дело тебе почти не придется, или же - если заставит нужда - я уверен, ты быстро освоишься. Создавать их - забота других. Тебе предстоит встреча лицом к лицу с самым страшным врагом, какого только можно себе представить, - думай о нем. Ненавидь его. Презирай. Не позволяй сомнениям вползти в твое честное сердце. А теперь... нам пора. x x x - Клянусь, Феликс, я был красноречив, как сто Цицеронов. Ух! Клянусь Аллахом, за этого парня ты просто обязан дать мне недельку отпуска. - Майор-психолог Александр Тойвни, ваша просьба об отпуске отклоняется... Алекс, черт возьми! Ты забыл, что у нас завтра прибытие сразу троих - клан Петера, клан Горовица, клан Амантиды? Какой отпуск? И ведь каждый, не забудь, должен встретиться с Всеотцом! - Да уж... понятно. Извини, Феликс, я, конечно, шутил насчет отпуска. Как там у Геллы? Слышно что-нибудь? - Слышно, что ничего не слышно. Измочалила компьютер, в комнате надо надевать инфракрасные очки из-за табачного дыма, а результата нет. И быть не может, пока не отработаем эту самую "новую систему счисления"... - А что Алонсо? Они взяли девчонку? - В том-то и дело, что нет. Не взяли. А от их телеметристов идет такое... У всего моего отдела волосы стоят быдом. - Как, прости? - Быдом. Даже не дыбом. Еще круче. Мартын продолжает отстаивать версию, что, мол, все дело в неполадках аппаратуры и что девочка по-прежнему распоряжается энергией обычным порядком. Не знаю. Алонсо готов пойти на то, чтобы вовсе остановить генераторы. - Планета... - Окажется по самые уши Бог знает в чем. Но, похоже, это единственный способ взять чертовку. Вот уж кого я с наслаждением отправлю к Мортимеру, а рядом посажу Геллу, чтобы уж точно ничего бы не упустить... - А если она разнесет всю базу, как едва не разнесла госпитальный комплекс? - А вот для этого, друг Алекс, прошу тебя, подготовь для нее такую встречу с Всеотцом, чтобы она раз и навсегда перестала рыпаться. Сдается мне, ее и впрямь надо отпрепарировать. Послушным орудием в борьбе с Умниками она не станет. Характер не тот. Это точно. - У меня такое чувство, Феликс, что, когда мы возьмем ее, никакой Всеотец уже не понадобится. - Не попусти, Господь, Алекс. Не попусти. - Но раз уж он попустил появление Умников... - Умников! Что Умники - они могут то же, что и мы, только намного лучше, потому что молоды и у них горячая кровь. Первое их поколение мы уничтожили почти под корень... - И сами потеряли при этом половину миров. - Верно. Потеряли. И все же средняя продолжительность жизни у Умников едва ли превышает двадцать пять стандартных лет. Что они могут успеть за это время? - Однако же успевают. - Успевают, Алекс. Но... рано или поздно мы их все равно задавим. - Несмотря на продолжающееся отступление? - Мы почти не несем людских потерь. Пружина сжимается все туже, Алекс, и скоро удержать ее не сможет даже хваленая Сенсорика Умников. - Хотелось бы верить. Хотя... Сенсорика, о которой никто ничего не знает, кроме слова... - Ничего, Алекс, ничего. Скоро узнаем. Через таких, как этот мальчишка Твердислав. - Кстати, почему бы не отправить его вместе с той троицей, что мы ожидаем завтра? - Не знаю, друг мой Алекс, не знаю. Личный приказ Верховного. И точка. x x x Второй корабль, что нес Твердислава дальше, очень отличался от первого. Здесь у него была настоящая комната - правда, кроме этого, ничего больше. Чувство такое, словно вошел в дом без окон и сидишь сиднем. С тоски можно взвыть. Единственное, что ему осталось, это развлекаться с элегантным сантехоборудованием. Тоже мне занятие!.. Да над ним бы весь клан хохотал, прознай об этом родовичи. Собственно говоря, здесь все было очень просто и примитивно. Нажал кнопку - открылось окошечко - завтрак. Поел, свалил грязное туда, нажал кнопку - окошечко закрылось. Ни хлопот, ни забот. А попробуй-ка перемой посуду в клане!.. Недаром гончарным делом Твердиславичи всегда манкировали, несмотря на строгие указания Учителя. Ну зачем, спрашивается, нормальному человеку какая-то там тарелка, если на плотном листе лопуха есть куда сподручнее и удобнее? Поел и выбросил. А тарелки эти... скреби их с песочком... "Великий Дух, о чем я думаю?! - иногда накатывало на Твердислава. - Я отправляюсь на войну, отправляюсь с Его напутствием и благословением, а в голове... Я думал, что буду гореть в огне, что приказ его повергнет меня... повергнет... ну, не знаю даже, что он со мной сделает! А оказалось... Почему так? Что со мной? Или я уже начинаю терять Веру? Тарелки... лопухи... родовичи смеяться станут..." ...Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Твердислав провел в наглухо закрытом коробе - клановичи держали в таких мелкое зверье - по его счету дня два. По крайней мере спал он дважды. ...