. - Ну да, ну да, тайна клиента! Знаешь, куда ее себе засунь? - Ну, так и быть, держи: Вера Лучникова, - Кис почти не соврал, ведь только сегодня утром Вера предложила ему работать на него! Пока Серега разберется и сопоставит даты, Кис, глядишь, это дело до конца успеет размотать. - Пошел я, - встал Кис. - У меня есть еще срочные дела. - Скотина ты, Кисанов. Чую я, ты еще что-то об этом деле знаешь! - Может да, может нет. Через пару дней, Серега. Дай мне два-три денечка, и я тебе все расскажу, как исповеднику! С чего это он взял, что за пару дней управится, Кис не знал. Но черт его дернул пообещать. Ладно, в крайнем случае разведет руками и скажет: не вышло, ядрена вошь. Не управился... - Как там Вера? - Оклемалась. Мы с ней этого мужика оставили, Коваленко. И одного нашего парня, для охраны. А завтра она переедет к этому Коваленке, он ее то ли друг, то ли любовник, без разницы. Поживет пока у него. - Но она в сознании? - В смутном, я бы сказал. А тебе зачем? - Ну как же, она все-таки моя клиентка! Серега посмотрел на него с большим сомнением в серых глазах. - Ох, хитришь ты, Кисанов!... Ну да хрен с тобой. Через два дня, я не забыл! - Я сказал два-три... Дача. Покидая квартиру Марины Кисловской, Кис осознал, что намерения позвонить Галине он так и не осуществил. Посмотрел на часы: скоро полночь. Да муж ее на выезде с Серегой, лишних вопросов задавать не станет! Рассудив таким образом, Кис забрался в машину и позвонил с мобильного. Галю он разбудил, но, позабыв извиниться, обрушил на нее град вопросов: когда была последний раз на даче? Да не заметила ль случаем слежку за собой? Да не было ли чего еще странного? Оказалось, что Галя была как раз сегодня днем, в рабочее время. Мужу она признаться не могла, куда и зачем ездит, завтра выходной, вот она и решила сегодня съездить... А слежку - помилуй Кис, какая слежка? Кому это в голову может прийти - следить за мной? Хотел бы Кис знать, что может прийти в голову Артиста... Ведь пришло же совершить два убийства в один вечер! Он, гад, рассудил вполне логично: если убрать сначала одну свидетельницу, то это может насторожить милицию, несмотря на все его хитроумные сценарии, и вторую милиция может взять под охрану... Хитрая сволочь! Так где же гарантия, что он параллельно не занимался поисками Стаса? И занимался вполне успешно? И Галю уже выследили? Тут ведь вот какой вопрос тогда напрашивается: а жив ли еще Стасик? Делать нечего, - несмотря на поздний час, пустоту в желудке и усталость, придется Кису ехать на Галину дачу. Раскисшие дороги были, к счастью, пустыми, и через полтора часа Кис, поплутав в дачном поселке, все же добрался до нужной улицы. Было около часу ночи, поселок стоял темный, - зимой здесь мало кто живет, а если и живет, то уж давно спит... Кис все же из осторожности поставил машину в самом начале улицы, внимательно осмотрелся и тихо закрыв дверцу, неслышно заскользил мимо черных заборов. Нужный дом ничем не отличался от своих собратьев: глухой и темный, ни дымка, ни света. Но так и должно было быть, так они и договаривались со Стасиком... Будем надеяться, это единственная причина, по которой дом вымер... Кис втек в калитку и прилип к стене дома: ни звука, ни шороха. Спит? Жив ли? Обошел: тихо. Никого вокруг дома он не приметил. Да и то - зачем кому-то прятаться у дома? Посетитель, если таковой и был, пришел, сделал черное дело исчез. Вернувшись к входной двери, Кис постучал. Никто не ответил. Постучал погромче. Нет ответа. Звонить не хотелось: ночью звуки разносятся далеко. И все же легонько нажал кнопочку звонка. Безрезультатно. Кис полез за универсальной отмычкой - дивной штучкой, подарком Реми. И вдруг услышал за дверью слабый шорох. Шансов, что это был именно перепуганный Стасик, а не убийца, было все же больше. В самом деле, тогда надо допустить, что Кис приехал сюда именно в тот момент, когда явились по Стасикову душу... А это было бы невероятным совпадением. И сегодня их было уже два: он приехал к Вере одновременно с убийцей, и к Марине - хотя и опоздал, но почти за пятку поймал. Ну, не просто, конечно, совпадение, не зря Кис напрягал извилины, - но тем не менее, лимит совпадений на сегодня должен быть исчерпан! И потому он тихо произнес: - Стас? И, услышав в ответ нервный вздох, убедился в своей правоте с большим облегчением. - Это Алексей Кисанов, детектив, откройте мне тихонько дверь... Дом пахнул затхлым помещением, которое редко проветривают. Было накурено, тепло и душно. В темной комнате они и расположились - Стасик на кровати, Кис на стуле. Все оказалось спокойно: никто Стасика не тревожил, никто по его душу не появлялся. Кис решил ночевать здесь, чтобы не тащиться обратно. Стасик даже накормил его ужином и нашел для детектива одеяло: освоился на Галиной даче. Утро не принесло ничего нового. Кис размышлял. Артист все больше и