ересе к Махаварше, тогда все логично. -- Вот именно, молодой человек! Они держали в неведении нас, но и чужаков тоже. Все эти годы они что-то готовили. Рашель не знает, что именно, но у меня есть некоторые догадки. И если они подтвердятся... -- Падма на секунду умолк, а его глаза лихорадочно засверкали. -- Кстати, один примечательный факт. Корабль, на котором прилетела Рашель называется "L'Aurore de Libert", то есть "Заря Свободы". Символично, не так ли? В ответ я лишь молча кивнул, напряженно размышляя над всем услышанным. Да, император был прав: название корабля звучало символично. И многообещающе. И волнующе... Вдруг тишину в комнате разорвал настойчивый писк, который исходил из часов на запястье Падмы. Император тотчас вскочил с кресла и жестом дал мне понять, чтобы я сохранял молчание. -- В дверь моей спальни кто-то звонит, -- объяснил он, включил свой комм и ленивым, сонным голосом произнес: -- Да? Кто там? -- Это я, папа, -- послышался звонкий девичий голос, который я сразу узнал: в отличие от своего отца, принцесса Сатьявати, часто появлялась на публике и охотно раздавала многочисленные интервью. -- Извини, что разбудила тебя. Но это очень срочно. Мне можно войти? -- Сейчас, дочка, -- ответил император все тем же ленивым голосом. -- Я только оденусь. Обожди минутку. Отключив комм, он быстрым шагом направился к лифту и уже на ходу бросил мне: -- Оставайтесь здесь, мистер Матусевич. Минут через пять я вернусь. 3 Однако император не вернулся ни через пять минут, ни даже через полчаса. Поначалу я терпеливо ждал его, сидя в кресле и по второму разу просматривая кадры космического сражения. Когда фильм закончился, я сходил в кухоньку, приготовил себе еще чашку кофе, а вернувшись в гостиную, вывел на экран другие файлы с диска Рашели. Помимо всего прочего, эти файлы содержали полную спецификацию корабля "Заря Свободы". Изучая их, я испытывал определенные затруднения -- и не столько по причине недостатка квалификации (все-таки у меня было инженерное образование), сколько из-за полного незнания французского языка. Но все же техническая документация, это не художественные тексты, так что языковый барьер не стал для меня непреодолимой преградой. Большинство терминов имели сходное, а зачастую идентичное написание с английскими, значение многих слов я угадывал по контексту, ну а схемы и условные обозначения вообще были интернациональные, основанные на стандартах, введенных много столетий назад. "Заря Свободы" принадлежала к классу легких крейсеров, предназначенных в основном для разведывательных и диверсионных целей. Спецификация предусматривала состав экипажа корабля в количестве пяти человек -- капитана, второго пилота, бортинженера, оператора артиллерийских систем и медика; последний должен был совмещать свои обязанности с работой на камбузе, присматривать за жилыми помещениями и отвечать за работу бытовых устройств, а в ведении оператора-артиллериста находились все приборы наружного наблюдения и средства радио- и лазерной связи. Ну и, разумеется, все члены команды должны быть взаимозаменяемыми -- даже судовой врач должен был обладать такой разносторонней подготовкой, чтобы при необходимости взять на себя командование крейсером. Кроме того, одновременно с экипажем на корабле могло находиться до двух десятков пассажиров -- его системы жизнеобеспечения были спроектированы из расчета на длительное пребывание на борту двадцати пяти человек. Корабль обладал достаточно мощным ходовым двигателем и в течение четырех суток мог развить скорость свыше половины от световой. Бортовых запасов термоядерного топлива с лихвой хватало для двух таких разгонов и торможений: согласно спецификации, количество дейтерия, которое вмещали полностью заправленные топливные баки, было рассчитано на 500 часов работы двигателя при максимально допустимом ускорении в 100 "же". И вот тут-то я кое-что обнаружил. Уже не в файлах спецификации, а в отчетах о состоянии бортовых систем. Как следовало из записей, при достижении кораблем ускорения 56,3 "же" в работе гравикомпенсаторов произошел критический сбой, и сила тяжести на борту более чем в тридцать раз превысила стандартную земную. Сие означало, что взрослый семидесятикилограммовый человек стал весить более двух тонн. А это верная и почти мгновенная смерть для любого человеческого существа в Галактике, и ни длительные тренировки, ни происхождение с так называемой "тяжелой" планеты, тут не поможет. На всякий случай я все же вызвал справочник (хотя этот терминал был отсоединен от планетарной сети, в его локальной базе данных имелась масса полезной информации) и посмотрел физические характеристики Терры-Галлии. Планета обращалась вокруг звезды-гиганта спектрального класса К2, со светимостью почти в семьдесят раз больше стандартной солнечной; радиус орбиты составлял восемь с половиной