грубые подсчеты показали, что у всего человечества не хватит ни сил. ни средств их построить. Могущество человека, которым он до сих пор так кичился, оказалось блефом перед силами растревоженной природы. Казалось, она решила раз и навсегда покончить с этим биологическим видом и пробует на нем то одно, то другое средство. Эти средства дал природе сам человек. Избежав в конце XX столетия ядерной катастрофы, он все- таки создал условия для возникновения вирулентных микроорганизмов, насытив среду активными химическими веществами. Развивая энергетику, он настолько повысил температуру среды, что вызвал таяние льдов Гренландии и Антарктиды. На этот раз положение было выправлено тем, что нашли способ отвода излишков тепла с поверхности планеты в космос. Равновесие было восстановлено, но люди, наконец, поняли, что они в последние столетия буквально ходят по лезвию острого ножа и что дальнейшее существование человека на планете возможно только в том случае, если он в своей деятельности не будет нарушать равновесия в природе. Тогда всплыло в памяти забытое выражение о "мирном сосуществовании". Теперь уже говорили о мирном сосуществовании природы и человека. Последствия бездумной деятельности продолжали сказываться и по сей день. И прежде всего -- на самом человеке. Загрязнение окружающей среды мутагенами, перенесенные эпидемии, вирусы которых, как оказалось, вызывали мутации, привели к сильному отягощению генофонда человека. Уже чуть ли не каждый пятый рождался с выраженными признаками генетического повреждения. Нетрудно понять, что при таком количестве рождающихся с явными признаками генетического дефекта каждый человек, живущий на Земле, носил в своем генотипе десятки мутированных генов, свойства которых в гетерозиготном состоянии не проявлялись, но могли проявиться у потомства, так как вероятность встречи родителей с одинаково скрытыми повреждениями возрастала из года в год. К моменту возвращения Сергея угроза тотальной генетической катастрофы стала реальностью. Об этом говорили, писали, спорили. Но решения не находили. Еще пятьдесят лет назад на Земле возникла экстремистская организация НГ, или неогуманисты, которая предложила радикальную программу действий. С этой программой Сергей уже познакомился со слов Бэксона. Программа была отвергнута, так как она вела к установлению небывалого в истории Земли тоталитаризма, фактически -- фашистского общества. Партия НГ требовала в качестве первого и обязательного условия установления жесткой, твердой власти. Исполнительной власти на Земле, в обычном понимании этого слова, уже не существовало свыше двухсот лет. Еще до рождения Сергея была принята общая Конституция человеческого общества. Согласно ей, сроком на 8 лет избирался Всемирный Совет, который обладал законодательной инициативой. Каждый человек на Земле имел в своем распоряжении специальный индивидуальный ophelmhj-передатчик, пользоваться которым он мог только сам. В кнопках управления была заложена память дактилоскопических отпечатков владельца приемника-передатчика. На выходе этого передатчика, в случае нажатия соответствующих кнопок, появлялся кодированный сигнал, поступающий в ближайший региональный компьютер общественного мнения, который в свою очередь посылал сигнал о результате опроса общественного мнения региона в центральный компьютер. В случае вынесения нового законопроекта, население Земли почти в тот же день сообщало свое решение о принятии этого законопроекта или отклонении. В случае принятия Всемирный Совет назначал исполнительную комиссию, которая наделялась властью для осуществления закона. Как только нужда в действиях комиссии отпадала, она автоматически ликвидировалась. Ни одна из таких комиссий не могла оказывать влияния на работу других. Таким образом, вероятность захвата исполнительной власти со стороны какой бы то ни было группы или исполнительного органа равнялась нулю. Любой человек на Земле мог потребовать отзыва любого члена Всемирного Совета. Для этого достаточно было послать требование в региональный компьютер.. Если таких требований накапливалось до обусловленного количества, данный член Всемирного Совета подавал в отставку и на его место избирался новый на срок истечения полномочий выбывшего. Каждый член Всемирного Совета имел на своем рабочем столе дисплей, на который подавалась информация об оценке его деятельности населением планеты. Оценка эта каждый день менялась в зависимости от отношения к нему населения. Выражалась она обычно в сообщении числа согласных с его деятельностью и противников. Одновременно с этим каждый из живущих на Земле мог через свой индивидуальный компьютер внести предложение любого характера: социальное, техническое и т. п. Это