к не может уснуть, Непременно что-то случится, И -- хорошее что-нибудь... Непременно узнаем радость, А какую -- не угадать. И опять будут листья падать, И в окошко звезды стучать... Провожая минувшее лето, Облака поплывут по реке, И знакомая радуга лентой У меня взовьется в руке... Успокаивающая и безвредная, песня тем не менее вырвала ребят из Королевства, но -- никуда не могла увести, и они словно парили между Дорогой и Замком. И тогда ослепительной молнией ударили в зыбкую тишину звездные струны, и та раскололась залихватским маршем. Осколки миража, разбиваясь, заглушали часть песни, но она звучала, все уверенней и увереннее: ...Чтоб каждый по городу гордо шел, А сбоку звенела шпага! Тогда б не бросали на ветер слов Без должного основанья, И было бы меньше клеветников, Болтающих на собраньях! Песня рвала Пространство, все набирая силу. Из-за плюшевых портьер ринулись Серые Стражники, но никого не смогли ухватить: ребята исчезали, словно таяли в воздухе. Стрелы из арбалетов Охраны напрасно дырявили стены, пролетая сквозь исчезающих гостей и не причиняя им никакого вреда. Звон тетивы заглушил гитару, но лишь смолк он -- и тут же из пустоты вновь донеслись Севкины переборы и голос Лата: ...Врагу в перекошенное лицо Надменно швырнуть перчатку! -- Упустили!!! -- Король поморщился, словно ему и впрямь швырнули перчатку в лицо. А затем свирепо глянул на столпившихся слуг: -- Жратву на помойку! Не стану же я есть отравленное! И вам не советую, ясно?! Мне мои слуги живыми нужны! А это, -- кивок в сторону стола, -- я приготовил для НИХ!.. -- и он швырнул кубок в стену. А на Дороге все звучала песня: Как это было бы хорошо: Чтоб в людях жила отвага, Чтоб мальчик по Городу гордо шел, А сбоку звенела шпага, Чтоб мальчик по Городу гордо шел, А сбоку звенела шпага! Отзвучала гитара, и вслед за ней кто-то из малышей вопросил: -- Зачем? -- Что зачем? Шпага? -- Нет, зачем ты увел нас оттуда? -- Есть одна странность: на Дороге НИКОГДА не хочется кушать, а тут голод прорвал и меня. Это не могло случиться на Дороге и в Приграничном Пространстве. Это было во-первых. Во вторых -- неужели же вы не заметили, как он посмотрел на вас, когда среди дорогих безделушек вы выбрали именно клинки?! Взгляд мещанина и обывателя на Рыцаря. Причем -- взгляд Напуганного Обывателя! И, наконец, в-третьих -- по дворцовому этикету специальные люди в присутствии монарха вкушают часть пищи со стола, дабы доказать, что она не отравлена. Вы заметили хоть одного такого слугу на банкете? То-то же и оно! Правда, есть тут и одна неприятность: я, честно говоря, не рассчитывал на такой потрясающий эффект от песни, и запел я сперва просто чтобы оттянуть время, пока придумается что-то получше... Тогда-то Изначальный и дернул машинально рукой, впервые выудив окурок из подпространства. Сколько времени прошло с тех пор, а доставать целую сигарету из звездных лучей он так и не научился... Глава 19 Мягким кошачьим мехом ночь окутала Город. И заснули даже те, кто готов был наслаждаться радостями жизни часов так двадцать семь в сутки. И тогда в Город вошел Кошак -- высокий ладно скроенный негр с огненно-рыжей шевелюрой. Разумеется, звали его не Кошаком. Имя было у него совершенно другим. Но прозвище, подброшенное ему кем-то из друзей, прилипло намертво. И никто уже не помнил, за что же его "наградили" таким "званием". То ли за бесшумную походку, то ли за кошачью пластику и грацию... На поясе у Кошака висел черный лаковый футляр, напоминающий длинную трубку, на шее болтался серебряный амулет-талисман с изображением Святого Бегемота, сжимающего свой верный примус. Кошак крался неслышно, но если б кто ему сказал сейчас, что он крадется, то в ответ наверняка услыхал бы удивленное: -- Я крадусь?! Да я просто иду! И, что самое удивительное -- это было бы правдой. Ибо действительно легкость движений была лишь следствием многолетней привычки. Но -- никто не отвлек его от мыслей своим утверждением, а посему юноша растворился в темноте ночного города так же внезапно, как и появился... А вслед за ним на улицах появились еще полуношники: подросток в плаще из собственных крыльев и мальчишка с белыми льняными волосами. Куда они спешили? Кто разберет в этом диком полусумасшедшем городе, с его механическими шагами взрослых, с исчезнувшими внезапно детьми?.. И хотя пути их не пересеклись с Кошаком -- не судьба -- но блеск мириадов огоньков, слагающихся в созвездия, ласкал им сердца и делал их походку упругой и тихой. Пройдя мимо самолета-истребителя, навеки застывшего на своем постаменте, они зашли за приземистый двухэтажный универмаг и через заброшенное поле дворового стадиона пошли к жилым домам неподалеку, спугнув какую-то зверюгу, метнувшуюся от них с быстротой молнии и лишь зашелестевшую в траве. То ли крысу-переростка, то