, стоя на коленях, и едва не упал на девочку сверху. Лишь усилием воли ему удалось сохранить равновесие, он уперся руками в землю и медленно сел. -- Кажется, я переусердствовал, Беа. Мне нужно отдохнуть. Чуть-чуть, немножко. Сестра не ответила. Мало того, Марк вдруг обнаружил, что не чувствует ее присутствия, к которому за последние месяцы так привык, что стал воспринимать личность Беатрисы как продолжение собственного "я". А теперь в том месте его внутреннего пространства, которое он уступил сестре, зияла пугающая пустота... -- Беа, где ты? -- в панике воскликнул Марк. -- Отзовись, милая, вернись! Не покидай меня сестричка! -- Я здесь, Марк, -- услышал он тихий ответ и едва не грохнулся в обморок от облегчения. -- Что случилось? Ты потерял сознание? -- Да вроде бы нет. Не похоже. -- А я, кажется, потеряла. Только что очнулась. Меня долго не было? -- Всего лишь несколько секунд. Но я и сейчас не... Договорить Марк не успел. В этот момент девочка пошевелилась, ее ресницы слабо затрепетали, а на щеках проступил бледный румянец. -- Она просыпается, Беа! -- настороженно произнес он и на всякий случай приготовился привести в действие парализующие чары. Веки девочки медленно поднялись. Взгляд ее серо-голубых глаз с трудом сфокусировался на Марке. В следующее мгновение в них отразились испуг, растерянность и недоумение. Пересохшие губы еле слышно прошептали: -- Ма... Марк... -- И одновременно к нему пришла изумленная мысль сестры: -- Я вижу твое лицо!.. -- О, господи!.. -- потрясенно пробормотал он и схватил руку девочки. -- Это ты, Беа? Наконец в ее взгляде мелькнуло понимание. Вернее, слабая тень понимания. -- Марк, это... -- начала она вслух, а уже мысленно докончила: -- Это не сон? Ты вернул мое тело?.. Но как? Где ты нашел его? Справившись с первым шоком, Марк отрицательно покачал головой: -- Нет, Беа, это не твое тело. -- А... а чье же тог... -- Она осеклась. Лицо ее исказила гримаса ужаса. -- Боже мой! Только не говори, что я... что ты вселил меня в тело той девочки... -- Я ничего такого не делал, это случилось само собой. Похоже, мы с тобой вмешались слишком поздно, когда ведьма уже убила девочку, а ее тело подготовила для перевоплощения -- может быть, для своего собственного. И как только я дал толчок к его пробуждению, оно тут же соединилось с ближайшей свободной душой -- а ею оказалась ты. Думаю, так все и произошло. Беатриса попыталась встать. Марк помог ей принять сидячее положение и обнял ее за плечи. -- Как ты себя чувствуешь? -- Да так, плохонько. Голова кружится, слабость во всем теле... в чужом теле... Ах, Марк! Теперь я тоже похитительница! Такая же, как та, что украла мое тело... -- Не говори так, сестричка. Ты ничего не украла. Ты заняла тело, которое оказалось свободным и должно было умереть... А может, если бы не ты, его захватил бы нечистый дух, которому оно с самого начала предназначалось. Возможно, он сейчас витает поблизости и бесится со злости, что ты помешала ему воплотиться. Я уверен, что та девочка, где бы она ни была, сейчас довольна, что ее тело досталось тебе. -- Ты так думаешь? -- с надеждой спросила Беатриса. -- Я в этом убежден. Поставь себя на ее место и скажи: кого бы ты выбрала? Сестра опустила взгляд, внимательно осмотрела свои новые руки, ноги, живот. -- Все равно это неправильно, -- заявила она. -- Мне не нужно чужое тело. У меня есть свое собственное, просто его украли. Я должна найти его и вернуть себе. -- А если не получится? Мы должны учесть и такую возможность. -- (Притом более чем вероятную, добавил Марк про себя.) -- Тогда, думаю, тебе будет лучше жить в отдельном теле, пусть и не в своем собственном. Ведь так? Беатриса неуверенно кивнула: -- Может, и так... -- Она снова посмотрела на свои руки и ноги. -- Но я опять стала маленькой девочкой. Мне это совсем не нравится. К тому же раньше я была красивой, а теперь... -- Ты и теперь красивая, -- заверил ее Марк. -- Просто немного грязная и оттого кажешься страшненькой. А возраст не беда, со временем это пройдет. Главное, что у тебя есть свое тело, и я снова могу прикасаться к тебе, смотреть в твои глаза, говорить с тобой вслух, слышать твой голос. -- Это не мой голос, Марк. И смотришь ты не в мои глаза. И обнимаешь не меня. -- Нет, Беа, тебя. Пусть ты в другом теле, но ты -- это ты, моя сестра. И тело, в котором ты живешь, не чужое мне. Беатриса всхлипнула и крепче прижалась к Марку. -- Но ведь мы все равно будем искать мое тело, правда? Мы сделаем все, чтобы вернуть его мне... -- Она отстранилась. -- Марк, помоги мне. Я хочу посмотреть, вижу ли я след похитительницы. Он помог ей встать на ноги и раздвинул ветки кустарника. Несколько секунд сестра внимательно осматривала поляну, затем кивнула: -- Да, вижу. Очень смутно, но вижу. У этого тела слабая магия. Марк с трудом подавил вздох. В глубине души он надеялся, что