фом. У меня были амбициозные планы: я собирался удивить своего невозмутимого друга и его приятелей заодно. Они вернулись с охоты довольные, разгоряченные - как деревенские мальчишки, совершившие удачный налет на чужую бахчу. Их добыча - не слишком крупное черное животное, немного похожее на поджарую свинью, бунаба называли его чечубечу - немедленно отправилась на огонь, причем слуги развели новый костер вместо того, чтобы воспользоваться тем, возле которого сидели мы с Кугайной. Очевидно, у них с этим действительно было строго: один огонь - для того, чтобы греться, другой - для приготовления пищи. Лентяй во мне бунтовал против такого роскошества, а поэт - умилялся. - Угостите голодного демона кусочком убиенного обитателя этого леса? - весело спросил я Хэхэльфа. - Посмотрим на твое поведение, - в тон мне откликнулся он. - Вообще-то лентяи должны ложиться спать с пустым брюхом... Именно этого я и ждал. - Гангэ ундэ алля! - гордо ответствовал я. Эту короткую, но емкую фразу можно было приблизительно перевести как: "нет - и не надо, зато я никому ничего не буду должен", впрочем самым удачным переводом была бы сакраментальная фраза знаменитого исландца Греттира Асмундсона: "Нет подарка - не надо и отдарка". Я специально попросил Кугайну подобрать мне самый достойный ответ на случай отказа, и мой хитроумный консультант заверил меня, что лучшей реплики, чем "гангэ ундэ алля" просто быть не может. Мое выступление произвело сногсшибательный эффект, немая сцена была не хуже, чем в финале "Ревизора". Распахнувшийся рот Хэхэльфа - это еще что! Вы когда-нибудь видели очень удивленного человека бунабской национальности? Ну так вот: сие зрелище не поддается вербальному описанию. Добавлю только, что удивленных бунаба было много: ламна-ку-аку Кект, его личные рабы, наша доблестная вооруженная охрана и даже сонные хуса, которые уже давно не подавали никаких признаков жизни, разве что вяло похрустывали, пережевывая какую-то снедь из бесчисленных тюков. Немая сцена продолжалась несколько долгих секунд, потом Хэхэльф кое-как победил свою нижнюю челюсть, отвисшую от изумления и набросился на меня с расспросами. У него были две генеральные версии: что я всегда знал бунабский язык и просто морочил ему голову, или же я нажрался кумафэги и выучил язык за один присест. - Только без паники! - улыбнулся я. - Я не ел кумафэгу. Никаких чудес. И бунабского языка я никогда не знал и до сих пор не знаю. Вынужден признаться: эта великая фраза - почти все, что мне удалось выучить. - Не скромничай, Ронхул, - проворчал Кугайна. - Ты выучил немало слов за этот вечер. Ты очень способный. - До сих пор был не очень, - скромно сказал я. - И вообще все зависит не от ученика, а от учителя. Наверное, ты - прирожденный учитель. - Да, обычно у меня неплохо получается, - с достоинством согласился он. - Ты научил его говорить по-бунабски? - восхитился Хэхэльф. Он тут же поделился информацией с ламна-ку-аку, который к этому моменту окончательно перестал понимать, что происходит. Они напару принялись расхваливать меня и Кугайну за то, что мы с пользой провели время. Вся эта история закончилась для меня весьма плачевно: пока все набивали рты свежезажаренным мясом, я был вынужден демонстрировать свои обширные познания. Тыкал пальцем в круглый коврик под собственной задницей и гордо провозглашал: "хму-шули-аси", гремел своими браслетами и говорил: "блиаг", размахивал в воздухе миской и торжественно заявлял: "нисар-сли", а когда подул ветер, я радостно завопил: "фене фейя", поскольку успел выучить и это слово. В итоге я почти ничего не съел, зато почувствовал себя ученой обезьяной, которой худо-бедно удалось развлечь непритязательное общество. Поэтому спать я отправился в некотором смущении, но с чувством исполненного долга. Все мои сны озвучивались исключительно на бунабском языке, так что я проснулся с ощущением, что теперь знаю гораздо больше, чем вчера. Думаю, так оно и было: пока я спал, разрозненные знания, полученные в течение вчерашнего вечера, как-то сами собой распределились по файлам, теперь ими было гораздо удобнее пользоваться. - Как самочувствие, гений? - весело спросил меня Хэхэльф. - Абада! - гордо сообщил я. Это бунабское слово является настолько универсальным, что вполне может заменить целый язык. Его многочисленные значения располагались в диапазоне между "гораздо хуже, чем следовало бы" и "все не так плохо, как могло бы быть, поэтому сегодня я не буду никого убивать" - в каждом конкретном случае следовало обращать внимание на выражение лица своего собеседника и уметь отличать нормальную бунабскую мрачность от ее экстремальных проявлений. Впрочем, с лицом у меня по-прежнему не очень-то получалось: непослушная рожа оставалась такой довольной, что драматическое "абада" вполне можно было перевести, как "жизнь прекрасна". Да она и была вполне прекрасной, как ни странно... Вот