ли котенка... -- Феникс, надо найти Лата... Боюсь -- без помощи Изначального нам не справиться... -- Боюсь -- не получится у тебя, Том... -- Но почему? Почему?! Потому лишь, что Лат запретил ребятам из Отряда встречаться со мной? -- Нет, просто они посбегали на свою Дорогу. Все до единого. -- С точки зрения Лата это разумно: увести детей подальше от этого маразма... -- С точки зрения... Подальше... А не кажется ли тебе, что бежать -- значит предать свой Город? И что тогда стоят все благородные рассуждения о Долге и Чести, о Разуме и Порядочности?! -- Но спасти от духовной гибели сотню пацанов -- это тоже немало. В конце концов это можно рассматривать не как бегство, а как планомерное отступление с целью сберечь души тех, кто сможет затем вернуться и возродить Город. -- Если будет что возрождать. Похоже -- не нам бездельничать в этом месте и в это время... -- Ладно, Феникс... Я сейчас на Пристаня, посмотрю, что там осталось от Командора и его Отряда. Может -- найду какие-нибудь следы... -- Не задерживайся, Томми. -- Я ненадолго. Встретимся на площади через час?.. * * * В штаб-квартире "Звездного Ветра" -- запустение, и только ветер прибрежный гуляет в опустевших коридорах и комнатах, шелестит страницами книг... Гоняет из угла в угол листок, исписанный неровным почерком. Серебрятся под светом звезд линии карандаша, складываясь в слова: Тихие города... Старые города, Где травы ростом с мальчишек Под крепостными стенами Спят... Сколько там спрятано тайн! Мне бы их все узнать -- Каждую сделать рассказанной сказкою... И вот я по солнцу бегу С живою сказкой в ладонях! Мчится навстречу мне синий безоблачный день! И вдруг -- На пути Черной чертой Чья-то ложится тень! Чья-то недобрая тень! Что же мне делать, как же мне быть? Тайну забыть? Сказку отдать? И убежать, Чтоб не догнала беда? А куда? ...Тихие города... ...Тихие города... Теплые города, И сколько хороших людей в них, Сколько верных товарищей Там... Мне бы их всех позвать! Мне бы их всех собрать! Каждому сделать что-то хорошее... И вот Мне навстречу бежит Мой самый лучший товарищ! Друга надежней, чем он, в Мирах не найти! Но вдруг Между ним И между мной Кто-то встает на пути Так, что не обойти. Что же мне делать, как же мне быть? Клятву забыть? Друга предать? И убежать? Нет, не уйти никуда? Никогда? В тихие города... Листок так и не попадется в руки Тому, ветер вынесет его в разбитое окно раньше, чем мальчишка войдет в опустевший зал. И -- поплывет серым корабликом беглый стих, растворится в потоках вод... * * * Солнце только выплывало из-за куполов домов. У здания мэрии, а точнее -- у этого переплетения дубовых стволов, превративших административное здание в одну из городских диковинок, пронесся небольшой вихрик. Он поднял придорожную пыль и грязь, словно расчищая для чего-то площадку. Неожиданно часть тротуара, кусок газона и воздух над ними стали неописуемо искажаться. Кажется, взбеленилось само пространство. С глухим шуршащим потрескиванием оно разверзлось, открывая бархатисто-черный тоннель из ниоткуда. Из этой пространственной аномалии под лучи восходящего солнца шагнул человек. На нем был неестественно черный, похожий на военный, костюм и такого же цвета плащ, у ворота застегнутый лилового металла фибулой. Человек огляделся. Возможно, кто-то и узнал бы в пришедшем шефа Четырнадцатого Отдела, но на улицах было безлюдно. Ночной Патруль за эти дни подобрал зазомбированных горожан и переправил их в безопасные места. Но, видно, не всех -- из-за поворота появился человек в старом джинсовом костюме, с рюкзачком за спиной и гитарой в руках. Он бессмысленно перебирал струны, извлекая из инструмента тихую какофонию. Загорский обернулся на звук. Но человек не остановился, в удивлении уставившись на фиолетовое свечение-марево, заменявшее левый глаз СБ-шника. Он продолжал идти, грозя вот-вот столкнуться с дорожным знаком. Не говоря ни слова, Яромир подошел к путнику и остановил его рукой. Тот послушно встал перед пришельцем, продолжая мучать гитару. В его голове не было ни единой мысли. Даже искусственно спровоцированные воздействием Загорского, они тут же угасали. Мозг знает только "идти" и "играть". СБ-шник сжал ладонями голову скитальца и напряг все свои способности, чтоб возвратить того в полноценную жизнь. Но ответом на его действия была пустота души. Мозг чист, словно отформатированная дискета. Ни мыслей, ни рассудка -- полная информационная пустота. И только, как последние оплоты былой памяти, остались "идти" и "играть". Яр усадил ходячего кататоника на бордюр тротуара и направился внутрь мэрии. Здание было совершенно безлюдно. Лишь одинокая пальма -- жертва эльфийской магии и коррекции Рабиновича -- сиротливо бродила по опустевшим комнатам. Постояв у входа, Загорский сознанием пробежался по всем