больше запутывался в проколах. Первый - с Верой: Ирина Львовна подставила вместо себя соперницу, уведшую у нее мужа... Впрочем, это могло быть затеей ее любовника, сладкого Романа, - теперь они уже не расскажут следствию, кто из них "заказал" Анатолия... Как бы то ни было, Артист убрал опасных заказчиков и отомстил за вероломство - обоим. Причем руками одурманенной наркотиком Веры. Тем самым рассчитывал подставить опасную свидетельницу, а затем вывести ее окончательно из игры "самоубийством". Другой прокол вышел с Мариной: она застала преступников в то короткое мгновение, когда они покидали квартиру, снимая маски, и запомнила бородатого... Новой неприятностью для Артиста стало исчезновение Стасика. С одной стороны, даже хорошо: милиция стала Стасика еще больше подозревать. С другой - "двойник" выпал из-под контроля. Последний прокол вышел сегодня, когда Кис спас Веру от неминуемой смерти. Вера осталась жива и, следовательно, снова представляет для Артиста угрозу. Но вряд ли он теперь до нее доберется: она под охраной. И сейчас, как никогда, Артисту необходимо подсунуть милиции Стасика, который должен взять все грехи на себя. Вернее, на свой труп. Причем, несомненно, с очередной инсценировкой несчастного случая или самоубийства - убийство тут не пройдет. И последнее: а не вычислили ли они самого Киса? Нет. Крайне маловероятно, чтобы они следили за квартирой Стасика в тот вечер, когда Галя обратилась к Алексею. Кроме того, Кис лопатками чувствует хвост. И если бы он был - давно бы уже заметил. Значит, все что им остается - следить за Галей. В конце концов, это логично: кто, как не любовница, может помогать беглецу? Вряд ли им могло в голову прийти, что Галина прячет его на своей даче, но где-то он скрывается, а она его опекает... Следовательно, за ней должны были установить слежку. Тем не менее, похоже, что до сих Галю пор не выследили: наверное, просто руки у негодяев не дошли, на Кисловскую и Лучникову бросили все силы. Зато теперь, когда руки развязаны... Да, теперь они должны резво приняться за поиски Стасика. Кис связался с Галей по мобильному и велел отправляться на вокзал, купить билет на электричку и проехать хотя бы одну станцию. - Скажи Димке, что к подруге надо наведаться, или на рынок, - придумай, что хочешь, в конце концов, это много времени не займет! Выходи через пару часов, ладно? Кис оставил машину в дачном поселке, отогнав ее подальше, на другую улицу. Сел на электричку и поехал в Москву. Спустя полтора часа он был возле Галиного дома. Он проследовал за Галей до вокзала, наблюдал, как она покупает билет, видел, как она вышла на перрон и рассматривала электронные табло в поисках нужной платформы. Он просеивал взглядом каждого, кто маячил за ее спиной. Никого. Мероприятие было в точности повторено на следующий день: никого. Может, - думал разочарованный Кис, - они не предполагают, что Галина отважится ехать к Стасику в выходные, когда муж дома? Завтра понедельник, рабочий день, - тогда они должны появиться завтра! И они появились. Точнее, появился парнишка в синей куртке. Кис легко заметил его в толпе возле аптеки, он толокся недалеко от остановки троллейбуса, прячась за спины прохожих, которых было немало в этот послеполуденный час. Верно описали его свидетели: простоватое деревенское лицо, глаза хитрые, быстрые и смешливые, - нахаленок, как обозначил его Стасик. В назначенное время Галя возникла в дверях аптеки и двинулась к метро; парнишка резво устремился за ней, Кис не менее прытко - за ним. Они благополучно добрались до Киевского вокзала, Галя направилась в кассу, и в этот момент Кис позвонил ей на мобильный. - Тихо, Галя, тебя могут слышать! Не смотри по сторонам, не оборачивайся ни в коем случае. За тобой хвост. Сейчас ты громко воскликнешь что-нибудь типа "Как, прямо сейчас? Но я не могу!", потом изобразишь на лице досаду и скажешь "ладно". Повернешься и поедешь опять на работу, как будто тебя с работы вызвали. Поняла? Галя молча кивнула в трубку, полагая, и вполне справедливо, что находится в поле зрения Киса. Умница, правильно! "Тоже мне, сотруднички! - громко воззвала Галя в трубку. - На пять минут уйти нельзя! Что значит - без меня никак? Я директор, а не нянька! Всех повыгоняю к чертовой матери!" Она возмущенно отключилась и, как велел Кис, размашисто зашагала к выходу из здания вокзала. Проводив Галину до ее аптеки, Нахаленок метнулся, поймал какую-то тачку, Кис тоже поймал - своя была на даче. Но водитель попался неповоротливый, и детектив с досадой смотрел, как отрывается от них на светофорах красный "москвич"... Спустя десять минут, под аккомпанемент проклятий Киса, они окончательно потеряли машину из виду. На следующий день Кис явился в аптеку: Нахаленок торчал на месте. Алексей прошел в Галин кабинет и полчаса объяснял ей, что и как нужно сделать назавтра. "Вчера мы