при успехе -- конечно, принял бы пернач, сославшись, на волю представителей всего казачества, избравших его, как бы против его желания. Одним словом, игра была без проигрыша. После 12 часов ночи 13 сентября в гробовой тишине были наконец, оглашены результаты выборов. Из 338 записок, 234 оказалось подано за П. Н. ген. Краснова, 70 за ген. А. Богаевского, 33 пустых и 1 за Войск. Ст. Г. Янова. Сторонники Краснова торжествовали. Они гордились тем, что одержали полную победу над своими противниками. Баллотировка наглядно показала, что только часть Круга стоит за Богаевского, огромное же большинство представителей казачества желает видеть Атаманом ген. Краснова.
16-го сентября 1918 года Краснов принес присягу на верность службы Всевеликому Войску Донскому. Церемония присяги была пышно и торжественно обставлена и происходила на Соборной площади в присутствии Войскового Круга, войск и огромного количества публики. А днем раньше, 15-го сентября 1918 года Круг постановил:
220) Большой Войсковой Круг Всевеликого Войска Донского, призванный к государственному строительству родного Края.. . поставил во главе Всевеликого войска Донского Донского Атамана, предоставив ему в полном объеме власть управления военного и гражданского. Все население Дона, способное носить оружие, все достояние казаков и граждан, необходимое для обороны и их труд, а также денежные средства, предоставлены в руки Атамана. В руки Атамана, Верховного вождя Донской армии и флота, Круг передал все средства ... пусть каждый казак и гражданин Всевеликого войска Донского памятует о свое долге перед родным краем, пусть в каждом из нас Атаман найдет верных исполнителей..."Одновременно Круг на предложение Атамана издал постановление о переходе донцами границ войска. На этом я особенно настаивал, полагая, что такое постановление, в известной степени, может принести пользу и во многом облегчить ведение боевых операций. Свою волю Круг выразил следующими словами
221): Для наилучшего обеспечения наших границ, Донская армия должна выдвинуться за пределы обла-220
) Из Указа Большого Войскового Круга от 15 сент. 1918 г. (выдержка).221
) Приказ Донской армии No 844.293
сти заняв города: Царицын, Камышев, Балашов, Новохоперск и Калач в районах Саратовской и Воронежской губерний".
21-го сентября Круг закончил свою работу и разъехался. Партии враждебной Атаману, не удалось ни свалить его, ни урезать а правах. Но в одном отношении оппозиция все-таки имела успех: ей удалось убедить Круг в необходимости оставить от Круга законодательную комиссию во главе с председателем В. Харламовым. В состав названной комиссии попали лица, главным образом, из противного лагеря Атаману. Оставшись в Новочеркасске, они, пользуясь своим положением, в достаточной мере тормозили работу Атамана. Больше того, та же комиссия завязала тесные сношения со ставкой Добровольческой армии, дабы общими усилиями, во что бы то ни стало свалить неугодного Атамана и на его место поставить ставленника ген. Деникина безвольного ген. А. Богаевского.
Начало августа надо считать началом нового периода борьбы Дона с большевиками. Основной задачей этого периода являлось: окончательное очищение приграничных полос Области от красных и обеспечение ее от угрозы извне, с целью дать населению возможность перейти к мирной жизни.
К этому времени, Донская область с юга была обеспечена войсками Добровольческой армии, очистившей от большевиков значительную часть Кубани и Ставропольской губернии. С запада не было опасности, так как Харьковская и Екатеринославская губернии были заняты германскими войсками, поддерживавшими в них строгий порядок. Но зато пределы области с востока, севера и северо-запада оставались все еще под угрозой вторжения извне противника и население, особенно приграничной полосы области, еще жило в вечном страхе за свою жизнь и имущество.
Было совершенно ясно, что до тех пор, пока противник владеет такими пунктами в приграничной с Доном полосе, как города Царицын, Камышин, Поворино, Борисоглебск, Новохоперск, Талы, Калач и Богучар и пользуется охватывающими область железными дорогами, проходящими через них, Донская армия не могла успешно выполнять задачу обеспечения границ области. Отсюда вытекала настоятельная необходимость выдвинуть Донскую армию за пределы области с целью овладения указанными выше пунктами.
Было решено, что первым этапом по выполнению этой задачи должно явиться наступление на восток для захвата Царицына и на северо-запад для занятия Богучара, Калача, Талы; на остальном фронте предполагалось сдерживать натиск красных активной обороной.
