чинилась. Бортовой компьютер запечатлел в своей памяти отпечатки моих пальцев. -- Так, хорошо. Теперь немного наклонись, смотри в центр пластины и не моргай. Делаем снимок сетчатки... Отлично. Пройдись по рубке, медленно повернись вокруг, представь себе, что ты на подиуме... Ах, Рашель, ты очаровательная девушка, но женственности тебе явно не хватает. У тебя мальчишечьи манеры, мальчишеская походка... Впрочем, ладно. Скажи что-нибудь. Только по-русски. -- Я хожу, как могу. И не собираюсь вилять бедрами, изгибаться как кошечка или трясти грудью. Я офицер, а не модель. Валько хмыкнул: -- Ну, трясти грудью у тебя все равно не получится. Для этого она слишком маленькая, хоть и очень миленькая... Но это так, между делом. Образец твоего голоса записан. Отныне ты полновластный командир корабля. -- Разве это все? -- удивилась я. -- Я упростил процедуру, чтобы сэкономить время. -- А как же контрольные вопросы? Он ухмыльнулся: -- Тут я смошенничал. Еще до того, как пойти будить тебя, я отобрал те вопросы, на которые мог сам дать ответ, и занес их в память. -- Но если ты ответил неправильно... -- Вот тебе распечатка. -- Из щели принтера выскользнуло несколько листов бумаги, Валько подхватил их и протянул мне. -- Если я хоть в одном вопросе ошибся, можешь оторвать мне ухо. Я пробежала взглядом первую страницу. К моему удивлению, все ответы были правильными. А один из них... -- Валько, негодник! Ты все-таки заглядывал в мой шкаф?! -- Вовсе нет. А твое пристрастие к розовому белью с кружевными оборками я вычислил методом дедукции. -- И как именно? -- Ну, это довольно длинная цепочка логических построений... -- Ладно, тогда разберемся позже. С этими словами я устроилась за капитанским пультом и осмотрела свое хозяйство. Меня слегка смущал русский интерфейс, но за прошедший месяц я достаточно хорошо овладела этим языком, к тому же многие технические термины имели сходное звучание с французскими или английскими, нужно было просто привыкнуть к их написанию кириллицей. Мой взгляд упал на данные по ускорению. Там было указано значение "392,0 g". -- Стоп! Здесь, по-моему, ошибка. -- Где? -- спросил Валько. -- Ускорение. Не там стоит запятая. Должно быть "39,20 g". -- Нет, все верно. Мы летим с ускорением под четыре сотни. Гравикомпенсаторы рассчитаны на номинальную нагрузку до восьмисот единиц. А в критическом режиме могут выдержать и более тысячи. -- Боже правый! -- Под ложечкой у меня засосало, когда я представила, что с нами будет, если вдруг откажут компенсаторы. -- Ты уверен? -- Так сказано в спецификации. А гравы работают в норме, можешь положиться на меня. Я не только математик, но и немного физик, так что в технике кое-что смыслю. С пилотированием корабля я бы вряд ли справился, зато в бортинженеры гожусь. Я немного успокоилась. -- Гм. В таком режиме работы двигатель, наверное, жрет уйму горючего. -- Меньше, чем ты думаешь, но действительно жрет. Однако взгляни на запасы дейтерия. Я посмотрела. И обалдела. -- Это невозможно! -- Но факт налицо. Сверхплотное состояние атомарного вещества, довольно давно известное науке, но до сих пор считавшееся нестабильным. А здесь, в топливных баках, оно вполне стабильно. И это еще не все, Рашель. Как тебе нравится вооружение? Я вызвала на экран отчет о состоянии артиллерийских систем и тихо присвистнула: -- Черти лысые! Сколько здесь всего... Ха! А на кой ляд понадобились аж две батареи электромагнитных пушек? Это же примитивное оружие. -- Как сказать, как сказать. Сперва оцени их мощность. Я затребовала нужные данные -- и глаза у меня полезли на лоб. -- Эй, эй!.. Как это может быть? -- У меня не было времени детально разбираться в спецификации. Пока могу сказать только одно -- здесь используется принципиально иной метод генерации ЭМИ, чем все известные нам. -- А сам корабль? Он не пострадает от импульса? -- Нет. Он обладает надежной защитой, тоже основанной на каких-то новых принципах. Я сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, и занялась хорошо знакомым мне делом -- задействовав боковые маневренные двигатели, развернула корабль под прямым углом к направлению движения. Теперь мы с ускорением почти 400 g начали отклоняться от первоначального курса по пологой дуге, которая с каждой минутой будет становиться все круче. -- Ходовая система просто великолепна, -- сказала я. -- Гораздо лучше, чем у тех гражданских колымаг, на которых я летала во время практики. Лучше даже, чем у "Зари Свободы"... Послушай, Валько, что ты обо всем этом думаешь? Он растерянно пожал плечами: -- Честно говоря, я даже не знаю, что думать. Ясно одно: никакими шутками здесь не пахнет. Все это очень серьезно. И я совсем не удивлюсь, если окажется, что Военно-Космический Флот Новороссии действительно существует. -- Но кем он создан? Очевидно, что не самими