оротко хохотнул: -- Узнал, варвар? Джамперы. Те самые. Влад мысленно изготовился к немедленной смерти. Человек в скафандре бросил понимающе: -- Да, жаждут. Но здесь шерстинка не падет со спины златоглазки без нашего повеления. Сильные руки бросили Влада на твердое, шероховатое. Мелькнули снующие джамперы, потом его тащили, перебрасывали из рук в руки. В какой-то момент увидел на миг блистающую вороньей сталью знакомую цистерну, сегменты склеритов все еще празднично блестели, лишь на конце, где кольца перешли в стебель, скрепляющий с могучей грудью, пламенели оплавленные огнем края, из огромной раны все еще выплескивалась кровь, давлением выпятило наружу кишки. Влад закрыл глаза, чувствуя едкий стыд. Головастик погиб как верный солдат, защищая вождя. Успел сорвать с листа нависших над расщелиной двух опаснейших врагов... Внезапно сверху обрушилось жесткое, стрекочущее. Покрытый толстой коркой клея, он не сразу узнал Хошу -- тот яростно верещал, топорщил гребень, дико сверкал глазами. Джамперы отшатнулись, один замахнулся копьем, другой удержал -- вскоре хохотали и тыкали в перепуганного зверька концами копий, старались сковырнуть с пленника. Хоша хватал жвалами за копья, отбивался четырьмя лапами. Влад морщился, стискивал зубы. Дракончик, стараясь удержаться, всаживал когти глубоко, дырявил коготками тугой эпителий. Один из джамперов заметил кровь на когтях Буси, засмеялся. Зверька оставили топтаться по пленнику. Его тащили недолго. Пахнуло странно сухим воздухом, лязгнуло. Внезапно вспыхнул яркий мертвенный свет, подобный Влад видел только на Станции: без тепла, жизни. Его бросили на удивительно гладкую плиту, сверху упала едко пахнущая капля. Он поспешно зажмурился, остановил дыхание. По телу пошел зуд. Сквозь кожу просочился едкий щекочущий запах. Он осторожно пошевелил пальцами, напряг и распустил мышцы на ногах. Запах истончался, уходил. Влад открыл глаза, наткнулся на внимательный взгляд немолодого человека, что сидел у двери. В плотном комбинезоне, шлем откинут за спину, на широком поясе поблескивают баллончики, щипцы, крючки для гарпунов. За ним поднималась стена из материала, похожего на металл, что снова напомнило Владу Станцию. Он лежал неподвижно, глядя в глаза незнакомца. Теплая лужа стаявшего клея быстро испарялась, насыщая воздух сладким ароматом. Человек растянул губы в нехорошей усмешке: -- Действительно, вождь! Только у вас такой самоконтроль. Если бы начал подниматься даже медленно, я велел бы тебя шарахнуть по башке. Здесь даже пальцем нельзя шевельнуть без моего позволения. Понял? Влад скосил глаза. В поле зрения медленно вошел огромный получеловек-полузверь, двойник того чудища, с которым он сражался всего неделю назад! Человек в скафандре кивнул, скаля зубы: -- Узнал? Другой, но у них у всех одни чувства. Может быть, даже одна память? Я начальник этой Станции Полищук... -- Где мои люди? -- прервал Влад. Полищук кивнул с тем же насмешливым удовлетворением: -- Вождь! Забота о племени, ответственность... Если я скажу, что от тебя самого зависит, сдеру я с них шкуры живьем или же отпущу... со временем? Влад сказал холодно: -- Дешевый ход. Впрочем, чего ждать от земляных червей? Полищук не выказал гнева: -- Ты бы нашел ход лучше? -- Ну, -- ответил Влад, растягивая слова, -- понятно же, что на моем месте каждый пожмет плечами и ответит, что те люди -- не моего племени, а каждый взрослый отвечает за себя сам. Я бы, понятно, сразу выложил все козыри на стол. Они ведь у вас. А когда хитришь или торгуешься, создается впечатление, что не так силен, как выглядишь. Полищук кивнул, спросил быстро: -- Где, по-твоему, мы сейчас? Влад осторожно повернул голову, продолжая держать глазами получеловека. Тот нависал тяжелый как скала, от него шел густой запах убийства. Жвалы смыкались с хрустом, в уголках рта выступили шарики темной слюны. За его спиной стена смыкалась с другой стеной, такой же ровной, гладкой. Такое Влад видел лишь второй раз в жизни. -- Под землей, -- ответил Влад. -- Глубоко. -- Как глубоко? -- спросил Полищук с интересом. -- Достаточно, чтобы избежать Ледникового Периода. -- Ого, знаешь о непромерзающем грунте? Твое племя обладает... определенными знаниями. Ты умен, находчив, смел. Избегнуть таких ловушек! Тебя лучше держать в союзниках, чем среди врагов. Где твое племя? Не дождавшись ответа, он покачал головой, кивнул получеловеку и пошел к двери. Чудовище отошло от пленника с неохотой, в широкой груди глухо рокотало, словно катались камни, глаза горели желтым огнем, а острые когти молниеносно выскакивали из толстых пальцев, а втягивались очень медленно. Оставшись один, Влад прыгнул на стену. Отшвырнула, перекувырнулся в воздухе, упал на пол, завыл от ярости. Если наблюдают, пусть видят, что враг уничтожен, напуган, мечется