астрономических единиц, что полностью компенсировало избыточную яркость светила. Период обращения -- четырнадцать с лишним лет, но, поскольку наклон оси планеты был минимален, времена года на ней практически отсутствовали. В тропической и субтропической зонах царило вечное лето, в умеренной полосе -- вечная весна, а в полярных областях -- такая же вечная зима. Сутки на Терре-Галлии длились двадцать восемь с половиной часов (тут Махаварше повезло больше -- наши сутки почти равны стандартным, лишь на двенадцать минут короче). И, самое главное, что я, собственно, и искал, сила тяжести на экваторе -- 0,96 от земной нормали. А стало быть, галлийцы не обладали никакой врожденной переносимостью к большим перегрузкам. А впрочем, все это глупости. Никто, даже житель планеты с двойной или тройной силой тяжести, не способен выдержать пресс некомпенсированного ускорения в 30 "же". Теперь мне стало понятно, что произошло с экипажем "Зари Свободы". Зато сразу возник другой вопрос: как уцелела в этой передряге Рашель? Я по второму разу внимательно изучил записи и убедился, что гравикомпенсаторы отказали по всему кораблю, а программа аварийной остановки двигателей почему-то не сработала. Скорее всего, это была диверсия: например, в бортовой компьютер был внедрен какой-то вирус, который активизировался при достижении кораблем наперед заданного ускорения и, одновременно с резким понижением мощности гравикомпенсаторов, заблокировал возможность автоматического отключения термоядерной тяги. В течение последующих восьмидесяти двух часов корабль продолжал разгон, пока не достиг крейсерской скорости в 0,56 световой. Только тогда автопилот, не получая дальнейших указаний, остановил ходовые двигатели и переключился в режим ожидания. Но где же все это время была Рашель? Как она осталась в живых?.. Я вернулся к спецификации "Зари Свободы", в поисках места на корабле, где девочка могла бы спастись от перегрузки. И, похоже, нашел его: это были две пришвартованные к крейсеру шлюпки, одна из которых называлась "le canot" (возможно, это и переводилось как "шлюпка"), а вторая была обозначена "le shuttle-fantome", что не нуждалось ни в каком переводе. Документация на "le canot" присутствовала полностью -- это был обычный посадочный катер, предназначенный для того, чтобы доставлять с орбиты на землю и обратно пассажиров корабля. Но вот на "le shuttle-fantome", то есть "челнок-призрак", ничего не нашлось -- кроме, разумеется, самой констатации факта его присутствия. Простая шлюпка, как явствовало с документации, обладала собственными гравикомпенсаторами, способными выдерживать пятидесятикратные перегрузки, так что теоретически было возможно выжать из них и процентов на двадцать больше. Но все же я склонялся к мысли, что Рашель использовала в качестве укрытия "призрак" -- ведь вряд ли он, будучи таким жутко секретным, обладал худшими техническими характеристиками, чем обычный орбитальный катер... Мое внимание от экрана отвлек шелест отворяемой двери. Я оглянулся и увидел Риту, закутанную в длинный розовый халат. На ее свежем, отдохнувшем лице не было ни грамма косметики (что отнюдь не делало ее менее привлекательной), а распущенные и тщательно расчесанные волосы еще слегка поблескивали от влаги. -- Доброе утро, мистер Матусевич, -- поздоровалась она. -- Доброе утро, мисс Агаттияр, -- ответил я. -- Ваш отец еще спит. Он лишь недавно лег. Девушка кивнула: -- Так я и думала. А вы уже встречались с... -- Она многозначительно умолкла. -- Да, мисс, встречался. И сказать, что я был поражен, это еще ничего не сказать. В знак согласия со мной Рита тряхнула головой. -- А я до сих пор не могу поверить. И не только в это, но и вообще... вообще во все, что с нами случилось. Она прошла на кухню, а я тотчас последовал за ней, чтобы по примеру Падмы обслужить ее за завтраком. В конце концов, по конституции Махаварши я обладал теми же правами, что и император. Рита благосклонно приняла мои ухаживания и вежливо подождала, пока я самолично вскрою пластиковые банки с омлетом и салатом и вытряхну их содержимое в тарелки. Принимаясь за еду, она спросила: -- Император тоже ушел спать? -- Нет, примерно час назад его вызвала принцесса Сатьявати. Он обещал скоро вернуться, но что-то задерживается. А мы так и не закончили разговор о Рашели. Вы что-нибудь знаете об этом? -- Да. Девочку разбудили при мне, она рассказала нам свою историю, а потом нас обеих отправили спать. Так что я могу вам помочь. На чем остановился император? -- На том, что это была разведывательная миссия, а корабль называется "Заря Свободы". Но затем я и сам кое-что выяснил, просматривая файлы Рашели. -- И я, не вдаваясь в излишние подробности, поведал ей о своих выводах. Рита была явно удивлена -- смею полагать, моим умом и проницательностью. -- Все верно, мистер Матусевич... Кстати, может, перейдем