еди, чтобы она не стала
ненароком Сеющей Ветер и Пожинающей Бурю.
-- Прослежу, -- сказала Хозяйка, и Мирддин исчез с поднятой в
прощальном жесте рукой. Затем она повернулась ко мне и произнесла: -- Теперь
ты понимаешь, Софи, почему тебе нельзя медлить с Источником? Ты должна
вернуться в Экватор -- а там за тобой будет охотиться Александр. Только
обладая Силой Источника, ты сможешь успешно противостоять его козням.
-- Это я, пожалуй, понимаю, -- с некоторой заминкой ответила я. -- Но
есть многое, чего я не понимаю. По правде говоря, я почти ничего не поняла.
Почему вы с Мирддином называли меня Собирающей Стихии? Что это значит?
-- Это тебе также предстоит понять самой. В числе многого прочего.
-- Ну, хоть скажите, -- взмолилась я. -- В самых общих чертах скажите:
зачем я вам нужна?
-- Чтобы спасти Вселенную, -- будничным тоном сказала Хозяйка. -- Так
ты пойдешь к Источнику?
Великий Аллах! Разве смогли бы вы ответить отказом после таких слов?..
6. ДЖО
ФИАСКО
Поначалу нам улыбнулась удача.
Я сказал "нам" и не оговорился, потому что нас было двое. Когда Дэйра
отправила меня из Безвременья в дом Кевина, рядом со мной, спустя лишь
несколько секунд, появилась Софи.
-- Здравствуй, -- сказала она и в некотором замешательстве добавила: --
Понимаешь, я не видела тебя три или четыре дня...
-- Понимаю, -- кивнул я. -- К этому не сразу привыкаешь. Как у тебя
дела?
-- Отлично. Хозяйка довольна.
-- Я рад за тебя. Интересно, как... Хотя нет, отложим это. У нас мало
времени. Ты со мной?
-- Да. Хозяйка сказала, что для меня это будет хорошая практика.
-- Тогда поехали. -- Я взял ее за руку. -- Каждая секунда на счету.
Сперва мы побывали на флоридской вилле Бельфоров в Палм-Бич, затем -- в
Клубе звездных самураев, где в последнее время часто околачивался Морис.
Третьим пунктом у нас значилась адвокатская контора, которая занималась
оформлением развода Мориса с Софи. И тут нам повезло.
В одном из лифтовых шахт здания, где располагалась контора, на высоте
тридцать пятого этажа я обнаружил след от входа в Тоннель. След был слабый,
уже "остывший", местами пропадавший, но, тем не менее, я смог по нему идти.
Чтобы не потерять такой тусклый, тающий след, мы с Софи вынуждены были
пойти строго по Тоннелю, не "срезая углы" с помощью мгновенных перемещений
(или, как говорил Колин, серии квантовых прыжков). Это сильно задерживало
нас, но все же, благодаря моему Образу, мы двигались быстрее похитителей --
о чем свидетельствовало незначительное "потепление" следа.
Софи пассивно шла за мной, не предпринимая никаких действий, чтобы не
мешать мне. И правильно делала. У иных новичков так и чешутся руки
продемонстрировать все, на что они способны. Благо Софи не принадлежала к
этой категории задавак. Она вела себя смирно, внимательно следила за всеми
моими действиями и старалась ничем не отвлекать меня.
Все это время я держал ее за руку и заметил, что после входа в Тоннель,
пульс ее участился, а дыхание стало более быстрым.
-- Как ты себя чувствуешь? -- спросил я.
-- Все в порядке, -- ответила Софи. -- Только немного волнуюсь. Это так
необычно!
-- Тоннель?
-- Да. Когда мы просто совершали прыжки, я понимала, что ты делаешь, и,
думаю, смогла бы их повторить. А теперь... Я не совсем понимаю.
-- Это вполне естественно. Источник научил тебя азам общения с Образом,
но обращаться с Формирующими ты еще не умеешь. А сейчас я работаю и с тем, и
с другим. Ты чувствуешь след?
-- Ну... не знаю. Там, в шахте, я что-то почувствовала, но не успела
разобраться. А здесь, здесь слишком много всего. Я запуталась. -- Софи
встревожилась. -- Это плохо?
-- Вовсе нет. Так и должно быть. А то, что в шахте ты сумела почуять
такой слабый след, даже отлично. Анхела на первых порах была вообще
беспомощна.
-- Да, кстати. От Анхелы и Брендона не было вестей?
-- Были... Извини, забыл сказать. В условленном месте они ничего не
обнаружили.
-- Значит, похитители еще в пути?
Я кивнул:
-- И, скорее всего, изменили маршрут.
Я был прав и не прав одновременно. Вскоре от Брендона пришло сообщение,
что в их ловушку попал один тип -- по всей видимости, похититель. Но он был
один и без Мориса.
А спустя минуту Брендон сообщил результаты допроса, проведенного в
Безвременьи, с помощью Дэйры. Александр велел подчиненным разделиться:
ведущий продолжил свой путь к условленному месту, а второй, который нес
парализованного Мориса, ушел в отрыв. Пленный, его звали Рохан, не имел ни
малейшего понятия, куда направился его сообщник, Гаанн.
Когда я рассказал обо всем Софи, она спросила:
-- Это плохо?
-- Это очень скверно, -- ответил я, не скрывая своей досады. -- Я
надеялся, что в спешке Александр до этого не додумается. Ан нет, сообразил!