Корабль мягко качнуло. Парень поднялся на ноги... и тут дверь в его конуру бесшумно растворилась, исчезнув без следа. Прозрачная ладонь свежего ветра коснулась лица - только ветер этот пах не лесом и не лугом, а гарью, причем какой-то донельзя мерзкой гарью, от которой враз запершило в горле. В дверном проеме была ночь; и из этой ночи, из зыбкого, промозглого сумрака перед юношей возникли двое. Пожилые, как и Учителя. Седовласые, с властной осанкой, в неразличимых сероватых комбинезонах, как называлась эта одежда. На рукавах красовались сверкающие золотые треугольники - вершиной вниз. Мелкими буквами по золоту было выведено - "ВЕРА". Лица новоприбывших, уверенные и почти спокойные, могли бы показаться приятными, если бы не все тот же потаенный страх, что так удивил Твердислава еще в Звездном Доме. Человек с глубоко посаженными темными глазами, слегка сутулясь, шагнул вперед. - Я Исайя Гинзбург, - голос звучал глуховато, чуть надтреснуто. - Приветствую тебя на Земле, вождь Твердислав. - На 3-земле?.. - не нашел ничего лучшего юноша. - На Матери-Земле. На Начальном мире. В колыбели всех нас. Там, откуда мы пришли в Мир кланов, исполняя повеление Всеотца, мы, сохранившие истинную веру. Твердислав коснулся протянутой руки. Пожимая неожиданно крепкую, с ощутимыми буграми мозолей ладонь, вдруг поймал себя на мысли, что Исайя не боится. Никого и ничего. Точнее... нет, где-то очень-очень глубоко в его душе тоже прятался страх, однако - не за себя. За других... но притом непонятно, за кого. Исайя улыбнулся - неожиданно тепло и приветливо. На лбу разгладились суровые морщины. - Идем, вождь Твердислав. Тебе предстоит начать совершенно иную жизнь. Будь готов к ней - точнее, я не сомневаюсь, что ты и так готов. Каждому - по делам его, а твои дела говорят сами за себя. - Он медленно протянул руку, коснувшись ладонью лба юноши. - Освобождаю тебя от пут. Что произошло в этот миг? Наверное, это было как грохочущий водопад, сорвавшийся наконец с захватывающей дух вышины. Лавина слов, понятий, образов в один миг затопила Твердислава. Мир перед его глазами померк, и Гинзбургу пришлось подхватить зашатавшегося вождя под руку, с пытливой тревогой заглядывая тому в помутившиеся глаза. Правда, дурнота длилась недолго - несколько мгновений, не больше, и спутник Исайи, по-прежнему стоя в дверном проеме и глядя на светящийся циферблат какого-то прибора у себя на запястье, даже крякнул от удовольствия, прошептав нечто вроде "хорошо!". - Идем, парень, - Исайя грубовато - ласково подтолкнул Твердислава к выходу. ...На улице царила теплая мокрая ночь, пронзенная со всех сторон тонкими белыми клинками света. Твердислав ошарашено вертел головой. Он знал. Знал, как называются и смутно виднеющиеся арочные конструкции неподалеку, усеянные, точно дерево птичьими гнездами, гроздьями прожекторов; и машины о четырех колесах, деловито снующие от громады принесшего его Корабля к разверстым в отдалении темным вратам в какие-то подземные склады; и еще многое, многое другое вдруг оказалось ему если и не знакомо, то по крайней мере понятно. - Я освободил твою память, - не дожидаясь вопросов, заметил Исайя. - Наставник потихоньку вкладывал туда кое-что, могущее пригодиться здесь. Правда, без твоего ведома, за что я теперь и приношу свои извинения... от имени всех нас. - Вкладывал потихоньку? - тупо повторил Твердислав. - Так это что ж, он и в моей голове мог копаться?!.. - Лишь в самой необходимой степени, - голос Исайи звучал смущенно - доверительно. - Мы хотели избежать мучительного для вас раздвоения... Впрочем, о таких вещах лучше всего поговорить потом. Едем! Мне надо многое тебе рассказать... x x x За последние дни с Твердиславом произошло столько чудес, что, казалось, он уже совсем разучился удивляться. Невероятные, взметнувшиеся к темному небу громады зданий, блестящие, словно политые водой; тянущиеся чуть ли не к самым облакам, скрывшим звезды, узкие ленты магистралей; оставшаяся далеко внизу земля. Они мчались по трассе (нет, это все же настоящее чудо - нужные слова сами вспрыгивают в голову!), что змеей вилась между громадными, вонзившимися во тьму иглами исполинских построек, где не светилось ни одного огонька. Было даже не понять, есть ли там окна или что-то в этом роде, - сплошная блестящая поверхность, не то темно-серая, не то просто черная... Никто не прикасался к коротким рукояткам управления, всем заведовала автоматика. Твердислав поймал себя на том, что представляет - в общих чертах, конечно, - как работает данное устройство, и ему вновь стало не по себе. Если Учителя так могущественны - кто знает, что на самом деле они сделали с ним? С Джей? Со всеми остальными? Время от времени им навстречу попадались летающие машины, и тогда Твердислава, Исайю и третьего молчаливого спутника окатывала волна басовитого гудения и неприятной, тошнотворной дрожи. - Защитные поля, - виновато развел руками Исайя. - Ничего лучше мы, увы, не придумали. А если без них - Умники либо перехватывают управление, либо просто