на ты и станем называть друг друга по имени? Не люблю все эти церемонности. Вы согласны, Стефан? -- Отличная идея! -- с энтузиазмом подхватил я. -- Только лучше не Стефан, а Стас. -- А я Рита. И ни в коем случае не Амрита. На брудершафт мы не пили, поскольку было еще слишком рано для алкогольных напитков, а просто улыбнулись друг другу. -- Ты все правильно вычислил, Стас, -- продолжала Рита. -- В бортовой компьютер был внедрен вирус, вся команда корабля погибла от тридцатикратной перегрузки, а Рашель спаслась только потому, что автоматически сработали гравикомпенсаторы челнока, в котором она пряталась. -- Пряталась? -- переспросил я. -- Ага. Именно пряталась. Как выразился господин Шанкар, Рашель -- типичный образчик "космического зайца". Командиром "Зари Свободы" был ее отец, Жоффрей Леблан, из его секретных файлов она выудила все необходимые коды доступа и перед самым отлетом пробралась на корабль. Сама девочка объясняет свой поступок тем, что не хотела снова расставаться с отцом. За последние пять лет капитан Леблан пробыл со своей семьей лишь несколько месяцев, а все остальное время проводил в длительных разведывательных полетах. Когда Рашель узнала, что он отправляется на очередное задание и вернется не раньше чем через полгода, она, по ее словам, не выдержала и решила полететь вместе с ним. -- Рита хмыкнула. -- Хотя я не думаю, что она поступила так только из-за отца. По-моему, ей очень хотелось попутешествовать, она по своей натуре авантюристка. -- Это твой диагноз как врача? -- Нет, я просто узнала в ней себя. Ту себя, которой я могла бы стать, если бы жила на свободной планете и если бы мой отец не пытался сделать из меня "обычную девочку". -- В голосе Риты прозвучала горечь. -- Я ведь совсем не дура, я прекрасно понимала, к чему стремился отец. Но я не стала напрямую перечить ему, а нашла обходной путь -- выбрала медицину, в которой он совсем ничего не понимает и искренне считает ее мирной и совершенно безопасной профессией. Но он глубоко заблуждается. В большинстве своем врачи -- отчаянные авантюристы. Пока мы вот так мило беседовали, из своей комнаты вышел Раджив Шанкар и шаркающей походкой направился к нам. По его крайне утомленному виду сразу было ясно, что он совсем не спал. -- Целых два часа я честно пытался заснуть, -- сообщил старик, поздоровавшись с нами. -- Но ничего не получилось. Я слишком переволновался. Вся моя жизнь меркнет перед тем, что случилось за последние несколько часов. -- Могу дать вам снотворное, -- любезно предложила Рита. -- Оно совершенно безвредное. Шанкар кивнул: -- Пожалуй, это хорошая идея. Буду вам очень признателен, дорогая. -- А когда девушка, проворно вскочив из-за стола, бросилась к двери своей комнаты, он обратился ко мне: -- Вы виделись с Падмой? Он собирался дождаться вас. Я ответил ему то же, что и Рите, а потом вкратце сообщил обо всем, что уже знал о приключениях Рашели. В отличие от Риты, Шанкар не выказал никакого удивления по поводу того, что я так быстро сумел разобраться в технической документации корабля и установить причину катастрофы. -- Да, девочке сказочно повезло, -- произнес он, достав из шкафа жестянку с соком. -- Чтобы отец уже наверняка не смог вернуть ее обратно, она решила переждать в своем укрытии до окончания разгона. И это спасло ее. Иначе на корабле оказалось бы одним мертвецом больше, а сам он промчался бы мимо нашей системы и исчез в глубинах космоса. Мы прошли в гостиную и сели в кресла. Шанкар потягивал небольшими глотками сок, а я уже приканчивал третью за сегодняшнее утро чашку кофе. Рита, вернувшись из спальни, предложила старику две продолговатые капсулы темно-синего цвета. -- Вот, выпейте, и через четверть часа вы уснете. Никаких побочных действий и противопоказаний. Гарантирован крепкий и здоровый восьмичасовой сон. Шанкар поблагодарил Риту, однако не стал сразу принимать капсулы, а положил их перед собой на журнальный столик. -- Что-то мне не нравится долгое отсутствие Падмы, -- хмуро промолвил он. -- Да и этот вызов тоже. Ведь всем, в том числе и принцессе, хорошо известно, что император любит поспать. Рита робко предположила: -- А это не может быть связано... ну, с нами? Вернее, с Рашелью. -- Вряд ли. Даже если предположить, что Иные решили официально потребовать от правительства вашей выдачи, то при чем тут император? И министры, и принцесса знают, что политикой он совершенно не интересуется, а говорить с ним о чужаках, это все равно что обращаться к стенке. Нет, тут что-то другое. Признаться, меня это тоже беспокоило, но были и другие вопросы, но которые я хотел получить ответы. -- Господин Шанкар, -- произнес я. -- Насколько я понимаю, Рашель сумела обезвредить вирус и довести корабль до Махаварши. Но почему она это сделала -- в смысле, почему прилетела к нам? Почему она просто не вернулась обратно на