уж не думал, что мне может понравиться неторопливое путешествие через бескрайние леса острова Хой, да еще и с такой сомнительной целью, как встреча с неким "богом" - до сих пор я ни разу в жизни не встречался с богами, и вообще не слишком верил в их существование... Впрочем, я не мучил себя размышлениями: есть ли в природе этот самый Варабайба, или он - просто очень популярный местный миф. "Там видно будет", - равнодушно решил я и даже не потрудился удивиться внезапному приступу мудрости. Вечером следующего дня на горизонте показалась вершина скалы Агибубы. Она действительно была очень высокой: ее странная вытянутая плоская вершина, придающая скале сходство с буквой "Г", если и не утопала в низких пушистых облаках, то по крайней мере, здорово к ним приближалась. - Почти пришли, да? - восхитился я. - Завтра на закате будем у ее подножия, - авторитетно подтвердил Кугайна. - А наверх взобраться сложно? - обеспокоенно поинтересовался я. - Да нет, ничего сложного, - отмахнулся он. - Там есть хорошая широкая тропа от подножия к вершине, а на самых крутых участках даже ступеньки в скале выдолблены. - Говорят, Варабайба сам их выдолбил, чтобы людям бунаба было удобно ходить к нему в гости, - вставил Хэхэльф. - Что значит - "говорят"? - нахмурился Кугайна. - Так оно и было, готов спорить на свою агибубу! - А как проверять будем, кто победил? - тут же загорелся Хэхэльф. - Очень просто: у самого Варабайбы и спросим, - рассудительно ответил Кугайна. - А что ты поставишь? - Куртку, - с достоинством ответствовал Хэхэльф. Впрочем, он и сам понимал, что его ставка смехотворно мала. - Разве что вместе с порцией кумафэги, которую ты носишь в кармане, - фыркнул Кугайна. - Ничего себе! Порция кумафэги и куртка... между прочим, очень хорошая, почти новая куртка из кожи муюбыxliv! - за одну старую агибубу?! - взвился Хэхэльф. Завязалась продолжительная дискуссия, в которую постепенно втянулся ламна-ку-аку Кект, охотно взявший на себя полномочия незаинтересованного арбитра, а его свита внезапно утратила свою индейскую невозмутимость и взволнованно прислушивалась к разговору - по их лицам было видно, что ребята умирают от желания дать парочку советов спорщикам. Даже равнодушный ко всему толстый жрец изволил поднять веки и с любопытством уставиться на происходящее. В конечном итоге было решено, что Хэхэльф тоже должен поставить агибубу - чтобы все было честно. Его приятель Кект согласился стать "спонсором проекта", благо уж он-то вез с собой не меньше десятка сменных агибуб. - Слушайте, ребята, а о чем, собственно, мы спорили? - растерянно осведомился Хэхэльф, когда переговоры благополучно завершились. - Вы мне так голову заморочили, что я уже забыл... Если бы наши спутники не были людьми бунабской национальности, после его заявления наверняка раздался бы дружный хохот, но в данном случае мне пришлось смеяться в одиночку. Наградой мне стали снисходительные взгляды наших спутников. Честное слово, они смотрели на меня, как на дикаря! Впрочем, гнилыми овощами все-таки не закидали - и на том спасибо. Следующий день стал для меня тяжелым испытанием. По мере того, как мы приближались к подножию скалы, во мне нарастало беспокойство. До сих пор мне как-то удавалось просто наслаждаться путешествием, не задумываясь о его цели - так можно зачитаться интересным детективом, пока сидишь в приемной у стоматолога, и вздрогнуть только тогда, когда начинает открываться дверь, ведущая в кабинет. Причудливые очертания скалы Агибубы были для меня сродни этой самой медленно открывающейся двери... Вечером, когда мы разбили лагерь у самого подножия, я уже успел завести себя так, что сердце выпрыгивало из грудной клетки. Я прикладывал невероятные усилия, чтобы мои спутники не заметили, что со мной происходит: эти ребята были мне симпатичны, и мне ужасно не хотелось опозориться. С грехом пополам мне это удалось. Я вел себя вполне адекватно, даже с напускным энтузиазмом пожевал что-то за ужином, но вот уснуть мне не удавалось очень долго. Лежать и делать вид, что я сплю, еще худо-бедно получалось, но этой дешевой имитацией дело и ограничилось. - Не спишь? - шепот Кугайны свидетельствовал о том, что мой любительский спектакль с треском провалился. Полагаю, грохот ударов моего сердца о ребра раздавался над всей округой, как своего рода колокольный звон. Я на всякий случай промолчал: вступать в беседу мне не очень-то хотелось - ну о чем можно говорить, когда судьба уже стоит за углом, и ты здорово подозреваешь, что в руках у нее скорее топор, чем букет фиалок... - Знаю, что не спишь, - невозмутимо сказал Кугайна. - Я и сам не могу заснуть. Давай выйдем - все лучше, чем здесь в темноте сопеть. - Давай, - вздохнул я. - А то еще Хэхэльфа разбудим... - Его разбудишь, пожалуй! - хмыкнул Кугайна. Мы наощупь выбрались из шатра на свежий ночной воздух - никакие слова не способны передать, насколько