Константин Мзареулов. Хорек в мышеловке --------------------------------------------------------------- © Copyright Константин Мзареулов Email: konstantin@zerkalo-daily.com Date: 14 May 2000 --------------------------------------------------------------- Научно-фантастическая повесть Даже не боюсь показаться банальным, делая такое признание: много десятилетий назад я стал горячим поклонником Братьев. Как и все фэны шестидесятых, а тем более семидесятых, я с жадным нетерпением ждал появления очередной книги любимых писателей, каждая из которых принималась с бурным восторгом. Однако, была во всех повестях деталь, которая вызывала бешеное раздражение: всякий раз Братья обрывали действие на самом интересном месте, оставляя на долю читателей неблагодарную обязанность самим додумать выход из филигранно выписанной ситуации. Стоит ли удивляться, что такая орава фантастов моего (так называемого "четвертого") поколения взялась разрабатывать продолжения сюжетных или идейных линий, достраивая чудный мир, рожденный вдохновением А.Н. и Б.Н. Лично у меня настроение писать продолжения в стиле "Время учеников" появилось примерно после появления "Жука", а может, и раньше -- после "Обитаемого острова". Массу забавных выводов можно было сделать из различий между журнальными и книжными текстами некоторых повестей. Например, меня всегда тревожили обстоятельства административных катаклизмов, происходивших в Мире Полдня: Комитет Галактической Безопасности таинственным образом трансформировался в Совет по идентичной проблематике, а Прогрессоры столь же загадочно переподчинялись из Института экспериментальной истории в ведение неназванной службы при КОМКОНе-1. Одно лишь разбирательство коллизий подобной перетряски способно породить множество лихо закрученных сюжетных линий. Во всех таких случаях я отдавал предпочтение журнальному варианту "Обитаемого острова" перед книжным и "Возвращению" перед "Полднем, XXII". И еще одно обстоятельство всегда смущало меня (и, похоже, не только меня): в разных повестях Братьев не совпадало время действия, из-за чего порой было трудно разобраться, в какой последовательности происходили те или иные события. В клубных фэнзинах предпринимались попытки выстроить подобную хронологию, однако авторы таких исследований с непонятным упорством тщились втиснуть все известные им факты в узкие рамки XXII века. Стало ясно, что надо разбираться самому. Задача осложнялась тем пикантным обстоятельством, что сами Братья о подобных мелочах явно не слишком заботились, а потому допустили изрядную путаницу в датах. Пришлось двинуться окольным путем, вычисляя хронологию по косвенным признакам. К примеру, в финале "Возвращения" Горбовский говорит, что Комиссия по Контактам организована около пятидесяти лет назад, тогда как в "Попытке к бегству" возраст КОМКОНа-1 приближается к двум сотням лет. Кстати, один лишь этот факт означает, что Эпоха Полдня длилась не менее 150 лет, то есть никоим образом не могла ограничиваться одним (пусть даже Двадцать Вторым!) веком. Дальнейшие рассуждения о хронологии приводят к еще более занимательным выводам. Судя по "Жуку в муравейнике", Максим оказался на Саракше в 56-57 гг. (если следовать одной из систем летосчисления) и вскоре после этого принимал участие в усмирении Островной империи. Однако те же события совпадают по времени с "Малышом", который датирован 245-м (вероятно, имелся в виду 2245-й!) годом. Чтобы преодолеть этот парадокс, пришлось предположить, что с 2185 года было введено новое летосчисление. Таким вот образом -- где конспектируя, где вычисляя, где экстраполируя, где домысливая, удалось свести описанные мэтрами события и явления в единую таблицу, объединенную четкой временной последовательностью: 2040 Родился Леонид Андреевич Горбовский. 2072 Образован КОМКОН-1. 2073 Стартовала межзвездная экспедиция под командованием Л.А.Горбовского. 2080 Начались полеты сигма-Д-звездолетов. 2102 Введена в эксплуатацию и через 4 минуты отключена Массачусетская машина. 2103 Вернулась экспедиция Л.Горбовского. С учетом релятивистских эффектов Горбовскому должно быть около 40 биологических (локально-земных) лет. 2106 Родился Геннадий Комов. 2120 Сигма-Д-звездолеты имеют 4-6 км в поперечнике и преодолевают до 40 световых лет за полгода. 2125 Начало систематического применения биоблокады (фукамизации). 2129 Родился Айзек Бромберг. 2135 Экспедиционная группа Г.Комова открыла цивилизацию на планете Леонида. 2154 Начато строительство эпсилон-Д-звездолетов типа "призрак", основанных на принципе Нуль-транспортировки. 2160 Родился Павел Григорьевич Сикорский, он же Экселенц, он же Странник, он же Рудольф Сикорски. 2185 Начало нового летосчисления. 2221 [36] Родился Максим Ростиславский (по матери -- Каммерер). 