Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Максим Милованов
     © издательство "Вагриус"
     Date: 30 Jan 2003

     28 января 2003 года роман занял 2 место на конкурсе
     "Жизнь состоявшихся людей"

     В марте 2003 роман выходит в печать в издательстве "Вагриус"
---------------------------------------------------------------






     - Платформа  "вознесенская". выход на левую сторону, - прозвучал  голос
из репродуктора в вагоне электрички.
     Игорь  не любил вокзальную суету,  поэтому обычно  выходил на одной  из
двух железнодорожных станций, расположенных в городской черте. Когда ехал по
делам,  то  на  "Вознесенской",  а  когда  искал   развлечений,  предпочитал
платформу поближе  к центру - "Площадь  Победы". Сегодня он спешил по делу и
потому, услышав название нужной станции, двинулся в сторону тамбура.
     Вдруг  раздался сильный скрежет тормозов, поезд  дернулся,  и  какая-то
могучая  сила толкнула Игоря  вперед.  Если бы  он не  успел  ухватиться  за
поручень, то повалился бы на двух пожилых женщин, не сумевших удержаться  на
ногах. Когда электричка затормозила,  Игорь помог подняться на ноги  охающим
пенсионеркам  и  посмотрел  в  окно.  Третий  вагон  остановился  посередине
платформы.
     "Наверное, кто-то дернул "стоп-кран", - подумал Игорь.
     Выйдя на платформу, он увидел взволнованных людей, сбегавшихся к началу
состава. Увлекаемый повалившей  из вагона толпой, Игорь  устремился в  ту же
сторону.
     -  Кому-то сегодня здорово не  повезло!  -  произнес  тонкий девический
голос за его спиной.
     Подойти к краю платформы ему не удалось - там уже образовалась  плотная
людская масса.
     - Что случилось? - спросил Игорь у стоявшего впереди мужчины.
     Тот обернулся и почему-то раздраженно махнул рукой.
     Сквозь толпу протиснулась бледная как смерть перепуганная девушка.
     -  Женщина   с   платформы  упала,  -  поймав  вопросительные  взгляды,
произнесла она.
     - Молодая женщина? - посыпались на нее вопросы. - Пьяная, что ли?
     - Лет тридцать - сорок, наверное!
     - Как это произошло?
     -  Кто  ж  знает! -  Девушка дрожала.  -  На  первый  взгляд  вроде  бы
случайно...
     Мужчина, который махнул рукой  на Игоря, пристально посмотрел на нее  и
спросил:
     - А ты что же, все видела?
     -  Кровь  на  волосах...  Кровь  на  чем-то  фиолетовом... -  выдохнула
девушка. - Все залито кровью. Теперь, наверное, мне кошмары будут сниться!..
     Игорь  помог  потрясенной девушке  выбраться из обступившей ее  плотным
кольцом толпы. Та кивком поблагодарила его и, нагнув голову, быстро побежала
вперед, точно старалась  поскорее отделаться от  преследовавшего ее кошмара.
Игорь почувствовал, что и ему передался озноб от впечатлительной девушки.
     "Несчастная, - промелькнуло у него в голове. - Какая жуткая смерть!.."
     Дело,  по  которому   Игорь  приехал  в  город,  к  счастью,  не   было
безотлагательным. Произошедшее событие поразило его настолько, что он не мог
ни о чем другом думать.
     "Нет, сейчас я явно не в форме, - решил  Игорь, вздохнув. - Может быть,
отложить  встречу на завтра?" И он поднес к глазам бумажку,  которую всучила
ему добрая тетка Зинаида, сказав,  что "Танюха"  племяннику во всем поможет.
Работая  на тетку  Зину,  которая  держала в поселке три  ларька, уже семь с
лишним лет,  он  часто мотался в город за товаром и в случае  чего без труда
нашел бы, где переночевать.  Но  уж слишком неласково встретил его  город, и
погибшая женщина не  выходила  у него из  головы. Игорю  захотелось  увидеть
своего человека,  а Татьяна Степановна Дроздова, судя по рекомендации  тетки
Зины, была как раз таким человеком.
     Отыскать  нужный  адрес  оказалось  нетрудно.  Первый  же  прохожий,  к
которому он обратился за помощью,  указал на высокое мрачное здание с острым
шпилем;  не столько  жилой  дом, сколько символ  целой эпохи, самый  краешек
которой когда-то удалось ухватить юному Игорю Опарину. Подойдя  к зданию, он
ощутил легкий трепет, знакомый  каждому,  кто  сохранил в душе что-то  вроде
почтения к архитектурным мастодонтам. В  этот момент из нависших над городом
туч сорвались первые капли дождя, а через минуту дождь уже усердно стучал по
крыше просторного подъезда.
     В вестибюле  охранников  или  вахтеров  не оказалось. Гулкое  эхо шагов
сопровождало  Игоря  до  лифта.  Проделав  недолгий  путь  вверх в  компании
собственного отражения, он очутился у  двери,  обитой бордовой искусственной
кожей, и позвонил в массивный звонок.
     - Вы к кому? - Голос прозвучал так близко, что он поневоле вздрогнул.
     - Я к Дроздовой Татьяне Степановне, - ответил Игорь.
     - Зачем? - равнодушно поинтересовался голос.
     Вместо ответа  Игорь  вплотную  подошел к двери,  стараясь  сообразить,
откуда исходит звук.
     - Отойдите подальше, чтобы я  вас видела,  - строго порекомендовал  ему
голос.
     "Меня, оказывается, не только слышат, но и видят! Чудеса, да и только!"
- удивился Игорь, не обнаружив взглядом ни микрофона, ни камеры.
     - Хорошая у вас техника, - одобрил он.
     - Хватит пудрить мне мозги, -  прозвучало в  ответ. -  Говорите, кто вы
такой и зачем пришли, а то я вызову милицию!
     Игорь усмехнулся:
     - Я родной племянник  Зинаиды Михайловны Востриковой. Сегодня утром она
дала мне  ваш  адрес  и  сказала:  "Если  что  случится, звони или приходи к
Татьяне в любое время суток, она поможет". Вот я и пришел!
     - А паспорт у племянника имеется?
     - Имеется.
     - Покажи в развернутом виде.
     - Кому показывать?
     -  Поднеси к  звонку...  Гм...  Игорь  Опарин... -  Невидимый  микрофон
бережно донес до слуха Игоря сомнения в голосе  женщины. - А теперь скажи-ка
вот что: как твоя тетя меня по-свойски называет?
     - Танюха... - засмеялся Игорь.
     Это  слово  подействовало  на  неприступную  дверь,  словно  магическое
заклинание.  Она приотворилась, и  заметно потеплевший  голос из  невидимого
динамика произнес:
     - Чего ждешь? Заходи.
     Оказавшись внутри, Игорь огляделся. Квартира была  совсем не такой, как
он себе представлял: дубовые двери с массивными ручками,  потолок с гипсовой
лепниной  и стены,  увешанные  фотографиями многочисленных  родственников  и
картинами  знаменитых  художников. Нет, ничего подобного.  Стены,  оклеенные
бежевыми обоями, современная  красивая мебель,  модная люстра... Да  и  сама
моложавая хозяйка вовсе не походила на представительницу того поколения, что
поворачивало реки  вспять и запускало  первого  человека в  космос.  Светлые
мелированные  волосы,  подстриженные   под  каре,   ухоженное  лицо  с  чуть
азиатскими чертами, хорошая фигура, обтянутая водолазкой и синими  джинсами.
Надо было изрядно поднапрячь зрение,  чтобы  в  женщине, сидевшей  в  желтом
кожаном  кресле,  разглядеть  ровесницу пятидесятидвухлетней  тетки Зинаиды.
Хозяйке можно было дать от силы лет сорок.
     - Садись. - Татьяна Степановна указала взглядом на кресло. - Так что же
у тебя приключилось?
     - Собственно, ничего особенного, - пожал плечами гость. - Просто  решил
зайти, познакомиться...
     - И все? - Женщина удивленно вскинула брови.
     - Все...
     Повисла продолжительная пауза, которую Игорь по-своему истолковал.
     - Простите, что побеспокоил вас по такому пустяку. - Он приподнялся  из
кресла.  - Вы,  вероятно, заняты. Да я зашел на минутку... У меня достаточно
денег,  чтобы снять номер  в  гостинице.  Я  вовсе  не хотел  причинять  вам
неудобства.
     - Какой  еще "номер"? Какая "гостиница"? -  Татьяна  Степановна  жестом
приказала  ему сесть. - Ночевать останешься  у меня. Ни  о чем другом и речи
быть не может.
     - Мне показалось...
     -  Тебе показалось, - подтвердила хозяйка. - Сейчас мы будем пить чай с
разными вкусностями. Надеюсь, ты голоден?
     Не дожидаясь ответа, она поднялась из кресла и, прежде чем исчезнуть на
кухне, плавной  походкой  проплыла  мимо  гостя. Фигура у Татьяны Степановны
была  как у молоденькой девушки. Игорь  поневоле вспомнил грузное тело тетки
Зинаиды, ее грубые, почти мужские черты лица и попытался понять,  что  могло
связывать столь разных людей так крепко,  что  после нескольких лет  разлуки
теткина рекомендация с легкостью распахнула  перед ним бронированную дверь в
эту квартиру.
     Пока  он осматривался, на небольшом  столике, где стояла  ваза с белыми
розами, появились четыре тарелки. На первой красивым венчиком были разложены
кусочки буженины, окорока и разных копченых колбас, вторую украшало такое же
кружево из красной рыбы, третья тарелка была до краев полна овощным салатом,
а на четвертой свежо и остро пахли морем устрицы и мидии. Вслед за тарелками
на  столике появился  графинчик с  клюквенным морсом, бутылка  белого вина и
фужеры.
     -  Ешь,  не стесняйся,  - пригласила Татьяна  Степановна, усаживаясь  в
кресло. - Вот только хлеба у меня нет. На диете сижу...
     - А  вы? - спросил Игорь, чувствуя, что ему не справиться и  с  десятой
частью этих яств.
     - Я не ем после шести вечера. А вот выпить не откажусь.
     Она взяла  со  стола  бутылку,  ловко откупорила ее и разлила в большие
фужеры. Подняв один из них, Татьяна Степановна произнесла:
     - Ну, что ж, Игорь, будем знакомы!
     - Будем...
     Пригубив, хозяйка и гость опустили фужеры на стол.
     - Так зачем ты пожаловал в наш шальной город?..
     - За "журавлем в небе".
     Игорь извлек  из  кармана  визитную карточку  своего давнего  школьного
приятеля,   на  которой   было  напечатано:  "Вадим  Алексеевич   Дементьев.
Генеральный директор ЗАО "Рынок Средной".
     Пока  Татьяна  Степановна  задумчиво  разглядывала  визитку,  он  вдруг
вспомнил, как все начиналось...

     ...Десять лет  назад у  Игоря  Опарина была мечта. Он  буквально бредил
авиацией. Опарин был самым способным учеником в  классе, да и на здоровье не
жаловался.  Сомнений в  том,  что  после  школы  он поступит в  авиационный,
практически не было. Однако  тех знаний, что дала поселковая  школа, хватило
лишь на "тройки" за экзамен.
     Вернувшись   домой,  он  устроился   работать   помощником   диспетчера
железнодорожной  станции.  Работа  на  станции  считалась  в  поселке  самой
престижной.  Зарплата высокая, да  и льготы всякие... Злые языки утверждали,
что  удача  улыбнулась  Игорю  не  без  помощи  его  родной  тетки  Зинаиды,
занимавшей в ту пору должность начальника станции.
     Поначалу  Игорь был  доволен. Но уже  через  год малоинтересная  работа
наскучила  до  такой  степени,  что,  обнаружив в почтовом ящике повестку из
военкомата,  Игорь  обрадовался.  От  армии   он  ждал  каких-то  перемен  в
размеренной  и  скучной  жизни. Скучать  во  время  службы  ему  и впрямь не
пришлось. На заставе таджикского погранотряда было не до скуки.
     Вернувшись    на   "гражданку",    гвардии   старшина    Опарин   хотел
перекантоваться  на  своей  прежней  работе, поднакопить немного  деньжат  и
махнуть в  город, на  поиски лучшей доли. Однако и на этот раз все сложилось
не совсем так, как в мечтах. Власть на станции сменилась, и вместо тети Зины
там заправляли делами совсем другие люди.
     Впрочем, и Зинаида Михайловна Вострикова не  оставила прежние владения.
Оперативно    перевоплотившись    из    начальника    станции   в   частного
предпринимателя,  она открыла на  привокзальной территории небольшой ларек и
начала бойкую торговлю сигаретами, вином и разной мелочовкой, которую раньше
можно было  найти  только  в городе.  Торговля  пошла успешно,  вскоре встал
вопрос  о расширении дела. И тут как нельзя кстати вернулся из армии любимый
племянник.  На  него  тетка  давно уже имела виды,  причем  немалые. Заранее
подготовленные мать и отец в первый же день попросили сына:
     -  Может, поможешь Зинаиде?  Трудно ей одной со всем  управляться. А уж
она в долгу не останется. С зарплатой обещала не обидеть,  а там, глядишь, и
в долю возьмет! Дела-то у нее идут хорошо:  второй ларек хочет ставить возле
автостанции.  Работа не трудная. Когда в ларьке поторгуешь, когда в город за
товаром съездишь.
     Соглашаясь, Игорь не предполагал, что "помощь" растянется на целых семь
лет.
     Трудно  сказать,  сколько еще продолжалась бы незатейливая коммерческая
деятельность предприятия "Тетя Зина и племянник", если бы не одно событие.
     Все  началось  с   самого  обычного  вечера,  точнее,  вечера   встречи
выпускников. Десять лет со дня окончания школы - дата круглая. В поселке, не
избалованном культурно-массовыми мероприятиями, пропустить такой  повод  для
праздника - преступление. Неизвестно откуда взявшаяся "инициативная группа",
образованная  из  пятерых  девиц,  некогда  люто  ненавидевших  друг  друга,
раздобыла  адреса своих бывших одноклассников и всех оповестила о торжестве,
не забыв пригласить и остальных выпускников.
     Из-за нездоровой активности  "инициативщиц" здание  поселковой  школы в
"день  икс"  больше  напоминало потревоженный  муравейник.  Из  девятнадцати
одноклассников Игорю удалось обнаружить шестнадцать. Не хватало только Ритки
Грушиной,  которая каким-то  волшебным образом еще  в  институте  умудрилась
выскочить замуж за иностранца и теперь жила за границей, Толика Волкова - он
служил мичманом на  одном из кораблей Северного флота - и Вадика Дементьева,
чей  род занятий, равно  как и адрес, никому  не удалось  выяснить. Впрочем,
последний  был в классе столь безликой фигурой, что его отсутствие  никак не
могло повлиять на всеобщее веселье.
     На пятом часу "вечера встречи" количество выпитого спиртного на единицу
площади уже превысило все мыслимые и  немыслимые границы. Это означало,  что
близится непременная составляющая любого праздника - небольшая потасовка.
     Игорь собирался  пойти домой, но  яркий  свет  за  окном  заставил  его
задержаться.
     "Прямо  НЛО!" -  усмехнулся про себя Игорь, вспомнив о своих  юношеских
мечтах.  Однако  перед школьным  крыльцом  обозначился вовсе не  космический
объект, а вполне опознаваемый легковой автомобиль "Ауди".
     - Аудюшка А-8, крутая тачка! - точно определил машину оказавшийся рядом
Валерка Исаков, единственный в поселке автомеханик.
     Возле  окон уже стояла добрая половина выпускников. У каждого в голове,
пробивая барьеры  сорокаградусной, крутился вопрос:  "Кто в машине?" Но даже
со  ста попыток ни  один  из собравшихся не смог бы угадать,  кто приехал. А
прибыл Вадик Дементьев - самый серый и незаметный из всего выпуска.
     Некоторые  тут  же  поспешили  высказаться по поводу  столь  эффектного
появления:
     - Не может быть! Это не его машина и шмотки. Он все напрокат взял, чтоб
повыпендриваться!
     - А букет роз он тоже взял напрокат? - спросил Игорь.
     - Все равно, не может быть! - не сдавался скептик.
     А Вадик  между  тем  уже  проник  в  помещение и  с ходу вручил  бывшей
классной руководительнице Валентине Павловне охапку алых роз. Пока опешившая
Валентина Павловна мямлила слова благодарности, кто-то успел сосчитать,  что
роз  в букете ровно двадцать  семь, а  кое-кто  умножил в уме число двадцать
семь  на  стоимость  одного  цветка  и вполголоса  объявил шокирующую сумму,
точнее, произведение.
     Игорь тоже  пребывал  в некотором шоке.  Не  от стоимости  букета;  его
удивил  вид  Вадима.  Гладко  выбритое  лицо,  модная  стрижка,  белоснежная
рубашка, стильный  галстук  в тон  мышиного цвета  костюма  и начищенные  до
блеска башмаки -  все это никак не соответствовало образу человека, которого
в классе за  чудовищную  неопрятность  дразнили  Вадик-чернозем. Все, но  не
Игорь.  Ему  почему-то нравился этот тихий,  безобидный белобрысый  паренек,
которого всяк норовил  задеть и обидеть. Игорю частенько приходилось за него
заступаться.  Теперь  было   совершенно  ясно,  что  за   десять  лет  Вадим
превратился в человека, который сам способен обидеть и защитить кого угодно.
     Новый гость  освоился  довольно быстро.  Вырвавшись из  цепких  объятий
расчувствовавшейся  классной руководительницы, он  направился из одного угла
актового  зала в  другой, улыбаясь всем подряд и пожимая  тянущиеся отовсюду
руки. Игорь жать руку другу не  торопился. Присев на подоконник, он смотрел,
как  шествует  по залу триумфатор. Да-да, именно триумфатор.  Он знал Вадима
лучше  многих. И  понимал, что для  Дементьева, с  его больным  самолюбием и
кучей комплексов, нынешний вечер был истинным триумфом.  Школьник Вадик даже
в  самых смелых фантазиях не мог представить, что люди, прежде не замечавшие
его, через десять лет встанут в очередь, чтобы пожать руку.
     Минут через  двадцать,  когда ажиотаж пошел  на  убыль,  Игорь  покинул
подоконник и  подошел к объекту всеобщего внимания.  Тот  буквально утопал в
объятиях школьных красавиц.
     -  Признайся, Вадик, ты ведь был  влюблен в меня? - тиская рукав гостя,
лепетала Лариса Прохорова, бывшая школьная дива номер один.
     - Немного, - смущенно отвечал Вадим.
     - А в меня? - наморщила лобик Ольга Потапова, красавица номер два.
     -  И  в  тебя  немного,  -  признался гость,  сильно покраснев.  О  его
озабоченности по поводу Оли Потаповой в свое время знал весь класс.
     - И в меня тоже? - прозвучал третий женский голос.
     Ответа не последовало - Вадим увидел приближающегося друга.
     - Здравствуй, Игорь! -  воскликнул он, вырываясь  из  плотного женского
кольца, и первый протянул руку. - Как же я рад тебя видеть!
     - Привет...
     Столь бурная реакция Вадима его сильно озадачила.
     - А я подумал, что ты уже ушел домой!
     - Собирался...
     - Хорошо, что не успел. - Вадим взял друга за локоть и отвел в сторону.
- У меня к тебе есть разговор. Может, выйдем, пройдемся по памятным местам?
     Первым,  да  и последним местом, которое они  посетили, стал  небольшой
пролесок  метрах  в  ста   от  школы.  Десять   лет  назад   старшеклассники
приспособили его под курилку. Судя по разбросанным повсюду окуркам, с годами
ничего не изменилось.
     - Куришь? - спросил Вадим, вынимая из кармана золоченый портсигар.
     - Нет.
     - А я вот никак не могу бросить. Сколько раз пытался...
     Чиркнула зажигалка, заструился едкий сигарный дым.
     - Ты,  я  слышал, с  теткой Зинаидой коммерцией промышляешь?  - спросил
Вадим.
     - Три ларька, - усмехнулся Игорь. - Разве это коммерция?..
     -  Не скажи! - возразил Вадим. -  Для поселка с населением в три тысячи
три ларька - это все равно что в городе три супермаркета. И какая твоя доля,
если не секрет? Лучше в баксах... так я лучше соображаю.
     -  Долларов двести в месяц  или около того,  - после недолгого подсчета
ответил Игорь.
     - Негусто, - резюмировал Вадим. - Хотя по местным меркам это, наверное,
деньги ломовые.
     - Точно, - подтвердил Игорь.  Он-то с такими деньгами чувствовал себя в
поселке просто миллионером.
     "Что ему за дело до моих доходов? - подумалось Игорю. - Уж не в "крышу"
ли  метит? Вот смеху-то будет, если так! До сих пор по поводу  "отчисления в
общак", "помощи нуждающейся  братве" и тому подобной чепухи никто из местной
шпаны рта не смел  открыть, опасаясь от души схлопотать  по  фейсу!  Неужели
доведется услышать такое от бывшего тихони?"
     Но Игорь ошибся.
     - У меня  к тебе есть  предложение!  -  сообщил  Вадим. - Что,  если ты
бросишь  заниматься   ерундой,  переберешься  ко  мне  в  город  и   начнешь
зарабатывать приличные деньги?
     Ответом было недоуменное молчание.
     -  Заниматься тебе придется  тем же,  чем и  сейчас,  -  спекуляцией...
пардон, коммерцией!  - улыбаясь,  продолжил собеседник.  -  Только объемы  и
суммы будут куда больше.
     -  Чтобы  заниматься  крупной  спекуляцией...  тьфу, коммерцией,  нужны
крупные деньги! - нашелся наконец Игорь.
     - Согласен. -  Вадим кивнул и выпустил густую струю дыма. - Поэтому для
начала  поработаешь  на  окладе,  поднакопишь  деньжат,  осмотришься.  Когда
разберешься,  что  к чему,  возьмешь в  аренду  контейнер,  а  может,  сразу
несколько и начнешь самостоятельную торговлю!

     - Постой, постой...  - остановил  его  Игорь. - Какие контейнеры? Какая
торговля? Может, объяснишь, о чем вообще речь?
     - Ах да! - стукнул себя по лбу Вадим. - Ты же обо мне ничего не знаешь.
А  как  говорила наша  уважаемая Валентина  Павловна  на  уроках литературы:
"Прежде чем  приступить к  чтению произведения,  обязательно  ознакомьтесь с
преамбулой!" Так что слушай преамбулу.
     Выпустив изо рта очередное облако дыма, Вадим продолжил:
     -  Не стану мучить тебя рассказами о том, чем занимался эти десять лет.
Перейду сразу к  сути.  А суть такова: вот уже четыре года, как я директор и
совладелец одного  рынка.  Рынок хоть и небольшой, но хлопот  с  ним -  выше
головы,  и я  последнее время  просто  зашиваюсь. На  жизнь  не  остается ни
времени, ни сил. Стал искать себе помощника.  И, знаешь, никого  подходящего
не нашел... Ну,  из  тех, кто рядом. Тогда начал вспоминать старых знакомых.
Перебрал в голове всех и решил, что ты - самая надежная кандидатура.
     - Прошло уже десять лет, - ответил смущенный Игорь. - Я мог измениться,
причем не в лучшую сторону.
     - Готов рискнуть и проверить это  на практике. - Вадим тяжело вздохнул.
- Если честно, у меня просто выбора нет. На примете никого, кто был бы умен,
как ты, и кому я мог бы хоть чуточку доверять!
     - Представляю, что за народ тебя окружает!..
     - Не представляешь,  - решительно покачал головой  Вадим. - Не  люди, а
акулы. Так ты согласен или нет?
     - А подумать можно?
     - Можно, но не очень долго.
     - А?..
     - А зарплата у тебя будет для начала - полторы штуки баксов, - поспешил
Вадим.
     - Ого! - удивился Игорь. - Только я не об этом хотел спросить.
     - А о чем?
     - Как называется твой рынок?
     - Средной...
     - Средно-ой?! Это его ты называешь небольшим?..
     - Территория рынка и  вправду приличная,  - согласился Вадим. -  Только
вот используется  она бездарно.  Я планирую кое-что там  перестроить.  Через
пару месяцев думаю начать. Сам понимаешь, тяжеловато работать на два фронта:
заниматься   стройкой   и  одновременно   вести   рыночные   дела.  Толковый
заместитель, как воздух, нужен!.. Уверен, ты справишься. Если уж такой олух,
как я, постиг рыночную науку, то тебе сам бог велел!
     На  тропинке,  ведущей  к  "курилке",   появились   несколько  человек,
горланящих  популярную  в  поселке   песню:  "Но  подружка  Зиночка  перешла
тропиночку, ах, мама, мама, как же ты была права!"
     Вадим торопливо достал из кармана красивый кусок картона.
     -  Вот  тебе моя  визитка. Надумаешь  - приезжай.  Недели  на  раздумья
хватит?
     - Хватит...
     - Ну, вот и  славно,  - облегченно вздохнул  Вадим,  будто  уже получил
согласие. - А теперь, пока сюда не забрел поющий балаган, у меня к тебе один
щекотливый  вопрос...  Ты, случайно, не знаешь:  Ольга Потапова замужем  или
нет?
     - Замужем, но  муж сидит  вот уже третий  год.  И  впереди у  него  еще
столько же.
     - Здорово! - по-детски обрадовался Вадим. - Как ты думаешь, есть у меня
шанс ее уломать?
     - Сегодня у тебя есть шанс уломать даже нашу директрису!
     Вадим,  словно олень  во  время гона, помчался в  школу, чтобы поскорее
реализовать свои мужские амбиции. Игорь побрел домой. По пути он  размышлял,
стоит  ли  менять  спокойную, обеспеченную  жизнь  в  поселке на  городскую,
невесть  что сулящую. Ответ нашелся до неприличия быстро. В  споре  журавля,
который в небе, и синицы, что в руках, всегда побеждает журавль.
     Небольшое поруЧение!..
     В кабинете номер  восемнадцать восемнадцатого  же отдела внутренних дел
царила непривычная тишина. Не  было слышно агрессивных или молящих детских и
юношеских  голосов,  ни  просьб,  ни оправданий, ни наивного шантажа.  Могло
показаться, что кабинет  инспектора  по делам  несовершеннолетних,  старшего
лейтенанта Валентины Андреевны Глушенковой пуст, но это было не так. Хозяйка
кабинета, женщина с  чуть полноватой, но  статной фигурой, приятным  лицом и
густой  копной  темно-каштановых  волос  сидела  за  своим рабочим  столом и
сосредоточенно  писала  заявление  с просьбой  об  отпуске.  Как  только  на
документе  одиннадцатого  формата  появились число  и  размашистая  подпись,
тишина кабинета нарушилась  негромким  скрипом отодвигаемого  стула и стуком
каблуков.
     Валентина глянула в  зеркало,  висевшее на  стене,  и  улыбнулась себе.
Белая  трикотажная  блузка и черная,  средней длины  юбка,  купленные только
вчера  на  Средном рынке,  радовали  глаз. Еще  большее  вдохновение вызывал
результат трехмесячной диеты:  четыре  лишних  килограмма больше не скрывали
вполне приличную талию.  С такими  достижениями можно  смело отправляться  в
гости к родственникам  мужа в пронизанный солнцем и пропитанный запахом моря
город Адлер. Об этой поездке они с супругом мечтали давно.
     Преисполненная  самыми радужными  предчувствиями  Валентина  подошла  к
двери  и  потянулась к  ручке. Но дверь отворилась  сама, и на пороге  вырос
следователь Анатолий Панфилов, близкий друг инспектора Глушенковой.
     - Валя, родная, как здорово, что ты на месте! - обрадовался Панфилов. -
У меня к тебе срочное дело! Выручай!
     Без пяти минут отпускница молча продемонстрировала другу и коллеге свое
заявление. Тот, однако, буркнув, что не видит без очков, положил заявление в
свой карман и драматически сообщил:
     -  На  меня неожиданно свалилось  прелестное  шестилетнее дитя,  и я не
знаю, что с ним делать. Я близок к панике.
     -  Поздравляю,  -  холодно заметила  Валентина, пытаясь  дотянуться  до
кармана коллеги. - Несколько запоздалое отцовство. Но ничего...
     - Она еще шутит! - воздев руки, воскликнул Анатолий. - А между тем дело
серьезное и, увы, печальное...
     Валентина  оставила свои попытки извлечь  из кармана друга заявление на
отпуск.
     -  Ладно,  -   смилостивилась   она,   одной   рукой   нажимая   кнопку
электрочайника,  а другой  извлекая  из  стола  пакетик  с  крекерами. - Как
всегда, голоден?
     - Как никогда, - подтвердил Панфилов. - С самого утра верчусь как белка
в колесе  - выезд за  выездом. То поножовщина возле  пивнухи, то ДТП, а  тут
женщина  прыгнула с железнодорожной платформы. И все  ЧП на улице. А погодка
сегодня  вовсе  не  летняя.  Поневоле  аппетит  нагуляешь.   Хотя  последнее
происшествие, если честно, способно надолго лишить аппетита...
     - А почему ты,  следователь, выезжаешь на  происшествия? Или  оперов не
хватает?
     - Так ведь по отпускам все! И  ты вот тоже собралась,  - жалобно сказал
Анатолий.
     - Ясно...
     Через  минуту  чайник  щелкнул  выключателем.  Глушенкова  стала  молча
разливать чай.
     -  Это  случилось  приблизительно  шесть  часов  тому  назад,  -  начал
Панфилов. - На  станции  "Вознесенская" женщина  упала с платформы и угодила
под электричку. Ей отрезало ноги и сильно расплющило голову. Пиджак покойной
оказался из плотной  ткани, не успел  насквозь пропитаться  кровью,  так что
паспорт во внутреннем кармане пострадал не очень сильно...
     - А без подробностей  можно? - попросила  Глушенкова,  положив на место
поднесенный ко рту крекер.
     - Прости. Это я к тому, что личность погибшей  удалось  выяснить сразу.
Ею  оказалась  некая  Самохина   Елена  Васильевна,  тридцати  девяти   лет,
незамужняя, но имеющая  шестилетнюю дочь  по  имени  Настя.  Поиск других ее
родственников ни  к  чему не привел. Вот и получается,  что  кроме  дочери у
погибшей никого не было и дочка теперь - круглая сирота...
     -  Ни  бабушек,  ни  дедушек,  ни  теток,  ни  дядьев?  -  не  поверила
Глушенкова.
     - Никого.
     - Кошмар! Бедная девочка!
     - И я о том же.
     - А где она сейчас?
     - В детском садике.
     - В каком?
     -  В сто сороковом, на улице  Революции, - ответил  Панфилов.  - Детсад
"Ласточка".
     Валентина взглянула на часы.
     - Ого, уже половина пятого! Пора забирать ребенка.
     Она вопросительно посмотрела на Анатолия.
     - Я  не смогу! Ты  же знаешь,  я и  со своей почти  взрослой дочерью не
всегда  нахожу  общий  язык,  а  тут  шестилетняя  девочка.  Как  я  ей  все
расскажу?..  Это  ты  у  нас  специалист!  Тебе  наверняка  уже  приходилось
сталкиваться с чем-то таким... Ты знаешь, что нужно говорить и что делать...
-  Сказав  это,  Анатолий  как бы  машинально достал заявление  Глушенковой,
скомкал его и смахнул им пот со лба.
     - Ладно, не паникуй. - Валентина проводила  документ грустным взглядом,
пока  он не упал в корзину. - Я займусь этим. Надеюсь, машина у тебя на ходу
и до детского садика мне не придется топать пешком?
     - На ходу, - просиял Анатолий. - Конечно, на ходу!

     ...Фиолетовый  комбинезон с накладным карманом, белые кроссовки, щуплая
фигурка,  черные как смоль волосы, заплетенные  в две тугие  косички,  брови
вразлет,  сильно  вздернутый  нос,   узкие  губы  и  совершенно   недетский,
исподлобья,  взгляд  темно-карих глаз... Девочка  стояла у двери с  надписью
"Подготовительная группа номер один".
     "Настя  Самохина  - девочка своеобразная:  малообщительная, можно  даже
сказать,  замкнутая", - вспомнились слова заведующей "Ласточки",  услышанные
несколько минут назад. "Если судить по внешности, характеристика верная",  -
подумала инспектор Глушенкова, глядя на юное создание.
     - Вы мамина подруга? - спросила Настя.
     - Нет, - покачала головой Валентина. - А с чего ты так решила?
     -  Мне  Ольга  Ивановна... наша  воспитательница сказала,  что  за мной
пришла мамина подруга тетя Валя, - пояснила девочка. - А я ей сразу сказала,
что никакой подруги тети Вали у моей мамы нету.
     - А ты знаешь всех маминых подруг?
     - Да!
     - Всех-всех?
     - Всех!
     - Молодец! - улыбнулась Валентина. - И много у твоей мамы подружек?
     -  Очень много, - гордо заявила  девочка. -  Целых три:  тетя Вероника,
тетя Таня и Антонина Петровна.
     - Три подруги - это действительно много! - согласилась Глушенкова. - Но
твоя мама именно мне поручила забрать тебя из садика.
     -- Ладно, забирайте... Только  по дороге домой необходимо купить кепсы.
Мне мама всегда их покупает.
     --  Последнее  дополнение  было  явно  из  разряда детских  фантазий  и
хитростей, но Валентина  спорить  не стала. Она была прекрасно  осведомлена,
что значат  кепсы  в жизни современной  детворы. То  были не просто  круглые
кусочки  картона  или пластика  с  изображениями  персонажей  из  мультиков,
которыми  можно играть  или обмениваться,  а  ключ  к  взаимопониманию между
ребенком  и  взрослым,  к которому  прибегали  многие родители,  компенсируя
недостаточное  внимание к собственным чадам.  Хотя своих  детей у инспектора
Глушенковой  пока не  было, налаживать  отношения  с  чужими благодаря  этим
кругляшкам ей уже приходилось.
     -- - А какие кепсы тебе больше всего нравятся?
     --  -  "Черепашки-ниндзя".   -   Девочке   понравилась   компетентность
незнакомой тети. - А еще "Человек-Паук", "Черный Плащ" и "Отряд "Галактика".
     -- - А играть меня научишь?
     -- - Научу, можем даже втроем сыграть: я, вы и мама.
     -- От этих  слов  Валентине стало нехорошо. "Куда  же везти девочку?  -
спросила  она себя. - В  ее пустую  квартиру? В отдел? В детский приют?"  По
службе ей  довольно часто  приходилось  сталкиваться  с  детьми, потерявшими
родителей,  однако всегда  находились какие-то родственники,  которые  могли
принять  на  себя  заботу  о  ребенке.  Но  этот  случай,  по-видимому,  был
исключением.
     --  - А знаешь,  Настя,  давай купим  фишек и  заедем ко мне в гости, -
проглотив горький комок, вдруг  подкативший  к  горлу,  сказала Валентина. -
Твоя  мама  сегодня  задержится  на  работе.   Так  что  тебе,  возможно,  и
переночевать придется у меня. Ты не против?..
     -- Люди, деньги, товар...
     -- - Ну, Игорь, рад тебя видеть! Когда приехал? Вчера?.. Переночевал-то
хоть нормально? По-человечески?..
     --  Забрасывая  приятеля  ничего не значащими  вопросами, директор  ЗАО
"Рынок Средной"  Вадим Алексеевич  Дементьев одной  рукой крепко  сжимал его
руку,  а  другой  плотно  прикрывал  дверь  своего  директорского  кабинета.
Выпустив руку Игоря,  Вадим вальяжно уселся в директорское кресло и раскурил
длинную сигару. Игорь с легкой усмешкой разглядывал школьного друга.
     -- -  Чего в  дверях столпился?  Присаживайся! - Вадим кивнул на ветхий
стул  рядом с видавшим виды столом. - Здорово, что ты приехал. Через полтора
месяца  начинается  реконструкция  рынка.  За  это  время  тебе  надо  будет
врубиться во все тонкости местного хозяйства.

     -- - Постараюсь, - кивнул Игорь, разгоняя рукой облако сизого дыма.
     -- Вадим хохотнул и открыл форточку.  В кабинет  потекла  струя свежего
воздуха, и дышать стало чуть легче.
     --  -  После  реконструкции  заведу  наконец кондиционер в кабинете!  -
похвастал Вадим, снова утверждаясь в кресле.
     -- - В этом? - иронически осведомился Игорь.
     --  Помещение скорее  было похоже  на  кладовую,  чем  на  директорский
кабинет.
     -- - Что ты! - отверг предположение Вадим. - Этой конуренки, да и всего
корпуса, не будет вообще, снесем. Здесь по  плану  проходят торговые ряды. А
директорский корпус  планируем  совсем  в другом месте. Ну,  об  этом потом.
Кстати, тебе нужно перво-наперво решить квартирный вопрос!
     -- С этими словами Вадим уже вертел телефонный диск.
     -- -  Здравствуй, Ангелина. Узнала? Как твое драгоценное  здоровье? Как
муж, сын?..  Что?  Ближе  к делу?  Лады.  Ко мне  приехал один  мой  хороший
товарищ,  и ему нужна квартира. Без особых выкрутасов, но и не сарай, баксов
за двести - триста. Лучше в районе моего рынка... Так что, сделаешь?.. Через
три дня? А почему не сегодня?.. Ага... Понятно. Ну, тогда все, пока...
     -- Положив трубку, Вадим повернулся к Игорю.
     -- - Пока поживешь у  меня; жилье тебе подготовят только через три дня.
Стоить будет  двести долларов в месяц. Отхватить за двести баксов нормальную
квартиру по здешним меркам все равно что за бесплатно.
     -- Вадим выдержал короткую паузу, а потом счел нужным объяснить:
     -- - Ребята из этой фирмы вкладывают деньги в перспективу.
     -- - Как это?
     -- -  Скупают квартиры у  населения,  делают  там ремонт, завозят самую
необходимую мебель, кухонную  утварь, а  затем сдают жилье  в  аренду.  Срок
окупаемости - в  среднем два-три  года,  в  зависимости от уровня квартиры и
вложенных  в нее  денег. Зато потом  идет чистая прибыль,  уже  безо  всяких
затрат. Класс! Правда?
     -- - Не знаю... - без уверенности промолвил Игорь.  - Риск все же есть.
Наверняка найдутся  мошенники, которые снимут такое жилье на месяц,  а затем
исчезнут, прихватив с собой все, что там было.
     -- - Соображаешь, - одобрительно хлопнул  его  по плечу Вадим.  - Но на
этот случай есть страховка: оплата за несколько месяцев  вперед с наложением
сумм.
     -- - А это что такое?
     -- - Наложение сумм  -  это когда ты платишь  за квартиру поквартально,
сразу за три  месяца, но каждый  следующий раз с тебя  берется плата на один
месяц раньше. То  есть получается так, что у риелтора всегда имеется залог в
размере месячной оплаты.  Обычно стоимость  мебели, находящаяся в  квартире,
укладывается  в такую  сумму... Кстати,  и  с тебя они  возьмут по такой  же
схеме. Денег хватит?..
     -- - Должно хватить, - ответил Игорь. - У меня с собой четыре штуки...
     -- - Придержи пока свои "штуки". В городе, полном соблазнов,  они  тебе
могут пригодиться в любой момент.
     -- Затем он  вытащил из ящика стола большую пачку стодолларовых  купюр.
Отсчитав из нее пятнадцать бумажек, протянул их Игорю:
     --  - Вот, возьми. Здесь  полторы  тысячи.  Это  твоя  первая зарплата,
только авансом... Между прочим, трюк с наложением сумм я позаимствовал и для
своего рыночного хозяйства. Точно так я беру арендную плату за  контейнеры и
торговые  палатки. Это нужно  для  того, чтобы торговцы  не исчезали с рынка
неожиданно  и  у  меня  был  хотя бы месяц, чтобы найти на  их  место других
арендаторов.
     -- -  А  собственного товара у тебя  на рынке  нет?  -  поинтересовался
Игорь.
     --  - Еще  раз  соображаешь! - обрадовался Вадим. -  Ясно, есть! У меня
двадцать  контейнеров,  половина  торгует  шмотками,  а  другая  половина  -
съестным и спиртным. Тебе, как бывшему ларечнику, это кажется много?..
     --  - А сколько  всего контейнеров  на рынке?  - проигнорировал  вопрос
Игорь.
     -- - Двести пятьдесят семь. Плюс сто тридцать торговых палаток. А еще -
сорок  разборных  торговых  мест под  всякую мелочовку,  три  кафе  быстрого
питания, две шашлычные и три корпуса: для обслуживающего персонала, охраны и
оборудования. Ну, скажи, скажи, что хорошее хозяйство!!!
     -- - Ничего себе хозяйство! - согласился Игорь.
     --  - А  вот именно, что  ничего,  -  ухмыльнулся  Дементьев.  -  После
реконструкции будет куда больше. Тебе придется заниматься буквально всем...
     -- - Не понял?
     -- - Погоди, не перебивай. - Вадим несколько секунд внимательно смотрел
на приятеля. Физиономия Игоря, видимо, внушала ему доверие. Нет, не напрасно
он  пригласил  его, оказавшись  на встрече  выпускников в родном поселке.  -
Чтобы  эффективно  управлять  каким-либо  механизмом,  нужно знать,  как  он
устроен и какие рычаги приводят его  в движение.  Рынок  - тоже своего  рода
механизм, и работает  он по  определенным  законам. Только  вместо винтиков,
гаек  и  шестеренок  в нем  взаимодействуют люди, деньги  и  товар. У  тебя,
безусловно, есть  опыт в торговле,  но  этого  мало.  То,  чем  ты занимался
раньше, сильно отличается от того, чем  придется  заниматься теперь, хотя на
первый взгляд  и похоже. Поэтому я считаю, что начать  тебе следует  с самых
азов.  Пару  недель  потусуешься в  одном из  моих  контейнеров,  поторгуешь
шмотками, затем  пару недель в другом, который  реализует  продукты. За  это
время  познакомишься  с  людьми,  узнаешь, как  там  все  крутится-вертится,
почувствуешь,  что  такое  "Рынок  Средной"  с  точки  зрения  арендатора  и
продавца...  Поверь, не зная того,  что  творится в трюме, нельзя эффективно
управлять  кораблем.  Я  и  сам   прошел   хорошую  школу,  начинал  простым
торговцем-палаточником. Бегал  с клетчатыми сумками в обеих руках  и  долгое
время даже думать  не смел о какой-то  другой жизни. Тебе же предоставляется
уникальная возможность сдать этот экзамен экстерном. Согласен?
     -- - Согласен,  - с готовностью  ответил Игорь.  Он и сам хотел просить
допустить его,  выражаясь морской  терминологией,  покантоваться  на  нижних
палубах, прежде чем брать на себя обязанности старпома.
     -- - Когда хочешь начать?
     -- -  Сегодня. Только у меня есть к тебе просьба: не говори никому, что
мы с тобой давно знакомы. Пусть это будет пока тайной для всех.
     -- - Почему?
     -- - Ну, это же очевидно! Иначе продавцы и арендаторы  будут относиться
ко мне не как к равному, а как к  будущему начальнику. И получится не учеба,
а жалкая пародия.
     --  - И  то  верно!  - одобрил  Вадим. - Молодец,  соображаешь!  Что ж,
соблюдем  до поры  тайну  нашего знакомства, если удастся. Рынок - это такой
клубок слухов, сплетен и домыслов, что...
     -- Договорить ему не дали.
     -- В кабинет вошла женщина лет сорока пяти с  короткими, обесцвеченными
перекисью  волосами,  одетая  в  золотистые  туфли  на  платформах,  зеленые
брюки-стрейч  и  желтую футболку. Стиль  "стрейч" не гармонировал  с грузной
фигурой  женщины,  но  это явно  не  смущало ее.  Метнув игривый  взгляд  на
молодого незнакомца,  обладательница  пышных  форм  неторопливо  подплыла  к
столу.
     -- - Вадим  Алексеевич,  так дальше  нельзя. Эта свинья Мерлушкин опять
пришел на  работу пьяным. В таком виде я ему контейнер оставить не могу.  Вы
же помните, что он учудил на прошлой неделе: отдал двухсотдолларовую кожаную
куртку за двести рублей. А тогда он был раз в десять трезвее, чем сегодня.
     --  - На  ловца и зверь бежит.  - Хозяин  как  будто  пропустил  жалобы
женщины мимо  ушей.  - Только что ко мне  пришел вот этот человек с просьбой
взять его на  работу. Похоже, работа уже нашлась. Так что забирайте, Наталья
Ивановна, его с собой,  и показывайте, что к  чему. В общем, вводите  в курс
дела.
     -- - А как быть с Мерлушкиным?
     -- - Уволить. И еще: скажите Тимуру и его команде, чтобы они непременно
взыскали с Мерлушкина деньги, которые мы потеряли по вине этого разгильдяя.
     -- Наталья Ивановна кивнула и  уставила свои большие серо-зеленые глаза
на Игоря.
     -- - Идем оформляться, красавчик! Надеюсь,  ты у нас не пьющий? - И она
поплыла к двери.
     -- - Нет, - ответил Игорь и обернулся к Вадиму.
     -- - Встретимся в пять  возле автобусной  остановки!  - шепнул директор
рынка. - Ни пуха тебе, ни пера.
     -- - К черту...
     -- - Давай-давай, поворачивайся, - поторопила Игоря Наталья Ивановна.
     --  Наталья  Ивановна  Чужайкина на рынке  считалась человеком бывалым.
Начинала  она, как  и  большинство  коммерсантов,  с поездок в  Польшу,  где
обменивала утюги и матрешки  на  дешевые  кроссовки  и незатейливую  бытовую
технику.  Затем были Китай,  Турция,  Греция и Арабские Эмираты.  Дела шли в
гору, и казалось, что  так будет продолжаться вечно.  Беда,  как  это  часто
бывает,  пришла, откуда никак не  ждали.  Единственный сын Натальи Ивановны,
которого  она  вырастила  одна,  без  отца,  пристрастился к наркотикам.  Не
помогли  ни долгие месяцы  лечения,  ни дорогие клиники, ни экстрасенсы,  ни
высокооплачиваемые чудо-доктора.  Однажды  он уснул,  чтобы  уже  никогда не
проснуться.  Наталья  Ивановна осталась наедине со  своим  горем и огромными
долгами. Но надо было как-то жить дальше. Вскоре от подруги  она узнала, что
директор  Средного рынка  ищет человека с хорошими  связями  в Турции, чтобы
закупать там товары из кожи. Так она познакомилась с  Вадимом Дементьевым, и
их взаимовыгодное сотрудничество длилось уже целых три года.
     -- ...Все это Игорю  Опарину, новоявленному  продавцу  контейнера номер
сто  тринадцать, сообщила Ира, словоохотливая соседка из  сто четырнадцатого
контейнера.  На вид ей  было лет  двадцать восемь  или тридцать. Неизвестно,
какие еще  подробности  жизни  предпринимателя Чужайкиной  ему  довелось  бы
услышать, если бы к контейнеру не подошла покупательница лет двадцати пяти.
     -- - Можно посмотреть те штаны?
     -- -  Пожалуйста. - Игорь ловко снял с вешалки изящно скроенные кожаные
брюки.
     -- - Сколько они стоят?
     -- Заглянув мельком в тетрадку, где были указаны артикулы и цены, Игорь
ответил:
     -- - Две тысячи триста.
     -- - Это сорок шестой размер?
     --   Сверившись  со   своей  шпаргалкой,   Игорь   подтвердил   догадку
покупательницы.
     -- - А где их можно примерить?
     -- Игорь вопросительно посмотрел на соседку.
     -- - Можно прямо здесь, а можно в примерочной, - сказала Ира. - Но если
в примерочной, то нужно оставить денежный залог.
     --  Девушка отсчитала  две  тысячи триста  рублей, отдала  их  Игорю  и
отправилась в примерочную.
     -- - Купит, и даже торговаться не будет, - проговорила Ира, глядя вслед
девушке.
     -- - Почему ты так уверена?
     --  -  Видно по прикиду. На гражданочке  блузка  баксов за  сорок, юбка
минимум за пятьдесят, а туфли - вообще за сотню.
     -- - А если брюки ей не подойдут? - засомневался Игорь.
     -- - К такой фигурке все подходит! - завистливо вздохнула Ира. Она была
несколько полновата.
     -- Ирины предположения через несколько минут подтвердились.
     --  - Беру,  - возвратившись, сказала девушка.  -  Упакуйте  мне их  во
что-нибудь.
     --  Игорь ловко  извлек желтый  пакет с какой-то  арабской  надписью  и
аккуратно уложил первую проданную им вещь.
     -- - Что я тебе говорила! Хорошего  клиента за версту видать! - сказала
Ира.  -  Жаль  только,  что  твоим  первым  покупателем  оказалась  женщина!
Нехорошая это примета!.. Но все равно. Поздравляю с почином!
     -- - Спасибо...
     -- - Ты хоть наварил что-нибудь или сработал на хозяина?
     -- - На хозяина.
     --  - Поня-атно,  - понимающе улыбнулась Ира. - Хочешь  показать себя с
хорошей стороны. Все  так начинают. Но ты смотри, с этим  не  затягивай.  На
одну зарплату  жить  трудновато.  Тем более при таком  скупом хозяине, как у
тебя.
     -- -  А  почему  при  хозяине, а не при  хозяйке?  - спохватился Игорь,
указывая взглядом  на табличку:  "Индивидуальный  предприниматель  Чужайкина
Наталья Ивановна, свидетельство номер 109693".
     -- - Это всего лишь вывеска, - снисходительно улыбнулась соседка. - Все
знают,  что настоящий хозяин почти всех контейнеров, торгующих кожей,  - сам
директор рынка. А на Наталью Ивановну просто оформлены документы.
     -- - Зачем такие сложности?
     --  -  Меньше мороки, меньше налогов,  и нет головной боли из-за всяких
там проверок и инспекций, - кратко объяснила Ира.
     -- - Понял, - кивнул Игорь.
     -- На самом  деле было  понятно далеко не  все. Почему  меньше налогов,
например?  Впрочем, в скором  времени он  надеялся  получить самые подробные
разъяснения. Ирина  была  просто находкой  для  шпиона, кем  в  определенной
степени он и являлся.
     -- "Рынок - это такой клубок слухов, сплетен и домыслов!.." - почему-то
вспомнились слова Вадима Дементьева.
     --
     --  ...Вечером  Вадим подхватил Игоря на автобусной остановке. Сидя  на
правом  переднем сиденье,  Игорь  наблюдал, как  меняется  пейзаж  за окном.
Многоэтажные бетонные коробки постепенно уступили место коттеджам.
     -- - Ты живешь за городом? - спросил он у Вадима.
     -- - Да. Разве я тебе не говорил?
     -- - Нет...
     -- - И информбюро сообщить не успело?
     -- - Информбюро?
     -- - Так я называю нашу рыночную сеть распространения слухов и сплетен,
- засмеялся Вадим. - Твоя соседка Ира Золотухина - неутомимый информатор.
     -- - О тебе у нас разговора еще не было, - отозвался Игорь. - А ты что,
всех продавцов знаешь поименно?
     --   -  Нет,   конечно.  Только  самых  запоминающихся  или   тех,  кто
одновременно и продавец,  и арендатор. Твоя соседка, между прочим, именно из
таких.
     -- - Не может быть!
     -- - У нее на моем рынке  два контейнера.  Оба торгуют  нижним бельем и
легким трикотажем... Как там, кстати,  у нее с  выручкой сегодня? Не обратил
внимания?
     -- - Нет.
     --  - Понаблюдай.  В  будущем  может  пригодиться.  Ко мне  то  и  дело
подруливают разные поставщики, предлагают товар такой же, как у нее. Но я не
хочу  его брать, не узнав  заранее, какую прибыль можно с  этого получить. У
меня  уже был неудачный  опыт с детской обувью,  мне  его  хватило...  А  ты
сегодня   молодец.   Наталья  Ивановна  сказала,  что  почти  на   двадцатку
наторговал! У меня с этого контейнера месяца три такой выручки не было.
     --  -  "Эффект  казино", - объяснил Игорь.  -  Проще  сказать, новичкам
всегда везет.  Я  еще в  поселке  это заметил.  Как  только  в  ларьке новый
продавец, у него  в  первый день приличная выручка, а потом -  все меньше  и
меньше.
     -- - Я бы назвал это "эффектом воровства"!
     -- - Это почему?
     -- - Поначалу продавец старается показать  себя хозяину  с самой лучшей
стороны и  продает  как можно больше, - прокомментировал Вадим.  - Но быстро
соображает, что к чему, и  начинает работать на себя,  а не на хозяина.  Сам
знаешь, способов для этого предостаточно!
     -- - Тебе не попадались честные продавцы?
     -- - Очень редко.
     --  За  разговором  они  не  заметили,  как  оказались  перед  красивым
двухэтажным коттеджем из красного кирпича под желтой черепичной крышей.
     -- - Прибыли, - сообщил Вадим. - Выгружаемся. Кстати, а где твои вещи?
     -- - У меня их нет. Я приехал налегке.
     --  - "Он  приехал покорять  город налегке и  без  гроша  в кармане..."
Хорошее начало для какого-нибудь романа, правда?
     -- - Неплохое, - согласился Игорь. - Только я не без гроша в кармане.
     -- Вадим пренебрежительно присвистнул.
     --  - Для  нашего  безумного города  с  его  дороговизной  и всяческими
соблазнами  твои  четыре  штуки  баксов   -  практически  ничто!  Скоро  сам
поймешь...
     -- Порывшись  в  карманах пиджака, Вадим извлек  большую связку ключей,
отделил один маленький  ключ  и отпер входную дверь. Из дома повеяло запахом
жареной картошки и чем-то мясным. Вадим весело щелкнул пальцами.
     -- - Нас уже  ждут. Это весьма кстати.  Я проголодался, как волк, да  и
ты, наверное, тоже. Моя жена Алла дивно стряпает. Жаль редко...
     -- - Ты не говорил, что женат.
     -- - А ты и не спрашивал.
     -- - А дети есть?
     -- - Нет... пока, - засмеялся Вадим. -  Но в ближайшее время  планируем
запустить в серию!
     --  -  Это кто там что-то планирует?  - В проеме двери возникла женская
фигурка.
     -- Жене  Вадима  на вид  было года двадцать три.  Лицо  - очень  милое,
открытое, темно-русые  волосы  собраны в  пучок.  На  ней  был  балахонистый
брючный  костюм из гипюра.  Игорю  показалось, что он уже  где-то видел  эту
девушку.
     --  - Мойте  руки  и  -  за  стол!  - скомандовала  Алла,  едва мужчины
переступили порог  гостиной, которая в  соответствии  с  последними веяниями
"новорусской" моды отделялась от кухни лишь небольшой барной стойкой.
     --  Выполнив приказание, Игорь  и Вадим уже через пару минут  сидели за
большим овальным столом из мореного дуба и голодными глазами наблюдали,  как
Алла раскладывает по тарелкам картофель фри и жаркое из баранины.
     --  - Это  Игорь Опарин. Я тебе о нем  рассказывал,  - представил гостя
Вадим.
     -- -  Я уже  догадалась, -  улыбнулась Алла, расставляя тарелки. -  А я
Алла, супруга этого эгоиста! - Она кивнула на Вадима.
     -- -  Это  почему же я эгоист?  - равнодушно  произнес Вадим и подул на
мясо.
     --  Игорь  догадался, что сейчас перед  ним  разыграют небольшую сцену,
которыми молодые супруги любят потчевать гостей.
     --  -  Представляете, Игорь,  - обратилась  к  гостю  Алла, - этот  тип
запрещает  мне  работать.   Говорит,  что  женщина  создана  не  для  этого.
Оказывается,  женское  предназначение  -   рожать  детей  и  вести  домашнее
хозяйство. Такие вот у него сицилийские убеждения. А вы как считаете?
     -- Игорь  промычал что-то невразумительное. Он знал,  что сейчас должна
прозвучать реплика мужа.
     --  - Не надо сгущать краски, - косясь глазом на гостя, сказал Вадим. -
Я вовсе  не считаю,  что женская доля - всю  жизнь стоять у плиты и вытирать
носы младенцам. Но  и в  том, что моя супруга носится с  утра  до вечера  по
всяким  притонам  и  помойкам в  поисках сенсаций, я тоже ничего хорошего не
нахожу.
     -- - Перед братвой стыдно! - засмеялась Алла.
     -- -  Да  ну тебя! Вот состряпаю тебе двойню, тогда  посмотрим, как  ты
выкрутишься!
     --  - Только  попробуй,  - пригрозила Алла. - Кормить  грудью и  менять
подгузники будешь сам, так и знай!..
     --  Пока длилась эта наверняка  не раз и  не два на гостях опробованная
перебранка, Игорь спокойно доел все, что было у него на тарелке.
     -- - А кем вы работаете? - спросил он Аллу.
     -- - Я телерепортер. Работаю в отделе криминальной хроники.
     -- - Ух ты! - изумился Игорь. - А я все думал, где я вас видел.
     -- - А у вас там, в поселке, наш канал принимается?
     -- - Принимается. Только с сильными помехами. И все-таки многие смотрят
вашу программу. Здорово у вас получается!
     -- - Спасибо.
     -- - Вот те на! - энергично посетовал  Вадим.  - Человек, от которого я
ждал  поддержки, оказывается давним  поклонником так называемого  творчества
моей жены...
     -- Маленький театр продолжался.
     --  - Почему  же "так называемого", - возразил  Игорь. - Я считаю,  что
программа у Аллы сделана превосходно.
     -- - Слопал?! - засмеялась Алла, торжествующе глянув на мужа.
     -- - А-а, ну  вас обоих, - шутливо отмахнулся Вадим. - Что там у нас на
десерт...
     -- АнемиЯ совести
     -- Инспектор  Глушенкова  постучала в кабинет  капитана  Панфилова, уже
числясь  отпускницей.  Только  что начальник отдела, майор Васянин, подписал
новое заявление и направил Валентину в бухгалтерию за отпускными.  По пути в
кассу Глушенкова свернула к Панфилову, убеждая себя, что зайдет на минутку.
     -- - У меня  хватило духа сказать  Насте  насчет матери, -  сказала она
Анатолию  и  предостерегающе  подняла  руку.  -  Нет-нет,  не спрашивай, как
отреагировала девочка... К счастью, Аркадий был рядом.
     -- Валентина с трудом удержала набежавшие слезы.
     -- - А где она сейчас? - осторожно спросил Анатолий, глядя в сторону.
     -- - В сороковой больнице...
     -- - Что говорят врачи?
     -- - Какой-то  странный обморок, очень глубокий и продолжительный.  Она
до сих пор не пришла в себя.
     -- Анатолий кивнул,  как  будто ждал  этих  слов,  и,  достав из  стола
какие-то бумаги, показал их Валентине.
     -- - Что это?
     --  -  Копия больничной карты ее матери, - пояснил  Панфилов. - Получил
совсем недавно по факсу из Института переливания крови. Там Елена Васильевна
Самохина состояла на учете.
     -- - Институт переливания крови... Жуткое название! - Валентина присела
на краешек стула. - Сразу приходят на ум рак, лейкемия и прочие ужасы...
     -- - Немного не угадала, - покачал головой Анатолий. - Болезнь покойной
почти из  того же ряда. И передается по наследству. Знаешь ли  ты, что такое
анемия, именуемая в просторечии малокровием?
     -- - Недостаток эритроцитов в крови, кажется.
     -- - Совершенно верно! При анемии наблюдается, как сообщает медицинская
энциклопедия,   пониженное  число   эритроцитов   и  гемоглобина  в   крови.
Клиническая картина -  слабость, быстрая утомляемость, частые головокружения
и обмороки. Профессор Шубин из  Института переливания крови рассказал мне по
телефону, что анемии  бывают разные.  Интересующая нас  больная страдала так
называемой  анентеральной  анемией. Эта анемия связана с нарушением процесса
всасывания белков и  витаминов  в тонком кишечнике. Попросту говоря, сколько
бы  ты  ни съел витаминов  и  белков,  твой  организм практически  ничего не
получит. Вот такая штука...
     -- - Но ведь так можно дойти до дистрофии и умереть.
     -- - Поэтому этих больных подкармливают внутривенно.
     -- - И часто им приходится колоться?
     -- -  В зависимости  от  тяжести заболевания.  Настиной маме, например,
витаминный укол делали три раза в неделю, а самой Насте - один раз.
     -- - Бедный ребенок...  - вздохнула Валентина. - Теперь понятно, почему
у нее такой взрослый взгляд. А вылечить эту болезнь можно?
     -- - Можно,  - ответил Анатолий. - С помощью довольно дорогой и сложной
операции,  которая  не  гарантирует  полного  излечения.  Прошлым вечером  я
говорил с тремя  близкими подругами Елены Самохиной. Они мне рассказали, что
покойная откладывала  деньги, чтобы сделать дочери  такую  операцию.  Хотела
дать ей шанс на нормальную жизнь.
     -- - А сколько стоит операция?
     -- - Пять тысяч долларов.
     -- - И много она успела накопить?
     -- -  Понял, понял!  - невесело  отозвался Анатолий. -  Думаешь,  убили
из-за денег?  Вынужден опровергнуть. Во-первых,  на  квартире покойной  были
найдены две с половиной  тысячи, что, со слов всех трех ее подруг, как раз и
составляет  сумму накоплений. А  во-вторых,  - и  это  важнее  - никто Елену
Самохину с  платформы  не сталкивал.  В  этом  расследовании  мне несказанно
повезло со  свидетелями: целых пять  человек стояли  неподалеку и совершенно
четко видели, как все  произошло.  Все пятеро  категорически утверждают, что
погибшая  упала на рельсы  без посторонней  помощи. Я полагаю, что уголовное
дело заводить не стоит - все и так ясно.
     -- - А почему свидетели уверены, что никто ее не толкнул?
     -- -  Потому что покойная стояла на платформе в абсолютном одиночестве.
Ближайший к ней человек  находился на расстоянии трех с половиной метров. На
мой взгляд,  причина смерти -  в самом обычном  обмороке, а падать в обморок
при глубоких формах анемии все равно  что чихать во время гриппа. К тому  же
сама личность и образ  жизни Елены  Самохиной не дают повода к криминальному
толкованию  ее  гибели. Она  была человеком  уравновешенным,  безукоризненно
честным. Никакими коммерческими проектами  не  промышляла, с уголовным миром
не соприкасалась.
     -- - А где она работала?
     -- - Экспертом в муниципальном комитете по благоустройству и озеленению
города.
     -- - Ты узнал, что  скрывается  под  словом "эксперт"? -  не  унималась
Валентина.
     --   -  Конечно,  -  подтвердил   Панфилов.  -  Елена  Васильевна  была
специалистом  в  области  озеленения  мест  досуга и  отдыха граждан.  Проще
говоря,  именно она отвечала  за планировку и внешний вид всех муниципальных
парков и скверов нашего города.
     -- - Не такая уж и простенькая должность, согласись.
     -- - Согласен. Но и не такая крутая, чтобы вокруг бурлили страсти.
     -- - Ты все-таки проверь, ладно?
     -- - Обязательно проверю,  -  пообещал Анатолий. - Пока  же у меня  нет
никаких оснований для возбуждения уголовного дела.
     -- В этот момент  в  дверь  постучали, и  на  пороге появились  мужчина
средних  лет  и  женщина  лет   пятидесяти.  Строгая  одежда  и  подчеркнуто
официальное выражение лиц выдавали в них государственных служащих.
     -- - Разрешите представиться, - подала  голос женщина. - Руренко Оксана
Григорьевна  и  Кирсанов  Дмитрий  Афанасьевич.  Мы  из  районного  Комитета
управления государственным имуществом.
     --  Гости  многозначительно  посмотрели  в  сторону Глушенковой,  давая
понять, что им хотелось бы говорить без посторонних.
     -- -  Это моя коллега, инспектор  по делам несовершеннолетних Валентина
Андреевна Глушенкова,  - пояснил  Панфилов. -  При  ней  вы можете  говорить
совершенно спокойно.
     --  -  Хорошо,  -  произнес мужчина.  -  Тогда  сразу и  приступим. Нам
хотелось бы узнать, намерены ли вы открывать уголовное дело по поводу смерти
Елены Васильевны Самохиной?
     -- - А почему это вас интересует?
     -- -  Видите  ли,  дело в том, что в соответствии  с  законодательством
Комитет управления государственным  имуществом не  имеет права распоряжаться
освободившейся жилплощадью  граждан  до  тех пор,  пока в связи  с  кончиной
бывшего  владельца ведется  уголовное дело. Чтобы начать  процедуру передачи
квартиры,  занимаемой  в   прошлом  Еленой  Васильевной  Самохиной,  в  руки
государства, необходима справка о том, что смерть ее  произошла в результате
несчастного  случая и  уголовное  дело возбуждено не  будет.  Насколько  нам
известно, оснований для возбуждения дела действительно нет. Или у вас другое
мнение?
     -- - Другое, - неожиданно для себя самого ответил Анатолий.
     -- - Вот как?! Неужели есть основания полагать, что ее убили?
     -- - Есть кое-какие факты, требующие проверки, - сухо заметил Панфилов.
     -- Бросив  взгляд в сторону Валентины, он прочел в ее  глазах полнейшее
одобрение.
     --   -  Вы  сказали,   что  жилплощадь   Елены   Васильевны   Самохиной
освободилась. А как же ее дочь, шестилетняя Настя? Она ведь там прописана.
     -- На лицах гостей не дрогнул ни один мускул.
     --  - Данная  квартира  не  приватизирована,  а  значит,  не может быть
передана по наследству в собственность, - монотонно начал объяснять мужчина.
-  Квартиросъемщиком  шестилетний  ребенок являться  не  может.  А  оформить
опекунство  над   девочкой  некому,  поскольку   ни   близких,  ни   дальних
родственников у  нее  не  имеется.  Остается  только  один  вариант развития
событий: девочка  отдается  в  приют,  а  квартира  отходит  государству.  И
поверьте, чем быстрее все это будет сделано, тем лучше.
     -- - Для кого лучше? - вскинулся Анатолий. - Для ребенка, который  мало
того, что осиротел, так еще и крыши над головой лишится?
     -- - Не нужно  так с нами разговаривать, - обидчиво произнесла женщина.
- Мы делаем то, что положено по закону. Если вдруг найдется человек, который
захочет взять на  себя  заботу  о девочке и оформить над ней  опекунство, мы
будем  этому   искренне  рады.  Только  если   это   будет  опекунство  ради
благополучия ребенка,  а не для  завладения трехкомнатной квартирой со всеми
удобствами.
     -- -  Второй вариант  встречается  чаще?  -  заметно  поостыв,  спросил
Анатолий.
     -- - Гораздо чаще. Квартирные аферисты не дремлют! Поэтому мы вынуждены
поторопиться.
     --  - Хорошо. Как  только уголовное дело будет прекращено, я немедленно
вас извещу, - бодро заявил Анатолий.  - Оставьте, пожалуйста,  номер  вашего
телефона.
     -- Уходя, гости вручили следователю карточку с целой дюжиной телефонов.
Панфилов искоса глянул на нее.
     -- - На телефонной станции не поскупились на номера. Вот бы нам в отдел
столько же!
     --  - Управление государственным имуществом - это тебе  не какая-то там
милиция! - задумчиво откликнулась Глушенкова.
     -- - Неужели такое и вправду возможно,  Валя?  Неужели можно  вот  так,
запросто, и на  совершенно законных основаниях, отобрать у маленькой девочки
квартиру?
     --  -  Очень  даже  можно,  Толя.  Таково  на  нынешний  день  жилищное
законодательство. Несовершеннолетний ребенок не может быть квартиросъемщиком
в  неприватизированной  квартире...  Правда,  согласно   закону  государство
обязано  предоставить  Насте  аналогичную жилплощадь,  когда  ей  исполнится
восемнадцать, но ты ведь знаешь, как у нас действуют законы! Однажды мне уже
приходилось  сталкиваться  с  подобной  ситуацией,  но  тогда  у  маленького
мальчика  обнаружились  родственники  в  Норильске.  Они быстренько оформили
опекунство, увезли его к себе, а затем  приватизировали квартиру на его имя.
Таким образом мальчик стал законным владельцем своей жилплощади.
     -- - Но у Насти нет никаких родственников.
     -- - А мы их и не искали, - возразила Глушенкова. -  Где, к примеру, ее
отец? Не могла же она появиться на свет без его участия.
     -- - Я спрашивал у  подруг покойной Елены Самохиной. Они не знают,  где
он, - сказал Анатолий. - Но знают его имя и фамилию - Петр Быстров. И больше
ничего.
     -- - А место работы или примерный район проживания?
     -- - Больше ничего, - повторил Анатолий.
     -- - Может,  дашь  мне адреса этих подруг?  - попросила  Валентина. - Я
поговорю  с  ними  по-нашему,  по-женски.  Глядишь,  и  узнаю  что-нибудь  о
загадочном господине Быстрове.
     --  -  Изволь,  -  пожал плечами  Панфилов.  -  Только вряд ли  у  тебя
получится.  Отец  Насти,  насколько мне известно, исчез из поля зрения Елены
Самохиной  еще  до  рождения дочери,  категорически  заявив, что  не  желает
ребенка.  Так  что  даже  если  ты  его  и  найдешь, вряд ли  он  обрадуется
перспективе заботиться  о  больной девочке.  Разве только  на  трехкомнатную
квартиру клюнет.
     -- -  Я все же попробую. Уж больно не хочется отправлять Настю в приют.
Она там со своей болезнью долго не протянет.
     -- -  Хорошо, действуй, - благословил  Анатолий.  -  А  я,  так и быть,
заведу по  факту  смерти  Елены  Самохиной  уголовное дело  и  растяну  его,
насколько смогу.
     -- - Молодчина! Только вот тянуть его  не надо, Толя. Ты покопайся, как
следует. Хорошая трехкомнатная квартира стоит  сейчас  тысяч сорок долларов.
Чем не повод для убийства?
     -- - А  как быть  с пятью свидетелями,  которые  утверждают,  что Елена
Самохина сама упала на рельсы?
     --  - Не  знаю. Это уж  твоя забота. Я же торжественно обещаю  отыскать
гражданина Быстрова  и  провести  с  ним углубленную  воспитательную работу.
Слава богу, времени у меня теперь предостаточно.
     -- - Так ты уже в отпуске?
     -- - Да.
     -- - Вы же с Аркадием хотели в Адлер махнуть, к его родственникам.
     -- - Думаю,  Аркадий меня поймет,  - вздохнула Валентина. - Раз  уж так
получилось,  что  никому,  кроме  нас,  нет  дела до  беззащитного  больного
ребенка... До жилплощади дело есть, а вот до живого человека...
     -- - А что ты хочешь от больного общества?
     -- - И  вправду больного. Только  вот  правильного диагноза ему  еще не
поставили, а как без этого лечить?..
     --
     -- Главное правило продавца
     --  Десятое  утро   своей  городской  жизни  Игорь  Опарин  встречал  в
непривычной обстановке. Лежа на  кровати и стряхивая с себя паутинки сна, он
удовольствием обозревал свои владения: белоснежный потолок из гипсокартона с
врезанными в него серебристыми потами, стены, оклеенные обоями оттенка "кофе
с молоком", пол с мягким ковровым покрытием... И эта роскошь составляла лишь
малую толику достоинств  нового  двухкомнатного  жилища,  в  которое  Опарин
въехал  прошлым  вечером.  Он  не огорчился,  что пришлось разом выложить аж
восемьсот долларов и прождать  девять  дней вместо  обещанных трех. Квартира
того  стоила.  В  ней  имелось  все,  что  нужно  для  жизни:  от просторной
двуспальной   кровати  до  новой,   красивой  утвари,  предназначенной   для
приготовления и поглощения пищи.
     -- Квартира располагалась  на двенадцатом  этаже,  и  Игорь считал  это
самым главным  плюсом.  Замечательный вид из  окна,  фантастическое  зрелище
большого города. Для человека, еще не утратившего романтического отношения к
жизни, эта красота была в новинку и радовала его больше всех других удобств.
     -- Однако  пора было  спускаться  с небес на землю. Впереди - очередной
рабочий  день,  и  следовало  поторопиться,   чтобы  не   нарушать  трудовую
дисциплину.
     -- Приготовив наспех яичницу и  быстро проглотив ее, Игорь облачился  в
купленные только вчера пепельного цвета джинсы, белую футболку и  обул новые
туфли.
     -- Путь  до рынка занял не более десяти минут. Открыв  свой  контейнер,
Игорь  быстро развесил товар и стал ждать первого покупателя. Ира Золотухина
что-то  усовершенствовала в своем  хозяйстве  и  попросила  соседа подержать
тяжелое, во весь человеческий  рост  зеркало. Увидев свое бледное зеркальное
отражение, Игорь покачал головой: "Немного загореть  не мешало бы". Впрочем,
с  его  плотным  графиком работы  о  том, чтобы  поваляться  часик-другой на
солнышке, нечего  было и мечтать. Тем  не менее Игорь задумался... и упустил
клиента, который собирался прицениться к кожаной куртке.
     --  -  Главное   правило   продавца  -  создать  у  покупателя  иллюзию
уникальности предлагаемой  вещи!  -  выдала  очередной афоризм соседка  Ира,
укоризненно покачивая головой и глядя на удаляющегося покупателя.
     -- - Да он все равно не купил бы ее! - оправдывался Игорь. - Кому нужна
кожаная куртка, когда на улице плюс двадцать пять?
     -- - Этот купил бы!  - категорично заявила соседка. - Видно же, что  он
сильно запал  на этот куртец,  да и с деньгами у него,  судя по прикиду, нет
проблем! Тебе нужно было просто как следует его обработать.
     --  -  И  что мне нужно было  сделать?  Сказать,  что он в  этой куртке
выглядит как Ален  Делон, потому что она хорошо скрывает его огромный живот,
или что-то в этом роде?
     -- - Ни в коем случае! - Ира всплеснула  руками от возмущения. - Нельзя
обращать внимание на физические  недостатки  клиента! Повторяю  для людей  с
несварением  мозгов:  главное  - создать у  покупателя иллюзию  уникальности
вещи! И учти,  что у каждого  покупателя свое  понятие  об уникальности. Для
одного - низкая цена, для другого - качество или оригинальность модели.
     -- - Трудно  создать иллюзию  уникальности, если  почти  все контейнеры
напичканы точно таким же товаром!
     -- -  Трудно,  - покладисто согласилась  Ира. -  Но  есть  один  хитрый
приемчик. Надо создать  ажиотаж вокруг вещи, которая понравилась покупателю.
Эдакую неспокойную, соревновательную среду... Мол, не он один претендует  на
данный товар, есть и другие желающие...
     -- - Предлагаешь  организовать вокруг контейнера что-то вроде лохотрона
с зазывалами и подстрекателями?
     --  -  Нет,  достаточно,  к   примеру,  упомянуть  в  начале  беседы  с
покупателем, что интересующая его вещь уже кем-то отложена и через некоторое
время  этот  "кто-то" может  вернуться  и  купить ее. Только говорить  нужно
убедительно, глядя честно прямо в глаза.
     -- - А можно на конкретном примере?
     --  -  Запросто.  Становись на место  покупателя, а я  буду  продавцом.
Теперь спрашивай меня что-нибудь про эту куртку.
     -- - Что именно?
     -- - А что спросил твой несостоявшийся покупатель?
     -- - "Почем курточка?"
     -- - Вы  эту  модель имеете  в виду? - с ходу включилась  в  игру  Ира,
влюбленно  глядя на  куртку.  -  Эта  вещь стоит  двести  тридцать долларов.
Примеряйте, не стесняйтесь.
     -- - Постойте, постойте... - подхватил игру Игорь,  надевая куртку. - Я
видел точно такую же в другом месте, но за двести долларов.
     --  - Вы  совершенно правы, - как бы одобряя внимательность покупателя,
улыбнулась  Ира.  -  Через  четыре  контейнера  отсюда  действительно  висит
аналогичная  модель,  однако  у  этой  куртки  есть  несколько  существенных
отличий. Качество кожи совершенно другое. Это не какая-то там турецкая овца,
которая  через  год будет  похожа  на мочалку!  Это настоящая  телячья кожа,
прочная и практичная. Мой муж уже третий год ходит в такой вот куртке, почти
не снимая, и ничего! Куртка  до сих пор как новенькая. А вы  видели, какая у
нее  выделка? А  крой? Она сшита по итальянским лекалам. Минут  десять назад
эту куртку примерял один мужчина. По профессии он оказался портным  и  сразу
же обратил внимание на отличный  крой.  Даже  удивился, что  на рынке бывают
такие  хорошие вещи. Попросил  отложить  ее на пару  часов, чтобы сходить за
деньгами. Но я ему сказала, что  не могу. Эта модель в нынешнем сезоне очень
популярна  и идет  нарасхват,  на рынке такой  больше нет. Так  что  держать
куртку  под  прилавком не имеет  смысла,  ее мигом  возьмут. И  потом,  если
честно, мне не очень понравилось, как она на  нем сидит. Вот на вас - совсем
другое дело! Да вы сами посмотрите, вот зеркало...
     --  - И смотреть  нечего,  - засмеялся  Игорь.  -  Беру! Беру,  пока не
прибежал ваш портной и не заграбастал это сокровище!
     -- - Подождите покупать, - официальным тоном сказала Ирина. - Вы еще не
знаете о скидке в десять долларов.
     -- - Почему же десять, а не двадцать? Ведь продажная цена этой куртки -
двести баксов.
     -- - Двадцать - это слишком круто,  - интимно произнесла Ира. - Большие
скидки  настораживают  покупателя, так что лучше ими  не увлекаться. Да  и о
себе не  надо  забывать.  А ты, я смотрю,  по-прежнему  работаешь  только на
хозяина.  Ты который  уже  день здесь  топчешься? Десятый?  И  когда  умнеть
собираешься?
     --  -  Не  знаю,  -   ответил  Игорь,  возвращаясь  на  свое  место.  -
Подкручивать цены пока не получается. Совестно как-то. Будто воруешь...
     -- - Ничего, это  скоро пройдет.  Вот западешь на  какую-нибудь фифу, и
начнется  гонка  за  денежными  знаками!  Тобой, между прочим,  многие  наши
девчонки интересуются! Могу порекомендовать кое-кого.
     -- - А здорово у тебя получается кожей торговать, - сказал Игорь, чтобы
перевести разговор в другое русло. -  Никогда  не  пробовала заниматься этим
серьезно?
     -- - Нет, не пробовала. В коже я, если честно, мало смыслю. Другое дело
- нижнее белье.  Вот  о  нем я  знаю практически  все. Да и выручка  с  него
нисколько  не  меньше.  Причем  круглый год, а  не  посезонная.  Ведь  летом
торговля  кожей  практически  замирает, а кушать,  как  ни странно,  хочется
всегда.
     -- - А правда, что твой муж уже  третий  год носит такую куртку и она у
него как новенькая?
     -- Ира смерила коллегу высокомерным взглядом.
     -- - Если бы мой благоверный напялил эту дрянь, я б здорово удивилась.
     -- Ирина вдруг умолкла.
     -- - Что там? - спросил Игорь, проследив за ее взглядом.
     -- -  Вон там, возле сто десятого контейнера, - аферистка... Она мне на
прошлой неделе  всучила три фальшивые сторублевки. А  на  этой неделе Светке
Пьянковой  из  сто семнадцатого,  ну,  которая трикотажем торгует, такую  же
пятисотку  втюхала.  Сейчас,  видно,  опять на промысел вышла. В сто десятом
совсем  еще  зеленая  девчушка  работает,  только  три  дня  как  на  работу
устроилась. Похоже, эта волчица на нее и нацелилась! Ну, я ей сейчас устрою!
     --   Попросив  соседа  присмотреть   за  товаром,  Ирина   помчалась  в
административный  корпус,  где находился штаб Тимура  и  его  команды.  Штаб
тимуровцев на  Средном  рынке  не имел  ничего  общего  с  повестью  Аркадия
Гайдара.  Тимуровцами  называли  бойцов  частного  охранного  подразделения,
отвечавшего за  безопасность  на рынке.  Руководил  отрядом  Тимур  Хабибов,
наполовину  грек,   наполовину   осетин,  человек  весьма  крутого  нрава  и
внушительной  внешности.  У  Тимура был  рост  под два  метра,  телосложение
атланта и кулаки размером с телячью голову. Порой ему достаточно было просто
появиться в торговых рядах, и конфликт затихал сам собой.
     --  Команда заметно проигрывала шефу в габаритах,  но была на удивление
профессиональной. В ней не было ни одного случайного человека. Тимур каждого
бойца  подбирал  лично и  лично  же  проверял  на профпригодность.  Рыночное
информбюро сообщало, что многие кандидаты после таких проверок оказывались в
больницах с довольно тяжелыми травмами. Из тех же источников  было известно,
что предводителя тимуровцев и директора  рынка связывает  давняя  и  крепкая
дружба.  Игорю в это,  впрочем, не  особо верилось. Ему казалось,  что Вадим
Дементьев  не может водить дружбу с  человеком,  от которого за версту разит
криминалом.
     -- Возле сто десятого контейнера уже бурлили  страсти: двое  охранников
пытались  скрутить руки аферистке.  Та отчаянно сопротивлялась, но силы были
неравны:  в конце  концов женщину  с  заломленными  назад  руками  повели  к
штаб-квартире тимуровцев.
     --  Еще  издалека  Игорь  заметил, что позади  охранников  и  пленницы,
соблюдая дистанцию  и поминутно озираясь, идут  три молодых человека: скорее
всего, так  называемая группа прикрытия.  Известно, что аферисты никогда  не
работают поодиночке. Поначалу  следовавшие за аферисткой парни  не проявляли
себя.  Они высматривали, нет  ли поблизости  еще  людей  в камуфляже. И лишь
убедившись,  что таковых не наблюдается, решили  действовать. Шедший справа,
ударив  ближнего  к себе  охранника по голове коротким металлическим прутом,
сбил его с ног. Двое других навалились на другого охранника.
     -- Игорь  решил,  что пора  вмешаться.  Парень с  арматурой представлял
наибольшую опасность. Он  подскочил  к  нему  и  нанес  удар в  челюсть. Тот
отлетел метра на два и рухнул на асфальт. Железный прут упал Игорю под ноги.
Он  быстро  схватил  его  и  начал осыпать  ударами то  одного,  то  другого
молодчика. Устоявший на ногах охранник,  почувствовав  поддержку,  перешел в
наступление.  Но тут  женщина, вместо того, чтобы бежать, сняла со своих ног
туфли с острыми, словно шило,  каблуками и принялась что есть силы  колотить
ими  по  спине  Игоря. Тот, отбросив  прут, пытался  схватить  аферистку  за
руки...  Неизвестно,  чем  бы все кончилось, если бы на помощь не  подоспели
Тимур и его команда.
     -- Когда  поле битвы  опустело  и  пленные  были уведены  в штаб, Игорь
вернулся за свой прилавок. Ирина встретила его словами:
     -- -  Забыла  сообщить  тебе  еще  одно правило продавца:  "Никогда  не
оставляй товар без присмотра, иначе что-нибудь непременно скоммуниздят!"
     -- - Что-то пропало? - забеспокоился Игорь.
     --  -  В  твоем контейнере,  похоже, все на месте,  а  вот у меня увели
четыре лифчика фирмы "Дим". А они ужасно дорогие!
     -- - Я заплачу...
     -- -  Тоже мне, Рокфеллер... Знаешь,  сколько один такой  стоит?  Хотя,
если разобраться, так именно я заварила всю эту кашу. Будет мне урок. - Лицо
Иры перекосилось.
     -- Присев на прилавок, Игорь растер ладонью болевшую поясницу, потрогал
разорванный рукав своей новенькой футболки.
     --  - Похоже,  я только что узнал еще одно правило продавца. Никогда не
делай коллегам добра, иначе будешь за это наказан!
     -- -  Это  уж  точно,  -  усмехнулась  Ирина.  -  Приятно иметь дело  с
талантливым учеником!
     -- Подруги
     -- Инспектор  Глушенкова ехала в  электричке  на станцию Игумново,  где
находился  садовый  участок  Антонины  Петровны  Зименко,  одной  из  подруг
покойной Елены Самохиной. Именно с нее Валентина решила  начать свои поиски.
Антонина  Петровна была старше Елены  на четырнадцать  лет. В городе женщины
проживали в одном доме, в одном  подъезде.  Это позволяло  предполагать, что
Антонина Петровна знает больше,  чем две другие подруги, и может подсказать,
где искать отца Насти Самохиной.
     -- Отыскав  без  труда  нужный  участок,  Валентина остановилась  возле
калитки и  присмотрелась. Утопающий  в цветах двухэтажный  деревянный домик,
вокруг  него ветвистые яблони, вишни, среди  них ровные  грядки  с кустиками
клубники,  над  которыми   копошилась   хрупкого  телосложения  женщина  лет
пятидесяти,  в  белой  панаме, канареечном купальном  костюме  и с  огромной
лейкой в руках. Лейка  с необыкновенной легкостью порхала над клубникой, как
будто ничего не весила.
     -- - Здравствуйте! - крикнула из-за калитки Глушенкова.
     -- - Здравствуйте, -  ответила хозяйка, поставив  лейку на землю. - Что
вы там стоите? Заходите... Вам покрупнее - сейчас покушать или помельче - на
варенье? - И,  увидев недоуменный  взгляд Валентины, спросила: - Разве вы не
за клубничкой?
     --  - Нет, -  улыбнулась  Глушенкова. - Не  за  клубничкой.  Мне  нужна
Антонина Петровна Зименко.
     -- - Это я. А вы из милиции, что ли?
     -- - Угадали.
     -- - По поводу Лены?
     -- - Скорее уж по поводу Насти, ее дочери.
     -- - Значит, вы - новый следователь?
     --  -  Нет,  я  инспектор  по  делам  несовершеннолетних.  Меня   зовут
Глушенкова Валентина Андреевна.
     -- - Проходите, садитесь...
     --  Как  только  гостья присела  на  край  ажурной  скамейки,  Антонина
Петровна спросила:
     -- - Кваску холодного не хотите?
     -- - Не отказалась бы.
     --  - А  может,  окрошечки? Со  мной  за  компанию,  а?  Время как  раз
обеденное.
     -- - Ну, разве что за компанию.
     -- Простота и гостеприимство хозяйки располагали, и Валентина подумала,
что разговорить женщину будет нетрудно.
     -- Через минуту на столе появились две тарелки с окрошкой, ржаной хлеб,
баночка с майонезом и розетка с горчицей.
     --  Отведав  несколько   ложек,  Валентина   не  смогла  удержаться  от
комплимента:
     -- - Очень вкусно!
     -- - Это из-за того, что квас у меня не магазинный, а собственный.
     -- - И овощи, наверное, тоже?
     -- -  У меня  почти все свое,  натуральное, - не  без гордости  заявила
хозяйка. - Нам, пенсионерам, иначе нельзя! Да вы ешьте, ешьте...
     -- -  Съем, не сомневайтесь,  - улыбнулась Глушенкова. - Просто  у меня
привычка такая - разговаривать за едой! Издержки профессии...
     -- -  Понимаю,  -  поддакнула собеседница.  - Все  мы  куда-то  спешим,
торопимся и не замечаем, как проходит время! Вот у меня, например, вся жизнь
промелькнула, словно пейзаж за окном  скорого поезда. Не успела оглянуться -
и уже пенсионерка.  Так что  вы  ешьте, Валечка,  ешьте  на здоровье.  Такие
мгновенья продлевают жизнь!
     -- Этот философский вывод трудно было опровергнуть, но дело есть дело.
     -- - Антонина Петровна, не могли бы вы рассказать мне немного  о  Елене
Самохиной? Вы давно с ней знакомы?
     -- - Лет десять,  наверное,  -  ответила собеседница.  - Вот  только не
знаю, что вам сказать. Лена была человеком очень трудной судьбы, но при этом
настоящим другом.  Для  вас,  наверное,  такой характеристики мало,  так что
лучше задавайте вопросы, а я буду отвечать...
     -- Глушенкова на мгновение задумалась. Она заранее не готовила вопросы,
надеясь сориентироваться на месте.
     --  -  Давайте,   Антонина  Петровна,  поступим  так:  вы   будете  мне
рассказывать о вашей подруге, и если что-то мне покажется важным, я буду вас
останавливать и спрашивать...
     -- - Познакомились мы с Леной лет десять  назад. Мы  тогда еще не  были
соседями, жили не только в разных  домах,  но и в  разных районах.  Меня  на
родном Химкомбинате как раз спровадили в бессрочный отпуск, а Лена уже  была
безработной - попала под  сокращение в своем НИИагротехмаш. Мы обе  прилично
вязали на спицах. В ту пору, если помните, детские вещи еще не везли тоннами
из  Китая, так  что  шерстяные  носочки,  варежки  и шапочки  ручной  работы
пользовались  спросом. Потрудившись  как следует  на неделе, мы, вязальщицы,
приходили в  выходные к Средному рынку и продавали  наши  изделия. Мое место
было  возле самого входа, Еленино - рядом. Если удавалось продать  побольше,
мы вечером  покупали бутылочку "Монастырки" и заходили ко  мне.  Затем стали
ходить друг  к другу в гости, вместе вязали и разговаривали.  Потом мой  муж
Володя помог Лене обменять свое жилье на квартиру в нашем доме.
     -- - Вот как?
     --  - Да, представьте  себе. Семь лет  назад  мой Володя пришел  как-то
домой  и  объявил,  что  Петька  Быстров  с  четвертого   этажа  хочет  свою
трехкомнатную квартиру поменять на такую же в соседнем районе. Он, мол,  там
шашлычную  открыл  и решил переселиться  к ней поближе,  чтобы  удобней было
работать... Квартира  Елены была гораздо лучше Петькиной, так что при обмене
Лена немного выиграла в деньгах. Он ей  доплатил восемьсот долларов... Но уж
лучше бы не появлялся в ее жизни совсем!
     -- - Почему? - ухватилась за нужную ниточку Глушенкова.
     --  - Петька сразу же начал ухлестывать за Леной и добился-таки своего.
Сколько я ей говорила, сколько предупреждала, что  нельзя верить этому типу,
но... Елена думала, что встретила наконец мужчину своей  мечты... А  он  как
узнал,  что  она беременна,  так сразу  в кусты. Делай, говорит, аборт,  мне
ребенок ни к чему... Вы, наверное, знаете, что у Лены была серьезная болезнь
крови?
     -- - Знаю.
     -- -  Для женщины с таким  заболеванием шанс родить бывает раз в жизни.
Она,  естественно,  решила рожать.  Надеялась,  что после  рождения  ребенка
Петька к ней вернется. Святая простота!
     -- - Неужели он так и не видел дочку?
     -- - Может, и видел, но случайно. А чтобы специально прийти - ни разу!
     -- - А алименты он платил?
     -- - Что вы! Петька жмот, из-за копейки удавится! И в кого только. Отец
с матерью  вроде  жадностью не отличались, да и брат  его  старший, Вовка, -
тоже!.. Может, потому дела у него и идут в гору.
     -- - А чем он сейчас занимается?
     -- - Травит население! - с чувством выполненного долга донесла Антонина
Петровна. - Продает  шашлыки на  рынках.  У него  четыре шашлычных.  Две  на
Нагорном и две на Средном. Знал бы он  семь лет назад, что придется работать
на Средном, он свою квартиру нипочем бы не обменял!..
     -- - Возможно, у него будет шанс вернуть себе эту квартиру, - задумчиво
сказала Глушенкова.
     -- Антонина Петровна удивленно воззрилась на собеседницу.
     --  -  Так уж  получается, что  никаких родственников, кроме  господина
Быстрова, у  Настеньки нет. Он  один имеет юридическое право  стать опекуном
девочки. Для этого,  правда,  потребуется собрать  кучу  разных справок.  Но
только так  можно  сохранить  квартиру для  Насти, а ее  саму -  уберечь  от
детского дома.
     -- -  Мечты! - махнула рукой Антонина Петровна. - Петька никогда на это
не  согласится. Да и  какой из  него отец? Тем более  что  девочку есть кому
удочерить!.. Нам  с  мужем. А что?.. Мы  любим Настеньку. Она нам как родная
стала. Лена часто  задерживалась на работе,  и  я  чуть  ли не  каждый вечер
забирала девочку  из садика. Мы  всегда отлично ладили! Не подумайте,  что я
это  из-за квартиры, тем более что после  смерти  Лены на  нее наложат  лапу
госчиновники. У нас  с Володей трехкомнатная. Места всем хватит, будем  жить
не  хуже  других...  И Татьяна с  Вероникой,  наши  с Леной подруги, обещали
помочь, а они девчонки обеспеченные!
     -- Желание  Антонины Петровны  и  ее мужа удочерить Настю,  конечно же,
заслуживало восхищения, но с точки зрения закона было почти невыполнимо.
     --  -  Боюсь,  Антонина  Петровна,  что  ваш  вариант  неосуществим,  -
вздохнув, сказала Валентина. - Дело в том, что вы не в родстве с девочкой. К
тому же пенсионеры, и здоровье ваше,  конечно, оставляет желать лучшего. Эти
обстоятельства с юридической точки зрения сводят ваши шансы к нулю.
     -- - А кто узнает, какое у нас здоровье?
     -- Глушенковой сразу  же  вспомнились  эмиссары из  Комитета управления
госимуществом.
     -- - Поверьте мне, докопаются! Вас заставят собрать столько медицинских
справок, что на один  только обход уйдет несколько недель.  А  тем временем,
боюсь,  судьба девочки и  ее квартиры будет уже решена.  Да и без этого,  не
хочу  лукавить, ваши шансы  на опекунство призрачны.  Даже родным бабушкам и
дедушкам это не  всегда удается.  Закон  об опекунстве  не  очень-то  жалует
пенсионеров.
     -- - Значит,  единственный способ спасти Настю от  приюта  -  уговорить
Петьку? - вдохновилась было Антонина Петровна, но тут же сникла. - Нет, этот
вариант  совсем  дохлый.  Петька  согласится,  если  только  ему  к  затылку
приставить пистолет и держать так, пока не будут оформлены все документы.
     -- Обе женщины замолчали, прикидывая в уме, что можно сделать.
     -- - А что, если  заключить  с  Петькой  сделку?  - произнесла  наконец
хозяйка. - Пусть оформляет опекунство, квартиру забирает себе, а девочку мне
отдает. Он же коммерсант до мозга костей и от такого вряд ли откажется!
     -- - Я подумала  о том же самом! -  созналась Валентина. - Но квартиру,
если честно,  жалко. Она бы очень пригодилась Насте, когда девочка вырастет.
По  закону государство  обязано,  конечно,  предоставить  ей  по  достижении
восемнадцати лет аналогичную жилплощадь, но на практике...
     -- Глушенкова безнадежно махнула рукой.
     -- -  А что будет с вещами, которые сейчас в Лениной квартире? Они тоже
отойдут государству?
     -- - Они будут  храниться на специальном складе, в отдельном контейнере
до  восемнадцатилетия  Насти  или  до оформления опеки над ней,  -  ответила
Глушенкова.  -  Я,  если  честно,  не  знаю  ни  условий  хранения,  ни  мер
безопасности  на  этих  складах  и не могу сказать, доживут  ли  эти вещи до
Настиного совершеннолетия... А вы, случайно, не знаете, где сейчас проживает
Петр Быстров? - вдруг спросила Валентина.
     --  - В  той квартире,  которую  выменял у Елены.  Улица Революции, дом
три...
     -- - Он женат?
     -- - Не-ет! - усмехнулась собеседница. - На жену ведь тратиться надо. А
уж на  детей  -  тем более...  Должна вам кое-что рассказать: мы тут недавно
собрались все вместе: я, Татьяна и Вероника, - продолжала Антонина Петровна.
- Помянули Лену, о Насте поговорили и обсудили то, что не дает нам покоя!..
     -- Она  выдержала  паузу,  словно желая подчеркнуть важность того,  что
собиралась сказать.
     -- -  Хотя  следователь Панфилов произвел на  всех  нас  самое приятное
впечатление, с его  выводами  мы  не согласны.  Он  уверен, что Лена погибла
из-за несчастного случая. А мы сопоставили наблюдения и поняли: что-то здесь
нечисто!
     -- Глушенкова отставила  тарелку  с недоеденной  окрошкой в  сторону  и
превратилась в слух.
     --  -  За три дня  до Лениной гибели  все  мы заметили, что она  как-то
изменилась:  стала замкнутой, неразговорчивой и... рассеянной.  Будто думала
все время о чем-то, но рассказать  никому  не могла. Это первое  наблюдение.
Второе, - со  значением произнесла  рассказчица. - Панфилов утверждает,  что
Лена погибла  в  пятнадцать пятьдесят  на станции  "Вознесенская", а рабочий
день в ее конторе заканчивается только в семнадцать ноль-ноль...
     -- - Насколько  мне известно,  - возразила Глушенкова,  -  за несколько
минут  до   гибели  Елена  Самохина  отпросилась  с  работы,  сославшись  на
недомогание.  Так  что  ничего странного  я здесь не усматриваю. Скорее  это
говорит в пользу версии о несчастном случае...
     --   -  Скажите,  что  вы  делаете,   когда  чувствуете  себя  плохо  и
отпрашиваетесь с работы? - чуть прищурясь, спросила Антонина Петровна.
     -- - Иду домой и ложусь в постель.
     -- -  А  Елена  в  тот  день не  домой  ехала. Она  или  направлялась в
совершенно другое  место,  или специально  ждала кого-то на  железнодорожной
платформе.
     --  Антонина Петровна поднялась из-за  стола и  скрылась в доме.  Через
пару минут она вышла с картой города и разложила ее на столе.
     -- - Вот, посмотрите сами. Это, - она указала пальцем на красную точку,
- место, где  Лена  работала. А вот здесь,  - палец опустился ниже,  -  Лена
жила...   А   теперь  посмотрим,   где   тут   у   нас  находится  платформа
"Вознесенская"?
     -- Палец Антонины Петровны проделал резкий зигзаг вправо.
     --  - Не слишком ли замысловатый  путь для больного  человека, которому
надо побыстрее добраться до постели?..
     -- "Вот это уже любопытно!" - подумала Валентина.
     -- Между тем Антонина Петровна продолжала:
     -- -  Но интересно не то,  что Лена  очутилась на  совершенно  ненужной
железнодорожной  станции. Примечательна та реактивная скорость, с какой  она
туда   прилетела.  Пусть   уж  ваш  Панфилов   извинит  нас   за  самочинное
расследование, но мы сами поговорили с Лениными сослуживцами.  И выяснилось,
что  с  работы  она ушла в пятнадцать  тридцать пять, то  есть за пятнадцать
минут до гибели. Мы попытались повторить ее путь. Быстрее всего добраться до
места можно на "автолайне", но и он привез нас к платформе  за двадцать пять
минут. Оставался еще один  вариант: такси или частник. На Татьяниной  машине
мы в  пятнадцать  минут  уложились, но  тут  нас смутило другое.  Расспросив
таксистов, мы узнали, что минимальная  цена такого  вояжа - стольник. А ведь
Лена  денег на ветер не бросала, все копила Насте  на  операцию. Должно было
случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы она так потратилась...
     -- "Да,  повезло Елене Самохиной с  подругами! - подумала Валентина.  -
Жаль только, что поблагодарить она их уже не сможет!"
     --  Но  сюрпризы еще  не  кончились.  Частное  сыскное  агентство  "Три
подруги" копало глубоко.
     -- - Теперь о главном: сегодня утром мы навестили Настю в больнице. Она
нам рассказала о каком-то странном дяденьке, который зашел к ней в палату за
полчаса до нас. Он шарил в ее вещах,  будто  искал что-то. Раньше  она этого
дядю никогда не видела.
     -- - Может, врач? - предположила Глушенкова.
     -- - Настя сказала,  что он был без халата  и  очень большой, настоящий
человек-гора!
     -- "Нужно будет вечером объяснить девочке,  как надо вести себя в таких
случаях, - решила Валентина. - Да и с Аркадием стоит провести воспитательную
беседу. Какие-то люди шатаются по  его больнице и роются  в детских вещах. А
охрана куда смотрит?"
     -- - Значит, вы предполагаете, что вашу подругу убили?
     -- - Мы только собрали факты, - уклончиво заметила Антонина Петровна. -
Выводы - дело милиции...
     -- Наташка, захады!
     -- "Ту-154" набрал уже приличную высоту, но в салоне стояла нестерпимая
духота.
     -- -  Может, форточку откроете?  - увидев стюардессу, пошутил  один  из
пассажиров.
     -- - Минут через двадцать станет прохладней, - успокоила всех девушка в
голубой форме. - Вам минеральной воды или лимонада?
     --  Игорю пить не  хотелось.  Все  его  внимание было  сосредоточено на
пространстве  за  иллюминатором. Облаков почти  не видно,  и  это  позволяло
вдоволь  насладиться расстилающейся внизу  землей,  покрытой  лесопосадками,
автотрассами, железнодорожными полотнами, изгибами рек, зеркалами озер.
     -- - Красиво, да?  - оторвавшись от модного журнала, спросила  сидевшая
рядом Наталья Ивановна Чужайкина.
     --  Игорь кивнул. Впечатлений  было немало. Впереди его ждал загадочный
Стамбул.  Еще  три  дня назад  он  даже не  помышлял  об  этой поездке.  Все
произошло неожиданно.
     -- Вечером  того дня,  когда случилась  потасовка с  аферистами,  Игоря
вызвал  к  себе  директор  рынка. В кабинете  были Тимур Хабибов  и  Наталья
Ивановна.
     -- - А вот и наш Чак Норрис пожаловал! - с интересом глядя на приятеля,
сказал Вадим. - Ты где так драться научился?
     -- - В армии, - сдержанно отозвался Игорь.
     -- - В десантуре служил? - подал голос Тимур Хабибов.
     -- - В погранцах.
     --  - Хорошо  вас там  учили! Одному  челюсть  сломал,  другому  ребра!
Третьему тоже перепало, только вот бабе - почти ничего.
     -- - Зато мне от нее  досталось! Всю спину измолотила своими каблуками!
Не подоспей вы вовремя, я бы в дуршлаг превратился! - усмехнулся Игорь.
     -- - Это у нее фирменный прием, - сообщил Хабибов.
     -- - Что, известная личность? - полюбопытствовал Игорь.
     -- - Аферистка со  стажем. Шишкина  Екатерина по прозвищу "Шпилька". Мы
провели с  ней  разъяснительную  беседу,  дали совет обходить  Средной рынок
стороной и отпустили.
     -- Игорь уже знал, что охрана рынка не  заинтересована в сотрудничестве
с правоохранительными  органами,  поскольку набрана  в основном  из  той  же
социальной  группы, что и возмутители спокойствия. Так  что рассчитывать  на
помощь милиции никто не собирался...
     -- - А чем, скажите, не кандидатура на поездку с вами в Турцию? - Вадим
указал на Игоря Наталье Ивановне.
     -- - Нормальная кандидатура.  Вот только есть ли у нашего Чака  Норриса
загранпаспорт?
     -- - Нет, - сказал Игорь.
     -- - За три  дня в ОВИРе загранпаспорт не сделать! - раздумчиво заметил
Тимур Хабибов.
     -- -  Зато  в  МИДе  можно! -  нашлась  Наталья Ивановна,  гипнотизируя
взглядом директора.
     -- - Ладно, попробую позвонить своему приятелю из МИДа, - решил Вадим.
     --   Приятель  из  МИДа  не   подкачал,  и  теперь  Игорь   в  качестве
сопровождающего лица летел на три дня с Натальей Ивановной в Турцию за кожей
и винилом. При ней имелись деньги - шестьдесят тысяч долларов.  Игорь должен
был охранять Чужайкину и  в то же время все примечать. Наталья Ивановна была
коммерсантом опытным, и у нее не худо бы поучиться успешно вести дела.
     --
     -- Впервые  попав  за  границу  и едва коснувшись ногами  чужой  земли,
каждый испытывает  странное  ощущение восторга, немедленного желания увидеть
как можно  больше, узнать,  потрогать все собственными руками и вместе с тем
боязни пропустить нечто  важное и интересное, без  чего  нельзя будет  потом
сказать себе, что чужой мир полностью  открылся тебе.  Едва миновав таможню,
Игорь  начал,  словно  губка,  впитывать заграничную экзотику. Первое легкое
потрясение он испытал прямо в аэропорту, в пункте обмена валюты, где в ответ
на  вызубренную  фразу  из  русско-турецкого  разговорника  "Пара  боздурмак
истийорум",  что  означало  "Я хочу обменять  деньги",  мужчина  с  длинными
черными усами произнес:
     -- - Говорьите по рюски, пожалюйста!
     -- - Зря ты здесь деньги меняешь,  - сказала  Наталья  Ивановна, увидев
своего  помощника  с пачкой турецких  лир  в руке. - В  городе  курс гораздо
выгоднее.
     -- - Может, купить что-нибудь по дороге придется? - несмело предположил
Игорь. - Да и за такси заплатить... или за городской транспорт.
     -- - "Может", - передразнила  начальница с таким  видом, будто услышала
несусветную глупость. - Пошли уж!
     -- Едва они вышли из  здания аэровокзала, как к  ним подбежал маленький
человечек, также со смоляными усами.
     -- - Такси пожалюйста! Нэ дорого!
     -- - Знаем мы ваше "нэ дорого". - Наталья Ивановна, подхватив Игоря  за
руку, с неприступным видом прошествовала дальше.
     -- - Они здесь все, что ли, по-русски говорят? - поинтересовался Игорь.
     -- - Почти все.
     -- - Русский язык входит у них в школьную программу? - пошутил Игорь.
     -- - В ускоренный рыночный курс, - уточнила Наталья Ивановна. - Если бы
наша экономика  на тридцать процентов зависела от туристов и  "челноков"  из
Турции, то и мы бы все лепетали по-турецки.
     -- - Логично. А куда мы идем?..
     -- - Если ты успел заметить,  мы прилетели в составе группы, и  на нашу
группу должен быть заказан автобус, который  и довезет  нас  до отеля. Вот к
нему-то мы и направляемся.
     --  ...Небольшой,  похожий  на  российский  "пазик"  автобус  минут  за
пятнадцать доставил  группу из двадцати человек к отелю "Тара".  Несмотря на
непрезентабельный  внешний  вид,  отельчик  оказался неплохим, чистеньким, с
красивым интерьером. Большинство номеров были двухместными. Игорю достался в
соседи парень, на  протяжении всего  рейса развлекавший  соседок анекдотами.
Опарин  недолюбливал болтунов,  хотя человеком был уживчивым.  Соседа  звали
Юрка.  Войдя в номер,  Юрка,  или,  как он  сам  себя  называл,  Юрок Седой,
нацелился рассказывать  историю своей жизни, но Игорь сказал, что  торопится
по делу...

