они с трудом развязали сложный и запутанный узел. Бокерт сунул лапу в котомку и вытащил оттуда голову зайца. -- Вот так послание!-- воскликнул он, содрогнувшись.-- Кто же его написал? И кто может прочесть? Ведь это же голова Лямпе! Король и королева ужаснулись. Король печально опустил голову. -- О Рейнеке!.. -- простонал он.-- Где ты, мерзавец?! Ты снова меня обманул!.. О, если бы я так легко не поверил твоей наглой лжи!.. Король с ума сходил от горя. Потрясены были и все придворные. Но тут вмешался двоюродный брат короля -- леопард. -- Не огорчайтесь так, ваше величество, и вы, государыня,-- сказал он.-- Держите себя мужественно и не роняйте своего достоинства. Разве вы не государь? И разве не обязаны мы все вам повиноваться? -- Потому-то,-- ответил ему король,-- потому-то я так и потрясен! Увы, я был слишком опрометчив! Своим мерзким коварством и лестью этот предатель заставил меня покарать ни в чем не повинных наших верных и преданных друзей -- Изергима и Брауна. Обесчещенные и страдающие, томятся они в темнице. Как же могу я не раскаиваться! Разве достойно я поступил, когда так легкомысленно поверил наглому лжецу и обидел лучших своих баронов!.. Да, напрасно я послушал свою жену. Этот обманщик лис разжалобил ее, и она за него заступилась. Но что пользы от позднего раскаяния? Этим делу не поможешь! -- Государь,-- возразил леопард,-- нет такой беды, которую нельзя было бы исправить. Отдайте барана медведю и волку в искупление: ведь он только что сам признался, что посоветовал убить несчастного зайца. Так пусть за это и поплатится! А потом мы двинем против Рейнеке войска и если поймаем его, то сразу же и повесим. Ему нельзя позволить сказать хотя бы слово, не то он опять отболтается и увернется от казни. А всех, кто пострадал от него, мы сумеем утешить. Король благожелательно выслушал своего кузена. -- Я одобряю ваш совет,-- промолвил он. -- Ступайте скорее и доставьте ко мне Изергима и Брауна. Пусть они с прежним почетом заседают в королевском совете. Прикажите созвать всех зверей и расскажите им, как наглый мошенник Рейнеке нас обманул, как он улизнул и вместе с Бэллином зарезал Лямпе. И пусть они все воздают почести медведю и волку. А Бэллина со всей его родней я отдаю во власть волку и медведю! Леопард не стал мешкать. Он отправился к бедным узникам, освободил их от оков и сказал: -- Слушайте весть утешения! Я вам принес нерушимую милость короля и полную свободу! Король приносит извинения за причиненную вам обиду и хочет с вами помириться. Он отдает вам барана Бэллина со всем его родом навсегда. Не церемоньтесь с ними -- хватайте, где б они вам ни попались! Кроме того, государь разрешает вам мстить предателю вашему, Рейнеке-лису, как вам будет угодно. Его самого, его жену и детей, всех лисьих родичей вы можете повсюду травить и терзать -- никто вам помехой не будет. Этот закон будет действителен не только при жизни короля, но и при всех его потомках. Однако и вы должны забыть печальную ошибку его величества и присягнуть снова преданно ему служить,-- он же никогда больше вас не обидит... Так был восстановлен мир. Барану пришлось заплатить за него своей головой, а потомки его и поныне терпят беспощадный разбой всесильного племени волков. Так началась вековая вражда! Волки до сих пор бешено терзают овец и ягнят и несчетно губят их, считая это своим наследственным правом. Ярость их не унять -- о мире с бараньим племенем не может быть и речи. Что касается пострадавших баронов -- Брауна и Изергима, то король задал в их честь двенадцатидневный пир: этим он хотел доказать, что помирился с ними полностью и окончательно. ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ По случаю объявленного пира королевский двор был убран особенно роскошно. Собрались все звери и птицы. Они воздали волку и медведю столько почестей, что те забыли и о своих страданиях, и о перенесенном позоре. Торжественно гремели трубы и литавры. Угощение на королевском балу подавалось самое изысканное: каждый мог получить все, чего душа пожелает. Однако Рейнеке-лис не собирался идти ко двору. Он лежал в засаде возле своего замка и замышлял новые козни. А при дворе в это время проходили состязания рыцарей, там танцевали и пели, звучала музыка звонкострунных арф и сладкоголосых флейт. Король Нобель благодушно наблюдал празднество сверху из тронного зала. Его радовала шумная праздничная суматоха. Шел девятый день пиршества. Король с королевой сидели за столом в обществе самых близких своих баронов. Неожиданно появляется кролик и вопиет: -- О государь мой! О мой король! О господа! Сжальтесь! Какое подлое коварство! Какой разбой! Вчера утром, часов около шести, я проходил мимо Малепартуса; вижу -- Рейнеке сидит около своего замка в одежде богомольца и, казалось, погружен в молитву. Я хотел проворно проскочить мимо, потому что торопился во дворец. Но он заметил меня, встал и пошел мне навстречу, будто хотел поздороваться. Но нет! Коварный душегуб хвать меня лапой, и я сразу же почувствовал на шее его когти. Я подумал: "Конец мне", но, к счастью, сумел вывернуться -- я ведь очень проворный -- и убежал. "Все равно попадешься!" -- проворчал он мне вслед. Увы, одно ухо он у меня все же оторвал... Чудом я остался в живых! Где же ваш закон, государь, о безопасности дорог? Как теперь путешествовать? Как являться на прием к вашему величеству, если разбойник засел на дороге всеобщей угрозой?.. Только кролик смолк, в зал ворвался говорун ворон Меркенау. - Благородный государь!