-- Так что же произошло?
-- Когда уходят в отрыв, -- объяснял я, все больше ускоряя наше
движение, -- в Тоннеле возникают сильные возмущения. Особенно сильные, если
отрыв произведен неумело или в большой спешке. Боюсь, эти возмущения сотрут
все следы. Мы все-таки здорово отстаем.
Я ускорил наш ход до предела, рискуя в любой момент, на мало-мальски
крутом "повороте", потерять управление и окончательно сбиться со следа. Но
риск мой был оправдан -- мы опаздывали...
И опоздали.
Минут через десять мы достигли того места, где второй похититель ушел в
отрыв. Возмущения в Тоннеле были настолько сильными, что еще не улеглись.
Зато следов ушедшего и в помине не было...
-- Поздно, -- сказал я, тщательно и тщетно обшаривая Тоннель. --
Слишком поздно. Мы не успели.
-- А если посмотреть дальше, -- предложила Софи. -- Там, где возмущения
идут на убыль.
-- Где именно? В каком направлении? Ты не... -- Я понял, что говорю
слишком резко, и заставил себя остыть. -- Извини, Софи. Я забыл, что ты
новичок. Понимаешь, в Тоннеле бесконечное число степеней свободы, он лишь
кажется нам трехмерным. Если ты преследуешь человека в обычном мире, и в
каком-то месте его след теряется, то ты можешь походить по кругу и вновь
напасть на его след. Однако в Тоннеле, где бесчисленное множество
направлений, осмотр окрестностей займет целую вечность. Вечность -- в
буквальном смысле этого слова.
-- И что же нам делать?
-- Еще немного поищем. Авось что-то найдем... Черт! Успей мы хоть на
пять минут раньше, возможно, все сложилось бы иначе.
-- Это я виновата, -- угрюмо сказала Софи. -- Я задержала тебя.
-- Нет, нисколько, -- возразил я и не покривил душой. -- Без тебя я бы
дольше задержался на вилле. И, если бы не твой совет, из Клуба самураев я
направился бы в Альпы. А в Тоннеле ты мне совсем не мешала.
Еще четверть часа я потратил на бесплодные поиски следов (признаться,
делал это уже без надежды, лишь для очистки совести), затем вызвал Анхелу и,
ориентируясь на нее, перенесся вместе с Софи в то самое условленное место.
Мы очутились в небольшой комнате со спартанской обстановкой, похожей на
тюремную камеру-одиночку или палату-карцер для содержания опасного
душевнобольного. Окон не было; потолок светился ровным белым светом, а в
одну из стен был встроен кондиционер.
Анхела сидела на узкой жесткой койке, Брендон занимал единственный
имеющийся в комнате стул. У противоположной от них стены стоял, съежившись,
мужчина среднего роста. У него были темные волосы, смуглая кожа и скуластое
лицо. По внешности -- типичный сын Света. Вид у него был жалкий.
Когда мы появились, Брендон быстро встал и жестом предложил Софи занять
его место. Однако она отрицательно покачала головой:
-- Спасибо, но я постою.
-- Где мы? -- полюбопытствовал я.
-- Насколько могу судить, -- ответила Анхела, -- на одной из еще не
обнаруженных тобой баз Александра. Я на пару секунд выглянула наружу -- там
небольшой военный городок, космодром и три боевых корабля.
А тем временем Софи, осмотревшись вокруг, подошла к пленному.
-- Если не ошибаюсь, ты Рохан, -- сказала она, к моему удивлению, на
очень неплохом валлийском. Видимо, Дэйра обучила ее языку под гипнозом.
Пленный облизнул губы и молча кивнул.
-- Вы с Гаанном похитили моего друга, -- продолжала она, и голос ее
зазвучал зловеще. -- Очень близкого друга. Как ты думаешь, что я должна с
тобой сделать?
-- Я не... -- прохрипел Рохан. -- Я не знаю, где он... Ничего не знаю.
-- А что это, ты знаешь? -- Софи вызвала свой Образ Источника, включив
его на такую мощность, что он был виден и обычным зрением. -- Ну, отвечай!
Знаешь?
-- Д-да...
-- Так вот. Если хочешь жить, немедленно свяжись со своим приятелем
Гаанном и разузнай, где он. Не вздумай говорить, что ты в плену. А не
послушаешься -- умрешь страшной смертью. Понял?
Рохан ничего не ответил и умоляюще посмотрел на Брендона.
-- Бесполезно, -- сказал Брендон со вздохом. -- Этот кретин успел
сообщить, что попал в засаду.
-- А если попробовать договориться с этим Гаанном? -- предложил я.
-- Уже пробовал. Я и угрожал ему, и сулил золотые горы. Я даже дал свое
королевское слово, что помилую его и восстановлю во всех правах, если он
вернет Мориса. Но он упорно отмалчивается и не хочет вступать в переговоры.
Наверное, опасается, что я засеку его, когда он отзовется... Однако же, я
дал ему свое слово!
-- А в чем состоит его вина? -- спросила Софи. -- Может, он боится
чьей-то мести и хочет получить дополнительные гарантии?