ребятами. Заманчиво, конечно, предположить, что года три назад группа четырнадцати- и пятнадцатилетних подростков овладела передовыми технологиями... нет, глупость! За ними явно кто-то стоит. Вот только кто? Может, власти твоей планеты? -- Вполне возможно, -- не стал отрицать Валько. -- Хотя сомнительно. Я ведь говорил, что командный интерфейс изначально был английским. К тому же я не думаю, что наше правительство имеет доступ к этим секретным разработкам. Вы, галлийцы и земляне, не желаете делиться ими ни с кем. Да, я прекрасно понимаю, что это разумная мера предосторожности, но все же нам, жителям остальных человеческих миров, немного обидно. И даже не немного. -- Кстати, вот тебе и мотив, -- заметила я. -- Предположим, что ваши власти все-таки заполучили эти секреты. И решили утереть заносчивым галлийцам и землянам нос, готовя за их спинами освобождение Новороссии. -- Интересная идея. Мне она тоже приходила в голову. В эту схему неплохо вписывается подростковая агентурная сеть -- поскольку ставка делается на цесаревича Павла, то работать с ним легче его сверстникам. Но как ты объяснишь вот это? -- Валько ткнул пальцем в сторону командного центра. -- Эскадра под руководством контр-адмирала Анны Кореевой, восемнадцати лет от роду. Командир флагманского корабля -- капитан первого ранга Александр Киселев, семнадцать с половиной лет. Наше правительство в детские игры не играет. -- Не только ваше. Вообще никакое правительство не станет играть в подобные игры. -- Вот именно. Тут, скорее, действует какая-то неправительственная группировка. Скажем, часть ученых и инженеров, которые как раз и занимаются этими самыми секретными разработками. -- И, возможно, -- подхватила я, -- что-то у них пошло наперекосяк. В результате подростки-агенты, которым поначалу отводилась второстепенная роль, взяли контроль над ситуацией, оставив своих старших товарищей в дураках. А те не решаются обратиться к властям, надеясь, что все еще образуется. Валько вздохнул: -- Что толку гадать. Все эти предположения нам сейчас не помогут. Мы должны решить, что делать дальше. -- Что делать, понятно. Мы должны поскорее связаться с нашими и все им сообщить. Другой вопрос, как это сделать. В системе Хорса, безусловно, есть много наших кораблей-разведчиков, но они не афишируют своего присутствия. Можно приблизиться к планете, войти в сеть и отправить послание Эстер или Кузнецову. Но боюсь, что его перехватит вездесущий Вейдер. -- Совершенно верно. -- Так что нам остается лишь одно: лететь к Терре-Галлии. Хотя, конечно, мы можем попробовать вернуться обратно на Новороссию. Лично меня эта перспектива не вдохновляет, но если у "Нахимова" есть усовершенствованный "призрак", вроде того, что имелся у "Каллисто"... -- Отпадает, -- перебил меня Валько. -- Здесь нет даже обычного "призрака", есть только два посадочных челнока и еще две небольшие курьерские капсулы с автоматическим управлением, оснащенные собственными резонансными генераторами. И вообще... Знаешь, Рашель, у меня такое подозрение, что никакого "суперпризрака" в природе не существует. -- Как это? -- Очень просто. Нас дурачили. Посадили в обычный челнок, прокрутили заранее заготовленную запись, а потом, когда мы приняли снотворное, телепортировали на планету. Вот и все. Я задумалась. -- Да. Пожалуй, ты прав. Если доступна телепортация, то нет смысла рисковать, пользуясь даже самым надежным и совершенным "призраком"... Черт! Как ловко нас провели! -- Не сердись. Это была необходимая мера предосторожности. Чтобы мы не знали того, чего знать не положено. -- Я понимаю, все понимаю. Но ты только представь себе, как эти парни, Буало и Нарсежак, покатывались со смеху, разыгрывая перед нами спектакль. -- Да, не очень приятно, -- согласился Валько. -- Но давай обойдемся без эмоций. Значит, ты предлагаешь прорываться из системы и лететь к ближайшей человеческой системе? -- Не к ближайшей, а к Дельте Октанта. В Объединенный Комитет начальников штабов. Только там мы можем рассказать все, что узнали. Причем только определенным людям. Сейчас я займусь составлением курса, а ты ступай разбуди Олега... Впрочем, нет. -- Мне пришла в голову замечательная мысль. -- Не буди, а доставь сюда. Сделаем это здесь. -- Хочешь устроить представление? Я покраснела: -- Нет, не совсем. Просто так придется меньше объяснять ему. Он сам все увидит и многое поймет без объяснений. Валько кивнул и двинулся было к выходу, как вдруг раздалась прерывистая трель. На мессаж-строке моего тактического дисплея появилось сообщение: "Получена команда на самоликвидацию по третьей категории. В соответствии с инструкцией команда проигнорирована". -- Так-так, -- произнес Валько. -- Решительные ребята, нечего сказать. Но не безжалостные. Только сейчас я обнаружила, что не дышу. -- Что... Объясни, что это значит? -- А разве не понятно? Они отдали