этажам -- пусто. Он развернулся и вышел. По ту сторону мэрии, прямо посреди клумбы, валялась на боку яхта Малдера. Где же этот оболтус? Неужели бродит где-то по свету подобно этому безумному скитальцу с гитарой? Из кармана Яромир достал гоблинский шарик. В хрустале палантира появился лес. Дэвид бесцельно продирался сквозь заросли. Незрячими глазами искал что-то, чего и сам не знал. Не думал... А Альфа? Она тоже стала такой? В ответ на эту мысль в шарике возникла каминная зала Черной Башни. Альфа что-то говорила Сашке. Тот явно отнекивался, то и дело кивая в сторону Бертрама. Сцена заставила Яромира усмехнуться: жена занимается своим любимым делом -- доводит окружающих болтовней. Значит -- порядок. Одним жестом Загорский начертил в воздухе квадрат и в образовавшийся портал шагнул навстречу Малдеру. Да. И он -- тоже. Но можно ли помочь? Яромир не мог. Сам не мог. На правой руке из-под рукава сверкнул черного металла браслет с семью разноцветными кристаллами. Один из них, тот, что синий, сверкнул бирюзовой звездочкой и вновь открылся черный тоннель вспоротого лучом пространства. Увлекая за собой Малдера, Загорский шагнул туда, откуда только что вернулся: там помогут. Должны помочь. Другой конец тоннеля Межмирья вывел в холод изумрудных стен Портального Зала. Сияющие синевой квадраты Исказителей нервно потрескивали, нарушая тишину нижнего яруса. Внезапно в центре зала появился бесплотный фантом Гральда. -- Я вернулся за вашей помощью, -- Загорский начал первым. -- Я уже вижу... Это будет сложно... -- прозвучал ответ Новатора, но в его тоне чувствовалось обещание. -- Я жду тебя в основной лаборатории. Тебя и твоего подопечного. -- Видать, не суждено мне так скоро вернуться домой, -- посетовал вдогонку растворяющемуся фантому Яромир. Глава 20 Замки -- это, видимо, страсть Дороги, не известная почти никому. Но уж если попасть в струю -- тогда держись и не жалуйся! Давно ли сбежали из Замка Крысиного Короля -- а впереди новый маячит. Странный такой Замок, асимметричный весь, одни башни выше, другие ниже... Вал почти срыт, ров зарос сорной травой. Обжегшись на молоке -- и на воду дуют. Не избавившись еще от прошлых своих впечатлений, ребята хотели было миновать и эту громаду, но любопытство превозмогло. Или не любопытство? Может, все проще? Что сделать, если посреди поля, где вы идете, стоит замок, куда вам идти неохота? Разумеется -- обойти его стороной. А как вы думаете обойти Замок, если Дорога убегает под его основную арку и пронзает каменную громаду насквозь?! Обойти?! Интересная мысль! Но не стоит забывать, что края Дороги обрываются в межзвездную пустоту и по вакууму, как известно, пешком не ходят... Вот и пришлось войти в этот Дорожный Замок... И тут же раздалось хлопанье крыльев. Стремительная тень пересекла двор и вдруг нечто огромное буквально упало сверху. Это напоминало огромную белоснежную взлохмаченную птицу, но почему-то с четырьмя лапами. Большего никто заметить не успел, кидаясь в ближайшее укрытие под навес. А сверху загремел звенящий, но приятный голос: -- Поберегись! Я приземляюсь!.. Зашибу-у-у!.. -- Что это?! -- Сурен старался говорить шепотом, но пришлось-таки повышать голос: иначе слова терялись в хлопанье крыльев. Ответить никто не успел, да это и не понадобилось: посреди мощеного булыжником двора, пересеченного оранжевой плиткой Дороги, грузно плюхнулся белый дракон. Он был огромен -- метров тридцать от головы до хвоста. Левое крыло он поджал к телу, а правое грациозно уложил поперек дворика. Все молчали, когда вперед вышел Лат. Он обратился прямо к дракону и, кажется, нисколько его не боялся: -- И давно ты так людей пугаешь? -- Так -- впервые, -- смущенно-сердито ответил дракон, выделив первое слово. -- Впрочем, я не рассчитывал, что кого-нибудь напугаю, я кричал просто так, для профилактики!.. Потому что когда ни прилети -- обязательно кто-нибудь тут тусуется! -- Профилактика удалась, -- хмыкнул Лат, но Данька его перебил: -- Да тише ты, Командор! Ты что, не видишь, что он ранен?! Теперь всем ребятам стало видно, что из-под распростертого на булыжнике крыла течет кровь. Митьке мгновенно стало дурно: его всегда мутит при виде крови. Изначальный полез в свою походную аптечку, а Севка обошел дракона и присел на корточки, осматривая рану. Сделать это было сложно -- пришлось заглядывать под крыло, практически касаясь головой земли, но просить дракона приподнять крыло в подобной ситуации Севка посчитал неудобным. -- Да не возитесь со мной, -- смущенно попросил дракон, -- Я рану вылижу -- и само заживет... -- Не думаю, -- Севка показался озабоченным, -- Антон, подойди! Что ты об этом скажешь? -- Далеко так летел? -- спросил Антон у дракона. -- Километров пятьсот... -- ответил дракон. -- Тогда скажу, что удивлен. С таким осколочным ранением