-- прокаркал он.-- От горя и страха мне трудно говорить. Боюсь, чтобы сердце не разорвалось у меня -- такое горе мне пришлось пережить! Сегодня вышел я вместе со своей женой Шарфе-небе. Идем -- видим: на лужайке лежит Рейнеке. Мертвый! У него уже закатились глаза, язык выпал наружу. От страха я стал очень громко кричать, но он лежит недвижим. Он лежит, а я кричу: "Горе! Горе! Ах, он скончался! Ах, какое горе! Как его жаль!" Жена моя тоже так убивалась! Мы оба рыдали. Я стал ощупывать его живот и лоб, а моя жена даже приложилась к его морде -- проверить, есть ли еще у него дыхание, может быть, еще сохранилась в нем хоть искорка жизни. И тут... Нет, вы только послушайте, что произошло! Стоило моей жене приложить клюв к пасти мерзавца, как этот гнусный выродок бешено щелкнул зубами и голову ей так и отрезал! Я в ужасе каркнул. Тут он как вскочит и бросился на меня. Я едва успел взлететь. Если б я не был так проворен, он бы схватил и меня! Но лучше бы я, несчастный, тоже лишился жизни, чем видеть свою любимую жену в когтях негодяя. Ведь он съел ее у меня на глазах! Даже косточки от нее не оставил -- так он был голоден и так жаден! Когда этот изверг ушел, я с растерзанным от горя сердцем подлетел к месту убийства, но нашел там только несколько перышек. Вот они! Удостоверьтесь! Сжальтесь, о государь мой! Если вы и на сей раз пощадите преступника и не покараете его, то среди ваших подданных пойдут нехорошие толки. Ведь недаром в народе говорится: Кто не казнил, хоть казнить был обязан, Должен быть тою же казнью наказан. Выслушав жалобы доброго кролика и ворона, все сидевшие за столом печально понурили головы. Король Нобель страшно разгневался и воскликнул: -- Клянусь, что за это злодейство я так накажу лиса, что он об этом никогда не забудет! Я не позволю издеваться над моими законами!.. Это ты, жена, уговорила меня простить преступника. А теперь ищи ветра в поле на воле! Мы должны расправиться с негодяем, иначе позор нам навеки! Смешно надеяться на его исправление. Надо нам, господа, обсудить, как с ним покончить! Речь короля пришлась по душе медведю и волку. Но королева так молвила мужу: -- О государь! Не расточайте так легко ваши клятвы: это может уронить вес королевского слова. Что правда, а что неправда, мы еще не знаем. Ведь мы должны выслушать самого обвиняемого, а мы еще его не выслушали. Возможно, будь он здесь, некоторые обвинители поприкусили бы язычок. Защищая Рейнеке, я желала вам только добра. Рейнеке умен и опытен. Его советы были нам полезны, хотя его поведение и не заслуживает уважения. В серьезных делах торопливость -- плохой помощник. А если вы, государь, сочтете нужным его наказать, то сделать это никогда не поздно. Тут вмешался леопард: -- Королева права, государь. Вы выслушали стольких обвинителей, что можете выслушать и самого обвиняемого. Пусть он явится. А что вы потом решите, то и будет исполнено. -- Сударь вы мой, леопард!-- вскочил волк Изергим.-- Даже если бы Рейнеке явился и убедил вас, что он невиновен в двух последних делах, я все равно доказал бы, что он заслужил смертную казнь. Неужели вы забыли, как нагло он обманул государя? Он, мол, нашел клад короля Эммериха! Он, мол, дарит его королю и королеве! Ха! А другие его чудовищные враки?! Как он обесчестил меня, Брауна и Гинце! И по сей день этот прохвост занимается грабежом и разбоем! Если король и бароны считают это полезным, пусть он придет. Но вы же видите, что он не явился на придворный праздник, несмотря на приказ короля... -- Да,-- согласился король,-- нам его ждать незачем. Даю вам шесть дней сроку, бароны, приготовьтесь выступить со мною в поход. Покуда я жив, я хочу положить конец преступлениям лиса. Ведь этот мерзавец способен погубить все государство! Вооружитесь получше и деритесь храбро! Мы обложим его замок и увидим, какие сокровища он в нем скрывает. -- Явимся к сроку!-- дружно закричали все. Но пока король со своими баронами решал, как ему разделаться с Рейнеке, племянник лиса барсук Гримбарт тайком выбрался из дворца и помчался разыскивать рыжего плута, чтобы предупредить его. Он застал Рейнеке в самом благодушном настроении. Лис только что поймал двух выпавших из гнезда голубиных птенцов. Увидев Гримбарта, он мило приветствовал гостя: -- Рад вас видеть, племянник! Что это вы так спешите? У вас есть новости? Гримбарт торопливо рассказал ему о последних событиях: о жалобах кролика и ворона и о решении короля. -- Знаете,-- добавил он,-- что если король вас поймает, вам конец! Примите меры для своего спасения... -- И это все?