ас этот весельчак Джонсон? - На Бут Хилле, местном кладбище. Его подстрелил какой-то очкарик из Портленда, штат Оклахома. Трудно поверить, правда? - Точно. Слушай, Нора, нет ли у тебя чего-нибудь поесть? Деньги у меня есть, я заплачу. - Мы сделаем гораздо лучше, - предложила девушка. - Я тут знаю одно местечко, где неплохо кормят, к тому же, владелец этого заведения у меня в долгу. - А как это у тебя получилось? - поинтересовался Хэрольд. - Оставь свои вопросы. Каждый зарабатывает на жизнь по-своему. Внезапно она подбежала к нему и бросилась на шею. - Хэрольд, я действительно рада тебя видеть! 15 Чтобы попасть в ресторан, они прошли до донца извилистую улочку, вымощенную булыжником, свернули в тупик и спустились в какой-то подвал. Несколько посетителей в тирольских коротких кожаных штанах распевали тирольские песни. Играло цыганское трио. Небольшой пятачок для танцев освещался яркими красными лампочками. В зале было тесно, в воздухе плавали клубы дыма, слышались обрывки разговоров на пяти языках. Владелец забегаловки подмигнул Норе, провел их к столику рядом с танцплощадкой и даже прислал им бутылку вина. Хэрольд был слишком голодным, чтобы вести беседу, и как волк набросился на первое блюдо - чертовски вкусную маринованную рыбу под названием севиче. Следующее блюдо - бифштекс из натурального мяса он уже ел не так быстро, поэтому смог задавать вопросы. - Слушай, Нора, а как платят за Охоту? - Две тысячи долларов за вступление в клуб Охотников. Три тысячи - за первое убийство. Но это только начало. - А потом? - Сумма вознаграждения постоянно увеличивается. - А если меня убьют? - Правительство бесплатно похоронит тебя на Бут Хилле. - Пять тысяч - деньги немалые. - Это правда, но если ты умрешь - это навсегда. - Согласен, - пробормотал Хэрольд. - Но человеку все равно приходится умирать, даже если он и не собирается никого убивать, но в этом случае ему никто не платит пять тысяч. - Не думай, что эти деньги даются легко, - предупредила его Нора. - За Охоту хорошо платят, потому что она притягивает туристов и способствует процветанию Охотничьего Мира. Однако уровень смертности среди Охотников-новичков чрезвычайно высокий. Обычно счастье улыбается тем, кто занимается этим постоянно. - Но ведь когда-то им пришлось начинать, как и мне сейчас. - Ты прав. - Говорят, сюда приезжают люди со всего мира, чтобы убивать тех, кого они даже не знают. Это правда? - Да. Хотя звучит как-то дико. Я прочитала интересную теорию в одном журнале. Там шла речь о так называемом "синдроме Охотничьего Мира", хотя я так и не поняла, что это такое. А может, это называется "Охотничий способ мышления". Там говорилось о том, что жажда убийства возникла в результате перенаселения планеты. - Какая чушь! Я всегда считал, что мир терпит лишения от опустошения или недонаселенности, или как это там называется. - Это если сравнивать с количеством населения сто лет тому назад. Но сейчас слишком много людей хотят поделить между собой то, что осталось от Земли. А этого наследства на всех не хватает. Все чего-то хотят, никто не производит ничего нового, денег не хватает, большинство даже никуда не ездит. Исключение составляют разве что Охотники. - Значит, есть смысл стать одним из них. Пять тысяч долларов - это бешеные деньги. Думаю, чтобы получить их я готов убить кого угодно. Если он идет на это по собственному желанию, как и я. Так что, я не против. - А если он убьет тебя? - спросила Нора. - Мою смерть можно будет считать издержками профессии. - Разве можно называть убийство профессией? - А почему бы и нет? - Профессия убивать людей. Пять тысяч за особь. Одно плохо, тебя тоже могут убить. Но для развлечения это не так уж и плохо. После ужина Хэрольд отвел Нору домой. Возле дверей она спросила. - А ты не хотел бы пожить у меня, Хэрольд? - Я и не надеялся, что ты мне это предложишь. - Тебе не хватит денег на гостиницу. У меня пустует одна маленькая комната. Ты можешь поселиться там. Я дам тебе ключ от квартиры. Можешь приходить когда угодно. - С удовольствием переберусь к тебе, - согласился Хэрольд. - Я заплатил в гостинице всего за один день, так что переночую сегодня там. Присмотрю за своими вещами и еще раз вымоюсь. А завтра переберусь к тебе. Девушка передала ему ключ. - Хэрольд, меня часто не бывает дома. Ну, ты сам понимаешь... - Не беспокойся, Нора. Чем бы ты ни занималась, я не собираюсь тебя осуждать. По пути сюда я убил собаку, продырявил одному типу плечо, а скоро буду заниматься еще худшими вещами. Такие-вот дела. - Не спеши становиться Охотником. Смертность среди новичков действительно очень высокая. - Все равно когда-то надо начинать. - Ты прав, - грустно кивнула девушка. 