Олег Авраменко. Хозяйка Источника --------------------------------------------------------------- © Copyright Олег Авраменко Email: abram@hs.ukrtel.net Официальная авторская страница Олега Авраменко http://abramenko.nm.ru Ў http://abramenko.nm.ru (вторая книга дилогии об Источнике) См. также: 1. Сын сумерек и света Ў son.txt 2. Хозяйка Источника 3. Звездная дорога Ў starroad.txt --------------------------------------------------------------- Олег Авраменко. Хозяйка источника (вторая книга цикла об Источнике) --------------------------------------------------------------- © Copyright Олег Авраменко Email: abram@hs.ukrtel.net WWW: http://abramenko.nm.ru Ў http://abramenko.nm.ru Только для частного некоммерческого использования. Любое копирование и распространение этого текста, включая размещение на других сетевых ресурсах, допустимо только с ведома и согласия автора. По всем вопросам обращайтесь по адресу: abram@hs.ukrtel.net. --------------------------------------------------------------- часть первая ЖЕРТВЫ ИСТОЧНИКА Глава 1 Никогда еще за всю историю Авалона на престол не восходил такой древний старик, как ваш покорный слуга. Мой предок, Артур I Пендрагон, стал королем Логриса, когда ему едва лишь стукнуло четырнадцать лет, а я, его правнук, именуемый теперь Артуром II Кевином, возложу на свое чело корону предка в возрасте шестидесяти одного года. Впрочем, для своих лет я выгляжу совсем неплохо. По меркам обыкновенного, неодаренного человека мне вряд ли можно дать больше двадцати пяти, и большинство моих подданных искренне убеждены, что их новый король молод, что он ровесник (или чуть старше) их прежнего короля, Колина IX, самого молодого из королей Логриса династии Лейнстеров -- и самого последнего, кстати, ибо на смену потомкам вероломного Гилломана спустя тысячу лет вновь пришел Пендрагон, Артур II Кевин, то есть я. Итак, династия узурпаторов свергнута, состоялась Реставрация, справедливость, наконец, восторжествовала. К моему огромному облегчению, торжество этой справедливости не потребовало крови -- ни малой, ни большой. Смена власти произошла мирно, хоть и сопровождалась большим накалом страстей. Волнения в народе и среди знати при других обстоятельствах могли бы привести если не к гражданской войне, то к локальным столкновениям, дракам, потасовкам, поножовщинам. Однако Колин не допустил этого -- за что я буду благодарен ему по гроб своей жизни, которая, хотелось бы надеяться, предстоит мне долгая и счастливая. Мне очень хотелось бы на это надеяться, но... Впрочем, будет лучше, если я расскажу обо всем по порядку. На Землю Артура я возвратился спустя месяц после того, как покинул этот мир, чтобы побывать в Экваторе. Разделавшись с Харальдом и оставив Александра на Земле Аврелия скорбеть по утрате сына, я еще некоторое время провел в Сумерках, а затем нанес незапланированные визиты на Истинный Марс в Дом Ареса и в Дом Теллуса на Истинной Земле. В ходе моих изысканий я окончательно убедился в правильности оценки Януса настоящего положения дел в моем родном Доме Света: правда лежала где-то посередине между благодушным оптимизмом Брендона и мрачным пессимизмом Юноны. Я решил дать королеве Рахили последний шанс исправиться, о чем сообщил ей посредством Самоцвета и сразу же заблокировался, не позволив ей произнести в ответ ни единого слова. Что же касается Амадиса, то я решительно пресекал все его попытки связаться со мной или встретиться для личного разговора. Такое пренебрежительное отношение к его персоне, как я полагал, должно было уязвить его гордость и самолюбие, заставить его вспомнить, кто в действительности законный повелитель Света -- он или его жена. Посему все мои дела в Экваторе были улажены, и я вновь отправился на Землю Артура. Путь к Источнику был для меня не столь долог, сколь труден, ибо мне приходилось вести за собой непосвященных -- брата, сестру и дочь. К тому же Пенелопа прихватила два десятка своих самых любимых картин; Бренда держала в обеих руках два большущих чемодана, битком набитые всевозможными модными нарядами, среди которых, как иголка в стоге сена, где-то затерялся и небольшой портативный компьютер ее собственной конструкции -- с фантастической по объему памятью и столь же фантастической скоростью обработки данных. А Брендон перещеголял обеих девочек: он тащил с собой свыше сотни томов сочинений великих психологов. Накануне сестра предлагала ему поместить содержимое всех книг в один маленький кристалл и просто положить его в карман, но он, видимо, из сентиментальных соображений, отказался наотрез. Мы с Брендоном облачились в обычные дорожные костюмы логрийских аристократов, а Бренда и Пенелопа, следуя моему совету, оделись как подобало знатным авалонским дамам. Поначалу сестра капризничала, но потом смирилась со своей участью и всю дорогу то и дело