-- насмешливо перебил его лис.-- Хоть бы чуточку это меня встревожило! Пусть король и все его мудрецы хоть трижды клянутся,-- стоит мне появиться, как я их всех обкручу вокруг пальца. Плюньте на них, милый мой племянник! Пойдемте, я предложу вам кое-что 'вкусненькое: молоденьких, жирненьких голубков! Пойдемте, жена будет вам очень рада. Но ни слова о причине вашего прихода! Завтра я с вами пойду ко двору. Надеюсь, милый мой, что вы мне поможете, как это принято между родными. -- Жизнь и все достояние я охотно отдам за вас!-- воскликнул преданный барсук. А лис ответил: -- Ваши слова я запомню, и если останусь в живых, то позабочусь о вас. Барсук поблагодарил его и сказал: -- Смело идите на суд и защищайтесь похитрее. Вас выслушают -- это главное! Леопард уже высказался за то, чтобы вас не судили, пока вы не явитесь. Королева такого же мнения. Учтите это. Лис небрежно отмахнулся: -- Будьте спокойны, все уладится! Грозен король, но стоит мне открыть рот, как все изменится в мою пользу... Вошли они оба в дом. Хозяйка приняла гостя очень радушно и угостила всем, что имела. Поделили голубков -- и как смаковали, как облизывали лапы! Каждый съел свою долю, но, разумеется, никто не наелся. Еще бы! Дать бы каждому хоть по полдесятка -- и то уплели бы! За ужином Рейнеке-лис говорит барсуку: -- Согласитесь, племянник, что у меня прелестные дети. Как вам нравится мой старший -- Рейнгарт? А младшенький -- Россель? Они уже кое-что помаленьку смекают: этот курочку схватит, этот -- цыпленка. Даже плавать умеют и отлично ныряют. Могут добыть и утку или чибиса. Я и почаще пускал бы их на охоту, но нужно еще привить им осторожность и сноровку. Надо их научить, как оберегаться ловушек и гончих собак. Ну, а когда пройдут настоящую школу, пусть хоть ежедневно доставляют в дом добычу. В меня пошли сынки: играют в опасные игры. Только начнут -- и все звери от них врассыпную! А стань им кто-нибудь на пути, так они его сразу за горло, и дело с концом. Хватка у них тоже моя! Бросаются быстро, прыжок точно рассчитан. Это я считаю главным! -- Честь и хвала вам,-- заметил Гримбарт.-- Это большая радость, когда дети вырастают такими, какими их желают видеть родители, и с детства стараются им помогать. После ужина все отправились спать и отлично уснули на свежем сене. Впрочем, Рейнеке от страха долго не мог уснуть. До самого утра он томился в раздумьях. Утром он сказал жене: -- Не волнуйся: я обещал Гримбарту пойти вместе с ним ко двору. Сиди себе спокойно дома. Что бы ни болтали про меня, ничему плохому не верь и охраняй замок. Вот увидишь, все будет как нельзя лучше. -- Удивляюсь,-- сказала госпожа Эрмелина, -- как вы решились снова пойти ко двору, где вас так не любят? -- Конечно, -- откликнулся Рейнеке,-- там шутками не пахло. Но, как известно, под солнцем всяко случается: то уже держал в руках, то -- ах! -- все пыль и прах! Лучше уж я пойду -- есть у меня там кое-какие дела. Не волнуйся, душенька. Постараюсь скоро вернуться. Запомни же мои наставления, будь умницей!.. ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ Когда на следующий день Рейнеке и Гримбарт шагали по привольной широкой степи, направляясь ко двору короля, лис вдруг воскликнул с веселым задором: -- Чует мое сердце, что и на этот раз все обойдется отлично! Однако, мой милый племянник, с тех пор как я исповедовался перед вами, я опять много грешил. Мне нужно снова открыть перед вами душу. Вот послушайте. Я ухитрился получить котомку из куска шкуры медведя Брауна, которую содрали с него по приказу самой королевы. С ее же согласия с ног волка и волчицы стянули для меня по паре сапожек. Все это я хитростью добыл. Я очень ловко одурачил короля; сочинил ему сказочку про сокровища, а он и поверил! Я убил бедного зайца Лямпе и свалил это преступление на невинного барана Бэллина, и тот стал жертвою королевской ярости. Кролика я тоже хватил когтями -- чуть совсем не прикончил. И до чего же досадно мне было, что он убежал! Жалоба ворона тоже не выдумка: жену его Шарфенебочку я действительно уплел. Все это было уже после моей исповеди перед вами. Но об этом я тогда позабыл рассказать и непременно должен теперь в этом признаться, потому что носить такое на совести мне неприятно. Однажды я и волк Изергим шли куда-то по своим делам и увидели в поле кобылу с жеребенком. Изергим, как всегда, был очень голоден и попросил меня: "Узнайте-ка, не согласится ли кобыла продать мне жеребенка и сколько бы она за него взяла?" "Ладно",-- отвечаю ему. Прошел к лошади и выкинул такую шуточку. "Госпожа кобыла,-- говорю вежливо, -- жеребеночек этот, как видно, ваш собственный? Простите за любопытство, а