16 Майк Альбани вылез из своего белого "ламборджини" с откидным верхом, приветливо помахал рукой привлекательной соседке, которая выгуливала своего трехлетнего малыша в коляске и подошел к дверям своего дома. По привычке он несколько раз обернулся - все знают, что семьи погибших Жертв часто пытаются отомстить Наводчику, хотя это и противоречит гражданскому и моральному кодексу. Не заметив ничего подозрительного, он быстро отворил дверь и проскользнул вовнутрь. Его жена Тереза смотрела телевизор. Как раз передавали "Хронику марсианской колонии" - шоу, которое ежедневно транслировалось с Марса, принималось антеннами Земли и показывалось по кабельному телевидению. Терезу ужасно волновали подробности повседневной жизни в экзотических местах. Терпения у нее было хоть отбавляй. Могла часами сидеть в саду и наблюдать, как растут помидоры. - Как у тебя сегодня дела? - поинтересовалась она. Альбани со вздохом опустился на стул. И куда только подевалась его блестящая самоуверенность? - Подвез одного парня с аэропорта. Если он решит стать Охотником, то, возможно, возьмет меня Наводчиком. - Прекрасно. А как там тот, которому ты сейчас помогаешь? - Джеффрис? - лицо Майка немного оживилось. - Сегодня он взял выходной. Говорит, что ему надо отдохнуть перед финальным этапом. А на завтра я придумал чудесную западню. Не волнуйся, Жертва от нас никуда не убежит. - Что вообще представляет из себя этот Джеффрис? - Пока на его счету лишь одно удачливое убийство. Однако, ходят слухи, что ему просто повезло - пуля попала в Жертву рикошетом. Тереза вздохнула. - Тебе действительно придется искать их самому, так? - Джеффриса я не искал. Он сам меня нашел. Придется пока поработать на этих неудачников, пока мне не попадется такой Охотник, который исполнит красивое Убийство. Тогда мы получим дополнительную награду. Пусть тебя это не волнует. Тереза пожала плечами. Альбани налил себе бокал вина. Забот у него хватало, потому что дела действительно шли из рук вон плохо. Фортуна повернулась к нему спиной. Тридцатишестилетний Майк Альбани был родом из Дорчестера, штат Массачусетс. Его отец - Джанкарло Альбани, итальянский эмигрант с Кастельмаре - прежде чем переехать в Дорчестер, работал механиком в Провиденс. У Джанкарло и его жены Марии было шестеро детей. Мать Майка работала в химчистке на соседней Непонсет авеню. Братья и сестры Майка жили теперь в различных частях Соединенных Штатов, но их уже осталось только четверо. Анжело погиб при попытке ограбить банк в Шэйене, штат Вайоминг, а Тито - в автокатастрофе возле водопада Сиу. Еще с раннем детстве у Майка проявился талант организатора мелких краж. Поэтому в Дорчестере, а потом и в Бостоне ему жилось неплохо, пока один из членов его банды - Бешеный Пес Лонниган - не попался на ограблении обувного магазина "Том Мак-Энн" в Бруклине и не заложил Майка, надеясь, что за это ему дадут меньший срок. Об этом Майк узнал из надежных источников и вовремя смылся. В 2081 году он приехал в Охотничий Мир. Некоторое время он перебивался случайной работой, а потом пошел в ученики к Луиджи Ванилли - старому, опытному Наводчику, который был родом из Сицилии. Когда Ванилли погиб от пули соседа, с которым он постоянно ссорился из-за персикового дерева, которое росло на соседском дворе, но ветви наклонялись через забор на его участок. Тереза получила в наследство всех клиентов отца, дом и белый "ламборджини". Они с Майком давно уже встречались, так что скоро сыграли свадьбу. Первый год самостоятельной работы принес Майку небывалый успех. Его второе Убийство занесли в книгу рекордов. А потом ему посчастливилось работать с непревзойденным Убийцей - Хулио Санчесом из Коста-Рики. Через два года после приезда на Эсмеральду, у Альбани было все, о чем только может мечтать человек. А потом Санчеса подстрелили - рано или поздно это случается даже с талантливыми убийцами, - и тогда дела пошли все хуже и хуже. По городу пошли слухи, что Альбани утратил свое чутье и фантазию, которые делали его засады такими хитроумными. Кое-кто предполагал, что у него "наводческий срыв". Никто не хотел пользоваться услугами Наводчика-неудачника. Дела пошли настолько скверно, что Альбани приходилось ошиваться в аэропорту, предлагая свой талант новичкам. В Охотничьем Мире взлеты и падения случаются с молниеносной быстротой. Альбани был готов на все, лишь бы снова подняться на гребень успеха. Пока его единственным клиентом был Джеффрис, но этот эксцентричный англичанин не подавал почти никаких надежд. Альбани был нужен успех. Наводчикам за каждое Убийство платили не только клиенты, а - как и Охотникам - государство. С другой стороны, если Охотник погибал, с Наводчика брался штраф в размере выигрыша плюс десять процентов на судебные издержки. Поэтому сейчас Альбани ходил по лезвию бритвы. Трех предыдущих клиентов Майка убили. Каждая очередная неудача увеличивала размер штрафа. Если Джеффрису повезет, Майку удастся отсрочить банкротство еще на некоторое время. А если англичанин