Беатриса после воплощения перестанет видеть следы, и они будут вынуждены прекратить погоню. По большому счету ему было безразлично, какое у сестры тело, главное, что она была во плоти, а остальное не имело значения. Марку очень не хотелось рисковать синицей в руках -- симпатичной девочкой, которую он видел перед собой, ради журавля в небе -- юной красавицы Беатрисы, чье тело было похищено слугами Тьмы. -- Нет, Беа, -- сказал он. -- Магия у тебя нормальная. Чуть слабее, чем была раньше, но тут, скорее, дело в тренировке, а не в природных способностях. А след ты видишь плохо из-за того, что на тебе нет львиной шкуры. -- В самом деле, -- согласилась она. -- На мне вообще ничего нет -- ни шкуры, ни платья. А уже мерзну. Нужно пойти поискать одежду и обувь, что были на девочке. -- Только не сейчас, -- решительно заявил Марк, мигом смекнув, что под этим предлогом сестра хочет вернуться в избушку и посмотреть, куда ведут следы похитительницы. -- Ты еще слишком слаба. Давай обождем немного. А с одеждой я что-нибудь придумаю. -- Хорошо, -- уступила Беатриса, вновь садясь на траву. -- И дай что-то покушать. У девочки... у меня в животе совсем пусто. Марк снял с крупа Вулкана большую кожаную сумку, достал оттуда сверток с остатками сегодняшнего завтрака и передал его сестре вместе с котомкой, где лежали собранные по пути фрукты. Беатриса быстро развернула сверток и с громким чавканьем принялась за еду, а Марк тем временем выложил из сумки свои запасные сапожки, рубаху, долгополый кафтан и пояс с серебряной пряжкой. -- Боюсь, мои брюки будут слишком велики для тебя, -- сказал он. -- Но это сойдет за платье. -- Умгу, -- невнятно промычала Беатриса с набитым ртом. Утолив свой голод и немного воспрянув духом, она надела на себя рубаху брата и его кафтан, доходивший ей до самых колен, обвязалась поясом и вступила в сапожки, в каждом из которых запросто поместились бы обе ее ноги. В этом наряде она выглядела довольно нелепо, и Марк, глядя на нее, не мог сдержать улыбки. Беатриса капризно надула губы. -- Ну, чего скалишься? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты напялил мою одежду. -- Я бы просто не влез в нее. -- Он подошел к сестре и крепко обнял ее. -- Ты замечательно выглядишь, Беа. Я так рад, что снова могу видеть тебя. И не важно, в каком теле. -- А я рада видеть тебя, Марк, -- сказала она, прильнув к нему. -- Нам было неплохо вдвоем в одном теле, но все же лучше, когда у каждого есть свое. -- Значит, ты не против этого тела? -- с надеждой спросил он. -- Конечно, нет. Жить в нем можно. Да и вообще, сейчас я не в том положении, чтобы выбирать. Меня втиснули в него без спросу. -- А если бы сначала спросили? И объяснили, что твой отказ не вернул бы его прежнюю хозяйку к жизни. Тогда как? -- Думаю, согласилась бы. Без сомнения согласилась бы. Я же с самого начала прекрасно понимала, как мало у меня шансов вернуть мое настоящее тело... -- Она вздохнула. -- Но попробовать надо. А если не получится -- то убить похитительницу. Вот это нужно сделать обязательно. Я не смогу спокойно спать в своем новом теле, пока не буду полностью уверена, что мое прежнее никто не оскверняет. На большее Марк не рассчитывал. Он хорошо знал неугомонную натуру сестры и был уверен, что она ни за что не откажется от дальнейших поисков. Но ее слова свидетельствовали о том, что она трезво оценивает ситуацию и не станет подвергать себя напрасному риску. А это было главное. -- Вот что я думаю, -- заговорил Марк. -- Мы оба порядочно устали, а ты, к тому же, еще не освоилась в новом теле. Сегодня нам лучше не возвращаться к избушке. Давай отъедем подальше, а то и вовсе перейдем на другую Грань, и там заночуем. А уже с утра, свежие и отдохнувшие, продолжим осмотр. Беатрисе предложение брата не понравилось, но она не могла не признать его разумность и, поспорив немного, в конце концов уступила. Марк собрал все лишние вещи в сумку, вновь укрепил ее на крупе Вулкана, и уже собирался превратить Карину в лошадь с дамским седлом, которое больше подходило к нынешнему наряду сестры, чем мужское, как вдруг из глубины леса донеслось конское ржание. Кошка тут же мяукнула, а Вулкан громко фыркнул, собираясь заржать в ответ, но Марк мгновенно среагировал и заставил его молчать. -- Сюда кто-то едет! -- мысленно произнесла Беатриса. -- Прячемся! Марк схватил Вулкана под уздцы и увлек его вглубь кустарника. Беатриса с Кариной на руках быстро последовала за ним. -- Кто это может быть? -- взволнованно спросила она, когда они оказались в окружении зарослей. -- Хотел бы я знать, -- хмуро ответил Марк, немного раздвинув ветки и напряженно вглядываясь в лесную чащу. -- Боюсь, на появление друзей нам вряд ли стоит рассчитывать. Порядочные люди в таких местах редкость. Наконец между деревьями замаячили три лошади, на двух из которых ехали всадники -- мужчина и женщина. На таком расстоянии Марк еще не мог рассмотреть их лица, но оба, безусловно, были молоды, особенно женщина, которую скорее следовало назвать девушкой. Задействовав свое магическое зрение, Марк обнаружил, что девушка прикрывает себя и своего спутника невероятно мощным силовым щитом. -- Они едут точно по следам похитительницы, -- сказала Беатриса. -- Или по нашим следам... Но посмотри, Марк: они словно бы крадутся, раз за разом осматриваются по сторонам, а девушка, вдобавок, держит силовой щит. Тогда получается, что они не заодно с ведьмой, иначе с какой стати им так осторожничать. -- Вот это меня немного обнадеживает. Но не очень сильно. Даже если они враги ведьмы, то из этого еще не следует, что... Марк не договорил, так как в этот момент Карина выскользнула из рук сестры, продралась сквозь кустарник и бегом бросилась к пришельцам. Беатриса посылала ей вслед мысленные призывы вернуться, но кошка не слушалась их и бежала дальше. Конь, на котором сидела девушка, заржал, легонько взбрыкнул, а вслед за тем раздался громкий голос, говоривший по-коруальски с характерным лошадиным акцентом: -- Ого! Это же Фрида, киска лейтенанта Ларссона. Как она здесь очутилась? Девушка что-то сказала, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать ее слова, посмотрела на Карину, которая уже подбежала к ним и теперь терлась о ноги ее коня, а затем устремила взгляд прямо на тот кустарник, за которым прятались Марк с Беатрисой. -- Ну все, мы пропали, -- угрюмо констатировал Марк. -- Они знают прежнего хозяина кошки, а значит, они с ним заодно. -- Не обязательно, -- возразила Беатриса. -- Ты же сам говорил, что Карину использовали для маскировки, поэтому ее могут знать и люди, никак не связанные с черной магией. К тому же заметь: у девушки кот-оборотень, самец. А я очень сомневаюсь, чтобы слуги Тьмы рисковали заводить дружбу с самцами. Между тем девушка и ее спутник, коротко посовещавшись, поехали дальше; теперь они направлялись точно к кустарнику. Карина путалась под ногами у жеребца, но тот был осторожен и на нее не наступал. Он пытался было вновь заговорить, однако хозяйка прикрикнула на него и он заткнулся. -- Что же нам делать, Марк? -- спросила Беатриса, дрожа от страха. -- Что делать, если они все-таки враги? -- Боюсь, нам останется только молиться, -- ответил Марк беспомощно. -- Судя по мощи щита, против этой девушки у нас нет ни малейшего шанса. Она способна убить нас одним своим взглядом... Когда пришельцы подъехали ближе, Беатриса вдруг крепко сжала плечо брата. Из ее груди вырвался тихий стон облегчения. -- Марк, мы спасены! Они не враги! -- Это почему? Потому что девушка такая красивая? Но ведь и ведьмы бывают... -- Да нет же! Она не может быть ведьмой. Она послана, чтобы помочь нам. Помнишь, я рассказывала о мужчине и двух мальчиках из своего видения? -- Да. И что? -- Младший из мальчиков очень похож на эту девушку. Они наверняка родственники. Возможно, брат и сестра. А разве может сестра ангела служить темным силам?.. Напрочь проигнорировав предостережения Марка, Беатриса с поднятыми кверху руками вышла из зарослей и сказала на ломанном коруальском: -- Пожалуйста, не трогайте нас. Мы не враги. Девушка резко остановила своего коня -- или тот сам остановился, по собственной инициативе. Оба изумленно уставились на Беатрису и хором произнесли: -- Цветанка?!. Глава 15 ИННА. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА Но это была не Цветанка. Младшей сестренки Владислава больше не было в живых, а в ее теле находилась другая девочка по имени Беатриса. Вместе с ней был ее брат Марк -- тот самый мальчик в львиной шкуре, который так часто снился кузену. Вернее, снились ему они оба -- и Марк, и Беатриса, до недавнего времени жившие в одном теле. Это объясняло многие странности, подмеченные Гуннаром за мальчиком в своих снах, -- например, частые разговоры с самим собой, временами проскальзывавшие в его поведении девчачьи манеры или венок из полевых цветов, в котором он однажды ехал. Рассказ ребят потряс меня до глубины души. То, что случилось с Беатрисой, выходило за рамки возможного, противоречило всему, что я знала и чему меня учили лучшие в мире маги. Весь накопленный за многие тысячелетия опыт однозначно свидетельствовал о том, что земное человеческое тело можно временно подчинить, взять под контроль, заставить выполнять приказы, однако в него нельзя вселиться по-настоящему -- так, чтобы жить в нем, как в своем собственном. В истории было известно немало попыток перевоплощения, но все они заканчивались неудачей, а ученые мужи уже давным-давно аргументировано доказали, что в теле человека не может жить никто, кроме его, так бы выразиться, законного хозяина. И вот оказалось, что все-таки может. Тело Беатрисы захватил кто-то неведомый (даже страшно подумать, кто), а она, в свою