2222 [37] Март-ноябрь. Операция "Зеркало" -- глобальные военные учения, на которых отрабатывалось отражение агрессии из космоса. Ответственный -- Р.Сикорски. 24 декабря. Экспедиционная группа Г.Комова обнаружила в системе ЕН-9173 инкубатор с Подкидышами. 2223 [38] 6 октября родились 13 Подкидышей. 2226 [41] Родилась Майя Тойвовна Глумова. 2234 [49] На борту звездолета "Пилигрим" родился Пьер Семенов (Малыш). 2237 [52] Комитет Галактической Безопасности направил Р.Сикорского резидентом на планету Саракш. 2241 [56] М.Ростиславский потерпел кораблекрушение на Саракше. 2242 [57] М.Ростиславский уничтожил генератор "черного излучения". Подполье взяло власть в Стране Неизвестных Отцов. 2243 [58] Восстание в Пандее. На Саракш прибыл Г.Комов, в составе его группы -- Л.Абалкин (Гурон). Первый массовый десант Островной Империи. 2245 [60] Операция "Ковчег". Дикая выходка М.Глумовой помешала Г.Комову установить контакт с высокоразвитой цивилизацией, воспитавшей Малыша. 2246 [61] Г.Комов под псевдонимом К.Оксовью опубликовал книгу "Движение о вертикали", в которой, помимо прочего, утверждается, что фукамизация может оказать неконтролируемое воздействие на генотип. 2248 [63] Июль-август. Л.Абалкин и голован Щекн работают на планете Надежда. 2250 [65] Туристы-отпускники случайно открыли гуманоидную цивилизацию на планете Саула. В экспедиции необъяснимым образом оказался человек из ХХ века -- танкист-красноармеец. Эпсилон-Д-звездолеты прогулочного класса имеют радиус действия до 600 световых лет. Прыжок через нуль-пространство происходит практически мгновенно. 2252 [67] Родился Тойво Глумов. На Саракше начата операция "Штаб" -- инфильтрация Л.Абалкина в высшие военные структуры Островной Империи. 2257 [72] Расформирован Комитет Галактической Безопасности. 2263 [78] 29 мая Л.Абалкин (Гурон) бежал с Саракша на Землю. 4 июня, пресекая попытку завладеть детонатором, Экселенц был вынужден применить оружие. Примерно в это же время голованы прекратили контакты с человечеством. 2266 [81] Началась эпидемия фукамифобии. 2267 [82] На рассмотрение Всемирного Совета вынесен проект поправки к "Закону об обязательной биоблокаде". 2269 [84] Зафиксирован "синдром пингвина", феномен наблюдался на протяжении 82-86 гг. 2270 [85] Всемирный Совет отменил обязательную биоблокаду. 2271 [86] Умер Р.Сикорски. 2276 [91] Прогрессор Т.Глумов приступил к работе в Арканаре. 2279 [94] 11 июня умер А.Бромберг Декабрь. Т.Глумов поступил на службу в КОМКОН-2. 2282 [97] На Землю вывезен Гаг из спецподразделения "Бойцовые Коты" (планета Гиганда). Отряд Прогрессоров под командованием Корнея Яшмаа прекратил войну на Гиганде. 2284 [99] Возглавляемый М.Каммерером отдел ЧП (сектор Урал-Север) КОМКОНа-2 раскрыл существование люденов (метагомов). 2287 [102] Метагомы прекратили контакты с людьми. Сколоченная с грехом пополам хронология событий приводила к неожиданным выводам. Чего стоило одно лишь открытие того факта, что Комов оказался на четверть века старше (!) Бромберга. Процесс формирования сюжета сразу принял клиническую форму, а точнее -- форму клинча. Завершая это затянувшееся вступление, должен сделать важную оговорку. Разумеется, "Хорек в мышеловке" никоим образом не является продолжением "Трилогии о Максиме" и остальных повестей той же серии. Скорее уж, я попытался ответить на вопросы, над которыми сами Братья даже не задумывались. Это -- описание событий, которые вполне могли бы произойти в том мире, который создан Стругацкими.  * ЧАСТЬ I. СТРЕЛЯЙ ПЕРВЫМ. *  1. Земля. 4 июня 78 года. Запасное место для засады он оборудовал еще четвертого дня, когда стало известно о возвращении Гурона. С удобной позиции между парочкой громоздких конструкций, вывезенных в начале века с Беллерофонта, просматривалась большая часть зала, включая стенд, на котором стоял накрытый чехлом контейнер с приманкой. В то же время нежелательный визитер на всем пути от дверей до упомянутого стенда никак не мог бы углядеть затаившегося в углу охотника. Если, конечно, означенный посетитель не имел глаз на затылке. Экселенц сидел, облокотясь на массивного идола ируканских еретиков и положив снятый с предохранителя пистолет на лоснящийся от обильной смазки корпус пандейского термоядерного фугаса. Начинку из этой мины извлекли еще в незапамятные времена Шестого Путча, а пустая оболочка продолжала восхищать нечастых посетителей не самого популярного из музеев Планеты. Полуживой обруч мультисенсора, мягкой хваткой накрывший глаза и уши, позволял различать даже самые слабые звуки в радиусе двух десятков метров и видеть в густом полумраке, слегка разреженном струйками света, льющимися сквозь незашторенные прозрачные стены. Старик не стал опускать портьеры: оказавшись в полной тьме, гость может включить плафоны и тогда наверняка обнаружит засаду. А при таком освещении, каким бы скудным оно не было, он не захочет выдавать своего присутствия, понадеявшись