он был свежим! - Хорошо как! - невольно вырвалось у меня. - Да, неплохо... А чего ты не спал? Сердце не на месте? - мне показалось, что Кугайна говорит сочувственно, хотя чтобы хорошо разбираться в нюансах перманентно недовольных интонаций бунаба, надо провести рядом с ними куда больше времени. - Я и сам немного волнуюсь, - неожиданно признался он. - У тебя тоже важное дело к Варабайбе? - понимающе спросил я. - "Важное", "не важное" - что ты в этом понимаешь? - проворчал он. И неожиданно предложил: - Знаешь что, Ронхул? Я тут подумал: чего мы с тобой будем изводить себя ожиданием? Давай поднимемся на вершину прямо сейчас! - Прямо сейчас? - ошарашенно переспросил я. Его предложение показалось мне соблазнительным и совершенно безумным одновременно. Подняться на вершину не дожидаясь утра, действовать вместо того, чтобы сидеть в темноте и следить, как медленно, секунда за секундой утекает мое время - это было по мне! Но в то же время у нас имелась такая хорошая программа действий, согласно которой мне полагалось не рыпаться, а ждать, пока влиятельные люди, ламна-ку-аку Кект и пага Пикипых, замолвят за меня словечко, а уже потом соваться к Варабайбе со своими проблемами, скорее всего, глубоко ему неинтересными... Я попытался объяснить это Кугайне, но он сердито отмахнулся. - Какая тебе разница, кто попросит Варабайбу оказать тебе помощь? Я и сам могу это сделать. Ясное дело, я не такой большой человек, как ламна-ку-аку Кект, но Варабайба с одинаковым вниманием прислушивается к любому из бунаба. А иначе он был бы не богом, а самозванцем! Сам подумай: если бы Варабайба считал, что одни его люди лучше других, он бы с самого начала не стал создавать тех, кто по его мнению "хуже"! - Твоя правда, - растерянно согласился я. - А как я буду с ним говорить? Ты научил меня многим словам, но этого явно недостаточно... Ты мне поможешь? - Ну ты и дурень, Ронхул! - изумленно сказал Кугайна. - Если уж у меня хватило ума выучить Кунхе - неужели ты полагаешь, что Варабайба глупее меня?! Он может говорить на всех языках, какие есть в этом мире, и еще на некоторых, хотя от них нет никакой пользы... - Опять твоя правда, - я был настолько выбит из колеи, что только и мог соглашаться со всеми его аргументами. - Решай скорее, - потребовал мой нетерпеливый спутник. - Я не собираюсь терять время. Если не можешь решить, спроси свое сердце: уж оно-то знает, чего тебе на самом деле хочется! - Пошли! - Я решительно встал на ноги. По большому счету, терять мне было нечего, с самого начала, так что я вполне мог позволить себе роскошь временно отказаться от услуг разума и пригласить маленькую взбалмошную мышцу, обитающую под ребрами, взять на себя его нелегкие обязанности... - Если так и дальше пойдет, мы будем наверху еще до первого рассвета, - бодро пообещал мне Кугайна после того, как убедился, что я не отстаю от него на подъеме. Он, конечно, был хорошим ходоком, но человек, которому довелось несколько дней кряду гулять по лесу в компании Вурундшундбы, вполне способен угнаться и за гепардом! Так что подъем в гору не представлял для меня серьезной проблемы - впрочем, он помогал отвлечься от мерзопакостных страхов: "а вдруг этот Варабайба пошлет меня на фиг, и все?!", - и это делало меня почти счастливым. - Рассвет в горах - самое лучшее событие, какое только может случиться с человеком, - откликнулся я. - Это правда, - уважительно поддакнул мой спутник. - Все-то ты понимаешь... Какое-то время мы поднимались молча и не без некоторого спортивного азарта: когда два взрослых мужчины начинают проделывать какие бы то ни было физические упражнения, рано или поздно это превращается в обыкновенное мальчишеское соревнование под лозунгом: "а не слабо!" В конце концов мы убедились, что вполне стоим друг друга, и снова перешли на шаг - как раз вовремя: еще немного, и я бы позорно запыхался... - Не хочу лезть в твои дела, Ронхул, но будет лучше, если ты все-таки расскажешь мне свою историю, - неожиданно заметил Кугайна. - Должен же я как-то объяснить Варабайбе, с какой стати тебе припекло с ним повидаться. Или это великая тайна? - Может быть и тайна, - равнодушно откликнулся я, - но мне так не кажется. Я бы уже давно тебе все рассказал, просто мне показалось, что тебе это неинтересно. - Не слишком, - спокойно согласился Кугайна. Он как-то ухитрился сказать это таким тоном, что его пренебрежение к моим делам не показалось мне обидным - ну, не интересно человеку, и все тут. Некоторые люди живо интересуются биографиями своих товарищей по биологическому виду, другие - нет, и мой спутник явно принадлежал ко второй категории. - Но сейчас я должен получить хоть какое-то представление о твоей проблеме, - добавил он. - Это нужно для дела. - Конечно, - кивнул я. Моя история заняла не больше получаса: я постарался быть кратким и обойтись без нытья и живописных подробностей. Кугайна слушал