еще были не готовы к тому, чтобы привести банду к Стасику, а сегодня - вся надежда на тебя! Так что сосредоточься максимально, Галина!" Он начертил ей план, стрелочками показал, куда сворачивать, попросил повторить, закрыв глаза, и оставил Галину только тогда, когда она смогла без запинки рассказать, как пройти от станции на дачу Александры. Дача Александры ему дорого обошлась. Поначалу он хотел было навести банду на собственную дачу. Но перестраховался: а вдруг Артист решит справки навести о хозяине? Частный детектив - человек весьма для преступника подозрительный, гляди, и ловушку почует... Перебрав в уме все возможные варианты, Кис пришел к выводу, что просить об услуге некого, кроме Александры. Он позвонил. Спросил, нельзя ли приехать. Ледяное "я занята" в ответ и предложение объяснить суть дела по телефону. И фоном, где-то в глубине ее квартиры, мужской смех. Кто? Кто у нее?! Чему Он смеется?!!! Ах, как не хотелось ему просить ее об одолжении; ах, как хотелось спросить, кто у нее сидит в гостях и в каком-таком качестве? Но, разумеется, он сказал только то, что собирался сказать: "Мне нужна твоя дача". Она даже не спросила, зачем! И, когда Кис попытался объяснить, перебила: "Нужна - так нужна". - Да, но я должен тебя предупредить: вдруг там что-то поломается или побьется... - Я тебе выставлю счет, - сухо сообщила ему Александра и засмеялась, - нет, не ему! А в ответ гостю, голос которого гудел где-то в глубине ее квартиры. - Когда можно за ключами подъехать? - окончательно расстроился Кис. - Пришли Ваньку. Пусть прямо сейчас и едет. Она положила трубку. Кис потом все выспрашивал у Ваньки: какой из себя? Как звать, не слышал? А Ванька в ответ страшно важничал и степенно описывал лицо (красивый мужик!), костюм (хороший костюмчик!), носки (в тон носочки-то!), парфюм (французский!). Кис терзался неимоверно до тех пор, пока не услышал, что мужик усатый и что звать его Феликс. Усатый Феликс был другом ее детства и, кажется, опасности не представлял... Уф!... - ...У них не должно быть впечатления, что ты здесь в первый раз, - пояснял Алексей Галине. - Они предполагают, что ты любовника опекаешь, помогла ему спрятаться, возишь ему продукты... Поэтому никто не должен заподозрить, что ты толком не знаешь адреса, ясно? Постучишь, Ваня тебя впустит, как будто это Стасик там, поняла? Веди себя непринужденно. И не вздумай оглядываться!!! Галя свою роль исполнила с блеском. Купила билет, проехала до нужной станции и почти без колебаний нашла нужный адрес. Один только раз она засомневалась, но - браво, молодчина! - начала вдруг прихрамывать, остановилась, сняла сапог и, поскакивая на одной ноге, принялась внимательно разглядывать свою пятку, незаметно изучая окрестности, чтобы сориентироваться. Золото, а не женщина! - оценил Кис, неотступно следовавший за Галей и Нахаленком от аптеки. На Галин стук Ваня, мелькнув в проеме двери наклеенной бородкой а ля Стасик, впустил Галю. Кис не видел Нахаленка, засевшего в кустах напротив дома, но был уверен: парнишка все рассмотрел и все запомнил. В Москву Нахаленок и неотступно следовавший за ним детектив возвращались на электричке, но машина Киса, на случай очередной гонки, стояла уже на привокзальной площади. Он не ошибся и своей предусмотрительности порадовался: Нахаленок вскочил в первую же притормозившую тачку и направился на Юго-Запад. Высокий дом, в котором Нахаленок исчез, был, по предположению Киса, местом проживания Артиста: именно к нему должен был ехать докладывать о результатах слежки парнишка. Кис покинуть машину не рискнул: если он прав, то Нахаленок может появиться в любую минуту. Что ж, и здесь детектив рассчитал верно: минут двадцать спустя синяя куртка вынырнула из подъезда и отправилась к проезжей части ловить новую машину. Кис, не выходивший из своей, тихо тронулся следом. На этот раз он оказался в Новогирееве. Синяя куртка скрылась в одном из подъездов и Кис, выждав, применил старый прием: достал свой кошелек и позвонил в первую же дверь, объясняя, что кошелек сей обронил молодой человек в синей куртке, но что Кис догнать его не успел, ибо молодой человек скрылся в недрах этого подъезда... Информация была получена незамедлительно и полностью: Киреев Антон, квартира 14... Красота! Хоть сейчас иди и бери всю компанию! Однако Кис счел, что было бы разумнее подождать и обзавестись самыми что ни на есть прямыми доказательствами. Кис прождал еще два дня, точнее, две ночи: он не шибко волновался, уже зная, что Артисту нужно время на разработку сценария. А Кис в это время разрабатывал свой... Спрятавшись за углом улицы, он видел, как проезжала мимо дачи Александры большая белая машина - в свете дня он хорошо разглядел марку "Ауди" и номер. Видел он и то, как ночью подкралась к дому высокая фигура и, светя маленьким фонариком, внимательно изучила замки на даче