на отлично развитое ночное зрение. Шорох осторожных, почти бесшумных шагов проник в слух старика, едва объект охоты поднялся до середины лестницы. Потом кто-то долго кружил по соседней комнате, и складки на лице охотника невольно сложились подобием улыбки -- посетитель явно не нашел того, что искал, и старик прекрасно знал, почему он этого не нашел. Какое-то мгновение даже держалась паническая мысль: вдруг, не обнаружив контейнер в глумовской мастерской, гость покинет музей... Нет, ночной визитер не ушел, а направился прямиком в умело расставленные силки. Дверь слабо скрипнула, и плоские окуляры фотонного усилителя подтвердили: в зале появился именно Абалкин. Не издавая лишних звуков, он стремительно скользнул вдоль стеллажей, витрин, экспонатов, проекторов и остановился перед той самой тумбой, на которой покоился контейнер-саркофаг. Разумеется, Гурон не стал включать светильники, беспечно доверившись чуткости органов, полученных от природы и приумноженных процедурами генной архитектуры... либо -- дарованных щедротами других, еще более могущественных демиургов. И, как следовало ожидать, он стоял спиной к старику. Оружие оказалось в руке Экселенца еще до того, как начала открываться дверь подсобки, и теперь, когда широченная спина предполагаемого нечеловека приковала к себе профиль прицельной бороздки, пупырчатый пластик пистолетного кожуха привычно ласкал ладонь. Сикорский был уверен -- если придется применить оружие, он не промажет. Самонаводящиеся боеприпасы калибра 6,604 мм всегда попадали в цель без промаха. А долговязый кандидат в покойники уже почти справился с хитроумным замочком, над которым в свое время не одну неделю ломали голову лучшие специалисты Вышестоящей Организации. Что это было -- вульгарное везение, извечно благоволившее дуракам и новичкам? А может быть, точное знание, десятки тысячелетий назад неведомым образом отпечатанное в хромосомах или зародышах нейронов "подкидыша"? Опыт и уважение к здравому смыслу приучили старика не верить в возможность случайной удачи. До сих пор Гурон действовал так, словно каждым своим движением тужился подтвердить безусловно самоубийственную для него версию Экселенца, и это также не могло оказаться случайностью. Логика, выгравированная Скальпелем Оккама, настоятельно требовала: пора стрелять, потом будет поздно. Однако дичь имела право на последний шанс, поэтому Экселенц дернул щекой, и микроскопический сенсорный датчик включил систему "чучело". В темноте, окутавшей противоположный угол зала, шевельнулась голографическая тень. Затем с того же направления раздался звук старческого голоса: -- Остановись, мальчик. Не стоит этого делать. Не отвечая, даже не взглянув в сторону замаскированного динамика, Гурон небрежно взмахнул рукой и вернулся к прежнему занятию, а выточенные из монокристаллов углерода диски, которые он швырнул, прошили пустоту, заполнявшую голограмму. Седьмой "подкидыш" явно не был настроен шутить и твердо решил любой ценой завладеть детонаторами. Щелкнул побежденный замок, затем громко чавкнул, отделяясь от гнезда, цилиндр, размером и формой напоминавший хоккейную шайбу. Вот теперь уже точно не оставалось времени для академических рассуждений о глобальных проблемах, как то: "Стоит ли безопасность человечества слезинки существа, которое, скорее всего, человеком не является?" Экселенц спустил курок. Отрывистый треск выстрела. Светлячок трассера прочертил след в полумраке. Словно в замедленном фильме, Экселенц наблюдал, как пробитая пулей рука Гурона дернулась, выпустив детонатор, и тот отлетел к центру комнаты, подпрыгивая на тетриловых плитках мозаичного пола. Однако болевой шок, которым славились поражающие элементы "Герцога", не остановил ночного посетителя. "Подкидыш" начал поворачиваться, здоровой рукой вытаскивая из кармана очередной комплект смертоносных дисков с неудержимо острыми алмазными ободками. От мультисенсора не укрылся молниеносный -- голова Гурона не шевельнулась, только метнулись туда-обратно зрачки -- взгляд, проводивший упавший на пол детонатор. Абалкин явно посчитал, что успеет вернуться к этой бляшке позже, когда нейтрализует охотника. Он не успел -- Экселенц выстрелил еще дважды. Такого потрясения не мог выдержать даже самый нечеловеческий организм, включая андроидов глубоководной серии, равно как Homo Super из пробирок гениального безумца Ионафана Перейры или зомбированных псевдодемонов Морганы, в разное время испытавших на себе действие боеприпасов этого класса. Не завершив поворот, Гурон стал как бы ниже ростом, сделал на подгибавшихся ногах пару неуверенных шагов по направлению к старику и медленно повалился на пол, зажав ладонью страшную сдвоенную рану возле правого плеча. Движение было чисто рефлекторным и указывало, что сознание Абалкина отключилось -- в противном случае он занялся бы не