Терру-Галлию? Ведь, судя по тем данным, что я просмотрел, запасов дейтерия на борту более чем достаточно. -- Зато недостаточно знаний у самой Рашели. Вы на ее месте смогли бы это сделать, но она -- не вы. Она всего лишь двенадцатилетняя девочка. Да, умная, храбрая, сообразительная -- и однако она еще ребенок. Вирус она выловила и обезвредила -- это не проблема, если только знать о его существовании. Она контролировала программу автопилота, который доставил "Зарю Свободы" в наше локальное пространство. Но она не могла составить программу для обратного пути и тем более не могла управлять кораблем вручную. Будь Рашель глупее, она попыталась бы это сделать -- и, можно не сомневаться, сожгла бы весь дейтерий, маневрируя в окрестностях Дзеты Дэваки. Но, допустим, ей улыбнулась бы удача, и она все-таки совершила бы переход. А дальше -- еще семнадцать скачков к безымянной звезде с зубодробительным каталожным наименованием. Там, среди сотни миллиардов каналов второго рода, есть один, ведущий к ее родной планете. Однако его координаты были известны только капитану и второму пилоту, в памяти компьютера они отсутствуют -- так, на всякий случай. Да, конечно, у той безымянной звезды Рашель могла бы просто дождаться очередного разведчика, благо запасов продовольствия на корабле достаточно, а системы жизнеобеспечения не пострадали от тридцатикратной перегрузки. Но все это выглядит так просто и привлекательно только в теории. А на практике у Рашели не было никаких шансов добраться туда, и она, к счастью, это понимала. Шанкар сделал паузу, взял со столика одну из капсул, с сомнением посмотрел на нее, затем все же отправил ее в рот и запил глотком сока. -- К счастью, -- продолжал он, -- Рашель оказалась умной и рассудительной девочкой. Изучив записи бортового компьютера, она выяснила, в чем состояло задание разведгруппы, выбрала один из заготовленных заранее планов, села в "призрак", который защищен от обнаружения радарами и инфракрасными датчиками, и направилась к Махаварше. Челнок размерами с небольшой самолет -- это вам не межзвездный корабль весом в десятки тысяч тонн, и управлять им гораздо легче. К тому же при подлете к планете включилась программа автопилота, составленная еще по отчетам предыдущих разведэкспедиций, компьютер оценил расположение орбитальных станций Иных, учел поясное время на Махаварше и самостоятельно рассчитал оптимальную посадочную траекторию. Разумеется, риск был -- и что челнок обнаружат, несмотря на его "призрачность", и что он разобьется при посадке в океан, -- но это был именно риск, разумный и оправданный, а не верное самоубийство. Шанкар опять сделал паузу и принял вторую капсулу снотворного. -- А знаете, Рита, -- сказал он, -- эти пилюли начинают действовать. Меня уже понемногу укачивает. -- Затем снова повернулся ко мне: -- Повторяю, мистер Матусевич, Рашель очень умная девочка. Она все сделала правильно -- даже то, что по пути к профессору Агаттияру "подцепила" вас. Я, конечно, не утверждаю, что она действовала осознанно, но ваша летная форма -- а ведь ей нужен был именно пилот! -- безусловно, сыграла свою роль. И тут ей в очередной раз повезло: вы не только сумели защитить ее, когда это понадобилось, но и оказались лучшим на планете летчиком-суборбитальщиком, который, к тому же, знаком с теорией астронавигации. Конечно, виртуальная реальность, которой вы баловались многие годы, это не всамделишный космос, но все же вы прошли неплохой тренинг и, без сомнений, сумеете управиться с настоящим кораблем. У меня перехватило дыхание. -- Вы хотите сказать, что... что я... -- Ясное дело! Кто же еще, как не вы, вернет Рашель домой и доставит на Терру-Галлию нашего полномочного посла. Тут послышалось тихое пощелкивание, дверь лифта распахнулась и из кабины вышел император. Вид у него был странный -- нельзя сказать, что радостный, но и не огорченный. Скорее, в его взгляде сквозила какая-то мрачная удовлетворенность. -- Извините, что задержался, -- сказал он. -- Мне пришлось принимать отставку Кабинета Министров. -- В такую рань? -- удивился Шанкар. -- Какая муха их укусила? Они что, с похмелья решили объявить досрочные выборы? -- Нет, не в том дело. Они просто умыли руки и быстренько разбежались по домам. Два часа назад в адрес правительства пришла нота от чужаков. Те сообщают о временном введении режима особого управления Махаваршей. В ноте нет никаких обоснований этого шага, присутствует лишь констатирующая часть. Первые их корабли должны сесть на планету уже после полудня. Короче говоря, начинается оккупация. Глаза Шанкара, уже слегка затуманенные снотворным, ярко вспыхнули. -- Война! Ну, наконец-то!.. 4 Мы снова неслись в капсуле гравикара сквозь непроглядную тьму Катакомб. Только теперь в водительском кресле сидел император, а Шанкар, превозмогая сонливость от принятых пилюль, рассуждал о неотложных