ы, - продолжал хрипеть Дим. - Она всем заправляет... всеми командует. Парни... в загоне... Любое слово соплячки - приказ... Крепко злы все, того и гляди пойдут стенка на стенку... в память о Твердиславе еще держимся. Кончать надо с этим... и поскорее. На тебя вся надежда. Мы в боевой магии не так сильны. Джейана прикрыла глаза. Никогда прежде она не ела с таким зверским аппетитом. Она знала, что после долгого поста нельзя накидываться на еду, надо привыкать к пище постепенно - и заставила себя оторваться от трапезы, съев едва один ломоть. Ничего. Теперь наверстает. Зато в воде она себе не отказывала. Мало-помалу голова прояснялась. Гибельная слабость отступала. Сила иссушила девушку, однако теперь все будет в порядке. Может быть, именно поэтому, из-за крайней степени истощения, она и восприняла услышанное от Дима так спокойно. Ах, Фати, Фати, подружка Фати! С какой же охотой ты сдала меня... Джейана не слишком удивлялась - всегда, даже в ее девчоночью пору, находились любительницы понаушничать. Вождю ли, главной Ворожее или даже Учителю. Но Фатима оставила их всех далеко позади. "А ведь она и в самом деле схватила бы меня, - мелькнула мысль. - Схватила, пока я едва стою от слабости и не могу даже запалить лучинку. А потом отдала бы Учителям... Интересно, зачем я им понадобилась, если не они стоят за всеми этими островами магов и тому подобным?" - Надо тебя спрятать, - шептал тем временем парень. - Отлежишься, отъешься... а потом Фатиме как следует выдашь. По первое число! Чтобы и как зовут ее забыла! "Да, наверное. Наверное, я сумею с ней справиться, несмотря на то, что Фатима ныне владеет Ключ-Камнем, а я еще не знаю, сумею ли подчинить Силу, находясь здесь, наверху, а не в подземельях. Но все равно. Клан на нее не оставлю. Не оставлю ни за что, слышите?! Этому не бывать. Никогда!"... ...Сказать "мы тебя спрячем", как известно, намного легче, чем сделать. Чтобы его не хватились из-за долгого отсутствия, Дим шагал широким мерным шагом, то и дело подхватывая мгновенно выбивавшуюся из сил Джей на руки. Она не сопротивлялась, лишь - память о Твердиславе! - старалась не прижиматься слишком плотно. Отчего-то это казалось постыдным, грязным, нехорошим - хотя тот же Дим совсем недавно попросту лежал на ней, прижимая к земле. Они шли на северо-восток, куда не столь часто забредали охотничьи экспедиции Твердиславичей. Правда, неугомонная Фатима гоняла народ по десять раз проверять одно и то же место, приговаривая - мол, еще вчера не было, а сегодня, глядишь, появится. Да и зима на носу, холода, метели. В шалаше не перезимуешь. Надо уходить на юг, неожиданно всплыло в голове. Надо уходить на юг... начинать оттуда. Но пока что надо поставить Джей на ноги. Все их прошлые ссоры и раздоры мгновенно оказались преданы забвению. Сейчас главное - спасти клан, пока распря не стала всеобщей. Потому что тогда вмешаются Учителя... и кто знает, останется ли от Твердиславичей хотя бы одно лишь имя. x x x Буян закончил строить шалаш. Собственно говоря, "шалашом" это основательное сооружение назвать можно было лишь с изрядной натяжкой, просто уж так само выговаривается. Да и то сказать - что же это за дом, возведенный без топора, без пилы, без иной плотничьей снасти? Пусть даже углы - на могучих глыбах, пусть стены - из бревен чуть ли не в обхват толщиной, пусть крыша крыта дерном - все равно. Стволы не ошкурены, комли выставили на всеобщее обозрение растопырку щепы, оставшейся, когда Буян лапами ломал толстенные стволы. Кое-где торчали даже корни. Окна пришлось мало что не прогрызать. Очаг он сложил из дикого камня; после того, как с Буяна сошло семь потов, удалось устроить нормально тянущий дымоход. Не жалея себя, ладил лежаки, полки (появится ведь в конце концов, что на них ставить!), мастерил посуду, плел корзины и вообще делал всю ту немереную прорву дел, что бывает всегда при поставлении нового дома. Он почти все время молчал. Говорить стало не с кем. Ольтея который уже день лежала без сознания. Молния этой проклятой соплячки Гилви - да поразит ее Великий Дух бесплодием, чтобы никто из парней на нее даже и не покосился! - все-таки сделала свое черное дело. На безупречном теле ламии не осталось ни единой раны. Она дышала медленно и мерно - однако Буян готов бы поклясться, что дыхание это с каждым днем становится все слабее и слабее. Буян ухаживал за ней как мог. Близились холода, нужно было укрытие - и он затеял строительство. Выбрал самое глухое место, надеясь, что уж тут точно не найдут; но, помимо этого, не жалея сил, таскал дерн, вознамерившись обложить им не только крышу, но и стены, так, чтобы со стороны шалаш походил бы на обычный холм, каких немало в здешних лесах. Что случилось с Лиззи, что вообще происходит в клане, он не знал. Пару раз, отправляясь на охоту (он отпаивал Ольтею горячим мясным бульоном, свято веруя, что это