приказ уничтожить корабль. -- Ну, я это поняла. А дальше? -- Я не дурак и предвидел такую возможность. Поэтому отыскал и обезвредил все системы самоуничтожения. -- Допустим, об этом я тоже догадалась. Но что такое третья категория? -- Получасовая фора. Чтобы дать нам возможность быстренько сесть на один из челноков и отчалить. Как раз это я имел в виду, когда сказал, что они не безжалостные. Они ценят человеческую жизнь. Так что об отце и Анн-Мари можешь не беспокоиться, ребята не станут убивать их. Другой вопрос -- как долго продержат в плену. Это во многом зависит от нас. Валько вышел из рубки, а я принялась за составление программы для автопилота. С ходовыми качествами "Нахимова" мы могли бы добраться до дром-зоны часов за десять, но я решила не выжимать из корабля по максимуму и наметила курс, который должен был занять двадцать шесть с половиной часов. Скоростной прорыв в дром-зону меня не беспокоил -- на тренажерах это был мой конек, а однажды я совершила его в реальной обстановке, хоть и без присутствия противника. После того как я сдала все нормативы на гражданского пилота, мой инструктор признался, что восхищен мной; правда, сразу же остудил мой пыл целым рядом критических замечаний и посоветовал не зазнаваться. Я и не зазнавалась -- просто знала себе цену. А сейчас, даже при наличии внушительных альвийских сил, прорыв не сулил нам никаких неприятностей. В нашем распоряжении имелись сверхмощные ЭМИ-излучатели, эффективная дальность поражения которых, если верить спецификации, превышала триста тысяч километров. Обладая таким потрясающим оружием, мы могли бы вообще не совершать скоростной прорыв, а без всякой спешки войти в дром-зону и выбрать нужный нам канал. Да что там прорыв! Тысяча кораблей, подобных "Нахимову" и даже чуть ниже классом, без проблем очистили бы систему Хорса от чужаков. Просто удивительно и крайне возмутительно, что эти новейшие электромагнитные пушки до сих пор не поступили на вооружение нашего флота... Хотя, возможно, их лишь недавно начали производить и пока держат в секрете, чтобы раньше времени не всполошить врага. А когда их наберется достаточное количество, мы одновременно атакуем все плененные человеческие планеты и зададим чужакам перцу по полной программе. Ну что ж, в таком случае нужно постараться не использовать это оружие при прорыве. Задействуем его только при крайней необходимости, если не будет другого выхода. А в первую очередь положимся на мое, пусть пока еще незрелое, пилотское мастерство... Вскоре явился Валько в сопровождении гравиплатформы, на которой мирно почивал Олег. Я немедленно соскользнула с капитанского кресла, направилась к аптечке и достала нужные препараты. -- Курс уже проложен, -- сообщила я Вальку. -- В ближайшие двадцать шесть часов контакта с противником не предвидится. А потом станет горячо. Ступай-ка в машинное отделение, произведи плановую проверку ходовых двигателей, вспомогательных реакторов, резонансного генератора -- ну, и прочего твоего хозяйства. -- Я недавно проверял, -- заметил он. -- Проверь еще раз. -- Могу сделать это отсюда. Я же кибер, и для меня не имеет значения, где я нахожусь физически. -- Все равно сходи, -- настаивала я. Валько наконец сообразил, что я хочу остаться с Олегом наедине. Широко ухмыльнувшись, он козырнул мне и без дальнейших препирательств вышел. Я передвинула платформу в центр рубки, опустила ее чуть ниже, присела на ее край и скомандовала бортовому компьютеру оградить нас от остального помещения непрозрачной голографической завесой. Поскольку цвет я не указала, компьютер на свое усмотрение выбрал темно-синий. Я закатила рукав Олега и сделала ему необходимые инъекции. Постепенно на его бледных щеках проступил слабый румянец, он стал дышать глубже, ровнее, веки дрогнули и приподнялись. Наши взгляды встретились. -- Рейчел... Рашель... -- Привет. -- Я наклонилась, легонько поцеловала его в губы, затем помогла ему подняться. -- Как себя чувствуешь? -- Плохо... Нет, хорошо... -- Так плохо или хорошо? -- Ты рядом, значит, хорошо... Кстати, где мы? -- В твоей мечте? -- Как это? -- Сейчас покажу. Помнишь, я обещала подарить тебе звезды? Так вот, я сдержала свое слово. -- По моей команде компьютер погасил свет, голографическая завеса исчезла, а передняя стена рубки сделалась прозрачной. -- Они твои. Перед нами в глубокой черноте космоса ярко сияли разноцветные звезды. Те самые звезды, о которых Олег так мечтал и которые прежде видел лишь сквозь туманную пелену атмосферы. Звезды, которые отныне принадлежали ему наравне с остальным человечеством... Я ожидала, что он вот-вот набросится на меня с расспросами. Но он молчал. Он все молчал, глядя вперед, словно завороженный. А его глаза сияли так же ярко, как звезды, на которые он смотрел. 