проиграет, Майка снова оштрафуют, что приблизит его к окончательному краху. Крах в Охотничьем Мире означал прохождение через формальную процедуру лишения гражданских прав, после чего человека провозглашали рабом, вся его собственность переходила во владения государства, а ему самому приходилось выполнять назначенную правительством принудительную работу - например, убирать свинарники. - Микеланжело, - внезапно позвала его Тереза, - давай вернемся в Дорчестер. Альбани покачал головой. - Там меня до сих пор разыскивает полиция. - Тогда поедем в какой-нибудь другой город в Америке. - Чтобы вести жалкое существование и голодать? Даже не напоминай мне про это! Просто мне нужно переждать тяжелые времена. Найти бы еще какого-нибудь Санчеса... - Санчес был настоящим профессионалом, - согласилась Тереза. - Ты тоже тогда блистал. Но Санчеса убили. А после него появился этот Антонелли. - Я не хочу слышать это имя! - Майк, что же нам тогда делать? - Джеффрис исполнит убийство, и я снова окажусь на гребне славы. Или тот парень - Хэрольд - наймет меня, и мы еще ухватим счастье за хвост благодаря его способностям убийцы. - А если нет? - Если ничего не выйдет, я воспользуюсь правом на Самоубийство, и тогда все достанется тебе. - Опять пустые разговоры, - вздохнула Тереза. - Ты всегда обещаешь наложить на себя руки, когда у тебя депрессия. - В этот раз я настроен решительно, - сказал Альбани, поднимаясь со стула. - Покончу с собой прямо сейчас. Кому тогда ты будешь жаловаться? Хотя Тереза подозревала, что все эти угрозы - чистой воды блеф, - она напугалась. - Нет, Альбани, - дрожащим голосом сказала она, - не надо выбирать право на Самоубийство. - Ладно, - ответил Майк, снова садясь на стул. - Я просто хотел показать, что забочусь о тебе. 17 "Дорогой Алан! Вот наконец я и добрался до Охотничьего Мира, хотя меня чуть не убили в первый же день. Если отбросить это, то видел я тут не особенно и много. Наверное, я думал, что здесь вооруженные люди бегают прямо по улицам, как в том старом фильме, снятом еще до официального разрешения Охоты. Кажется, он назывался "Десятая жертва". Время от времени я слышу что-то похожее на стрельбу, но ни одного Убийства пока не видел. Наверное, не успеваю в нужное место в нужное время. Сегодня случайно встретился с человеком, который вместе со мной летел с Майами. Его зовут Текс Драза. Если бы ковбои остались хотя бы в Техасе, его можно было бы назвать ковбоем. Он именно из тех краев. Мы остановились поговорить, а потом зашли пропустить по стаканчику в один уютный ресторанчик под названием "Слоппи Джо". Там на стенах развешаны фотографии известных людей, которые были его посетителями. Мы с Тексом заказали по "Зомби" - старинному напитку, который пили еще в двадцатом веке. Такая смесь различных сортов рома с добавлением некоторых химических веществ, сразу бьет в голову. Знаешь, сейчас по всему городу ведется строительство, повсюду развешивают флаги, транспаранты и гирлянды. Похоже, я попал сюда как раз накануне самого главного эсмеральдовского праздника. Называется он - Сатурналии. В этот день каждый старается одеться так, чтобы всех переплюнуть, мужчины и женщины позволяют себя всякие вольности, так мне намекнул Текс. С нетерпением жду начала праздника. Интересно будет посмотреть. Текс рассказал, что во время Сатурналий устраиваются приемы, парады, регаты, спортивные состязания, танцы, а также "Передача эстафетной палочки" - это местный обычай. "Эстафетная палочка" - это небольшой медный цилиндр с красной отметкой на боку. Внутри находится маленькая, но мощная бомба с часовым механизмом, которая может разнести в клочья кого угодно на расстоянии одного-двух футов. Никто не знает когда именно бомба взорвется. Известно только, что это произойдет во время Сатурналий. И знаешь, Алан, что с ней делают? Ты не поверишь - передают из рук в руки. Нечто похожее на "русскую рулетку", где вместо револьвера - бомба. Чем больше человек держит ее в руке, прежде чем передать ее дальше, тем большую храбрость он проявляет. Туристы могут и брать "эстафетную палочку", но большинство все равно это делает. Они напоминаю мне тех туристов, которых описывал в одном из своих произведениях Хемингуэй - что бегали с быками наперегонки по улицам Памплоны. Вчера вечером видел Нору. Она прекрасно выглядит. Живет в живописном районе рядом с центром города. Пока не найду себе постоянное жилье, остановлюсь у нее. В том районе улицы такие узкие и запутанные, что машины там не ездят. Эсмеральда кажется таким старинным городом, все здания из камня и такие необычные, даже забываешь, что ее только недавно построили. Большая часть Эсмеральды была построена в последние семьдесят лет. Город мне ужасно нравится. Улицы всегда куда-то поворачиваются, расходятся под странными углами. Тут всегда есть на что посмотреть. Эсмеральда - счастливый город, хотя не хорошо говорить так про место, предназначенное для убийства, но это действительно так. Я расспросил людей, какие сейчас условия предъявляются к Охотникам. Кажется, можно и рискнуть. Скоро я приму участие в Охоте, только сначала не мешало бы немного оглядеться. Передай Калебу и всем остальным, что пришлю деньги, как только получу вознаграждение. Пишу тебя, сидя за столиком в баре. Я только что увидел своего знакомого - он позавчера подвез меня из аэропорта. Он Наводчик, и его зовут Майк Альбани. Закончу письмо позже." 