этими крохотными дырочками, а огромными выходными отверстиями, зиявшими в спине. Включив верхний свет, Экселенц покинул свое укрытие и осторожно двинулся к лежащему прогрессору, который даже в обморочном состоянии продолжал скрести пальцами по тетрилону, словно не оставил намерения ухватить детонатор. Держа пистолет наготове, охотник остановился в пяти шагах от самой опасной в его жизни дичи, когда громко распахнулись дверные створки, и в зал ворвались запыхавшиеся Мак и Водолей. Оба выглядели умеренно помятыми, как будто кто-то очень сильный и умелый отрабатывал на них приемы субакса. Экселенц даже догадывался, кто именно так круто обошелся с бравыми сотрудниками чрезвычайного розыска. -- Наконец-то явились,-- проскрипел шеф, только сейчас почувствовав, как пересох его язык.-- Вас только за смертью посылать. -- По-моему, это здесь смерть гуляла,-- Мак глянул на распластанного в кровавой луже Гурона и вдруг удивленно воскликнул: -- Шеф, а он, кажется, еще живой... Презрительно фыркнув, старик подошел к установленному рядом с входом автомату, залпом выпил один за другим несколько стаканчиков газированного сока, после чего сварливо буркнул в ответ: -- Разумеется, живой. Даже недоучки вроде тебя должны знать, что летальный исход наступает лишь при поражении мозга, а я ему стрелял отнюдь не в лоб... Гриша, окажи первую помощь. Гриша Серосовин, он же Водолей, бросился к распростертому существу, ловко стянул с Гурона тунику, затем выдавил на пулевые кратеры щедрую порцию коллоидного заживителя из походной аптечки. Кровотечение сразу прекратилось. Застонав, Абалкин пошевелился, веки его дрогнули, и вдруг раненый пробормотал: -- Стояли звери около двери. Они кричали -- их не пускали. -- Что он бухтит? -- насторожился Экселенц. Старик ждал новых проявлений загадочной программы, заложенной Странниками в гены кроманьонских гамет. Невразумительный бред мог содержать важную информацию. Комментарий Мака несколько разочаровал ветерана борьбы за галактическую безопасность. -- Он придумал этот стишок еще в школе, если не раньше,-- пояснил Максим.-- Похоже на детскую считалку. Все, кто знал Абалкина в те годы, рассказывают, что он был буквально помешан на флоре и особенно фауне. Я же отмечал этот момент в отчете. -- Помню,-- Экселенц кивнул, временно забыв о стишке.-- Гриша, этот тип опасен. Как только залечим ему раны -- снова бросится в бой. -- Я надену наручники... -- Желательно -- на него,-- к старику возвращалось чувство юмора. Водолей уже входил в ментальный контакт: сидел рядом с Гуроном, скрестив ноги в позе древнего заклинателя змей. При этом он мягко касался краев ран подушечками пальцев. Теперь травмы выглядели не так ужасно. Чтобы не отвлекать Серосовина от сеанса полевой терапии, Мак сам нацепил титановые кольца на запястья Абалкина. Затем перевернул раненого на спину -- так Грише было бы сподручнее заживлять входные отверстия. Краем уха он расслышал, как Экселенц, приблизив к губам микрофон радиобраслета, вызывает оперативную группу из его, Максима Каммерера, отдела ЧР. И тут начались эксцессы. Резким движением -- откуда только силы взялись! -- Абалкин оттолкнул Гришу и всем телом, по-змеиному извиваясь, метнулся вперед, пытаясь дотянуться до детонатора скованными руками. Опыт и предусмотрительность снова взяли верх над грубой силой -- Экселенц и на этот раз опередил противника. Коротким толчком мокасина он отфутболил двухдюймовый диск к стене, а Максим прыжком настиг излишне прыткую дичь и отправил в глубокий аут, приложив по затылку классическим приемом субакса, известным среди профи под названием "черная дыра". -- Будет знать, как "поворачивать вниз" без предупреждения,-- мстительно прошептал Мак, потирая отвыкшее от подобных перегрузок ребро правой ладони. В тот же миг по ушам хлестнул пронзительный, на грани перехода в диапазон ультразвука, женский вскрик. Майя Глумова -- смертельно бледная, с чудовищно расширившимися зрачками, побелевшими губами и неестественно выпрямленной спиной -- медленно шла, пошатываясь, со стороны своей мастерской. Опустившись на колени около обездвиженного Абалкина, она затараторила перемешанные со всхлипами невразумительные причитания: -- Левушка, что с тобой случилось, кто с тобой это сделал, говорила я тебе, уезжай обратно, хоть куда-нибудь, пока не поздно, зачем ты полез в эту историю, знал же, что плохо кончится, все равно не послушался, всегда такой был дикий, никого не признавал, все сам да сам, вот и помяла тебя проклятая машина Странников, как в тот раз медведь, а ведь и тогда я предупреждала, так нет, ты ж у нас лучше других все понимаешь... Она горько разрыдалась, уронив голову на плечо лежащего, а тот вдруг перевернулся на бок и, не разомкнув плотно зажмуренные веки, снова забубнил: -- Стояли звери около двери... около двери...