Александры; и как снова мелькнула синяя куртка - Нахаленок, пригибаясь и прячась по кустам, исследовал окрестности дома и садик; и как еще одна фигура, ростом со Стасика, но без бородки, явилась ночью на разведку... Кис ждал и размышлял. Работа над "сценарием" явно кипит вовсю: что же они придумают? Ему нужно быть готовым к последней схватке с противником, на карте не только его профессиональная честь, но и жизнь... Артист уже был не просто насильником, - он стал убийцей, хладнокровным и страшным. Ох, как бы ему сейчас пригодилась информация, которой располагала Марина Кисловская! Но Марина находилась в тяжелейшем состоянии в реанимации, задеты почка и легкие, и нечего даже мечтать, что к ней пустят частного детектива... Ничего, Кис теперь управится. Пасьянс идей и фактов потихоньку раскладывался, стоило только еще чуть-чуть напрячь мозги... И Кис напрягал мозги, выстраивал возможные версии дальнейшего хода событий. Для несчастного случая у них не так много возможностей: вряд ли они рассчитывают, что Стасика (которого, впрочем на даче Александры сроду не было) будет легко выманить из дома. Стасик прячется, - значит боится, а раз боится, то из дома никуда не пойдет, двери никому не откроет и в переговоры не вступит - уж за Ваньку в роли Стасика Кис ручается. А шум поднимать у двери дачи им ни к чему. Тогда - мизансцена дома. Пожар? Отравился газом? Электричеством шарахнуло? Крысиного яду проглотил? Сделают ему укольчик, спите, батенька, а сами то ли к розетке Стасика, то ли к газовой плите, то ли костерчик разведут... Или - самоубийство? "Не могу вынести груза вины за все мои преступления, добровольно ухожу из жизни..."? Под дулом пистолета и не то напишешь, - вон Вера нацарапала же записку! - а потом в петлю его... Или застрелят и в руку пистолет вложат. Свидетели ведь упоминали о пистолете? Упоминали. Вот милиции пистолет и подкинут... Во всех этих случаях, поскольку "Стасик" дверь добровольно не откроет, а шум поднимать нельзя, они постараются проникнуть в дом сами. Следовательно, вскроют замки. И непременно ночью. Какие еще варианты? Погиб в перестрелке? Да с кем Стасику стреляться? Впрочем... Стасику-то не с кем, а Артисту есть! У него ведь в банде еще трое, и все это знают. И перестрелкой между бандитами никого не удивишь в наши времена... Кстати, Кис как-то упустил из виду, а как, собственно, Артист представляет дальнейшую участь остальных членов своей банды? Допустим, милиция проглотит наживку: труп Стасика в качестве главаря. А остальные? Все равно же их искать будут? С другой стороны, как их найдешь? Здесь Артист спокоен: никто их толком не видел, описаний нет, ищи ветра в поле... Вот только Нахаленку не повезло: этот засветился. Марина его видела, - раз. Стасик, у которого Нахаленок стырил сигареты, его заметил - два. Вера Лучникова - три. Мальчишка неосторожный, слежку ведет небрежно, вычислить его крайне легко - конечно, при условии, что подозреваешь слежку... Кроме того, он и был, скорее всего, "спикером", это его молодой голос вещал о восстановлении справедливости... И голос этот потерпевшие могут узнать... И он же, наверняка, тот "молодой блондинчик", приплативший Надюхе из пивной за "розыгрыш". И Надюха тоже легко его опознает. А если повезет, то и "деловой" Колян по возвращении опишет именно Нахаленка в качестве заказчика на "шуточки" у геев... Почему опишет именно его? Да потому, что парнишка работает на авансцене, у самой рампы, на свету и на виду. И не случайно на все роли Артист, обеспечивающие хоть какую-то публичность, поставил именно Нахаленка. Собственно, роль у Нахаленка одна: камикадзе. Очень, очень даже возможно, что события примут именно такой оборот: Артист любит решать все проблемы одновременно. Следовательно, готовится сцена поножовщины или перестрелки. Но какой бы сценарий ни готовил Артист, он начнет воплощать его ночью, с вскрытия замков. Они рассчитывают, что Стасик будет спать. А даже если и проснется, то не пикнет: куда ему против четверых! Укол делать вряд ли будут: Актер не дурак, должен понимать, что труп первым делом на аутопсию отправится. Наркотик этот исчезает из крови через три-четыре часа, да кто ж поручится, что тело не найдут раньше? Им самим выгодно привлечь внимание к даче, например, дверь оставить открытую, чтобы соседей заинтересовать: иначе труп может пролежать аж до следующего Галиного приезда. А им нужно, чтобы следствие заглохло как можно скорее. Далее, Стасика по сценарию убивают. Ножом? Вряд ли, кровь много лишних следов оставляет на одежде, а в темноте от них трудно будет уберечься, - не рискнут же бандиты зажигать свет... Кроме того, если Нахаленок будет принесен в жертву, то воспользуются они, несомненно, огнестрельным оружием. Тем самым "большим" неопознанным пистолетом, о котором упоминали потерпевшие. С глушителем, к примеру. И - пожалуйста, дорогая милиция, вот вам труп искомого бандита и одного из его приспешников! Как раз того самого, - вот повезло ментам! - которого смогут опознать свидетели. Просто подарочный набор. Ну что ж, если Кис сделал верную ставку, то его сценарий будет не хуже. На этот раз удача должна ему даться в руки: он, право же, славно поработал и на прихоти дорогой содержанки заработал с лихвой! Ей осталось только благосклонно кивнуть Алексею и томно прошептать: я твоя... Кис, окрыленный образом судьбы, склоняющей томную головку к нему на плечо, - причем очаровательная головка эта имела отчего-то полное сходство с Александрой - вышел из дома и направился к станции: гостей он ждал не раньше ночи, а пока что у него имелись дела в городе. А точнее, в Новогирееве. Нахаленок. Нахаленка дома не было: его мать, вытирая руки о передник, пообещала, что "к обеду будет". Обед намечался в час дня. Кис уселся в "Ниве", зорко наблюдая за подходами к дому. Воспользовавшись нежданной паузой, он размышлял, оттачивая свой сценарий. Итак, если Артист будет выстраивать мизансцену перестрелки, ему придется позаботиться о том, чтобы милиция в нее поверила. Значит, в темную массу на кровати они стрелять не станут. Кроме того, Артист не дурак, знает наверняка, что расстояние, с которого произведен выстрел, эксперты установят играючи. А перестрелка не бывает вплотную, стреляют на расстоянии - именно с целью не подпустить к себе другого... Значит, им нужно "Стасика" вытащить из постели и отвести его "на позицию". Разделятся, скорей всего, два на два: одни держат перепуганного и дрожащего Стасика, другие становятся напротив. И, если расчет Алексея верен, то в паре напротив окажется именно Нахаленок... Он наверняка не стрелок - воришка-карманник, не более. Так что стрелять в "Стасика" будет второй. Он же, в случае чего, мальчишку придержит, когда его будут убивать те, кто останутся рядом со Стасиком... И придется Кису сильно рискнуть и сыграть роль Стасика до конца, иначе они отвертятся: "пришли поговорить". Ну и что, что с пистолетом, нынче только так деловые разговоры ведутся! Наврут с три короба... Был уже час дня, а Нахаленок все не появлялся. Кис выбрался из машины и занял позицию поближе к подъезду. Спустя десять минут он заметил синюю куртенку, возникшую из-за угла. Ага, мы иногда и ножками ходим, не все в тачках разъезжаем! Тем лучше. Кис перехватил его у соседнего подъезда. Мальчишка, ощутив твердый кружочек дула, надавивший на его ребро, побледнел и замер. Кис взял его под руку, как старый добрый знакомый, и пригласил в машину. Нахаленок приглашение принял без колебаний, чему способствовало, несомненно, жесткое дуло у ребра. В машине они просидели примерно час, беседуя. Мальчишка хмурился, смотрел недоверчиво и угрюмо, но слушал внимательно. - И главаря вашего зовут Федор Горик, - нажимал Кис. - И живет он на Юго-Западной... - Вы и это знаете? - удрученно проговорил Антон. - Знаю. Также как и то, что теперь он сменил имя... - Уж года три как сменил... - А промышляете вы сексуальным разбоем все пять. Тебе сколько лет? - Двадцать три. - Значит, ты с восемнадцати в банде? - У нас не банда! У нас отряд! - Отряд - чего? Приматов? Должно быть, Нахаленок ничего о приматах не знал, потому что, не заметив подвоха, ответил серьезно и даже торжественно: - Мы боремся за справедливость! Кис озадачился. Конечно, он что-то в таком духе и представлял, но думал все же, что к этой белиберде члены банды относятся с долей циничного юмора, а лапшу на уши Артист вешает только своим жертвам... А вот поди ж ты, и этому Антону, который оказался неожиданно старше, чем выглядел, тоже успешно навесил... Неужто пацан совсем придурок? - То есть, когда вы отлавливали девчонок у дискотеки, насиловали их и грабили - это была "борьба за справедливость"? И потом, когда по заказам дамочек вы убивали их мужей - тоже за справедливость сражались? Нахаленок понес такую чушь в ответ, что у Киса уши моментально свернулись в трубочки. Слушая пламенную мешанину про виноватых во всем коммунистов, евреев, новых русских, демократов и продажных баб, он только изумлялся, - нет, не тому, что Феде удалось придумать этот бредовый политически-националистический коктейль, - а тому что нашлись охотники употребить его в пищу для ума. Впрочем, наличие последнего у Нахаленка вызывало сильные сомнения: чтобы такое схавать, нужно вовсе мозгу не иметь... Самое же поразительное, что мальчишка ведь не дебил, не умственно отсталый; разве что по юности не разобрался? Да ведь двадцать три уже! Хотя, сказал себе Кис, и совсем взрослые и даже вроде бы умные попадаются в сети - хоть партийных лидеров, хоть "гуру" в сектах, все одно. Так чего уж с Антона строго спрашивать... - У вас политическая партия? - спросил он полуутвердительно. Антон важно кивнул. - Из четырех человек? - подковырнул