очередь, совершила целых два перевоплощения, второе из которых произошло перед самым нашим появлением. Ребята клятвенно уверяли, что это случилось помимо их воли, они просто хотели помочь несчастной Цветанке, а в результате Беатриса неожиданно вселилась в ее тело. Когда бедная девочка узнала, что ее новое тело прежде принадлежало моей золовке, она горько расплакалась и стала просить у меня прощения. Я молча обняла ее, еле сдерживаясь, чтобы самой не зареветь. Про себя я последними словами проклинала свою неопытность и медлительность -- ведь успей мы сюда хоть на день раньше, нам, без сомнения, удалось бы спасти Цветанку. Но сразу вслед за тем я придумала себе оправдание: будь я опытной путешественницей, мы пришли бы сюда еще две или три недели назад, то есть слишком рано, и не застали бы здесь никого. Я бы, скорее всего, уничтожила ведьмино логово для подстраховки -- но сестре Владислава это не помогло бы. Так что дело здесь вовсе не моей неопытности или медлительности, а в элементарном невезении. Просто мы явились чуть-чуть позже, чем следовало... Немного успокоившись, Беатриса спросила: -- А тот мальчик... или ангел, который очень похож на вас, он действительно ваш брат? -- Да, наверное, -- ответила я. -- Наверняка. -- А старшего из мальчиков вы тоже знаете? -- Они оба мои братья. Их зовут... звали Сигурд и Гийом. -- Значит, тот мужчина -- ваш отец? -- Нет, это Ривал де Каэрден. Когда-то он был опекуном нашего отца, а потом погиб, защищая его от колдуна Женеса. Марк изумленно уставился на меня: -- Сигурд? Гийом? Ривал де Каэрден?.. Так вы та самая принцесса Инга?! Я через силу улыбнулась: -- Ты слышал эту историю? -- Конечно, слышал. И Беа тоже. Все о вас знают, а тем более -- мы. Ведь мы с вами... ну, вроде как родственники. Правда, дальние. -- Вот как? -- заинтересовался Гуннар. -- И через кого? -- Наша прабабушка, -- объяснила Беатриса, глядя на меня сияющими глазами, -- мама нашего дедушки по папиной линии, была родом с Лемосского архипелага. Ее отец, граф Норман де Фриз с Грани Оттис, был сыном леди Мелиссы, принцессы Арранской, чья мать была дочерью Абеля д'Ивэйна, третьего сына короля Лиона Бернарда Второго, вашего предка, госпожа. Гуннар кивнул: -- Теперь ясно, почему львиная шкура признала вас за своих. Марк вопросительно посмотрел на него: -- Вы что-то знаете о ней? Гуннар принялся рассказывать им о короле Ивэйне и его шкуре. Ребята сидели рядышком на траве и внимательно слушали. Леопольд, удобно устроившись у меня на коленях, растерянно молчал. Он молчал с тех самых пор, как Беатриса заявила, что она не Цветанка. Впервые на моей памяти кот был так сбит с толку, что напрочь лишился дара речи. Все случившееся было выше его понимания. Он видел перед собой сестру Владислава, которую знал на Истре, и в его голове никак не укладывалось, что теперь это не она, а совсем другая девочка. Такие вещи были непостижимы для его детского ума... На самый конец своей истории Гуннар припас для Марка неприятный сюрприз, сообщив ему, что уже после однократного использования шкуры у человека развивается зависимость от нее. Мальчик мигом побледнел и с дрожью в голосе спросил: -- А... а что это значит? -- Теперь ты не сможешь с ней расстаться, -- объяснил Гуннар. -- Она должна всегда быть рядом с тобой, а желательно -- на тебе. Ты когда-нибудь пробовал отходить от шкуры дальше чем на десять шагов? -- Ну, наверное, когда купался. -- И что ты тогда чувствовал? -- Мне было очень неуютно. -- Марк прикоснулся ладонью к своей груди, где перекрещивались львиные лапы. -- Но я думал, что это просто страх перед незнакомым окружением. Ведь мы с Беа слабенькие маги, а шкура дает нам чувство уверенности в себе, защищенности. Когда она рядом со мной, а особенно, когда она на мне, я не чувствую себя таким уязвимым. -- В том-то и дело, -- сказал Гуннар. -- Именно об этом предупреждает в своем завещании король Ивэйн. Он пишет, что шкура словно вобрала в себя всю его смелость, без нее он становился законченным трусом, пугался любого громкого звука или резкого движения, во всех окружающий видел врагов, жаждущих его смерти. Однажды Ивэйн попробовал провести целый день вдали от шкуры, но не смог -- во время приема чужестранных послов он вдруг заподозрил, что те сговорились со стражей убить его, спрятался за своим троном, забаррикадировался там и наотрез отказывался выходить. Дело закончилось тем, что один из слуг смекнул в чем дело, и быстренько принес ему шкуру. С тех пор он не расставался с ней ни на минуту и дожил до глубокой старости, никого и ничего не боясь. А вот Гавэйну Третьему, единственному из королей Лиона, кто ослушался предостережения своего предка, повезло куда меньше. Возможно, и он дожил бы до глубокой старости, как Ивэйн, но, к сожалению, с ним приключился несчастный случай, причиной которого была его роковая зависимость