К началу августа, занятием Богучара донцами, часть этой программы была выполнена. Казалось назревал момент для осуществления и другой ее части, а именно овладения Царицыном, тем более что войска ген. Мамантова дружным натиском вдоль железнодорожных магистралей, ведущих к Царицыну, подошли уже почти вплотную к этому городу, обложив его с трех сторон. Однако, завершение этой задачи натолкнулось на серьезные препятствия...
Спасая свое положение, Советская власть, использовав заметное переутомление казачества 3-х месячной борьбой, перенесла центр тяжести борьбы исключительно на политику и широкой пропагандой через своих агентов, стала прививать фронтовым казакам, что задача
294
их кончена и нет никакой надобности казачеству переходить границы области, что переход границы служит не целям наилучшего обеспечения пределов Области, а лишь завоевательным замыслам Донского Правительства
222). Идея "без аннексий" и здесь быстро была подхвачена казаками, пришедшими с германской войны. Среди них, начали ярко появляться признаки разложения, нашедшие выражение в митингах.Это явление только лишний раз показало дальновидность и проницательность Донского командования и подтвердило основательность опасений Донского Атамана, когда он еще в мае месяце
223) категорически противился провозглашению лозунга "Москва", признавая его несвоевременным для казаков и требующим для своего осуществления предварительной подготовки казачьих масс в этом направлении.Однако, сознание необходимости перехода к выполнению дальнейшей задачи по освобождению России, а для этого -- движение на Воронеж и дальше на Москву сильно озабочивало Донское командование. Добровольческая армия не признавала пока возможным покинуть Кубань. На все призывы Атамана выдвинуться на главное операционное направление -- Воронеж--Москва, ген. Деникин отвечал отказом.
Двинуть дальше одних изнемогавших казаков, было невозможно. Крайняя усталость брала свое. Чувство жуткого одиночества в борьбе со всей огромной Россией, все более и более тяготило казачество. Чаще и чаще раздавались голоса, требовавшие скорее кончить войну с большевиками. "Пойдем и мы спасать Россию -- говорили казаки -- но пусть с нами идут солдаты и добровольцы. Дону самому не по силам справиться с многомиллионной, потерявшей голову Россией". Домашнее хозяйство без рабочих рук гибло и разваливалось. Пришлось
в ущерб делу, уволить наиболее старых казаков для реализации урожая. Не сделать этого было нельзя. Дону грозила бы голодная смерть. Положение Войска Донского становилось все более и более критичным. Оставаться дальше в тех же условиях, значило бы рисковать потерять и то, что было уже сделано. Требовалось найти какой-то выход из тяжелого положения. Создавшаяся обстановка указывала на необходимость сформирования из крестьян Воронежской, Саратовской и Астраханской губерний, Русской армии, которая могла бы приступить к освобождению этих губерний от Советской власти.Учитывая настроения казачьей массы командование было уверено, что для той же цели оно сможет двинуть Молодую Донскую армию, усиленную казаками из действующей армии, преимущественно младших сроков службы, а также казаков добровольцев
224) (с большими окладами жалованья). Рассчитывать на большее не было никаких реальных оснований.Для осуществления идеи сформирования неказачъей армии, Донской Атаман решил воспользоваться отчасти уже готовой организацией, созданной в Киеве союзом "Наша Родина". Будучи заинтересован в обеспечении от большевиков границ Украины, гетман Скоропадский,
222
) Выше я указывал, что обвинение в этом нам бросили и круги Добровольческой армии. См. письмо ген. Алексеева.223
) Совещание в ст. Манычской 15 мая 1918 года.224
) В общем это могло бы составить армию в 45--50 тысяч бойцов.295
охотно давал средства на создание в Воронежской губернии русской армии. Выказывали желание помочь денежно и русские банки и, кроме того, предполагалось в широкой мере использовать и средства Дона.
Будущая армия получила наименование -- "Южная". В ее состав, кроме частей, намеченных к формированию в Воронежской губернии, должны были войти части Астраханцев, образовав Астраханский корпус. Последние, численностью около 4-х тысяч штыков и сабель обороняли восточные степи за Манычем, ведя, время от времени успешные бои с бродячими шайками красных. Номинально Астраханцев возглавлял неудачный, с авантюристическими наклонностями Астраханский Атаман князь Тундутов. Астраханцы были раздеты, плохо вооружены, плохо организованы, а главное не имели хороших начальников. Нужно было, как можно скорее, их переформировать и взять всю организацию Астраханцев в железные руки. В состав Южной армии. намечалось также в будущем включение полков из Саратовских крестьян, составлявших в то время уже пехотную бригаду, отлично сражавшуюся с большевиками на границе своей губернии.
