а масс дром-зон,
относительно которого и нужно считать замедление или ускорение времени...
-- Не сейчас, Валько, -- перебила я. -- Это действительно интересный
вопрос, но обсудим его позже. Что ты там говорил о здешней дром-зоне? У меня
на дисплее нет никакой информации.
-- О, я приберег ее на десерт! Это самый смак. Дром-зона обращается
вокруг планеты по слабо эллиптической, почти круговой орбите с
незначительным эксцентриситетом. Среднее расстояние до планеты -- триста
десять тысяч кэ-мэ. Наклон орбиты... Ай, это неинтересно. А вот что
действительно интересно: каналов первого рода, разумеется, нет, ввиду
отсутствия близких соседей, все каналы второго рода сжаты до
полуторакилометрового радиуса; радиус же самой дром-зоны в точности равен
двум кэ-мэ.
-- Что? -- не поняла я. -- Как это может быть?
-- А так. Если датчики не лгут, то все каналы (имеется в виду, второго
рода) аккуратно "насажены" друг на друга.
-- Их области входа-выхода совмещены?
-- Совершенно верно. Притом с абсолютной точностью. А миллиарды
триллионов каналов третьего рода, сжатые до кубических миллиметров, помещены
во внешний полукилометровый "обод" дром-зоны.
-- Это невероятно!
-- Но факт.
-- А каким же образом открывать каналы, если они совмещены?
-- Их области входа-выхода отделены от областей воздействия. Последние
сужены до долей кубического метра и равномерно распределены по всей
внутренности сферы. Для открытия определенного канала следует "проколоть"
резонирующим импульсом нужный участок пространства с точностью до
сантиметров. Это сложно, но вполне возможно.
Я покачала головой:
-- Все страньше и страньше...
-- И вот еще что, Рашель из Страны Чудес, -- продолжал Валько. -- Было
бы неплохо притормозить. Мы во весь дух даем стрекача, а между тем до нас
никому нет дела. Давай-ка лучше вернемся и осторожно все осмотрим.
-- Да, ты прав, -- после коротких раздумий согласилась я и стала
разворачивать корабль, чтобы начать торможение. -- Бегством мы ничего не
решим.
2
Мы подбирались к станции медленно и осторожно, как охотник подбирается
к дичи. Или, скорее, как трусливый шакал подкрадывается к своей жертве,
готовый в любой момент ретироваться при появлении более крупного хищника.
Однако ни сама станция, ни ее возможные обитатели никак на нас не
реагировали. Ни запросов, кто мы такие, ни грозных предупреждений, вроде
"ближе не подходить", мы не получали. Но приближаться на достаточное для
ведения боя расстояние все же не рисковали и довольствовались наблюдением
издали.
-- По-моему, здесь никого нет, -- заключил Валько. Еще полчаса назад,
когда мы окончательно убедились, что никто атаковать нас не собирается, он
вышел из кибер-транса, но оставался подключенным к компьютеру, чтобы при
малейшей опасности задействовать все огневые и защитные системы. -- Ни
единой живой души. А все находится под контролем автоматики.
-- Которая, -- подхватил Олег, -- не очень-то хорошо справляется со
своими обязанностями. Мы вот здесь кружим, а ей хоть бы что. Поразительная
беспечность.
-- Ну, не скажи. В конце концов, дром-зона защищена от посторонних
темпоральной ловушкой, мы прибыли сюда на корабле хозяев базы и назвали
правильный пароль. Нас принимают за своих, поэтому не окрикивают на каждом
шагу: "Стой! Кто такой! Назовись!"
-- Но на станцию все же лучше не соваться, -- заметила я. --
Несомненно, ее центральный компьютер запрограммирован на идентификацию
личности.
-- Его можно перепрограммировать.
-- Ты уверен?
-- Более чем. Ведь я уже соединялся с ним, когда отправлял пароль.
Только для этого нужно задействовать нуль-связь.
-- И, соответственно, включить портал. Это рискованно.
-- Не очень. Я уже говорил, что здесь никого нет. Если бы кто-то был,
давно отозвался бы.
-- И все равно пока воздержимся, -- твердо произнесла я.
Затем мы полетели к планете и сделали вокруг нее несколько витков,
постепенно снижаясь. Большая часть ее поверхности была нетронута
цивилизацией, но кое-где виднелись следы разумной деятельности -- карьеры,
шахты, бурильные скважины, разнообразные сооружения из сверкающего на солнце
металла, по всей видимости, перерабатывающие заводы, взлетные полосы для
транспортных самолетов. Все это выглядело не заброшенным, а скорее
законсервированным. Бортовые детекторы зарегистрировали исходящие из
сооружений радиосигналы в двоичном коде, а компьютер признал в них
инструкции для самодвижущихся кибернетических устройств -- короче, для
роботов. Дважды в поле нашего зрения попадали и сами роботы: в первый раз
бригада совершала обход карьера, а во второй -- расчищала взлетную полосу от
снежных заносов.