сжигают. Обычная броня не помогает. Хорошо еще, они не добрались до эстакад... - Однако же непременно доберутся, - неожиданно вступил в разговор спутник Исайи. - Доберутся, если ты, Твердислав, и твои товарищи не поможете нам. - Мы... поможем, - вырвалось у юноши. Слова Всеотца он помнил твердо. - Вот только как?.. - Думаю, примерно теми же средствами, какими и на Острове, - вполголоса заметил собеседник. - Погоди, - Исайя недовольно поморщился. - Слишком уж ты спешишь, Андрей Юрьевич. Дай человеку осмотреться, а потом уж спрашивай... "Стоп, - подумал Твердислав. - Так вот что им надо! Нет, я точно не в себе... Это ж проще простого! Сила! Сила Великого Духа! Они погрязли в грехе, они нарушили заветы Всеотца и больше не могут управлять Его мощью. И тут понадобились мы. Верные. Наставленные Им самим. Ну что, теперь ясно... Конечно, после того, что Джей творила на Острове..." Бессознательно он потянулся к родной, привычной, точно солнечный свет, Силе. Хотелось ощутить ее прямо здесь, немедленно, сейчас же!.. Однако в голову вдруг очень некстати полезли совсем иные мысли - все про того же Учителя, что "копался в его голове", вкладывая непонятное знание, вдруг пробудившееся в нужный момент... Как же Он мог разрешить такое? А что, если бы наставник сделал бы что-то не то, не в согласии с Его замыслом? "Я не хочу, чтобы со мной так поступали! Эвон Черный Иван, светлая ему память, - как страдал, когда узнал, что ничего не помнит! А что, если и я все забуду? Если это сочтут ненужным? Я ведь не знаю, почему вдруг ко мне пришли эти слова, что их разбудило; а если мне вот так же точно прикажут - и прощайте клан, Джей, ребята - и живые, и мертвые?.." Его словно обдало ледяной водой. Словно посреди зимы он вдруг оказался под ветельским льдом. Стало страшно - гораздо сильнее, чем когда они дрались с Ведунами или прорывались на Остров Магов. Потому что здесь открывались вещи настолько отвратительные и непонятные, что... что и сказать нельзя. Ему не хватало слов. Кулаки сжались сами. - Нет-нет, - успокаивающе положил руку ему на плечо Исайя. - Я понимаю, о чем ты сейчас подумал. Ах, твари, подумал ты, копаться у меня в голове, да я б за такое... Твердислав невольно покраснел. Спутник Исайи деликатно кашлянул, скрывая смешок. - Пойми, вождь Твердислав, здесь тебе предстоит совершенно иная жизнь. Здесь повсюду - машины, предметы, которые могут показаться тебе опасными и непонятными. И, чтобы ты не чувствовал себя так же неуютно, как на борту Звездного Дома, у нас - с соизволения Всеотца, конечно же, - и было решено помогать вам таким способом. Не самым приятным, конечно же, - но ничего лучшего нам придумать не удалось. А Он - он ведь не делится с нами Своей мудростью. Мы должны справляться с бедами сами. Сзади донесся странный звук - точно кто-то изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Исайя и бровью не повел. ...Нить трассы петляла меж взносящимися в поднебесье темными громадами зданий - и Твердислав вдруг заметил, что громады эти мало-помалу перестали быть такими уж темными. Вокруг, словно дивный сад, расцвело многоцветье огней; гладкие отвесные стены опоясали ярусы широких балконов, к которым тянулись бесчисленные трассы монора. Огни пульсировали, переливались, на балконах появились человеческие фигурки... - Эту часть города контролируем мы, - заметив взгляд юноши, пояснил Исайя. - Тут многое выглядит так же, как и до войны. Если, конечно, не помнишь, как же это было в действительности... Под нарядными балконами, внизу, ближе к основаниям колоссов, таилась тьма. Ни огонька, ни движения. Ни одна трасса не опускалась туда. Лишь отдельные окрашенные в темный цвет летающие машины, крупные, с самый большой дом в клане, угрожающе-угловатые, издающие то самое неприятное гудение, время от времени ныряли туда, словно пловцы в омут. - Патрульные танки, - объяснил Исайя. - Мы держимся большей частью наверху и в подвалах. А вот земля, пространство между зданиями и часть самых глубоких коммуникаций принадлежат Умникам. И они медленно, но верно теснят нас... Вираж. Вираж. И еще вираж. Трасса вывела к балкону одной из башен, и тут машина замерла. - Приехали. - Прозрачный колпак сдвинулся вверх и назад. - Приглашаю тебя в гости, вождь Твердислав. - Исайя легко, по-молодому выскользнул наружу. Его спутник, кряхтя, выбирался гораздо дольше. Твердислав очутился на широченной террасе. Под ногами расстилалось нечто светло-серое, приятно упругое. Вдоль ограды цвел настоящий сад. Таких дивных цветов в родном мире вождя никто никогда не видел - крупные, яркие, необычайно чистых красок, самого невероятного их смешения... Между темно-зеленых куп по камням журчали ручейки. - Идем, идем, вождь Твердислав. Это не чудо, отнюдь нет. Это лишь малая, ничтожная часть тех красот, коими славился город до момента, когда пришли Умники. Завтра Андрей покажет тебе