     "Наташка, захады!"  -  слышалось со всех сторон, когда Игорь с Натальей
Ивановной шли  по проспекту Ататюрк. Еще чаще эти приглашения стали звучать,
когда  они  свернули  в  одну  из  маленьких  улочек,  уставленную  двух-  и
трехэтажными строениями с непременными кожевенными лавками на первых  этажах
и маленькими кафе, где за столиками сидели только мужчины. Игорь следовал за
бойко  стучащей каблуками  Натальей Ивановной, но в конце концов любопытство
взяло свое.
     - Это ваши знакомые?
     -  Не обращай внимания,  -  усмехнулась  Чужайкина.  -  Турки  называют
Наташками всех русских женщин.
     - А куда мы идем? Вон сколько магазинчиков с кожей.
     - Они нам ни к чему. Я уже пять лет работаю только с одним человеком по
имени  Агуш. У него три фабрики  в Стамбуле и одна в Трабзоне. Я беру  товар
прямо на фабриках, так дешевле и надежней. У Агуша можно купить великолепные
вещи из винила. В летнюю пору они идут куда лучше кожи.
     Чужайкина с  Опариным  приблизились  к невзрачному двухэтажному зданию,
которое  и оказалось  одной  из  фабрик  Агуша. Вместо  привычного "Наташка,
захады", послышалось более радушное приветствие.
     - Здравствуй, Наташенька, - почти без акцента ласково произнес среднего
роста мужчина с нетипичной для турка рыжей шевелюрой.
     - Здравствуй, Агуш! Здравствуй, дорогой! - просияла Наталья Ивановна.
     Церемония приветствия с объятиями и лобзаниями, явно нарушавшая местные
правила    приличий,    позволила   Игорю   предположить,    что   отношения
предпринимателя Чужайкиной и  фабриканта Агуша простираются несколько дальше
взаимовыгодной торговли. Наталья Ивановна представила мужчин друг другу.
     - Вы, наверное, долго жили в России? - любезно спросил Игорь.
     - Еще в Советском Союзе, - уточнил Агуш. - Учился в Университете дружбы
народов. Я  и подумать  не  мог тогда, что  с  вашей  великой страной  вдруг
произойдет такое!
     - Никто не думал, - согласился Игорь.
     Осмотревшись,  он удивился:  помещение ничем не отличалось от множества
уже  виденных  кожевенных лавок.  "Это  и  есть  фабрика?" - подумал  Игорь,
пытаясь отыскать взглядом хоть  что-то похожее на производство. Но работниц,
сидящих  плотными  рядами за  старенькими зингеровскими  швейными машинками,
видно не  было.  Зато  откуда-то  вдруг  выскочил  мальчуган  лет  десяти  с
подносом.  На  подносе  стоял   железный   чайник  и  три  стакана,   формой
напоминавшие песочные часы.
     - Цайя, пазалста! - предложил мальчик.
     Наталья Ивановна, взяв один стакан с подноса, протянула его Игорю:
     - Этот чай утоляет жажду лучше газировки или минералки.
     На улице  было не меньше  тридцати градусов;  белую футболку  и  легкие
серые  брюки  Игоря впору  было  выжимать.  Он залпом  осушил  стакан.  Чай,
удивительно вкусный, действительно утолил жажду.
     Еще при  входе  Игорь заметил небольшую лесенку, ведущую наверх. "Может
быть, на втором этаже  фабрика?" - подумал  он. Так и  оказалось.  Когда они
через пару минут поднялись на второй  этаж,  там вовсю кипела работа. Пятеро
мужчин  работали  на  аппаратах,  похожих  на  гибрид  компьютера  с панелью
управления космического корабля. Когда  компания вошла в  эту святая  святых
швейного производства, Агуш вопросительно глянул на Наталью Ивановну.
     - При нем можно! - поняв немой  вопрос друга, сказала Наталья Ивановна.
- Это наш человек!
     Агуш стал демонстрировать свое хозяйство.
     -  Наташенька,  обрати внимание  на новинки из  разряда  "вещей". -  Он
кивнул  в сторону образцов, висящих  на стене. - Мне самому наиболее удачной
кажется  вот   эта  модель  женского  плащика  из  винила.  Можно   сказать,
суперновинка! Выкройки я выудил в Интернете. Какой-то пират распространил их
буквально на следующий  день после показа в Милане новой  коллекции "Гуччи".
Правда, получилось не очень похоже, но тоже ничего.
     -  Действительно  классный  плащик! Ближе  к осени  пойдет  на "ура", -
согласилась Наталья Ивановна. - А что еще новенького из "вещей"?
     - Вот  эта кожаная  юбка из коллекции "Рокко  Барокко",  кожаные брючки
клеш  под  "Армани"  и  потрясающий   мужской  виниловый  пиджак  под  "Рика
Штайлера". Пусть твой коллега примерит...
     Игорь не заставил себя упрашивать.
     -  Здорово,  - в один голос воскликнули  партнеры,  едва он облачился в
пиджак.
     Пятеро наемников  оторвались  от  своей работы  и  одобрительно цокнули
языками.
     Игорь подошел к висящему на стене зеркалу. Кто  такой этот Рик Штайлер,
он  не  знал, но с удовольствием пожал  бы ему руку за  такую красивую вещь.
Впрочем, не только ему, но и мастерам Агуша, которые искусно ее скопировали.
     - И сколько стоит пиджачок? - поинтересовалась Наталья Ивановна.
     - Двести тридцать, - ответил Агуш.
     Чужайкина приложила ладонь к уху, будто не расслышала.
     - Двести двадцать, - поправился Агуш.
     - Двести, двести, Агуш, - вкрадчиво проговорила Наталья Ивановна. - Для
себя ведь  берем, не  для  продажи! К  тому  же  Игорь  еще  только начинает
коммерцию и с деньгами у него пока туговато.
     - Ну, если только для него, - сдался хозяин фабрики.
     Заметив, что Игорь колеблется, Наталья Ивановна стала ему объяснять:
     -  Этот пиджак "вещь", а  не "товар". В чем между ними  разница, я тебе
после объясню.
     Игорь вынужден  был согласиться.  Когда он расстался со своими кровными
двумя сотнями и  получил взамен красивый пакет  с "вещью", Наталья  Ивановна
распорядилась:
     - Ну а теперь - за работу!
     Словно по мановению  волшебной палочки, откуда-то вновь  возник все тот
же  мальчик  с  новой порцией  чая. Разобрав стаканы,  вся троица перешла  к
другой  стене,  где, как  объяснил  Агуш,  располагались  уже  не "вещи",  а
"товар".
     Игорь  узнал многое  из того, чем торговал на рынке, но было и  кое-что
новенькое.
     - Что-нибудь нравится? - спросила Наталья Ивановна.
     - Вот этот жилет, пожалуй.
     -  У тебя неплохой  вкус. Я его  тоже  сразу приметила. Но пора и  дело
делать. Садись вот за этот стол, бери ручку и бумагу. Я буду диктовать, а ты
записывай!
     Как только Игорь взял ручку, Наталья Ивановна начала:
     -  Артикул семь-девять-ноль-пять, восемь  штук, размеры: три эмки,  три
эльки,  один  икс-эль,  один  икс-икс-эль.  Артикул  семь-девять-четыре-два,
десять  штук,   размеры  три  эмки,  четыре  эльки,   две   икс-эльки,  один
икс-икс-эль...
     На седьмой или восьмой  минуте диктанта в подобном стиле Игорь подумал,
что так и спятить недолго...
     Когда,  закончив работу,  Опарин  снова  очутился  на улице,  его  ждал
сюрприз. Он-то думал, что уже смеркается, но солнце светило вовсю.
     - Еще успеешь смотаться на пляж, - порадовала его Наталья Ивановна. - В
черте  города купаться не советую. Вода грязная. Лучше поехать за город. Там
есть несколько приличных платных пляжей...

     С  немалым трудом, отсчитав водителю пять  миллионов лир за то, что  он
доставил  его  на  "нью рашен  бич", Игорь вышел  из  такси  и  направился к
одноэтажному  домику, возле которого был полосатый шлагбаум. Ему показалось,
что именно там находится вход на пляж, но он ошибся.
     - Здэс вход  дла обслугы, -  на  ломаном русском сказал  ему мужчина  в
красной униформе. - Дла клыентов - напротыв!
     Обернувшись,  Игорь  увидел красивый  белый заборчик и ажурную калитку,
ведущую в тенистый парк. "Вовек бы не догадался, что именно эта дорога может
вести к морю!" - подумал Игорь. Прямо перед калиткой он обнаружил  плакат на
родном языке: "Уважаемые  господа! Приносить с  собой  и  распивать спиртные
напитки запрещается!" Предупреждений на других языках рядом не было, видимо,
"приносить с собой и  распивать"  немцам, французам или, скажем, американцам
просто в голову не приходило. Зато надпись на другой табличке гласила: "Вход
- три миллиона лир".
     Уплатив и  получив  огромное махровое полотенце, Игорь миновал тенистый
парк и попал наконец  на  пляж. Под его ногами расстилался  чистый беленький
песочек. "Наверное, привозной!" - решил Игорь и посмотрел по сторонам. Слева
стоял красивый  отель из серого камня,  справа  - несколько уютных барчиков,
между которыми был бассейн, ну а впереди - море.
     - Игорь, братан! Ты тоже здесь?
     Повернувшись, он увидел соседа по номеру. Развалившись в шезлонге, Юрок
потягивал пиво из  здоровенной кружки. Рядом с ним восседали две полногрудые
загорелые девицы лет двадцати  пяти с осветленными волосами и в купальниках,
которые скорее подчеркивали наготу, чем скрывали ее.
     - Двигай к нам! - пригласил Юрок. - Мы тут пивком балуемся...
     - Искупаюсь только, - без особой охоты ответил Игорь.
     Вода оказалась  теплой, как парное  молоко. Он заплыл довольно  далеко,
наслаждаясь  бодрой  легкостью  собственного тела, синим  небом, сливавшимся
вдали с морем, ласковым ветром.
     Выйдя  на берег,  Игорь  обнаружил,  что Юрок  с подружками подтянулись
поближе к кромке моря, расположив свои шезлонги вокруг его одежды. Рядом они
предупредительно поставили еще один шезлонг.
     - Перебрались подальше от бара, - объяснил  смысл маневра Юрок.  - А то
бармен, подлюка, так и зырит  за нами, так и зырит! Следит, что мы тут пьем.
Никакого тебе культурного отдыха!
     - Это уж точно. - Игорь с наслаждением растер тело полотенцем.
     - А ты, оказывается, пацан крепкий, - сказал Юрок, оглядев его с ног до
головы. - В одежде это почти незаметно. Спортом каким занимаешься или просто
железо таскаешь?
     - В армии занимался самбо! Да и с железом люблю повозиться.
     -  Молодец. Может, к нам в бригаду подашься? Я поговорю с пацанами, дам
рекомендацию!  А что ты коммерцией до этого промышлял, не страшно. Сейчас за
это предъяву не бросают. Многие из  наших начинали с этого, но потом поняли,
что к чему, и начали жить по понятиям. Я и сам был коммерсантом.
     - Нет, спасибо. Я, наверное, по понятиям не смогу.
     - Ну, как знаешь, - удивленно развел руками Юрок. - Было бы предложено.
Кстати, познакомься с девчонками. Это вот Лика, а это - Лолита.
     - Очень приятно.
     -  Может,  примем по сто  грамм? -  Юрок  приоткрыл стоявшую у шезлонга
сумку. - Есть водка, коньяк и текила!
     -  На  жаре,  честно  говоря,  спиртного  не хочется.  Разве  что  пива
холодного...
     - Как хочешь. - Юрок немного обиделся. - Пиво можешь в баре купить, два
бакса кружка. А мы с девчонками водочкой подзаправимся. Да, девчонки?!
     Лика  и  Лолита  одобрительно  хихикнули, а Игорь отправился за  пивом.
Вернувшись, он обнаружил в кругу знакомых нового человека. Это  была молодая
девушка с длинными темными  волосами, стройной фигурой модели, милым лицом и
пронзительным взглядом больших серых глаз. Звали ее Мариной.
     - Юрик, может, на водном велосипеде прокатимся? - подала голос Лолита.
     - Педали крутить в облом!
     - А мы за тебя покрутим, - предложила Лика.
     - Тогда пошли! Только смотрите не утоните. Вы же пьянющие!
     - Это мы-то пьяные?! - вскинулись обе.
     - Ну, не я же...
     Когда подвыпившая  троица отошла к понтону, где были велосипеды, Марина
спросила:
     - Ты вместе с Юрой приехал?
     -  Нет, - поспешил откреститься Игорь. - Правда, мы прилетели  на одном
самолете и живем в одном гостиничном  номере. Но до этого и не подозревали о
существовании друг друга.
     -  Это хорошо. Я почему-то так и подумала.  Не похож  ты  на  этих... -
Марина покрутила  пальцем у виска.  -  Я  сама  познакомилась с Юрой  и  его
девушками  пару   часов   назад  здесь,  на   пляже!  Они   оказались  очень
общительными.
     - Может, тоже на велосипеде прокатимся? - несмело предложил Игорь.
     - Давай!
     Через несколько  минут они  уже  дрейфовали  возле  буйков и  оживленно
разговаривали.
     Марина  оказалась  достаточно  образованной девушкой.  Она с  легкостью
рассуждала о  музыке  и  автомобилях, о  поэзии и  компьютерах,  о  науке  и
политике. Даже откровенная глупость  звучала  из ее уст вполне  авторитетно,
как выстраданное мнение. Слушая  бархатный голос Марины и изредка взглядывая
на  ее красивое  бронзовое  тело,  Игорь  чувствовал,  что с  каждой минутой
увлекается девушкой все больше  и больше.  Их морское путешествие, наверное,
не закончилось бы никогда, если бы вдруг не пропало солнце.
     - Ого! - опомнилась Марина. - Пора возвращаться...
     На прежнем  месте  стояли  пустые шезлонги. Юрок  со  своими девушками,
очевидно, перебазировался на другое место.
     -  Завтра  тебя  ждут  адские  муки! -  предрекла  Марина,  внимательно
разглядывая лицо, плечи и грудь Игоря.
     - Это почему?
     - Ты страшно  обгорел! У  тебя,  случайно, нет при  себе  какого-нибудь
увлажняющего крема?..
     - Нет...
     - Тогда бери одежду, полотенце и пошли со мной в отель.
     - Там продается крем? - спросил Игорь.
     - Нет, - сказала девушка. - Там живу я.
     Едва войдя в отель, Игорь понял, что "Тара" в сравнении  с ним - жалкая
общага. Оказавшись в шикарном номере, Марина позвонила по телефону и сказала
что-то  по-английски. Через несколько секунд в дверях, держа в  руке тюбик с
кремом, уже стоял  мужчина  в  красной  ливрее. Получив  несколько купюр, он
молниеносно исчез.
     - Снимай рубашку! - приказала Марина.
     Игорь подчинился, и девушка  стала втирать в его  плечи и грудь приятно
пахнущий крем. То ли от этого запаха,  то  ли  от ее нежных  прикосновений у
него  вдруг  закружилась голова. Игорь  обернулся к  Марине, и  она медленно
прикрыла  глаза веками... Через мгновенье  тюбик с  кремом  уже  валялся  на
полу...

     Игорь проснулся  и посмотрел  на часы. Половина восьмого. Оглядевшись и
не  увидев   Марины,   он   прислушался.  Из  ванной   доносился  шум  воды.
Успокоившись,  он стал ждать, когда она выйдет. За прошедшую ночь  Игорь  не
раз,  затаив  дыхание, наблюдал, как Марина  выходит из ванной. Ее идеальное
бронзовое тело, дивная пластика сводили его с ума.
     Когда Марина с капельками воды на  плечах  и  груди  появилась из душа,
Игорь не мог сдержать восхищения:
     - Какая ты красивая! Глаз не оторвать!
     -  Ты  тоже  ничего! -  ласково  отозвалась  Марина. -  Да и любовником
оказался превосходным. Мне было очень хорошо этой ночью!
     Эти слова были похожи на прощание.
     - Ты уходишь? - спросил Игорь, увидев, что девушка начала одеваться.
     -  Ухожу.  И  тебе, кстати,  тоже пора. Номер оплачен только  до восьми
утра.
     - Но ты говорила, что это твой номер...
     -  А я  тебя обманула, - легко призналась  Марина  и,  надев  туфельки,
направилась к выходу. - Прощай!.. Может, когда-нибудь увидимся...

     Распорядок последующих дней Игоря не отличался разнообразием. Походы на
фабрику Агуша сменялись  бесцельным хожденим по улочкам Стамбула. Его больше
не  тянуло ни  на  пляж,  ни в другие  места.  Последний  вечер он провел  с
Натальей Ивановной за ужином.
     - Игорь, что с тобой? Случилось что-нибудь? Ты как будто сам не свой...
     - Обгорел ужасно. Все тело болит!
     - И это все?
     - Все...
     Чтобы уйти от ненужных расспросов, Игорь сказал:
     - Вы мне обещали объяснить, чем отличается "вещь" от "товара".
     - Тебе это и вправду интересно или просто хочешь сменить тему?
     - А какая разница?
     - Большая, - ответила Наталья Ивановна. - Я уже  который день собираюсь
серьезно  с  тобой  поговорить, но,  видя  твое  разобранное  состояние, все
откладываю и  откладываю.  Теперь - крайний срок.  Через несколько  часов мы
улетаем  из  Стамбула,  а  Вадим  Алексеевич  велел  поговорить с  тобой  до
возвращения  домой.  Как будущему  заместителю директора рынка тебе положено
знать не только, чем отличается "вещь" от "товара", но и кое-что еще.
     Эта фраза возымела магическое действие - Игорь пришел в себя.
     -- Так вы знаете?..
     -- -  Конечно, - мельком глянув в зеркальце  и мазнув по губам помадой,
сказала  Наталья  Ивановна. - Я  поняла это  сразу, как только увидела  твой
паспорт...  Вадим  Алексеевич  уже  давно  присматривал себе заместителя, но
никак  не мог ни на ком остановиться. Это  неудивительно: ведь  он никому не
верит,  и,  кстати  сказать,  правильно  делает.  Он  и  мне, между  прочим,
предлагал, но я отказалась.
     -- - Почему?
     -- - А зачем мне  это? Ответственности и  забот  полно,  а денег - чуть
больше  того,  что  я  сейчас  имею.  Я  ему  откровенно об этом  сказала  и
посоветовала  поискать кого-нибудь  на стороне.  Сказала ему,  что вовсе  не
обязательно,  чтобы  человек этот  был опытным коммерсантом, главное,  чтобы
доверять можно было. А спустя две  недели  появляешься ты,  с  паспортом,  в
котором год и место рождения те же, что и у нашего директора. Только  полный
дебил не догадался бы, в чем тут дело.
     -- - А кто-нибудь еще, кроме вас, знает об этом?
     --  - Думаю, нет. Никто,  кроме  меня,  твоих  документов  не  видел...
Кстати, это  очень толковая задумка  -  дать тебе  для  начала поработать  в
продавцах. Хороший генерал просто обязан понимать, чем живет простой солдат.
     -- - А Вадим знает, что вы знаете? - поинтересовался Игорь.
     -- - Я сказала ему за день до нашего отлета в Турцию... Наверное, умнее
было бы воспользоваться этим своим  знанием и постараться  набрать очков еще
до того, как перед тобой начнут все расстилаться. Но интересы дела - превыше
всего.  Через   несколько  дней  начнется   реконструкция  рынка,   и  Вадим
Алексеевич, безусловно, переключится на этот проект. На тебя же свалится все
остальное, в том числе и наши кожно-винилические дела. А чтобы эффективно их
вести,  тебе  следует  изучить все  тонкости,  не  теряя  понапрасну  время.
Примерно так я ему и сказала.
     -- - А он?
     -- - Он согласился  и  велел посвятить тебя во  всю  нашу кухню еще  до
возвращения  в родные  края. Так что слушай  внимательно. Если  что-то будет
непонятно, не стесняйся, спрашивай!
     -- Сказав это, Наталья  Ивановна  разложила  на столе  несколько  общих
тетрадей, испещренных какими-то непонятными значками.
     -- -  Для начала  объясню, чем "вещь" отличается от "товара". К "вещам"
относятся те изделия, которые не идут в массовое производство и не продаются
на  вещевых  рынках.  Соответственно,  к  "товару"  относится  все  то,  что
производится  в  массовом  порядке и  на  рынках  продается.  Обычно  "вещи"
изготавливаются тиражом не более десяти или двадцати  экземпляров.  Делаются
они по "пиратским" выкройкам и шаблонам, которые, в свою очередь, копируются
с работ известных кутюрье. Иногда  талантливые  люди, к которым, несомненно,
относится наш Агуш, выдумывают  что-то и  сами. И в  большинстве  своем  эти
придумки не  уступают  по  исполнению  самым  именитым  торговым маркам.  Ты
спросишь: почему бы  тогда этим талантливым людям  не создавать  собственные
коллекции?  Ответ прост: для того, чтобы раскрутить собственное  имя,  нужны
огромные деньги!  Вот поэтому всем  агушам,  акмалям  и  джанешам приходится
довольствоваться изготовлением подделок.
     -- - А зачем они вообще их делают?
     -- - Чтобы продать потом  как фирменные, - не  моргнув глазом, ответила
Наталья Ивановна. -  Это  очень выгодное  занятие.  Взять  хотя  бы  пиджак,
который  ты купил.  Агушу  его  изготовление обошлось  максимум  долларов  в
восемьдесят, а тебе он его продал за двести.
     -- -  Грабеж средь бела  дня, - усмехнулся Игорь. - Как же вы допустили
такое?
     -- - Должен же  Агуш иметь какую-то прибыль  со своих трудов. К тому же
двести долларов - очень низкая цена. Если бы ты не купил этот пиджак, он уже
завтра продавался бы в одном  из бутиков и  стоил там никак не  меньше штуки
баксов.  Я бы  сдала  его туда  не меньше чем за шестьсот долларов, а они бы
продавали его  за тысячу или за тысячу двести. А может, и еще дороже. "Вещь"
с  лейблом Рика Штайлера  нынче стоит дорого. И, поверь мне как специалисту,
долго бы она там не провисела!
     --  -  Круто! - восхитился  Игорь.  -  И  много таких  подделок в наших
бутиках?
     -- -  Подавляющее большинство. Агуш ведь не одиночка. И  у нас найдется
немало хороших изготовителей "вещей" от-кутюр. Правда, пока больше в области
трикотажа и мехов. Насчет кожи и заменителей мы от турков  сильно отстаем. У
тех все-таки вековые традиции за плечами!
     -- - Значит, если я правильно понял, почти все  так называемые магазины
для  богатых - те же  самые  рынки, с одной  лишь разницей: в них  продаются
"вещи", а не "товар"?
     -- - Совершенно верно.
     -- - А настоящие вещи от-кутюр где-то продаются?
     -- -  Продаются. Если захочешь, я  даже скажу тебе, где  и почем. После
этого покупать  их  у  тебя пропадет  всякая охота, можешь мне  поверить!  -
Наталья Ивановна дала ученику время переварить услышанное и продолжила урок:
-  Теперь давай перейдем  к цифрам.  Вот смотри,  - она  указала на  одну из
открытых тетрадей.  - Это тетрадь  учета и движения "вещей".  А  это, -  она
указала  на другую тетрадь, - то же самое, но для "товара". Первая колонка -
наименование и  количество,  вторая -  артикул, третья  -  цена  закупочная,
четвертая - цена продажная...
     -- Игорь присмотрелся к цифрам в тетрадях и был поражен. Но его удивила
не  тетрадь   "вещей",  где  разница  между  ценой  закупочной  и  продажной
составляла порой семьсот, восемьсот, а то  и тысячу долларов. К этому он уже
относился  как  к само собой разумеющемуся.  Куда  удивительнее был разлет в
ценах  на "товар".  К  примеру, у  той модели кожаной  куртки, что он совсем
недавно чуть не продал за двести баксов, разница  между  закупкой и продажей
составляла  девяносто восемь  долларов. Да и в остальных  клеточках  разница
близилась к ста процентам.
     -- - Удивлен? - спросила Наталья Ивановна, поймав взгляд Игоря.
     -- - Не  то слово. Я и не  подозревал, что возможны такие накрутки! Мне
самому доводилось формировать цены, правда, только  на  всякую хозяйственную
мелочовку,  но  максимум,  что  я   мог  надбавить,  -  сорок  процентов  от
закупочной.
     --  - Тут два  резона:  жесточайшая конкуренция с китайскими товарами и
довольно большие сопутствующие расходы. Средной рынок, как ты, наверное, уже
успел понять, своим вещевым  насыщением сориентирован на покупателя среднего
достатка.  Это  сделано не из прихоти. Конкурировать  с китайским товаром на
рынке  дешевых вещей  невозможно. Российско-китайская граница,  в отличие от
российско-турецкой, практически открыта,  в приграничных же с Китаем районах
действует режим  беспошлинной торговли. Поэтому  китайцы  обходятся мизерной
наценкой на свой ширпотреб,  а  хорошую прибыль извлекают за  счет огромного
товарооборота. Тот, кто везет более качественный, а значит, и  более дорогой
товар  из  Турции  или,  скажем, из Греции,  такой роскоши позволить себе не
может. Товар  оборачивается  медленнее, и  малая  наценка -  верный  путь  к
разорению.  Так что приходится  отыгрываться на покупателе.  Второй  фактор,
влияющий на  формирование цены не в пользу покупателя, - таможенные тарифы и
пошлины.   Таможенники,   скажу   я   тебе,   настоящие   пиявки   на   теле
предпринимательства, причем здоровенные, размером со слона!
     -- Урок длился около часа. За это время  Игорь узнал много любопытного,
поучительного,  порой и просто невероятного. Но главное, из этого  разговора
он вынес  полную уверенность в том, что наш  современный  рынок есть  не что
иное,   как  одно   сплошное  надувательство:  государство  пытается  надуть
предпринимателя, изобретая все более изощренные поборы, а предприниматель  -
государство, совершенствуя  способы уклонения  от них.  Страдает  же в  этой
тихой войне несчастный потребитель...
     -- Шашлык из нутрий
     -- Маленькая  Белоснежка на поверку оказалась вовсе не  такой хрупкой и
беззащитной. Раз за  разом изрядно потрепанная в кепсовых  баталиях фишка  с
изображением миниатюрной девушки падала картинкой вверх,  принося своей юной
хозяйке все новые и новые выигрыши.
     -- - Это моя счастливая фишка! - заявила  Настя. - Я на  нее все  время
выигрываю.
     -- Проигравшая, как обычно, Валентина Глушенкова пригрозила:
     -- -  Погоди, вот я тоже заведу себе счастливую фишку, тогда посмотрим,
кто кого!
     --  -  Счастливую фишку завести нельзя! Это же не собака какая-нибудь и
не кошка, - компетентно заявила Настя. - Она сама появляется!
     --  Антонина  Петровна  Зименко, наблюдавшая  за  этой  сценой  из угла
больничной палаты, не могла сдержать улыбку.
     --  -  Учту, - согласилась Глушенкова. - А пока,  если  ты не против, я
пойду. Приду к тебе завтра.
     -- - И я с вами, - сказала Антонина Петровна. - До свидания, Настенька!
     -- - Пока! - Настя помахала рукой обеим своим посетительницам.
     -- - Замечательный ребенок, правда?! - сказала Антонина Петровна, когда
они шли по длинному больничному коридору.
     -- - Правда. А вот ее папаша - чудовище какое-то!
     -- - Вы говорили с ним?
     -- -  Да,  сегодня  утром,  в  его  шашлычной  на Средном,  - процедила
Валентина, что означало крайнюю степень раздражения.
     -- - Каков результат?.. Хотя что я спрашиваю! И так все ясно...
     --  -  Вы  правы. С этим  типом все ясно!  Он даже слышать  о дочери не
захотел. Единственное, что его  немного заинтересовало, так это квартира. Да
и  то не  слишком.  "Отвяжитесь  и не мешайте делать деньги!"  - можно  было
прочитать  на его физиономии.  -  Валентина  ненадолго  задумалась.  - Возле
шашлычной  Быстрова  в тот момент  топтались какие-то бандюганы. Среди них я
заметила  одного  старого  знакомого,  некого  Павла  Горчакова,  по  кличке
Горелый. Вы, случайно, не знаете такого? Он ведь, насколько я помню, живет в
вашем дворе.
     -- -  Как не знать,  - оживилась Антонина Петровна. - Пашка -  личность
известная. А с Петькой у него уже давно какие-то дела. Я думаю,  что Пашка у
него... эта, как там ее... "крыша".
     -- - Это предположение или факт? - решила уточнить Глушенкова.
     --  - Пожалуй,  факт. Иначе  зачем бы Пашке возле  шашлычной  тереться?
Уверена, что Петькины шашлыки из нутрий он в рот не возьмет.
     -- - Шашлыки из нутрий?..
     -- - Это давняя история, - проговорила Антонина Петровна. - Я ее узнала
от  одной своей знакомой, которая  мне  шерсть доставала. Я  в  ту  пору еще
вязала  на спицах и  торговала возле  Средного, а  она там продавала  зимние
шапки  из нутрий. Помню, промерзли мы однажды буквально  до  костей и решили
зайти отогреться в шашлычную. Я ей говорю: "Давай по шашлычку съедим", а она
мне: "Не вздумай". "Почему?" - спрашиваю. "Потому что шашлыки эти  на добрую
половину из крыс сделаны!  - отвечает. - То есть  из нутрий!" Нутрия ведь та
же самая крыса, только водяная, да раз в пять покрупнее.
     --  -  А  ваша  знакомая  откуда  это  узнала?  - слегка  засомневалась
Валентина.
     -- - Я ведь говорила уже:  она на рынке формовками из нутрий торговала.
А шил эти шапки ее муж. Он шкурки в зверосовхозе "Дружба" брал, километрах в
пятидесяти от города. Там он частенько с Петькой и встречался.
     -- - А сейчас Быстров в том же месте мясом разживается?
     -- - Это надо у моей знакомой спросить. Она ведь по-прежнему шапками на
рынке торгует! Уже официально. Она теперь ЧП*.
     --  - Так  давайте  спросим  прямо сейчас!  -  предложила Глушенкова. -
Надеюсь, у вашей знакомой есть домашний телефон?
     -- - У нее мобильный всегда при себе!
     -- - Хорошо живут у нас продавцы шапок из нутрий! - отметила Валентина,
сворачивая в сторону кабинета своего мужа, главного врача больницы. - А чем,
интересно, ваша подруга торгует летом?
     -- - Кепками, бейсболками и солнечными очками.
     -- Спустя  пару минут Глушенкова и  ее спутница уже  входили в  кабинет
главврача.
     -- - Аркадий,  нам срочно  нужно позвонить! - обратилась  Глушенкова  к
супругу.
     -- - Пожалуйста, - ответил тот. - Вы от Насти?
     -- - Да.
     -- - Удалось что-нибудь узнать о том мужчине, который рылся в ее вещах?
     -- - Так, кое-что, - ответила Валентина. - А тебе?
     --  - Я опросил и  охрану, и  медперсонал, - ответил  Аркадий.  - Никто
никакого "человека-горы" не видел. Может, Настя его выдумала?
     -- - Вряд ли, - покачала головой Глушенкова. - Я говорила с ней об этом
несколько раз. На выдумку не похоже. А то, что никто из персонала не заметил
этого человека, может означать, что  либо он  сам работает в  больнице, либо
хорошо знает расположение больничных  корпусов, коридоров и палат или  умеет
хорошо  маскироваться. Возможно, у  него  есть сообщник или сообщники  среди
персонала, которые его и покрывают.
     --  Последние слова задели главного врача, но он постарался не показать
этого.
     -- - А что он мог искать среди вещей девочки? - спросил Аркадий.
     -- - Пока не знаем.
     -- - Может быть, он просто извращенец?
     -- - Мне так не кажется, сама не  знаю почему! Может быть,  потому, что
телосложением этот тип  похож на  профессионального  спортсмена.  А еще  она
сказала, что  он  очень  похож  на артиста,  который играл в любимом мамином
фильме "Мимино", только без усов.
     -- - И что из этого?
     --  - Что наш "человек-гора" может  быть выходцем с Кавказа, - пояснила
Глушенкова.  -  Вспомни,  нет  ли среди твоего  персонала  кого-нибудь,  кто
подходит к этому описанию?
     --  - "Человек-гора", да еще родом  с Кавказа?  - развел руками главный
врач. - Такого у меня точно нет. Уж я бы запомнил.
     --  Тем временем Антонина Петровна успела дозвониться и переговорить со
своей знакомой.
     -- -  Я все узнала! Петька берет свое средство от тубика все там же,  в
зверосовхозе "Дружба"! Причем очередная закупка - сегодня вечером!
     -- - Какого такого "тубика"?
     --  -  Ну,  туберкулеза. Мясо  нутрий очень  полезно при туберкулезе, -
пояснила Антонина Петровна. - Вы разве не знали?
     -- - Нет. - Валентина вопросительно посмотрела на мужа.
     --  -  Верно,  -  ответил он. - Мясо нутрий  действительно полезно  при
туберкулезе.   А  что,  зверосовхоз   "Дружба"  начал  продавать   мясо  для
медицинских целей?
     --  - Давно начал, - улыбнулась супруга. - Вот только потребители этого
целебного продукта вряд ли подозревают о том, что их лечат!
     -- Глушенкова села в одно из пустующих кресел и задумалась.  Через пару
минут в ее голове родился авантюрный, но,  пожалуй, единственно верный  план
действий.
     --  - Сегодня вечером  нам понадобятся три вещи: видеокамера  с хорошим
увеличением, машина и немного удачи!
     -- - Видеокамера  есть, - доложила  Антонина  Петровна.  - Нужно только
позвонить Веронике. У нее "Панасоник" последней модели.
     --  - Замечательно!..  Машина  у  нас  тоже  есть,  не так  ли?  -  Она
посмотрела на мужа.
     --  -  Машина есть. Но ты  сама  знаешь, стартер  совсем  никудышный, и
заводится она с десятого, а то и  с двадцатого раза. Не подвела  бы в  самый
ответственный момент, - с сомнением сказал Аркадий.
     --  -  Хорошо, - решила  Валентина.  - Мы привлечем  к  нашей  операции
Анатолия. Машина  у него  на ходу,  да и  с точки зрения закона его  участие
будет нелишним, ведь именно он ведет дело о гибели Елены Самохиной.
     -- - Значит, предстоит нечто криминальное? - поинтересовался Аркадий.
     -- - Незаконное  вторжение в  частную  жизнь плюс  шантаж!  -  огласила
статьи уголовного кодекса инспектор Глушенкова.
     --  -  Хорошо  хоть  не  покушение  на  убийство! Надеюсь,  меня в дело
возьмете?
     -- - Естественно.
     -- - А меня? - спросила Антонина Петровна.
     -- -  И  вас  тоже.  Хорошо  бы  еще  и  госпожу  удачу  завербовать  в
соучастницы!..
     --
     -- Петр Быстров сидел в глубоком кресле  красный как рак. Весь вид  его
говорил, что он готов лопнуть  от негодования.  А  четверо незваных вечерних
гостей -  Анатолий Панфилов, Валентина Глушенкова, Аркадий Белов и  Антонина
Петровна Зименко - готовились отразить очередной натиск хозяина.
     -- - Я вам еще раз повторяю, что никакого опекунства оформлять не буду.
И  зря вы  пытаетесь  меня  разжалобить! У нас  с Еленой был  в  свое  время
серьезный  разговор,  и  я  ей  четко  сказал,  что не  хочу  детей.  Она не
посчиталась  с  моим мнением и  родила. Почему я должен  взваливать на  себя
заботу о ребенке, который был рожден против моей  воли? Вы же цивилизованные
люди и должны меня понять.
     -- "Цивилизованные люди" понимать его не хотели.
     -- - Вам не придется заботиться о девочке,  - в который уже раз убеждал
Быстрова Анатолий Панфилов. - Все заботы возьмут на себя Антонина Петровна и
ее супруг. Вы будете опекуном только на бумаге!
     -- -  Знаю  я  эти  бумажные соглашения, - усмехнулся  Быстров.  - Дело
кончится тем,  что через год-другой ребенка спихнут  мне, заявив, что раз по
документам я ее отец, то мне о ней и заботиться! Кто даст гарантию?..
     -- - Да  я  на пушечный  выстрел  тебя  к  Настеньке не подпущу!  -  не
выдержала Антонина Петровна. - Какие тебе, подонку, еще гарантии нужны?!
     --  -  Попрошу оградить  меня от  оскорблений!  Иначе я  буду  вынужден
принять меры!
     --  - Какие  еще "меры"? - повысил голос  капитан Панфилов. Он  схватил
Быстрова за грудки. - Какие еще "меры"? Мы у тебя здесь что, взятку вымогаем
или  чести   пытаемся  лишить?  Мы  просим  тебя  сделать  доброе  дело  для
собственной дочери! Слышишь ты, жук навозный! Для твоей родной дочери!
     -- Панфилов отпустил перепуганного шашлычника и отошел в сторону.
     -- В комнате повисла тишина - испугался не только хозяин квартиры, но и
все остальные. Таким спокойного  и рассудительного капитана никто никогда не
видел.
     --  -  Извините,  - буркнул он  чуть  погодя, адресуясь  более к  своим
друзьям, нежели к хозяину.
     -- - Нет уж! Простым "извините" вы не отделаетесь! - прохрипел Быстров.
- Я  сейчас же  звоню в  милицию!  Будете иметь дело  со службой  внутренних
расследований! Я вам покажу, как  хватать меня за грудки и оскорблять! Не на
такого напали!
     -- Быстров и вправду потянулся к телефону, но  Анатолий  Панфилов ткнул
его щепотью в солнечное сплетение. Минут на пять  желание звонить куда-либо,
да и вообще двигаться, у Быстрова исчезло.
     -- - Еще раз извините! Не смог удержаться! - вежливо сказал Анатолий. -
Впервые в жизни  получаю удовольствие от  того,  что  причинил кому-то боль!
По-моему, все цивилизованные способы  исчерпаны. Валя,  умоляю, покажи этому
гаду  видеозапись, а  не  то я  выну  сейчас пистолет и буду иметь дело не с
отделом внутренних расследований, как он мне грозит, а с отделом убийств!
     -- Валентина быстренько достала из сумочки кассету, сунула ее в адаптер
и включила видеомагнитофон.
     -- По экрану замельтешили полосы,  потом появилась  "картинка". Главную
роль в этом фильме исполнял  Петр Быстров, в эпизодах были заняты кладовщики
и грузчики зверосовхоза "Дружба". Декорациями послужили  складские помещения
зверосовхоза,  автомобиль  ВАЗ-2104,  принадлежащий  гражданину Быстрову,  а
реквизитом - прозрачные полиэтиленовые мешки с разделанными тушками нутрий.
     --  -  Как  вам  это кино?  -  поинтересовалась  Глушенкова,  глядя  на
ошеломленного хозяина квартиры.
     -- - Сволочи, - прошипел в  ответ Быстров.  - Что вам от меня надо? Что
вы ко мне прицепились? Думаете, я поверю, что вы заботитесь о бедной больной
девочке? Лучше прямо скажите,  что хотите выторговать  для себя квартиру! Но
я-то вам зачем?
     -- - Мне абсолютно все  равно, что вы думаете о нас. Я хочу лишь, чтобы
Настя Самохина  воспитывалась  не в  детском доме,  а у людей,  которым  она
небезразлична. Жаль, что ради этого приходится опускаться до шантажа!
     -- -  И  чем  же  вы  думаете  меня шантажировать?  Вот  этой  паршивой
кассетой?  Можете засунуть ее себе... сами знаете куда! У вас вообще-то есть
санкция  прокурора  на видеосъемку? И  какой криминал вы усматриваете в том,
что я  покупал мясо нутрий? Законом это не запрещено! Я  завтра же  подам на
вас всех в суд за  вмешательство в мою частную жизнь, оскорбление личности и
побои!
     --  -  Вряд  ли вы  завтра сможете  это сделать...  - ласковым  голосом
произнесла Глушенкова.
     -- - Это почему же?
     --  -  Потому  что  сегодня  вечером я  встречусь с одним  моим  давним
знакомым и покажу ему  эту пленку.  А еще  я покажу ему копию накладной,  по
которой  приобретено  сегодня  мясо, а  также  толстые  пачки  накладных, по
которым мясо нутрий приобреталось много лет подряд. Слава богу, отчетность в
совхозе "Дружба" ведется великолепно.
     -- -  Какому еще  знакомому? Из санэпидстанции, что ли? Так у  меня все
положенные сертификаты на руках!
     -- - Да нет,  - как бы с сожалением в голосе  сказала Глушенкова. - Мой
знакомый из другой организации. Павел Горчаков его зовут. Может, слышали?
     -- Быстров побледнел.
     -- - Вижу, что вам это имя знакомо, - продолжала Валентина. - Интересно
будет посмотреть на реакцию Горелого,  когда тот узнает,  что несколько  лет
подряд он вместе со всей своей братвой ел в шашлычной искусно приготовленную
крысятину.  Конечно, он  может услышать от  этого знакомого,  что шашлыки из
нутрий  подавали  только всяким  лохам, а ему,  заслуженному  авторитету,  -
только свинину, говядину или баранину! Наверняка он  поинтересуется,  правда
ли это,  и у работников шашлычной. Причем поинтересуется  в  привычном своем
стиле,  применив  нож или паяльник.  Мне  кажется,  что  почти  все сразу же
захотят выложить ему чистую, как бриллиант, правду. Ну а  что  потом будет с
хозяином  этих шашлычных,  я  даже  не берусь предположить.  - Глушенкова  с
показным страхом передернула плечами.
     -- - Черт с вами! - после минутного раздумья выдавил из себя Быстров. -
Я  согласен стать опекуном девчонки!  Только скажите,  в чем подвох, чтоб  я
хоть знал заранее!
     -- Валентина достала  из  сумочки  испещренный  записями лист бумаги  и
протянула Быстрову.
     -- - Вот здесь все написано, - сказала она. - Это перечень документов и
справок,  которые  вы должны  предоставить  в комиссию по  опекунству.  Ниже
указаны организации, в которых данные документы можно получить, приемные дни
и  часы  их  работы.  Должна  сразу  предупредить:  вам  предстоит  довольно
изнурительный марафон. Но побегать все же придется.
     -- Глушенкова вынула из видеомагнитофона  адаптер с кассетой,  положила
их в сумочку, давая понять друзьям, что миссия окончена и можно уходить.
     -- -  Единственное,  что мне хочется сказать  напоследок, -  произнесла
Валентина, -  так это то,  что человека отвратительнее  вас я в жизни еще не
видела.  Хотелось  бы  сказать  "прощайте",  но   приходится   говорить  "до
свидания". Мне с вами придется  иногда встречаться, чтобы  проверять, что вы
сделали. Уж не обессудьте, но  о том, чтобы поверить вам на слово,  не может
быть и речи!
     -- В дверях она добавила:
     -- - То, что мы сейчас довольно  мирно расстаемся,  вовсе не  означает,
что вы можете и далее кормить  население  шашлыками из нутрий. Наша сделка -
не индульгенция. Чтобы не столкнуться лоб в лоб с законом, советую перейти к
более традиционной кухне. А тушки нутрий можно пожертвовать тубдиспансеру. В
меню  данного  заведения  блюда   из  этого  зверька  будут  выглядеть  куда
естественнее.  Только  если  сделаете это, не забудьте взять копию приходной
накладной. На всякий случай...
     --
     --  Красная "пятерка"  медленно ехала по  остывающим  от  дневного зноя
улицам. Хотя  других автомобилей на дороге почти не было, стрелка спидометра
не доползала до пятидесяти. Казалось, что баталия с Быстровым отняла силы не
только у людей, но и у машины.
     -- - Вы теперь на море махнете? - спросил сидевший за рулем Анатолий.
     -- - Наверное...  - рассеянно проговорила Валентина. - Аркадий, правда,
еще не в отпуске!
     -- -  Готов  в любой момент, хоть завтра! - отозвался  супруг. - Только
мне кажется, что дело это надо закончить!
     -- - С Быстровым? - спросила Валентина.
     -- - Да.
     -- - Думаешь, будут какие-то осложнения?
     -- - От такого типа всего можно ждать.
     -- - А вы как думаете, Антонина Петровна?
     -- - Я знаю Петьку  давно. По-моему, мы его  здорово напугали!  В таком
состоянии он согласится на что угодно, даже на благородный поступок.
     --  - А что  новенького в расследовании обстоятельств  гибели  Настиной
мамы? - спросил Аркадий капитана Панфилова.
     --  - Удалось установить, что  перед уходом  с работы Елена  Васильевна
кому-то несколько раз звонила, но  так  и не  дозвонилась. Мы узнали, что на
станцию "Вознесенская" она приехала  в  легковом  автомобиле  темного цвета.
Марку и номер машины  пока  не установили. Когда  Елена Самохина выходила из
автомобиля, ее совершенно случайно увидела старушка, которая продает семечки
возле  платформы.  Машина залетела на  тротуар рядом  с тем местом, где  она
торговала,  потому ей и запомнилась.  К  сожалению,  в автомобильных  марках
бабушка совершенно не разбирается, а уж о номере и говорить нечего.
     -- - А кто был за рулем, она не рассмотрела?
     -- - Какой-то мужчина.
     -- - И все? Никаких примет?
     -- - Никаких...
     -- - Жаль! - вздохнула Глушенкова.
     -- - Может, это был тот самый, что приходил в палату Насти и шарил в ее
вещах? - предположил Аркадий.
     -- - Может...  - согласилась Валентина.  - Эх,  знать  бы,  что  он там
искал.
     --  - А  почему вы  все решили, что он что-то искал в вещах  девочки? -
вдруг сказал Аркадий.
     -- - А что же он делал?
     -- -  Может, он, наоборот, положил туда что-нибудь?  Какую-то  записку,
например, или что-то еще?
     -- - Бомбу с часовым механизмом! - усмехнулся Анатолий.
     -- Но шутку его никто не оценил.
     -- - Который час? - спросила Глушенкова у мужа.
     -- - Без двадцати десять.
     -- - Как думаешь, Настя уже спит?
     -- - Вряд ли...
     -- - Может, заедем?
     -- - Валя, ты что, серьезно? - удивился Панфилов.
     -- - Чем  черт не шутит, - ответила Валентина.  - Мы ведь не догадались
осмотреть Настины вещи  после  этого  происшествия.  Вдруг  Аркадий  прав  и
"человек-гора" в самом деле что-то подложил ?
     -- Не говоря ни слова, Анатолий повернул машину к сороковой больнице.
     -- Уже через пятнадцать минут Анатолий  Панфилов и Валентина Глушенкова
на  правах  профессионалов  и  с  позволения  маленькой  хозяйки внимательно
осматривали ее вещи.  Сама  Настя  сидела  на  коленях  Антонины  Петровны и
внимательно наблюдала за процессом. Еще  один участник, можно даже  сказать,
идейный вдохновитель этого действа  - доктор Белов - расхаживал  взад-вперед
мимо  окна,  периодически  поглядывая  на  выцветшие  занавески.   Он  давно
собирался  заменить эти  блеклые  тряпки,  нагоняющие  тоску  на  больных  и
персонал, но скромный  бюджет больницы  не позволял  это сделать. Заметив на
одной из занавесок какое-то насекомое, он попытался стряхнуть его в открытое
окно. Но не тут-то было, насекомое держалось крепко. Белов решил действовать
более  радикально и щелкнул по  упрямому насекомому  пальцем,  но и  это  не
помогло. Тогда  он присмотрелся повнимательней и с удивлением обнаружил, что
это вовсе не насекомое, а то ли заколка, то ли значок.
     -- - Настя, это ты повесила на занавеску заколку?
     --  -  Я ничего не вешала, - ответила  девочка.  - Да и заколки  у меня
никакой нет.
     --  Внимание  всех  присутствующих   переключилось  на  значок-булавку.
Анатолий Панфилов рассматривал вещицу гораздо дольше остальных. Он осторожно
снял ее с занавески и, поместив на ладонь, сказал:
     --  -  Это,  друзья  мои,  никакая  не   булавка.  Это  жучок,   причем
первоклассный!
     -- - Ура! Жучок! -  закричала  Настя. - Я  поселю его в коробке, положу
травки и буду с ним играть!
     -- - К сожалению, Настя,  такого рода жучки не  кушают траву! -  сказал
Анатолий. - Они  питаются информацией! И  сдается  мне,  что этот  экземпляр
питался очень активно.
     -- "НевалЯшки"
     -- По возвращении из Турции Игоря перебросили с вещевого  контейнера на
торговлю продуктами и спиртным. Работа в этом секторе требовала немалых сил,
как моральных, так и  физических, а зарплата была немного выше. Но  рыночные
торговцы со стажем считали это серьезным повышением.
     --  -  Водка  -  главная  движущая  сила  торговли! -  любил  повторять
Александр Сергеевич Чистов - теперешний сосед Игоря по контейнеру. Лысоватый
и  весьма   упитанный   мужчина   по  документам  числился  владельцем  всех
продуктовых  точек, принадлежащих Вадиму  Дементьеву. И  именно у него Игорю
предстояло обучиться искусству управления продуктовым хозяйством.
     -- Глядя  на то, как идут дела в контейнере, нельзя было не согласиться
с утверждением  господина  Чистова, что  именно  водка  -  главный двигатель
торговли,  во всяком  случае, на Средном рынке. В контейнере номер двадцать,
где  командовал Игорь,  помимо спиртного продавались жвачка, чипсы, лимонад,
конфеты, печенье, колбасы  в вакуумной  упаковке, всевозможные консервы,  но
ничто не  пользовалось таким спросом, как сорокаградусная. За первый же день
торговли выручка  составила тридцать  две тысячи рублей,  из которых на долю
водки приходилось  больше половины.  А  наступивший  день  обещал еще  более
радикальный перевес в сторону "горькой".
     -- -  Перед выходными всегда так! - заметил Александр Сергеевич, глядя,
как  его  сосед  протягивает  покупателям  одну  бутылку  за другой. - Порой
кажется,  что  в  выходные  все  только распроклятой  и  питаются!  Посадили
коммунисты весь наш народ на спиртовую иглу!
     -- - При чем здесь коммунисты? - поинтересовался Игорь.
     - Торговля  алкоголем  была  при Советах самой прибыльной статьей после
нефти и газа.
     -  Почтенный  вроде  бы человек,  а так нагло врете! -  вдруг  вскипела
стоявшая неподалеку старушка.  -  Постыдились  бы! Да разве при  коммунистах
такие вот безобразия творились? Везде - сплошь обман и спекуляция! Такие вот
торгаши,  как  вы  и  Чубайс,  разворовали  всю  страну,  а  теперь  все  на
коммунистов валите!
     -  Насчет Чубайса  не знаю, познакомиться  не  довелось, -  флегматично
ответил  Александр Сергеевич, - но лично  я  ни у  кого ничего не  воровал и
впредь не собираюсь. А вы бы, чем митинговать, лучше купили бы что-нибудь на
выходные.
     -  У-у, бесстыжая твоя рожа! Я бы с удовольствием купила что-нибудь, но
моей пенсии едва хватает на хлеб и молоко!
     - Боевая бабка! - улыбнулся Александр Сергеевич, когда его политическая
оппонентка удалилась. - Советую не вступать с такими в долгие дискуссии: это
надолго  отпугивает  клиентов, не  говоря  о  том,  что злобные  старушки  и
старички запросто могут сглазить твой контейнер или порчу наслать.
     - Вы серьезно?
     -  Еще  как!  В  прошлом  году  поцапался  с одной  старушенцией  из-за
некачественной  водки, так потом  целый  месяц торговля не  шла!  Пришлось в
церковь  сходить за святой водой. Окропил  ею вокруг контейнера - и  поперла
торговля!
     За  время  работы на рынке  Игорь  уже наслушался разговоров  о  разных
порчах,  сглазах и  проклятиях,  насылаемых завистниками,  конкурентами  или
обиженными покупателями. Способы  избавления от таких  напастей предлагались
различные.  Кто-то  вызывал  белого   колдуна,   кто-то  черного,  но   чаще
"заколдованные" шли в церковь,  затаривались  там святой  водицей  и обильно
поливали  ею свои контейнеры  или товар. Игорю казались странными и смешными
как слепая вера рыночного люда  в ритуалы, так и их надежда на помощь  того,
кто некогда изгнал торгующих из храма.
     Внезапно  по продуктовой  части  рынка побежала волна тревоги. Появился
Тимур Хабибов.
     - Минут через двадцать на рынок нагрянет санэпидстанция!  -  сообщал он
продавцам.
     Осведомители  Вадима Дементьева,  которых он предусмотрительно завел  в
различных  проверяющих  организациях,  работали  очень хорошо.  О  различных
проверках и  рейдах  директор  рынка  "Средной"  всегда  узнавал  заранее  и
добросовестно   предупреждал   как  своих  собственных  продавцов,   так   и
арендаторов. Это  был фирменный стиль  управления,  за который  Вадима очень
уважали.  Наверное, поэтому  на Средном никогда не  было  пустующих торговых
мест.
     Игорь  спокойно  наблюдал  за  тем,  как соседи  сноровисто сворачивают
палатки и  закрывают контейнеры.  В  основном  это  делали  те, кто торговал
крупами,  сахарным  песком, мукой  и  другими сыпучими продуктами. Они  были
излюбленным "лакомством" врачей-эпидемиологов,  поскольку  создать требуемые
условия торговли  на рынке не было  никакой возможности. В контейнере  Игоря
представителям  санэпидстанции  ловить  было нечего,  но Александр Сергеевич
думал иначе.
     - Закрываемся!  - скомандовал он. -  На  сегодня хватит. Выручку  сдашь
завтра.
     Без лишних  вопросов Игорь быстренько  закупорил свой  контейнер. Затем
вызвал,  как полагалось,  охранника, в  его  присутствии  повесил  пломбу  и
расписался в журнале приема-сдачи. Сделав  это, он отправился домой. По пути
зашел в супермаркет; взял два йогурта, пакетик с апельсиновым соком, кусочек
сыра  с зеленой  плесенью, немного  вареной  колбасы  и  французскую  булку.
Остановившись возле  кассы,  он принялся наблюдать  за тем, как за  соседней
стойкой  мужчина-кассир,  стесняясь  и  краснея,  перекладывает  из  большой
колесной тележки в  полиэтиленовые  пакеты  целую  кучу  продуктов,  которую
закупили две симпатичные девушки лет двадцати. Одна была  блондинкой, другая
брюнеткой. Игорю показалось, что он уже видел этих девушек раньше, но не мог
вспомнить где.
     Пока он расплачивался, девушки успели скрыться из виду.
     "Жаль!" - вздохнул Игорь.
     Каково же было его  удивление, когда он столкнулся с девушками в кабине
лифта собственного дома.
     - Тебе на какой этаж? - спросила брюнетка.
     - На двенадцатый...
     - И нам тоже.
     - Вы там живете?
     - С сегодняшнего дня! - ответила блондинка. - А ты из какой квартиры?
     - Из семьдесят пятой.
     - А мы из семьдесят шестой.
     Игорь  перевел  взгляд на тяжелые  полиэтиленовые  пакеты  своих  новых
соседок:
     - Готовитесь к новоселью?
     -  Да,  -  подтвердила  его  догадку  кареглазая  красавица  с  темными
волосами.  -  Если  будет  время,  то приходи  на  нашу  вечеринку часикам к
десяти...
     - А лучше помог бы нам подготовиться, ну,  по-соседски!  - бесцеремонно
заявила ее подруга.
     - Хорошо, - быстро согласился Игорь. -  Тогда давайте знакомиться. Я  -
Игорь!
     - Маша, - представилась брюнетка.
     - Аня, - назвалась ее подруга,  вручив новому знакомому свой тяжеленный
пакет.
     - А мы с вами нигде не встречались раньше?
     - Возможно, - хитро улыбнулись девушки.
     В этот самый момент  он вспомнил, где видел  эти улыбки...  Конечно, по
телевизору. Это же "Неваляшки"!..