И лишь в одном месте, на восточной оконечности большого северного
материка располагалось нечто, отдаленно похожее на город. Отдаленно --
поскольку его жилая часть, состоящая из полутора сотен красивых уютных
особняков, была непропорционально мала по сравнению с внушительным
промышленным сектором, который, помимо прочего, включал в себя громадные
ангары кораблестроительной верфи, расположенной рядом со взлетным полем
космодрома.
По всему городу то там, то сям сновали роботы-уборщики, поддерживая в
нем порядок. Людей нигде видно не было.
-- И как это объяснить? -- наконец не выдержала я.
-- У меня есть предположение, -- сказал Олег. -- Не о том, зачем
понадобилась эта база и кто ее создал, а о судьбе ее персонала.
-- Ну?
-- Вейдер, Аня и остальные -- дети здешних работников.
-- Гм... -- произнес Валько. -- Положим, мы и сами догадались. Но что
же случилось со взрослыми?
-- Они избавились от них. Не в смысле уничтожили, а пленили и где-то
спрятали. Может быть, здесь, в каком-нибудь подземном бункере. А может, их
перевезли на одну из пригодных для жизни, но необитаемых планет, и
обеспечили всем необходимым для существования.
-- Зачем?
-- Кто знает. Видать, чего-то не поделили. Как бы то ни было, эти
ребята здорово озлоблены против взрослых.
Валько задумался.
-- Пожалуй, нам не обойтись без посадки на планету.
-- Нет, -- сказала я. -- Лучше уж заняться станцией.
-- Станцией так станцией, -- согласился Валько. Он явно рассчитывал на
такой ответ, предлагая посадку на планету. -- Но сначала давай осмотрим тот
корабль. Что-то он мозолит мне глаза.
Соблюдая все меры предосторожности, мы подошли к кораблю, который
безжизненной грудой металлолома висел на орбите. С виду он был огромен,
побольше тяжелого крейсера, но при ближнем осмотре оказалось, что едва ли не
на девяносто процентов он состоит из ходовой части и топливных баков.
Ближе к хвосту в его корпусе зияла огромная дыра -- но не пробоина от
попадания метеорита или ракеты, а аккуратно вырезанная лазером. Также
отсутствовала добрая половина дюз; оставшиеся свидетельствовали о том, что
он приводился в движение вовсе не термоядерной тягой.
-- Ну и ну! -- изумилась я. -- У него ионные двигатели. Какое старье!
-- Даже не старье, а сущий антиквариат, -- уточнил Валько. -- Так,
так... Вот и маркировка. Здорово поблекла от времени, но прочитать можно.
"Эксплорер-13", кажется.
-- "Эксплорер"... -- повторила я, роясь в своей памяти. -- Что-то
знакомое... Ага, вспомнила. Это одна из первых серий прыжковых кораблей,
способных проходить каналы второго рода... Валько, ты говоришь, что в
бортовой библиотеке есть Большая Новороссийская Энциклопедия?
-- Не только. Имеется также "Британника", последний выпуск. Сейчас
делаю запрос.
Секунду спустя, на экране появилась соответствующая энциклопедическая
статья. "Эксплорер-13" был спущен со стапелей корабельной верфи Титана в
2214 году. После ряда испытательных полетов признан пригодным к
эксплуатации. В середине 2215 года на нем отправилась
научно-исследовательская экспедиция, чьей целью было изучение процессов,
происходящих в Галактическом Ядре. Целый букет широко известных в научном
мире имен (достаточно сказать, что начальник экспедиции и его заместитель
были лауреатами Нобелевской премии), отборный экипаж, самое совершенное по
тогдашним меркам оборудование. Кораблю устроили пышные проводы, он
отправился в путь -- и с тех пор о нем не было никаких известий. Как это
часто случалось в первые столетия комических путешествий, "Эксплорер-13"
бесследно сгинул в просторах Вселенной.
К статье прилагалась видеозапись отлета корабля, а также коллективный
снимок всех двадцати шести ученых -- членов исследовательской группы. Мое
внимание сразу привлек седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно,
руководитель экспедиции, доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно
напоминал. Но кого?..
-- Ба! -- воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. --
Глазам своим не верю...
-- Что там? -- поинтересовалась я.
-- Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов,
только лет на десять старше.
-- Кто такой Федотов?
-- Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо
запомнил. А вот еще... -- Олег вскочил с кресла, подошел ко мне и ткнул
пальцем в мой дисплей. -- Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и
получится Аня Кореева.
-- Да, в самом деле...
Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда,
нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII -- начале XXIII веков.
В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем,
фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.
-- Вейдер, будь я проклят! -- произнес Олег. -- Точно он.
В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в свое время
астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а
также обнаружили еще и двойника Бори Компактова -- им оказался профессор
Новосибирского университета Василий Хохлов.
Что же касается Саши Киселева и Юры Ворушинского, то их двойников мы не
нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды
корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии
отсутствовали.
-- Клонирование, -- заключил Валько. -- Эти люди клонировали себя.
Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной
группы -- естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в
последующих поколениях. Тем более, что среди них было мало женщин, особенно
таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселев и Ворушинский,
очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.
-- Но зачем? -- растерянно спросила я. -- Зачем это понадобилось?