меня не перебивая, но очень внимательно, даже шаг замедлил. - Понятно, - кивнул он, когда я умолк. - Да, непростое у тебя дело, Ронхул! - Как ты думаешь, Варабайба сможет мне помочь? - нерешительно спросил я. Вообще-то я понимал, что мой спутник вряд ли может быть квалифицированным консультантом по вопросам, связанным с потенциальными возможностями бога Варабайбы, но мне позарез требовалась хоть какая-то моральная поддержка. - Откуда мне знать? - рассудительно отозвался он. - Могу сказать тебе одно, Ронхул: пока человек жив, ничего не пропало. Из любой ситуации всегда есть выход, причем не один, а несколько - и кто ты такой, чтобы оказаться первым человеческим существом во Вселенной, попавшим в действительно безвыходную ситуацию?! - Логично, - растерянно согласился я. Честно говоря, его пафосное заявление с упоминанием "Вселенной" почему-то совершенно меня не успокоило, а наоборот - разбудило задремавшие было тревожные предчувствия. К счастью, Кугайна не обратил никакого внимания на перемену в моем настроении. - Это очень важное правило, Ронхул: выход не просто есть, их всегда непременно несколько! - с явным удовольствием повторил он. - У меня такое ощущение, что ты все-таки выучился на жреца, - вздохнул я. - Что бы ты там не рассказывал, а не похож ты на простого человека! - Ну уж! Куда мне, - буркнул он. И задумчиво добавил: - А даже если и так - какая тебе разница? Ты - чужак, для тебя все мы должны быть равны... - Ну не скажи, - возразил я. - Люди вообще не бывают "равны". Дело не в званиях, конечно... Просто всегда есть люди, которые находятся рядом, и "все остальные". Эти самые "все остальные" действительно в каком-то смысле "равны" - поскольку ты их не знаешь, и совершенно к ним равнодушен. А вот те, кто находится рядом... Я так заболтался, что сам не заметил, что остался один в темноте. Куда подевался Кугайна - вот чего я никак не мог понять! Только что он был рядом, шагал впереди - и вот... Некоторое время я звал его, но мой собственный голос, орущий в густой тишине предрассветных сумерек его имя "Кугайна", пугающе похожее на имя древнего ветра, который уже не раз демонстрировал мне свою нежную, но неумолимую силу, показался мне настолько неуместным, что я поспешно заткнулся. В любом случае, мой спутник не отзывался. Я даже начал думать, что он мне приснился - в этом не было бы ничего удивительного: в детстве я не раз просыпался, обнаруживая себя не в собственной постели, а на кухне, или даже во дворе, так что вполне мог допустить, что на сей раз сомнамбулические похождения загнали меня чуть ли не на вершину скалы. Если учесть, что я весь день был на взводе, я мог выкинуть еще и не такой фортель! - И что мне теперь делать? - растерянно спросил я сам у себя. Разумный ответ напрашивался сам собой: спускаться вниз, благо широкая тропа не дала бы мне заблудиться. К тому времени, как я спущусь, мои спутники как раз проснутся и начнут собираться, а потом я поднимусь сюда снова, вместе с ними, и ндана Кект замолвит за меня словечко перед Варабайбой, а может быть и молчаливый пага Пикипых наконец-то разомкнет свои мудрые уста, так что все будет в полном порядке, или не будет - в любом случае, тут я ничего не могу изменить... Я еще немного потоптался на месте и решительно зашагал вперед - чистой воды безумие, но я откуда-то знал, что поступаю правильно. Донельзя глупо, но правильно: кто это говорил, что все самое интересное случается только с одинокими путниками?.. Рассвет я встретил, сидя на плоской вершине скалы. Плато оказалось очень ровным и совершенно голым: здесь не росло ни травинки, о деревьях и кустах я уже не говорю! Тропа, по которой я сюда добрался, была единственным путем, ведущим на вершину, со всех остальных сторон плато казалось совершенно неприступным. Рассвет действительно был великолепен: сегодня первым оказалось маленькое голубое солнышко, поэтому и зарево над горизонтом переливалось синевато-лиловыми сполохами. Но в настоящий момент все эти красоты природы были мне до фени: бессонная ночь и спортивные подвиги превратили меня в груду аморфной биомассы. Даже предстоящая встреча с Варабайбой сейчас не вызывала у меня никаких эмоций: я был абсолютно опустошен и посему равнодушен ко всему, в том числе и к собственной идиотской участи. Мне было немного неловко перед Хэхэльфом и его бунабскими приятелями, когда я думал о том, как они будут меня искать, когда проснутся, но к счастью, у меня не оставалось сил на настоящие угрызения совести. - Смотри-ка, а ты все-таки решил идти дальше! - голос Кугайны не заставил меня подскочить на месте от неожиданности: в глубине души я был совершенно уверен, что он рано или поздно объявится. Какая-нибудь традиционная хойская шутка, или "тест на мужика", дурацкая проверка - что я буду делать, если останусь один? Честно говоря, я был не в восторге от его выходки, но и обиженным себя не