     - Уважаемые дамы и господа! - восторженным тоном объявил конферансье. -
Сегодня в ночном клубе "Парнас"  для  вас поют  замечательные девушки, самые
обворожительные и  сексуальные  звездочки  нашей  эстрады!  Встречайте  дуэт
"Неваляшки"!
     Пока публика  заходилась в истерике из-за  появления девушек на  сцене,
Игорь  успел  проглотить   очередной  коктейль  под  названием  "Малибу"   и
перемолвиться  парой  фраз  с  сильно  подвыпившим  продюсером   "Неваляшек"
Вовчиком.
     -  Сейчас они споют  новую песню! Шикарный "медлячок"! -  прокричал ему
Вовчик. - Вот увидишь - через пару недель это будет суперхит! Я такой клипец
придумал на песню - обалдеешь! Прикинь: пустыня, арабы,  гарем и среди этого
гарема - почти голые Анька и Машка. Круто, да?!
     - Круто, - согласился Игорь, тоже прилично захмелевший. Он  и не думал,
что от слабеньких коктейлей может так развезти.
     Тем  временем  со  сцены  полился  "медлячок".  Аня   и  Маша,   сладко
зажмурившись, запели:

     Укуси меня нежно в ушко,
     Этой ночью я снова твоя игрушка.
     Сними поскорее рубашку,
     Я буду сегодня твоей неваляшкой!..

     Игорь посмотрел на часы и присвистнул:
     - Ого, уже три часа. Недурно бы и поспать хоть немного.
     -  Подожди, - остановил его Вовчик.  - Через пятнадцать  минут  поедем.
Девчонки отпоют четыре песни - и свалим.
     - А почему всего четыре?
     - За сколько заплачено...
     - Понял. - Игорь кивнул.
     В  определенной  степени  он  уже  был  знаком с закулисной музыкальной
кухней. За несколько часов общения с дуэтом "Неваляшки"  и  их продюсером он
узнал много интересного  из жизни эстрадных артистов и сейчас уже ничему  не
удивлялся.
     Все  началось с телефонного звонка во время шумной вечеринки в квартире
Ани и Маши.  Трубку взял Игорь. Он был уверен, что это взбешенные соседи, но
оказалось,  что звонят из ночного клуба  "Парнас"  с  настоятельной просьбой
приехать. Оказывается,  в "Парнасе"  на  три  часа ночи  было  запланировано
выступление трио "Монашки", но солистка этой группы слишком круто ширнулась,
после чего едва не отправилась  на  свидание с Господом. Чтобы  аудитория, в
основном мужская и  не обремененная интеллектом, не разнесла  от злости весь
клуб,  требовалась  быстрая  рокировка.  Дуэт  "Неваляшки"  был   более  чем
равноценной  заменой, поскольку в артистическом рейтинге, как, впрочем, и  в
мужском  стоял  много  выше "Монашек".  По  той  же причине и  стоил дороже.
Поэтому   хозяевам  клуба  пришлось   согласиться  на  укороченный   вариант
выступления, состоявший всего из трех шлягеров и одной новой песни...
     Впрочем,  выступление  чуть  было  не  затянулось.  Неизвестно   откуда
взявшийся директор  ночного клуба, подсев к  Игорю и Вовчику, заговорщически
прошептал:
     -  Есть  заманчивое  предложение!  Девчонки выступают еще минут  сорок,
получают сверх договора  двести баксов, а потом мы все вместе едем ко мне на
дачу и...
     - Нет! -  сказал  Игорь, поскольку  Вовчик  уже  лег головой на стол  и
говорить не мог. - Мы отчаливаем после четырех песен!
     - А вы, простите, кто?
     - Телохранитель. Понятно?
     - Понятно...
     Дорога домой заняла времени раза в  два больше, чем путь в ночной клуб.
Виной тому был совершенно нетранспортабельный Вовчик. Погрузить его в такси,
а затем выгрузить  и  доставить  в  квартиру на шестом  этаже  в подъезде  с
неработающим лифтом оказалось задачей  не из легких. Очутившись дома, Вовчик
вдруг захандрил.  Стал изображать из  себя смертельно больного, кричать, что
его отравили завистники. Одной из "Неваляшек" - Ане пришлось остаться у него
в качестве сиделки.
     Но сюрпризы  этой ночи еще  не закончились. Когда Игорь и Маша  наконец
оказались на собственной лестничной площадке, девушка сказала:
     - В клубе ты поступил очень благородно. Ты всегда такой?
     - Нет, - ответил Игорь.
     Он  очень устал  и мечтал быстрее лечь  в постель. Отперев дверь  своей
квартиры, Игорь повернулся, чтобы попрощаться.
     -  Ты хочешь спросить, не зайду ли я на чашку кофе?.. Охотно! - И Маша,
словно кошка, прошмыгнула в открытую дверь.
     Игорь усмехнулся  и  посмотрел на часы, которые сообщали, что  ложиться
спать уже не стоит.
     Дождевой ЧервЯк
     и плюшевый заЯц
     Хотя вот уже час накрапывал мелкий дождь, настроение у спрятавшейся под
зонтом Валентины Глушенковой было вполне приличным. Причина тому - вовсе  не
любовь к пасмурной погоде, а милое, забавное существо в сиреневом дождевике,
проводившее в песочнице какие-то раскопки.
     -  Тетя Валя, смотрите,  какого я  змея откопала! -  воскликнула Настя,
показывая на здоровенного дождевого червя.
     -  Какой большой!  -  удивилась  Глушенкова. -  И что ты  с  ним будешь
делать?
     - Поиграю  немного и  отпущу, -  ответила девочка.  -  А то  его  дети,
маленькие  червячки,  начнут  волноваться,  почему  их  папа  так  долго  не
приползает с работы.
     - Молодец, - улыбнулась Валентина.
     Она  в точности  не знала, ползают ли дождевые червяки на работу и есть
ли у них дома и дети. Зато она знала, что с каждым днем  все больше и больше
влюбляется  в  Настю. Да и  не она одна.  Казалось,  весь персонал  больницы
очарован девочкой. Чтобы  понять это, стоило  лишь взглянуть на  ее  палату,
буквально  напичканную  игрушками и  всевозможными сладостями. Если  в армии
есть понятие "сын полка", то у Насти был, пожалуй, статус "дочери больницы"!
     Впрочем, кроме очарованных и  влюбленных,  к  девочке  приходили и иные
люди.
     Например, опытный  репетитор, которого наняли  подруги  покойной  Елены
Самохиной.  Он  готовил  Настю к школе.  А  еще  захаживали  государственные
чиновники. Приходили они  не  к девочке, а к  главному  врачу  больницы,  от
которого слышали одну-единственную фразу:
     - Настя Самохина серьезно больна и нуждается в  длительном стационарном
лечении!
     Те  же  чиновники  исправно  навещали  следователя Анатолия  Панфилова,
интересуясь,  когда  он наконец  закроет  дело  о  гибели  Елены  Самохиной.
Впрочем, они прекратили свои визиты, когда узнали,  что дело по факту смерти
переквалифицировано в дело об убийстве, из-за чего их служебное рвение также
могут переквалифицировать в нечто иное.
     Поводом    для    переквалификации   дела    стал   визит   загадочного
"человека-горы"  и  "жучок",   который  он  после  себя  оставил.  Следствие
интересовалось не столь его  личностью, сколько целями. Что он или  стоявшие
за ним люди хотели узнать, прослушивая палату шестилетней девочки?
     Имелись  две  более  или менее  логичные  версии. Первая: кто-то  хотел
выяснить из  разговоров милицейских следователей с Настей,  как продвигается
следствие  по  делу   о  гибели  ее  матери.  И  вторая:  неизвестных  могло
интересовать, знала ли что-то о смерти матери сама девочка и делилась ли она
своими знаниями с милицией.
     Впрочем, где-то на периферии сознания инспектора Глушенковой  всплывала
и третья версия.  Валентина пока  сама не знала,  как ее  сформулировать, но
была  уверена,  что  в самом скором  времени версия обретет  четкие контуры.
Поводом для  новых сомнений стало странное поведение человека, установившего
"жучок", -  ведь  для  того, чтобы  повесить  его  на  занавеску,  вовсе  не
обязательно  было  рыться в Настиных  вещах.  Это можно  было сделать, когда
палата  пустовала,  и  тогда неизвестные могли  бы  прослушивать  ее хоть до
второго  пришествия. Но  "человек-гора"  действовал иначе:  он будто нарочно
подстроил  все  так, чтобы Настя увидела  его и рассказала взрослым, а те, в
свою очередь, - милиции.
     Правда, из этого следовала уже совершенная глупость: люди, установившие
"жучок",  сами хотели, чтобы его  обнаружили. Такое  в милицейской  практике
встречалось нечасто! Глушенкова подозревала подруг покойной Елены Самохиной.
Учитывая   их   несогласие  с   версией   несчастного  случая,  такого  рода
инсценировка, дающая следователю некий намек, вполне могла бы иметь место.
     Пока  она  размышляла, дождик прекратился.  Сложив зонтик  и  освободив
Настю от полиэтиленового дождевика, Валентина спросила:
     - А где твой знакомый червяк?
     -  Уполз домой, -  ответила Настя. - А мы ведь домой не пойдем,  мы еще
погуляем, да?
     - Да, - улыбнулась Глушенкова и поднялась с лавочки.
     "Интересно, что  Настя называет домом?  -  спросила себя Глушенкова.  -
Ведь  не больницу  же? Или она уже успела  с нею сродниться?"  От этой мысли
защемило сердце, и мозг снова заработал "в сыскном режиме".
     В  памяти  всплыли  события  сегодняшнего  следственного  эксперимента,
который состоялся утром на платформе "Вознесенская". На него были приглашены
те самые свидетели, которые в один голос утверждали, что Елена Самохина сама
упала на рельсы.  Следователь Панфилов собирался поподробнее проследить, что
называется, динамику падения. Вместе с ним  надеялась докопаться до истины и
Глушенкова.
     Прибыв  на платформу с  небольшим опозданием, Валентина обнаружила  там
своего  друга  Анатолия  в обществе пятерых  свидетелей,  которые,  как  она
поняла,  стояли на тех же местах, что и  в  момент  трагедии. На месте Елены
Самохиной  топтался   сам   Анатолий.  Увидев  коллегу,   следователь  очень
обрадовался.
     - Наконец-то, - сказал он с облегчением. - Я думал, ты не придешь.
     - Напрасно думал...
     -  Встань, пожалуйста, на мое место, - попросил он Валентину. -  Будешь
изображать Елену Самохину. А я похожу и осмотрюсь немного.
     -  Хорошую  же роль  ты  мне придумал, - сказала Глушенкова. - Надеюсь,
финальную сцену мне исполнять не придется?
     - Упаси  боже!  - ответил  Анатолий  и  принялся  бродить  вокруг шести
неподвижных фигур.
     Эксперимент  привлек  множество зевак, которые с любопытством наблюдали
за бесплатным спектаклем. Некоторые перешептывались друг  с другом, очевидно
догадавшись, с чем это действо связано.
     Валентина тем  временем присмотрелась к свидетелям  недавней  трагедии.
Ближайший к ней  человек стоял слева,  метрах  в трех.  Это был мужчина  лет
сорока. Из материалов  дела она знала,  что зовут его Роман Антонович Белиц.
Он работал  редактором  в  газете, офис которой  находился неподалеку. В тот
день  Роман  Антонович направлялся на деловую  встречу, и  она, как выяснило
следствие,  действительно  имела  место.  Да  и  подозреваемый  из него  был
никакой: подтолкнуть Елену  Самохину так,  чтобы этого не заметили остальные
четверо, он  не  мог.  Единственным человеком, который мог бы, изловчившись,
столкнуть   Самохину  на  рельсы,  была  вторая  свидетельница,   Капитолина
Дмитриевна Звягинцева,  ехавшая в тот  день по своим пенсионным  делам.  Она
стояла метрах в трех от Елены. Однако Глушенкова никак  не могла представить
эту интеллигентную шестидесятивосьмилетнюю пенсионерку в роли убийцы.
     Свидетелем  номер  три  была  Оля Степанова, девчушка  лет  тринадцати,
направлявшаяся  в  тот  момент от  подруги домой.  Она находилась в  четырех
метрах слева,  да и на  роль злодейки в силу своего юного возраста никак  не
годилась. Четвертый и пятый свидетели - молодожены Лариса и  Павел Стариковы
-  сидели на скамейке метрах в пяти от края платформы, где  стояла  Елена. В
тот день они просто шатались по городу и наслаждались обществом  друг друга,
что вполне естественно в медовый месяц.
     Как ни  пыталась Валентина представить, что кто-то из  этой пятерки мог
незаметно для других помочь Елене Самохиной  сделать последний в  жизни шаг,
ничего не выходило. Такие же тщетные мысленные усилия Глушенкова прочитала и
на лице капитана Панфилова.
     Тот  даже  присел на  край платформы рядом с местом  падения и заглянул
вниз в надежде отыскать там углубление, в котором мог бы спрятаться  убийца.
Но кроме небольшого  лоскута фиолетовой материи,  валявшегося между шпалами,
ничего подозрительного обнаружить не удалось.
     Чтобы  хоть  немного увеличить к.п.д.  явно неудавшегося  следственного
эксперимента, Глушенкова спросила у пенсионерки Капитолины Дмитриевны:
     - Вы, случайно, не помните, стоял кто-нибудь еще поблизости?
     - Точно не помню... Кажется, за моей  спиной стоял какой-то мужчина. Но
очень далеко, почти возле самой скамейки, а может, и дальше.
     - Мы  помним этого  мужика, - поддержали  ее молодожены Стариковы. - Он
находился буквально в метре от нас.
     - А что он делал? - ухватилась за соломинку Глушенкова.
     - Ничего,  -  ответил  Павел.  - Просто стоял и читал книгу,  детектив,
кажется.  Когда  эта  женщина  прыгнула под  поезд,  он, по-моему,  даже  не
шелохнулся.
     - Он что, не собирался никуда ехать?
     - Наверное,  он  ждал поезда в  противоположную сторону, -  предположил
Павел. - Ведь он стоял ближе к тому краю платформы. Так обычно располагаются
те, кому ехать в обратом направлении.
     - А куда он девался после происшествия? - спросил капитан Панфилов.
     - Уехал,  наверное, -  предположила  Лариса.  - Через несколько  секунд
после  этого кошмара  подъехал встречный поезд. Скорее всего, он  на  нем  и
уехал. Сами знаете, бывают такие люди, которых ничем не прошибешь, им на все
и на всех наплевать.
     - Да, бывают...
     Панфилов выразительно  посмотрел на Глушенкову. "Твой ход!"  -  говорил
его взгляд.
     Покинув  место  Елены Самохиной,  Валентина  подошла  к  молодоженам  и
спросила Павла:
     - Вы сказали, что женщина прыгнула под поезд. Почему?
     - А что же она сделала? - удивился Павел.
     -  Когда речь  идет  о несчастном  случае,  обычно  говорят  "упала под
поезд", а вы сказали "прыгнула".
     -  Да,  нам  с Ларисой  действительно  показалось,  что женщина нарочно
прыгнула под поезд. Тогда, во время первой беседы со следователем, мы были в
шоке  от  этой жуткой  сцены и  просто не могли толком  назвать подробности.
Придя домой, мы начали вспоминать  все в деталях и поняли, что стали, скорее
всего, свидетелями самоубийства.
     - Расскажите об этих деталях, - попросила Глушенкова.
     - Мы сразу обратили  внимание на эту женщину, - продолжила Лариса.  - У
нее был такой потерянный вид. Она как-то странно  ходила по платформе. Будто
искала место поудобнее... чтобы  умереть. Я понимаю, что это дико звучит, но
именно  такое у  нас  с  мужем сложилось впечатление. Женщина сначала стояла
почти  в  середине  платформы, потом  передвинулась  поближе к  нам, а когда
показался  поезд,  быстро  подошла  к тому  месту. - Девушка указала пальцем
туда, где только что стояла Глушенкова.  -  Мы с Пашей  сначала не понимали,
зачем она бродила по перрону. В конце концов, не все ли равно,  где умирать.
А потом поняли: не все равно! В самом начале платформы, где мы сейчас стоим,
это  сделать гораздо  проще -  скорость поезда здесь намного  выше, а быстро
затормозить он не может.
     -  Совершенно  справедливо, - подключился к разговору  Роман  Антонович
Белиц. - Я тоже много думал об  этой трагедии и пришел к выводу, что женщина
сама  покончила с жизнью. Потрясенный увиденным, я  даже  написал материал о
прогулках. Ведущие психологи утверждают, что вовсе не в квартирах людям чаще
всего приходит мысль свести счеты  с жизнью, а  на свежем воздухе. Именно на
улице, где они видят множество,  как им кажется,  счастливых людей,  которым
нет до  них никакого дела,  потенциальные самоубийцы и решаются на последний
шаг. Я  с  этим  выводом  полностью  согласен!  Мне  в  тот момент поведение
покойной  тоже показалось  несколько  странным. У нее  была внешность  очень
больного человека. Кроме того, она выглядела  какой-то отрешенной, словно ее
загипнотизировали. Такое  состояние характерно для самоубийц перед последним
шагом. Но вот  в чем я не схожусь с молодыми людьми, -  он чуть поклонился в
сторону молодоженов,  - так это в их предположении,  что женщина, находясь в
явно  депрессивном  состоянии, способна была логически  мыслить  и  выбирать
место для смерти... Я, насколько вы помните, стоял сбоку и  мог заметить то,
чего, скорее  всего, не видели другие. Она упала стремительно. Рывок - и она
уже внизу! Как будто ее толкнули в спину. Но  мы точно знаем, что толчка  не
было...

     Обдумывая  слова  наблюдательного Романа Антоновича, Глушенкова ощущала
смущение. Как ни странно, версию самоубийства ни она,  ни Анатолий  Панфилов
не  рассматривали  в  качестве рабочей.  А почему, собственно?  Потому,  что
оказались  в  плену штампов.  Любящая  мать не  может покончить  с  собой  и
оставить родное чадо сиротой. А если Елене было уже невмоготу?  Если болезнь
и жизненные проблемы зажали ее так, что  мысли о дочери ушли на второй план?
Что, если так оно и было?..
     "Но ведь и подруги Елены Самохиной ни разу,  даже вскользь не упомянули
о   возможности   самоубийства,  -  подумала  Валентина.  -  Значит,   такую
возможность исключали не только  мы  с  Анатолием.  Да  и какие, собственно,
проблемы  были  в ее  жизни?  Кроме болезни, пожалуй,  никаких. А может,  мы
просто чего-то не знаем?"
     Она  остановилась  и  поискала  взглядом  Настю.  Та   топталась  возле
небольшого заборчика, ограждавшего игровые аттракционы.
     "Нужны мотивы!  - продолжала рассуждать Глушенкова. - Серьезные мотивы.
Как для того, чтобы покончить с собой, так и для убийства!"
     В этот момент Настя призывно замахала ей руками. Валентина приблизилась
к девочке:
     - Что случилось?
     -- Давайте  вон  того зайца выиграем!  - предложила Настя, указывая  на
симпатичного зайчика, висевшего над дверью дощатого домика с надписью "Тир".
     - Как это "выиграем"?
     -  Вы же в  милиции работаете.  Вас  там  стрелять учат, чтобы бандитов
всяких ловить!  Значит, вы сможете мне зайца  выиграть. Он  здесь уже  давно
висит. Мне его жалко - он такой мокрый!
     - Значит, этот заяц - приз за меткую стрельбу! - догадалась Валентина.
     - Да. - Настя бодрым шагом направилась в тир.
     Поступь инспектора Глушенковой была не такой бодрой. Она-то  знала, как
учат стрелять в этой самой милиции! Последний раз  Глушенкова стреляла почти
год  назад, выбив  пятью  выстрелами  по  неподвижной мишени  всего тридцать
очков. Но как объяснишь это маленькой девочке?
     Внутри  прилично  отделанного   помещения  находился  один-единственный
пожилой мужчина, в обязанности которого, очевидно, входило заряжать клиентам
оружие и следить за порядком.
     -  Желаете  пострелять?  -  изумленным  тоном  поинтересовался мужчина,
словно все посетители  тира предпочитали сыграть в шахматы или покататься на
коньках.
     - Мы хотим выиграть зайца, который висит над дверью, - объяснила Настя.
     - Чтобы выиграть этого зайца, нужно поразить двадцать мишеней подряд. А
это нелегко.
     -  Ерунда,  -  отмахнулась девочка. - Тетя Валя хорошо стреляет, потому
что работает в милиции страшным лейтенантом!
     - Старшим лейтенантом, - поправила Валентина.
     -  Вот  как? Ни  за что  бы  не подумал!  Из чего желаете  вести огонь,
товарищ старший лейтенант? Из винтовки или из пистолета?
     - Из пистолета...
     - Вам какую модель?
     - Есть выбор?
     -  У нас здесь приличный тир, а не забегаловка какая-нибудь! - произнес
мужчина,  выкладывая один за другим  три пистолета на длинных  цепочках. - В
наличии три  модели пневматического  оружия: наш  российский  "иж", немецкий
браунинг и американский кольт.
     Валентина выбрала кольт.
     -  Крутой  выбор! Обычно  женщины  предпочитают  браунинг,  -  произнес
мужчина.  -  Давайте  я дам вам три пробных патрона, а  то ведь это оружие с
норовом  - довольно  тяжелое  и  с приличной  для  пневматического пистолета
отдачей. К нему нужно привыкнуть!
     Он загнал в револьвер три свинцовых шарика.
     - Целиться нужно "под обрез". Знаете, как это делается?
     - Знаю, - ответила Валентина.
     Она быстро прицелилась  и выстрелила.  В мишень, конечно же, не попала,
но отметила  для  себя довольно интересную вещь: хотя рука ощутила приличную
отдачу, шума от выстрела практически не было - так,  едва слышный щелчок.  И
это  в закрытом помещении,  где эхо  должно  быть просто громоподобным.  Два
следующих выстрела она сделала, вообще не целясь. И на этот раз почти ничего
не услышала.
     Пока  мужчина со скептической  ухмылкой на лице перезаряжал  револьвер,
Валентина  сделала для  себя еще одно любопытное открытие. Последний раз  из
пневматического  оружия ей  довелось  стрелять лет  эдак  пятнадцать  назад,
поэтому   для   нее   лично  стал  откровением  тот  факт,  что  современные
пневматические пистолеты  заряжаются небольшими,  в диаметре  не  более трех
миллиметров, свинцовыми  шариками,  а  не  более  громоздкими продолговатыми
пульками, как это было во времена ее молодости.
     - Скажите, - обратилась она к мужчине, который заряжал револьвер новыми
шариками, - какова мощность этого оружия?
     - Вы, наверное,  хотели спросить, можно ли из такого пистолета убить?..
Что ж, оружие это  достаточно  мощное. Данная модель, например, с  легкостью
разбивает бутылку  из-под шампанского с десяти метров. И  это  еще  не самый
сильный аппарат. Все зависит от напора воздуха в газовом баллоне,  калибра и
длины ствола.  К примеру,  длинноствольный  аналог армейского "смит-вессона"
мощнее вот этого  кольта почти в два раза.  А  стреляет, как ни странно, еще
тише! Так что в принципе убить из пневматического оружия можно. Но для этого
нужно  угодить  человеку  в  какое-то  уязвимое  место;  в  глазное  яблоко,
например, или в ухо.
     - А если выстрелить в спину? - спросила Глушенкова.
     - Останется большой синяк - и все...
     - А сбить человека с ног таким выстрелом можно?
     - Это запросто.
     Хозяин тира протянул ей заряженный револьвер:
     - Вы зайца выигрывать будете или раздумали?
     - Чуть позже, - ответила Глушенкова. - А сейчас мне нужен телефон...
     Контракт о сексуальном
     партнерстве
     Город   медленно   пронизывали  сумерки,   расстилая  по  земле  вместо
золотисто-зеленого   покрова  дня  темно-пепельное,  переливающееся   огнями
покрывало ночи. Поздним вечером, глядя в открытое настежь окно, Игорь ощущал
лихорадочный пульс  города, его нетерпеливую  сутолоку и движение. Несчетные
ручейки  автомобильных  огоньков,  неоновые  рекламы,  подсветка  магазинных
витрин и разноцветные окна жилых домов завораживали взгляд.
     Сейчас  Игорь смотрел в сторону  окна  с  особенным  удовольствием -  в
стекле отражалась фигура обнаженной девушки. Чтобы понять, что это не мираж,
достаточно было подойти и прикоснуться, что он и сделал.
     - Ты не замерзла? - спросил Игорь, обняв девушку за плечи.
     - Нет, - ответила Маша.
     - А почему вся в мурашках?
     - Это не от холода, а от твоего прикосновения...
     Их близкие отношения с Машей длились всего шесть дней, а точнее - шесть
ночей.  Ему  было хорошо  с нею, даже  очень.  К  тому  же  Игорь  не мог не
признаться себе, что ему безумно льстило, когда после очередного выступления
в каком-нибудь шоу  или ночном клубе, ускользая от назойливых поклонников на
"мерсах"  и  "биммерах",  Маша  прибегала в  его  квартиру и  падала на  его
кровать. Однако их  отношениям  чего-то  не  хватало: какой-то яркой  искры,
блаженной  сумасшедшинки,  свойственной  влюбленным друг  в друга людям.  Их
встречи  как  будто  были  освящены  неким  контрактом,  текст которого  мог
выглядеть примерно так:
     "Ввиду  почти полного отсутствия  свободного времени, а также в связи с
взаимным половым влечением, мы, нижеподписавшиеся, Игорь Михайлович Опарин и
Мария Григорьевна Подыняк, заключили договор о нижеследующем:
     1. Встречаться каждую ночь в квартире номер семьдесят пять во временном
промежутке от ноля до четырех часов утра;
     2. Заниматься сексом не менее часа;
     3. Разговаривать  о чем угодно,  не  затрагивая тему любви, прошлого  и
совместных планов на будущее"...
     Игорю никогда раньше  не приходилось испытывать столь странных чувств к
девушке, тем более  к  такой, которая наверняка  была предметом  эротических
фантазий многих тысяч мужчин.
     "Интересно было  бы  узнать, что об этом  думает  она?"  -  мелькнуло в
голове у Игоря, и он покрепче прижал девушку к себе.
     Но Маша думала о другом.
     - Удивительно,  ведь  еще  год  тому  назад  я  даже  не  мечтала,  что
когда-нибудь смогу любоваться таким дивным видом из окна...
     - А что ты видела из окна год назад?
     -  Из  моего  маленького  окошка   видна  была   помидорная   грядка  и
полусгнивший дощатый сарайчик, который использовался под курятник...
     - И где можно увидеть такой экзотический пейзаж?
     -  У себя  дома,  на  улице  Морской,  в  маленьком  украинском городке
Приморске.
     - И где он находится?
     - На Азовском море, километрах в тридцати от Бердянска.
     - А ты у нас, оказывается, иностранка?
     - Самая настоящая! - улыбнулась Маша.  -  И я не представляла себе, что
могу  оказаться  в  таком огромном городе, да еще  в  России. Пределом  моих
фантазий было  выскочить замуж за кого-нибудь из отдыхающих и уехать с ним в
Бердянск или  Запорожье. Однако, кроме мимолетного курортного романа, ничего
не получалось.
     - Как же ты здесь оказалась?
     - Его величество случай... В лечебнице "Глория", где я работала, каждый
год  проходил  конкурс художественной  самодеятельности.  Я никогда в них не
участвовала, а тут меня Анька подбила спеть  дуэтом. Выступили мы так себе -
заняли третье  место. Зато  нас заметил один  из отдыхающих,  известный тебе
Вовчик. Год назад он  числился помощником какого-то  продюсера.  Увидев нас,
понял,  что   его  время  настало.  Он  решил,  что  пора   отправляться   в
самостоятельное плаванье!..
     - Это Вовчик придумал вам такое глупое название? - спросил Игорь.
     -  Оно не  глупое! "Неваляшки" - звучит неплохо. Знал бы ты,  какие еще
названия предлагались: "Куколки", "Шалуньи", "Сахарные губки", "Девчонки без
комплексов". Вспоминать  смешно... Да что я все о себе!.. А  что ты видел из
своего окна год тому назад?
     - Вместо сарайчика из сгнивших досок - добротный кирпичный гараж...
     - У тебя есть машина?
     -  Нет. В  гараже хранился товар, которым я торговал на  пару  со своей
теткой Зинаидой в нашем поселке.
     - Ты уже тогда занимался коммерцией?
     -  Я думал, что занимаюсь коммерцией, - улыбнулся Игорь. - Теперь-то  я
знаю: это была вовсе не коммерция, а мышиная возня!
     - Странно... -  вздохнула вдруг Маша, - мы знакомы уже почти неделю, но
практически ничего  друг о друге не знаем! Я, например, была уверена, что ты
коренной горожанин.
     - Жаль, что разочаровал тебя...
     - Совсем наоборот. С этой географической поправкой ты мне нравишься еще
больше.
     - Неужели ничего во мне не выдает провинциала?
     -  Нет,  - с  уверенностью  заявила  Маша.  - Зато  на  мне,  наверное,
провинциализм написан большими буквами!
     - Мелкими, - утешил ее Игорь. - Легкий акцент - и все...
     - Никак не могу от него избавиться. Анька со своим управилась, а у меня
не получается!
     - Но когда ты поешь, ничего незаметно!
     -  Потому  что я  долго  репетирую!  - пояснила  девушка. -  Приходится
тренироваться  часами,  а  то и  сутками,  чтобы  избавиться от  украинского
говорка.  Но  еще  больше  времени  уходит на  то,  чтобы  добиться  нужного
звучания!
     - А я думал, что вам, артистам, достаточно вдохновения!..
     - Репетиции,  репетиции и еще  раз репетиции - вот что у нас называется
вдохновением. Талантливым, правда, репетировать  приходится меньше, но и они
пашут,  как  лошади.  Ведь эстрадный  номер  - не только голос, но  и умение
эффектно подать себя! Многое к тому же зависит от уровня и денег продюсера.
     - Так ты, оказывается,  не талант! - с деланным разочарованием в голосе
протянул Игорь. - И как это меня угораздило...
     Договорить  он не  успел - Маша  больно царапнула его руку  и  добавила
грозным шепотом:
     - Поиздевайся еще... Знаешь, как меня в "желтой" прессе называют?
     - Нет, - соврал Игорь, потирая  руку и невольно  косясь на  столик, где
лежали газеты, обильно напичканные сведениями о похождениях "Неваляшек".
     - Ну и  темнота-а, - вздохнула  девушка. -  Тигрицей меня прозвали, вот
как!
     - Это еще почему?
     -  Потому что в постели я люблю царапать когтищами различные части тела
своего партнера.  Три дня назад, например, я исполосовала спину секс-символу
нашей эстрады Андрею Шубину...
     - Ты серьезно?  - Игорь невольно отстранился от девушки. - Когда же это
ты успела? Ведь мы всю ночь были вместе.
     -  Успокойся! - засмеялась Маша, возвращая Игоря в прежнее положение. -
Это выдумка. А ты что, ревнуешь?
     - Им  за  такие  выдумки надо  по  тому  самому месту  настучать!  -  с
возмущением заметил Игорь.
     -  Не надо им ни по чему  стучать, - рассмеялась Маша. - Эту  чепуху им
нарочно подбросили продюсер Шубина и наш Вовчик. Они совершенно правы. Когда
у  артиста нет  особых талантов,  нужно  продавать товар иного  рода. А секс
всегда в цене.
     - Зачем ты говоришь мне об этом? - спросил Игорь.
     - Хочу предупредить: не все правда, что пишут об артистах... и обо мне,
в  частности.  Имидж имиджем,  но мне  не  безразлично,  что обо мне  думает
близкий человек.
     -  А  разве  твоя  подруга  Аня   не  встречается  сейчас  с  каким  то
медиамагнатом?
     -  Значит,  ты  все-таки  читаешь  газеты!  -  отметила  Маша.  -  Этот
"медиамагнат" - наш Вовчик... Кстати, ты так  и не ответил на мой вопрос. Ты
меня ревнуешь?
     - Ревную, -  не стал скрывать Игорь. - Может,  это и глупо, но на  моем
месте ревновал бы каждый.
     - Здорово, что ты  умеешь ревновать, - заключила  Маша, перебравшись на
подоконник.  -  Скажу  честно:  твое  неизменное  спокойствие  немного  меня
настораживало. Прости, порой ты бывал похож на робота. На красивого, умного,
совершенного и  поэтому  жестокого  робота, который  даже  в постели  решает
какую-то задачу. Хотя, может  быть, именно своей отрешенностью  ты  и сразил
меня наповал...
     - Так ты, оказывается, сражена наповал? Ловлю тебя на слове!..
     Посмотрев в глаза девушки, он понял, что на эту тему шутить не стоило.
     - Иди ко мне! - чуть слышно сказала Маша.
     - Что?
     - Я говорю, подойди ко мне ближе.
     Он сделал полшага навстречу и  сразу же попал в ее жаркие объятия. Маша
сейчас  и  впрямь  напоминала тигрицу,  вцепившуюся  в  свою добычу.  Жертва
какое-то время сопротивлялась, считая, что неприлично устраивать эротический
спектакль возле открытого настежь окна, но с каждым новым поцелуем, с каждым
новым  прикосновением сопротивление ослабевало. Жертва окончательно сдалась,
когда  грозная тигрица отпустила ее шею и распласталась  на подоконнике.  До
этого момента Игорь не предполагал, что  в его любимом ночном пейзаже  может
чего-то не хватать...
     Убийство на перспективу
     Трехмиллиметровый  в диаметре  металлический  шарик на  широкой  ладони
капитана  Панфилова казался совсем крошечным.  Что это  за  шарик, Валентине
Глушенковой было ясно. Не  вполне понятна была радость,  с  которой Анатолий
его демонстрировал.  Можно  подумать, что  с помощью  этого  кусочка  свинца
Панфилову   удалось  схватить  убийцу  или  как  минимум  определить  мотивы
преступления.
     - Вот в нем-то все и дело!
     - Я почти не сомневалась, - сказала Валентина. - И где же ты его нашел?
     - Под подкладкой пиджака  Елены  Самохиной!  Правда,  входное отверстие
обнаружить не удалось - пиджак на спине в нескольких местах порван...
     -  Так,  может,  этот  шарик  вовсе и  не пистолетный, -  засомневалась
Глушенкова. - Может, это деталь от какого-то развалившегося подшипника  и за
подкладку она залетела уже после падения Самохиной с платформы?
     - Нет,  нет, нет! - стоял на своем Анатолий.  - Это свинцовый шарик для
пневматического  пистолета  марки  "Кольт"  или   "Смит-Вессон".  Жаль,  что
баллистической экспертизы  для  пневматического оружия  еще не изобретено  и
определить с точностью, из какого именно ствола стреляли, невозможно!..
     - А  насчет того, кто именно нажал на курок, у тебя  есть  какие-нибудь
соображения? - поинтересовалась Валентина.
     - С  точки зрения законов физики, - спрятав шарик в пакетик и в карман,
рассудительно  заметил  Панфилов,  -  сделать  это  могли  четыре  человека:
пенсионерка  Капитолина   Дмитриевна   Звягинцева,  кто-то  из   молодоженов
Стариковых и  тот неизвестный, который стоял  в метре от  них и  невозмутимо
читал детектив.
     -  В убийцу-пенсионерку  мне  что-то  не  верится. Молодожены, пожалуй,
больше  подходят, да и  позиция для стрельбы у них  была идеальная. Впрочем,
как и у того неизвестного... Кто-нибудь из свидетелей успел его рассмотреть?
     Лицо Анатолия расплылось в довольной ухмылке.
     - Приметы этого человека  тебе знакомы: черные джинсы, черная рубашка с
длинными   рукавами,   кучерявые   волосы,  кавказский  тип   лица,   мощное
телосложение и огромный рост.
     - "Человек-гора"?!
     - Судя по всему, да!
     - Вот так сюрпри-из... - протянула Глушенкова.  -  Но что-то уж  больно
все складно получается.
     -  Для  того  чтобы  все  так  сложилось,  мы  неплохо  потрудились,  -
назидательно  изрек  Анатолий  и  тут  же  поправился: - Точнее  сказать, ты
потрудилась.
     - Не время еще пожинать лавры. Надо искать незнакомца. Мне кажется, что
проще  всего  выйти на  него  через больницу.  Наверняка там  есть  человек,
который  его знает.  Собственно, я  уже давно  веду своего рода разведку. По
моей  просьбе Аркадий собирает все  больничные  слухи и сплетни, а  вечерами
подробно мне докладывает. На основе его рассказов я уже определила  для себя
круг подозреваемых.  Их трое: две медсестры и один врач.  Сегодня я намерена
поговорить с ними. Посмотрим, что из этого выйдет.
     -  Есть  еще один любопытный факт, над  которым я все  время  думаю,  -
сказал Панфилов. - Машинист злополучного электропоезда говорил, что до того,
как  он увидел упавшую на рельсы женщину, ему показалось, что между рельсами
лежал какой-то предмет, на который она и прыгнула. Нечто, похожее на большую
тряпку ярко-лилового  цвета. Но говорил он  об этом безо всякой уверенности:
то ли было, то ли не было...
     - А среди вещдоков есть нечто подобное? - спросила Валентина.
     -  Нет.  Ничего,  кроме  той  тряпицы,  которую  я   нашел   во   время
следственного  эксперимента.  Она скорее фиолетовая, чем лиловая.  Маленький
лоскут, который и заметить-то с большого  расстояния невозможно. А  машинист
говорил о крупном предмете... Как думаешь, ему померещилось?..
     - Могло  и  померещиться, - неуверенно  сказала Валентина. -  Но вполне
возможно, что он видел какой-то полиэтиленовый пакет, который унесло с рельс
на большое расстояние приближающимся поездом.
     - Это возможно.
     Анатолий встал  из-за  своего  рабочего  стола  и  принялся расхаживать
взад-вперед по кабинету,  что, по  его мнению, способствовало  мыслительному
процессу.
     -  Картина  преступления   вырисовывается  довольно  четко  и  выглядит
следующим образом: некто,  пока  нам неизвестный,  звонит Елене Самохиной на
работу и  сообщает что-то  такое, из-за чего та, сославшись на  недомогание,
убегает с работы,  ловит машину и мчится на платформу "Вознесенская". Там ей
назначена встреча. И не где попало, а в каком-то определенном месте: скажем,
возле  последнего  фонарного столба  или напротив  рекламного щита,  которые
висят на заборе.
     - Поэтому она бродила по  платформе, словно искала, где бы свести счеты
с жизнью?
     - Совершенно верно! Однако вовсе не  она искала себе место для  смерти.
Его  выбрал для нее убийца. Я очень долго думал, что именно может заставить,
спокойную и уравновешенную женщину,  каковой, со слов окружающих, была Елена
Самохина, обмануть коллег, бросить работу и помчаться сломя голову к кому-то
на свидание. Первой мыслью,  конечно же, был мужчина! Бурный роман,  сильные
чувства  и, соответственно,  неадекватные действия! Неплохое объяснение  для
странного  поступка,  правда?  Однако   и  подруги  Елены  Самохиной,  и  ее
сослуживцы в один голос утверждали, что в последнее  время  Елена Васильевна
ни с  кем не  встречалась.  И вот  тогда  я понял: единственным  поводом для
неординарных действий могла быть ее дочь! А точнее, угроза Настиной жизни!
     На лице инспектора Глушенковой выразилось изумление.
     - Этот  вывод  я сделал  не  на  пустом  месте. Еще  во  время  первого
разговора  с заведующей  детским садом "Ласточка" я обратил внимание на одну
вещь. Заведующая пожаловалась  мне, что примерно с обеда  в детском  саду не
работал  телефон. Как потом  оказалось, какие-то  хулиганы обрезали  провод.
Сейчас мне кажется, что это было отнюдь не хулиганство!
     - Перед тем, как отправиться на встречу, Самохина несколько раз куда-то
звонила,  но  без  толку!  -  вспомнила Валентина.  - Думаешь, она  пыталась
дозвониться до детского сада?
     -  Почти  уверен!..  Представь  себе  ситуацию: Елена Самохина  снимает
трубку и слышит примерно следующее: "Ваша  дочь  похищена. Ждем вас там-то и
там-то  не позднее чем через  двадцать минут, иначе..."  Что сделает в такой
ситуации любая женщина?
     - Позвонит в детский сад, чтобы узнать, где сейчас ее дочь!..
     - Но туда, как нам известно,  дозвониться было  невозможно, - продолжил
Анатолий.  -  Поэтому  Елене  Самохиной  оставалось  только  отправиться  на
встречу, которая так и не состоялась.
     Панфилов  умолк.  Молчала и Глушенкова. Оба прекрасно понимали, что они
подошли  к  самому  главному,  к ватерлинии,  которая  разделяла  видимую  и
подводную часть  корабля  под  названием "расследование".  Ниже  ватерлинии,
где-то в темных глубинах слабо  мерцал ключ преступления - его мотив. Теперь
он немного прояснился...
     Впрочем,  хорошенько  присмотревшись к Анатолию, Валентина  поняла, что
тайну  мотив представлял лишь для нее. Какой-то едва уловимый блеск в глазах
друга и тщательно подавляемая радость давали  понять, что капитану Панфилову
удалось опуститься ниже ватерлинии и увидеть, что творится под водой!
     - Не томи душу, колись! - не выдержала  Глушенкова. - У тебя же на лице
написано, что удалось откопать что-то интересное!
     - У тебя не взгляд, а рентгеновский аппарат! - усмехнулся Панфилов. - Я
давно  говорю:  пора тебе перебираться  к  нам, в  убойный  отдел. Какой  бы
дознаватель или следователь из тебя получился!
     - Поближе к теме, пожалуйста!
     -  Слушаюсь!.. Предположив, что Елену  Самохину шантажировали,  угрожая
жизни ребенка,  и  в конце концов убили, я задался вопросом: зачем? Вымогали
деньги? Но тогда зачем убивать, причем столь изощренно? Заставляли поставить
подпись  под  каким-то  проектом,  против  которого  она  выступала  в своем
департаменте по благоустройству и озеленению? Но  никаких денежных проектов,
которые  бы она  "зарубила" или собиралась "зарубить", не  обнаружилось. Еще
один вариант - месть. Но кто и за  что мог мстить такой женщине, я просто не
могу себе представить! Каких только версий и предположений я не строил. Пока
не догадался, что  Елену Самохину убили для того, чтобы ее  место в комитете
по благоустройству и озеленению занял другой человек.
     - А чем так привлекательно ее место? - полюбопытствовала Глушенкова.  -
Высокой зарплатой?  Возможностью брать большие взятки или  утверждать важные
решения?
     Хозяин кабинета, очевидно, успел выжать все, что хотел, из затянувшейся
преамбулы. С таинственным выражением лица он достал из стола  аудиокассету и
воткнул ее в магнитофон.
     - Сейчас ты услышишь беседу Елены Самохиной и некоего мужчины, который,
скорее всего, и есть наш "человек-гора".
     После непродолжительного шипения из магнитофона донесся мужской голос с
едва уловимым кавказским акцентом.
     "Здравствуйте, Елена Васильевна, - произнес голос. - Это вам!"
     "Спасибо,  -  ответил  женский голос. - Какие  красивые розы! Сейчас  я
найду для них подходящую вазу. А вы  пока проходите,  присаживайтесь. Может,
чаю или кофе?"
     "Нет-нет, спасибо!" - ответил гость.
     Через несколько секунд разговор продолжился.
     "Мне  посоветовал обратиться к  вам один наш общий  знакомый", - сказал
мужчина.
     "Да, он  звонил  мне недавно и предупредил, что вы придете,  - ответила
Елена   Васильевна.  -  Сказал,  что  у  вас  очень  выгодное   коммерческое
предложение. Я внимательно слушаю".
     "Он  рекомендовал  вас как большого специалиста  в  области ботаники, -
продолжил  гость.  -  Дело  в том,  что  я собираюсь заняться  разведением и
выращиванием редких  цветов,  кустарников  и деревьев.  Этот  товар,  как вы
знаете, пользуется сейчас огромным спросом. Деньги и желание для того, чтобы
удовлетворить этот спрос, у меня есть, а вот хорошего специалиста нет".
     "Но у меня сейчас есть работа, - ответила Елена Васильевна. - И она мне
очень нравится!"
     "А сколько вам платят на этой работе, можно полюбопытствовать?"
     "Три тысячи рублей".
     "Это  около ста долларов,  если не ошибаюсь, -  пренебрежительно сказал
гость. - А я  вам собираюсь предложить  для начала пятьсот долларов в месяц!
По мере развития бизнеса зарплата будет повышаться".
     Возникла пауза. Видимо, названная цифра дала Елене Васильевне серьезную
пищу для размышлений.
     "Вы  знаете,  -  произнесла  она  наконец,  -  ваше  предложение  очень
заманчиво.   Однако  в  моей  нынешней  работе  есть  один  большой  плюс  -
стабильность. А я слишком  долго была безработной,  чтобы пренебрегать таким
плюсом. Так что извините, но вынуждена отказаться..."
     "Это ваш окончательный ответ?" - В голосе гостя сквозило раздражение.
     "Да, пожалуй".
     "А если я предложу вам восемьсот долларов?"
     "Извините, но я уже приняла решение!"
     "А тысячу?" - не успокаивался мужчина.
     "Неужели  я вам так нужна? -  удивилась Елена Самохина. -  Ведь и кроме
меня есть множество  специалистов, которые с радостью пойдут  к вам даже  на
меньшие деньги.  А  я, простите, так уж  устроена: по  мне, лучше  синица  в
руке..."
     Новая пауза длилась минуты две. Первым заговорил мужчина:
     "Вы   странная   женщина.   Вам   представилась   возможность   сменить
полунищенское    существование   на   высокооплачиваемую    работу,   а   вы
отказываетесь! Но ведь у вас еще и дочь есть".
     "А  при чем  здесь моя дочь?" -  несколько испуганным  голосом спросила
Самохина.
     "Она, насколько мне известно, серьезно  больна,  - продолжал мужчина. -
Эта болезнь досталась ей от вас  по наследству.  Еще я знаю,  что существует
способ  избавить ее  от  такого  наследства.  С помощью  операции  пересадки
участка тонкого кишечника, не так ли?"
     "Вы  очень  хорошо  информированы",  -  сухо и настороженно  произнесла
Самохина.
     "Да, неплохо. А еще  я точно знаю,  что вы  мечтаете  сделать  ей такую
операцию, но не можете. А не можете по самой банальной причине: нет денег. Я
же предлагаю вам выход.  Работая на меня,  вы сможете оплатить  операцию уже
через три-четыре месяца!"
     "Вы словно дьявол-искуситель!  -  усмехнулась Елена  Васильевна. -  Но,
похоже,  не подозреваете, что существует тип людей, для которых деньги - это
еще не все, хоть они и очень мне нужны. Когда тебе предлагают большие деньги
- это очень опасно, смахивает на взятку, за  которой прячется  криминал. А у
меня, как вы справедливо заметили, дочь на руках..."
     Снова воцарилось молчание.
     "Так вы скажете, зачем пришли на  самом деле, или так  и будете пудрить
мне  мозги  сказками  насчет   высокооплачиваемой   работы?"  -  не  скрывая
раздражения, спросила хозяйка.
     "Мое  предложение  -  вовсе  не  сказки,  -  ответил  собеседник.  -  Я
действительно хочу создать фирму по разведению редких растений. Но вы правы:
на  вашем месте мог оказаться и другой ботаник.  Я мог бы нанять  любого  из
тысяч голодных и безработных, но мне нужны именно вы".
     "Это еще почему?"
     "Потому что очень и  очень серьезным  людям  нужно,  чтобы вы как можно
быстрее оставили  должность, которую  занимаете сейчас! Им  нужно, чтобы  вы
уволились из комитета по озеленению и благоустройству. Ферштеен?"
     "Нихт ферштеен! Зачем вам... то есть им это нужно?"
     "А вот это, дорогая Елена Васильевна, нам с вами знать не положено. Мое
дело - довести до вас эту информацию, а ваше - выслушать и дать ответ".
     "И что  эти ваши "очень серьезные" придумали на  тот случай, если я  не
соглашусь?" - поинтересовалась Елена Самохина.
     "Вариант  номер  один:  предложить  вам  взятку  в  размере  ста  тысяч
долларов".
     "А вариант номер два?"
     "Мне бы очень  не хотелось говорить  о  печальном!  У вас  такая  милая
дочурка!"
     "Что-о?!  - воскликнула  Елена  Васильевна.  -  А  ну-ка,  вон  отсюда!
Слышите?! И заберите свой веник!"
     "У  вас  есть три дня,  чтобы  обдумать  мое предложение",  -  произнес
незнакомец.
     Эта реплика была последней в разговоре.
     - Откуда это у тебя? - спросила Валентина.
     - Нашел вчера в  квартире  у  Елены Самохиной, - ответил Анатолий. - На
кассете  напечатана  надпись: "На  случай  моей  гибели". Во  время  первого
осмотра  я  принял  напечатанное  за  название  симфонического концерта.  Не
мудрено,  так  как  на  соседних  кассетах красовались  надписи:  "Реквием",
"Воскрешение" и "Мертвый город"...
     - Насколько я понимаю, Елена  Самохина могла сделать эту  запись за три
дня до своей гибели, - предположила Валентина. - Но почему она ее сделала? У
нее что, хобби такое, записывать разговоры на магнитофон?
     -  Понятия  не имею.  Возможно,  она  чувствовала,  что  разговор будет
непростым, и решила подстраховаться.
     -  Странно, очень странно...  С чего она  вдруг  решила, что из всех ее
разговоров именно этот нужно зафиксировать на пленке?
     - Может, почувствовала  опасность? Наверное, преступники уже выходили с
нею на контакт с какой-либо просьбой, но получили отказ.
     - Нет, Толя,  ни  в какой  контакт  они с Еленой  Самохиной  раньше  не
входили! - решительно возразила Глушенкова. -  Преступники  оказались  столь
умны и осторожны,  что  даже намеком не дали понять  Елене  Васильевне, ради
чего затеяна такая сложная игра. Вероятно, они предполагали... нет, они были
уверены,  что  получат  отказ.  А  это значит, что  еще до  разговора  Елена
Самохина была обречена. Ей просто дали последний шанс!
     - Может быть, ты и права, - согласился Анатолий. - Но тогда получается,
что преступники были  осведомлены обо всем, что ее касалось,  очень  хорошо.
Вспомни хотя бы слова незнакомца о Настиной болезни. Он ведь  знал не только
диагноз, но даже какая операция необходима.
     -  Я думаю, мой сегодняшний визит  в больницу  прояснит  источник такой
информированности.
     - Согласен. Мне тоже кажется, что он именно в  больнице. Если, конечно,
"человек-гора"  в  свободное  от убийств время сам  не занимается  врачебным
ремеслом.
     -  Давай-ка, Толя, еще покумекаем насчет мотивов убийства! - предложила
Валентина. - У тебя есть какие-нибудь наработки?
     - Есть одно предположение, -  ответил Панфилов. - Сразу же после смерти
Елены  Самохиной, как ты знаешь, я внимательно  проверил все дела,  которыми
она занималась у  себя на работе.  Поиск,  как  известно,  окончился  ничем.
Ничего крупнее посадки десятка  деревьев вдоль дороги или  переноса площадки
для  выгула собак  с одного места на другое не обнаружилось. Вчера  я  снова
посетил комитет по озеленению  и благоустройству и был  сильно удивлен.  Два
дня назад  туда  пришел такой проектище, какого  в этой  организации  еще не
бывало! Причем  решающее слово в его утверждении за отделом, которым  раньше
руководила Самохина. Скажу тебе  честно, прочитав сопроводительную  записку,
приложенную  к  чертежам,  и  зная о принципиальности  и порядочности  Елены
Васильевны, я сразу  же понял: будь  она  жива,  этот  проект нипочем  бы не
утвердила!
     - И что же это за проект такой? - нетерпеливо спросила Глушенкова.
     - Можешь сама полюбоваться!
     Словно  студент,   собирающийся  показать  преподавателю  курсовой  или
дипломный проект,  Панфилов  извлек из-под  стола длинный тубус и достал  из
него огромный чертеж. Когда белый ватман был развернут и разложен на  столе,
Валентина прочитала каллиграфически выписанный заголовок: "Торговый комплекс
Д.О.М.".
     - Хорошее название! - отозвалась она. - А почему в слове "Д.О.М." после
каждой буквы стоит точка? Это что, инициалы?
     - Да, - подтвердил Панфилов.
     - А чьи, ты выяснил?
     - Пока я расшифровал  только  одну букву. "М"  - это Малицкий Станислав
Георгиевич.
     -  Ого!  -  удивилась  Глушенкова,  услышав  фамилию  очень  известного
бизнесмена. - Неужели тот самый?
     - Да, тот самый.
     - А как тебе удалось узнать, что это он?
     -   Очень  просто.   Его  строительно-монтажная  фирма   "Промстрой"  -
генеральный и единственный  подрядчик. Кроме того,  именно Малицкий является
фактическим владельцем Средного рынка.
     - А при чем здесь Средной рынок? - снова удивилась Валентина.
     -  А ты  посмотри  внимательно на  чертеж. - Анатолий указал пальцем на
правую верхнюю часть. - Это тебе ничего не напоминает?
     - Верно... Очень похоже на Средной.
     - Это  он  и  есть  -  наш  небольшой  уютный  рыночек!  Правда,  после
реконструкции   его    размерам    сможет   позавидовать    иной   аэропорт.
Перевоплотившись  в торговый комплекс "Д.О.М.", он увеличится  почти  в семь
раз.
     - И в какую  же сторону? -  Глушенкова вспомнила  о том, что свободного
места вокруг Средного не так уж много.
     - Во все стороны, - улыбнулся  Анатолий. - При этом под ковш бульдозера
попадет немало объектов. Например, березовая рощица, прекрасно оборудованная
детская площадка, хоккейная коробка, два жилых дома и так далее.
     - Представляю, что сказала бы по этому поводу Елена Самохина!
     - Ничего бы не сказала! Она бы выбросила этот проект в окно.
     -  Подумать  только,  - раздумчиво  произнесла  Валентина, - тот  самый
рынок, где эта женщина когда-то пыталась постигнуть азы  коммерции, продавая
шерстяные носки и варежки, стал причиной ее смерти...
     - Я,  между прочим, давно  обратил  внимание,  что слишком  уж часто во
время  следствия  всплывало слово "Средной".  Сама  посуди:  Елена  Самохина
когда-то торговала на нем, то же самое делала ее подруга Антонина Зименко, а
отец Насти и до сих пор связан с этим рынком.
     Глушенкова вдруг стукнула себя по лбу:
     - Эврика!.. Как же я сразу не догадалась! Это Петр Быстров!..
     - Быстров? -  с немалым сомнением в голосе  спросил Анатолий. - То, что
он  держит  на Средном две забегаловки,  еще не основание  зачислять  его  в
сообщники  убийцы. Он,  конечно,  мерзкий тип, но  соучаствовать в  убийстве
бывшей возлюбленной...
     -  А  я и  не  утверждаю,  что  Быстров - соучастник  преступления.  Но
вспомни,  что  сказал  тот тип  в  самом начале  беседы  с  Самохиной:  "Мне
порекомендовал  обратиться  к  вам  наш  общий  знакомый". На  что  Самохина
ответила: "Да,  он звонил мне и предупредил,  что вы придете.  Сказал, что у
вас ко мне очень выгодное коммерческое предложение". А теперь подумай, какую
репутацию  должен  иметь этот "общий знакомый"  в  глазах  Елены Васильевны,
чтобы та решила записать разговор с его протеже?
     -  Похоже, ты  попала  в яблочко, -  развел руками  Панфилов. -  Снимаю
шляпу... Теперь самое время  навестить  производителя  "нутряных"  шашлыков.
Заодно поинтересуемся, как у него дела с документами для опекунства.
     - Согласна, - ответила Валентина и посмотрела на часы. - Но тогда мы не
успеем в больницу. Может, нам лучше  разделиться? Ты пойдешь на рынок, а я -
в больницу?
     - Ладно... Кстати, а что случилось с тем зайцем?
     - С каким зайцем?
     - Благодаря которому ты догадалась в тире о способе убийства, - пояснил
Панфилов.
     - Ах, вот ты о чем,  - улыбнулась Валентина. - Мне пришлось купить его.
Теперь он живет на подоконнике в Настиной палате.
     - Повезло же ему!
     "Д.О.М."
     Рабочий день закончился намного  раньше, чем  обычно,  но попасть домой
Игорю  предстояло  еще не  скоро.  Это стало  ясно,  когда  директор  рынка,
проходивший мимо его контейнера, вскользь произнес:
     -  Запирай свое хозяйство, сдавай выручку и  подходи к выходу.  Я  буду
ждать тебя в машине.
     - Что-то случилось?
     - Танки в городе, - отходя от него, ответил Вадим.
     Игорь   знал,  что  на  языке  железнодорожников  "танками"  назывались
крупнотоннажные цистерны, скорее всего, речь шла именно о них. Оказавшись  в
машине Дементьева, он понял, что предположение было верным.
     -  Из   Осетии  пришли  два  "танка"  с  водкой!  Нужно  принять  их  в
производство, - сказал Вадим.
     Минут через двадцать  машина достигла окраин  и вынырнула за город.  На
третьем или четвертом километре Вадим остановился.
     - Выходим, - скомандовал он, открывая дверцу.
     Пройдя  несколько  сот  метров,  Вадим  с  Игорем   остановились  возле
небольшого ангара, огражденного довольно  высоким  забором  из металлической
сетки. От взгляда Игоря  не укрылось, что к этому месту шла вполне приличная
гравийная  дорога.  К ангару можно  было  совершенно спокойно  подъехать  на
машине. Вадим счел нужным объяснить:
     -  Я  прихожу сюда пешком, чтобы никто из рабочих не увидел мою тачку и
не запомнил номер. К тому же предпочитаю проходить не через основные ворота,
а через  запасной выход. Из всех людей, что здесь  работают, нам нужно знать
только  Кирилла  - начальника  производства  и  моего  давнишнего  приятеля.
Знакомство с его подчиненными может плохо кончиться.
     Как только  они очутились  возле  металлической  двери  позади  ангара,
навстречу им вышел высокий мужчина лет тридцати пяти в промасленной  одежде.
Ничто не выдавало в нем большого начальника. Вадим пошел к нему с протянутой
рукой.
     -  Привет, - буркнул мужчина.  -  Только давай без рукопожатий,  а то я
весь в масле.
     - Ты начал разливать моторные масла, Кирилл?
     -   Какие,  к  черту,  масла!  Компрессор  пытаюсь  починить.  Не  дает
положенную мощность, паразит!
     -  А что,  кроме  тебя  некому? - улыбнулся Дементьев. -  Неужели  твои
работники не способны его отремонтировать?
     - У моих работничков  мысль работает только в одном направлении: как бы
чего спереть или половчее подзаправиться из дозатора!.. А это кто с тобой?
     - Игорь, мой  заместитель, - ответил Вадим. - Я тебе о нем рассказывал.
Теперь  именно  он  будет заниматься водочными вопросами.  У  меня,  как  ты
знаешь, строительство на носу.
     - Знаю, знаю.
     - Раз так, показывай хозяйство.
     Спустя минуту  все трое  уже  находились  внутри  ангара,  в маленьком,
тускло  освещенном  кабинете  с  одним  крохотным  оконцем. В нем стояли три
старых стула и обшарпанный стол.
     - А вот и мое хозяйство, - произнес Кирилл, кивнув на окошко.
     Заглянув в  него,  Игорь  увидел любопытную  картину.  Половину  ангара
занимали две цистерны, видимо, те самые "танки", которые следовало принять в
производство.  Остальное пространство  было  заполнено  какими-то  странными
аппаратами, похожими  на доильные, с той лишь разницей, что они крепились на
одной  длинной  горизонтальной  балке,  имели более  внушительные  размеры и
располагались  сосками вниз,  а не  вверх.  То,  что все  эти чудеса техники
пребывали   в  рабочем  положении,  догадаться   было  нетрудно:   под  ними
серпантином  вилась  череда   бутылок,  которые  после  контакта  с  сосками
наполнялись волшебным  эликсиром - "главной движущей силой  торговли", проще
говоря, водкой.
     В небольшой сумке Дементьева запиликал телефон.
     - Алло, слушаю!.. - сказал в  трубку Вадим.  - Привет, Тимур...  Что?..
Нет, я занят! С чего такая срочность?.. А по  телефону  нельзя?.. Ну  ладно,
сейчас приеду.
     Разговор  длился не более двадцати секунд, но их  вполне хватило, чтобы
от бодрого настроения Вадима не осталось и следа.
     - Мне нужно вернуться на рынок, а ты побудь здесь, - сказал он Игорю.
     Вадим подошел к двери и остановился в нерешительности.
     - Впрочем,  лучше поехали со мной! Съездили мы не напрасно: с  Кириллом
ты  познакомился и все необходимое  увидел.  А  посвятить тебя  в финансовую
кухню нашего водочного производства можно где угодно.
     - Совершенно верно,  - поддержал Кирилл,  заметно нервничая,  поскольку
принял перемену в Вадиме  на свой счет. -  Может, встретимся  вечером у меня
дома? Я баньку истоплю, девчонок приглашу...
     -  Нет,  лучше останься здесь, -  распорядился Вадим.  - Подготовь свой
фургон и будь наготове. Не исключено, что придется срываться!
     Сказав это, Вадим открыл дверь и вышел из ангара. Игорь успел заметить,
каким  испуганным было  лицо Кирилла, оставшегося выполнять производственную
задачу. Вероятно, тот уже имел представление, что такое "срываться".
     Оказавшись в машине, Игорь с Вадимом долгое время ехали  молча.  Только
когда автомобиль въехал в город, Вадим проговорил:
     - Открой  бардачок.  Там лежит мобильник. Со своим замом я должен иметь
возможность  связаться  в любую минуту... Завтра, максимум  послезавтра  все
бумаги  по  реконструкции  рынка  будут  подписаны,  и  я  начну  заниматься
подготовкой  к  строительству. Так что вечером  всему персоналу рынка  будет
объявлено,  что ты мой заместитель. Только давай договоримся сразу, чтобы я,
набрав твой  номер, никогда не слышал:  "Абонент  выключен или  находится за
пределами  системы".  Телефон должен быть всегда при тебе и всегда в  режиме
ожидания звонка. К тому же "за пределами системы" с этим телефоном оказаться
просто невозможно: у него роуминг по всему миру. Имей это в виду.
     - Ясно...
     - А теперь поговорим немного  о том, что ты  видел в ангаре, - произнес
Вадим, хотя  мысли его  явно витали где-то далеко. -  Главная движущая  сила
торговли не просто водка, а левая водка. Не берусь определить, какой процент
"левака" крутится в обороте по  сравнению с фирменной продукцией. Знаю одно:
среди моих знакомых, торгующих спиртным, нет ни одного, у кого "левак" водки
не составлял бы, как минимум, половину оборота.
     - Не может быть, - изумился Игорь.
     - Может, Игорь, еще  как может! - усмехнулся Вадим. - Говоря про  левую
водку, я вовсе не  подразумевал кустарей-одиночек, которые смешивают спирт с
водой в  гаражах и подвалах...  Я  имел в  виду вполне легальные и  солидные
предприятия, изготавливающие сотни тысяч декалитров зелья из дешевого спирта
и не выплачивающих  ни  копейки  налогов и акцизов со своей продукции. Таких
предприятий тысячи. Большинство расположено на Кавказе,  особенно в  Осетии.
Единственная проблема для этих  водочных скважин - сбыт.  Одним из вариантов
сбыта стал разлив  водки на местах  с маскировкой  под местную  продукцию...
Выглядит это примерно так: в столице или в другом городе подбираются люди, с
помощью  которых  организуется  нечто  вроде  разливных   производств,  куда
крупными партиями доставляются либо спирт, либо уже готовая  водка. Я  лично
предпочитаю  второй вариант. Со спиртом  больше  мороки: нужна хорошая вода,
фильтры и  прочее... Эта водка разливается по бутылкам, на  которые  клеится
этикетка любого из местных производителей. Слава богу, этикетки сейчас можно
заказать практически  в  любой типографии.  С  хозяином  типографии, которая
делает этикетки для нашего цеха, я сведу тебя завтра.
     -   Так   значит,   большинство  всех   этих  "Посольских",  "Русских",
"Пшеничных"  и  "Столичных",  что  продавались  в   моем  контейнере,  имело
осетинскую начинку? - поинтересовался Игорь.
     -  В твоем контейнере вообще не было местной водки. Как,  впрочем, и  в
остальных.
     - Но ведь, кроме этикеток, нужны еще пробки, колпачки и акцизные марки!
- вспомнил Игорь, слегка опешивший от всего услышанного.
     -- Пробки и колпачки сейчас тоже не проблема,  - ответил Вадим. - Их мы
берем  в артели, принадлежащей Всероссийскому обществу слепых. С  директором
этого  предприятия  ты  познакомишься  на  следующей  неделе,  он  сейчас  в
командировке.  Но самое  главное  в  нашем  деле  -  акцизные марки.  Их нам
поставляет некто Абломкин. Прозвище это или фамилия, я сам толком не  знаю и
тебе не советую выяснять. Знаю я лишь одно: этот человек нашему  делу дороже
золота, без него  всему бизнесу  кранты. С ним я хотел  познакомить тебя уже
сегодня вечером, но сейчас не знаю, получится ли...
     -- Только теперь  Игорь вспомнил, что случилось нечто неприятное, из-за
чего, собственно, они и возвращаются на Средной рынок.
     -- - Так что же  все-таки  стряслось?  - спросил Игорь. -  Или мне пока
знать не положено?
     -- - Я и сам не пойму! - пожал  плечами Вадим. - Позвонил Тимур, просил
срочно  приехать  на  рынок.  По телефону причину объяснять отказался. После
такого анонса можно ждать чего угодно!
     --  -  Думаешь, это  как-то  связано  с  "танками"?  -  спросил  Игорь,
вспоминая недавний наказ Кириллу быть готовым "срываться".
     --  - Может быть. У  нас уже  был  серьезный  прокол три месяца  назад:
арестовали  цистерну  с  водкой.  Тогда  мы  угодили  под  внеплановый  рейд
налоговой  полиции,  о  котором мои  информаторы ничего  не знали. Налоговые
полицейские оказались  не  из  глупого  десятка. Они  не  стали  разыскивать
фирму-получатель,   указанную  в   сопроводительных   документах,  прекрасно
понимая, что она липовая, а проследили  за самой цистерной  и выяснили пункт
назначения.  К  счастью,  начальник  сортировочной станции  позвонил  мне на
мобильный на сорок  минут раньше,  чем прибыла цистерна. Кирилл за это время
успел свернуться и перевезти оборудование с комплектующими в другое место. В
то  самое,  где работает  сейчас.  Теперь  понимаешь, какое  значение  имеет
быстрая связь?
     -- - Понимаю. А что стало с той цистерной?
     --  -  Наверное,  налоговики выпили,  - холодно произнес  Вадим.  - Ты,
кстати, умеешь водить машину?
     -- - Да, - ответил Игорь. - Еще в армии права получил.
     --  -  Видишь вон ту развалину? -  Вырулив  на парковку  возле Средного
рынка,  Вадим  указал пальцем  куда-то в сторону.  - Забирай  ее в служебное
пользование. Машинка не новая, но на первое время сойдет.
     -- Единственным транспортным средством,  находившимся там,  куда  ткнул
Вадим,  был  "Форд-Мондео"  цвета  "дипломат"  с  тонированными  стеклами  и
красивыми  алюминиевыми  дисками.  Из сообщений рыночного  информбюро  Игорь
знал, что этот железный конь был отобран тимуровцами у какого-то коммерсанта
за большие долги.
     -- -  И этого красавца ты называешь развалиной? - изумился Игорь, когда
понял, о чем именно идет речь.
     -- - Этому  красавцу  уже семь  лет,  -  объяснил Вадим. -  К  тому  же
говорили,  будто у него какие-то  проблемы  с помпой.  В общем,  ты посмотри
машину  хорошенько.  В  сервисный  центр  отгони,  сделай диагностику.  Если
аппарат сильно убитый, предоставим другой - мобильность ведь нужна не только
в связи.
     -- - А я-то думал, что мне придется сидеть в кабинете,  считать прибыль
и отращивать начальственный животик...
     -- -  И не мечтай. Теперь твоя жизнь  станет  похожа на  круговорот,  в
котором будет время  только на сон и еду.  Иными словами, начнешь  вертеться
как белка в  колесе.  Именно так я работаю сам, и именно  такой  работы буду
требовать от своего заместителя. Так что можешь отказаться, пока не поздно.
     -- -  Еще  чего!  - ответил Игорь, не  отрывая взгляда  от темно-синего
красавца.
     -- -  Это  так,  лицевая сторона медали,  -  проследив взгляд товарища,
сказал Вадим. - А на обратной стороне адская работа, большая ответственность
и  огромный риск.  Ты увидел  и узнал  очень  многое, но  придется увидеть и
узнать еще больше...
     -- Вадим вышел из машины и быстрым шагом направился к административному
корпусу. Игорь едва поспевал за ним. Проходя  мимо торговых рядов, он ощущал
на  себе странные  взгляды. Было  такое  впечатление,  что все  уже  знают о
перемене в его статусе.
     -- "Рынок - это такой клубок слухов, сплетен и домыслов"...
     --  Они вошли  в административный  корпус, поднялись  на второй этаж  и
оказались в  приемной. Там уже находился мрачный словно  туча Тимур Хабибов.
Не  прозвучало  еще  ни  слова, как Игорь  сообразил,  что  его  присутствие
излишне, и выскочил за дверь. Но разговор было слышно и в коридоре.
     --  -  Я  же  просил тебя  не трогать  ее!  -  закричал  Вадим. -  Я же
предупреждал, чем это может кончиться! Почему ты меня не послушал?
     -- -  Но я  тут ни  при чем! Это просто совпадение! - отвечал ему голос
Тимура.
     -- -  Какое, на  фиг,  совпадение!  Что ты мне, блин, горбатого лепишь!
Почему тогда милиция шляется по рынку и задает всякие гнилые вопросы? Просто
так, что ли, ради любопытства!
     -- - Не знаю, - тоном записного двоечника отвечал Хабибов.
     -- - А  вот я знаю, - продолжал кипеть Вадим. - И ментура, похоже, тоже
знает! Что теперь прикажешь делать? Все, к едрене  фене, сворачивать? Все, о
чем я так мечтал? Все, ради чего горбатился с утра до ночи?
     --  Дальнейшее  Игорь  не  стал  слушать.  Рассудив,  что  подслушивать
нехорошо, он  отошел подальше.  Игорь  успел  понять,  что  предметом жаркой
дискуссии  были  вовсе не  водочные  дела  и  что  есть  вопросы,  о которых
заместителю директора знать пока не положено.
     -- Просидев в  приемной больше получаса, он  наконец увидел, как  дверь
кабинета открылась и оттуда, красный как рак, вышел предводитель тимуровцев.
     --  - Игорь, зайди, пожалуйста! - позвал Вадим из насквозь прокуренного
кабинета.
     --  Войдя,  Игорь  сразу  же обратил  внимание на  тлеющие в пепельнице
окурки. Хабибов не курил, значит,  директор  за полчаса успел  высмолить две
сигары. Сейчас он раскуривал третью.
     -- - Пощади свои легкие,  - посоветовал Игорь, присаживаясь  на стул. -
Да и мои тоже.
     -- - Верно... - Вадим запустил так и не раскуренной сигарой в угол, где
стояла корзина для мусора.
     -- Игорь  молчал, ожидая,  что скажет шеф. Он  точно  знал, что услышит
сейчас  нечто важное или, по крайней мере, любопытное - желание выговориться
было  написано  на лице  Вадима. Но он и  предположить  не  мог, что рассказ
Вадима коснется темы, которой тот прежде старательно избегал: его прошлого.
     -- - Я  приехал в этот город десять  лет назад,  имея в кармане сто три
рубля пятьдесят  копеек,  - начал  Вадим. - Еще при мне  был  полиэтиленовый
пакет,  в  котором  лежали  документы  для  поступления  в   политехнический
институт, обратный билет на электричку,  четыре бутерброда с плавленым сыром
и две сигареты, которые я стрельнул у своих попутчиков. До этого я ни разу в
городе не бывал, и он меня  просто поразил. Нет,  конечно же, я предполагал,
что  городская  жизнь  куда  лучше  поселковой,  но  к  такому  разительному
контрасту  был  совершенно не  готов. Я  бродил по улицам,  словно  лунатик,
глазел на  роскошные витрины, на машины и на людей. Все вокруг  казалось мне
каким-то особенным и  важным. И как-то не очень верилось,  что я, поступив в
институт, тоже стану частью этого мира.
     --  И  не  напрасно  я  сомневался:  на  какое-то  время  мне  пришлось
распроститься не только с мечтой, но и со свободой. А случилось это вот как.
В институте  я познакомился с  одной местной девчонкой. Звали ее Дина. Уж не
знаю, чем я ей приглянулся,  но она пригласила меня к себе в гости. Я  снова
был  поражен. Ведь девчонки меня не особенно примечали, а Динара была просто
красавица. До вечера  мы гуляли; я покупал ей мороженое и сладости, истратив
все до копейки.
     -- Когда  мы  оказались  у  нее  дома,  меня  опять  ожидало  настоящее
потрясение.  Квартира,  в  которой  она жила,  напоминала дворец:  множество
комнат,  высоченные  потолки  с  красивыми  хрустальными  люстрами,  кожаные
диваны, резная  мебель,  позолоченные подсвечники...  Раньше я  такое  видел
только в кино про загнивающих буржуев и даже подумать  не мог, что и в нашей
стране кто-то уже вовсю так же "загнивает".
     -- В доме Динары, кроме копошившихся на кухне родителей и домработницы,
были несколько ее сверстников: три девчонки и пятеро  парней. Я заметил, что
они  от меня  не  в восторге. Да и  я,  если честно, чувствовал  себя словно
репейник среди шикарных лилий. Одет я был довольно бедно, да и внешностью не
блистал. И зачем она только  пригласила меня?!  Может, это  был  своего рода
вызов, не знаю... И ее родители тоже не знали.
     -- Случайно я услышал их разговор с дочерью.
     --  -  Диночка,  -  говорил  папаша.  - Зачем  ты  привела  к  нам  эту
деревенщину?  Мы  смирились с твоей  причудой,  позволили  поступать  вместо
университета в дурацкий политех, но не испытывай наше терпение дальше.  Тебе
что, не хватает друзей твоего круга?
     -- -  Мне до смерти надоели все эти снобы, - отвечала Динара. - С ними,
кроме как о крутых тачках, бабках и вечеринках, поговорить не о чем!
     --  - А  о  чем можно  поговорить с  твоим  новым  знакомым?  -  ехидно
вклинилась в разговор мама. - О том,  как крутить хвосты коровам или сколько
солярки надо трактору, чтобы вспахать колхозные поля?  Он ведь  наверняка из
животноводов или трактористов. Ты видела, какая у него грязь под ногтями?
     -- Сам понимаешь,  после  такого радушного приема мне оставалось только
уйти. Я так и собрался было сделать, но возле дверей, как назло, стояли трое
парней. Один  из  них, самый  здоровый,  остановил  меня  и с  поганой такой
улыбкой сказал:  "Стоять! Ты кто такой  и  откуда взялся?" В школе,  как  ты
помнишь, я  был не крутого десятка. Но в тот момент просто впал в бешенство.
Не помню, что  ответил  этому  типу. Помню  только, что после ответа получил
удар под дых,  что минут пять не мог разогнуться.  Тем временем этот козел и
его дружки уже успели свалить в зал и усесться вместе с остальными за стол.
     --  Не  знаю,  что на  меня  нашло.  Я  схватил тяжеленный  подсвечник,
ворвался в комнату, опрокинул стул, на котором сидел этот жлоб,  и  принялся
что есть  силы лупить его этим подсвечником по морде. Никто  даже не пытался
мне помешать, все сидели и смотрели как завороженные. А я все бил его и бил.
Остановился только, когда его рожа превратилась в сплошное кровавое месиво.
     --  Что было потом, догадаться  не трудно: милиция, КПЗ  и следственный
изолятор. Пока  шло следствие, мне исполнилось восемнадцать, так что  судили
меня уже как  взрослого. Я думал, что  волю  увижу лет через  пять-шесть, не
раньше.  Мои  сокамерники  в  СИЗО,  учитывая  статью  "тяжкие  телесные"  и
"мажорное" происхождение жертвы, сватали  мне минимум  восьмерик "строгача".
Но я, как ни странно, отделался четырьмя годами "общака"*. Повезло с судьей.
Он оказался неплохим мужиком и во всем разобрался очень основательно.
     --  Мои  родители  никому не рассказывали, что со мной приключилось. Да
никто особо и не проявлял любопытства по поводу того, где я и что со мной. В
поселке  я был слишком незаметной фигурой, чтобы мною кто-то  интересовался.
Чтобы  не сделаться предметом  всеобщего сочувствия или насмешек, я не стал,
освободившись,  возвращаться  домой.  Сам  не   знаю  почему,  но  сразу  же
направился по  единственному  знакомому городскому адресу. Как  ни  странно,
приняли  меня в доме  Дины довольно тепло. Ее  родители, видимо, ощущали  за
собой какую-то вину, поэтому помогли мне с жильем и работой.
     -- Поселили меня в квартиру тремя этажами ниже, к супругам-алкоголикам,
которые им сильно задолжали. Несмотря  на такое "веселое"  соседство,  я был
доволен судьбой.  Получить сразу  же после освобождения  собственный  угол и
вполне  приличную работу - подобный подарок сваливается не на  каждого зэка.
Работал я, как нетрудно догадаться,  на  Средном  рынке.  Сначала грузчиком,
потом  продавцом.  Внимательно наблюдая  за  тем,  как  ведут  дела  местные
коммерсанты, я понял, что ничего сложного в  так  называемой  коммерции нет.
Самая  обычная  спекуляция - и  все.  А для открытия собственного дела нужны
всего лишь  три  вещи:  первоначальный  капитал,  ходовой  товар  и  желание
"крутиться". Желания у  меня было - хоть отбавляй. Чем именно  торговать,  я
тоже имел представление - обувью. Не было только самого главного - денег.
     -- Тогда  я обратился  к  отцу Динары. Он  внимательно меня выслушал и,
почти не раздумывая, дал три тысячи долларов под пять процентов в месяц. Как
я потом узнал, он сделал  это потехи ради и был на сто процентов уверен, что
я быстро прогорю или  просто сбегу. Ему нисколько не  было жалко этих денег.
Отец  Дины и по нынешним меркам  очень богат,  а  тогда был едва ли не самым
богатым человеком в городе.
     -- Каково  же  было  его удивление, когда свои деньги  с процентами  он
получил обратно уже  через три  месяца. А мои  дела тем временем шли в гору.
Это не удивительно: ведь вкалывал я так, что папе Карло и не снилось. В моем
контейнере  был самый богатый  на рынке ассортимент мужской и женской обуви,
который обновлялся  и пополнялся практически ежедневно. Через  год у меня  в
аренде  было  уже  два контейнера. Постепенно я  начал примериваться к тому,
чтобы  заняться торговлей  продуктами и спиртным.  Подтолкнула меня к  этому
встреча с Тимуром Хабибовым. Мы с ним сидели в одном лагере, в одном отряде.
Срок он тянул за бакланку*, но, в отличие от  меня, с судьей ему не повезло,
так что сели мы почти одновременно, а вышел Тимур намного позже.
     --  Когда  мы встретились,  он был без работы и  жил  за счет  старшего
брата, который гонял водку из Владикавказа в Москву. Узнав  цену, по которой
тот  ее сдает, я понял: вот она, золотая жила. Впрочем, была одна заминка: у
меня не хватало денег. Тогда я опять отправился к отцу Дины. Как ни странно,
на этот раз он мне отказал. Мне тогда было невдомек почему. Ведь просил я не
так уж много - пять штук баксов и в отличие от прошлого раза с меня в случае
неудачи уже можно было  что-то взять. Я и не предполагал, что этот отказ был
своего рода  проверкой; от того, как  я выкручусь, зависело мое  будущее. Я,
конечно же, выкрутился, предложив эту водку с небольшой наценкой и частичной
предоплатой  сразу  нескольким  коммерсантам  под  гарантию  своего  товара.
Впрочем, в тот  самый день, когда я совершил такую  удачную сделку, на рынке
произошло неприятное событие: убили  директора, застрелили прямо перед самым
входом. Всех арендаторов ожидала чехарда с договорами об аренде, с платой за
палатки и контейнеры.  Так всегда происходит после смены директора, а  их на
моей памяти было уже три. Предыдущие, правда, уходили не так, как последний.
Они просто увольнялись.  Человека, который  их  увольнял, никто не знал. Это
была,  пожалуй,   единственная  тайна,  относительно   которой  у  рыночного
информбюро не было даже предположений. Не знал об этом и я, пока не встретил
в подъезде однажды вечером отца  Динары, и он буквально с ходу спросил меня:
"Хочешь стать директором Средного? Твоя зарплата будет две тысячи долларов в
месяц плюс пять процентов от собираемой арендной платы".
     -- Я быстренько включил калькулятор в голове и посчитал. Арендная плата
за  один контейнер в  сутки составляет двадцать два доллара, аренда торговой
палатки - восемнадцать. И тех и других на тот момент было  примерно поровну,
значит,  средняя сумма  получалась двадцать  баксов. Всего торговых  мест  -
около четырехсот.  Следовательно, при полной загрузке  арендной платы в день
набегало  восемь  тысяч,  значит,  в месяц -  двести сорок  тысяч  долларов.
Нетрудно подсчитать, что пять процентов  от этой суммы составляют двенадцать
штук. Плюс еще две  тысячи  в качестве зарплаты. Итого - четырнадцать  тысяч
долларов. Такая сумасшедшая цифра тогда чуть не свела меня с ума. Впрочем, я
тут же вспомнил труп предыдущего директора на асфальте и спросил:
     -- -  Что  мне нужно будет делать,  чтобы не оказаться на  месте  моего
предшественника?
     --  -  Нужно  просто  работать,  -   ответил  отец  Дины.   -  Работать
добросовестно и без обмана. Вот и все!
     -- - А свои собственные контейнеры я смогу иметь?
     -- - Конечно. Только не забывай вносить за них арендную плату.
     -- -  Еще  один  вопрос,  - спросил я. -  Кто  будет  рассчитываться  с
"крышей", я или вы?
     -- -  Я  сам себе  "крыша",  -  засмеялся мой  собеседник. -  Впредь не
забивай  себе   голову  всякой  ерундой.   Лучше  подумай,  как  эффективней
организовать работу рынка.
     -- Он сказал  это так, будто я уже принял его предложение. Впрочем, так
оно и было. Раздумывал я не слишком долго и уже на следующий  день приступил
к своим новым обязанностям,  которые выполняю вот уже четыре  года.  За  это
время многое на рынке изменилось - новые площади, новые формы собственности.
Теперь это не просто рынок, а акционерное общество закрытого  типа, где доля
моих акций  составляет  двадцать процентов.  Ты, наверное,  думаешь, зачем я
тебе все это рассказываю?
     -- - Ты прав, - сознался Игорь.
     --  - Все очень просто! Со следующего понедельника ЗАО  "Средной рынок"
прекратит  свое   юридическое  существование,  а  примерно  через  год  -  и
физическое.  На  его  юридическом,  а  затем  и  физическом месте  возникнет
совершенно иная структура: закрытое акционерное  общество "Торговый комплекс
Д.О.М.". И тебе в  этом предприятии отводится немаловажная  роль. Именно  ты
станешь его директором!
     -- - Я? Директором? - изумился Игорь. - А как же ты?
     -- Вместо  ответа Вадим  вынул из стола красивую  золотистую  папку  и,
положив ее перед Игорем, сказал:
     -- - Это устав нашего общества. Ознакомься. Там все написано.
     -- - Какой толстый! - с  уважением произнес Игорь, открывая папку. - Я,
конечно же, прочитаю его, но, если можно, объясни  вкратце, что к чему. А то
у меня голова идет кругом.
     -- -  Понимаю, - кивнул  Вадим. -  Примерно то же  ощущал и я, когда на
меня  вдруг  свалилось огромное хозяйство под  названием "Средной".  Но тебе
будет  намного  легче.  Твое  директорство  поначалу  -  только  на  бумаге.
Фактически всем буду руководить я, а  ты  станешь активно мне помогать. Если
сможешь проявить себя, в чем я ничуть не сомневаюсь, тогда твой директорский
пост из  бумажного  превратится в фактический. А я стану, как  и  написано в
уставе, соучредителем.
     -- - А кто же учредитель?
     -- - Он указан вон  там. -  Вадим указал пальцем на  папку, - в верхнем
правом углу, где написано "учреждаю".
     -- - Малицкий Станислав Георгиевич, -  прочитал Игорь и,  вспомнив, как
часто, особенно  в самом  начале перестройки,  слышал  эту фамилию, спросил:
-Неужели тот самый?
     -- - Да, тот самый.
     -- - Но с чего вдруг?.. - начал было Игорь, но умолк. Внезапная догадка
мелькнула  в  его  голове.  -  Так  значит,  это  про него ты мне только что
рассказывал? Он и есть отец Динары, да?
     -- - Ты - сама проницательность...
     -- В кабинете на полминуты повисла тишина.
     --  -  А вдруг у  Малицкого  есть  собственная  кандидатура? -  спросил
наконец Игорь. - Или я ему не понравлюсь? Что тогда?
     -- - У него  имеется на рынке несколько информаторов. Кто они такие,  я
не знаю. Но докладывают они о тебе, да и обо мне  тоже, очень подробно. Пока
докладывают только  хорошее.  В  противном случае  он не  позволил  бы нашим
фамилиям стоять рядом с его собственной.
     -- Видя, что собеседник не понял последней фразы, Вадим спросил:
     -- - Как ты думаешь, почему комплекс назван "Д.О.М"?
     -- -  Наверное, потому, что в нем можно  будет купить абсолютно все для
дома...
     -- - Это  первое толкование, -  согласился  Вадим. - Но есть  и второе.
"Д.О.М" - это инициалы его трех акционеров. "Д" - Дементьев, "О" - Опарин  и
"М" - Малицкий.
     -- В который уже раз за этот день Игорь был поражен.
     -- - Так и я, значит, тоже акционер? Я не ослышался?
     -- - Не ослышался.
     -- -  Но ведь обладание акциями, насколько  мне известно, подразумевает
участие в распределении прибыли?
     -- - А  ты, я  гляжу, неплохо  подкован!  -  удивился Вадим.  - Уставом
предусмотрено участие директора -  то есть твое  - в  распределении прибыли.
Это сделано специально, чтобы был материальный стимул для более  эффективной
работы. Количество  твоих акций, правда,  мизерное, всего один процент. Если
сравнить с моими  двадцатью или с семьюдесятью девятью процентами Малицкого,
это вообще смешная доля. Но если учесть, что Средной рынок, перевоплотившись
в торговый комплекс, увеличится по площади раз примерно в семь - а значит, и
денег станет приносить соответственно больше, - то сумма выйдет приличная.
     -- - Двести сорок тысяч долларов умножаем на семь, - тут же вслух начал
считать  Игорь. - Получаем один миллион шестьсот восемьдесят  тысяч. Значит,
один процент - это около семнадцати тысяч долларов в месяц. Может,  мне  все
это снится?
     --  - Плюс  еще  зарплата  в полторы  штуки,  -  напомнил  Вадим.  -  И
дополнительные доходы от так  называемых мелких  точек.  Я имею в виду сферу
услуг: разные там  кафе, шашлычные, чебуречные, передвижные мини-прилавки  с
мороженым и пирожками, лотки с лотереями,  туалеты тоже. Кроме того, немалую
прибыль  должна принести аренда  складских  помещений крупными оптовиками, а
также автомобильная и автобусная стоянки.
     -- - Автобусная стоянка? - удивился Игорь. - А она-то зачем?
     -- Вместо ответа Вадим  взял с подоконника внушительный рулон ватмана и
расстелил его  на  столе. Прижав края пепельницей,  дыроколом,  коробкой  со
скрепками и настольной лампой, он произнес:
     -- - Это и есть наш торговый комплекс. Вот нынешние очертания  Средного
рынка. - Вадим указал пальцем в правый верхний угол чертежа. - Все остальное
предстоит построить.
     -- -  Значит,  "Средной" сохранится в нынешнем виде? -  поинтересовался
Игорь. - И будет работать во время строительства?
     -- - Да, в своем обычном графике,  - подтвердил Вадим. - Правда, вокруг
кое-что  изменится.  Потихоньку  соорудят  стены   с  вмонтированным  в  них
отоплением,  и  как только  они  будут  готовы,  на  них  установят  заранее
смонтированную  крышу.  Тем самым наш  Средной  превратится  в  отапливаемый
павильон  номер  один  торгового  комплекса  "Д.О.М".  Обновленные прилавки,
удобные  примерочные кабины,  улучшенный сервис, автомобильная стоянка - все
это должно  привлечь дополнительное число покупателей  среднего достатка, на
которых  и  была  все это  время  сориентирована  торговля  в вещевой  части
Средного рынка.
     -- - А что станет с продуктовой частью?
     -- - Она сохранит свой профиль, только увеличится в размерах, - ответил
Вадим.  -  Из  конструктивных  же  улучшений  появится  только  одно:  будет
установлена крыша на металлических опорах.  Но в закрытый павильон  всю  эту
территорию превращать  не  станем.  Вообще-то на  продуктовую часть будущего
комплекса   возлагается  более   серьезная  функция,  чем  просто   торговля
продуктами и спиртным. Она должна стать этаким волнорезом,  который разобъет
комплекс  на две  зоны.  Первая  - павильон  номер один  с его автостоянкой,
крутым сервисом и  товаром, рассчитанным на  средний класс.  Вторая  будет в
несколько раз больше первой.  Ее  составят пять  крытых, но не  отапливаемых
павильонов, буквально усыпанных контейнерами и палатками, а также склады для
товаров с удобными  автомобильными  и  железнодорожными  подъездными путями.
Таким образом оптовики смогут  хранить и продавать свой товар в одном месте,
а  огромная автобусная стоянка позволит  приобретать его  не только  местным
предпринимателям, но и иногородним "челнокам".
     -- - Значит  ли это, что ты собираешься  запустить на рынок китайцев? -
сообразил Игорь.
     -- - Конечно. - Вадим  явно радовался догадливости  своего помощника. -
Предварительная договоренность с главой китайской диаспоры уже имеется.  Они
собираются арендовать у нас едва ли не треть всех торговых площадей.
     -- Игорь  вновь  задумался - повод был.  В  городе уже существовало два
рынка, которые работали с  оптовиками,  в том числе и с китайцами. Появление
еще одного,  огромного и более удобного, конечно, вызовет отток продавцов  и
покупателей с других  рынков,  что,  в  свою  очередь,  повлечет  уменьшение
доходов  для  тех,  кто эти рынки держит.  А  это  может  стать  поводом для
серьезной бандитской войны, в  которой крайними  обычно бывают  пешки. Игорь
прекрасно понимал, что  в  задуманной крупной  игре одну из  них он и  будет
олицетворять.  И дело  было вовсе не в его  конкретной личности,  а  в самой
системе.  Так  уж повелось, что  роль директора в абсолютном большинстве ЗАО
сродни функции пешки на  шахматной доске: много работы, еще  больше риска, а
привилегий почти никаких.
     -- - О чем задумался? - спросил Вадим.
     -- - Прикидываю,  какой  переполох начнется среди хозяев других оптовых
рынков, когда они узнают о сильном конкуренте, - не стал лукавить Игорь.
     --  - Они  уже знают! И никакого переполоха это  не вызвало. Можешь мне
поверить!
     -- По  взгляду Игоря  было заметно, что он не очень-то поверил, и Вадим
поспешил объяснить:
     -- - Один очень мудрый политик  когда-то сказал: "Если не хочешь, чтобы
у тебя появилась  оппозиция, создай ее сам". Это же правило распространяется
и на крупный бизнес!
     -- Всего несколько секунд понадобилась Игорю, чтобы понять  весь фокус.
Он даже вскочил со стула.
     -- - Так значит, все эти рынки находятся в руках одного!..
     -- - Тише, тише, - остановил его Вадим. - Ты чего раскричался? Совсем с
ума сошел?
     --  Достав  из стола сигару,  Вадим жадно закурил  ее. После нескольких
затяжек он заговорил вновь:
     -- - Черт меня дернул!.. Не вздумай  сболтнуть кому-нибудь! Я сам узнал
это совершенно случайно и вовсе этому не рад. Такая осведомленность до добра
не доводит.  Я  очень часто вспоминаю,  как валялся  на  асфальте труп моего
предшественника. А ведь он всего лишь чуть приворовывал.
     -- - Хватит пугать меня! Я не дурак, чтобы болтать о таких вещах. Лучше
позвони  Кириллу  и  скажи, что шухер  отменяется.  Он  там,  наверное,  уже
поседел, ожидая незнамо чего.
     -- - Совсем забыл, - опомнился  Вадим и схватил телефонную трубку.  - А
ты  пока  пригласи  весь  персонал.  Нужно ведь  представить  тебя  в  новой
должности.
     -- Опарин уже подошел к двери, когда его догнал вопрос директора:
     -- - У тебя есть приличная одежда? Я имею в виду "вещи"?
     --  - Есть одна, - ответил Игорь. - А что, мне теперь нужно являться на
работу только в "вещах"?
     --  -  На  работу  можешь  ходить в  чем угодно,  а  вот  на завтрашнее
мероприятие  в "товаре" приходить не стоит:  можешь раз и навсегда  загубить
свой имидж.
     -- - Что за мероприятие?
     -- - Торжественный вечер в развлекательном центре "Меркурий".
     -- - А по какому поводу?
     -- - Какой завтра день, знаешь?
     -- - Воскресенье.
     --  - Не просто воскресенье, -  поправил  Вадим. - Завтра  -  последнее
воскресенье июля. Понятно?
     -- - Нет, - честно ответил Игорь.
     --  - Бож-же  мой,  - воздел  руки  Вадим.  - И это - мой  заместитель!
Работать  на  рынке и  не знать  своего профессионального праздника!  Стыд и
позор!
     -- Выйдя  из  кабинета, Игорь не стал гадать, о каком  таком  празднике
говорил  Вадим.  Мысль  его заработала в ином  направлении.  К  единственной
"вещи" как бы от Рика Штайлера срочно требовалось докупить  приличные туфли,
брюки и рубашку. Тут нужна была помощь специалиста. К счастью, по лестнице к
директорскому кабинету поднимался самый главный специалист  по части "вещей"
- Наталья Ивановна Чужайкина.
     -- - С наступающим,  -  поздравила  она, увидев Игоря.  -  Как  думаешь
отмечать День работников торговли?
     --   Загадка  праздника   разрешилась   сама  собой.  Но  Игоря  сейчас
интересовало совсем другое...
     -- Последний день отпуска
     -- С  трудом  пробравшись  между  припаркованными  возле дома машинами,
темно-серая "Волга" остановилась  у  подъезда панельного дома,  но двигатель
водитель не заглушил.
     --  - Куда  бы нам воткнуться?  -  спросил  сидевший  за  рулем "Волги"
Аркадий Белов, высматривая свободный от автомобилей клочок земли.
     -- - Вот  сюда, - сказала сидевшая рядом супруга, указывая  взглядом на
вальяжно отъезжающий черный "СААБ" с голубым маячком на крыше.
     -- - Интересно, с каких это  пор в подъезде Анатолия поселились большие
милицейские  чины?  -  спросил  Аркадий,  когда  его  "Волга"  заняла  место
отъехавшей машины.
     --  -  Нужно будет  спросить об  этом  у  Александры  Прокофьевны или у
Людмилы, - улыбнулась Валентина. - Они наверняка в курсе.
     -- Едва супруги  вошли в подъезд,  как в нос ударили аппетитные запахи.
Из  какой  квартиры  они  исходили,  догадаться  было  нетрудно:  Александра
Прокофьевна, мама Анатолия Панфилова, готовила невообразимо вкусную выпечку.
Когда она  бралась за  дело, весь  подъезд благоухал  пирожками, плюшками  и
прочими шедеврами из теста. Валентина Глушенкова и ее супруг входили в число
главных  дегустаторов.   Александра   Прокофьевна  отперла   дверь  на  звук
подъехавшего лифта.
     -- - Здравствуйте, родные мои! Мы уже заждались!
     -- -  Извините, ради бога! Сами знаете,  какая у нас норовистая машина.
Заводится с  десятой  попытки, а  стартер поменять все времени нет,  - начал
оправдываться Аркадий.
     --  - Ничего, ничего, нас тут пока развлекали веселые клоуны, - сказала
дочь Анатолия, тринадцатилетняя Людмила. - Заодно они слопали четыре пирожка
с капустой, четыре с мясом и семь плюшек. Так что нам теперь почти ничего не
осталось!
     -- -  Люда,  как тебе не  стыдно! - с укоризной  произнесла бабушка.  -
Неприлично считать, сколько гости съели, да и клоунами их обзывать нехорошо.
     -- - Это не я их назвала, а папа, как только они вышли...
     --  Оказавшись в  гостиной,  Аркадий и  Валентина  увидели  на  большом
круглом  столе огромное блюдо, наполненное разнообразной выпечкой, и поняли,
что опасения Людмилы были, мягко говоря, преувеличены.
     -- - Что за клоуны были у вас в гостях? - поинтересовался Аркадий, взяв
с блюда самый большой и румяный пирожок.
     --  -  Нас  почтили  визитом  чины  городской  прокуратуры,  -  ответил
Анатолий.  -  Один  -  следователь,  которому  я в понедельник утром  должен
передать дело о смерти Елены Самохиной, а второй - заместитель прокурора.
     --  -  Так это  их  "СААБ" отъезжал  от подъезда?.. Значит, этим  делом
теперь займется прокуратура... - проговорила Валентина. - А почему ты назвал
их клоунами?
     --  Анатолий  бросил  выразительный  взгляд  в   сторону  дочери.  Люда
недовольно сморщилась.
     -- - Тоже мне, тайны мадридского  двора!  - Она демонстративно положила
надкушенный пирожок на тарелку. - Пойду-ка я на улицу, раз у вас тут большие
секреты!
     -- Девчонка шустро шмыгнула за дверь.
     --  - А чего это ради чины прокуратуры нагрянули к тебе домой, да еще в
воскресенье? - спросила Валентина.
     -- - Захотелось сугубо конфиденциально переговорить со мной, прежде чем
они заберут к себе дело об убийстве Елены Самохиной, - ответил Панфилов.
     -- - И о чем шел разговор?
     -- - Идем на балкон пошепчемся...
     -- Они вышли на застекленную лоджию.
     -- - С ними я тоже беседовал здесь... А до этого они битый час уплетали
мамины пирожки и пудрили мне мозги всякой ахинеей!
     --  - Судя  по  всему,  разговор у  вас  не  получился? -  предположила
Глушенкова.
     --  - Не сказать,  чтобы не получился,  но  расстались мы без дружеских
объятий.  Не люблю,  когда передо мной  жонглируют законом.  Особенно  когда
таким делом занимаются люди, обязанные этот самый закон охранять.
     -- - Так что же все-таки случилось?
     --  - Давай обо всем по порядку! Сначала расскажи, чем закончился  твой
вояж в больницу?
     -- -  Ничем.  Или  я утратила способность вытаскивать  из потенциальных
свидетелей то, что мне  нужно, или они  вовсе не свидетели и знать не знают,
кто такой этот "человек-гора"!
     -- - Они и в самом деле его не знают, - сказал Анатолий.
     -- - А ты, похоже, уже успел все выяснить?
     -- - Кое-что успел, - согласился Панфилов, вынимая из кармана диктофон.
- Вот послушай...
     -- После непродолжительного шипения в динамике раздались голоса.
     -- Первый голос принадлежал Быстрову.
     -- "Это вы... Я думал, мне предстоит встречаться с той женщиной, а не с
вами."
     -- Второй голос принадлежал Анатолию.
     -- "Она вам больше по душе?"
     --  "По душе  мне только  собственное отражение  в  зеркале,  - ответил
Быстров.  - Но  с нею, не скрою,  общаться было  бы намного приятней, чем  с
вами... Кстати, у меня уже  все документы собраны. Осталось только дождаться
результата анализов, и можно оформлять опекунство".
     -- "Замечательно, - похвалил Панфилов. - Правда, я сегодня пришел не по
поводу Насти. Меня интересует кое-что другое. Не догадываетесь, что я имею в
виду?"
     -- "Нет", - не очень уверенно ответил Быстров.
     -- "А если подумать хорошенько?"
     --  "Если  вы  имеете  в  виду  мясо   нутрий,  то  я  его,  как  вы  и
рекомендовали, сдал в туберкулезный диспансер. Есть и приходная накладная".
     -- По голосу Быстрова трудно было понять, темнит он  или нет. Возможно,
он и  в  самом деле  не  понимал,  о  чем его  сейчас  спрашивают.  Капитана
Панфилова в  тот момент, видимо, одолевали такого же рода  сомнения, поэтому
он дал собеседнику еще один шанс догадаться.