-- Ответ мы найдем либо на станции, либо на планете. Хотя... В
принципе, можно поискать и здесь. Вернее, там. -- И он указал на зависшую
перед нами громаду "Эксплорера-13".
Наши попытки связаться с кораблем ни к чему не привели. Он хранил
упорное молчание, как разведчик на допросе. Скорее всего, за минувшие
столетия его бортовые системы, включая и связь, пришли в негодность. В те
времена еще не умели строить корабли на века.
-- А если послать туда "крота"? -- предложил Олег.
"Кротами" называли небольших роботов-разведчиков, которые вгрызались в
обшивку и проникали внутрь кораблей. Как правило их использовали для
предварительного осмотра подбитых вражеских судов, до того как высадить на
борт десант.
-- Гм, неплохая идея. Но сначала кое-что проверим.
Задействовав маломощный лазер, я сделала небольшой надрез в носовой
части корпуса корабля. Никакой ответной реакции не последовало -- защитные
системы "Эксплорера" бездействовали.
-- Обшивка пробита насквозь, -- доложил Валько, сверившись с
показаниями приборов наружного наблюдения. -- Однако следов утечки воздуха
не обнаружено. Корабль разгермитизирован. Он мертв, Рашель. Мертвее не
бывает. Можно посылать "крота".
3
Управляемый Вальком "крот" двигался по пустынному коридору корабля, а
луч его миниатюрного, но мощного прожектора выхватывал из темноты голые
металлические стены со специальными скобами и поручнями, предназначенными
для передвижения в невесомости.
В начале XXIII века люди еще не умели управлять гравитацией, поэтому
ярусы на "Эксплорере" располагались не вдоль его корпуса, как у современных
кораблей, а поперек, чтобы при работающем двигателе пол находился снизу. Это
обстоятельство с непривычки дезориентировало нас, уже дважды "крот"
оказывался в тупике и вынужден был возвращаться обратно. Зато мы имели
возможность осмотреть часть помещений корабля и убедились, что он буквально
выпотрошен изнутри -- его хозяева забрали с него все, что только могли
забрать, и оставили один лишь каркас, который не пустили на переплавку,
наверное, из сентиментальных соображений. Хотя, возможно, из чисто
практических: ведь часть обшивки и дюз они сняли, а затем, очевидно,
наладили добычу и переработку руды на планете, что обходилось им дешевле.
-- Боюсь, ничего мы здесь не найдем, -- выдал пессимистический прогноз
Олег. -- Они явно выгребли всю электронику из рубки управления. Зря я
предложил эту идею с "кротом". Мы только напрасно время потратили.
-- Не напрасно, -- возразил Валько. -- Надеюсь, они кое-что оставили.
-- И что же?
-- Сейчас посмотрим.
"Крот" наконец-то добрался до рубки. Ее дверь была открыта, так что не
пришлось прожигать в ней дыру лазером. В полном соответствии с предсказанием
Олега, помещение было совершенно пустым, не осталось даже стоек, к которым
крепились пульты.
Тем не менее Валько не сильно расстроился и направил "крота" к левой от
входа стене.
-- Ага! -- сообразила я. -- Понятно.
-- Что понятно? -- спросил Олег.
-- "Черные ящики". Они монтируются в самом корпусе корабля, их вряд ли
стали оттуда выковыривать -- овчинка выделки не стоит. А в XXIII веке, если
не ошибаюсь, уже существовали кристаллические модули памяти.
-- Не ошибаешься, -- подтвердил Валько. -- Доступ к данным довольно
медленный, зато они могут храниться вечно без всякой энергетической
подпитки, не то что на органических носителях.
Вскоре "крот" обнаружил пучок выходящих из стены обрывков
оптоволоконного кабеля и стал перебирать отдельные жилы в поисках нужной.
-- Так-с, вот он. Я не знаю, существовало ли в те времена правило
сбрасывать в "черные ящики" записи судового журнала, но... Да, все в
порядке, нам повезло. Начинаю передачу.
На большом голографическом экране возникло лицо доктора Шеппарда, еще
более старое, чем на предстартовом снимке, во всяком случае, более
изможденное.
