равно, раз он не, пишет". Он обрадовался, что дождь висит над  городом,  а
значит, она не осуществит свою идею - прилететь  самолетом.  Он  сам,  сам
приедет к ней. Завтра.
   Он был счастлив, потому что все обрело смысл, раз были, были  письма  и
были они прекрасны. Вот тогда он испугался того, что мог сделать.
   И почувствовал головокружение, представив  это.  Он  начал  заталкивать
письма в куртку и не мог понять, почему ему  неудобно  это  делать.  Потом
сообразил - это пистолет, который он продолжает  держать.  Снова  подумал:
какой я идиот, если бы _это_ сделал! И он положил его  обратно,  осторожно
положил, как бомбу.
   Теперь осталось уйти. И тогда  он  осознал,  что  ему  не  пройти  мимо
старухи (он так и подумал: старуха), не вынести ее  вида,  ее  голоса,  ее
запаха. Значит, ее надо обмануть. Он знал, как...
   Он только не  знал,  что  бабушка  звонит  в  школу,  зовет  на  помощь
учителей,   что   там   уже   всполошились,   что   молоденькая   классная
руководительница второпях сломала молнию  на  сапоге  и  бежит  к  нему  в
высоких лодочках, бежит по холодным лужам  с  одним-единственным  желанием
помочь ему - вплоть до денег на билет в Москву. "Нельзя иметь принципы для
себя и для других", - сформулировала учительница тезис и припустила бежать
быстрее, потому что ей было стыдно, стыдно, стыдно...
   А Роман рванул уже заклеенное на  зиму  окно  и  посмотрел  вниз.  Даже
присвистнул от удовольствия, что уйдет так, минуя дверь и голос. Раз  -  и
прямо на свободу. Он встал на подоконник и спружинил колени. Третий этаж -
такой пустяк. Он, как крылья, расставил руки, а сумку перекинул на  спину.
Третий этаж - ерунда. А газон, который он себе наметил, все равно  осенний
- грязный и мокрый. Не страшно истоптать снова. И он присвистнул,  прыгая,
потому что был уверен. Третий этаж - пустяк.
   Он ударился грудью о водопроводную трубу, которая проходила по  газону.
Из окна ее видно не было. Но, ударившись, он встал, потому что увидел, как
по двору идет Юлька.
   - Юль! - крикнул он и почувствовал кровь во рту. И закрыл рот  ладонью,
чтобы она не увидела и не испугалась.
   Она подбежала, смеясь:
   - Что ты делаешь на газоне?
   - Стою, - сказал он и упал ей на руки.
   А со всех сторон к ним бежали  люди...  Как  близко  они,  оказывается,
были...