мерах, которые следовало принять в связи с грядущей оккупацией. Его речь чем дальше, тем становилась невнятнее, пока он, наконец, не отключился. Рашель, которая, как и в прошлый раз, сидела между мной и Ритой, выглядела немного сонной, но отдохнувшей. Узнав, что ее появление на Махаварше подтолкнуло Иных к установлению оккупационного режима, она поначалу чуть не расплакалась и принялась было просить прощения, но Шанкар с императором быстро успокоили ее, заверив, что в течение многих лет подполье именно к этому и стремилось. Агаттияр был мрачен как туча, Рита -- взволнована и напугана. Что же касается меня, то весть об оккупации занимала лишь часть моих мыслей. А в основном я думал о тех последних словах, которые произнес Шанкар перед самым появлением императора. Он говорил о космическом полете, о том, что я должен вернуть Рашель домой и доставить на ее родину посла от Сопротивления. И если решение чужаков оккупировать планету волновало меня, то только с той точки зрения, не помешает ли оно этим планам. Я понимал, что с моей стороны это было крайне эгоистично, но ничего поделать с собой не мог. Перспектива оказаться среди звезд подавила все остальные мои чувства... -- Как раз сейчас в экстренных выпусках новостей сообщают о введении особого режима, -- сдержанно заговорил император, убедившись, что Шанкар крепко уснул. -- А одновременно по планетарной инфосети распространяется фильм о Терре-Галлии. Вскоре он будет доступен каждому, и уж с этим чужаки ничего не смогут поделать. Сатьявати еще не знает о нем, но уже собирается выступить с призывом к гражданскому неповиновению. Игнорировать Иных, саботировать все их распоряжения, отказывать в любом содействии и сотрудничестве. Я пытался отговорить ее, но упрямая девчонка не хочет ничего слушать. Она в душе презирает меня, считает слабым, бесхарактерным, малодушным ничтожеством. -- Падма горько улыбнулся. -- Вот сейчас я якобы убежал из дворца, чтобы спрятаться подальше от возникших проблем. -- Разве принцесса ничего не знает о вас, сэр? -- удивился Агаттияр. -- Вы не доверились даже дочери? -- Нет. И никогда не доверюсь. Но не потому, что не доверяю ей. Просто она не должна этого знать. Никто не должен знать. Если... вернее, когда мы освободимся, нельзя допустить, чтобы народу стало известно о моем участии в Сопротивлении. -- Но почему? -- Да потому, что это может привести к очередной конституционной реформе. Народ может потребовать, чтобы император, как и шестьсот лет назад, возглавлял правительство. А я этого не хочу -- не для себя лично, а вообще для Махаварши. Допустим, я буду хорошим правителем; допустим, моя дочь -- тоже. Но будут ли такими мои внуки, правнуки? В таком серьезном деле, как управление государством, нельзя полагаться на наследственность. Вот почему я не хочу, чтобы Сатьявати выступала с этим призывом. Я попросил... э-э, одного человека, который имеет на нее большое влияние, чтобы он убедил ее держаться в тени. А Сатьяграха начнется и без Сатьявати. -- Падма хмыкнул. -- Кажется, я выдал нечаянный каламбур. Рашель недоуменно моргнула: -- А что это означает? -- С санскрита "сатьяграха" переводится как "упорство в истине", -- объяснила Рита. -- Этот термин возник еще в начале XX века, когда наши предки боролись за независимость от Британии. Он означает именно то, о чем мы говорили -- гражданское неповиновение, отказ от сотрудничества. -- Ага, поняла, -- сказала девочка. -- На корабле я читала про Махатму Ганди. Только такого слова в той книге не было, там говорилось о гандизме. -- По сути, это одно и то же, -- заметил император. -- Но одним лишь гандизмом мы ограничиваться не собираемся. Первые крупные транспорты с оккупантами не сядут на планету, они будут уничтожены. -- Чем? -- спросил Агаттияр. -- Позитронными ракетами, конечно. У нас их уже девяносто восемь штук. Все эти годы профессор Шанкар продолжал заниматься их изготовлением. Кроме того, склады в Катакомбах доверху забиты обычным вооружением, оставшимся еще с довоенных времен. В большинстве своем оно находится в рабочем состоянии -- мы и наши предшественники заботились о нем. Так что воевать будет чем. Агаттияр еще пуще помрачнел. -- Ну, допустим, вы собьете девяносто восемь транспортов. Допустим также, что обычных ракетных установок хватит еще на какое-то количество вражеских кораблей. А потом что? -- Мы вовсе не собираемся действовать так прямолинейно, -- ответил император. -- В основном наша тактика будет заключаться в мелких и крупных диверсиях. А позитронные ракеты, это на самый крайний случай. Первые пять-шесть штук -- в качестве приветствия. Дескать, добро пожаловать дорогие гости. А еще эта атака должна отвлечь внимание чужаков, чтобы мистер... то есть, капитан Матусевич смог беспрепятственно увести челнок Рашели с планеты. "Призрак" "призраком", но лишняя подстраховка не