-- Это последняя запись в судовом журнале космического корабля
"Эксплорер-13", -- заговорил он на удивление зычным и твердым голосом. -- Ее
делаю я, Джеймс Френсис Шеппард, доктор физических наук, научный
руководитель международной исследовательской экспедиции "Ядро-1". Капитан
Кляйн и вся команда корабля, за исключением пяти примкнувших к нам инженеров
и трех медиков, арестованы. Возможно, некоторые из арестованных и разделяют
нашу позицию, однако ими руководит долг, который велит им вернуться на
родину и сообщить о нашем открытии. А мы не вправе этого допустить:
человечество еще не готово принять знания, на много тысячелетий опережающие
современный уровень развития науки. Люди совсем недавно вышли в космос, они
делают лишь первые шаги по Галактике, и было бы роковой ошибкой преподнести
им на блюдечке все, к чему они так стремятся, что так жаждут познать. Это
приведет к застою и деградации общества, лишит его всякой мотивации к
дальнейшему развитию, к борьбе, к поиску. В наших спорах капитан Кляйн часто
приводил пример альвов, которые быстро усваивают все достижения земной
цивилизации и даже не думают деградировать. Но аналогии -- опасная вещь,
зачастую они чреваты ошибочными выводами. У альвов есть мы, люди, а мы
делимся с ними не только своими знаниями, но также и проблемами,
непознанными тайнами, неразрешенными загадками. Да, они смотрят на нас снизу
вверх, однако мы для них не всесильные и всеведущие боги, а лишь старшие
братья по разуму, которым подвластно многое, но далеко не все. Совсем другая
ситуация со знаниями, что оказались в наших руках. Это чистые знания, без
общества, без культуры, породивших их. Нам не на кого равняться, некого
догонять. Нашим ученым понадобятся столетия, чтобы разобрать завалы этих
неземных знаний и систематизировать их; только тогда мы увидим свет в конце
тоннеля -- новые тайны, новые загадки, новые проблемы, которые нам предстоит
решить уже собственным умом. А к тому времени общество окончательно
погрязнет в гедонизме и декадентстве. Существуя на всем даровом, получая все
готовое и не прилагая к этому ни малейших усилий, оно лишится стимула к
развитию и самосовершенствованию. Да и ученые в последующих поколениях
выродятся, превратившись из искателей истины, мыслителей и исследователей в
вечных школьников, прилежно познающих тайны природы по готовым учебникам.
Шеппард сделал паузу, чтобы прокашляться. А Олег совсем уж невпопад
пробормотал:
-- Он выражается прямо как Вейдер. Хоть и говорит по-английски, но в
такой же менторской, назидательной манере, словно провозглашает
непререкаемые истины.
-- Вместе с тем, -- продолжил Шеппард, -- эти знания представляют
огромную ценность, чтобы попросту уничтожить их. Поэтому мы приняли решение:
остаться здесь и хранить их, пока человечество в своем развитии не достигнет
того уровня, когда сможет воспринять их без катастрофических для себя
последствий. Наша группа слишком мала, поэтому нам придется прибегнуть к
клонированию. Лишь четверть из нас -- женщины, поэтому их дочери-клоны будут
тройни. Наши клонированные потомки смогут позволить себе два или три
естественных репродукционных цикла, но не больше. Этого будет достаточно,
чтобы устранить диспропорцию между мужчинами и женщинами. Мы еще не знаем,
что делать с арестованными членами экипажа. Мысль об убийстве мы отвергаем
из нравственных соображений, человеческая жизнь для нас священна. Но было бы
жестоко обречь их на пожизненное заключение -- они не виноваты в том, что
чувство долга у них перевешивает здравый смысл. Впрочем, на сей счет есть
некоторые соображения, однако их реализация требует определенного времени.
-- Доктор сделал паузу. -- Это, пожалуй, все. С настоящего момента
"Эксплорер-13" прекращает свое существование как космический корабль. А
впереди у нас и наших потомков много долгих столетий напряженной работы.
После того, как погас экран, мы целую минуту просидели в полном
молчании. Наконец Валько выдавил из себя:
-- Черт побери! Черт меня побери...
По его команде, "крот" проник глубже в память "черного ящика" и стал
передавать записи бортового журнала с самого начала. На первых порах мы
просматривали их фрагментарно, выбирая только самое главное.
Отбытие. Долгий путь к центру Галактики. Приближение к окрестностям
Ядра -- наблюдения, исследования, открытия. Потом случилась катастрофа:
внезапный выброс солнечного вещества, торопливое бегство через ближайший
канал второго рода -- и выход у звезды, удаленной от Галактики более чем на
сто килопарсеков.
Шок от такого громадного расстояния. Шок от скорости, с которой летела
звезда. Ходовая часть "Эксплорера" была повреждена -- и просто чудо, что
генератор смог протянуть положенное время в гиперпространстве. Долетел
корабль уже на последнем издыхании и теперь нуждался в серьезном ремонте.
Пока шли ремонтные работы, ученые занимались исследованием системы.
Шутка ли -- гостья из далекой галактики. Особое внимание привлекла вторая от
звезды планета, по своим природным условиям очень похожая на Землю
каменноугольного периода.
И тут -- ошеломляющее открытие. При геосканировании планетарной коры в
нижних слоях протерозоя, под тем самым местом, где сейчас расположен
единственный на планете город, был обнаружен крупный объект явно
искусственного происхождения. Этим объектом оказалась исследовательская
станция, оставленная на планете свыше двух миллиардов лет назад
представителями древней высокоразвитой цивилизации. Несмотря на
невообразимую бездну времени, разделявшую наши эпохи, станция почти не
пострадала. Она продолжала исправно функционировать и была напичкана такими
передовыми технологиями, которые даже не снились человечеству. В процессе
дальнейшего изучения находки был установлен еще один поразительный факт --
бывшие хозяева базы были не просто гуманоидами и не просто похожими на
людей; они принадлежали к тому же виду homo sapiens и были генетически
совместимы с нами.
-- Господи!.. -- потрясенно прошептал Олег. -- Подумать только: где-то
там, далеко, в сотнях миллионов парсеков от нас, живут такие же люди, как
мы.