Кис. - Зачем же? Мы взяли одну существующую партию и просто навели в ней порядок... - Антон вдруг заговорил баском, явно подражая чужой интонации, должно быть Артиста. - Какую же это партию вы "взяли"? - Ага, - сказал Антон, оживившись, - значит, этого ты не знаешь! А я тебе не скажу! - И не надо, сам найду. И как же вы до таких светлых идей добрались? Ведь, насколько мне известно, Федя был бездельником и неудачником. - Да так... - пожал плечами мальчишка, - от скуки. Стояли мы как-то у дискотеки... ... Вышло все от скуки. От нечего делать получилось. От тоски неудачника. То есть, Федя, конечно, неудачником себя не считал... Впрочем, чего врать самому себе: был он неудачником и занудой, которой вечно проклинал несправедливую судьбу... Федя был артистичен по натуре. Сын школьной уборщицы и рабочего, балованный и ленивый, но - откуда что взялось! - обнаружилась в нем тяга к искусству. Он ходил в драмкружок районного дворца пионеров и мечтал о карьере актера. Вот закончит он школу, вот поступит в театральное училище... Но только для этого надо сдать экзамены. А для этого прочитать много книжек. Загвоздка была в том, что Федя не любил читать. Катастрофически не любил, сам вид книги навевал на него скуку, и умственное напряжение, связанное с восприятием черных противных слов, тараканами сидевших на белой бумаге, утомляло его и вызывало отвращение. Он мог прочитать книжонку-другую, он легко схватывал любую информацию и играючи запоминал с чужих слов, он мог цитировать по памяти целые отрывки, - но читать эти горы литературы?... Он мечтал о сцене, он видел себя в разных ролях, он даже целые спектакли ставил в воображении - эффектные, сочные, яркие, - и уже успел решить, что ему нужна карьера не актера, а режиссера... Но только для карьеры режиссера нужно было прочитать еще больше книжек и еще много чего написать на экзамене, а Федя не только читать не любил, но и писать. Федя с трудом закончил школу, до аттестата его дотянула мать: в ногах валялась у директора школы, чтобы не отчислили, чтобы хоть с троечками, да оставили... Какие уж тут экзамены в театральный! Вот и остался талантливый Федя со своим талантом один на один. Работать не хотелось, что вполне естественно: человеку с творческими наклонностями претил грубый физический труд, а на какой иной труд он мог рассчитывать, не имея образования и ненавидя интеллектуальные усилия? Как, впрочем, и любые другие тоже. А народ вокруг суетился. Из каких-то углов и щелей вдруг повылезли немытые мужики и сопливые подростки, которые резко наводнили все нижние сферы первоначального накопления капитала, как то торговля - сигаретами, пивом, первыми импортными продуктами, - мелкий дворовый рэкет и валютные операции в масштабе районной "Березки". И Федя тоже пустился приторговывать, чем мог, пока не остановился на пиве - другого дела, которое не требовало бы труда, но приносило деньги, он не нашел. Но денег хотелось. Причем больших и сразу. А почему нет? Другие-то как-то сумели хапнуть! Попытался было подъехать к одному парню со двора, который, Федя знал, занимался наркотой, хотел в долю войти - но тот и говорить с ним не стал: у Феди даже во дворе была репутация человека ленивого и безответственного. Заработанные деньги Федя быстро проматывал на удовольствия. Им овладела жажда, - та самая жажда, которая охватила всю нацию, - быть богатым здесь и сейчас. Но "быть богатым" - озверевший от дикого капитализма совок понимает это вовсе не так, как западный богач. Богач денежки считает и пыль в глаза никому пускать не намерен. А одичавший от счастья держать толстую пачку в руках совок денежки превращает немедленно в ту самую пыль, которую интенсивно пускает в глаза всем и каждому. И потому денег не было никогда. И потому они все время были нужны. Впрочем, "удовольствия" ему удовольствия не доставляли: Федя жил в агрессивном противоречии с миром, который его, такого талантливого, отверг и не оценил, и в постоянной зависти к другим, преуспевающим и денежным. Версию об отверженном таланте Федя сам придумал - и сам же в нее легко поверил, искренне забыв о том, как по собственной воле бросил театральный кружок и подался в "бизнес"... Друзей у него было мало, - никому он не был интересен, с его вечными жалобами: он-де великий актер и режиссер, а в этой гребаной системе никому не нужен, вот на Западе людей на улице берут для съемок (это он как-то по телевизору слыхал такую фенечку), а здесь он должен корячиться с утра до вечера, торгуя пивом... Все же пара-тройка преданных людей у него появилась: он угощал пивом, а они, все моложе него, полублатные пацанята, не знающие, как и он, чем себя занять, под пиво охотно слушали его рассуждения о жизни и о людях, полные агрессивной зависти. Они разделяли этот взгляд на мир - сами были такими же совершеннейшими бездельниками и, не имея ничего