-- В том-то и дело, что ни в каких гарантиях, кроме моего слова, Гаанн
не нуждается. Он не уголовный преступник, а политический. Во времена моего
отца он возглавлял антигосударственную подпольную организацию, которая
ставила своей целью свержение династии Пендрагонов... Гм-м. Хотя, на мой
взгляд, это был скорее клуб любителей старины, нежели серьезная политическая
сила. Но мой отец принял их деятельность слишком близко к сердцу. Ведь Гаанн
-- прямой потомок древнего рода, правившего страной до прихода нашего предка
Артура. -- Брендон в растерянности развел руками. -- Ничего не понимаю!
Неужели Александр пообещал Гаанну престол, когда они захватят Царство Света?
Неужели Гаанн оказался так глуп, что поверил Александру?
Пока Брендон говорил это, я думал совсем о другом. Я думал о Софи. О
том, как она говорила с плененным похитителем. И что говорила...
Мне не понравилось ее поведение. Оно очень обеспокоило меня. Неужели
моя дочь унаследовала от меня порочную склонность к убийству? Неужели она
ценит человеческую жизнь так же низко, как ценил ее я?..
Боже, только не это!..
Будто услышав мои мысли, Софи внимательно посмотрела на меня. Я понял,
что ошибся. Она не собиралась убивать Рохана, а просто пугала его. Это была
очень убедительная игра -- но только игра. Я должен был сразу сообразить
это, ведь я профессионал. Когда Софи угрожала похитителю смертью, она была
вне себя от гнева, но у нее не было того отрешенного выражения лица, которое
всегда выдает патологического убийцу.
Я почувствовал громадное облегчение...
-- Только что со мной говорил Кевин, -- отозвалась Анхела. -- След
Александра привел их в Чертоги Смерти и там пропал. Они упустили его.
-- Этого я и боялся, -- хмуро промолвил Брендон. -- Мы потерпели
фиаско.
7. МОРИС
СНОВА В ПРОШЛОМ
Где-то поблизости слышалась заливистая трель соловья. Прямые солнечные
лучи без труда пробивались сквозь редкую листву нависшего надо мной дерева и
слепили мне глаза. Я зажмурился и перевернулся на бок.
Не буди меня, соловушек. Лучше спой мне колыбельную. Я так устал, мне
хочется спать...
Стоп! Какой еще соловушек? Какое дерево, какое солнце?..
Я тотчас распахнул глаза, рывком принял сидячее положение и растерянно
уставился на стоявшего в нескольких шагах от меня человека. Это был
невысокий коренастый мужчина, приблизительно моего возраста, может, чуть
старше, одетый в полосатый костюм нелепого фасона с красной бабочкой в белую
горошину. На его ногах были до блеска начищенные остроносые туфли, а на
голове -- светло-коричневая фетровая шляпа с неширокими полями, перевязанная
синей лентой. Видок у него был, как у клоуна в цирке; для полноты картины не
хватало только грима на лице и красного шарика на кончике носа.
-- Hello, -- сказал он по-английски, и на его смуглом скуластом лице
расцвела добродушная улыбка.
-- Здравствуйте, -- автоматически ответил я, оглядываясь вокруг.
Мы находились в небольшой рощице или лесополосе. Слева от меня она
вплотную примыкала к свежевспаханному полю, а по правую сторону проходила
довольно широкая асфальтированная дорога, на обочине которой стояла
фантастически уродливая машина с открытым верхом. Нечто подобное я видел в
музее нашей компании, в отделе, посвященном первым шагам легкового
автомобилестроения...
Черт возьми, где я?! Как я попал сюда? И вообще -- что со мной
происходит? В какую историю я на сей раз вляпался?..
А что я вляпался в очередную (и наверняка неприятную) историю, сомнений
у меня не было.
-- Я проезжал мимо, -- произнес незнакомец, сопроводив свои слова
легким кивком в сторону машины, -- и увидел вас, лежащего в траве. Дай,
думаю, взгляну, что случилось. С вами все в порядке?
-- Да вроде бы... -- неуверенно ответил я, а про себя добавил: "Вот уж
нет! Со мной не все в порядке. Далеко не все..."
Все это время я силился вспомнить, как сюда попал, но ничего не
получалось. В моей памяти зияла огромная дыра. Последним моим воспоминанием
было, как я вышел из адвокатской конторы и сел в лифт. А потом -- пустота...
Незнакомец подался немного вперед и протянул правую руку, желая помочь
мне встать. Пробормотав слова благодарности, я цепко ухватился за нее и
поднялся на ноги. Затем мой взгляд упал на его левую руку, которую он как
раз вынул из кармана брюк, и я замер, пораженный неожиданным открытием.
На среднем пальце незнакомца был массивный золотой перстень с крупным
светло-голубым камнем! Он как две капли воды был похож на тот, который носил
Эрик...
Не обладая врожденными магическими способностями, я, конечно, не мог
поручиться, что это Небесный Самоцвет, но здравый смысл подсказывал мне, что
моя догадка верна. Стоявший передо мной господин в шутовском наряде, вне
всяких сомнений, был Властелином. И вряд ли наша встреча произошла случайно,
как он пытался это представить.
Проследив направление моего взгляда, незнакомец тихо выругался и
машинально сунул руку обратно в карман. Но было поздно: я раскусил его, и он
это понял. Несколько долгих секунд он молча смотрел на меня, покусывая губы
и морщась от досады. Наконец сказал, уже по-французски:
-- Ну что же, будем играть в открытую. Признаться, я не ожидал, что
тебе знаком этот перстень.
"Глупости, -- подумал я. -- Ты просто забыл о нем. Что говорит не в
пользу твоей сообразительности".