не продается ли он?" "Что же,-- отвечает она,-- я, пожалуй, уступлю его за хорошую цену. Эту цену, любезный, вы можете прочесть сами: она обозначена у меня под задним правым копытом". Я сразу смекнул, что это значит, и говорю: "Признаюсь я вам, что я мало успел и в чтении и в письме. Да и ребеночка вашего я приглядел не для себя. Это мой друг Изергим хочет его приобрести, но постеснялся спросить вас об этом". "Пусть,-- отвечает кобыла,-- он сам придет. Тогда мы договоримся о цене". Я ушел и рассказал волку, что кобыла согласна продать жеребенка и что цена обозначена у нее на правом заднем копыте. "К моему огорчению,-- добавил я,-- я не смог ее прочесть, потому что ни читать, ни писать меня не учили. Вы знаете, как часто приходится мне страдать из-за моей неграмотности. Так что придется вам выяснить цену самому. Авось вы разберете, что у нее там написано..." "Было бы странно,-- ответил мне волк с гордым видом,-- если б я не разобрал! Я знаю немецкий, латынь, итальянский и даже французский языки! Ведь когда-то я учился в университете у знаменитых ученых и сам имею ученое звание. Я разберусь в любом документе не хуже, чем в собственном имени! Не беспокойтесь -- мордой в грязь я не ударю!" Подошел он к госпоже кобыле и спрашивает, по своему обыкновению, очень грубо: "Эй, вы, послушайте! Сколько стоит ваш жеребенок? Но только без лишнего!" "Извольте, почтенный,-- отвечает она,-- прочесть цену у меня под правым задним копытом". "Так покажите мне ее!"-- проворчал нетерпеливо волк, а кобыла ему: "Смотрите!" Подняла она из травы ножку, а на ножке у нее -- новенькая подкова, на шести шипах! Кобыла ни на волос не промахнулась -- лягнула волка в самую голову! Волк, оглушенный ударом, упал как убитый, а лошадь ускакала прочь, и жеребенок за ней. С добрый час провалялся Изергим без памяти, пока не пришел в себя и не завыл по-собачьи. А я подошел к нему и спрашиваю: "Где же кобыла, дядюшка, и вкусен ли был жеребенок? Стыдитесь, дядя! Сами наелись, а про меня забыли. Долго же вы спали после обеда! А что все-таки было написано под ее задним копытом? Ведь вы такой великий ученый!" "Ах,-- вздохнул он,-- вы еще издеваетесь?! Как же мне сегодня не повезло! О длинноногая кляча! Копыто ее было подковано! Шесть шипов на копыте -- шесть ран на моей голове! Вот какова цена жеребенку!" Еле он, несчастный, тогда выжил!.. Теперь, дорогой мой племянник, я признался вам во всем. Неизвестно, что решат в королевском суде, но исповедью я облегчил свою грешную душу. Простите же мои грехи и скажите, как мне исправиться. -- Что ж,-- ответил Гримбарт,-- мертвецы не воскреснут! Но все же я как служитель господа бога отпускаю вам грехи, потому что враги ваши сильны, и кто знает, как окончится ваше дело: может быть, и очень печально. Вероятно, вам прежде всего припомнят голову зайца. Согласитесь, что с вашей стороны было непростительной дерзостью так дразнить государя. За это вы можете поплатиться, и даже очень! -- Вот уж нисколько!-- самоуверенно отозвался рыжий пройдоха. -- В сущности, заяц сам был виноват! Он всегда меня искушал: все время мельтешил у меня перед глазами, такой жирненький, такой аппетитный! Вот я и поддался соблазну -- зарезал его. Да и Бэллину я тоже не желал добра. Оба они были достаточно грубы и глупы. Зачем же мне было церемониться с ними? Я согласен, что ближних надо уважать и любить. Но таких, как они, я ни уважать, ни любить не умею. Ведь и баран и заяц были совершенно не способны к какому-нибудь делу. Ах, дорогой племянник, посмотрите лучше, что это творится на белом свете! Хоть мы и пикнуть не смеем, да многое видим и кое-что соображаем. Возьмем, к примеру, нашего обожаемого короля. Грабить он умеет не хуже других, а что не захватит сам, то оставляет медведю и волку. Он, видите ли, вправе так поступать! И ведь никто не осмелится сказать ему правду. Молчат и наши "святые отцы" -- попы разных мастей. А почему? Да потому, что кто ничего, мол, не слышит и не видит, того не обидят! Наш государь -- лев, и хватка у него воистину львиная; что ему приглянется, на то и наложит лапу. Мы для него -- свои, поэтому наше он тоже считает своим. Признает он только тех, кто является к нему с хорошим подношением и пляшет под его дудку. А то, что волк и медведь снова сидят в королевском совете, испортит очень многих. Ведь они бессовестно воруют и грабят, а состоят в любимчиках. Если же такой горемыка, как Рейнеке, стянет цыпленка, на него сразу же все ополчаются, хватают и приговаривают к смерти. Как говорится, мелких воришек -- вешать, крупных грабителей -- наградами тешить. Вот так мы все глубже погружаемся в пучину зла. Сплетни, обман, клевета, предательство, ложные клятвы, воровство, грабеж и разбой -- повсюду только об этом и слышишь! А заговоришь с кем-нибудь -- каждый в ответ лишь отмахивается. "Если бы грешить было так страшно,-- говорят они,-- то уж наверно священники наши вели бы самую праведную жизнь. А между тем и они грешат, да еще как!" Так, ссылаясь на дурные примеры, люди становятся похожими на обезьян, которые умеют лишь подражать, не отличая зло от добра. Этих капюшонников-монахов я тоже знаю отлично. Все они бесстыжие обманщики. Вечно что-то гнусаво бормочут, будто молятся богу. Только глаза людям отводят! Льнут к богатым и знатным, поддакивают им во всем и напрашиваются в гости. Позовешь одного -- с ним придет второй, а назавтра еще трое-четверо новых. Ну, а вся божественная рать при папе римском: все эти легаты, прелаты, аббаты и пробсты...' У них на уме одно: отдай мне твое, а моего не касайся!.. -- Послушайте, дядюшка!