в страхе! Он не хотел признаваться даже себе, что в самом деле унижен, напуган, а уж бессилен вовсе как вылезающий из кокона червяк. Стены из металла -- откуда столько? -- воздух мертвый. Хуже, даже в самом мертвом воздухе есть то, что делает его мертвым, а здесь он абсолютно чистый: без частиц пыли, спор, комочков цветочной пыльцы, но самое отвратительное -- без запаха. Глава 28 Он не знал сколько прошло времени. Стены ровные, одинаковые, гладкие: мозг конвульсивно дергается, требуя хоть каких-то зацепок, ибо перестать работать -- значит, умереть. Вспомнил все путешествие, начиная с момента выезда за ворота Станции, вернулся, восстановил пребывание на Станции, лица ее работников, племя компьютерников, Касю и Семена, вспомнил день, когда подобрал несчастных в разбитом топтере, прогнал вереницу образов взад-вперед, останавливая и рассматривая отдельные моменты особенно тщательно. Шагов за дверью не слышал, замок щелкнул внезапно. Дверь подпрыгнула, исчезла в узкой щели на потолке. Через невидимую черту, разделяющую комнату от коридора, шагнул Полищук. Теперь он был в теплом облегающем костюме, лишь руки от локтей оставались голыми. Он кивнул, сказал удивленно: -- Еще не принесли поесть? Забот много, а народу мало. Влад вскинул брови в высокомерном удивлении: -- Неужели я столько перебил?.. В самом деле сожалею. Полищук потемнел, сказал низким злым голосом: -- Не тешь себя надеждой, Великий Воин! Погибли двое джамперов и один наш техник. Но тебе гордиться нечем. Джамперов перекусил твой боевой мураш, а техника убил этот проклятый со станции... Сердце Влада застучало сильнее: -- Он жив? -- Жив, -- ответил Полищук, нехотя, -- хотя долго ли... Дикари помяли сильно... Руки-ноги переломали, ребра, внутренности повредили. Ну, а твоему зверю... не только вы умеете стрелять по толстым джампам! Полищук слегка улыбался, говорил без натуги, словно в самом деле не жалел о смерти доверившихся ему людей, пусть даже джамперов. Чудовище, подумал Влад с содроганием, ему в самом деле без разницы, сколько погибло и кто погибнет еще. Если встанет выбор прищемить себе палец или отправить на смерть другого -- без колебаний выберет последнее. -- Кто ты, откуда, почему работаешь на этих двоих? -- спросил Полищук. Влад сдержался, изнутри рвались резкие слова, ответил сухо: -- Я сын свободного племени, родом из Светлого Леса. Ни на кого не работаю, а помогаю двум компьютерникам выжить. -- За хорошую плату? -- уточнил Полищук. -- Плату получают наемники, -- ответил Влад надменно. -- Я же могу принять лишь дар, знак благодарности. Полищук успокаивающе выставил ладони: -- Верю! Так удобнее, знаю. Дар всегда больше. А что скажешь, если предложу тебе и твоему племени поработать... помочь нам? За хорошие дары? Влад покачал головой: -- Я обещал довести их до беглецов. Полищук громко расхохотался, откинул голову: -- Уже довел! Разве не понял? Мы и есть те беглецы. Твой контракт выполнен честно. Можно сказать, твоя служба у них уже закончилась. Влад смотрел на победно хохочущего человека с недоумением. В сомнении покачал головой, потер ладонью лоб: -- Ну... не знаю. Я еще не получил от них дары. -- Получишь, -- пообещал Полищук. -- Но от нас получишь много больше. Мы хотим привлечь твое племя на свою сторону. Я еще не видел такой совершенной системы водозащиты, плотной кутикулы... Понимаешь, о чем я? -- Понимаю, -- ответил Влад глухо. По нервам пробежал холодный страх, спросил с усилием: -- А как же полчи? Они совершеннее. По лицу Полищука пробежала тень. Он покачал головой: -- Какие совершенные, если ты сразил одного, от другого ушел? Но главная их беда в другом. Поймешь ли, но эти люди -- придуманные. Их делали мы, генетики. Как в твоем племени делают верховых димов. -- Димы рождаются сами! -- Я знаю, как их получают. Когда муравьи еще не муравьи, а только яйца -- они одинаковы. Как и личинки первого возраста. Любую можно вырастить хоть крупноголовым солдатом, хоть большебрюхим фуражиром, хоть шустрым разведчиком, хоть сонной мелочью, вроде нянек... Как кормить, верно? Муравьи сами уже миллионы лет выращивают те стазы, которые им нужны. А вы, люди, начали вмешиваться тоже, только уже для себя родимых. Из стаза разведчиков или фуражиров выращиваете послушных верховых муравьев... -- Дим из стаза солдат, -- прервал Влад негодующе. -- Извини, я не хотел его оскорбить. Конечно, солдат еще лучше -- устойчивое поведение. Так вот, мы пытались подправить развитие людей. Вы -- муравьев, а мы вносили изменения в... развитие людей. На стадии яйца, личинок. Люди тоже бывают личинками разного возраста. -- Знаю, -- прервал Влад хмуро. -- Очень хорошо. У нас, к сожалению, получались уроды, умирали сразу. Немногие выжили, но оказались глупее животных. Получеловеки, полчи! К тому же