-- Вряд ли такие же, -- возразил Валько. -- Если они еще существуют,
то... Нет, мы просто не в силах представить, во что они превратились в за
два миллиарда лет. Ведь эволюция не стоит на месте. -- Он зябко поежился. --
Лично я не хотел бы с ними встретиться. Ни за что.
В этот момент бортовой компьютер поднял тревогу, извещая об открытии
канала. На экране тотчас возникло увеличенное изображение дром-зоны, в
центре которой все ярче разгорался голубой огонек.
Приборы слежения станции, охранявшей дром-зону, тоже отреагировали на
это: в пяти километрах от открывающейся горловины заклубилось белое облако,
в котором наши детекторы немедля признали стазис-поле.
-- А вот и хозяева пожаловали, -- произнес Олег. -- Хранители древних
знаний...
-- Полная боеготовность! -- скомандовала я, отводя корабль от
"Эксплорера" и разворачивая его носом к дром-зоне. -- Перейти в режим
радиомолчания. Усыпить "крота".
-- Есть радиомолчание, мэм, -- отчитался Валько. -- "Крот" усыплен.
Как ни странно, в его голосе не слышалось напряжения. Казалось, он не
понимал всей серьезности ситуации, не понимал, что теперь мы в западне...
-- Ты был прав, -- сказала я. -- Прав, когда предлагал заняться
станцией. Жаль, что я не послушалась тебя. Жаль, что ты не настоял на своем.
Мы должны были это предвидеть.
-- Я предвидел, -- спокойно ответил Валько. -- И настоял бы на своем,
если бы еще раньше не принял кое-какие меры. Смотри внимательно, сейчас
будет фокус-покус.
Горловина канала уже полностью открылась, вот-вот из нее должен был
вынырнуть корабль, но стазис-поле почему-то не исчезало. Неужели явились не
хозяева системы, а случайные гости? Нет, это было бы слишком невероятно.
Между горловиной и облаком мелькнуло что-то едва различимое глазом.
Толком ничего я не разглядела, да и разглядеть не могла -- ведь при той
скорости, с которой дром-зона двигалась относительно звезды, для прохождения
пяти километров требовалось лишь четверть секунды.
-- Вот так-то! -- самодовольно произнес Валько. -- Получайте.
Канал закрылся, а облако начало быстро сжиматься. Уменьшившись до
километрового диаметра, оно приобрело идеальную сферическую форму и стало
медленно дрейфовать в сторону станции, к двум висевшим в пространстве таким
же сгусткам стазис-поля.
-- Я вспомнил! -- вдруг воскликнул Олег. -- Ты поменял пароль!
Теперь я тоже вспомнила: перед самым завершением сеанса нуль-связи было
выдано сообщение "Пароль изменен", но я, радуясь отключению стазис-поля,
совсем не придала этому значения.
-- Валько, ты прелесть! Как тебе удалось?
-- Да, собственно, никак. Просто я под конец послал команду изменить
пароль. Так, на всякий случай. Я не думал, что она сработает, но станционный
компьютер послушался меня. Между прочим, Рашель, ты понимаешь, что сейчас
произошло? Мы только что получили полное отпущение грехов.
-- В каком смысле?
-- В самом прямом. Как ты думаешь, зачем прилетел сюда тот корабль?
Ясное дело, чтобы обеспечить дополнительную защиту системы и наверняка
поменять пароль. Мы опередили его лишь потому, что никто не ожидал от нас
такой прыти. Если бы мы отправились в штаб, там бы, безусловно, выудили из
памяти компьютера упоминание о Хэйне и нашли бы в энциклопедии пароль. Но
тогда было бы уже поздно, система стала бы недоступна для нас. А так мы, что
называется, проявили разумную инициативу -- и оказались правы.
-- А Вейдер и компания, -- с улыбкой добавил Олег, -- остались в
дураках.
-- Совершенно верно. Теперь эта сверхнадежная защита обернулась против
них самих. Коль скоро они пользуются паролем, то средствами нейтрализации
стазис-поля не располагают, а значит, не сумеют обойти темпоральную ловушку.
Правда, осталась одна щелочка, сквозь которую они могут проскользнуть... Ох,
черт! Я идиот! Рашель, не делай ничего, не мешай мне. Я сейчас.
Откинувшись на спинку кресла, Валько закрыл глаза и погрузился в транс.
На моем тактическом дисплее возникло сообщение:
"Активация нуль-портала..."
Прошло секунд двадцать. Наконец:
"Нуль-портал активирован. Поиск приемника. Связь установлена. Начат
сеанс..."
Две минуты спустя Валько распахнул глаза и посмотрел на меня. В его
взгляде сквозило облегчение.
-- Уф! Еле успел. Угадай, кто летел на том корабле?
-- И кто же?
-- Наши добрые приятели, Кореева и Киселев. Аня, смышленая девочка,
сразу сообразила, в чем дело, и вовремя телепортировалась на станцию. Саша
немного опоздал -- послал запрос, а отклик получить не успел и вместе с
кораблем угодил в стазис.
-- А что Аня?