повредит. Я с трудом удержался от громкого вздоха. Все-таки я полечу. Полечу в настоящий космос, к настоящим звездам!.. Рашель заметно оживилась: -- Значит, вы решили помочь мне? -- Ах, моя юная леди, ну конечно же! Ведь тем самым мы помогаем не только вам, но и себе. Ваше правительство должно знать об истинном положении дел на нашей планете, чтобы скорректировать свои планы. Нас не нужно готовить к восстанию, мы давно к нему готовы. Теперь дело за вами. Вскоре чужакам будет не до охраны дром-зоны, у них появится масса проблем на самой Махаварше. Некоторое время Рашель молчала, затем произнесла: -- Так вы думаете, что в этом и состояло задание папиного отряда? Подготовить восстание и вынудить Иных вторгнуться на планету? -- Я не просто думаю, мисс Леблан, я уверен. Чужаки, впрочем, тоже не дураки, но они не в курсе одной важной вещи. -- Какой? -- Что вы наблюдаете за нами уже двадцать лет. Будь им это известно, они бы не сунулись на Махаваршу, а сосредоточили бы свое внимание исключительно на подступах к системе. Вдобавок, их решение оккупировать планету свидетельствует о том, что они не знают о катастрофе вашего корабля, а также о том, что вы -- единственная оставшаяся в живых из всего экипажа. Наверняка они решили, что в данный момент Махаварша наводнена вашими агентами. И мы -- я имею в виду как наше Сопротивление, так и власти Терры-Галлии, -- должны воспользоваться этим. Сейчас наша первоочередная задача -- установить контакт и согласовать дальнейшие действия. -- И кто же будет официальным представителем Сопротивления на переговорах? -- поинтересовался я. -- А как вы думаете? -- С этими словами император быстро взглянул на спящего Шанкара. -- Кому же еще можно поручить такую ответственную миссию? Да и он сам ни за что не согласится на любую другую кандидатуру. В конце концов, он наш патриарх и больше всех других заслужил право представлять Махаваршу на первых за последние сто лет международных переговорах. -- Ему понадобится помощник, -- с неожиданной робостью в голосе отозвался Агаттияр. -- Ну, вроде референта или секретаря... -- И переводчик не помешает, -- так же несмело добавила Рита. -- Да и врач на корабле должен быть. Император усмехнулся: -- Конечно, вы тоже полетите. И вы, мисс Амрита, и вы, профессор. Тогда на Махаварше останется только один-единственный человек, который догадывается об истинных планах правительства Терры-Галлии. -- Он ткнул себя пальцем в грудь. -- Но я уж постараюсь не проболтаться. 5 На сей раз наше трехчасовое путешествие по Катакомбам не закончилось очередным подъемом на лифте. Миновав несколько шлюзов, мы оказались не в подземном гараже, вроде тех, что располагались под убежищами Шанкара и императора, а в просторном, тускло освещенном ангаре. Там стояли на приколе с полдюжины таких же гравикаров, как наш, и две машины побольше, в которых мой наметанный глаз инженера безошибочно распознал старые армейские амфибии класса "Крылатая саламандра", совмещавшие в себе функции боевого флайера и глубоководной субмарины. Еще при прохождении шлюзов, император затемнил прозрачный колпак нашего гравикара, поэтому четверо находившихся в ангаре людей не могли нас увидеть. Впрочем, их лица я тоже не рассмотрел, поскольку яркость освещения оставляла желать лучшего, да и стояли они поодаль, в тени одной из амфибий. Падма несколько раз мигнул фарами, очевидно, давая условный сигнал. Двое из этой группы остались на месте, а другая пара, поприветствовав нас взмахом рук, забралась внутрь ближайшего гравикара. Запустив двигатель, они сразу направили капсулу к выходу из ангара. Только когда перегородка шлюза за ними задвинулась, император откинул колпак кабины и сказал: -- Ну все, можем выходить. Те двое, -- он кивнул в сторону оставшейся парочки, -- из вашей команды, капитан Матусевич. Вам ведь понадобится не только врач, но и второй пилот с бортинженером. Все мы, за исключением Шанкара, погруженного в обещанный Ритой "крепкий и здоровый восьмичасовой сон", выбрались из гравикара. Между тем, мои будущие второй пилот и бортинженер не спеша приблизились к нам. Теперь уже я мог разглядеть лица и к своему удивлению обнаружил, что одного из них хорошо знаю. -- Ахмад! -- вырвалось у меня. -- Ты? Одновременно со мной, не менее удивленно, воскликнул и Агаттияр: -- Арчи! Мой мальчик... По всему было видно, что и для моего напарника Ахмада Рамана, и для сотрудника профессора Агаттияра, Арчибальда Ортеги, который оказался высоким молодым человеком лет на семь или восемь младше меня, наша встреча явилась такой же неожиданностью, как и для нас. А спустя несколько секунд, узнав среди нас императора, они и вовсе ошалели. Поздоровавшись с ними, Падма заверил их, что обращение "ваше величество" излишне и сгодится простое "сэр". После чего он предложил им подождать дальнейших объяснений в обществе Агаттияра