стерильны, мулы. Влад с недоверием покачал головой: -- Тогда вы просто боги! Я думал, полчам лет по двадцать. Полищук досадливо отмахнулся: -- Была группа энтузиастов намного раньше. У нас... словом, все погибло. Уцелели только двое полчей да еще несколько чудовищ, по непроверенным слухам, убежало в Лес. Влад смолчал, что видел их -- размножившихся, жутких. И что эти чудовища двигаются в этом направлении. Полищук осматривал его хозяйски, голос прозвучал оценивающе, как говорил бы джампер о своем скакуне: -- Мы подхватили знамя запретной ныне генной инженерии! Ты нам интересен как близкий к идеалу образец. Если бы мы были такими же дикарями, как джамперы, да и твое племя, наверняка, не поняло бы нас, мы бы тут же убили бы тебя. Ты опасный противник! Уничтожал джамперов, избежал всех ловушек, убил несокрушимого полча... Но сила мудрых в том, что врагов делают друзьями. Разве ты не хотел бы, чтобы весь мир населяли твои дети? Влад посмотрел с еще большим недоверием, глаза лишь на миг вспыхнули восторгом, тут же произнес ровно: -- Любой мужчина мечтает населить мир своими детьми. Если не наяву, то видит во сне. Это сладкая мужская мечта... Но я знаю, что такое невозможно. Полищук даже чуть наклонился вперед, так пристально всматривался в варвара, вслушивался в изменившийся тембр голоса: -- Так думаешь? Мы покажем тебе такое, что поверишь. -- Я хочу встретиться со своими нанимателями, -- сказал Влад внезапно. Полищук поморщился, откинулся к стене: -- Их отыщут. Я хочу, чтобы ты сотрудничал... добровольно. В последних словах прозвучала угроза. Он ушел, а Влад сел в углу и опустил голову на колени. Он в полном отчаянии, пусть видят. Он не знал сколько прошло времени, но когда дверь отворилась, в коридоре стояла Кася. Сильно похудевшая, все еще разрисованная треугольниками и спиралями, глаза тревожные, в них блестят слезы. Просияла, бросилась через порог, прижалась к Владу всем телом. В коридоре остался Полищук и полч. Полищук успокаивающе помахал рукой: -- Как видишь, мы слово держим. Дверь опустилась, Влад прислушался, но шагов не услышал. Кася дрожала, прижималась как к дереву. Влад погладил ее по голове: -- Ну-ну, все замечательно. Мы нашли твоих беглецов. Разве ты не этого хотела? Кася вскинула голову, с надеждой и страхом смотрела в его синие глаза. Ее лицо было мокрое от слез, с распухшими губами: -- Лучше бы не находили! Что будет с нами? -- Зависит от нас, -- ответил Влад, хотя чувствовал себя совсем не так уверенно. Его руки все еще обнимали ее, но едва-едва, захочет -- отодвинется. -- Где Семен? -- Он сломал ноги, ранен... Я не знаю, что на него нашло. Нас взяли сонными, но он, еще не просыпаясь, одному сразу сломал спину, а другому раздавил череп. -- Великий воин, -- пробормотал Влад с почтением, он опустил глаза. Стыдно, тонкошкурик ведет себя как подобает, а он, Влад сын Кремня... -- Пусть будет легка твоя охота в Небесных Полях! -- Что сделают с нами? Влад отвел глаза. Его будущее было неопределенно, а вот судьбы Каси и Семена явно скоро оборвутся. -- Что говорили вам? -- Ничего! Сами спрашивали. -- О Станции? -- Нет, она их почему-то не интересовала. Возможно, аппаратура здесь лучше. Но хотели знать, какие племена мы встречали, какие взяли образцы, сразу забрали наши карты. Много спрашивали о тебе. Влад насторожился: -- Что ты сказала? Кася снова опустила заплаканное лицо ему на грудь: -- Что могла сказать? Только правду. Что ты -- самый сильный, смелый, находчивый из всех людей. Расспрашивали, как избегал ловушек, как разнес целый отряд вооруженных джампов, как умело скрывались, как ты спас меня, затем ушел сам... С видимой неохотой она освободилась из его рук, села у стены. Влад опустился рядом, обнял ее за худенькие плечи. Кася тут же прижалась: доверчиво, беззащитно. -- Что ты узнала об этом подземелье? -- спросил он. Она вздрогнула, сказала жалким тоненьким голоском: -- Везде одни чудовища!.. А люди еще страшнее. Они замыслили... такое замыслили! -- Знаю, -- сказал Влад. Кася посмотрела с удивлением и недоверием. Влад пояснил: -- Хотят вывести новую породу людей-зверей. Люди пришли из другого мира, нам приспосабливаться еще сотни поколений. Полищук с командой хотят сделать совершенных людей за одно поколение. Как я из простого ксеркса вырастил дима. Ни один муравей не может без муравейника, а дима я замкнул на себя. Я -- весь муравейник для него. Вся семья! Кася отшатнулась в ужасе: -- Ты... считаешь их правыми? Влад ответил медленно, раздумывая над каждым словом: -- Они хотят сделать с людьми то, что я сделал с ксерксом. Но я умнее ксеркса. А вот насколько твои беглые генетики умнее людей? Кася вздрогнула, пугливо отодвинулась. Влад сел ближе, снова обнял ее за плечи. Мгновение ее мышцы противились, потом разом обмякли, она