чувствовал: мало ли, как у них здесь принято обращаться с иностранцами... - Ну и куда ты подевался? - как я не боролся с собственной челюстью, но мой вопрос завершился чудовищным зевком. - Больше не нервничаешь, да? - снисходительно хмыкнул он. - Только и думаешь, как бы завалиться поспать? Это хорошо. Но спать будешь потом. Сначала поговорим. - Можно и поговорить, - кивнул я. - Но я так и не понял: как ты ухитрился исчезнуть? И зачем? - Это - далеко не единственное, чего ты не понял, - заметил он. И великодушно добавил: - Я исчез, потому что мне так захотелось. Взбрело в голову. Приспичило. В общем, называй как хочешь. Это был своего рода порыв. Ты должен меня понять, поскольку и сам склонен подчиняться душевным порывам, и это твое лучшее качество. - Порыв, говоришь? - Усмехнулся я. - Ну-ну... Остается понять: как тебе это удалось? - До сих пор ничего не понимаешь? - Кугайна недоверчиво покачал головой. - Ну ты даешь! Кто угодно уже давным-давно догадался бы, кто я такой. Это же так просто! - Может быть, - снова зевнул я. - Но я так устал, что уже ничего не соображаю. - Это заметно, - насмешливо согласился он. - Я вот все жду, когда ты задашь мне единственный вопрос, который имеет для тебя значение: "да, или нет?" Только не говори, что мне придется ждать до вечера! - Вопрос? Тебе? "Да, или нет"? - трудно поверить, что я был таким идиотом, но я еще несколько мучительно долгих секунд хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит, и только потом простенькая разгадка обрушилась на меня, как внезапный тропический ливень - совершенно невозможный, но ошеломляюще реальный. А ведь меня же предупреждали! "Нам не раз доводилось встречать богов, которые выдавали себя за обыкновенных людей, - вот что однажды сказали мне Урги. - Варабайба, например, до сих пор умеет остаться неузнанным, если ему вдруг взбредет в голову немного побыть простым человеком". - Ты и есть Варабайба? - несчастным голосом спросил я. - Черт, какой же я кретин! - Я закрыл лицо руками, чтобы не демонстрировать этому эксцентричному богу свою перепуганную рожу, содрогающуюся от нескольких нервных тиков одновременно. - Я-то был уверен, что ты обрадуешься, - удивленно сказал он. - Тебе больше не нужно ждать, пока кто-то замолвит за тебя словечко, не нужно волноваться, и вообще ничего не нужно. Я всегда охотно помогаю странникам, заблудившимся между Мирами, а уж ради человека, который кормил меня до отвала, укладывал спать в своем шатре, да еще и позаботился о том, чтобы я не шел пешком, я тем более готов расстараться! Все будет хорошо, Ронхул Маггот - или как там тебя на самом деле... - Правда? - тихо спросил я. - Правда, - лаконично подтвердил он. - Тогда, наверное, мне и говорить ничего не надо, да? - растерянно отозвался я. - Ты уже и так все обо мне знаешь... - Не все, - серьезно возразил Варабайба. - Я пока не знаю о тебе самого главного, единственного, что имеет значение. Я ведь не зря говорил тебе, что выход не просто есть, их непременно несколько! Осталось понять, какой выход будет тебе по душе? - Прости, но у меня не хватает воображения, чтобы представить себе это изобилие выходов, - вздохнул я. - По-моему, все очень просто: я попал сюда вследствие каких-то безумных заклинаний альганца Таонкрахта. Мне нужно вернуться обратно. Это и есть выход. Но всего один. - Нет, не один. Несколько, - упрямо возразил он. - Я могу помочь тебе убраться из этого мира прямо сейчас, в любое мгновение... - Господи! - тихо прошептал я. - Неужели все так просто? - Просто, да не слишком, - сурово отрезал Варабайба. - Я же не сказал, что могу доставить тебя домой. - А куда? - ошалело спросил я. - Не знаю. Куда-нибудь. Куда получится. С такими вещами никогда заранее не знаешь, как повернется... Я могу выкинуть тебя отсюда - и все. Я не знаю, где ты окажешься. Я не уверен, что ты будешь помнить, кто ты такой, и что с тобой случилось - хотя, может быть, и будешь... Я могу гарантировать тебе только одно: в мире Хомана ты не останешься. - Но это ужасно! - почти простонал я. - Оказаться неизвестно где, да еще и не помнить, кто я такой, и что со мной происходило прежде... - Не настолько ужасно, как тебе сейчас кажется, - насмешливо сказал он. - В свое время со мной самим случилось нечто в таком же роде. Это было скорее восхитительно, чем ужасно! - Может быть. Но не забывай: у нас с тобой разные весовые категории, - огрызнулся я. - Ты - бог, а я - так, погулять вышел... - Откуда ты знаешь, - лукаво прищурился Варабайба, - может быть я стал богом только после того, как попал сюда - оглушенный, ошеломленный и совершенно свободный от воспоминаний обо всем, что случилось со мной раньше? - До сих пор мне казалось, что бог - это врожденная, а не приобретенная особенность, - растерянно сказал я. - Ему, видите ли, казалось! Да что ты в этом понимаешь! - Возмутился Варабайба. И тут же примирительно