-- он глотнул, застонал, на мгновение приоткрыл глаза и закончил совсем слабым голосом, еле слышно: -- В них стреляли, они умирали. -- Стреляли?! Похоже, только сейчас Глумова смекнула, что травмы Абалкина имеют вполне земное происхождение, а техника древних пришельцев здесь абсолютно ни при чем. Бешеный взгляд -- огромные глаза стали совсем черными, лишь узенькое серое колечко окружало зрачок -- просканировал обстановку и сфокусировался на пистолете, который Экселенц убирал в подмышечную кобуру. Новый приступ истерики сопровождался истошными воплями: "Убийцы! Как я вас всех ненавижу!" Она отталкивала их, не слушая уговоров, что Абалкин нуждается в помощи, и только орала: "Ему ничего от вас не нужно, вы уже сделали все, что могли!" Трое мужчин в легком оторопении беспомощно наблюдали, как она беснуется, и не представляли, что можно предпринять. А потом откуда-то появились двое незнакомцев атлетического сложения в серо-стальных одеждах, сумевшие навести порядок быстро и сноровисто -- даже приснопамятный ротмистр Чачу позавидовал бы. Тот, который выглядел постарше, мертвой хваткой взял Глумову за ворот блузы, приподнял рывком и, удерживая левой рукой в подвешенном состоянии, правой ладонью лениво и несильно отвесил пару звонких оплеух. Затем, убедившись, что истерика благополучно финишировала, он бросил полузадохнувшуюся Майю в объятия своего спутника, и тот, придерживая женщину за плечи, отвел к дальнему стеллажу, где усадил на какой-то экспонат, доставленный в музей то ли с Саулы, то ли с Дануты. Максим принял к сведению профессионализм неизвестных союзников (так решительно и рационально могли работать только специалисты из какого-нибудь смежного ведомства) и пытался сообразить, какая именно организация прислала подкрепление. А Экселенц проворчал беззлобно: -- Поздравляю. К нам приехал ревизор. Старший незнакомец весело сказал: -- Привет, коллеги. -- Будем работать вместе? -- спросил Экселенц.-- Я имею в виду -- по данному делу. -- Мы уже пятый день работаем вместе,-- сообщил старший "ревизор".-- И как раз по данному делу. А Мак, не отрываясь, смотрел на второго гостя, который рассеянно поглаживал по плечу плачущую Глумову. Наконец-то шеф отдела чрезвычайного розыска узнал этого гуманоида, и все окончательно запуталось, потому что существовал старый, но никем не отменявшийся пункт Закона о Контактах, ограничивавший перемещение на обитаемые миры носителей иного разума. Было категорически запрещено впускать на планеты земной цивилизации представителей разумных видов, не вступивших в официальные дипломатические отношения с человечеством. Боевик-подпольщик Тахи Орк просто не имел права находиться на Земле, а тем более присутствовать при проведении операций высшей степени засекреченности. Массаракш! Он вообще не мог нигде находиться и присутствовать, потому что погиб на родной планете Саракш почти двадцать лет назад! 2. Саракш. 21 декабря 57 года. На рассвете в столицу вступила механизированная колонна -- без малого четыре сотни освободившихся каторжников на проржавевших доисторических танках и броневиках. Мегаполис ошеломил их разгулом кладбищенского веселья: три миллиона полутрупов и несколько тысяч обезумевших резистов. На въезде в город отряд Инженера встречала половина Ревкома во главе с Копытом Смерти, который привел свою партизанскую бригаду двумя днями раньше. Мак и Зеф стояли за спиной Вепря и наблюдали, как обнимаются старые бойцы, так и не сумевшие до конца поверить в свою победу. И к тому же не подозревавшие, что победа достанется столь жуткой ценой. -- Здесь то же самое...-- угрюмо констатировал Инженер.-- По всей трассе мы имели удовольствие лицезреть аналогичные пейзажи. Что с ними? -- Мак первым обнаружил эту болезнь и назвал лучевым голоданием,-- сказал Вепрь.-- За четверть века люди привыкли к излучению, и теперь их организмы отказываются работать без волновой подпитки. -- Есть какое-нибудь лекарство? -- Есть, но запас невелик. И врачей тоже не хватает. -- Крысы снова стали исключением,-- добавил Инженер.-- Их число не уменьшилось... Омерзительные грызуны действительно превращались в проблему, соизмеримую с угрозой, исходившей от Островной Империи. Как установили цитологи земной базы, вариопластичные белковые рецепторы крысиных клеток легко перенесли исчезновение "белого" излучения (оно же -- А-поле), и теперь бесчисленные стаи серых тварей хозяйничали в городах, обгрызая бесчувственные тела людей саракшианцев. -- Потом все обсудите,-- вмешался в их беседу Копыто Смерти.-- Разместим вас, накормим, в бане помоетесь, а там и разговоры начнутся. ...