зону боев. Думаю, она произведет впечатление. Терраса имела в ширину шагов, наверное, двести. Стена здания прямо-таки полыхала сиянием бесчисленных огней - они сливались во вспыхивающие, гаснущие, извивающиеся прямо в воздухе буквы. - Магазины. Рестораны. Бары. Места... гм... иных развлечений, - несколько смущенно пояснил Исайя, видя, как Твердислав с недоумением уставился на прихотливый пламенный танец вывесок. - Сколько лет прошло, а это как было, так и осталось. Человеку надо где-то делать покупки и где-то расслабляться после работы. Точно так же, как в древнем Вавилоне, Риме или Афинах. Вавилон. Рим. Афины. Да, Твердислав вспоминал эти слова. Старые-престарые города, тысячи и тысячи солнечных кругов тому назад. Посреди вакханалии огней темнела невысокая арка, затканная темнотой. Исайя уверенно направился прямо к ней. Следуя за ним, Твердислав ощутил вдруг болезненный толчок в грудь, словно чья-то невидимая ладонь уперлась, не давая ему прохода. Машинально, не думая, он бросил заклятие пропуска - бывает, что дом, или пещера, или еще какое-то место заговорены, как, например, частенько случалось на границе с Середичами. Обычно вождю удавалось преодолеть чужую защиту, даже если ставила ее опытная Ворожея. Однако на сей раз ничего похожего не произошло. Но не это оказалось самым странным - в конце концов, здесь, в ином мире под иным небом, законы заклятий и магии могут отличаться. Вся сила, которую Твердислав вложил в собственное волшебство, ушла, точно вода в песок, без всякого результата. Ничто даже не попыталось преодолеть чужой барьер перед входом. Чары не удалось не только наложить, но и даже создать! От Исайи же скользнула какая-то быстрая пламенная искра, искра из невидимого огня. Твердислав ощутил ее слабо, очень слабо, совсем не так, как привык чувствовать чужое волшебство. Нельзя сказать, что это хоть сколько-нибудь его успокоило. Не может быть! Как же ему исполнить волю Великого Духа, если главнейшее его оружие тут бессильно? Не рубить же неуловимых Умников мечом, что, по правде говоря, вдруг начало казаться смешным и нелепым в этом мире, совершенно непохожем на родной мир кланов, где сталь была символом доблести, мужества и отличия?.. Посланная Исайей искра открыла путь. Давящая преграда исчезла. Они вошли. Внутри здание не сильно отличалось от Звездного Дома. Те же коридоры, залитые мягким светом, то же еле слышное гудение машин за переборками, те же немолодые люди в одинаковых комбинезонах, со спокойными лицами и страхом в глазах, бесшумно скользящие по упругому полу, с нарочитым безразличием не замечающие Твердислава, зато не забывающие поприветствовать странным жестом - кулак прижимается к сердцу - самого Исайю. Еще обращало на себя внимание обилие скрытой Силы, предназначенной только для убийства. Нечто подобное он ощущал в подземельях Острова Магов; но тогда рядом была Джей, умеющая ладонью поворачивать вспять огненные реки... - Садись. Кабинет Исайи Гинзбурга оказался едва ли не больше Кострового места в родном клане Твердиславичей. На неоглядном столе перемигивалось огоньками нечто блестящее, смахивающее на паука. Возле стола имелось два совершенно обыкновенных кресла. - Не люблю эти модные штуки с вырастающей из пола мебелью, - пояснил хозяин. - Голоден? Твердислав помотал головой. Какая уж тут еда... - Думаю, пришла пора объяснить тебе, что же мы от тебя хотим, - Исайя смотрел на свои сцепленные пальцы, упорно пряча взгляд. - А хотим мы, вождь, очень многого. И от тебя, и от твоих соплеменников. Мы проигрываем войну. И стоим на грани полного истребления. Об этом знают не все. Я - из числа посвященных. Должность моя... гм... примерно соответствует твоей. Я отвечаю за Мир кланов. За интеграцию его уроженцев в нашу цивилизацию... и за их дальнейшую судьбу. Так что теперь - об Умниках. Хочу заранее извиниться - нам придется, так сказать, ex ungue leonem pinegere7, поскольку цельной и полной картины нет и едва ли когда появится - если только не поможете вы, рожденные в кланах. Исайя сделал паузу. Побарабанил по гладкой столешнице ногтями. Вздохнул. Кашлянул. Однако глаз так и не поднял. - Умники зародились внутри нас, точно гниющая язва. Они - плоть от нашей плоти и кровь от нашей крови. Однако они отринули заветы Всеотца; если мы грешили против Него по слабости, по малодушию, лености, но никогда - по злобе, то Умники как раз и есть воплощенная злоба. У них, как и у ваших Ведунов, посланных вам в испытание, цель одна - истребить нас, старшее поколение. Заставить нас корчиться от боли и умирать под пытками. Жечь, осквернять, разрушать и уничтожать. Я не могу - да и никто среди нас не может - найти объяснения их поступкам. Иногда кажется, что они все больны... словно зараженные бешенством махи, бесцельно убивающие все на своем пути из одной лишь жажды чужих мучений и смерти. Мы не можем совладать с этой стихией. Мы - ученые... гм... и... и другие, словом, люди сугубо мирные, мы сражаемся изо всех сил, под нашим контролем еще немалые мощности, у нас вдоволь военной техники, но все, на что способны мы, у Умников получается еще лучше. Мы сражаемся сразу на множестве фронтов. Каждый город разделен надвое. На линии соприкосновения В ОСНОВНОМ бьются автоматы, роботы - однако Умники могут себе позволить пустить в ход живых бойцов КУДА ЧАЩЕ, ЧЕМ МЫ. Мы - нет. Наши годы немалы, и едва ли на сотню найдется хотя бы один умеющий сражаться сам, а не управлять из безопасного места грудой мертвого металла с пушками и лазерами. - Но нас же мало, - перебил Исайю юноша. - Раз-два и обчелся... - Об этом поговорим чуть позже. Итак, помимо прямой борьбы - сила против силы, броня против брони и снаряд против снаряда - Умники действуют и более тонко. Они ухитряются проникать в самые тщательно охраняемые места... и тогда люди гибнут, пропадают или сходят с ума. Твой вчерашний друг... хотя, наверное, тебе уже это говорили. Твердислав кивнул. - Это уже просто лежит за рамками нашего понимания. Логика пасует. Такое впечатление, что среди Умников дважды два не четыре, а... а вермишелевый суп с мятой. Когда-то я надеялся, что мы сможем уладить конфликт миром. Потом - что сумеем удержать существующее положение вещей военной силой. Увы... Как мы все ошибались! "О fallacem hominum spem!" - "О обманчивая надежда людская!", как сказал один очень умный римлянин по имени Марк Туллий Цицерон, речь "De oratore", три два семь... - Чего "три два семь"? - не понял Твердислав. - Прости, пожалуйста... латынь - моя любовь. Древний язык... предпочитаю древность современности... а цифры - цифры просто означают место речи Цицерона "Об ораторе", откуда я и взял цитату. Дурная привычка. Еще раз прости, пожалуйста. Так вот, я говорил о ложных надеждах. Все они рухнули. Мы не удержали фронт, мы не смогли обезопасить себя в крепостях, мы не смогли понять, что же движет нашим врагом... Мы оказались обречены. И тогда появился Великий Дух... который и указал нам дорогу. Так родился Мир кланов, вождь Твердислав. И выросло уже первое поколение тех, кто вступит в бой по слову Всеотца. И... мы надеемся... что вам удастся переломить ход войны. Да, вас мало, но у вас - Вера. Истинная вера, не затуманенная ни страхом, ни грехом. Вы родились с ней и с ней вы уходите дальше, когда истекает мера вашего земного пути. Вера - вот чего мы лишены... Вернее сказать, были лишены, - поправился Исайя. - Однако обретших Веру по-прежнему мало, очень мало... Люди по неведению и черствости сердца верят лишь в то, что увидели собственными глазами... а Всеотец, конечно же, является далеко не каждому, - он усмехнулся. - Но - ближе к делу. - Ну да мне-то теперь что делать? - осмелел Твердислав. - Что я - один! - могу? В конце концов, ведь на Острове - там ведь Джей все сделала. Не я. - С Джейаной Неистовой - ситуация, конечно, особая. Нам еще предстоит разобраться в случившемся. Но речь сейчас о тебе. На несколько дней поступишь в распоряжение Андрея, - кивок в сторону молчаливого спутника. - Он тебя проведет по передовой. Посмотришь, что к чему и как. Вернешься - и тогда уже я послушаю тебя. Свежий глаз все видит острее. x x x Твердислав шепотом ругнулся, помянув некоторых особо мерзких Ведунов, злостно нарушив тем самым одну из учительских заповедей, строго осуждавших бранные слова. Впрочем, сейчас-то как раз ругаться было от чего. Заклятия не работали. Ни одно, даже самое слабенькое. За окнами медленно разгорался серый и безрадостный рассвет, а юноша сидел на полу в отведенных ему апартаментах неподалеку от кабинета самого Исайи Гинзбурга, "человека номер один" по отношениям с кланами и рожденными там. Эти самые апартаменты являли собой настоящее чудо техники, как выразился Андрей. Этот самый Андрей, конечно же, ожидал от Твердислава отвисшей челюсти при виде всей этой машинерии, коей битком было набито жилище, - да только не дождался. Не на таковского напал. Не вчера с дерева слезли, как говаривал Учитель. Да и что может по-настоящему удивить удостоенного свиданием с самим Всеотцом? Хитроумные устройства - вот уж чему он, вождь Твердислав, станет дивиться в последнюю очередь. Наверное, в другое время он бы тоже позволил себе удивление, позабавился со всякими кнопками, ручками и тому подобным, заставил бы здесь все подняться на уши, в потом вернуться к прежнему - если бы не свидание с Великим Духом. Если бы не Его слова. Если бы не возложенный им Долг, который надо исполнить, не думая о том, как выжить самому. Для клана он и так все равно что мертв. Ключ-Камень... ах, Чарус, Чарус... остается надеяться, что Фатима не окажется совсем уж непроходимой дурой. Нет, об этом думать нельзя. Нельзя. Тем более когда не можешь сплести и самое немудреное чародейство. Что же, во имя Всеотца, я делаю не так? Ведь Сила рядом... я чувствую... далеко не так остро, как дома, но все же чувствую! И - не могу дотянуться. Он вытер пот. Да ну что же это?! Вот-вот придет Андрей... которого Исайя назвал "наставником". Не люблю это слово - с некоторых пор. Нужно идти к передовой - а у него, Твердислава, ничего не получается!.. ...