Итак, средства и люди для Южной армии были. Требовалось только найти энергичных старших начальников и достаточное количество кадровых офицеров, чтобы по примеру Постоянной Донской армии, создать новую, сильную и боеспособную армию.
По первоначальному плану, предполагалось Южную армию подчинить ген. Деникину, который бы взял на себя организацию и руководство. Выгод от этого было бы много, не считая и того, что работа добровольческого командования в Донской области по формированию и управлению этой армией, невольно сблизила бы донских и добровольческих руководителей и, быть может, несколько рассеяла вражду между ними, много вредившую общему делу.
Но начатые в этом отношении переговоры Донского Атамана с ген. Деникиным через генерала М. Драгомирова ни к чему положительному не привели. Словно над взаимоотношениями с добровольцами тяготело что-то роковое, что всегда мешало полюбовному разрешению возникавших вопросов.
В сферах Добровольческой армии, идея формирования такой неказачьей армии сочувствия не нашла. Наоборот, встретила даже явно отрицательное отношение. В создании Южной армии на границе Донской области, ген. Деникин усмотрел ослабление Добровольческой армии, умаление ее значения и даже для себя обиду. Не нравилось ему и то, что к этому делу был причастен Гетман и, значит, немцы, -- его враги. "Немецкая затея, с целью вредить Добровольческой армии и задерживать офицеров на Украине" -- злобно твердили в Екатеринодаре, умаляя тем самым значение Южной армии и создавая вокруг ее формирования весьма нездоровую атмосферу.
Кампания, поднятая Екатеринодарской прессой
225) против Южной армии и наряду с этим крайне нелестные отзывы о ней ставки, вскоре225
) Наряду с явными вымыслами о каких-то тайных договорах Дона с Украиной, Екатеринодарская газета "Россия" (от 7 сентября 1918 года, No 19) не стеснялась помещать уже и такую чушь: "...В-третьих, Германия стремится использовать в борьбе с чехословаками так называемую "Южную армию"... от лиц, вступающих в Южную армию, отбирается обязательство воевать, если потребуется, против чехословаков и тех, кто будет с ними"...296
возымели свое действие: лучшие офицеры стали воздерживаться от поступления в армию, боясь своим участием, скомпрометировать себя в глазах Добровольческого командования. В армию устремился худший элемент. Желали попасть, главным образом, те, кто далеко не отвечал назначению и не удовлетворял даже самым снисходительным требованиям. Я замечал, что в зачислении в формируемые полки видели лишь способ уклониться от боевой службы на фронте. Одновременно, спрос на тыловые должности сильно возрос.
Бойкотирование Екатеринодаром Южной армии, несомненно сильно отражалось на ее формировании. Между тем, для Дона создание Южной армии было вопросом жизни. Необходимость ее обусловливалась, как в видах дальнейшего продвижения вглубь за пределы Дона, так и в целях облегчения казакам военной службы, ибо при наличии этой армии возможно было бы часть казаков, хотя бы старше 45 лет, отпустить домой.
Чрезвычайно важное значение приобретал вопрос возглавления этой армии. Попытки ген. Краснова найти в высших кругах Добровольческого командования популярного русского генерала на пост командующего этой армией, окончились, как я упоминал, неудачей. Ставка продолжала занимать непримиримую позицию в отношении Южной армии. Поручить формирование ее одному из донских генералов, по понятным причинам, было
бы нецелесообразно. Тогда Атаман решил с этой просьбой обратиться к герою Львова и Перемышля -- безупречно честному и стоявшему вне политики ген. от артиллерии Н. И. Иванову. Принципиально не отказываясь, ген. Иванов, однако, прежде, чем окончательно принять предложение Атамана, решил поехать в Екатеринодар и заручиться согласием ген. Деникина. Как принял его главнокомандующий, какой разговор произошел между ними, мне неизвестно, но только ген. Иванов вернулся из Екатеринодара крайне мрачным. Видно было, что тамошняя атмосфера удручающе подействовала на старика. Тем не менее, считая формирование армии полезным русским делом, как он сам заявил Атаману, ген. Иванов согласился стать во главе армии с подчинением Донскому командованию 226).Здесь не могу не отметить, что в то время ген. Иванов уже сильно сдал. Ужасы революции и издевательство солдат, оставили на нем глубокий след. Заметно было, что временами ему начинала изменять память. Еще до сих пор мне памятны наши долгие беседы о нуждах Южной армии. Кончив, бывало один вопрос, мы переходили к следующему, но ген. Иванов, забыв, очевидно, вновь возвращался к первому, уже окончательно решенному. Так порой несколько часов дорогого времени уходило непродуктивно на подобные разговоры.