ни в карманах, ни за душой, вместе с Федей наливались пивом и злобой к миру. Его восхождение на вершины началось душным летним вечером... Впрочем, тогда Федя еще не знал, что это начало славного пути. Тогда он просто стоял недалеко от выхода из модной дискотеки, на которую у него не было денег - заработанное он благополучно спустил, а новая партия пива была еще не продана. Стоял и ненавидел всех входящих и выходящих оттуда людей, группами и в одиночку, парней и девчонок. Особенно девчонок. Феде с ними не везло. Они лихо западали на его красивую внешность, но Федя быстро становился им неинтересен ни душевно, ни материально. Его стенания по поводу несправедливого мироустройства поначалу вызывали у них здоровое желание помочь, посоветовать, как-то организовать Федину жизнь, чтобы он сумел реализовать свои таланты (а в них простодушные девчонки верили - Федя был артистичен, Федя был эстет!) и, благодаря талантам, найти достойный способ зарабатывать деньги... Но затея это быстро доказывала свою абсолютную бессмысленность: делать Федя решительно ничего не желал. Хуже того, очередная пассия быстро начинала его немыслимо раздражать своей назойливой опекой. Федя был убежден, что девушки должны его любить и вообще на руках носить за его мужские достоинства, за его красивую внешность, за его отличные бойцовские качества в постели... За его артистизм, наконец! Как он умел рассказать историю, как он умел изобразить последний фильм в лицах! "А он из автомата: тра-та-та-та! А тот ему из пистолета: пттюх, пттюх, пттюх! А тут цистерна как жжахнет! Бах-бабах! И все легли. А тут эта телка выходит", - и Федя быстрым движением чертил контур "телки" в воздухе, а потом выбрасывал ногу, словно шел на каблуках, и поводил бедром... Они же слушали, как завороженные! Они же говорили, что после него можно в кино не ходить! Они же сами простые, как три копейки! Им такой подарок, как Федя, и не снился! Но нет, начиналось всегда, как по программе, с каждой новой девицей - одно и то же: "Надо тебе учиться, надо тебе поступать, надо тебе готовиться..." Почему "НАДО"? Кому он и что должен? Ничего! Никому! И пошли все на... Кому не нравится - иди вон! Они и шли вон. Сначала радовались, отхватив такого парня, потом - шли вон. Без оглядки и без сожалений. С облегчением шли вон, словно от обузы избавились... Бабье, сучки! Ясно, зачем его учиться подбивали: надеялись, что он прославится и будет огребать такие бабки, что Кольке, который наркотой торгует, не снились! А они, значит, при нем, при звезде экрана, на всякие тусовки светские шастать будут, туалеты себе дорогие заказывать, по Каннам разъезжать... Вот зачем им надо было заставить его учиться! Все под себя, бабье! Если б у него были деньги, - они бы не нудили: сделай то, сделай се! Они бы за счастье почли любой его каприз выполнить! Их не стало бы интересовать его образование, даже если б у него три класса было; их не стал бы интересовать источник его дохода, даже если бы он был киллером наемным, - все бы схавали, и утерлись бы, и у ног бы ползали за красивые шмотки и цацки, за возможность выйти в дорогой кабак и покрасоваться! У-у, твари продажные! После четырех попыток сойтись с разными девушками, закончившихся одинаково неудачно, Федя весь женский род стал глубоко презирать и серьезные отношений больше ни с кем заводить не желал. Пустился было в "просто секс", но любительницы последнего едва не отбили у него напрочь естественную физиологическую потребность. За пару лет "просто секса" он такого навидался, чего его самая изощренная фантазия представить не могла. Но больше всего - больше групповух и прочего непотребства, - в память врезалась одна сцена: он свалился с температурой под сорок, в бреду и в поту. Открыл воспаленные глаза от какого-то непонятного беспокойства и обнаружил... Что на нем трудится страшненькая панковатая девица, ни лица, ни имени которой он вспомнить не смог! Увидела, рвань, что предмет находится в рабочем положении (чему виной была исключительно температура под сорок) и решила свое удовольствие поиметь! Федя весь свой любовно-сексуальный опыт подытожил: все они одинаковы, все ненасытны, и все так и норовят мужиком попользоваться! Хоть деньгами, хоть... Но особенно деньгами! И потому, разглядывая у дискотеки красивых, дорого и вызывающе одетых телок, которые ему не принадлежали и принадлежать не могли, Федя ненавидел их страстно. Все они были куплены, куплены с потрохами, со всеми этими соблазнительно выглядывающими из глубоких вырезов сиськами, с этими аппетитными попками, туго обтянутыми микроскопическими юбками, с этими нежными ляжками, нахально сотрясающимися при каждом шаге на высоченном каблуке! Куп-ле-ны! Но - не им. Эти роскошные самки принадлежали отвратным, самодовольным, жирным и старым богачам. По той простой причине, что у них есть деньги. Наворованные. Те