добавил: - Впрочем, это сейчас не имеет значения. Я уже понял, что ты не хочешь просто исчезать в неизвестность... - Даже если бы это был единственный выход... - с сомнением протянул я. - Ох, не думаю! Хотя, это, наверное, все-таки лучше, чем "Гнезда Химер"! - Честно говоря, эта часть теории местных Мараха об устройстве Вселенной не вызывает у меня особого доверия, - задумчиво сказал Варабайба. - Этот мир действительно жесток, как и любой другой, но жестокость мироздания никогда не бывает бессмысленной. Знал бы ты, скольких путешественников, запуганных этими "гнездами" мне довелось повстречать! И я по-прежнему не вижу смысла в такого рода ловушке для заплутавших путников - кому они мешают? Не такие уж вы важные персоны... Ладно, оставим и этот разговор: он не принесет тебе пользы! - Ты так и не сказал мне, какие еще выходы существуют? - робко заметил я. - Верно. Именно это я и собираюсь сделать, - согласился Варабайба. - Есть еще один выход, который, возможно, понравится тебе больше. Понимаешь, Ронхул, можно все отменить. Вообще все! - Как это? - ахнул я. - Я могу отменить некоторые события, которые произошли не слишком давно, - невозмутимо объяснил он. - Тебе повезло: Таонкрахт не так уж давно прочитал свое роковое заклинание. Моего могущества хватит, чтобы вычеркнуть это событие из его жизни - и из твоей, разумеется. Ты откроешь глаза и увидишь, что сидишь в своем кресле, как и мгновение назад, а потом за тобой зайдет твоя подружка, и вы отправитесь на прогулку... - И в этом случае я тоже забуду все, что здесь со мной случилось? - нерешительно спросил я. Если честно, этот пунктик казался мне той самой ложкой дегтя, которая способна внушить отвращение к меду даже Винни-Пуху. - Нет, Ронхул Маггот, ты не забудешь. Тебе и забывать-то будет нечего. После моего вмешательства окажется, что Таонкрахт в тот день выпил больше обычного и завалился спать, не читая никаких заклинаний, а ты пошел гулять со своей подружкой, так что ничего не было - и все тут! - Жутковато как-то, - честно сказал я. - Но все равно соблазнительно... - Не сомневаюсь, - кивнул он. - Впрочем, тут есть одна опасность: я не смогу помешать Таонкрахту прочитать то же самое заклинание на следующий день, или через два года - какая разница?! Так что в один прекрасный день ты снова окажешься в его замке. Несомненно, тебе покажется, что это случилось впервые - в каком-то смысле так оно и будет... И разумеется, ты снова предашься отчаянию, а потом, возможно, опять отправишься на поиски тех, кто сможет помочь тебе вернуться обратно - и кто знает, как все сложится? - В лучшем случае я снова доберусь до тебя, и ты будешь так же добр, как сегодня, и захочешь мне помочь, и я снова соблазнюсь возможностью оказаться дома, как ни в чем не бывало, и потом опять настанет день, когда неугомонный Таонкрахт призовет меня в свой камин... Ужас какой! - искренне сказал я. - А ведь может оказаться, что мы с тобой уже вели этот диалог - раз десять, или на протяжении целой вечности... - Все может быть, - согласился Варабайба, и я содрогнулся, увидев, что он вполне допускает такую бредовую возможность. - А есть еще какой-нибудь выход? Ты же говорил, что их несколько, а два - это не "несколько", а всего лишь два... - Не нужно так волноваться, - успокоил меня он. - Разумеется, есть еще вариант. Но он потребует времени и усилий - не от меня, а от тебя. Впрочем, это к лучшему: когда сам варишь для себя суп, можешь быть уверен, что в нем окажется ровно столько соли, сколько тебе требуется! - Ты говоришь так, словно тебе периодически приходится варить себе суп! - невольно улыбнулся я. - Почему бы и нет? - невозмутимо отозвался Варабайба. - Я же бог. Что хочу, то и делаю! - Ладно, скажи: что за "суп" мне предстоит "сварить"? - Ты должен вернуться к Таонкрахту. И потребовать, чтобы он прочитал нужное тебе заклинание - что же еще?! - Я заранее могу предсказать, чем это закончится, - невесело ухмыльнулся я.- Он снова начнет ныть, что сначала я должен даровать ему могущество и бессмертие, и только потом он меня отпустит, за хорошее поведение! - Очень может быть. Но ты должен не попросить, а именно потребовать! Потребовать так, чтобы его замок задрожал до основания! Знаешь, в чем была твоя большая ошибка, с самого начала? Если уж тебя призвали в этот мир в качестве демона, ты должен вести себя как демон, а не как мальчишка, заблудившийся в темном лесу! Не жаловаться, не просить о помощи, а брать свое железной рукой. - Для того, чтобы вести себя как демон, надо им быть, - буркнул я. - Это один способ. А есть и другой: чтобы быть демоном, надо вести себя, как демон, - ответил Варабайба. - Понимаю, что ты не уверен в своих силах, и это - еще одна роковая ошибка, которая может стоить тебе жизни. - Не пугай меня, мне и так страшно, - попросил я. - А я тебя не пугаю. Просто хочу, чтобы ты перестал ныть и взялся за дело