поспешно прижалась, маленькая и беспомощная как испуганный ребенок. -- Никто, -- прошептала она едва слышно, -- никто, кроме бога, не смеет... Влад молчал, лицо его было строгим и печальным. К вечеру, так считал Влад, дверь распахнулась -- все так же без стука. В глубине коридора стоял получеловек, а сразу за дверью находился один из хозяев этой подземной станции, так его определил Влад -- холодноглазый, хмурый, с осунувшимся лицом. Кася отвернулась, генетик сделал вид, что не заметил, сказал Владу сумрачно: -- Мы посоветовались и решили... -- С народом? -- прервал Влад. Генетик поморщился: -- С дикарями? Советуемся друг с другом. Завтра можешь выйти на прогулку. По станции, разумеется. Увидишь, что мы правы. Правда, выходить можно только между завтраком и обедом. Сопровождать будет полч. Вождю полагается почетный эскорт! Потом, если сочтут неопасным, разрешат ходить без полча. Влад смотрел в хмурое лицо, видел ясно, что такое время наступит не раньше, чем вакка переловят богомолов. Он спросил обрадованным голосом: -- Я?.. А эта женщина? -- Пока один. Не все годится видеть женщине. Впрочем, если настаиваешь... Он сделал паузу, Влад покачал головой: -- Я хотел проверить насколько мы свободны. Я пойду один. Генетик кивнул уже благожелательнее: -- Вот и хорошо. Завтра после завтрака. Глава 29 Ночью в оцепенение не впадали, подземная станция хорошо держала тепло разогретой за день земли. К тому же, как Влад подозревал, что-то разогревало воздух в самой станции -- он чуял движение теплых потоков. Утром полч молча принес два больших ломтя мяса. Кася не притронулась, Влад ел неторопливо, косясь на застывшего в дверях получеловека. Дверь оставалась открытой, а полч словно бы приглашает сделать прыжок, броситься на него или просто выскочить в коридор! Влад усмехнулся, отодвинул пустое блюдо, медленно поднялся. Полч подался вперед и слегка развел в стороны длинные крючковатые лапы. Глаза странно расширялись и сужались, а уши, что больше походили на пластинчатые сяжки, подрагивали, поворачивались раструбами. -- Жди, я не долго, -- сказал Влад громко. Кася судорожно закивала, глаза ее стали совсем огромные, отчаянные. Он медленно прошел мимо полча, прижимаясь спиной к косяку. Получеловек нарочито загородил две трети прохода. Кася слышала шорох, когда варвар протискивался мимо чудища, задевая дверной косяк. Так же неспешно Влад двинулся по коридору, каждая мышца дрожала от напряжения, а уши заныли от усилий, вслушиваясь в тяжелые шаги за спиной. Полч двигался на расстоянии вытянутой руки. В любой миг стоит лишь вскинуть лапищу и сжать пальцы на его шее -- жертва не пикнет. Впереди по коридору -- такому же как на станции Соколова распахнулась дверь, вышел человек в белом комбинезоне. Сбросил с лица прозрачный щиток. Влад узнал покрытое каплями пота лицо Полищука. Главный генетик еще издали оскалил крупные желтые зубы: -- Я мог бы зарабатывать на предсказаниях!.. Ты вышел минута в минуту. Четверть часа на завтрак, три минуты на уговоры женщины не бояться одной... Итак, Великий Воин, походи, разомнись. Правда, бродить не везде дозволено, полч позаботится, но увидишь достаточно. Влад покосился на огромного стража. Полищук скалил зубы, шарики пота в сухом воздухе пузырились, шипели, распадались и таяли. Лицо генетика быстро обретало прежний мертвенно желтый цвет. -- Я увижу, -- согласился Влад. -- Знание -- сила. -- А много знаний -- много силы, -- добавил Полищук, подмигнув. -- Увидишь, у кого много знаний! Он тряхнул головой, щиток со стуком влип в желобки, отгораживая даже от воздуха. Двери бесшумно растворились, Полищук отступил. Влад успел увидеть огромную комнату, до свода заставленную странными вещами, прозрачными тюбами с разноцветными жидкостями, в самых крупных передвигались резкими толчками бело-розовые тела, размером с кулак, извивались. Двери захлопнулись, слившись со стенами. Влад передернул плечами как в ознобе. На шее ощутил горячее дыхание полча, молча двинулся по коридору. Запоздало подумал, что Полищук не собирался показывать ему свои тайны; зрение у него, Влада, острее, чем у бледношкурых -- увидел то, что не должен был видеть. Воздух становится плотнее, застойнее. Когда опустились еще на два поверха, Владу уже казалось, что плывет в тяжелой болотной воде. По своду змеилась светящаяся полоска, вниз падал ровный мертвенный свет, похожий на лунный. Тепла от него было еще меньше, чем от лунного. Полч держался на шаг сзади, Влад двигался медленно, осторожно. В своем положении, он считал его отчаянным, начал бы схватку, имея один шанс из десяти, но в схватке с панцирным мутаном не видел даже одного из тысячи. Вдруг Влад сообразил с дрожью, что длинные коридоры и обширные пещеры не повторение Станции компьютерников, -- всего лишь след работы