е большую опасность. Ты мог заметить всякие мелкие несоответствия и что-то заподозрить. Я не настолько хорошо владею... владела Искусством, чтобы идеально состыковать "швы" твоих воспоминаний. -- Поэтому, -- подхватила Инна, -- в дальнейших проделках тебе помогал Сиддх. -- Да, он конструировал чары, а я лишь в нужный момент приводила их в действие. Как ты догадалась? -- Очень просто. Если бы я была на твоем месте и узнала о пунктике Владислава насчет цвета глаз и волос, то постаралась бы учесть это на будущее. Обязательно -- зачем рисковать. И тогда я поняла, что ты оставила все как есть по одной-единственной причине: в отсутствие Сиддха ты не могла ничего изменить. Сандра кивнула: -- Перед своим "исчезновением" Сиддх оставил мне запас неактивированных чар на две недели вперед, а когда я сообщила ему о юношеских фантазиях Владислава, он заявил, что все это глупости, и он не собирается тратить свое время, переделывая уже готовые заклинания. -- А как насчет меня? -- спросила Инна. -- Я подвергалась какому-нибудь воздействию, помимо сонных чар? -- Да, подвергалась. Во-первых, на четвертую ночь путешествия я крепко усыпила Владислава, а тебя погрузила в глубокий транс. Потом пришел Сиддх и загипнотизировал меня. Почти полночи я провела в тесном мысленном контакте с тобой, обучаясь вашему языку. -- Я ожидала чего-то подобного. Когда Владислав сказал, что ты говорила с моим акцентом, я поняла -- не сразу, конечно, а чуть погодя -- что здесь не обошлось без гипнотических штучек. Что ж, ладно, этот вопрос мы прояснили. Но ты сказала: "во-первых". А что во-вторых? -- Во-вторых, Сиддх каждый день ненавязчиво внушал тебе мысль, что ты не должна пересаживаться в мужское седло. Он делал внушение очень мягко, и ты ничего не замечала, поскольку это полностью соответствовало твоим убеждениям, что женщина должна ходить в платье и ездить в дамском седле. Инна в растерянности посмотрела на Сандру, потом на меня. -- Тогда зачем он внушал, раз я сама так думала? -- Чтобы тебе не взбрело в голову поступиться принципами, -- объяснил я, сразу догадавшись, в чем дело. -- Чтобы ты, случайно, не поддалась на мои уговоры. -- Совершенно верно, -- подтвердила Сандра. -- Эта твоя причуда была мне на руку. За день ты так уставала, что вечером едва держалась на ногах, и у вас с Владиславом... -- Она запнулась и бросила быстрый взгляд на Штепана. -- В общем, ты понимаешь. -- Понимаю, -- сказала жена, внимательно разглядывая свои чистые, аккуратно обрезанные, но уже забывшие о маникюре ногти. -- Могу представить, как радовался Владислав, когда ты будила его ночью и... Впрочем, об этом мы поговорим как-нибудь позже. Обязательно поговорим -- но при других обстоятельствах. А сейчас мы должны решить, что делать дальше. -- Инна убрала со лба прядь волос и посмотрела на Сандру. -- Перстень тебе снимать нельзя, значит, о Трактовой Равнине можно позабыть. Помощи ждать неоткуда, устанавливать связь между Гранями мы не умеем и даже не представляем, как это делается. Остается только "колодец". Перспектива не из приятных, но, к счастью, среди нас нет больных или раненных. Однако есть другая проблема -- перстень, который защищает тебя от прямого магического воздействия. А путешествие по "колодцу" как раз и является самым что ни на есть прямым магическим воздействием. Чтобы попасть в "колодец", ты сначала должна снять перстень. Ведь так? -- Да, но это не проблема. В "колодце" время сильно сжимается -- примерно полтора дня за минуту в субъективном восприятии. Поэтому перед путешествием меня можно крепко усыпить, а для верности еще и парализовать. Тогда я не смогу причинить вам вред. -- А себе? Ты же вновь станешь открытой для... внешнего воздействия. -- Ну и что? Мной управляли посредством приказов. Но как я буду выполнять их во сне, к тому же парализованной? А после выхода из "колодца" вы снова наденете мне перстень. -- Однако, -- заметил я, -- ты можешь получить внушение на будущее. Например, снять перстень, когда рядом никого из нас не будет. Или покончить с собой при первой же возможности. Или еще что-нибудь в этом роде. Сандра вздрогнула и побледнела. -- Ну, не знаю... -- Она помолчала, глядя в пространство перед собой, затем, глубоко вдохнув, твердо произнесла: -- Тем не менее, нам придется рискнуть. Оставаться здесь нельзя, даже задерживаться на день-другой было бы опасно. Сиддх не говорил, когда точно прибудут его соратники, возможно, они уже на подходе. И в любом случае, ничего умнее мы не придумаем. Мы можем покинуть эту Грань только одним путем -- по "колодцу". -- Боюсь, что так, -- согласилась с ней Инна. -- И куда ты предлагаешь направиться? -- А разве у нас есть большой выбор? Только в трех населенных мирах вы провели достаточно времени, чтобы ваш дар зафиксировал в себе их пространственные характеристики. Это Ланс-Оэли, Агрис и Основа. Последняя отпадает -- до нее слишком далеко. Мы находимся с противоположной стороны Кристалла, но не на одной оси симметрии с ней. Я специально не считала, но уверена, что по "колодцу" туда добираться не меньше двух лет. Даже с учетом сокращения времени нам такого длительного путешествия не выдержать. -- А жаль, -- сказал я. -- Прыжок на Землю был бы идеальным выходом из ситуации. Там бы мы быстро разыскали инквизиторов и... Стоп, идея! До Ланс-Оэли очень далеко? -- По сравнению с Основой, рукой подать. Порядка полутора месяцев пути. Для нас это будет минут тридцать. Кстати, до Агриса примерно столько же, может, чуть меньше. Точно сосчитать время путешествия по "колодцу" нельзя, всегда остается некоторая неопределенность -- и чем дальше до места назначения, тем она больше. Это закон природы. -- Знаем, -- кивнула Инна. -- И если я не ошибаюсь, Владислав предложит нам отправиться на Ланс-Оэли, а по прибытии туда немедленно совершить пересадку на другой "экспресс" и по оси симметрии помчаться прямо на Землю. В итоге мы потратим не два года, а всего лишь два месяца. -- Правильно, -- сказал я. -- Ты верно угадала. Нам нельзя долго задерживаться на Ланс-Оэли, иначе туда нагрянут новые женесы и сиддхи во главе полчищ нечисти... -- О нечисти можешь не беспокоиться, -- перебила меня Сандра. -- Контр-Основа защищена от Прорывов и не связана трактовыми путями с другими Гранями, а по изменчивой Равнине адские существа идти не могут. -- Зато черные маги могут. С полчищами нечисти или без оных, они способны натворить много бед... Только бы они не явились на Ланс-Оэли раньше нас. -- А это вполне возможно, -- заметила Инна. -- Если те соратники Сиддха немедленно двинутся на Ланс-Оэли, то они прибудут туда гораздо раньше. Я вздохнул и развел руками: -- Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Сандра совершенно права: большого выбора у нас нет. Отправляться на Агрис еще опаснее -- его населяют миллионы людей, тогда как население Ланс-Оэли вряд ли превышает пятьдесят тысяч. Будем надеяться, что для Нижнего Мира наш выбор не столь очевиден. Если бы можно было заранее вычислить наш маршрут, то Женесу не пришлось бы гоняться за нами по всему Бокерскому княжеству, он бы устроил нам теплую встречу еще при выходе из "колодца". -- Затем я обратился к Штепану: -- Вас и ваших людей, барон, мы можем переправить на родину. Правда, не прямиком в Загорье -- там мы не были и не знаем никаких местных ориентиров, -- а в окрестности Шато-Бокер. Наше предложение поступить на службу остается в силе, но давайте отложим рассмотрение этого вопроса до лучших времен. Штепан поджал губы и отрицательно покачал головой. -- Монсеньор, мадам, -- произнес он официально. -- Если вы принимаете меня на службу, то я готов прямо сейчас приступить к исполнению своих обязанностей и следовать за нами, куда бы вы ни направились. Только на таких условиях я согласен служить вам. Капитан гвардии, которого при первых же признаках опасности отправляют в отпуск, это не капитан, а шут гороховый. Я не хочу быть шутом гороховым. -- А как насчет ваших людей? -- Уверен, что они разделяют мое мнение. -- Даже Борислав? -- Ну, он, конечно, скучает за женой и дочерью, но вряд ли согласится на ваше предложение. В конце концов, не будем же мы вечно странствовать. Рано или поздно все утрясется, вы где-нибудь осядете, и тогда Борислав переселит свою семью поближе к месту службы. -- Тем не менее, барон, -- отозвалась Инна, -- вам следует переговорить и с Бориславом, и со всеми остальными. Расскажите им все, что считаете нужным, и пусть они сами решат, как поступить. Добро? -- Да, разумеется, -- ответил Штепан, поднимаясь с травы. -- Если вы не возражаете, я сделаю это прямо сейчас. -- Мы даже настаиваем, -- сказал я. 4 После ухода Штепана мы долго молчали. Инна задумчиво смотрела на Сандру, а та сидела потупившись, лишь время от времени бросая на нас виноватые взгляды. Что до меня, то в моей голове царила полная неразбериха, я думал обрывками то об одном, то о другом -- и о предстоящем путешествии по "колодцу", и о бедах Сандры, и о Сиддхе, и о своих родителях, и о том, продолжает ли Ференц Карой искать нас, и о загадочном и зловещем "ком-то", кто сначала хотел просто уничтожить нас, а потом возымел желание сделать нас своими слугами и едва не преуспел в этом деле... Даже после Прорыва, когда мы с женой остановили вторжение на Агрис тварей, которым неоткуда было больше появиться, кроме как из ада, я продолжал усиленно убеждать себя, что никакого дьявола на свете не существует, но чем дальше, тем менее убедительными становились мои аргументы на этот счет. Я по-доброму завидовал Инне, которая с детства твердо знала, что на свете есть Бог и дьявол, и теперь ей было гораздо легче смириться с тем, что дьявол не только существует, но и действует... -- Но ведь это неправда, -- наконец заговорила Инна, по-прежнему