от шкуры. Как-то раз после охоты, когда он парился в бане, одна взбесившаяся борзая схватила шкуру и унесла ее в лес. Поиски продолжались весь вечер и всю ночь, а к тому времени, когда шкура была найдена, Гавэйн из крепкого сорокалетнего мужчины превратился в седого полубезумного старика, который боялся даже собственной тени. Спустя несколько месяцев он умер, и после него уже никто не рисковал связываться со шкурой. Так что тебе, Марк, нужно беречь ее как зеницу ока. Она дает тебе большую силу, однако за это приходится платить. Марк поежился и плотнее запахнулся в шкуру. -- И что же мне делать? -- жалобно произнес он. -- Ведь я должен буду вернуть ее законному владельцу, нынешнему королю Лиона. Нынешний король Лиона и законный владелец шкуры покачал головой: -- Насчет этого не беспокойся, он не станет требовать ее назад. Теперь она принадлежит тебе. Верно, Инга? В ответ я лишь молча кивнула, думая о своем. -- А я? -- отозвалась Беатриса. -- Ведь я тоже пользовалась шкурой, когда жила в теле Марка. Гуннар развел руками: -- Вот тут я ничего сказать не могу. Если шкура воздействует только на тело, на мозг, тогда с тобой все должно быть в порядке. Но если на дух, на разум, то в таком случае тебе придется постоянно быть с Марком и не отходить от него дальше, чем на десять шагов. -- А это можно проверить? Прямо сейчас? -- Да, конечно. Пусть Марк отойдет в сторонку, а мы посмотрим, как ты будешь на это реагировать. -- Хорошая идея, -- сказала я. -- Отойдите оба -- и ты, Марк, и ты, Гуннар. Проверим, а заодно Беатриса переоденется. Этот ее наряд никуда не годится. На том и порешили. Марк с Гуннаром отошли вглубь леса, а я достала из сумок комплект чистого белья с шерстяными колготками, свои запасные сапожки, клетчатое платье, которое надевала на привалах (в пути я носила брючный костюм), и теплую кофту. Ничуть не стесняясь присутствия Леопольда, Беатриса стала переодеваться. -- Ну как? -- спросила я. -- Что-нибудь чувствуешь? -- Да вроде бы ничего такого. Пока вы рядом, мне совсем не страшно. Ни капельки. Беатриса надела платье, подвязалась пояском и накинула сверху кофту. Моя одежда была великовата на нее, но смотрелась она в ней гораздо лучше, чем в рубашке и кафтане своего брата. -- По-моему, неплохо, -- сказала я, оглядев девочку со всех сторон. -- Как ты думаешь, Леопольд? К моему удивлению, кот спокойно ответил: -- За неимением лучшего сгодится. -- Он подбежал к Беатрисе, потерся о ее ноги, на которые она еще не успела обуть сапожки и категорическим тоном заявил: -- Все это глупости! Ты -- Цветанка. Просто ты не помнишь об этом. Девочка наклонилась, взяла Леопольда на руки и прижалась щекой к его мягкой шерсти. -- Если хочешь, можешь называть меня Цветанкой. „Инга," -- пришла ко мне мысль Гуннара. -- „Что там с Беатрисой?" „Кажется, все нормально. Она говорит, что рядом со мной ей ничего не страшно." „Тогда похоже, что она не попала в зависимость. Король Ивэйн в своем завещании пишет, что страх, порождаемый отсутствием шкуры, совершенно иррациональный, беспочвенный и ни в малейшей мере не зависит от того, существует ли объективная опасность. Так что с девочкой все в порядке." „Ну и слава богу," -- сказала я. -- „Ко всем ее бедам не хватало еще паранойи. Вы далеко отошли?" „Шагов на тридцать." „Этого достаточно?" „Если верить Ивэйну, вполне." „Дальше не идите, но пока что не возвращайтесь. Давай подождем немного, посмотрим." „Хорошо... Кстати, что ты думаешь о всей этой истории?" Я вздохнула: „У меня просто голова кругом идет. Я уже говорила тебе, что не верю в случайные совпадения, а здесь эти самые совпадения буквально толпятся и толкают друг друга. Это и шкура Ивэйна, что так удачно попала в руки Марка и Беатрисы, и тот факт, что они оказались нашими дальними родственниками, что позволило им воспользоваться ее силой. Да и наша встреча с ними -- ведь мы вполне могли разминуться. И то, что со мной оказался ты -- эта шкура словно бы притянула тебя к себе. Быть может, мы так долго блуждали вокруг Контр-Агриса не по моей вине... то есть не только по моей вине, а потому что должны были появиться здесь именно сегодня, именно сейчас. О том, что приключилось с Беатрисой, я даже не говорю. Тут явно не обошлось без вмешательства высших сил, которые заставили ее вселиться в тело брата." „Гм... А я думал, что Вышний мир избегает вмешиваться напрямую в дела земные." „Черта с два избегает! Это все сказки, Гуннар. Разве Великие, мессии там всякие, или пророки -- это не вмешательство?" „Да, вмешательство," -- признал кузен. -- „Но опосредствованное." „Ай, чепуха! Все это лишь слова. Прямое, опосредствованное -- какая, собственно, разница. Меня волнует другое: было ли вселение Беатрисы в тело Цветанки чистой случайность, или к этому тоже приложили руку сверху. Что же касается самой Цветанки, то тут я полностью