ка, и замер, словно окаменел. Не окликнулся он и на слова Джино. Рыцарь осторожно приподнял голову мальчугана -- и чуть не отшатнулся: глаза его были пусты, ни единой мысли не светилось в этих зеленоватых озерах с расширенными зрачками. И стоило лишь убрать руку, как мальчишка вновь опустил голову, качнув копной медных волос. Пожалуй, стоило оглядеться. И тут взор Энглиона упал на тяжелый боевой арбалет, лежащий у вытянутого вперед рукава. Такое оружие люди Риадана еще не делали сами, хотя и покупали его нередко у заезжих купцов Лесного Народа. Пожалуй, в битве с колдуном такая игрушка будет знатным подспорьем. А вон сбоку еще и пара болтов валяется. Рыцарь склонился и осторожно поднял с земли стрелки и арбалет. Последний при этом зацепился за легкую ажурную корону, и та тихо и мелодично звякнула о пыльные камни. Мальчишка словно очнулся. Он вскинул голову и злобно оскалился, зарычав, словно религиозный фанатик, на глазах у которого надругались над святыней. Не говоря ни слова, он подпрыгнул и мертвой хваткой вцепился в глотку сэра де Батарди. И никакие силы не могли оторвать его. Сэр Энглион отступил к стене, но добился лишь того, что здорово треснулся мотающейся из стороны в сторону головой о каменную кладку. Ингвальд ринулся на помощь Старшему. Обхватив голову нападавшего с двух сторон, он постарался направить сквозь свои пальцы поток миролюбия и спокойствия, как учили его дома. Звериный оскал медленно сменился расслабленностью, но безумие в глазах не угасло, оно лишь укрылось за стеной безразличия и усталости. Медноволосый адъютант и Советник Короля вновь безучастно склонился над останками своего бездыханного Владыки. И когда Ингвальд отпустил руки, Старший вопросительно взглянул в глаза своему оруженосцу. Но тот лишь отрицательно покачал головой: -- Безнадежен!.. Но Энглион, кажется, понял, что здесь случилось прежде, чем безумие охватило эльфа. И теперь, крепко сжимая арбалет, он сказал: -- Я верну эти вещи твоего владыки. Клянусь! Вот только стрелы... Постараюсь их оставить там... В Мальдене... * * * Путешествие по коридорам не сохранилось в памяти одной слитной картиной -- так, цепочка несвязных обрывков. Осторожно пройти мимо опасного участка, где из пола может вылететь частокол лезвий; проползти под безобидным лучиком света -- а если зацепишь, то тяжелый каменный блок обрушится сверху; мимо тупика, в котором, скорчившись, лежит обгоревший труп в серебряной кольчуге; на перекрестке еще раз свериться с планом. Несколько раз Джино срывался в открывающиеся под ногой люки, и Энглион едва успевал подхватывать его; а однажды Джино пришлось бегом спасаться от мелкого камнепада с потолка, неся на себе неподъемное тело Энглиона, оглушенного ударом булыжника. -- А ведь если мы справимся, то об этом походе будут легенды слагать, -- заметил Энглион, когда они отдыхали в тупичке перед неизведанным участком пути. -- И наверняка все расскажут не так. Мы там будем выглядеть сказочными героями, играючи вошедшими в замок и избавившими мир от колдуна. О десятках Рыцарей, разведавших путь, упомянут парой строк, а о нашем путешествии к замку скажут только "и ехали они три дня"... -- Начал, братишка, так договаривай, -- улыбнулся Энглион. -- А о Рийни вообще ничего не скажут. Несмотря на все твои чувства к ней. -- А что, Старший, так заметно? -- хитро прищурился Джино. -- Слепой бы заметил, а я, как-никак, зрячий... Вот выберемся, да и свадьбу справим... Ну, брось краснеть. До свадьбы еще дожить надо, а чтобы дожить, смотреть нужно в оба. Пойдем так: я впереди, ты на два шага сзади, след в след. Устану -- поменяемся. * * * Кони беспокойно заржали, и Рийни в тревоге обернулась. Но -- все было тихо, даже птицы не нарушали тревожный покой. Не в силах томиться ожиданием, девушка осторожным, крадущимся