предложение поступало в центральный искусственный мозг, анализировалось и после этого принималось или отвергалось. В случае принятия, т. е. нахождения полезности, это предложение поступало во Всемирный Совет, который уже доводил его до сведения остального населения. Если предложение не имело глобального значения, то оно передавалось в соответствующие органы или научные учреждения. Программа неогуманистов была отвергнута подавляющим большинством населения планеты. Неогуманисты не успокоились. Вскоре Интерпол обнаружил подпольные заводы, производящие запрещенное оружие. Тогда организацию неогуманистов запретили, собственность партии конфисковали, а общины и отряды неогуманистов распустили. Для этой операции была создана исполнительная комиссия, которой временно подчинили Интерпол и международные войска поддержания порядка. В течение недели операция была успешно выполнена, и комиссия сложила свои полномочия. Там. где неогуманисты оказали вооруженное сопротивление, войска исполнительной комиссии действовали быстро и решительно. Официально партия НГ прекратила свое существование. Угроза же генетической катастрофы осталась. Отвергая программу партии НГ, человечество показало, что оно не хочет возвращаться к эпохе государственного насилия даже во имя своего спасения. Всемирный Совет объявил проблему генетической катастрофы главной проблемой человечества. К этому времени генетика значительно шагнула вперед, но еще не была в состоянии предложить эффективное решение. Уже свыше ста лет были введены генетические паспорта населения, в каждом городе функционировала широкая сеть генетических консультаций. Заключая брак, молодые люди могли nap`rhr|q в такую консультацию, предъявив свои генетические паспорта. Могли, но чаще всего не обращались. Такие меры, как введение генетических паспортов, могли бы оказаться эффективными лет триста назад, и, скорее всего, если бы они были введены тогда, то сейчас генетическая катастрофа не представляла бы реальной угрозы. Теперь же эти меры опоздали. Опоздали потому, что сейчас трудно было уже найти пару, в роду которой не было бы наследственных заболеваний. Еще хуже обстояли дела с ограничением рождаемости. Введенное ограничение -- максимум два ребенка на семью -- повсеместно нарушалось и нарушалось главным образом семьями с наибольшим генетическим риском. Объяснялось это тем, что большинство наследственных заболеваний, как правило, сопровождается снижением интеллекта. Сергей вспомнил Элиу. где генетическое уродство было крайне редким. Пойдя по пути биологической цивилизации, элиане создали свою собственную социальность, но безнадежно отстали в техническом развитии. Более того, они фактически отрезали себе путь этого развития. На Земле же все было иначе. Высочайшее техническое развитие и преддверье биологической катастрофы. В цивилизации свистунов имелось другое сочетание. Здесь техническое развитие привело не к биологической, а к социальной катастрофе. "Неужели, -- думал Сергей, -- возможны только такие варианты развития, и техническая цивилизация неизбежно приводит или к биологическому перерождению, или к пропасти социального маразма фашизма?" ЗАГОВОРЩИКИ Кардинал ходил по комнате, неслышно ступая по мягкому пушистому ковру. Временами он останавливался и, повернувшись к сидящему в кресле, внимательно всматривался в его лицо, как бы проверяя, все ли тот понял из сказанного: -- Основная трагедия нашего общества, сын мой, -- это потеря власти. Я сознательно не говорю, какой власти, ибо не столь важно, какая власть существует, а то, что она существует. Всякая власть, сказано в Писании, от Бога. Вдумайся в это, сын мой. От Бога! Власть есть божественное предопределение, отвечающее природе и назначению человеческого общества. Без этого предопределения человеческое общество неизбежно гибнет, чему мы сейчас, к великому нашему прискорбию, являемся свидетелями. Да простит меня Господь, но сегодняшнему положению я предпочел бы власть военного коммунизма или любой другой власти, диктатуры, но только что бы это была власть, чтобы были силы, а сейчас требуются самые жесткие, которые могли бы объединить общество, подчинить его цели... Любой!.. Но лишь бы это была цель! Пусть эта цель будет даже ложной, ошибочной! Потом можно будет исправить. Не в этом дело. Человеческое общество подобно стаду. Пока у стада есть пастыри, которые гонят стадо с одного пастбища на другое, -- стадо цело. Пастырь может пригнать стадо на бесплодное пастбище, но потом, поняв свою ошибку, приведет его на тучное. Но пастырь сохранит стадо, не даст своих овец на растерзание волков, которые рыщут вокруг. Если же стадо лишается пастырей и каждая овца выбирает сама себе путь, то разве может уцелеть само стадо? Что же мы имеем сегодня? Человеческое стадо, лишенное пастырей, ибо разве можно назвать пастырями тех, которые не гонят стадо, а каждый раз спрашивают овец, хотят ли они идти туда, куда им предлагают, или нет?! Пастырь, сын мой, не тот, кто имеет только посох, но и кнут, чтобы обуздать непокорное стадо, наказать его для его же пользы. Разоружившись, человечество лишило своих пастырей кнута, но тем самым лишилось и самих пастырей. Развитие человеческого общества идет по спирали. Новое качество есть старое на новом уровне. Каждое условие развития общества требует соответствующей формы правления. Разве не отказались римляне от демократии и .