поможет одолеть любую хворь), Буян сталкивался с Твердиславичами. Была пора больших осенних облав, однако сородичи если на кого-то и охотились, то явно не на обычного промыслового зверя. Скорее они кого-то ловили... уж не его ли? Он боялся схватки, боялся, как бы вновь не пришлось убивать или хотя бы ранить своих, однако все обошлось. Незамеченным он возвращался назад, свежевал дичину, варил мясо в большом каменном котле (счастливая находка, что бы он без нее делал!), поил бесчувственную Ольтею... а потом долго сидел возле нее, глядя на замершее лицо и едва-едва заметно подрагивающие ресницы. С каждым днем они подрагивали все реже и все слабее... Сегодня день оказался и вовсе дурным. Губы ламии так и не открылись, когда Буян поднес к ним сплетенную из коры плошку с горячим, дымящимся варевом. И тогда он испугался. Испугался даже сильнее, чем в тот проклятый день, когда они со Ставичем и Стойко нарвались в лесу на серую боевую копию Творителя Дромока. Он уже знал, что такое одиночество. И, видит простивший его Великий Дух, второй раз он ни за что бы не остался один. Тогда он этого не понимал. Цена, заплаченная за осознание этого, была непомерно высокой. Он растерянно поставил плошку на камни. Раньше он надеялся, что все наладится, что в один прекрасный день Ольтея придет в себя; гнал прочь черные мысли, а вот теперь понял - как и Лиззи, ламия медленно умирает. И есть только одна сила, способная ее спасти. Великий Дух? О нет, конечно же, нет! Всеотцу нет дела до ведунских тварей. Для него они все на одно лицо. Вседержитель лишь терпит их, посланных для испытания твердости и праведности Его детей. Значит - надо вновь идти... к Творителю Дромоку. Просить. Невесть как, но просить. Отчего-то Буян не сомневался, что Дромока едва ли тронет смерть какой-то там ламии. Для Творителя все они были не более чем "копиями", созданными для определенной цели. Захочет ли он лечить Ольтею? Ведь заставить его нельзя. Никакими силами... Что будет с ним самим, перебившим немало созданий того же самого Творителя, Буян даже и не подумал. Сказано - сделано. Завернул бесчувственную ламию в кособрюхову шкуру, легко, точно перышко, закинул на плечо, подпер дверь "шалаша" колом и пустился в дорогу. Он рассчитывал добраться до Змеиного Холма самое большее за три полных дня пути. x x x К полному удивлению Фатимы, Лиззи медленно, но верно выкарабкивалась. Куда-то бесследно исчез зеленый призрачный гной, заполнявший жилы вместо простой, здоровой крови, щеки приобрели обычный цвет, девчушка пришла в себя. И оказалось, что она ничего, ну просто ничегошеньки не помнит. Как Фатима ни билась, ни расспросы, ни даже заклятия так ничего и не дали. Похоже, чья-то сила полностью стерла у Лиззи все воспоминания. Надежды Вождь-Ворожеи вызнать хоть что-нибудь о загадочных злых волшебниках так и остались надеждами. Тем временем клан продолжал ретиво прочесывать окрестные леса. Точнее, ретивость он проявлял лишь в ее, Фатимы, сообщениях Учителю; сама же Вождь-Ворожея понимала, что несколько кривит душой. Старалась лишь примерно четвертая часть, в основном девчонки постарше; остальные же лишь, как говорится, отбывали наряд. Вызывала подозрения и неразлучная троица - Дим, Джиг и Лев. Дим повадился куда-то исчезать, да так ловко, что выследить его не удалось и самой Фатиме. Парень мастерски уходил от преследования; а если вместе с ним отправлялись человек тридцать, то он просто не делал попыток скрыться. Однако людей не хватало, и Фатиме скрепя сердце приходилось мириться с отлучками Дима. Вождь-Ворожея присматривалась к нему особенно пристально еще и потому, что, если бы не Учитель, - Ключ-Камень после осуждения Чаруса и гибели Кукача достался бы ему, Диму. Кто знает, не задумал ли длинный, тощий молчальник какие-нибудь козни? Не готовит ли втихомолку ловушки? Впрочем, вскоре объяснение этим отлучкам нашлось. В клане стало плохо с мясом - из-за облавы на Джейану оказались заброшены всегдашние осенние охоты, - и тут Дим открыто, ни от кого не скрываясь, явился после очередного своего исчезновения в клан, сгибаясь под тяжестью туши молодого оленя. Молча подошел к дверям домика Фатимы, молча сбросил груз на крылечко, молча кивнул подбежавшим девчонкам - разделайте, мол. - А у самого - ручки отсохнут? - подбоченилась Викки, одна из помощниц Фатимы по части запасов. С недавних пор (и с легкой руки Фатимы, скажем прямо) вся не просто тяжелая, а и почему-либо неприятная работа оказалась переложена на плечи юношей. Раньше мужским делом было добыть - разделывали и запасали мясо впрок куда более сведущие в травах девчонки. Дим медленно поднял голову, прямо взглянул Викки в глаза, усмехнулся, ничего не сказал и прошел прочь. - Эй! - крикнула девушка. - Забыл свое место, что ли?! Быстро давай шкуру снимай! Это оказалось ошибкой. Когда Дим повернулся, малоподвижное его лицо, на