Андрей возник рядом совершенно бесшумно. Вот уж что-что, а подкрадываться в этом мире умели. Дверь Твердислав запирать не стал - ему не от кого таиться, а кому надо, пусть заходит невозбранно. - Ты готов? - На Андрее был темный комбинезон, несколько объемнее обычного. В руке - сверток. - Возьми вот это. Наденешь. Твердислав повертел принесенное. - Зачем? - Наше боевое обмундирование. Надень. Юноша подчинился. - Вот это - кнопка управления встроенным оружием... - с увлечением начал было Андрей, однако Твердислав неожиданно покачал головой и принялся стаскивать с себя комбинезон. - Нет. Не надену. Мешает очень. - Т-то есть как?.. - опешил Андрей. Как ему объяснить, что, когда одежда напичкана этой их хваленой машинерией, совершенно перестаешь чувствовать что-либо вокруг себя? Тонкие цепочки из искорок Силы сводят с ума кажущейся доступностью - и в то же время полной недосягаемостью. Все это плюющееся огнем, ядом, или чем там еще, оружие только мешает. Воин полагается на свои руки, держащие меч. - Ты не понимаешь, что такое фронт! - зло бросил Андрей. - От тебя там в один миг останется мокрое место! Ты не знаешь Умников! - С этими штуками я никогда ничего и не узнаю, - уперся Твердислав. - Ну да, твоя подружка Джей умеет превратить ладонь в идеальное зеркало с абсолютным теплоотводом, чтобы отбивать лазерные лучи; а у тебя не получится? Тон нового наставника Твердиславу совсем не понравился. - С этими штуками я - никто, - возразил он. И вновь - в другое время, конечно же, он с удовольствием проактивировал бы все оружие, пострелял бы вдоволь по мишеням... Откуда же сейчас эта твердокаменная уверенность, что чужая техника может только помешать?.. Он отбивался так настойчиво, что в конце концов хозяин не выдержал. - Ну ладно, - сдался Андрей. - Черт с тобой, оружие можешь не включать. Но обычная-то броня не помешает! Но уж если ты и от нее откажешься - пусть с тобой сам господин Исайя Гинзбург разговаривает. - Поговорю, ну и что? - пожал плечами Твердислав. Только теперь он как-то понял для себя, что никого не боится в этом мире. Над ним - только Всеотец. И никаких посредников. Воля Его выражена самому Твердиславу - а все прочие только помогают наилучшим образом исполнить Его завет. Правда, комбинезон все-таки надел. Старательно заглушив всю суетливую машинерию в нем. До передовой добирались не по стальной ленте монора, а в одном из тех самых танков, про которые говорил Исайя. Железный зверь не отличался ни красотой, ни удобством. Видно было, что клепалось все это кое-как, на скорую руку. И здесь смертоубийственных орудий наверчено и накручено было столько, что у Твердислава зашумело в ушах. "И какой смысл был глушить все натыканное в одежку?.." - Мы держим центр и северо-восточные окраины, дорогу к Звездному Порту, - говорил меж тем Андрей. - Все остальное - Умники. И это столица! Лучшие войска, лучшие люди!.. Хотя, - он вдруг осекся, - какие - такие особые войска? Добровольцы, ополчение... Знаешь, когда мы в последний раз воевали?.. - Так ведь и Умники не воевали, - заметил Твердислав. - Они много чего не делали, - мрачно обронил его спутник. - А вот поди ж ты, все умеют. Обзор из этого самого танка был преотвратный. Экраны, на коих отображалось все творящееся впереди, позади и с боков, - это совсем не то, чем когда смотришь собственными глазами. Улицы-ущелья. Внизу - сумрак, хотя день обещал выдаться ясным. В этом мире, похоже, не существовало ни зимы, ни весны, ни лета - какая-то сплошная осень, точнее - предосенье, безрадостная, хоть и изобильная пора. Тепло и дождливо. А деревья, похоже, здесь вечнозеленые... Город вновь изменился. Исчезли нарядные балконы. Темные иглы зданий испятнало рваными дырами - иные едва заметны, в иные свободно мог пройти летающий танк. Одна из трасс монора оборвалась, вздыбившись и изогнувшись чудовищной спиралью, железной, вставшей на хвост змеей. Конец ее измочалило так, что превратило в стальной веер. Андрей нажимал какие-то кнопки, бормоча себе под нос непонятные и неразборчивые слова. -...