рофсоюзов одобрит эту инициативу насчет собаководов. Но сторожа увольнять не следует. Достаточно изменить его статус -- впредь называть привратником. Одним словом, на другой день все партградские газеты напечатали обращение партградских трудящихся загробного мира ко всем работникам похоронно-могильного дела страны включиться в перестройку образа жизни страны на порученном им участке строительства коммунизма. Но, несмотря на все это, работников загробного мира опять посадили в тюрьму. На сей раз посадили не за взятки, а за дело более серьезное, можно сказать -- политическое. Взятки они, конечно, брали. А кто их в наше время не берет?! Особенность тут заключалась лишь в том, что они, как написали в своем письме старые коммунисты-пенсионеры в газету "Партградская правда", "наживались на человеческом горе и драли три шкуры с покойников". Эти коммунисты- пенсионеры написали также письмо в управление КГБ, в котором обратили внимание "чекистов" на то, что "на кладбище сложилась нездоровая атмосфера ". Как выяснилось, эта "нездоровая атмосфера" заключалась в следующем. В ответ на решение ЦК КПСС повысить эффективность работы предприятий сотрудники Похоронного комплекса взяли на себя социалистическое обязательство увеличить производительность своего предприятия вдвое, Но на их беду выяснилось, что темпы роста смертности в городе стали сокращаться. Что делать? Выход из положения нашли в том, что одних и тех же покойников стали хоронить по нескольку раз и стали приобретать покойников за взятки в других населенных пунктах, В результате они скупили всех покойников в области, перевыполнив тем самым (по отчетам, конечно) план работы Комплекса в три раза. За это "труженики загробного мира" получили премии и награды. Но зато все другие кладбища области недовыполнили план, что снизило общие показатели области в общесоюзном социалистическом соревновании... Старики и перестройка Дом престарелых имени Н.К. Крупской построили в непосредственной близости от Похоронного комплекса. При этом руководствовались самыми высокими гуманными соображениями: как писали в газетах, "советские люди должны с уверенностью и с открытыми глазами смотреть в будущее". Были приняты во внимание и практические соображения. Поскольку престарелые люди умирают чаще, чем молодые, как писали в тех же газетах, затраты на их захоронение оказываются непроизводительно высокими. А так как Дом престарелых расположен почти что на территории Похоронного комплекса, не нужно было строить особый морг и тратиться на перемещение покойников к месту захоронения. Дом стал "предприятием" (опять-таки газетное выражение) республиканского значения. В него со всей России свозили стариков, от которых хотели избавиться родственники. Устроиться в него было не так-то просто: число желающих превышало число мест. Поэтому приходилось давать большую взятку. Кроме того, начальство Дома использовало его как нелегальную гостиницу для всякого рода жуликов и спекулянтов, что сокращало число "рабочих мест" (газетное выражение) для престарелых. На содержание обитателей Дома отпускалось средств меньше, чем на солдат. Сотрудники Дома обворовывали их во всем. В результате старики мерли, как мухи осенью. В городе это никого не волновало- старики были чужие. Кроме того, в официальных отчетах это выглядело гораздо лучше, чем если бы старики жили долго: работу Дома оценивали по числу обслуженных душ. Городское начальство, контролировавшее Дом, получало солидные взятки от работников Дома и смотрело на происходящее в нем до поры до времени сквозь пальцы. Работники Дома, как и Похоронного комплекса, регулярно арестовывались за жульничество, Когда центральное руководство выдвинуло лозунг ускоренного развития, работники Дома встретили его с энтузиазмом. Они взяли на себя обязательство увеличить пропускную способность Дома. Но это превысило меру, и энтузиасты перестройки попали в тюрьму вместе с работниками загробного мира. Еще задолго до "перестройки" обитатели Дома престарелых занимались спекуляцией, перепродажей ворованных вещей, сводничеством и самогоноварением, чтобы как-то заработать на существование. В свои мелкие махинации они вовлекали обслуживающий персонал. Последний в конце концов брал бразды правления в свои руки, и в Доме образовывались гангстерские банды из стариков и старух. Эти банды время от времени разоблачались. Персонал судили, а стариков отправляли в морг. Но на смену павших бойцов становились новые, и в Доме с удвоенной силой вспыхивал черный бизнес. С началом горбачевской антиалкогольной кампании Дом превратился в один из крупнейших центров спекуляции алкогольными напитками и самогоноварения. Милиция однажды произвела тотальный обыск в Доме. Почти в каждой комнатушке был обнаружен самогонный аппарат. Старики устроили настоящее восстание, когда милиция попыталась изъять