как следует. У тебя отличная ситуация, Ронхул: терять тебе нечего, поскольку все уже и так потеряно, поэтому ты можешь позволить себе роскошь быть безоглядно мужественным... В то же время на твоей стороне играет самый древний ветер этого мира - тот самый, который никогда не заглядывает на мой остров. Попроси его помочь тебе как следует поразвлечься, и увидишь, что будет! Ветер Хугайда тоскует в этом мире, который населен либо существами, настолько могущественными, что им не требуется его помощь, либо тупыми болванами, которые даже не подозревают о его существовании. Неудивительно, что он так к тебе привязался! - А он ко мне привязался? - растерянно уточнил я. - Ну а как ты думаешь? Стал бы он, в противном случае, трудиться, чтобы удерживать твое неуклюжее тело на рее пиратского корабля! Стал бы этот волшебный ветер навещать тебя при любой возможности - и это при том, что ты сам не знаешь, зачем его зовешь, просто повторяешь его имя, как капризный ребенок, который все время зовет свою няньку, даже когда не хочет ни есть, ни пить, ни на горшок... - А если я попрошу, он мне поможет? - восхитился я. - Попробуй, - пожал плечами Варабайба. - Мне почему-то кажется, что ты не разочаруешься! - Значит ты говоришь, я должен вернуться к Таонкрахту и устроить там светопреставление? - задумчиво резюмировал я. - Думаешь, у меня действительно есть шансы на успех? - "Шансы"?! Вот дурень! Когда разбушевавшегося демона нельзя угомонить, от него стараются избавиться, - заверил меня он. - Впрочем, если даже Таонкрахт окажется слишком крепким орешком... Альганцев много, Ронхул. И все они пришли в мир Хомана тем же путем, что и Таонкрахт - во всяком случае, старшее поколение. А это значит, что все они обладают теми же знаниями, что и Таонкрахт. Так что на упрямом альганском Рандане свет клином не сошелся! Что бы он там не говорил, а отпустить тебя может любой, кто знает нужное заклинание, а не только он сам, поверь мне! - Но в таком случае получается, что это можешь сделать и ты! - неуверенно заметил я. - Мог бы - если бы знал это проклятое заклинание. Но я никогда не был силен в альганской магии: она слишком чужая и какая-то... нечистая. Кажется, альганская магия - это единственное, от чего у меня может разыграться самая настоящая мигрень! - Получается, что боги могут не все? - я окончательно сник. - Конечно не все! - согласился Варабайба. - Боги - это всего лишь боги20. Мы отличаемся от людей вроде тебя примерно так же, как человек Мараха от хурмангара: если поставить их рядом, преимущества первого очевидны, но это не значит, что он всемогущ. Просто немного более удачная конструкция... - Ясно, - вздохнул я. Мы немного помолчали. - Ты уже принял решение? - наконец спросил Варабайба. - Больше всего на свете мне хочется сказать тебе: плевать на все, хочу домой прямо сейчас, отмени все к черту, лучше синица в руках, чем саночки возить... Ладно, ладно, я и сам понимаю, что это минута слабости, за которую мне, возможно, придется слишком дорого заплатить, да еще и в такие времена, когда платить будет нечем... Я сделаю так, как ты советуешь. Я вернусь в замок Таонкрахта, скупая все души на своем пути и сжигая хижины их несчастных обитателей, и вытрясу это дурацкое заклинание - из него, или из кого-то другого... - Я рад, что ты принял такое решение, - торжественно сказал он. - Что бы ты там не думал, Ронхул, но я очень хочу тебе помочь. Проблема в том, что у тебя самого это может получиться лучше, чем у меня. - Я уже не раз убеждался, что не родился с серебряной ложкой во рту, и холява мне не светит ни при каких обстоятельствах, - печально согласился я. - Не прибедняйся, - сурово возразил Варабайба, - встречал я людей, куда менее удачливых, чем ты, и нет им числа... - и великодушно добавил: - Я собираюсь сделать тебе подарок. Специально для грядущей встречи с Таонкрахтом. Хорошее бунабское оружие, словно нарочно созданное для грозного демона, каким тебе придется прикидываться! Он вручил мне тяжеленную палицу из красного металла, украшенную не то короткими рогами, не то клыками какого-то неизвестного мне представителя местной фауны. - Гуки-драбаки, - улыбнулся я, вспомнив его уроки бунабского языка. - Правильно, - одобрительно кивнул Варабайба. - Ты был очень способным учеником. Жаль, что Хой, в сущности, довольно маленький остров - будь он побольше, и сегодня ты вполне мог бы говорить со мной по-бунабски. - Ну, для этого нам бы понадобилось совершить как минимум кругосветное путешествие, - смущенно возразил я. И не удержался от вопроса: - А твоя палица - это волшебная вещь? - Еще бы! Это оружие - не просто хорошая палица, - назидательно сказал Варабайба. - У него есть одно свойство, очень полезное для такого неопытного бойца, как ты: когда противник увидит у тебя в руках эту штуку, он непременно испугается, да так, что может в штаны наделать! Скорее всего, он