     -- "Куда вы дели мясо нутрий, меня не интересует,  - сказал Анатолий. -
Я  ведь следователь отдела убийств.  И сейчас веду  дело  об  убийстве Елены
Васильевны Самохиной".
     -- "Об убийстве?!" - вырвалось у Быстрова.
     -- "Да, об убийстве".
     -- "Но ведь она же сама..."
     --  После  этой неоконченной фразы  диктофон намотал на  катушку добрый
метр тишины.
     -- "Так  с кем вы разговаривали о Елене  Самохиной за несколько дней до
ее смерти?" - прервал молчание Анатолий.
     -- Он намеренно  поставил  вопрос так, будто ему уже все известно, а от
собеседника нужны только некоторые уточнения.
     -- "Я обязан отвечать?" - спросил, выходя из оцепенения, Быстров.
     -- "Если не желаете оказаться соучастником, да!"
     -- Во вновь повисшей тишине  ощущалась  угроза следовательского фиаско.
Быстров  явно боролся с так называемым "синдромом стукача". От следователя в
такой момент требовалось неопровержимое доказательство  того, что он  все  и
так  знает,  а  слова свидетеля  нужны ему лишь для полноты картины. Поэтому
Анатолий  предпринял несколько рискованный,  но  в данной ситуации, пожалуй,
оправданный шаг: прибег к информации с кассеты Елены Самохиной.
     -- "Только,  пожалуйста, не  надо кормить  меня басней  о  том, что  вы
искренне  хотели,  чтобы ваша  бывшая  возлюбленная  обрела новую работу  по
специальности, причем с более  высокой зарплатой,  -  как  можно язвительнее
произнес Панфилов. - Меня интересуют истинные намерения "ботаников"-убийц!"
     --  Услышав  эти  слова,  Глушенкова  пожалела,  что  не  может  видеть
выражение   лица   Быстрова.   Фраза  Анатолия   была   выверена   идеально:
недвусмысленный намек на  полную осведомленность, но ни  одного  конкретного
утверждения. После такого любой оппонент должен сдаться. Не стал исключением
и Быстров.
     -- "Я не думал, что они могут дойти до убийства!  - почему-то прошептал
он, а  затем уже более твердым  голосом  добавил:  - А вы  уверены,  что это
убийство?"
     -- "На сто один процент!" - отчеканил Анатолий.
     -- "Боже мой, боже мой, -  произнес Быстров. - Поверьте мне, я  даже не
предполагал, что  все может закончиться так трагически... - Он снова перешел
на полушепот.  - Я был уверен, что Елена примет предложение - ведь  ей нужны
были  деньги. Это предложение - вовсе  не фикция.  Человек, от которого  оно
исходило,  действительно  собирался  основать фирму,  которая  занималась бы
разведением  и  продажей редких растений. Сейчас  эта фирма  уже  создана  и
работает".
     --  Слушая  запись, Глушенкова понимала, что  Анатолия так  и подмывало
спросить,  как  зовут этого человека. Но так поступать было нельзя: ведь он,
по сценарию беседы, уже все знал.
     -- "Может, расскажете  о том  злополучном разговоре подробней? -  задал
Панфилов  единственно  верный в такой  ситуации  вопрос. -  Когда  именно он
происходил?"
     --  "Точно  я дня  не помню,  - ответил  Быстров. -  Помню  только, что
состоялся он уже вечером, перед самым закрытием рынка".
     -- "В каком месте?" - уточнил Анатолий.
     -- "В кабинете директора".
     -- Напрашивался вопрос, директора чего именно, но и об этом нельзя было
спрашивать.
     -- "Дальше, дальше", - поторопил Анатолий, не давая собеседнику времени
на раздумья.
     -- "В обед ко мне подошел Тимур Хабибов,  начальник службы безопасности
рынка,  и  сказал,  чтобы  я  часиков  в пять  зашел в кабинет директора.  Я
подумал,  что  разговор  будет  насчет  увеличения  арендной  платы  с  моих
шашлычных. Мне  уже несколько  раз намекали  на  это. Но заговорили,  как ни
странно,  совсем  о  другом:  директор   рынка  и  Хабибов  стали  наперебой
расспрашивать меня о Елене. Что она за человек? Какой  у  нее характер?  Как
она живет? Ну и все такое... Я  ведь не глупый, сразу смекнул, что к чему. О
реконструкции и расширении рынка уже все наслышаны. А уж о том,  что вся эта
канитель  будет  утверждаться  в  комитете  по  благоустройству,  догадаться
просто. Поэтому я  сразу заявил,  что если они хотят  дать Елене  взятку, то
пусть даже не пытаются.  Если  в их проекте что-то нечисто, то никакие, даже
очень большие деньги  не помогут.  Они мне  поначалу не поверили, и пришлось
привести несколько примеров из жизни, чтобы их убедить..."
     -- "И что потом?"
     -- "Потом  мы расстались. И в  следующий  раз  встретились все в том же
составе уже дня через два. Именно в тот день я услышал о  предложении Тимура
Хабибова взять  Елену к себе на работу с  зарплатой  в  пятьсот баксов. Этот
вариант  мне понравился.  На мой взгляд,  такое  предложение  она  могла  бы
принять:  это не было похоже на  взятку, давало возможность Елене заниматься
любимым делом, да и материальный фактор значил для нее немало. Единственное,
что не понравилось, так это их просьба позвонить ей и договориться о встрече
с ними. Я пытался объяснить, что моя рекомендация может выйти боком,  но они
и слышать ничего не хотели".
     -- Анатолий выключил диктофон.
     -- - Как тебе разговор?
     -- - Содержательный, - ответила Валентина.  - Но я все еще не  понимаю,
какая связь между этой записью и твоими гостями из прокуратуры!
     -- - Сейчас поймешь...  После беседы с Быстровым  я еще  довольно долго
бродил  по  рынку.  Собирался  убить  сразу  двух зайцев.  Во-первых,  хотел
присмотреть  блузку  для  дочери.  В  скобках  скажу,  мой  выбор не устроил
Людмилу,  ей приглянулось какое-то прозрачное  неглиже... Во-вторых, пытался
узнать  побольше  о Тимуре Хабибове и  директоре рынка.  В этом  я  преуспел
больше.  Пришлось, правда, накупить  всякой ненужной  ерунды и пообщаться  с
добрым  десятком  торговцев,  среди  которых одна девушка  оказалась  просто
кладезем рыночных сплетен и слухов. От нее мне удалось узнать, что директора
рынка Вадима Дементьева  и  начальника  службы  безопасности Тимура Хабибова
связывает давнишняя  дружба. Поговаривают даже, что они вместе  сидели, хотя
никто не знал, сколько лет и за что. Еще мне удалось узнать очень любопытную
вещь: частное охранное предприятие, которое возглавляет  Хабибов, называется
"Сокол". А теперь вспомни, как называется подразделение, охраняющее больницу
номер сорок? Вспомнила?
     -- - "Сокол", чтоб его! - воскликнула Глушенкова.
     -- - Далее, как ты, наверное, уже догадалась, я пошел в судебный архив,
где без особого труда раздобыл уголовные дела Хабибова и Дементьева.  Открыв
дело Хабибова, я чуть не завопил от  радости. С  фотографии на меня смотрело
лицо описанного Настей  "человека-горы". Но я все же решил подстраховаться и
позвонил Павлу  и Ларисе  Стариковым. Они оказались дома. Приехав  к  ним, я
показал  фотографию. Они тут  же опознали человека, который в момент  смерти
Елены Самохиной  стоял рядом  с  ними на платформе  "Вознесенской"  и  читал
детектив.
     -- - Они абсолютно уверены, что  видели  именно его?  -  вдруг спросила
Глушенкова.
     -- - А у тебя есть основания сомневаться?
     --  - Да нет. Просто русскому  иногда  бывает трудно отличить  друг  от
друга людей кавказского или, скажем, азиатского  типа - все  кажутся на одно
лицо.
     -- - Это не тот случай! - решительно заявил Анатолий.
     -- По его лицу было видно, что главная новость еще впереди.
     --  -  После  встречи с супругами  Стариковыми  я  вернулся в архив  и,
просматривая  дело  Вадима  Дементьева,  наткнулся еще  на  один  любопытный
факт...  Дементьев  был осужден  девять лет  тому  назад  по  статье "тяжкие
телесные,  пункт второй".  Статья,  как  ты  знаешь, очень серьезная,  да  и
потерпевшим был сын влиятельного чиновника.  Тем  не  менее Дементьеву  дали
срок по минимуму: всего три года общего режима. Но удивительно  даже не это,
а  место, где  произошло  преступление: квартира, хозяйкой  которой являлась
Малицкая  Инесса Анатольевна. После  звонка в паспортный стол  обнаружилось,
что  ее супругом  оказался  не  кто  иной,  как  уже знакомый  нам  Малицкий
Станислав  Георгиевич.  А это означало, что директор Средного  рынка  и  его
фактический владелец знают друг друга минимум девять лет... Поздно вечером я
пришел  с  этими  своими  открытиями  в  кабинет  начальника. Майор  Васянин
внимательно меня  выслушал, а потом сказал, что такие "киты", как Малицкий и
его  подчиненный  Дементьев,  нашему  отделу не по  зубам. Делами  подобного
уровня должна  заниматься  городская прокуратура. Он  пообещал  связаться  с
заместителем прокурора и доложить ему обо всем. И  приказал подготовить дело
к передаче. Мне почему-то  вспомнились события из недалекого прошлого, тогда
прямо перед воротами Средного рынка был убит прежний его директор, Колобков,
кажется,  была его  фамилия.  Это  дело тоже  забрала  к  себе  прокуратура.
Насколько  я знаю, оно до сих пор пылится среди нераскрытых. Похоже, дело об
убийстве  Елены  Самохиной ждет  такая  же  участь.  А  возможен  вариант  и
похуже...
     -- - А что может быть хуже?
     -- -  Хуже, когда  вместо  реального  заказчика  убийства подставляется
пешка, - вздохнул Панфилов. - Сегодняшние  мои  визитеры в закамуфлированной
форме нечто подобное и  предлагали. Они просили не  упоминать в деле фамилию
Малицкого. Спору нет, отсутствие этого персонажа намного  упрощает понимание
сюжета, где имеется и явный заказчик  убийства, -  Вадим Дементьев, и  явный
исполнитель в лице Тимура Хабибова. Однако без третьей, самой главной фигуры
эта сцена лишается глубокого внутреннего содержания.
     --  -  Ты  говоришь,  словно прожженный  театральный критик, - печально
улыбнулась Глушенкова. - Но в одном ты прав. В убийстве Елены Самохиной, как
ни кощунственно это звучит, чувствуется некий стиль. Автор явно наслаждается
своим мастерством.  Это  тебе не примитивная пальба  возле  рынка, а  умелый
камуфляж под несчастный  случай. Что-то мне не  очень верится,  что на такой
творческий  рост  способны  два  бывших  уголовника   Дементьев  и  Хабибов.
Сценарист  уровня Малицкого подходит куда лучше. Вот только вряд ли возможно
раздобыть факты,  неопровержимо  свидетельствующие об его авторстве. С  этой
точки зрения даже лучше,  что у тебя забирают дело. По крайней мере, процент
раскрываемости не понизится.
     --  -  Ты  умеешь  успокаивать!  -  усмехнулся Анатолий  и открыл дверь
лоджии. - Идем лучше ударим по пирогам и плюшкам, пока они совсем не остыли.
     -- Валентина села к столу, не замечая, как внимательный супруг налил ей
чаю. Мысли ее находились далеко от накрытого стола.
     -- - Помнишь аббревиатуру торгового комплекса,  который должен  вырасти
на месте Средного  рынка? - спросила Анатолия Глушенкова и сама же ответила:
-  Дэ-о-эм,  не  так ли? Две буквы нам  уже известны.  С  первой  начинается
фамилия Дементьева, со  второй - Малицкого. А кто же  устроился  посередине?
Кто этот "О"?
     -- -  Кем бы  этот "О"  ни оказался,  не  думаю, что он имеет  решающее
значение в нашем деле!  - ответил  Панфилов. - Скорее всего, под этой буквой
скрывается фамилия очередного  рабочего винтика в большом механизме  империи
Малицкого. А может, даже и  не фамилия.  Может,  буква эта нужна лишь затем,
чтобы получилось название со смыслом.
     --  -  Как  знать,  как  знать... Порой  и  маленький  винтик  способен
превратить гигантскую машину в груду металла, а пустяковая буква  - изменить
смысл речи. Вдруг это как раз такой случай?
     -- - С завтрашнего дня  мне будет  не до этого дела! Да и тебе,  скорее
всего, тоже!
     -- - Это еще почему?
     --  -  Если мне  не  изменяет память,  сегодня  последний  день  твоего
отпуска,  - сказал  Анатолий.  - А это  значит,  что завтра тебе на  работу.
Сказать, сколько папок с делами ждет тебя на столе?
     -- - Не надо портить мне аппетит, - затрясла головой Валентина. - Пусть
это пока останется тайной, как и личность нашего загадочного "О".
     -- ВеЧер сюрпризов
     -- Никогда в жизни ему  не доводилось видеть такого мрачного помещения.
Стены, пол и  потолок - из проржавевшего железа,  и нет даже намека  на окна
или какой-то иной  источник света. "Похоже, что я сова  и вижу в темноте", -
подумал Игорь.  Едва  только эта мысль пробежала в  мозгу,  как вокруг стали
появляться люди в каких-то бордовых одеждах, похожих на домашние халаты. Это
было странно -  ведь дверей  в комнате  тоже  не  было. И  все-таки с каждой
секундой людей становилось все больше и больше. Казалось,  еще мгновение - и
помещение заполнится  настолько, что нечем станет  дышать. Так оно и  вышло.
Словно  рыба,  выброшенная на берег,  Игорь пытался поймать ртом  хоть каплю
воздуха, с ужасом понимая, что ничего из этого не получится - воздуха просто
не было.  Нужно во что бы  то ни стало вырваться на волю. Заработав локтями,
он стал  продираться,  как ему казалось,  в  нужном  направлении,  но вместо
выхода  уперся  в  ржавую  железную стену. Тогда  Игорь  метнулся  в  другую
сторону, сбивая и втаптывая в пол всех, кто попадался на пути, но  результат
оказался  тем же. Прислонившись к  стылой  железной стене, он приготовился к
смерти.
     -- И тут  произошло невероятное - спиной  он ощутил пустоту. Не доверяя
ощущениям, Игорь шагнул назад и оказался  в другом помещении. Оно разительно
отличалось от предыдущего. Все вокруг было приятного розового оттенка. Людей
не  видно. Лишь  в самом центре комнаты на маленьком треногом табурете сидел
хрупкий  юноша лет двадцати с  кудрявой шевелюрой, одетый в  белую тунику  и
плетеные сандалии. Он что-то записывал  в толстую книгу, лежащую  у него  на
коленях.
     --  - Надеюсь,  теперь ты понял, что сила и напор  - не  самое главное,
если  хочешь одолеть преграду? - не отрываясь  от своего  занятия,  произнес
юноша. - Необходим разум и еще раз разум!
     -- Оторвав взгляд от книги, юноша спросил:
     -- - Так с чем ты пожаловал ко мне, Ближайшему от солнца?
     --
     -- Открыв глаза, Игорь увидел улыбающееся лицо Маши.
     -- -  Ты  что-то бормотал во сне и  корчил страшные гримасы!  Вот  я  и
решила разбудить тебя!
     -- -  Правильно сделала, -  бросив взгляд на часы, сказал Игорь. -  Мне
уже давно пора вставать.
     -- - На работу?
     -- - Нет, у меня сегодня выходной, но дел много.
     --  -  Если  хочешь, могу  помочь, - предложила  Маша.  -  До вечера  я
совершенно свободна.
     -- -  Отлично!  Значит,  сегодня ты  назначаешься имиджмейкером. Будешь
ходить со мной по бутикам и выбирать одежду!
     -- - Это же адский труд, - прошептала Маша, медленно заползая на своего
работодателя. - За него я потребую очень большую предоплату!
     -- - Согласен на любые условия и готов подписать контракт немедленно! -
рассмеялся Игорь, подминая под себя "имиджмейкера" и скрепляя договор жарким
поцелуем.
     --
     -- Впервые за месяц  знакомства они проводили воскресный день как самая
обычная влюбленная пара:  ходили по  магазинам, гуляли, пили холодное пиво и
говорили о всякой ерунде.
     -- - Я наконец догадалась, что такое счастье, - сказала Маша, когда они
сделали  остановку  в  уютном кафе  на набережной. -  Раньше  казалось,  что
счастье  - это  слава  и толпы  поклонников  у твоих ног. А  сейчас понимаю,
счастье - это состояние души, не зависящее от суеты.
     --  Игорь уже в  который  раз  удивился Машиному умению  выражать  свои
мысли. Мог ли он, впервые  заключая ее в  объятья, подумать, что приобретает
не только красивую любовницу, но и интересную собеседницу? Порой  Игорь даже
забывал, что Маша принадлежит к миру шоу-бизнеса. Впрочем, надолго забыть об
этом не давали.
     --  Молоденькая  официантка,  очевидно  подрабатывающая здесь  во время
школьных  каникул,  вот  уже  минут  пятнадцать  странно посматривала на  их
столик. Наконец она решилась и подошла к ним.
     --  - Вы не  дадите  мне  автограф?  -  спросила  она Машу,  протягивая
фломастер и небольшой календарь с фотографией "Неваляшек".
     -- - Пожалуйста, - ответила Маша и расписалась.
     -- Счастливая девочка подбежала к барной  стойке и, показывая календарь
официантке постарше, сказала:
     -- - Вот видишь! Я ж тебе говорила, что это она. А ты не верила!
     -- - А что за парень с нею? - спросила та.
     --  -  Не  знаю,  - ответила официантка. - Тоже, наверное, какая-нибудь
знаменитость! Пойду и у него попрошу автограф на всякий случай!
     -- Через  несколько  секунд она  снова  стояла  возле  столика и  молча
протягивала календарь Игорю. Тот не стал ничего объяснять и расписался.
     --  - Быть звездой,  хоть и мнимой, не  так уж плохо! -  улыбнулся  он,
когда вдвойне осчастливленная девочка удалилась.
     -- - Поначалу это всем нравится, - согласилась Маша. - Но со временем и
популярность  начинает тяготить.  Кого-то  больше,  кого-то  меньше...  Мне,
например, все это уже порядком надоело.
     -- - Так возьми и брось свое занятие! - в шутку предложил Игорь.
     -- - Я, наверное, так скоро и сделаю, - неожиданно ответила Маша.
     -- - Ты серьезно?
     -- - Абсолютно... Я, собственно,  и петь-то  не люблю, да и не умею,  -
усмехнулась Маша. - В нашем дуэте поет в основном Анька, а я на подпевке! Но
даже  не в этом  дело. Мне не нравится  тот образ  жизни, который приходится
вести поневоле,  и весь  этот сброд, который я должна терпеть  вокруг  себя.
Иногда меня просто тошнит от людей! Анька, конечно, не в счет...
     -- - А она знает о твоих намерениях? - спросил Игорь.
     --  - Нет еще,  -  вздохнула девушка.  - Для  нее, наверное, это  будет
настоящий шок. Ей, похоже, все еще  нравится  быть поводом  для скандалов  и
мишенью для сплетен.
     -- - А чем ты думаешь заняться? Вернешься домой?
     -- - Нет, что ты!..  Первое, что я сделаю,  так  это  куплю  себе здесь
квартирку, обставлю ее только самым необходимым, а оставшиеся деньги вложу в
какое-нибудь выгодное дело.
     -- Ее рассудительность удивила Игоря.
     -- - А в какое именно дело? И какую сумму?
     --  -  Я рассчитываю,  что после  покупки квартиры и кое-какой мебели у
меня останется около ста восьмидесяти тысяч долларов.
     --  Игорь чуть не упал со стула. Он, конечно, предполагал, что деньги в
шоу-бизнесе крутятся немалые, но чтобы такие!
     -- - И тогда я обращусь к тебе, - спокойно продолжала Маша. - Ты как-то
говорил, что  неплохо было  бы иметь на Средном рынке  несколько собственных
контейнеров.  Может, настало время  осуществить твою мечту? А  прибыль будем
делить пополам...
     --  Игорь буквально  остолбенел. В том, что ему в последнее время очень
везет, никаких сомнений не было, но чтобы настолько!..
     -- - Ты когда-нибудь  видела сны с продолжением?  Я в который раз  вижу
один и  тот же сон,  причем каждый  следующий раз длится дольше предыдущего.
Мне снится помещение без воздуха, из которого я пытаюсь выбраться. Несколько
ночей мне это не удавалось. И вот  сегодня  я выбрался из помещения и тут же
встретил юношу, одетого в  странную одежду. "Ближайший от солнца" -  так  он
назвал  себя. Я все думал, что бы это могло значить, и только  сейчас понял.
Ближайшая от солнца планета Меркурий; так зовут и бога  торговли.  Значит, я
чем-то приглянулся самому богу торговли... Иначе я просто не могу объяснить,
почему мне так везет в последнее время...
     --  -  Так  ты  согласен с моим предложением? - выслушав его,  спросила
Маша.
     --  -  Я мог бы приличия  ради поломаться  несколько  минут, а может, и
несколько дней, но не  буду. Уверен,  что такая умница,  как ты,  много  раз
отмерила, прежде чем отрезать. Хочу только напомнить, что весь тот лоск, что
меня  сейчас окружает, мне не принадлежит и в случае финансового краха взять
с меня будет нечего.
     -- - Финансовый крах не грозит человеку, которому покровительствует сам
Меркурий! - засмеялась Маша.
     --
     -- В длинном ряду  лимузинов и прочих роскошных иномарок "Форд-Мондео",
на котором  приехал Игорь, смотрелся чуть  лучше "Запорожца". Игорь вышел из
автомобиля,  посмотрел  на   расцвеченный   огнями   развлекательный   центр
"Меркурий", вобрал в легкие побольше воздуху - и вошел внутрь.
     -- Получив номерок, он поднялся по длинной мраморной  лестнице, ведущей
к входу в развлекательный центр. Его появление сопровождалось фотовспышками.
Только сейчас Игорь заметил, что по краям  широкой  лестницы, прямо за живой
стеной из милиционеров и секьюрити, толпятся фоторепортеры и телевизионщики.
     --  "Интересно, что они здесь делают?  - подумал  он,  минуя  последнюю
ступеньку.  -  Это  же не  кинофестиваль  и даже  не шикарная презентация  с
бесплатным  фуршетом для прессы. Хотя,  как знать,  современная жизнь  полна
странных вещей!"
     -- В  вестибюле,  где  в самом  центре стояла  большая бронзовая статуя
Меркурия, толпилось  множество известных людей. Пестрая смесь, состоящая  из
звезд  эстрады,  актеров,  продюсеров,  генералов, политиков и  бизнесменов,
оказалась в числе приглашенных. Игорь  не  предполагал, что такой не слишком
известный в народе праздник,  как  День работника торговли, столь уважаем  в
этой среде.
     --   Огромный  зал   был   уставлен  небольшими   круглыми   столиками,
рассчитанными  на  несколько  персон.  На  столах  стояли  фрукты,  холодные
закуски, несколько бутылок спиртного и  таблички с номерами тех,  кто должен
за ними сидеть.
     --  Игорь  приблизился к большой  круглой  сцене,  в центре  которой на
красивом  постаменте  располагалось  нечто   довольно   любопытное  и  очень
знакомое... Он поднялся на сцену и подошел ближе. Тут же из-за кулис выбежал
здоровенный детина с бейджем "секьюрити" и, заслонив собой постамент, грозно
предупредил:
     -- - Сюда нельзя!
     -- Покинув сцену, Игорь  отправился в другой зал, попутно поглядывая на
то,  как   изгнавший  его  охранник   внимательно  осматривает  постамент  и
установленный  на нем макет  торгового комплекса  "Д.О.М.", вероятно пытаясь
отыскать там незаметно подложенную Игорем бомбу.
     -- "Значит, не просто праздник, а еще и презентация! - подумал Игорь. -
Причем к ней я  имею  самое непосредственное отношение! Ай  да Вадим,  ай да
конспиратор!  Хоть  бы  предупредил!  Впрочем, что бы  это  изменило? Только
волнений прибавило бы..."
     --  Не успел он  подумать  о Вадиме, как тот возник  в поле его  зрения
вместе с Аллой.
     -- - Ты уже был в зале для торжеств? - поинтересовался Вадим.
     -- -  Да.  И  слегка удивился  тому,  что увидел на  сцене! Теперь  мне
хотелось бы знать, какие еще сюрпризы ждут меня сегодня?
     --  -  Никаких! -  заверил Вадим,  глядя на школьного приятеля честными
глазами.
     --  - Кроме  того, что  примерно  час спустя  за тобой  будут  гоняться
абсолютно все находящиеся здесь журналисты! - добавила Алла.
     -- - Это еще почему?
     -- - Потому что ты будешь сенсацией сегодняшнего вечера! Понятно?
     -- - Нет.
     --  -  Чего  же тут непонятного? Нетрудно  догадаться,  что  абсолютное
большинство слетевшихся  сюда журналистов мучает  один-единственный  вопрос:
"Кто скрывается под буквой  "О" в аббревиатуре "Д.О.М"?  Две остальные буквы
всем давно известны и  уже не  интересны! Последние дни  я  очень жалею, что
работаю  с криминальной  хроникой  и  интервью  с  тобой  просто  невозможно
вставить в формат моей программы. А так бы хотелось быть первой!
     -- - Кошмар! - вздохнул Игорь, вспомнив, сколько людей из числа пишущих
и снимающих ему довелось увидеть перед входом.
     -- - Почему "кошмар"?  - засмеялся Вадим. - Разве  может паблисити быть
кошмаром? Многие только об этом и мечтают! Будь  уверен, тебе сегодня  будут
завидовать все,  от  мелкого  спекулянта  до  крутого  олигарха. И  даже мне
придется  с  завистью наблюдать, как ты купаешься  в лучах славы!..  А  тебе
самому разве  не  приятно  потешить тщеславие? Признайся, разве только из-за
денег ты влез в эту авантюру?
     -- - Пока не знаю, - ответил Игорь. - Все навалилось как-то вдруг!
     -- - Ничего, прорвешься! -  хохотнул Вадим. - А почему ты без дамы? Мог
бы  взять с  собой  свою девушку!  Только  не надо  говорить мне, что  такой
красавец до сих пор одинок в этом городе.
     -- - Я не знал, что можно приходить с девушкой!
     -- - Ему на  сегодня поклонниц и так хватит!  - улыбнулась Алла. - Одна
из них уже идет к нам. Постарайся ей понравиться!
     -- К троице приближалась дама лет сорока с пышными  формами  и длинными
белыми   волосами   явно   искусственного    окраса.   Весь   вид    матроны
свидетельствовал  о  том, что в  салонах красоты она проводит,  как минимум,
половину своей жизни.
     --   -  Здравствуй,  Ангелина!   -  приветствовали  ее  Дементьевы.   -
Познакомься, это Игорь Опарин.
     --  - Очень приятно! Что-то я вас раньше не  встречала!  Вы,  очевидно,
новичок в нашей тусовке!
     -- - Да, - ответил Игорь. - Я перебрался в город совсем недавно.
     -- - Издалека?
     -- - Если  судить  по расстоянию,  то не очень,  но  если по  сути,  то
издалека!
     --  - Ого! - вскинула тщательно прореженные брови Ангелина. - Похоже, в
нашей среде  появился  философ! Это  мне нравится.  И что же привело  вас  в
шальной город?
     -- - Сложно и долго объяснять.
     --  -  А вы попытайтесь сформулировать  одной фразой. Это мало  у  кого
получалось, но у вас, я уверена, получится.
     --  Игорь  посмотрел  на  Вадима,  потом  на  Аллу.  Их взгляды  словно
говорили: "Давай, парень! Удиви ее! Тебе это здорово пригодится в будущем!"
     -- Слова вылетели как-то сами собой:
     -- - Фразы будет многовато. Скажу одно слово: жажда!
     -- - Жажда? Объясните-ка подробнее...
     --  -  Жажда  денег. Жажда славы. Жажда власти. Жажда  удовольствий,  -
отчеканил Игорь.
     -- - Вы довольно откровенны! - удивленно похвалила его новая знакомая.
     -- - Просто пытаюсь произвести на вас впечатление...
     --  -  Вам это удалось. - Ангелина  одарила Игоря мимолетной улыбкой. -
Вот возьмите. - Порывшись в  своей миниатюрной сумочке, она протянула  Игорю
визитку-приглашение. -  С нею вы можете приходить на  все вечеринки, которые
устраиваются в  моем доме. Надеюсь,  там вы заведете  полезные знакомства  и
спустя какое-то время сможете утолить вашу жажду.
     -- - Спасибо! - поклонился Игорь, принимая визитку.
     -- - А сейчас извините, - сказала Ангелина. -  Мне нужно  тут  кое-кого
найти!  Кстати,  неплохой  пиджачок.  - Она  кивнула на одежду  Игоря. - Это
Штайлер?
     -- - Агуш! - шутливо уточнил хозяин пиджака.
     --  - Агуш? - удивилась  женщина, уже  отходя.  - Никогда  не слышала о
такой фирме! Но мне нравится!
     -- Когда собеседница скрылась, Вадим похвалил Игоря:
     -- - Молодец!  Мне самому, помнится, удалось раздобыть такую  визитку с
третьей   или  четвертой  встречи  с  Ангелиной.  Вот  только  с  Агушем  ты
переборщил! Такие  шутки  могут  выйти боком. Впредь будь осторожнее.  Среди
снобов одежда имеет огромное значение, и шутить на эту тему не стоит.
     -- - А что это за женщина?
     --   -  Ангелина  Заболоцкая,  жена  известного  предпринимателя  Якова
Заболоцкого,  -  объяснила Алла.  -  В его  особняке частенько  устраиваются
вечеринки, на  которые приплывают  самые  зубастые акулы  бизнеса,  а  также
молодые  и перспективные  акулята.  Тебя  она не без оснований  причислила к
последним.
     -- -  Тебе  тоже кажется, что  из меня  может вырасти большая  акула? -
спросил Игорь.
     -- - Может быть, даже целый кашалот! - засмеялась Алла.
     -- - Ты серьезно?
     -- - Абсолютно.
     -- "Почему?" - хотел спросить Игорь, но не успел. Проследив взглядом за
Аллой, которая смотрела куда-то в  сторону, он буквально  остолбенел. К  ним
направлялась девушка, с которой он провел чудесную ночь в Турции...
     --  "Марина!" -  чуть  не  окликнул  ее  Игорь.  Но супруги  Дементьевы
опередили его:
     -- - Привет, Дина!
     -- "Дина? - удивился  Игорь. - Это же она, Марина. Ее лицо,  ее фигура,
ее улыбка!"
     -- - Познакомься, - глянув в сторону Игоря, произнесла Алла. - Это Дина
Малицкая! А это Игорь Опарин!
     --  - Тот самый Опарин? -  отчужденно спросила  девушка, протягивая ему
свою ладонь.
     -- Пожав  ее, Игорь уже  не сомневался в том, что  именно эта красавица
дарила ему минуты блаженства в отеле на берегу Черного моря.
     -- - Много о  вас наслышана! -  отняв руку, равнодушно сказала  Дина. -
Если   хотя   бы  половина  дифирамбов,  которые  вам  поют,  правда,  то  у
презентуемого сегодня проекта действительно неплохое будущее.
     -- Проговорив это, она обратилась к Дементьевым:
     -- - Можно мне похитить на несколько минут вашего собеседника? Я покажу
ему свой "Меркурий"!
     -- Дина отвела Игоря в сторону и зашептала:
     -- - Что  ты пялишься на  меня! Еще минута - и они поняли  бы, что мы с
тобой знакомы.
     -- - А почему им нельзя этого знать? - спросил Игорь.
     --  - Потому  что Вадим ничего  не скрывает  от  отца.  Он  обязательно
проговорился бы об этом. И тогда твоей удивительной карьере пришел бы конец!
     -- - Почему?
     -- - Мой отец - самый настоящий параноик! Он ни за что  бы не поверил в
то, что наша встреча в  Стамбуле была случайной. Непременно принял бы это за
тщательно спланированную акцию своих врагов, а тебя бы зачислил в шпионы.
     -- - Ты серьезно? - усмехнулся Игорь.
     -- -  Очень  серьезно. Думаешь, почему он так легко  согласился с твоим
назначением?  Да  потому,  что  тебя  никто   не  знает,  а  значит,  ты  не
принадлежишь ни к одному из враждебных кланов.
     -- - А к психиатру твой отец не обращался?
     --  -  Обратился как-то раз... Не  знаю,  что он  там услышал,  но того
психиатра до сих пор найти не могут.
     -- - А меня не ждет такая же участь, если  он узнает, что у нас с тобой
было в Турции?
     -- -  С  кем  я трахаюсь,  ему  совершенно  наплевать! Он перестал этим
интересоваться, еще когда мне было лет  семнадцать.  Но вот если  мои  связи
будут  как-то  угрожать  его  авторитету  и  могуществу, тогда  можно  ждать
неприятностей.
     --  -  Интересная  концепция,  -  произнес  Игорь.  В  этот  момент  он
обнаружил, что идет вместе с Диной по какому-то узкому коридору. - А куда мы
идем?
     --  -  Сейчас узнаешь, - улыбнулась  спутница, открывая  ключом дверь с
табличкой "Администрация".
     -- Когда  они  вошли, Дина  включила свет,  заперла  дверь на защелку и
по-хозяйски  прошагала внутрь  просторного кабинета,  обставленного в лучших
традициях офисного дизайна.
     -- - Чего стоишь? Проходи, - предложила она,  наливая себе из стоявшего
на столе графина, после чего  невозмутимо скинула с себя платье, под которым
ничего не оказалось. - Выпить хочешь?
     -- - Нет, - оторопело ответил Игорь.
     --  -  Не  тушуйся,  - усмехнулась Дина,  подойдя к огромному  стенному
шкафу. - Это  мой кабинет и мой  развлекательный комплекс.  Отец купил  его,
чтобы мне было  где развлечься! Я все здесь придумала сама, даже вот  это. -
Отодвинув  створку  шкафа, она  представила  взору гостя просторную кровать,
застланную черным шелковым постельным бельем.
     -- - Как тогда, в отеле... - напомнила девушка.
     -- Увидев замешательство в глазах гостя, она спросила:
     -- - Ты что, не хочешь тряхнуть стариной?
     -- - Скоро начнется презентация...
     -- - А мы быстренько, - успокоила Дина. - У меня здесь и душ есть!
     -- Игорь еще несколько секунд колебался, а затем ответил:
     -- - Прости, но я так не могу.
     --  -  Ну надо  же!  -  усмехнулась  Дина.  - А  я-то  думала,  что  ты
секс-машина, готовая спариваться где угодно и когда угодно!
     -- - Прости! - сказал Игорь и вышел.
     -- Оказавшись по ту  сторону двери, Игорь услышал, как  громко  звякнул
стакан, разбившийся вдребезги.
     --
     --  Он  вернулся  в зал  для торжеств.  Уже  все гости  разместились за
столиками и с интересом смотрели на сцену, где играла очень знакомая музыка.
Игорь стал отыскивать взглядом Вадима и Аллу. Они сидели возле стены.
     -- - Что так быстро? - спросил Вадим,  когда Игорь, отодвинув табличку,
сел рядом. - Экскурсия не сложилась?
     -- - Да, - ответил он, наливая себе немного сухого вина. - Мы разошлись
во мнении относительно цвета стенного шкафа.
     --  Услышав  это,  Вадим  и  Алла  не  смогли  сдержать  смех.  Видимо,
назначение  стенного  шкафа  в  кабинете  Динары  Малицкой  было  им  хорошо
известно.
     -- - Ну,  Игорь, ты даешь! - вдоволь насмеявшись, сказала Алла. - Редко
кому удавалось вырваться от этой похотливой стервы!
     -- - Ее отец будет недоволен?
     -- - Наоборот,  -  покачал головой Вадим.  - Если Малицкий  узнает, что
кто-то  отшил  его  дочурку,  он  только  зауважает  его.  Дину  он  считает
законченной шлюхой. Что, впрочем, полностью соответствует истине!
     -- Сделав  несколько глотков вина, Игорь осмотрелся.  Вслед за знакомой
мелодией послышались  еще  более знакомые  слова. Слова,  которые  он  часто
слышал и по  радио,  и с экрана телевизора, но еще чаще - у себя дома, возле
открытого настежь  окна, в  минуты  блаженства. "Укуси меня нежно  в ушко, -
слышалось со сцены. - Этой ночью я снова твоя игрушка".
     --  "Вечер  сюрпризов!"  -  подумал  Игорь   и  глянул  на  сцену,  где
"Неваляшки" исполняли свой последний хит.
     -- - Вы видели клип с этой песней?  - спросила Алла  с явным намерением
отвлечь внимание  мужчин от сцены. - Безобразие какое-то! Они там совершенно
голые.
     --  -  Не такие уж они там и голые!  - возразил муж.  - Некоторые места
все-таки прикрыты!
     -- - Да, ленточками шириною в два сантиметра! - усмехнулась жена. - Это
ты называешь "прикрыты"? И кто только додумался пригласить таких потаскух на
серьезное мероприятие?
     -- Игоря  передернуло.  Он  открыл  рот,  чтобы сказать, что нельзя так
судить о незнакомых людях, но Вадим не дал ему сказать.
     -- -  Это  Дина  их  пригласила, -  ответил  он на  вопрос жены. -  Она
определяет, кто будет выступать в "Меркурии".
     -- - Почему-то ее выбор меня не удивляет! - заметила Алла.  - Наверное,
они вместе участвуют в оргиях!
     -- - В каких оргиях? - спросил Игорь.
     -- - Ты что, газет не читаешь?
     -- - Те газеты, что пишут про  оргии и прочую такую чепуху, не читаю, -
ответил  Игорь.  -  И я  очень удивлен, что  ты  их читаешь. Уж тебе-то  как
журналистке следовало бы знать, что в подобных газетенках  печатают сплошные
выдумки.
     --  -  Глядя на девиц, я бы не сказала, что это выдумки! - не сдавалась
Алла.
     -- - Имидж  не всегда отражают истинное содержание человека, -  покачал
головой Игорь. - Типичный пример  - я сам!  При  всем  моем внешнем  лоске и
высокой должности на самом-то деле я нищий. Увидите, что напечатают  обо мне
в  завтрашних  газетах.  Наверняка  объявят  меня  подпольным  миллиардером,
внебрачным сыном члена  правительства, а  то  и вообще инопланетянином! А уж
то, что я участвую в оргиях "Неваляшек", не будет вызывать никаких сомнений.
Ведь  я живу с  ними в  одном доме, в одном  подъезде  и на одной лестничной
площадке.
     -- - Ты это серьезно? - спросил Вадим.
     -- - Вполне. Мы действительно живем по соседству, но никаких оргий я ни
разу не наблюдал.
     -- - Постой-ка, постой, - с подозрением поинтересовалась Алла. - Почему
ты так их защищаешь?
     --  Отвечать Игорю  не  пришлось.  Пока  они разговаривали, "Неваляшки"
закончили петь,  успели переодеться, вышли  в зал и направились  вдоль стены
прямо к столику, за которым сидели Игорь, Вадим и Алла.
     -- - К вам можно? - спросила Маша, обращаясь к Игорю.
     --  -  Конечно,  - улыбнулся Игорь.  - У нас тут как раз  два свободных
стула.
     -- - Извини, что не предупредила тебя о нашем выступлении в "Меркурии",
- чмокнув Игоря в щеку, сказала Маша. - Хотела сделать сюрприз!
     -- - Это  тебе удалось,  - обняв девушку, ответил  Игорь.  -  А  теперь
давайте знакомиться. Это - Маша и Аня. А это - мои друзья Алла и Вадим.
     --  Во  время  церемонии знакомства  на  сцене  появился конферансье  в
забавном костюме шута с бубенчиками и колокольчиками.
     -- - Дамы и господа,  - заговорил он. - Вот уже много  лет  в последнее
воскресенье  июля  мы  собираемся  в  этом  красивом  зале,  чтобы  отметить
праздник, который, к большому сожалению, не является красным днем календаря,
но который, вне всякого сомнения, может и должна отмечать вся страна. Да что
там страна, вся планета! Ибо нет  на земле  такого человека, который за свою
жизнь  не  продал  и  не купил бы хоть что-нибудь.  Без  торговли невозможно
представить жизнь на земле, без торговли нет  прошлого, нет настоящего и нет
будущего.  А это значит, что День работников торговли поистине  всепланетный
праздник! Разве не так, я вас спрашиваю?
     -- В зале раздались аплодисменты.
     -- - Не  стоит так сильно  мне хлопать,  господа. Поберегите свои руки.
Они  пригодятся  вам,  чтобы подписывать контракты, заполнять  чеки или,  на
худой конец, давать или принимать взятки. В конце концов, вы же не хлопаете,
когда  ваш  коллега по  ремеслу совершает  выгодную  сделку или  придумывает
что-то,  приносящее прибыль! Вы предпочитаете  завидовать. В  этом мы с вами
похожи. Ведь я такой  же  продавец, как  и вы.  Мой товар -  эмоции! И  если
кто-то продает  эмоции  лучше  меня, я страшно ему  завидую! И вот сегодня я
намерен продать вам самую любимую  свою эмоцию под названием "зависть". Если
вы думаете, что это эмоция отрицательная, то глубоко заблуждаетесь.  Зависть
порождает  дух  соревнования,  стремление  быть  лучше,  красивее,  сильнее,
богаче. Зависть толкает нашу жизнь вперед. Можно без  преувеличения сказать,
что зависть - главная движущая сила прогресса, а так- же нашего рынка.
     -- Сегодня нам с вами  предстоит чествовать лидеров этого рынка: людей,
которым какое-то  время будут отчаянно  завидовать все  остальные. Какая это
будет  зависть -  белая или черная, - решать вам  самим.  У меня  лично  она
белоснежная, как наряд невесты. Вовсе не потому, что мне хорошо заплатили за
тот бред, который я сейчас несу, а потому,  что проект, который  придумала и
собирается претворить в жизнь эта троица, очень мне  нравится.  Не знаю, как
вам,  но  лично   мне  по  душе  делать  недорогие   покупки  в  нормальных,
цивилизованных условиях. И меня при этом вовсе не волнует, сколько миллионов
долларов в это  вложено и какую прибыль  все  это приносит. Хотя нет, насчет
прибыли  -  вру! Узнать, конечно, хочется! А еще больше хочется оказаться на
месте хотя бы одного из  тех  людей, что  выйдут сейчас на сцену! Если бы вы
знали, как мне этого хочется! А вам?..
     --  Сказав  это,  конферансье  замолчал.  Секунд  десять в зале  висела
тишина.  Первым  ее  осмелился  нарушить  кто-то  из  сидевших  за  дальними
столиками.  Его  несмелые хлопки  поддержал еще  один столик, затем  второй,
третий, четвертый. Через минуту зал гремел аплодисментами.
     -- - Какой молодчина! - отбивая ладони, заметил Игорь. - Кто это такой?
Известный юморист?
     -- - Нет, - ответила Маша. - Это очень популярный конферансье. Он любит
облачаться в костюм шута  и говорить то, что думает. Это еще не самое крутое
выступление. Ты бы видел, что он вытворял на Дне энергетика в  прошлом году!
Зал провожал его свистом, а  работники кулис  аплодировали, рыдая от  смеха.
Все были уверены, что после этого  выступления его карьере конец. К счастью,
обошлось!
     -- А придворный шут продолжал свою речь:
     --  - Дамы  и  господа!  Вот на  этом постаменте, установленном в самом
центре  сцены, вы  видите скопище  кубиков, пирамид и шариков. Во всем  этом
пока очень трудно угадать очертания торгового комплекса "Д.О.М.". Это скорее
похоже  на  изделие  какого-то  шизофреника, попытавшегося  изобразить схему
идеальной торговой точки в своем  понимании.  Однако компетентные источники,
передавшие мне деньги за мое выступление, - сколько? не скажу! - утверждают,
что именно так все  оно и будет  выглядеть в ближайшем будущем. Когда? Этого
мне не сказали. Очевидно, опасаясь  зарубежных разведок и террористов! Имена
трех акционеров  данного  проекта  тоже  держались  в  секрете до  последней
минуты,  хотя  как  минимум  двое  всем уже  давно  известны.  Тем  самым  у
сегодняшнего  вечера две интриги.  Первая: кто  третий? И вторая: кто  будет
перерезать ленту? Какую ленту, спросите вы? А вот эту!
     -- Конферансье вытащил из кармана алую ленту и возложил на макет.
     -- - Ну и самоуверенные же ребята эти  акционеры! Пожелали резать ленту
на  макете,  а не на  готовом комплексе!  Хотя,  с другой стороны, понять их
можно.  Разве нашего  мэра заманишь  на мероприятие, если  на  нем не  нужно
перерезать алую ленту ?
     --  Тут на  сцене вдруг  появился  мэр  города, и зал  вновь  взорвался
аплодисментами!
     --  -  Ну  а  вы,  акционеры,  куда  попрятались?  -  обратился  в  зал
конферансье. - Особого приглашения ждете? Шагом марш на сцену! И не забудьте
прихватить с собой ножницы поострее!
     -- Как  только прозвучали эти слова, Вадим Дементьев ткнул  Игоря в бок
чем-то железным и сказал:
     -- - Держи ножницы! Будешь резать ленту на пару с мэром!
     -- Только тут до Игоря дошло, что  это его вызывают на сцену. Ведь он и
есть тот самый акционер и один из главных участников сегодняшнего шоу!..
     -- Хотя Опарин  поднимался  по ступенькам  третьим, вслед за Вадимом  и
неизвестно  откуда  взявшимся Малицким, именно  на него  были направлены все
прожектора,  видеокамеры и фотоаппараты.  Когда Игорь  очутился  на  сцене и
повернулся лицом к залу, перед глазами полыхнула  одна  большая  вспышка.  В
этот момент ему показалось, что он сейчас ослепнет.
     --  Все происходило  словно во сне.  Ему  вдруг представилась  вечерняя
программа новостей  в родном поселке и удивленные лица односельчан,  видящих
его, Игоря Опарина, в полушаге от  мэра. Голова шла  кругом. А мэр между тем
уже произносил длинную речь об огромной пользе  проекта "Д.О.М." для горожан
и городского бюджета.
     --  Пока  он  говорил,  Игорь немного привык  к  яркому  свету  и  стал
различать  происходящее в зрительном зале.  Из-за  столика,  где  он недавно
сидел,  ему улыбалась  Маша,  успевая  при  этом отмахиваться  от назойливых
журналистов. Затем его взор скользнул по средним  рядам и задержался на двух
женских лицах. Одно принадлежало Ангелине Заболоцкой, которая совсем недавно
вручила ему свою визитку-приглашение и теперь была просто счастлива от своей
прозорливости. Второе лицо, чуть постарше, тоже оказалось знакомым. Это была
Татьяна Степановна  Дроздова, подруга  тети Зины,  у которой Игорю  довелось
переночевать, когда он приехал в город. Она приветственно махнула ему рукой,
и этот ее жест его успокоил.
     --  Когда настало  время перерезать ленту, Игорь передал ножницы  мэру,
отошел в сторону и вместе  с остальными  акционерами стал наблюдать  за тем,
как тот справляется со своей задачей.
     --  Едва  мэр завершил свои манипуляции,  Игорь  и Вадим услышали голос
Малицкого:
     -- - Идите со мной за кулисы.
     -- Спустя минуту аплодисменты,  фотовспышки и  мэр со  свитой  остались
позади.  Игорь с Вадимом стояли в просторном кабинете, том самом, где имелся
чудо-шкаф, и смотрели на человека, сидевшего перед ними в кресле.
     --  Станислав  Георгиевич Малицкий  не обладал ни  мощной  фигурой,  ни
высоким  ростом, но его  нельзя  было  назвать и худощавым. Он был  средний.
Средний во всем. В весе, в росте, в стиле одежды. Даже черты лица и  стрижка
усредняли его до  образа среднестатистического гражданина. Единственное, что
отличало  Малицкого от остальных, так это характер. Он непременно хотел быть
первым и единственным.
     --  Когда-то,  в самом  начале перестройки, Малицкий таковым и являлся.
Однако в  скором  времени  его потеснили  присосавшиеся к нефтяной и газовой
трубе  наглецы без понятий и принципов, из-за чего ему пришлось уйти в тень.
Многие даже  посчитали,  что лучше  дни некогда  могущественного  Станислава
Малицкого  миновали.  Но  он  с  этим  положением  и не  думал  соглашаться.
Прекрасно  понимая, что нефтяная и  газовая халява  когда-нибудь кончится, а
кушать людям хочется всегда,  Малицкий  стал покупать одну продовольственную
фирму за другой.  Через три года он контролировал едва ли не  четверть всего
городского продуктового оборота.
     --  Рынки приобретались поначалу  только для того,  чтобы не  возникало
проблем со сбытом  продукции. Уже потом Малицкий понял, что  рынки и сами по
себе  способны  приносить немалый доход, и начал  скупать  их с одержимостью
маньяка. Средной был  его восьмым по счету приобретением. Никто  не понимал,
зачем  ему  нужен Средной.  Неразвитая  инфраструктура, допотопные  торговые
контейнеры, полуразвалившиеся административные  здания и  не слишком удачное
расположение  рядом  с пустырем  - все  это говорило  не в  пользу рынка. Но
Малицкий смотрел  дальше.  Он  был  уверен, что  на месте  убогого  Средного
когда-нибудь  раскинется рынок-мечта.  Рынок, какого нет ни  у  кого!  И вот
теперь,  когда до  воплощения  мечты  было  рукой  подать,  в дело вмешались
непредвиденные обстоятельства.
     -- Впервые за много лет Станислав Малицкий так сильно нервничал, что по
его  невыразительному  лицу  пробежала судорога.  Справившись  с  собою,  он
пристально взглянул на Вадима Дементьева:
     -- -  Несколько часов  назад мой  источник  в прокуратуре сообщил,  что
выписан ордер на твой арест!
     -- - По какой статье? - побледнев, спросил Вадим.
     -- - Умышленное  убийство, - ответил Малицкий. - Тебя и Тимура Хабибова
обвиняют в умышленном убийстве. Надеюсь, мне не  придется объяснять, в каком
именно убийстве вас собираются обвинить!
     --  -  Но  я-то тут  при  чем?  -  развел руками Вадим.  -  Если и было
убийство,  так  ведь  я даже  не знал  о  нем!  Это  Тимура  инициатива!  Он
перестарался!
     --  - Не важно,  кому принадлежит инициатива, но источник в прокуратуре
утверждает,  что  заместитель  прокурора выписал ордера  на  обыск  в  ваших
квартирах и ордера на арест, не задумавшись.
     --  -  Что за  глупость! - пожал  плечами  Вадим.  -  Какие могут  быть
основания? Ведь нельзя  же арестовать человека  абсолютно ни за что!  Должны
быть  свидетельские показания...  или  улики.  Если,  конечно,  все  это  не
сфабриковано...
     -- - Это  мы  будем выяснять позже. А  пока нужно позаботиться о  нашем
детище.  Ты должен расписаться вот здесь. - Малицкий указал взглядом на лист
бумаги в  плетеной  окантовке, лежавший на столе.  - И ты тоже, - сказал он,
обращаясь к Игорю.
     -- Эта  фраза  вывела Игоря из оцепенения. Подойдя к столу, он с трудом
прочел бумагу.
     --  "Доверенность" - так был озаглавлен документ, лежавший  на столе. А
далее следовало:
     -- "Я,  Дементьев  Вадим Алексеевич,  прописанный  там-то,  живущий  по
такому-то  адресу... в  присутствии нотариуса  первой статьи  Иоффе Альберта
Натановича передаю  во  владение  Опарина  Игоря  Михайловича,  прописанного
там-то,  проживающего  по  такому-то  адресу,  принадлежащие  мне   двадцать
процентов акций ЗАО "Торговый комплекс Д.О.М."...
     --  Прочитав документ  и,  без  труда поняв  его  тайный  смысл,  Вадим
спросил:
     -- - Значит, меня и вправду хотят арестовать?
     -- - А ты думал,  я так шучу? - осклабился Малицкий. - Я же сказал, что
уже выписаны ордера. Тебя арестуют завтра, а может, даже сегодня. Мало того,
арест будет наложен  на твое имущество, следовательно, и на акции  тоже. Для
того, чтобы избежать ареста акций, нужна доверенность.
     -- - И долго мне придется сидеть? - спросил Вадим.
     -- -  Смотря  по  тому, что есть  у следователя, - ответил  Малицкий. -
Насколько я  понял из  того, что  сообщил мой человек из прокуратуры, прямых
улик на тебя нет.  С твоим дружком Хабибовым дело много хуже. Так  что тебе,
возможно, сидеть  и  вовсе не придется.  До суда  выйдешь  под подписку.  Но
подстраховаться  все  же  не мешает.  Если  твой  арест  инициирован  нашими
недоброжелателями,  то  сделано это, наверное,  для того,  чтобы  арестовать
акции и приостановить строительство. В нашей подленькой жизни всякое бывает.
Так  что  не  дрейфь! При любом раскладе я  тебя вытащу. А что  требуется от
тебя, сам знаешь!
     -- - Не пойти в сознанку! - сказал Вадим.
     -- - Да. - Малицкий немного подумал и добавил: - А теперь скажи мне как
на духу: причастен ты к этому убийству?
     -- - Нет, - ответил Вадим.
     -- - Ты уверен?
     -- - Абсолютно!
     --  Игорю показалось, что Малицкий не очень-то верит в искренность слов
подчиненного.  Скорее всего, он прекрасно знал правду, а  этот спектакль был
разыгран специально для единственного зрителя, для Игоря.
     -- Самого  "зрителя"  одолевали противоречивые чувства. Игорь, конечно,
искренне надеялся на то, что его  товарищ  не  мог быть убийцей, но в памяти
всплыл  странный разговор Вадима с Тимуром  Хабибовым,  который  он случайно
услышал.
     -- Малицкий тем временем вынул из  кармана фотографию какого-то мужчины
и сказал:
     -- - Запомните его. Это нотариус, у которого вы вчера около шести часов
вечера  оформляли доверенность на акции.  Зовут его Альберт Натанович Иоффе.
Нотариальная  контора  находится  на улице  Ваучерной в доме  номер семь, на
первом этаже, в первом подъезде. А теперь расписывайтесь и идите в зал.
     -- Выйдя  из кабинета, Вадим достал из кармана  сигару и закурил. После
нескольких затяжек ему заметно полегчало.
     -- - Что собираешься делать? - спросил Игорь.
     -- - Поехать куда-нибудь и напиться! - ответил Вадим.
     -- - Мне позвать Аллу?
     -- -  Не надо. Пусть она ничего не знает...  пока. Скажи ей, что у меня
заболел желудок.
     -- Вадим двинулся было по коридору к выходу, но Игорь остановил его.
     --  -  Подожди, - сказал  он. - Если  тебе нужна моя помощь, говори, не
стесняйся. Пока еще есть время...
     -- - Спасибо, - вяло улыбнулся Вадим. - Мне ничего не надо.
     -- Но, пройдя метров пять по коридору, он обернулся и сказал:
     -- - Хотя кое-что мне, пожалуй, нужно. Может, дашь мне свою машину? Моя
наверняка уже у ментов под колпаком.
     -- - Лови номерок, - не раздумывая, ответил Игорь, бросив другу  жетон.
- Только сразу же заправь!
     --  Поймав жетон, Вадим  быстро удалился.  Игорь медленно  двинулся  по
коридору, пытаясь  осознать  все,  что  произошло.  Мысли  никак  не  желали
выстраиваться в ровные ряды. В голове  была сущая каша.  Дойдя до вестибюля,
по  которому медленно  прохаживались несколько охранников, Игорь остановился
прямо  возле  бронзовой  статуи  Меркурия,  вестника  богов   и  покровителя
торговцев.
     -- Игорь  огляделся.  Слева был  выход, туда  ушел  его друг, справа  -
дверь, за которой  играла  музыка  и где  его с нетерпением ждали.  А он все
стоял и стоял на месте, не в силах решить, куда идти. Он еще не отдавал себе
отчета, что инстинктивно этот выбор им уже сделан: всегда быть рядом с ним -
"Ближайшим от солнца"...