котором почти никогда не отражалось никаких чувств, было совершенно белым от бешенства. Он не носил боевого меча, но копье с железным навершием уже смотрело Викки в живот. Глаза Дима сузились, он качнулся, потек вперед мягким охотничьим шагом, каким привык подкрадываться к жертве, так, чтобы даже чуткое ухо осторожного зверя не уловило и малейшего шороха. " - Эй, эй, ты чего? - только и успела пискнуть Викки. В следующий миг тяжелое древко крутнулось с неожиданной быстротой, подсекло ей ноги, и девушка, охнув, плюхнулась прямо на задницу. Кое-кто из мальчишек помладше прыснул. - Что здесь происходит? - вихрем вылетела из-за спин Гилви, рыжие волосы растрепались по ветру - так бежала. - Что случилось? Викки! Дим! В чем дело?! Парень не удостоил ее ответом. Нарочито медленно закинул копье на плечо и процедил сквозь зубы, обращаясь ко все еще сидевшей Викки. - Я свое дело сделал. Зверя выследил. Подстерег. Добыл. Принес. Дальше пусть другие постараются. Мясо-то небось все жрать станете, - он обвел толпу недобрым взглядом. - Забываешься, ты! - взвизгнула Гилви, вскидывая руки для заклятия. Однако парень оказался скорее. Не меняя выражения лица, он резко крутнулся, и тупой конец древка врезался аккуратно в середину лба Гилви. Дим бил, конечно, не в полную силу - иначе девчонка в тот же миг отправилась бы к Великому Духу, - и потому юную Ворожею лишь отбросило и сшибло с ног. Гилви самым постыдным образом разревелась. - Всем понятно? - Дим вновь оглядел толпу. Оглядел настолько нехорошим взглядом, что вся девчоночья половина тотчас брызнула наутек, громко призывая Фатиму. Вождь-Ворожея не замедлила появиться. Гилви лежала ничком и бурно, самозабвенно рыдала. Викки сидела, с ужасом уставившись на Дима, который вторично, все тем же неспешным движением, поднимал копье. Едва взглянув на лицо Дима, Фатима сообразила, что дело плохо. Когда человек так смотрит, он уже не испугается ни смерти, ни суда, ни даже изгнания. Школа Джейаны все же не прошла совсем бесследно. - Так. Все спокойно. - Фатима старалась напустить в голос побольше холода. Пальцы торопливо вытащили из поясного кармана Ключ-Камень - на тот случай, если Дим наделает глупостей. - Что произошло? Дим равнодушно оперся о копье. Викки на всякий случай отползла подальше, не обращая внимания на высоко задравшуюся юбку. - Я зверя добыл, - скучающим голосом сообщил парень. - Вели, чтобы разделали, Фатима. Стухнет иначе. - А сам что, не мог? - ядовито осведомилась Вождь-Ворожея. - С зари ноги по чащобе ломал. Выслеживал. Подкрадывался. Потом тушу назад пер. И я еще и разделывать должен? - Да. А как иначе? - Как раньше было. Парни охотятся, девчонки добычу уряжают. - Ты прежние времена тут не вспоминай! - вспылила Фатима. - Ишь, белоручка выискался! Шерсть поднимать вздумал?! А ну живо за работу! - Я свою работу сделал, - Дим цедил слова медленно и лениво, в обычной своей манере. - Завтра снова за мясом пойду. Интересно, чем ты клан по зиме кормить станешь, Фатима... - Великий Дух не даст пропасть своим верным слугам! - со страстью выкрикнула Фатима. Глаза ее расширились, рот некрасиво искривился; истовость веры не красит, тем более молоденькую девчонку. - Только лучше, чтобы кладовые были полны, - упрямо сказал Дим. - Завтра я пойду на охоту... мы пойдем втроем. А Джейану ловите сами. У нас есть дела поважнее. Он повернулся к Фатиме спиной, и в тот же миг давно уже пришедшая в себя Гилви остервенело всадила ему между лопаток магический заряд. x x x Сперва Дим приходил часто. Приносил еду, то немногое, что удавалось стащить из клана. Рассказы его, поневоле краткие, становились все мрачнее. Фатима обезумела. Она ведет клан к голодной смерти. В то, что Великий Дух спасет и сохранит Твердиславичей, Дим не верил ни на грош. Великий Дух помогает тем, кто сам себе помогает. Он тебе еду не разжует и в рот не засунет. Он зверя посылает, пролетную птицу, рыбу в садки на Ветеле, урожай на поля. А уж как ты этим распорядишься - не его дело. Хочешь зимой от голода подыхать - подыхай, никто слова не скажет. Твоя вольная во всем воля! А потом Дим исчез. Его не было день, два, три... Джейана поняла - что-то случилось. Не иначе, в открытую схлестнулся с Фатимой, и... Если у Ворожеи в руках Ключ-Камень, она на многое способна. На третий день Джейана, чувствуя странную, неведомую ранее сосущую тоску в сердце, осторожно разожгла на камне поминальный огонек. Точно такие же огоньки отгорели в свое время по Стойко, Ставичу, близнецам, Чарусу, Кукачу... и по Буяну тоже... Великий Дух, сколько же народу полегло за эти страшные месяцы! А теперь наверняка еще и Дим... ...