Иначе враз собьют, - только и уловил Твердислав. - Ну все, приехали. Спускаемся, и дальше - пешком. Прямо перед ними оказалась громадная пробоина в стене дома. Танк влетел внутрь и замер. Здесь было очень много извергающего смерть. Слишком много, чтобы люди смогли по-настоящему воевать, а не управлять смертоносной техникой, на которую они беспечно переложили грязное дело истребления себе подобных. Казалось, в дом раз за разом вгрызалось исполинское огненное сверло, рвало, пробивало стены и перекрытия, оставляя длинные оплавленные тоннели, словно червь-древоточец в стволе. Много людей. Куда больше, чем где бы то ни было в этом мире. Усталые и осунувшиеся старики. Молодящиеся женщины в подогнанных боевых комбинезонах. Кабели, аккумуляторы, генераторы и тому подобное питающее войну мертвое воинство. Стволы, раструбы, решетчатые антенны - все смотрят через узкие зрачки амбразур. Смотрят на точно такой же дом, тоже весь избитый и испятнанный. Из сумрака внизу поднимается баррикада - серые блоки, местами покрытые гарью, громоздятся один на другой высоченной стеной. "...Интересно, зачем тут стены, если Умники властвуют в подземельях?.." - Это передовая, - сказал Андрей, возвращая Твердислава к реальности. - На той стороне - Умники. Царила тишина, лишь из глубины доносился негромкий гул машин. Пожилые люди возле бойниц лежали безмолвно, не отрываясь от оружия, словно подстерегая редкостного зверя. Никаких следов того, что здесь когда-то было жилье или что-то иное. Голые серые стены. Торчащие из потолка жгуты проводов. Наспех заделанные пробоины. Жесткий пол, все могущее гореть безжалостно изгнано. Люди лежат прямо на плитах перекрытий. - Но мы сюда добрались как по ровному, - не удержался Твердислав. - А ты говорил - нечто страшное... - Сам удивляюсь, - буркнул провожатый. - Даже ни разу не обстреляли. Не к добру. Не иначе как готовят штурм. - А зачем им штурмовать дом, если можно пройти подземельями? - Не все так просто. Глубинные уровни - да, у них. Но технику там не протащишь. А головы свои класть - Умники не дураки. Коммуникации - это для диверсий. Да и вообще... сдается мне, атаки и штурмы для Умников не самое главное. По-моему, они ждут, пока мы все перемрем... или сойдем с ума от отчаяния и безысходности. А! Чего гадать! Никто никогда так и не сумел понять Умников. Андрей махнул рукой и лег к ближайшей амбразуре. Твердислав потоптался немного и тоже последовал его примеру - свободных бойниц хватало. Тишина. Наверху - тучи. Внизу - темнота. Спереди - избитая стена. Обгоревший остов танка в одной из самых крупных пробоин в доме напротив. Чего тут опасного? И более того, что здесь интересного?.. Он замер. Прислушался. Машины далеко позади. А вот что впереди, за баррикадой, за стеной напротив? Сила? Злоба? Ненависть? Клыки и когти? Ярость Ведунов? Что? Твердислав напрягся. Он отлично умел предчувствовать опасность, он обладал чутьем... однако на сей раз неоднократно проверенные на охоте и в бою инстинкты говорили ему - дом напротив пуст. Там нет живых. Там не чувствуется Силы. Там нет и мертвого металла. Там нет ничего. Он уже открыл рот... Как услыхал хохот. Заливистый хохот, как может смеяться девчонка лет тринадцати, отмочив какую-то лихую шутку и выставив кого-то на посмешище. Первый закон охоты и войны - не дергаться. Что бы ни случилось. Даже если Ведун вдруг протянет тебе руку и предложит в жаркий день хлебнуть из его баклажки. Он обернулся медленно. Меч, с которым он так и не расстался, несмотря на косые взгляды Андрея Юрьевича, неспешно описал дугу. Никого. Молчаливые бойцы замерли у амбразур. Кроме них, никого нет. - Ты чего?.. - поднял голову Андрей, и тут из пустого дома напротив хлестнуло огненным бичом. Т-Р-Е-В-О-Г-А!!! Истошный вой, пополам с треском, гулом, ревом и грохотом. Твердислава отшвырнуло от бойницы, точно звереныша. Дом напротив полыхал огнями, колючими огнями смерти, теми самыми огнями, что пытались убить их в подземельях Острова Магов. И - повторилось прежнее жуткое ощущение: вся убийственная мощь целится сейчас в него, и только в него. А ни одно заклятие не работает... Мелькнуло искаженное лицо Андрея. Кажется, уже окровавленное. Над головой Твердислава толстенную внешнюю стену с шипением резал огненный нож, добела раскаленные края загибались внутрь. Женщина у соседней бойницы дважды воспользовалась своим оружием - выстрелила, хоть и не из лука, - плечи ее вздрогнули раз, другой, а в следующий миг в ее бойнице что-то сверкнуло, и тотчас же со змеиным шипением повалил густой белый дым. - Га-а-а-зы!!! - чей-то вопль слева. Смерть уверенно наступала. Рядом замер, скорчившись, закрыв руками голову, Андрей. По-прежнему ничего не понимая, Твердислав подхватил раненого на плечо и ринулся к выходу. ...