     РазмышлениЯ
     не у парадного подъезда
     Игорь Опарин  сидел в своей машине, наблюдая за тем, что творится возле
стен тюрьмы. Как и повсюду, здесь царили рыночные отношения.  Люди, желавшие
быстрее передать своим  близким посылку  - "дачку", - покупали у спекулянтов
место в очереди и  быстро проходили к заветному окошку. Те же, у кого  денег
не было, часами толпились возле стен, терпеливо ожидая.
     Иногда  между маленькой  кучкой  избранных и теми,  кто честно стоял  в
общей   очереди,  возникали  взрывные  классовые  конфликты,  что  несколько
разнообразило тягучую  монотонность ожидания. В  таких  стычках  меньшинство
одерживало верх не без помощи представителей тюремной администрации, которая
наверняка работала в  доле со спекулянтами. Наблюдать все это  было тяжело и
неприятно.
     Вадим  Дементьев  и  Тимур  Хабибов  одиннадцать  с  половиной  месяцев
находились  в  следственном изоляторе. За  это  время Игорь  стал  настоящим
знатоком в области  комплектования "дачек" и быстрой  их доставки. Делал это
он  по очереди  с  Аллой. Частые визиты  к стенам  тюрьмы  так обогатили  их
специфические познания, что все сокамерники Дементьева  и Хабибова пребывали
в уверенности, что "грев" им передает с  воли кто-то, сам отмотавший немалый
срок. Игорю  и самому вскоре начало казаться, что он здесь - свой. Возможно,
дело было в особой атмосфере,  которая заставляла даже весьма интеллигентных
на  вид людей непринужденно  беседовать  с закоренелыми уркаганами, при этом
прекрасно  понимая смысл  странных словечек, таких, как  "дачка",  "малява",
"хозяин", "баландер", "дубачка", "шконка", "шленка"* и прочих в том же роде.
     Игорь быстро овладел блатным жаргоном, и когда  через адвоката  получал
на непонятном для непосвященных языке "маляву" от Вадима с просьбой прислать
что-либо,  осуществлял  перевод  с  легкостью. В последней  записке  не было
никаких особенных просьб,  поэтому в  двух  сегодняшних  "дачках"  находился
вполне  стандартный набор:  "средство от  головы" - то  есть чай и сигареты,
"глюкоза" -  конфеты и  сахар, "балабасы" -  сало,  копченая  колбаса,  лук,
чеснок,  сухофрукты  и   прочие  продукты   длительного  хранения.  Приятным
сюрпризом для Вадима должна была стать "свиданка" с супругой. Окончания этой
встречи Игорь в данный момент и дожидался.
     Алла  появилась как-то неожиданно и совсем  не с той стороны, откуда он
ее ждал. Открыв дверцу, она тихо скользнула в машину.
     - Поехали отсюда.
     - Куда? - спросил Игорь, заводя двигатель.
     - Домой...
     Было видно, что Алла очень сильно расстроена.
     - Вадим совершенно изверился. Еще немного - и он сломается!
     - Что значит "сломается"? - спросил Игорь.
     - Не знаю,  - вздохнула Алла. -  Но мне страшно за него! Он ведь только
на вид такой сильный и решительный... Хотя что я тебе об этом  рассказываю -
ты ведь знаешь его с самого детства.
     -  Не думаю, что  он ослаб  настолько, чтобы признаться в том, чего  не
совершал. Если, конечно...
     - Что "если"?  - вскинулась Алла. - Думаешь, он и  вправду мог заказать
чье-то убийство?
     - Я так не думаю...
     -  Нет,  думаешь!  -  Алла  даже  зубами  скрипнула.  -  А  еще  другом
называешься!
     Игорь не  знал, что ей ответить. За целый год он так и не определил для
себя степень вины своего друга. Он все время вспоминал тот разговор Вадима с
Тимуром, который слышал из-за закрытой двери кабинета  Дементьева. Вадим был
в ужасе, что убили несчастную женщину. Но может, это была игра?..
     Не  уяснил для  себя Игорь  также истинного заказчика преступления. То,
что  Станислава Малицкого  ни  разу  не вызвали  в прокуратуру,  можно  было
толковать двояко. Или он абсолютно вне подозрений, или  следствию совершенно
ясно, что именно он организовал  убийство. Но тогда  следователю должно быть
ясно  и то, что такого "кита" ему никогда не загарпунить. В подобных случаях
всегда  ищут  козла  отпущения. А  кто  более  прочих подходит на эту  роль,
догадаться не так уж сложно...
     - Что говорит адвокат?
     - Этот скользкий гад говорит очень много всего,  но ничего конкретного,
- с раздражением ответила Алла. - Мне кажется, надо нанять другого.
     - Но ведь Валерий Кульков - один из лучших!
     -  Ну  и  что? Он ни черта  не делает. А сегодня и вовсе заявил, что не
будет больше подавать ходатайств об изменении меры пресечения.
     - Почему?
     -  Говорит, что  это  бесполезно. Мол, ему нашептала одна осведомленная
птичка,  что следователю, который  ведет дело Вадима, велено  мариновать его
как можно дольше. Поэтому, мол,  ходатайство  об изменении меры пресечения -
пустая трата времени и денег! Как тебе это нравится?
     -  Глупость  какая-то,  -  не  поверил Игорь. -  Для  чего  прокуратуре
искусственно  затягивать следствие?  Это же  портит им отчетность! Может,  и
вправду пора поменять адвоката?
     - А я тебе  что говорю! - встрепенулась Алла. - Давай наймем молодого и
голодного. А еще можно нанять хорошего  частного  сыщика. Пусть-ка  покопает
вокруг этого  убийства! Вдруг найдет что-то полезное!.. Игорь, что  с тобой?
На тебе лица нет!
     - Ничего... - выдавил из себя  Игорь, останавливая машину. - Что-то мне
нехорошо. Подышу чуток свежим воздухом...

     Игорь не врал:  ему действительно было не по себе.  Но эти ощущения  не
были связаны со здоровьем. Он боялся мысли, которая то и дело  приходила ему
в голову, и он не знал, как с ней бороться.
     "Разве мне выгодно освобождение Вадима?"
     Игорь должен был  признаться  себе,  что  ему  не хотелось, чтобы Вадим
оказался на свободе.  Это вовсе не  означало, что он желал другу зла. Просто
он уже привык быть на рынке самым главным. Каждый, кто вкусил власти, хорошо
знает, как трудно из начальника снова становиться подчиненным.
     Игорь  мог  по-настоящему гордиться тем, чего  достиг  за этот  год. От
временно  исполняющего обязанности  до  настоящего  директора  он  вырос  на
удивление  быстро  и легко.  Уже через  полгода  большинство  арендаторов  и
сотрудников   представить  не  могли  в  директорах  кого-то,   кроме  Игоря
Михайловича  Опарина. Ситуация была  интересна еще и  тем, что никто  не мог
толком  объяснить,  чем   новый  директор  лучше   прежнего.   Ведь  никаких
популистских шагов он не делал: ни плату арендаторам не снизил, ни персоналу
зарплату  не  повысил.  Ничего  подобного!  Его  рейтинг  все   повышался  и
повышался. Возможно, причиной тому была частная жизнь Игоря Опарина. Точнее,
не сама жизнь,  а то, как представляли  ее журналисты. Однажды угодив в поле
зрения  пишущей братии,  он с тех пор пребывал в зоне  повышенного внимания.
Чаще всего Игорь попадал под объективы на элитных тусовках в  особняке Якова
и Ангелины Заболоцких,  где был  частым и желанным гостем.  Но ничто  так не
придает человеку известности, как скандал. Его близкие отношения  с одной из
"Неваляшек", а уж тем более неожиданный распад дуэта, находившегося на самом
пике популярности,  в  чем  журналисты винили Опарина,  сделало  его фамилию
очень популярной.
     Пожалуй, именно в публичной известности и состояло главное преимущество
нового директора  рынка  перед  старым. К чести Игоря,  он пока не заразился
"звездной болезнью". Наверное, потому, что болеть было просто некогда.
     Опарин не только  управлял растущим как на дрожжах торговым комплексом,
но  еще  весьма  успешно  руководил  строительством.  Когда  выяснилось, что
"специалисты  со стороны"  сильно  приворовывают,  Игорь явился к Станиславу
Малицкому и предложил себя на роль главного строителя.
     - Не надорвешься? - испытующе глянув на него, спросил Малицкий.
     - Нет.
     -   А    зачем   это   тебе?..   Только   честно!   Безо   всякой   там
верноподданнической чепухи.
     - Хочу как можно быстрее начать зарабатывать самостоятельно, - объяснил
Игорь. - Появился человек,  у которого  есть деньги, и  он готов  стать моим
компаньоном. Мы собирались арендовать несколько контейнеров, но  на нынешнем
Средном  рынке нет свободных точек. Я решил, что самое разумное - возглавить
строительство  и как можно скорее открыть новые  площади. К тому же  у  меня
есть одна идея насчет методов строительства...
     - А чем торговать собираешься? Шмотьем, продуктами или спиртным?
     - Продуктами и спиртным.
     - Форма собственности?
     - ЧП.
     - А на кого будут оформлены документы? На тебя или на компаньона?
     - На  компаньона, - ответил  Игорь. -  Мне заниматься  всякой  бумажной
волокитой, бегать по разным  комитетам,  исполкомам  и прочим  местам просто
некогда.
     - Что ж,  пожалуй, верное решение! - одобрил Малицкий. - Только смотри,
чтобы с арендой все было  в ажуре. Замечу, что жульничаешь, - не обессудь...
А  кто  твой  компаньон? Случайно,  не  из тех, что поют:  "разорви  на  мне
рубашку, и я буду твоей неваляшкой"?..
     -  Да,  это  она,   -  ответил  Игорь,   не   слишком  удивляясь  такой
осведомленности.
     -  Я бы на твоем месте не  очень  ей  доверял,  -  отечески предостерег
Малицкий. - Все эти певуны и певуньи - насквозь гнилые. Можешь мне поверить,
уж я-то на них насмотрелся...
     - А чем я рискую? Все затраты лежат на ней. Мое дело - организация.
     - Какие бабки она хочет вложить?
     Игорь  на  секунду задумался, стоит ли называть сумму, но  все же решил
сказать  правду.  Кто  знает,  как  далеко  распространяется осведомленность
Малицкого?
     - Сто восемьдесят тысяч долларов, - сказал он.
     - А прибыль?
     - Пополам.
     Теперь уже задумался Малицкий. Наконец он веско произнес:
     - Она либо сумасшедшая, либо  безумно в  тебя влюблена.  Эх,  мне  бы в
молодости кто-нибудь предложил такие деньги да еще на таких  условиях.  Я бы
полстраны купил!
     Затем Малицкий смерил Игоря пристальным взглядом и спросил:
     - Так что ты говорил насчет стройки? Какая там у тебя гениальная идея?
     Игорь  хорошо  подготовился к этому разговору, поэтому рванул с места в
карьер.
     - Как вам известно, строительство сейчас  ведется  комплексно. То  есть
все объекты сооружаются одновременно  и будут сданы через год в  один  день.
Это  очень  эффектно с  точки зрения  масштабности, но не эффективно с точки
зрения экономики. Я предлагаю строить не комплексно, а посекционно. То  есть
сконцентрировать всю рабочую силу и технику на  одном  конкретном павильоне,
возвести его и только потом приниматься за другой.
     - А что нам это даст?
     -  Во-первых, упростится  контроль. А  во-вторых, готовые секции  можно
будет сразу же сдавать в аренду.
     Упоминание об аренде  произвело нужное  впечатление.  Видя  это,  Игорь
быстро вынул из кармана листок и, протянул его Малицкому.
     - Говорят, что не стоит делить  шкуру неубитого  медведя, но я все-таки
позволил себе сосчитать, что это может дать.
     Бегло просмотрев цифры, Малицкий сказал:
     -  Впечатляет!  И какие  же секции ты предлагаешь  возводить  в  первую
очередь?
     - Сначала крышу и  стены над  территорией Средного, а затем продуктовый
павильон.
     - Не  терпится  начать  торговлю  и сказочно разбогатеть?  - рассмеялся
Малицкий.
     - Не терпится, - признался Игорь.
     -  Тогда  волоки  сюда  главного инженера!  Будем  думать,  как  ловчее
ободрать нашего медведя!..
     То был первый серьезный успех Игоря в битве за "презренный металл". Уже
через полтора месяца его инициатива принесла хорошую прибыль.

     Игорь вернулся к машине. Из открытой дверцы тянулся дымок.
     - Не знал, что ты куришь! - удивился он, усаживаясь на место водителя.
     -  Журналисты все курят!  -  сказала Алла.  - Как  ты себя  чувствуешь?
Помогла прогулка?
     - Помогла, - ответил Игорь, заводя двигатель.
     - И часто с тобой такое?
     - Не очень...
     - Может, стоит показаться врачу?
     - Ерунда все это. Не бери в голову, - отмахнулся Игорь.
     Когда машина тронулась, разговор возобновился.
     - Так как ты думаешь, стоит нанять частного детектива? - спросила Алла.
     - Думаю, идея неплохая.
     - Что-то не слышу энтузиазма в голосе. Не веришь в результат?
     - Смотря что считать результатом...
     -  Ах  вот оно что! - вдруг вскинулась Алла. - Значит, все это время ты
знал, что Вадим  с Тимуром убили эту  несчастную?.. Зачем же тогда обманывал
меня?!
     - Ничего я не знал! - огрызнулся  Игорь и наконец высказал то, о чем не
решался  рассказать целый  год. -  Я случайно слышал один  разговор Вадима и
Тимура за день  до их ареста. Его можно истолковать и  так и эдак...  Может,
пора тебе самой взяться за дело и провести журналистское расследование? Ведь
ты репортер криминальной хроники, и эта работа как раз по твоему профилю.
     Алла крепко стиснула зубы.
     - Провести расследование, чтоб  убедиться, что  твой  муж  - убийца?  -
проговорила Алла.
     - Скорее всего, это не так, - ответил Игорь.
     Впереди показался знакомый дом под желтой черепичной крышей. Необычайно
прозорливый Вадим Дементьев оформил его не на  себя и даже не  на супругу, а
на  мать Аллы.  Скрупулезная  тщательность  и осторожность, с  какими бывший
директор Средного рынка подходил к оформлению документов, сохранили для него
не   только  недвижимость,   но   и   бизнес:   все  двадцать   контейнеров,
предусмотрительно записанные на индивидуального предпринимателя Чужайкину, и
по  сей  день  продолжали  приносить  прибыль  семейству  Дементьевых.  Весь
рыночный  люд ожидал,  когда же  бизнес  бывшего  директора  загнется. Но  к
всеобщему  изумлению, ничего подобного не произошло; в последние месяцы даже
наметился некоторый рост оборота.
     Подъехав  к дому и открыв дверцу плачущей Алле,  Игорь бросил взгляд на
заднее сиденье, где в  красной  папке  лежал отчет ЧП Чужайкиной. Хотя  Алла
ничего  не смыслила в бухгалтерии,  Игорь ежемесячно  отчитывался о том, как
идут  дела  в  хозяйстве   ее  мужа.  Сегодня  он   собирался  отчитаться  в
одиннадцатый раз, но момент был явно неподходящий.
     - Давай  ключ.  Я открою дверь! -  предложил  Игорь,  заметив, что Алла
никак не справится с потекшей тушью.
     - Спасибо, Игорь... Ты торопишься?
     - Тороплюсь. Мне давно уже пора быть на рынке.
     -  Жаль, - вздохнула Алла. -  Опять  до вечернего эфира придется сидеть
дома одной.
     - Извини, работа есть работа.
     Игорь лукавил. Он не собирался ехать сейчас на работу. Его путь лежал к
величественному дому со шпилем, где его ждала Татьяна Степановна Дроздова...
     Спасатели
     Андрей  Валерьевич Кульков, известный в тинейджерской среде под кличкой
"Кулек", не первый раз потчевал Валентину Глушенкову увлекательным рассказом
о том, как он совершенно случайно нашел возле автобусной остановки спичечный
коробок  с  каким-то  зеленым  веществом.   Исключительно  ради  любопытства
тринадцатилетний подросток открыл коробок и обнаружил в нем около пятидесяти
граммов марихуаны. После этого любознательный юноша  купил  в  киоске  пачку
папирос  и,  "забив  косяка", угостил им своих друзей, не  забыв и о себе. В
самый разгар "раскуривания трубки мира" откуда  ни  возьмись появился  наряд
патрульно-постовой службы.  На  вопрос  милиционеров,  что они  тут  делают,
успевшие  как  следует обкуриться "индейцы"  ответили дружным хохотом, после
чего их доставили в отдел.
     Историю эту Глушенкова  слышала из уст  Кулька третий раз за  последние
полгода.  Различия  заключались лишь в  содержимом  "случайных  находок".  В
первый раз это были таблетки "экстази", во второй - полтора  грамма героина,
а теперь - отрава из конопли!..  Будучи сыном весьма обеспеченных родителей,
юный сказочник полагал,  что ему все будет сходить с рук, и поэтому  сегодня
врал  особенно  вдохновенно  и  нагло.  Впрочем, на этот раз он просчитался.
Третье  задержание было достаточным поводом для передачи несовершеннолетнего
в руки следователей отдела по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков.
     Инспектор  Глушенкова  могла  бы  подойти к  исполнению этой инструкции
формально,  то  есть  забыть о  ней,  но в  данном случае  делать  этого  не
собиралась. Она искренне полагала, что только  так можно помочь  начинающему
наркоману,  на  которого не  действуют  ни  уговоры,  ни  убеждение.  Ничего
серьезного Кульку не грозило, разве что штраф и пара дней в КПЗ. Но практика
показывала,  что  двух-трех  дней  предварительного  заключения  маменькиным
сынкам  хватало  с  лихвой,  чтобы  кардинально   пересмотреть  отношение  к
культурному  досугу.  Трудно придется  не Кульку, а  инспектору Глушенковой:
обуянные  праведным  гневом  родители  Андрея наверняка  именно  ей  устроят
веселую жизнь.
     Терпеливо  выслушав монолог  Кулька,  Валентина все тщательно записала,
дала  задержанному прочитать протокол и расписаться, после чего, к огромному
его удивлению,  вызвала  дежурного по отделу  и  попросила  поместить  юного
трепача в "обезьянник"  - дожидаться  следователя  из  отдела  по  борьбе  с
наркотиками. Сделав это, она набрала знакомый номер мобильного телефона...
     Отец Андрея -  высокий худощавый шатен сорока семи лет, в дорогом сером
костюме  и  с кейсом  в  руке  -  появился  в кабинете  инспектора  по делам
несовершеннолетних  через  час после звонка. Его медлительность  объяснялась
отнюдь  не наплевательским  отношением  к сыну.  Адвокат Валерий  Витальевич
Кульков  в  момент  задержания  своего  отпрыска  находился  в  следственном
изоляторе,  беседуя с важным  клиентом. Иных клиентов у Валерия Кулькова  не
имелось, поскольку адвокатом он  был очень хорошим. Многие считали его самым
лучшим.