аппараты. Они забаррикадировались в комнатушках, угрожая спалить Дом со всеми обитателями. После консультации с Москвой стариков решили оставить в покое, полагая, что они сами скоро вымрут. Расчет был верный: половина умерла через пару дней, не выдержав нервного напряжения. И Дом престарелых заселили еще здоровыми пенсионерами. Они оказались умнее и предприимчивее предшественников. Совместно с частниками они организовали преступный синдикат с международными связями. В их среде зародилась идея прорубить через Партград если не окно, то дыру в Европу, превратив Партград в открытый для иностранцев город. Борьба с коррупцией Коммунизм не изобрел коррупцию. Но он и не уничтожил ее. Наоборот, он придал ей новые силы и формы. В задачу упомянутого выше органа по борьбе с бюрократизмом входило также руководство борьбой с коррупцией. Уже тогда коррупция приняла неслыханные ранее масштабы; В течение всей советской истории с коррупцией велась систематическая борьба. Но искоренить ее так и не удалось. И это не случайно. Коррупция оказалась естественной для коммунистического общества формой распределения и перераспределения жизненных благ. Фактически здесь принципом распределения стал не принцип "По труду", а принцип "Каждый имеет столько, сколько он может урвать от общества, используя свое социальное положение". Лицам в системе власти и управления приходится быть коррупными не столько в силу возможностей их положения, сколько в силу необходимости, в силу условий самой системы. Человек, уклоняющийся от коррупции, не может нормально и долго работать в этой системе. Надо различить коррупцию как социальное явление и как преступление. Юридической оценке подлежат лишь отклонения от неких неписаных норм и правил коррупции, а не сама она как таковая. Причем, это делается на основе особых распоряжений сверху ли согласованных решений местных властей. Когда начинается кампания по борьбе с коррупцией, то отбираются подходящие кандидатуры на роль козлов отпущения и по их поводу подымается шумиха. Обвинения в коррупции используются также как средство дискредитации противников и конкурентов. Горбачев, например, обвинил в коррупции Гришина, став генсеком. А если бы генсеком стал Гришин, он обвинил бы в коррупции Горбачева. Горбачевская кампания против коррупции имела главной задачей скомпрометировать бывших брежневцев, выбросить их из аппарата власти и насадить на их место своих людей. Первой жертвой этой кампании пал Портянкин. В Партграде козлом отпущения стал Жидков, бывший ставленником Брежнева. На его место пришел горбачевец Крутов, который в отношении коррупности превосходил Жидкова раза в два по крайней мере. Над Жидковым хотели устроить образцово- показательный процесс. Хотели предать гласности махинации его "мафии". Но он умер, Газетные статьи с разоблачением его особого эффекта не имели. Нужен был живой козел отпущения, который сам помог бы сыграть спектакль должным образом. На совещании в обкоме партии долго искали подходящую кандидатуру, такую, чтобы и волки остались целы, и овцы были сыты (так но ошибке перефразировал старую пословицу сам Крутов, но именно в такой форме она отвечала сути проблемы). Выручил журнал "Демократ". В первом его номере была статья о партградских миллионерах, получающих официально мизерную зарплату, не занимающих высоких постов, но практически играющих огромную роль в жизни области. Были названы имена десяти "фактических хозяев области". Номером один среди них шел Гробыка. Но его на совещании в обкоме обошли молчанием. Все собравшиеся так или иначе имели с ним дело. И сам Сусликов ему покровительствовал. Если его тронуть, скандал может выйти на всю планету. Все высшие лица области и кое-кто в Москве могут оказаться скомпрометированными. Вторым в списке подпольных миллионеров шел завхоз протезного комбината. Тот тоже держал в своих руках десятки должностных лиц области, но рангом пониже. Кое-кем из них можно пожертвовать. Да и связи завхоза с должностными лицами не столь явные, как в случае Гробыки. Их замять можно, их можно обнаружить ровно настолько, насколько это требуется в данной политической ситуации. Завхоза и решили сделать образцово показательным преступником, на разоблачении которого решили продемонстрировать серьезность начавшейся борьбы за оздоровление советского общества, Создали для этого специальную комиссию. Последняя обнаружила следующее. Коммунистическое преступление Есть преступления, общие всем временам и народам, всем типам общественного устройства. Но есть преступления, которые неразрывно связаны со спецификой данного времени, данного народа, данного социального строя. То, что обнаружила комиссия обкома партии, было преступлением специфически коммунистическим. Каждое советское учреждение украшено бюстами и портретами классиков марксизма, руководителей партии и правительства