А вслух произнес:
-- Где я?
-- В надежном месте, -- ответил незнакомец. -- В очень надежном месте.
Даже если тебе удастся бежать от меня -- что, впрочем, маловероятно, -- без
моей помощи ты никогда не вернешься домой. Надеюсь, ты понимаешь это и
будешь вести себя паинькой.
Я это понимал. Ни на одной из планет моего родного мира, даже на самой
отсталой, не ездили на таких допотопных автомобилях. Это был другой мир --
еще более примитивный, чем тот, из которого не так давно меня вытащил
бедняга Эрик...
-- Что вам от меня нужно? -- спросил я. -- И кстати, кто вы такой?
-- Меня зовут Гаанн. -- С этими словами он достал из кармана золотой
портсигар с зажигалкой и закурил. Затем, спохватившись, предложил сигарету
мне. -- А что касается твоего первого вопроса, то я и сам хотел бы это
знать.
-- Что ты имеешь в виду? -- Коль скоро он перешел на "ты", я тоже решил
не церемониться. -- Разве не ты похитил меня?
-- Да, я, -- невозмутимо подтвердил Гаанн. -- Но я понятия не имею,
зачем ты понадобился Александру. Может, ты знаешь?
Вот тут-то я по-настоящему испугался. Еще когда я был гостем Эрика, он
рассказывал мне о своем дяде Александре, который ополчился против всей своей
семьи, а в особенности -- против брата Артура. Позже я узнал, что этот
человек что-то затевает в моем родном мире, а совсем недавно выяснилось, что
он, по всей видимости, причастен к исчезновению Эрика. Из всего, что я
слышал об Александре, одно я усвоил твердо: от него и его людей нельзя
ожидать ничего хорошего. В особенности -- друзьям его родственников...
-- Странное дело, -- между тем продолжал мой похититель задумчиво глядя
на меня. -- Почему Брендон поднял из-за тебя такой переполох? Будь ты
Одаренным, я бы решил, что ты один из пендрагоновских ублюдков, а так... --
Он умолк и недоуменно пожал плечами.
Я хотел спросить: "Какой переполох?" -- но сдержался и лишь
многозначительно хмыкнул, стараясь не выказать перед Гаанном своего
удивления. Если я правильно понял его слова, то отец Эрика уже знал о моем
похищении и (скажем так) не отнесся к этому с полнейшим безразличием, а
проявил некоторую обеспокоенность. И эта обеспокоенность оказалась
достаточно сильной, чтобы озадачить Гаанна... Странно! Чем же я так
заинтересовал Александра, что он приказал меня похитить? Какую ценность я
для него представляю? Моя принадлежность к космической цивилизации вряд ли
имела какое-то значение. Александр и так знает о моем родном мире, и,
пожалуй, знает побольше, чем я. Тогда, может, дело в знакомстве с Эриком и
его родней? Может, Александр рассчитывает использовать меня в качестве
источника информации о своих родственниках, на которых имеет большущий
зуб?..
Или (тут я обомлел) мне что-то известно об исчезновении Эрика? Нечто
крайне важное, о чем я понятия не имею. Что если я был свидетелем каких-то
событий, которые могли пролить свет на эту загадку и которые были вычеркнуты
из моей памяти? Я нисколько не преувеличивал своей сопротивляемости внушению
и вполне допускал такую возможность. Во всяком случае, Дэйра, кузина Эрика и
сестра Кевина, очень милая девушка, между прочим, все-таки сумела меня
загипнотизировать. Правда, после сеанса она сказала, что я "чист", но ведь
это могло быть благой ложью, направленной на то, чтобы я случайно не выдал
себя своим поведением. При нашей последней встрече Софи была очень
взволнована, а в ее глазах светилась надежда. Так, может, я и был причиной
ее надежды?..
Тогда становится понятным, почему Александр приказал похитить меня.
Видимо, он как-то пронюхал, что у родственников возникли сомнения по поводу
гибели Эрика, и решил убрать опасного свидетеля. Впрочем, было бы логичнее
убить меня, но кто знает -- может, он и отдал такой приказ, а его сообщник
затеял собственную игру?
Эта догадка внушила мне известный оптимизм насчет моего будущего, и я
произнес нарочито пренебрежительным тоном:
-- Значит, ты служишь Александру?
Как я и ожидал, мои слова не понравились Гаанну.
-- Никому я не служу, -- ответил он резко. -- Я просто сотрудничал с
ним.
То, что Гаанн употребил прошедшее время, еще больше ободрило меня. А
резкость тона, которым это было сказано, свидетельствовала о том, что совсем
недавно случился какой-то неприятный инцидент, заставивший его пересмотреть
свои отношения с Александром.
-- Он тебя подставил? -- спросил я.
Мой похититель ничего не ответил, швырнул сигарету на землю, раздавил
ее каблуком и направился к стоявшему на обочине автомобилю. Следовать за
собой он не предлагал, поэтому я остался на месте.
Гаанн взял с заднего сидения машины небольшую плетенную корзину и
вернулся ко мне.
-- Давай перекусим, -- предложил он. -- А то я проголодался.
Несмотря на острое чувство пустоты в желудке, аппетита у меня не было.
Сейчас я не мог думать о еде, все мои мысли были заняты тем, как бы поскорее
выбраться из этой передряги. Гаанн, впрочем, и не ждал моего согласия, а
сразу расстелил на траве скатерть и принялся выкладывать на нее продукты из
корзины.