отпускала остроты по поводу кружевных панталончиков. Ее шутки, мягко говоря, не отличались целомудрием, но я понимал, что она попросту нервничает, и время от времени подыгрывал ей, заставляя мою дочь слегка краснеть от смущения, а Брендон при этом добродушно фыркал и вставлял свои комментарии. Приближаясь к барьеру бесконечности, я велел своим спутникам отключиться от Формирующих, что они и сделали. Пенелопа спросила: -- Артур, а почему ты не перенесешь нас мгновенно? -- Ее голос слегка дрожал от волнения в преддверие встречи с неизвестностью. -- Как тогда, в Хаос. -- Потому что не могу, -- ответил я так же, как и на подобный вопрос, заданный накануне Брендой. -- Пока что не могу. Ведь это почище Хаоса. Картины миров вокруг нас замелькали с еще большей скоростью, чем тогда, когда Бренда выдернула нас из Хаоса. Однако теперь все бразды правления я держал в своих руках. Нас окутала фиолетовая мгла, наподобие той, как при входе или выходе из Тоннеля, но сейчас это было явление не статическое, а динамическое. За секунду мы преодолевали миллиарды миров, и с каждой секундой их становилось все больше и больше. Близился критический момент, когда за конечный промежуток нам предстояло миновать бесконечность. Если вы помните элементарную математику, то представьте кривую обратно пропорциональной зависимости, по которой вы движетесь с постоянной скоростью в проекции на ось "Х" к точке сингулярности. Это, конечно, грубая аналогия... -- Готовьтесь! -- мысленно крикнул я родным, и мы шагнули в бесконечность. Мы провалились в бездну и достигли ее дна. То, что нас встретило там... Даже внутренности сверхновой звезды показались бы теплой купелью по сравнению с тем беспределом, который творился вокруг нас. В математике есть такой символ: "?" -- восьмерка, положенная на бок, абстракция, обозначающая бесконечную величину. Здесь эта абстракция становилась реальностью, здесь все измерялось в символах бесконечности. Здесь была точка соприкосновения Порядка и Хаоса, здесь Янь и Инь накладывались друг на друга, вступая в непосредственный контакт. Градиент энтропии здесь был бесконечен, мощность Формирующих также бесконечна. В один момент Порядок вырывал из пучины Хаоса эоны и создавал миры, и в тот же момент Хаос вновь поглощал их. Мы видели, как рождались и умирали галактики в микроподобиях Большого Взрыва. Это был перманентный Рагнарек, в котором не было места ни простым смертным, ни бессмертным Властелинам. Здесь была яростная борьба двух стихий на грани, где кончается их власть. Мой Образ Источника оберегал нас от неминуемой гибели в этих катаклизмах. Он помог нам преодолеть барьер в целости и сохранности. Мгновение спустя мы уже мчались по Тоннелю вдоль миров, похожих на миры Теллуса. Мои спутники молчали, потрясенные всем увиденным и пережитым. Я специально уменьшил скорость, чтобы дать им время опомниться. -- Брат, -- наконец выдавил из себя Брендон; голос его звучал непривычно сипло. -- Ты могуч! Без тебя мы бы все погибли в этом аду. -- Я ожидала подобного, -- сказала Бренда; она выглядела гораздо спокойнее брата. -- Ведь я была знакома с твоими выкладками, однако... Если Бог есть, то будь он проклят за то, что сотворил такое пекло. -- Бедная мама, -- тихо произнесла Пенелопа. Я вспомнил Диану, и мне стало невыносимо горько. Диана, моя любимая, моя тайная жена... Я был взвинчен, мои нервы были на пределе, и чтобы не расплакаться, я заставил себя думать о Дэйре. Скоро, очень скоро я увижу ее... Мои мысли повлияли на мои действия, и, повинуясь безотчетному желанию прикоснуться к прошлому, я открыл выход из Тоннеля на той самой поляне у озера, где некогда повстречал Дэйру в костюме Евы и где родилась моя новая любовь. Солнце уже клонилось к закату. День был по-осеннему прохладный, но безветренный. Я смотрел на жухлую траву под моими ногами и думал о том, что если растения имеют память, то трава эта должна помнить наши с Дэйрой объятия и ласки. В тот теплый весенний день мы пробыли здесь до самого вечера, любились всласть, купались, дурачились, затем снова занимались любовью, а когда приехали в мой замок, то, наскоро отужинав, завалились в постель и сразу же заснули в объятиях друг друга. И только утром следующего дня... К действительности меня вернула Бренда. Она поставила свои чемоданы на землю, подошла ко мне и взяла меня за руку. -- И что дальше, Артур? -- Все зависит от вас, -- ответил я. -- Если вы устали, мы можем сделать здесь привал, перекусим, а затем я раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген. -- А если мы не очень устали? -- Тогда я сейчас же раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген. -- Это далеко? -- спросил Брендон. -- Два часа езды. -- Ага! -- произнесла Бренда, и в глазах ее заплясали лукавые искорки. -- Так это то самое озеро... Мой взгляд заставил ее