подземных чудовищ! Когда-то здесь рыли норы, откладывали яйца, личинки прорывали боковые ходы, что сплетались, перекрещивались. Влад инстинктивно ожидал увидеть грибницы, камеры с куколками, личинками, склады с живым и мертвым кормом -- видел подобное в катакомбах прежних хозяев Мегамира, своих друзей -- антов, те свои туннели тоже содержат в чистоте, покрывали быстро застывающим стекловидным клеем, так что ходил там как внутри стеклянных труб, но Влада то и дело осыпало морозом. В чистом подземном мире нет даже вездесущих бактов! Вообще нет жизни. Даже смерти нет, ибо у смерти тоже есть запах, картины. Дважды издали видел работающих джамперов. От их надменного вида не осталось и следа, уныло и монотонно выполняли какие-то движения, дергали металлические рычаги. Мельком заметил в одной из пещер человека в комбинезоне-скафандре, подобном как у Полищука и Каси, полностью отделившемуся от мира. Колдовал над цветными шарами растворов, те дрожали и шли рябью от движений воздуха. Вокруг генетика суетились джамперы, угодливо заглядывали в лицо, стремглав носили инструменты. В дальней пещере, ведущей из этой, мелькнул еще скафандр, но внезапно зарычавший полч перегородил дорогу. Влад пошел вниз, слушая за спиной тяжелые шаги. Воздух стал еще плотнее, но оставался мертвым. Даже плавающие в нем мерзкие твари сейчас показались бы не такими гадкими, а уж про пушистые пылинки, шарики цветочной пыльцы говорить не приходится. Впрочем, на грани чувствительности Влад начал ощущать слабый запах, настолько отвратительный, что зябко вздрогнул. Пахло механическим зверьем -- страшным, нерассуждающим. Металл, даже самый стойкий, тоже теряет мельчайшие частицы. Сопровождаемый полчем, он спустился настолько глубоко, что стены должны давно стать влажными, а воздух взмокнуть, но все не мог ощутить близости грунтовых вод, хотя ни одна семья муравьев не роет жилище далеко от подземной воды. Внезапно ноги ступили на твердое. Непривычно твердое, словно оказался на твердом гладком камне. что получается из застывшей крови мегадерева. Влад уперся руками в низкий свод, с силой ударил ногой в пол, -- так не взлетит и не даст полчу повода свернуть ему шею. Ответной вибрации, даже малейшей, не услышал. Краем глаза заметил злой оскал полча. Зверь встопорщился, тихонько рычал, показывал жуткий рот, где челюсти уже превратились в мандибулы. Влад деревянными шагами заставил себя пройти дальше. Он шел по монолитному камню, которому не было конца! Остановился, пораженный жуткой мыслью. Он внутри огромного замкнутого шара? Например, в пустой скорлупе яйца. Мегадракона. На всю жизнь запомнит ужас, когда падал с мегадерева, а летающий мегазверь едва не сожрал с джампом-гигантом. В яйце, отложенном таким мегадраконом, поместится все племя! Если зарыть, то через прочные стены не проникнет подземный зверь, хотя, они, если верить старикам, бывают размеров просто немыслимых... Полч оскалил зубы, в горле глухо рокотало. Скорлупа яйца любого дракона: летающего, плавающего, дрыгающегося -- обязательно пориста, иначе задохнется. Дышит яйцо, затем дышит личинка, к тому же через скорлупу кормят яйцо и личинку... Правда, кормят не все, у глупых видов яйца не растут, как у благородных антов, но дышать должны все... Так это что, на беду, не скорлупа. Скорлупу могли бы прогрызть подземные звери, жвалы у них как стальные. Стены здесь, хуже всего -- из застывшего сока мегадерева. Сплошной толстый камень без единой щели! -- Возвращается, -- сказал он как можно более убитым голосом. Впрочем, притворяться не пришлось. Потащился, едва не цепляясь за стены от внезапной усталости и апатии. Понятно, почему Полищук так уверен! Ни крупица запаха не вырывается из подземного убежища: перехватывают на выходе -- выход все же есть, он же вход. Звуковых сигналов не подают, а вибрация гасится в самом убежище. То, что удалось отыскать, можно приписать счастью, если бы не подозрительное укрытие джамперов -- наемников и слуг этих преступников, теперь Влад готов считать их преступниками. Он поднялся на самый верх, стена постепенно загибалась, опрокидывалась, обещала вверху сомкнуться. Влад уже нагнетал кровь в мышцы, готовился к схватке -- рядом выход! -- но полч заворчал, огромная лапа метнулась вперед. Влад отшатнулся, повернулся и застыл, глядя полчу в лицо. Красные зрачки стремительно расширились, стали багровыми, тут же запульсировали, сужаясь и расширяясь, но полч все же с глухим ревом опустил когтистую лапу. Влад медленно отступил. Конечно, выход сторожат особенно. Там хитроумное отверстие или труба, где засасывается свежий воздух, отлавливают крупинки запахов. Он перешагнул порог, выждал, пока дверь отгородит от полча, тот маячил в коридоре, произнес безрадостно: -- Мы в ловушке похуже, чем я думал. Сегодня не