-- Я все приготовил для того, чтобы разыграть перед тобой туземца, --
говорил он. -- Раздобыл машину, эту дурацкую одежду, корзинку с едой для
пикника. Вот только снять перстень позабыл.
-- Нет, ты еще кое-что выпустил из вида, -- возразил я, усаживаясь на
траву перед скатертью. Вид мяса, овощей и фруктов пробудил мой дремавший
аппетит и заставил меня отказаться от первоначального намерения не
притрагиваться к пище. По зрелом размышлении я решил, что глупо объявлять
голодовку натощак, тем более что Гаанн, судя по всему, не испытывает ко мне
враждебных чувств.
-- Так что же еще я не учел? -- спросил он.
-- На пикник не выбираются в одиночку, -- объяснил я. -- Это выглядит
подозрительно.
Гаанн ухмыльнулся:
-- А я вовсе не выбирался на пикник. Просто путь до Чикаго неблизкий,
вот я и захватил с собой еду, чтобы перекусить по дороге. Места здесь
пустынные, и придорожные кафе встречаются нечасто.
Несколько минут мы молча ели. Почти не чувствуя вкуса пищи, я быстро
утолил голод и после некоторых колебаний повторил свой вопрос, который
прежде остался без ответа:
-- Так что же произошло между тобой и Александром? Он и вправду
подставил тебя?
Поджав губы, Гаанн внимательно посмотрел на меня, затем кивнул:
-- Он гнусный ублюдок. Если бы обстоятельства сложились немного иначе,
сейчас я был бы пленником.
-- Чьим?
-- Твоего покровителя Брендона и его родни. Они поджидали нас в
условленном месте встречи, о котором знал один лишь Александр.
"Вот черт! -- раздосадованно подумал я. -- Жаль, что ты не стал
пленником. Очень жаль... И как только тебе удалось ускользнуть?.."
-- Стало быть, Александр отправил тебя прямиком в ловушку?
-- Не совсем так. Он отправил туда моего напарника Рохана, но на его
месте вполне мог оказаться я. Мы с Роханом похитили тебя и направились к
месту нашей встречи с Александром, но на полпути он скомандовал нам
разделиться. Я вместе с тобой ушел в отрыв... Знаешь, что это такое?
-- Да, -- кивнул я. -- Это вроде нашего "прыжка самурая".
-- Вот именно. Я ушел в отрыв, а Рохан продолжил путь дальше и угодил в
лапы Брендона. Александр наверняка знал о засаде, но нас не предупредил. И
если бы тебя тащил не я, а Рохан, как это было запланировано в самом начале,
то сейчас пленником был бы я.
-- Понятно, -- сказал я. -- Ты подозреваешь, что Александр решил
пожертвовать тобой?
-- Я в этом уверен. Он так и распорядился: чтобы я продолжал путь, а
Рохан уходил с тобой в отрыв. Но поскольку тебя нес я, мы решили поменяться
ролями. И в результате Гаанн попался вместо меня.
Я хмыкнул. Вырисовывалась довольно любопытная картина: Александр
поручил двум своим людям похитить меня, но что-то пошло не так, и родные
Эрика сразу прознали об этом. По утверждению Гаанна, им было заранее
известно о месте предполагаемой встречи, хотя это вовсе необязательно --
скорее всего, они просто шли по свежему следу, а когда Рохан выходил из
Тоннеля, на какую-то секунду опередили его, поэтому создалось впечатление,
что там была засада. Хотя я не исключал и варианта, что засада все же была.
Но так или иначе, Александр, убедившись, что операция пошла наперекосяк,
прибегнул к крайней мере: одному из похитителей он приказал продолжать путь,
как и было запланировано, а второму -- немедленно совершить "прыжок
самурая"... пардон, уйти со мной в отрыв, в надежде, что возмущения в
Тоннеле сотрут его следы. Расчет оправдался, и Гаанну удалось оторваться от
погони. Рохан же был обречен, поскольку "на хвосте" у него сидел по меньшей
мере один адепт -- отец Эрика; так что Александр просто списал его со счетов
и даже не стал предупреждать о преследовании. А если учесть, что по
первоначальному плану меня должен был нести Рохан, то отсюда следует вывод,
что, бросая одного из своих людей на произвол судьбы, Александр бросал
именно Гаанна. А Гаанн, не будучи дураком, сразу понял, как мало ценил его
Александр, раз с такой легкостью пожертвовал им... Очень, очень интересно!
Отсюда, в частности, следует, что я нужен Александру живым, а не мертвым,
иначе он при первых же признаках погони приказал бы убить меня. Что бы это
значило?..
-- А дальше? -- спросил я. -- В смысле, что ты теперь собираешься
делать?
-- Посмотрю по обстоятельствам. С Александром я завязал, так что
попытаюсь договориться с Брендоном. Похоже, ты ему очень нужен. -- Гаанн
вопросительно посмотрел на меня. -- С чего бы это, а?
-- Ну, я друг его сына, -- уклончиво ответил я.
Он покачал головой:
-- Нет, парень, здесь нечто большее. Слишком уж сильно Брендон
обеспокоен твоей судьбой. Можно подумать, что ты его близкий родственник,
чуть ли не сын. Будь ты Одаренным, я бы так и решил.