-- Центральный компьютер опознал ее, но в виду того, что она не знала
правильного пароля, начал задавать ей тестовые вопросы. К счастью, тут
вовремя вмешался я, назвал пароль, объявил Аню нарушителем и распорядился
парализовать ее. -- Валько немного истерично рассмеялся. -- Что-то в
последнее время ей крупно не везет с парализаторами.
4
После полуторачасового общения по нуль-связи с центральным компьютером
станции Валько признал свое частичное поражение.
-- Не получается полностью подчинить его, -- огорченно заявил он. -- Не
то чтобы у него слишком крутая защита, вовсе нет. С паролем он признает меня
своим хозяином и слушается моих приказов. Но в ядро системы заложена масса
инструкций и алгоритмов, которых мой имплант не понимает. Здесь, на корабле,
они строго придерживаются наших стандартов, но станционный компьютер не
полностью соответствует им. Чтобы разобраться во всем, нужно много времени.
-- Значит, мы пока не можем высадиться на станцию? -- спросила я.
-- Вообще-то можем. Но -- осторожно.
-- Звучит не слишком обнадеживающе. Тогда лучше не рисковать.
-- Да нет, ты неправильно поняла меня. Никакого риска. Просто... могут
быть сюрпризы.
-- Вот-вот, -- кивнула я. -- Мы рискуем нарваться на сюрприз. Не
обязательно приятный. -- Я задумалась. -- Ладно, сделаем так. Пристыкуемся к
станции... Это ведь безопасно?
-- Вполне. Корабль-то для станции свой.
-- Вот и хорошо. Мы с Олегом отправимся на ее борт и заберем оттуда
Аню, пока она не очнулась, а ты останешься здесь и будешь нас прикрывать.
Проследишь, чтобы компьютер не шлепнул нас.
-- Чтобы забрать Аню, не надо никуда идти. Я распорядился доставить ее
к шлюзу. Мы просто пристыкуемся и заберем.
-- Отлично, -- произнесла я, приступая к маневрам по сближению со
станцией. -- Надеюсь, ты позаботился о том, чтобы такая история не
повторилась? В другой раз нам может не повезти.
-- Не беспокойся, все заметано. Я распорядился заблокировать информацию
о прежних хозяевах станции. Теперь компьютер будет считать их чужаками и не
позволит им телепортироваться.
-- А как насчет планеты? Там ведь тоже должны быть нуль-порталы.
-- Да, есть. Но все транзакции совершаются через станционный портал.
Так что не беспокойся -- путь для Аниных товарищей отрезан. Кстати, их новое
пришествие ожидается не скоро.
-- Почему ты так уверен?
-- Потому что они будут ждать возвращения Ани. А я тут запросил
компьютер -- наш, бортовой, -- и оказалось, что он хорошо осведомлен о
релятивистских эффектах при прохождении каналов. Хэйна движется... Ах да, к
вашему сведению, я узнал, что означает слово "хэйна". С языка той древней
расы оно переводится просто как "звезда".
-- Очень полезная информация, спасибо, -- кивнула я. -- Но ты хотел
что-то сказать насчет релятивистских эффектов.
-- Относительно нашей Галактики Хэйна движется со скоростью, равной
почти половине от световой. Как ни странно на первый взгляд, но это приводит
к тому, что объективное время гиперперехода увеличивается. На самом деле мы
провели в "затяжном прыжке" не восемнадцать с половиной часов, а без малого
трое суток. Так что Аню будут ждать еще как минимум три дня, а может, и все
четыре. И только потом отправят следующий корабль -- если вообще отправят.
Судя по данным станционного компьютера, Вейдерова команда совсем небольшая
-- девятнадцать парней и столько же девушек, все примерно нашего возраста.
Поэтому они никого не оставили охранять свою главную базу -- у них каждый
человек на счету.
-- А ты не выяснил, что случилось с остальными?
-- Увы, никакой конкретной информации. Просто четыре года назад списки
доступа ко всем системам были изменены, вернее, сокращены -- с трех сотен
человек до тридцати восьми. И больше ничего. Но суть происшедшего ясна:
группа клонов-подростков совершила переворот и установила контроль над
системой Хэйны.
-- А потом решила захватить власть на Новороссии, -- добавил Олег. -- И
похоже, что им это удастся...
Стыковка со станцией прошла без проблем. Оставив Валька в рубке
управления, чтобы он нас подстраховывал, мы с Олегом отправились к люку и
приняли на борт гравиплатформу с парализованной Аней Кореевой. На ней была
такая же синяя форма, как и у меня, только со звездами в петлицах.
-- Контр-адмирал ВКФ Новороссии, -- произнес Олег без тени иронии. -- И
все это вполне серьезно. Флот действительно существует, и теперь мы знаем,
откуда он взялся. А я, сам того не подозревая, состоял в нем в должности
командира крыла и имел звание капитана второго ранга. Вейдерова
виртуальность не была игрой -- мы тренировались управлять настоящими
кораблями.
-- Боюсь, твое имя уже вычеркнуто из списков личного состава, --
заметила я. -- Ты жалеешь, что так получилось?