18 Альбани сидел на обитом красной кожей табурете и попивал белое вино. На нем был модный блейзер синего цвета, серые фланелевые брюки и начищенные до блеска черные штиблеты. Когда Хэрольд подошел к стойке, на приятном загорелом лице Наводчика расцвела улыбка. - Хэрольд! Рад тебя видеть! Надеюсь, тебе не приходится скучать на нашем маленьком острове? - У вас тут очень хорошо. Мне ужасно нравится. - А наша Охота тебе нравится? - Интересно бы самому принять участие, лишь бы только никто не убил. - Опытный Наводчик поможет тебе остаться в живых. Чего-нибудь выпьешь? - Спасибо. Того же, что и у вас. - Еще один стаканчик белого, Чарли! - крикнул Альбани бармену в белом кителе. Хэрольд устроился на соседнем табурете. - Вы сегодня не встречаете самолеты? - Нет. Сейчас у нас предпраздничная горячка перед Сатурналиями. Большинство людей в эту пору теряют интерес к прекрасному искусству Охоты. Они лишь заняты тем, чтобы напиться, найти себе женщину, наделать как можно больше шума, чтобы было потом о чем рассказать соседям дома. Разумеется, ничего плохого тут нет, и я их ничуть не осуждаю. Но все равно мне жаль старого доброго времени. - А как было раньше? Альбани задумчиво улыбнулся. Достав из серебряного портсигара сигарету с золотым ободком, он прикурил, а потом предложил и Хэрольду. - Возьми, попробуй. Смесь виргинского и турецкого табака с небольшой добавкой препарата для поднятия настроения "Кайф-32". Не вызывает никаких галлюцинаций, а лишь придает ощущение бодрости. Хэрольд взял сигарету, прикурил, затянулся и тут же закашлялся. Потом затянулся еще раз, не очень глубоко. У дыма был странный пряный привкус, сначала не особенно приятный, но Хэрольд быстро к нему привык. - Можно и не пускать дым в легкие, - сказал Альбани. - Можешь даже и не вдыхать его. Активные частички попадают в кровяной поток через слизистую оболочку рта. Продукт абсолютно безвредный, не вызывает привыкания и, разумеется, официально разрешен для продажи. Впрочем, ты интересовался, как обстояли дела в старые добрые времена. Еще двадцать лет тому назад Охота считалась почти что религиозным ритуалом. Каждый глава семейства хоть раз в году должен был принять в ней участие. Люди нанимали целые семьи Наводчиков в те времена, когда деньги можно было заработать немного легче, чем сейчас. Те Наводчики были собственной командой каждого Охотника, становясь для него нечто большим, чем просто толпа служащих. Они были почти что членами его семьи, хотя ему и приходилось им платить. Это немного напоминает обычай, имевший место среди знатных семей эпохи Возрождения, когда каждый состоятельный человек имел свой собственный почетный караул. - Здорово, - отметил Хэрольд. Альбани кивнул, а в его блестящих карих глазах засветилась грусть. - Тогда у опытного Наводчика было больше работы, чем он мог справиться. Иногда он так много получал от своих клиентов, что и сам становился Охотником. - Разве это так дорого? - удивился Хэрольд. - Я думал, для этого надо лишь иметь оружие. - Дорого обходится не сама Охота. Главное, не относиться к ней настолько серьезно, чтобы забыть обо всем остальном. Для большинства Охотников выступать лишь в этой роли добровольно трудно. Необходимость работать где-то еще уменьшает время, отведенное на Убийство, заставляет жить по жесткому графику, человек срывается, попадает в ловушки и засады. И все из-за того, что надо работать! Мы в Охотничьем Мире не очень-то и любим работать. - А как же вы живете? - Каждый год налоговое управление производит расчет, сколько бы получал каждый зарегистрированный Убийца, если бы не уделял все время Охоте, и правительство выплачивает ему определенную сумму. Так называемый отрицательный налог на доход. Почти все его получают. Также выплачивается премия за каждое зарегистрированное Убийство. - А как же правительство может себе такое позволить? Ведь оно, наверное, поддерживает таки образом половину населения! - Все рассчитано до мельчайших деталей. Охота - главная приманка для туристов и основная статья доходов. Благодаря ей на Эсмеральду стекаются деньги, поэтому правительство делает все возможное для сохранения фондов поддержки Охотников и Наводчиков. К сожалению, это всего лишь капля в море, я по себе знаю. - Правда? - удивился Хэрольд. - А