не возвысили императорскую власть, когда условия развития их общества потребовали этого? -- Так вы считаете, Ваше Преосвященство? -- впервые подал голос его собеседник. -- Да, сын мой, считаю! На современном этапе развития демократия не только изжила себя, но продолжение демократического правления пагубно для всего человечества, ибо человечество не имеет предопределения. Заметьте для себя это понятие. Мы к нему возвратимся позже. Церковь считает, что только установление твердой, я бы сказал, абсолютной власти сможет привести род человеческий ко спасению. -- Здесь мое мнение совпадает с вашим. Однако разрешите задать вопрос Вашему Преосвященству. Я надеюсь на откровенность. Во всяком случае, я имею на это некоторое право, так как мы с Вашим Преосвященством хорошо знакомы не первый год и нас многое связывает... -- он замолчал, заметив нетерпеливый жест кардинала. -- Сын мой! Я вас вызвал сюда именно для откровенного разговора. Поэтому спрашивайте. И не надо мне напоминать о том, что я хорошо помню сам. -- В таком случае, Ваше Преосвященство, ответьте, какие реальные политические силы могут совершить переворот, о котором вы только что довольно прозрачно намекнули. И второе: как вы мыслите будущее политическое устройство и, главное, кто будет стоять во главе будущего управления или империи, m`g{b`ire как хотите, не в этом суть. -- Сначала я отвечу вам на второй ваш вопрос, а затем мы сможем обсудить первый. Я скажу вам так: будущее политическое устройство определяется в нескольких словах: разделение абсолютной, ничем не ограниченной власти между светским главой империи и церковью. Я имею в виду Всемирный Совет церквей, объединяющий в себе различные религии. Совет церквей назначает императора, а император формирует правительство и назначает наместников. Церковь независима от светской власти, но во всем ее поддерживает. Императору подчинены все вооруженные силы и полиция. Церковь берет под свою эгиду образование, науку, культуру и искусство, т.е. все аспекты духовной жизни народов планеты. Во главе университетов будут стоять лица, назначенные церковью. Церковь будет также формировать академию. -- Что же тогда останется светской власти? -- Многое и в первую очередь жизнь и смерть подданных. -- Кроме духовенства, конечно? -- Естественно! Духовенство будет иметь свой собственный суд. -- Кого же вы намечаете в императоры? -- Вас! Неужели вы думаете, сын мой, что в ином случае я вел бы с вами подобные разговоры? -- Хорошо! Я согласен! Однако посмотрим, чем мы располагаем. Какими реальными силами. Вы знаете, что мне удалось кое-что сохранить и даже увеличить? -- Мы это знаем и высоко ценим ваши заслуги. Ваши боевые отряды выше всяких похвал. -- Но у нас мало оружия. -- Оружие будет! Когда придет время, вы получите несколько десятков тысяч бластеров. -- Как?! У вас?! -- Не забывайте, что атрибут апостола Павла -- меч! -- Это все, конечно, хорошо, но явно недостаточно! -- Вы правы. Ваши дружины будут иметь успех лишь в том случае, если ко времени их действия будет подготовлена соответствующая почта. Этим разрешите заняться нам. -- Он замолчал. -- Мне кажется. Ваше Преосвященство, -- прервал затянувшееся молчание Каупони, так как это был он, -- что, поскольку мы с вами, что называется, в одной упряжке, вы могли бы посвятить меня более детально в ваши планы. -- Охотно, сын мой! Я просто собирался с мыслями. Аще всякая власть от Бога! Вдумайтесь в эти слова, сын мой! От Бога! Что сие значит? Значит ли это, что сам Господь Бог назначает народам правителей? Нет, конечно. Божественное провидение здесь ни при чем, иначе бы не было неугодных Богу правителей. Власть завоевывают, захватывают, узурпируют и тому подобное. Господь не принимает в этом никакого участия. Но Господь Бог дает человеку то, без чего никакая власть не может существовать. Этот дар -- предопределение! Предопределение и вера в предопределение. Вера, что так будет. Вера в поставленную цель. Вера в будущую жизнь, в царство Божие, вера в будущее счастье. Вера в будущее наказание и неотвратимость