Гаанн открыл две бутылки с пивом, одну оставил себе, а другую протянул
мне. Поблагодарив его, я взял бутылку и отпил глоток. Пиво было холодным и
вкусным.
-- Брендон пытался связаться со мной, -- раскурив вторую сигарету,
вновь заговорил Гаанн. -- И очень настойчиво. Я не отвечал ему, но держал
Самоцвет в режиме пассивного приема.
-- И что он тебе сказал?
-- Много чего. Сначала угрожал всяческими напастями, если я немедленно
не верну тебя. Потом от угроз перешел от уговорам. А закончил тем, что
пообещал снять все обвинения в государственной измене и восстановить меня в
правах члена Дома. Даже дал свое королевское слово!
"Все ясно! -- подумал я. -- Он отверженный. Преступник, осужденный на
пожизненное изгнание. Причем по политическим мотивам. Это хорошо... Во
всяком случае, лучше, чем если бы он был маньяком-убийцей".
-- Так соглашайся, -- посоветовал я. -- Король Брендон сдержит свое
слово и защитит тебя от мести Александра.
Гаанн решительно мотнул головой:
-- Нет, не так быстро. Торопиться мне некуда, сейчас я хозяин
положения. А поспешишь -- людей насмешишь.
-- Хочешь получить дополнительные гарантии? Королевского слова мало?
-- Гм, как сказать... Вообще-то я верю Брендону. Хотя короли из
династии Пендрагонов -- подлые узурпаторы, их нельзя обвинить в том, что они
не держат своего слова. -- Было видно, что это признание Гаанн сделал весьма
неохотно. -- Тем не менее, я подожду. Раз Брендон с такой легкостью пообещал
мне полную амнистию, то у него можно выторговать и другие уступки. Сперва я
должен разобраться, какую ценность ты представляешь.
-- Боишься прогадать?
-- Вот именно. Потому-то я и затеял этот маскарад. -- Он ткнул большим
пальцем себе в грудь, подразумевая свой нелепый костюм. -- Собирался
представиться тебе здешним жителем и завязать с тобой дружеские отношения.
-- Ага, -- улыбнулся я. -- Надеялся войти ко мне в доверие и выведать
все мои тайны, в том числе -- насколько я ценный для короля Брендона. Только
зря надеялся, я бы не стал с тобой откровенничать.
-- Ну, не стал бы, так не стал. Теперь это без разницы. Есть много
способов выяснить правду, например, гипноз.
-- Только есть одна проблема, -- заметил я. -- Под гипнозом человек
лишь отвечает на конкретные вопросы, он не способен сопоставлять факты и
делать выводы. Так что нужно знать, о чем спрашивать.
-- В том-то и дело, -- согласился Гаанн. -- Я как раз и собирался
узнать о тебе побольше, прежде чем приступать к допросу под гипнозом.
Я с трудом сдержал ехидную ухмылку. Ну-ну, пусть попробует. Вряд ли он
сумеет перещеголять деятелей из Звездной Палаты, которые пытались вытянуть
из меня сведения о гибели Ладислава -- да простят его грешную душу боги, в
которых он верил.
Впрочем, я и сам толком не знал, почему король Брендон так горячо
заинтересован в моем возвращении. Если предположить, что в моей памяти
сокрыты некоторые факты, способные пролить свет на исчезноение Эрика, то
Дэйра уже обо всем разузнала. Тогда, может, все дело в чисто человеческой
порядочности? Поскольку я попал в неприятность из-за Эрика, то его
родственники сочли своим долгом сделать все возможное для моего спасения.
В любом случае, я должен решить, о чем можно рассказывать Гаанну, а о
чем лучше умолчать. Для этого нужно побольше узнать о самом Гаанне, чтобы
иметь представление, каких дополнительных уступок он может потребовать в
обмен на мое освобождение.
-- Кстати, -- поинтересовался я, -- почему ты назвал Пендрагонов
узурпаторами?
-- Потому что они и есть узурпаторы, -- нахмурившись, ответил Гаанн. --
Полторы тысячи лет назад Артур Пендрагон захватил престол моих предков,
поработил мой народ, заставил нас говорить на его языке и поклоняться его
богу. С тех самых пор весь наш мир стонет под властью династии узурпаторов.
"Так, так, так! -- понял я. -- Он отпрыск древних правителей страны,
которому не дает покоя былое величие его рода".
-- А тебе не кажется, -- осторожно произнес я, -- что дело об узурпации
пора уже закрыть по давности лет? В конце концов, с тех пор прошло полтора
тысячелетия, потомки Артура давно стали такими же детьми Света, как и их
подданные...
-- Кабы не так! -- резко перебил меня Гаанн. -- Потомки узурпатора по
сей день продолжают дискриминационную политику своего предка. Мужчины из
Пендрагонов не берут себе в жены дочерей моего народа, предпочитая женщин со
стороны... а Амадис даже имел наглость жениться на еврейке! Своих детей они
называют чуждыми для нас именами, а почти все высшие посты в Доме
по-прежнему занимают чужаки -- потомки тех, кто пришел вместе с
Артуром-узурпатором и помогал ему порабощать мой народ.
-- И ты задумал свергнуть чужеземное иго? За это тебя и приговорили к
изгнанию, ведь так?
-- Нет. Ни я, ни мои соратники не были приверженцами насильственных
мер; мы выступали за мирную смену власти в Доме. Утер испугался нашего
растущего влияния, обвинил нас в государственной измене и приговорил к
пожизненному изгнанию. Он бы охотно казнил нас, но побоялся массовых
протестов, которые могли бы перерасти в народное восстание.