нельзя пролететь ста метров! -- Я терпеливый... -- Даже слишком. Только теперь -- приподними крыло и потерпи еще: надо извлечь осколки, -- Антон был серьезен и деловит. Явно -- лечить раны ему было не впервой. Не обращая внимания на текущую кровь, подросток вцепился в торчащий кусок зазубренного железа и каким-то хитрым образом качнул на себя. Выскочивший осколок звякнул по камням. За ним полетели второй и третий. Дракон терпеливо стонал. И только раз пронзительно тонко крикнул: когда Антон отдирал присохшие с кровью смятые перья, попавшие в рану. Затем, взяв у Лата бактерицидку, подросток обратился к дракону: -- Можешь орать, сколько влезет, но не дергай крылом: сейчас будет очень и очень щипать... Дракон не заорал. Он только старательно сопел, совсем как мальчишка, которому мажут коленку зеленкой... И длинные перья гривы колыхались в такт легкой дрожи, пробегавшей по огромному телу. Перебинтовать крыло было практически невозможно, так что пришлось ограничиться пластырем. -- Ты сказал, что тут постоянно кто-то тусуется, -- спросил Лат. -- Это ты про местное население так? -- Не-а! -- дракон прикрыл глаза. -- Дело в том, уважаемый Командор, что местное население -- это я и есть! Это наш родовой замок!.. А вот в гости заносит сюда почти всех Ходящих-По-Дороге, а это в нынешние времена, согласитесь, не редкость... -- Соглашусь. Но с каких пор Дорога пустила на себя драконов?! Ваше племя, вроде бы, она не очень-то жалует! -- Жалует! Правда, не всех драконов, а только представителей нашего Клана, да и то после того, как Святая Евгения замолвила за нас слово... -- Вам везет на ее покровительство... -- Ага! А ей везет, что мы любим позировать перед ней: у нее прекрасно получаются наши портреты!.. -- Это заметно -- я видел их на открытках, -- улыбнулся Данилка, -- Но, правда, всегда был уверен, что это -- воображение художника. -- Теперь увидел -- воображение или нет... -- дракон блаженно жмурился: тепло Севкиных рук прогревало крыло, изгоняя боль из заживающей на глазах раны. Неясно было, что сыграло здесь большую роль -- живучесть и особенности организма дракона или экстрасенсорные способности Севки. Санька тем временем брезгливо оглядел булыжный дворик: -- Кровищи-то натекло! Теперь не отдраить! Дракон обернулся к ребятам: -- Генка, набери в свою фляжку моей крови. -- Зачем?!?! -- Крыс пугать, -- уклончиво ответил дракон, но ребята правильно почувствовали подтекст. Так что Гена, поправив свои очки с "дальнобойными" стеклами, вылил на камни воду, опорожняя флягу, и набрал драконьей крови по завязку, под самую крышечку. И, только он успел завинтить пробочку, как остальная кровь ярко вспыхнула и заполнила на мгновение все пространство вокруг алым сиянием. И -- ни следа крови на камнях! -- Теперь Крысы в замок не сунутся, -- самодовольно заметил дракон, но, заметив недоумение на лицах ребят и Командора, пояснил: -- Барьер! И если понадобится -- смочите двери и окна вашего дома этой кровью -- и Крысы до утра туда не войдут... -- До утра? -- Митьке так полегчало с исчезновением крови, что вновь потянуло на расспросы. -- К сожалению, магической силой кровь Белых Драконов обладает только ночью, с заката до восхода светила... -- Зато какая прелесть чукчам и эскимосам! -- хмыкнул Севочка: -- У них полярная ночь -- целых пол-года. -- Самое смешное, -- хмыкнул дракон, -- так это то, что оно действительно сработает!.. На всю темную половину года!.. Наутро от раны дракона не осталось ни малейшего следа. И только тогда рассудительный Кирилл решился спросить: -- А кто ж это тебя так изукрасил? -- Да, было дело, -- вздохнул белый гигант. -- Влетело за родственничка, можно сказать. Смога помните? Нет, не копоть в Лондоне, а дракона вблизи Эсгарота. Так вот, похоже, за него или кого в этом роде и приняли. Я, понимашь ли, пролетаю себе мимо, никого не трогаю, залюбовался городком на берегу озера и в планшетку, разумеется, забыл заглянуть. Так что и не догадывался, что над Эсгаротом-2 кружусь. А тут с крыши ратуши местный шеф ПВО подполковник Бард залепил в меня двумя "Стингерами"! От первого -- уклонился, а вот второй... Будь я Орлом Манвэ -- разлетелся бы кучкой перьев! А так -- отделался тем, что вы видели. Впрочем -- паника в городке все же возникла, хотя и не совсем по моей вине. -- П-п-паника? -- Ум-гу, -- самодовольно улыбнулся дракон: -- моя кровь весьма обильно оросила этот милый вполне городок. А время-то было вечернее, солнце уже садилось... В общем, вслед за заревом из Эсгарота-2 ломанулось такое количество жителей, что даже мне поплохело! С пол-города всю ночь шлялось в округе, не рискуя войти обратно. -- Но почему же? -- влез в разговор Санька. -- Стоп, не отвечай! -- это Севочка. -- Дай-ка я угадаю!.. Из всех щелей полезли крысы, и жители смотались от