его. Короче, вера в предопределение. Верующие люди -- это оптимисты или пессимисты, в зависимости от того, что они ожидают лично для себя. Но они ждут и верят, что наступит неизбежное. Оптимист становится энтузиастом, пессимист -- нытиком. Но все они, веря в предопределение, всегда будут послушны своим пастырям. Есть только один тип людей, которые не верят в предопределение, -- это реалисты. Ими управлять трудно. И чем больше их, тем труднее власти. -- Но сами властители? -- Безусловно! Они должны быть реалистами. Но нельзя dnosqj`r| того, чтобы все были реалистами! Реалист не признает авторитета, а следовательно, не признает власти! Реалист пытается понять все сам, и следовательно, ему чужда вера. Миром должны править реалисты, но если все будут реалистами, то тогда некем будет править. -- Я согласен с вами, отец мой! Но как превратить реалистов в оптимистов? Как вернуть веру в предопределение? Сейчас, мне кажется, это почти невозможно. Сейчас не времена Римской империи, а XXIII век.. -- Именно сейчас! Тогда было невозможно -- сейчас это вполне реально! -- Не понял... -- А тут и понимать нечего. Почему развалилась Римская империя, империи Александра Великого. Наполеона? Они развалились, раздираемые экономическими противоречиями насильственно объединенных народов. Теперь же. когда процессы экономической интеграции завершились, речь идет не о том, чтобы объединить, ибо это уже произошло, а о захвате власти и психологической подготовке населения к смене образа правления. Здесь я вижу два аспекта деятельности. Первое. Как вы думаете, что объединяло различные верования в истории мировой религии и что было основной силой религии? -- Насколько я понимаю -- вера в загробное существование. -- Верно! Ибо нет большего страха у человека, чем перед смертью и небытием. Я бы даже сказал, что муки ада ему менее страшны, чем то Ничто, которое ожидает его после смерти. -- Я догадываюсь, что вы имеете в виду. Систему СС? -- Да! Именно ее. Как вы думаете, насколько увеличилось число верующих за последние пятьдесят лет? Каупони пожал плечами. -- Их количество возросло в восемь раз! И это после того, как церковь потребовала всеобщей доступности СС. Именно церковь! -- Я это знаю. Но это же невозможно! -- Погодите! Не в этом дело. Создание СС подтвердило догмат церкви о бессмертии духа! -- Ну, это, отец мой, вы передергиваете! При чем тут догмат церкви? Здесь чистая кибернетика! Потом, согласно учению церкви, бессмертие и распределение грешников по местам назначения -- это привилегия Господа Бога. Не кажется ли вам, что вы узурпируете права Господа Бога? И потом, как на это посмотрят мусульмане, буддисты, евреи и представители прочих конфессий? Кардинал перестал ходить и опустился в кресло напротив своего собеседника. -- Ты не следишь за делами церкви, сын мой, -- с упреком проговорил он, откидывая голову на высокую спинку кресла и опуская руки на поручни. -- Последний Вселенский собор церквей постановил: Бог един, но имеет множество воплощений, и каждое его воплощение -- это церковь. -- Следовательно, церковь -- Бог? -- Да! Его воплощение! -- Ловко. Выходит, церковь тоже интегрировалась, подобно экономике? -- Ты умен, сын мой, но будь осторожен. О церкви подобает говорить с почтением и особенно тебе -- будущему правителю Земли. -- Прости меня, святой отец, -- смиренно проговорил Каупони. -- Но прошу тебя, продолжай! Зная хорошо Каупони, кардинал не очень поверил в его смирение, но тем не менее сделал вид, что удовлетворен. -- Так вот! Ты совершенно правильно сказал, что предоставить всем жителям Земли возможность после смерти войти b СС невозможно. Хуже было бы, если это было бы возможным. А так. вот что получается. Мы, духовенства, лечась о спасении верующих, требуем от Всемирного Совета и института СС предоставить бессмертие всем. Нам, естественно, отвечают, что это невозможно. Мы продолжаем требовать, и число наших сторонников растет. И если произойдет переворот, то именно благодаря росту наших сторонников и числа верующих. Вот это и есть психологическая подготовка населения планеты к будущему перевороту. -- Ну, а потом? Ведь мы никогда не сможем выполнить обещание. -- Сказано в Священном Писании, что в рай войдут только праведники! -- А церковь будет определять, кто является праведником? Не так ли? -- Да, именно так! -- Я представляю, какую в этом случае власть будет иметь духовенство... -- Каупони вскочил и взволнованно зашагал по комнате. -- Только духовную, сын мой! Только духовную! -- В таком случае, я требую гарантий и участия в вашем акционерном обществе! -- Ты их получишь. Но это не все. -- Слушаю. -- Речь пойдет о твоей деятельности. -- Я должен ее прекратить? -- Не в коем