-- Я бы покривил душой, если бы сказал, что нет. Но я ни в чем не
раскаиваюсь. Мы правильно поступили. Знания и технологии древней цивилизации
не могут быть монополией горстки избранных, они должны принадлежать всем
людям. Если бы Вейдер и его ребята сразу вступили в контакт с руководством
Содружества, то Новороссия и другие человеческие планеты уже были бы
свободны.
-- Значит, ты не согласен с доктором Шеппардом?
-- Кое-что в его словах есть. Возможно, для своей эпохи он был
совершенно прав. Но сейчас другая совсем ситуация. -- Олег на секунду
задумался. -- Знаешь что. По-моему, будет несправедливо, если Хэйной
завладеет Терра-Галлия или Земля. Доступ к ней должны иметь все человеческие
планеты, без их деления на сильных и слабых.
-- Ну, насчет этого не беспокойся, -- ответила я. -- Как ты думаешь,
кто здесь настоящий хозяин положения?
-- Конечно, Валько.
-- Вот то-то же. А он не галлиец и не землянин; он славонец. Так что об
этом не беспокойся.
Мы решили не приводить Аню в чувство, а просто заперли ее в одной из
жилых кают в кормовой части третьего яруса.
-- Пусть поспит, -- сказала я, когда мы шли обратно по коридору. -- А
позже мы потолкуем с ней по душам. Вытрясем из нее, где они держат отца с
Анн-Мари. Наверное, там же, где и своих старших товарищей.
Внезапно Олег остановился.
-- Я не думаю, что твой отец с ними. Кажется, я все понял.
-- Что понял?
Ответить он не успел, так как из ближайшего интеркома раздался голос
Валька:
-- Рашель! Сейчас ты будешь меня ругать.
-- В чем дело? -- спросила я.
-- Маленькая неосторожность. Я тут продолжал общаться со станционным
компьютером и по ошибке отдал ему команду перекрыть подачу энергии к двум из
трех стазис-кластеров... ну, я имею в виду те сферические сгустки
стазис-поля. И теперь не знаю, как поступить -- восстанавливать действие
поля или нет.
-- Проклятье! -- выругалась я и бегом бросилась наверх по лестнице. --
Там же могут оказаться корабли чужаков.
-- Не думаю, -- произнес бежавший следом за мной Олег. -- Если я
правильно догадался, то никаких чужаков нет.
Когда мы ворвались в рубку, Валько указал на экран бокового обзора.
Теперь там виднелся только один белесый шар, а на месте двух других висели в
пространстве два больших металлические цилиндра со стыковочными гнездами на
торцах. По своей конструкции они напоминали аварийные спасательные капсулы
крупных пассажирских кораблей.
-- По-моему, эти штуковины не представляют для нас угрозы, -- сказал
Валько. -- Поэтому я взял на себя смелость не погружать их обратно в стазис,
пока не посоветуюсь с вами.
-- Все ясно, -- проговорила я, чувствуя, как во мне закипает гнев. --
Никакой ошибки ты не допускал, верно? Ты сделал это сознательно. Пока я
отсутствовала, решил посмотреть, что там находится. Ведь так?
Валько с притворным раскаянием кивнул:
-- Виноват, командир. Я заслуживаю наказания.
-- Ты заслуживаешь хорошей порки! У тебя ни малейшего представления о
дисциплине.
-- Пусть так. Зато я избавил нас от долгих и бесплодных дискуссий,
открывать стазис-кластеры или нет. Все равно мы решили бы их открыть.
Олег разочарованно вздохнул:
-- А я-то думал, что первым догадался...
Я вопросительно взглянула на него:
-- О чем?
-- О том, что в системе Хэйны не было никаких случайных посетителей.
Могу дать руку на отсечение, что в одной из этих капсул находятся члены
команды "Эксплорера", а в другой -- старшие товарищи Вейдера, Ани и всей их
компании.
-- Вот именно, -- подтвердил Валько. -- Притом первые -- наши
естественные союзники. А что касается вторых, то мы с ними как-нибудь
совладаем. Сила сейчас на нашей стороне... Кстати, одна из капсул начала
понемногу двигаться. Она оснащена маломощным гравитационным приводом.
-- Черт! Что это значит?
-- Думаю, ребята подстраховались на случай, если погибнут. Они не
хотели, чтобы их товарищи навечно остались в стазисе -- программа компьютера
предусматривала отключение поля через сто лет и восстановление прав доступа
для всех пленников. Ну а привод позволяет им подойти к станции и
состыковаться с ней. Но беспокоиться нечего -- права доступа не
восстановлены, так что их перестреляют бортовые парализаторы. Подождем?
-- Нет, ждать не будем, -- решительно заявила я. -- Если у них есть
гравипривод, то должна быть и система связи. Пошли им предупреждение, чтобы
они остановились, иначе мы откроем огонь на поражение.
Валько спорить не стал.
-- Есть, командир! Отправляю радиограмму на всех доступных частотах.
Полминуты спустя капсула начала притормаживать.
-- Получен запрос на установление аудиовизуальной связи, -- доложил
Валько.