уйти. Кася сидела в уголке в той же позе несчастного покинутого ребенка. Глаза блестели от слез, но лицо посветлело, когда увидела Влада: -- Сегодня?.. Никогда не уйдем! -- Почему? -- не понял он. -- Мне здесь не все нравится. Она всхлипнула и торопливо уткнула лицо в его широкую грудь. Влад ощутил горячее, скосил глаза. Две крупные капли ползли по толстой коже: соленые, горьковатые, с шероховато-волнистым запахом. -- Не реви, -- сказал он непривычным голосом, широкая ладонь нежно погладила ее по голове. -- Еще будем топтать зеленый ряст! Она вскинула лицо, щеки блестели от слез. Влад медленно наклонился, накрыл ее мягкие губы своими твердыми. Кася застыла, затем судорожным движением обхватила шею обеими руками, прижалась так крепко. что он удивился -- не ожидал от хрупкого тельца. Когда наконец отнял губы, Кася застыла, боясь шевелиться, потом очень медленно открыла глаза. Лицо варвара было странное, печальное, с непривычным выражением в глазах, которое почти испугало ее. Твердые как железо пальцы продолжали гладить ее золотые волосы, другой рукой поддерживал ее за голову, словно та не удержится на тонкой шее, а смотрел варвар поверх нее задумчиво и скорбно. -- Успокаиваешь перепуганную дурочку? -- спросила Кася шепотом. -- Я знаю, что дурочка. Никто не знал, я всегда была первой -- медалисткой, стипендиаткой, звездой, мисс Урюпинск. Я сама не знала, но сейчас совсем не стыдно признаться. -- Кася, -- сказал он негромко, -- ты не должна так говорить. -- Не спорь, я впервые в жизни говорю правду! Ты тот, кому могу довериться. Ты настолько... сильнее, что тебе с твоей высоты все равно: я -- доктор наук или перепуганная слабая дурочка. Ты мужчина, Влад. Он слышал ее жалобный голос, не вдумываясь в слова, другая часть мозга анализировала подозрение, что за ними наблюдают. Глупо, людей у них мало, от работы валятся с ног, даже диких джамперов поставили на простейшие работы, но подозрение не исчезало крепло. Возможно, частица запаха, оторвавшись от скафандров, протиснулась сквозь стены, прозрачные лишь с той стороны -- дед называл их поляризованными или поляризирующими. Кася говорила все тише, почти шепотом, внезапно Влад уловил как она напряглась, выдавила со странным напряженным смешком: -- Чудак Глеб!.. Раненый, а еще пытался острить. Помнишь, сказал, что мы не такие уж разные. Мол, у нас может быть целая куча здоровых и умненьких детей... Взбредет же такое! Он смолчал снова. Она вскинула голову. Большие глаза на бледном лице казались двумя темными озерами. С пухлых губ сорвалось едва слышное: -- Что нас ждет? Влад смотрел поверх ее головы, машинально пропускал ее длинные волосы сквозь пальцы. То, что видел в будущем, предвещало кровь и кристаллики льда. А потом, после всего ужаса, их жизни оборвутся мучительно и страшно. К вечеру в сопровождении полча и двух джамперов с острыми зазубренными иглами копий явился Полищук. В руках нес рацию, которой пользовалась Кася в походе. Встретившись взглядом с Владом, кивнул удовлетворенно: варвар уже все понял. Нужно обязательно отыскать такое смышленное племя, поставить на службу. -- Кто из вас держал связь со Станцией? Кася ответила с холодной враждебностью: -- По-моему, здесь нет двух мнений. Полищук покачал головой, бескровные губы чуть раздвинулись: -- Уверены? Значит, не знаете, на что способны варвары. Их деды, а порой и отцы, были крупнейшими учеными! Но тем лучше, если вы. С вами разговаривать проще. В какое время выходите на связь? Кася с растущим подозрением смотрела в холодное лицо: -- Зачем вам? -- Сообщите, что все в порядке. Продолжаете путь, ищете проклятых беглецов. Попутно составляете точные карты. Кася отшатнулась: -- Я этого не сделаю! К тому же один сеанс связи уже пропустили. -- Пустяки, -- бросил Полищук, глаза хищно блестели. -- Сеансы пропускают часто. Причины самые разные, зато в этот раз выйдете вовремя. Голос звучал неприкрытой угрозой, хотя глаза улыбались. Кася сжалась, от нее катили волны отчаяния, упорства, страха. Полищук добавил почти небрежно: -- Речь идет о судьбе человечества, что в сравнении отдельные жизни?.. Вашего друга Семена отделяет лишь тонкая стенка от жаждущих расправы джамперов. Он убил их лучшего воина, нашего полча! стенка раскроется по радиосигналу... Его указательный палец завис над кнопками, что блестели на широком поясе. Кася побледнела, но запах сказал Владу, что она еще не верит Полищуку. Влад спешно разложил запахи, понял: генетик отдаст Семена на расправу без колебаний. Живет в самом деле не для себя -- для большого племени, то есть для человечества. -- Погоди, Кася, -- сказал он властно. -- Ты проведешь сеанс. Кася резко обернулась, наткнулась на твердый, как наконечник стрелы, взгляд. Сопротивлялась лишь миг, затем плечи опали, с плачем упала ему на грудь. Влад погладил ее по спине, сказал Полищуку: -- Она поговорит со своим вождем. В двадцать часов, как обычно. Полищук торопливо взглянул на часы, на измученном от недосыпания лице проступила слабая улыбка: -- Вовремя! Едва успеваем подняться наверх. Отсюда, увы, радиоволны не проходят. Как и запахи, кстати. Влад уловил приближение полча и джамперов, оторвал от груди плачущую девушку: -- Иди с ними. Делай все, что велят. Она стряхивала мутные шарики слез, ревела навзрыд. Влад довел ее до дверей, дальше полч загородил проход. Полищук поощрительно улыбнулся варвару, уже как сообщнику, вышел. Дверь захлопнулась. Несколько часов, которые Влад провел в одиночестве, показались годами. Вслушивался в теперь заметную вибрацию, но составлять картину из колебаний труднее всего, во всем племени набиралось едва с десяток первоклассных тактильщиков, да и то поверхностники, а здесь колебания шли со всех сторон. Разве что Северин сумел бы разобраться, составить точный план и увидеть всех генетиков, джамперов и полча на этажах, но то несравненный Северин, а это он, Влад сын Кремня, который больше блистал на упражнениях по борьбе, чем по сверхчувствительности. Когда вернулась Кася, Влад лежал вниз лицом посреди комнаты, руки раскинул крестом, не двигался. Она с криком рухнула на колени, поспешно повернула его навзничь. Лицо варвара было бледным, словно он находился в обмороке. -- Что случилось? -- вскрикнула она, уже начиная реветь. -- Рассказывай ты, -- потребовал он. Она сперва долго, объяснила Кася сбивчиво, поднималась с Полищуком по туннелям, прошли через двери кессонного типа, оказались в малой пещере, где Кася впервые ощутила теплый воздух. После ожидания, распахнулась последняя дверь, они все оказались на дне ущелья. Карабкались по отвесной стене, цепляясь за корни, а когда выбралась, то под присмотром Полищука и двух джамперов настроила рацию... -- Продолжай, -- сказал он нетерпеливо. -- Пока живы -- есть шанс. Отказалась бы, нас троих просто убили бы. Он смолчал, что есть вещи хуже смерти. Ее могли пытать на его глазах. Тогда он сам бы включил рацию, видел как делается, соврал бы Соколову, что бледнокожие отлучились к ручью, а он сам, чтобы не нарушать закон Великого Вождя... -- Иван Иванович, -- сказала она тоскливо, -- как всегда занят своими кристаллами, не заподозрил... Я старалась как-то намекнуть, но не могла. Полищук следил за губами. -- Уверена, что не заподозрил? Мне показался человеком, который видит, что делается по другую сторону мегадерева! -- Если заподозрит. А сегодня говорил со мной, а мысленно сидел за своим лабораторным столом. Влад огляделся по сторонам, потребовал: -- Расскажи еще раз. Подробно. Как поднимались, что заметила, что ощутила. Той ли дорогой возвращалась? Чем пахло, кто встретился? Кася добросовестно вспоминала каждый шаг, но видела только бледное изможденное лицо Полищука, фанатичный взгляд, огромную фигуру полча за спиной хозяина. Тот следил за ней настороженно, словно ожидал пакости. Да еще страшный отблеск от гладких стен, отполированных подземным зверем, что прогрыз все эти чудовищные ходы. Влад выслушал, буркнул: -- Немного. А они спешат, с ног падают, видела их лица? Похоже, работа приближается к концу. Им понадобится два-три сеанса связи, а потом все равно: отправите воинов для их истребления, пойдете ли искать сами. -- Откуда ты знаешь? -- прошептала она. -- Разве не чувствуешь? Ее глаза погасли, Влад ощутил, что Кася вспомнила о Семене. Со сломанной ногой, перебитыми ребрами, поврежден позвоночник... Убьют первым, как только отпадет необходимость посылать сигналы на Станцию. -- Решай сам, -- сказала она тусклым голосом. -- Эти люди ближе к тебе, чем к нам. Ты знаешь лучше, как поступать. Он сделал вид, что не уловил оскорбления. Глава 30 На другой день после завтрака во время прогулки остановился возле кабинета Полищука. Полч зарычал угрожающе, но Влад очень медленно поднял руку, постучал в удивительно гладкую поверхность. Дверь ушла в стену -- легкая, пористая, словно сделали термиты из пережеванной целлюлозы. Всю пещеру застилал зеленый пар, воздух был влажным, едким, под сводом поблескивали разряды, булькало. Полч заворчал громче, из пара выдвинулась фигура в скафандре, облепленная каплями с кулак. Человек шагнул к вошедшим, поднял щиток, открыв покрытое водяной пленкой лицо, сказал замученно: -- Наукой интересуетесь, Великий Вождь? -- Просто вождь, -- поправил Влад скромно. -- Великим стану после смерти Сослана, сына Рустама. -- Нехорошо желать смерти людям, -- безучастно сказал Полищук, но я желаю тебе стать вождем поскорее. Для блага твоего же народа. Ты уже доказал не только отвагу, но и мудрость, присущую стратегам... то бишь, отцам наций. Сейчас каждое племя -- ядро будущей нации, верно? -- Не