Повстанцы и подпольщики, внезапно ставшие властью, обосновались в бывшем Императорском Дворце, где еще недавно жили Неизвестные Отцы. Самих Отцов больше не было: Папу, Дядю, Тестя и Кузена ликвидировала боевая группа Вепря -- как только свалились от лучевой голодухи охранявшие Дворец легионеры. Потом общее командование приняли на себя освобожденные из Равелина вожди старого поколения -- Генерал, Секретарь и Кузнец. Казни без суда и следствия прекратились, поэтому Брат, Свекор, Шурин, Умник и еще несколько министров пониже рангом отправились вместо виселицы в камеры и ждали, пока у новых правителей дойдут руки сформировать трибунал. А Дворец был переименован в Дом Свободы... Колонна остановилась возле гвардейских казарм, в которых сейчас были расквартированы части повстанцев. Бронетехнику загнали в боксы машинного парка, где и без того хватало такого добра, к тому же -- новейших моделей. Когда личный состав отправился в баню, Инженер возбужденно заявил: -- Феску, я в шоке. На всех улицах завалы -- люди, собаки, автомобили. Ты видел? Канализация засорилась, а дождь не прекращается, и скоро весь город будет залит нечистотами... О мусоре я даже не вспоминаю! Тик Феску, он же Вепрь, тихо вздохнув, ответил: -- Думаешь, мы не ужасаемся? Только ничего поделать не можем. У нас всего-то полторы тысячи штыков -- еле хватает, чтобы поддерживать видимость порядка. Успели кое-как отмобилизовать наших, расчищаем улицы в центре, растаскиваем больных по квартирам, чтобы крысы их до скелета не объели. Мак вмешался в их разговор, деликатно напомнив, что должен заглянуть в Институт. -- Ступай,-- разрешил Вепрь.-- К трем часам вернешься во Дворец и доложишь Ревкому, чем способна помочь наука. Учреждение, возглавляемое Странником, носило вполне безобидное название -- Институт низковольтных электротехнологий, но именно здесь, в ИНЭТ, велись все работы в области волновой психотехники. Кроме того, с некоторых пор Институт превратился в опорный пункт Комитета Галактической Безопасности, и сегодня резидент собрал на совещание руководителей основных оперативных позиций. Резидентом был сам Странник, известный на Саракше под именем Леб Шомери, он же Павел Григорьевич Сикорский, переброшенный на эту идиотскую планету с должности начальника управления "К". Кроме него в кабинете сидели не менее колоритные фигуры: Карл-Густав Штирмер (Кохинор) -- старший советник государственной контрразведки, Ричард Александер (Снайпер) -- третий координатор столичного штаба подполья, а также Никандр Брегвазов (Черный) -- референт вице-директора Департамента снабжения и заготовок. Пятым землянином был Максим Саввич Ростиславский, в недавнем прошлом -- лоботряс из Группы свободного поиска, постоянно проживавший на планете Ружена, а ныне -- член Ревкома по имени Мак Сим (подпольная кличка -- Мак, что означало в переводе с местной фени -- Стилет). Все оперативники, включая Максима, владели ситуацией, поэтому Странник не требовал полного отчета, а лишь продемонстрировал на многооконном голографическом мониторе сводные графики. Обстановка в крупнейшем государстве континента не просто напоминала катастрофическую -- это была самая настоящая катастрофа. После внезапного исчезновения поля психокоррекции сто тридцать миллионов саракшианских гуманоидов оказались поражены различными формами лучевого голодания. На ногах держались около миллиона резистов (прежде их называли "выродками") и примерно столько же или чуть больше обычных саракшиацев, на которых отключение излучателей подействовало не слишком болезненно. В настоящее время Земля не имела даже технической возможности перебросить на Саракш необходимое количество медикаментов, врачей и продовольствия. К тому же подобная операция означала бы открытое вмешательство, для которого требовалось специальное постановление Всемирного Совета. Более или менее благополучная обстановка сохранялась лишь в прифронтовой полосе, где мобильные генераторы военной жандармерии поддерживали А-поле слабой напряженности. Поэтому армейские корпуса пока удерживали оборонительный рубеж на хонтийской территории. Впрочем, командующие обоих направлений регулярно напоминали столичным инстанциям, что власть может меняться хоть ежедневно, но армия все равно нуждается в подвозе провианта, боекомлекта и прочих припасов. Данные видеонаблюдения с орбиты указали на другую опасность -- в последние дни резко активизировался флот Островной Империи. К берегам континента двигались небольшие группы многоцелевых подводных крейсеров, а в акваториях Архипелага концентрировалась колоссальная группировка, включавшая полторы сотни субмарин, дюжину авиаматок и бесчисленные армады грузовых кораблей. Все варианты компьютерного моделирования стратегической ситуации неотвратимо приводили к выводу, что "островитяне" готовятся высадить десант численностью до восьми полнокровных дивизий морской пехоты со всем тяжелым вооружением. Остальные проблемы, вроде хромающей экономики, нехватки продовольствия и загаженной природы, относились к числу хронических и на фоне главных бедствий представлялись не