и других знаменитых личностей, а также лозунгами, плакатами, репродукциями и копиями картин известных советских художников и классиков мирового искусства. Члены комиссии подсчитали число и стоимость этих ритуальных украшений в комбинате. Цифры получились устрашающие. Гранитная четырехметровая статуя Ленина перед главным корпусом. Две гипсовые двухметровые статуи Ленина внутри помещений. Одна из них окрашена под бронзу, другая -- под белый мрамор. Шесть четырехпудовых бюстов Ленина, восемь трехпудовых, двенадцать пудовых и менее. Один трехпудовый бюст Маркса и три пудовых. Почему-то классики марксизма измерялись именно в пудах, а не в фунтах и килограммах. Число портретов классиков марксизма, руководителей партии и правительства, всякого рода знаменитых и чтимых личностей перевалило за многие сотни. Плюс к этой красоте, которая находилась на виду, обширные подвалы комбината были битком набиты добром того же рода, оставшимся от прошлого и закупленным про запас. Огромное помещение занимали статуи, бюсты, портреты и картины с изображениями Сталина, Берии, Маленкова, Хрущева; Брежнева и прочих деятелей прошлого. Поразительно, что "произведений искусства", посвященных Брежневу, оказалось больше, чем посвященных Сталину. И стоимость их в два раза превзошла стоимость сталинских, Особый подвал был заполнен предметами для демонстраций и праздников. -- Ничего себе музейчик, -- резюмировал впечатления членов комиссии ее глава. -- По сравнению с ним Эрмитаж и Лувр суть жалкие коллекции любителей. А что же должно твориться в более крупных учреждениях?! А во всей области?! А в масштабах всей страны?! Члены комиссии хохотали до слез, разглядывая портреты руководителей области, в особенности- покойного Жидкова и здравствующей Маоцзедуньки. Последняя была изображена в виде Моны Лизы на фоне свинарника. -- Напрасно смеетесь, -- сказал эксперт из Союза художников. -- Через пятьсот лет эта картина будет стоить подороже Сикстинской Мадонны. Если уцелеет, конечно. Ведь и над Сикстинской Мадонной в свое время смеялись. Ее случайно нашли в каком-то сарае. -- А что, если это говно, извиняюсь за грубое выражение, вывозить на Запад продавать там, -- заметил представитель милиции. -- Наверняка там найдутся любители, которые за это большие деньги дадут. А валюта нам теперь очень нужна. Завхоз ухитрился украсть за счет идеологических шедевров огромные деньги. Оказалось, что на эти шедевры были установлены цены, в которых непосвященные разобраться не способны. Например, статуя Ленина высотой в два с половиной метра стоит на тысячу рублей дороже, чем статуя высотой два метра тридцать пять сантиметров. Стоит сделать подставку на десять сантиметров потолще и прикрыть ее красной тряпкой, как все будут воспринимать укороченную статую за двухсполовинойметровую. А тысячу рублей завхоз вместе с жуликом из скульптурного комбината кладет в карман. Поделившись, конечно, с директорами, председателями месткомов и другими посвященными. Еще труднее заметить разницу между трехпудовым и двухсполовинойпудовым бюстом Брежнева, поскольку второй по объему такой же, он лишь внутри пустее на восемь килограмм. А стоит первый на пятьсот рублей дороже, чем второй, Портрет Брежнева размером два метра на полтора в золоченой раме одного образца стоит на две тысячи рублей дороже, чем портрет того же Брежнева размером два метра на метр сорок пять в золоченой раме другого образца, почти ничем не отличающегося от первого. Короче говоря, за десять лет работы в комбинате завхоз построил дачу, купил в кооперативе по квартире себе, сыну и дочери, купил по автомашине себе и сыну, регулярно отдыхал на лучших курортах страны. Заботясь о себе, он не забывал и начальство, делая им ценные подарки. А они сквозь пальцы смотрели на махинации предприимчивого завхоза. -- Этот подойдет, -- сказал Крутов, ознакомившись с материалами комиссии. -- Старый коммунист, ветеран войны, лично с Брежневым встречался, с Жидковым пьянствовал, в партийной школе учился. Он сам знает, как нужно вести себя на суде. Пообещаем дать малый срок со скорым освобождением по амнистии, и он сделает все, что нужно. И всему миру будет видно, как мы боремся с коррупцией, не взирая на лица. -- Будет неплохо, если он выступит с призывом ко всем жуликам страны включиться в борьбу с коррупцией и поддержать перестройку, -- предложил Горбань.-- Отличная идея, -- воскликнул Крутов. -- Почин партградских жуликов подхватят миллионы жуликов по всей стране. Перестройка сферы преступности Кто-то из работников обкома партии сказал в шутку, что в сфере преступности мы смело можем конкурировать с Западом. Начальник областного управления милиции товарищ Рылов сказал следующее. Сфера преступности является точным слепком с общества. Каждый тип общества развивает свой тип преступности со своими характеристиками. Собственно говоря, сфера преступности в некотором роде есть часть экономики. Но хватит теории. Конкретнее. Надо различать коммунистическую и капиталистическую эффективность. Если бы десятую долю совершаемых в Партграде преступлений предали гласности, Партград вошел бы в число самых знаменитых по преступности городов мира. Но если бы при этом предали гласности величину производительности труда преступников, т.