самые деньги, которые никак не даются Феде в руки. Как и красивые, дорого упакованные, вернее распакованные, услужливые девочки. И от этого хотелось выть. Это было в высшей степени несправедливо. Это было еще обидней, чем неоцененные таланты. Именно тогда он произнес фразу, предопределившую его дальнейшую жизнь: "Это несправедливо, - сказал Федя, - что красивые девочки трахаются со старыми богатыми уродами. Красивые девочки должны трахаться с красивыми мальчиками. Такими, как мы. Правда, мужики?" И в блеске ответных взглядов троих верных щенков загорелась заря его новой жизни. - От скуки, значит... - Алексей решил, что пришла пора подытожить разговор. - Итак, Антон, у тебя есть два варианта, - либо ты мне веришь и делаешь так, как я сказал, либо - ты мне не веришь и бежишь бегом меня закладывать своим. Только запомни: в этом случае ты не доживешь и до вечера. Теперь выбирай. - А чего это ты такой добрый? Чего это ты пришел мою жизнь спасать? - Слушай, малец, ко взрослым надо на "вы" обращаться... А ты, значит, думаешь, что всем на всех наплевать, как тебе? Ты думаешь, что мир вот так именно устроен: каждый за себя, а остальных можно в штабеля складывать и по ним идти вперед, к своим паскудным деньгам, которые ты потом прокутишь в один день с девками? Или девки тебя уже не интересуют, перетрахался? Что ж тебя интересует, безмозглый ты мой? - Деньги. Деньги - это власть, - серьезно ответил Нахаленок. - Власть над швейцаром, который тебя пустит туда, куда не пускает других? Власть над официантом, который тебе жрать принесет и туфлю оближет заодно? Власть над продажными девками, которые тебе все остальное оближут за деньги? Шмотки купить? Машину? Что еще? На острова съездить? Ладно. А дальше? Вот, представь, у тебя все это есть: жрачка, шмотки, машины, цепь в пять кило золота на шее, красивые девки, острова, пальмы, дача-крепость под Москвой... Ну и с кем ты на даче жить будешь? Со шлюхами? Да они тебе обрыднут через месяц. С кем на острова поедешь? С друзьями? Да нет у тебя друзей, мальчик, у тебя есть только подельники, которые готовы тебя разменять при первой же игре! Чем душу заполнишь? Чем жить будешь? Своим отражением в зеркале с цепью до пупа и прикидом от Версаче? И сколько ты так протянешь, онанируя и кончая от своих "денег" и своей "власти"? Чего я такой добрый, спрашиваешь? Проще пареной репы: жаль мне тебя. Тебя твоя мать жалеет? Уж наверняка. Жалеет, потому что любит. Вывод простой: не все деньгами меряется. - Вы что ль, тоже меня любите? - ухмыльнулся Нахаленок. - Вот дурень... Я тебе объясняю то, чего твои куцые мозги никак освоят: не все деньгами и шкурными интересами меряется. Впрочем, как хочешь. Я тебе сказал: у тебя два варианта. Выбирай. - Есть еще третий... - И какой же? - Сбежать, - Антон тоскливо посмотрел в окно. - Беги. Уже придумал, куда? - Нет... Но можно спрятаться где-то, потом за границу... - Ну-ну. Тебя мама до сих пор супчиком кормит, куда же это ты собрался? Один, без языка, без денег? Что-то у тебя, конечно есть, но ты быстро потратишь. А дальше? Работать ты не умеешь, образования у тебя нет, никто тебе не поможет, и никому ты там не нужен. Ни родителей, ни друзей - никого. Оно тебе надо? - Ага, лучше в тюрьме сидеть! Да вы знаете, сколько мне дадут? - Это как повернется. За помощь в поимке опасных преступников тебе могут сильно скостить... В общем, Антон, тебе решать. Я все сказал, можешь вытряхиваться из машины. Встретимся на месте, если решишься. Не забудь, как и что делать. Главное, сразу падай! Нахаленок выползал из машины нерешительно, как будто что-то хотел еще спросить, или что-то хотел получше понять, в чем-то удостовериться... Но, так и не сказав ни слова, закрыл за собой дверцу "Нивы" и ушел к подъезду, не обернувшись. Кис проводил его взглядом, качая головой. Он сильно рискнул, пустившись в откровения с мальчишкой, но выбора у Алексея не было: ему одному не уберечь пацана, если тот сам себе не поможет. А уберечь хотелось: в его глупой и озорной беспечности было что-то симпатичное, что-то от шалопая Ваньки... Теперь, если Нахаленок его заложит Артисту, весь план Киса провален. Но Кис был уверен, что не заложит. Не оттого, конечно, что просветлился, слушая Кисову проповедь, но просто сдрейфит: Кис ведь пообещал, что малец до вечера не доживет, если наябедничает... И, кстати, так оно и будет. И парнишка должен почувствовать своим хитрованским нутром, что детектив не блефует... Друг молодежи. Помнится, в годы его юности ходила такая тупая шутка : "темнота - друг молодежи". Кис уже давно не молодежь, но темнота нынче ему действительно будет другом. Он еще раз посмотрелся в зеркало: ну, на Стасика он, конечно, никак не похож, но ведь бандиты нисколько не сомневаются в том, что на этой даче прячется Стасик, следовательно, ничего не подозревают и в темнот