Женщина у бойницы слева лежала и не двигалась. Едва Твердислав, волоча на себе Андрея, очутился в коридоре, как за его спиной с грохотом что-то рухнуло. Оказалось - плита из какого-то бронепластика, наглухо закупорившая пораженный отсек. Кто не успел, тот опоздал. Тому не повезло. - "Белый поцелуй", - хрипел старик рядом с Твердиславом. - Знаю... попадал... новая штука... потом - только в дурку... Противогазы не спасают. Не придумали, значит, пока еще, как нас спасать... Машинально Твердислав обернулся, ища глазами травниц и целительниц. В клане они бы уже неслись сюда во весь опор... Впрочем, здесь на подобное рассчитывать не приходилось. Каждый стоял за себя, и один лишь Великий Дух - за всех. За неимением лучшего юноша опустил раненого прямо на пол. И понял, что вынес на себе уже труп. Андрею не снесло, не разворотило, не сбрило - а сожгло, именно сожгло полчерепа. Лицо осталось целым. Броневой капюшон остался откинут - погибшему отчего-то стало лень натягивать его. И вот расплата. - Пусть будут легкими твой путь и твои слова пред Великим Духом, - прошептал парень, закрывая глаза убитому. Пусть спит. В оный день Всеотец даст ему новую жизнь - так что зачем горевать по мужественно погибшему?.. - "Белый поцелуй", - продолжали бубнить рядом. - Не-ет, без обезвреживания и обеззараживания туда теперь год не войдешь, уж вы мне поверьте, молодой человек... Совсем рядом что-то вновь громыхнуло. Примерно в полусотне шагов из пролома в стене хлестнуло пламя, закружилось яростным водоворотом - и угасло, сбитое желтыми пенными струями с потолка. - Огнеметный бластер, - резюмировал старик. - Двойной заряд - первый прошибает броню, второй воспламеняется внутри. Пойдемте отсюда, молодой человек, за нас взялись всерьез и, пока не подойдут штурмовики, нечего даже и думать об обороне. Однако коридор оставался совершенно пуст. Шипение, свист и грохот, бушующие снаружи, заставляли мало что не кричать. :Нравится? А можем и еще круче!: Прежний насмешливый голос. Наверное, так могла бы сказать Гилви, возгордившаяся Гилви, очутись она здесь. Невидимая холодная ладошка прошлась по разгоряченному лбу. :Здравствуй, маг. Haile andefaile, man.: Последних слов он не понял. Да и не до того было - катящийся издали рокот взорвался яростным оглушительным громом, все вокруг зашаталось, по крепчайшим стенам зазмеились трещины. Из доброго десятка проломов так и хлестал огонь - клубился, рычал, плевался дымными струями, рвался в распахнутые двери с противоположной стороны коридора. Из живых вокруг остался один только полубезумный старик - несчастный хватал Твердислава за бронекостюм скрюченными бессильными пальцами, о чем-то умолял, кажется, даже плакал... - Вставай, - сказал юноша. Ждать здесь было больше нечего... хотя услышать лишний раз тот премилый голосок, пожалуй, он бы не отказался. Но, если он хочет по-настоящему исполнить порученное Великим Духом, едва ли есть смысл бездарно погибать в первом же бою. ...Он брезгливо перешагнул через валявшееся на полу оружие. Ему хватит одного меча. Потому что, если он правильно все понял, Всеотец ждал от него не только и не столько призовой стрельбы из местных огненных луков. - Вниз... вниз давай... - проскрипел старик. - Наверху только пламя... Сам Твердислав предпочел бы уже знакомый пролом, но дорогу к нему перекрыл огонь, а Пожарное заклятие, разумеется, не сработало. Справа и слева ярилось пламя; а вот прямо под ногами очень кстати оказался вполне симпатичный провал. Внизу Твердислав разглядел уходящую еще дальше лестницу. Старик проворно прикрепил невесть откуда взявшуюся веревку к торчащему из скола стены железному пруту и с неожиданной для его возраста легкостью скользнул в пролом. Твердислав не заставил себя ждать, и вовремя - новый взрыв, на голову посыпался мелкий мусор, огненное дыхание обожгло макушку... - Успели, - выдохнул старик. - Дальше уже легче, молодой человек. Лестница... Этому этажу досталось меньше, но защитники отступили уже и здесь. - Надо еще ниже, - авторитетно заявил спутник Твердислава. - Двумя ярусами. Там отличный выход на трассу... Думаю, все побежали именно туда. Когда в дело идут огнеметные бластеры, у народа на пятках вырастают крылья, - он нехорошо усмехнулся. Узкая лестница, железные полосы перил. Серые стены. Никого - ни живых, ни мертвых, никаких следов отступления. Если защитники здания и покидали свои места, но явно не этим путем. Однако, опустившись на эти самые два яруса, они обнаружили, что дороги нет и здесь. Лестничная клетка оказалась наполовину завалена обломками. Открытым оставался единственный путь - вниз. - Ну уж до какого-нибудь пролома мы доберемся, - пыхтел старик, так и не успевший назвать Твердиславу свое имя. :Haile andefaile, wiz-ma,: - вновь раздался тоненький голосок. "Проклятие! Эти Ведуны и Ведуньи делают со мной что хотят, а я даже не могу их учуять!" - Твердислав свирепел. Ясно, как день, что все эти "хайле анде фэйле" есть не что иное, как шуточки Умников. Эх, изловить бы эту шутницу... да всыпать как следует, чтоб долго помнила... Они миновали еще шесть уровней. И всюду картина оставалась одной и той же - вправо и влево дороги нет, ее преграждают либо огонь, либо завал, либо облака медленно плавающей молочно-белой взвеси, куда спутник Твердислава наотрез отказался входить даже в противогазе. Пересчитывая ногами ступени, Твердислав попытался вспомнить, на каком же уровне находились они изначально. Старик уже ничего не говорил, только сдавленно хрипел. :Haile ande