и Риты, а сам, пригласив меня и Рашель следовать за ним, направился в дальний конец ангара. Там тоже располагался шлюз, на вид гораздо мощнее, рассчитанный на куда большую нагрузку, чем все предыдущие. Диаметр бронированного люка составлял не менее двадцати метров, чего было вполне достаточно, чтобы через него свободно проходили амфибии. -- Итак, мисс Леблан, -- обратился император к Рашели, -- отсюда до места с указанными вами координатами чуть более трехсот километров. Это ближайший к вашему челноку океанический терминал Катакомб. Надеюсь, вы сможете вызвать его прямо отсюда, и нам не придется пользоваться субмаринами -- они не слишком быстроходны, к тому же не обладают "призрачной" защитой, поэтому есть риск, что их могут заметить с орбиты. -- На такое расстояние мощности должно хватить, -- сказала Рашель, доставая из кармана дистанционный свой пульт. -- Если только между нами и челноком нет никаких труднопроходимых пород. -- Ничего, кроме воды и двух вот таких люков, -- заверил ее император. -- Если понадобится, можно пройти в шлюзовую камеру. -- Вряд ли это что-то изменит, -- пожала плечами девочка. Она явно собиралась нажать кнопку "APL", но император быстро остановил ее. -- Погодите же, мисс. Вы же еще не знаете, куда направлять луч. И будьте осторожны, чтобы сигнал не вышел на поверхность. Ведь тогда его могут перехватить чужаки. -- Не беспокойтесь, не перехватят. Сейчас пульт работает в режиме ближней связи. Я просто хочу вызвать меню настройки. Она нажала "APL" и, пока дисплей высвечивал текст "Prise de contact. Attendez...", ткнула еще одну кнопку, обозначенную буквой "P" в кружке. На дисплее тотчас возникло меню из доброго десятка пунктов, большинство которых, вроде "Capacitе" или "Angle de la dispersion", были понятны без всякого перевода. Рашель установила максимальную мощность, минимальный угол рассеяния, затем произвела еще целый ряд манипуляций и поинтересовалась у императора точными координатами расположения ангара. Тот был готов к этому вопросу и достал из кармана бумажку, где были указаны широта, долгота и глубина ниже уровня моря. Девочка быстро ввела данные в память пульта и сказала: -- Теперь он автоматически определит нужное направление и пошлет туда сигнал. Его внутренний компас уже настроен на местные магнитные полюса и сетку координат. Когда связь установится, пожалуйста, молчите, не перебивайте меня. Компьютер челнока станет задавать мне вопросы для идентификации, я должна отвечать на них быстро и точно. Если я один раз собьюсь, он выдаст предупреждение, а после второй ошибки активирует систему самоуничтожения. Ну, вы понимаете, требования безопасности. -- Да, мисс, понимаю, -- кивнул Падма и взял меня за локоть. Мы вместе отступили на несколько шагов от девочки. Рашель направила пульт в сторону люка и нажала кнопку. Почти сразу в ответ раздался сухой механический голос. Мигом сосредоточившись, девочка торопливо, но отчетливо произнесла несколько слов. Затем последовал какой-то вопрос. Она ответила. Еще один -- и снова быстрый ответ. Такой обмен короткими репликами продолжался около минуты. Наконец Рашель расслабилась и заговорила спокойнее. А чуть позже она жестом подозвала нас к себе. -- На своей максимальной скорости челнок может добраться сюда за один час двадцать три минуты. Но при этом есть риск, что даже на такой глубине создаваемые им турбулентные потоки могут быть замечены с орбиты. Поэтому компьютер, просчитав расположение станций Иных, предлагает стопроцентно безопасный маршрут, который займет три с четвертью часа. Император ненадолго задумался. -- Нет, это нецелесообразно. Чужаки готовятся к высадке на планету и наверняка уже изменили орбиты своих станций. Положимся на "призрачность" вашего челнока и на то, что сейчас в этом районе океан слегка штормит. У нас мало времени, а капитану Матусевичу еще нужно ознакомиться с системами управления. -- Но челнок может лететь и на автопилоте, -- заметила Рашель. -- Безусловно, мисс. Однако автопилот эффективен лишь в стационарных условиях. В нестандартных же ситуациях никакой компьютер не сравнится с человеком. Сейчас у нас как раз такая ситуация. Рашель согласилась с ним, отдала бортовому компьютеру соответствующие распоряжения и отключила связь. Она объяснила, что челнок сам свяжется с нами, добравшись до указанного места. Мы вернулись к гравикару, где Арчибальд Ортега тщетно пытался выяснить у Агаттияра и Риты, что происходит. Шанкар по-прежнему спал, а Ахмад стоял немного в стороне с растерянным выражением лица. Первым делом я подошел к своему напарнику и пожал ему руку. -- Извини, дружище, что я втянул тебя в неприятности. -- Ты? -- недоуменно переспросил он. -- Так это из-за тебя? -- Да. Ахмад покачал головой: -- А я вообще не знал, что ты в нашей организации. Когда-то я рекомендовал твою кандидатуру, но тебя вроде бы забраковали... Что случилось, Стас? Ночью меня подняли с постели, заставили уйти в Катакомбы, потом доставили сюда и приказали ждать дальнейших распоряжений. И вот я жду -- но совершенно ничего не понимаю! -- Сейчас мы вам все объясним, мистер Раман, -- отозвался император. -- И вам тоже, мистер Ортега. Но сначала вам следует посмотреть один коротенький фильм. 