шагом двинулась к такой недалекой громаде замка. Издали черный и неприступный, он оказался вблизи грязно-кирпичного цвета, весь в прозелени от увившего стены плюща и дикого винограда. Огромная подкова крепостной стены подслеповато глядела пустующими бойницами на подходящую девушку. Слева стена завершалась готической аркой, за которой темнел знакомый по карте проход. На каменных плитах двора вперемешку с мусором и прошлогодними листьями валялось ржавеющее оружие. Выщербленные от ударов о сталь двуручные мечи, кривые ятаганы тварей, тонкие клинки эльфийской работы. И среди этого разнообразия служителей смерти мастодонтом выделялся огромный тролльский топор, чуть ли не по самую рукоять вогнанный в камень стены и выкрошивший целый холмик обломков. Рийни склонилась над боевой сталью. Двуручник оказался тяжел не только на вид. Поднять его еще можно было, собрав все силы, но размахивать им?.. Ну уж... Откуда-то из глубины памяти всплыло: "Если вы не умеете пользоваться двуручником, то просто поднимите его над головой, а затем роняйте на противника режущей кромкой! Остальное он сделает сам!.." Меч звякнул по железу, перерубив ятаган, половинки которого брызнули в разные стороны. Что-то зашевелилось в кустах. Вздрогнула, но когда утих первый страх, то лишь улыбнулась: обломок ятагана на лету зацепил торчащую из земли тонкую рапиру. Рийни осторожно подошла к клинку и сомкнула пальцы на рукояти. Клинок легко выскользнул из земли, удобно улегся в руке, словно был подогнан под тонкую девичью кисть. Взмах, другой, третий. Тонкий стон стали, рассекающей упрямый воздух, что-то смутно напоминал. Что-то давно и прочно забытое, что никак не могло выбраться из подсознания, достучаться до своей владелицы. И словно отзвуком на песню клинка со стены сорвалось дикое переплетение лоз. И в правом торце стены, похожей на карте на воротник в портрете колдуна, появилась вторая арка. Неизвестный проход. Что там? Короткий путь или новые ловушки? Осторожно, каждую секунду ожидая подвоха, Рийни двинулась к новому входу. Пройти! Защитить! Защитить Сандро от Мальдена! От безумного колдовства! Вспомнился старый сон, раз за разом повторяющийся каждое новолуние: она бежит по коридору, а навстречу ей по древним стенам летит, плывет, ползет колдовское сияние. Коридор со ступеньками, он все выше и выше, идти все трудней, что-то давит, отбрасывает назад. Сил все меньше. И вот уже падает со звоном на серые ступени рапира, руки, словно крылья, метнулись в стороны -- и боль. Боль от молний, пронзивших все тело. А затем -- вспышка -- и забытье, от которого в ужасе подскакиваешь в постели, не сразу осознавая, что это всего только сон... Уж не пророчеством ли являлись ночные видения?.. Из боковой пристройки навстречу девушке метнулся низкорослый воин с боевым палашом. И не успела Рийни испугаться, как рука ее сама метнулась вверх, парируя удар, а затем хитрым финтом отвела оружие противника со всей силы рубанула атакующего. Рапира -- оружие колющее, боковые грани его, как правило, не заточены, но тут вдруг тонкая сталь рассекла неизвестного воина пополам. Разваливаясь, он рухнул на землю, но, не долетев до серых плит, истаял, развеялся в пустоте. Видимо, не зря защищается этот проход... Арка нависала уже над самой головой, когда из тьмы прохода за нею материализовался новый воин, вертящий со свистом два острых сверкающих ятагана. Молнией метнулась в сторону Рийни, и сознание девушки запоздало успело вновь удивиться, что тело в минуты опасности живет словно своей жизнью, своими инстинктивными действиями вновь спасая жизнь, а рапира тем временем уже проткнула горло атакующего. Тот, хрипя, уронил ятаганы и рухнул на неровные камни прохода. И -- словно разлился, впитавшись между камней. Даже его ятаганы заструились сверкающими ручейками, просачиваясь в мельчайшие щели. Коридор почти не освещался, но появившийся впереди гоблин с огромной шипастой булавой вырисовался очень ясно. Свирепо рыча и немилосердно воняя, он раскрутил свое орудие над головой и танком ринулся на вторгшуюся в его владение девицу. С треском он зацепил булавой стену, и та взорвалась фейерверком каменной пыли и искр. Рийни уклонилась в сторону, резко отпрыгнула, изготовившись к контратаке и ожидая, когда булава пойдет на следующий круг. Но и гоблин оказался проворным: уклонившись от прямого выпада, он снова ринулся на чужанку. Понятия рыцарства вряд ли были знакомы этому монстру, поэтому он только обрадовано взвыл, когда Рийни оступилась, и с треском обрушил тяжелую булаву на ее незащищенную голову. Все замерло в предсмертной судороге. Долгое-долгое мгновение Рийни ожидала вспышки неистовой боли. Но -- ни звука не вторгалось извне. -- Я уже мертва? -- подумалось ей. Осторожно подняв левую руку, она коснулась своей головы. На удивление, та оказалась целой и невредимой. Цел был и сжатый мертвой хваткой клинок в правой руке. -- Мертвая хватка бывает лишь у живых, -- некстати вспомнила Рийни и, чуть улыбнувшись, открыла глаза. Все тот же затемненный коридор. Тот же пакостный выщербленный пол. Болит ушибленная в падении нога. И -- никаких следов гоблина. Даже стена, по которой пришелся удар булавой, снова цела. -- Это мираж! Колдовское наваждение! Иллюзия! -- сознание Рийни начало проясняться, и тут в нем всплыла какая-то чужая, словно из иной жизни, фраза: -- Вы даже не знаете, что такое хорошо наведенная галлюцинация! Откуда эти воспоминания? И тогда, посреди боя, она словно слышала голос отца: -- Оружие держи прямо, атакуй сухими резкими движениями -- и сразу в основную стойку! Будь внимательна, Герда! А теперь -- третья защита... Отца?! Но отец ее -- фермер, сам ни разу не державший в руках иного оружия, нежели вилы или цеп для обмолота зерна. Да и зовут ее Рийни! Рийни, а не Герда!.. Сознание не успело погрязнуть в самоанализе, как навстречу рванулись трое. Их шпаги отнюдь не казались иллюзией. И тогда до Рийни дошел этот дьявольский план: сперва напустить призраков, а затем, когда идущий уверует, что он в полной безопасности, напустить на него настоящих гвардейцев! Не мешкая ни секунды, девушка перешла в атаку. Крутя веерную защиту, абсолютно безопасную, но действующую на психику противника, она ринулась на троицу... и проскочила сквозь них! Обернувшись, она успела увидеть, как тают в воздухе силуэты. Следующие двести метров дались с трудом. Пришлось прорываться через латников. И хотя на проверку они оказались не прочнее своих предшественников -- нервы они попортили изрядно. Вслед за ними из бокового ответвления просунулась оскаленная пасть дракона. Чудище скосило на девушку огромный лиловый глаз и смачно плюнуло пламенем. Любой простой человек кинулся бы наутек от подобного монстра, но тут у Рийни сработал фермерский рефлекс: пригнувшись, она проскочила под опаляющим пламенем и со всей силы вцепилась дракону в короткий отросток под рыжеватой бородкой. Если сильно ухватиться там -- самый свирепый дракон становится послушным и кротким, словно котенок. А имея спутником подобное чудище, можно не боясь продвигаться вперед. Рука проскочила сквозь отросток тающего уже дракона, и он исчез. Рийни повернулась к проходу, охраняемому "драконом", справедливо полагая, что там и есть нужный путь, но проход исчез вместе с драконом, и рука нащупала только холодный влажный камень. Монстры, вояки, гвардейцы... Иллюзии начали совсем уж надоедать, когда вместо них навстречу Рийни шагнул старичок с длиннющим, выше себя, посохом, и буднично так произнес: -- Брысь отсюда! А то испепелю, -- он пожевал губами и задумчиво добавил: -- Или в жабу обращу. Тебе что больше нравится? Так хотелось поверить, что престарелый волшебник тоже только мираж. И Рийни почти убедила себя уже в этом, когда старичок громко и отчетливо пукнул. Звук и последовавший за ним запах убедили девушку в реальности происходящего. А, собственно, чего она ждала? Вот он, волшебник. Колдун. Мальден. Цель ее путешествия. Не дав колдуну опустить его магический посох, Рийни прыгнула, выставив вперед острие рапиры и целясь им прямо в сердце злодея. И -- пролетела сквозь мираж колдуна прямо в зал. Замерев на входе, она уставилась на восседающего на троне Мальдена, с ужасом понимая, что не сможет больше сделать вперед ни шагу. Потому что -- она была уверена в этом -- стоит ей только шагнуть к колдуну, как тот окажется очередным призраком, а за ним будет еще и еще... Дорога Иллюзий... * * * Последний участок пути оказался на диво спокойным. Несколько простых ловушек были замечены вовремя, а хитро спрятанных не было вовсе, но Энглион, резонно ожидавший подвоха, не расслаблялся сам и Джино не давал. Главный зал обнаружился неожиданно -- просто за очередным поворотом стены раздались в стороны, а потолок взмыл вверх. Энглион осторожно повел перед собой мечом -- здесь, на входе, было самое подходящее место для пакостной ловушки -- и, ничего не обнаружив, шагнул вперед... ...и рухнул на колени. Тяжесть навалилась такая, что он не сразу понял -- это не потолок обрушился на него, а все то же проклятие Мальдена, но насколько оно было сильнее здесь, чем за стенами замка! Мир потемнел перед его глазами, бесполезный мир, и он сам -- бесполезный человечишко, одинокий, никому не нужный... Зачем куда-то идти, что-то делать, ради чего-то стараться? "Хоть ты-то принес ответ?" -- эхом раскатился по залу голос колдуна, и тоска Энглиона была лишь отражением прозвучавшей в нем тоски. Так, значит, Мальден сам страдает от своего проклятия? Так, значит, его слова о том, что он ожидает ответа, не были жестокой насмешкой? Но у него не было ответа, даже на это он не был годен... Энглион ничком упал на пол. Ооооо, как тяжела эта бессмысленная жизнь, что толку в ней... Достать кинжал, и... Эта мысль остановилась в его сознании. Он гнал ее прочь, но она возвращалась. Потом к ней присоединилось смутное воспоминание... что-то он должен был сделать, зачем-то пришел сюда... Еще долго Энглион лежал бы на полу, путаясь в своем сознании, но сработал один из боевых рефлексов -- одна рука, выпустив рукоять меча, потянула из-за спины эльфийский арбалет, другая нащупала рычаг... Взвести, послать стрелу в грудь... а там будь что будет. Почти ничего не видя, Энглион полз туда, откуда доносились голоса... голоса? Мальден здесь не один? Одним рывком Энглион высунулся из-за колонны -- какая-то часть сознания настойчиво повторяла ему, что он действует слишком рискованно, но это не имело значения, ничего не имело значения -- и увидел их. Мальден, точно такой, как его описывали, сидел на массивном черном троне, высеченном из одного куска камня. Волны тоски и отчаяния расходились от него по залу, и зрение Энглиона опять помутилось... но он увидел -- перед черным троном стоит Джино, опираясь на длинный меч в ножнах, как на посох, сгибаясь под той же тяжестью, что придавила к полу Энглиона -- но стоит! И даже ведет беседу с Мальденом! Правильно, братишка, держись, отвлеки его, я сейчас... -- Энглиону казалось, что он шепчет, но на самом деле он лишь беззвучно шевелил губами, пытаясь наощупь наложить короткую тяжелую стрелу с серебряным наконечником, и никак не попадая в желобок. Он слышал голоса, но не вникал в смысл слов... какие-то обрывки доходили до сознания, но они не имели значения... все было неважно... только наложить стрелу, да поднять арбалет для выстрела... -...это не ответ. -- Ответ. Только не тот, которого ты ждал. -- Почему ты так уверен в этом?.. Только поднять арбалет, да прицелиться... -...только не говори, что тебя этому не учили. -- Учили. Но что толку с того? -- Толк есть. Если бы ты понял это, Риадан не лежал бы в руинах... Только прицелиться, да положить палец на крючок... -- И ты так ждал ответа, что возжелал истребить входящих... -- Ловушки Дороги Ловушек включаются лишь на оружие, это -- разумная мера безопасности. Да и никто не звал вас на этот путь. Есть еще Дорога Иллюзий... Кто-то мелькнул за спиной Мальдена и Джино с новой силой вскинул голову. -...Эльфы не принесли ответа, только душу разбередили своими песнями. -- И все же никогда не поздно... Только прицелиться... -...поздно. Для меня слишком поздно. -- Еще нет. Ты неопытен, но опыт придет... О чем они говорят? Неважно... только положить палец, да плавно нажать... -...тебе снился страшный сон. Пора просыпаться. Проснись, Мальден... Лицо восседавшего на троне колдуна вдруг дрогнуло, на мгновение потеряло очертания, и вновь обрело стабильность, помолодев мигом лет на двадцать. Энглион так и не понял, привиделось это ему или нет, потому что в следующий момент Мальден просиял, словно сквозь черноту его одежды прорвался рассветный лучик -- и исчез. И тут же давящая сила, не дававшая даже приподнять арбалет, мгновенно исчезла. Рывком взметнулось оружие, щелкнул затвор, звонко свистнула тетива. Тяжелая стрела вспорола воздух и с хрустом вонзилась в спинку опустевшего черного трона. По камню разбежались трещины. * * * Герда -- или Рийни? -- возвращалась к на удивление непогасшему еще костру на поляне, а в памяти переплетались в странный узор слова, услышанные в зале Замка Мальдена. Спор Джино с Мальденом, понятный лишь наполовину, вдруг превратился в мозгу девушки в песню, и она улыбнулась ее ясности, повторяя вновь и вновь, чтобы не забыть и спеть ее затем людям. Не только Джино и Энглиону, и даже не столько им, сколько тем, кто по прежнему ищет ответ. Ведь разве не для этого бродят по свету менестрели?.. -- Рубите канаты! Поднять паруса! Швырните ненужное за борт! Подземным огнем сожжены небеса И звезды упали на запад. Четыре скитальца взошли на корабль. Пригнулись подводные скалы. И море, шершавое, словно кора, На время штормить перестало. Им ведомы были законы стихий, Понятны людские секреты. Они о прекрасном писали стихи - Прекраснее, чем самоцветы. Не видя, что крысы на берег бегут, Не веря в плохие приметы, На запад они направленье берут За тайнами Нового Света. Но шторм раскидал их на клочьях снастей И бросил на берег, играя. Напрасно они дожидались вестей - Им выпала участь иная. Один себе новую жизнь сочинил, Предстал в ореоле геройском, Чужому закону себя подчинил - И вскоре командовал войском. Он выстроил крепость на черной скале В краю вековечных морозов. Не смели при нем подниматься с колен Вожди сопредельных народов. Он в зеркале видел звериный оскал, Но только смеялся надменно. Он больше прекрасных стихов не писал - Он стал властелином ВСЕЛЕННОЙ. Другой, презирая пути большинства, Искал в неизвестном дорогу. Бестрепетно встретил он взгляд божества И сам уподобился богу. Невидящий взгляд устремив к небесам, Застыл он скульптурой нетленной. Он больше прекрасных стихов не писал - Он стал ВЛАСТЕЛИНОМ вселенной. Любовь, как известно, творит чудеса. И, чтобы не видели люди, Отправился третий в седые леса В обнимку с девчонкой и лютней. Ходил на охоту и бревна тесал, И падал пред ней на колена... Он больше прекрасных стихов не писал - Он СТАЛ властелином вселенной. Четвертый успел разобраться во лжи. О нем говорили в селеньях: "Он жил, как безумец. Он умер, как жил". ...