слишком важными. -- Как намерены новые власти выпутываться из из этой ситуации? -- хмурясь, осведомился Странник, когда завершилась демонстрация. Мак открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя сообразил: вопрос адресован не ему, а более ответственному и опытному работнику резидентуры. Снайпер деловито доложил: -- Ревком, в основном, уладил организационные моменты и собрал информацию по губернским ячейкам трех партий, образовавших девять лет назад подпольный Фронт Сопротивления. Насколько мне известно, Секретарь и Генерал всю ночь совещались с ведущими функционерами и полевыми командирами, чьи воинские части реально контролируют положение в стране. Сведений о принятых решениях в штаб не поступало. Как вам должно быть известно, мы пока не оборудовали апартаменты лидеров аудио-видео-устройствами проникновения, но уже завтра-послезавтра эта недоработка будет исправлена, и База сможет непосредственно наблюдать интересующие нас события. Пока же выскажу собственное мнение: Секретарь и впредь намерен опираться на своих партайгеноссе, то есть на старых конспираторов-прагматиков с имперским стажем. Я имею в виду Вепря, Матроса... -- Не повторяй общедоступных истин,-- буркнул резидент.-- Мак, что нового у тебя? -- У меня сложилось такое впечатление...-- Максим замялся.-- Вепрь и другие искренне хотят спасти всех, но не знают, как взяться за дело, чтобы не навредить еще больше. Вепрь просил выяснить возможности научного департамента. -- Ты в курсе наших возможностей.-- Странник обвел коллег немигающим взглядом.-- Кто-нибудь знает, для чего Копыто Смерти приказал своим боевикам вывезти из Равелина генерала Шекагу? Известие оказалось для всех полным сюрпризом. Снайпер промямлил: дескать через штаб Ревкома такой приказ не проходил. Кажется, сразу после этого они обсуждали какие-то второстепенные вопросы. Затем Странника вызвала на связь Земля. Терминатор сообщил, что конфиденциально прозондировал обстановку во Всемирном Совете и встретил неутешительную реакцию. Даже самые лояльные депутаты ударились в панику, узнав о несанкционированных действиях управления "К" на планете, существование которой было тайной даже для КОМКОНа. Таким образом, в ближайшее время сотрудникам галактической безопасности не стоит рассчитывать на поддержку остальных землян. После совещания Максим отправился в Дом Свободы. Когда он, миновав все посты охраны, вошел в Восьмиугольный Зал, за столом сидел только Вепрь, позавчера назначенный министром безопасности. По-одному подтягивались остальные. Последними появились усталые и озабоченные Секретарь с Матросом. Секретарь занял председательское место во главе стола и, убедившись, что Ревком в сборе, тихо заговорил рублеными фразами: -- У нас больше нет времени на долгие прения. Никто не ожидал такого цугцванга. Уничтожение Центра оказалось палкой о двух, как минимум, концах. С одной стороны, мы избавились от преступного режима, и это -- благо. С другой стороны, большая часть соотечественников брошена на порог ужасной смерти. Если не удастся их спасти, мы станем величайшими преступниками в истории нации. Грош цена тогда нашей революции. Я жду ваших соображений. Министр социальной защиты Лан Пешке (партийный псевдоним -- Матрос) доложил: в столице всего тридцать врачей-резистов, которые работают круглосуточно. Удалось поставить на ноги несколько тысяч горожан, пораженных лучевым голоданием, однако запасы поливитаминов близятся к концу. Уже известны случаи летального исхода. Если не будет найдено радикальное решение, через пару дней в стране появится сто с лишним миллионов трупов, после чего многие резисты также вымрут от неизбежных эпидемий. Вепрь выразительно посмотрел на Максима, и землянин торопливо доложил: -- В департаменте науки есть небольшой запас сыворотки. Примерно на восемь тысяч инъекций. -- Значит, будет кому трупы убирать,-- проворчал Копыто Смерти. -- В первую очередь следует спасать детей! -- взорвался Матрос. -- Дети без родителей обречены,-- запальчиво возразила Кошка, министр просвещения.-- Надо лечить целыми семьями. -- А кто будет отбирать семьи, которые заслуживают возвращения к жизни? Районные комиссии? Максиму показалось, что Кузнец, произнося эти слова, укоризненно посмотрел на него: вот, мол, подорвал Центр, не подумавши о последствиях, а теперь по твоей дурости люди погибают. Министру промышленности ответил Инженер: -- Не горячись. Лечить будем всех. Или никого. Секретарь говорил, что есть такой план. -- План есть,-- подтвердил премьер.-- Нет единогласной поддержки. -- Если не найдем другого выхода, я сниму свои возражения,-- мрачно сообщил Копыто Смерти. -- Только пусть горец объяснит нам, что ждет этих бедняг. Неужели все помрут? -- Не все,-- сказал Максим.-- Примерно каждый десятый оклемается сам. Остальные -- да, умрут. Не от болезни, так от голода. -- Стало быть, останется у нас миллионов пятнадцать, от силы двадцать, живых сограждан,-- задумчиво резюмировал Секретарь.-- С продовольствием на ближайший год проблем не возникнет, но лично мне такой сценарий не нравится... Значит, сделаем, как решили. И он четко изложил требования Ревкома к департаменту науки: в кратчайшие сроки вновь накрыть страну сплошным А-полем, чтобы организмы не-резистов получили необходимую для метаболизма дозу излучения. Идеология -- это прекрасно, однако жизнь людей несравненно дороже, а потому придется на некоторое время смириться с психокоррекцией. Кошка неуверенно предложила: дескать, попробуем заодно внушить пробужденным добрые чувства к резистам. Вепрь веско добавил: и полный спектр лояльности к новому правительству. -- А как насчет "черного" излучения? -- спросил кто-то. Ответа не последовало. Максим вспомнил недавнее свое твердое намерение расшибиться в блин, но не допустить повторного включения генераторных станций. Теперь он чувствовал себя полным идиотом: любое возражение со ссылкой на аморальность психокоррекции означало смертный приговор для ста миллионов аборигенов... Он вздохнул и набрал номер на телефонном диске. -- Они что, сдурели!? -- зарычал Странник. Впрочем, резидент долго возражать не стал и пообещал перезвонить через полчаса. А в восьмиграннике зала заседаний появился очень свирепый на вид генерал Тоб Шекагу, успевший сменить клетчатый тюремный балахон на повседневный мундир с серебряными крестами на погонах и воротнике. К этому вояке отношение у революционеров было двояким: хоть и славился он, как махровый милитарист, но в то же время попадал в разряд жертв прежнего режима. Как известно, генерал был арестован накануне взрыва телецентра по личному приказу Папы -- Неизвестные Отцы явно собирались сделать его козлом отпущения, на которого предстояло повесить ответственность за разгром ударной группировки. Секретарь представил Шекагу как нового начальника Генштаба. Короткий обзор стратегической обстановки, зачитанный генералом, поверг членов Ревкома в шоковое состояние. Шекагу вовсе не считал войну проигранной. По его словам, мобильный корпус, который прорвался в глубину Хонти и был там окружен, прочно удерживал позиции на Занхайской возвышенности, приковав к себе превосходящие силы противника. Шекагу объявил, что пора прекратить болтовню насчет операций по деблокированиюю. Напротив, следовало послать транспортные самолеты, чтобы с воздуха сбросить окруженным соединениям запас аккумуляторных батарей для генераторов А-поля. Затем верховный стратег намеревался сосредоточить на южном фасе фронта дополнительные соединения, чтобы окончательно решить хроническую хонтийскую проблему в кратчайшие сроки, то есть до высадки морской пехоты "островитян". Потом был звонок от Странника: резидент велел передать Ревкому, что в институте начали монтаж усилителя, который позволит ретранслировать слабые модулированные сигналы на частотах "белого" излучения. -- Они -- не такие уж дураки,-- буркнул на прощание Павел Григорьевич.-- Нашли-таки решение, близкое к идеальному. Пока землянин разговаривал с шефом, на заседание просочился Крыло Ужаса -- совсем молоденький (наверное, он был ровесником Максима) поручик в мундире летчика. Оказывается, многие из членов Ревкома знали его по прежним временам, когда юный офицер возглавлял подпольную ячейку в штабе авиации столичного военного округа. Четко отсалютовав, Крыло Ужаса доложил, что четверть часа назад возвратился из рейда над океаном. Во время полета звено реактивных штурмовиков-гидропланов под его командованием обнаружило, атаковало и серьезно повредило белую субмарину. Вражеский корабль выбросился на отмель, откуда теперь без посторонней помощи не слезет даже во время прилива... К вечеру снова заработали излучатели, разбросанные по всей стране под видом комплекса ПБЗ -- противобаллистической защиты. Спустя несколько часов большинство жителей государства пришли в чувство и внимали трансляциям резервной телестудии, внушавшей населению почтение к программе новых властей. Главный упор агитаторы делали на мысль о неразумности той неприязни к честным согражданам, которых лживая пропаганда преступного прежнего режима подло называла "выродками". В ту же ночь Максим во главе ударного отряда, составленного из боевиков-повстанцев и совершенно обескураженных легионеров, захватил поврежденную подводную лодку. Документы, обнаруженные в сейфе, а также показания уцелевших после боя имперских офицеров дали стратегам местного Генштаба и земной Базы достаточно полное представление о разработанных Островной Империей планах вторжения на континент. Прошли годы. Странник, резидент Галбезопасности на Саракше, превратился в Экселенца, президента Комиссии по Контролю (КОМКОН-2). Максим тоже вернулся на Планету и теперь возглавлял