-- перебил лиса возмущенный барсук. -- Что это вы все чужие грехи обличаете? Вряд ли это вам поможет! Хватит с вас и ваших собственных! Впрочем, говоря по правде, из вас получился бы чудесный проповедник. Я сам охотно слушал бы ваши проповеди, чтобы набраться мудрости. Ведь мы, божьи служители, и в самом деле грубияны, невежды, ханжи!.. Они уже приближались ко дворцу, когда им повстречался Мартын-обезьяна, направлявшийся по делам в Рим. -- Мужайтесь, мой милый!-- сказал Мартын лису и стал подробно расспрашивать обо всех его делах. -- Ах,-- грустно ответил ему Рейнеке.-- Как видно, за последнее время счастье от меня отвернулось. Какие-то воры снова на меня клевещут, особенно ворон и кролик. Один, мол, потерял жену, а другой -- ухо! А при чем тут я? Конечно, если бы я мог лично поговорить с королем, обоим клеветникам пришлось бы не сладко! Хуже всего, однако, что с меня до сих пор не снято папское отлучение от церкви. Я отправился бы в Рим, но... семья! Ведь в мое отсутствие Изергим и другие мои враги постараются всячески ей навредить. Ах, если б с меня сняли отлучение! Тогда я снова попытал бы счастья при дворе! -- Как это кстати!-- воскликнул Мартын.-- Я как раз отправляюсь в Рим и похлопочу там за вас. Не бойтесь, я добьюсь, чтобы с вас сняли отлучение назло вашим недругам. Римские порядки мне хорошо известны. У меня есть в Риме дядя, личность весьма почтенная и заступник всех тех, кто не приходит с пустыми руками. Есть там еще некий Плутос, есть доктор Грабастай, Паскудаветер, Ненадейтесь и судьи Дукат и Динарий. Все это мои друзья. Все они любят говорить о законе, о судебных порядках, а на уме у них только деньги. Выложил денежки -- прав, а если денег мало -- ваше дело пропало! Одним словом, дядюшка, все ваши хлопоты я беру на себя, а вы, придя во дворец, обратитесь к моей супруге Рюкенау. Она редкая умница и всегдашняя заступница за своих друзей. К тому же ее очень любят король и королева. Немало есть при дворе и других ваших родственников. Все они готовы вам помочь. Так что не унывайте и не падайте духом. Государю пора наконец понять, что в его высочайшем совете самые умные -- мы, обезьяны и лисы! -- Вы меня очень утешили!-- сказал ему Рейнеке, и они распростились. ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ Направляясь к королевскому двору, Рейнеке надеялся, что сумеет отбиться от обвинений. Но, увидев, сколько там собралось его недругов, как они кипели злобой к нему, как жаждали его погибели, он приуныл и усомнился в благополучном окончании своего дела. Однако, в сопровождении Гримбарта, он с гордым и дерзким видом прошел мимо собравшихся. Гримбарт шепнул ему на ухо: -- Не робейте, Рейнеке! Счастье робкому не дается, а кто рискует -- тот часто выигрывает! -- Истинно так!-- подтвердил Рейнеке.-- Благодарю вас за поддержку. Если я опять окажусь на свободе, я вспомню о вас. Он осмотрелся и заметил многих своих родичей. Но доброжелателей было все-таки мало: ведь большинству он успел насолить. Даже змеи и те считали его негодяем и гадом. И все же в зале был кое-кто из его друзей. Рейнеке стал перед троном на колени и с достоинством произнес: • -- Всемогущий бог да хранит вас, дорогой мой король, а также вашу супругу, и пусть он дарует вам обоим много мудрости, дабы вы всегда отличали правду от кривды, потому что на свете все больше процветают неправда и фальшь! О, если б государь мог читать наши самые сокровенные мысли, он узнал бы тогда, как ему предан Рейнеке-лис! Многие меня чернят, клевещут на меня. Но кто? Негодяи! Им нужно лишить меня вашего расположения, которого якобы я недостоин! Но разве я не уверен в справедливости моего государя? Нет, он никогда не сойдет с пути правосудия и правды!.. Все изумлялись дерзости Рейнеке и старались протиснуться ближе, чтобы лучше слышать, что он там врет. Ведь его преступления были доказаны, и он не мог их опровергнуть. -- Негодяй!-- закричал король.-- На этот раз ты болтовней не спасешься! Тебе пришел конец! Нападением на кролика и ворону ты хорошо доказал свою преданность мне. Да, ты мастер подлых проделок, но теперь твоим бесчинствам конец! "Что со мной будет?-- в ужасе думал Рейнеке.