вид у вас - как у преуспевающего человека. - Надо же марку держать. А сейчас я сижу на мели. Почти все деньги потратил на развлечения. К ним привыкаешь быстрее, чем к Убийству. Я поклоняюсь самому сильному из пороков - карточной игре. - А разве вы не можете бросить играть? - Наверное нет. Во всем мире нет таких правил игры, как на Эсмеральде. Азартные игры на нашем острое не только разрешены, но иногда и обязательны. - Правительство заставляет вас играть? - Большинство из нас заставлять не приходится. Тяга к риску в крови каждого эсмеральдца. - А что происходит с теми, кто проигрывает? - Если они проигрывают слишком много, их ждет банкротство. - А потом? - Те, кто оказались полными банкротами, занимают места на самой нижней ступеньке социальной лестницы. У них нет денег, им никто не дает в долг, все их имущество переходит в собственность государства, а сами они становятся рабами правительства. - Рабами? Не может быть! В наше время рабства не существует! - Разве? - иронично спросил Альбани, поворачиваясь к бармену. - Чарлз, расскажи мистеру Эрдману про рабство. - С удовольствием, - радостно откликнулся тот. Это был лысый мужчина с огромным животом и плоским как тарелка лицом. Бармен вытер свои здоровенные красные руки об замызганный фартук в синюю и белую клеточку. - Я расскажу вам все, как оно есть на самом деле. Видите кольцо? - Он протянул Хэрольду ладонь. - Это знак государственно раба. На вид это было обычное кольцо из какого-то черного блестящего материала - возможно, эбонита - с блестящим камешком. - Весной исполнится три года, как я стал рабом, - продолжал Чарлз. - Пять карточных долгов - вот как я сюда попал. Во время туристского сезона должен работать в этой гостинице. В остальное время проверяю грузы на государственной таможне. Хэрольд не знал, что и сказать. Как он мог расспрашивать раба, как тот относится к рабству. Было бы понятно, если бы он испытывал стыд. Но у Чарлза и мысли об этом не было. У Альбани тоже. - В таком месте без рабства не обойтись, - сказал Майк. - Наши граждане только и делают, что развлекаются или ищут новые развлечения. Поэтому для настоящей работы просто не хватит людей, некому поддерживать существующий строй. Тяжело даже найти желающих на некоторые должности в местном правительстве. Большинство его членов - тоже рабы. Рабство - это единственный способ заставить людей заниматься серьезными вещами, такими как охрана здоровья или строительство. - Вот это да! - только и сказал Хэрольд. - Рабовладельческая система всем по душе, - добавил Чарлз. - Можешь сколько угодно рисковать и развлекаться, не опасаясь, что тебя подстерегает какое-то горе, разве что убить могут. Самое страшное, что может произойти - прокутишь все деньги и будешь вынужден сам зарабатывать себе на жизнь. - Но даже в этом случае, - добавил Альбани, - это не навсегда. Естественно, рабы начинают с самой грязной работы или добывают в карьерах соль. Но если повезет, можешь подняться по административной линии. Рабы, которые являются членами администрации, зарабатывают кучу денег. Ты сам можешь представить, какие они себе оклады назначают. Поэтому государственный раб очень быстро может себя выкупить. - Все это мне кажется довольно странным, - признался Хэрольд. - Хотя в этом и присутствует здравый смысл. Единственное, чего я никак не могу понять - зачем богатым людям рисковать, принимая участие в Охоте? - Для того, чтобы это понять, надо обладать определенным складом ума, - сказал Альбани. - Думаю, со временем ты сам все поймешь. Многие из нас считают, что куда лучше быть хорошим Охотником, чем кем либо иным. - А что нужно, чтобы стать хорошим Охотником? - Крепкие нервы и везение. Тут ничего не стоят всякие военные глупости, такие как умение обращаться с оружием, быстрая реакция, умение незаметно куда-то проползать и тому подобное. Главное в Охоте - жить среди опасностей своей обычной жизнью. - Тут у вас, наверное, полно всяких злодеев. Альбани это не понравилось. - Ничего подобного. Большинство Охотников составляют люди, стремящиеся досконально изучить человеческую психологию. - Убедили вы меня или нет, но мне это все необходимо как следует обдумать, - сказал Хэрольд. Зазвонил стоящий на дальнем конце стойки телефон. Чарлз взял трубку. Сказав несколько слов, он позвал Альбани. Тот подошел к телефону, поговорил несколько минут и вернулся на место. - Я бы с удовольствием продолжил нашу дискуссию, но меня ждут дела. - Он посмотрел на часы. - Ровно через двадцать минут я должен быть в засаде. Но если вам по дороге, могу и подкинуть. - А где эта засада? - поинтересовался Хэрольд. - Он закурил еще одну сигарету с наркотиком, в голове его просветлело, и на все было наплевать. - А, это за городом, на Кватранангских высотах, недалеко от Тюльпанового дворца и зоопарка. Очень живописная местность, если ты еще там не бывал. - Поехали! - согласился Хэрольд. 