прикусить язык. Третьего дня я не в меру разоткровенничался с сестрой и рассказал ей романтическую историю своего знакомства с Дэйрой -- и вот она чуть не проболталась об этом в присутствии моей дочери. Пенелопа уже знала о Дэйре, но вряд ли ей было бы приятно услышать, что сейчас она находится там, где ее отец влюбился в другую женщину. -- Так это, -- после короткой паузы поспешила исправиться Бренда, -- твое любимое озеро, о котором ты мне говорил? -- Да, -- с облегчением ответил я. -- Прелестное местечко, не так ли? А весной здесь вообще восхитительно. -- В самом деле, -- сказала Пенелопа, обводя взглядом окрестности. -- Здесь очень красиво. Жаль, что я принципиально не пишу пейзажи. -- Так измени своим принципам, -- посоветовал ей Брендон. -- Твоя принципиальность в таких вопросах сродни закомплексованности... Между прочим, Артур, -- обратился он ко мне. -- Ты был прав. Формирующие здесь действительно "кусаются". -- А я уже установила контакт, -- похвасталась Бренда. -- Через Самоцвет. Оказывается, это раз плюнуть. Пока Брендон и Пенелопа, сосредоточившись, проделывали "это раз плюнуть", я изложил им свои соображения: -- Мы не можем вот так сразу переместиться в мой замок. В этом мире пока что неизвестно явление тоннельного перехода, и если мы появимся в Каэр-Сейлгене из ниоткуда, нас, чего доброго, примут за исчадий ада. -- Это уж точно, -- согласилась Бренда. -- На Земле Хиросимы кое-кто подозревал, что я обитаю в канализационной системе, вследствие моей дурной привычки входить и выходить из Тоннеля в туалетных кабинах. Я вежливо рассмеялся. -- А однажды, -- продолжала сестра, -- даже случился скандал. За мной попытался приударить один тип, такой прилипчивый, что не отдерешь. В один прекрасный день, вернее, вечер, мне пришлось улизнуть от него через дамскую комнату в баре. И представь себе: он простоял под дверью битый час, а затем, встревоженный, вызвал полицию. Когда меня нигде не нашли, его, разумеется, подняли на смех, а он решил, что я самая что ни на есть настоящая ведьма и стал относиться ко мне с опаской. О дальнейших ухаживаниях уже и речи быть не могло. -- Вот так Бренда отшивает своих поклонников, -- с усмешкой заметил Брендон. Его самоуверенный вид свидетельствовал о том, что он успешно справился с Формирующими. -- Но если говорить обо мне, то я для этой цели чаще использую кабины лифтов и телефонные будки. -- К сожалению, -- сказал я, -- здесь нет ни дамских комнат, ни лифтов, ни телефонов. Пока что нет. Поэтому нам придется сесть на старых добрых лошадок и въехать в мой замок подобающим образом. Правда, само мое появление вместе с вами в этих краях вызовет множество толков, но я здесь хозяин, и никто не вправе требовать от меня объяснений. Что же касается ваших вещей, то я могу телепортировать их хоть сейчас. -- А как насчет лошадей? -- отозвалась Пенелопа. -- Ты позаимствуешь их в своем замке, или наши первые шаги в этом мире ознаменуются конокрадством? -- О нет, обойдемся без воровства. Накануне я связывался с Морганом Фергюсоном и попросил его приготовить лошадей. Надеюсь, он не забыл об этом. -- Я достал из кармана зеркальце. -- Сейчас я переговорю с ним. Я даже не подумал предупреждать родных, чтобы они не мешали мне; это было само собой разумеющимся. Лишь чисто машинально я сделал специальный жест, означающий, что разговор предстоит не конфиденциальный, а значит, присутствующие могут оставаться на своих местах. Я сосредоточился на зеркальце, и почти сразу по его поверхности пробежала мелкая рябь; затем оно стало матовым и произнесло голосом Моргана: -- Кевин? Ну, наконец-то! Туман рассеялся, и в зеркальце появилось изображение Фергюсона, восседавшего в широком кожаном кресле, которое показалось мне знакомым. Также я увидел нижний край портрета, висевшего на стене позади него. -- С тобой все в порядке? -- спросил Морган. -- Как видишь, да, -- ответил я. -- Ты уже вернулся? -- Да, сейчас я на Земле Ар... -- Я осекся. -- В общем, я вернулся. -- Где ты находишься? -- В Лохланне. -- Ага. -- Взгляд Моргана устремился мимо меня на озеро за моей спиной. -- Живописное местечко ты выбрал... Но почему так далеко? -- Я же говорил тебе, что прибуду вместе с родственниками... Ах да, это я говорил Дэйре. -- Я знаю, -- кивнул Морган. -- Твой брат и две сестры. -- Вот то-то же. Пока суд да дело, они поживут в моих владениях, а потом мы решим, под каким соусом преподнести их в Авалоне. Беда в том, что они очень похожи на меня, и нет никакой возможности представить их, скажем, как заморских гостей. -- Это не беда, -- ответил Морган. -- Даже напротив: если они так похожи на тебя, то никто не будет сомневаться, что они твоя родня. -- Вот как! -- озадаченно произнес я и приблизил зеркальце к своему лицу, увеличивая угол обзора. Промелькнувшая в моем мозгу догадка оказалась верной: Морган сидел в кресле Колина, а над ним висел портрет Дэйры в платье цвета морской волны и с букетом васильков в руках. Моя любимая ослепительно улыбалась мне... -- Дружище! Что ты делаешь в королевском кабинете? Морган натянуто усмехнулся. -- В данный момент это кабинет регента королевства, -- сказал он. -- И я нахожусь здесь по праву главы Регентского совета. Я опешил: -- Что?! Колин умер? -- Нет. Он по всей форме отрекся от престола, а затем исчез в неизвестном направлении. Несколько секунд я, разинув рот, переваривал это известие. Потом в голову мне пришла мысль, что теперь между мной и престолом больше не стоит мой друг Колин, а нового короля, которым по закону должен был стать старший брат Даны, я смогу потеснить без особых угрызений совести. В конце концов, я будущий муж Дэйры, единственной дочери короля Бриана; кроме того, мой прадед был законным правителем Логриса... -- Как давно это произошло? -- наконец спросил я. -- Позавчера. -- А почему ты вчера мне ничего не сказал? -- Во-первых, не было времени -- ты вызвал меня в самый разгар дебатов на Государственном совете. А во-вторых, я не хотел обнадеживать тебя, пока ситуация не прояснится. -- Обнадеживать? -- переспросил я, невольно краснея. Неужели Морган прочел мои мысли? -- Дело в том, -- продолжал Морган, -- что Колин отрекся от престола не в пользу Дункана Энгуса-младшего, как ты, возможно, подумал. -- А в чью же? Неужели в пользу Эмриса? -- Нет, в пользу некоего Артура Пендрагона, принца из Дома Света, правнука легендарного короля Артура. От неожиданности я закашлялся и чуть было не уронил свое зеркальце. -- Морган, это серьезно? -- Еще как серьезно! Вчера поздно ночью -- вернее, сегодня рано утром, -- Государственный совет провозгласил тебя королем Логриса Артуром II, а меня назначил регентом ввиду твоего отсутствия в Авалоне. -- Черт побери! -- в сердцах выругался я. -- Что же теперь делать? -- Прежде всего, -- предложил Морган, -- нам следует поговорить в более удобной обстановке, чем эта. Без всяких зеркал, по старинке -- лицом к лицу. Ты можешь перенестись ко мне? -- Конечно, могу. -- Так давай же. -- Нет, -- сказал я, -- погоди. Сперва я должен позаботиться о родных. Ты исполнил мою вчерашнюю просьбу? -- Насчет лошадей, да. -- Где они? -- В самом дальнем стойле конюшни. Два горячих жеребца и две смирные кобылы, соответственно с мужскими и дамскими седлами. -- Ух ты! Даже это учел. Морган ухмыльнулся: -- Всегда рад служить вашему величеству и всей вашей царственной родне. -- Да пошел ты!.. -- сказал я. -- Ладно, жди меня. Часа через два свидимся. Я прервал контакт и спрятал зеркальце в карман. -- Вы все слышали? -- спросил я у брата, сестры и дочери. Девочки дружно кивнули, а Брендон с некоторым злорадством произнес: -- Вот так-то, братец! Ты бежал от одной короны, а нарвался на другую. От судьбы не уйдешь. -- И тебя не минует чаша сия, -- огрызнулся я. -- Рано или поздно быть тебе королем Света, и ты это понимаешь. И я не ошибусь, если скажу, что ты хочешь этого. А что касается твоего временного бегства от короны, то, думаешь, я не знаю, зачем ты вызвался сопровождать меня? Брендон покраснел до самых мочек ушей и в замешательстве опустил глаза. -- Как ты догадался? -- пробормотал он. -- Это было проще пареной репы, -- ответил я и тут же прикусил язык, вовремя сообразив, что мы говорим о разных вещах. Если бы Брендон понял меня правильно (а я имел в виду Силу Источника), его реакция была бы совсем другой. А так он засмущался, словно невеста на пороге брачных покоев... -- Ладно, -- сказал я. -- Замнем это дело. Сантименты в сторону. -- Я заглянул в смеющиеся глаза Бренды и спросил: -- Сестричка, а ты что думаешь о последних известиях? -- По-моему, -- серьезно ответила она, -- твой друг Колин поступил очень мудро. -- Я тоже так думаю, отец, -- сказала Пенелопа. -- Кто из потомков великого Артура не мечтает найти Истинный Авалон и воцариться в нем? Ты нашел его, и Колин, узнав о твоем происхождении, со всей очевидностью понял, что когда-нибудь ты захочешь занять его место. Поэтому он решил уйти красиво. -- Я присоединяюсь к мнению девочек, -- подал голос Брендон. Он уже оправился от смущения и вновь выглядел самоуверенно и респектабельно. -- Это и мудро, и красиво, и, добавлю от себя, в высшей степени порядочно. Ведь как-никак это земля наших предков, и венец Авалона по праву принадлежит нам, Пендрагонам... То есть тебе, Артур, как старшему в роду. Амадис и Александр не в счет. Пенелопа рассмеялась: -- Вот это я имела в виду, говоря о мечтах всех принцев Света об Истинном Авалоне. Не сомневаюсь, что будь у Брендона выбор, он без колебаний променял бы Солнечный Град на Авалон, хотя еще ни разу не видел его. -- В этом что-то есть, -- согласился Брендон. -- Однако к чему эти разговоры? Теперь Авалон -- вотчина Артура, а