-- Только бы мне до дому добраться! Что бы такое придумать? Я испробую все, но должен спастись!" -- О мой великий и благородный король!--заговорил он снова.-- Раз вы считаете, что я достоин смерти, значит, простите, вы не совсем разобрались в сути дела. Выслушайте меня, государь, и вы узнаете, на чьей стороне правда. Неужели вы полагаете, что я осмелился бы появиться здесь перед вами, если бы чувствовал за собой хотя бы малейшую вину? Разумеется, нет! Ни за какие сокровища мира! Я жил спокойно в своем замке, ни в чем себя виновным не чувствовал, потому и явился. Но прихожу я сюда -- и здесь на меня валятся обвинения. Что ж, пусть мои хулители посмеют уличить меня в глаза! Возводить напраслину на отсутствующего не трудно, но нельзя осудить его, не выслушав. А я клянусь вам, мой государь, что этим притворщикам, кролику и ворону, я всегда делал только добро! Позавчера поутру повстречался мне кролик. Он почтительно со мной поздоровался и сказал, что идет ко двору. Я сердечно пожелал ему счастливого пути, но он вдруг стал плакаться, что очень устал и проголодался. Тогда я предложил накормить его и подал ему вишни и масло. Тут подбегает мой младший сыночек -- смотрит, не осталось ли чего: детишкам ведь остатки сладки. Л кролик так угостил его лапой, что разбил малышу мордочку в кровь. Это увидел мой старший сын, Рейнгарт, и иступился за брата, как следует потрепал обидчика. Вот и все. Ни больше ни меньше! Я наказал мальчишек, но если кролику от них досталось, то лучше бы он помалкивал: что заслужил, то и получил. Я оторвал ему ухо! Скажите пожалуйста! Это для него честь и отметка на память! Теперь о вороне. Приходит и жалуется; он, мол, жену потерял и яко бы я ее убил. А сам мне рассказывал; она умерла оттого, что проглотила большую рыбу вместе с костями. Как это было, он, конечно, знает лучше меня. Но не он ли сам ее умертвил? Пусть мне разрешат его допросить тогда он запоет другое! Уж если меня хотят уличить в таких преступлениях, то пусть выставляют верных свидетелей. А если свидетелей нет, то по закону я имею право на поединок с клеветником. Я готов биться с любым противником, равным мне по происхождению. Назначьте время и место!.. Своей вызывающей речью Рейнеке так изумил присутствующих, что все остолбенели, А ворон и кролик поспешили покинуть королевский двор, потихоньку переговариваясь: -- Судиться дальше -- бессмысленно! Мы с ним не сладим. Свидетелей у нас нет. Мы же еще и виноватыми останемся. Ну его к черту, этого наглого разбойника! Уж мы-то знаем его; лжец, хитрец и подлец, погубит десяток таких, как мы... Изергим и Браун хмуро следили за тем, как эта парочка кралась к выходу. Тошно у них было на душе. В это время послышался голос короля: -- Кто здесь с жалобой? Подходите! Обвиняемый прибыл. Но никто не решился выйти вперед, и Рейнеке нагло усмехнулся: -- Видите, клевещут, клевещут, а как на очную ставку, так поскорее домой! Эти подлецы, ворон и кролик, рады были мне навредить. Но бог с ними! Стоило мне появиться, и они от своих обвинений отказались. Видите, как опасно доверяться клеветникам... -- Слушай!-- воскликнул король,-- Отвечай-ка мне, подлый предатель, за что ты убил бедного Лямпе, моего верного письмоносца? Я ли не простил твои преступления! Я ли не оказывал тебе благодеяния, веря в твое исправление! И вот благодарность за это! Баран Бэллин приносит мне твою котомку. Он уверяет, что в ней лежат письма, написанные вами обоими. И что же? В котомке оказывается голова зайца! Бэллина я за это отдал на растерзание волку, теперь очередь за тобой!.. -- Что я слышу!-- закричал рыжий плут,-- Лямпе убит! О, лучше бы я сам умер! Какое несчастье! Ведь с ними, великий государь, я отправил вам драгоценности, каких на свете не сыщешь! Но кто бы мог заподозрить барана в том, что он убьет зайца и похитит ваши сокровища?.. Да, где ни капкана, ни ямы не ждешь, там в ловушку и попадешь! Король так разгневался, что не пожелал дослушать до конца вдохновенную ложь Рейнеке и удалился в свои покои. Там он застал королеву с ее фрейлиной -- мартышкой Рюкенау. Эта обезьяна была любимицей королевской четы. Была она умной, просвещенной, красноречивой и пользовалась всеобщим уважением. Заметив, что король раздражен, она начала издалека: -- О государь! Вы никогда не жалели, что. выслушивали мои просьбы, и прощали меня, если я осмеливалась смягчать ваш гнев. Не откажите мне и на этот раз в вашей королевской милости. Кем бы ни был Рейнеке, он мой родственник, и я думаю: раз уж он явился на суд, значит, он не виноват. -- Почему,-- возразил ей король,-- вас так удивляет, что я возмущен поведением Рейнеке-лиса, этим вором и разбойником, который убил зайца, соблазнил на преступление барана, а теперь столь нагло все отрицает, да еще хвалится своей верностью мне? Вы знаете, сколько вреда причинил он всем нашим верным подданным и всему государству?! Нет, дальше терпеть это невозможно! -- Все это так,-- согласилась обезьяна.