Они никогда с ним особенно не ладили - молчаливый и упрямый, парень признавал над собой только одну власть - Твердислава. У Джейаны же, однако, хватило ума не оттачивать на нем коготки. И вот его нет. Конечно, могло произойти все, что угодно - например, не было возможности уйти из клана по причине очередной дурости Фатимы, - но Джей не дала увлечь себя ложной надеждой. Дим пришел бы непременно. Днем ли, ночью - неважно. И если он не появляется - значит, уже на пути в чертоги Великого Духа. И тем не менее главное он сделал. Она пришла в себя. И хотя до прежней Джейаны было еще далеко, Ворожея уже не падала на каждом шагу. Не падала, несмотря на то, что вся ее Сила иссякла. Как она пережила первые часы после этого - страшно даже вспоминать. Кажется, выла и каталась по земле точно раненая маха. Чудом не наложила на себя руки - спас все тот же Дим, принесший весть, что в клане и в ближайших окрестностях волшебство по-прежнему в силе. Передал он и слова Учителя о великой милости Всеотца. - Это неспроста, Дим, - хриплым от еще не высохших слез голосом проговорила Джей. - Неспроста, ох, неспроста, чует мое сердце!.. Однако что именно "неспроста", в тот раз так и не сказала... а другого случая, как оказалось, больше и не было. Едва оправившись от первого шока, потребовала, чтобы Дим помог ей подобраться как можно ближе к клану. Парень долго упирался и сдался, лишь когда она сказала, что без этого не укоротишь Фатиму. Да, она ощутила знакомое тепло и расползающееся по коже легкое покалывание, когда они подошли к скалам на треть дня пути. Для опытной Ворожеи не составило труда проследить путь Силы - она лилась с небес. Узкой струйкой, пробивая облака и толщи аэра... но откуда? Ведь там, наверху, - только обиталища Великого Духа? Сила, шедшая сверху, почти ничем не отличалась от той, что довелось хлебнуть там, внизу, разве что - разве что эта казалась какой-то тонкой, хлипкой, "несытной", как наконец сумела подобрать определение Джейана. Той, глубинной Силой, могли управлять многие... в том числе и враги. Так зачем же Великому Духу делать исключение для одного только клана Твердиславичей? Уж не потому ли, что она, Джейана, сейчас здесь?.. ...На третий день после исчезновения Дима она отправилась на охоту. Все скудные припасы закончились, предстояла новая голодовка - а на носу уже была зима. Зиму надо проводить либо на юге, либо под надежной кровлей. Юг отменялся сразу и категорически - возможно, там и удалось бы протянуть до весны, но что за это время случилось бы с родным кланом? Кроме того, на юге, попадись она в руки тамошних племен, разговор вышел бы короткий - в один миг предстала бы перед Великим Духом. Она же теперь отступница, самая опасная тварь во всем мире, опаснее даже Ведунов... Лесная Ведьма, как, по словам Дима, прозвал ее Учитель. Нет, она останется здесь. Поскольку тут с небес льется хоть и слабый, но все же ручеек истинной Силы и поскольку в родном клане чудит спятившая Фатима, она, Джейана Неистовая, останется здесь, доколь возможно. Если ей не удастся спасти клан, то тогда и жить незачем. Однако справиться с Фатимой, за которой, оказывается, стоит Учитель, которая владеет Ключ-Камнем, далеко не так просто. Без Силы не обойтись. Лучше всего, конечно, использовать не ту жидкую небесную струйку, а необоримые подземные потоки; однако Джейана ясно видела и чувствовала, что глубинные реки пересохли, словно кто-то возвел на их пути непроницаемую запруду. Кто? И зачем? Великий Дух? Но... неужто Ему, Великому Духу, настолько важна она, Джейана Неистовая? И если Он на самом деле всеведущ - как же может Он не знать ее, Джейаны, мыслей и намерений? Что такого она сделала? Убивала? Так ведь в бою. И откуда ей было знать, что те тогдашние враги - Его избранные слуги, если Он и впрямь прогневался на нее за те схватки? Так за что ее карать? За непослушание? Но... непослушание случалось и раньше, и в других кланах... и так сурово не карали, если, конечно, не считать клан Черного Ивана. Непослушание... непослушание... Но разве ж нужны Ему покорные во всем куклы? И почему, если уж на то пошло, нельзя было освобождать Лиззи? Да. я сама, я, Джейана, была против. Но все-таки: почему это преступление? До сего времени Великий Дух не был щедр на бессмысленные запреты. От мыслей начинала трещать и кружиться голова. Усилием воли Джейана заставила себя сосредоточиться на охоте. Дим притащил ей добрый самострел, длинный нож, вдоволь стрел. И осенью леса были полны зверем, однако Джейане пришлось попотеть, прежде чем она сбила двух лесных малышек-косуль. Возвращалась она кружным путем - "по лесу обратно той же дорогой не ходят!", звенел в ушах голос Твердислава. Хотя - ох и удивился бы вождь, походив по нынешнему лесу! Из него словно бы ушла жизнь. Нет, зверей, птиц, поздних осенних летунов-насекомых хватало, а вот иных обитателей, что черпали жизнь в магии, почти не стало. Вернее даже сказать, совсем не стало. Или запрет Великого Духа на колдовство коснулся и их? И потому так удивилась Джейана, заметив ясный, хорошо заметный след, от которого отдавало Ведуньим чародейством. Волшебство! Здесь! Откуда? Да еще... да еще такие знакомые отпечатки!.. Не может быть! Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! Кажется, она даже подпрыгнула и совершенно неприлично взвизгнула. А потом рванулась следом за обладателем этих знакомых лап. - Итак, затишье. - Так точно, ваше превосходительство. - Докладывайте, Эйб, что вы предприняли? Сенсоры по-прежнему не показывают цели... не знаю уж почему. Генераторы-то остановлены! - Осмелюсь напомнить вашему превосходительству, что... - Ну да, да, по моему приказу энергия подается узким лучом с орбиты. Но в пределах круга, где волшебство все еще разрешено, Джейаны, насколько я понимаю, нет. - Так точно. Фатима прочесала эти места вдоль и поперек. Коллега Феличе поднял на поиски клан Середичей - у них с Твердиславичами давняя вражда, они откликнулись очень охотно, - но выходного следа так и не обнаружили. Наша беглянка где-то здесь, рядом, и я не сомневаюсь, что со дня на день ее обнаружат - ну хотя бы просто наткнутся. Когда лес сутки за сутками прочесывают без малого четыре сотни человек, рано или поздно они ее найдут. - Мне бы вашу уверенность. Его высокопревосходительство уже справлялся о Джейане. -О... - Не бойтесь, Эйб, не бойтесь. Я спросил его... о тех словах, помните - "эти смогут"? И знаете, что он мне ответил? Что я все неправильно понял, что он имел в виду лишь то, что они точно окажутся устойчивы к соблазнам Умников... ну, словом, повторил все то, что говорил и в первые дни Проекта "Вера". - У меня нет слов, ваше превосходительство... - У меня тоже. Но это неважно. Как бы то ни было, экзекуция пока откладывается. Его высокопревосходительство даже доволен, что Джейана... гм... ускользнула. Потери в людях списаны. - Я потрясен... x x x Когда Дим открыл глаза, вокруг стояла тьма. Все тело пылало от неведомой, незнакомой доселе боли; из точки откуда-то между лопаток по спине разбегались колючие, жгучие волны. Дим попытался пошевелиться - и понял, что крепко-накрепко связан, точно оглушенный хряк - кособрюх, предназначенный улучшить породу домашнего скота. "Великий Дух, чем же это меня?" - подумал он. Боль не только не отступала, но, напротив, усиливалась. Лоб парня покрылся потом, он до хруста стиснул зубы, чтобы не застонать. - Гляди, Гилви, очнулся, - сказал чей-то знакомый голос совсем рядом. Кажется, голос Файлинь. - Твое счастье... кто ж с живым-то родовичем так... - в словах девушки сквозила открытая неприязнь. - А ты не задирайся тут, - последовал заносчивый ответ, и Дим, как бы ни было больно, удивился - чтобы раньше тринадцатилетние соплячки, пусть даже ловко выучившиеся ворожить, смели так обращаться к старшим?! - Не задирайся, поняла, а то Фатима все узнает!.. - И что она мне сделает? - холодно поинтересовалась невидимая Фай. - Увидишь тогда, да поздно будет! - Ну так и иди к ней. А мне недосуг. Если ты Дима от последствий своей молнии лечить не будешь, я это сделаю! - А вот и не сделаешь! Не сделаешь! Фати что сказала? Чтобы только в себя пришел, ясно?! - Дура ты, Гилви, прости меня, Дух Великий, - спокойно ответила Файлинь. - Раньше я думала - зря тебя Джейана задевает. А теперь вижу - тебя не то что задевать, тебя пороть надо было каждый день. Утром и вечером. Тогда бы, глядишь, и поумнела. А так... силы много, а голова дурная. И не зыркай на меня своими глазищами! Не испугаешь. - Ах ты!.. - пронзительно взвизгнула Гилви. Правая рука Фатимы уже успела привыкнуть, что ей не осмеливаются перечить даже старшие девушки, которым через полгода - год и на Летучий Корабль пора будет всходить. Дим услышал какую-то возню, потом приглушенный писк и звонкий шлепок, словно кто-то отвесил кому-то смачную оплеуху. В следующий миг воздух застонал и загудел, щеку юноши на миг окатило жаром... а потом раздался по-прежнему спокойный голос Фай. - Ну что, помогла тебе твоя молния? Такое я отобью, не сомневайся, Гилви. А выдрать я тебя еще выдеру. Насчет этого тоже не сомневайся. Неделю на задницу сесть не сможешь. А теперь пошла вон, соплячка! Несколько мгновений царила громкая тишина. Слышно было тяжелое сопение Гилви. Точно кособрюх, вдруг подумалось Диму. - Очнулся? - спросил голос Файлинь, на сей раз обращенный к Диму. - Крепко она тебя, паршивка... Ну ничего, главное теперь - лежать тихо и не вставать. Тогда все пройдет. И зрение вернется. - Фай... точно вернется? - прохрипел парень. - Точно, точно, не сомневайся. Я хоть и не считаюсь ни лекаркой, ни травницей, а в этих делах тоже кое-что смыслю. С малышами - неведомцами только так и можно. - А... Фатима... - Фати сошла с ума, - девушка понизила голос. - Она больна, и притом сильно. Сперва эта дурацкая идея девичьего превосходства... которая вот-вот обернется кровью, потом охота за Джейаной... Далеко не все думают так, как Гилви. С этой рыжей какой спрос - Неистовую она ненавидит