просто убежит, чтобы не иметь с тобой дела. Или согласится выполнить любое твое требование, что весьма полезно для предстоящей тебе встречи с Таонкрахтом... На худой конец, если ничего не выйдет, уйдешь в лес и станешь самым крутым разбойником в Земле Нао! - Здорово! - ядовито подхватил я. - Такая головокружительная карьера! Буду отбирать дерьмоедов у своего приятеля Мэсэна - он и пикнуть не посмеет... Плохо одно: я никогда в жизни не держал в руках палицу... - Действительно плохо, - нахмурился Варабайба. - Оружие у меня, конечно, волшебное, но ты должен уметь хоть что-то! Скажи воинам своего приятеля, Ламна-ку-аку Кекта, что я велел им научить тебя управляться с гуки-драбаки. У вас не так уж много времени на тренировки, но, во всяком случае, хоть чему-то научишься - все лучше, чем ничего! - Ладно, - согласился я. - А теперь иди, - неожиданно решил Варабайба. - Не так уж я тебе и помог, правда? - Не знаю, - честно сказал я, поднимаясь на ноги, чтобы начать долгий спуск вниз. - Конечно, я надеялся, что попаду домой прямо отсюда, но в глубине души подозревал, что не все так просто, поэтому я даже не разочарован... Зато впервые с тех пор, как я попал сюда, я точно знаю, что надо делать: ты дал мне четкие инструкции. Теперь все зависит от того, сумею ли я их выполнить. - А куда ты денешься! - сурово сказал Варабайба. И поспешно добавил мне вслед: - И напомни своему приятелю, Хэхэльфу Кромкелету, что он проспорил мне агибубу: я действительно собственноручно выдолбил ступеньки на некоторых участках подъема... Подниматься не обязательно, пусть оставит ее у подножия, я потом заберу. - Я уверен, что так он и сделает, - улыбнулся я. - Скажу тебе больше: когда ламна-ку-аку Кект узнает, КОМУ Хэхэльф проиграл спор, он оставит у подножия скалы все свои агибубы. - Возможно, - согласился Варабайба. - Но скажи ему, что этого делать не нужно. Что мое - то мое, а излишества мне ни к чему. Я уже совсем было собрался спускаться, но не смог удержаться от парочки вопросов напоследок: - Скажи, а каково оно - быть богом? И как ты выглядишь на самом деле? - разумеется, я тут же смутился и забормотал какие-то извинения: дескать, я понимаю, что не мое это собачье дело, но когда еще представится шанс узнать такие тайны из первых рук.... - Да ладно тебе оправдываться! "На самом деле" я выгляжу примерно так же, как и сейчас, - насмешливо ответствовал Варабайба. - Другое дело, что я могу выглядеть и иначе - если очень захочу... А вот "каково быть богом" - странный вопрос. Мне, знаешь ли, не с чем сравнивать! Могу сказать только, что мне нравится... Ладно, Ронхул, не теряй время на пустяки. Беги вниз, скажи своим приятелям, чтобы они собирались в обратный путь. И желаю тебе хорошо повеселиться в Альгане! - Да уж, веселье будет то еще, могу себе представить! - мрачно протянул я. Я спустился довольно быстро: вниз всегда идти легче, поэтому часа через два я уже был в лагере. К моему величайшему облегчению паники там не было. Меня никто не искал. Мои попутчики сидели на траве и завтракали, с толком и с расстановкой - до сих пор с такой торжественной неторопливостью проходили только ужины. Они так увлеклись каким-то кулинарным шедевром, что не заметили мое появление. - Дадите кусочек усталому паломнику? - весело спросил я Хэхэльфа. Все тут же прекратили жевать и уставились на меня - испытующе и с надеждой, словно я вернулся с последнего приемного экзамена в какой-нибудь местный университет. - Ну как? - нетерпеливо спросил меня Хэхэльф. - До чего вы договорились? - Самая главная новость - ты все-таки проиграл агибубу, - усмехнулся я, запихивая в рот первый попавшийся кусок: все эти прогулки по горам разбудили во мне голодного зверя. Потом до меня кое-что дошло, и я изумленно уставился на Хэхэльфа: - Слушай, ты так спрашиваешь - можно подумать, что ты уже все знаешь: куда я ходил, и зачем... - Знаю, - невозмутимо кивнул Хэхэльф. - Сначала мы тебя немного поискали, а потом проснулся пага Пикипых, и сказал, что мы спятили: несколько дней кряду находиться рядом с Варабайбой, и не догадаться... - А он-то сам сразу догадался? - с набитым ртом осведомился я. - Ну да, как только увидел, кого ты привел с собой из леса. На то он и жрец. - А почему молчал? - наивно удивился я. - Ну ты даешь! - почти возмущенно воскликнул Хэхэльф. - Чтобы жрец выдал секрет своего бога... Как ты это себе представляешь? - и нетерпеливо добавил: - Ты лучше рассказывай, что у вас там вышло, везунчик!... Или не везунчик? - внезапно встревожился он. - Сам не знаю, - вздохнул я. - Скорее да, чем нет. Мы неплохо поладили, и Варабайба дал мне кучу полезных советов. Но иногда я позволял себе надеяться на большее... - Понимаю, - кивнул Хэхэльф. - Я и сам вижу, что вышло не совсем так, как ты рассчитывал. Если бы все было по-твоему, ты бы уже не вернулся. Мы как раз начали было спорить, сколько времени нам следует