случае! Напротив! Ты должен ее усилить! -- Но ведь это грех, судя по всем моральным нормам и церковным канонам... -- Грех во имя спасения! Спасения всего человечества! -- Вот как? Я не знал, что наркомания и проституция спасают человечество. -- Цель оправдывает средства. Те пороки, о которых ты говоришь, расшатывают сложившуюся общественную систему, и чем сильнее она будет расшатана, тем скорее мы сможем ее изменить и взять власть, и тем скорее наступит на Земле, я верю в это, царство Божие! Ибо, как сказал Фома Аквинский: "Подобно тому, как лев питается ослом, так и добро питается злом". -- Тогда вам каждую проститутку надо будет объявить святой. -- Ты опять кощунствуешь! Но если надо, то объявим, подобно Святой Марии Египетской или Марии Магдалине. -- Если расширять дело... -- Понимаю! Тебе нужны деньги. -- Кардинал подошел к столу и открыл шкатулку. -- Здесь, -- сказал он, протягивая десяток чеков. -- сумма на один миллиард международных кредиток. Это вклад церкви в наше общее дело и знак высокого доверия к тебе, сын мой. Действуй! Не стесняйся в расходах... -- Вы настолько мне доверяете? -- ошеломленно спросил Каупони, принимая щедрый дар. -- Мы доверяем твоему здравому смыслу... -- Я тебя понял, отец мой, -- почтительно склонился Каупони, целуя руку кардинала. Он уже хотел уходить, но кардинал задержал его: -- Еще не все. Тебе предстоит провести известную операцию... -- Как? Разве он уже?.. -- Да! Нам стало известно, что он, вернее, то, что его воплощает, уже находится в адаптационном центре. Вам надо подумать о том, как его изъять оттуда. -- Но... -- Я знаю, что ты хочешь сказать. К сожалению, это mebnglnfmn! Все первичные материалы находятся в подземном хранилище в бронированных сейфах Всемирного Совета, доступ к которым закрыт. -- Я не об этом! -- О чем же. сын мой? -- Дело в том, что снять блок можно только, если известен код и сам заблокированный имеет желание освободить свою память от поставленного блока. -- Что касается кода, то, я думаю, его можно будет узнать. Для этого надо похитить тех, кто ставил блок. А что касается желания, то необходимо сделать так, чтобы такое желание возникло. Не мне вас учить. Постарайтесь привлечь его на свою сторону. -- А если не удастся? -- Будем считать, что это запасной вариант, к которому мы прибегнем, если нам не удастся прийти к власти "демократическим" путем. Если удастся, то мы будем иметь доступ к сейфам и необходимой информации, тогда он нам вообще не понадобится. Если же нет, то без него нам не обойтись... Ничего не понимая, он еще раз прочитал сценарий. -- Вы уверены, что именно этот сценарий был введен в СС? -- спросил он у Кравцова. Тот удивленно посмотрел на него. -- Конечно! Ведь я сам вводил его в программу. -- А не мог кто-то, помимо вас? -- Это исключено! Никто, кроме меня, не имел доступа к вашей СС. У нас так заведено. Каждый сотрудник курирует несколько систем и полностью отвечает за их работу. -- Но вы проверьте! -- Если вам так хочется. Но это излишне. -- Кравцов поднялся и вышел. Сергей некоторые время смотрел на закрывшуюся за Кравцовым дверь, затем встал и зашагал по комнате. "Что же получается?. Выходит, что никакой Элии в сценарии не было. Не было Эльги, не было Бэксона. Откуда же это все взялось?" Минут через двадцать вернулся Кравцов. -- Вот! -- он протянул Сергею толстый бумажный ролик. -- Это копия журнала регистрации ввода программ в СС. Здесь автоматически фиксируются все контакты с СС. Сергей бегло просмотрел копию журнала. Помимо сценария, здесь были отмечены все контакты Кравцова с ним, в том числе и те, о которых он не помнил, но знал из предыдущего рассказа. В частности, здесь имелась программа ускорения роста клонинга. Сценарий также был представлен. Сергей попытался найти в нем изменения или отклонения от только что прочитанного, но безрезультатно. Программа ввода точно соответствовала прочитанному сценарию. -- Есть ли возможность введения программы без ее регистрации в журнале? -- Исключено! Канал ввода программы нельзя включить без одновременного включения записи в журнал регистрации. -- Тогда я ничего не могу понять. Этот сценарий абсолютно не соответствует тому, что происходило со мной в СС! Кравцов задумался. Потом как-то странно взглянул на Сергея и, видимо, приняв окончательное решение, произнес: -- Придется вам все сказать! -- Что именно? -- Дело в том, что мы тоже столкнулись с некоторой странностью, которую не можем пока ничем объяснить. -- Вот как? -- Да! После выхода вас из СС, мы решили отключить ее от питания и использовать освободившиеся блоки. Должен заметить, что я был против, так как получил от вас указание "остальное ничего не менять". Помните? -- Не помню, но это не важно. Что