люто. Насчет остальных можно и нужно думать. А тебе Фатима ничего не сделает. Она, видите ли, решила снова воззвать к Учителю... чтобы тебя судили. Несмотря на всю храбрость, Дима прошиб страх. Стать изгоем! Чтобы любой мог невозбранно убить его!.. - Судить... нет! Лучше... пусть уж сразу, - выдавил юноша. - Не дури! - строго, точно на одного из своих питомцев, прикрикнула Фай. - Не дури! Я тебе так скажу... - теперь она шептала, так что почти ничего и не было слышно, - я тебе скажу, что не все и Учителя понимают. И в историю с Джейаной не слишком верят. Я вот, например, не верю. А ты?.. - А я... я ее видел, Джейану... - вырвалось у Дима. Файлинь мгновенно зажала ему рот ладошкой. - Молчи! Молчи! Всех погубишь! - горячо зашептала она в самое ухо раненого. - Я так и знала, так и знала... ты ее нашел! Ну и что? Говори скорее, но только тихо! Совсем тихо! Так, чтобы и щелкунчик пролетный ничего бы не разобрал! - Она... никакая не злодейка, Фай... Не знаю, почему Учитель так сказал... Очень измучена, истощена... она умирала от голода, когда я ее нашел... Таскал ей еду. Шалаш сделал... Оружия какого - никакого принес... Послушай... я долго был... долго тут провалялся? - Долго. Сегодня уже четвертый день. - Ох!.. - Дим, скажи мне, где она! Скажи, Великим Духом клянусь, что скорее умру, чем выдам это! - Фай... - Понимаю, боишься. Я бы на твоем месте тоже боялась. Но иного выхода нет. Она ведь умрет там, ты понимаешь, Дим?! - Я ей... самострел оставил... - Самострел оставил! - злым шепотом передразнила его Файлинь. - Да Джей уже забыла, когда в последний раз охотилась! Не дело главной Ворожеи по болотам за птицей скакать! Она из этого самострела только твою башку глупую прострелить и сумеет!.. - Но... что же... было... делать?! - Что делать... Гм... да, ты прав, извини меня... это я не подумавши... Ладно, Дим, хватит болтать, скажи мне, где она! Если сейчас выйду, может, до темноты успею... Дим как мог подробно описал дорогу к шалашу. - Далеко... - призадумалась Файлинь. - Далеко, но ничего не поделаешь. Ежели бегом, то и впрямь успею... Ладно, ты лежи. Явится Фатима - не перечь, упрямство свое спрячь! А то... кто их с Гилви, бешеную парочку, знает... Она вскочила - воздух упруго толкнул Дима в щеку. Хлопнула дверь. Юноша вздохнул. Ему оставалось только ждать. x x x Невысокая, неприметная Файлинь без помех выбралась за ворота клана. Девичья стража в воротах неприязненно покосилась, но не остановила. "До чего дожили! Твердиславичи друг на друга дикими махами смотрят! - сокрушалась Фай, торопливо семеня узкой тропкой. - Эвон Мариха - раньше мало что в глаза не смотрела, а теперь гляньте на нее - "мы, мол, с Гилви за нашу Вождь - Ворожею горой, всех парней-козлов надо как следует прижать, они, тупицы, только и могут, что...". Великий Дух, я в ее годы и слов-то таких не знала, и думала, что все детишки, как и неведомцы, прямо из руки Всеотца приходят... Наперекосяк все пошло в клане, шиворот-навыворот, и кто знает, как теперь все исправишь? Даже если Джей вернется... даже если Фатиму одолеет... За Вождь-Ворожеей немало родичей пойдет... Что ж, братскую кровь проливать, со своими, как с Ведунами, драться?!" Солнце уже успело опуститься довольно-таки низко, еще немного - и деревья скроют его. Переводя дух, Файлинь остановилась на крохотной полянке перед вознесшимся на два человеческих роста буреломом. - Джей! Джей, это я, Файлинь! Я принесла поесть! Молчание. Что ж, верно. Кто знает, может, все это - ловушка Фатимы. Фай осторожно подобралась поближе к зарослям. Пожухлые стебли скоронога, застывшая, точно воины в строю, поросль лесной красавки... Растения, используемые травницами для усиления способности повелевать магией и в то же время мешающие ту же магию распознать. Дим не мог выбрать места лучше. Пока не пролезешь в сам шалаш, ничего не узнаешь. Согнувшись в три погибели, Фатима нырнула в некое подобие лаза. Искать по непроходимому бурелому пришлось долго. Шалаш был искусно спрятан, однако, когда Файлинь в конце концов на него наткнулась (ей показалось, что чисто случайно), девушку ждало разочарование - укрывище Джейаны пустовало. "Великий Дух, да куда же она могла деться? На охоту пошла? Да, наверное, ничего другого не придумаешь..." Поразмыслив несколько мгновений, Файлинь оставила принесенную снедь, быстро начертила рядом свою Руну и заторопилась прочь. Надо во что бы то ни стало успеть в клан до темноты... x x x Тот, за кем гналась Джейана, шел небыстро. Отпечатки лап казались непривычно глубокими даже на сухой земле - так, словно идущий нес на себе еще груз. Нес очень осторожно, обходя буреломы и завалы; но, с другой стороны, строго придерживался раз взятого направления. Направление это очень не нравилось Джейане - прямиком к Змеиному Холму! - однако теперь она могла срезать углы, мало-помалу нагоняя. Наконец она