Н-да, до боли знакомый тип пламенного революционера. Он искренне верит
в то, что говорит, и считает свои убеждения единственно верными. А все
расхождения его представлений с реальностью, все те мелкие штрихи, которые
кардинально меняют общую картину, он, как и надлежит пламенному
революционеру, подчистую игнорирует. Можно не сомневаться, что с его
возвращением в Дом хлопот у короля Брендона значительно прибавится...
Я допил свое пиво, взял у Гаанна сигарету и закурил.
-- Тогда я не понимаю, как тебя угораздило связаться с Александром.
Ведь он, несомненно, худший из всех Пендрагонов. Неужели ты всерьез
рассчитывал, что он, завоевав Царство Света, восстановит в нем прежние
порядки и уступит корону потомку древних королей?
Гаанн ничего не ответил. Он сидел, немного наклонив голову, и, как мне
показалось, сердито глядел на меня исподлобья. Я проигнорировал его взгляд,
достал из корзины еще одну бутылку пива и открыл ее. Я не большой любитель
этого напитка, но здесь пиво действительно было отличным. Не сравнить с теми
помоями, которыми меня потчевали на Земле Юрия Великого.
-- Как я понимаю, -- продолжал я, -- тебя соблазнила перспектива
междоусобицы в Доме Света. Александр хотел отомстить родственникам за гибель
сына, а ты собирался воспользоваться плодами этой вражды для восстановления
прежней правящей династии. Я, конечно, плохо разбираюсь в делах Властелинов,
но мне почему-то кажется, что Александр догадывался о твоих планах. Ведь они
так очевидны.
Гаанн опять промолчал, продолжая глядеть на меня исподлобья. Его взгляд
не был сердитым, как я решил сначала; он был каким-то диким, испуганным...
-- Что с тобой? -- спросил я, почуяв неладное. -- Почему ты молчишь?
Он перевел вгляд на свою левую руку, между средним и указательным
пальцами которой была зажата истлевшая до фильтра сигарета.
-- Ты не можешь ни двигаться, ни говорить? -- наконец сообразил я,
чувствуя в груди жутковатый холодок. -- Ты парализован?
Гаанн посмотрел на меня, затем вновь уставился на свою руку.
-- Убрать сигарету?.. Ах черт! Перстень!
Уверенный в своей догадке, я быстро подался вперед, стянул с пальца
Гаанна перстень и, не рискуя держать его в руке, уронил на скатерть. Гаанн
вздрогнул, глубоко вдохнул и дрожащей рукой вытер со лба пот.
-- Черт возьми!.. -- произнес он, глядя на перстень, как на ядовитую
змею. -- Проклятый Александр!..
-- А что случилось? -- осведомился я.
-- Сам не знаю. Александр что-то сделал с моим Самоцветом, встроил в
него какой-то следящий контур... и воспользовался силой Хаоса, чтобы
подчинить меня. Он адепт этой Стихии!.. Еще минута -- и я стал бы его
марионеткой.
-- Так что будем делать? -- взволнованно спросил я. Мне было неприятно
мое нынешнее положение заложника, объекта политического торга, но еще меньше
я горел желанием оказаться пленником Александра. -- Ведь он мог тебя
выследить. Нам нужно уходить!
-- Да, конечно, -- согласился Гаанн, с трудом поднимаясь. -- Мы сейчас
же уходим. Немед...
Вдруг он замер и устремил поверх меня взгляд. В его глазах застыл ужас.
Повинуясь древнему рефлексу никогда не встречать опасность спиной, я
резко повернулся и увидел в нескольких шагах от себя невесть откуда
появившееся человекоподобное существо ростом выше двух метров, одетое в
белые ниспадающие одежды, с белыми, как снег, волосами и голубыми, без
зрачков, глазами. За его плечами трепетали снежно-белые, похожие на
лебединые, крылья. В обеих руках оно держало тяжелые обоюдоострые мечи. Над
головой у него парило золотое светящееся кольцо вроде нимба. Оно здорово
смахивало на воинствующего ангела со старинных христианских фресок, вот
только выражение лица у него было совсем не ангельское.
-- Ангел Порядка!.. -- испуганно прошептал позади меня Гаанн.
Я сразу вспомнил рассказ Эрика о его кузене Харальде, который связался
с Порядком и пытался с помощью таких вот существ расправиться со своим дядей
Артуром. Так что же получается -- Александр последовал примеру сына?.. Но
нет, это невозможно! Ведь только что Гаанн говорил, что Александр
воспользовался силой Хаоса. Или то был не он?.. А кто же тогда?.. У меня в
голове все перемешалось.
Очевидно, существо слышало последние слова Гаанна, сказанные
по-французски, посколько заговорило на том же языке.
-- Я чую скверну Хаоса! -- громогласно провозгласило оно и направило
руку с мечом на меня... вернее, мимо меня на Ганна. -- Ты отмечен дьяволом и
должен умереть. -- После чего неожидано исчезло.
Я растерянно моргнул, затем оглянулся. Меня совсем не удивило, что
Гаанна тоже нет. Я почти ожидал этого.
Наверное, не меньше минуты я простоял неподвижно, собираясь с мыслями.
И выводы, к которым я пришел, были далеки от утешительных.
Гаанн бежал от Ангела Порядка, бросив меня одного в чужом мире, и мало
того -- оставил здесь свой перстень со встроенным в него следящим контуром.
Теперь Александру не составит труда найти этот мир и схватить меня, особенно
если я буду и дальше торчать по соседству с перстнем. Мне надо немедленно
сматываться, а если Гаанн уцелеет и вернется за мной...
Додумать до конца я не успел, так как в эту секунду передо мной
появился раздетый до пояса чернокожий мужчина с коротким мечом в руке. От
страха мое сердце мигом ушло в пятки, а внутренний голос обреченно
прошептал: "Вот и все, братишка! От судьбы не уйдешь..." Я понимал, что
должен бежать в отчаянной, безнадежной попытке спастись, но не мог
сдвинуться с места и покорно ждал своей участи.
Мужчина смерил меня с головы до ног изучающим взглядом, затем
требовательно спросил:
-- Что ты здесь делаешь, парень?
-- Я... это... -- сбивчиво произнес я, не зная, что ответить, а в то же
время в моей голове судорожно билась мысль: нет, это не Александр.
С испугу я в первый момент не сообразил, что Александр не может быть
негром. Хотя, конечно, ему, как и любому тренированному Властелину, ничего
не стоило временно принять иной облик, но я не видел в этом никакого смысла.
Так что передо мной стоял какой-то другой Властелин, который, очевидно,
принимал меня за местного жителя.
Под влиянием импульса я едва не попросил его о помощи, и только усилием
воли сдержал свой порыв. По всей вероятности, он был из той же компании, что
и Ангел Порядка, а значит, ничего хорошего от него ждать не стоило. Даже
предлагать ему усеченную версию -- о своем знакомстве с Пендрагонами, без
упоминания моего родного мира, -- было очень опасно. Как следовало из
рассказа Эрика и отдельных реплик прочих его родственников, с которыми мне
приходилось встречаться, Порядок не жаловал их семью...
В полной растерянности я все бормотал междометия: "это... ну... я...
того...", как вдруг вспомнил объяснение, которое заготовил Гаанн.
-- Я еду в Чикаго... ну, и... короче, проезжал мимо и увидел здесь
парня, который... в общем, он лежал в траве. Я... это...
-- Ты остановился, -- помог мне чернокожий незнакомец. Его
снисходительный тон свидетельствовал о том, что он склонен был верить моим
словам.
-- Да, -- подтвердил я и уже смелее продолжил: -- Я подумал, что он...
что ему плохо, и остановился, чтобы помочь. Но оказалось, что он просто
отдыхал... Ну а я, раз уже остановился, решил перекусить и пригласил его
присоединиться... Вот так. Ну, а потом... потом начало твориться черт те
что...
Дальнейшее его, по-видимому, не интересовало, и он перебил меня:
-- А ты не нашел странным, что он отдыхал здесь без машины или, на
худой конец, без велосипеда?
-- Сперва я не обратил на это внимания, -- сразу нашелся я. -- Позже
задумался, но спросить не успел... И это... Похоже, ему не нужна никакая
машина.
Незнакомец слегка усмехнулся и снова смерил меня взглядом. Мой
непритязательный костюм спортивного покроя вряд ли соответствовал здешней
моде, но я все же надеялся, что он не настолько откровенно выдает во мне
пришельца из другого мира.
Удовлетворившись осмотром, чернокожий мужчина спросил:
-- Ты иностранец?
-- Да, француз, -- ответил я, молясь про себя, чтобы французы здесь
существовали.
-- Так я и думал, -- к моему огромному облегчению кивнул он. -- Тебя
выдает твой акцент и экстравагантная манера одеваться. -- С этими словами он
наклонился и поднял со скатерти перстень Гаанна.
-- Это было у того парня, -- объяснил я. -- Почему-то он его снял.
Ничего не ответив, незнакомец сунул перстень в карман своих брюк, затем
вновь повернулся ко мне и сказал:
-- Ладно, мне пора уходить. А ты ничего здесь не видел, договорились?
-- Да-да, конечно...
-- Впрочем, -- продолжал он, -- тебе все равно никто не поверит. Так
что молчать в твоих же интересах.
-- Понимаю.
Незнакомец кивнул и в тот же миг исчез -- наверное, присоединился к
Ангелу, преследовавшему Гаанна. Я смотрел на пустое место, где он только что
находился, и почему-то думал о том, что первый чернокожий Властелин, с
которым мне довелось повстречаться, оказался связан с Порядком...
Стоп! А чернокожий ли он?
Когда он упомянул о моем акценте, я обратил внимание, что он
разговаривает по-английски как белый человек. Я бы ни за что этого не
заметил, если бы в свое время, будучи гостем Эрика, не посетил вместе с ним
добрую дюжину миров "викторианского" типа, где шел двадцатый век. В мое
время земной английский давно унифицировался, но в менее развитых мирах,
помимо региональных, существовали также "черные" и "белые" диалекты -- их
различие было обусловлено целым рядом социальных и культурных факторов.
То обстоятельство, что незнакомец, скорее всего, не был уроженцем этого
или подобного этому мира, а являлся членом одного из Домов Властелинов, в
моих рассуждениях ничего не меняло. Его английский был характерным для
белого жителя севера Соединенных Штатов первой половины XX века из подгруппы
миров Земли Королевы Виктории; причем не просто для белого