я, так уж и быть, удовольствуюсь Царством Света. Бренда улыбнулась и поцеловала брата в щеку. -- Близость Источника влияет на него положительно, -- сообщила она мне и Пенелопе. -- В нем снова пробуждаются властные амбиции. Мы, все четверо, дружно рассмеялись. -- Хорошо, -- сказал я. -- В этом вопросе мы пришли к согласию. Теперь нужно решить, что делать вам. -- Проблема, под каким соусом преподнести нас в Авалоне, отпала сама собой, -- заметила Бренда. -- Я и Пенни -- твои сестры, Брендон -- твой брат. А все остальное -- детали, которые тебе следует обсудить с твоим другом Морганом. В отличие от нас, вы знаете этот мир, тут вам и карты в руки. А мы тем временем поживем в Каэр-Сейлгене, займемся исследованием близлежащих миров, в общем, скучать не будем. Правда, друзья? Пенелопа и Брендон утвердительно кивнули. -- Вот и чудненько, -- сказал я и призвал Образ Источника. -- А сейчас мы займемся лошадьми, горячими жеребцами и смирными кобылами. Соответственно с мужскими и дамскими седлами. Бренда фыркнула: -- Лично я предпочла бы горячего жеребца. Может, поменяемся, Брендон? -- А заодно поменяйтесь и одеждой, -- усмехаясь, предложил я, сворачивая пространство в лист Мебиуса. Глава 2 Я стоял у подножия холма, покрытого растительностью лилового цвета, а надо мной отливало бирюзой зеленое небо Безвременья. По пологому склону холма ко мне приближалась плавной походкой прекрасная золотоволосая женщина, моя Снежная Королева, Хозяйка Источника, Бронвен... Позаботившись о родных, которые сейчас отдыхали в уютных спальнях моего замка Каэр-Сейлген, я первым делом направился сюда, чтобы потолковать с Бронвен, и лишь затем собирался свидеться с Морганом. Мое посещение Безвременья, сколько бы я здесь ни пробыл, в материальном мире займет всего одно мгновение, но за это мгновение я рассчитывал узнать достаточно, чтобы говорить с Морганом на равных и с самого начала пресечь его попытки лукавить со мной. Кроме того, в мои ближайшие планы входил отдых. После преодоления барьера бесконечности я чувствовал усталость и в случае, если Бронвен не проявит признаков агрессивности, предполагал отоспаться в Безвременье. Никаких признаков агрессивности Бронвен не проявляла. Она подошла ко мне почти вплотную и взяла меня за руку. Ее большие голубые глаза лучились грустью и нежностью. У меня защемило сердце, но нельзя сказать, что я изнывал от страсти. Просто я был мужчиной, а Бронвен была красивой женщиной (во всяком случае, сейчас), и она нравилась мне. Только и всего. С огромным облегчением я констатировал, что кризис прошел, одной проблемой стало меньше, хотя забот не поубавилось. -- Что ж, -- произнесла Бронвен с нотками обреченности в голосе. -- От имени Источника приветствую тебя, Артур Пендрагон, новый король Логриса. -- Здравствуй, Бронвен, -- сказал я, а затем без обиняков спросил: -- Что с Колином? -- Он ушел. -- Куда? -- Не знаю. Но он сказал, что больше не вернется. -- Почему? Бронвен грациозно опустилась на траву, а я сел рядом с ней. -- По многим причинам, -- ответила она. -- И прежде всего потому, что он узнал, кто ты на самом деле. -- От тебя? -- Не совсем так. Я лишь подтвердила ему то, что он услышал от других. -- А от кого именно? -- Слухами земля полнится, Кевин. Когда ты отправился в Экватор к своей родне... -- Ба! -- перебил я ее. -- Откуда тебе это известно? -- Я подслушала твой прощальный разговор с Дэйрой, -- просто ответила она. -- Черт тебя подери, Бронвен! -- воскликнул я, краснея от стыда и негодования. -- Когда же ты перестанешь совать свой нос в нашу постель?! Бронвен положила руку мне на плечо. -- Извини, дорогой, я больше не буду. В тот раз я солгала тебе, говоря, что мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы занимаетесь любовью. А ты, глупенький, поверил! Думаешь, мне приятно было видеть, как мой любимый ласкает другую женщину? -- Бронвен, прекрати! -- Ладно, -- вздохнула она. -- Не буду. Скажу лишь, что тогда я подглядывала за вами по необходимости. Я должна была узнать о тебе как можно больше. -- Добро, ты узнала. А дальше? -- Потом по стране поползли упорные слухи, что ты прямой потомок легендарного Артура Пендрагона и тебя тоже зовут Артур. Дескать, твой прадед много столетий спал сном, похожим на смерть, в таинственной пещере, а когда пробил его час, проснулся и ушел в чужие края. Там он женился, обзавелся детьми, основал Царство Света. Впоследствии ваш род стал настолько могущественным, что решил вновь воцариться в Логрисе. С этой целью тебя, новорожденного младенца, отдали под опеку лорда Маркуса Финнегана, чтобы ты рос и воспитывался как настоящий логрийский аристократ... -- О, Митра! И люди поверили в этот бред? -- Представь себе, многие поверили. И кстати, по мне это не такой уж и бред. Если отвлечься от некоторых деталей, в частности от письма, состряпанного