е. то, ради чего совершаются преступления, то Партград стал бы посмешищем во всей гангстерской части человечества. Вот вам только некоторые данные на этот счет. В пятидесяти случаях из ста преступления у нас совершаются бескорыстно. Это, можно сказать, преступления ради преступления, или чистые преступления, подобно тому, как бывает искусство ради искусства, или чистое искусство. При капитализме же процент чистых преступлений ничтожен, близок к нулю. Погоня за прибылью ("голый чистоган") захватила там сферу гангстеризма полностью. Вот несколько цифр, выявляющих бескорыстный характер нашей преступности. За последние три месяца в области было выбито стекол 516, выбито зубов 78, сломано ног и рук 25, сломано ребер 36, выбито глаз 18, просто набитых морд 987, И все это совершенно бескорыстно. А порою преступники даже от себя приплачивали. В тридцати случаях из ста выручка преступников у нас не превышает десяти рублей. Мы такие преступления называем поллитровыми, поскольку на десять рублей теперь можно купить лишь пол-литра самогонки. В пятнадцати случаях из ста выручка преступников достигает пятидесяти рублей. Мы такие преступления называем ресторанными, поскольку выручка тут же пропивается в ресторане. И лишь в пяти случаях из ста выручка преступников превышает сто рублей. Мы такие преступления называем пенсионерскими, поскольку преступники в таких случаях могут откладывать десять- двадцать рублей на черный день и на старость. Как известно, грабители у нас до сих пор не получают пенсию по старости, так как они не имеют документов, подтверждающих их трудовой стаж, Общая стоимость награбленного в Партграде за последние десять лет была меньше стоимости ювелирных изделии, которые один западногерманский министр украл всего лишь за одну ночь. Этот министр днем сражался в бундестаге за прирожденные права человека, а по ночам в порядке хобби грабил близлежащие ювелирные магазины, -- вот что значит подлинная демократия. Возьмем теперь технологический аспект нашей преступности. Застойный период тут сказался сильнее, чем в других сферах строительства коммунизма. Вот лишь некоторые данные на этот счет. Только за шесть месяцев накануне перестройки в городе было прибито кирпичом по голове 137 человек. Из них 50 не было добито до конца из-за плохого качества кирпича, За это время было заколото отверткой, ножницами, вилкой и другими бытовыми предметами 207 человек, задушено веревкой, ремнем, чулком и другими гибкими предметами 48 человек, утоплено в ванной, в корыте и других емкостях с жидкостью 37 человек. И лишь один случай покушения с пистолетом! Покушавшийся сделал 16 выстрелов в собственную супругу, весившую 100 килограмм. И промазал, хотя стрелял с расстояния в 10 шагов. Промазал из-за неисправности пистолета. В наказание за небрежное обращение с оружием пришлось отобрать у него почетную грамоту "Отличный стрелок". Одним словом, с точки зрения экономической эффективности и технологической оснащенности наших преступников мы не можем конкурировать с Западом. Но прошло всего несколько месяцев перестройки, и товарищу Рылову пришлось в корне изменить свою позицию. В Партграде появились все виды современной преступности, которые раньше он видел лишь в западных кинофильмах и искренне считал невозможными в своем родном городе. Расширение частного сектора породило организованный рэкет. Многие частники хотели было закрыть свои предприятия, но было уже поздно: бандиты заставили их продолжать дело, угрожая расправой. Другие частники стали нанимать бандитов и воров защищать их от мафии. Так возникла другая мафия, конкурировавшая с первой. После ряда кровавых стычек они объединились и взяли под свой контроль весь частный сектор города. В результате условия труда частников оказались более тяжелыми, чем в государственных предприятиях, а материальная выгода свелась к минимуму. И в среде частников стали возрождаться идеи Оуэна, Фурье, Прудона и даже Маркса, что не соответствовало установке Москвы считать марксизм устаревшим. Мафия взяла в свои руки производство и распространение наркотиков. Наркотики стали изготовлять из местного сырья -- из ядовитых грибов, из клопов, из солдатских портянок и отходов атомного предприятия, Наркотики получались необычайно сильные. От одной капли человек приходил в состояние полного одурения на целую неделю. Для употребления их не требовались никакие приспособления. В подражание американскому "крэку" их