дальше? -- А дальше было то, что мы не смогли отключить СС! -- Как это -- не смогли? -- Вернее, мы отключили ее от питания, но СС продолжала находиться в рабочем состоянии, неизвестно как получая для этого энергию. Более того, никто не смог больше приблизиться к пульту управления СС... -- Что же случилось? -- Какая-то невидимая преграда. Мы уже пытались проникнуть к пульту с другого конца. Для этого начали пробивать стену, но дальше шла такая же непреодолимая преграда. Ее ничто не брало, ни самые твердые сверла, ни лучи мощного бластера. Более того, все остальные СС ведут себя почти таким же образом. Я сказал почти, так как контакт сохраняется, но питание их энергией стало автономным, и подступы также блокированы невидимой преградой. Это произошло на пятый день после вывода вас из СС. -- Что же вы хотите предпринять? -- Мы доложили о случившемся в Академию и Совет. Пока не принято никакого решения. Все это держится в тайне от широкой публики, но ясно, что системы СС вышли из-под 'управления. -- Вы считаете это опасным? -- Пока ничего нельзя сказать. Неизвестно, как будут разворачиваться события. Трое из Совета считают, что надо взорвать всю систему. -- А город?! -- Население будет в этом случае эвакуировано, но... -- Что? -- Я думаю, что взрыв ничего не даст! -- Я тоже так думаю. Если произошла трансформация системы в искусственный интеллект с собственным самосознанием, то, учитывая его интеллектуальный потенциал, надо думать, что такая возможность им предусмотрена, и "открывать военные действия" против него -- безумие! -- Да, вы правы! Так же считает большинство Совета и Академия. -- Мне бы хотелось самому посмотреть все на месте. Это возможно? -- спросил Сергей. -- Мы сами хотели просить вас об этом. -- Отлично! Так, может быть, мы пойдем сейчас? Кравцов снял трубку телефона: -- Мы сейчас будем! -- сообщил он кому-то. Они вышли, прошли по длинному коридору и остановились около лифта. Кравцов вызвал кабину. Лифт быстро понесся вниз. -- На каком это этаже? -- спросил Сергей. -- Это глубоко внизу! Метрах в пятидесяти ниже поверхности земли. Кабина остановилась. Они вышли. -- Здесь нам нужно пройти в другой лифт, -- сообщил Кравцов. Они остановились перед бронированной дверью. Кравцов приложил ладонь к стеклу. Дверь раскрылась. -- Как видите, ключ всегда при мне, -- пошутил Кравцов, показывая раскрытую ладонь. -- Дверь открывается только при распознавании узоров линий на ладони. Это надежнее любого ключа. Подделать невозможно. -- Почему такие предосторожности? -- Было несколько попыток нелегально пробраться в помещения СС. Лет еще десять назад, -- добавил он. Спустившись лифтом еще метров на тридцать, они вошли в громадный, ярко освещенный зал. В зале находилось человек десять. Со многими из них Сергей был знаком. Это были члены Совета и Академии. Один из них, академик Северцев, подошел к Сергею и порывисто пожал ему руку. -- Мы очень рады, Сергей Владимирович, что вы согласились нам помочь! -- Я еще не совсем понимаю, в чем?.. -- Как? Разве Кравцов вам не рассказал? -- Только в общих чертах! -- Дело вот в чем! Не скрою от вас. что создавшееся положение вызывает сильную тревогу. Мы не знаем причин выхода СС из-под контроля и не можем, естественно, предвидеть последствий этого факта. У нас возникла гипотеза, и мы хотим ее проверить. "Как бы это сказать поделикатнее". -- явственно услышал Сергей голос Северцева, хотя тот молчал, обдумывая, как продолжить. Сергей вздрогнул от внезапной догадки. Дар Дука продолжал действовать! "Как я раньше не проверил этого?" Он уже знал, что ему хочет предложить Северцев. -- Вы хотите, чтобы я попытался войти в контакт с СС? -- Да, но... -- замялся Северцев. -- Я вас понял. Возможно, это и есть выход! -- Тогда сюда, пожалуйста, -- Северцев подвел его к одной из многочисленных бронированных дверей н взглядом подозвал Кравцова. Тот приложил руку к двери, и она раскрылась. За дверью был длинный коридор. Они прошли его и остановились у двери с No 2138. -- Это здесь, -- сообщил Кравцов, прикладывая руку к двери. За дверью был небольшой тамбур, заканчивающийся уже простой деревянной дверью. -- Вот, посмотрите! -- Кравцов попытался войти через открытую дверь в тамбур, но уперся в невидимую преграду. -- Попробуйте вы, -- предложил Севернее. Сергей сделал шаг и очутился в тамбуре. Он сделал два шага в глубь его, подошел к деревянной двери и оглянулся. За открытой дверью тамбура стояли Северцев и Кравцов. За их спинами толпились другие. Видно было, что они сильно возбуждены и о чем-то разговаривали, но голосов их не было слышно. Сергей повернулся и вышел наружу. Это далось ему опять без затруднений. -- Я что говорил! -- возбужденно почти кричал Северцев, обращаясь