4 Проснувшись, я еще несколько минут лежала с закрытыми глазами, думая о том, что могло бы случиться этой ночью, но так и не случилось. Накануне, вопреки всем моим ожиданиям, Олег не проявил должной настойчивости, и в результате мы разошлись спать по разным каютам. Жаль, очень жаль. Ведь так приятно было бы проснуться в его объятиях, и... Я решительно прогнала остатки сна и встала с койки. Уймись, девочка, что-то ты слишком разошлась. Чешется в одном месте, да? Ну, так потерпи. Трофейный крейсер, мчащийся на всех парах к напичканной вражескими кораблями дром-зоне, совсем неподходящее место для любовных приключений. Настенный хронометр показывал 9:17 утра по бортовому времени, которое в точности совпадало с николайбургским. До начала прорыва в дром-зону оставалось чуть более десяти часов. Экран моего терминала был пуст, никаких сообщений не поступало. Значит, все в порядке. Если бы что-то случилось, меня бы разбудила тревога. Тем не менее для собственного спокойствия я подключилась к рубке управления. Возникшая картинка свидетельствовала, что на корабле действительно все в порядке -- в капитанском кресле вольготно развалился Валько, а Олег сидел на месте второго пилота. Ребята спокойно беседовали, и речь как раз шла обо мне. Поскольку я была командиром корабля, мое подключение осталось незамеченным. -- ...Замечательная, -- говорил Валько. -- Во всех отношениях. Но не мой тип. -- Рад слышать, что мы не соперники, -- произнес Олег. -- И все же интересно: что тебя в ней не устраивает? -- А я не сказал, что она меня чем-то не устраивает. Просто не мой тип. Мне нужна не валькирия, а обычная девушка. Рашель же обычной никак не назовешь. -- Да, она необыкновенная, -- с мечтательной улыбкой согласился Олег. Внезапно улыбка его увяла: -- Она почти на два года старше меня. -- Ну, это самая меньшая из твоих проблем. Куда больше тебя должна беспокоить ее сексуальная инфантильность. По женской части она еще ребенок. -- Ты хочешь сказать, что у нее еще никого не было? -- Наверняка утверждать не стану, но похоже, что да. Впрочем, не исключаю, что она с кем-то разок-другой переспала. Или, может, забавлялась с подружками, хотя это не считается. Но самое главное, что она... Я прервала связь с рубкой и направилась в ванную, на ходу стягивая с себя позаимствованную в Анином гардеробе ночную рубашку. Лицо мое пылало от стыда, а внутри все клокотало от злости. Ну, Валько, погоди! Я еще припомню тебе и "сексуальную инфантильность", и твои гнусные предположения насчет подружек. Ты у меня получишь... Спустя четверть часа, приняв холодный душ, я остыла и пришла к выводу, что сама виновата. Нечего было подслушивать чужие разговоры. Ничего такого пошлого и оскорбительного Валько обо мне не сказал, он просто делился с Олегом своими мыслями. Обычный разговор двух парней, откровенно обсуждающих знакомую девушку. А то, что я слышала их, уже мое личное горе. Высушив волосы и уложив их в незатейливую прическу, я принялась рыться в одежном шкафу среди Аниных и Сашиных мундиров, подыскивая себе что-нибудь подходящее по росту -- что оказалось несколько проблематичным, так как Аня была гораздо ниже меня, а Саша -- значительно шире в плечах и талии. Наконец в глубинах шкафа я обнаружила полевую форму -- рубашку и брюки синего цвета, которые пришлись мне почти впору. С немалым сожалением я сняла с воротника адмиральские звезды, но вместо них ничего надевать не стала -- в капитанской каюте не нашлось знаков различия для земных мичманов. Затем я позавтракала сандвичами из пищемата и выпила чашку горячего кофе, после чего покинула каюту и поднялась на верхний ярус. Когда я вошла в рубку управления, Олег встретил меня восхищенной и немного робкой улыбкой: -- Доброе утро, Рашель. Ты замечательно выглядишь. -- Привет, Олег, -- ответила я. -- Привет, Валько. Как дела? Валько освободил капитанское кресло, изобразил некое подобие стойки "смирно" и небрежно козырнул. -- Лейтенант-командор, мэм! Докладываю: все бортовые системы функционируют нормально, полет проходит в соответствии с намеченным планом. -- Прекрати паясничать, -- сказала я немного раздраженно. -- Никакой я тебе не лейтком, а мичман. Валько поморщился: -- Дура ты, а не мичман. Я из кожи вон лез, так хотел блеснуть перед тобой знанием правил вашего флота, а оказалось, что ты сама их не знаешь. Наконец до меня дошло, и я хлопнула себя ладонью по лбу. -- Ах, черт! И правда -- я дура. -- А в чем тут дело? -- поинтересовался Олег. -- В ВКС Земли, -- объяснил ему Валько, -- все должности строго расписаны по званиям, и никаких исключений, даже для форс-мажорных случаев, не допускается. Например, командовать кораблем такого класса, как "Нахимов", может лишь офицер не ниже лейтенанта-командора -- то есть, по-нашему, капитана третьего ранга. Поэтому у них существует система двойных званий -- постоянных и временных. Так, если младший офицер в силу каких-либо обстоятельств занимает старшую офицерскую должность, то на это время он автоматически повышается в чине. Я думал, что Рашели это известно... -- Мне известно, -- сказала я. -- Просто... просто я не сообразила. -- А я вот сообразил. И зная, как серьезно ты относишься к подобным мелочам, даже смастерил для тебя побрякушки. -- Он отошел к задней стене рубки, порылся в одном из встроенных в нее шкафов, и вручил мне пару позолоченных лейткомовских значков в форме дубовых листьев, погоны с двумя широкими и одной узкой нашивками, а также именную планку с надписью "LCDR R. Le Blanc". -- Носи на здоровье. -- Ух ты! -- восхищенно произнесла я. -- Они прямо как настоящие... Большое тебе спасибо! Я чмокнула его в щеку, затем прикрепила к груди планку, вдела значки в петлицы воротника, а погоны положила на приборную панель рядом с консолью -- в земном флоте их носили только вместе с белой, выходной или парадной, формой. -- Чем бы дитя не тешилось, -- снисходительно пробормотал Валько, однако было видно, что мой восторг доставил ему удовольствие. -- Рад, что смог услужить тебе... А теперь, мэм, -- продолжил он уже официальным тоном, -- разрешите мне удалиться. Я должен отдохнуть перед началом прорыва. -- Вы свободны, лейтенант, -- ответила я. -- Кстати, тебе следовало уйти еще раньше, когда проснулся Олег. -- Вообще-то да. Но мы тут разговорились о том о сем... Ладно, иду баиньки. А вы ведите себя прилично, не развратничайте. Заговорщически подмигнув Олегу, Валько отсалютовал мне и вышел из рубки. Я села в капитанское кресло и приступила к стандартной проверке бортовых систем. Корабль уже приблизился к плоскости эклиптики и через два часа должен был начать экстренное торможение на гравитационных приводах. Это, конечно, не так эффективно, как с применением термоядерных двигателей, зато мы не рисковали быть обнаруженными по длинному плазменному шлейфу. -- Ты пропустила нуль-связь, -- спустя несколько минут отозвался Олег. Я оторвала взгляд от пестревшего сообщениями тактического дисплея и вопросительно посмотрела на него: -- Что-что? -- Ну, система нуль-связи... -- Вдруг он умолк и растерянно улыбнулся. -- Извини, сработал условный рефлекс. Это из Вейдеровой виртуальности. -- Так вы там не только мочили чужаков, но и летали на кораблях? -- Ага. Летали на кораблях и мочили чужаков. А связь осуществляли с помощью нуль-волн, которые распространялись мгновенно на любые расстояния. Бред, конечно... Хотя почему бред? Ведь телепортация, похоже, происходит мгновенно. -- Гм-м... -- промычала я, вновь повернулась к дисплею и затребовала у бортового компьютера информацию о состоянии нуль-связи. Ответ последовал незамедлительно: "Система нуль-связи не функционирует, поскольку деактивирован нуль-портал. Приступить к активации нуль-портала?" Я ответила отрицательно, приостановила проверку систем и задумчиво произнесла: -- В принципе, этого следовало ожидать. Мы не знаем, как происходит телепортация, но уже по самой своей сути это явление предусматривает мгновенную связь, не зависящую от расстояния. Ведь когда Аня позвала своих розовых слоников и голубых кроликов, ей не пришлось ожидать два часа, пока сигнал пролетит пятнадцать астроединиц до корабля. Мы телепортировались сразу же. Да, это ясно как дважды два. А я не сообразила. -- Я тоже, -- сказал Олег. -- И Валько. Я покачала головой: -- Нет, он-то как раз сообразил. -- Тогда почему нам не сказал? -- Я думаю, ему просто не хватило тупости понять, что для нас это не настолько очевидно. И знаешь, давай не разочаровывать его. Сделаем вид, что мы сразу догадались. -- Хорошо. Я собиралась было продолжить свое занятие, но тут меня посетила одна мысль. -- А в виртуальности Вейдера корабли похожи на этот? -- Не совсем. Меньших габаритов, скорее корветы, чем легкие крейсера, но достаточно навороченные. По ходовым качествам они не намного уступают "Нахимову" и тоже оснащены электромагнитными пушками. -- Это было у вас всерьез? Я имею в виду саму постановку игры. -- Да, вполне. Вейдер шуток не любит. Никаких упрощений, свойственных для обычных игр, ничего похожего на "deus ex machine". Все как должно быть в реальности... разумеется, за исключением чрезмерной крутизны наших кораблей. Но "Нахимов" действительно крутой корабль, и даже нуль-связь у него есть. -- В том-то и дело, -- вздохнула я. -- От всего этого у меня голова кругом идет... А ты кем был в ваших, так сказать, играх? -- Капитаном второго ранга. Ведущим крыла из четырнадцати боевых единиц. -- Ну и как вы действовали? Успешно? -- Поначалу паршиво. Даже с нашим вооружением и мощной защитой нам здорово доставалось от альвов. Но за два года мы хорошо натренировались. -- А кто входил в состав твоего крыла? -- Все мои ребята. Командиры кораблей, вторые пилоты и артиллеристы. Остальные члены экипажей, включая бортинженеров, были виртуальными. -- Н-да... Вот что, Олег, продолжай проверку систем за меня. -- Есть, командир! -- серьезно ответил он и сразу взялся за дело. С процедурой Олег был знаком досконально. Он справился быстрее, чем сделала бы это я, -- отчасти из-за отсутствия языкового барьера, а отчасти потому, что в течение двух лет имел дело с виртуальными моделями кораблей подобного типа и хорошо знал специфику их конструкции. Потом мы вызвали карту здешней дром-зоны и принялись вместе рассчитывать возможные траектории, которые проходили бы через наибольшее число каналов второго рода. Таких траекторий следовало наметить около десятка, чтобы при подлете к дром-зоне, сориентировавшись по расположению вражеских сил, выбрать наименее опасную. На это занятие мы потратили все оставшееся до начала торможения время. В результате мы получили дюжину более или менее оптимальных маршрутов для прорыва, пересекавших от пятнадцати до двадцати областей входа-выхода каналов второго рода. В связи с этим наш курс требовал небольшой коррекции, произвести которую я доверила Олегу. Он действовал четко и безошибочно, словно всю свою жизнь провел в пилотском кресле. Я наблюдала за его работой с восхищением, к которому чем дальше, тем больше примешивалась какая-то нехорошая, иррациональная досада. Когда Олег закончил и с довольной улыбкой повернулся ко мне, эта досада так явственно отражалась на моем лице, что он мигом перестал улыбаться. -- Я что-то не так сделал, Рашель? -- Нет, все правильно. Просто... -- Тут я не выдержала: -- Черт побери, это несправедливо! Мне девятнадцать, я на два года старше тебя, я всю жизнь училась, я только этим и занималась, у меня больше не было времени ни на что, разве только на музыку, а ты... Ты себе забавлялся, ухлестывал за девчонками, играл в футбол, руководил подпольной группой, а между делом занимался на виртуальных тренажерах -- и управляешь кораблем не хуже меня. Несколько секунд Олег растерянно смотрел на меня, затем встал, подошел ко мне и взял мои руки в свои. -- Бога ради, милая, ведь я... я совсем не так хорош, как тебе кажется. Я знаю все только в теории, у меня нет никакого практического опыта. Это был первый маневр, который я произвел в настоящем космосе, на настоящем корабле. Внезапно мне стало стыдно. Очень стыдно. -- Прости, пожалуйста. Я должна была поздравить тебя, а вместо этого... Я такая свинья! -- Ты просто глупышка, -- ласково возразил он. -- Надо же, вбила себе такое в голову. Ладно, я неплохо управляю кораблем. Я умею проложить оптимальный курс. Но это, в сущности, все. Больше ни в чем я не разбираюсь. Если на корабле забарахлит какой-нибудь механизм, я не смогу его наладить, будь то кофеварка или система подачи дейтерия в реактор. А ты ведь сможешь? -- Пожалуй, смогу. Не так хорошо, как дипломированный бортинженер, но смогу. -- Вот то-то же. И с компьютером ты поладишь, если у него шарики за ролики заедут. И справишься с вооружением. И окажешь медицинскую помощь больным или раненным. А я могу только пилотировать. Ну, и еще приготовить более-менее сносный обед... Кстати, этим я сейчас и займусь. Поцеловав меня, он отправился в камбуз. А я, оставшись одна в рубке, последними словами ругала себя за глупость, эгоизм и бессердечие. Нет, надо же быть таким ребенком!.. Через полчаса Олег прикатил тележку со свежим обедом. Как оказалось, готовил он не просто сносно, а великолепно, и я поела с отменным аппетитом, хоть и не чувствовала себя голодной. Я даже пошутила, что за него опасно выходить замуж -- с такими кулинарными способностями он быстро откормит свою жену до размеров упитанной хрюшки. В ответ Олег на полном серьезе заявил, что в дальнейшем постарается готовить не так вкусно. После обеда я решила хоть немного компенсировать свою недавнюю бестактность и на весь период торможения передала командование Олегу, а сама отправилась осматривать корабль. В ходе этого осмотра я обнаружила кладовку, где хранилось обмундирование, и смогла наконец подобрать себе форму, полностью соответствующую моему росту и размерам. Переодевшись, я собиралась было продолжить обход, но тут зазвонил настенный интерком. Включив его, я увидела на небольшом экране лицо Олега. -- Негодный мальчишка! Ты подглядывал за мной? -- Вовсе нет, -- ответил он. -- Я даже не знаю, где ты находишься. Просто я попросил компьютер вызвать тебя. Только сейчас я заметила, что он сильно взволнован. -- Что-то случилось? -- Да. Но не с кораблем. На планете. Я тут просмотрел записи полученных радиосигналов с Новороссии. Качество скверное, много помех и искажений, но вполне можно разобрать, что уже второй час по всем телеканалам передают "Лебединое озеро". -- Чего-чего? -- растерянно переспросила я. -- Балет Чайковского? -- Вот именно. В классической постановке. -- И что это значит? -- Ах, извини. Совсем выпустил из вида, что тебе это ничего не говорит. У нас, когда царь умирает, весь день повсюду крутят "Лебединое озеро". Такова традиция, возникшая еще в незапамятные времена. Вроде вашего древнего "Le roi est mort, vive le roi!" -- Особой скорби в его голосе не прозвучало. -- Короче, Вейдер и компания начали действовать. И действовать решительно. Как говорится, сразу взяли быка за рога. 5 Первые альвийские патрули запеленговали нас в десяти миллионах километров от края дром-зоны. Это было совсем неплохо с учетом того, как тщательно чужаки охраняли окружающее пространство. Мы неслись вперед с сумасшедшей скоростью четырнадцать тысяч километров в секунду, что составляло без малого пять процентов от световой, и до ближайшего канала второго рода нам оставалось всего двенадцать минут полета. Только не подумайте, что я ставила перед собой непосильную задачу, стремясь установить рекорд скоростного прорыва. Просто в своих расчетах я исходила из технических возможностей "Нахимова", которые были гораздо выше, чем у стандартных разведчиков, вроде "Зари Свободы". Наш трофейный крейсер мог развивать ускорение до восьмисот единиц против сотни у "Зари", а значит, обладал почти втрое лучшей маневренностью. К тому же его излучатель резонансных импульсов был куда более дальнобойным -- согласно спецификации, он мог открывать гиперканалы на расстоянии до полутора миллиона километров; это давало нам добрых две минуты на то, чтобы слегка подкорректировать курс корабля и направить его точно в горловину канала. В сумме эти слагаемые значительно облегчали нашу задачу, а высокая скорость позволяла проскользнуть буквально под самым носом у врага, избежав ближнего боя. Но на крайний случай мы были готовы и к сражению. Подключенный через свой имплант к компьютеру, Валько одновременно держал под контролем ходовую часть корабля, защитные системы и всю артиллерию, включая электромагнитные пушки. А Олег, помимо того что страховал меня в качестве второго пилота, внимательно следил за эфиром, прослушивая переговоры чужаков. Часть из них велась открытым текстом, часть была зашифрована, но, как оказалось, память бортового компьютера содержала большинство шифров, которыми пользовались альвы. Благо разговаривали они в основном по-русски и по-английски, поэтому Олегу лишь изредка приходилось прибегать к компьютерному переводу, чтобы понять смысл реплик на португальском и японском языках. -- Все идет к тому, что альвы намерены пропустить нас беспрепятственно, -- сказал он. -- Считают, что мы обычные разведчики и спешим известить свое руководство о гибели царя. -- Тем лучше, тем лучше, -- послышался из динамиков голос Валька. Сам он сидел в кресле офицера связи с закрытыми глазами и отсутствующим выражением лица, а его разум блуждал где-то в недрах компьютера. -- Хотя на самом-то деле известие уже давно отправлено. -- По нуль-связи? -- спросила я, не отводя взгляда от тактического дисплея. -- Да. -- Думаешь, она действует так далеко? -- Через всю Галактику вряд ли. Но судя по тому, что я здесь раскопал, -- под "здесь" он явно подразумевал память компьютера, -- десяток парсеков вполне "пробиваемое" расстояние. Лично я не сомневаюсь, что в одной из соседних систем постоянно дежурят наши корабли. И по меньшей мере у одного из них есть нуль-приемник. -- Наверное, так оно и есть, -- согласилась я. -- Жаль, что мы не знаем, где они находятся. -- Не криви душой, Рашель. Тебе совсем не жаль. -- Почему это? -- Да потому что в таком случае тебе уже через пару часов пришлось бы сложить с себя капитанские полномочия и расстаться с этими цацками на твоем воротнике. А ты хочешь гордо провести корабль из одного конца Галактики в другой и с помпой вручить ключи от него самому адмиралу Дюбарри. Он похвалит тебя за проявленную отвагу и смекалку, а может, вдобавок похлопочет перед земным Генштабом о твоем повышении. Мол, как-то несподручно после лейткомовских значков снова надевать мичманские -- а вот лейтенантские еще куда ни шло. Сильно смутившись, я проигнорировала его выпад и ровным голосом произнесла: -- Восемь минут до ближайшего канала. Шесть с половиной минут до запуска резонансного излучателя. Пять минут до включения генератора. -- Готовность всех ходовых систем подтверждаю, -- отозвался Валько. -- Начат трехсотсекундный отсчет... Кстати, Олег, ты уверен, что Вейдер в этой компании главный? -- Мне всегда так казалось. А что? -- Да я вот все ломаю голову, убили они вашего царя или только похитили. Мы с Вейдером целый месяц общались в виртуальности, он произвел на меня впечатление человека решительного, жесткого, но не жестокого. Во всяком случае, не бессмысленно жестокого. -- Я тоже не подмечал за ним такой черты. Вейдер рационалист. Во всех своих поступках он прежде всего руководствуется выгодой и целесообразностью. -- А смерть царя ему