Своими наблюдениями я поделился с командующим армиями и Атаманом и просил их убедиться в правоте моих слов. Однако, я должен засвидетельствовать, что несмотря на этот минус, ген. Иванов с удивительной настойчивостью и энергией прилагал все усилия, чтобы преодолеть многочисленные препятствия, стоявшие на пути формирования Южной армии. Если это ему в полной мере на удалось, то меньше всего вина лежит на нем. Главные причины неуспеха надо искать в том, что у него не было талантливых помощников, не было доста-
297
) Приказ Всевеликому войску Донскому от 11 окт. 1918 г. No 1192.297
точного количества хороших строевых офицеров, а также потребных средств для быстрого снаряжения и обмундирования войск. Не менее решающую роль в неудаче сыграла и ставка Добровольческой армии, окружившая атмосферой враждебности формирование этой армии. Виновато отчасти и Донское командование, всецело занятое вопросами ведения военных операций, Постоянной (Молодой) Донской армии и потому не уделявшее достаточного внимания формированию Южной армии.
Первоначально полагали, что подчиненная Донскому командованию в оперативном отношении, Южная армия в остальном будет самостоятельной. Но ведь для этого нужны были старшие начальники, привыкшие к самостоятельной работе. Таковых на Дону свободных не было. Они в избытке были в Добровольческой армии, болтаясь без дела в тылу, но дать их в Южную армию ген. Деникин не хотел. Столь же безуспешно несколько раз, я просил о том же и ген. Романовского.
Перевезенная из Киева в район Чертково-Кантемировка организация союза "Наша Родина", как остов будущей армии, оказалась весьма пестрым сбродом людей
227). Добрая половина из них ничего общего с военным делом не имела: кандидаты на должности будущих губернаторов или градоначальников, статские советники, акцизные чиновники, исправники, дамы и девицы, сестры милосердия, никогда не видевшие раненых и больных, разнообразные председатели бывших еще в проекте многочисленных организаций, командиры несуществующих бригад и полков, священнослужители разных рангов и т. д., одним словом чрезвычайно разношерстный элемент, малопригодный к военной службе и к тому же настроенный весьма панически.Атаман осмотрел эту кампанию и вынес гнетущее впечатление. Не имея времени поехать сам, я послал в район Чертково-Кантемировка. состоявших при мне для поручений штаб-офицеров и своих адъютантов, поручив им ознакомиться на месте с жизнью и настроением прибывшей организации. Каждому из них мною была дана специальная задача и точно указано место его пребывания. Привезенные ими сведения далеко меня
не радовали. Они рисовали мне жуткую картину беззаботной жизни "организации", на фоне которой процветало пьянство, кутежи, скандалы, самоуправство, разгул и взяточничество. Безобразное поведение прибывших, вызвало в населении ближайшего района острое недовольство и справедливый ропот, готовый перейти в открытый бунт.В боевом отношении названная организация была равноценна нулю. Нельзя было надеяться и на быстрое ее улучшение. Среди старших воинских чинов обнаружилась яркая тенденция к сформированию больших штабов (армий, корпусов, дивизий), что, по-моему, не сулило успеха уже по одному тому, что для этого мы не располагали достаточным количеством ни средств, ни людей.
Суммируя все данные о новой организации, я приходил к убеждению, что для успеха дела, необходимо принять драконовские меры. Мне казалось нужным, прежде всего, применением военно-полевых судов, основательно расчистить эту компанию, одну треть разогнать, а из оставшихся сначала сформировать один полк, который и обучать непре-
227
) Около 2 тысяч человек.298
станно днем и ночью, обставив его жизнь суровыми казарменными условиями. По мере прибытия укомплектований, постепенно формировать следующие полки, сводя их в высшие соединения. Я был уверен, что только при такой системе, можно было получить положительные результаты. Но для проведения этого в жизнь, нужны были решительные и энергичные люди. Таковых на Дону, как я говорил, свободных не было, а получить их из Добровольческой армии, не удалось. Одних же директив было недостаточно.