назвали "дрэком". Мафия монополизировала также всю сексуальную индустрию. Открылись курсы по повышению технологии секса. Они оттеснили куда-то на задворки гомеопатов, йогов и целителей. Открылась школа по подготовке высококвалифицированных проституток и "проститутов", которых стали называть сексологами. Конкурс желающих поступить в школу превысил конкурс в университет. Принимали в школу только с хорошей характеристикой от пионерской или комсомольской организации. Почти легально стали выпускать порнографическую литературу, назвав ее эротической. По аналогии с западными журналами "Плейбой" и "Плейгел" стали выходить ежемесячные журналы, в названиях которых фигурировали названия мужского и женского половых органов. Очереди за журналами выстраивались с вечера и были длиннее очередей за перестроечными органами печати "Искорка" и "Партградские новости". Наконец, открылся клуб "Интимных встреч". О нем на Западе писали, что он возродил лучшие бордельные традиции, соединив их с достижениями мировой сексоинженерии. Мафия приобрела огромную силу и вступила в конкурентную борьбу с туалетным концерном. Последний создал для самозащиты свою вооруженную охрану. Начались битвы, какие партградцы ранее видели лишь в американских фильмах о старом Чикаго. Ни одной ночи не проходило без перестрелки. Начали похищать людей и требовать выкуп. Результат оказался обескураживающим: родственники похищенных, как правило, готовы были приплатить от себя, лишь бы похитители не отпускали похищенных. И этот вид преступности не привился. Начались также ограбления банков, магазинов и складов. Но и тут прочной традиции не сложилось: инфляция лишила деньги соблазна, а в магазинах и складах нечего было взять, их обчистили жулики старого образца. Не привились- в Партграде и захватывающие дух погони на автомашинах. Частные автомашины оставались еще труднодоступными. Их владельцы предпочитали прятать в гаражах и сараях по целому ряду причин: с бензином трудности, запасных частей нет, жаль дорогую вещь портить. Да и улицы в городе перерыты, особенно не разгонишься. Так что если тут и ° случались погони, то главным образом на четвереньках. Об одной такой погоне писали в газетах. На подпольном самогонном заводе изобрели новый напиток "горбачуху", одной капли которого хватило бы отравить средний европейский город. Милиция получила задание захватить самогонщиков живьем, чтобы раскрыть секрет напитка. Дыхнув паров "горбачухи", милиционеры потеряли способность передвигаться на ногах и должны были гнаться за уползавшими самогонщиками на четвереньках. Нет худа без добра Прогресс преступности имел, однако, и положительные последствия. Поскольку из-за "дрэка" снижался аппетит, люди стали меньше есть, и это стало одним из источников улучшения продовольственного положения области, Не выдержав конкуренции с мафией, разорились подпольные миллионеры старого образца. Потерпел финансовый крах и Гробыка. В материальном отношении он пал ниже исторического Чаадаева, не приобретя его популярности мыслителя. Его объявили не сумасшедшим, а просто дураком. Мыслителей в городе появилось теперь такое изобилие, что от них проходу не стало. Повсюду слышались имена Бердяева, Розанова, Соловьева и прочих мудрецов прошлого. Им простили все то, что они говорили и делали против коммунизма и советского общества, и даже возвели это в добродетель. Гробыка с горя запил "горбачуху", закусывая пригоршнями "дрэка". Библиотеку он продал частично на черном рынке за полцены, а советских авторов продал на вес на макулатуру, из которой делали бумагу для порнографических журналов, для "Патриота" и "Демократа". По телевидению стали показывать двадцатисерийный фильм "В новом Партграде" о расцвете гангстеризма. Фильм завладел душами партградцев. На время показа фильма они бросали все дела, включая политические сборища и пьянство, и кидались к телевизорам. Город замирал на это время подобно итальянским городам во время футбольных матчей. Власти сделали из этого практические выводы. Когда начались забастовки на заводах, гангстерские фильмы стали показывать по одному из каналов телевидения круглые сутки. Забастовки прекратились, так как забастовщиков нельзя было оторвать от телевизоров даже обещаниями выдать бесплатно по чекушке "горбачухи". -- Нет худа без добра, -- сказал по этому поводу Крутов. -- Когда перестроечная муть кончится, мы кое-что из нее возьмем на вооружение. В конце концов, что нужно народу? Хлеба и зрелищ. Так было. И так будет во веки веков. Перестройка правосудия В Москве заговорили о необходимости либерализировать систему правосудия. В Партграде эти идеи нашли самую благоприятную почву. Это и понятно: по крайней мере треть взрослого населения области составляли заключенные и бывшие заключенные, а другую треть -- будущие заключенные и потенциальные преступники. В партградской