них? -- С точностью до наоборот, -- вздох был похож на стон, -- Это они и были Крысами! Да-да, не изумляйтесь! Мало ли Крыс среди людей? Куда меньше Людей среди крыс... -- В этом он прав... -- Лат поглядел на ребят, затем на дракона: -- Мы тут и сами сталкивались с... подобными!.. С Крысиным Королем. Слышал о таком?.. -- Глупый вопрос!.. Давно слышу про этого мерзавца... Правда, все никак до него не доберусь. Уж над ним бы с удовольствием вспорол бы свое брюхо, лишь бы "осчастливить" его потоком смертельной крови!!! Но он все умудряется ускользнуть... А как вы от него смотались? -- Песней. Хорошей такой песней из Отрядной жизни... -- Да, Песни уводят из его мрачного царства... А мне споете ее? Глава 21 -- Привет котятам! -- голос доносился прямо с неба. -- Все шарим по полигонам? Кошак настороженно оглянулся, но в сумраке не было ничего видно. Только странный свист ветра чуть настораживал. Но различить в загустевшей ночной синеве что либо было абсолютно невозможно. -- Кто там шутит?! -- выкрикнул в пустоту Кошак. -- Отзовись! -- Отозваться или показаться? -- легкий смешок серебристо звенел в ночи. -- Как угодно. Или стреляю на голос! -- Типа есть на свете этом существо, способное понять, откуда звучит мой голос... Кроме моего брата, разумеется... -- Как знаешь! Или ты показываешься, или... -- Ах, какие ж мы грозные! Как мы умеем сердиться!.. Ну что же, прийдется спуститься с небес и перестать витать в облаках... С этими словами, заставив Кошака вздрогнуть и отступить на шаг, с неба спикировало жуткое подобие Бэтмэна. Человек с огромными перепончатыми крыльями летучей мыши и с холодным лунным блеском катаны в руках. Впрочем, крылья тут же сложились ведунским плащом за спиной, а катана скользнула в черненые ножны. Тусклый свет фонаря упал на сошедшего с небес. В голове мелькнула строчка из Блока: "Ночь, Улица, Фонарь, Аптека.", и тут же переделалась в более прозаическую, но куда более реальную в такой ситуации: "Ночь, Улица, Фонарь под глазом...". И все же не чувствовалось, что незнакомец ищет драки. Хотя... Кто их, этих ангелов, разберет?.. А с другой стороны -- вы видели непернатых ангелов? Ну, в смысле, с перепонками на крыле... Да еще -- бывают ли несовершеннолетние ангелы? А этот на вид -- лет тринадцать, не больше... -- Вижу, совсем память отшибло? -- улыбнулся крылатый. -- Похоже на то, -- осторожно ответил Кошак. -- Напомнишь? -- Вспомни, кто тебя вытащил на Дорогу-Меж-Зеркалами! -- Граф Феникс?! Если это правда, то Вы с тех пор, гм, скажем так, несколько помолодели... -- Не скрою: я не всегда старею. Да и крылья вернул, как видишь... -- А тут... -- Тут с друзьями. Впрочем, сегодня с восходом солнца я ухожу... Вместе с Томом. Не запамятовал его? -- Помню этого... четырехтысячелетнего двенадцатилетнего! И его фехтовальные уроки еще не забыл... А куда вы? -- На Дорогу. Надо кое-кого отыскать. А ты тут какими судьбами, Кошак? -- Как и положено Кошаку -- вслед за Крысами. А еще -- ищу, не найдутся ли следы моего брата. -- Это Рэма, что ли? -- Его, кого же еще! Сгинул, как сквозь землю провалился!.. И в этот миг Феникс Лассара схватился за рукоять катаны и настороженно оглянулся. Затем облегченно вздохнул: -- Выходи, Том, не фиг прятаться! Я-то тебя в сумраке замечательно вижу! А еще вижу, что если немедленно не сдвинешься на пол-шага, то тебя обделает какая-то стервозная ночная птичка... Уже обделала! Последняя реплика Феникса слилась со страшной руганью Тома, говорившей о снайперских способностях бедной безвестной птахи и о ее предках до седьмого колена... Наконец, отведя душу и перемазав носовой платок, Том появился в круге света. Феникс улыбнулся ему и, пряча улыбку, невинно сказал, протягивая другу увесистый сверток: -- Тут тебе один молодой человек просил передать... Том сорвал оберточную бумагу и изумленно уставился на знакомую до боли катану. -- Откуда?! -- Я уже сказал -- один молодой человек неимоверно рыжей наружности передал. Рыжий и конопатый... -- Но этот клинок уволок у меня Единый, чтоб он подох!.. Я думал, что уже никогда не найд... Реплика осталась недоговоренной. Так нежданно вернувшаяся катана внезапно взмыла в боевое положение. Да и Лассара встревожился, обнажая оружие и бросив сквозь зубы: -- Прям вечер встреч и ошибок!.. На свету появился запоздалый прохожий. Он ошалело уставился на клинки, затем ухмыльнулся: -- Вернулся клинок -- да к хозяину? -- Успокойся, Том! -- Лассара положил руку на плечо другу, -- Это он вернул нам твою катану... Вечный мальчишка тщательно присмотрелся к прохожему и невольно улыбнулся: прохожий оказался четырнадцатилетним пареньком, рыжим, словно сияющий в радости Балрог. Парнишка нисколько не выглядел испуганным. Напротив -- он с любопытством рассматривал Тома, не произнося ни звука. Зато заговорил Том: -- Нет, ты не из наших... Фонишь -- не спорю. Излучаешь -- да. Имеешь Силу -- согласен. Но ты -- смертный. Кто ты, чужанин? -- Ты сам ответил -- ЧУЖАНИН!!! -- в голосе парнишки скользнула обида, и он исчез во тьме так же внезапно, как и явился. -- Обиделся, -- вздохнул Том, -- А жаль... Я так и не успел спросить у него, как он добрался до Чертогов Единого. -- А заодно ты забыл поблагодарить его, -- хмыкнул Лассара, -- Верно, Кошак? Том у нас невоспитанный... Тишина была ему ответом. Пока внимание Полувечных было отвлечено пареньком, Кошак неслышно растворился в ночном сумраке. Он умел исчезать бесшумно... Глава 22 Дракон вызвался проводить ребят и их Командора до следующей Твердыни. Собственно, он не столько сопроводил их, сколько просто подвез на своей широкой спине. -- Во-первых, так вы меньше устанете, во-вторых, мне все равно надо разминать крыло, а с нагрузкой его разработка пойдет быстрее, и в-третьих, так вы еще больше оторветесь от Крысиного Короля. -- А ты думаешь -- он нас преследует? -- озабоченно спросил Лат. -- Не думаю, а просто уверен, -- ответил дракон, крылом помогая ребятам взобраться к себе на спину. Затем добавил: -- Разумеется, если ничего более существенного на его серую головушку не свалится! -- Например? -- Откуда я знаю! Это так -- гипотетическое предположение. -- В устах дракона, склонного к пророчеству, это звучит несколько иначе... Но дракон проигнорировал реплику, набирая высоту. Завалился вниз и назад старый Замок, крутнулась межзвездной спиралью Дорога. Драконы вообще могут странствовать по Мирозданию без помощи Дороги, а у Драконов Святой Евгении эти свойства развиты до идеала. Спиралями завивалось Пространство, шерсть близких звездных лучей щекотала лица ребят, тоненькими льдинками блестели Грани Мироздания, смещаясь и отражаясь друг в друге, как бесчисленные зеркала, рождающие все новые и новые миры. Стоило присмотреться, и становилось видно, что лучи звезд сплетаются в спиральный узор, и там, где он утоньшается почти до прозрачности -- змеится золотой ниточкой Дорога. Но вот сменяется угол зрения -- и нить уже не золотистая, а серебряная, как нить Жизни. Одна, другая, третья... Пять тонких нитей пронзают Кристалл Мироздания, удерживая воедино его грани, не давая им развалиться от внутренних катаклизмов и внешних давлений... И черной трещинкой -- обугленный рельсовый путь в подтеках ржавчины -- ржавый Мост Мироздания -- чуждая искусственная пародия на Дорогу, проходящая не по низинам, а по вершинам Звездного Кружева. Кристалл развернулся, вертясь, как в хороводе, замелькали Грани, и с каждым мгновеньем желтая пыль Дороги все набегала и набегала, занимая собою весь взор. Шорох под когтями. Легкий толчок. Последний взмах крыльев. И вот уже дракон поворачивается к ребятам: -- Наш авиалайнер приземлился в аэропорту "Цитадель". Можно покинуть самолет до полной остановки двигателей: все равно это для вас безопасно!.. И -- прыснул со смеху, не выдержав собственной шутки. Ребята слезли с мелко вибрирующего от смеха дракона и огляделись по сторонам. Замок впечатлял своими колоссальными размерами, но скорее подавлял, чем поражал. Запомнился он смутно, и сколько ни пытались затем ребята восстановить его облик -- это оказалось совсем бесполезным! Даже Лат не смог нарисовать этот Замок, хотя портреты ребят и пейзажи обычно получались у него просто великолепно. Память вырывала фрагменты. Странствие по Цитадели превратилось в разрозненные обрывки. Смешались городок у подножия Замка, обступивший его со всех сторон, и сам Замок. Путь превратился в мелькание разрозненных кадров. Кучи лестниц из серого бетона, переходы и галереи, проходы чердаками и крышами... Улочки, кривые и старинные. Холм. На холме -- замок. В замке -- полно странных скульптур: окаменевших крыс. Дракон даже хмыкнул: -- А говорят, что только Гномы после смерти обращаются в камень, из которого их сотворил Кузнец... Впрочем, развивать эту тему дальше он не стал... А Замок так и остался в памяти -- Замком Каменных Крыс. Впрочем -- чувствовалось, что что-то здесь все же не так, что ждет этот Замок кого-то, кто прибудет под его серые каменные своды и снимет неведомое и неощутимое никем заклятие, и тогда... Но что будет -- "тогда" -- не мог представить никто. Как говорил порою Лат -- "Это не наша Сказка..." И только Севка развеял тягость уныния очередной пакостью: посмотрев на серовато-белый налет, обильно покрывающий все крысиные статуи, он с восторгом заметил: -- Класс! Выглядит, как будто у стаи чаек несварение желудка! Но никто не рассмеялся в ответ... Дракон давно вернулся в свой Замок, Цитадель Каменных Крыс растаяла вдали... Впереди лежала Дорога. Бесконечная и зовущая, но в последне время -- почему-то немного тревожная... Глава 23 Мир, вообще-то, полон неожиданностей. Утопили Валары материк -- и завершилась Первая Эпоха. Уронили Колечко в вулкан -- вот и Четвертая Эпоха спешит на смену Третьей. Но это -- далеко, на Арде... ...