-- Установить связь, -- распорядилась я, продолжая стоять посреди
рубки. -- Изображение -- на главный экран. Камеры -- на капитана.
-- Слушаюсь, мэм! Связь установлена.
На большом экране появилось лицо Дж. Ф. Шеппарда -- но в более молодой
версии. На вид ему было лет шестьдесят, не больше.
Шеппард-клон смерил меня пристальным взглядом, затем посмотрел немного
в сторону -- Олег тоже попал в объектив видеокамеры.
-- Кто вы? -- прозвучал уже знакомый нам зычный голос. -- Дети наших
мятежных братьев и сестер?
-- Нет, сэр, -- ответила я. -- Ваши братья и сестры всего лишь наши
сверстники. А мы пришли сообщить вам, что ваша миссия в системе Хэйны
закончена. Отныне те знания, которые вы хранили более тысячи лет, являются
достоянием всего человечества.
глава девятая
СТЕФАН: НА ЗЕМЛЕ, В ВОЗДУХЕ, В КОСМОСЕ...
1
На девятый день нашего заточения, вскоре после полудня, дверь нашей
каюты наконец открылась и на пороге возник человек в белом адмиральском
мундире с тремя звездами на погонах. По привычке я чуть было не козырнул, но
в последний момент сдержался -- так как этим трехзвездным адмиралом оказался
не кто иной, как Юрий Ворушинский.
-- А могли бы и отдать честь, -- сказал он с нотками неудовольствия в
голосе. -- Я ведь ношу этот мундир на вполне законных основаниях. Своим
секретным указом государь Павел Александрович назначил меня
главнокомандующим Военно-Космическим Флотом Новороссии.
-- И большой у вас флот, адмирал? -- вежливо поинтересовалась Анн-Мари.
-- Если измерять в количественном отношении, то не очень. Но, поверьте,
он вполне боеспособен.
-- Верим, -- кивнул я. -- Мы наслышаны о том, как один ваш корабль
разгромил крупную альвийскую бригаду... Кстати, какого дьявола вы передали
альвам странглетные запалы?
Ворушинский поморщился:
-- Это была самовольная выходка Кореевой и Киселева. Они заварили кашу,
а теперь нам приходится расхлебывать ее. -- Юрий сделал приглашающий жест
рукой: -- Прошу вас, коммодор, фрегат-капитан. Следуйте за мной.
Мы вышли из нашего узилища и зашагали по широкому коридору, вдоль стен
которого располагались двери кают, судя по расстоянию между ними --
двухкомнатных, как и та, в которой нас содержали. Это здорово напоминало мне
жилой отсек для старшего комсостава на линкоре или космической станции.
Когда мы приближались к лифтам, мимо нас пробежали юноша и девушка едва
ли старше шестнадцати лет, в рабочих комбинезонах с эмблемами инженерной
службы на рукавах. На ходу они неумело, но старательно отсалютовали своему
главнокомандующему.
-- Наши рекруты, -- объяснил Ворушинский. -- Уже целую неделю
преподаватели всех новороссийских школ с техническим, физико-математическим
и медицинским уклоном стоят на ушах -- бесследно исчезли их лучшие
ученики-старшеклассники. Нам пришлось действовать в большой спешке -- из-за
вас и, в особенности, из-за вашей дочери, коммодор. Но мы ни в чем вас не
виним, вы просто выполняли свой долг. Это все Аня с Сашей, будь они неладны.
Они с самого начала были недовольны медленным развитием событий, вот и
решили ускорить дело, подсунув альвам странглетные запалы. Им даже в голову
не приходило, что ответный удар габбаров может быть направлен не только
против альвийских, но и против человеческих планет. К счастью, все обошлось
без жертв.
Мы вошли в кабину лифта, и я, оценив по табло количество ярусов, с
уважением произнес:
-- О, впечатляет!
-- Линкор "Георгий Победоносец", флагман нашего флота, -- произнес
Ворушинский, нажимая кнопку верхнего яруса. -- Думаю, даже Терра-Галлия от
такого не отказалась бы. Вот только с личным составом у нас туговато. Нам бы
совсем не помешали несколько месяцев царствования Павла, в течение которых
мы могли бы... Ай, ладно! Что случилось, то случилось. Хорошо хоть остальные
наши корабли -- легкие крейсера и корветы.
-- Мм... -- протянула Анн-Мари. -- Если мы смотрели телепередачи в
прямой трансляции, то, значит, корабль находится в локальном пространстве
Новороссии.
-- Предпосылка ошибочна, прямую трансляцию вы могли бы смотреть и в
соседних системах. Но вывод ваш правильный. Сейчас мы находимся всего в
пятидесяти пяти астрономических единицах от Хорса, в направлении
перпендикулярном плоскости эклиптики.
-- Но как вам удалось незаметно протащить такую махину через
контролируемую чужаками дром-зону? -- в недоумении спросил я. -- Не здесь же
вы ее собирали.
-- Не здесь, конечно. Но и через местную дром-зону тоже не
протаскивали. Мы перегнали линкор в обычном пространстве от Проксимы. А
вместе с ним летели и все корабли Первой эскадры, которым предстоит самое
сло