прессе были выдвинуты и широко обсуждались идеи, приведшие в смущение даже видавших на этот счет виды западных специалистов. Вот несколько примеров этих идей. Принцип "Не пойман -- не вор" устарел. Теперь надо мыслить по-новому. Если тебя поймали на месте преступления, ты вызываешь своего адвоката. Последний ведет переговоры с органами правосудия. Ты на это время можешь ехать на курорт, и пострадавший обязан оплатить расходы. Конечно, после суда, если таковой состоится, и если тебя признали виновным, ты будешь обязан вернуть часть денег пострадавшему. Пострадавший обязан предоставить бесспорные доказательства того, что он на самом деле пострадал и пострадал именно от данного индивида. Если адвокат обвиняемого находит доказательства недостаточными, против обвинителя возбуждается судебное дело. Пострадавший не имеет права оказывать сопротивление преступнику, если не установлено и не подтверждено судом, что он на самом деле пострадавший. Обвиняемый имеет право выбирать судей и народных заседателей из двух и более кандидатов. Если судья был трижды забаллотирован обвиняемыми, его дисквалифицируют. Заключенным предоставляется самоуправление в местах отбытия наказания. Сократить охрану, ликвидировать решетки и проволочные заграждения, поскольку они унижают достоинство заключенных. Семьям осужденных разрешить отбывать заключение вместе с ними. Предоставить заключенным свободу передвижений и деятельности в течение двенадцати часов в сутки. Вот в таком духе заработали мозги партградских либеральных мыслителей. Тюремное и лагерное начальство отнеслось к этим идеям серьезно и по своей инициативе начало перестраивать тюремно-лагерный режим. К счастью для партградцев, места заключения окружили воинскими частями. Иначе в них не осталось бы ни одного человека. Возник кооператив свободных адвокатов. Он взял под свою защиту преступный мир. Уголовники стали заниматься грабежами, мошенничеством и хищениями социалистической собственности совместно со своими адвокатами. Перестройка в сумасшедшем доме От обитателей психиатрической больницы долго скрывали, что в стране началась перестройка. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. В больницу в большом количестве стали прибывать сумасшедшие нового, специфически перестроечного образца. Это были горбачевы, ельцины, сахаровы, солженицыны, троцкие, бухарины, тухачевские, власовы, николаи, анастасии, столыпины и имитаторы прочих личностей, ранее считавшихся эксплуататорами, реакционерами, врагами народа, предателями, а теперь возводимых в ранг невинных жертв сталинского террора, идейных борцов против сталинизма и гениев, предвосхитивших горбачевскую перестройку. Сначала их не решались сажать в больницу, поскольку они отличались от нормальных людей лишь несколько повышенной возбудимостью. Но они не остановились на уровне общего помешательства и стали требовать раздачи всех средств производства в частную собственность, ликвидации партии и КГБ, открытия границ, роспуска армии, разделения страны на множество независимых государств и многого другого, чего не хотели даже самые заядлые перестройщики и западники. Нависла угроза полной дезорганизации жизни города, так как сумасшедших было трудно отличить от здоровых перестройщиков, и население воспринимало бред сумасшедших как дальнейшее развитие идей Горбачева. Лишь после того, как психи обвинили Горбачева в том, что он не настоящий Горбачев, а подмененный в КГБ, руководители области собрались на экстренное совещание. После бурных дебатов, в которых чуть ли не половина собравшихся встала на сторону сумасшедших, последних решили временно изолировать от общества. Мотивировка была такая: перестроечные психи слишком далеко забежали вперед в обновлении общества, как в свое время диссиденты в критике застойного периода и сталинизма. Как только кончится перестройка, так этих новых психов, опередивших свое время, выпустим на волю. Сумасшедших перестройщиков стали потихоньку забирать в "психушку". По ошибке схватили ряд здоровых граждан, искренне поверивших в обещания и призывы Горбачева. Сначала их хотели было выпустить. Но по здравом размышлении решили, что они опаснее больных, и их изолировали в отделении для особо опасных преступников. Эти перестроечные психи и энтузиасты и принесли в психиатрическую больницу вести о перестройке. В больнице начало твориться такое, что, по словам самого Крутова, не увидишь даже в сумасшедшем доме. Психи нового образца потребовали самоуправления, невмешательства врачей в процесс лечения и перевода больницы на самоизлечивание (наподобие самофинансирования), свободы свихивания с ума как неотъемлемого права человека. Психи старого образца объявили все это контрреволюцией и потребовали введения в больнице военного режима. Их стали выгонять на волю. Улицы города заполонили наполеоны, ленины, сталины, робеспьеры, хомейни, маоцзедуны, дзержинские, гитлеры, муссолини и прочие представители ушедшей в прошлое эпохи. Они гадили, где попало, хватали все, что попадалось под руку, и вытворяли такое, что многие граждане стали проситься в больницу, где, по слухам, царила подлинная демократия. Рабочее движение Перестроечное брожение умов началось в Москве и оттуда распространилось на провинцию. В провинции оно; в свою очередь, сначала захватило "мозговую" верхушку, т.