Фергюсоном... -- Какого письма? -- Предсмертного послания лорда Финнегана своему племяннику Моргану, в котором проливается свет на тайну твоего происхождения. Из этого письма следует, что Маркус Финнеган с самого начала был в курсе происходящего, то есть фактически он был агентом твоей семьи, и, предчувствуя смерть, поручил Моргану Фергюсону в надлежащее время позаботиться о тебе. -- Сдуреть можно! -- растерянно пробормотал я. -- Вот именно. Между прочим, это был ловкий ход. Всем известно, что Морган лучший друг Колина, и когда он, для виду поломавшись, в конце концов признал факт существования письма, а затем и предъявил его, то никто не осмелился, во всяком случае открыто, обвинить его в подлоге. -- Но ведь письмо же поддельное! -- А Морган искусный чародей. Только я или Колин могли уличить его, но мы не стали этого делать. -- Почему? Бронвен передернула плечами: -- Во-первых, к нашим обвинениям отнеслись бы предвзято, потому как мы в этом деле заинтересованная сторона. А во-вторых, это было ни к чему. Ведь ты действительно правнук короля Артура, а значит, в любой момент можешь предъявить вместо ложных истинные доказательства своего происхождения, а вместо вымышленной истории рассказать свою настоящую. В общем, три дня назад, когда войско вернулось из похода, Колин публично заявил, что якобы обратился к своей Силе, и она подтвердила твое происхождение от короля Артура. Затем он отрекся от престола в твою пользу. -- То есть, Колин решил сдаться без боя? -- А с кем ему было бороться? С Морганом и Дэйрой, которые сговорились возвести тебя на престол? Они были лишь пешками в этой игре; главная же фигура -- ты. Я сразу предупредила Колина, что у него нет никаких шансов одолеть тебя в честном поединке. А последовать примеру нашего предка Гилломана и повторить его "подвиг" он не захотел. -- А ты? Бронвен посмотрела на меня долгим взглядом, затем протянула руку и провела ладонью по моей щеке. -- Ах, милый, -- страстно проговорила она. -- Да разве я способна на это? Как ты мог подумать такое?! Мне дорога каждая твоя частичка, и я скорее умру, чем причиню тебе вред. Отныне и по гроб своей жизни я буду твоим верным ангелом-хранителем. От ее нежного прикосновения, от ее пламенных слов, от ее ласкового взгляда меня охватило возбуждение. Но это было, если воспользоваться лексиконом Моргана, всего лишь банальное желание гульнуть на стороне. Ведь я так давно не держал в своих объятиях Дэйру... -- Мое наваждение прошло, Бронвен, -- сказал я. -- Или почти прошло. Она убрала руку и вся будто сникла. -- Да, я чувствую это, -- тихо произнесла она. -- Так быстро... Но неужели я нисколько не нравлюсь тебе? Вот такая. Ведь сейчас я красавица, правда? -- Ты прекрасна, Бронвен, -- искренне ответил я. -- И ты нравишься мне даже в своем истинном облике, но... -- Но ведь это и есть мой истинный облик! -- воскликнула она. -- У меня их два. Целых два истинных облика! В одном я дурнушка, в другом -- красавица. Я недоуменно уставился на нее: -- Прости, Бронвен. Мы говорим об одном и том же, или о разных вещах? Под истинным обликом я подразумеваю постоянный, обусловленный индивидуальными особенностями метаболизма каждого человека, заложенными в его генах... Ты понимаешь, что я имею в виду? Бронвен криво усмехнулась: -- Да, понимаю. Я уже знаю и про гены, и про метаболизм, и про многое другое. И, к твоему сведению, сейчас мне не приходится контролировать свой метаболизм, чтобы оставаться в этом облике. Мое недоумение переросло в изумление. -- В самом деле?! -- Клянусь Источником. Оба мои облика теперь заложены в моих генах. Я содрогнулся от ужаса. Во всех без исключения Домах вмешательство в естественную генетическую структуру было строжайше запрещено из-за непредсказуемых последствий оного и каралось очень жестоко -- стерилизацией с последующим изгнанием. В среде Властелинов имелось множество разных, порой бессмысленных табу и запретов, порожденных консерватизмом и косностью нашей цивилизации долгожителей, но в данном случае представители всех поколений были единодушны: никакой евгеники. -- Бронвен, солнышко, -- встревожено проговорил я. -- Что ты наделала?! Ведь ты не была уродиной, совсем наоборот -- ты была очень симпатичной девушкой, хоть и не красавицей. А теперь ты поставила под угрозу будущее своих детей. Думаешь, вампиры и оборотни -- это лишь сказки? Бронвен покачала головой: -- Я ничего с собой не делала. Это все Источник. -- Что?! -- Источник дал мне второй облик. Видимо, он не лишен тщеславия и решил, что его Хозяйка должна выглядеть надлежащим образом. Со вздохом облегчения я повалился на траву. -- Слава тебе Господи, -- от всей души восславил я Бога, чье существование все еще было для меня под большим вопросом. Бронвен склонилась надо мной и погладила мои волосы. -- Ты так переволновался из-за меня? -- Еще бы! Ведь ты не чужая мне. И мне не безразлично твое будущее и будущее твоих детей. -- Будущее моих детей, -- с печальной улыбкой повторила Бронвен.