И кто же знал, с какого пустяка начнется новая Эпоха в жизни Риадана!.. Началось все с того, что Славика выселили из дома. Не то, чтобы какие-то особые претензии были к нему: квартирная неуплата, как всегда, небольшая, да и магичил он в последнее время мало... Но, видимо, именно то, что постоялец перестал магичить, да ослабевшая память, и подвигло домохозяйку на вершину храбрости и героизма: ее сыновья просто заявились и спокойненько так сказали: -- Убирайтесь! Вы здесь больше не живете! Теперь мы сдаем наше здание кооперативному ПТУ для Элитного Спецконтингента! Так что очистите помещение в течение суток и без выходного пособия! Понял? -- "Понял, что вы сволочи и джаввы!" -- подумал Славик, но вслух сказал только первое слово. Так что конфликта с мордобоем не вышло. Но, хочешь -- не хочешь, а пришлось бедолаге разыскивать гостиницу подешевле, чтоб не под открытым небом ночевать. Конечно -- ночи сейчас в городе теплые, но комарам-то не объяснишь, что ужинать тобою не стоит! Вот и кусают. Падают, конечно, тут же замертво, потравившись выпитым, но разве от этого легче: остальные-то, глупенькие, все лезут и лезут, и наплевать им на судьбу предыдущих своих сотоварищей... Гостиницы в городе так и не обросли, подобно своим собратьям в России времен Второго Средневековья, табличками типа "Мест нет!", но найти подходящее жилье было немалой проблемой. -- Эх, куда подевалась прежняя гостеприимность жителей Города! -- в сотый, а то и тысячный раз сокрушался Славик, бродя по улицам и откровенно скучая от безденежья и бесхозности. Но -- делать было нечего, а неимоверно подпрыгнувшие в один момент цены на "государственное жилье" сделали номера гостиниц сродни "Мерседесу" или яхте. Нет, не по комфорту, только по доступности. Из-за цены... Добыть же деньги, когда твоими собственными заботами информация стала общедоступной и обесценилась -- сродни заработать, продавая эскимосам лед... Вот так и заботься о людях... Возвращаться же на Землю не было ни малейшего желания: слишком уж благоустроена, словно клумба... Да -- чувство было, что нельзя упустить событие, которое только грядет... Пробовал было бедняга поселиться на Пристанях, но там и так уже собралась такая куча "выселенцев", что искать там свободное место нечего было и думать. Да еще -- если раньше там в основном мальчишки торчали, то теперь они исчезли в одно мгновенье, как по мановению волшебной палочки, а на их место собрались взрослые такой наружности, что никак не могла вызвать доверия у юного контрабандиста. Нет, вроде бы и приличные, но -- с такими только зазевайся!.. Пробовал поселиться в подвалах -- так блохи атаковывали, словно стаи миниатюрных волков!.. И приходилось бежать не глядя. Как-то раз, блуждая по улицам, Славик услышал знакомое: -- Приятных Снов Наяву, Битый-Недобитый! Голос был знаком и незнаком одновременно, но не от этого вздрогнул и вскинулся Славик: никто уже лет пять не называл его так, с тех самых пор, как он покинул Самый Благоустроенный Из Миров, где он прожил с самого своего рождения, и отправился в странствия по Вселенной... Обернуться. Поспокойнее обернуться, чтобы не выдать ни испуга, ни тревоги. Посмотреть на говорящего. ОПАНЬКИ!!! Перед Славиком стоял высокий ладно скроенный негр с черным лаковым футляром-трубкой на поясе, и серебряный амулет болтался у него на шее. Что-то в облике юноши показалось Славику знакомым. Какой-то смазанный образ из далекого прошлого, но откуда?!... Негр улыбнулся, и с легким кивком его головы полыхнула в лучах предзакатного солнца огненно-рыжая шевелюра. Имя так и не всплыло. Кажется -- что-то на "М"... Но прозвище!.. -- Кошак! Какими ветрами в таком захолустье! -- Значит, я не ошибся. Славик! Как тебе удалось тогда смыться?! -- Я спросил первым. Но если ты думаешь, что... -- Я думал, что этот вопрос риторический. Но... -- Сплошные "но"! О копах -- все просто: один авантюрист увел. Таби Танака. Слыхал про такого? -- А как же! Я балдел просто, как Власти переполошились, когда со шлюпа "Альфа" возобновились передачи по гиперканалам! А как завертелись перед ним, когда его поддержали и "Вавилон-17", и "Иерихон-13": "Ах, Господин Координатор! Ах, простите за прежние недоразумения! Ах, восславим сына легендарного Ли Бао Лунга!" Прямо -- в задницу без мыла лезли!.. Здорово было. Удивляюсь, как они ему памятник на Центавре не поставили... Кстати, а что тебя так удивило, что я пришел в этот городок? -- Ты хоть представляешь себе, где ЭТО находится? -- Не-а! Но можно подумать. Итак, провинция где-то на Земле. Судя по языку -- Россия. Судя по выговору местных -- Зауралье. Скорее всего -- Эбург