6 Челнок прибыл точно по расписанию, минута в минуту, и, подчиняясь командам Рашели, вошел в загодя открытый наружный люк. Следующие десять минут мы провели в нетерпеливом ожидании, пока помпы выкачают из шлюзовой камеры всю воду. Император, который перед этим долго общался с кем-то по внутренней сети Катакомб, заметил: -- Нам сами боги помогают. С востока сюда движется грозовой фронт, часа через два он будет над нами. Так что вы сможете добраться до ночной стороны планеты, не опасаясь визуального обнаружения. -- Он взглянул на меня: -- Вас не пугает, капитан, что придется лететь через грозу? -- Ни капельки, сэр, -- ответил я. -- Это же космический челнок, а не прогулочный флайер. -- Кстати, сейчас наши люди изучают новое расположение орбитальных станций чужаков. Перед отправлением вы получите схему их траекторий. Наконец помпы откачали всю воду, и внутренний люк шлюзовой камеры открылся. На нас повеяло холодным сырым воздухом, густо напоенным непередаваемой смесью запахов йода, соли и гниющих водорослей. Ярко вспыхнул прожектор, выхватив из тьмы просторной шлюзовой камеры продолговатый, обтекаемой формы летательный аппарат размерами с небольшой пассажирский самолет. Он стоял, повернутый к нам острым носом, весь угольно-черный, без какой-либо маркировки, с небольшими дельтовидными крыльями, предназначенными не столько для планирования в атмосфере, сколько просто для стабилизации горизонтального положения при полете на антигравах. По молчаливому согласию, все присутствующие предоставили мне право первому войти в шлюзовую камеру. Ступая по лужам морской воды, я обошел "le shuttle-fantome" по кругу, затем приблизился к нему вплотную и прикоснулся ладонью к шершавой бортовой обшивке. Да, это был настоящий космический челнок межпланетного класса, во всем, за исключением цвета, похожий на те, которыми я часто пользовался в виртуальности, совершая полеты в моделируемых компьютером планетных системах. Я нисколечко не сомневался, что и внутри он окажется до боли знакомым мне -- ведь челноки существовали уже много столетий и конструировались по давно разработанным стандартам. Судя по внешнему виду и размерам, этот "le shuttle-fantome" был рассчитан на 10 - 15 пассажиров, а его пилотская кабина могла вместить двух человек. Основной привод -- гравитационный; для таких легких судов он позволял развивать достаточно большую скорость, пользуясь присутствием массивных небесных тел. Вспомогательные реактивные двигатели работали на дейтерии -- они использовались при более тонком маневрировании и в случае необходимости могли в считанные минуты разогнать челнок до третьей космической скорости. Да, я знал все это в теории. Я не раз видел это в виртуальной реальности. Но сейчас передо мной была самая что ни на есть реальная реальность. И космический челнок, возле которого я стоял в холодной и сырой шлюзовой камере, был не порождением многочисленных электронных импульсов в компьютерных процессорах, не фантомом (хоть это слово и присутствовало в его названии), а целиком и полностью материальным объектом, состоящим из титана, вольфрама, алюминия, железа и многих других реально существующих элементов периодической системы Менделеева... Потом ко мне подошли все остальные вместе с уже проснувшимся Шанкаром. Воспользовавшись своим пультом, Рашель приказала компьютеру челнока открыть люк и выпустить трап. Когда мы поднялись на борт и оказались в тамбуре между пилотской кабиной и пассажирским салоном, император произнес: -- Пускай капитан Матусевич разбирается с системами управления. Мисс Леблан поможет ему, а мы не будем им мешать и осмотрим другие помещения. Никто против этого возражать не стал, разве что Ахмад Раман недовольно поморщился и, когда мы с Рашелью прошли в кабину, не преминул заглянуть внутрь, чтобы своим быстрым, цепким взглядом профессионала оценить имеющееся в наличии оборудование. Наконец дверь за нами закрылась, я устроился в удобном кресле первого пилота и внимательно оглядел приборную панель. В целом, особых проблем с управлением не предвиделось, за исключением, пожалуй, одной-единственной -- языкового барьера. -- Рашель, -- спросил я, -- твой компьютер понимает английский? -- Да, это можно устроить. -- Усевшись в соседнее кресло, девочка произнесла несколько слов, среди которых мне послышалось нечто вроде "англэ", затем уже по-английски добавила, что передает командование человеку, который сейчас скажет "А роза упала на лапу Азора". Я повторил эти с