-- А будут ли у меня дети? -- Обязательно будут, -- ответил я. -- Если, конечно, ты сама этого захочешь. -- Значит, ты согласен? Я рывком поднялся. -- Бронвен! Прошу тебя, не надо. -- Кевин, я серьезно. Очень серьезно. -- Она действительно говорила серьезно. -- Ты даже не представляешь, как я люблю тебя. Я хочу тебя, только тебя, никто другой мне не нужен. -- Это детский романтизм, Бронвен, -- попытался вразумить я ее. -- Отнюдь! -- живо возразила она. -- Я уже достаточно взрослая. По моим подсчетам, мне скоро исполнится двадцать четыре года. -- Правда? -- удивленно переспросил я. -- Ты умудрилась прожить восемь лет за пять месяцев? -- Ага. Я подолгу живу в мирах, где время течет очень быстро, но знаю меру и не допускаю таких промахов, как Колин, который однажды за ночь скоротал почти три года, а наутро не мог вспомнить, как зовут его камердинера. -- А ты, как я вижу, очень осторожна, -- подыграл я ей, радуясь перемене темы. -- Даже наш проницательный Морган, во всяком случае месяц назад, ничего не подозревал. Он лишь как-то вскользь заметил, что за последнее время ты здорово повзрослела. -- А я действительно повзрослела. Я много чего видела, о многом узнала, прочла множество интересных книг, общалась со многими интересными людьми, а многие мужчины предлагали мне руку и сердце -- ведь всюду, кроме Логриса, я бываю в своем новом облике. -- Тут она усмехнулась, а на ее ресницах заблестели слезы. -- Но я отвергала все предложения -- и пожениться, и просто переспать, -- потому что есть на свете человек, для которого я берегу свою невинность. Это ты, Кевин-Артур. -- Бра... -- Помолчи, пожалуйста. Ты просто не понимаешь меня; ты думаешь, что я упрямая и глупая девчонка. Что ж, думай так и дальше, а я буду ждать. Времени у меня вдоволь, я терпелива и буду ждать. -- Чего? -- Пока ты не поймешь меня. Скоро, очень скоро ты начнешь понимать меня и когда-нибудь ответишь на мою любовь -- если не из любви, так из понимания и сочувствия. -- Жалость унизительна, Бронвен, -- мягко сказал я. -- Тем более для тебя, Хозяйки Источника. -- Я говорю не о жалости, а о понимании, Кевин. О том самом понимании, которое вскоре придет к тебе. Тогда ты поймешь мои чувства и посочувствуешь мне. Не пожалеешь -- а именно посочувствуешь. С этими словами она поднялась на ноги и зашагала прочь от меня вверх по склону холма. -- Бронвен! -- окликнул я. Она остановилась и повернула ко мне голову: -- Да? -- Что с Эмрисом и Эриксоном? Несколько секунд она помолчала, затем ответила: -- Эмрис мой брат, и я забочусь о нем. А что касается Брана Эриксона, то для него уже начался ад при жизни. Я как раз собираюсь посмотреть на его мучения. Хочешь со мной? Я отрицательно покачал головой. -- А зря, -- сказала Бронвен. -- Я придумала для него одну очень оригинальную пытку. Я поселила его в мире, где каждый день похож на вчерашний, где нет никаких перемен, где все птицы поют одну и ту же унылую трель, где небо все время хмурое, а солнце никогда не выглядывает из-за туч. Эриксон не испытывает ни голода, ни жажды; еды и питья у него вдоволь, но нет людей, с которыми он мог бы пообщаться, и нет мальчиков для его гнусных забав. К нему прихожу только я -- и в этом вся жестокость моей пытки. Он стремительно старится, ибо время в том мире течет довольно быстро, а я каждый раз предстаю перед ним все такая же молодая. Бронвен повернулась и продолжила свой путь к вершине холма. "М-да, -- подумал я, глядя ей вслед. -- В изобретательности ей не откажешь. В ее-то возрасте додуматься до такой изощренной мести! Без сомнений, девочка далеко пойдет..." Я вновь повалился на траву и блаженно расслабился, но сон никак не приходил ко мне. Я думал о Бронвен, к которой перестал испытывать влечение, но осознание этого факта не принесло мне желанного облегчения. Ее слова о том, что скоро я пойму ее, не давали мне покоя. Что меня еще ждет? Ведь Бронвен слов на ветер не бросает... Я думал о Колине, который уступил мне корону и ушел в неизвестность, быть может, затаив на меня зло... Я думал о Моргане и Дэйре, чьими стараниями я стал королем... Я думал о Дане, которая нравилась мне и которая, наверняка, в обиде на меня. Ведь это по моей вине она не станет королевой... Я думал о предстоящей мне миссии основателя нового Дома, и думал о том, как его назвать -- Домом Источника, Домом Авалона или же, без лишней скромности, Домом Артура. Перебирая в уме варианты названия, я, наконец, заснул... Глава 3 Меня разбудил вызов через Самоцвет. "Кто?" -- спросил я спросонья, не раскрывая глаз. "Бренда. Ты в порядке, Артур?" "Да, уже выспался". "Ага, понятно. Ты так крепко спал, что мне с трудом удалось дозваться до