ОН стал властелином вселенной. * * * Назад выбираться было гораздо легче. В скрытых нишах обнаруживались выключатели, а некоторые ловушки просто беспрепятственно выпускали уходящих. Рыцарь и его оруженосец приближались к выходу из замка. -- Так о чем ты с ним говорил, Джино? Я слышал несколько фраз, но ничего не понял. Ты уже знал его? -- И да, и нет, Старший. -- То есть?.. -- Мальден пришел из моего мира. Но лично я его не знал, и ничего о нем не слышал. -- Однако отчитал его как мальчишку... Его, чуть было не погубившего весь Риадан! -- А он и вправду младше меня, хотя по виду и не скажешь. Хотел бы я знать, кто его воспитывал и как... Понимаешь, Старший, мы медленно взрослеем. Нас долго и тщательно учат пользоваться нашей силой. Но, бывает, серьезные испытания приходят раньше срока, и не все их выдерживают. -- Я почувствовал -- ему было очень худо. -- Да. Такое случается иногда -- оказаться в пустоте, без близких друзей, без интересного дела... без смысла в жизни. Так случилось и с Мальденом. Несколько месяцев он искал выход. А когда не нашел, не стал просить помощи, а погрузился в отчаяние, граничащее с безумием, и ушел из дома. И на беду, пришел в Риадан. -- Всего лишь затянувшаяся депрессия... и он чуть не уничтожил целый мир! -- А мог бы и совсем уничтожить. И не один. Но теперь все позади. Я убедил его вернуться. Он силен, просто слишком рано сдался. Болезни роста, Старший. -- Не слишком ли высока цена излечения? -- Нужно только не запускать их. Для этого ведь и существует Круг, не так ли? В тишине вышли они на зеленый луг. Солнце заходило за горизонт, и полоска дыма от костра впереди выделялась розовым цветом на глубоком синем небе, где уже выступили первые звезды. -- А вообще-то, Старший, я чуть было не погиб, столкнувшись с его волей. Чувству собственной бесполезности нелегко противостоять. -- Но ты выстоял. -- Потому что у меня было, что противопоставить ему. Я ведь обещал Рийни, что вернусь... и она обещала ждать. -- Джино чуть замялся. -- Ты что-то недоговариваешь... -- Мне показалось, что она возникла там, за спиной Мальдена. И это добавило мне новых сил в споре... -- Так спроси ее. -- И ты думаешь, что в ответ я услышу что-нибудь кроме "Я была у костра весь этот день!"?.. -- Пожалуй, ты прав... * * * По черному залу замка Мальдена шел человек. Никто и никогда не видел его раньше на Риадане. Человек осторожно оглядывался по сторонам, шаги его едва слышным шепотом разносились вокруг. Подойдя вплотную к массивному каменному трону, он медленно, словно сомнамбула, протянул вперед руку и опустил тонкие дрожащие от волнения пальцы вокруг маленького, с пол-ладони размером, медальона из черного металла, лежащего на троне. Рывком пальцы сомкнулись. Звякнула грубая серебряная цепочка, вросшая в медальон. Рука рывком подняла древний талисман на уровень глаз. А на среднем пальце руки блеснул знак еще более древних эпох: широкое кольцо в виде клыкастого черепа, проткнутого сверху вниз черным мечом, опоясывало палец. Символ Древнего Мрака спал на руке, сжимавшей частицу Лестницы Демиургов. Над Риаданом догорал очередной день. Сгущалась тьма... ---------------------------------------------------------------------- ( В тексте использованы песни Антона Эррандала, Владимира Талалаева, Юлии Лунг и Элмера Ричарда Транка. На этом и завершается Книга Первая новейшей истории Рокласа, именуемого у нас -- Риадан. Книга Вторая расскажет Вам о тех временах, когда старшее поколение землян переселится на Риадан в поисках тишины и спокойствия, а правовые и прочие вопросы перепоручат решать компьютеру, и о том, как Принц лишится своей власти, и Шут вновь придет на помощь. Третья Книга повествует о времени возвратившихся Владык и Создателей Риадана, едва не завершившейся Рагнареком. Книга Четвертая поведает Вам о том, как высвободился из миллиардолетнего заточения народ Южных, и как поиски неугомонной ребятни привели их к Черному Солнцу.