исключаю любую случайность. Я уверена, что ее выбрали для воплощения вовсе не наугад, а потому, что она сестра Владислава." „Думаешь, Велиал разгадал твой план и под маской Цветанки хотел подсунуть тебе шпиона?" Несколько секунд я размышляла над предположением Гуннара. „Этот вариант тоже следует рассмотреть. Хотя я сомневаюсь: последние несколько дней мы блуждали вокруг этой Грани и в любой момент могли на нее попасть. А тогда все планы Велиала сорвались бы. Если бы он готовил девочку для меня, то произвел бы воплощение гораздо раньше. Скорее всего, моя хитрость удалась, и он не ожидал моего появления на Контр-Агрисе. А шпион в Цветанкином теле был предназначен для моего мужа. Очевидно, Свен Ларссон или другой агент из нашего окружения доложил Велиалу, что Владислав очень привязался к своей младшей сестре и хочет забрать ее с собой, а тот решил воспользоваться этим. Если я не ошиблась в своих догадках, то через несколько дней после похищения Цветанки инквизиторы каким-то образом напали на ее след -- возможно, поймали сообщника ведьмы, который рассказал им об этом логове, -- и теперь они спешат сюда, чтобы освободить сестру Владислава. Не будь нас и Марка с Беатрисой, они бы "спасли" ее от якобы готовящегося заклания и вернули на Истру, а потом она поехала бы с братом в Вечный Город. И никто, никто не заподозрил бы, что эта девочка -- не та, за кого себя выдает." „Ты так думаешь?" „Безусловно. Ее непременно проверили бы на предмет возможной одержимости -- и установили бы, что с ней все в порядке. Затем наверняка допросили бы под гипнозом, чтобы узнать, как с ней обращались в плену, -- но она, как и все обученные маги, была бы снабжена соответствующей защитой, которая позволяет убедительно изображать гипнотический транс, не теряя контроля над словами, мыслями и поступками. А предположить переселение душ никому бы в голову не пришло. К тому же она наверняка симулировала бы сильное нервное расстройство в результате испытанного потрясения. На это списали бы и провалы в ее памяти, и перемены в характере и манерах, и разные мелкие странности в ее поведении. Любовь, как говорят, слепа, а мужчины, вдобавок, любят глазами, поэтому Владислав, видя перед собой Цветанку, продолжал бы любить в ней ту девочку, которую знал до похищения, даром что она с тех пор сильно изменилась... А впрочем, кто знает. Возможно, в тело девочки собирались вселить талантливую актрису, состоящую на службе у темных сил." „М-да, любопытная теория," -- сказал Гуннар. -- „И если ты права, то в самое ближайшее время здесь следует ждать инквизиторов. А может, и самого Владислава." „Совершенно верно," -- подтвердила я. -- „Сегодня они вряд ли появятся, зато завтра или послезавтра -- наверняка... Ну ладно, кузен. Я вижу, Беатриса чувствует себя нормально. Возвращайтесь уже." Через минуту Гуннар с Марком вернулись, и мы стали совещаться, что делать дальше. Беатриса предлагала немедленно пойти к избушке и посмотреть, куда все-таки ведут следы похитительницы. Марк не соглашался с ней и советовал обождать до завтрашнего утра. У меня создалось впечатление, что он полностью доволен новым телом сестры и очень не хочет продолжать поиски прежнего. -- А как именно ты видишь эти следы? -- поинтересовалась я у девочки. -- Ну, по-настоящему я их не вижу, -- немного замявшись, ответила она. -- Мне они только кажутся. Просто я чувствую, куда шла похитительница, и в тех местах, где она была, у меня перед глазами возникают такие призрачные отпечатки, словно тут ступала ее нога. На самом же деле она ехала на лошади -- но я все равно вижу следы ее ног. -- Занятный феномен, -- сказала я. -- Что ж, давай обувайся и пойдем к избушке. -- Посмотрев на Марка, я объяснила: -- Лучше это сделать сейчас, а то завтра сюда могут нагрянуть сообщники ведьмы. Мальчик неохотно кивнул. Беатриса обула мои сапожки, затем снова взяла Леопольда на руки и спросила: -- Котик пойдет с нами? -- Конечно, пойду, -- ответил сам Леопольд. -- Должен же кто-то вас защищать. А киски мне помогут. На том и порешили. Коня Вулкана и все наши вещи мы оставили в лесу, а кота и кошек понесли с собой. Дойдя до избушки, Беатриса указала на место, чуть правее туши убитой ими козы: -- Вот здесь немного натоптано. Я думаю, что тут похитительница спешилась и поснимала с лошади поклажу. Потом вошла в избу и больше оттуда не выходила. -- А где же тогда ее лошадь? -- произнес Гуннар. -- Даже две лошади -- ее и лейтенанта Ларссона. -- Ларссон вполне мог уехать, -- заметила я. -- Беатриса же не видит его следов. А вторую лошадь он мог забрать с собой. -- Нет, госпожа, -- возразил Марк. -- Я думаю, что лошадь похитительницы осталась здесь и бегает где-то в лесу. Когда коза стала с ревом гоняться за Кариной... то есть, конечно, за Фридой... ай, ладно, буду называть ее Кариной, -- он ласково погладил рыжую кошечку, которую держал на руках, -- так вот, ведьма выбежала успокоить свою козу и совсем не была готова к нападению. Наверное, она решила, что из леса вернулась лошадь похитительницы. -- Ладно, принимается, -- сказала я. -- Беатриса, ты точно уверена, что похитительница не выходила из избушки? Ни через дверь, ни через окна? -- Через дверь она не выходила. А через окна... Мы осматривали ее со всех сторон, из леса, и никаких следов я не заметила. На всякий случай мы обошли вокруг избушки, но результат был отрицательный. Похитительница тела из логова ведьмы не выходила... Или, возможно, там с ней произошло что-то такое, после чего она перестала оставлять видимые Беатрисе следы. Судя по всему, эта же мысль посетила и Марка, но он воздержался высказывать ее в слух. Из открытой двери избушки несло таким смрадом, что я предпочла бы сразиться с целой армией Кощеев Бессмертных, чем входить внутрь. К сожалению, поблизости не наблюдалось ни одного Кощея, так что волей-неволей нам пришлось войти. Котов мы оставили снаружи, объяснив недовольному Леопольду, что ему поручено ответственное дело -- стоять на стреме и тотчас предупредить нас, если к избушке кто-то приблизится. Кот со всей ответственностью отнесся к этому поручению и вместе с кошками затаился в траве. Мы вошли в избушку, спустились по лестнице в подвал и прошли в соседнее подземное помещение, которое служило ведьме чем-то вроде капища. -- Вот здесь, -- Беатриса указала на начерченную на полу пентаграмму, -- лежало мое тело... тело Цветанки. А след ведет туда. -- Девочка прошла в дальний угол помещения и остановилась перед каменной стеной. -- Вот и все, -- в ее голосе прозвучало отчаяние. -- Дальше ничего нет. Она словно испарилась. Я задействовала свое магическое зрение и внимательно обследовала стену и пол, но ничего подозрительного не обнаружила. Стена была как стена, пол как пол, никаких признаков потайного хода не было. -- По всей видимости, здесь похитительница воспользовалась "колодцем", -- наконец сказал Марк. На его лице явственно отразилось облегчение. Беатриса покачала головой: -- Нет, это невозможно. Если она хотела уйти по "колодцу", зачем ей было спускаться в подвал и тащить сюда свои вещи? Здесь что-то другое. Я тоже так думала. Кое-что в этом углу капища, где обрывались следы похитительницы, мне не нравилось. Что именно -- я понять не могла. Это было не чутье, а скорее наитие. Я подошла к "алтарю", осмотрела разложенные на нем предметы и нашла среди них то, что, в общем, ожидала найти, -- покрытый затейливой резьбой посох из черного дерева, очень похожий на тот, который был у Женеса, но несколько меньших размеров. Я уже знала, что этот магический инструмент назывался Ключом Освобождения. Как и подавляющее большинство артефактов, он не знал разницы между так называемой белой магией, основанной на врожденных способностях человека, и черной -- которая опиралась на источники силы в Преисподней. Ключом могли пользоваться все маги -- как обычные, "правильные", так и слуги Нижнего мира. С опаской взяв в руки посох, я вернулась к своим спутникам и сказала: -- Сейчас мы кое-что проверим. Пожалуйста, отойдите в сторонку и приготовьтесь по моей команде бежать отсюда. Увидев в моих руках посох, Гуннар догадался, что я собираюсь делать. -- Надеюсь, ты будешь осторожна, -- произнес он. -- Не беспокойся, кузен. Чтобы вызвать Прорыв, недостаточно просто открыть путь. Так что все будет в порядке. Гуннар и ребята отступили от угла. Я воткнула в земляной пол посох в том самом месте, где по словам Беатрисы обрывались следы похитительницы, и медленно, по слогам, произнесла заклинание его активизации. Ключ слабо засветился, земля под ним прогнулась, образовав неглубокую коническую воронку метра полтора в диаметре. -- Боже мой! -- прошептал за моей спиной Марк. -- Это инфернальный туннель, да? -- Он самый, -- ответила я и вынула посох. Пространство внутри воронки тотчас затянула чернота. -- Теперь ясно, как исчезла отсюда похитительница. -- Она отправилась в ад? -- с дрожью в голосе спросил Гуннар. -- Скорее, просто переместилась на другую Грань, -- ответила я. -- Но для нас это ничего не меняет. Мы все равно не сможем узнать, куда ведет туннель. Остается только уничтожить его. -- Нет! -- воскликнула Беатриса. -- Так нельзя! Я должна вернуть свое тело. Прежде чем я успела среагировать, она вихрем промчалась мимо меня, вступила в воронку, и в тот же миг ее поглотила чернота. -- Беа, назад! -- запоздало вскричал Марк. -- Не уходи, вернись! Он бросился к воронке. Я попыталась преградить ему путь, но мальчик с неожиданной силой оттолкнул меня, я не устояла на ногах и, уже падая на пол, увидела, как он исчезает в туннеле вслед за сестрой. Гуннар немедленно подбежал ко мне, наклонился и помог встать. -- Ты в порядке, кузина? Я слабо кивнула, потирая ушибленное место, и