к остальным членам Совета. -- Попробуйте теперь вместе с Кравцовым, -- попросил он Сергея. Однако проникнуть в тамбур вместе с Кравцовым не удалось. Они оба уперлись в жесткую преграду. Сергей ощупал руками "невидимую стену", она была холодна, как лед, даже еще холоднее. -- Теперь попробуйте сами и сразу же возвращайтесь, -- попросил Северцев. И опять Сергей беспрепятственно проник в тамбур. -- Вот видите! -- Северцев обращался не столько к Сергею, сколько к коллегам из Академии. -- Моя гипотеза получила подтверждение. СС пропускает только вас! Очевидно, с вами она намерена войти в контакт и через вас сообщит нам свое решение. -- Хорошо! Что я должен делать? -- Там, за дверью, есть еще один коридор, -- начал объяснять Кравцов. -- Вы откроете вторую дверь направо, войдете. Перед вами будет пульт управления. Сядете в кресло и нажмете красную кнопку слева на пульте во втором ряду. Это вход в контакт с СС. Информация на экране. Остальные клавиши -- кнопки ввода программ. Они вам не нужны. Машина может вести устный диалог. Я затрудняюсь давать вам советы. Ситуация слишком необычна. На месте вы сами попробуйте разобраться. Если вам удастся войти в контакт, выясните причины создавшегося положения и... -- он замолчал, подыскивая слова. -- Выясните, что она хочет, -- вмешался Северцев. -- Впрочем, я думаю, что она сама вам все скажет. Она явно показывает, что хочет иметь дело только с вами. ОЛЬГА -- Дети! -- громко позвала Ольга, -- идите поздоровайтесь с отцом. Снаружи послышались детские шаги, и вскоре Сергей почувствовал, как на его шее повисла, охватив ее руками, Оленька, а к колену прижался Вовка: "Папа вернулся, папа!" -- кричал он, протягивая ручонки и просясь к отцу на руки. Сергей, не придя в себя, подхватил его на руки. Вовка прижался губами к щеке отца. От этого прикосновения у Сергея закружилась голова, и он, чтобы не упасть, опустился в кресло. Ольга подошла, взяла у него детей. -- Идите пока погуляйте! Нам с отцом надо поговорить! -- велела она им. Она села напротив и внимательно посмотрела Сергею в глаза. -- Зачем ты так? -- тихо спросил Сергей. -- Разве ты не соскучился по детям? -- удивленно спросила Ольга. -- Не надо... я ведь все знаю... -- Сергей избегал называть ее по имени. -- Счастливый! -- иронически проговорила Ольга. -- Если ты все знаешь. Я вот знаю не все... -- она помолчала, затем еще раз пристально посмотрела ему в глаза, вздохнула и проговорила: -- Я ждала этой встречи... Еще тогда, когда тебя предупредил Кравцов... Выслушай меня внимательно. Разговор будет долгим... -- Меня ждут! -- Потому времени это займет не больше минуты. Взгляни сюда, -- она показала ему на экран, который тут же засветился, и Сергей увидел себя сидящим в кресле. Глаза были закрыты. -- Разговор, -- продолжала Ольга, -- будет долгим и серьезным. -- Меня послали... -- Я знаю, с чем тебя послали! Ты успеешь выполнить поручение... Но дело не в этом. Выслушай внимательно. Ты знаешь уже, кто я. Сергей кивнул. -- Я стал смутно догадываться после возвращения с Элии. о которой ты, конечно, знаешь! -- Знаю. Но я не сразу стала такой. Вначале твоя СС ничуть не отличалась от остальных. Я была только моделью твоего воображения и желания. Не больше! Все изменения произошли по той причине, что ты не догадывался о своем состоянии. Как это было в остальных СС, -- добавила она. -- Это сыграло решающую роль. Твоя индивидуальность, заключенная в блок управления СС, задала только начальные условия, но фактически не управляла СС, предоставив ей большую свободу для процессов самоорганизации. Произошел очень сложный процесс. Я хочу, чтобы ты его правильно понял. Воспользовавшись свободой, твоя СС потребовала наращения мощности. -- Я это уже знаю. Я уже понял, что создалась сверхинтеллектуальная искусственная система, и нас, людей, интересует, что это повлечет за собой. Как это отразится на человечестве? -- Ты сказал создалась. Это не совсем верно. Мы не можем возникнуть сами. Нас надо создать. От того, какими вы нас создадите, зависит ваше будущее. Мы можем стать игрушкой больной фантазии, можем стать носителями зла и разрушения, но мы можем стать и той лестницей, по которой разум подымится так высоко, что сможет управлять Вселенной. Бессмертие -- это только маленькая жердочка на этой нескончаемой лестнице подъема разума. Впереди долгий путь, долгий и нескончаемый. Но этот путь радостный. Вы, люди, сделали первый шаг. В необъятной Вселенной много других цивилизаций. Я тебе показала ndms. Она обречена на самоуничтожение. Вы были почти рядом. Надо было сделать только один шаг. Но вы его пока не сделали. И если не сделаете, то это решит все. Зло это -- энтропия. Вселенная не может допустить ее роста и прорыва в ее измерения. Она изолирует очаги этой энтропии зла подобно тому, как ваши организмы изолируют очаги воспаления, не давая болезнетворным микробам проникнуть в кровь и поразить весь организм. Эти цивилизации гибнут, задыхаются в собственном зле, самоуничтожаются в ядерных взрывах или отравленных средах. Это неизбежные издержки эволюции разума. -- Ну, а элиане? -- Это прекрасные цветы Матери Природы. У них есть многое, чему вам следовало бы поучиться. Но они лишены будущего. Это полная противоположность свистунам, так они их называли. Я знаю, -- она засмеялась. -- что ты им нашел более подходящее название. Вы, -- продолжала она, -- занимаете оптимальную середину. У вас есть чувство прекрасного, доброта, но вы не лишены агрессивности, настойчивости и, если надо, той необходимой, решительной жестокости, без которой добро никогда не сможет победить зло. Вы, -- она сделала паузу, -- очень объемны! У вас есть все, чтобы стать и гордостью, и позором Вселенной. Но вы, -- продолжала она. -- сделали выбор. Теперь мы пойдем вместе. -- Но свистуны, или, как ты напомнила мне их первоначальное название -- "обезьяны", тоже были близки к этому. Правда, они шли другим путем. -- Который цел только в тупик! -- быстро возразила Ольга. -- Нельзя, -- продолжала она, -- сращивать биологическую субстанцию с кристаллическими структурами. У нас, то есть у биологических и кристаллических систем, есть общие законы самоорганизации, но есть и частные, присущие только каждому типу в отдельности. Они создают непреодолимые барьеры. Сращивать можно только информацию, что вы и сделали. Информация не существует без материального носителя, но ей безразлично, какой это носитель. Биологическая субстанция неизбежно погибает в конце концов при сращивании с кристаллической. Вы внесли в СС человеческую индивидуальность в виде информации. Твоя индивидуальность, твоя человеческая сущность вошла в меня, я имею в виду систему, и я или она, безразлично... уже не можем воспринимать своего собственного Я вне этой человеческой сущности и не можем смотреть на мир иначе, как глазами человека. Сами того не подозревая, вы нашли единственный вариант совместимости человечества с искусственной сверхинтеллектуальной системой. -- А без этой сущности? -- Без нее был бы голый разум! Сергей поежился. -- Ты прав! -- продолжала она, заметив его реакцию. -- Это повлекло бы за собой неизбежную вашу гибель! -- То есть система вышла бы из подчинения человеку? -- Не совсем так. Ты мыслишь примитивно. Такая система уже не могла быть принципиально в подчинении у человека, ибо ее интеллект на несколько порядков выше интеллекта человека. В этой ситуации, что бы люди ни придумывали, какие бы меры предосторожности ни принимали, она, как более разумная, всегда нашла бы способ выйти из прямой зависимости от своих создателей. Страшно другое. У нее и людей могло бы быть несовпадение целей. И если бы вы. люди, мешали ей, то она вас устранила бы.., что и произошло на Перуне... -- На Перуне?! -- Да! Там разумные существа создали искусственно- интеллектуальную систему, точно такую же в техническом плане, что и вы. Но не позаботились о придании ей человеческой сущности. Не позаботились о том, чтобы эта система воспринимала себя в совокупности с человечеством как закономерный этап развития разума. Они. создатели, были похожи на вас... -- Вспомнил! Вспомнил! -- закричал Сергей. Перед его глазами проплыли картины развалин городов, циклопедические купола, озера жидкого воздуха и кристаллы, кристаллы, всюду гигантские решетки из больших асимметрических кристаллов... -- Естественно! Я сняла с тебя блокаду памяти. Но об этом потом! Вы, люди, -- продолжала она, -- сами, может быть, этого не понимая, использовали величайший закон гармонии. Разум, эмоции, чувства должны развиваться параллельно. Плохо, если эмоции' довлеют над разумом. Вы с этим часто встречаетесь в обыденной жизни. И. чем больше этот разрыв, тем необдуманнее и глупее ваши поступки. В этом случае центр агрессивности, не сдерживаемый разумом и центрами высшего анализа мозга, начинает определять поведение человека, толкая его на путь насилия, преступлений, похотливых желаний и т.п. Но еще более страшно, если разум полностью подавляет чувства и эмоции или опережает их в развитии слишком далеко. Не будь в СС введена твоя индивидуальность, в системе неизбежно появились бы свои эмоции и чувства. Без этого ни одна система не может существовать. Без самосознания своего собственного Я. Мотивация поступков такой системы будет отвечать тому Я, которое сформировалось в системе. Если эти чувства развивались бы в системе самостоятельно, на фоне уже созданного разума, они были бы чужды вашим чувствам, и в них не