-- Не забудьте, однако, государь, что у Рейнеке много завистников. Не все способны поступать мудро и другим давать мудрые советы. А ведь лис часто выручал вас своим умом и сметливостью. Вспомните хотя бы тот случай, когда человек судился со змеей и никто не мог разобраться в этом деле. Один Рейнеке нашел выход из положения, за что и был вами перед всеми отличен. -- Я что-то припоминаю,-- сказал король,-- но позабыл, в чем заключалось дело. Может быть, вы напомните мне подробности? -- Если вашему величеству это угодно,-- поклонилась мартышка,-- я расскажу. Ровно два года тому назад к вам пришла с жалобой змея. С ней явился один крестьянин, который уже дважды с нею судился и оба раза дело проигрывал. Однако он отказывался подчиниться решению суда. А тяжба велась вот из-за чего. Однажды змея переползала через забор и, на свою беду, попалась в потайную петлю. Петля сразу стянулась, и змея лишилась бы жизни, не появись, па ее счастье, случайный прохожий. В смертельном ужасе змея закричала: "Спаси меня!" "Я согласен, -- ответил человек,-- и выну тебя из петли, потому что мне тебя жаль. Но сначала поклянись, что не сделаешь мне ничего дурного". Змея поклялась страшной клятвой, и человек ее спас. Пошли они дальше уже вместе. Вдруг змея почувствовала жестокий голод и бросилась на человека, намереваясь его удушить и проглотить. Несчастный успел отскочить в сторону и говорит змее: "Такова-то твоя благодарность? Не ты ли клялась, что не тронешь меня?" А змея ответила: "Голод заставил меня. Я ничего не могу с ним поделать: "нужно" с "нельзя" не дружно! Выходит, что я не виновата". "Погоди,-- возмутился человек,-- пощади меня, покуда мы не встретим кого-нибудь, кто справедливо нас рассудит!" "Что ж,-- согласилась змея,-- я могу немного потерпеть. Идем!" Пошли они дальше -- встретился им ворон по имени Теребиклюй и с ним вороненок Каркарлера. "Будьте любезны, рассудите нас",-- обратилась к ним змея. Ворон внимательно выслушал обоих и сразу изрек: "Человека надо сожрать!" Понятно, он тоже рассчитывал поживиться куском человечьего мяса. Змея возликовала: "Значит, я права, и никто меня не осудит!" "Нет,-- возразил человек,-- я еще не проиграл! Разбойник ворон не смеет приговорить меня к смерти единолично. Я требую, чтобы меня судили несколько судей!" Змея снова согласилась. Отправились они дальше уже вчетвером и встречают на дороге волка с медведем. Тут несчастному человеку стало совсем уже страшно: шутка ли оказаться одному среди пяти таких молодчиков! Волк и медведь очень скоро сошлись в своем приговоре: "Змея имеет полное право умертвить человека, потому что безжалостный голод не признает никаких законов. А клятва -- нигде не помеха нужде!" Путник понял, что все они жаждут лишить его жизни. "Это самоуправство!-- воскликнул он в ужасе.-- Кто сделал змею хозяйкой моей жизни?!" "Но ты дважды слышал приговор суда, и оба раза он был в мою пользу!"-- ответила змея. "Все твои судьи,-- возразил человек,-- сами живут грабежом и разбоем! Я не согласен им подчиниться. Пусть нас рассудит король! Его приговору, даже самому страшному, я подчинюсь беспрекословно!" "Что ж, пойдем к королю,-- ядовито хихикнули волк и медведь,-- но несомненно и его решение будет в пользу змеи". Уверенные в том, что королевский двор их поддержит, змея, волк, медведь и два ворона предстали перед вашим величеством. Волк успел даже прихватить с собой двух своих сынков -- Пустобрюха и Ненаеделя. Оба эти оболтуса так несносно выли перед вами, дожидаясь своей доли, что вы, наконец, были вынуждены прогнать их прочь. Тогда человек поведал вам, что змея, несмотря на свою клятву, хочет его умертвить, хотя он спас ее от верной смерти. Змея и не думала отпираться. Да, все верно, но ее вынудил всемогущий голод, который не знает ни клятв, ни законов. Вы тогда очень огорчились, мой великий государь! Дело казалось вам щекотливым и трудным. Вы считали большой жестокостью обречь на смерть столь добросердечного человека. Зная, однако, что для голода действительно нет закона, вы созвали придворный совет, но большинство в нем высказалось против человека: каждый мечтал пообедать -- и все они стали на сторону змеи. Тогда вы послали гонца за Рейнеке и предоставили приговор на его усмотрение: как, мол, он решит, так и будет! Рейнеке ненадолго задумался и сказал; "Мне нужно сначала обследовать место, где все это произошло. Когда я увижу змею в петле, в том самом положении, в каком ее застал человек, я буду знать, как решить дело". Все направились к тому забору и сунули змею в ту же петлю, из которой ее освободил человек. И тут Рейнеке объявил свое решение: "Оба теперь снова находятся в том положении, в котором они были при своей встрече. Если человеку угодно опять вынуть змею из петли, пусть вынимает. А если ему это не угодно, то пусть идет своей дорогой. Змея отплатила человеку коварством за его благодеяние, и он теперь вправе поступить