не сводя глаз с Сандры. -- Ты нам солгала. Девушка робко подняла взгляд, посмотрела на нее, потом на меня, и снова потупилась. -- Я не лгала, -- тихо произнесла она. -- Я просто... -- Просто ты схитрила, -- докончила за нее Инна. -- Прямо не солгавши, все же обманула Владислава. Ради меня, надо полагать. Я ценю это, но не принимаю твоей жертвы. -- О чем вы говорите? -- озадаченно спросил я. -- Пусть Сандра скажет, -- ответила жена и поднялась. -- А я пока отойду. Не хочу еще раз услышать эти слова. Инна повернулась к нам спиной и зашагала к лагерю, а я лишь растерянно смотрел ей вслед, пока она не скрылась за зарослями кустарника. Вскоре она пересекла границу внутреннего купола, и мы услышали громкие причитания Леопольда, который требовал немедленно объяснить, что происходит. Инна что-то отвечала ему, но ее слов я не разобрал. -- Итак, -- повернулся я к Сандре, -- Инна говорит, что ты схитрила. Когда и в чем? Она пододвинулась ко мне ближе и взяла меня за руку. Ее большие карие глаза смотрели на меня с печальной нежностью. -- Я обманула тебя, Владик, -- ласкательное "Владик" в ее устах опять кольнуло мое сердце. -- Я дала понять, что занималась с тобой любовью против своей воли, по приказу, но это неправда. Я... я действительно люблю тебя. Я полюбила тебя в тот самый момент, когда впервые увидела. И тот приказ... я охотно исполняла его. Сама я, конечно, не решилась бы на это, я любила бы тебя издали, но я не жалею о том, что произошло... не могу жалеть. Это были прекрасные мгновения... Поверь, мне очень стыдно перед тобой и Инной, вы такая замечательная пара, и я не хочу портить ваши отношения... но сердцу не прикажешь. Я люблю тебя, и буду любить всегда. Сандра быстро поднесла мою руку к своим губам и поцеловала ее. Прежде чем я успел опомниться, она вскочила на ноги и, всхлипывая на ходу, побежала в противоположную от лагеря сторону. Понадеявшись, что ей хватит здравомыслия не покидать пределы внешнего купола, я не стал догонять ее, а рухнул навзничь на траву и устремил свой хмурый взгляд в ясное, безоблачное небо. Думать мне не хотелось, думать было больно, поэтому я просто лежал без единой мысли в голове и бездумно таращился в пустоту перед собой. В таком расположении духа и застала меня Инна, вернувшись через несколько минут. Она опустилась рядом со мной на корточки и после недолгого молчания произнесла: -- Как видишь, Сандра все-таки исполнила волю повелителя. Так или иначе, но она соблазнила тебя. Я со вздохом поднялся и сел, уткнувшись лицом в колени. -- Ах, Инночка! Что мне делать? -- Это тебе решать. Только тебе. -- Но ты обещала помочь мне. -- Да, обещала. И помогу. Я приму любое твое решение и в меру своих сил поддержу тебя... если попросишь, конечно. Однако решать за тебя я не стану. Я могу любить тебя, могу страдать вместе с тобой, могу разделить твою боль. Но не проси делать за тебя выбор. Я несмело обнял ее. -- Я люблю тебя, родная. Ты очень нужна мне. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. -- Я тоже люблю тебя. И тоже хочу быть с тобой. Я не стану торопить тебя с решением, но... -- Инна крепче прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. -- Но это не значит, что до тех пор между нами ничего не будет. Я была бы круглой дурой, если бы выдвинула такое условие; тем самым я бы толкнула тебя в объятия Сандры. -- Она подняла ко мне лицо. -- Владик, мы уже два дня не занимались любовью. Сандра была последней, кого ты ласкал. Я не могу так этого оставить. Я нежно поцеловал ее. -- Хочешь исправить положение? -- Да. -- Где? Когда? -- Здесь. Сейчас. Немедленно. Я быстро огляделся по сторонам. Местечко вроде бы укромное, и если мы не будем слишком громко вскрикивать, то в лагере нас не услышат. Тем не менее... -- А если нас будут искать? -- Не будут. Когда я уходила, Штепан лишь только собрал своих людей для разговора. Раньше чем через полчаса они не закончат. А Сандра... Да ну ее к черту! Пусть только попробует нам помешать. Инна отстранилась от меня, встала в полный рост, и распустив на талии поясок, второпях принялась стягивать с себя платье. Глаза ее лихорадочно блестели, а на щеках пылал яркий румянец. Я, хоть и был ошарашен таким рвением с ее стороны, все же не растерялся и тотчас бросился помогать ей. Как всегда в таких случаях, мой мозг разом отключил все мысли, не имевшие прямого отношения к тому, чем я в данный момент был занят. Я получил временную передышку от всех своих проблем и постарался сполна насладиться отпущенными мне минутами беззаботного счастья. Инна, не меньше моего нуждавшаяся в такой передышке, была необычайно страстной, и эта ее страстность, в соединении с глубокой нежностью, заставила меня окончательно позабыть, на каком свете я нахожусь... Потом мы лежали в густой и мягкой папоротниковой траве, не в силах разомкнуть объятий. Мы уже пресытились ласками, но все