Неоднократно, докладывая свои соображения командующему армией и Атаману, я решительно настаивал на введении корректива в дело формирования Южной армии. В конце концов, мне удалось добиться некоторых результатов. Ген. Иванов был отдален от армии, с оставлением в почетной должности "Верховного наблюдающего" за формированием. Вместо наименования "Южная армия" было присвоено название "Воронежский корпус", непосредственное формирование которого было возложено на генерального штаба генерала князя Вадбольсхого. Уволено много несоответствующих старших начальников и прервана связь с союзом "Наша Родина".
В результате этих мероприятий, уже в сентябре месяце части Воронежского корпуса местами приняли боевое крещение. Но увеличить и довести их на должную высоту боеспособности не удалось. Этому в значительной степени помешали события, разыгравшиеся на Украине, победа союзников и, наконец, внутренние дела Дона, имевшие следствием уход главного организатора ген. Краснова и его ближайших помощников.
На этом я закончу описание попытки создания на территории Дона русской армии. В зарубежной печати уже имеются труды, с достаточной полнотой освещающие этот вопрос. Касается ее и ген. Деникин в своих "Очерках Русской Смуты"
228), рисуя ее возникновение и существование весьма мрачными красками, как вредную, распущенную и развращенную организацию, "немецкую затею". Откуда ген. Деникин черпал сведения об Южной армии (корпусе), приписывая ей исключительно только отрицательные качества, мне неизвестно. Но стоя к этой армии несомненно ближе, чем ген. Деникин, я имею достаточно оснований утверждать, что изложенное им, зачастую не только далеко не отвечает истине, но даже искажены некоторые, общеизвестные факты.Так, например, в письме Е. И. В. Великому Князю Николаю Николаевичу от 15 сент. 1918 г.
229) ген. Алексеев, между прочим, упоминает и об Южной армии. Он пишет: "... но немцы с увлечением ухватились за создание, так называемой Южной армии, предводимой нашими аристократическими головами и так называемой Народной армии в Воронежской губ., где во главе формирования поставлен полк. Манакин, социал-революционер..."Меня крайне удивляет, как мог ген. Алексеев давать такие информации, да еще Великому Князю, каковые совершенно не отвечают истинному положению. Ведь, прежде всего, была только одна Южная армия, но она то формировалась в Воронежской губернии. Затем полк. Манакин в период атаманства Краснова, не принимал никакого уча-
228
) Том III, стр. 120.229
) "Очерки Русской Смуты", том III, стр. 256.299
стия в Южной армии и вообще никогда не имел к ней никакого касательства. Поручить ему такое важное дело, конечно, нельзя было уже потому, что с ним он едва ли бы справился. В то время, он состоял в должности начальника штаба северо-восточного фронта ген. Фицхелаурова
и, следовательно, находился на границе Саратовской губернии 230). В одном из боев в этом районе на нашу сторону целиком перешел большевистский полк Саратовских крестьян, изъявивший желание обратить свое оружие против красных. Через короткий срок тождественный случай повторился. Тогда явилась надежда на возможность и в будущем подобных переходов, почему у ген. Фицхелаурова возникла мысль создать особую бригаду из саратовских крестьян, а затем постепенно развернуть ее в дивизию и корпус. Я поддержал это начинание. Ген. Фицхелауров ходатайствовал на должность начальника бригады назначить весьма энергичного его начальника штаба полк. Манакина, а бригаду включить в штатный состав Донской армии. Просьба нами была уважена. В дальнейшем, было намечено, что когда Саратовская ячейка остававшаяся на фронте Фицхелаурова развернется в корпус, то ее хорошо сплотить, обмундировать, обучить, богато снабдить всем необходимым и уже в таком виде включить в ту армию, которая должна была выйти за пределы Дона и увлечь за собой казаков для освобождения России. Но это были мечты далекого будущего. Подтверждение всему этому можно видеть в приказе Всев. Войску Донскому от 23 авг. 1918 года No 810.Говоря об Южной армии, я упоминал, что гетман Украины обещал Атаману свою помощь в деле создания этой армии, что он и подтвердил ген. Краснову при свидании с ним 20 октября 1918 г. на станции Скороходово, между Полтавой и Харьковом. Это свидание ген. Красновым подробно описано в "Архиве Русской революции" том V, в статье "Всевеликое Войско Донское"
231). Здесь же я укажу лишь, что вернувшись в Новочеркасск, после разговора с Гетманом, П. Н. Краснов был полон радужных надежд. Результатом переговоров с Гетманом возникла мысль, вскоре претворившаяся в глубокую веру, что можно будет образовать мощный и тесный союз из осколков бывшей России (Украина, Дон, Кубань, Добровольческая армия, Терек, Грузия, Крым) и направить его в целом на борьбу с большевиками. По предложению Гетмана намечалось устроить съезд представителей от новых государственных образований для выработки общего плана борьбы с Советской властью. Посредником при переговорах с Добровольческой армией, Кубанью, Грузией и Крымом, Гетман Скоропадский просил быть П. Н. Краснова.Едва ли нужно доказывать, что такую идею нельзя было не признать рациональной и вполне целесообразной. Тем более, что Гетман Скоропадский предоставлял в распоряжение союза богатейшее военное имущество, оставшееся на Украине от Русской армии и, кроме того, обещал и денежную помощь. Меня лично такое полезное начинание в деле борьбы с большевиками, сулившее нам несомненно большие выгоды, крайне радовало. Бесспорно, что попытку втянуть в борьбу с Со-
230
) Ген. Фицхелауров высоко ценил Полк. Манакина, как талантливого офицера.231
) Ни командующий Донской армией, ни я на этом свидании не присутствовали. Атамана сопровождали только ген. М. Свечин и два адъютанта.300
ветской властью все новые государственные образования и получить к тому же неограниченные запасы военного снаряжения, надо было только приветствовать.