е. руководство и близких к нему "интеллектуалов", и затем распространилось на прочие слои населения. Таким образом и здесь оно шло от волевого и интеллектуального центра к прочим частям социального организма. Таким путем оно дошло до предприятий области. Начались забастовки. Работники предприятий выдвинули требования, суть которых сводилась к следующему: поддержать экономическую реформу Горбачева, убрать "консерваторов" со всех постов и поставить на их место горбачевцев. Так что забастовкой были довольны не только на Западе, где ее расценили как признак приближающегося краха коммунизма, но и в Москве, где в ней усмотрели признак успеха идей перестройки. Были выдвинуты и другие требования, например -- улучшить продовольственное снабжение и бытовые условия. Руководители области признали требования справедливыми и обещали принять надлежащие меры. Попросили только подождать с мылом, пока не будет построен завод мыла и стирального порошка, Этот завод должны построить американцы как пример сотрудничества капитализма и коммунизма. Национальное движение Население области на 90 процентов было этнически русским. Десять процентов нерусских образовали выходцы из других мест, приезжавшие сюда в качестве преподавателей институтов, музыкантов, инженеров, партийных работников и представителей прочих непроизводительных профессий. Они вошли в привилегированный слой области и никогда не помышляли о каких-то особых национальных правах. И все же пробуждение национализма в Прибалтике и Закавказье не прошло незамеченным в Партграде. В одном из районов области испокон веков жило несколько деревень бордян. Сами они считали себя русскими и не знали никакого другого языка, кроме русского. В университете работало несколько выходцев из этих деревень. Они-то и открыли в каких-то архивах, что жители этих деревень были насильственно обращены в православие и руссифицированы. Услыхав о том, что прибалты взбунтовались против русского владычества и стали добиваться независимости, бордянские интеллектуалы решили пробудить национальное самосознание у своих односельчан. Упившись "горбачухи", потомки бордян потребовали от областного начальства предоставить им автономию и свою конституцию, дать право говорить на своем родном языке, ввести свои деньги, причем -- конвертируемые. Приехавшие из города представители власти разъяснили взбунтовавшимся бордянам, что на бордянском языке сейчас в мире никто не говорит. А на изучение бордянской письменности нужно кончать университет и потом лет десять корпеть в научном кабинете. Из особых денег для бордян ничего хорошего не выйдет, так как иностранцы на них ничего купить не смогут. Отделиться от области бордяне не могут, так как их деревни находятся в середине области. Если они захотят куда-то переселиться, им препятствий чинить не будут. Но куда? Никто не знает, где была их историческая родина. В США их сами американцы не пустят, они уже сыты по горло советскими эмигрантами. В Сибирь -- в любое время. Выслушав такие речи, потомки бордян еще раз упились "горбачухи" и набили друг другу морды, в первую очередь -- своим родным интеллектуалам. Что произошло потом, сведений не имеется. Массовое сумасшествие Покатившись в каком-то направлении, страна, лишенная внешних препятствий и внутренних тормозов, должна была докатиться до самого дна пропасти. Партград долго сопротивлялся этому качению в силу провинциальной инертности. Но покатившись, скоро наверстал упущенное и стал катиться вровень с Москвой. В Партграде перестали употреблять понятия и утверждения марксизма-ленинизма. О Марксе как будто позабыли совсем, а о Ленине стали говорить даже не столько в противопоставлении Сталину, сколько с намеками на то, что "с него все это и началось". Преподаватели философии, марксизма-ленинизма и истории КПСС, пропагандисты и вообще работники идеологии стали стыдиться своей профессии, скрывать ее и вместе со всеми покатились в идеологический хаос и цинизм. Процесс идейного разложения общества дополнился общим кризисом морально-психологического состояния населения. Началось состояние, для которого трудно подобрать иное название, кроме как массовое сумасшествие. Всякого рода шарлатаны всплыли на поверхность и стали популярными. Власти стали относится к ним с почтением, предоставляя им страницы газет и журналов, телевидение, помещения для выступлений. В Партграде в