19 Пурпурное солнце, выглядывающее сквозь облака, окрасило белоснежные дома Эсмеральды в розовый цвет. Усевшись в машину рядом с Альбани, Хэрольд услышал шорох пальмовых крон, колыхающихся от вечернего бриза на Океанском бульваре. В такой чудесный вечер, проезжая по бульвару с пальмами, вряд ли думаешь, что будешь делать, когда приедешь в место назначения. Главное - ехать. Какая разница, куда приведет тебя дорога - на свадьбу или на похороны. Свежий ветер с моря пах солью и йодом. С берега несло затхлым запахом водорослей, которых прилив выбросил на пляжи. Альбани вел машину уверенно, и мимо пролетали бело-розовые предместья Мальдорадо и Инчбурга. Выехав за город, они свернули с шоссе на дорогу, которая поднималась к Ланширским высотам. Мелькнул указатель "К зоопарку", и скоро начался небольшой лесок. Они продолжали подниматься, и воздух становился все холоднее, внезапно их глазам открылась панорама равнинной Эсмеральды - разбросанные по зеленому полю фермы, тянущиеся до блестящей поверхности моря. Альбани затормозил возле входа в зоопарк. - Можете выходить. Зоопарк у нас действительно хороший. Единственный на весь Карибский бассейн, где еще остались дикие звери. Отсюда в город ходит автобус. - Мне, конечно, хочется посмотреть, но как-нибудь в другой раз. Вы не против, если я пойду с вами? Я никогда еще не был в засаде. - С удовольствием возьму вас с собой. Альбани проехал еще немного и свернул на грунтовую дорогу. Не рассчитанная на такое покрытие, машина подпрыгивала на кочках и скреблась днищем об острые камни. Кое-как дотянув до поворота, Альбани остановился, выключил мотор и включил сигнализацию охраны. - Дальше придется идти пешком, - сказал он. Они направились к лесу по узенькой тропинке. Там им пришлось продираться через густые заросли, чтобы выйти на вершину горы, с которой открывался вид на дорогу, петляющую ста футами ниже. Перед ними на краю ущелья находилась похожая на деревянный ковш V-образная конструкция, доверху заполненная валунами. Под ковшом виднелась платформа с зубчатыми шестеренками какого-то странного механизма. - Стоит только крутнуть ручку, и вся эта груда камней свалится на дорогу, - объяснил Альбани. - Тонкий расчет, не правда ли? Мои помощники соорудили эту засаду еще несколько месяцев тому назад. Люди подстерегают друг друга на маршрутах, которыми они обычно пользуются. А опытный Наводчик должен предчувствовать развитие событий. - И что же должно случиться? - спросил Хэрольд. - Скоро по этой дороге должна проехать машина. В ней будет сидеть Жертва - мистер Драза из Техаса. - Эй, - сказал Хэрольд. - Да я же вместе с ним прилетел сюда на одном самолете! - Он приезжает на Эсмеральду каждый год. По-моему, это у него уже шестая Охота. И последняя. Когда я крутну за ручку, камни высыпятся перед его автомобилем, перекрыв дорогу. Дразе придется выйти. Пока он сообразит, что к чему, Охотник - некто мистер Скотт Джеффрис, на которого в настоящее время я работаю, - заранее выбрав на дороге выгодную позицию, изрешетит его пулями. - Не слишком ли это сложно? Неужели его нельзя убить более простым способом? - удивился Хэрольд. - Можно, - презрительно скривил губы Альбани. - Но такие засады являются частью традиции Охоты. Также, благодаря им сохраняется потребность в Наводчиках. А теперь нам осталось проверить, все ли в порядке. Альбани вынул из кармана пиджака миниатюрный радиопередатчик и вытащил длинную гибкую антенну. - Мистер Джеффрис, вы на месте? В динамике послышались статические разряды. - Да, я готов, - высоким возбужденным голосом отозвался Охотник. Альбани взглянул на дорогу. - Отлично, он появился именно тогда, когда я и рассчитывал. С такой высоты серебристая машина, в которой приближалась Жертва, казалась игрушкой. Альбани наклонился вперед, держа руку на рычаге механизма. Хэрольд стоял в нескольких футах от него, наблюдая за разыгрывающейся сценой. Внезапно краем глаза он заметил какое-то движение позади себя. Что-то блеснуло на поросшем лесом склоне горы чуть правее от них. Хэрольд обернулся. Снова что-то блеснуло. А потом он увидел, как что-то словно тень движется среди деревьев. Хэрольд не знал, кто это и что это все означает, но весь напрягся, а кровь застучала у него в висках. - Ложись! - закричал он и сбил Альбани с ног. Через долю секунды послышался звук выстрела мощной винтовки. Пуля попала в камень, возле которого только что стоял Альбани. Хэрольд стал подниматься. Альбани дернул его за руку. С одинаковыми интервалами прозвучали еще четыре выстрела. Откуда-то снизу донесся рев мотора, потом этот звук стал понемногу стихать и пропал совсем - машина проехала засаду. - А что нам теперь делать? - растянувшись на земле, спросил Хэрольд. - Будем ждать. Все понятно, где-то тут в лесу прячется Наводчик. Он не