в полной растерянности посмотрела на воронку, где еще колыхалась чернота, потревоженная Марком и Беатрисой. -- Господи! -- прошептала я. -- Что я наделала?! Как я могла это допустить?.. -- Ты не виновата, Инга... -- попробовал утешить меня Гуннар, но я перебила его: -- Нет, виновата! Я не должна была открывать туннель при Беатрисе. А теперь... -- Я резко отстранилась от Гуннара. -- Вот что, кузен. Быстро поднимайся наверх, забирай котов и уходи в лес. Жди там меня. Если... если что, через день-другой здесь будут инквизиторы. Дождись их. В его глазах застыл ужас: -- Инга, не смей! -- Я должна, Гуннар. Я обязана. Иначе я не смогу жить. Ступай позаботься о Леопольде, а Владиславу передай... нет, не нужно, он и сам знает. Лучше скажи отцу, что я... что я очень хотела полюбить его. -- Пожалуйста, Инга! Гуннар нерешительно схватил меня за руку, но я вырвалась и шагнула в воронку... Инфернальный туннель недаром считается самым быстрым и удобным средством перемещения между Гранями. Если бы людям удалось создать нечто подобное без участия Преисподней, это перевернуло бы весь жизненный уклад на Гранях, радикально изменило бы облик человеческой цивилизации. К сожалению, в самой своей основе туннель является потусторонним конструктом, принцип его функционирования основывается на доступе к источникам энергии в Нижнем мире, и все попытки заменить их чем-то другим неизменно терпели фиаско. Мгновенная телепортация по-прежнему остается прерогативой темных сил, а людям, как и раньше, приходится довольствоваться неторопливым путешествием по Равнине и трактам, проникновением сквозь Ребра или "колодцем". Туннель, ведущий с одной Грани на другую, имеет нулевую длину, и перемещение между ними происходит за доли секунды. Едва я вступила в черноту туннеля, перед моими глазами на короткое мгновение мелькнул непроглядный мрак, а уже в следующий момент какая-то сила подхватила меня и отнесла в сторону от воронки. Когда мои ноги соприкоснулись с твердым полом, я пошатнулась от резкого толчка, однако сумела удержать равновесие и не упала. Перво-наперво я подумала, что туннель просто выбросил меня обратно -- вокруг царил такой же полумрак, как и в подвале ведьминой избушки, а столь быстрое перемещение не позволило мне ничего ощутить. Но затем я увидела неподалеку Марка, который быстро поворачивался ко мне, прикрываясь только что созданным силовым щитом. Позади него на полу лежала Беатриса. Увидев меня, мальчик облегченно вздохнул: -- Госпожа... -- Что с Беатрисой? -- спросила я. -- Она ранена? -- Я чуть не сказала: "Убита?" -- Нет, все в порядке. Просто она отказывалась возвращаться, и мне пришлось наслать на нее сон. -- Правильно, -- одобрила я. -- Бери ее, и уходим отсюда. Марк убрал щит и опустился перед сестрой на колени, а я тем временем торопливо осмотрелась вокруг. Помещение, в котором мы находились, было немного побольше подземного капища ведьмы и представляло собой нечто вроде заброшенного бункера или бомбоубежища. Пол, стены и потолок были сооружены из прочного материала, по своей текстуре и плотности напоминавшего бетон. Воздух в бункере был влажный и затхлый. В стене напротив я увидела массивную железную дверь, над которой тускло горел зарешеченный эльм-светильник... нет, электрическая лампа! Только теперь я обратила внимание, что мои магические способности несколько "отмороженные" -- они испытывали на себе угнетающее воздействие условий Основы! Взяв Беатрису на руки, Марк поднялся с колен и сделал шаг в сторону воронки, как вдруг из черноты туннеля ему навстречу выпрыгнуло небольшое длиннохвостое существо с горящими зелеными глазами. Мальчик испуганно отпрянул, едва не уронив от неожиданности сестру, а я тихо воскликнула: -- Леопольд! Кот мягко приземлился на все четыре лапы и, мигом сориентировавшись, бросился ко мне. Спустя секунду из воронки вылетела белокурая Лаура, а вслед за ней -- рыжая Фрида, кошка Ларссона, которую Марк и Беатриса переименовали в Карину. Леопольд что-то промурлыкал своим подругам, и те быстренько отбежали в сторону, уступив место Гуннару, который вынырнул из туннеля, держа на руках свою кошку Беллу. В отличие от меня, кузен споткнулся и наверняка упал бы, не успей я вовремя поддержать его. -- Спасибо, Инга, -- пробормотал он, выпустив кошку из рук. -- Слава богу, с тобой все в порядке. -- Зато с тобой не в порядке, -- сердито ответила я. -- Какого черта ты поперся за мной? И зачем пустил Леопольда? -- Никто меня не пускал, -- вмешался кот. -- Я сам пошел. Когда я почувствовал, что ты опять полезла, куда не надо, то сразу прибежал вместе с кисками вниз и увидел, что Гуннар стоит с разинутым ртом и пялится в эту дырку. Ну и я, не долго думая, махнул сюда. Не мог же я бросить тебя на произвол судьбы. -- А мне уже ничего не оставалось, -- развел руками Гуннар. -- Куда все, туда и я. Я обреченно