или Тюмень. Ну как, угадал? -- Хрена тебе! Во-первых, это не Земля! Ты Мироздание не забыл? Так вот: Арду помнишь? Нет, это не Арда. Просто проведи вектор от Земли до Арды, а от Арды вверх через центр Валакирки. Второй -- от Земли через Плеяды. Ну, где пересеклись? Правильно: Роклас. Ну вот: там-то мы сейчас и живем! Оба!.. -- С ума сойти... Впрочем, у меня была на этот счет другая версия: о Подвале Подвала. -- Подвале?! -- Славик ненаигранно изумился. -- Ну да! Вспомни рассказы Тома про Дом. Самое свободное место, кажется -- Чердак Вольницы, а самое страшное и застойное, пугающее своей неизвестностью -- Подвал. Но есть кое-что и пострашнее Подвала. -- Подвал Подвала? То, что живет в сознании? -- И не только в сознании. И в нем самом живут... Крысы. -- А ты пришел за ними. Ню-ню! Прям -- Гамельнский Крысолов!.. -- Не остри! -- лицо негра мгновенно стало жестким: -- Что ты знаешь о Крысолове! Сказочки да стишки?! -- Ну... -- Молчи! Он умирал у меня на руках! Я знал его годы и годы! Мы с ним исходили немало дорог... У тебя -- свой Учитель, у меня -- свой! Крысолов! И не смей насмехаться! -- Но он увел детей... Всех детей Гамельна! -- Лат тоже увел из Города всех детей! Впрочем -- почти всех... -- Ты знаешь, куда? -- На Дорогу, куда же еще! Это в его силах!.. Но с Крысоловом было сложнее. Дети, которые ушли вслед за ним -- это не люди, понимаешь? Они ушли не под песню мечты, а под Крысиную Песню... И кто ж виноват, сто на весь Гамельн был только один ребенок-человек: хромой мальчишка, тогда только учившийся играть на флейте... Но -- не привык Крысолов убивать тех, кто выглядит хотя бы как дети... Так что Крысолову эти детишки еще прибавили хлопот и седых волос, пока он не пристроил их в поселении Зеленых Эльфов в волшебном Вековечном Лесу. Думал -- они там изменятся... Наивный... Они и извели его, и тогда хромой музыкант взял в руки уцелевшую флейту Крысолова. А затем я как-то встретился с ним... -- Извини, если чем обидел... -- Да ладно. Так это действительно не Земля? Далеко ж они забрались... -- Кто? -- Крысы. Не говори, что они есть везде: я не о тех, что на помойках. Я о тех, на которых охотился Крысолов. -- Поясни. -- Сегодня в полночь сам увидишь... -- Но Крысолов... -- Теперь Я -- Крысолов! -- Кошак повернул крышечку лакового футляра и на мгновение приподнял ее. Блеснуло что-то круглое и темное, но рассмотреть Славик ничего не успел: негр захлопнул футляр. И тут же у самых ног прошмыгнула огромная серая крыса, словно обшитая серым плюшем. Славик ткнул ее ногой, но зверюга вовремя уклонилась и злобно оскалилась, готовясь к броску. То, что произошло в следующий миг, было похоже на дикий сон. Свистнул в воздухе тонкий шнур -- и вот уже Кошак обвил шею крысы шнуром сорванного со своей шеи медальона. Животное хрипело и вырывалось, пытаясь дотянуться когтями до незащищенных частей тела охотника, но только шкрябала клепанную кожу куртки. Затем крыса дернулась и замерла, высунув язычок. И в тот же момент зверюга начала расти, и вот уже на дощатом тротуаре вытянулся человек в сером плюшевом доспехе. Глаза навыкате, синий язык свешивается изо рта... Темнеющее мертвое лицо. -- Что это? -- еле выдавил Славик. -- Крыса. Из тех самых. Вот о них-то я и говорил. Надо же -- разболтался, расслабился, а этот шпион все подслушал! -- Кажется -- он уже ничего не расскажет, -- осторожно заметил Славик. -- Не "кажется", а точно, -- с ноткой гордости ответил Кошак, но тут же самокритично добавил: -- Но форму теряю: не заметил его вовремя. Он бы все настучал своему Королю, если бы ты не захотел его треснуть, а он не захотел бы ответить... Но болтать тут дальше не стоит. Пошли к тебе, поболтаем, а то тут скоро станет весьма горячо... -- Мне некуда идти. Я теперь бездомный. -- А в гостиницу? -- Ага, с моими финансами! -- А много их? -- Как всегда: шиш и ни шиша!.. -- Ясненько! Ладно, идем, я тебя пристрою. Да и себе комнатку там же сниму. На сегодня. В смысле -- мне на сегодня, а тебе -- бессрочно. -- Спасибо. Ты так богат? -- В некотором смысле... Не забивай себе голову хламом типа дурных мыслей! Глава 24 Гостиница оказалась старой и грязной, с деревянными стенами, оклеенными клочьями разношерстных обоев, но Кошак сказал, что в такой гостинице его плату примут, а в более современных отелях -- нет. Так что выбирать особенно не приходилось. -- Крысы беспокоят? -- этот вопрос, обращенный к администраторше -- визгливой девчонке -- был явно риторическим: она, вскочив на стол, отмахивалась от трех крыс, пока остальные тянули из ее сумочки тормозок с ужином. -- Помочь? -- негр улыбнулся. -- Да-а-а-а-а-а-а-а! -- провизжало в ответ. -- А как насчет оплаты? -- Кошак казался спокойным и нагло-бесцеремонным. -- Любую цену-у-у, только убери-и-и и-и-их! Не торопясь, юноша откинул крыш