с ней по своему усмотрению!.." Вам, ваше величество, и вашим советникам это решение лиса очень тогда понравилось. Человек вас благодарил, и все восхваляли мудрость Рейнеке, в том числе и сама королева. Много тогда говорилось о том, что для военной драки волк Изергим и медведь Браун очень подходят. Оба и ростом велики, и сильны, и смелы -- что правда, то правда. Но в делах государственных им частенько не хватает ума. К тому же они чаще бахвалятся своей силой сидя дома, а во время битвы стараются отсидеться в резерве. Говоря по правде, ваше величество, эти волки с медведями только губят страну: их ничуть не заботит, чей дом горит и кто несчастные жертвы пожара, были бы только горячие угли -- погреться, Никого они не жалеют и только и делают, что без стыда и совести брюхо себе набивают. Яйца съедают сами, а беднякам оставляют одну скорлупу и полагают при этом, что делятся честно! А Рейнеке-лис, как и вся его лисья порода, мудр и советом силен. Бывает, конечно, что и он порой в чем-либо провинится -- он ведь не каменный. Зато советника лучше его вы не найдете. Я очень прошу вас, мой государь, простить его снова. -- Что ж, я подумаю,-- ответил король,-- Действительно, тем приговором лиса я был доволен. Но сам он отчаянный плут, и в его исправление я не верю! Он всегда вывернется, всегда всех обманет. Волк, медведь, кот, кролик и ворон по сравнению с ним наивные младенцы. Чего только они не натерпелись от него! Один остался без уха, другой -- без головы, третий -- жены лишился! Я удивляюсь, как вы можете заступаться предо мной за такого неисправимого злодея! -- О государь!-- воскликнула обезьяна.-- Осмелюсь напомнить вашему величеству, что род его знатен и многочислен, и вам не выгодно с ним ссориться... Король вернулся к придворным и увидел в их толпе много родичей лиса. Все они собрались, чтобы поддержать своего главаря -- Рейнеке. Однако король приметил и многих врагов лиса. Казалось, весь королевский двор разделился на два лагеря. -- Послушай, Рейнеке,-- произнес король,-- оправдайся, если можешь, в подлом злодеянии, которое ты совершил вместе с бараном, в том, что вы убили кроткого Лямпе и, желая наглумиться надо мной, прислали мне его голову под видом секретных писем. Повторяю; Бэллин уже заплатил за это жизнью, теперь ты расплатишься тем же! -- О, горе мне!-- скорбно воскликнул Рейнеке.-- Лучше бы я сам умер! Выслушайте меня, государь, и если я виноват, то казните меня сразу! Моя песенка спета! Знайте; я доверил барану и зайцу сказочный клад короля Эммериха. Эти сокровища стоили жизни бедному Лямпе! Бэллин похитил все! Если бы только удалось их найти... Боюсь, однако, что они безвозвратно исчезли! -- Не надо отчаиваться, Рейнеке!-- вмешалась мартышка Рюкенау.-- Если эти сокровища на земле, то всегда остается надежда. Будем ходить и расспрашивать всех встречных и поперечных днем и ночью. Но опишите, Рейнеке, каковы они были, эти ваши драгоценности. -- О, они неописуемы!-- воскликнул лис.-- И пропали бесследно... Тот, кто их присвоил, разумеется, и припрятал так, что не найдешь. Ах, какой удар ожидает мою жену Эрмелину! Она предупреждала меня: "Не доверяй ни одному из них!" А тут на меня еще возвели поклеп и, чего доброго, осудят на смерть! Нет, я докажу свою правоту! Если я буду оправдан, то обойду все царства, все страны и постараюсь найти пропажу хотя бы ценой своей жизни!.. ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ Позвольте же теперь, мой благородный повелитель, -- сказал плут-краснобай, -- поведать вам о тех невиданных драгоценностях, которые я предназначал для вашего величества. Вы их, к несчастью, не получили, но ведь и добрые намерения похвальны. -- Говори,-- согласился король,-- да смотри не очень-то разглагольствуй! -- Первой из драгоценностей,-- начал свой рассказ Рейнеке,-- которую я вручил Бэллину для передачи вам, мой государь, был старинный перстень из чистейшего золота и отлитый необыкновенно искусно. Ах, как он блистал бы в вашей королевской сокровищнице! Внутреннюю сторону перстня испещрил письменами знаменитейший в старину мастер-гравер и залил письмена цветной прозрачной эмалью. Письмена составляли три древнееврейских слова с особым тайным значением, которые никто из нас не смог бы прочесть и понять. Разобрать их сумел лишь один старый мастер из Трира по имени Абрион. Это ученый еврей, превосходно знающий множество языков и наречий. Кроме того, он лучший знаток всех лекарственных трав и драгоценных камней. Он осмотрел мой перстень и так мне сказал: перстень этот обладает волшебным свойством: кто его носит на пальце, тот избавлен от всяких опасностей. Ему не страшны громы и молнии, колдовство и злые заклятия. Далее Абрион открыл мне, что обладатель перстня не замерзает в самую лютую стужу и спокойно доживает свой век до глубокой старости. В перстень был вправлен редкий по яркости карбункул. В темноте он вспыхивал, оз