     -  Для вас, я вижу, на моем сыне свет клином сошелся! - Едва переступив
порог кабинета, адвокат сразу пошел в атаку.
     - И вам "здравствуйте", - улыбнулась в ответ Глушенкова.
     -   Извините,  что  нарушаю   правила  приличия.   Трудно,  знаете  ли,
сдержаться.  Неужели,  кроме  моего сына, нашей  доблестной  милиции  больше
некого ловить!.. А где он, кстати?
     - В "обезьяннике", -  ответила  Валентина. - Это такая железная  клетка
возле комнаты дежурного по отделу.
     - Я в курсе, что такое  "обезьянник"! - с раздражением произнес Валерий
Витальевич. - Но что там делает Андрей? И на каком, собственно, основании?
     -  Тише,  тише!  - Глушенкова попыталась  остановить  взрыв  отцовского
негодования. - Не надо кричать. Лучше присаживайтесь и поговорим спокойно.
     - Как я могу говорить  спокойно, если мой  сын сидит  в железной клетке
среди всякого отребья!
     - Сейчас в "обезьяннике" никого, кроме него, нет.
     - Спасибо, успокоили!  - слегка  поутих Валерий  Витальевич и присел на
стул.
     - А кого вы счиатете отребьем?
     -  А вы разве сами не  знаете, кто подходит под это определение? Бомжи,
пьянь всякая, бандиты, наркоманы... - Тут он осекся. Впрочем, потому Валерий
Кульков  и  был  одним  из  лучших  адвокатов,  что умел быстро  и правильно
реагировать  на подобные осечки. -Только не надо убеждать меня,  что мой сын
наркоман. Андрей слишком умен, чтобы  сделать из наркотика культ.  Это всего
лишь  игра,  способ  выделиться  среди   сверстников.  Сейчас  наркотики   в
молодежной среде  -  нечто вроде  отличительного  знака,  вроде мобильника в
кармане.
     - А как быть с теми, кто не  так умен, как ваш Андрей? - не замедлила с
контрдоводом Глушенкова. - Как быть с теми, кого он ежедневно угощает?
     -  Стоп!  -  остановил ее гость. - Моего сына  задерживают всего третий
раз. Так что слово "ежедневно" совершенно безосновательно!
     Опытный  адвокат приготовился  к отражению натиска  противной  стороны.
Глушенкова  молчала.  Повисла долгая, многозначительная  пауза. Валентина не
желала продолжать разговор с адвокатом. Она хотела говорить с любящим отцом.
Прошло  минуты три, прежде чем желаемый эффект был достигнут. С лица Валерия
Витальевича сползла маска агрессивно настроенного защитника.
     -  Простите за игру в молчанку! - заговорила Валентина. - Таким образом
мне хотелось внести коррективы в наш с вами разговор. Еще немного - и он мог
бы уподобиться судебному  заседанию, где я представляла бы обвинение, а вы -
защиту. А ведь  нам  сейчас надо  быть на  одной стороне.  Андрея  задержали
третий раз за шесть месяцев. Это вовсе не значит, что наша милиция следит за
ним с утра до  ночи, мечтая схватить парня на криминале. Это означает, что у
него серьезные проблемы с наркотиками.
     Видя, что собеседник хочет возразить, Валентина напомнила:
     - Извольте выслушать меня до конца, а уж потом возражать.
     Тут  Глушенкова извлекла из памяти фирменную "домашнюю  заготовку". Она
была  придумана специально для  той  породы родителей, которые слишком рьяно
защищают свои чада, невзирая на упрямые факты и мнение специалистов.
     - Скажите, Валерий Витальевич, вы считаете себя хорошим адвокатом?
     Если бы  перед нею в данный момент сидел человек иной профессии, вопрос
был бы соответствующе скорректирован и слово "адвокат" было заменено другим.
     - Мне  самому трудно судить  об этом!  Но все говорят,  что  я  один из
лучших. Да вы, наверное, и сами об этом слышали.
     - Значит, вас с уверенностью можно назвать настоящим профессионалом? Не
так ли?
     - Так. Но к чему все эти вопросы? Речь сейчас идет не обо мне, а о моем
сыне.
     - Ответьте  мне еще  на один вопрос, -  продолжила Валентина. - Клиенты
прислушиваются  к  вашим  профессиональным  советам,  когда организуют  свою
защиту, или действуют абсолютно самостоятельно?
     - В подавляющем большинстве  случаев стратегию защиты разрабатываю я, -
ответил Кульков.
     - Это приносит успех?
     - Почти всегда!..
     - А как  вы называете тех,  кто пренебрегает  вашими  профессиональными
советами?
     -  Упрямыми баранами! -  усмехнулся  собеседник.  -  Но  я  все  еще не
понимаю, к чему эти вопросы?
     - Неужели и вправду не понимаете? - Теперь уже улыбнулась Глушенкова.
     - Нет...
     - Я хочу наглядно вам показать, что вы  ведете себя в данный  момент не
лучше тех, кого вы только что назвали упрямыми баранами,  - охотно  пояснила
Валентина. - Ведь вы наверняка наводили обо мне справки. Так что должны быть
осведомлены, что я в своей профессии, как  и вы в своей,  человек далеко  не
последний. Профессионалы,  должна вам напомнить, существуют не  только среди
адвокатов.  И если я утверждаю, что у вашего сына проблемы с наркотиками, то
это  не  домыслы  дилетанта   и  не  клевета  злопыхателя.  Это  уверенность
профессионала, который знает, о чем говорит.
     Пока  обескураженный  гость  озадаченно  моргал,  инспектор  Глушенкова
развивала наступление:
     -  Я работаю  с  несовершеннолетними  уже  не  один год, и мне довелось
увидеть  столько судеб,  сызмальства искалеченных  наркотиками, что вам и  в
кошмарном сне не приснится.  А  знаете, в чем главная причина  несчастий? Во
вседозволенности  и  отсутствии должного контроля со стороны родителей.  Вы,
простите, являетесь самым  типичным представителем породы "родителей-убийц",
которые так любят своих детей, что совершенно не видят их недостатков. Учеба
в  престижной гимназии, хорошее питание, дорогая одежда, приличные карманные
деньги  и  отсутствие влияния  улицы  -  все  это не  делает  вашего ребенка
исключительным,  непохожим на  остальных.  Он  точно  такой же,  как  и  его
сверстники. Он полон амбиций и хочет быть самым лучшим. Этого можно добиться
разными способами. Кто-то  берет интеллектом, кто-то красотой, кто-то силой.
Ваш  же  Андрей  выбрал  самый  ужасный  способ выделиться  -  наркотики. Он
покупает  их почти  ежедневно, употребляет сам  и щедро  угощает  всех своих
друзей,  считая, что его за это  уважают.  Андрей покупает наркотики  на  те
карманные деньги, которые вы даете ему. Вы когда-нибудь пытались задуматься,
на  что  тринадцатилетний подросток  может  потратить  в  день  пятьсот  или
шестьсот рублей? Ведь именно такую  сумму вы ему вручаете едва  ли не каждое
утро.
     Валерий Кульков угрюмо молчал. Глушенкова и не ждала ответа.
     - В начале  нашего разговора  вы употребили слово "отребье", совершенно
не предполагая, что  оно может подходить и вашему  сыну. А ведь примерно так
Андрея  назвали  сегодня  утром  родители  тех  трех  подростков,  что  были
задержаны  вместе  с ним. Мало того, все они просто умоляли меня оградить их
детей от влияния вашего сына. Один из них  даже собирался написать на Андрея
заявление,  что он  склоняет  его дочь  к  употреблению  наркотиков,  и  мне
пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить его от этой затеи.  Разве
трудно  понять  чувства этих людей?  Мало  кому из родителей  хочется, чтобы
всякое отребье портило судьбу их чудесному ребенку!
     Сказав  последнюю  фразу, Валентина  бросила взгляд на собеседника.  На
щеках  Валерия Витальевича  выступил яркий  румянец, словно  ему  только что
надавали оплеух.
     - Здорово  вы  меня  осадили,  - сказал гость,  невесело улыбнувшись. -
Чувствую себя дешевым адвокатишкой перед матерым прокурором. А еще говорили,
что мы должны быть на одной стороне.
     - А разве мы сейчас по разные стороны? - спросила Глушенкова.
     - А разве нет?
     -  Слово  -  всего  лишь  носитель информации  и  эмоций!  -  напомнила
Глушенкова. - О человеке нужно судить не по словам, а по поступкам.
     - Я тоже так думаю, - согласился собеседник. - Но ведь вы, как я понял,
намерены  "сплавить" моего сына  в отдел по борьбе с  наркотикам,  и он там,
скорее  всего, проторчит не  одни  сутки. Я лично не считаю,  что так  можно
доказать, будто мы с вами на одной стороне.
     - К сожалению, это единственный способ повлиять на Андрея. Кому, как не
вам, знать, что уговоры и внушение на него уже не действуют? В  наших  руках
остался  единственный  козырь   -  страх.   Если  его  сейчас   не  напугать
неотвратимым наказанием, то через год или два будет уже поздно.
     - Но зачем же пугать так сурово. Я его  сам накажу. Я ему такую взбучку
устрою!
     - Валерий Витальевич! - покачала головой  Глушенкова. - Вы сами-то хоть
верите в то, что говорите?
     Отец подростка  закрыл лицо  руками  и  с  минуту  ничего  не  отвечал.
Валентина терпеливо ждала.
     -  Вы правы.  Вы совершенно правы, -  наконец  произнес  Кульков. -  Вы
тысячу  раз правы!..  Мы  с женой  проморгали  сына.  Нас  он  совершенно не
слушает. Андрей всегда был  избалованным ребенком, но в последнее время стал
просто неуправляем.  Любой  наш вопрос, любая попытка  поинтересоваться  его
делами  встречается  истерикой.  Он  стал  груб,  агрессивен, раздражителен,
превратился  в настоящего хама.  Мы старательно убеждали  себя, что  виноват
переходный возраст. Про наркотики даже  думать не  хотели,  считали, что это
проблема для кого  угодно,  но  только  не  для  нашего  Андрея.  Неужели он
настолько увяз?
     - Пока  ситуация не безнадежная.  Андрей задерживался  с  разным  видом
наркотического зелья, а значит,  еще не  сделал  выбор  в  пользу  какого-то
определенного наркотика. На языке бывалых наркоманов этот период  называется
"брожение".
     - А что следует за этим периодом?
     -  Организм  человека  делает свой  выбор,  в  подавляющем  большинстве
случаев выбирая наиболее сильный наркотик. Такой,  скажем, как героин. Тогда
бороться с зависимостью становится очень трудно, а через год-полтора - почти
невозможно.
     -  Значит,  сейчас у  моего сына переломный  момент? -  спросил Валерий
Витальевич,  глядя  на Глушенкову  так,  как  тяжелобольной  смотрит  врача,
выносящего диагноз.
     - Да.
     - И вы полагаете, что сильный испуг может помочь?
     - Раньше в аналогичных случаях помогал.  Правда, бывали и исключения из
правил.
     - Что вы имеете в виду?
     - То,  что в моей  практике бывали случаи, когда  ничто не помогало!  -
честно призналась Глушенкова.
     - Вы умеете обнадежить! - усмехнулся собеседник.
     -  Просто не хочу, чтобы вы подумали, что Андрей, выйдя через пару дней
из  КПЗ, превратится в  другого человека!  Минует  какое-то время,  и  страх
пойдет  на убыль.  Вот  тогда  вам  с  женой  будет  трудно. Придется  стать
настоящими  деспотами...  и шпионами  одновременно. Жесточайший контроль  за
тратами и времяпрепровождением сына - вот чем вам придется заниматься целыми
днями.  Конечно  же,  Андрей  будет сопротивляться, но дать слабину  в такой
момент  означает  потерять  сына...  На   всякий  случай  напомню  вам,  что
подростки,  начавшие употреблять наркотики в тринадцать -  четырнадцать лет,
редко доживают до двадцати.
     - Боюсь, мы  с  этим не  справимся, - тяжело вздохнул гость.  - Вы  нам
поможете?
     - Каким образом? Устроиться к вам гувернанткой?
     - Неплохая мысль, - ответил Кульков, - но вы  наверняка не согласитесь.
Ведь  вы  из редкой породы "спасателей",  кому мало  спасти одного человека.
Хочется спасти всех на свете. Я сам такой же...
     - "Спасатели"! Это,  видимо, ноу-хау  современного  сленга, - удивилась
Глушенкова.  -  Я  запоминаю  все  эти   словечки  -  помогает  в  работе  с
подростками. Но  вот  определение "спасатели"  слышу впервые.  Не сочтите за
труд, объясните, что это означает?
     -  Это не сленг. Это слово из моего личного  обихода. Дело в том, что у
меня  есть собственная  классификация  людей  по  типам.  Вместо  холериков,
сангвиников, флегматиков и меланхоликов,  мною  придуманы рыбаки,  торговцы,
ремесленники,  жертвы, актеры,  спасатели  и  так  далее!  Расшифровать  это
нетрудно - классификация основана на аналогиях. К "рыбакам" я отношу  людей,
которые забрасывают свои удочки в мутную водицу  в надежде  поймать огромную
"рыбу-удачу".  "Торговцы"  готовы продавать  кого угодно и что  угодно -  им
доставляет удовольствие сам процесс. "Ремесленники" помешаны на своей работе
и ничего  другого вокруг  просто не замечают.  "Жертвы"  считают свою  жизнь
конченой и несут мученический крест,  причем в  большинстве своем совершенно
напрасно. "Актеры" - самая, пожалуй,  опасная категория: никогда  не знаешь,
чего от  них ожидать. Они безжалостны и могут выступать в какой угодно роли,
причем довольно успешно. Ну а мы с вами, Валентина Андреевна, самые типичные
"спасатели". Нас хлебом не корми, а  дай кого-нибудь спасти! Причем  спасаем
мы обычно посторонних, зачастую забывая о близких. Разница лишь в том, что я
за  свои спасательные операции получаю  значительно больше денег.  В памяти,
правда, еще не стерлись те времена,  когда  за мою работу  платили  не шибко
много. Но  и тогда у меня даже мысли не было поменять профессию. Наверное, и
вы свою ни на что не променяете. Ведь так?
     - Так,  -  улыбнулась  Глушенкова.  -  Только  вот насчет  близких  вы,
пожалуй, зря обобщили. Случай "сапожник без сапог"  ко мне пока не подходит.
Впрочем, спрошу вечером у мужа. Вдруг у него другое мнение...
     - Не  хочу каркать, но у  вас еще все  впереди.  Вот подождите, пройдет
годика  три-четыре, и  ваш  супруг  станет  по-иному относиться к  затяжному
рабочему дню и уж тем более - к испорченным отпускам.
     -  Ого! А вы, оказывается, много обо мне знаете, - удивилась Валентина.
- Откуда, если не секрет?
     - Только,  ради  бога,  не подумайте чего-то плохого! Просто сейчас мне
приходится  защищать  одного  человека,   которого  обвиняют   в  умышленном
убийстве.  А  я  как добросовестный  "спасатель" привык  вгрызаться  во  все
подробности поглубже.  В  процессе,  так сказать, мне повстречался  человек,
который и рассказал, как вы провели свой отпуск в прошлом году. Петр Быстров
его зовут. Помните такого?
     - Как не помнить! Представляю, что он вам обо мне наговорил!
     - Критика из уст такого человека лучше всякой похвалы!
     - Вижу, он произвел на вас впечатление.
     - О да! - согласился гость.  - Много я видывал гадких людей, но Быстров
- настоящий самородок! Такого  я бы не взялся  защищать  ни за какие деньги.
Скажите, как вы заставили его оформить опекунство над Настей Самохиной?
     - Профессиональная тайна! - сказала Валентина. - А кто ваш подзащитный?
     - Вадим Дементьев.
     - И каково, на ваш взгляд, его будущее?
     - Не слишком радужное, - вздохнул собеседник.  - Чутье говорит мне, что
свободы ему не видать еще очень долго. И его другу Хабибову тоже.
     - Они признали свою вину? - поинтересовалась Глушенкова.
     - Нет.
     - Значит, у следователя прокуратуры появились неопровержимые улики?
     - Тоже нет.
     -  Тогда  почему  же  вы   так  пессимистично  настроены?  -  удивилась
Валентина.
     - Скажу только одно: останься  это дело в руках капитана Панфилова хотя
бы  еще  на  месяц,   и  адвокаты  ни  Дементьеву,  ни  Хабибову  просто  не
понадобились бы.
     - Почему вы так считаете?
     -   Мне  несколько  раз  приходилось  сталкиваться  с  делами,  которые
передавал  в  суд ваш друг Панфилов.  У меня сложилось  мнение, что он очень
толковый следователь. Да и то, как  он обработал этого Быстрова, лишнее тому
подтверждение. Панфилов быстренько бы во всем разобрался.
     - А почему следователь из прокуратуры не может?
     - Тут нужно еще и желание, - невесело заметил собеседник. -  Пока же  с
его стороны видно лишь одно стремление: как можно дольше тянуть следствие!
     - Но зачем?
     - Не знаю...
     - Не знаете или не хотите сказать? - настаивала Глушенкова.
     - А почему это вас интересует?
     - Вы должны знать, что я участвовала в  этом расследовании. И мне вовсе
не безразлично, кто по моей милости сидит за решеткой: действительные убийцы
или нет.
     - А-а! Муки совести  и  все такое?  -  понимающе  кивнул собеседник.  -
Боюсь, после моего вывода совесть вас не раз куснет!
     - Значит, Дементьев и Хабибов невиновны?
     -  Не отрицаю, они  действительно думали  о  том,  как бы  убрать Елену
Самохину, и  даже  несколько раз обсуждали это. Но эти  люди никогда  бы  не
решились на убийство!
     - Откуда у вас такая уверенность?
     - За  семнадцать  лет  работы я  повидал множество убийц. Эти двое - не
убийцы. Уж это я могу сказать точно!
     Глушенкову  словно  холодной  водой  окатили. Весь  год  ее не покидало
ощущение, что  она в  чем-то виновата. И  вот теперь  кое-что  стало ясно...
Впрочем, даже опытный адвокат не застрахован от ошибки.
     - Но ведь улики против них все-таки имеются!
     - Имеются. Но  когда  эти улики  доберутся до  суда, я от них камня  на
камне не оставлю!
     Увидев  на лице  Валентины выражение  крайнего удивления, Кульков  стал
объяснять:
     -   Посудите  сами.  Вот  три  кита,  на  которых  держится  следствие:
магнитофонная  запись,  сделанная  Еленой  Самохиной  во  время разговора  с
Тимуром Хабибовым, показания Петра Быстрова и пневматический  пистолет фирмы
"Смит  и  Вессон", найденный во  время обыска на квартире того же  Хабибова.
Следствие считает пистолет самой главной уликой. Я же  утверждаю, что это не
улика вовсе. В отличие от огнестрельного оружия, в пневматическом невозможно
точно определить, из  какого именно  ствола выпущен  свинцовый  шарик. Такая
экспертиза  просто  невозможна. Да и согласитесь: хранить  дома пистолет,  с
помощью  которого  совершено  убийство, -  верх  идиотизма! Тимур Хабибов не
похож на клинического идиота!
     Теперь  давайте  разберемся еще с одной  уликой - с  показаниями  Петра
Быстрова насчет его  разговора с Дементьевым  и Хабибовым. Из этих показаний
следует, что оба  они - вовсе  не  убийцы, а благодетели,  мечтавшие  помочь
несчастной матери-одиночке с трудоустройством. Единственная,  на мой взгляд,
действенная улика,  имеющаяся  у  следствия,  -  это  магнитофонная  запись,
сделанная   Еленой  Самохиной  за  три   дня  до  своей  гибели.  Экспертиза
установила, что на пленке  действительно  голос Тимура Хабибова. В разговоре
содержался  намек  на то,  что  Елену  Самохину  могут  убить.  Но следствие
игнорирует  тот  факт,  что  Хабибов  в  момент  разговора  был  всего  лишь
парламентером, который озвучивал желание каких-то очень и очень  влиятельных
людей.  В прокуратуре  почему-то сочли, что все эти  влиятельные  люди имеют
одну-единственную  фамилию  -  Дементьев.   Похоже,  сотрудники  прокуратуры
совершенно незнакомы  с  русским языком и не  умеют  отличить  множественное
число от единственного. Впрочем, соблазн смешать все  в кучу  был и  у меня.
Слишком уж идеальная складывалась картина: вот тебе заказчик убийства, а вот
и исполнитель! О мотивах и говорить нечего. Словом, все как  на  подбор. Вот
только  на  поверку ничего не  сходится. Тимур  Хабибов просто  не мог убить
Елену Самохину. Не мог, потому что находился в момент  убийства в совершенно
другом месте. Он был на Средном рынке.
     - А кто это может подтвердить? - спросила Глушенкова.
     -  Это подтверждают несколько рыночных торговцев!  Должен заметить, что
алиби Хабибов заимел благодаря невероятной удаче. Обычно в четыре часа дня -
а это как раз время  совершения убийства,  - он бывает в  своем кабинете  на
первом этаже административного  корпуса, причем совершенно один. Находись он
в  кабинете  и  в  тот  роковой день,  у  него  не было  бы  никакого  шанса
"отмыться". Но тогда случилось  одно событие, которое для  всех торгующих  -
хуже зубной боли и поэтому надолго запоминается. Дело в том, что в этот день
на  рынок  должна  была  нагрянуть с  проверкой  налоговая инспекция.  Вадим
Дементьев узнал об этом за час до проверки и, вызвав к себе Хабибова, велел,
по  обыкновению,  оповестить   торговцев.  К  счастью,   Хабибов   не   стал
перепоручать это никому  из подчиненных, а сам  пошел по торговым рядам. Так
что  теперь  в  его пользу говорят  показания нескольких свидетелей, которые
смогли  четко вспомнить время, когда видели его на рынке. А видели они его в
пятнадцать часов  сорок пять минут и чуть позже. Следовательно, на платформе
"Вознесенская"  в момент  убийства  находился вовсе  не  Хабибов,  а  кто-то
другой!
     - А следователь из прокуратуры об этом знает?
     -  Только  от  меня, - усмехнулся  адвокат. - Ему  самому,  видите  ли,
некогда доехать до Средного рынка. К тому же  следователь откровенно поведал
мне,  что  считает  всех  "торгашей" потенциальными  преступниками,  которые
только и мечтают обмануть следствие и выгородить своего. Отсюда следует, что
показания рыночных торговцев  не очень-то много добавят в пользу Хабибова  и
моего подзащитного.
     -  Чертовщина  какая-то! -  задумчиво  проговорила Глушенкова.  -  Ведь
Хабибова опознали все свидетели, которые стояли тогда на платформе!
     -  У  вас  неправильная  информация, -  возразил  адвокат.  -  Хабибова
опознали только Павел и Лариса Стариковы.  Все остальные не смогли сказать в
точности,  Хабибов был тогда  на платформе  или кто-то  другой.  Они  честно
заявили, что все так называемые "нацмены" для них на одно лицо.
     -  Я ведь тогда  тоже об этом подумала, -  вспомнила  Валентина.  -  Но
стопроцентная уверенность молодоженов Стариковых развеяла сомнения. Они ведь
были совсем близко от убийцы!
     - И на самой выгодной позиции для стрельбы, - добавил Кульков.
     - Что?
     -  У  Павла  и  Ларисы  Стариковых,  кроме  пенсионерки  Звягинцевой  и
лже-Хабибова, была самая удобная позиция для стрельбы!
     -- Вы считаете, что убийцы - эти молодожены?
     -- - Ну не пенсионерка же шестидесяти восьми лет!
     --  - А у вас есть основания для такого вывода?  - растерянно  спросила
Глушенкова. - Может, они просто обознались и не  хотят в этом признаться? Вы
с ними разговаривали?
     -- - С удовольствием поговорил бы! Но вот уже три  дня, как их никто не
может найти. Они словно сквозь землю провалились. Родители спустя двое суток
после исчезновения объявили розыск, но он никаких результатов не дал. Ни вы,
ни Панфилов наверняка не  слышали об этом  -  ведь жили супруги Стариковы  в
другом районе... Кстати,  не припомните, что они там  говорили  насчет того,
почему  оказались  в  момент  убийства  на платформе  "Вознесенская"?  Какая
нелегкая занесла их туда с другого конца города?
     --   "Достойный  ответ  на  мой  сарказм!  -  мысленно   констатировала
Глушенкова.  - Впрочем,  поделом.  Я  нарушила главное правило  сыщика -  не
фокусироваться на одной версии! Но ведь я и не сыщик. Я всего лишь работаю с
подростками!  К  тому же не одна я оказалась в  плену версии, Анатолий  тоже
хорош! Не  принять во  внимание,  что Стариковы, имея  идеальную позицию для
стрельбы, не  имели  никакого логичного  объяснения  своего  присутствия  на
платформе.  Такая ошибка  простительна новичкам, но не опытному следователю!
Впрочем, не стоит  так уж винить его.  Слишком все прекрасно складывалось...
словно по сценарию. Да-да, именно по сценарию!"
     -- Валентина внимательно посмотрела на собеседника.
     --  -  Какой же вывод  вы сделали  для  себя?  Супруги  Стариковы  сами
стреляли в Елену Самохину или просто покрывают настоящего убийцу?
     -- - Какая разница? На мой взгляд, любой из этих вариантов  трактует их
исчезновение совершенно однозначно!
     -- - Подались в бега или мертвы? - предположила Глушенкова.
     -- - Второй вариант мне кажется более правдоподобным.
     -- - Значит, кто-то специально подставил Хабибова и Дементьева?
     -- - Да.
     -- - А цель?
     -- - Валентина Андреевна, вы меня удивляете! - пожал плечами адвокат. -
Какие в наши дни могут быть цели, кроме денег!
     -- - А насчет того, кто это сделал, у вас есть предположения?
     -- - Есть.
     -- - Но вы мне не скажете.
     -- - Не скажу, а сделаю так, что вы сами все поймете. - С этими словами
Валерий Витальевич  открыл  кейс, вынул папку в красивом переплете и положил
ее на стол. - Прочитайте, здесь все написано!
     -- - Что это?
     -- - Копия устава  закрытого  акционерного общества "Торговый  комплекс
Д.О.М". Можете оставить себе, у меня есть еще экземпляр. Советую вчитаться в
раздел номер девять - "Распределение прибыли между акционерами". Это,  скажу
я  вам, не  раздел, а  настоящее обвинительное заключение!  Не  знаю только,
захотят ли его внимательно читать в прокуратуре, а затем в суде.
     --  Глушенкова  открыла  верхний  ящик стола и  положила туда  папку  с
"обвинительным заключением". Валерий Витальевич поднялся с места.
     -- - Простите, но я  должен идти.  Дела, знаете ли... Пока Андрей будет
сидеть в КПЗ, ему  можно будет  передавать еду? У  него очень чувствительный
желудок!
     -- - Можно, - ответила Глушенкова. - Но я бы не советовала.
     -- -  Почему?.. Ах да, совсем забыл. Он  ведь должен  почувствовать  на
себе все прелести тюремной жизни!
     -- Уже возле самой двери адвокат обернулся и произнес:
     -- - Валентина Андреевна, только пообещайте  мне, что к  моему  сыну не
будет применяться насилие.
     -- - Валерий Витальевич, вы что, дешевых боевиков насмотрелись?
     -- - Простите. - Адвокат аккуратно притворил за собой дверь.
     --  "Нелегкий  разговор  будет  у  него сегодня  с  женой!  -  подумала
Валентина.  - Впрочем, и мне  предстоит разговор не из легких. Всегда больно
бередить старую рану..."
     -- Она сняла трубку и набрала служебный номер капитана Панфилова.
     -- Не верь! Не обещай!
     -- Не расслаблЯйсЯ!
     --  "Не  верь, не  обещай,  не расслабляйся!" Этим  лозунгом можно было
вкратце  выразить  жизненную философию, которую Татьяна Степановна  Дроздова
пыталась привить своему ученику. Она очень часто повторяла эти слова, словно
опасаясь,  что Игорь их  забудет. Но вот  сейчас, после доклада о встрече  с
пивными  поставщиками  знакомой  фразы не последовало.  Дроздова размышляла,
стоя у окна.
     --  Знакомство  с нею  Игорь возобновил по наитию. Возглавив  рынок, он
почувствовал,  что в  одиночку ему не справиться. Нужен был опытный человек,
который мог  бы  направлять его в  трудные  моменты.  Увидев на  презентации
проекта "Д.О.М." Татьяну Дроздову рядом с Ангелиной  Заболоцкой,  он  понял,
что  эта  женщина  имеет  вес  в  том  обществе,  которое  Игорю  предстояло
завоевать.  Он  помнил,  также со  слов  тети  Зины,  что Татьяна Степановна
Дроздова  имела  в  прошлом  какое-то  отношение  к  торговле.  Игорь  решил
попросить у нее помощи и не пожалел об этом.
     --
     -- ...Из воспоминаний его вывел голос хозяйки.
     -- -  Твою  встречу  с  пивниками  мы  обсудили.  Думаю  с  ними  можно
работать...  Теперь  расскажи, чем закончились твои  вчерашние переговоры  с
директором "Провиант-сервис"?
     --  -  Переговоры  завершились  разумным  компромиссом,  -  моментально
вернулся в реальность Игорь. - Мы договорились о поставке соусов и консервов
на три процента дешевле официального прайса. Срок реализации - месяц.
     --  -  Отлично, -  похвалила Дроздова. -  А  как  ты поступишь  с тремя
освободившимися контейнерами  в первом  вещевом павильоне?  Кстати, что  там
случилось с хозяином? Почему он вдруг надумал съехать?
     --  -  Он  сам  причины  объяснить   не   захотел,  но  в  "информбюро"
поговаривают, что  у  него  проблемы  с блатными.  Кто-то на  него  серьезно
наехал. Похоже,  он  теперь хочет свернуться  по-быстрому, уехать  в  другой
город и начать там все заново.
     -- - М-да... Мир денег жесток, но ничего с этим не поделаешь. Побеждают
самые зубастые...  Так  что  ты  решил  делать с  этими  тремя контейнерами?
Кандидаты на них имеются?
     -- - Кандидатов  хоть отбавляй. Но я, если честно, не прочь попробовать
сам чем-нибудь поторговать, - признался  Игорь. - Уж больно хорошо они стоят
- на самом проходе!
     -- -  Ого! Ну и понесло же тебя! Хочешь, помимо продуктов  и спиртного,
заняться еще и шмотками?
     -- - А почему бы нет!
     -- - И чем собираешься торговать?
     -- - В голове  вертится  несколько  вариантов:  обувь, трикотаж, нижнее
белье.
     -- - Нижнее  белье! -  отчеканила Татьяна  Степановна.  - Причем  лучше
женское.  Это  беспроигрышный  вариант.  Я  даже  могу порекомендовать  тебе
поставщиков.
     -- Игорь  на мгновение задумался. Он и сам склонялся к этому  варианту,
но  дело было в  том, что в павильоне  номер один,  который  располагался на
месте  бывшего  Средного  рынка,  уже  были  торговцы  женским  бельем.  Ими
командовала  его  хорошая знакомая Ира Золотухина,  у которой он брал первые
уроки вещевой торговли. Появление еще одного продавца  с аналогичным товаром
неизбежно  ударит  по  ее  прибылям.  Но  соблазн  был слишком велик,  чтобы
отказаться: Игорь прекрасно  помнил, сколько выручали в одном из контейнеров
его знакомой.
     -- - Так что ты решил?
     -- - Решил, что женское белье - это то, что надо!
     --  - Вот  и  молодец,  - поддержала наставница. - А  кого  собираешься
назначить главным по этому делу?
     -- - С этим  загвоздка, - вздохнул Игорь. - Кандидатуры подходящей нет,
а взваливать на себя ужасно не хочется.
     -- - А почему бы тебе не обратиться к тетке Зинаиде?
     -- - Я  думал о ней, но  не  уверен, что она согласится.  Мне  кажется,
тихая и размеренная торговля в поселке вполне ее устраивает.
     -- - А ты у самой Зинаиды спрашивал?
     -- - Нет...
     --  -  Так  спроси! Вдруг у  нее есть особое мнение  по поводу "тихой и
размеренной  торговли"? Лучшей кандидатуры  не  придумать. У Зины  и  хватка
коммерческая есть, и воровать у родного племянника она не  станет,  что тоже
немаловажно!
     -- Услышав последнюю фразу, Игорь  насторожился.  Когда его  наставница
начинала говорить  о  воровстве,  это  означало,  что ей  удалось  вычислить
очередного  воришку в  длинной  хозяйственной  цепочке  торгового  комплекса
"Д.О.М.".
     -- - Кстати, я тут недавно внимательно просматривала цифры, относящиеся
к  хозяйству  твоего друга Дементьева, - подтверждая догадку  Игоря, сказала
Дроздова. -  Показатели по "товару" меня  удовлетворили, а вот что  касается
"вещей"...
     -- - Думаете, что Наталья Ивановна Чужайкина стала работать на себя?
     -- - Сам посуди. В таких флагманах продажи "вещей", как бутик "Рокко" и
бутик "Пикассо", оборот за  последние шесть месяцев упал почти  в  два раза.
Самый большой  спад пришелся как  раз на  весенний период, когда изделия  из
винила и кожи идут на "ура". Разве это не показатель?
     -- - Рекомендуете уволить Чужайкину?
     -- - Нет. Такого опытного человека терять  не стоит!  Достаточно просто
усилить контроль за  торговлей "вещами". Она женщина умная; живо поймет, что
это означает и чем может закончиться.
     -- - Татьяна Степановна, а как вы познакомились с теткой Зинаидой?
     -- Дроздова медленно повернулась.
     -- - А она сама разве не рассказывала?
     -- - Нет.
     -- - Странно...
     -- Татьяна Степановна подошла к своему любимому  кожаному креслу и села
в него.
     -- - А что те бараки, возле железной дороги, все еще стоят?
     -- - Какие бараки? - не понял Игорь.
     -- -  Те самые,  в  которых раньше  жили сосланные на "химию" зэки. Они
стояли рядом с твоим поселком, прямо возле железной дороги.
     -- - Стоят, - недоуменно ответил Игорь.
     -- Дроздова кивнула:
     -- -  Вот  там  мы  и  познакомились. В бараке номер четыре, в  третьей
секции...  Меня  тогда  прикомандировали к станции,  в  бригаду  по  укладке
железнодорожного  полотна.  Представляешь  меня  в  промасленной   оранжевой
фуфайке, ворочающую шпалу?
     -- - Нет, - смущенно промолвил Игорь.
     -- - И Зинаида не смогла этого представить, - улыбнулась рассказчица. -
"Вот что,  интеллигенция! - сказала  она  мне.  - Будешь работать в конторе,
бумажки всякие писать да бухгалтерию вести! А то еще надорвешься... Надеюсь,
считать и  писать умеешь?" К счастью,  писать,  а  уж  тем  более  считать я
умела...
     -- - Так значит, вы отбывали срок! - догадался Игорь.
     -- - Пять лет, - подтвердила  Дроздова.  - Три года в женской колонии в
Удмуртии и два года на "химии" возле "Остановочной платформы 81-й километр".
Там судьба и свела  меня с Зинаидой... Ладно, нам пора  разбегаться. Ко  мне
скоро должен  прийти один человек. Не  хочу, чтобы он  видел тебя здесь.  Он
очень ревнивый...
     -- Заметив удивление во взгляде Игоря, хозяйка улыбнулась:
     --  -  А  ты  думал,  что вся моя  жизнь состоит  из  деловых  встреч и
консультаций?
     -- - Нет, - ответил Игорь, поднимаясь из кресла.
     -- - Тебе, между прочим, тоже  не мешало  бы встряхнуть свои гормоны! -
посоветовала  Татьяна Степановна, провожая Игоря к выходу. -  Что-то ты стал
плохо выглядеть! Да, вот еще что... - произнесла она возле самой двери.  - Я
звонила сегодня в банк, и мне там сказали, что уже почти полтора месяца  мой
счет не пополнялся. Ты не находишь это странным?
     -- "Дружба  дружбой,  но  денежки  врозь!"  Это  был  второй  жизненный
принцип,  который исповедовала  Татьяна  Степановна  Дроздова.  Несмотря  на
симпатию к своему ученику, она не забывала регулярно проверять  свой  счет в
банке, куда Игорь, в соответствии  с договоренностью,  должен был ежемесячно
перечислять три процента от собственной прибыли.
     --  -  Завтра  же перечислю  деньги,  -  пообещал Игорь. - Сами знаете,
сколько пришлось  потратить  в этом месяце. Три  "танка" с  водкой -  это не
мелочь!
     -- - Знаю, - кивнула хозяйка, отпирая дверь. - Потому и не обижаюсь. Но
впредь   относись   к   своим    финансовым   обязательствам   внимательнее.
Обязательность  -  та  черта,  которая  отличает  серьезного  бизнесмена  от
шантрапы. Запомни.
     -- - Запомню, - ответил Игорь и вышел на лестничную площадку.
     --  Вышел  -  и почувствовал  облегчение. За  полезные  советы  он  был
искренне благодарен, но от постоянных нравоучений начинал уставать. Странно,
его  наставница, казалось,  не замечала, что  ученик  уже вырос  из коротких
штанишек.
     -- Игорь вышел на улицу и возле дверей  подъезда  едва не столкнулся  с
мужчиной лет пятидесяти, в руках которого был большой букет белых роз. Игорь
прекрасно  знал, что белые розы - любимые цветы Татьяны Степановны. Проводив
незнакомца взглядом  до лестницы, Игорь отметил, что внешность у  него самая
заурядная.
     -- "У такой красивой женщины ухажер мог бы быть  и получше", -  подумал
Игорь. А еще он подумал, что где-то уже видел этого мужчину раньше. Но  где,
вспомнить не мог.
     -- Сев за руль  своего "Мондео", он завел двигатель, вытащил из кармана
телефон и набрал номер Маши.
     -- - Алло! - прозвучало в динамике.
     -- - Здравствуй! - сказал Игорь. - Чем занимаешься?
     -- -  Сижу на новеньком диване и пытаюсь понять, зачем я его купила? Он
совершенно не подходит под цвет обоев.
     -- - А я тебя предупреждал.
     -- - Сильнее  нужно было  предупреждать! И вообще,  куда  ты  пропал на
целых три дня? Я, между прочим, волновалась!
     -- - А почему не позвонила?
     -- - Ты же знаешь, я не люблю навязываться...
     -- В  разговоре повисла  пауза,  во время которой каждый из них пытался
вспомнить, из-за чего они поссорились три дня тому назад. И каждый уже готов
был простить,  но мешала  гордость.  Первым растопить  лед,  как  и положено
мужчине, решился Игорь.
     -- - Прости меня, пожалуйста! - попросил он. - Я был не прав!
     -- -  Приезжай скорее! - прошептала в трубку растроганная Маша. - Я так
по тебе соскучилась!
     --  Отключив телефон,  Игорь  надавил  педаль  газа и резво вклинился в
бесконечный поток спешащих куда-то автомобилей.
     -- Новое знакомство
     -- Антонина Петровна встречала гостей  возле самой  калитки,  Валентина
Глушенкова, ее супруг  Аркадий и  Анатолий Панфилов прибыли  последними.  За
спиной хозяйки был  виден  накрытый под тенистыми  яблонями стол, за которым
сидели несколько человек.
     -- -  Опоздавшим  - штрафную!  - закричал  один из мужчин, сидевших  за
столом, бывший  начальник  покойной  Елены Самохиной,  а ныне пенсионер Иван
Корнилович Генкин. Он был уже заметно пьян.
     --  -  На поминках  правило штрафной  не действует, -  поумерил его пыл
другой мужчина, очевидно, муж Антонины Петровны.
     --  Сама  хозяйка,  рассадив новых гостей,  придирчиво осмотрела  стол,
проверила, у всех ли  есть тарелки, вилки, стопки и фужеры. Убедившись,  что
все в порядке, Антонина Петровна присела на свободную табуретку.
     -- - Как здорово,  что все вы здесь! Большое вам спасибо. Мы уже начали
бояться, что вы не приедете.
     -- - Для  нас ваше приглашение было немного неожиданным: ведь никто  не
знал Елену  Васильевну при жизни, - ответил за компанию Анатолий Панфилов. -
Но чтобы не приехать - такого даже в мыслях не было.
     --  -  И  правильно!  -  подключилась  к  разговору  Вероника,  подруга
покойной. - Будь Лена жива, она была бы рада познакомиться с такими хорошими
людьми.  Я  это  точно знаю.  А то,  что вы сделали для  ее дочери, никакими
словами не описать.
     -- -  Такому очаровательному созданию,  как Настя, просто невозможно не
помочь! - подал голос Аркадий Белов. - А где она, кстати?
     --  - Спит,  -  ответила  Татьяна,  другая  подруга Елены Самохиной.  -
Набегалась, наигралась и уснула.
     -- - Ей здесь должно быть хорошо, - сказал Аркадий, обводя взглядом все
вокруг. - Такая кругом красотища!
     -- - И озеро  рядом, - поддержала Антонина Петровна. - Мы с  ней каждое
утро купаться ходим, вот только сегодня погода подвела...  Ну что  ж  это мы
разговоры разговариваем! Наливайте, пора помянуть нашу Леночку...
     -- Выпили не  чокаясь, после чего за столом потекла обычная для поминок
беседа.  Все,  кто  знали  Елену  Самохину,   вспоминали,  какая   она  была
замечательная,  остальные  внимательно   слушали.  Никого  не  смущало,  что
некоторые из гостей никогда прежде не видели друг друга.
     -- Глушенкову  очень  заинтересовала  Татьяна, сидевшая справа от  нее.
Поговорив  с нею,  Валентина  даже  подумала,  что  зря  она  в  свое  время
ограничила  знакомство с подругами Елены Самохиной одной Антониной Петровной
Зименко.  За неброскими,  но  необычайно  точными фразами  и  формулировками
Татьяны   просматривались   острый   ум  и   немалая   житейская   мудрость.
Чувствовалось,  что  и  самой  Татьяне понравилась  новая  знакомая.  Спустя
какое-то  время  они  заметили,  что  разговаривают  только  друг  с другом.
Впрочем, все  остальные  тоже  как бы разбились на  пары:  Аркадий оживленно
беседовал  с  Антониной  Петровной,  Анатолий  -  с  Вероникой,  подвыпивший
директор департамента озеленения о чем-то изливал душу хозяину дачи.
     -- - Жаль, что мы не познакомились еще год назад, - заметила Татьяна. -
Знаете, глядя на вас, трудно предположить, что вы работаете в милиции.
     -- - А на кого же я, по-вашему, похожа?
     -- - На менеджера  крупной фирмы, пожалуй, - ни  секунды не раздумывая,
определила Татьяна.
     -- - Почему?
     -- -  Есть  в  вас уверенность,  свойственная  хорошим  управленцам. Не
удивлюсь, если вскоре вы сделаете карьеру в милиции.
     -- - Работая  с  несовершеннолетними, трудно  сделать  карьеру.  Обычно
большими начальниками  становятся  работники  отделов убийств  или  борьбы с
экономическими преступлениями.
     -- - Это несправедливо! Ведь  именно в детстве формируются  взгляды  на
жизнь. А от них зависит, по какому пути пойдет человек.
     -- - Абсолютно с вами согласна! Жаль, что в Министерстве внутренних дел
не желают этого понимать. Никак не могут  взять в толк, что  инспекторов  по
делам  несовершеннолетних  должно быть во много раз  больше,  чем, например,
следователей или оперативников...
     -- - Так поменяйте профиль работы, делайте карьеру, станьте министром и
командуйте! - предложила Татьяна.
     -- - Мысль, конечно, интересная,  - улыбнулась Глушенкова. - Только вот
как быть с моими подопечными? Бросить на произвол судьбы? Это же дети...
     -- - Вам, я вижу, очень нравится с ними возиться.
     -- - Вообще-то общаться с подростками  очень интересно. Но порой бывает
безумно трудно...
     -- - Наверное,  вытянув  ребенка из беды, ощущаешь больше радости, чем,
скажем, помогая взрослому?
     -- - Не знаю. Я практически все время занимаюсь подростками. Работала в
должности дознавателя, но всего  несколько месяцев, так  что и сравнивать-то
не с чем.
     -- Валентина вдруг поймала себя  на  мысли, что делится с едва знакомым
человеком тем, о чем раньше почти не говорила даже с близкими людьми. С чего
это  ее  потянуло  на откровенность? Может,  оттого, что выпила?  Вряд  ли -
выпила она совсем немного, всего два фужера красного вина.
     -- -  А  хотите, я  попытаюсь  угадать  ваш род занятий?  -  предложила
Глушенкова.
     -- - Хочу!
     -- - Скорее всего, вы психолог очень высокого уровня!
     -- - Почти  угадали, - ответила Татьяна. - Я экономический консультант.
В  этой  профессии  знание  человеческой  психологии  нужно не  меньше,  чем
экономика. А как вы догадались?
     -- - Я ведь работаю с подростками...
     --  -  Ох, не  завидую  я  малолетним преступникам вашего района! Если,
конечно, они еще остались!
     -- -  Еще  как  остались! - вздохнула Глушенкова.  - Встречаются  такие
экземпляры, что никакая психология не помогает.  Так и хочется взять хороший
ремень...
     -- Татьяна согласно кивнула и вдруг предложила:
     -- - Давайте перейдем на "ты". А то уж больно официально...
     -- - Давай, - согласилась Валентина.
     -- - А что слышно об убийцах Лены? Когда наконец будет суд?
     -- - Думаю, не скоро, - ответила Глушенкова. - Если вообще будет.
     -- Говоря об этом, Валентина не смогла скрыть разочарования в голосе, и
это не укрылось от внимательной соседки.
     -- - Ты тоже сомневаешься?
     -- - В чем? - не поняла Глушенкова.
     --  - В  том,  что  именно Дементьева с Хабибовым нужно судить  за  это
убийство?
     --  - Сомневаюсь, - не стала лукавить Валентина. - А у тебя  тоже  есть
основания?
     -- - Есть. - Татьяна  чуть  помедлила, словно обдумывая что-то, а затем
сказала: - Дело в  том, что волею случая  я хорошо осведомлена обо всем, что
касается бывшего Средного рынка, а ныне торгового комплекса "Д.О.М.". Да и о
том, как продвигается расследование убийства Лены, имею представление.
     -- - Откуда, если не секрет?
     --  -  Я  довольно  близко  знакома  с  нынешним  директором  комплекса
"Д.О.М.".
     -- - С Игорем Опариным?
     --  -  Да, - подтвердила собеседница. - Он  обратился ко мне за помощью
чуть меньше года тому назад, и наше сотрудничество продолжается до сих пор.
     -- - И как он тебе?
     -- -  Очень толковый.  Просто талант!  У  него  есть  все,  чтобы через
несколько лет стать крупной  фигурой  в бизнесе.  Я в меру сил  помогаю ему.
Надеюсь, что и он, достигнув известных вершин, меня не забудет.
     -- Татьяна на мгновение замешкалась.
     --   -   Не   стану  лукавить,  материальный  фактор  в  нашем   с  ним
сотрудничестве тоже имеет место.
     --  -  Ты, кажется,  этого стесняешься?  Почему? Это  ведь и есть  твоя
работа, - удивилась Глушенкова.
     -- - Не очень-то приятно  сознавать, что оказываешь услуги руководителю
того самого предприятия, из-за которого убили мою лучшую подругу!
     -- - Думаешь, и Опарин как-то причастен к убийству?
     --  -  Нет,  что  ты!  - возразила  собеседница. -  Хотя, по  странному
стечению обстоятельств, в  город он приехал в тот самый день и на той  самой
электричке, под которой погибла Елена.
     -- - Вот как?
     --  - Это всего лишь злая гримаса  судьбы и не  более того,  - уверенно
продолжала Татьяна. - Иначе он не стал бы рассказывать мне о происшествии на
платформе в первый день по приезде.
     -- - Так вы познакомились в первый же день его пребывания в городе?
     -- -  Да. Я близко знала  его  тетку.  Он  переночевал у меня,  а утром
отправился   устраиваться   на  работу  к  своему  школьному  другу,  Вадиму
Дементьеву. Игорь мне сразу понравился.
     -- - Что, действительно хороший парень?
     --  -  Не то слово!  Мне  еще не доводилось встречать человека  с такой
коммерческой хваткой, - с азартным блеском  в глазах сказала Татьяна. - Даже
не представляю, что он мог делать столько лет в глухой провинции!
     --  -  Ждал  своего  часа,  -  предположила  Глушенкова. -  Способность
оказаться  в  нужном  месте  в нужное время бывает порой куда  полезнее иных
положительных качеств. У  меня  есть один  знакомый, который  называет таких
людей "рыбаками". По его теории, они способны долго  и терпеливо  дожидаться
своего  шанса,  не  размениваясь на  мелочи,  но  уж  когда  приходит время,
вцепляются в фортуну, словно пираньи, и больше ее не отпускают.
     -- -  Как здорово сказано! -  похвалила  собеседница.  - И сравнение  с
пираньей  очень подходит.  Игорь действительно похож  на пиранью: за  версту
чует прибыль и своего не упустит.
     --  Вспомнив  о том,  с чего, собственно, и возник разговор об Опарине,
Валентина спросила:
     -- - Ты не сказала, что тебе известно о ходе следствия?
     -- -  Оно  топчется  на месте. Игорь говорил  как-то,  что  следователь
нарочно тянет, но я не поверила. Насколько мне известно, юристов не поощряют
за медлительность. Если только...
     -- - Что "если только"?
     -- - Если только черепаший темп не задан начальством.
     --  Татьяна  налила  в свой фужер  прохладного кваса, который  принесла
Антонина  Петровна, и с  видимым  удовольствием  выпила. Валентина прекрасно
помнила, как он хорош, и последовала примеру собеседницы.
     --  -  И  вот  теперь мы подобрались  к  самому главному вопросу:  кому
выгодно затягивать  следствие?  - продолжала Татьяна.  -  Мне на ум приходит
только один человек - Станислав Малицкий. Слышала о таком?
     --  -  Слышала, -  ответила Глушенкова. - Но не думала, что его влияние
простирается и на городскую прокуратуру.
     --  - Все гораздо  проще. Один  из заместителей прокурора  -  давнишний
приятель Малицкого. Они еще со студенческой скамьи поддерживают неформальные
отношения.
     -- - "Поддерживают неформальные отношения"? - усмехнулась Глушенкова. -
Ну и выраженьице!
     -- - К сожалению, слово  "дружба" к  людям  большого  бизнеса и высоким
милицейским чинам неприменимо, - изрекла Татьяна. - Такова реальность!
     -- -  Я не понимаю,  зачем Малицкому затягивать следствие?  Не лучше ли
попросить  друга...  пардон,  того,  с   кем  он  поддерживает  неформальные
отношения, просто прекратить следствие и выпустить подозреваемых на свободу.
Тем более, что адвокату Дементьева удалось раскопать факты, которые способны
развалить все дело!  Надо всего лишь  убедить  следователя  обратить на  них
внимание.
     --  По  выражению  лица Татьяны  было видно, что ни о чем  таком она не
слышала.
     -- - Неужели Опарин не говорил тебе об этом? - удивилась Глушенкова.
     -- -  А что  это  за факты, ты  говорить  не имеешь права, да?  - после
короткой паузы уклонилась от вопроса Татьяна.
     -- - Закон это строго-настрого запрещает. Да  и полной уверенности, что
сами факты не сфабрикованы тем же Малицким, у меня нет!
     -- - Малицкий не стал бы вытаскивать своих людей из тюрьмы так  рано! -
возразила собеседница. - Это ему невыгодно.
     -- - Почему?
     -- Вместо ответа Татьяна спросила:
     -- - Тебе, случайно, не попадался на глаза устав закрытого акционерного
общества "Д.О.М."?
     -- -  Нет, - соврала Валентина. Она сделала это, чтобы узнать, совпадут
ли выводы Татьяны с ее собственными.
     --  - Если  бы ты  его  прочла, узнала  бы много интересного! -  начала
объяснять Татьяна. - Особенно хорош пункт номер девять, в котором говорится,
что  если  один  из  акционеров  в  течение  года  не  принимает  участия  в
хозяйственной деятельности  комплекса, его акции считаются аннулированными и
переходят в  руки учредителя. Это означает, что  двадцать процентов прибыли,
которыми ранее мог распоряжаться Дементьев,  через неделю-другую  достанутся
Малицкому.
     -- - Но бывают же форс-мажорные обстоятельства, -  заметила Глушенкова.
-  В каждом договоре, насколько я знаю, они оговариваются отдельным пунктом.
Пребывание  в  следственном  изоляторе,  несомненно,  должно  подпадать  под
форс-мажор.
     --  -  Только  не  в  данном  случае.  В уставе пункт  о  форс-мажорных
обстоятельствах  дотошно конкретизирован. В нем  говорится  о чем угодно:  о
землетрясениях, войнах, наводнениях, даже о нашествии термитов и саранчи, но
ни слова про тюремное заключение.
     --  -  Не думаю,  что  такой  богатый  человек,  как Малицкий, стал  бы
мелочиться из-за каких-то двадцати процентов прибыли.
     -- -  Это  не так уж  мало.  Когда  комплекс  будет выстроен полностью,
получится около трехсот тысяч долларов в месяц.
     -- - Триста тысяч за один месяц! - изумилась Глушенкова.
     -- - А может, и больше, - как  ни в чем не бывало продолжала Татьяна. -
Я ведь делала  подсчет исходя из официальных цифр. Ну а  сколько спрятано "в
черноте"* - одному Богу известно.
     --  - А кто сейчас распоряжается акциями Дементьева? - поинтересовалась
Валентина.
     -- - Опарин. На него оформлена доверенность. К его чести, могу сказать,
что все положенные Дементьеву  деньги  он добросовестно перечисляет на  счет
его супруги.
     -- - А сколько, ты, случайно, не знаешь?
     -- - За  прошлый месяц - сто сорок восемь с половиной тысяч долларов, -
не  стала  скрывать Татьяна.  -  А  за  весь  период получается что-то около
девятисот тысяч.
     -- - Неплохая цифра!
     -- - Неплохая, - согласилась собеседница. - Но, со слов Опарина, у Аллы
с мужем были очень хорошие отношения. Это именно она наняла  ему  одного  из
лучших адвокатов, отказавшись от того, которого сватал ей Малицкий.
     -- - Она не доверяет Малицкому?
     -- - Нет, - отрезала Татьяна.
     -- - Неужели Малицкий способен на  откровенную подлость, по его меркам,
из-за грошей?
     -- - В пору  "дикого капитализма" возможно все. Хотя лично мне кажется,
что это некая воспитательная акция. Малицкий словно говорит всем: "Смотрите,
что я могу сделать с теми, кто зарвался и перестал меня уважать!"
     --   -   А  Дементьев  и   Хабибов,  значит,  зарвались?  -  продолжала
расспрашивать Валентина.
     -- - Насколько мне известно, да.
     -- - Каким образом?
     --  Собеседница снова  налила  себе квасу, сделала несколько  глотков и
сказала:
     --  -  Дело в  том, что  Дементьев и Хабибов  на своем рынке занимались
реализацией  очень  дешевой  водки.  Надеюсь,  что  такое  "дешевая  водка",
объяснять не надо!
     -- - Не надо, - кивнула Глушенкова.
     -- -  Так вот, прибыль  от продажи этой водки оказалась такой огромной,
что  капитал  двух  компаньонов,  особенно  Дементьева, стал  расти  как  на
дрожжах. А тут как раз  у Малицкого случилась сильная неувязка с кредитом на
очередное  строительство, и  ему  пришлось  взять  деньги  в  долг у  своего
подчиненного. Дементьев дал, но взамен "вежливо попросил" двадцать процентов
акций Средного рынка и будущего торгового комплекса "Д.О.М.", и Малицкий был
вынужден согласиться.  Однако,  учитывая  его  больное  самолюбие, наверняка
затаил  обиду на  Дементьева. Для  меня это совершенно  ясно. Как  знать, не
тогда ли  он  решил избавиться от  своего  непрошеного  соучредителя? Первой
попыткой  упрятать Вадима Дементьева в тюрьму можно считать  очень странный,
но, правда, безуспешный рейд налоговой полиции, которая чуть было не накрыла
предприятие по разливу водки. Случилось это за три месяца до убийства Елены.
Ну а про вторую попытку, думаю, напоминать не стоит.
     --  -   Так  ты   считаешь,   что  Малицкий  просто  "подставил"  своих
подчиненных?
     --  -  Не  люблю  я этот  киношный штамп - "подставил",  -  покривилась
Татьяна. - Но к данной ситуации он подходит как нельзя лучше.
     -- -  А  зачем Малицкому столь изощренный план? Не легче ли было просто
убить обоих?
     -- -  Но это  же  невыгодно! В  случае смерти  одного из акционеров его
акции,  согласно уставу, да и в соответствии с  законодательством, переходят
по наследству родственникам первой очереди, то есть супруге или родителям.
     -- "Выгодно, целесообразно, экономически обоснованно"! Валентина уже не
могла  сосчитать, сколько раз  за вечер слышала  эти слова. Самое время было
заканчивать  экскурс  в  мир  "дикого  капитализма",  но  сначала  следовало
спросить еще кое о чем.
     -- -  Иван  Корнилович! - обратилась  она  к  бывшему начальнику  Елены
Самохиной. - Меня уже почти год мучает один вопрос. Не могли бы вы прояснить
его?
     -- - С превеликим удовольствием!
     -- - Каким  образом случилось так,  что комплекс  "Д.О.М." очень  скоро
будет  закончен  и сдан в эксплуатацию? Ведь даже поверхностного  взгляда на
проект достаточно, чтобы похоронить его раз и навсегда еще год тому назад?
     -- Иван Корнилович, казалось, нисколько не смутился. Очевидно, за время
работы  в департаменте по  озеленению  он  привык к вопросам подобного рода.
"Сейчас  будет  говорить про  экономическую целесообразность проекта  и  про
выгоду,  которую комплекс принесет  жителям города  и  района",  -  подумала
Глушенкова, но ошиблась.
     -- - Это случилось потому, что я поступил  как последний  трус! - вдруг
выкрикнул  Иван Корнилович. - Я тогда еще  не знал,  что смерть Елены как-то
связана с этим проклятым проектом, и боялся за свое место. Я лично принял на
работу угодного  начальству человека. А потом  закрыл глаза  на  его быструю
подпись под  проектом. Думал, что после  такого "прогиба" начальство закроет
глаза на мой пенсионный возраст и  мне  удастся поработать еще годик-другой.
Каким  же дураком я был! А  теперь чувствую себя самым настоящим подлецом  и
предателем!
     --  Большинство  присутствующих  не обратили внимания на  его покаянную
речь -  им уже доводилось  слышать подобное от Ивана  Корниловича. Напротив,
серьезные лица вдруг озарились улыбками.
     --  Повернувшись, Глушенкова увидела Настю. Растрепанные  волосы  после
сна   и  кое-как  натянутый   фиолетовый  комбинезон  придавали  ей   особое
очарование.
     -- - Приветик! - поздоровалась со  всеми  гостями  Настя.  -  Вы  давно
здесь?
     -- - Давно! - ответила за всех Глушенкова.
     -- - Теть  Валь,  сыграем?  -  с  ходу  предложила девочка, вынимая  из
нагрудного кармана  фишку-кепс. Настя не знала,  по какому печальному поводу
собрались сегодня взрослые.
     --  -  Сыграем.  -  Валентина  извлекла из  кармана  пиджака  несколько
припасенных на  всякий случай  фишек.  - Только,  чур,  Белоснежку  пока  не
вынимать. А то вся наша игра закончится за пять минут!
     -- -  Белоснежки  у меня  больше  нету,  - пожаловалась  Настя. - Сашка
Савкин из первого "Б" ее у меня перед самыми каникулами выиграл.  Его Сцилла
у всех выигрывает.
     -- -  Ну, ничего. Вот мы  потренируемся, как  следует,  и покажем этому
Савкину, где Сциллы зимуют!
     -- - Это точно. - Девочка полезла в нагрудный карман, чтобы извлечь еще
несколько фишек,  но карман  вдруг отстегнулся  и  упал на землю.  Множество
разноцветных кружочков рассыпалось по траве.
     --  -  Это не карман,  а наказание  какое-то!  -  воскликнула  Антонина
Петровна,  бросаясь  помогать Насте. - И кто только додумался сделать  такую
слабую молнию?!
     --  - Это  же карман-кошелек!  - пояснила  Настя. -  Он  специально так
сделан, чтобы его можно было отстегивать, когда нужно!
     -- Пока Настя и Антонина  Петровна  собирали фишки, Глушенкова обратила
внимание на то, как сосредоточенно наблюдает  за этой  процедурой  Анатолий.
Взгляд друга устремился на маленький фиолетовый кармашек.
     -- - Где-то я уже видел этот карман...
     -- - Наверное,  у  твоей  дочери  был  когда-то такой  же комбинезон, -
предположила Глушенкова.
     -- - Может быть... - кивнул он, продолжая копаться в памяти.
     -- Через минуту фишки были собраны.
     -- - И кто же купил тебе такой комбинезон? - спросил Панфилов Настю.
     --  Все  вдруг замолчали. Вопрос мог оказаться бестактным и лишний  раз
напомнить девочке  о маме, в  том случае,  если она  купила  вещь.  Анатолий
спохватился, но было уже поздно.
     -- -  Это я ей купила  прошлым летом! - поспешила ответить Татьяна. - Я
же не знала, что у него окажется такой "летающий карман"!
     -- - А  мне карман  нравится, -  заявила  Настя.  - В него  много фишек
убирается!
     -- Все облегченно перевели дух. Обстановка разрядилась.
     -- - А не откушать ли нам всем окрошки? - предложила Антонина Петровна.
     --   Возражений  не   последовало.   Через  несколько  минут   гости  с
удовольствием  расправлялись  с  фирменным блюдом хозяйки.  Впрочем,  Настя,
Валентина Глушенкова и Татьяна отложили это  удовольствие на несколько минут
и направились в дом, чтобы сразиться там в кепсовой битве.
     -- - Теть Тань, ты тоже будешь играть? - спросила Настя.
     -- - Буду, если ты дашь мне несколько фишек в долг.
     -- -  Вот здорово! -  обрадовалась девочка,  достав из кармана-кошелька
три оранжевых кружочка с сюжетами из "Роботов-трансформеров".
     -- - Только не этих чудовищ! - взмолилась Татьяна. - Дай мне что-нибудь
попроще: каких-нибудь "Черепашек" или "Утят".
     -- - Черепашками  я  сама  буду  играть,  а "Утиные  истории"  у меня в
шкатулке лежат! Я  сейчас за  ними сбегаю! - воскликнула Настя и  вприпрыжку
побежала в соседнюю комнату.
     -- Пока за  стеной что-то отодвигалось и шуршало,  Татьяна и  Валентина
успели обмолвиться несколькими фразами.
     -- - Когда операция? - спросила Глушенкова.
     -- - Приблизительно через неделю.
     -- - А Настя знает?
     -- - Да, конечно.
     -- - Боится?
     --  - Говорит, что нет,  - улыбнулась Татьяна. - Но ты  же  знаешь, все
боятся.
     -- - А где будут делать?
     -- - В клинике профессора Обухова.
     --  -  О-о! Николай Николаевич очень хороший  хирург, и  клиника у него
великолепная! Мой  Аркадий  хорошо знаком  с  ним.  Если  хочешь,  он  может
договориться, чтобы оперировал сам профессор.
     -- -  Это  было бы здорово!  Но нужно будет  еще спросить  у Антонины и
Вероники с мужем, они тоже должны дать согласие.
     -- - Конечно, конечно, - согласилась Валентина.
     -- Операция, которая могла бы навсегда избавить Настю  от внутривенного
питания и симптомов анемии, была сложной. Из ста прооперированных  от недуга
избавлялись лишь восемьдесят.
     --  Валентина  была  настроена  развить  медицинскую тему, но  Татьяну,
видно, заботило другое.
     -- - Валя, можно попросить тебя об одолжении? - спросила она.
     -- - Конечно!
     -- - Пожалуйста, придави этого гада!
     -- - Какого гада?
     --  - Того,  что  приказал убить Лену! - пояснила Татьяна. - Прошел уже
год,  и  пора  бы  успокоиться, но никак  не получается!  Мы  с Антониной  и
Вероникой много говорили об этом. Они сдержаннее меня, но в душе тоже жаждут
расплаты!
     -- -  Ты знакома  с психологией и должна  знать, что месть  редко  кому
приносит удовлетворение!
     --  -  Знаю,  но  ничего  не  могу  с собой  поделать! Зло  должно быть
наказано! Разве не так?
     -- - Так, - согласилась Глушенкова. - А ты уверена, что заказчик именно
тот, о ком мы думаем?
     -- - Кроме него некому!
     -- - Но...
     --  -  Постой! - перебила  Татьяна. - Не говори ничего! Я знаю, что  ты
хочешь  сказать, и сама  прекрасно понимаю,  что обыкновенному милиционеру с
этим монстром не справиться. Тем более, что это совсем  не твой  профиль.  Я
вовсе  не предлагаю  тебе самой  идти  в  лобовую атаку. У  меня  есть  один
довольно влиятельный знакомый, он ненавидит Малицкого и давно мечтает свести
с ним счеты! Если  у него появятся хоть малейшие доказательства  организации
убийства, он Малицкого в порошок сотрет!
     -- - Но собрать доказательства  в подобном деле практически невозможно,
- честно предупредила Валентина.
     -- - Хотя бы попытаться все-таки можно.
     -- - Можно, -  согласилась Глушенкова. - Тем более, когда есть  за  что
зацепиться!
     -- Говоря так, она имела в виду исчезновение супругов Стариковых...
     -- Санитарный день
     -- Когда "Форд-Мондео" вышвырнул из-под колес очередную порцию  гравия,
сердце хозяина не выдержало. Он вынул из замка зажигания ключ.
     -- - Все! Перекур!
     -- Маша, сидевшая на водительском месте, сказала с виноватым видом:
     -- - Извини.  Я прекрасно помню, что сцепление надо отпускать плавно, а
на газ нажимать не слишком сильно. Но одно дело теория...
     -- - Ничего, - через силу улыбнулся Игорь. - Научишься!
     -- На самом деле он вовсе так не думал. Игорь относился к той категории
водителей,  которые,  совершенно  забыв  о  собственных  неуклюжих  попытках
научиться водить, твердо верили в существование двух типов людей:  тех, кто,
садясь за руль, моментально постигает азы вождения, и тех, кому этого просто
не дано. Маша  сразу же была отнесена к числу последних. Хотя за те  полтора
часа, что они провели на пустынной гравийной  дороге, идущей вдоль заросшего
пруда, поводов  для такого  вывода было не  так  уж много. Впрочем, у Игоря,
подобно другим автолюбителям, сердце обливалось кровью, когда  он видел, как
гравий, вылетая  из-под  колес,  безжалостно  обивает  крылья и  пороги  его
машины.
     -- - Может, пройдемся немного?
     --  -  Давай, -  согласилась  Маша, понимая,  что  на  сегодня обучение
закончено.
     --  Но  не  успели  они  выбраться из машины, как серебристый  телефон,
закрепленный на брючном ремне Игоря, заиграл одну из десяти своих мелодий.
     --  -  Алло, -  отозвался  Игорь. -  Здравствуйте,  Максим  Игоревич...
Спасибо,  хорошо.  А у вас  как?.. Вот  и славно...  По поводу  нашей с вами
договоренности все  остается в  силе. Можете  присылать товар. Адрес и номер
склада вы знаете... Что?.. Сегодня?  Нет, сегодня нельзя!  Сегодня  на рынке
санитарный день. Хорошо, давайте завтра... Всего доброго!
     -- Закончив разговор, он посмотрел на Машу. Она улыбалась.
     -- - Что такого смешного я сказал? - спросил Игорь.
     -- - Ничего, - ответила девушка. - Просто ты по-прежнему называешь свое
хозяйство рынком.
     --  - Никак не привыкну, - посетовал  Игорь.  -  "Торговый  комплекс" -
звучит как-то  вычурно.  Между  прочим, и  в  народе  новое название пока не
прижилось. Большинство называет комплекс по старинке, Средным рынком.
     -- - Наверное, виноваты вековые традиции!
     -- - Какие еще традиции?
     -- - Средной  рынок  был основан в начале  девятнадцатого  века  купцом
Федором Средновым и все  двести лет не менял ни местоположения, ни названия.
А за двести лет поневоле привыкнешь!
     -- - А  ты, оказывается, настоящий краевед, - удивился Игорь. - Даже не
предполагал,  что и у рынков бывает  своя  история.  Если  честно, то я  был
уверен, что Средной назван по дню недели, а уж никак не по фамилии.
     --  - Неужели почти за год ты ни  разу  не поинтересовался, почему твой
рынок называется так, а не иначе?
     -- - Название коммерческого предприятия не так уж важно. Главное, какую
оно приносит прибыль!
     -- - Иногда ты мне кажешься  настоящим гением! -  засмеялась Маша.  - А
порой - ужасным примитивом.
     -- - Эх, и получит у меня сейчас кто-то! - нахмурился Игорь и попытался
обхватить злопыхательницу за талию.  Но девушка ловко увернулась и побежала.
Игорь помчался  за  ней.  Преследование  закончилась  крепкими  объятьями  и
горячим поцелуем.
     -- - Беру свои слова обратно! - прошептала Маша.
     -- - Нет, нет, ты права. Я сам стал замечать у себя некоторое отупение.
Ни  о чем, кроме дел, не могу думать. Взять хотя бы сегодняшний  день.  Ведь
обещал же себе: никакой коммерции! Отключу телефон  и весь  день буду только
отдыхать, а на деле выходит...
     -- Не успел он закончить фразу, как снова заиграл телефон.
     -- - Пошел к черту! -  цыкнул Игорь  на  аппарат, помигивающий  зеленым
глазком.
     -- - Да ладно  тебе! -  улыбнулась Маша. -  Отзовись.  Вдруг что-нибудь
важное.
     --  -  Алло...  -  ответил  Игорь. -  Здравствуй,  Ангелина!..  Ничего,
спасибо. А у тебя как?.. Что?.. Приду  ли  я к вам? Конечно, приду!.. Что?..
Маша? И она тоже... До встречи. Пока!
     -- - Это Ангелина Заболоцкая,  -  сказал он, вешая телефон на ремень. -
Спрашивала, придем  ли мы  в ее дом на очередную "Акулью сходку". Я ответил,
что придем. - Сказав это, он внимательно посмотрел на Машу.
     -- -  Я не против. Только вот  покупать очередное вечернее платье  ужас
как не хочется!
     --  -  А  давай  явимся  прямо  так -  в джинсах  и  футболках!  Станем
законодателями новой моды!
     -- - Заявиться  на  пир снобов в  одежде пролетариата -  это,  конечно,
круто! - заявила Маша. - Но боюсь, нас не поймут!
     -- - Согласен.
     -- Неписаное  правило вечеринок в доме Заболоцких гласило, что дважды в
одной одежде  приходить нельзя. Светским бездельникам это правило доставляло
удовольствие, но деловых, вечно спешащих людей оно немало обременяло.
     -- -  Кстати, давно хотела  спросить, - произнесла Маша, - что означают
эти санитарные дни на рынке?
     --  - Генеральную  уборку  территории и  борьбу с грызунами, -  ответил
Игорь.
     -- - С какими грызунами?
     -- - С самыми обычными: крысами и мышами.
     -- - На рынке есть крысы? - Маша брезгливо поморщилась.
     -- - Есть, да еще  какие! Некоторые размером с крупную кошку!  И  очень
прожорливые. Грызут все подряд: и продукты, и товар.
     -- - И как же с ними борются?
     -- -  Очень просто.  Приходит несколько человек из отряда  по  борьбе с
грызунами, разбрасывают по  рынку множество  маленьких съедобных  шариков  с
отравой, а потом ходят по рынку и собирают дохлых крыс и мышей.
     -- - Какой ужас!
     -- -  Ужас вовсе  не в этом, - покачал головой Игорь. - А в той  сумме,
которую приходится отстегивать господам из этой организации.
     -- - А  не  проще прикупить отравы и  периодически разбрасывать  ее  по
территории   рынка   дворникам?   Или   взять   на   довольствие   несколько
котов-крысоловов?
     -- -  Лучше, - согласился Игорь. - Вот только без договора  с "крысиным
отрядом" санэпидстанция не разрешит эксплуатировать рынок.
     -- - Никак коррупция? - хитро подмигнула Маша.
     -- - Она самая.
     -- -  Подумать только! Даже из крыс человек научился извлекать прибыль!
Не  удивлюсь, если  узнаю,  что  наряду  с  отрядом  по  борьбе с  грызунами
существует отряд по их разведению и расселению на городских рынках!
     -- -  Очень  может быть!.. Хотя  мне думается, они пошли другим,  более
дешевым путем: взяли в долю Крысиного короля!
     -- - Да ну тебя!..
     -- В этот момент снова запел телефон.
     -- - Алло!.. Здравствуй, Дина. Нормально, спасибо. А у тебя как?.. Тоже
ничего?.. В  галерею "Ноктюрн"? Нет, не могу! Я  уже приглашен к Заболоцким,
извини... Пока!
     -- - Кто звонил? - суровым голосом спросила Маша.
     -- - Ты же слышала: Динара Малицкая!
     -- - И что ей нужно?
     -- - Приглашала на какую-то презентацию в галерею "Ноктюрн".
     -- - Дина стала покровительствовать искусствам?
     -- - Возможно.
     -- - Она не сказала, как называется выставка? Наверняка что-то в стиле:
"Оргазм как высшее проявление духовности".
     -- - Надеюсь, название так и останется для меня тайной!
     --  -  Зря надеешься,  -  покачала  головой  Маша. - После  этой  своей
презентации она  обязательно  притащится к Заболоцким  и будет отравлять нам
вечер своими узколобыми шуточками.
     -- - Не думаю.
     -- - Вот увидишь, - тяжело вздохнула девушка.
     --  -  Если хочешь,  не пойдем к  Заболоцким.  Можем провести  вечер на
природе, а потом оттянемся в каком-нибудь ночном клубе.
     -- -  Лишить молодую и голодную  "акулу бизнеса" радости общения с себе
подобными - на такое я не способна.
     -- - Я  не "акула", я "пиранья"!  Разве забыла? - улыбнувшись, поправил
Игорь.  - Узнать  бы еще, кто мне придумал это прозвище  и  запустил  его  в
массы...
     -- - Может, Малицкая и придумала. Это  как раз в ее стиле! - отозвалась
Маша. - А прозвище,  кстати, что  надо! Агрессивное и немного  пугающее. Для
того   круга,   в  котором  ты  вертишься,  лучше  не  придумаешь.  Так  что
предположение насчет Динары Малицкой забираю обратно. Ее примитивного умишка
на такое просто не хватит!
     -- "Еще  одна  шпилька потенциальной  сопернице!"  -  подумал Игорь. Он
знал, что  многие  женщины  придумывают  себе мнимых соперниц  и  с упоением
ревнуют к ним любимых мужчин. Неизвестно  только, почему из  всех кандидатур
Маша остановила свой выбор именно на Динаре  Малицкой. Ведь никакого  повода
сам  Игорь для этого не  давал. Наоборот,  всячески  избегал  общества своей
давней знакомой. "Наверное, Маше что-то известно о нашей встрече в Турции, -
предположил он. - Кто-то  из "доброжелателей"  нашептал на  ушко, а может, и
сама Дина. С нее станется!"
     --  Дочь  Станислава Малицкого была в  местной тусовке  фигурой  весьма
колоритной.  Без   нее  не   обходилось   ни   одно  мало-мальски   заметное
увеселительное мероприятие.  Сама Динара ничем серьезным не  занималась, так
как в коммерции числилась человеком далеко не первым, да и  особого рвения к
ней не имела. Она любила тратить деньги.
     --  Развлекательный  центр "Меркурий",  которым она якобы руководила  и
который,  по замыслу ее отца,  должен был обеспечивать разнообразные прихоти
дочери, явно с задачей не справлялся. Частые заграничные вояжи, приобретение
вещей в самых дорогих  магазинах, почти  ежемесячная  смена машин,  имиджа и
половых партнеров - все это могло подкосить любое  коммерческое предприятие,
даже такое крепкое, как "Меркурий". Еще год-другой подобного менеджмента - и
заведение   придется  закрыть   или   продать  за  бесценок   более  умелому
собственнику.
     --  Игорь уже  не  раз прикидывал  в уме,  сколько  может стоить  такой
проект. Танцпол, два бара, игровые автоматы, бильярд,  боулинг, компьютерный
клуб, зал  для торжеств  и  огромный подземный  гараж!  Хорошему  управленцу
запустить все это на полную  мощность -  пара пустяков!  Опарин  даже  знал,
какую  форму собственности лучше всего применить к этому предприятию и  кого
посадить в директорское кресло.
     --  Игорь  посмотрел  на  девушку,  шагавшую  чуть  впереди.  "Из  Маши
получился  бы замечательный директор! - подумал он. - Коммерческая  хватка у
нее имеется, но самое главное - имидж! Журналисты до сих пор не могут остыть
после ее ухода  из шоу-бизнеса, а уж фанаты - те просто в  трансе! Появление
Маши в качестве руководителя для обновленного "Меркурия" будет покруче любой
рекламной кампании!"
     -- - Кажется, дождь начинается! - сказала девушка с интонацией Пятачка.
     -- Игорь посмотрел на небо и предложил:
     -- - Давай вернемся в машину!
     -- Едва они оказались в салоне, по стеклу и крыше застучали капли.
     -- - Включи приемник, - попросил Игорь.  - Послушаем прогноз погоды  на
сегодня. Может, дождь ненадолго...
     -- - С каких это пор тебя стала  интересовать погода? - удивилась Маша.
- Новая сфера коммерческих интересов?
     -- - Все издеваешься! - фыркнул Игорь. - Так включишь или нет?
     --  Едва  приемник ожил, из  него полилась  знакомая мелодия. Знакомыми
были и слова.
     -- "Этой ночью я снова твоя игрушка!" - неслось из динамиков.
     -- - Такое мы уже слышали! - улыбнулась Маша, отыскивая другую станцию.
     -- - Оставь, - попросил Игорь.
     -- - Неужели тебе эта песенка еще не надоела?
     --  - Дело не в  песне.  На данной волне  через каждые пятнадцать минут
передают курс доллара и прогноз погоды.
     -- - Мог бы  включить свой телефон и позвонить в платную информационную
службу. Там тебе все подробно расскажут.
     -- - Спасибо за совет. Но телефон я  сегодня больше  не включу. Решение
окончательное и обжалованию не подлежит!
     -- Игорь  завел  двигатель  и включил  стеклоочистители.  Маша, щелкнув
переключателем,  вернула   прежнюю  волну,  где   некогда  популярный   дуэт
"Неваляшки" заканчивал  свою самую  знаменитую  песню. Еще  через  мгновение
бодрый голос диджея произнес:
     -- -  Привет всем слушателям "Продвинутого  радио". На  студийных часах
пятнадцать ноль-пять,  а за окном  накрапывает дождичек.  Впрочем, синоптики
утверждают,  что  это  ненадолго.  К вечеру обещают  прекращение  осадков  и
температуру двадцать два градуса выше нуля. После небольшой рекламы я сообщу
всем бизнесменам и  просто интересующимся курс доллара, который сегодня, как
обычно, немного подрос, а затем вы услышите совершенно новую песню молодого,
но быстро набирающего темп трио "Девчонки без комплексов"!
     -- - Это новый проект Вовчика! - пояснила Маша.
     --  -  То-то  я смотрю -  название  тупое!  -  усмехнулся Игорь.  - Как
думаешь, пойдет у Вовчика дело с этими "Без комплексов"?
     -- - Не  знаю. Сейчас на сцене  слишком  много девчоночьих групп,  есть
риск затеряться.  Хотя  у Вовчика чутье.  Он  знает, на  чем  можно  сделать
деньги.
     -- - Не скучаешь по прежним временам?
     --  -  Нет!  - уверенно  сказала  Маша.  -  Сама  удивляюсь.  Наверное,
материализма во мне больше, чем тщеславия.
     -- - А если бы вложенные тобой деньги не давали хорошей отдачи?
     -- - Тогда, быть может, я  грустила  бы о прошлом! Но не  очень сильно.
Ведь у меня есть ты! А это  не  такое уж плохое приобретение!.. Жалею, что с
Анькой плохо рассталась. Мы так и не поняли друг  друга. Она  решила,  что я
променяла женскую дружбу на мужика с бабками. А ведь дело совсем не в этом!
     -- - Где она теперь?
     -- -  Понятия не  имею. С  Вовчиком они разбежались еще год назад. Одна
желтая  газета  писала,  что  Анька выскочила  замуж за какого-то француза и
живет в Ницце. Но я таким газетенкам не очень-то верю!
     -- Игорь надавил на педаль газа, и машина рванулась вперед.
     -- - Куда мы едем?
     -- - В одно место. Километров восемьдесят за город.
     -- - Вот, значит,  зачем тебе понадобился прогноз погоды!  - догадалась
Маша. - И что это за место? Турбаза, пансионат, дом отдыха?
     -- - Это небольшой поселок с населением в три тысячи человек.
     -- - Мы едем в гости к кому-то из твоих деловых партнеров?
     -- - К моему самому старому деловому партнеру!
     -- - Значит, весь вечер мне придется слушать "Сказ о том, как царь Петр
арапа на бабки раскрутил" или что-то в этом роде?
     -- - Нет-нет, - покачал головой Игорь. - Мы немного  переговорим с моей
родной теткой Зинаидой. А потом заскочим к моим родителям. Я их уже давно не
видел...
     -- Работа над ошибками
     -- В последние  дни работа старшего лейтенанта  Глушенковой  напоминала
археологические раскопки. Постепенно, слой за слоем  она убирала  грунт, все
больше  и больше  обнажая остов  раскапываемого  предмета, которым  был факт
исчезновения супругов  Стариковых. Побеседовав с  их  родителями и друзьями,
инспектор Глушенкова восстановила картину того,  как Павел и Лариса  провели
свой последний день.  В  то, что они  до сих  пор живы, Валентине  почти  не
верилось.
     -- Из  бесед удалось выяснить, что  последний  день Стариковых ничем не
отличался от всех предыдущих. Как обычно, они отправились утром из квартиры,
снимаемой на деньги родителей, в Политехнический университет, где учились на
четвертом курсе  машиностроительного факультета.  Отсидев  две пары, супруги
решили, что на физкультуру идти не обязательно и лучше отправиться домой. Но
куда они попали на самом деле, оставалось загадкой. После института их никто
больше  не  видел.  Одна сокурсница, правда, сказала, что Павел и  Лариса на
перекрестке  сели в  какую-то  белую  иномарку,  то  ли  в  "ауди", то ли  в
"фольксваген".  Точнее  сказать  девушка  не  смогла, поскольку  видела  все
издалека, а  на  расстоянии  новые  модели  двух  немецких  фирм практически
неотличимы друг от друга.
     -- Валентина вышла из отдела внутренних дел, полная решимости выяснить,
что  это была  за машина.  Она  собиралась  подробнее расспросить  родителей
супругов  Стариковых  и  выяснить, у кого  из знакомых Павла и  Ларисы  есть
автомобили. Ей и самой сейчас индивидуальное транспортное  средство очень бы
пригодилась - путь предстоял неблизкий.  Как назло, машина  Аркадия стояла в
автосервисе на ремонте.
     -- Глушенкова шла к автобусной остановке, когда  перед ней вдруг возник
Валерий Витальевич Кульков.  В руках он  держал  красивый  букет,  наверняка
составленный профессиональным аранжировщиком.
     -- - Это вам.
     -- - Спасибо, - поблагодарила Глушенкова. Она была уверена, что женщина
никогда не должна отказываться от цветов. - По какому поводу такой подарок?
     -- - Во-первых, вы очень красивая женщина.
     -- - А во-вторых?
     -- - А во-вторых, я благодарен вам за сына! Вы не представляете, как он
изменился! Сидит дома  у компьютера,  никуда не ходит, денег  не просит. Вот
уже  два  вечера подряд мы все  собираемся за  ужином и  нормально общаемся.
Совсем как настоящая семья!
     --  -  Рано  радуетесь,   -  сочла   необходимым  умерить  его  эйфорию
Глушенкова. - Шоковое состояние продлится недолго. Скоро он придет в себя, и
вот тогда вам с ним будет очень трудно. Приготовьтесь заранее.
     -- -  Все равно  спасибо! Провести хоть несколько дней как  нормальная,
полноценная семья - настоящее счастье. Вот, возьмите, пожалуйста...
     --  Сказав последнюю  фразу,  Кульков  достал  из кармана  конверт. Что
лежало в этом конверте, догадаться было не так уж сложно.
     --  -  Видимо, вам,  Валерий  Витальевич, положительные  эмоции слишком
ударили в голову!  - усмехнулась Глушенкова. - Только этим я  могу объяснить
вашу  глупую  выходку. Если  вы быстренько уберете  конверт  в карман, будем
считать, что  этого эпизода  не  было. В противном случае  мы с вами  сильно
поссоримся.
     -- -  Извините. -  Кульков спрятал конверт. -  Просто  я не привык быть
неблагодарным.
     -- - Еще никто не пытался  отблагодарить меня за то,  что я  упекла его
сына в КПЗ, -  усмехнулась  Валентина. - Даже если  результатом этого  стали
несколько вечеров семейной идиллии!
     -- - Рад, что хоть удивил вас! Может, я могу быть вам чем-то полезным?
     -- - Вы на машине? - спросила Глушенкова.
     -- - Разумеется! - ответил адвокат.
     -- - Подбросите меня в одно место? Только сразу предупреждаю, что ехать
придется далеко.
     -- - Готов доставить вас хоть на край света!
     --  - Примерно туда мне и нужно, - улыбнулась Валентина.  -  В один  из
спальных микрорайонов.
     --  Глушенкова  подошла к  автомобилю, на  котором предстояло  ехать, и
улыбка сошла с ее лица: это был белоснежный новенький "ауди".
     -- "Простое совпадение?" - пронеслось у нее в голове.
     -- Кульков распахнул перед  Валентиной дверцу, и она машинально села на
переднее сиденье.
     -- - Так куда мы едем?
     -- - Мы  пока никуда не едем.  - Валентина недобрым взглядом покосилась
на  адвоката.  -  Сначала  мы  поговорим  кое  о  чем!..  Давно у  вас  этот
автомобиль?
     -- - Месяцев  восемь,  наверное,  -  не  замечая перемен  в  настроении
пассажирки, ответил Кульков.
     -- - Это последняя модель?
     --  -  Самая  наисвежайшая! -  похвастался Кульков. - Ага!.. Вы  хотите
купить машину?..  Тогда лучше этой  и  искать не  надо.  Немцы  умеют делать
автомобили.   Полный   привод,    АБС,   типтроник,   полный   электропакет,
кондиционер... Не машина, а сказка!
     -- Из всего  услышанного  Глушенковой  было знакомо только одно слово -
кондиционер.
     --  Впрочем,  ее   совершенно   не  интересовали  достоинства   "ауди".
Российская "Волга", когда была на ходу, вполне ее устраивала.
     --  -  Я спрашиваю не потому, что  хочу купить  автомобиль,  -  сказала
Валентина.  -  Мне  хочется знать,  куда вы на  этой машине  отвезли Павла и
Ларису Стариковых?
     --  Глушенкова  внимательно  следила за реакцией  Кулькова,  на  всякий
случай  держась за ручку дверцы.  Тот был так поражен, что буквально потерял
дар речи.  Будь Глушенкова опытным  автолюбителем, она  могла бы  определить
состояние собеседника двумя словами: движок заклинило.
     -- - Только этого мне не хватало! - наконец буркнул адвокат.
     -- - Чего?
     -- - Вот этого геморроя!
     -- - А если без медицинских терминов?
     -- - А если без терминов, - усмехнулся адвокат, - то не хватало мне еще
ваших подозрений!
     -- Валерий Кульков глянул на Глушенкову и добавил:
     -- -  Перестаньте держаться  за дверь! Или вы  и вправду думаете, что я
подрабатываю убийствами?
     -- - Я видывала в жизни всякие метаморфозы!
     --  -  Букетом будете  обороняться?  -  поинтересовался адвокат, бросив
взгляд на руку пассажирки.
     -- Валентина обнаружила, что держит букет так, словно это  огромный нож
из хичкоковского фильма  про  маньяка-убийцу. Придав цветам более нормальное
положение, Глушенкова спросила:
     -- - Так что вы скажете по существу вопроса?
     --  -  По  существу  вопроса  - мой  полнейший  прокол и ваша победа! -
ответил  Валерий Кульков. - Не  знаю, как  вам  удалось это раскопать,  но я
действительно  встречался  с  супругами  Стариковыми.  Правда, наша  встреча
закончилась вполне логично, без эксцессов.
     -- - А подробнее можно?
     -- - Конечно. Мы встретились на перекрестке недалеко от Политеха, как и
договорились предварительно  по телефону. Они сели в машину, и я попросил их
подробно  рассказать  мне  все,  что  относилось  к  трагедии  на  платформе
"Вознесенская". Они старательно пересказали уже знакомую версию. После этого
я поинтересовался,  готовы  ли они в суде подтвердить, что  рядом с ними  на
платформе находился именно Хабибов. Они уверенно заявили, что готовы.  Тогда
я  достал из  дипломата два  листа бумаги  - показания торговцев со Средного
рынка, утверждающих, что в это же самое время Хабибов находился  на рынке, и
дал  почитать  их Павлу с  Ларисой.  Должен сказать,  что  этот свой  жест я
сопроводил небольшой ложью. Я сказал, что у меня есть еще восемь свидетелей.
     -- - А на самом деле?
     --  -  На самом деле их у меня было всего  три, включая  тех,  с  чьими
показаниями я ознакомил Стариковых!
     -- - Здорово! - усмехнулась Глушенкова. - И как они реагировали?
     -- - Реакция была именно такой, на какую я рассчитывал! Они поняли, что
показания восьмерых человек перекроют их  свидетельства, и испугались. Стали
говорить,  что,  возможно,  и  ошибаются,  что могли  видеть тогда вовсе  не
Хабибова,  а  похожего на  него человека. А  Лариса не  выдержала  и  начала
причитать, что у нее  больше нет сил.  Что она сама не знает, кого видела, а
кого  не видела, и  вообще, ей все  это надоело! Павел оказался покрепче, он
пытался ее успокоить. Но сами знаете: если уж женщину понесло, останавливать
бесполезно.
     --  - Неужели она  призналась в соучастии или в  убийстве? - попыталась
угадать Глушенкова.
     -- - Нет, что вы! Сначала Лариса и Павел  сказали мне, что на платформу
"Вознесенская" их привел  странный случай, произошедший  накануне.  Они, как
обычно,  проводили   вечер  в   боулинг-клубе,  в   развлекательном   центре
"Меркурий", катали себе спокойно шары и потягивали пиво. И тут к ним подошел
азербайджанец по имени Малик. Он пристал с просьбой сыграть с ним на деньги!
Хвастался, что чуть ли не чемпион мира в бросании шаров, а сам едва на ногах
держался от  выпитого. В общем, дело закончилось тем, что "чемпион" проиграл
Павлу семьсот баксов. А  поскольку при  нем было всего  триста  долларов, то
остальные четыреста он пообещал отдать на платформе  "Вознесенская". Сказал,
чтобы  супруги  ждали его там  на  следующий день с  половины четвертого  до
четырех. Причем сообщил, что сам  приехать  не сможет, а пришлет вместо себя
брата. А  чтобы тот узнал их, Павел и  Лариса должны сидеть на самой крайней
лавочке, лицом к ограждению, на котором висит реклама Аэрофлота.  Именно там
они и находились в момент гибели Елены Самохиной!
     -- - Стариковы видели этого Малика раньше?
     -- - Нет.
     --  -  Неужели  они  могли  поверить  обещанию  совершенно  незнакомого
человека?
     -- - А что они теряли?
     -- - Действительно, ничего,  - согласилась Валентина. -  Между  прочим,
очень правдоподобная версия. Тот факт, что Стариковы оказались единственными
из  свидетелей,  которые   обратили  внимание  на  стоявшего  рядом  мужчину
кавказского типа,  теперь вполне объясним. Ведь они ждали, что появится брат
знакомого азербайджанца.
     -- - Но почему они сразу не сказали это следователю?
     --  - Причин может быть  множество! - ответила  Глушенкова. - Просто не
сочли нужным, например. Вы, кстати, не проверили, имел ли место тот проигрыш
в боулинге?
     -- -  Спустя почти год это сделать  невозможно, но я все же попробую на
днях, - ответил адвокат. - Впрочем, такую "игру" очень  легко инсценировать!
Да  я  почти  на  сто  процентов  уверен:  то, что мне  довелось услышать от
Стариковых, - абсолютная чепуха!  Вам приходилось видеть фильмы про шпионов?
Там на случай провала основной легенды у разведчика есть несколько запасных.
Их  объяснения  очень  смахивали именно  на  такую  запасную легенду.  "Мол,
извините,  ошиблись!  Но не судите  строго:  для ошибки  имелись объективные
предпосылки!" Тот факт, что Стариковы после  беседы со мной исчезли, говорит
сам  за  себя.  Им было что скрывать. Наверняка они сразу же после разговора
позвонили тому, кто придумывал для них легенды. А он, поняв, что они вот-вот
проболтаются,  решил  больше не  испытывать судьбу и  просто-напросто  велел
сбросить балласт.  Надеюсь,  имя составителя легенд произносить не нужно? Вы
ведь успели изучить устав ЗАО "Д.О.М."?
     -- Валентина прекрасно понимала,  что в доводах опытного адвоката  есть
рациональное  зерно,  но  соглашаться  не спешила.  Ведь супругов Стариковых
проще  и  надежней  было использовать  вслепую,  подсунув  им  на  платформе
двойника Хабибова.
     -- Версия о двойнике Тимура Хабибова появилась у инспектора Глушенковой
сразу же, как только она услышала от Валерия Кулькова о торговцах, видевших,
как  начальник службы безопасности  Средного  рынка  в момент убийства Елены
Самохиной расхаживал вдоль торговых рядов. Но оставался еще один вопрос: кто
копался  в вещах Насти Самохиной и оставил "жучок" в ее  палате? Хабибов или
его "тень"?  Выяснить  это  можно  было,  либо  еще  раз  дотошно расспросив
охранников, дежуривших тогда в сороковой больнице, либо от самого  Хабибова.
Инспектор  Глушенкова  почему-то  была  уверена,  что  ее   собеседник   уже
воспользовался одним из этих способов.
     --  -  Вы   в  следственном  изоляторе   встречались  только  со  своим
подзащитным? - пустила она пробный шар.
     -- -  Вы  хотите  спросить, не разговаривал  ли  я с  Хабибовым? Я  вас
правильно понял?
     -- - Да.
     -- - Разговаривал, конечно, - ответил адвокат. - И неоднократно.
     -- - И что он говорит?
     -- - Он утверждает, что никогда не бывал на платформе  "Вознесенская" и
даже не представляет, где она находится. Лично я ему верю.
     -- - И все?
     -- - Нет,  не все,  - улыбнулся собеседник. - Еще  он говорит, что если
поймает своего двойника, то оторвет ему ноги!
     -- - И все?
     --  - Еще он  говорит,  что  прекрасно  понимает,  кто засадил  его  за
решетку!
     -- - И все? - не успокаивалась Глушенкова.
     --  - Что  означает это ваше "и все"?  Что  еще он должен  был сказать?
Может, намекнете, что вы хотите от меня услышать?
     -- -  Я  думала, вы  догадливее,  - усмехнулась  Глушенкова.  -  Я хочу
узнать, кто повесил "жучка" на  занавеску  в палате  Насти Самохиной. Он или
его двойник?
     --  -  А-а,  вот  оно  что!.. Конечно  же,  двойник.  Как  вы  сами  не
догадались?
     --  -   Но  почему  тогда  охранники  пропустили   чужака  в  больницу?
Собственного-то начальника они должны хорошо знать в лицо!
     -- -  Но не тогда,  когда работают всего три недели  и видят начальника
второй раз в  жизни! - поправил  адвокат. - Эпизод с "жучком" в палате Насти
кажется  мне  совершенным  пустяком. Это  была  всего лишь не слишком хорошо
замаскированная наводка, чтобы повернуть следствие в  нужном направлении. Но
организатор  этой нехитрой инсценировки  в  итоге добился своего.  Благодаря
вашей въедливости  в  первую очередь и стараниям  капитана  Панфилова  -  во
вторую,  мы  сейчас  имеем то,  что  имеем! Таково  мое мнение...  А  теперь
скажите, куда вы собирались ехать?
     -- -  К родителям Павла  и  Ларисы,  - ответила  Глушенкова.  -  Хотела
разузнать, кто из знакомых их детей ездит на машине белого цвета?
     -- - Так вам был известен только  цвет машины? А  я-то, дурак, "пошел в
сознанку"!
     -- - Будем считать это не "сознанкой", а "чистосердечным признанием"! -
Валентина  наконец  отпустила  ручку дверцы. - Кстати, где вы  расстались со
Стариковыми и чем после этого занимались?
     -- - Вы все-таки меня подозреваете?
     -- - Нет. Просто пытаюсь выяснить, за что еще можно зацепиться.
     -- - У вас что, собственных дел не хватает?
     -- - Хватает, - ответила Глушенкова.  - Но поиск Стариковых для  меня -
что-то вроде работы над ошибками.
     -- - Ну и ну! - произнес собеседник. - Такой женщины, как вы, я еще  не
встречал!
     -- - Это комплимент или...
     -- - Комплимент.
     -- - Тогда порадуйте меня еще... Скажите наконец, где вы  расстались  с
Павлом и Ларисой и что после этого делали?
     -- Бой в темноте
     -- По обыкновению,  рабочее утро директора торгового комплекса "Д.О.М."
начиналось  с обхода  рыночных территорий. Зрелище открывающихся со  скрипом
контейнеров  и  вырастающих  возле  них  прилавков доставляло  ему  огромное
удовольствие.  В это утро  путь Игоря Опарина лежал к павильону номер  один.
Здесь,  на бывшей  территории вещевой части  Средного  рынка, жизнь закипала
много   позже,  чем  в  других   павильонах.  Местные  покупатели,   как   и
подлаживающиеся  под   них   продавцы,  не  любили  рано   вставать...   Тем
удивительнее  было некоторое  оживление, замеченное возле  самого входа, где
кто-то уже  вовсю раскладывал свой товар на прилавки. Подойдя  ближе,  Игорь
увидел свою тетку, Зинаиду Михайловну Вострикову.
     -- - Привет, теть Зин!
     -- - Здравствуйте, Игорь Михайлович! - вежливо отозвалась тетка.
     -- - Какой еще "Игорь Михайлович"? С ума сошла?
     -- -  Нет  уж, племяш, я тебя буду называть, как  и  все  остальные  на
рынке. Не стану подрывать твой авторитет.
     -- - Ерунда! Здесь знают, что ты моя родная тетка.
     -- - Все равно...
     -- - Ну, как хочешь, - сдался племянник.  - А чего это ты как рано? Еще
пару часов никого не будет.
     -- -  Не  спится  мне. Привыкла  вставать ни свет ни заря,  -  ответила
Зинаида Михайловна. - Да и пересчитать надо  все, перепроверить еще разок. Я
ведь  в  артикулах плохо  пока разбираюсь.  А девчонки  мои,  продавщицы, те
вообще путаются часто. За ними глаз да глаз нужен!
     -- - А кто, кстати, у тебя в продавцах? - поинтересовался Игорь.
     -- -  В  этом  контейнере  я  сама  управляюсь,  в сто  первом  Лариска
Прохорова, а в восемьдесят третьем Ольга Потапова.
     -- "Бывшие школьные красавицы торгуют бюстгальтерами на  моем рынке!  -
усмехнулся про себя Игорь. - Скажи мне такое десять  лет назад, ни за что бы
не поверил!"
     -- - Они что же, в город перебрались?
     --  -  Зачем  в  город?  -  удивилась  тетя.  -  Электрички пока  ходят
регулярно! Полтора часа - и  на месте. Я им  удостоверения  сотрудников  МПС
достала. Как-никак, сама заслуженный железнодорожник! Так  что  проезд у них
бесплатный.  А что  касается времени, то провинциальному жителю проснуться в
шесть утра и  добежать  до станции - не  проблема.  А в  семь вечера они уже
дома...
     -- Заметив удивление Игоря, Зинаида Михайловна добавила:
     --  -  Нужда заставит  -  и не такой  километраж  будешь накручивать! У
Лариски-то Прохоровой двое ребятишек да муж-бездельник  на шее сидит. Она на
почте  за семьсот  рублей  батрачила. А  Ольга Потапова и  вовсе без работы.
Третий  год уже  на пособие  живет. Муж-то у нее сам знаешь где. Может, хоть
тут,  на рынке, мужика себе хорошего подыщет. Она ведь девка видная, все при
ней!
     -- - А сама-то ты как устроилась? - спросил Игорь, вспоминая, что тетка
наотрез отказалась от помощи племянника  по части жилья. - Приютил тебя этот
твой... как там его...
     -- - Пал Палыч?
     -- - Он самый.
     -- - Приютил, -  засмущалась тетя Зина. - Обрадовался,  как ребенок! Он
ведь мне  уже  давно  предлагал жить вместе, но  я  все  не соглашалась!  Он
детдомовский. Когда жена скончалась семь лет назад, совсем один  остался. Ни
одной живой души рядом.
     -- - А с жилплощадью у него как?
     -- - Однокомнатная хрущевка, - ответила тетка. - Но район хороший, да и
соседи не очень вредные. Так что все нормально!  А вот ты почему собственным
жильем  не обзаводишься?  Твоя-то девушка быстренько квартирку себе  купила,
теперь живет себе и ни о чем  не думает. А ты до сих  пор без своей квартиры
да на служебной машине.
     -- - Денег не хватает, - хитро улыбнулся Игорь.
     -- -  Ой,  не  смеши меня! - воскликнула Зинаида Михайловна.  - Я  хоть
женщина грубая, провинциальная, но  в денежных вопросах  смекаю, сам знаешь.
Одного взгляда  на твое  хозяйство достаточно, чтобы  понять:  деньжищи  тут
гребут не  руками, а лопатой. А когда все достроят,  и  бульдозерного  ковша
будет мало.
     -- Игорь молча развел руками.
     -- - Тут ко мне перед самым отъездом Зоя Аникина приходила, помнишь ее?
- более спокойным тоном сказала Зинаида Михайловна.
     -- - Помню.
     -- - Она просила сына куда-нибудь пристроить. Он у нее в городе вот уже
год болтается, все работу найти не может.
     -- - Так он же пьяница!
     -- - Ну и что? А кто сейчас не пьет? Зато руки у него золотые.  Он чего
хочешь смастерит.
     -- - Теть Зин, - улыбнулся Игорь, - давай я тебя спрошу:  ты сама взяла
бы его к себе на работу?
     -- - Вопрос снимается... - вздохнула женщина.
     --  -  Теперь  ты  скажешь,  что я  сильно  изменился,  стал  настоящим
бесчувственным чудовищем, которому наплевать на своих земляков.
     --  - Мне  велели спросить у тебя,  и я спросила, - хмуро сказала тетка
Зинаида.  - А сын  у  Зои  Аникиной,  между  прочим,  великолепный  плотник.
Помнишь, какой он дом построил Кузнецовым?
     -- - Это когда закодировался?
     --  -  Ну  тебя! - прыснула собеседница.  - С  тобой просто  невозможно
говорить - все с ног на голову переворачиваешь!
     --  - Ты  мне лучше скажи, кого  ты вместо  себя  оставила в поселке за
ларьками присматривать? - спросил Игорь.
     --  - Валерку  Исакова,  - ответила тетя. -  Он парень с головой, да  и
родственник все-таки, хоть и дальний.
     -- - Он же вроде в автосервисе работал?
     --  -  Так  ведь  закрылся автосервис!  Машин-то почти  не осталось.  А
хозяева тех, которые еще коптят помаленьку,  сами их  ремонтируют.  В общем,
совсем загибается родной поселок! Да и чему тут удивляться, если  все лучшие
кадры по городским рынкам разбежались.
     -- На этой отнюдь не радостной ноте можно было и закончить разговор, но
Зинаида Михайловна заговорила вновь:
     --  - Кстати,  была  вчера  в гостях у Татьяны Дроздовой!  Ты должен ее
помнить.
     -- - Это  та,  у которой я  ночевал в самый первый день? - Игорь сделал
вид, что  с  трудом вспомнил  Дроздову: его договор  с Татьяной  Степановной
подразумевал  анонимность  ее  услуг.  Для всех,  в том  числе  и для  тетки
Зинаиды,  их знакомство  не простиралось далее мимолетных  бесед на светских
вечеринках.
     -- - Она  самая!  Татьяна  прекрасно помнит твой визит. Говорит, что ты
показался ей неглупым малым. Мне кажется, хорошо бы тебе познакомиться с нею
поближе. У  Татьяны большие  связи и  огромный жизненный  опыт. Она могла бы
дать тебе дельные советы.
     -- - А они мне нужны? - осведомился Игорь, удерживая смех.
     -- - Совет от  знающего  человека  никогда  не бывает лишним. У Татьяны
огромный опыт в торговле. Она ведь еще при социализме сидела на очень крутой
должности: была замом председателя общества потребительской кооперации.
     -- - Надо же!
     -- - На-до же! - передразнила его родственница. - Тебе у нее  есть чему
поучиться! Татьяна управляла Средным рынком  еще тогда,  когда  ты под  стол
пешком ходил.
     -- Игорь перестал улыбаться.
     -- "Получил, салага! - говорил торжествующий взгляд тети Зины. - Будешь
знать, как над "старой гвардией" хихикать!"
     -- - А Средной рынок был раньше кооперативным?
     --  - Прежде чем лезть в большие  начальники, неплохо бы знать  историю
того,  чем   управляешь!  -  усмехнулась  Зинаида  Михайловна.  -   Конечно,
кооперативным. Каким же еще!
     -- Внимательно оглядевшись по сторонам, тетка Зинаида зашептала:
     -- - Могу рассказать тебе, как я познакомилась с Татьяной. Это было при
довольно любопытных обстоятельствах...
     -- ...Игорь был вынужден прослушать уже известный ему эпизод  про барак
номер четыре, оранжевую фуфайку и железнодорожную шпалу.
     -- - А за что она сидела? - спросил Игорь.
     --  -  За  что  можно  сидеть  при  такой  должности?..  За  воровство,
конечно...
     -- Сказав  это,  Зинаида Михайловна  принялась  перекладывать товар  на
прилавке, одновременно сверяя артикулы с записями в толстой тетради.
     -- - Ну, я пойду, - сказал Игорь. - Удачной торговли!
     -- - И тебе того же!..
     -- Быстро  прошагав вдоль начинавших оживать продуктовых контейнеров  и
едва проснувшихся третьего и четвертого вещевых павильонов, Игорь оказался в
ангаре номер  пять, главном на данный момент гнездилище  торговцев из Китая.
Здесь жизнь уже била ключом. Ручные тележки, огромные клетчатые сумки, крики
грузчиков: "Дорожку!" Вся эта суета  радовала директора. На самом подходе  к
павильону  его чуть  было  не  придавил  к  стене двигавшийся  задним  ходом
коммерческий автобус, но это не испортило ему настроения.
     --  -  Понаставили,  блин!  Ни  проехать, ни  развернуться!  -  ругался
водитель.
     --  Для  Игоря  эти  слова  звучали  как  музыка.  Они  означали,   что
популярность рынка растет. О  том же говорили  и цифры, которые Игорь Опарин
ежедневно  получал с автобусной  стоянки.  Каждый  день  число  коммерческих
автобусов  увеличивалось  в среднем  на три  единицы.  А с  вводом  в  строй
последнего,  самого   большого  и  самого  близкого   к  автобусной  стоянке
павильона, который уже  присмотрели для себя товарищи  из Китая,  количество
иногородних "челноков" прибудет еще.  Впору было задуматься над перспективой
расширения стоянки. Но Игоря все чаще одолевали сомнения.
     -- До пуска  последнего, шестого, павильона  оставались  считанные дни.
Что  касалось самих строительных  работ, то все было  готово, за исключением
кое-каких мелочей. А вот с  торговым оборудованием  дела обстояли из рук вон
плохо:  из  пятисот  контейнеров, что  должны  были  разместиться  в  стенах
павильона номер шесть,  в ангаре  находился  всего  один.  Этот  безобразный
параллелепипед  из  ржавого  железа  стоял  в  самом  центре  и  всем  своим
неприглядным  видом  давал  директору понять, что  с мечтой  сдать  торговый
комплекс вовремя придется  распрощаться. Самое обидное, что  происходило это
безобразие  не по  вине директора  или  строителей. Подводил  смежник! Фирма
"Техносервис" - старейший поставщик торгового оборудования - не укладывалась
в сроки. Игорь представлял, с какой глупой физиономией будет объяснять главе
китайской  диаспоры  причины  нарушения  договоренности,  согласно   которой
китайцы должны были начать торговлю в шестом павильоне на следующий  же день
после торжественного открытия.
     -- Игорь уже подумывал, что пора бы рассказать  о  сложившейся ситуации
Малицкому,  но  что-то  останавливало. Какое-то шестое чувство подсказывало,
что  он  способен найти  выход  сам. Ведь всю эту  "горячку" с  контейнерами
вполне  мог  организовать  и сам  Малицкий.  Игорю  уже  не раз  приходилось
сталкиваться с различного рода проверками и испытаниями, которые подбрасывал
ему учредитель. Для чего это было нужно, оставалось загадкой. Так или иначе,
проблема  шестого  павильона  требовала  решения.  Ровно пятьсот контейнеров
должны  стоять  на  своих   местах   к  моменту  открытия.  И   руководитель
строительства обязан обеспечить это любым способом, иначе грош ему цена.
     --  Достав  из кармана  мобильный телефон, Игорь  в который уже  раз за
последние  дни  набрал  номер  Магомета  Ивановича  Габова,  владельца фирмы
"Техносервис". И опять впустую.  Секретарша, хорошо знающая его голос, бодро
сообщила: "Магомет Иванович отсутствует! Позвоните позже!" Глянув  на  часы,
Игорь  подумал, что  на этот  раз она  не  лжет: зажиревший, обленившийся  и
потерявший всякий интерес к делу Магомет Габов сейчас, наверное, досматривал
последний  сон  или в лучшем случае  завтракал.  Игорь собрался было набрать
номер  его мобильника,  но  передумал:  не хотелось  услышать, что  "абонент
отключен или находится за пределами системы".
     -- Незаметно для себя он оказался в  том  самом пустом павильоне  номер
шесть.  Вид одиноко  стоящего  ржавого контейнера больно полоснул по сердцу.
Захотелось  взять камень поувесистей и  что есть силы запустить им в  ржавую
махину.
     --  "А  пол-то  какой  ровный!  -  подумал  Игорь,  отыскивая  взглядом
подходящий  булыжник.  - Молодцы бетонщики, надо будет им  премию выписать!"
Мысль  о том,  что, кроме  людей  безответственных, на свете есть и  другие,
как-то успокоила. Игорь решил отправиться в административный корпус, в  свой
кабинет. Он собирался позвонить основному конкуренту Габова, директору фирмы
"Альянс-сервис" Виктору Балейкину.
     -- "Вот уж он обрадуется!"
     -- Балейкин относился  к числу бизнесменов, не  утративших,  как Габов,
интерес к добыванию денежных  знаков.  Он  готов был сам сваривать проклятые
контейнеры  дни  и  ночи напролет, лишь  бы  заработать побольше,  а  заодно
утереть нос конкуренту. Такой подход к делу Опарину нравился.
     --  Игорь собрался было  покинуть павильон,  но,  повернувшись,  увидел
перед собой старую знакомую Иру  Золотухину. Даже беглого взгляда на ее злое
лицо хватало, чтобы понять: будет скандал.
     --  -  Как   вам   спалось  сегодня,   Игорь  Михайлович?   -  с   ходу
поинтересовалась девушка. - Кошмары не снились?
     -- - Нет, - сказал Игорь, слегка отступая назад.
     -- - А вот мне снились! - закричала Ира. - Мне, черт бы тебя взял,  всю
ночь  снилось  женское  белье, которое  стоит почти  на  двадцать  процентов
дешевле,  чем у меня. А еще мне снились три контейнера,  которые этим бельем
торгуют! И тетка  твоя хренова снилась!  И  выручка, которой у меня вот  уже
несколько дней нет!
     -- - А я-то здесь при чем? - изобразил удивление Игорь.
     -- - Хочешь сказать, что эта твоя "ЧП Вострикова" нарисовалась на рынке
сама собой? Совершенно случайно отхряпала  три самых  цивильных  контейнера,
закупила товара штук на сто баксов и пустила его по демпингу?
     --  Услышав  последнюю  фразу,  Игорь  сообразил, с  чего  вдруг  такие
страсти.  По негласному рыночному  кодексу демпинг  был вне закона, никто не
имел права  ставить продажную цену ниже  общепринятого уровня.  Такого  рода
договоренности   бытовали  практически   на  каждом  рынке,  благодаря  чему
искусственно поддерживались высокие цены.
     -- - Теперь мне все понятно! - сказал Игорь.
     -- -  Что  тебе  понятно, что?  -  не  унималась Ирина. -  Не  зря тебя
пираньей прозвали. Ты ради денег готов сожрать кого  угодно! Даже  того, кто
нянчился с тобой, как  с младенцем, учил, как надо торговать! Эх, знала бы я
тогда, чем это кончится!
     -- -  Да заткнешься ты или нет!  -  рявкнул Игорь.  -  Дай мне сказать,
наконец!
     -- Окрик вмиг  отрезвил Ирину. Она была напугана собственной смелостью.
Но Игорю и в голову не пришло сводить с ней счеты за устроенный скандал.
     -- - Моя  тетка демпингом не занимается! Она  из провинции, потому и не
привыкла  накручивать на товар больше двадцати или двадцати пяти  процентов.
Это я виноват, забыл ей объяснить...  Так что  не бесись! Сегодня же  все ее
ценники будут переписаны.
     --  Золотухина, явно не ожидавшая  такого поворота, судорожно  глотнула
воздух, не зная, что сказать.
     -- - Ты лучше  шепни мне вот  что... - попросил Игорь. - Кто запустил в
массы это дурацкое прозвище "пиранья"?
     --  -  Точно не помню!  -  промямлила еще  не  опомнившаяся девушка.  -
Кажется, я первый раз услышала от Чужайкиной. А уж она от кого, не знаю.
     -- Игорь прекрасно понимал,  что одновременное  появление прозвища и  в
светской  среде, и в рыночной случайностью быть не могло.  Кому-то был очень
выгоден именно такой его имидж - кровожадная рыба. Вот только кому и зачем?
     --  - У  всех директоров  были кликухи, -  попыталась успокоить  Ира. -
Дементьева, например, прозвали "ужом", потому что  он умел выворачиваться из
любой ситуации.  А его  предшественник  был  "тараканом"  -  это  за длинные
нелепые усы. Так что твое "погоняло" по сравнению с этими очень даже ничего.
Можно сказать, с любовью придумано.
     -- В этот момент взгляд Игоря опять упал  на одинокий контейнер посреди
ангара... Он сильно пожалел, что зовется пираньей  только понарошку. С каким
удовольствием откусил бы сейчас господину Габову его бестолковую башку!
     -- - Унылый пейзажик!  - проследив  направление его взгляда, произнесла
Ира.
     -- - Не сыпь мне соль на рану! - попросил Игорь.
     -- А вслед за этим подумал: "Что, если директору "Техносервиса" соли на
рану насыпать? Сообщить  ему о  том, что  подряд на изготовление контейнеров
уже отдан конкуренту! Может, он хоть почешется?"
     -- -  Вот  что,  Ира!  -  сказал  он девушке, одновременно извлекая  из
кармана сотовый телефон. - Я сейчас наберу один номер и дам трубку тебе.  Ты
должна  сказать  примерно  вот  что...  Скажешь,  что  работаешь секретаршей
директора торгового комплекса "Д.О.М.", то  есть  у  меня. А  потом сообщишь
"страшную  тайну": в шестой, мол, павильон начали завозить контейнеры  фирмы
"Альянс-сервис".  Для  правдоподобности запросишь за  эту информацию пятьсот
баксов! Понятно?
     -- Буквально через две  минуты  коварный  план был реализован.  Интриги
были любимым делом Иры Золотухиной, так что с ролью продажной секретарши она
справилась  великолепно. Даже догадалась немного поторговаться и  предложить
долгосрочное сотрудничество.  После такого  спектакля не стоило сомневаться,
что "секретная  информация"  дойдет  до ушей  Магомета  Габова  в  считанные
секунды. А тогда можно будет рассчитывать, как  минимум, на личную встречу и
откровенный разговор с неуловимым директором "Техносервиса".
     -- Отключив телефон, чтобы избежать всякой попытки непрямого контакта с
Габовым,  Игорь  хотел  направиться  в  административный  корпус,  но  Ирина
остановила его.
     -- - Как хорошо, что я в тебе ошиблась! - сказала она.
     -- - Ты о чем?
     -- - Все о том же! О  ценах, - улыбнулась Ира. -  Я  ведь была уверена,
что наш  разговор кончится ничем и мне в скором времени придется убираться с
рынка. А я уже так к нему привыкла.
     -- - Сколько ты уже здесь?
     -- - Шесть лет.
     -- - Ого! Целая вечность!
     -- - Время прошло словно один миг! - грустно улыбнулась Ира. - Так вот,
за  прилавком, и  вся  жизнь пролетит.  А  ведь в  детстве  я  мечтала стать
балериной  или  актрисой. Мечтала  о  славе,  о  дальних  странах  и  толпах
поклонников! А что вместо этого?
     -- - Тебе, я  думаю, грех жаловаться!  - улыбнулся Игорь. - Дела у тебя
идут неплохо.
     --  -  Неплохо,  -  согласилась  девушка.  -  Только  по вечерам, когда
приползаешь,  вусмерть уставшая,  к своему  подъезду, бабки  шипят: "Торгаши
проклятые! И когда вы только все передохнете!" И сразу настроение портится.
     -- -  Это все от  зависти!  Старушкам ведь твои фирменные  лифчики ни к
чему.
     --  -  Я  это прекрасно  понимаю,  но все  равно погано. Мне все  время
кажется,  что  я  занимаюсь  чем-то   предосудительным,  вроде  проституции!
Наверное, из-за того,  что торговать я стала по воле  обстоятельств, а не по
велению души.
     -- Игорь уже  был  вкратце  знаком с  теорией Иры  Золотухиной  о  двух
категориях людей  на  рынке: тех,  кто  торгует  по  велению  души,  то есть
прирожденных коммерсантах, и тех, кто вынужден торговать исключительно из-за
необходимости  кормить  семью, детей или самого себя. Игорь был  согласен  с
этой теорией, но  никак не  мог понять, к какой категории относится сам. Кто
же он на самом деле: жертва обстоятельств или прирожденный торговец?
     --  - А ты знаешь, я ведь выяснила, кто увел у меня четыре бюстгальтера
год тому назад! - вдруг сказала Ира.
     -- - Что? - не понял Игорь.
     --  -  Помнишь заваруху  на рынке? Ты  тогда ввязался  в драку, защитил
охранника.
     -- - Помню.
     --  - Во время этой драки у  меня кто-то  свистнул четыре  бюстгальтера
фирмы "Дим". Так вот я нашла, кто это сделал!
     -- - И кто же?
     -- - Женька Малышева из сто десятого контейнера!
     -- - Так ведь это из-за  нее тогда весь  сыр-бор и разгорелся! - сказал
Игорь,  вспоминая, что именно Жене Малышевой  матерая аферистка  по прозвищу
"Шпилька"  пыталась  всучить  фальшивую  купюру,  а  Ирина,  вызвав  охрану,
предотвратила это.
     -- - Представляешь, какая стерва! А  ведь, глядя на нее, ни за  что  не
подумаешь! Вся такая  тихая,  скромная! Просто  девочка-ромашка!  А выдержка
какая! Целый год терпела, не надевала на себя краденое, а тут вырядилась! Не
знала,  дура, что я все свои вещи ультрафиолетовым карандашом помечаю. Трусы
- на поясе, а лифчики - на одной из бретелек.
     -- - Зачем?
     --  - Чтобы  покупатели  меня  не  дурили!  Знаешь,  есть такая  порода
умников, которые любят возвращать товар, причем совсем  не тот, что на самом
деле купили!
     -- - А как же ты изловчилась проверить ее белье?
     -- -  Так она до того  осмелела, что сама  ко мне подрулила с  "гнилым"
предложением! - продолжала возмущаться Ирина. - Продемонстрировала  мне один
бюстгальтер  и попросила  поменять на размер  поменьше.  Сказала, что муж ей
якобы купил пару дней назад в каком-то магазине, а чек  не взял.  Ну,  я ей,
гадине, такое устроила!
     -- - Избила, что ли? - попытался угадать Игорь.
     --  -  Еще  чего!  -  усмехнулась Ирина.  - Я нужный размер  только  на
следующий день принесла. А в чашки насыпала такой жгучей  смеси,  что ее вот
уже третий день на рынке не видно!
     --  "Да, женская месть страшна!" - подумал Игорь и хотел попрощаться  с
Ириной, чтобы наконец  отправиться  в административный  корпус, но  тут  она
дернула его  за рукав. Возле самого входа  в павильон  появились три мужские
фигуры. Присмотревшись,  Игорь понял, что  столкнулся с  тем самым  случаем,
когда не гора идет к  Магомету,  а Магомет  к горе. В  обществе  двух  своих
охранников к нему шел,  жадно  озираясь по сторонам, Магомет Иванович Габов.
Он  высматривал контейнеры  конкурента. Подходя к  Игорю, Габов уже понимал,
что его провели.
     -- - Что за шуточки, Игорь Михайлович? - спросил он вместо приветствия.
     -- - Вы это о чем?
     --  -  Мне  что,  больше  делать  нечего,  кроме  как  ваши   розыгрыши
проверять?! Я не какой-то там мальчишка, с которым можно шутки шутить!
     -- Глава "Техносервиса" и впрямь не был мальчишкой.  Ни по возрасту, ни
по  духу.  За плечами  сорокапятилетнего  Магомета  Габова имелся  внушающий
уважение  жизненный  путь.  Однако  сейчас   в  бывшем  мастере   спорта  по
классической  борьбе  и  в одном из самых первых  кооператоров  страны Игорь
Опарин  видел  лишь человека, не  умеющего  держать  слово. И  это с  лихвой
покрывало все прошлые заслуги.
     --  -  По-другому с вами связаться  было невозможно, -  не стал  дальше
притворяться Игорь.  -  А мне нужно знать точно,  будут ли поставлены в срок
все контейнеры или пора обращаться в другую фирму!
     -- -  Вот,  значит, как!  -  Габов  побагровел.  -  Шантажировать  меня
вздумал! Меня, Магомета Габова!
     -- -  Мы  с  вами на  брудершафт, кажется,  не пили! - напомнил  Игорь,
наблюдая, как лицо оппонента превращается в злобную маску.
     --   Игорь  не  боялся   кулачной  заварухи  с  разжиревшим  директором
"Техносервиса", с которым  он мог бы  справиться довольно  легко. Нужно было
только  погонять его  как следует  по свободному  пространству  и подождать,
когда он выдохнется. А вот с его  двумя охранниками пришлось  бы повозиться.
Их мускулистые руки и окостенелые фаланги пальцев указывали,  что  ребята не
просто надутые качки, а профессиональные бойцы.
     -- Ира Золотухина  тихонько шепнула  на ухо:  "Не позвать  ли на помощь
охрану?"  Игорь удержал  ее за  рукав. Он  был убежден,  что времена,  когда
коммерческие споры разрешались кулаками, давно миновали.
     --  - Магомет Иванович.  - Лицо  Игоря  выражало дружелюбие.  - В  этом
павильоне, согласно  договору  между фирмой "Техносервис" и ЗАО "Д.О.М.", на
сегодняшний  день должно находиться триста пятьдесят контейнеров из пятисот.
А стоит всего один. Вам это не кажется странным?
     -- - Нет,  не кажется!  - ответил  Габов,  явно не желавший  переводить
беседу в  конструктивное  русло.  - У  любого  бизнесмена  могут  возникнуть
проблемы! Но я не собираюсь обсуждать  их с шестеркой.  Я заключал договор с
Малицким и разговаривать буду только с ним.
     -- "Ах ты, тюфяк набитый! У тебя, оказывается, мания величия! - подумал
Игорь.   -  Бесполезно   с  тобой  разговаривать!  Нужно  побыстрее  звонить
Балейкину! А тебе, хаму, не мешало бы выбить половину зубов из твоей вонючей
пасти!"
     -- - Вообще-то вопросами строительства занимаюсь  я, - с трудом подавив
злость, произнес Игорь. -  Но  если хотите, можете  связаться и  с Малицким.
Только  прошу  вас  сделать  это  как  можно  быстрее.  Времени  до открытия
павильона осталось очень мало, и дорог каждый час.
     --  -  Мне лучше знать, с  кем  и когда  связываться, -  явно нарывался
Габов. - Нечего тут указывать!
     -- "Да  что это с  ним? -  не  понимал  Игорь. - Наркоты наглотался или
крыша  съехала!   А  может,  это  прикол   Малицкого?  Очередное  испытание?
Интересно,   какой  реакции  он  от  меня  ждет?  Уступки,  компромисса  или
наступления?"
     -- - Тебя уже давно пора ставить на место! - продолжал Габов. - А то уж
больно  ты возомнил о  себе!  А ведь ты еще сопляк, мальчишка  и в жизни  не
видел ничего, кроме мамкиной сиськи!  Не тебе поучать  уважаемых  людей, как
надо вести дела! А будешь поучать, значит, будешь получать!
     -- Случайная рифма вызвала у Габова приступ хохота.
     -- "Какой удачный момент врезать ему в зубы! - подумал Игорь, но тут же
осадил себя. - Если ударю первым, в драку  ввяжутся охранники, а с тремя мне
не справиться.  Как  говаривал когда-то инструктор по рукопашному бою, нужно
заставить противника драться по своим правилам! Что ж, попробую!"
     --  - Вы  считаете  себя уважаемым человеком?  На мой взгляд, уважаемым
может считаться только тот, кто  держит свое слово. Вы не выполнили договор,
не сдержали обещания! Какой же вы уважаемый человек?
     -- - Заткни хайло, пока не получил! - зашипел Габов.
     -- - От кого? -  попросил уточнить Игорь.  - От уважаемого человека или
от пустозвона, который прячется за спины телохранителей?
     -- Оба охранника без особой охоты подались вперед. "Не хотят драться, -
понял  Игорь. - Видимо, сильной любви к  своему шефу не  питают. Немудрено -
такой тип способен достать кого угодно!"
     -- К огромному удовлетворению как телохранителей, так и Игоря, в Габове
еще оставалась какая-то гордость.
     -- - Стойте! - остановил он вялый порыв охранников. - Я сам разберусь с
этим недоноском!
     -- - Только давайте договоримся! - сказал Игорь, снимая с себя пиджак и
передавая  побелевшей  от  страха  Ирине.  - Если побеждаю  я,  вы  достаете
контейнеры  хоть  из-под  земли и  поставляете их  в полном объеме  согласно
договору. Даже если покупать их придется у собственного конкурента!
     --  -  А  если побеждаю я,  -  сказал  Габов, тоже снимая пиджак, -  то
контейнеры будут поставлены по моему графику и на треть дороже!
     --  Игорь  прикинул  в  уме  цифру  и, поняв,  что  сможет  покрыть  ее
собственными деньгами, ответил:
     -- - Согласен!
     -- - Только драться  будем не  здесь! -  заявил Габов.  - Схватка будет
происходить вон в  том контейнере. - Он указал пальцем  на  одиноко стоявшее
посреди  ангара железное  изделие. -  В контейнере  ты  не сможешь бегать от
меня, как антилопа!
     --  "А  он  хитер!  -  подумал  Игорь.  - Хочет  лишить  меня  главного
преимущества  - пространства! Но и в контейнере хватит места, чтобы погонять
его от души. Так что ничего страшного".
     -- - Хорошо! - произнес Игорь и в сопровождении своей секундантши пошел
в центр павильона.
     -- - В  нем ведь не меньше ста пятидесяти килограммов! - услышал  он за
спиной  взволнованный  шепот  девушки. - Если  он зажмет тебя своей  тушей в
угол, то просто раздавит!
     -- -  В  нем  не  сто пятьдесят, а  сто двадцать! - уточнил Игорь.  - И
зажать он меня не сможет. Там хватит места увернуться!
     -- По пути Игорь обратил внимание,  что  Габов  дает  какие-то указания
своей охране.
     -- "Просит вмешаться в случае чего!" - решил Игорь, но  ошибся.  Это он
понял сразу же, как  только  вошел  с противником в контейнер  и  оказался в
полной темноте. Охранники  выполнили приказ своего  шефа и наглухо затворили
створки. Игорю даже показалось, что для надежности они и замок навесили.
     -- - Драться в темноте? - спросил он. - Мы так не договарива...
     -- Закончить  Игорь  не успел, так  как получил мощный  удар  в  грудь.
Ударившись спиной о  железную  стену, Игорь ощутил кислый запах  ржавчины. А
Габов  тем временем  наносил  один  удар за  другим.  Следовало  отдать  ему
должное:  несмотря  на  свои  сто двадцать килограммов,  передвигался  он по
контейнеру, как пантера, - быстро и бесшумно. Да и ориентировался в  темноте
не хуже кошки - многие удары достигали цели.  Правда, в основном по корпусу,
лицо  Игорь  умело  защищал.  "Не  хватало  еще предстать  на  торжественном
открытии павильона  с расквашенной физиономией!" - думал он, отражая выпады,
которые с каждой секундой делались все менее сильными и менее точными. Кулак
противника  несколько раз угодил по железной стене, Игорь даже  пожалел его.
Но тут Габов подлил масла в огонь.
     -- -  Морду свою  бережешь?  -  прошипел  он после очередной  неудачной
попытки ударить по лицу. - Боишься, что твоя шлюшка тебя разлюбит? Не бойся,
для нее главное не лицо, а...
     -- Договорить Габов не успел - Игорь  нанес свой первый серьезный удар.
По страшному хрусту, которым  тот  сопровождался, нетрудно  было догадаться,
что он пришелся прямо в зубы.  Габов какое-то время пребывал  в "грогги", но
затем бросился на Игоря с новым  ожесточением. Поняв, что кулаками соперника
не   одолеть,  он  решил  воспользоваться   навыками  греко-римской  борьбы.
Несколько раз  пытался сделать захват и повалить  Игоря на пол, но он  умело
уходил,  нанося при  этом  точные  удары  в голову.  Каждый свой  удар Игорь
сопровождал мысленным резюме: "Сейчас  попал в нос... А сейчас - в ухо.... А
этот прямо в бровь пошел! И еще раз  в бровь!" По его предположениям, голова
Габова уже  должна была напоминать отбивную, но тот все  не желал сдаваться.
Мало  того,  Габову  удалось  наконец   провести   захват.  Воспользовавшись
секундной  расслабленностью Игоря,  уже  собиравшегося  праздновать  победу,
Габов подкрался сзади и обхватил своими ручищами поясницу противника.
     -- - Ага, попался! - возликовал он.
     -- Дальше все развивалось по самому худшему сценарию.  Повалив Игоря на
пол,  бывший борец  профессионально  навалился на него  всей своей тушей  и,
перенеся захват с поясницы на шею, стал проводить удушающий прием. Волосатая
ручища сжимала шею все сильнее  и сильнее, перекрывая воздух. В глазах Игоря
уже  замелькали  красные  огоньки.  "Если  попал  в   безнадежную  ситуацию,
притворись побежденным, а когда враг  расслабится, будь с ним беспощаден!" -
вновь вспомнились наставления инструктора по рукопашному бою.
     --  Полностью расслабившись, Игорь сделал вид, что побежден.  Несколько
секунд   Габов  держал  захват,   но,  ощутив,  что   соперник   больше   не
сопротивляется,  уменьшил  давление.  Вобрав в легкие воздух,  Игорь  прижал
подбородок  к груди.  Волосатая лапа теперь сжимала не шею, а челюсть Игоря.
Впрочем,  ситуация   улучшилась  ненамного:   Габов,  раздосадованный  своей
оплошностью, давил совсем уж остервенело.  Игорю казалось, что еще секунда -
и  его  челюсть лопнет. Освободиться  от щупальца  можно  было только  одним
способом. Игорь изо всех сил вцепился зубами в предплечье противника...
     -- Раздался страшный  вопль, хватка Габова ослабла, а его туша медленно
сползла  с недавней жертвы. Когда Игорь поднялся на ноги, контейнер озарился
светом. Это охранники, услышав крик своего  шефа, открыли створки и с ужасом
уставились на открывшееся их  глазам зрелище:  Магомет Габов  лежал  посреди
контейнера, а и из  его левой руки фонтаном била кровь. Первой пришла в себя
Ира Золотухина.
     -- Она  бросила  пиджак  Игоря на пол,  быстренько подбежала  к Габову,
вытащила из его брюк ремень и наложила жгут. Когда кровь перестала бить, Ира
накинулась на телохранителей:
     --  -  Чего встали как столбы! Берите его  и  тащите в  травмпункт! А я
вызову "скорую"!
     -- Те поспешили выполнить указание девушки. Помочь им вызвались еще два
человека,  неизвестно   как  оказавшиеся  поблизости.  На  самом  выходе  из
контейнера Ира остановила носильщиков и спросила:
     -- - Какая у него группа крови?
     -- - Первая положительная! - ответил один из охранников.
     -- Как только раненый был унесен с поля боя, Ира достала из валявшегося
на бетоне пиджака телефон, набрала номер "Скорой" и сообщила:
     -- - Примите  вызов в торговый комплекс "Д.О.М."!.. Да, бывший  Средной
рынок!  Тяжелая травма руки,  судя по  всему,  разрыв  кровеносных  сосудов,
болевой шок  и сильная кровопотеря.  Пострадавшему  около  сорока  пяти лет.
Группа крови - первая положительная! Находится он  в помещении травмопункта!
Моя фамилия Золотухина! Ждем!
     -- Ирина отключила телефон и посмотрела на Игоря.
     -- - Когда-то  я работала  медсестрой  на  станции  "Скорой помощи"!  -
ответила она на его удивленный взгляд.
     -- Игорь хотел похвалить девушку за профессионализм, но  не смог. Виной
тому были вовсе не эмоции - что-то во рту мешало ему говорить. Отойдя чуть в
сторону, Игорь сплюнул на бетонный пол. И его тут же вырвало.
     --  Несомненно,  что  бывшая  медицинская сестра  видывала и  не такое,
поэтому комментарий Иры Золотухиной не отличался особой эмоциональностью.
     -- -  Пластическим хирургам придется серьезно повозиться с его рукой, -
определила она. - Ты облегчил ее граммов на пятьдесят!
     -- Игорь отреагировал на это  еще одним приступом тошноты и почти сразу
услышал смех. Он было подумал, что у Ирины началась истерика,  но оказалось,
что веселилась она по другой причине.
     --  - Именно  так люди  и  попадают  в историю! - говорила  сквозь смех
Ирина. - Представляешь, какие  сплетни расползутся  теперь  по рынку?  А  уж
прозвище "пиранья" пристанет к тебе намертво!
     --  Игорь  попытался  выразить свое мнение по этому  поводу  еще  одной
порцией утреннего завтрака, но желудок был уже пуст.
     -- Великий мистификатор
     --  Валентина  Глушенкова  приводила  свой   рабочий  стол  в  порядок,
освобождая его  от ненужного вороха  бумаг, когда в  кабинет, словно ураган,
ворвался  Панфилов. Вид у  коллеги  был такой, словно он только  что  сделал
величайшее научное открытие.
     --  -  Помнишь,   на  даче   у   Антонины   Зименко  я  заинтересовался
отстегивающимся  кармашком? -  прыгнул  с места  в карьер Панфилов. -  Я еще
сказал тогда, что раньше уже видел что-то подобное.
     -- - Кажется, припоминаю, - ответила Валентина.
     -- - Я вспомнил, где его видел!  - провозгласил Анатолий. -  Помнишь, я
говорил   про  лоскут,   который   попадался   мне  на   глаза   на  станции
"Вознесенская",  во время следственного эксперимента,  когда  я заглянул под
платформу? Во время осмотра места происшествия я не счел нужным включать эту
тряпицу в  список вещдоков,  так как она  не была похожа на  фрагмент одежды
Елены  Самохиной.  Однако  сейчас  вспомнил, что  тот лоскут  был  похож  на
кармашек с комбинезона Насти. Возможно, Елена Васильевна держала его в  руке
и выпустила перед самым падением на рельсы.