увидела. За сухим увалом начиналась очередная полоса болот. По пробитой во мхах стежке медленно шагал Бу. На руках у него лежала... ну да, Ольтея! Джейана замерла, точно налетев на незримую стену. Ольтея!.. Вот уж кого она хотела бы встретить меньше всего. Нельзя сказать, что нынешняя Джейана ненавидела ламий так же глупо и пламенно, как раньше, но... Человекозверь, разумеется, тотчас ощутил ее присутствие. Резко повернулся, чуть не выронив свою драгоценную ношу. "Великий Дух, как же я рада его видеть, - в смятении вдруг подумала Джейана. - И его, и... страшно признаться... и Ольтею тоже!" Бу широко осклабился, показывая жуткие клыки. Очевидно, это должно было означать радостную улыбку. Приподнял ламию (да она вроде как без чувств, что ли?) и дернул головой - мол, подходи, махнуть тебе не могу, видишь, все четыре руки заняты. Джейана спустилась в болото. Слабость все-таки чувствовалась, нечего и думать сейчас о схватке с той же Фатимой... - Привет! Привет, Бу! - И почти сразу из самого сердца рванулась та самая, только что пришедшая на ум фраза: - Как я рада тебя видеть!.. Бу растерянно заморгал, как-то неловко дернул уродливой башкой, отворачиваясь и пряча глаза. Джейане на миг показалось, что он вот-вот расплачется... но нет, создатели Бу предусмотрительно лишили его способности проливать слезы. Вместо этого лишь быстро-быстро затряс головой, точно говоря - и я, и я, и я тоже! - Что с ней? - рука Джейаны донельзя естественным жестом легла на могучее предплечье человекозверя. И вновь поразилась сама себе. Спросила не про Лиззи, не про то, удалось ли донести ее до клана, спросила о ламии, той самой ламии, на которую раньше и смотреть не могла! Спросила и тут же обругала себя - как он ей ответит? Бу вновь ухмыльнулся, потом состроил жутковатую гримасу - мол, плохо. - А куда же ты ее? Махнул рукой на северо-запад. - К... к Ведунам, что ли? - Джейана невольно понизила голос. Кивок. - Не боишься? Бу равнодушно пожал плечами. Дескать, никакой разницы, раз надо, так надо, выбирать не приходится. - Поня-а-атно... А Лиззи? Что с Лиззи? Донесли? Кивнул не без гордости. - Уф... - рука Джейаны сама собой прижалась к сердцу извечным женским жестом облегчения. - Хвала Великому Духу! Жива? Бу вновь утвердительно склонил голову. - Здорова?.. Нет? Сильно больна?.. Проклятие... Сумеют ли вытащить... Ох, в клане надо быть, а не по лесам бегать! Ты знаешь, что с остальными?.. Помнила, помнила то звенящее равнодушие, что навалилось после упоения Силой! И сейчас - о Твердиславе почти не думала. Отчего-то сердце было спокойно, словно знало наперед что-то, успокаивало без слов, одним потаенным знанием... А сейчас - екнуло разом, заныло, засвербило внутри, и по бедру поползли мурашки, точно вспомнив крепкую, уверенную в себе, взбугренную мозолями ладонь вождя. Но Бу надо было задавать четкие вопросы, такие, чтобы можно было ответить "да" или "нет". - Твердислав... - набрала воздуху в легкие. Не сразу удалось и выговорить: - Твердислав - жив? Бу медленно, торжественно кивнул. - Где он? Здесь, в клане? "Нет". - Где-то поблизости? "Нет". И - палец Бу поднимается кверху, указывая на небо. - Что, там? - охнула Джейана, разом почувствовав, как задрожали колени. - Жив - и там? Ушел... "Ушел на Летучем Корабле, - вдруг родилась холодная, трезвая мысль. - Ушел... ушел без меня. А ведь поклялся... мол, умру, но без тебя не пойду..." Стой, но ведь... кто знает, как это было на самом деле? - Он... - ох, как трудно выговариваются слова! - Он пошел туда сам? Или... или насильно? Бу сперва покачал головой, потом кивнул, и Джейана поняла, что вот-вот разревется. Куда подевалась та зацикленная, не видящая ничего, кроме Силы, Ворожея? Обычная девчонка, не чующая ног под собой от счастья, - ОН не бросил, не предал, его, оказывается, увели насильно... Бу взглянул в лицо бесчувственной Ольтеи и тотчас посерьезнел. Вздохнул, покачал головой - мне, мол, надо идти. Ты со мной? - Нет, Бу, куда ж мне вместе с тобой к Ведунам, - вздохнула Джейана. Неожиданно человекозверь, ловко перехватив тело ламии одной лапой, второй потянул Неистовую за собой. - Стой... ты что?! Бу досадливо дернул подбородком. Мол, не трепыхайся. И точно - отпустил, едва только они выбрались на следующий увал. А там, осторожно опустив Ольтею на мягкий мох, принялся ловко рисовать какой-то план. Джейана вгляделась - Великий Дух, да ведь это окрестности клана! И притом не так уж далеко от ее шалаша... И тут Бу удивил ее еще раз. Закончив набросок, он изобразил на нем жирный крест, а чуть ниже вывел: "Мой дом. Иди туда". - Ты умеешь писать? - поразилась Джейана. Бу кивнул, как показалось Ворожее, не без досады. - Там настоящий дом? Так, что можно и зимой?.. "Да". "А ведь это выход, - смятенно подумала девушка. - Едва ли меня там найдут..." - А ты вернешься туда? Бу ответил сложной комбинацией гримас и жестов, которую можно было примерно истолковать как "если получится - то да". - Хорошо, - медленно сказала Джейана. - Изгоям лучше держаться вместе... Но, Бу, послушай, можно я взгляну на Ольтею? Может, смогу помочь... ...