огромном количестве появились пророки, гадалки, целители. Кульминационным пунктом этого массового сумасшествия стало появление на экране телевидения выпущенного из сумасшедшего дома Ивана Лаптева, знаменитого в свое время в городе целителя и проповедника, имевшего намерение создать свою собственную религию "лаптизм". Помнившие Лаптева партградцы узнали его с трудом: он поседел, сбрил усы и бороду, потолстел, вернее распух, так как на харчах сумасшедшего дома, как известно, поправиться было трудно. Его представили как легендарную личность, наделенную необыкновенными целительными способностями, несправедливо пострадавшего в застойные брежневские годы. Сообщили также, что он получает свою целительскую энергию непосредственно из каких-то отдаленных миров, предположительно -- от звезды Сириус, и может передавать эту энергию другим людям и даже неживым предметам, причем -- передавать даже посредством телевидения. Сеансы Лаптева по телевидению стали регулярными. На это время партградцы кидались к телевизорам. Чтобы приобрести целебную энергию про запас, перед телевизорами ставили кастрюли и ведра с водой, а также банки с мазями. Лаптев мысленно сосредоточивался на Сириусе и, вытянув вперед длинные пальцы, начинал источать целебную энергию на телезрителей, воду у их ног и мази. Таким путем он в течение часа вылечивал тысячи партградцев от тяжких недугов и заряжал целебной энергией многие тонны воды и килограммы мазей. Партградцы потом пили целебную воду и мазались целебными мазями, здоровея не по дням, а по часам. Чудеса евангельского Христа померкли перед таким чудом массового исцеления: Попы, однако, не сдавались. Будь во времена Христа телевидение, -- говорили они, -- Христос кое-что похлеще Лаптева придумал бы. Услугами Лаптева стали пользоваться партийные и государственные служащие. Они стали заряжать целебной лаптевской энергией даже водку и закуску. А их матери, жены и дочери круглые сутки мазались мазями, заряженными энергией Сириуса, уверяя знакомых, что они с каждым днем становились здоровее, красивее и моложе. В газетах напечатали, что благодаря чудесному дару Лаптева наша медицина уже поднялась выше уровня западной, а очереди в больницах сократились вдвое. Город заполнился слухами. Говорили, будто Лаптев за доллары будет заряжать своей энергией американцев- через сателлиты. Говорили также, будто Лаптев собирается кормить партградцев через телевидение. Многие стали во время сеансов Лаптева ставить перед телевизорами пустые тарелки с ложками и вилками. И со страстью уверяли, будто испытывали чувство насыщения, воображая филе, бифштексы, цыплят, икру, крабы и прочие вкусные вещи, о коих знали только из книжек. Шутники назвали сеансы Лаптева по телевидению облаптиванием населения. На самом деле исцелялись лишь те, кто не болел. Прочие же кричали о чудесных исцелениях и превозносили Лаптева в силу массового сумасшествия, овладевшего городом. -- Если этот шарлатан пообещает через телевидение напоить всех желающих водкой,-- сказал Горбань, попивая заряженную Лаптевым "горбачуху", -- то советский период русской истории можно будет считать законченным. Вспомните Распутина! Насчет Распутина Горбань оказался провидцем. В газетах появились доброжелательные статьи о нем. А когда вспыхнула сенсация по поводу обнаружения останков царской семьи, в Партграде срочно сделали многосерийный фильм о Распутине. -- Заставь дурака богу молиться, так он рад лоб расшибить, -- резюмировал Горбань свою оценку идейно-психологического состояния партградского общества. -- Кого ты имеешь в виду, -- спросил его Крутов. -- Всех без исключения. Нас с тобой в первую очередь. -- Что же делать? -- Ничего. Ждать, когда это наваждение пройдет само собой. Помоечная оппозиция Вернулся из ссылки старый пьяница и певец по кличке Бард, о котором упоминалось выше. На пустыре около рынка возродились пьяные сборища, на которых он пел политические песенки. Осведомители КГБ аккуратно переписывали их и, как в застойные годы, приносили своим начальникам, а те передавали самому Горбаню, слывшему покровителем искусств. Новые песенки Барда встревожили Горбаня. И было от чего. Вот, например, как расценить такое? Весь мир вопит: Ура! Ура! Ликуют все свободные народы: Стал наконец ЦК источником добра, А КГБ -- прибежищем свободы. Все вроде бы правильно. Но ощущается скрытая насмешка. А я в том хоре не пою. Я на своем стоял и на своем стою. Бывает, что, устав от порок, палачи На время прячут кнут и дарят калачи. Но срок придет, узнаешь скоро ты, Припомнят кнут, устав от доброты. А это намек на возврат к прежним суровым методам. Честно говоря, возврат такой необходим, иначе докатимся до полной катастрофы. Но это мы сами решать должны, а не какой-то помоечный поэтишка. А к чему зовет такая песня? Набив мозги соблазнами идей, Из искры деды возгорали пламя.