имел права в нас стрелять. Так никогда не поступают. С профессиональной точки зрения это просто неэтично. - А разве ты не можешь выстрелить в ответ? - Я никогда не ношу с собой оружия. Наводчикам это не разрешается. А даже если бы у меня и был пистолет, я бы не стал нарушать правила из-за какого-то негодяя. Просто будем лежать. Скоро сюда поднимется Джеффрис, и Наводчик уйдет. - А он не станет убивать Джеффриса? - Нет конечно. Наводчикам запрещается убивать Охотников. Через несколько минут на холм взобрался Джеффрис, держа в руках винтовку. Он был невысокого роста, с лицом цвета слоновой кости, напомаженными черными волосами, маленькими усиками и родинкой над верхней губой. - С вами все в порядке, Альбани? - поинтересовался он. - Да, вроде все в порядке. Но, судя по всему, меня выследили. И хуже того, предвидели все мои действия. Честно говоря, я чувствую себя морально уничтоженным. - Не принимайте это близко к сердцу, друг Альбани, - успокоил его Джеффрис. - Такое с каждым может случиться. - Но ведь я сорвал ваше Убийство, - в отчаяние ломая руки, продолжал Альбани. - Даже не думайте про это. Что-то у меня нет сегодня интереса к Охоте. Мой врач утверждает, что я надышался кордита. Поэтому, не обращайте внимания. А это кто? - Друг. Мистер Хэрольд Эрдман из Америки. Он спас мне жизнь. - Молодец, - похвалил Джеффрис. - Мне бы не хотелось вас потерять, Альбани. Не так уж много нас осталось, представителей старой гвардии. Пора возвращаться. Пристрелим его в следующий раз, договорились, Альбани? - Можете в этом не сомневаться. - Позвоните, когда придумаете что-нибудь новенькое. И лучше всего в городе. Мне не нравиться лазать по горам. Рад был с вами познакомиться, Эрдман. - Повернувшись, Джеффрис принялся спускаться по склону. По дороге в город Альбани не сказал ни слова. И только остановившись возле входа в "Эстрелью" произнес: - Хэрольд, ты мне очень помог. Как ты узнал, что там кто-то прячется? - Наверное, я увидел, как блеснуло стекло его оптического прицела. - На таком расстоянии? Ну ладно. У тебя прекрасная реакция. В нашей игре ты станешь победителем. Слушай, не хочешь ли ты завтра пойти на прием? - На прием? - спросил Хэрольд. - К кому? - На Юбилейный Охотничий бал. Его проводят раз в год перед началом Сатурналий. Попасть в число гостей практически невозможно. На него приходят все Охотники и, как всегда, артисты, рок-звезды, сенаторы и так далее. Будет про что рассказать друзьям... - Никаких планов на завтра у меня нет, - признался Хэрольд. - А девушку я могу с собой взять? - Конечно. - Наводчик вынул бумажник и достал оттуда приглашение на двоих. - Это в Охотничьей Академии. Приходите к десяти. Именно тогда начинается самое интересное. 20 Рейс 461 из Атланты задерживался уже на целый час, и Луэйн Добрей почти кипел от злости. Сейчас он с головой ушел в Охоту, что, как он и предвидел, вытянет из него все соки, а кузина Джекинс - студентка последнего курса Беннингтонского университета - в последнюю секунду решила приехать к нему на каникулы. Визиты Джекинс всегда приходились на самое неудобное время. В прошлом году она также решила приехать в последнюю минуту, и Луэйн знал наверняка, что она поступила так, чтобы заставить его лишний раз понервничать, поспешно договариваясь о комнате для нее. Тогда это выбило его из колеи, и Убийство вышло такое неудачное, что его критиковали не только газеты, а и всегда относившееся к нему с симпатией "Охотничье Шоу", телепередача, в которой ведущий Гордон Филакис обозвала его случайной вивисекцией, добавил, что Луэйн действовал с изяществом кобылы, упавшей на крота. Впрочем, так оно и было, потому что Жертвой был мужчина в очках с толстыми линзами, а Луэйн попытался срубить ему голову на скаку, однако тот погиб лишь потому, что кобыла Охотника испугалась и упала на Жертву. Луэйн не любил вспоминать этот случай. С тех пор его стали преследовать неудачи. Сначала он было решил послать вместо себя в аэропорт Сузера, своего Наводчика, но ему пришла в голову мысль, что Джекинс может обидеться и пожаловаться его матери. Мать Луэйна, которая после смерти мужа жила одна в Шароне, штат Коннектикут, получила в наследство все семейное состояние, и сын полностью от нее зависел. Сара Добрей не принимала философии Охотничьего Мира. Она неоднократно утверждала, что убивать друг друга должны лишь бедняки, а жизнь богатых людей - слишком большая ценность, чтобы приносить ее в жертву. Однако Луэйн как либерал был убежден, что кто-угодно имеет право убивать кого-угодно, все равно, богатого или бедного. Лучшей подругой Сары Добрей была Эллен Джоунз, мать Джеки. Если она дома расскажет, что он был так занят Охотой, что не мог сам ее встретить... Ну, может, ничего и не случится, но зачем рисковать такой важной вещью, как деньги? Вот поэтому он и сидел в зале ожидания аэропорта, куря