И оказалось, что смогла бы. След Гилвиной боевой магии она узнала тотчас, с полувзгляда. Сильна стала девчонка, сильна и бьет на удивление метко. Да, с привычной Силой Джейана справилась бы с последствиями удара без особого труда, а сейчас непонятно, что и делать. Как всякая Ворожея, Джейана умела травничать, но на этот раз Ольтее не помогли бы никакие травы. Только волшебство. Высокое волшебство. Собственно говоря, нечего было даже и смотреть. Зная Гилви, она, Джейана, вполне могла представить себе последствия. Бу напряженно ловил каждое движение Джейаниных рук. - Ничего не выйдет, Бу, - вздохнула девушка. Сейчас ламия для нее ничем не отличалась от любой другой девчонки из клана. Человекозверь дернулся, глаза его потускнели. - Ничего не выйдет. Мне нужна Сила... а вот ее-то и... "Почему же тогда Ведуны не нападут? - вдруг мелькнуло в голове. - Такой удобный момент. Клан сейчас все равно что беззащитен. Копьями много не навоюешь..." Бу меж тем скорчил гримасу и вновь поднял Ольтею на руки. Джейана понимала его. Последний шанс - там. Иначе ламию будет уже не остановить... на пути к чертогам Великого Духа, привычно закончила девушка мысль и невольно даже вздрогнула: "Да что это со мной? Думаю о ведунской твари как об истинном чаде Всеотца!" Ну, так что же ты сделаешь, Джейана Неистовая, лесной изгой? Куда пойдешь теперь? Обратно, назад в укрывище, ждать невесть чего, предоставив Бу возиться с умирающей ламией? Или ты, как встарь, пойдешь в Неведомое, туда, к Лысому Лесу и Змеиному Холму, потому что чувствуешь - сидя на месте, лишенная Силы, ты все равно ничего не добьешься? - Погоди, Бу. Я с тобой и дальше. Глаза человекозверя стали как плошки. Он яростно замотал головой. Нельзя, мол, нельзя! - Нельзя? Это почему ж? Мне ведь теперь бояться уже нечего. Так что я пойду, и нечего на меня так лыбиться! - сердито буркнула Джейана, отчего-то стыдясь собственного порыва. - Сказала - пойду, значит, пойду. Может, пригожусь. "А кроме того, едва ли Учителю придет в голову искать меня там!" Дорога до Лысого Леса недальняя, много на себе тащить не надо. Да и кто знает, придется ли возвращаться? Девушка и разумный зверь шли рядом, как всегда, молча. Молчали и окрестные чащобы - опустевшие, мертвые, непривычно, невозможно тихие. Куда-то подевались даже летунки-щелкунчики. Ночь путники провели в густом буреломе, а наутро перед ними во всей зловещей своей красе предстал Лысый Лес. x x x - Ничего не понимаю, Эйб. А вы? - Виноват, ваше превосходительство, но вынужден признать, что... - Эйб, вы когда-нибудь доведете меня своей лексикой до белого каления! Неужели трудно ответить по-человечески?.. Итак, что мы имеем? Достославная Джейана Неистовая таинственным образом исчезла где-то в районе обитания своего собственного клана, в районе, где который уже день продолжаются усиленные поиски. Это наводит на некоторые размышления... - О нет, нет, ваше превосходительство! Уверяю вас, поиски ведутся очень тщательно. Фатима знает свое дело. Народ у нее не отлынивает. К тому же у Джейаны хватало недоброжелателей. - А почему тогда ничего не видно на снимках с орбиты? Оптики уверяли меня, что их камерам никакие леса не помеха. И это действительно так! Я со счета сбился - столько там кособрюхов! Всех видно. А ее - нет. Вот как такое можно объяснить?! Может, она вообще невидима и все старания вашей Фатимы - впустую? - Но, ваше превосходительство, признание такого факта означает опровержение фундаментальных законов природы... А поскольку яблоки все еще падают вниз, а не взлетают вверх, гиперприводы и подпространственные маяки работают нормально, перебоев в надпространственной связи не наблюдается, нам остается признать, что Неистовая ушла в коммуникации. - В коммуникации... что ей там делать? Генераторы заглушены. - Может... акт отчаяния? - Она не слишком похожа на истеричку. - Да, но отключение энергии должно было вызвать жестокий психологический шок типа того, что происходит с уже ушедшими. На этом фоне возможно все, что угодно, в том числе и суицидальные проявления. - Еще никто не сопротивлялся так упорно, как Джейана. У нее сердце из камня, простите за банальное сравнение, Эйб. Я не верю, что она могла покончить с собой. Не из таких. Скорее уж она постарается добраться до вас... а, вы вздрогнули, мой добрый друг! - и умереть, запустив зубы вам в горло... Впрочем, выбирать нам особенно не из чего. Передайте Фатиме - поиски продолжать. Я отправлю группу захвата пошарить по коммуникациям, хотя в зоне подачи энергии с орбитальной тарелки это может быть равносильно потере всех людей. Но надо рискнуть. Мне страшно даже подумать, на ч