знаю, -- ответил Влад. Он оглянулся на полча, тот яростно дышал в ухо, громадные лапы нависали в двух сантиметрах от его шеи. -- Мне говорили, что ты великий злодей, но я не дим и не джамп -- решаю сам. Скажи, чем ты и твои люди занимаетесь, что пришлось бежать? Полищук посмотрел с вялым интересом, устало вытер лоб: -- Да, мне пора сделать перерыв. Мозги идут набекрень. Полч, дай нашему гостю место для дыхания. Но не уходи далеко, понял?.. Дело в том, Великий Вождь,... прости, просто вождь, что большинство не всегда право в своих решениях. -- Известно каждому, -- фыркнул Влад. -- Умных всегда меньше, чем дураков, а деятельных еще меньше... Я спрашиваю, в чем ваша вина? Полищук опустился на скамью, указал Владу на выступ в двух шагах. Полч заворчал, придвинулся ближе: его хозяин оказался в опасной близости к опасному варвару. -- Вина... а по-нашему, заслуга. Можно даже -- научный подвиг. Да-да, кроме воинских бывают и научные. Еще в Старом Свете развивалась, а потом была запрещена, генная инженерия. Возможно, там она ни к чему, судить не берусь, но когда вторглись в Новый Свет, теперь Мегамир, то увидели, что человек абсолютно неприспособлен к жизни! Пройдут миллионы лет, прежде чем адаптируется, прежде чем появятся новые органы чувств, новые органы дыхания, нарастет хитин, изменится водоснабжение... Но сколько погибнет? В каждом поколении будут гибнуть... почти все, выживут единицы. -- Я знаю, зверью уступаем, -- прервал Влад еще нетерпеливее. -- В чем ваша вина? Или заслуга? -- Мы решили сократить жертвы. Не допустить гибели миллионов неприспособленных людей! Они люди, у них есть сознание, души, наконец. Они хотят жить... Генная инженерия позволяет менять живые организмы... даже людей. Взгляни на полча, даже этот урод приспособлен к жизни в Мегамире лучше тебя, хотя ты здесь родился. -- Полчей создали вы? -- У нас были предшественники, -- ответил Полищук с неохотой. -- У них было мало опыта, времени, работу проделали вчерне. Мы же поставили сотню оотек с зародышами. Сейчас опыты закончены, начинаем производство сверхчеловеков. Через две недели ждем массовое появление на свет первых настоящих людей Мегамира. Созревание ускоренное -- за месяц станут взрослыми, половозрелыми! Он оборвал себя, насторожившись, внимательно смотрел на варварского вождя. Влад не шелохнул мускулом. Полч с глухим ворчанием вертел головой, всматривался в лица хозяина и чужака. Что-то чуткому зверю не нравилось. -- Послушай, -- сказал вдруг Полищук. -- Что, если тебе стать вождем этого народа? Влад удивился: -- Но ведь вожди вы? Полищук отмахнулся, словно отгонял назойливых бактов: -- Зримая власть не по нас. Мы, скорее, жрецы, шаманы, маги! -- Не прибедняйтесь, -- ответил Влад серьезно, -- вы боги. Полищук скользнул взглядом по серьезному лицу, перевел глаза на экран над головой гостя. Чуткие датчики, на которых сидел варвар, регистрировали биение сердца, сокращение мускулов, даже стенок желудка, скачки температуры, перемещение зон электричества -- да, варвар не притворяется. Так считает в самом деле. Они боги, думал Влад потрясенно. Могущественные боги, которые создают новое человечество. Сильное, свирепое, которое сразу станет хозяевами Мегамира. Могучие боги... Но тем выше слава героев, которые бьются с недобрыми божествами. Так говорят все предания. Полищук с некоторым разочарованием развел руками: -- Решай быстро, скоро вылупятся. -- Из яиц? -- спросил Влад. -- Как тараканы? Полищук посмотрел на датчики, потом на лицо варвара, подозревая насмешку, но сын вождя был серьезным, смотрел с благоговением. -- Они в автоклавах, плавают в околоплодной жидкости. Каждый в своем пузыре, зародышевой рубашке, как говорят в народе. Мы не вмешиваемся в природу без необходимости. Только созревают быстро. Но разве насекомые этого мира созревают не быстрее? Влад важно кивнул, держа лицо суровым, как подобает будущему Верховному Вождю. -- Хорошо. Я не очень доверяю существам, которые не рождены. Я могу ходить по нижним этажам? Неудовольствие и раздражение в глазах Полищука стали заметнее. Влад ждал с неподвижным лицом, ждал отказа, но не знал, в какой форме он будет. От формы зависит многое. По крайней мере, его жизнь и жизни Семена и Каси. Полч зарычал, потянулся к Владу. Полищук внезапно сказал посвежевшим голосом: -- Ладно. Можешь. Он шарил взглядом по длинному ряду лабораторных столов, где колыхались разноцветные водяные шары, от размеров с кулак до человечьей головы. Лишь на самом краю виднелись два наполненных сосуда. Влад уже с самого начала разговора незаметно прощупывал воздух, пытаясь определить состав таинственной жидкости. Запах просачивался через пробку едва уловимый, но частицы больно кололи оголенные нервы. Жидкость не выползала, поднимаясь по стенам, не вздувала