сигареты одну за другой, до тех пор пока в ясной голубизне карибского неба не показался самолет. Он снижался, оставляя за собой темный шлейф выхлопов. А вот и Джекинс. Двадцатилетняя стройная девушка среднего роста с короткими, модно подстриженными блестящими волосами, симпатичным личиком и тонкими малиновыми губками. - Луэйн, дорогой, как хорошо, что ты меня встретил! Мне страшно хотелось снова тебя увидеть! Нельзя сказать, что она сильно любила Луэйна, просто ей всегда нравилось в Охотничьем Мире, особенно во время Сатурналий. К тому же у Луэйна была прекрасная квартира как раз рядом с Центральной площадью. - Как я рад, Джекинс! - Он всегда называл ее полным именем. - Если ты не против, дорога, мы сразу же поедем домой. Понимаешь, я как раз сейчас охочусь... Твой багаж привезут позже. Тридцатичетырехлетний Луэйн Добрей был среднего роста с пепельными волосами и тонкими, почти незаметными бровями. Его отец, удачливый биржевой маклер из Нью-Хэвена, штат Коннектикут, бросив дела, стал известным на Эсмеральде Охотником, который имел на своем счету двенадцать убийств до того, как какой-то сопляк, переодетый официантом, не пригвоздил его автоматной очередью к столу, уставленному итальянскими блюдами. Сара, мать Луэйна, светская дама, гордившаяся тем, что в ее жилах течет одна восьмая ирокезской крови, осталась в Шароне заправлять семейными финансовыми делами и держать антикварную лавку. Ей всегда хотелось этим заниматься. У Луэйна была шикарная квартира в Эсмеральде и небольшая вилла за городом. Ему было доступно все, о чем лишь только может мечтать мужчина, кроме удовлетворения от хорошо выполненной работы. Проведя Джекинс в ее комнату, он вернулся в гостиную и сел за стол. Луэйну нравилось рассматривать свое оружие. Больше всего ему нравились три пистолета: "Уэбли-Мартин-303", двухствольная крупнокалиберная "Беретта", стрелявшая патронами от "сорокчетверки" и длинноствольный револьвер 22-го калибра. На столе у него лежали еще несколько пистолетов, остальные были спрятаны в навесном шкафчике из черного дерева. Воздух в комнате пах оружейным маслом. В гостиную вошла Джекинс Джоунз. Она разлеглась на диване, высоко задрав ноги в чулках, и положила зажженную сигарету в пепельницу на журнальном столике. Луэйну было видно лишь копну черных волос и ноги в красных чулках, которыми она лениво покачивала, листая страницы купленного в самолете журнала мод. Зазвонил телефон. Луэйн потянулся к нему, но Джекинс уже схватила трубку параллельного аппарата, который стоял на столике рядом с ней. - Салли? Это ты, дорогая? Да, я только что прилетела! Да, чудесно! Разумеется, я буду на Охотничьем балу. Ты что оденешь? Луэйн корчил страшные гримасы, показывая на телефон. - Лучше поговорим потом, - сказала Джекинс. - Луэйн ждет звонка. До встречи. Она повесила трубку и спросила: - Теперь доволен? - Извини, но мне должен звонить Наводчик. - В этот раз ты Охотник или Жертва? - Охотник. Моя жертва - Фред С.Хэррис. - Что-то не слышала про такого. - Он не местный. Приехал из Нью-Джерси. Это его третья Охота. Очень ловкий парень с седыми волосами. Насколько мне известно, он какой-то киношник. Мне удалось узнать, что его голыми руками не возьмешь. - А Наводчик у тебя до сих пор Отто Спренглер? Луэйн покачал головой. - Нет. Он погиб во время штрафной "Отчаянной езды". - Мне, наверно, никогда не понять этого обычая. - Не все обычаи требуют объяснений. - И кого же ты нанял в этот раз? - Эда Сузера. Ты его знаешь. Толстяк с головой, похожей на арбуз. Он приехал сюда из Ки-Уэста. Джекинс покачала головой. - Похоже, я его не знаю, и он меня совершенно не интересует. А почему не Том Дрэймор? Ты всегда так его расхваливал. - На этой неделе он очень занят. - Даже для тебя? Что-то мне не верится, если считать, сколько ты платишь. - Он не нуждается в работе. В последнее время ему очень везет. Я попытался его нанять, но его никогда не бывает дома, а на мои звонки он не отвечает. Скорее всего, он просто избегает меня. - Но почему? - Тебя здесь очень долго не было, Джекинс. Ты не видела моей последней Охоты. - Ты как раз готовился к ней, когда я вернулась в Беннингтон. Что случилось? Ты же убил его, не так ли? - Конечно. Иначе бы я сейчас не сидел с тобой, правда? - Тогда в чем дело? - Охотничьи Судьи назвали его неэлегантным убийством. Лишь потому, что я пристрелил Жертву. - Но ведь это не противоречит правилам? - Конечно нет. Все абсолютно законно. Они просто разозлились, что я прикончил его как раз перед Зданием Гостеприимности прямо под носом у туристов. Несколько иностранных турбюро отказались от контрактов. А я-то тут причем? Чего они еще ждали? Если они такие чувствительные, вообще не надо сюда ездить. Господи, разве это тайна, чем мы занимаемся в Охотничьем Мире? - А за неэлегантное убийство существует какое-нибудь наказан