невыгодна, так как это вызовет проблемы в его отношениях с Павлом. Верно? -- Думаю, да. Но если начистоту, то меня мало заботит, жив дражайший Александр Михалыч или нет. Не сочти меня бездушным, просто мне на него плевать. Главное, чтобы он никогда не вернулся на трон. Я уже достаточно пожил под его властью, хватит с меня. Два часа назад, слушая переговоры между альвийскими кораблями, мы наконец узнали, что царь Новороссии Александр IX сегодня утром погиб в авиакатастрофе, когда, как обычно по понедельникам, в одиночку совершал прогулочный полет на своем небольшом реактивном самолете. Его, разумеется, сопровождал эскорт вооруженных до зубов истребителей, а с земли подстраховывали опытные диспетчеры, готовые в любой момент взять управление на себя, но и те и другие оказались бессильными, когда самолет взорвался в воздухе, а его обломки рухнули в море с двадцатикилометровой высоты. Поначалу не вызывало сомнений, что это террористический акт, но по последним данным в царских покоях была найдена прощальная записка, и она вроде бы оказалась подлинной. Лично для меня эта записка служила убедительным доказательством того, что царь Александр не убит, а похищен... -- Шесть минут до канала. Три минуты до включения генератора. Подтверждая предположение Олега, чужаки не пытались двинуться нам наперехват. Впрочем, из расчетов компьютера следовало, что, несмотря на внушительную концентрацию альвийских сил в дром-зоне, ни один из кораблей не успевал подойти к нам на расстояние, достаточное для ведения прицельного огня. Все-таки в той сумасшедшей скорости, с которой мы шли, было свое преимущество. Вот если бы корабли могли так быстро вылетать из канала, задача вторжения в систему значительно облегчилась бы. Но после гиперперехода любой материальный объект оказывается в состоянии покоя относительно центрального светила. Исключение представляют только электромагнитные волны, которые в любой системе отсчета распространяются со скоростью света... -- Четыре минуты до канала. Шестьдесят секунд до включения генератора. В семи миллионах километров впереди по нашему курсу один из тяжелых крейсеров выпустил нам наперехват десяток позитронных ракет. Траектории семи из них точно пересекались с нашей. Но это не проблема: несколько толчков ходового двигателя с ускорением 500 g -- и ракеты пролетят далеко за нашей кормой. Их система самонаведения просто не успеет среагировать. Впрочем, до ракет еще было далеко, а до первого из каналов оставалось всего лишь три миллиона километров. -- Включение генератора, -- скомандовала я. -- Есть включение, мэм! -- отрапортовал Валько. -- Генератор работает в холостом режиме. Расчетная мощность при входе в канал -- полтора тераватта. Рекомендую повысить до двух. -- Рекомендация принимается. Полная готовность к запуску импульсного излучателя. -- Излучатель к работе готов. В одном миллионе двухстах тысячах километров от первого канала я послала вперед резонирующий импульс. Шесть секунд спустя прямо по курсу вспыхнула голубая звездочка. Компьютерный расчет свидетельствовал, что нам не нужно предпринимать никаких маневров -- корабль должен пройти точно по центру открывавшейся горловины. -- Ух ты, здорово! -- не удержавшись, воскликнула я. -- Нам просто сказочно повезло. -- В Вейдеровой виртуальности, -- заметил Олег, -- каналы всегда открывались в точке интерференции. -- Ну, это глупо, -- сказала я. -- А ты еще говорил: никаких упрощений, все как в реальности... -- Рашель! -- прикрикнул на меня Валько. -- Прекрати болтать, взгляни на экран, дура! Я вновь сосредоточилась на тактическом дисплее. До входа в канал оставалось семьдесят секунд. Далее следовали его астрофизические характеристики -- протяженность (ого! почти одиннадцати килопарсеков) и координаты точки выхода. А также предупреждение: "Внимание, система отсутствует в Универсальном Каталоге. Месторасположение -- внешний обод области Галактического Ядра. Опасность четвертой степени". -- Проклятье! -- выругалась я. Четвертая степень опасности не сулила особых неприятностей, но я решила не рисковать и коротким толчком боковых двигателей отклонила корабль от цели. -- Жаль, черт возьми! Все так удачно складывалось... Я послала вперед очередной импульс к следующему каналу. И опять голубое сияние возникло прямо по курсу. -- Две случайности уже закономерность, -- ошеломленно пробормотала я. -- Похоже, твой Вейдер ничего не упрощал. -- А я что говорил, -- внушительно отозвался Олег. -- Н-да. С таким излучателем прорыв сквозь блокированную дром-зону становится делом не пилотского мастерства, а всего-навсего скорости -- чем быстрее, тем лучше... На сей раз параметры канала были нормальными: протяженность -- чуть более тысячи шестисот парсеков, место выхода -- двойная звезда USCG 253-317846-581, неисследованная, предположительно без планет