тебя". "Я в Безвременье, -- лениво ответил я. -- Поэтому ты не могла..." Тут ко мне пришло понимание ситуации, я окончательно проснулся и распахнул глаза. Я не увидел над собой зеленого неба Безвременья; я вообще ничего не увидел, кроме темноты. Обострив свое зрение, я обнаружил, что лежу на застланной постели в спальне Дэйры, а ставни на окнах закрыты. Дневной свет сквозь щели не пробивался, значит, и снаружи было темно. Поздний вечер или ночь... -- Проклятье! -- выругался я вслух. "Что-то стряслось?" -- обеспокоено спросила Бренда. "Похоже, я сглупил... Но, -- поспешил добавить, -- ничего страшного не произошло. Только и того, что заставил Моргана ждать. И, возможно, поволноваться. Кстати, который час?" "Начало двенадцатого". "Очаровательно! Как Пенни и Брендон?" "Спят и, видимо, продрыхнут до утра. Они очень устали". "А ты?" "Я уже выспалась. Теперь буду бодрствовать всю ночь, благо у меня есть чем заняться". "Чем именно?" "Здесь по соседству я обнаружила один весьма интересный мир, где женщины щеголяют в совершенно потрясающих нарядах..." "Голышом?" "О нет, это было бы слишком банально и совсем неинтересно. А там есть на что посмотреть. Вот когда свидимся, я покажу тебе самые сногсшибательные образчики -- ты упадешь!" Я мысленно послал ей улыбку. "Спасибо, что предупредила. Перед просмотром я заблаговременно сяду. Не люблю, когда меня сшибают с ног". Мы обменялись еще несколькими плоскими шуточками, затем попрощались и прервали связь. Я поднялся, сел на краю кровати и, чтобы дальше не напрягать зрение, вызвал Образ Источника и зажег в канделябрах свечи. Потом достал сигарету, закурил и крепко задумался. Что же со мной произошло? Я заснул в Безвременье и рассчитывал проспать, сколько душе угодно, не потеряв ни секунды в материальном мире. Но проснулся я в спальне Дэйры лишь на исходе суток, причем спал так крепко, что не реагировал на вызовы Моргана, который, ясное дело, неоднократно пытался связаться со мной. Что это, штучки Бронвен? Может быть -- но какой в этом смысл? Впрочем, поступки женщин зачастую не поддаются никакому логическому объяснению. Вполне возможно, что Бронвен вернулась, увидела меня спящего и в сердцах сказала: "Ты отвергаешь мою любовь, потому что верен Дэйре? Так отправляйся же спать к ней!" И я отправился... Дверь спальни тихо заскрипела, отворяясь, но за секунду до этого я, почувствовав приближение человека, спрятался за пологом кровати. В комнату, со свечей в руке, вошла прелестная рыжеволосая девушка, одетая в вечернее платье из голубого бархата с глубоким декольте, обнажавшим ее чудные плечи и верхнюю часть упругой груди. Прикрыв за собой дверь, она удивленно огляделась вокруг, видимо, озадаченная тем, что спальня освещена, потом потянула носом воздух, в котором витал запах сигаретного дыма, и в ее изумрудных глазах застыл немой вопрос. От восторга и умиления у меня перехватило дыхание. Я вынырнул из-за полога, бросился к ней, схватил ее в объятия и прижался губами к ее сладким губам. В некотором смятении, и тем не менее нежно и страстно, она ответила на мой поцелуй. В следующий момент я отпрянул и смущенно пробормотал: -- Извини, Дана, я обознался. Я принял тебя за Дэйру. Это была ложь, и мы оба понимали это. Я сразу узнал ее, как только она вошла, однако не смог сдержать свой порыв. Я потерял над собой контроль, когда увидел ее. Я совершенно потерял голову! Будь прокляты все Врата, Ключи и Источник с Безвременьем вкупе! Что я наделал?.. Пребывая в Экваторе, я то и дело ловил себя на том, что думаю о Дане все с большей нежностью, но я никак не ожидал, что встреча с ней вызовет во мне такой шквал эмоций. Да, я избавился от первого наваждения, я больше не испытывал влечения к Бронвен. Зато я попал в сети другой девушки, куда более привлекательной и желанной, более женственной, более... более... Целую вечность мы стояли, растерянно глядя друг на друга. К действительности меня вернул запах гари. Я оглянулся и увидел, что вокруг сигареты, которую я уронил, когда кинулся к Дане, начал тлеть ковер. Я быстро затоптал тлеющий участок, а окурок переправил по микро-Тоннелю в ближайшую помойную яму. Тем временем Дана поднял с пола погасшую свечу и положила ее на тумбу. -- Прости, я не знала, что ты уже вернулся, -- сказала она. Как-то само собой получилось, что мы перешли на ты, хотя раньше для наших отношений была характерна излишняя официальность. -- Иначе я не пришла бы сюда. -- Ты ищешь Дэйру? Ее здесь нет. -- Я знаю, -- кивнула Дана. -- Сейчас Дэйра дает пир в честь иностранных послов, явившихся засвидетельствовать почтение будущей королеве Логриса. -- Она грустно улыбнулась. -- Совсем недавно я давала такой же пир. -- Мне жаль, что так получилось, -- виновато сказал я. -- Извини. Дана энергично мотнула головой: -- Я на тебя не в обиде, Кевин... Или Артур? Как