     -- - Очень может быть, - согласилась Валентина. - Тогда у Насти  должен
быть  еще один фиолетовый комбинезон, но уже без кармашка.  Ведь на том, что
мы  видели на даче, карман был... Впрочем, какое это сейчас  имеет значение?
Нам бы хоть с исчезновением Стариковых разобраться!
     --  В  этот момент Анатолий так интригующе  улыбнулся, что Валентине не
составило  труда догадаться, что он раскопал кое-что  поинтересней летающего
кармана.
     -- - Ладно, Толя, не томи душу, рассказывай!
     --  -  Хорошо, слушай!  -  произнес  Анатолий. - Валерий Кульков не так
давно чистосердечно признался, что был  последним, кто видел Павла и  Ларису
Стариковых в  день их таинственного исчезновения.  Он  высадил  их из  своей
машины  возле платформы  "Площадь Победы"... Так вот, он их видел далеко  не
последним!
     -- Глушенкова насторожилась.
     -- - Сначала я решил, что после разговора с адвокатом Стариковы сели  в
поезд и  отправились  в  неизвестном  направлении.  Добрался  до места,  где
супруги расстались с  Кульковым, и попытался представить, куда еще они могли
пойти. И вдруг понял: если пройти метров двести-триста дворами, то попадаешь
в уже знакомый нам "Меркурий". Пошел туда. И не напрасно!
     -- - Неужели их видели в кегельбане? - попыталась угадать Глушенкова.
     --  - Нет, в  компьютерном клубе, - поправил Анатолий. - При "Меркурии"
есть еще и компьютерный клуб. Стариковы проводили там времени не меньше, чем
в  боулинге.  В  тот самый  день  они были там до самого  вечера. Их  многие
видели.
     -- Валентина сразу же вспомнила памятный разговор с адвокатом.
     --  -  Кульков   говорил  мне,  что  перед  тем,  как  попрощаться   со
Стариковыми,  он  попросил  супругов  прямо  в  машине  изложить  на  бумаге
обстоятельства своего  появления на платформе "Вознесенская" и  указать, что
они  не уверены в  опознании Тимура Хабибова.  Вооружившись  их показаниями,
Кульков помчался в прокуратуру и предъявил их следователю, у которого они не
вызвали  интереса. На самом же деле  выходит,  что эта бумага  кого-то очень
сильно взволновала. Вот только кого?..
     -- - Если вспомнить, кто именно водит  дружбу с заместителем прокурора,
то не так уж и сложно догадаться, - ухмыльнулся Анатолий.
     --  - Это слишком очевидная версия, - заметила Глушенкова. - Мы с тобой
прекрасно знаем, что значит оказаться в плену одной-единственной версии.
     -- - Предложи другую.
     -- - Знаешь, чем занимается современная молодежь в компьютерных клубах?
     --  -  Режется  в  "Интерактивные  игры"  или  торчит  в  Интернете!  -
компетентно заявил Анатолий.
     --  - Совершенно верно, -  кивнула Глушенкова.  -  Наверняка  Стариковы
сообщили о беседе с адвокатом кому-то из  своих  виртуальных друзей. А после
этого испарились.
     --  -  Ты  думаешь,  что  они  общались  с  тем,   кто  организовал  их
исчезновение, через Интернет?
     --  -  Учитывая любовь  современной молодежи к подобному  виду общения,
нельзя  исключать такую возможность! Могу даже предположить, что и  началось
все  с Интернета: именно через  "Глобальную  сеть" они  получили предложение
подзаработать  с  помощью лжесвидетельства. Интернет ведь буквально напичкан
предложениями  легких заработков.  Это  очень  удобно,  поскольку  сохраняет
конфиденциальность как нанимателя, так и исполнителя. Устраивало это и Павла
с Ларисой. "Что страшного  в  том, чтобы оказаться в нужном месте  в  нужное
время  и  указать  затем  на  какого-то  кавказца?"  -  примерно  так  могли
рассуждали  они,  после  чего   согласились   с  предложением   виртуального
нанимателя.
     -- - Значит, их  рассказ  о выигрыше  в  кегельбане у азербайджанца  по
имени Малик - чистой воды выдумка?
     --  - Не совсем! - предположила Глушенкова. - Кульков побывал на днях в
боулинг-клубе, разговаривал с завсегдатаями, и те, правда  без подробностей,
вспомнили,  что  такой случай действительно  был.  Скорее всего,  наниматель
послал Стариковым по Интернету  фотографию некого Малика - человека, который
должен  будет  проиграть  им  в  кегельбане определенную  сумму. Эта  сумма,
вероятно, была авансом  за предстоящую услугу. А дальнейшие пункты искусного
сценария  нам  известны:  проигравшийся  Малик  просит  супругов прибыть  на
станцию  "Вознесенская" для полного расчета.  Так можно  объяснить появление
Стариковых на платформе и их повышенное внимание к выходцу с Кавказа. Только
вот Павел  и Лариса не предполагали, что станут свидетелями чьей-то  гибели.
Поэтому  они  испугались  и  "домашнюю  заготовку"  озвучивать  не  стали, а
предпочли сказать, что оказались на платформе совершенно случайно.
     --  -  Кто-то  должен  был  контролировать  выполнение  каждого  пункта
описанного тобой сценария, - проговорил Анатолий.
     --   -  Несомненно.  И  этот  кто-то  обязан  достаточно  хорошо  знать
Стариковых.  Ведь первому  встречному такое задание поручать  нельзя.  Нужна
была  гарантия,  что  супруги  не  испугаются  настолько,  чтобы  рассказать
следователю всю правду.  Либо сам наниматель, либо его доверенное лицо часто
посещает боулинг-клуб или  работает  в нем.  Если предположить такое, то все
становится  простым и понятным! Ведь и боулинг-клуб, и  весь развлекательный
центр  "Меркурий"  принадлежат дочери  Станислава Малицкого...  Как тебе мои
выводы?..
     -- Анатолий жестом выразил сомнения.
     -- - М-да... Что-то опять больно складно все получается, - спохватилась
Глушенкова. - Слишком простая развязка для дела, которое поначалу напоминало
шараду в духе  Агаты Кристи. А  может, это  мы сами себя запутали, превратив
пустяковое дело в головоломку и заблудившись в трех соснах?
     --  - Возможно!  - таинственно  усмехнулся  Анатолий. -  Особенно  если
принять во внимание  личность  того  человека,  с которым  Стариковы ушли из
компьютерного клуба.
     -- - Какого человека?
     -- - Перед самым  закрытием клуба  к ним  подошел мужчина лет сорока, -
пояснил Панфилов. - И с ним Павел и Лариса покинули клуб. Мне даже известно,
как зовут этого человека.
     -- Глушенкова  сурово  посмотрела на друга. Ее  взгляд  словно говорил:
"Какого же черта ты мне уже полчаса голову морочишь!"
     --  -  Прости,  -  перестав  улыбаться,  извинился Анатолий. - Не  смог
отказать  себе в удовольствии рассказать о процессе поиска и выслушать  твои
версии.
     --  - Этот  поступок  поднял  твой следовательский гений  на невиданную
высоту! - с нескрываемым сарказмом  сказала Валентина. - А теперь я не прочь
услышать главное.
     -- -  Между  прочим,  именно  у  тебя  я  позаимствовал  эту  привычку:
откладывать самую ценную информацию напоследок, - напомнил Панфилов. - А что
касается мужчины, который беседовал с  супругами Стариковыми  в компьютерном
клубе, то  им  оказался некто Варакин Олег  Константинович. В  прошлом  боец
спецназа МВД и хороший боксер, а ныне - шеф службы безопасности у Малицкого.
     -- - А откуда известно, что это именно он?
     --  - Варакин в  начале своей  работы на  Малицкого  возглавлял  службу
безопасности в "Меркурии". Его там хорошо помнят.
     --  -  Как думаешь,  наш начальник  позволит  установить  за  Варакиным
наблюдение или допросить его хотя бы в качестве свидетеля?
     --  -  Смеешься, -  покачал  головой Анатолий. -  Этим делом занимается
прокуратура. Да если бы им занимались и мы, то все равно...
     --   Договорить  Панфилов   не  успел.   После   беглого  стука   дверь
распахнулась, и на пороге появился Валерий Кульков.
     -- - Я вам принес нечто фантастическое! - возбужденно сообщил адвокат.
     -- С этими словами  Кульков извлек из дипломата красивый женский пиджак
болотного цвета и  огромный револьвер,  очень  похожий  на  тот, из которого
Глушенкова стреляла когда-то в тире, чтобы выиграть плюшевого зайца.
     -- - У вас, случайно, нет вешалки? - спросил адвокат Глушенкову.
     -- Та указала взглядом в угол, где стоял маленький шкафчик.
     -- Адвокат открыл одну  створку,  извлек вешалку  и, пристроив  на  нее
пиджак, повесил  его на дверцу,  затем подошел к Анатолию Панфилову,  вручил
ему револьвер "смит-вессон", такой же, как был найден при обыске на квартире
Хабибова, и сказал:
     -- - Стреляйте в пиджак!
     -- Увидев, что Анатолий медлит, Кульков добавил:
     -- - Не бойтесь, он пневматический... Хотя...
     -- Кульков взял  в углу стул с  мягкой спинкой, перенес его к шкафу  и,
повесив пиджак на стул, скомандовал:
     -- - А теперь стреляйте раз пять туда, где проглядывается спинка стула!
Если и промахнетесь, не велика беда!
     -- Сценка напоминала праздничный утренник в палате шизофреников.
     -- Пожав плечами, Панфилов выполнил непонятное требование.
     -- Все пульки, отскочив, упали к ногам адвоката.
     -- - Вот видите! - сказал Кульков, снимая пиджак со стула. - Материя от
выстрелов немного примялась, но ни один  шарик  не прошел сквозь нее! А ведь
на Елене Самохиной в день ее гибели был такой же твидовый пиджак.
     --  Панфилов  и  Глушенкова  потребовали  более  подробных  объяснений.
Адвокат охотно откликнулся на пожелание.
     -- - Спинка стула в данном случае имитировала мягкое человеческое тело!
Но, если честно, упругость и не важна для чистоты эксперимента. Я испробовал
множество вариантов:  и с более жесткой подложкой, и с более мягкой. Стрелял
с разных дистанций и под разными углами -  бесполезно! Ни в одном из случаев
свинцовый шарик не пробил материю.
     --  - Ерунда какая-то!  -  произнесла  наконец Глушенкова. - Откуда  же
тогда взялся свинцовый шарик за подкладкой в пиджаке погибшей?
     -- - Наверное, оттуда  же, откуда и лже-Хабибов с фиктивным "жучком"! -
пояснил  адвокат.  -  Согласитесь,  мы   имеем   дело  с   каким-то  великим
мистификатором!.. Не хочу огорчать вас обоих еще больше, но вам следовало бы
проверить   сотрудников,  которые  имеют  доступ   к   комнате  вещественных
доказательств,  а также работников морга, врачей,  производивших вскрытие, и
прочих лиц, кто хотя  бы прикасался к одежде Елены Самохиной.  Кто-то из них
работает на нашего мистификатора - ведь  не сама  же собой пулька попала под
подкладку пиджака!
     --  Минуты две после этого заявления в кабинете царила  тишина. Наконец
Валентина сказала:
     -- - Уйду-ка я сегодня с работы пораньше!
     -- Она решительно направилась к выходу. У двери остановилась и спросила
адвоката:
     -- - Валерий  Витальевич,  вы, надеюсь, никому еще не говорили  о своем
открытии в области баллистики?
     -- - Нет, только вам двоим.
     -- - И не вздумайте говорить! - предупредила Валентина.
     -- Затем она обратила взгляд на Панфилова.
     -- - Толя, запрешь мой кабинет?
     --  - Может, скажешь, что ты задумала? Сдается мне, что-то авантюрное и
небезопасное...
     -- - Пока не могу  сказать ничего! - покачала головой Глушенкова. - Мне
нужно кое с кем встретиться.
     --  Закрыв  дверь  кабинета,  Глушенкова  быстрым  шагом направилась  в
"дежурку" и попросила позвонить. Набрав выученный на память номер мобильного
телефона, она услышала голос Татьяны Дроздовой.
     -- Тени прошлого
     -- Шел дождь, и вода  лилась на землю, как из ведра. Сквозь потоки воды
пейзаж  за окном казался  расплывчатым, огни автомобилей и  неоновые рекламы
пульсировали, как далекие созвездия. Впрочем, Игорь стоял  у чужого окна,  и
непривычный пейзаж сквозь сетку дождя виделся ему в фантастическом свете.
     -- Отойдя  от окна, Игорь бросил взгляд  на  красивые настенные часы  -
стрелки показывали без пятнадцати двенадцать. Впервые он был один в квартире
Татьяны  Степановны  Дроздовой один  в  такое  позднее время. Сама  хозяйка,
вызванная телефонным звонком на встречу с  какой-то женщиной, отсутствовала.
Торопливо собравшись, она просила  Игоря дождаться ее во что бы то ни стало.
Игорь пообещал.
     -- Побродив по комнате, он включил телевизор.
     --   Показывали  светскую   хронику.  Презентации,   выставки,  дефиле,
перформенсы...   Несколько  раз   промелькнуло   лицо  завсегдатая  подобных
мероприятий Динары Малицкой. Он тут же  выключил телевизор. Общества  Динары
ему на сегодня уже хватило.
     --  Черт его дернул отправиться на тусовку  к  Заболоцким! Он вообще не
собирался никуда идти сегодня вечером,  но позвонила Дроздова и сказала, что
у  Заболоцких  будет  нужный  человек  из  энергонадзора,  с  которым  Игорю
необходимо  познакомиться.  Знакомство состоялось,  причем  весьма  успешно.
Игорь  договорился о льготном тарифе на электроэнергию для  своего  рынка, и
всего  за десять  тысяч  "уе".  Но платой  за удачную сделку стало  общество
Динары, которая не отходила от Игоря ни на шаг и болтала без умолку.
     --  "Завтра о нас будут сплетничать  на каждом углу, а в  желтой прессе
запустят очередную утку!" - подумал Игорь, вспоминая, как  какой-то репортер
все время вертелся вокруг и непрестанно щелкал фотоаппаратом.
     -- Он  вынул телефон  и  позвонил Маше.  Как  и весь  сегодняшний день,
телефон не отвечал.
     -- "Странно, куда она могла подеваться?"
     -- Чтобы размяться, он решил совершить небольшую экскурсию по остальным
комнатам.  Зал, коридор, кухня, кабинет,  спальня, ванная комната,  еще одна
ванная комната, дверь в которую оказалась закрытой. Странная это была дверь:
под  деревянной  облицовкой  явно скрывался металл. В  двери  стоял  хороший
замок, и в нем торчал ключ.
     -- "Хозяйка так торопилась, что оставила ключ в двери  своего бункера!"
- усмехнулся Игорь, отпирая замок.
     -- Открывшееся  взору  помещение  действительно  напоминало  бункер,  в
котором  на красивых  латунных  ножках стояла внушительных размеров чугунная
ванна.  Странная  емкость с маленьким красным краником,  расположенная прямо
над ванной, походила больше  на смывной бачок, чем на душ. В ванной  ровными
рядами  лежали  аудиокассеты.  Их  было  множество,  и  все  они,   согласно
маркировке,  имели  продолжительность  звучания  не  девяносто   минут,  как
обычные, а сто двадцать и даже сто шестьдесят.
     --  Игорь  не  замечал  в своей  наставнице особой склонности к музыке,
поэтому,  рассматривая  футляры, не  думал  встретить  названия  музыкальных
шедевров,  тем  более  что  надписи  кассет,  расположенных  по  алфавиту  -
"Абрамов", "Антоненко",  "Аюпов", "Барановский", "Бирюков" и так далее, - не
располагали к этому.
     --  "Это  записи  разговоров  Татьяны  Дроздовой  с  ее  клиентами!"  -
догадался Игорь. Он стал рассматривать кассеты на букву "О".
     -- - Оги-Заде, Орлов, Осокин... А где же Опарин? Неужели нет?
     -- Просмотрев  все  кассеты  на букву  "О", он убедился в том,  что его
фамилии  здесь  действительно  нет.  Но  рядом  ниже   лежали  пластмассовые
коробочки, на которых было написано: "Игорь".
     --  Взяв  одну из кассет,  он  огляделся в  поисках магнитофона. Его не
было. Распространив поиск на всю квартиру, Игорь с удивлением обнаружил, что
в  доме не  было устройства, способного  воспроизвести магнитную запись. "Но
ведь  на  чем-то все это  записывалось!" - рассудил  он  и отправился в зал.
Тщательно изучив любимое кресло Татьяны Степановны, Игорь  без особого труда
обнаружил в его недрах небольшой, но весьма приличный двухкассетный аппарат.
Вставив в свободное гнездо взятую в "ванной" кассету, он  услышал свой голос
и по первым же репликам понял, что эта беседа с Татьяной велась семь месяцев
назад. Они  спорили в тот день, в каком месте рынка лучше разместить палатки
с напитками. Игорю тогда удалось отстоять свою точку зрения.
     -- "Вот дурила! - опомнился он. - Какой интерес слушать самого себя? Не
лучше ли узнать, о чем говорят другие!"
     --  Вытащив  кассету, Игорь  бросился  в "бункер".  Он  довольно  долго
выбирал из разнообразия известных фамилий, но в конце концов остановился  на
двух кассетах,  которые  лежали поперек  остальных, и на обеих было написано
имя "Елена".
     --  - Посмотрим,  что это  за  Елена такая... -  вслух  произнес Игорь,
запуская  одну  из  кассет  в  "карман"  магнитофона.  В динамиках  зазвучал
знакомый мужской голос. Голос Тимура Хабибова.
     -- "Здравствуйте, Елена Васильевна! Это вам".
     -- "Спасибо! - ответил женский  голос. -  Какие красивые розы! Сейчас я
найду  для них подходящую вазу. А вы пока проходите,  присаживайтесь. Может,
чаю или кофе?"
     -- "Нет-нет, спасибо!" - ответил Хабибов.
     -- После  непродолжительной паузы, - очевидно,  букет ставили  в  вазу,
разговор продолжился.
     -- "Мне посоветовал  обратиться к  вам  один  наш  общий  знакомый",  -
произнес Хабибов.
     -- "Да, он звонил мне недавно и предупредил, что вы придете, - ответила
Елена Васильевна. - Сказал, что  у  вас ко мне  очень выгодное  коммерческое
предложение. Я вас внимательно слушаю".
     -- Прослушав  разговор  Елены  и  Хабибова  до конца,  Игорь понял, что
собеседницей Тимура была  та самая  Елена  Васильевна  Самохина, за убийство
которой тот и сидел  сейчас в  тюрьме.  И хотя  Хабибов, согласно  последним
раскопкам  адвоката Вадима Дементьева, не мог  этого  сделать, записанный на
пленку  разговор  наводил на  другие  мысли.  Непонятно было  лишь, как  эта
кассета могла оказаться у Татьяны Дроздовой.
     -- Ответ на этот вопрос нашелся во второй кассете с надписью "Елена".
     -- "Здравствуй,  Танюша!" - донесся из  динамиков  уже  знакомый  голос
Елены Самохиной.
     --  "Здравствуй, Лена! - ответила Татьяна Степановна. - Проходи, чего в
дверях стоишь?"
     -- Кассета была явно  записана в  этих стенах - Игорь услышал  знакомый
скрип петель входной двери.
     -- "Да я, собственно,  на минуточку!"  - начала  гостья, но хозяйка  не
согласилась:
     -- "Никакой минуточки, сейчас будем чай пить! А почему ты без Насти?"
     -- "Я  оставила ее  у  Антонины! Разговор предстоит серьезный. Не  дело
ребенку такое слушать!"
     -- "Пожалуй,  ты  права, - согласилась Татьяна  Степановна. - Ну, давай
выкладывай, как прошла ваша встреча?"
     -- "Все было как ты  и  предполагала! - отвечала гостья. - Сначала этот
тип пытался меня ублажить, даже цветы принес. А потом пошли угрозы!"
     -- "Надеюсь, ты записала разговор?"
     -- "Конечно!  Все как ты советовала, слово в  слово. И копию сделала  -
вот она. Можешь послушать."
     --  "Потом послушаю, - сказала  хозяйка.  -  Ты  же знаешь, у  меня нет
магнитофона".
     -- - Ай, ай, ай! - усмехнулся Игорь. - Как нехорошо обманывать подруг.
     --  "Лучше  расскажи, как  выглядел твой гость?"  - произнесла  Татьяна
Дроздова.
     -- "Как  настоящий  Кинг-Конг,  - ответила Самохина.  -  Если только на
свете бывают Кинг-Конги кавказской национальности".
     -- "Хабибов! - воскликнула хозяйка. - Это Тимур Хабибов".
     -- "Не знаю, - сказала гостья.  -  Он  не представлялся.  А  этот  гад,
Петька, по телефону тоже ничего не сказал".
     -- "Ничего говорить и не нужно. Хабибов - личность  колоритная. Спутать
его с кем-то очень трудно".
     -- "А кто он такой?"
     --  "Директор  охранного  агентства  "Сокол".  Это  агентство  охраняет
Средной рынок и еще несколько объектов".
     --  "Наверное,  на  Средном  они  с  Петькой  Быстровым  и спелись",  -
предположила гостья.
     -- "Несомненно,  - вздохнула хозяйка. - Да и "бубновый интерес"  к тебе
господина Хабибова связан именно со Средным".
     -- "Разве? -  засомневалась Елена  Васильевна. - В  моем отделе никаких
бумаг насчет Средного рынка нет".
     --  "Скоро  появятся, - заверила Татьяна Степановна. - И, насколько мне
известно,  это будут  не  просто бумаги, а  настоящие  бумажищи!  На Средном
грядет реконструкция,  после которой он  увеличится в  размере  почти в семь
раз".
     --  "В  семь  раз! - воскликнула  гостья. - Но  это же  невозможно. Ему
просто некуда разрастаться. Вокруг все занято".
     --  "Это  тебе так  кажется!  -  заметила хозяйка. - А вот  у  тех, кто
придумал этот проект, иное мнение".
     -- "Неужели  они задумали снести гаражи,  вырубить  березовую рощицу  и
сровнять с землей детскую площадку?" - несмело предположила Елена Самохина.
     --   "Ты  не  назвала  и  трети  из  того,  что  попадет  под  гусеницы
бульдозера".
     -- "Варвары! Какие варвары! - в сердцах  произнесла Елена Васильевна. -
Но я им  не позволю. Они начнут свое чертово строительство только через  мой
труп".
     -- "Боюсь, именно этим все может закончиться!"
     -- "Что-о?"
     -- "Да, Лена. Эти люди не остановятся ни перед чем!"
     -- "Тогда, пока не поздно, я пойду в милицию!"
     -- "Милиция с такими монстрами не справится!"
     -- "Это мы еще посмотрим!"
     --  "Лена,  опомнись!  -  проговорила  Татьяна  Степановна. -  За  этим
проектом  стоят  такие  деньги  и  такие  люди,   что  тебя  просто-напросто
раздавят!"
     -- "Злое пророчество!" - отметил про себя Игорь.
     --  "Мне  нужно  подумать!"   -  после  почти  двухминутного   молчания
произнесла Елена Самохина.
     -- "Уф", - облегченно вздохнула хозяйка.
     --  "Если бы я не боялась за  Настю, я  бы сразу, ни  секунды не думая,
дала  бы  этим шантажистам  хорошего  пинка  под одно место!  Мне ведь, сама
знаешь, терять нечего! Жить осталось не так уж много."
     -- "Ой, Ленка!  Опять  завела  свою  любимую  песенку.  Мне  надоело ее
слушать!"
     -- "Слушай не слушай, а "коптить небо", думаю, мне еще года три-четыре,
не  больше.  Я вчера  была  в  Институте  переливания  крови  и видела  свои
последние анализы. С такой кровью, как у меня сейчас, долго не живут".
     -- "Ты что, серьезно?"
     -- "Еще как  серьезно. Вполне  возможно, что  мне придется  поступиться
многими моими принципами ради дочери. А жаль!"
     --  Снова возникла  пауза,  но на этот раз  она длилась лишь  несколько
секунд.
     -- "Ну, я пойду, пожалуй!" - сказала вдруг гостья.
     -- "А как же чай?"
     -- "Что-то не хочется.  Да  и обещала сегодня  сразиться с Настей  в ее
любимую игру".
     -- "Что ж, обещание есть обещание, - согласилась хозяйка. - Я загляну к
вам завтра вечерком?"
     -- "Конечно!"
     -- "Я тут  в  одном магазине присмотрела Насте классный  комбинезончик!
Завтра обязательно куплю его".
     -- "Тань, прекрати! У нее одежды благодаря тебе полно".
     -- "Но  ты же отказываешься от денег, вот и приходится ловчить. Кстати,
раз уж ты решила распроститься со своими принципами, может, возьмешь наконец
деньги на операцию?"
     --  "Танюш, не наезжай!  Не все  сразу.  К тому же  я еще  окончательно
ничего не решила".
     --  "Извини, - сказала  хозяйка.  -  Завтра обо всем поговорим. Только,
пожалуйста, пока не говори никому ничего! Даже Антонине. Договорились?"
     -- "Договорились, - согласилась гостья. - Пока!"
     -- "До завтра!"
     -- Скрип  дверных  петель засвидетельствовал уход Елены  Самохиной,  но
запись еще не кончалась.
     -- "Наверное, Дроздова сильно задумалась после  разговора  с подругой и
забыла  выключить магнитофон,  - решил  Игорь. Задуматься после такой беседы
было над чем!  Он и  сам погрузился в раздумья. -  Почему  Самохина все-таки
погибла?  Неужели  решилась-таки  отстаивать свои  идеалы?  Если так, то она
настоящая героиня! А может, просто дурочка..."
     -- А кассета  тем временем фиксировала все, что происходило в квартире.
Вот Татьяна Степановна  заперла входную дверь, прошла  в зал,  села  в  свое
любимое  кресло, включила телевизор, перебрала несколько каналов, выключила.
Затем  она подняла  телефонную  трубку,  набрала  какой-то  номер  и  спустя
несколько секунд сказала:
     --  "Здравствуй, Рома, как твои дела?.. Понятно, что дела бывают только
у  прокурора. Тогда считай, что я им и стала, поскольку  у меня к тебе дело.
Заходи ко мне завтра  днем, часиков  в двенадцать...  Что?.. Нет, сегодня не
стоит! Уже поздно, да и чувствую я себя не очень... Ну, все... Пока!"
     --  После  телефонного  разговора магнитная пленка  записала  несколько
минут   абсолютной  тишины.  Игорь  выключил  магнитофон,  вынул  кассету  и
отправился за  следующей записью. Склонившись над ванной, он долго  выбирал.
Взгляд неспешно скользил  по рядам и застыл на одной из фамилий, которую  он
никак не ожидал здесь увидеть, - Подыняк.
     -- "Неужели Маша? -  подумал он.  -  Не знал, что они знакомы! А может,
просто совпадение? Мало ли на свете людей с такой фамилией!"
     --  Вытащив  из  восьми  кассет  одну,  самую  крайнюю  справа,   Игорь
направился в зал. Но едва он засунул  кассету в магнитофон, как услышал, что
в замочной скважине входной двери поворачивается ключ. Возвращать кассету на
место  было  уже  поздно.  Единственное, что он  успел  сделать  -  засунуть
магнитофон обратно под кресло, а кассету спрятать в карман.
     --  Когда  он  вышел  в  коридор,  чтобы  встретить  хозяйку,   Татьяна
Степановна уже стояла в прихожей и улыбалась.
     -- - Не удержался-таки от соблазна? - Она указала насмешливым  взглядом
на открытую дверь "бункера".
     -- - Извините! - покаянным тоном произнес Игорь. - Там было не заперто.
     --  -  Да ладно! -  засмеялась Дроздова.  -  Я  сама  виновата.  Забыла
запереть свою кладовочку! Надеюсь, ты не додумался покрутить кран на бачке?
     -- - Нет. А что могло случиться?
     --  - Сущий  пустяк, из бачка хлынула бы серная  кислота и за несколько
секунд превратила все кассеты в месиво.
     -- - Круто!
     -- - А что делать! В наше время нужно быть готовой ко всему!
     -- Только теперь Игорь заметил, что Татьяна Степановна крепко выпивши.
     -- - Где это вы так подзаправились? - поинтересовался он.
     -- - В  какой-то вонючей забегаловке, - ответила Дроздова. - Ты даже не
представляешь, как иногда бывает здорово  напиться мерзкой  на вкус водки  в
самой мерзкой на вид забегаловке! Пожалуй, надо выпить еще!
     -- - А может, не стоит? - попытался остановить ее Игорь.
     --  Оставив его слова  без  внимания,  Татьяна вынула из бара бутылку и
плеснула в два бокала водку.
     -- - По какому хоть поводу пьем? - спросил Игорь.
     -- - По поводу победы!
     -- - Над кем?
     -- - Над силами зла! - с иронией отозвалась Дроздова.
     -- - А если серьезно?
     -- - А  если  серьезно,  то  не твоего ума дело! -  прищурилась Татьяна
Степановна. - Ты ведь мне тоже не все говоришь. А ведь когда мы с  тобой год
назад договаривались  о сотрудничестве, главным условием нашего альянса была
полнейшая  откровенность во всем, что касается  бизнеса. Из-за  твоей глупой
скрытности все чуть было не рухнуло!
     -- - Я  выполняю  нашу  договоренность на  все  сто процентов, - сказал
Игорь.
     --  - Да-а? А почему ты до сих пор не рассказал мне, что адвокат Вадима
Дементьева накопал факты, доказывающие невиновность подзащитного?
     -- - Да он чуть  ли не каждый день что-нибудь откапывает, а воз и  ныне
там! - усмехнулся Игорь. - И какое, собственно,  отношение адвокатский лепет
может иметь к бизнесу?
     -- -  Если  ты  ввязался в  серьезную  игру, то  частью твоего  бизнеса
становится  абсолютно все, даже  голубь,  который  гадит  на твою машину!  -
отчеканила Дроздова.
     -- "Здорово нализалась, - подумал Игорь. - Пора сматываться".
     -- - Я, пожалуй, пойду домой! - сказал он.
     -- - "Домой"! - заулыбалась хозяйка. - У тебя, оказывается, и дом есть?
Надо  же! А  где он,  твой дом? Открой мне  тайну. В той  квартирке, что  ты
снимаешь, или там, где тебя кормит ужином твоя  Неваляшка? Она, кстати, хоть
готовить умеет?
     -- "Точно, пора сматываться!" - решил Игорь и направился к выходу.
     --  -  А  почему ты не  рассказал  мне, что  познакомил свою  пассию  с
родителями? - услышал  он вслед. - Почему я узнаю об  этом не от тебя,  а от
твоей тетки?
     -- - Потому что это моя личная жизнь и никого, кроме меня, это касаться
не должно! - на ходу ответил Игорь.
     --  -  Большей дури  я  в  жизни еще не слышала!  - Татьяна  Степановна
удержала его. -  Если ты знакомишь  с  родителями обычную девушку  по  имени
Маша, это действительно твое  личное дело,  до которого мне как до лампочки.
Но если ты  везешь к  родителям  своего  компаньона, чья доля в  твоем  деле
составляет  на сегодня чуть ли не  пол-лимона  баксов, то это, черт  бы тебя
побрал,  уже  не  "твое  личное  дело"!  Это  уже бизнес, о  котором  своему
консультанту нужно сообщать немедленно, а еще лучше - заранее!
     -- Игорь  снова пошел к двери,  но следующий  вопрос Татьяны Степановны
задел его за живое.
     --  -  И какого  черта ты таскал  ее  к  родителям?  - спросила она.  -
Жениться, что ли, собрался?
     -- "Ну, я тебе сейчас устрою!" - подумал Игорь.
     -- - А что такого! Мы уже и заявление в загс подали!
     -- Дроздова  изо  всех  сил швырнула  бокал об пол. Игорь с  удивлением
посмотрел  на расплывшуюся водочную лужицу и перевел  взгляд на побледневшую
хозяйку,  все  еще сжимавшую в руке пустоту.  Игорь немного испугался. Такой
реакции на свою шутку он явно не ожидал.
     -- - Что с вами?
     -- - Это правда? - почти шепотом спросила Дроздова.
     -- - Если о женитьбе, то я пошутил.
     -- Хозяйка перевела дух:
     -- - Фу-у! Ну и дурацкие же у тебя шутки!
     --  -  А что? По-моему, Маша в роли супруги  будет выглядеть очень даже
ничего.
     --  - Не  смеши,  -  отмахнулась Татьяна  Степановна.  -  Брать  в жены
человека, вращавшегося в шоу-бизнесе, - верх глупости!
     -- - Она и пела-то всего два года.
     -- -  Не имеет значения. Вкусив однажды  с дерева  славы, иными плодами
питаться уже никогда не будешь!
     -- - Что это значит?
     -- - Сам думай.
     -- - А если она мне очень нравится?
     --  -  Перестань!  - поморщилась хозяйка.  - У  нее, конечно,  приятные
фигура и мордашка, да и ум кое-какой  есть. Но  ты  ответь себе честно: твои
отношения с нею - это любовь или коммерческая сделка?
     -- - Для коммерции я мог бы найти партнера и получше! - сказал Игорь.
     -- - На тот момент - вряд ли! Я имела в виду не только  деньги. Роман с
Машей  подарил  тебе публичную известность.  А для  удачного ведения дел это
порой даже важнее, чем  деньги. Я твердо уверена, что имидж делает человека,
а не человек имидж.
     -- Игорю  не  хотелось больше  продолжать  разговор. У него  было  одно
желание - побыстрее оказаться дома.
     -- Он молча побрел к двери.
     -- - С праздником тебя! - вслед ему сказала хозяйка.
     --  Выйдя на лестничную площадку, Игорь посмотрел на  часы и понял, что
уже двадцать минут как наступило воскресенье. Последнее воскресенье июля...
     -- ПодозрениЯ
     -- Валентина Глушенкова не  спала всю ночь. Она  то вставала и пила чай
на кухне, то выходила на балкон и вдыхала  сырой после дождя воздух, пытаясь
уснуть. Картина,  которая возникала  перед ее  внутренним  взором, едва  она
смеживала веки, была такой жуткой, что она  сомневалась, сможет  ли уснуть в
ближайшие дни.  Аркадий, глядя на  странные хождения жены по  квартире, лишь
сочувственно  вздыхал  и  терпеливо  ждал,  когда  же  она  хоть  что-нибудь
расскажет.
     --  Наконец, свернувшись клубком  на кровати и уткнувшись в грудь мужу,
Валентина прошептала:
     -- - Будь проклят этот мир! Будь прокляты все эти люди! Если бы я  была
Богом, то, не  задумываясь, уничтожила  бы  их всех! Почему я не  могу этого
сделать?
     -- Таких человеконенавистнических речей  Аркадию прежде слышать от жены
не доводилось.
     -- - О каком мире ты говоришь?
     -- - Я не могу подобрать точного названия! Если бы я была по-настоящему
верующей, то, наверное, назвала  бы этот мир адом! А людей, в нем живущих, -
служителями дьявола!
     --  - Это  касается расследования,  которое ты  ведешь помимо  основной
работы? - догадался Аркадий.
     -- - Да.
     -- - Я знаю, что ты не имеешь права говорить мне об этом! - сказал муж.
- Но может, все-таки расскажешь хоть что-нибудь? Я за  тебя очень  волнуюсь.
Последние несколько дней ты сама не своя. А вдруг я смогу помочь?
     -- - Ты уже помогаешь...
     -- - Как?
     -- - Помогаешь тем, что терпишь меня рядом с собой.
     -- - Тоже мне помощь! - улыбнулся супруг. - Я ведь люблю тебя.
     -- - И  я тебя... - прижавшись  что есть  силы к груди Аркадия, сказала
Валентина. - Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!
     -- Несколько минут они молчали...
     --   -  Сегодня  вечером   мне   нужно  посетить  одно  развлекательное
мероприятие, - наконец произнесла Валентина. - Пойдешь со мной?
     -- - А что за мероприятие?
     -- - Это торжественный вечер в честь Дня работника торговли и банкет по
случаю  завершения  строительства  торгового комплекса  "Д.О.М.".  Проходить
действо будет в "Меркурии".
     -- - Ты говоришь об этом так, будто  речь идет  не о  развлечении,  а о
пытке, - усмехнулся Аркадий.
     -- - Наверное, так оно и будет.
     -- - В котором часу состоится это мероприятие?
     -- - Около восьми,  - ответила Валентина. - А у тебя что, есть какие-то
планы на сегодня?
     --  -  Мне  хотелось  бы съездить  ненадолго  в  больницу.  У  меня там
несколько  тяжелых   больных.  Нужно   проконтролировать   выполнение   всех
процедур...   Сама   знаешь,   в   воскресенье   персонал   имеет   привычку
расслабляться.
     -- - А мне можно с тобой?
     -- -  Моя поездка не из разряда опасных, - улыбнулся Аркадий. - Уверен,
что помощь милиции мне не понадобится. А тебе лучше  отдохнуть. Выспись хотя
бы сегодня...
     --  -  Мне  тоже  нужно  проведать  двух  тяжелых  больных,  -  сказала
Валентина. - Они должны были поступить в реанимацию этой ночью.
     -- - Вот как! И что же это за больные?
     -- - Парень и девушка  лет двадцати! - вздохнула Глушенкова. - Зовут их
Павел и Лариса  Стариковы. Они свидетели по делу, которым я сейчас занимаюсь
помимо основной работы. Прошлым вечером  я уговорила бригаду "скорой помощи"
отвезти их именно в сороковую.
     -- - А что с ними такое?
     -- -  Сильнейшее истощение организма!  Они около недели сидели в темном
подвале без еды! Им давали лишь немного воды, чтобы они не умерли и их можно
было ежедневно истязать!
     -- - Кошмар! - покачал головой Аркадий. - Какие люди способны на такое?
Хуже зверей...
     -- -  Есть такие! Самое обидное,  что, не  будь я такой  нерасторопной,
этого могло просто не произойти!
     -- - Чувствуешь вину перед ними?
     -- - Еще какую!
     -- - Успокойся!  - сказал муж. -  Я сделаю  все возможное,  чтобы  твои
подопечные встали на ноги. Что ж ты мне сразу не сказала?.. Пойду-ка я прямо
сейчас  позвоню  в  больницу,  справлюсь  насчет  них,  - произнес Аркадий и
отправился в гостиную, где был телефон. - Как, ты сказала, их фамилии?
     -- - Стариковы.
     -- Оставшись одна, Глушенкова помимо воли мысленно вернулась к событиям
прошлого вечера...
     --
     -- Встреча  с  Татьяной  Дроздовой  состоялась  около  семи недалеко от
станции "Проспект Победы". Татьяна Степановна подъехала на красивом  большом
джипе  цвета  "дипломат".  Рядом  с  нею  сидел пожилой  седовласый  мужчина
худощавого сложения.  Валентине показалось,  что она его видела на одном  из
торжественных заседаний,  посвященных Дню  милиции. Да-да,  на нем тогда был
мундир полковника.
     --  - Здравствуйте! -  поздоровался мужчина, когда Глушенкова оказалась
на заднем сиденье. - Меня зовут Леонид Артемьевич Егоров. Я - полковник ФСБ.
Вам,  Валентина  Андреевна,  представляться   нет  надобности.  Татьяна  уже
представила вас,  причем в самых превосходных степенях. Скажу вам честно: за
долгое  время нашего  с нею знакомства мне еще не доводилось  слышать от нее
столько положительных отзывов о работнике правоохранительных органов.
     -- Сделав паузу, полковник перешел к делу:
     -- - Татьяна  мне  сказала,  что  у  вас появилось  что-то, позволяющее
придавить этого мерзкого таракана Малицкого.
     -- - А почему вы так его ненавидите? - спросила Глушенкова.
     -- - Извините, но это личное. Можно даже сказать, интимное... - покачал
головой  Леонид Артемьевич.  - Я не могу сказать.  Могу  только помочь, если
наши интересы совпадают.
     -- -  Хорошо,  - согласилась Валентина. - Для начала скажите, не знаком
ли вам некто Варакин Олег Константинович?
     -- -  Это  тот,  что  возглавляет  службу безопасности  у  Малицкого? -
уточнил полковник. - Конечно знаком!.. И чем отличился наш Варакин?
     --  - Он был последним, с кем видели двух молодых людей,  которые затем
бесследно исчезли.
     -- - Вы думаете, что он их похитил или убил?
     -- - Возможно.
     -- - Полагаете, он действовал по приказу Малицкого?
     -- - Да, - уверенно заявила Глушенкова.
     -- - Как давно исчезли эти ваши молодые люди?
     -- - Чуть больше недели назад.
     -- - Многовато! - покачал  головой полковник. -  Но  попробовать можно,
чем черт не шутит...
     -- Достав из кармана мобильный телефон, Леонид Артемьевич набрал  номер
и произнес:
     -- -  Это Егоров! Вальцова  мне, только  быстро!.. Алло!.. Алексей, как
там  твое дежурство?.. Спать не тянет?  А то у  меня тут есть для тебя очень
хорошая  культурная программа на вечер... Всегда готов,  говоришь? Тогда вот
тебе задание: бери оперативную группу и срочно  разыщи хорошо знакомого тебе
Варакина  Олега Константиновича... Да-да, того  самого, что у Малицкого. Как
только отыщешь его, задержи под любым предлогом и срочно звони мне.
     -- Немного помедлив, Егоров добавил:
     -- - Вот еще что, Вальцов! Если Варакин будет в обществе  Малицкого, не
торопись!  Дождись,   когда  они  разбегутся.  Вопросы  есть?..  Нет.  Тогда
действуй.
     -- Спрятав аппарат обратно в карман, полковник обратился к женщинам:
     -- -  А не навестить  ли нам какое-нибудь злачное заведение и не выпить
ли грамм по сто? Там вы мне  расскажете, как Станислав Малицкий докатился до
похищений и убийств. Идет?
     -- - Идет! - сказала Татьяна.
     -- - Ну ладно, - без  особого энтузиазма согласилась Валентина, которой
не хотелось тащиться куда-то в "заведение", да к тому же пить...
     --   Самые   нехорошие   предчувствия   Глушенковой   вскоре  полностью
оправдались.
     --  Мало  того,  что  бравый  полковник  привел  своих дам  в  какую-то
захудалую забегаловку,  мотивировав  свой выбор тем,  что  в этом  заведении
прошла его юность, еще и Дроздова умудрилась  напиться так, что когда  через
два  часа  полковнику  позвонил Вальцов и настало  время  куда-то  "рулить",
Татьяна этого самого руля уже не видела.
     -- - Что это с нею? - спросил у Глушенковой Егоров, усаживаясь за руль.
- Мы знакомы  с Татьяной уже много лет. За все это время я ее даже в  легком
подпитии никогда не видел, а тут вдруг такое!
     -- - Не  знаю,  - пожала плечами Глушенкова, располагаясь  на  переднем
сиденье. Однако через двадцать минут Валентина сильно пожалела о том, что не
последовала примеру Татьяны.
     --  Когда  джип с полковником Егоровым, Глушенковой и  спящей на заднем
сиденье  Татьяной  подкатил к даче Олега Варакина, там,  помимо  оперативной
группы ФСБ и бригады "скорой  помощи",  околачивались еще и  телевизионщики.
Джип  остановился возле двухэтажного  кирпичного  дома  как раз в тот  самый
момент, когда усатый пожилой врач "скорой помощи", отмахиваясь от назойливой
журналистки, сующей ему в зубы микрофон, кричал кому-то:
     --  - Да уберите вы, на хрен, это телевидение! Мы сейчас будем выносить
пострадавших! Или вы хотите, чтобы после вечерних новостей в  городе было на
пару сотен инфарктов больше обычного?
     -- Что имел в виду врач, Глушенкова поняла, когда  вслед за полковником
спустилась в подвал. Посреди подвала на бетонном полу лежали  Павел и Лариса
Стариковы... Их тела были похожи  на высохшие мумии. Молоденькая медсестра с
бледным  от  ужаса лицом и  с огромным шприцем  в руке пыталась  отыскать на
руках истерзанных людей вены, чтобы сделать витаминный укол.
     -- К полковнику Егорову подбежал с докладом Вальцов:
     --  -  Мы  нашли  их  около  двадцати  минут назад  и сразу  же вызвали
"скорую".  Состояние крайне тяжелое.  Этот гад Варакин держал  их  тут около
недели. Есть не давал,  только пить. А еще он пытал их. Видно,  хотел узнать
что-то, а они не говорили. Хотя, скорее всего, просто не знали!  У него  тут
целый арсенал таких штуковин, от которых любой расколется!..
     -- Глушенкову замутило.
     -- -  Валентина  Андреевна,  может,  подниметесь  на свежий  воздух?  -
предложил Егоров, заметив, что его спутница на грани обморока.
     --  -  Да-да!  -  согласилась  Глушенкова,  из  последних сил  стараясь
удержаться на ногах.
     -- Пока  она  поднималась по  лестнице, до нее донеслось еще  несколько
фраз.
     -- - А где сам Варакин? - спрашивал полковник.
     -- - Мы отправили его в "контору", от греха подальше!
     --  -  Правильно  сделали,  -  похвалил  начальник.  -  Откуда  взялось
телевидение?
     --  -  Черт его  знает!  Свалились как снег  на голову. Приехали  почти
одновременно  со "скорой помощью"! Может, позвонить  их начальнику? Сказать,
чтобы не выпускал сюжет в эфир?
     --  - Не нужно! Пусть показывают, - усмехнулся Егоров.  - Представляешь
морду Малицкого, когда он увидит этот репортаж? Я бы полжизни отдал,  только
бы взглянуть!
     -- На  улице  Глушенкова  увидела ведущую  криминальных  новостей  Аллу
Дементьеву, которая говорила перед камерой:
     --  - Представители  ФСБ отказались давать  какие-либо  разъяснения  по
поводу происходящего. Единственное,  что ясно  без всяких слов,  так это то,
что владелец  загородного  дома, некто  Олег Варакин, арестован. В его  доме
произведен  обыск,  который, как мы  видели,  привел  к довольно неожиданным
находкам.  Подождем,  что  нам  скажет пресс-служба ФСБ.  С  вами была  Алла
Дементьева. Смотрите наш канал. Всего доброго! До свидания!
     -- Прослушав комментарии криминального репортера, Глушенкова поймала за
рукав проходившего мимо доктора.
     -- - Вам плохо? - спросил он.
     -- - Уже лучше, - сказала Валентина. - У меня к вам просьба: нельзя  ли
доставить пострадавших в сороковую больницу?
     -- - Мы и так хотели отвезти их туда! - сказал врач. - Там самое лучшее
в  городе  реанимационное оборудование. А вы,  простите,  кто?  Родственница
потерпевших?
     --  -  Нет,  просто  знакомая! А еще  -  жена главного врача  сороковой
больницы!
     --  - Приятно познакомиться, - улыбнулся доктор. - С Аркадием  мы  одно
время вместе работали. Так что передавайте ему привет от Алика Стельнова. Он
должен меня помнить. - Тут доктор спохватился и спросил: - А как вы-то здесь
оказались?
     -- - Я работаю в милиции.
     -- - Да  ну? - удивился врач, оглядывая собеседницу с головы  до ног. -
Никогда бы не подумал!
     -- Он бросил взгляд на санитаров, выносящих из подвала носилки  с одной
из "мумий", и вздохнул:
     -- - Ну и работенка у вас!
     -- - У вас тоже...
     --  Посчитав  разговор законченным,  Валентина  направилась  в  сторону
джипа,  но вдруг почувствовала,  что  кто-то  осторожно  тронул ее за плечо.
Перед Глушенковой стояла Алла Дементьева.
     -- - Мне нужно с вами поговорить!  - сказала  журналистка,  озираясь по
сторонам.  - Это  очень важно! Только  не здесь. Приходите  завтра вечером в
"Меркурий". Вот приглашение на две персоны. Лучше если вы  явитесь  вместе с
мужем, так будет меньше подозрений.
     -- Сказав это, Алла протянула Глушенковой два красочных билета.
     --  -  Только  умоляю,  о  том,  что  я  разговаривала  с  вами  и дала
приглашения, - никому ни слова!
     -- - А почему такая конспирация? - поинтересовалась Валентина.
     -- - Завтра все узнаете, - ответила Алла и растворилась в темноте.
     -- Спрятав красочные кусочки картона в карман, Глушенкова отправилась к
джипу. Еще издалека она заметила,  что оставленная на заднем сиденье Татьяна
уже не спит.
     -- Из воспоминаний ее вернул голос мужа.
     --  -  Я  говорил сейчас  с  Фроловым из реанимационного  отделения. Он
сказал, что состояние Стариковых стабилизировалось. Так что с ними все будет
в порядке!
     -- - Слава  богу! - проговорила  Валентина. На душе у нее стало намного
легче.
     -- Марионетка
     -- Вот уже час Игорь Опарин бродил по рынку, словно затравленный зверь.
Ни скрип открывающихся контейнеров, ни веселый гомон торговцев не вызывали у
него  привычной радости.  А картина готового  к открытию шестого павильона с
новенькими,  только что выкрашенными серебрянкой контейнерами вообще рождала
приступ бешенства.
     --  Вопреки  обыкновению его утренний обход не закончился  директорским
кабинетом. Вместо  этого он  пошел на стоянку  для автомобилей и  закрылся в
своей машине. В  который раз  он стал  прослушивать  кассету, взятую прошлым
вечером в квартире своей наставницы.
     --  "Здравствуй,  Маша,  как  поживаешь?"  -  прозвучал  голос  Татьяны
Дроздовой, едва только Игорь включил автомагнитолу.
     -- "Неплохо! - бодро ответила Маша. - А у вас как дела?"
     -- "Тоже ничего, - ответила Дроздова. - Чаю хочешь?"
     -- "Не откажусь".
     --  Пару   минут  магнитофонная   пленка   старательно   воспроизводила
человеческие шаги, скрип кресел и звон чайного сервиза.
     -- "Давно мы  с  тобой не  виделись, -  заговорила  опять  Дроздова.  -
Неделю, наверное, если не больше".
     -- "Свободного времени в последние дни практически нет, -  извиняющимся
тоном  ответила  гостья. -  То  в  торговый  комитет  нужно  съездить,  то в
налоговую!"
     --  "Вошла  в  коммерческий  азарт,  -  усмехнулась  хозяйка.  -  Скоро
переплюнешь своего компаньона!"
     -- "Что вы, - возразила  Маша. - Игоря разве переплюнешь?  Он настоящий
трудоголик. Все  успевает и ничего  не забывает. Мне остаются  только всякие
мелочи".
     -- "Ты, я смотрю, сильно им увлеклась?"
     -- "Да, пожалуй", - словно извиняясь, ответила Маша.
     -- "Наверное, трудно будет расставаться", - сказала Дроздова.
     -- После этих слов пленка  зафиксировала минутное затишье. Нарушил  его
голос хозяйки:
     -- "Ну-ну, не надо  вешать нос. Пара недель разлуки вашим отношениям не
повредит!"
     -- "Пара недель?" - облегченно вздохнула Маша.
     -- "А ты о чем подумала, глупенькая! - рассмеялась Дроздова. - Не стоит
из меня делать  злодейку!  Просто  в интересах дела  тебе нужно будет уехать
куда-нибудь. Можешь недельки  две  погостить  у родителей или  отдохнуть  за
границей".
     -- "А зачем это нужно?" - спросила Маша.
     --  "Я  не  могу  тебе сказать, - ответила Татьяна Степановна. -  Скажу
лишь, что это в твоих же интересах".
     -- "Когда нужно ехать?"
     -- "Пока точно не знаю, но, скорее всего, дней через пять-шесть".
     --  -  Разговор  недельной  давности,  - процедил  сквозь  зубы  Игорь,
вспоминая,  как Маша неожиданно  объявила,  что заболела  мама и  она срочно
отправляется ее навестить.
     -- А записанный на кассете диалог тем временем продолжался.
     -- "Не соскучилась еще по сцене?" - спросила Дроздова.
     -- "Страшно соскучилась!" - ответила Маша.
     --  -  Лицемерка!  -  снова  отреагировал  Игорь.  -  Мне  ты  говорила
совершенно другое!
     -- "Ничего, ничего! - утешал Машу голос Дроздовой. - Скоро у тебя будет
достаточно денег, чтобы сделать солидный сольный проект. С большими деньгами
ты будешь не какой-то там "бабочкой-однодневкой". Ты сможешь стать настоящей
звездой".
     -- - Речь дьявола-искусителя! - усмехнулся Игорь.
     -- "Целый год прошел, как я перестала петь, - сказала Маша. - Меня уже,
наверное, забывать начали".
     -- "Очень скоро о тебе вспомнят", - засмеялась Дроздова.
     -- "Правда?"
     -- "Разве я тебя когда-нибудь обманывала?"
     -- "Нет", - как-то не очень уверенно ответила Маша.
     -- "Что-то ты,  девочка,  у меня совсем раскисла! -  пропела Татьяна. -
Видно, стрелы  Амура тебя  слишком  сильно зацепили. Давай-ка  соберись.  Не
время раскисать".
     -- Послышался какой-то шорох, а затем звон фужеров.
     -- "Давай выпьем немного вина  вместо  чая, - предложила Дроздова.  - А
потом  ты  мне  расскажешь,  чем   наша  "рыба-пиранья"  отличилась  за  эту
неделю"...
     -- "Хорошо", - согласилась Маша.
     --  - Шпионка  проклятая! - выругался Игорь, выключив магнитолу. Дальше
он слушать не хотел.
     --  Игорь  уже  не  так  кипел   от  негодования,  как  после   первого
прослушивания, и даже не так, как несколько часов назад. Постепенно его гнев
куда-то  улетучился, превратившись в горькую  досаду. Досаду  не  от подлого
предательства  близкого человека... Стыдно было  сознавать, что он  оказался
жалкой марионеткой, которую водит по сцене умелый кукловод.
     -- Теперь  Игорь  понимал,  что невидимые  нити связали его  по рукам и
ногам  уже давно.  Возможно,  с того самого  момента,  как он познакомился с
Машей.  Да  и само знакомство наверняка не  было простой  случайностью.  Вот
только зачем все это нужно кукловоду? Для чего  жалкую марионетку обрядили в
шкуру кровожадной пираньи? Что от нее ждут? Каков финальный замысел?
     --  От   горьких  мыслей  Игоря   оторвала  Чужайкина.  Завидев  своего
начальника сидящим в машине, Наталья Ивановна постучала в стекло и, улыбаясь
во весь рот, крикнула, размахивая газетой:
     -- - Игорь Михайлович, поздравляю  вас  с законным  браком! Удивили  вы
нас!
     -- "А  уж как я удивлен!" - хотел  было сказать Игорь,  открывая дверцу
машины, в которую  его помощница тут  же просунула газету. На первой  полосе
красовалась фотография  мило улыбающихся друг  другу  Игоря Опарина и Динары
Малицкой.  Под снимком  был  заголовок:  "Брак по  расчету или  безрассудная
любовь?"
     -- - Что за ерунда! - усмехнулся Игорь. - Эти писаки совсем спятили! Мы
с Динарой прошлым вечером просто разговаривали. И ничего больше!
     --  В этот момент зазвонил телефон. Поднеся  трубку  к уху, он  услышал
голос Станислава Малицкого.
     -- - Приезжай ко мне домой, срочно!
     --   Когда  Игорь,  протиснувшись  сквозь   плотные  ряды  журналистов,
пробрался-таки в подъезд дома Станислава Малицкого и оказался в его огромной
квартире, тот встретил его угрюмой гримасой:
     -- - Почему так долго?
     -- - Прошло всего десять минут, - ответил гость, взглянув на часы.
     -- - Садись...
     -- Едва Игорь оказался в кресле, хозяин спросил:
     -- - Утренние газеты уже успел прочитать?
     -- - Успел. Что это значит?
     --  Игорь внимательно посмотрел на Малицкого и  уловил в  его внешности
странную перемену.  Последний раз они виделись несколько суток назад,  в тот
самый день, когда произошла драка с Габовым. Малицкий тогда похвалил  своего
ставленника, велев и  впредь не давать спуску всяким  хамам. Но сейчас Игорю
показалось,  что  с  тех  пор прошло  несколько  лет  - так  его  собеседник
постарел!
     --  -  Ситуация  вынуждает  меня  просить,  чтобы  ты  стал мужем  моей
непутевой дочери, - без лишних предисловий сказал Малицкий.
     -- - Какая ситуация? - удивился Игорь.
     -- -  Еще совсем недавно я был уверен в том, что совершенно неуязвим! -
вместо объяснений  проговорил Малицкий. - А теперь чувствую себя словно мышь
в мышеловке! Никогда не повторяй моей ошибки! Никогда не расслабляйся, иначе
тебя загонят в мышеловку и придушат!
     --  "Не  верь,  не  обещай, не расслабляйся!" - вспомнил  Игорь любимые
слова Татьяны Дроздовой.
     -- - Так что же случилось?
     -- - Не стану  тратить  время и скажу самое главное. Меня могут в любой
момент арестовать... Это означает,  что все моя компания, которую я кровью и
потом создавал долгие  годы, окажется  в руках Дины. Но я не могу позволить,
чтобы   Динара   управляла   компанией   в   одиночку!   Печальный    пример
развлекательного  комплекса  "Меркурий",  который тонет в  долгах,  наглядно
показывает,  что  моя  доченька  способна  сотворить   с  любым   прибыльным
предприятием!..  Поэтому  рядом  с  ней должен  находиться  человек, который
сможет эффективно управлять компанией. Лучшего кандидата, чем ты, я не вижу.
К тому же мне показалось, что ты моей дочери далеко не безразличен.
     -- - Но я!..
     -- - Знаю,  знаю! Тебе  по душе другая, -  перебил Малицкий. - Так ведь
никто не запрещает тебе встречаться с ней. Я, конечно, предпочел бы, чтобы у
вас с моей дочерью были полноценные супружеские отношения. Внуки, наследники
и все такое... Это, безусловно, потешило бы  сердце старика. Но  я прекрасно
знаю свою дочь:  она не способна на  глубокие чувства. Наигравшись с  тобой,
она рано или поздно найдет себе другого, второго, третьего и двадцатого. Сам
не знаю, в кого она такая! В нашем роду вроде бы не  было шлюх. Может  быть,
какая-то генная мутация?
     --  Игорь в  ответ  лишь пожал  плечами.  События  последнего  дня  так
ошеломили его, что  он не мог выдавить из себя  ни звука.  Однако думать ему
ничто не мешало. Мало-помалу голова прояснялась.
     -- "С корпорацией Малицкого в дебете даже  такой кредит,  как  общество
Динары, дает положительное  сальдо! - словно опытный бухгалтер, прикидывал в
уме Игорь. - К тому же Динара не так уж по-женски  и  плоха, а год назад она
вообще казалась мне девушкой из грез! И если бы не Маша, неизвестно еще, как
бы все сложилось.  Но с Машей теперь покончено. С одной  стороны,  обидно  и
даже оскорбительно, что меня хотят так грубо использовать! Но  с  другой - я
получаю  в  свои  руки  огромнейшую  империю  Станислава  Малицкого. О таком
подарке от Меркурия я и мечтать не мог!"
     -- Вспомнив о Меркурии, Игорь заговорил:
     -- - У меня есть к вам одна просьба.
     -- - Какая? - поинтересовался Малицкий.
     -- - "Меркурий"! - коротко сказал Игорь.
     --  -  После женитьбы  на моей дочери  он и  так  будет  твоим, сможешь
распоряжаться им так, как сочтешь нужным!
     -- - Значит, у меня будет право сменить там директора?
     --  -  Ах  вот  оно что!  - улыбнулся Малицкий, поняв слова собеседника
по-своему.  -  Хочешь  дать   своей  пассии  отступного?  Одобряю!  Я  скажу
адвокатам, они подготовят соответствующие документы.
     -- Игорь хотел  возразить, что  речь идет не о  Маше, а  об эффективном
менеджменте,  но  вдруг  подумал,  что  лучшего управляющего, чем  она,  для
"Меркурия" трудно придумать.
     -- "Хоть она и предала  меня, но я не желаю ей зла, - пронеслось у него
в голове.  -  Да и как я  могу винить Машу? Чем я  лучше?  Я сам  шпионил по
просьбе Вадима Дементьева, когда только приступил к работе. Нужно проглотить
обиду и ставить на то, что выгодно".
     --  -  Значит,  никаких препятствий больше не существует  и ты согласен
жениться на Динаре? - спросил Малицкий.
     -- - Да.
     -- - Я рад, что ты не  стал ломаться и  разыгрывать праведника. В  этом
случае я начал бы в тебе сомневаться!
     -- Малицкий подал Игорю руку, и они обменялись рукопожатием.
     -- - А когда будет...
     --  - Подписание всех документов, касающихся компании,  состоится сразу
же после бракосочетания.
     -- - Нет, - покачал головой Игорь. - Я хотел спросить, когда будет само
бракосочетание?
     -- - Через два часа.
     -- Заметив удивленный взгляд будущего зятя, Малицкий пояснил:
     -- - Что поделаешь, приходится торопиться! Обстоятельства!
     -- В  этот момент мужчины увидели в дверях счастливую невесту, чье лицо
выражало крайнюю усталость после бессонной ночи.
     -- - Журналистов внизу  тьма-тьмущая! - сообщила она,  проходя в зал. -
Вы тут как, договорились или нет? А то мне пришлось обходиться расплывчатыми
формулировками.
     -- - Договорились, - ответил отец.
     -- -  Ну, вот и ладненько, - с деланным  равнодушием  кивнула Динара  и
направилась в свою спальню. - Тогда я пошла звонить  Максу Засыпкину в  "Дом
моды".  Он еще  утром  звонил,  предлагал  мне  свадебное  платье!  Я  тогда
подумала, что это глупая шутка, а выходит - нет. Оказывается, что я без пяти
минут замужем!..
     -- - А как быть с одеждой новобрачного? - спросил Игорь.
     -- - Тебе не надо об этом  беспокоиться, -  заверил  Малицкий. - Сейчас
приедет мой личный портной с несколькими готовыми костюмами. Выберешь, какой
тебе по душе.
     -- - А...
     -- - Ему известен твой размер.
     --  "Вот,  значит,  как, -  подумал  Игорь,  с  любопытством  глядя  на
Малицкого. - Тебе даже мой размер  известен. Что ж, кукловод  должен  знать,
какого размера костюмчик носит его марионетка. И твой ли это спектакль?"
     --  От пришедшей  в  голову  мысли  Игоря даже пот  прошиб.  Он тут  же
попытался развить ее.
     -- "Нет никаких сомнений в том, что я, сам того не  подозревая, замешан
в какой-то  крупной  и  непонятной мне игре, -  рассуждал про себя  Игорь. -
Игроков как минимум  двое: Малицкий и Дроздова.  Хотя нет!  Дроздова хоть  и
умна, но слишком легковесна. Она должна представлять интересы кого-то рангом
не  ниже  Малицкого.  Кто  этот  человек или  люди,  не столь важно.  Какая,
собственно, разница  для марионетки, чьи именно руки дергают  за нити? Важно
другое: когда  вместо одной пары  рук куклой управляют две, причем каждая из
них тянет в свою сторону, тогда нити могут не выдержать  и порваться. В этом
случае у марионетки появляется шанс освободиться".
     -- Воодушевленный своими мыслями, он обратился к Малицкому:
     -- - Каков у нас дальнейший план действий на сегодня?
     -- - В  моем кабинете собрались адвокаты,  - деловито отозвался будущий
тесть. -  Нужно поработать с ними и довести до ума все документы, касающиеся
компании.  Через два  часа,  как  я уже  говорил,  -  бракосочетание.  Затем
небольшой  брифинг для  журналистов, после  которого  мы  снова  засядем  за
документы. В семь вечера - торжественное открытие комплекса "Д.О.М." и сразу
же - праздничный фуршет по этому поводу в "Меркурии".
     -- - Может, тогда приступим  к работе? - предложил Игорь, поднимаясь из
кресла.
     -- - Давно пора...
     -- В кабинете их  с нетерпением ждало не  меньше  десятка юристов.  Они
смотрели на Игоря с  удивлением и завистью.  Каждый из них долгие годы шел к
тому,  чтобы  когда-нибудь, если  повезет,  возглавить компанию.  Для  этого
каждый готов был хоть трижды жениться на дочери шефа. И теперь их мучил один
и тот же вопрос: "Как  этот провинциальный выскочка  смог добиться подобного
успеха? Чем объяснить странный выбор Малицкого?"
     -- Игорь и  сам не знал ответа на эти вопросы. Не знал до тех пор, пока
в кабинете не появилась Динара.
     -- - Можно мне вас отвлечь  ненадолго? - улыбаясь, сказала  она. - Хочу
задать очень важный вопрос будущему мужу!.. Дорогой,  какого цвета свадебное
платье ты предпочел бы на мне увидеть: абсолютно белое,  с  розовым оттенком
или цвета кофе с молоком?
     --  Несмотря на подчеркнуто  шутливый  тон, в  голосе  молодой  женщины
чувствовалось волнение. Ее щеки покрывал румянец, а глаза блестели.  Похоже,
она готовилась к свадьбе всерьез...
     -- В аквариуме
     --  Разложив  бумаги,  Алла  Дементьева  начала   читать  вслух  хорошо
поставленным голосом:
     --  -  "Таня Калигина родилась и выросла в очень  хорошей и  зажиточной
семье. Ее отец и мать относились к  той многочисленной  группе служащих, без
которых  огромная социалистическая  машина  просто не могла бы существовать.
Степан  Валерианович был  экономистом, Анна Сабировна  социологом. Из года в
год они, как и  тысячи  других "аппаратчиков", трудились  для того, чтобы на
одном  из  пленумов ЦК КПСС  был  единогласно утвержден Государственный план
экономического  и  социального  развития  Союза  Советских  Социалистических
Республик на ближайший год, а  на  очередном партийном съезде - на ближайшие
пять лет.
     --  Так  они  и  протрудились  до  урочного  срока  и  на пенсию  вышли
одновременно, в тот месяц, когда их дочери исполнилось восемнадцать. Татьяна
была  не  просто  поздним  ребенком,  она появилась на  свет, когда  супруги
Калигины почти утратили надежду. Наверное,  поэтому маленькая Таня буквально
утопала в  родительской любви, постоянно  подкрепляемой  множеством приятных
мелочей:  то дефицитной турпутевкой, то летним отдыхом в  Артеке. Все соседи
по  дому предупреждали  родителей, души  не  чаявших в дочке: "Зря вы так ее
балуете!", "Смотрите, вот  вырастет  эгоисткой!", "Вам перед смертью стакана
воды не подаст!"
     -- "Не думаю, что мне перед  смертью так уж  пить захочется!" - отвечал
доброхотам  Степан Валерианович, хотя  в  душе все  же  опасался,  что  злое
пророчество  может   сбыться.   Но   опасения   оказались   напрасными:   ни
заносчивости,  ни  пренебрежения  к  родителям  у   дочери  с  возрастом  не
обнаружилось.
     -- С каждым годом в  Тане Калигиной открывалось все больше черт, сильно
выделяющих ее среди сверстников. Она была  на диво рассудительна, никогда не
совершала необдуманных поступков,  всегда  выполняла собственные  обещания и
того же требовала от других. Друзей у  нее было много, в основном мальчиков.
Отличники учебы, комсомольские активисты, спортсмены, отъявленные хулиганы и
лодыри-романтики - всем находилось место  в стихийном клубе поклонников Тани
Калигиной.  Сама же  Таня держала  на "коротком  поводке"  сразу  нескольких
кавалеров, не отвечая взаимностью никому.
     -- После окончания школы судьба разбросала  всех по институтам, заводам
или армейским казармам. Татьяна поступила в институт иностранных языков, как
того хотели ее родители. Но сначала была любовь.
     --  Со  своим  будущим  мужем  Татьяна  познакомилась  на  вечере,  где
провожали на  пенсию ее родителей. Высокий статный мужчина лет тридцати пяти
в  элегантном  черном костюме, с зачесанными назад густыми темными волосами,
волевым  подбородком,  печальными  глазами  и,  что  самое  любопытное,  без
обручального  кольца на руке заметно  выделялся среди остальных. Он  немного
опоздал к началу,  но  его  место  в  самом центре  стола  никто не занимал.
"Наверное, большая шишка!"  -  подумала  тогда  Татьяна  и  не ошиблась.  От
разговорчивых соседей  по столу  она  узнала, что  опоздавший был  не просто
большим  начальником. Илья Иосифович  Дроздов  имел  звание  подполковника и
занимал высокий пост в  КГБ.  Он смотрел на нее с  явным интересом,  который
Татьяне был приятен.
     -- Они  поженились  ровно  через  месяц после знакомства и поселились в
квартире  Ильи  - в высотном доме со шпилем.  Многие,  в том числе и мама  с
папой,  были несколько смущены такой скоропалительностью. Необычной казалась
в те времена и  разница в  возрасте - пятнадцать лет.  Но Татьяна с Ильей не
обращали  внимания на предрассудки. Им хватило считанных дней, чтобы понять,
что они прекрасно дополняют друг друга. Государственному чиновнику  высокого
ранга,  поставившему  перед  собой  цель  взобраться  на  самый  верх,  была
необходима красивая и умная жена. А молодая и умная девушка, мечтающая найти
свое  место в жизни, нуждалась во  внимательном супруге с  большими связями.
Проще говоря, их брак напоминал деловой контракт. Вот только смысл этих слов
в эпоху трудовых  подвигов и  социалистических  обязательств был  мало  кому
понятен.
     -- Прошло несколько лет. Илья Иосифович взобрался на несколько ступенек
карьерной лестницы, а Татьяна, окончив институт  и  Высшую партийную  школу,
заведовала очень престижным  отделом международных связей. Илья  чувствовал,
что в стране грядут серьезные  перемены.  Он  посоветовал  жене  перейти  на
работу в общество потребительской кооперации.
     --   Принимая   предложение   супруга,   Татьяна   Степановна  даже  не
предполагала,  что   идет  навстречу  своему  призванию.  Шесть  лет  она  с
удовольствием "варилась" в торговой кухне, став за это время одним из лучших
специалистов  в  своем  деле. Впереди брезжила реальная перспектива заменить
уходящего на заслуженный  отдых председателя  потребкооперации,  что в свете
шагающей  по стране  перестройки  выглядело  невероятно  заманчиво.  Но  тут
случилось непредвиденное. Ее супруг был уволен из органов,  и  она тем самым
лишилась надежной "крыши". Последствия не заставили себя долго ждать: спустя
три  дня  в кабинет  Татьяны  Дроздовой явились два  следователя доживавшего
последние дни ОБХСС.  Следователи состряпали дело с пролетарским задором, но
без особого размаха. Видимо, слишком плохо разбирались в  экономике, так что
сумма ущерба едва перевалила за десять тысяч рублей. С этой цифры начиналось
действие  расстрельной  в  ту пору  статьи  девяносто три  "прим":  "Хищение
государственной  собственности  в особо  крупных размерах". К счастью,  в то
время судьи уже не боялись брать взятки. Поэтому Татьяна Дроздова отделалась
пятью годами строгого режима с возможностью отбытия последних двух лет срока
на поселении или на "химии". Три первых года она отбывала в одной из колоний
Удмуртии, после  чего  была  определена  на  "химию"  в  небольшой  поселок,
обозначенный на картах как "Остановочная платформа 81-й километр".
     -- Впрочем, это  был еще не  самый  тяжелый период  жизни Дроздовой. Ее
родители  умерли через год после суда с  интервалом в месяц, а еще через три
месяца муж покончил с  собой, выбросившись  из окна своей квартиры.  Так что
после  освобождения Татьяне даже жить было негде.  После  долгих скитаний по
бывшим "друзьям", где всюду звучал вежливый отказ, Татьяну  приютил школьный
приятель,  который  помог  и  с  трудоустройством:  пристроил лаборанткой  в
больницу,  где сам  работал психиатром.  В больнице Татьяна стала наблюдать,
как работает ее друг, обладавший способностями внушения и гипноза, и поняла,
что в профессии "мозгоправа" нет ничего сложного. Она принялась помогать ему
и  довольно быстро  превзошла своего учителя.  Вскоре  они оба уволились  из
больницы  и открыли  частную  практику.  Официально все больные  посещали ее
друга - ведь у  него был  диплом, но самую тонкую  и деликатную часть работы
выполняла Татьяна. Ее слава росла не  по дням,  а  по  часам.  Клиенты  были
разные,  но чаще  "Анонимный кабинет  психологической помощи" посещали люди,
так  или  иначе связанные  с  финансовой  сферой.  Именно  у  них  почему-то
оказалось больше  всего  психических заморочек.  Совершенно незаметно  вышло
так,  что кроме психологических услуг  Татьяна стала давать некоторым  своим
клиентам  полезные  советы и экономического  характера. Советы в большинстве
своем были  верные,  поэтому  круг людей,  нуждающихся  в  ее услугах, очень
быстро  изменился.  Места  психопатов  и  шизофреников  заняли  руководители
всевозможных "АО", "АОЗТ", "ЧП", "ООО" и  прочих. Так Татьяна Дроздова стала
первым экономическим консультантом в городе. Причем не только по  номеру, но
и по сути!"
     --
     -- Алла Дементьева закурила. Валентина Глушенкова понимала, что рассказ
о  жизни Татьяны  Дроздовой закончен. Не ясно было лишь одно: зачем ей знать
все это?
     -- Впрочем, задавать вопросы Валентина не  спешила.  Не в  ее  правилах
было торопить события. Они сидели в одном  из двух баров "Меркурия", который
завсегдатаи именовали "Аквариум". Располагался  бар  в вестибюле и названием
был обязан  вовсе не большому аквариуму со специальным тонированным стеклом,
который  отделял  пространство бара  от  вестибюля. Стекло сильно  размывало
очертания входящих в "Меркурий" людей. Глядя через него, действительно можно
было подумать,  что  перед тобой  проплывают какие-то  экзотические рыбы или
медузы. А  статуя Меркурия  представлялась  декоративной корягой исполинских
размеров.   Единственным   промежутком,   где   "морские   чудовища"   снова
превращались в обыкновенных людей,  было небольшое оконце, прорезанное возле
барной стойки. Как раз здесь и сидели Алла Дементьева, Валентина Глушенкова,
чуть поодаль - Аркадий Белов.
     -- Наблюдая за публикой, они убеждались: посетители "Аквариума"  больше
всего напоминают хищных обитателей морских глубин. Потому что в основном это
были  так называемые "акулы бизнеса", которые барражировали по  вестибюлю  в
поисках  "добычи"  в  виде полезных  знакомств, важной информации,  а  также
слухов и сплетен.
     -- - А вот и самые зубастые рыбы наконец пожаловали, - произнесла Алла,
указывая взглядом на небольшое скопление людей возле самого входа. Затем она
принялась объяснять своей спутнице, кто есть кто.
     -- Через десять минут Глушенкова, окончательно запутавшись в фамилиях и
названиях фирм, стала откровенно завидовать своему мужу, который в это время
безмятежно потягивал коктейль, ведя неторопливую беседу с барменом.
     -- Дементьева это заметила.
     --  -  Не буду  больше засорять  вашу голову  ненужной  информацией,  -
прервала она свои  пояснения.  - Дождемся  главных действующих лиц.  Тогда и
поговорим более предметно.
     -- "О чем?" - так и подмывало спросить Глушенкову, но она удержалась.
     -- - У вас потрясающая выдержка! - сказала Алла, глядя  на Валентину. -
Будь я  на  вашем месте, то давно  бы  послала  своего собеседника к черту и
пошла развлекаться. Вы ведь первый раз в "Меркурии"?
     -- - Первый, - кивнула Глушенкова. -  Но я уверена, что приглашена сюда
не для развлечений!
     --  - Да, верно, - подтвердила  собеседница и,  выпустив  густую  струю
дыма, уточнила:  -  Мне посоветовал поговорить  с вами  адвокат, которого  я
наняла для защиты мужа.
     -- - Кульков? - удивилась Валентина.
     -- Она вспомнила, как часто  Валерий Витальевич сетовал на то, что Алла
Дементьева недовольна его работой и грозится нанять другого защитника.
     -- - Не удивляйтесь, - сказала Алла. - Мое недовольство работой Валерия
Кулькова  -  это  лишь  так,  для  видимости.  На самом  деле  я  ему  очень
благодарна.  Совершенно  не  подозревая  об  том,  он  здорово  помог  моему
расследованию.
     -- - Какому расследованию?..
     -- Погасив окурок в пепельнице, Алла продолжила:
     --  -  Я принялась за собственное расследование не сразу. Причиной тому
была почти полная уверенность, что  именно Вадим с Тимуром  убили несчастную
Елену Самохину по  приказу  Малицкого.  Моя уверенность подкреплялась  еще и
тем, что однажды я случайно услышала разговор моего мужа и Хабибова, где они
обсуждали  требование  Малицкого:  "Разобраться с  упрямой  женщиной  любыми
средствами".
     -- Первые сомнения закрались в мою голову, когда, благодаря адвокату, я
смогла ознакомиться  с обстоятельствами уголовного  дела.  Столь  хитроумный
план убийства мог придумать кто угодно, но только  не Вадим с  Тимуром.  При
всем  моем  уважении к  супругу -  выстрел  в голову, падение  из  окна или,
максимум,  автокатастрофа  -  вот  на  что  могло  хватить  его  и  Хабибова
фантазии... И мне стало ясно, что это "подставка". Но тогда возникал вопрос:
кто, кого и зачем подставляет? В конце концов я, так же, как и вы, Валентина
Андреевна,   пришла   к   выводу,   что   убийство   Самохиной   организовал
непосредственно  сам  Малицкий.  Тем  самым  он  устранял   помеху  на  пути
реконструкции  Средного рынка и  одновременно наказывал зарвавшихся выскочек
Вадима и Тимура.
     --  Я вошла в контакт с одним из приближенных к Малицкому  юристов так,
что он  об  этом даже  не  знал.  Дочь  этого юриста  делает первые  шаги на
телевидении.  Я  обещала  переполненной  амбициями девушке  свою поддержку в
обмен   на  информацию.   Несколько  диктофонных   записей,  сделанных  юной
журналисткой в кабинете  отца во время его телефонных разговоров с Малицким,
потрясли  меня. Выяснилось,  что  Малицкий был абсолютно  уверен в том,  что
именно  Вадим  с  Тимуром  убили  Елену  Самохину.  Ему  даже  льстило,  что
подчиненные выполнили его приказ с  такой  изобретательностью. Только  после
того,  как  Вадим  и Тимур оказались  в  тюрьме, ему пришла в  голову  мысль
подержать их  там  некоторое время.  Мысль эта родилась в  голове Малицкого,
когда он увидел, что всю  работу  Вадима совершенно спокойно  выполняет  его
заместитель Игорь Опарин.  Быстренько  прикинув, что к чему, Малицкий понял,
что  Опарин  на месте директора ему намного выгоднее, чем Вадим. После этого
мне стало ясно, что убийство Самохиной организовал  кто-то другой. Но кто? Я
лихорадочно  перебирала  в голове  всех, кто мог быть заинтересован в  этом.
Всех, кто  мог извлечь из  смерти  Самохиной  и последующего ареста Вадима и
Тимура выгоду. И я, казалось, довольно быстро нашла такого человека.
     -- - Игоря Опарина, - догадалась Глушенкова.
     --  -  Да, - подтвердила  девушка. - Именно  Опарин  представлялся  мне
подозреваемым номер один. Уж слишком очевидной была его заинтересованность в
устранении Вадима с рынка.  Да и тот факт,  что  он приехал  в город  на той
самой электричке, которая сбила Елену Самохину, тоже казался подозрительным.
Не знаю почему, но мне очень хотелось, чтобы именно  Игорь оказался виновным
в смерти этой женщины. Наверное, я просто не могла смириться с тем, что он с
легкостью,  почти  играючи,  справляется  с  работой  Вадима.  Чем лучше  он
руководил  рынком,  тем  больше я его подозревала... Я  впервые  задумалась:
почему этот провинциал так быстро  и легко покоряет город, который не  любит
чужаков?  Долгое время  мне казалось, что его поддерживает Малицкий. Но  эта
уверенность была ошибочной.
     -- - И кто же, по-вашему, стоит за Опариным? - спросила Глушенкова.
     -- Дементьева ничего не ответила. Ее взгляд  был устремлен в вестибюль.
Там, возле самого входа, стояла новая порция гостей.
     --  -  А  вот  наконец  и  остальные  действующие  лица  пожаловали!  -
произнесла Алла, указывая  взглядом на  мужчину  и  женщину лет  пятидесяти.
Рядом  с  ними  находился  человек,  лицо  которого  показалось  Глушенковой
знакомым.
     --  -  Полковник  Егоров?  -  не  удержалась  от  удивленного  возгласа
Валентина. - Вот уж не думала, что он любит посещать подобные мероприятия. А
кто это рядом с ним?
     --  -  Семья Заболоцких. Яков, Ангелина  и их  сын  Антон,  -  пояснила
девушка.
     -- - Они тоже имеют какое-то отношение к предмету нашего обсуждения?
     --  - Сын  не имеет. Антону двадцать  восемь. Чем  он  занимается,  мне
неизвестно.  А  вот  его  родители - совсем другое  дело.  Ангелина  владеет
риелторской фирмой и  арт-салоном. Через ее контору Игорь  Опарин снял  свою
квартиру. А спустя какое-то время с ним  на лестничной  площадке "совершенно
случайно" поселились  развеселые "Неваляшки". Но  это не столь занимательный
факт. Более интересен "Артистический салон Ангелины Заболоцкой". Там собрано
множество молодых  и талантливых актеров. Особенно  выделяется один из  них:
грузин  высоченного  роста,  спортивного   телосложения  и  черной  кудрявой
шевелюрой. Внешне вылитый "Мимино".
     -- "Намек на лже-Хабибова! - без особых усилий догадалась Глушенкова. -
Надо будет проверить!"
     --  -  С  Ангелиной  мы разобрались,  -  продолжала Алла. - Теперь пора
взяться и за супруга.  Вы  спрашивали, кто  стоит  за  Игорем Опариным? Яков
Заболоцкий - главный конкурент и злейший враг Малицкого.
     -- Алла выдержала некоторую паузу и добавила:
     --  -  Правда,  сам  Опарин  даже  не догадывается  о таком необычном и
сильном  покровителе. Ведь ему положено  знать лишь посредника. А  кто  этот
посредник, вы, наверное, уже догадались.
     -- - Дроздова!..
     --  -  Да, Дроздова, -  подтвердила  девушка. - Именно этот  финансовый
гений вот уже год блестяще управляет  торговым комплексом "Д.О.М." и успешно
претворяет  в  жизнь  план  захвата  финансовой  империи  Малицкого   Яковом
Заболоцким. Ее доля в этой тонкой и опасной игре  наверняка никак не меньше,
чем  все  принадлежащие  Малицкому  рынки.  Чтобы  урвать  такой кусок,  она
способна на все, даже на убийства...
     -- -  Вы  хотите  сказать,  что Татьяна Дроздова спланировала  убийство
Елены Самохиной?
     -- - Да.
     -- Глушенкова вспыхнула:
     -- -  Простите,  но в  то,  что  Дроздова  организовала  убийство своей
подруги, я отказываюсь поверить! У вас есть неопровержимые улики?
     --  - Улик  у меня нет, - ответила Алла. - Добывать улики - это как раз
ваша задача.  Есть мотив,  который  говорит обо всем лучше любых улик. А что
касается дружбы, то такого понятия сейчас просто не существует. Вы прекрасно
знаете, что предательство и убийство кого бы  то ни было в интересах дела  -
вещи в наши дни весьма допустимые.
     --  В вестибюле  послышался шум, и его пространство вдруг  озарила одна
большая вспышка. Обвешанные со всех  сторон гроздьями фоторепортеров, в фойе
появились Игорь Опарин и Динара Малицкая.
     -- Дина шутила и дарила окружающим свою  счастливую  улыбку. Игорь тоже
улыбался, но счастливой его улыбку мог назвать лишь большой фантазер.
     -- Выбор
     --  Наконец-то этот безумный день  закончился.  Вспышки  фотоаппаратов,
объективы  видеокамер, добрые  пожелания,  завистливые  улыбки,  язвительные
насмешки - все осталось далеко позади, в здании, вестибюль которого украшала
статуя  Меркурия. Открыв окна в своем  автомобиле, Игорь летел  по пустынным
ночным  улицам  и  старался  думать о  приятном.  Как  это  ни  странно,  но
более-менее приятные мысли были связаны только с предательницей Машей.
     --  "Что за наваждение!  - говорил  он себе, стаскивая с шеи  удушающий
галстук. -  Почему  мне так  плохо? Я на самой вершине! Мне рукоплещут, меня
снимают и фотографируют,  мне завидуют! Разве не об этом  я мечтал с  самого
детства?  Сначала это были  мечты о  покорении  космоса, где я не раз спасал
землю  или первым вступал в контакт  с инопланетным разумом.  Затем  уровень
амбиций стал спускаться с космических высот ближе к земле. Снять гениальный,
ни на что  не похожий фильм;  изобрести лекарство от СПИДа;  ограбить  самый
крупный банк и не  попасться;  завоевать  сердце самой  красивой  женщины на
свете. Да сколько их было, этих фантазий! Я ждал, я  верил, что стану первым
хоть в чем-то.  И вот я на вершине. Да, да! Именно сейчас, а не когда-нибудь
после, когда построю свой десятый  по счету торговый центр или  куплю личный
реактивный самолет.  Только  такой  стремительный и  необъяснимый взлет, как
сейчас, и считается настоящей "вершиной"! Так почему же так погано на  душе?
Почему?
     --  В этот  момент  раздался  телефонный  звонок. Поднося трубку к уху,
Игорь почти не сомневался,  что звонит Дроздова, которая ушла  из "Меркурия"
намного раньше, чем он. Так оно и оказалось.
     --  -   Ты  где  находишься?  -   спросила  Татьяна  Степановна  вместо
приветствия.
     -- - Еду в машине к себе домой, - ответил Игорь.
     -- - Один?
     -- - Да, один.
     -- -  А  как  же  молодая  жена  и  первая  брачная  ночь?  -  съязвила
собеседница.
     -- - Очень остроумно! - усмехнулся Игорь.
     -- - Приезжай ко  мне, поболтаем, - предложила Дроздова.  - У меня есть
для тебя очень важная информация.
     -- - Хорошо, - согласился Игорь.
     -- - Через сколько приедешь?
     -- - Минут через тридцать.
     --  -  Кассета у тебя  с  собой?  - спросила  Дроздова и,  не дожидаясь
ответа, добавила:  - Надеюсь, ты уже вдоволь наслушался. Так что верни, будь
добр.
     --  Спрятав  телефон   в  бардачок,  Игорь  огляделся.  Оказалось,  что
находится он буквально в  двухстах метрах  от дома своей недавней телефонной
собеседницы.
     -- "Интересно, - подумал  Игорь. - Она тогда нарочно не заперла дверь в
свой "бункер" или действительно забыла?"
     -- С этой мыслью он остановил машину на  своем привычном месте, погасил
фары и  хотел уже  направиться к  дому. В этот же момент из  подъезда  вышел
мужчина лет  пятидесяти.  Бодрой походкой  он  проследовал к  своей  машине,
новенькому белому "Рено" с  крутым номером 007, и, запрыгнув в салон, рванул
с места.
     -- Игорь  вспомнил,  что  раньше уже  видел  этого  мужчину. Именно  он
встретился ему не так давно в  подъезде  с букетом  белых роз. Тогда мужчина
явно направлялся  к  Дроздовой.  А  сейчас  наверняка  спешил от  нее. Игорь
посмотрел на часы. Они показывали час пятнадцать ночи.
     -- "Странное время, чтобы срываться  от своей возлюбленной!  -  подумал
он. - Если только возлюбленная сама не прогнала его. Но вот зачем? Не хочет,
чтобы мы встречались! Почему?.."
     -- И тут  Игорь вспомнил, где видел  этого мужчину в первый раз, еще до
встречи в подъезде с букетом роз. Он видел его на платформе "Вознесенская" в
тот самый день, когда приехал в город к  Вадиму наниматься на работу. Именно
к нему он обратился за разъяснениями по поводу происшествия на  платформе, а
тот  в ответ  раздраженно махнул рукой. В  совпадения,  связанные с Татьяной
Дроздовой, он в последнее время не  очень-то верил, поэтому на всякий случай
записал в свой  блокнот не только  запоминающиеся цифры белого "Рено",  но и
пока еще не вылетевшие из головы буквы. Получилось: А007ВН.
     -- Когда Игорь поднялся наверх, Дроздова долго не открывала. Около двух
минут ему пришлось ждать на лестничной площадке.
     --  - Быстро  же ты  добрался! -  удивилась  Татьяна Степановна, открыв
наконец дверь.
     -- - Так получилось, - сказал Игорь, проходя в зал.
     --  По пути  к  своему привычному  "гостевому"  креслу  он  положил  на
журнальный столик аудиокассету. Дроздова бросила  на нее мимолетный взгляд и
перевела глаза на Игоря.
     -- - А куда ты сплавил Динару?
     -- - Она осталась в "Меркурии". Делится с подругами своим счастьем!
     -- -  Значит,  ты  решил  жить отдельно от нее! Я  правильно поняла?  -
сделала вывод Дроздова.
     -- - А вы думали, что, женившись таким вот странным образом, я сразу же
воспылаю к ней пламенной страстью?
     -- - Но ведь она же нравилась тебе год тому назад, в Турции?..
     -- - Вам и это известно, - не очень  удивился Игорь. - И кто же там был
в роли шпиона? Юрка Седой или Лика с Лолитой?
     -- - Седой плюс Наталья Ивановна.
     --  -  Чужайкина!..  Никогда  бы  не  подумал,  что  она  способна быть
стукачом!
     -- - Осведомители  есть у  любого уважающего себя бизнесмена, - сказала
Дроздова. - Они  имеются как в стане конкурентов, так и  в своем собственном
хозяйстве.  Со стороны Малицкого,  например, за тобой на  рынке шпионила Ира
Золотухина.
     -- "Еще один сюрприз,  - усмехнулся про себя Игорь. - Вот только к чему
вдруг такая откровенность?"
     --  - Не скрою, что  ты мне понравился с самой первой нашей встречи, но
только после поездки  в  Турцию и  знакомства с Динарой Малицкой я решила из
всех претендентов сделать ставку именно на  тебя! -  продолжала Дроздова.  -
Решающим оказался  не сам факт вашей близости, а то странное обстоятельство,
что Дина не стала болтать о своем стамбульском приключении никому из подруг.
Подобные вещи совершенно не в ее стиле.  Это означало,  что встреча с  тобой
стала для нее чем-то большим, нежели очередная интрижка. В  решающий  момент
это могло сыграть важную роль...
     -- - Сегодня у нас что - тематический ночной диспут во славу цинизма? -
прервал речь Дроздовой Игорь.
     -- - Сегодня у нас ночь выбора! Ты должен раз и  навсегда определиться,
в чьей ты команде! А для этого надо знать правду!
     -- - Я и так ее знаю, - сказал Игорь. - То есть в самых общих чертах...
Вот только один вопрос не дает мне покоя. А  вдруг Малицкий поймет, что  его
одурачили? Он ведь тогда не станет церемониться!
     -- - Он не поймет, - покачала головой Дроздова. - Не успеет!
     -- Игорь удивленно взглянул на собеседницу.
     --  -  Ну  что  ты на меня  так смотришь? - сказала та. - Не  надо  так
смотреть.  Ты  прекрасно понимаешь, что в  большой игре  не  до сантиментов!
Собственно, поэтому я и пригласила тебя сюда для разговора.
     -- - Я в подобном участвовать не собираюсь! - категорично заявил Игорь.
     -- - Никто и не говорит о твоем участии, - успокоила Дроздова. - Просто
я хотела предупредить тебя.
     -- - Зачем?
     -- - Потому что ты  член команды. - Дроздова  взглянула на  собеседника
пронизывающим взглядом. - Только очень тебя прошу, без  геройских поступков!
Подумай, кто тебе больше дорог - Станислав Малицкий или твои родители!
     --  "Ах  вот оно что, -  догадался Игорь.  - Вот в  чем  истинная  суть
разговора! Эх, выбросить бы тебя сейчас из окошка!"
     -- Игорь представил летящее вниз тело Дроздовой и не мог скрыть улыбки.
     -- -  Я  сказала что-то смешное?  -  озадаченная реакцией  собеседника,
спросила Дроздова.
     --  Игорь проигнорировал  ее вопрос.  Его голова была  занята  решением
более  важных  проблем. "Значит,  очень  скоро Станислава Малицкого убьют, -
рассуждал Игорь. - Интересно,  как  и где? Скорее  всего, в тюрьме. Конфликт
сокамерников, попытка к бегству или просто сердечный приступ? Впрочем, форма
убийства не  так уж важна. Важно, к  чему это  приведет.  Что,  так сказать,
будет  в  итоге?  А  в  итоге я стану  управлять  всей  компанией  Малицкого
единолично!.. Значит, нужно радоваться и  пить  шампанское? Да, наверное! Но
почему на душе стало еще  хуже, чем до  прихода в эти стены? Может,  потому,
что меня уже тошнит от всех этих людей?"
     --  В его кармане  зазвонил  телефон.  Первым  желанием  было отключить
аппарат, не отвечая, но что-то заставило его сделать по-другому.
     --  -  Здравствуйте, Игорь Михайлович,  - заговорил незнакомый  женский
голос. -  Меня зовут Глушенкова  Валентина Андреевна, я  из милиции. Если вы
сейчас в обществе Татьяны Дроздовой, то нам с вами лучше не разговаривать. Я
вам оставлю номер телефона.  Перезвоните мне, когда  останетесь  один. Это в
ваших же интересах.
     -- Игорь узнал названный ею  номер. Это  был номер  мобильного телефона
Аллы.
     -- - Кто это? - спросила Дроздова, когда Игорь отключил телефон.
     -- - Какой-то журналист, - соврал Игорь. - Просил дать ему интервью.
     -- - Эти журналюги совсем обнаглели! Звонят в половине второго ночи.
     -- Дроздова явно желала сменить тему разговора.
     -- - Было бы неплохо, если б ты как-нибудь  завез мне документы, что вы
с Малицким подписали, - сказала она. - Нужно детально изучить их.
     --  "Не  сомневаюсь,  что копии  всех  документов  уже  лежат  в  твоем
"бункере"  или  в  сейфе! -  усмехнулся  про  себя  Игорь. -  Среди  юристов
Малицкого наверняка имеется не один, а сразу несколько осведомителей. Ведь я
был всего лишь одним из кандидатов".
     -- - Как это ваша "команда" смогла решиться на ликвидацию Малицкого, не
изучив предварительно все документы? - поинтересовался Игорь.
     -- Дроздова ничего не ответила.
     -- -  А что случится с Диной?  Она тоже  разделит участь своего отца? -
продолжил  Игорь. - Уж  предупредите меня, пожалуйста, заранее.  Чтобы я мог
подготовить траурный фрак.
     -- - Тебе не идет этот стиль общения. Ты  похож на дешевого клоуна, над
которым никто не смеется!
     -- - Точнее, на марионетку! - поправил Игорь.
     --  -  Отправляйся  лучше к себе домой,  - отмахиваясь  от язвительного
собеседника, сказала Дроздова. - А то, я чувствую, мы с тобой сейчас здорово
поругаемся!
     -- Игорь поймал себя  на странном ощущении. Всего  лишь несколько минут
назад  он  хотел оказаться  здесь  и ввязаться в  жаркую дискуссию  со своей
наставницей, а едва переступив порог, загорелся желанием побыстрее уйти. Ему
вдруг стало тягостно  разговаривать  с Дроздовой.  Вокруг нее витал ощутимый
запах смерти.
     -- - Так что будет с Диной? - повторил он свой вопрос.
     --  -  Ничего с  ней  не  будет,  - усмехнулась  Татьяна Степановна.  -
Исчезновение  буквы  "эм"  в  аббревиатуре  "Д.О.М."  в  ближайшее время  не
планируется. Изменится лишь содержание первой буквы. Уйдешь ты, наконец, или
нет?..
     -- Покинув квартиру Дроздовой, Игорь задумался над смыслом услышанного.
     -- "Изменится содержание  первой буквы, - вспомнил он. - Что это  может
означать?"
     -- Он разложил на  составляющие аббревиатуру "Д.О.М.", составленную  из
трех фамилий:  Дементьев - Опарин - Малицкий, и почти  сразу же догадался, в
чем смысл последней фразы Татьяны.
     -- - Дроздова - Опарин - Малицкая! - произнес  он,  выходя из  лифта. -
Вот каков будет  новый смысл старого названия! Но куда тогда денется фамилия
"Дементьев"?
     -- Игорь остановился. Внезапная догадка поразила его.
     -- "Нет, нет, не может быть! - подумал он, но тут же сам себе возразил.
-  Почему  не  может?  Если  с таким  человеком,  как  Малицкий,  решили  не
церемониться,  то уж такую  мелкую сошку,  как Вадим,  раздавят  и  даже  не
поморщатся".
     -- На лбу его выступил холодный пот.
     --  Он вдруг  представил себе, как  стоит  над могилой друга  и говорит
прощальную речь. Рядом плачут Алла и родители Вадима.
     -- Игорь потряс головой, снимая жуткое наваждение. Это ему  удалось. Но
на смену этому явилось другое видение.
     -- Снова похороны.  Он стоит  на кладбище и  произносит прощальную речь
над гробом, в котором лежит Малицкий.
     -- Усилием воли он прогнал и эту мысленную картину.
     --  "Итак, Малицкого спасти почти невозможно. Это  очевидно! Да и нужно
быть честным с собой - я не  настолько  дорожу своим шефом, чтобы из-за него
подвергнуть опасности  жизнь отца  и матери!  И карьерный вопрос  тут ни при
чем!"
     -- "Так ли уж ни при чем?" - спросила совесть.
     -- Игорь задумался, но ненадолго.
     --  "Точно ни при чем..." Мысль  о том, что мне придется управлять всей
империей Малицкого, больше  пугает, чем радует! К тому же  я  так и останусь
марионеткой!.. Главный вопрос сейчас другой: как спасти Вадима?"
     -- "Ай, ай, ай,  как не стыдно! - вновь  заговорила совесть. - Нужно ли
спасать Вадима? Вот как правильно звучит этот вопрос!"
     -- Совесть дала возможность Игорю в очередной раз смахнуть пот со лба и
продолжила:
     -- "Подумай, ведь  Вадим Дементьев  твой  бывший начальник.  Вряд ли он
станет беспрекословно подчиняться! К тому же он может потребовать назад свои
акции комплекса "Д.О.М."  Да и как знать, вдруг в  один прекрасный день твой
друг решит изменить значение  буквы  "О" в  аббревиатуре? Ведь это же рынок,
здесь все может случиться. Так не лучше ли дать ему погибнуть?.."
     -- Игорь решительно покачал головой и сказал уже вслух:
     -- - Нет, нет! Так низко падать я не намерен!
     -- "Это не  падение,  это  взлет! -  нашептывала  совесть.  -  Дружба -
величина не экономическая!"
     -- В голову Игоря закралось сомнение: а с совестью ли он разговаривает?
     -- - Меркурий, ты? - спросил он.
     -- Ответа не последовало, но Игорь знал, что не ошибся.
     -- Он вдруг вспомнил,  как  ровно год  тому назад он вот  так же  стоял
посреди  огромного  зала.   Только  вместо  кабины  лифта  рядом  находилась
бронзовая статуя Меркурия.  Сколь  ни печально  это сознавать,  но  подобная
рокировка  отражала истинное положение  вещей.  Ведь тогда, год  назад,  он,
Игорь Опарин,  ощущал себя "Ближайшим  от  солнца", а  сейчас -  лишь жалкой
марионеткой. Но он уже  знал, как избавиться от опутавших его нитей. Впервые
Опарин собирался пойти против воли Меркурия.
     -- Игорь вынул из кармана телефон и стал набирать знакомый номер. И как
только набрал последнюю цифру, почувствовал себя намного лучше. Будто темные
силы отступили от него.
     -- - Это Опарин,  - произнес он в  трубку.  - Вы хотели  встретиться со
мной. Называйте адрес или место встречи, я приеду...
     -- Эффект бумеранга
     -- Валентина Глушенкова  не очень любила  читать газеты, предпочитая им
художественную литературу,  но сегодня решила  сделать исключение.  Купив  в
располагавшемся возле входа  на  платформу  киоске несколько изданий, она  с
любопытством ознакомилась с историей  романтической любви  Динары Малицкой и
Игоря  Опарина,  которую журналисты  успели придумать всего  за  одни сутки.
Особенно ей  понравилась статья под броским заголовком: "Пиранья  откусывает
очередной жирный кусок!"
     --  Сидевший рядом Анатолий Панфилов был  невесел.  Мало того,  что его
оторвали от обеда,  так  теперь  приходилось сидеть на  неудобной лавочке  и
смотреть, как его  коллега изучает  газетные заголовки. Вполне резонно  было
возмутиться, что Анатолий не без удовольствия и сделал.
     --  -  Мы не виделись больше двух  дней! - напомнил  Панфилов. -  После
этого  происходит  столько событий! А вместо того, чтобы рассказать  мне обо
всем, ты сидишь и газетки почитываешь.
     --  - Прости,  Толя.  Такая  красивая  ложь  в  газетах, что оторваться
невозможно.
     -- - Понимаю!.. Но мне хотелось бы услышать что-нибудь прозаическое. Об
обстоятельствах ареста начальника  службы безопасности Малицкого,  например,
или о том, зачем мы  с тобой  встречаемся  в столь странном  месте? А почему
тебя с самого утра нет на работе, я вообще не спрашиваю!
     -- - Об  аресте Варакина говорить не  очень хочется.  Как-нибудь потом,
ладно?  - попросила  Глушенкова. - А вот что касается места встречи,  то тут
все просто: преступника всегда тянет на место преступления.
     -- Услышав это, Панфилов завертел головой.
     --  -  Не  смотри  по  сторонам,  - остановила Глушенкова. -  Говоря  о
преступнике, я имела в виду нас с тобой!
     -- - Нас?
     -- - Да,  Толя, нас! Мы оказались близоруки и,  не побоюсь этого слова,
глупы! Мы  пошли на поводу  у  умелого  мистификатора,  как назвал  его  наш
знакомый адвокат.  Согласна, у  очень  хитрого мистификатора. Но  и  его  мы
обязаны  были  одолеть  еще год  назад. Нужно было всего  лишь разобраться в
прошлом тех людей, что окружали Елену Самохину. Здесь был ключ к разгадке. А
вместо этого мы помчались словно гончие псы на запах вкусной наживки!
     --  Отложив  в сторону газеты, Глушенкова посмотрела  на  Анатолия. Она
ожидала, что тот будет спорить, но возражений не услышала.
     -- - Хочешь сказать, что ты вычислила убийцу?
     -- - Да.
     -- - Но ведь согласно последней  версии,  доходчиво  изложенной не  так
давно Кульковым, никакого убийства вообще  не было! Мне показалось, что ты с
его выводом согласилась!
     -- -  Я  согласилась только с тем, что  убийство  совершалось не в  том
виде, о котором мы думали. Действительно, никакого пневматического пистолета
и в помине не было! А свинцовый шарик, как и утверждал Кульков, был подсунут
за  подкладку  пиджака  Елены  Самохиной  специально, чтобы  пустить нас  по
ложному  следу. Только вот в одном наш  адвокат не прав: шарик был подброшен
не после трагедии, а до нее!
     --  Глушенкова  обратила внимание,  что Анатолий  не очень-то  удивлен.
Вероятно, такая мысль приходила в голову и ему.
     -- - О том,  что пульку можно  было подбросить и до  трагедии,  я  тоже
думал,  - сказал  Панфилов.  - Она ведь такая малюсенькая, что совершенно не
ощущается  за   подкладкой.  Сам  экспериментировал.  Но  вот  убийство  без
пистолета мне  представить никак  не удается,  а поверить в то, что Самохина
прыгнула на рельсы сама, я просто отказываюсь!
     -- -  Зря,  - грустно улыбнулась Валентина.  - Елена Самохина и вправду
прыгнула на рельсы сама. Мало того, ее  шаг был совершенно осознан.  Прыгая,
она хотела спасти свою дочь. Так она, по крайней мере, думала!
     -- Взгляд Анатолия выразил полнейшее недоумение.
     -- - Я долго размышляла над тем, как именно могло произойти убийство, и
сегодня утром наконец догадалась. Подойди, пожалуйста, вот туда. - Валентина
указала на то место, откуда совершила свой последний прыжок Самохина.
     --  Анатолий  неохотно  встал  и  подошел  к краю платформы.  Валентина
последовала  за  ним.  Когда  оба оказались  возле  самого края,  Глушенкова
негромко сказала:
     -- - Посмотри вниз!
     --  Анатолий  опустил  взгляд и  увидел  между  рельсами  и  платформой
лежащего  ребенка.  Он  уже  собирался  прыгнуть,  чтобы  вытащить  того, но
Глушенкова ловко поймала друга за рукав.
     -- - Не  стоит  повторять чужие  ошибки! - улыбнулась она. - Это  всего
лишь муляж!
     -- Присмотревшись внимательней, Панфилов  увидел, что  на рельсах лежит
яркий кусок материи, вырезанный по силуэту ребенка лет пяти-шести.
     -- - Вот черт!.. Сразу и не отличишь!
     -- - А представь состояние матери, которая думает, что видит на рельсах
собственного ребенка, в то время как к нему приближается поезд!
     -- - Фиолетовый  комбинезон! - воскликнул  Анатолий.  - Там,  внизу,  в
момент  трагедии был фиолетовый  комбинезон. Вот откуда взялся этот кармашек
на молнии! Он отстегнулся от комбинезона!
     -- - Совершенно верно.
     -- Глушенкова повернулась к пожилому мужчине, который сидел на соседней
лавочке.
     --  - Иван Савельевич, уберите, пожалуйста, этот муляж  с  рельс,  а то
доведем кого-нибудь до греха!
     -- Мужчина выполнил просьбу.
     --  -  Это здешний дворник Иван Савельевич  Волгин! - пояснила Анатолию
Глушенкова.  - Вечером  того дня, когда погибла  Елена  Самохина,  он  нашел
комбинезон возле забора в  сотне метров  от  места  трагедии. Очевидно,  его
унесло  туда напором  воздуха  от проходивших поездов...  Кстати, комбинезон
прилично сохранился. Его  и по сей день  носит внучка Ивана Савельевича. Вот
только кармана на нем нет.
     --  -  Но  ведь  кто-то  должен  был направить  внимание  Самохиной  на
комбинезон  именно  в тот  момент, когда к  платформе  приближался поезд,  -
сказал  Анатолий. - Она могла его просто  не заметить или, наоборот, увидеть
чуточку раньше!
     -- - Это сделал свидетель, стоявший на том самом месте, что и я сейчас.
Тот  самый,  которого  ни  с  точки  зрения  баллистики,  ни с точки  зрения
геометрии невозможно было заподозрить.
     -- Анатолий вспомнил исходные позиции.
     -- - Белиц Роман Антонович! Редактор!
     -- - Да. Это сделал Белиц. Ныне редактор, а в недалеком прошлом - очень
хороший психолог. Правда, в эпоху своей врачебной  деятельности он был вовсе
не Белиц.  Тогда Роман Антонович носил фамилию своей  матери - Казаков. В те
времена,  если помнишь, фамилии  типа  Белиц  не  были  в  почете.  Обратную
рокировку он произвел, когда стал заниматься журналистикой.
     -- "Эта рокировка фамилий  сыграла злую  шутку с Аллой  Дементьевой,  -
подумала Глушенкова. - Проводя  свои углубленные исторические раскопки, она,
несомненно, натыкалась на некий персонаж  по имени Роман Казаков, но вряд ли
могла  предполагать,  что  эта  "тень  прошлого"  является   важным  звеном,
благодаря  которому  удастся  связать  воедино   мотив  преступления  и  его
исполнение.  Неизвестно,  сколь  еще  долго  пришлось  бы  нащупывать  нить,
связывающую организатора и  непосредственного исполнителя убийства, если  бы
не встреча с Опариным этой ночью".
     -- - И как же  действовал  наш "уважаемый  Белиц"?  - спросил Панфилов,
выводя Валентину из задумчивости.
     --  -  Схема  его  действий  была предельно  проста.  Он позвонил Елене
Самохиной на работу и сказал, что ее ребенок похищен. Также сообщил, что она
немедленно  должна  прибыть  на платформу  "Вознесенская" и встать,  скажем,
напротив рекламного плаката  с  надписью  "Аэрофлот",  чтобы  встретиться  с
похитителем  и выслушать его условия, - в общем, что-то в этом роде... Елена
Васильевна  принялась  звонить в  детский  сад, чтобы узнать, где ее дочь, а
когда  не  смогла  дозвониться,  ринулась  сюда.  В это  же  самое  время на
платформу прибыли главные  свидетели,  а в будущем главные козлы отпущения -
Павел  и   Лариса  Стариковы.  Их  Белиц  присмотрел  в   боулинг-клубе  при
"Меркурии",  в который  и сам  частенько заходил. Узнав, что  Павел и Лариса
любят заводить знакомства по Интернету, Белиц  решил  этим воспользоваться и
сделал  им выгодное  виртуальное предложение: опознать некое лицо кавказской
национальности за вознаграждение. Студенты, постоянно нуждающиеся в деньгах,
согласились без  особых колебаний и угрызений совести. Когда все персонажи в
лице Павла  и Ларисы Стариковых, лже-Хабибова  и Романа Белица находились на
своих позициях,  на место своей гибели прибыла и Елена Самохина. Побродив по
платформе,  она  отыскала  глазами плакат  с  надписью  "Аэрофлот" и  встала
напротив него. Представь ее состояние в тот момент.  Она знает, что  ее дочь
похищена,  что ей угрожает опасность. А  к  платформе приближается поезд, из
которого,  скорее всего,  и выйдет  похититель. И вдруг  едва слышный  голос
справа  говорит  ей: "Настя  внизу!.." Она бросает взгляд на  рельсы и видит
яркий фиолетовый комбинезон, который был подарен ее дочери накануне вечером.
У матери  просто нет времени,  чтобы внимательно присмотреться -  ведь поезд
уже близко и надо спасать ребенка!
     -- Глушенкова поморщилась.
     --  - Интересно...  перед тем как  погибнуть,  Елена Васильевна  успела
понять, что ее обманули? - спросил Панфилов.
     -- - Вряд ли... Скорее всего, она  погибла  с мыслью, что ее дочь  тоже
умрет.
     --  Некоторое  время  Глушенкова  и  Панфилов  молчали. Прервал  тишину
Анатолий:
     -- - А что связывало Романа Белица и Елену Самохину?
     -- - Ничего! - ответила Глушенкова.
     -- - Но ведь у него должен быть мотив, чтобы убить ее?
     -- - Разве у ружья, стреляющего в оленя, имеется мотив?
     -- - А кто же охотник?
     -- - Дроздова Татьяна Степановна!
     -- - Что-о?.. Не может быть! Они же были подругами!
     --  -  Мир,  в  котором  живет Дроздова,  исключает такое  понятие, как
дружба! -  возразила  Валентина.  - Согласно жизненной теории  нашего общего
знакомого по фамилии Кульков, подобные люди называются "актерами". Это самая
опасная разновидность людей, они способны обрядить  свою истинную сущность в
какое угодно обличье. Дроздова умело пряталась под маской добродетели!
     -- - И все равно не могу поверить! - признался Панфилов.
     -- - Я тебя понимаю, Толя. Скажи мне  кто-нибудь сутки назад, что такая
милая женщина, как Татьяна, - убийца,  я бы только посмеялась! Но факты есть
факты...
     -- Выражение лица  Панфилова  давало понять, что изложить факты было бы
не лишним.
     -- - Давай, Толя, вспомним, кто именно подарил Насте этот яркий и очень
запоминающийся фиолетовый комбинезон?
     -- - Дроздова... Но это еще ничего не значит...
     -- - А что,  если она купила  не один, а  два одинаковых комбинезона?..
Как  только мне пришла  в  голову подобная  мысль, я отправилась  на станцию
Игумново, в гости к Антонине Петровне и  Насте. Там я внимательно  осмотрела
комбинезон с  карманом.  Я  почти не сомневалась,  что  такая  женщина,  как
Татьяна Дроздова, не может подарить второсортный товар, а значит, обнаружить
место  покупки  будет нетрудно. Я  угадала. Комбинезон  оказался  фирменный.
Производитель   -   фирма   "Бенеттон"  -  всю  свою   продукцию   реализует
исключительно через сеть фирменных магазинов. Один из них нашелся  буквально
в  ста  метрах от  дома, где живет  Дроздова.  Нагрянув  туда с  визитом,  я
обнаружила великолепную  отчетность и  кассовые  ленты  аж  за последние три
года. Изучив ленты за конец июня и начало  июля прошлого года,  я обнаружила
покупку двух комбинезонов одного артикула, размера, цвета и цены за сутки до
смерти  Елены  Самохиной. Любезный менеджер  по имени  Ян вспомнил, что  эти
комбинезоны приобрела их постоянная клиентка, живущая в доме со шпилем.
     -- - Но ведь и это еще ничего не значит! - не сдавался Анатолий.
     -- -  Ох  уж  это мне скромное обаяние  буржуазии!..  Ты, случайно,  не
припомнишь, как Елена Самохина познакомилась со всеми своими подругами?
     -- -  Помню. С Антониной Петровной -  на рынке, с Вероникой  - во время
работы в НИИ, а с Дроздовой, кажется, в Институте переливания крови.
     -- -  Правильно!  - кивнула  Валентина.  - С  Татьяной  Елена  Самохина
познакомилась  в  Институте  переливания крови,  где в  то  время  арендовал
помещение  "Кабинет анонимной  психологической помощи",  в котором  Дроздова
работала ассистенткой.  Кстати, весьма удачное  решение:  разместить кабинет
психологической помощи в здании, где полным-полно онкологических больных.  В
числе   клиентов   оказалась   однажды   и  потерявшая   всякую  надежду  на
выздоровление Елена Самохина. Заплатив немалые деньги, она пришла на прием к
врачу-психотерапевту,  чтобы поделиться  своим горем. Однако ее  встретил не
сам врач, а его ассистентка. Самохина поначалу даже и разговаривать с нею не
хотела, но слово  за  слово  - и  разговор  завязался.  Затем  была еще одна
встреча,  и еще одна.  Так постепенно профессиональное общение  переросло  в
дружбу.
     -- - Ну и что же в этом плохого? Мало ли случаев, когда взаимоотношения
между больным и врачом перерастали в дружбу, а то и в любовь?
     --  - А я и не говорила, что в  этом есть какой-то  криминал! Я  хотела
заострить твое внимание совершенно на другом факте, но немного  увлеклась...
Попробуй-ка  угадать  с  первого  раза  фамилию  психотерапевта,  к которому
мечтала попасть на прием Елена Самохина?
     -- - Белиц? То есть я хотел сказать, Казаков!..
     -- - Да.
     --  - Белиц с  Дроздовой были знакомы  с детства.  Они учились в  одном
классе. Пару часов назад я разговаривала с бывшей классной руководительницей
тогда  еще Ромы  Казакова  и услышала рассказ  о том, как тот  был безумно и
безнадежно  влюблен  в Таню, тогда  еще  Калигину.  А  она не  отвечала  ему
взаимностью.  После  школы  их  пути  надолго разошлись.  Следующая  встреча
состоялась,  когда  обоим  стукнуло по  тридцать пять. Казаков-Белиц на  тот
момент  работал  в захудалой  больнице  на  должности психиатра.  Встреча  с
Дроздовой перевернула его жизнь... Мало того, что он наконец-то был "допущен
к телу" обожаемой женщины, так еще и карьера пошла в гору. Благодаря таланту
и  предприимчивости своей возлюбленной, Белиц бросил  работу  в больнице  и,
открыв  частную  практику,  стал  зарабатывать  приличные деньги.  А  спустя
несколько  лет у  него  и вовсе  появилась  возможность  не думать  о  хлебе
насущном:  "хозяйка"  полностью  его  обеспечивала.  Бросив свой не  слишком
любимый врачебный труд, Роман Антонович занялся  тем,  о чем  мечтал еще  со
студенческой  скамьи,  -  журналистикой.  Правда,  иногда   ему  приходилось
выполнять разного рода щекотливые поручения своей дамы сердца...
     -- Анатолий сидел в задумчивости.
     --  -  Ты  спросишь, а где же мотив? - сказала  Глушенкова. - Для  того
чтобы  понять мотив, нужно  совершить  небольшой экскурс  в  прошлое.  Нужно
вспомнить о тех не столь далеких временах, когда самым популярным украшением
стен была не вывеска "Обменный  пункт", как сейчас, а плакат "Слава КПСС"...
Должна заметить,  что историческими раскопками занималась не я.  Их блестяще
провела супруга Вадима  Дементьева - Алла. Не знаю, какое количество времени
она  угробила  на просиживание  в  архивах, встречи  с  ветеранами труда,  с
торговыми  работниками советской  поры и прочими антикварными личностями, но
результат ее исследований впечатляет!.. Семья Дроздовых имела заметный вес в
обществе развитого социализма. Илья Иосифович Дроздов, муж Татьяны,  занимал
высокий пост в  тогдашнем  КГБ, а  она  сама трудилась на  ниве торговли. Ее
должность  имела очень  длинное  и  довольно звучное  название.  Если мне не
изменяет  память,  полностью  оно  звучало  так:  "Заместитель  председателя
общества потребительской кооперации".
     -- - Ничего себе! - удивился Анатолий. - Я знал, что в прошлом Дроздова
была  шишкой  в  торговле,  но  не  думал,  что настолько  крупной!  Что  же
получается  - Средной  рынок  раньше  находился  под  ее  опекой?  Ведь  он,
насколько я помню, до приватизации был кооперативным!
     -- - Верно! Если бы не сфабрикованное против Дроздовой уголовное дело и
не пять лет заключения, то Средной, как и многие другие рынки, наверняка был
бы приватизирован именно ею, а не Станиславом Малицким.
     -- - Уж не месть ли это? - предположил Панфилов.
     -- - Скорее возврат собственности в руки прежнего хозяина!
     -- - Постой, постой, - замотал головой Анатолий. - Что-то  я  не пойму!
Какой еще возврат  собственности? Каким образом она собирается вернуть рынки
себе? Столько лет прошло, все изменилось!
     -- Глушенкова продемонстрировала коллеге пачку газет.
     -- -  Про  свадьбу  Игоря Опарина и Динары Малицкой я  знаю и  без этих
газет, - сказал Анатолий.
     --  - Так что же тебе непонятно?.. Игорь  Опарин становится управляющим
огромной империи Малицкого, а его главным советником  является Дроздова. Она
же реальный руководитель...
     -- - Но такое может быть только в том случае, если Малицкого  упекут за
решетку! Лично я в этом очень сомневаюсь.
     -- - А я  так просто уверена, что Малицкого  не смогут посадить! Еще до
того, как он окажется за решеткой, его убьют!
     -- - Убьют?..
     --  -  Будет  ли  это  обычный  выстрел  в  спину,  "самоубийство"  или
"несчастный случай",  не  знаю!  - призналась  Валентина. -  Но в  том,  что
Малицкий  фактически  уже  покойник,  у  меня  нет  никаких сомнений. Только
физическое  устранение  Малицкого  способно  дать  Опарину  и  его  теневому
советнику реальную  власть,  а не  ее  иллюзию. Ведь с  помощью  современных
средств связи и могуществе Малицкого можно руководить откуда угодно, даже из
тюрьмы.  А  тот вариант, при котором Малицкий  остается на свободе,  и вовсе
неприемлем.  Рано или поздно  он  догадается, что стал  жертвой  чудовищного
обмана. А уж мстить он умеет!
     --  -  А разве он еще ни о чем не знает? Я полагал, арест Дементьева  и
Хабибова  должны  были  навести Малицкого  на  мысль, что  кто-то копает ему
могилу.
     -- - Толя, милый!  Ты повторяешь мое  собственное недавнее заблуждение.
Дело в  том, что Малицкий  весь год  был абсолютно уверен в том, что  именно
Дементьев и Хабибов убили Елену Самохину. Уверен, так как сам приказал своим
подчиненным избавиться от нее. А они не выполнили приказ  только потому, что
их опередили!
     -- Лицо Анатолия Панфилова приобрело такое  выражение, будто его только
что  уличили  в   абсолютном  незнании  таблицы  умножения.  Чтобы  друг  не
чувствовал  себя  столь неловко, Глушенкова  решила дать  самое последнее  и
самое исчерпывающее пояснение.
     -- -  Давай,  Толя,  я  расскажу тебе, как  все  было с  самого начала.
Конечно же,  моя  версия  может  быть  в  чем-то  неточна, но я уверена, что
принять ее за основу все-таки можно... Итак,  представь себе такую ситуацию.
Сидит однажды Татьяна  Степановна Дроздова дома, пьет чай или кофе и мечтает
о том, как бы ей срубить деньжат, как вдруг к ней в  гости  заявляется Елена
Самохина  и по секрету  сообщает интересную новость. Ее бывший дружок Петька
Быстров  предлагает встретиться  с неким богатым господином, чтобы  обсудить
выгодное коммерческое  предложение. Прекрасно  зная,  что на  Средном  рынке
планируется грандиозная реконструкция,  которую нужно утверждать в  комитете
по  благоустройству,  Дроздова соображает, что за разговор  предстоит Елене.
Она советует своей подруге на всякий случай записать разговор на пленку.  Та
к  совету  прислушивается. Этим же вечером, а может и  следующим, они  снова
встречаются, чтобы прослушать запись.
     -- Понимая,  что за спиной парламентера Хабибова  маячит зловещая  тень
Станислава  Малицкого,  и   имея  представление  о   неприступном  характере
Самохиной, Татьяна осознает, что смерть подруги практически  неизбежна. Саму
Дроздову расширение Средного рынка до масштабов торгового комплекса "Д.О.М."
- вполне  устраивало. Поэтому вместо того, чтобы попытаться  спасти подругу,
Татьяна  начинает  думать, нельзя  ли  извлечь  из ее будущей  смерти  некую
пользу... Возможно, Дроздова мысленно выписала  себе  индульгенцию, решив  в
дальнейшем взять на себя материальную заботу  о  дочери Елены, а  может, она
вообще  не думала  о морали. Судить  об этом не  берусь.  Мое дело  изложить
факты, так как я их себе представляю.
     -- Дроздова, видимо, уже давно примеривалась  к возможности отвоевать у
Станислава Малицкого все то, что, как она считала, по праву принадлежало ей,
поэтому  заранее   заручилась  поддержкой  его   главного  конкурента  Якова
Заболоцкого. Сам Яков Заболоцкий должен был  обеспечить финансовую  подпитку
проекта, а его жена отвечала за так называемое "техническое обеспечение".
     -- Алла мне поведала  забавный факт из жизни Дроздовой.  Оказывается, с
помощью риелторской фирмы, принадлежавшей супруге Заболоцкого - Ангелине, ей
удалось выкупить  обе  свои прежние квартиры -  и родителей,  и  мужа. Такой
поступок говорит о многом! Он говорит о том, что Татьяна Степановна не любит
разбрасываться собственностью. Вероятно, не один год она мечтала о том,  что
рано  или  поздно  провидение  подарит  ей  шанс  вернуть  себе  и все  иное
имущество. Она терпеливо ждала от судьбы подарка.
     -- Магнитофонная запись с разговором Самохиной и Хабибова была близка к
такому  "подарку". Но  Дроздова  понимала,  что  через  двух  посредников  -
Дементьева и Хабибова  -  ни  один,  даже суперангажированный следователь не
способен добраться до истинного заказчика. Да  и что,  собственно, ей давало
устранение Станислава  Малицкого?  Наоборот,  это  лишь отдаляло  исполнение
мечты, поскольку  бразды правления перешли  бы в руки  его непутевой  дочки,
которая  способна разбазарить  любую  компанию  за  считанные  месяцы. Такой
расклад Дроздову не устраивал.
     --  "Вот если  бы отыскать человека, который был способен завоевать как
доверие Малицкого, так и любовь его дочери! - наверняка мечтала она.  - А уж
создать условия, при которых Малицкий хотя бы на короткий промежуток времени
передаст своему зятю нити управления компанией, - дело техники!"
     -- Я представляю, что творилось  в  душе Татьяны, когда на  нее, словно
снег на  голову,  свалился  Игорь  Опарин  -  красивый,  умный, амбициозный,
способный на все ради успеха! Почти все коммерсанты - от мелкого  ларечника,
до  крупного олигарха  - слепо верят  во всякого рода приметы и суеверия. Не
удивлюсь, если узнаю,  что прибытие Опарина в город на той самой электричке,
под колесами которой погибла Елена Самохина, было истолковано  Дроздовой как
некий знак судьбы, подарок самого Бога торговли!
     -- Заручившись "поддержкой  небес", Дроздова ринулась осуществлять свою
мечту. Первой фазой стало устранение с игрового  поля Вадима Дементьева. Для
этого была  использована  смерть "лучшей  подруги".  Таким  образом  фаворит
Дроздовой стал  единоличным  руководителем  на  Средном рынке  и  с  помощью
мудрого консультанта набирал в глазах своего "босса" одно положительное очко
за  другим.  При  этом  Динара  Малицкая  держалась на коротком поводке,  но
слишком близко не подпускалась, а умело организованный роман Опарина с Машей
Подыняк из дуэта  "Неваляшки" сделал  из обычного директора рынка чуть ли не
культовую личность.
     -- Дроздовой оставалось только  ждать,  когда  опытный  адвокат Валерий
Кульков раскопает  факты,  доказывающие  невиновность Дементьева и Хабибова.
Кульков их откопал.  Это,  несомненно, не могло не заинтересовать Станислава
Малицкого, который решил узнать, кто и зачем взялся его дурачить! Располагая
всеми  фактами,  которые имеет  на  руках следствие,  он без  особого  труда
сообразил,  что раз на платформе  находился лже-Хабибов, значит,  и  стрелял
кто-то  другой. Через  стрелка он рассчитывал выйти  на  заказчика. Старушку
шестидесяти  восьми  лет  он,  конечно  же,  отбросил,  остановив  выбор  на
Стариковых.  Он  дает  указание  службе  безопасности  разыскать супругов  и
допросить их с пристрастием. Вот в этот момент из колоды  Дроздовой и должен
был появиться "джокер": близкий друг Якова Заболоцкого, полковник ФСБ Леонид
Артемьевич Егоров.
     --  Казалось бы, Малицкому крышка! Но  весь замысел Дроздовой чуть было
не рухнул из-за  сущей  мелочи: Игорь Опарин оказался  не таким откровенным,
как рассчитывала его наставница. Он не  счел нужным оперативно  сообщить ей,
что адвокату Дементьева удалось отыскать свидетелей, утверждающих, что Тимур
Хабибов в момент убийства  Самохиной находился  на  рынке, а значит, не  мог
быть убийцей. Это означало, что "наживка" в лице супругов Стариковых вот уже
неделю  как  проглочена  Малицким   и,  скорее  всего,   уже   выплюнута  за
ненадобностью. Я прекрасно помню реакцию Татьяны, когда она услышала об этом
от  меня. Наверняка Дроздова решила, что все пропало: Стариковы давно убиты,
их трупы обезображены до неузнаваемости  и  захоронены где-нибудь  в  глухом
лесу. Но ей  снова  повезло!  Маниакальные  наклонности Олега Варакина, шефа
службы  безопасности Малицкого, сыграли в ее пользу. Тем самым Малицкий  был
загнан  в угол,  в котором у  него  не было  времени  на  раздумья  и анализ
ситуации. Он был вынужден, как ему  казалось, "спасать"  компанию. Прекрасно
понимая, что  его единственная  наследница Динара не способна ею руководить,
Малицкому ничего не оставалось, как допустить к управлению компанией чужака,
предварительно  сделав   из  него  родственника.  План  Татьяны   Степановны
Дроздовой удался.
     -- Глушенкова лукаво улыбнулась:
     -- - Точнее, почти удался!
     -- - Что значит "почти"? - спросил Анатолий.
     --  -  Помнишь,  как-то  сидя  за  столом  у  тебя  дома,  мы  пытались
расшифровать  аббревиатуру  "Д.О.М."?  Две  крайние  буквы  нам  тогда  были
известны, а вот та, что посередине, - нет.
     -- - Ты хочешь  сказать, что мы столкнулись  с тем самым случаем, когда
одна  пустяковая  буква  изменила суть целой речи? - Анатолий вспомнил слова
Глушенковой годичной давности.
     -- - Да.
     --  Валентина  достала из  кармана  небольшой  листок  бумаги  в мелкую
клетку,  очевидно  вырванный  из чьей-то  записной  книжки.  На этом  листке
имелась всего лишь одна запись: "А007ВН".
     -- - Это что за каракули? - поинтересовался Анатолий.
     --  -  Это номер  машины, который мне  вручил ночью Игорь Опарин...  Он
сказал, что  этот  человек  любовник  Дроздовой и убийца Елены  Самохиной! Я
проверила номер и с  удивлением обнаружила,  что владелец автомобиля - Роман
Антонович Белиц. Таким образом, наконец соединились воедино все звенья этого
запутанного дела.
     -- - И чем же ты приперла Опарина?..
     -- - Ничем. Он принял решение  самостоятельно, без какого бы то ни было
нажима.
     --  -  Странно, -  сказал Анатолий.  - Почему  Опарин  решился  предать
человека, который вознес его на вершину успеха?
     -- - Не знаю... Хотелось бы думать, что из благородных побуждений...
     -- В кармане Глушенковой вдруг заиграла музыка. Когда  она  извлекла из
кармана мобильный телефон, брови Панфилова пошли навзлет.
     -- - Взяла напрокат  у Аллы  Дементьевой, -  пояснила Валентина. -  Для
оперативных целей.
     --  Объяснившись с  другом,  Глушенкова ответила на звонок.  Телефонное
общение длилось меньше пяти минут  и состояло в основном из трех слов: "да",
"понятно" и "хорошо". Когда разговор был окончен, она сказала:
     -- - Звонили из клиники  профессора Обухова.  Насте только что  сделали
операцию.
     -- - Как все прошло?
     -- - Удачно... Я, пожалуй, поеду в клинику.
     -- - Вряд ли она так быстро отойдет от наркоза.
     -- - Ничего, я подожду... Заодно пообщаюсь  там с одним  человеком... С
Татьяной Дроздовой.
     -- - Думаешь, она сейчас в больнице? - засомневался Панфилов.
     -- - А  почему бы  ей там не быть. Она ведь еще не знает, что ее лучший
ученик пошел против нее...
     -- - Тогда поехали скорее! - сказал Анатолий, указывая взглядом на свой
автомобиль, стоявший возле самой платформы.
     -- -  Знаешь что, Толя! Поезжай-ка ты  лучше один, и не в больницу, а в
отдел. Потолкуй там по душам с нашим начальником. О чем толковать,  надеюсь,
объяснять не нужно!
     -- - А на чем ты доберешься в клинику?
     --  -  А  вот  на этом. - Грушенкова кивнула  в сторону  приближающейся
электрички. - Всего одна остановка, и я на месте.
     -- Анатолий бросил взгляд на пачку газет и грустно улыбнулся:
     -- - Как это  ни кощунственно звучит на этом месте,  мне не  жаль Елену
Самохину. Мне жаль Дроздову. Наверное, настоящая пытка - оказаться в шаге от
своей заветной мечты, но так до нее и не дотянуться.
     --  -  Закономерный "эффект  бумеранга",  -  сказала  Валентина,  когда
электричка  уже подъезжала к  платформе. -  Татьяна  стала жертвой своих  же
порочных заповедей.
     -- - Каких заповедей?
     -- - Не верь, не обещай, не расслабляйся...
     -- Эпилог
     --  Павильон   номер  шесть   торгового  комплекса  "Д.О.М."  напоминал
муравейник.  Огромные тюки  и клетчатые сумки, переносимые с места  на место
трудолюбивыми  муравьями  из  Китая,  создавали  атмосферу полнейшего хаоса.
Впрочем,  Игорь  Опарин   прекрасно  знал,  что   слово  "хаос"  к  китайцам
неприменимо. Несмотря на кажущийся беспорядок,  все в их действиях подчинено
четкой  логике и  строжайшей дисциплине.  Наверное,  поэтому те обживались в
любом новом для них пристанище быстрее всех остальных. Игорь не сомневался в
том, что уже сегодня к обеду в шестом павильоне закипит бойкая торговля.
     --  Взглянув  на часы, которые  показывали девять тридцать,  Игорь стал
выбираться  из плотного людского потока в сторону административного корпуса.
Там он, после бессонной ночи, собирался немного подремать, затем просмотреть
несколько накладных и пройтись по продуктовым рядам, купить фруктов,  овощей
и еще чего-нибудь  к столу. В три  часа из следственного изолятора выпускали
Вадима, и по этому поводу планировалось небольшое мероприятие в узком кругу.
Впрочем, едва оказавшись возле административного корпуса, Опарин  понял, что
его  планам  не  суждено сбыться. Возле  дверей  его  ждала  Ира Золотухина.
Выражение ее лица говорило о том, что случилось нечто экстраординарное.
     -- - Игорь Михайлович, -  с  дрожью в голосе сказала  девушка, - вы уже
слышали?
     -- - О чем?
     -- - Час назад убили Малицкого!
     --  Игорь  остановился.  Не  сказать, чтобы  сама новость поразила его.
Поразила быстрота.
     --  Он  вспомнил, как  сегодня рано утром он  заглянул в кабинет своего
шефа и положил  ему  на стол  коротенькую записку без  подписи:  "Вас  хотят
убить! Будьте осторожны!"
     --  "Возможно,  Малицкий  не  придал значения этой записке,  -  подумал
Игорь. - Но, скорее всего, просто не успел ничего предпринять".
     -- - А как он убит?
     -- - Застрелен  прямо  у  себя в кабинете!  - ответила  Ира.  - Милиция
подозревает  одного  из  телохранителей.   Он  куда-то  исчез...  Сейчас  по
телевизору как раз криминальные новости передают...
     --  Словно  по  сигналу стартера они  помчались  вверх  по  лестнице  в
директорский  кабинет.  Однако  на  финише  их  ждало  разочарование.  Когда
телевизор был включен, городская тема номер один была уже освещена.
     --  "Мы будем  информировать вас о дальнейшем ходе расследования  этого
громкого убийства! - заверила с экрана Алла Дементьева. - А теперь обратимся
к другим криминальным новостям".
     -- "А  ведь я  мог  действовать  иначе,  - подумал  Игорь, опускаясь  в
кресло. - Мог позвонить  Малицкому и  предупредить об опасности  еще  ночью!
Впрочем,  его  телефон  наверняка  прослушивается. Тогда мог бы  намекнуть о
готовящемся  убийстве инспектору Глушенковой, и та  приняла  бы меры!.. Хотя
какие можно принять меры, если твой собственный телохранитель - предатель?"
     --  Игорь не переставал следить за  телевизионным экраном.  Он ждал еще
одного известия, но Алла,  словно издеваясь над ним, медлила.  И вот наконец
сквозь плохо скрываемую улыбку телеведущей он услышал:
     --  Сегодня  в  клинике  профессора  Обухова  милицией  была  задержана
экономический  консультант Татьяна Степановна Дроздова.  Причина  задержания
пока  неизвестна. Возможно, это связано с ее профессиональной деятельностью,
но не исключены и иные версии... С вами была Алла Дементьева. Всего доброго.
До свидания.
     -- Игорь выключил телевизор и потянулся к небольшому сейфу, стоявшему в
углу  кабинета. Помимо  документов, там  находилась нераспечатанная  бутылка
хорошего  армянского  коньяка.  Эту  бутылку  ему  подарил  год назад  Вадим
Дементьев. В этот самый момент он  вдруг вспомнил,  что находится в кабинете
не один. Возле самых дверей тихо словно мышь стояла Ира Золотухина.
     --  Вспомнив, что именно Золотухина была тайным осведомителем Малицкого
на рынке, Игорь сразу же понял причину ее столь раннего появления.
     --  - Мечтаешь побыстрее  присягнуть новому хозяину!  -  не  заботясь о
такте и рамках  приличия, произнес Игорь. - Не рановато ли? Вокруг так много
"акул", мечтающих проглотить мелкую "пиранью"! Что, если меня сожрут  и даже
костей не оставят?
     -- Несколько секунд на лице девушки пребывала недоуменная мина. Наконец
она поняла, что Игорь не собирается применять к ней никаких санкций.
     --  - Твое мясо  для  них  несъедобно! -  сказала Ира  и, кивнув Игорю,
удалилась.
     -- Ее  уход был весьма  кстати.  Игорь не  хотел  сейчас никого видеть.
Достав из сейфа  бутылку  коньяку, он быстро откупорил ее. Не утруждая  себя
поисками стакана, Игорь  приложился прямо  к горлышку. Впервые  в жизни  ему
захотелось напиться. Напиться и уснуть в беспамятстве. Спустя полчаса, когда
бутылка  была  наполовину  пуста,  он  отключился.  Однако  едва   его  веки
сомкнулись,  к  нему  бесцеремонно  заявился  "вестник  богов"  с  очередным
советом...