равно продолжали гладить друг друга и нежно целоваться. Мы как могли оттягивали тот момент, когда нам вновь придется посмотреть в глаза суровой действительности. А пока что мы смотрели в глаза друг друга и ласково улыбались. Мои губы раз за разом легонько прикасались к губам Инны, а рука лениво поглаживала ее упругое бедро. -- Владик, -- наконец заговорила она, положив ладошку мне на щеку. -- Я должна тебе кое-что рассказать. -- Да? В глазах жены отразилось сомнение, но после недолгих колебаний она продолжила: -- Твоя мама просила ничего не говорить, пока они с отцом сами не решат признаться тебе, но я больше не могу молчать. Тем более, что после нашего исчезновения это перестало быть тайной. Теперь об этом знают все, кроме тебя. Даже Сандра знает -- сегодня с утра она мне в этом призналась. В который уже раз за последние сутки у меня пошла кругом голова, и я почувствовал, как подо мной зашаталась земля. Я как раз собирался обратиться к Инне почти с теми же самыми словами, но она лишь на какую-то минуту опередила меня... -- Так получилось, -- между тем говорила Инна, -- что у твоих родителей не могло быть детей. Когда они узнали об этом, то решили взять на усыновление новорожденного младенца. -- Значит, меня усыновили? -- спросил я, потому что нужно было спросить. -- Да, ты приемный сын, -- ответила она. -- Но все произошло не так, как обычно бывает в подобных случаях. К твоим родителям обратился незнакомец и предложил им крепкого, здорового малыша двух месяцев отроду. -- Это был я? -- Это был ты. Твоя мама говорит, что она полюбила тебя сразу, как только увидела, и убедила твоего отца принять предложение незнакомца. Тот обещал уладить все формальности с усыновлением, и действительно -- уладил; он сделал все так, чтобы официально ты считался их родным сыном. После этого твои родители переехали в другой город и больше ни разу не встречались со своим благодетелем. Его личность оставалась загадкой до самого последнего времени. Инна умолкла, ожидая моего следующего вопроса. И я через силу спросил: -- А теперь? -- Теперь все выяснилось. Сегодня утром, когда мы проснулись, Сандра рассказала мне, что твои родители дали подробное описание внешности незнакомца. По этому описанию все посвященные люди опознали его однозначно. Представь себе, это был... -- Инна сделала эффектную паузу, но я не стал ждать, пока она назовет имя, а закончил вместо нее: -- Мэтр. На лице жены отразилось изумление. -- Как ты догадался? -- А еще, -- продолжал я, -- он попросил назвать меня Владиславом. Ведь так? -- Да... Но откуда ты знаешь? Я погладил ее всклокоченные белокурые волосы. -- Видишь ли, дорогая, Мэтр просил назвать тебя Ингой... 5 На сборы мы потратили полдня, а сама эвакуация заняла больше часа. Поскольку время нас не сильно поджимало, мы решили уходить не всей толпой сразу, а разделиться на небольшие группы, чтобы по возможности избежать давки в "колодце" и столкновений друг с другом при выходе из него. Сначала Леопольд под нашим руководством отправил в путешествие шестерых людей Штепана с лошадьми и поклажей. Сделал он это в три захода, по двое загорян со всем их скарбом за раз, и после каждой такой переброски мы давали ему четверть часа на отдых. Сам Леопольд даже не догадывался, какую важную часть работы он выполняет. Дабы кот не возгордился и не вздумал в будущем по собственной инициативе баловаться магией, мы сказали ему, что нам нужен помощник, который будет нас страховать. Леопольд очень серьезно отнесся к своей роли и в ответственные моменты не капризничал, зато в перерывах ныл вовсю, жалуясь, что наши "фокусы", как он их называл, утомляют его. Впрочем, мы с Инной уставали гораздо больше, ведь именно от нас кот получал энергию, необходимую для открытия "колодца", а внедренная в его подсознание программа особым способом перерабатывала ее и направляла в нужное русло, чего мы сами пока сделать не могли. К тому времени, когда была отправлена третья пара загорян, Сандра уже заснула. Мы не могли наслать на нее сонные чары, пока на ней был перстень, но и не рисковали снимать его, пока она находилась в сознании; поэтому Инна отыскала в медицинском справочнике рецепт сонного зелья, которое, как почти все лекарства на Гранях, изготавливалось магическим путем, но в готовом виде действовало без всякой магии -- в нем содержалось снотворное вещество, похожее на земной диазепам. Перед началом эвакуации Сандра выпила порцию зелья, эквивалентную трем таблеткам валиума, и уже через полчаса, несмотря на сильное волнение и общую взвинченность, ее начал одолевать сон. А еще минут через десять она, свернувшись в траве калачиком, дрыхла без задних ног. Только тогда мы сняли с ее пальца перстень и с помощью магии до предела укрепили сон, внимательно следя, чтобы он не перешел в кому. Накладывать поверх сонных еще и парализующие чары мы сочли излишним. Вскоре состояние Сандры стабилизировалось, и опасность комы миновала. Никакого постороннего вмешательство в ее сон вроде бы не наблюдалось. Пока я присматривал за спящей девушкой, Инна пошла переодеться перед путешествием, а последний член нашей группы, Штепан, тем временем собрал всех пятерых котов и посадил их в большую корзину с выстеленным мягкой травой дном. Мы, кстати, долго ломали голову, как поступить с Гитой, которая на поверку оказалась кошкой-оборотнем черного мага. Пожалуй, самым разумным было бы оставить ее здесь, на этой дикой Грани -- но у нас просто не хватило твердости так жестоко обойтись с беззащитным животным. В конце концов мы попросили совета у Леопольда, и наш кот, теперь уже зная все про Сиддха, повел себя, как истинный джентльмен: он заявил, что Гита хорошая киска, и взял ее под свою личную ответственность. На том мы и порешили... К моему удивлению, Инна переоделась для путешествия в костюм с брюками. Как она сама объяснила, это на тот случай, если мы вывалимся из "колодца" вверх тормашками, но я ей не поверил -- раньше такие соображения ее не останавливали. Очевидно, на жену сильно подействовали слова Сандры о том внушении, подкреплявшем ее упорное нежелание носить брюки, и она решила убедиться, что оно больше не действует. В этой одежде Инна смотрелась просто изумительно, о чем я не замедлил ей сообщить. В ответ она лишь недоверчиво фыркнула. В последний раз убедившись, что мы ничего не забыли, я перенес Сандру к тюкам с вещами и усадил ее между собой и Инной. Мы оба крепко обняли девушку, чтобы она случайно не потерялась по дороге, а Штепан присел рядом со мной, поставив себе на колени корзину с котами. "Колодец" недаром считался самым простым (хоть и не самым приятным) способом перемещения между Гранями. Открыть его было нетрудно, а задать направление движения -- еще проще, если знать более удобные ориентиры, нежели карта звездного неба. Только и всего, что в момент прыжка в "колодец" нужно держать перед своим внутренним взором четкую картину того места, куда хочешь попасть. Пока Инна руководила действиями Леопольда, я в мельчайших деталях представлял гостиную наших покоев в Кэр-Магни, а мой дар услужливо вплетал в ткань чар пространственные характеристики Грани Ланс-Оэли и той точки на ней, которая соответствовала положению гостиной на втором этаже графской резиденции. Когда нас, наконец, затянуло в "колодец", я по третьему разу испытал все "прелести", сопутствовавшие этому способу перемещения. Я всеми силами старался не потерять сознания, но мы летели слишком долго, нас окружала мертвая тишина, глаза застилал сплошной мрак, а тело до самых костей пронзал жгучий холод. Время шло бесконечно медленно, темнота и безмолвие убаюкивали меня, ледяная стужа "колодца" стремительно истощал мои силы -- так что вскоре я не то чтобы лишился чувств, но просто крепко заснул... 6 Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на холодном полу посреди большого зала с высоким потолком, представлявшим собой череду подковообразных сводов, поддерживаемых широкими готическими колоннами. Я приподнялся, опираясь на локти, и огляделся вокруг. Зал был не просто большой, а огромный. Стен я не видел -- если они и были, то терялись где-то вдали за лесом колонн. Пол был выложен красными и черными мраморными плитами, чередовавшимися в шахматном порядке. Справа от меня лежала на полу Сандра, за ней -- Инна, а слева медленно поднимался, встряхивая головой, Штепан. Ни корзины с котами, ни наших вещей нигде не было. -- Я совсем не так представлял себе Кэр-Магни, -- произнес Штепан с сомнением в голосе. -- Странное какое-то место... Рядом со мной слабо шевельнулась Сандра. Инна зевнула, раскрыла глаза и удивленно уставилась в потолок. -- Где мы, Владик? Что с нами?.. Едва в моей голове мелькнула мысль, что мы попали в ловушку, я тут же достал из кармана перстень Бодуэна и немедля надел его на палец Сандры. Это привело девушку в чувство. Ее веки дрогнули и приподнялись, рассеянный взгляд с трудом сфокусировался на мне. Я помог ей встать и продолжал удерживать ее в сидячем положении, чтобы она не упала. -- Уже в-все, Владислав? -- спросила она неуверенно, слегка заикаясь. -- М-мы прибыли? Тем временем Инна поднялась, села, подвернув под себя ноги, и отрицательно покачала головой: -- Нет, это не Кэр-Магни. И вряд ли на Ланс-Оэли есть такое место. -- Так м-мы... мы п-попались? -- Боюсь, что да, Сандра... Как ты себя чувствуешь? Не слышишь приказов? -- Н-нет... н-не слышу. -- Она помолчала. -- Вы д-думаете, что я... -- Нет, я так не думаю, -- ответил я и не солгал. Я действительно так не думал. -- Похоже, мы с Инной ошиблись при открытии "колодца". Или кто-то сумел повлиять на наше движение и направил нас сюда. -- Но это невозможно, -- убежденно заявила Сандра. -- Это противоречит всему, что я учила в школе. -- Однако это случилось, -- хмуро произнесла Инна. -- А еще случилось кое-что похуже. Я не чувствую присутствия сил. Моя магия не действует. -- Моя тоже, -- сказал я. -- Не понимаю, -- отозвался за моей спиной Штепан. -- Что с моими глазами? Отпустив Сандру, которой уже не грозило потерять равновесие, я повернулся к барону: -- А что с ними? Штепан энергично протер глаза и вновь осмотрелся по сторонам. -- Нет, ничего не изменилось. Все вокруг черное, белое и серое, только вы одни цветные. Это как во сне. Я всегда вижу такие перемешанные сны. Как во сне... Я не успел додумать эту мысль до конца, когда Инна быстро заговорила к Сандре: -- А ну, какая на мне одежда? Сандра посмотрела на нее и изумленно ахнула: -- Но ведь... только что ты была в платье, а теперь -- в брюках и кофте. -- Кажется, я понимаю... -- Жена облегченно вздохнула и вытерла лоб тыльной стороной ладони. -- А знаете, я даже не успела как следует испугаться. -- По-твоему, это сон? -- спросил я. -- Ну, скорее, коллективная галлюцинация. Мы спим в "колодце" и видим весь этот... -- она неопределенно взмахнула рукой и заключила: -- ...бред. -- На занятиях нам говорили о возможных галлюцинациях в "колодце", -- сказала Сандра. -- Но я не думала, что они могут быть такими убедительными... Кстати, почему поменялась твоя одежда? -- Когда ты засыпала, я еще была в платье, -- объяснила Инна. -- А потом переоделась. Видимо, мы, общаясь во сне, постоянно передаем друг другу не всю информацию о себе, а только текущую, сиюминутную -- наши слова, движения, выражения лиц и такое прочее. Поскольку в последний раз ты видела на мне платье, то так и представляла меня, пока я не обратила твое внимание на это несоответствие. -- То есть, передала мне информацию о своей новой одежде? -- Вот именно. Штепан ущипнул себя за руку. -- Я чувствую боль, -- заметил он. -- Конечно, чувствуете, -- сказала Инна. -- Вы должны ее чувствовать, раз ущипнули себя. Наяву болевой центр вашего мозга реагирует на сигналы нервных окончаний, а во сне подчиняется командам подсознания. Ваша боль от несуществующего щипка -- результат самовнушения. -- Твоя догадливость делает тебе честь, -- вдруг услышали мы глубокий и раскатистый мужской голос, который доносился до нас то с одной стороны, то с другой, а то и со всех сторон сразу. -- А я-то, признаться, рассчитывал, что вы малость попаникуете, прежде чем поймете, в чем дело. Ты очень сообразительна, Инга. При первых же звуках чужого голоса мы мигом вскочили на ноги и принялись оглядываться по сторонам в поисках непрошеного гостя нашего коллективного сна. По привычке я пытался воззвать к силам, но, как и прежде, мои попытки задействовать магию не увенчались успехом. Штепану, правда, удалось убедить себя и нас, что в руках у него серебряный меч. Смотрелось это весьма эффектно, однако я сильно сомневался, что воображаемое оружие способно причинить кому-то реальный вред. Хотя как знать -- подчас внушенная рана может оказаться такой же смертельной, как и настоящая. Если вовремя не проснуться, конечно... Когда голос умолк и в зале вновь воцарилась тишина, Инна набрала в грудь побольше воздуха и решительно произнесла: -- Кто бы ты ни был, сейчас же выходи. Не смей от нас прятаться! -- Я и не собираюсь, -- последовал ответ, и из-за ближайшей колонны выступил высокий широкоплечий мужчина в просторных, ниспадающих до самого пола кроваво-красных одеждах. У него были черные волосы, темные глаза и смуглая оливковая кожа. Черты его гладко выбритого, заостренного книзу лица вызывали у меня ассоциации с древнеегипетскими статуями и фресками. По-своему он был довольно красив, но от его красоты веяло могильным холодом. А когда его взгляд на секунду задержался на мне, меня бросило в дрожь. Его глаза были как два бездонных колодца, в их взгляде не было жизни, в них не было ничего человеческого, там была одна лишь пустота... -- Ну вот, наконец-то мы встретились, Инга, -- произнес незнакомец, пристально глядя на мою жену. Инна выдержала его взгляд и глаз не отвела; только я один понимал, каких неимоверных усилий ей это стоило. -- Так ты знаешь, кто я? -- спросила она. -- Конечно, знаю. Ведь ты была предназначена мне задолго до своего рождения. Но тот, кого вы именуете Мэтром, подло похитил тебя, подменив мертворожденным ребенком. К своему стыду должен признать, что я попался на эту нехитрую уловку. Почти двадцать лет я считал тебя мертвой, пока ты не выказала себя во время Прорыва на Агрисе. -- Боже мой!.. -- прошептала стоявшая рядом со мной Сандра. -- Значит, это правда. Я не ошиблась... Я хотел спросить у нее, насчет чего она не ошиблась, но не успел. Инна уже задала следующий вопрос: -- Ты дьявол? Он улыбнулся -- вернее, растянул губы в неком подобии улыбки: -- Ты почти угадала. Я один из тех, кого невежественные люди считают единым существом и зовут дьяволом. Мое имя Велиал, может, слышали. -- Еще бы не слышать, -- пробормотал я, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Сандра крепко сжала мою руку. Ее ладошка была очень холодной, почти ледяной. -- Тот самый... -- испуганно промолвила она. -- Один из пятерых высших магов, которые служили темным силам. Говорила она тихо, но человек (человек ли?) в красном расслышал ее слова. -- Совершенно верно, -- утвердительно кивнул он. -- Только нас было не пятеро, а гораздо больше. И мы уже давно не слуги, мы сами повелители, равные среди равных нам Князей Нижнего Мира. Еще нас называют Властелинами Тьмы и Хозяевами Преисподней, мы принимаем и эти титулы. Тут в разговор вмешался Штепан. Он храбро выступил вперед, держа перед собой меч, как распятие, и громовым голосом произнес: -- Изыди, нечистый! Во имя Отца и Сына и Духа Святаго. Аминь! Нечистый не изыдил, зато Штепан исчез. Словно в воздухе растворился. Только что он стоял на этом месте, вытянув вперед руку с мечем, а в следующий момент его уже не было. -- С ним ничего не случилось, -- произнесла Инна без особой убежденности, а скорее с надеждой. -- Он просто ушел из этого кошмара. Он больше не мог его выдержать. -- Вы можете последовать за ним, -- заметил Велиал, чем косвенно подтвердил ее догадку. -- Но я знаю: сейчас вы не уйдете. Вы слишком любопытны, чтобы уйти, не поговорив со мной, не постаравшись выяснить, что происходит. -- Мы и сами знаем, что происходит, -- сказала моя жена. -- Ты пытался заманить нас в ловушку, сделать нас своими рабами, но твоя затея не выгорела. Ты потерпел поражение. -- Неудачу, -- уточнил он. -- Всего лишь неудачу. Я проиграл первую схватку, но окончательная победа будет за мной. И я вовсе не собираюсь делать вас своими рабами, на сей счет вы глубоко заблуждаетесь. Вы с вашим могуществом рождены быть не рабами, но хозяевами. Даже Хозяевами -- с большой буквы. Если вы сделаете правильный выбор, то обретете безграничную власть над людьми при своей земной жизни, а после оной станете одними из нас, Князей Нижнего Мира, равными среди равных. -- Зря стараешься, Велиал, -- произнесла Инна. -- Властью ты нас не соблазнишь. Мы не из тех беспринципных честолюбцев, с которыми ты привык иметь дело. Мы хотим просто жить, как живут другие люди. -- Просто жить у вас не получится, потому что вы не просто люди, каких на свете многие миллиарды. Вы по любому обречены на власть, и вам от нее никуда не деться. -- Власть власти рознь, -- возразил я. -- А нас совсем не устраивает та власть, которую ты нам предлагаешь. Велиал перевел взгляд на меня. Его бездонные глаза, казалось, высасывали из меня все жизненное тепло. Я тотчас начал мерзнуть и с трудом сдержался, чтобы не запрыгать в тщетной попытке согреться. -- И чем же вас не устраивает мое предложение? Только не надо пустых слов о Добре и Зле, о Свете и Тьме, все это глупости. Не надо говорить о всеобщем благе и прочих подобных вещах. Никакого всеобщего блага не существует, есть лишь благо конкретных людей, в данном случае -- ваше благо. Я предлагаю вам долгую земную жизнь, разве это не благо для вас? Разве вы не хотите прожить на Гранях две, три, четыре тысячи лет, вместо жалких ста пятидесяти - двухсот, которые отпущены высшим магам? -- Может, и хотим, -- сказала Инна. -- Но нам не нужна долгая жизнь под чужую диктовку. Велиал опять растянул губы в пародии на улыбку. Зрелище было отвратительное. -- А короткая жизнь под диктовку вас, значит, устраивает? Если вы думаете, что сейчас живете по своей воле, то глубоко заблуждаетесь. С самого рождения вами незримо повелевали, вся ваша жизнь была расписана наперед, даже ваше появление на Агрисе было запланировано задолго до того, как вы сделали свои первые шаги. Вы никогда не знали, что такое свободная воля; ваша свобода была сплошной иллюзией. Вас отняли у родных отца и матери и отдали в руки совершенно чужих людей, вам не позволили самим выбрать себе пару -- ваше знакомство, ваша любовь и ваш брак были тщательно просчитаны Мэтром, этим великим комбинатором людских судеб. -- Ну, на это нам грех жаловаться, -- упрямо заявил я, хотя слова Велиала, должен признать, произвели на меня сильное впечатление. -- Мы с Инной счастливы, что встретили друг друга. Для нас совершенно не важно, что наше знакомство было подстроено. Да и родителей Мэтр нашел нам замечательных, самых лучших, которые только могут быть. -- А как же ваша свободная воля? -- Мы будем бороться за нее. Мы больше не собираемся плясать ни под чью дудку. А ты предлагаешь нам вместо одной неволи другую, еще похуже. Мы уже сталкивались с твоими слугами. Мы видели, во что превратила их эта служба. -- Не спорьте с ним, Владислав, Инна, -- вмешалась Сандра. -- Вы ему ничего не докажете, лишь запутаете себя. Спорить с дьяволом -- губить свою душу. Велиал посмотрел на нее. В отличие от нас, Сандра не стала строить из себя несгибаемого борца, а тут же опустила взгляд и ближе придвинулась ко мне в поисках защиты. Инне это явно не понравилось. -- А с тобой, праведница, у меня будет особый разговор, -- строго промолвил он. -- Но не сейчас, а позже, когда ты попадешь ко мне. Я уже приготовил для тебя тепленькое местечко в своих владениях. И не надейся, что я прощу тебе твое отступничество. Сандра задрожала, как осиновый лист, и украдкой прикоснулась к перстню Бодуэна на своем пальце. Как и все вокруг, он был лишь иллюзией, порожденной нашим воображением, но его присутствие, пусть и воображаемое, внушило ей столь же иллюзорное чувство защищенности. Заметив движение Сандры, Велиал покачал головой: -- Перстень тебе не поможет. Я мог бы взять тебя прямо сейчас, однако не стану этого делать. Ты проживешь простой смертной весь положенный тебе срок, лет через пятнадцать - двадцать Владислав уже не посмотрит в твою сторону, а еще через двадцать лет ты сама не захочешь смотреть на себя в зеркало. Но прежде ты сослужишь мне еще одну службу -- ты родишь и вырастишь для меня слугу. Ребенок, которого ты сейчас носишь под сердцем, был зачат по моему приказу, и он будет моим. Никакие хитрости и уловки этому не помешают. На сей раз предназначение свершится. Сандра всхлипнула и прижалась ко мне, спрятав лицо на моей груди. Потрясенный услышанным, я обнял ее и виновато посмотрел на жену. Инна, поджав губы, смотрела на меня; в ее ясно-голубых глазах застыла растерянность, замешанная на боли... -- Вижу, Владислав, у тебя большие проблемы с женщинами, -- отозвался Велиал после короткой паузы. -- А с моей помощью ты разобрался бы с ними в два счета. И тебе, Инга, я бы помог. -- Обойдемся, -- отрезала Инна. -- Мы как-нибудь сами решим свои проблемы. -- Воля ваша. Но если запутаетесь, обращайтесь ко мне. Всегда буду рад вам помочь. -- Велиал поднял правую руку и щелкнул пальцами. -- А теперь я хотел бы вам кое-кого представить. Думаю, знакомить вас нет необходимости. По его сигналу из-за той же самой колонны вышло два человека. Первым был Сиддх в своей обычной просторной одежде из красного и голубого шелка и с огромным зеленым тюрбаном на голове. Во втором посетителе я с ужасом признал Женеса -- только выглядел он, как и Сиддх, гораздо моложе, а вместо черной сутаны с капюшоном на нем было ниспадающее до пола кроваво-красное одеяние -- в этом он явно подражал своему повелителю. Глаза у обоих черных магов были такими же пустыми и безжизненными, как у Велиала, но я спокойно выдерживал их взгляд. Сандра подняла голову, чтобы посмотреть, кто к нам пожаловал, а увидев Сиддха и Женеса, вновь прижалась лицом к моей груди. Инна подступила ко мне вплотную; свободной рукой я обнял ее за талию. Наверное, со стороны мы представляли собой забавное зрелище -- муж, обнимающий жену и любовницу, -- но в данный момент я об этом не думал. Передо мной стояло двое людей, которых я убил. Они вполне заслуживали смерти, я убил их, защищая свою жизнь и жизнь своих близких, и если бы понадобилось, убил бы их повторно. Я не испытывал в связи с этим никаких угрызений совести, но все же мне было жутко смотреть в пустые, безжизненные глаза своих жертв. Говорят, что убитые -- правые и неправые, без разницы, -- периодически приходят к своим убийцам во сне, чтобы те не забывали о них. Как видно, и меня не миновала чаша сия. Мало того, у меня был не просто сон -- а сон наяву... -- Ну, здравствуйте, -- произнес Сиддх, сохраняя на лице бесстрастное выражение. -- Вот мы и снова встретились. Женес молчал и только сверлил меня взглядом. -- И что прикажете делать, кувыркаться на радостях? -- язвительно осведомилась Инна. -- Мы вас не звали. Нам не о чем с вами говорить. -- Зато у нас есть что сказать, -- невозмутимо ответствовал Сиддх. -- Я хотел значительно дольше послужить на Гранях моему повелителю, -- он повернулся к Велиалу и отвесил ему поклон, -- там у меня осталось много незаконченных дел. Вы преждевременно оборвали мою земную миссию и не позволили мне заслужить то место в Преисподней, которого я, без сомнения, был достоин. Но я не в обиде на вас. Я... -- Ты обратился не по адресу, -- перебила его Инна. -- По этому поводу предъявляй претензии своему хозяину. Если кто и виноват, что твоя блестящая карьера не удалась, так это он. Ты стал покойником в тот самый момент, когда по его приказу просочился внутрь купола, чтобы убить Сандру. -- Я не держу на вас зла, -- продолжал Сиддх, начисто проигнорировав ее замечание. -- Уйдя из земной жизни, я не прекратил своего существования, как личность. Я остаюсь Виштванатаном Сиддхом и в Нижнем Мире. Повелитель милостив и справедлив, -- опять поклон в сторону Велиала, -- он учел мое искреннее рвение, оценил мои таланты и дал мне шанс выслужиться уже здесь, при его особе. -- А вот я служил на Гранях долго, -- как по команде, отозвался Женес. -- Дольше, чем любой другой слуга моего повелителя; дольше