Вполне разделяя эту мысль и всемерно стремясь провести ее в жизнь, Атаман написал ген. Лукомскому
232) по этому поводу письмо, составленное, кстати сказать, в искреннем и дружеском тоне:233). Письмо это ставка приняла холодно. Ген. Деникину, надо полагать, не понравилось, что инициатива о союзе шла не от него, а от Гетманами Краснова. Мало того: согласиться на переговоры с Гетманом, Грузией и Крымом, значило бы признать их самостоятельность, что было противно взглядам высших кругов Добровольческой армии. Не сочувствовал ген. Деникин, как уже знает читатель и идее образования "Южной армии", участие в которой принимал Гетман. Наконец, его раздражало, высказанное в письме ген. Краснова сомнение в помощь союзников и указание на необходимость больше рассчитывать на себя, на свои собственные русские силы, чем на какую-то помощь немцев или союзников.В общем, ставка предложение Атамана не приняла. Окружение ген. Деникина продолжало упорно стоять на своем, добиваясь сначала уничтожения самостоятельности отдельных образований и признания ими главенства ген. Деникина, а затем уже допускало возможность какого-то сговора.
Такая постановка вопроса, ни в коей мере не могла быть приемлема, особенно Украиной, опиравшейся всецело на немцев, которых Добровольческая армия третировала, как своих врагов. Екатеринодарская пресса безостановочно продолжала свои жестокие атаки против Гетмана и Атамана, ежедневно обливая их ушатами грязи, клеветы, вымыслов и нелепой чуши, что лишь усиливало нашу вражду и способствовало изолированию Добровольческой армии.
Переходя к описанию боевых действий осеннего периода, надо указать, что на восточном Донском фронте, усыпив пропагандой дух казаков и сосредоточив к г. Царицыну большое количество войск, противник 9 августа перешел в энергичное наступление веерообразно от Царицына, вдоль трех железных дорог.
Очевидно красные начальники предполагали своими успехами произвести впечатление на Большой Войсковой Круг и воспользоваться им
, как готовым органом, для захвата власти из рук Правительства и для внесения, тем самым, разногласия путем уничтожения единства власти. Видимо, советские главковерхи ожидали, что заседания Круга примут митинговый характер и тогда победа могла бы оказаться на их стороне. Надежды эти не оправдались. Большой Войсковой Круг, заслушав подробный отчет Правительства вообще и, в частности, доклад Донского командования за первый период борьбы по освобождению земли Войска Донского от большевиков, утвердил доложенный командованием план и приказал войскам выдвинуться за пределы Области 234).
232
) Ген. Деникин в это время не желал уже непосредственно сноситься с Донским Атаманом.233
) См. "Архив Русской революции", том VI.234
) Приказ Всев. Войску Донскому No 844.301
Однако, пока голос Войскового Круга докатился до боевых линий, красные уже успели добиться значительных успехов и в средних числах сентября на Царицынском фронте и на северо-востоке они выдвинулись в глубь области примерно на два с половиной перехода от границы.
''Удачнее для нас сложилась обстановка на северо-западе в Воронежской губернии. По овладению городом Богучаром в августе месяце, Донское командование решило достигнутый здесь успех развить возможно скорее, не