     -- ОГЛАВЛЕНИЕ
     --
     -- Часть I. Ближайший от солнца
     -- За "журавлем в небе" 7
     -- Небольшое поручение!.. 21
     -- Люди, деньги, товар... 26
     -- Анемия совести 39
     -- Главное правило продавца 46
     -- Подруги 53
     -- Наташка, захады! 62
     -- Шашлык из нутрий 80
     -- "Неваляшки" 92
     -- Дождевой червяк и плюшевый заяц 99
     -- Контракт о сексуальном
     -- партнерстве 110
     -- Убийство на перспективу 115
     -- "Д.О.М." 128
     -- Последний день отпуска 149
     -- Вечер сюрпризов 159
     --
     -- Часть II. Пиранья
     -- Размышления не у парадного подъезда 185
     -- Спасатели 194
     -- Не верь! Не обещай!
     -- Не расслабляйся! 211
     -- Новое знакомство 217
     -- Санитарный день 232
     -- Работа над ошибками 241
     -- Бой в темноте 250
     -- Великий мистификатор 270
     -- Тени прошлого 278
     -- Подозрения 290
     -- Марионетка 299
     -- В аквариуме 308
     -- Выбор 319
     -- Эффект бумеранга 328
     -- Эпилог 346

Last-modified: Wed, 29 Jan 2003 22:32:19 GMT

Оцените этот текст: