Группа КУКУ не услышала еще далекое жужжание вертолета, а Очисток уже знал о его пассажирах все. Карту пещер, путь в лабиринте чародей видел глазами Люгера так же ясно, как своими собственными, и запомнил мгновенно и навсегда. "Отныне, -- четко командовал Очисток, -- вы невидимы для людей. Первая тысяча стягивается у входа. Я иду впереди, полковник Ловчила -- замыкающий. Как только дверь начнет открываться, проникаете внутрь и -- за мной. Двигаться будем резво, -- он жестко усмехнулся, -- советую не отставать. Остальным отползти на сто метров, окружить пещеру, спрятаться, ждать инструкций. Все. Выполнять!" Операция прошла быстро, успешно, слаженно. Бандиты, при всем своем опыте, не смогли обнаружить картоморов, к тому же возглавляемых колдуном. Если б не поразительный нюх Ужастика, все получилось бы идеально. Но эта частность, считал Очисток, значения не имела. Беспокоило другое. Приближалось время "Г", как окрестил его чародей -- одиннадцать часов по-картоморски. До семи утра предстояло переждать. Сейчас группа КУКУ -- Очисток чувствовал это -- находилась от экспедиции Печенюшкина не более, чем в часе пути. Ближе подступать, пожалуй, не стоило. ПОКА не стоило. Картомор не забывал: главное -- терпение. Дракошкиуса искали долго. Кричали. Печенюшкин и Федя возвращались назад, забегали вперед, заглядывали в боковые проходы. Фантолетта охраняла девочек. Встревоженные картоморы сбились в кучку, оглядывались по сторонам. Наконец команда, без дракона, вновь собралась вместе. Все смотрели на Пиччи, но и он казался совершенно растерянным. Алена с горя решила подкрепиться. Раскрыв рюкзачок, девочка полезла туда за котлетной таблеткой и вдруг наткнулась на лист бумаги, свернутый в трубку. -- Ты мне что подложила, Лизочкина? -- заныла она. -- Мне, между прочим, и так тяжело. -- Алена развернула лист. -- Ой! Кто это так красиво пишет -- ничего понять не могу! Лиза осторожно вытянула бумагу из пальцев сестры. На плотном голубом листе черной тушью твердым почерком со множеством завитушек было начертано послание: "Драгоценные друзья мои! Случилось непоправимое. Всю жизнь я считал себя драконом, пусть и не совсем обычной наружности. И вот, к ужасу моему, при виде летучих мышей ум, честь и совесть почтенного некогда М. Б. Дракошкиуса исчезли, растворившись без следа в бездне дремучих инстинктов. Зов кошачьих предков туманит головы, кипятит старческую кровь. Летучий кот отправляется на охоту. Не смею умолять о прощении. Завершив расправу над презренными писклявыми тварями, я незамедлительно появлюсь, дабы склонить перед вами повинные головы. Некогда спутник ваш, а ныне недостойный отщепенец Мурлыка Дракошкиус." -- Вот-те на! -- Федя был возмущен беспредельно. -- Три головы, а ума ни на грош. Дезертир он, вот кто! Ответит за все на совете магов. -- Это моя вина, -- поднял голову Печенюшкин. -- Должен был предвидеть -- коту с мышами не ужиться. Но не волнуйтесь так уж сильно, поохотится и вернется. Должен вам сказать: голос крови -- сила неумолимая. -- Как-то со мной был похожий случай, -- оживился Пиччи. -- Попал в Африке к дикарям в лапы. А я тогда изображал англичанина -- путешественника. Пробковый шлем, стек, монокль, сигара. Ну, понятно, привязали к дереву. Рядом костер разожгли, котел повесили. Водичка греется, дикари пляшут перед ужином. Вот пар заклубился, отвязали меня и в котел -- бултых! Прямо в одежде. Сигара, конечно, погасла. Лежу, варюсь, но монокль удерживаю. Дикари танцуют. А в хижине пленники подкоп заканчивают. Полчасика оставалось покипеть, они бы спокойненько убежали. И тут подходит вождь к котлу -- похлебку понюхать. Нет бы потерпеть обжоре старому. А в руке у него банан, огромный, спелый. Кожура наполовину отогнута, запах -- умереть! Даже сквозь пар его чувствую. Я бананов год, наверно, не ел, все дела, дела... В голове помутилось, прыг из котла, банан хватаю -- и в рот. А монокль удерживаю. Вождь как заорет! За ним остальные -- одни на землю попадали, другие врассыпную. Несколько дикарей у хижины оказались, а там из ямы как раз пленники-бедняги мои лезут. Похватали их людоеды, связали и обратно в хижину. Подкоп зарыли, часовых поставили -- уже не сбежишь. Вот так вот. Бананов, видите ли, обезьяне захотелось. Все голос крови... Вы уж, Федор Пафнутьевич, Дракошкиуса не судите строго. -- А что же с пленными? -- с интересом спросил Глазок. -- Пали во цвете лет? -- Зачем же? -- удивился Печенюшкин. -- Дикарей усыпил, пленных освободил. Увел в безопасное место, все нормально. Вот только вождь людоедов умом тронулся с тех пор. Как банан увидит, кричит -- и наутек... А бананов там было -- прорва... -- закончил он мечтательно. -- Ваши рассказы чаруют, -- промолвила Фантолетта. -- Как жаль -- пора, наверное, двигаться? Далеко ли еще, Пиччи? -- Не сказать, чтобы близко, -- осторожно ответил герой. -- Прошу за мной. Еще два-три часа, а там остановимся на ночлег. Процессия устремилась вперед. -- Я тоже хочу один бриллиантик или три, -- заявила неожиданно Алена. -- Мне дадут? Я два маме подарю на сережки, а один поменяю во дворе на вкладыши для жвачки. У Оли Пивоваровой пять менных, каких у меня нет. Лиза, а ты как думаешь, отдаст она пять вкладышей за один бриллиант? -- Камни большие? -- деловито обратилась Лиза к Печенюшкину. -- Не меньше грецкого ореха, -- тот лукаво покосился на сестер. -- Значит, так, Аленка... -- Лиза что-то высчитывала. -- Так... Минуточку... Если одну резинку покупать за семь рублей, будет ровно миллион резинок. А может, два, -- добавила она неуверенно. -- Ура! -- восхитилась Алена. -- А мы столько съедим? -- Если в день по две, -- прикинула старшая сестра, -- то на двоих -- четыре. В год примерно полторы тысячи. Лет на семьсот хватит. -- Ну-у, -- протянула младшая, -- тогда уже зубы выпадут. Давай половину подарим. Ты не обидишься? ...Печенюшкин шел впереди. Следующей шагала Лиза, потом Аленка, Фантолетта, картоморы и Федя. Подземный мир с готовностью расступался перед ними. Казалось, ничто не предвещало опасности. Федя, вытянув трубочкой губы, тихонько насвистывал модную в Фантазилье новинку -- "Танго домового". -- Может, перекусим, хозяин? -- нарушил молчание Косоголовый. -- Бульонные кубики, шоколад, прессованная черная икра. Груз компактный, а силы восстанавливает -- лучше некуда. Ларри взглянул на свои часы -- номерной "Ролекс". -- Ты же обедал в воздухе, шесть часов назад. Что он ел, Ужастик? -- Паштет из осетрины, слоновью отбивную с гороховым пюре, литр морковного чаю, два килограмма мятных пряников и пудинг "Монблан" с соусом сабайон и наливкой из черешен. -- Ужастик был еще и поваром экспедиции. -- Меня всегда поражал вкус этого господина. Соус сабайон прекрасен к пудингу "Ришелье", терпим с "Сан-Суси", но поливать им "Монблан"! Это так же чудовищно, как смешивать керчо и кирсень в одной тарелке. -- У тебя запас еще на сутки, -- решительно заявил Люгер. -- Можешь и потерпеть. -- Я должен нормально питаться, -- не унимался Косоголовый. -- Моим будущим детям необходим здоровый отец. Кто еще поставит их на ноги, даст образование, научит владеть оруж... музыкальными инструментами? -- Да, -- вспомнил Ларри, -- остров Косоголовых... Дети под угрозой. Что ж? Хочешь есть, Ужастик? -- Как скажете, мой господин, -- равнодушно откликнулся бандит. -- Теперь, через час, через день -- мне почти безразлично. У нас только консервы, выбор ограничен. Если желаете, в течение пятнадцати минут могу подать суп из телятины по огородничьи, черепаховый с клецками из раков, консоме "Дипломат" с цыпленком и грибами. На второе -- окорок по-гречески, мясо оленя под брусничным соусом, мексиканские... -- Глоток тоника, -- перебил Ларри, -- и кусок любого мяса. Хотел бы я знать, как ты все это таскаешь? -- Наука не спит, господин. Пища готовится, высушивается, прессуется в особых условиях и в таком виде почти не имеет ни объема, ни веса. А когда разогреваешь, вбирает из воздуха все, что утратила. Могу предложить также следующие закуски и напитки... -- Хватит! -- прервал Люгер. -- Не то Косоголовый сожрет все, что ты перечислишь. Дай ему кофе и пару бутербродов. Спать еще не скоро. Пошли. Найдем удобное место, там остановимся. На земле и в воде картоморы чувствовали себя одинаково удобно. "Кукушата" спрятались на дне крохотного озера, готовясь дождаться и пропустить вперед Ларри Люгера с его людьми. Очисток и Ловчила схоронились за массивными колоннами, полукругом обступившими водоем. Крошечные часы на руке чародея -- теперь он не расставался с ними -- чуть слышно прозвонили одиннадцать. И лишь тогда Очисток сообразил, что не успел опять, как и при входе в пещеру, сделать себя и свой отряд невидимыми. Так, на всякий случай. Но было уже поздно. -- Босс, -- нетерпеливо зашептал Косоголовый, -- вот чудное местечко. Грот, озеро, колонны. Сама природа подсказывает усталым путникам: здесь уголок отдохновения. Сотри случайные черты, и ты увидишь -- мир прекрасен. -- Цитата? -- усмехнулся Ларри. -- Знакомиться с девушками ты должен голодным. И оставаться в таком состоянии хотя бы вечер. Никогда не позволяй им видеть тебя за едой, а также после. Разрушишь все, чего добьешься. Ладно, привал. Бандиты расположились прямо у воды. Ужастик вынул походную печь на батарейках и несколько плоских коробочек. Косоголовый суетился рядом, изучая этикетки. Люгер, привалившись к стене, спал с открытыми глазами. С детства он привык выжимать, как губку, любую случайную паузу. Зато в постели Ларри проводил не более двух часов в сутки. Конечно, если это позволяли неспокойные гангстерские дела. -- Пару бутербродов, -- бормотал Ужастик, -- и кусок любого мяса. Попробуй, выбери. Что у меня тут? Холодный петух по-крымски, телятина Ренессанс, улитки всмятку... -- Улитки всмятку! -- облизнулся Косоголовый. -- Обожаю. Тащусь от улиток всмятку. Скорей доставай приборы. Люгер сидел все так же, спиной к стене, но в левой его руке, как бы сам собой появился странный предмет, напоминавший маленький дамский браунинг с непривычно коротким, очень широким стволом. От посторонних глаз, если б кто и мог видеть в темноте, предмет этот был скрыт телом гангстера. Кисть Ларри изогнулась, теперь дуло было направлено вверх. Легкий хлопок, вспышка, и к своду пещеры прилепился ком белого ослепительного огня. Еще до выстрела Ужастик выдернул из рюкзака два необычной формы автомата. Один из них мгновенно подхватил Косоголовый. В момент вспышки все трое стояли уже бок о бок, с оружием в руках. С тыла их надежно защищала стена. Ночные очки при свете меняли назначение, необыкновенно усиливая четкость окружающего. Пуленепробиваемые стекла предохраняли глаза от случайных осколков. "Улитки всмятку" были сигналом опасности. Это нелепое сочетание не раз спасало жизнь Люгеру и его друзьям. Сейчас угрозу первым почувствовал Ужастик -- гений обоняния. Бирюзовая вода, колонны в розовой каменной пене, синие глубокие тени от них. Тишина. -- Где? -- шепотом проговорил Ларри. -- Озеро, --Ужастик почти не разжимал губ. -- В воде и там, за колоннами. Это не люди. Не понимаю кто. Сейчас нападут. -- Ждать не стоит. Давай. Косоголовый, сжимавший в левой ладони твердый зеленый шарик, щелчком, словно окурок, запустил его в воду. Озеро вспыхнуло, пар столбом устремился вверх, рассеиваясь под сводами. Одежда бандитов мгновенно отсырела. Лицо и руки покрылись мельчайшими капельками оседавшей влаги. Очки не мутнели -- Ларри не зря платил своим изобретателям. Пламя погасло. Сухое дно в несколько слоев покрывали картоморы. Бурые уродцы и гангстеры, не скрывая взаимного отвращения, рассматривали друг друга. Поняв, что драки не избежать, Очисток, сам, впрочем, оставаясь за колонной, отдал приказ к наступлению. "Не увлекайтесь! -- подчеркнул чародей. -- Они нужны мне живыми." Двумя шевелящимися языками войско поползло со дна, пытаясь взять бандитов в клещи. Ларри Люгер умел все делать быстро. Очень быстро. Главное удовольствие в жизни доставляли ему не деньги, не роскошь, не власть. Все это было лишь следствием захватывающей игры со старухой в саване. Когда смерть подступала вплотную, костяное лицо ее превращалось в другое, пугающе прекрасное, а глаза дурманили необъятной морозной синью. Ларри знал, если он погибнет, кончится все. Настанет тишина, покой, мрак. Проигравший выбывает насовсем. Эта фраза из детской забытой считалочки не оставляла его. И сейчас, когда Люгер быстрее компьютера прокручивал варианты, перед ним вновь мелькнул жадный просверк взметенной косы, безумное, неземное лицо, и ноздри его на немыслимо краткий миг обжег чистый морозный воздух. Не пытаясь объяснить себе, откуда пришло наитие, Ларри выхватил из специального футляра на поясе баллон с кислородом, сжатым до адского давления, метнул его в гущу уродцев и всадил в баллон короткую автоматную очередь. С опозданием в считанные доли секунды то же проделал и Ужастик. -- Гранаты! -- крикнул Ларри, падая за каменный выступ. Косоголовый, в свою очередь исчезая за камнем, отправил вслед за баллонами пару осколочных. Грохот ударил в уши, и все стихло. Многоопытный Ужастик высунул из-за скалы перископ и глянул на поле боя. Это была победа. Бурая корка на полу и стенах , словно высохшая каша, вот и все, что осталось от лютого воинства Очистка. Сам чародей и полковник Ловчила стремительно удирали боковым коридором. Встреча с профессионалами нанесла группе КУКУ жестокий урон. -- Как вас осенило, хозяин? -- невозмутимый Ужастик сейчас был явно удивлен. -- Гранаты -- понятно, но почему кислород? -- Спроси, что полегче, -- отмахнулся Люгер. -- Наверно, подумал, что этим тварям не по душе чистый продукт. Ну что, будем ужинать? Глава пятая Тень Старого Джентльмена -- Конечно, будем! -- с готовностью отозвался Федя. -- Давно пора. Что у нас, ребята в рюкзаках? А ну, вываливай! Поесть предложила Лиза, почувствовавшая внезапно и усталость, и голод. Возражений не было. Вскоре вся компания сидела за чудом появившимся столом. -- Перчика не вижу, -- бормотал Федя с набитым ртом. -- Пресновато что-то. Тут может помочь только перец. -- Старый? -- машинально спросила Лиза. -- Почему старый? -- удивился домовой. -- Молодой, старый -- какая разница? Черный молотый перец. -- Просто вспомнила вдруг сейчас, -- улыбнулась девочка. -- Год назад, в день рождения Аленкин это было. Старичок один ненормальный у нас во дворе мне сказку рассказывал. Его потом санитары связали и увезли. На вертолете скорой помощи. А он все вырывался и мне кричал. Такую ерунду! "Запомни -- старый перец! Помочь может только старый перец!" Печенюшкин подскочил на стуле. -- Как?! -- воскликнул он. -- Старый перец! Так вот в чем дело! Брахнамур все же успел пробиться к тебе! Рассказывай! Стой!.. Он давал тебе что-нибудь? -- Какой-то камень дурацкий. Совсем некрасивый. Велел беречь и никому не показывать. Я его сто раз хотела выбросить, да неудобно. -- Где камень?! -- разволновался Печенюшкин. -- Дома... -- растерялась Лиза. -- В коробке со всякой всячиной. Нет... Я ж его в карман сунула. В то утро. Ну, утром того дня, когда мы на драконе из дому улетели. Сколько уже прошло? Как три дня? Всего?.. Короче, я утром сочиняла, -- она смутилась, -- ну, вы знаете что. -- Озонно-парниковая эффектная дыра... -- ехидно пропела Алена, прыгая на одной ножке. Лиза поморщилась, но связываться с сестрой не стала. -- В общем, сквозняк был, листы разлетались, я их камнем прижимала. Потом собрала, а камень в карман сунула. Хотела убрать в коробку, но сперва забыла, а потом все это началось с картоморами, -- она порылась в карманах джинсов.-- Вот он! Печенюшкин бережно взял невзрачную белесоватую гальку, похожую на небольшой мандарин, отошел к стене и с силой ударил камнем о выступ. На поверхности гальки зазмеилась трещина. -- Глядите! -- мальчуган вернулся к столу. Он вставил в трещину острие ножа, повернул, белесая скорлупа упала на скатерть, и... Общее "Ах!!" раздалось в пещере. На ладони Пиччи сиял огромный бриллиант. В каждой его грани, ослепляя, взрывались сотни маленьких радуг. Алена отодвинула недоеденный кусок и, вытянув шею, привстала. Картоморы, оставив приличия, забрались на край стола. Федя в восторге беззвучно шевелил губами, возможно, перешел на рыбий язык. Фантолетта тоненько присвистнула и смутилась. "И ЭТО целый год валялось у меня на столе?!" -- пыталась сказать Лиза, но на букве "Э" зациклилась. Получалось: "и-э... и-э... и-э..." -- Пора кое-что объяснить, -- Печенюшкин заботливо похлопал девочку по спине, уняв заикание. -- Расскажи, Лизочек, как было дело. А дальше я продолжу. Повторять Лизину историю мы не будем, тем более, что прошлогодние события во дворе дома номер 7 по улице Весенней уже известны читателю. Когда девочка закончила, вступил Печенюшкин. Начало его рассказа читателю также знакомо. Помните легенду, что слушал в своем кабинете Ларри Люгер? Конечно, помните? Чудесно. Правда, Пиччи рассказывал короче, веселее, а его собственная роль в спасении детей Гокко, укрощении ведьм и восстановлении незаурядных способностей цветка пинго как-то ушла на второй план. -- Понимаете, -- жаловался Печенюшкин, -- я вечно в разъездах. Хотелось подстраховаться, поручить заботу о бриллиантах надежным людям. К тому же родственник -- названый брат. Я шепнул Гокко, что -- среди людей -- назначаю его, а после -- каждого старшего в роде хранителем сокровищ. Если камни понадобятся людям всей Земли для общей благородной цели, глава рода должен произнести заклинание. Тогда прозрачная башня, скрывающая бриллианты в глубине пещер, откроется. Если род Гокко угаснет, последний его потомок должен передать эстафету достойнейшему из известных ему людей. С тех пор минуло четыре века. И вот в двадцатых годах нашего столетия хранителем тайны стал Боб Уоррен из штата Невада. После кончины отца юному Бобби достались серебряные рудники, ранчо в Техасе и плотный пакет в сургучных печатях. Непонятно, как потомок индейского вождя стал американцем? Все очень просто. Порой старшими в роде оказывались дочери, а они, естественно, принимали фамилии мужей. Где только не живут потомки моего названого братика! -- Печенюшкин подмигнул девочкам. Бобби изучил содержимое пакета на добрую сотню раз. Ни в сказки, ни в заклинания он не верил, но карта четырехсотлетней давности внушала невольное уважение. Молодой Уоррен потерял голову, сон, аппетит и -- первый из многих поколений хранителей -- решил все проверить сам... До пещер оставался день пути, когда Бобби приказал проводникам остановиться и разбить лагерь. Сам он, взяв двух лошадей и необходимое снаряжение, отправился дальше, наказав ждать его не менее недели. Увидев скалу, похожую на дом, Бобби воодушевился. Самым трудным делом было раскачать каменную трубу наверху. Для этой цели Уоррен приготовил старинное кремневое ружье, стрелявшее с отдачей, способной повалить быка. Не буду утомлять вас, описывая приключения Бобби в пещерах. Достаточно сказать, что он достиг цели. При свете факела прозрачная башня и гора бриллиантов внутри нее представляли фантастическое, незабываемое зрелище. Произносить заклинание Уоррен не стал. В старой легенде говорилось: стена упадет, когда клад потребуется всем людям планеты для общего благородного дела. Насмотревшись вдоволь на чудо, Бобби пустился обратно и скоро достиг выхода. Неотвязная мысль владела им. Юноша хорошо помнил ту часть легенды, где дождь бриллиантов с шеи маленькой Коломбы канул в расщелинах скалы. С невероятными трудностями, несколько раз едва не сорвавшись, Бобби забрался наверх. Ведьм юноша не встретил, а там, где некогда тянулись к солнцу волшебные бутоны, возвышался куст из зеленоватого камня. Куда делось племя, окаменел ли сам цветок пинго, или это была работа искусного мастера -- ждать ответов было неоткуда. Однако Бобби, дотошный, как истый американец, не пожалел на поиски двух дней, рискуя опоздать в лагерь проводников. Он перерыл всю землю, нанесенную сюда ветрами по пылинке за сотни лет, ощупал каждую трещину в скалах. Такой труд не мог не увенчаться успехом. Он нашел пять камней, один из которых сейчас перед вами. С ними, испытав массу тягот и приключений, отважный путешественник вернулся домой. Шло время. В восьмидесятых годах этого века Бобби был уже глубоким стариком. Четыре войны, три женитьбы, да ежегодное -- до недавних пор -- сафари в Африке очень долго поддерживали в нем удалой спортивный дух. Но -- увы! -- к концу своих дней Старый Джентльмен, как его звали соседи, впал в безобидный старческий маразм. Бог не дал ему детей, и в свое время Старый Джентльмен позаботился о новом хранителе тайны. Им стал доктор Брахнамур, индиец, врач и друг Уоррена. Философ и гуманист, человек глубочайшей культуры, он, как никто другой, заслуживал этой чести. В хранилищах банка лежал пакет, предназначенный доктору после смерти Старого Джентльмена. Чтобы подготовить Брахнамура, Уоррен поведал ему всю историю заранее, разумеется, в самых общих чертах. Бриллианты же покоились в домашнем сейфе мистера Роберта. Итак, на закате жизни старик принялся чудить. Он полюбил ходить по маленьким кафе, где собиралась разномастная публика, и всякий раз после кружки подогретого пива начинал вспоминать молодость. Часто в историях этих упоминались пещеры, несметные сокровища, сверкали бриллианты небывалой величины да сквозили намеки на великую многовековую тайну. Еще одна старческая странность: теперь мистер Уоррен боялся оставлять камни в сейфе и всюду носил с собой. Никто не принимал старика всерьез. Но однажды, расчихавшись во время очередного рассказа, он полез за платком, и из кармана на пол выпал огромный бриллиант. Старый Джентльмен мгновенно прикрыл его ладонью и, тревожно оглянувшись, спрятал обратно. Уоррену показалось, что никто не видел камня. Он не заметил, как мужчина, сидевший сзади, поспешно вскочил и, не теряя старика из виду, направился к телефону. Так на след бриллиантов вышел мощный гангстерский синдикат. К сожалению, доктор Брахнамур не мог постоянно находиться рядом со своим пациентом и другом. Помощь обездоленным, конгрессы сторонников мира, благотворительные поездки -- все это требовало времени. Обнаружь драгоценности старика обычный вор, он попросту выкрал бы их, не задумываясь о большем. Но в бандитской организации царила жесткая дисциплина. О случившемся немедленно доложили главарю. Последовал приказ Уоррена не трогать, следить за ним неусыпно и в кратчайшие сроки определить, есть ли зерно истины в старческих россказнях. Для тех, кто следил за Старым Джентльменом, настали черные времена. Свои истории старик всякий раз излагал по-новому. К тому же о той экспедиции, которую предпринял сам, он умалчивал. Колдуньи, волшебный цветок, могущественные чародеи -- все это явно было сказкой. Не будь распоряжения хозяина, бандиты давно бы завладели камнями и на всем остальном поставили крест. Но Ларри Люгер, так звали главаря, обладал сверхъестественным чутьем. С его позволения гангстеры ненадолго похитили один из камней, заменив великолепной подделкой. Ювелир, доверенный мафии, побледнел, увидев бриллиант, и оценил его в астрономическую сумму. Это еще больше укрепило решимость Люгера разобраться в истории до конца. Камень вернули на место. Неизвестно, что случилось бы дальше, но в один злосчастный сентябрьский день Старый Джентльмен скончался от внезапного инфаркта прямо в кафе, разлив недопитую чашку чая. Один из бандитов сумел обыскать тело. Бриллиантов не было. Доктор Брахнамур, получив скорбную весть, первым же рейсом вылетел в Неваду. Покойный оставил его своим наследником, наказав употребить все состояние на благотворительные цели. Входя во владение наследством, Брахнамур дошел и до пакета, хранившегося в банковском сейфе. К прочим документам Старый Джентльмен приложил подробное описание экспедиции в Бразилию, предпринятой в юные годы. В потайном кармане пиджака, висевшего в гардеробе Уоррена, доктор обнаружил все пять драгоценных камней из ожерелья Коломбы. Бандитам они не достались по удивительной случайности. Утром рокового дня старик, перепутав, надел другой пиджак -- точно такой же, но свежий, только что присланный из чистки. Бандиты переключили внимание на врача, но до поры не трогали. Брахнамур же засел в архивах, выясняя -- через века -- историю рода Гокко. Человек редкой деликатности, он надеялся разыскать кого-либо из потомков индейского вождя. В случае удачи доктор хотел немедленно передать новому главе рода камни, карту и все остальные документы. Род Гокко по прямой линии его старшего сына прервался. Но существовали и другие ветви. Брахнамуру удалось проследить одну из них. Помните, сестренки, о чем я рассказывал вам давным-давно, во время карнавала в Фантазилье? -- Еще бы! -- Лиза, как всегда, успела опередить младшую сестру. -- Ты сказал, что когда-то предки нашей мамы жили в далекой Бразилии. Да что там! Они же были на том волшебном карнавале -- Гокко со своей семьей! -- Опять ты меня перебила, Лизочкина! -- заревела Алена. -- А я тоже все помню! Мы с ними играли: и с Коломбой, и с Сампайо, и с Азеведо. Я их учила через резиночку прыгать! -- Не ссорьтесь, -- уговаривал Пиччи. -- Все так и есть. Гокко ваш пра-пра-пра-... уж не знаю сколько раз -- дедушка. Слушайте, что было дальше. Брахнамур вылетел в вашу страну, но по дороге обнаружил, что за ним следят. Разными хитрыми путями ему удалось, как он думал, избавиться от преследования. Найдя Лизу, доктор хотел постепенно рассказать ей все, но не успел. Он смог лишь передать ей камень, замаскированный под обычную гальку, да поведать самое начало истории. -- Так это были бандиты?! -- Лиза со злостью стукнула себя кулачком по колену. -- Красный крест -- вот гады какие! А я-то поверила, что он сумасшедший. Ну, а дальше? -- Тебя, -- досказывал Печенюшкин, -- гангстеры, к счастью, не видели. Они увезли доктора на маленький остров в свою тюрьму-лечебницу и всеми путями пытались выкачать из него правду. Брахнамуру были известны многие тайны йоги. Совершенно нечувствительный к хитрым медикаментам, развязывающим язык, он держался целый год. Пытать его бандиты остерегались. Не выдержи врач, секрет мог умереть вместе с ним. А я, как назло, торчал в Кара-дель-Плато. Шла война: две страны не могли поделить маленькую долину. Каждая считала ее своей. Вспоминать тошно. Наконец все кончилось миром. И тут обнаружилось, что гангстеры раздобыли новейшую сыворотку правды, во сне ввели ее Брахнамуру и узнали все. Преступники завладели картой, документами, четырьмя камнями и по горячим следам отправились за кладом. -- Где же они теперь?! -- у Лизы горели глаза. -- Да, можно сказать, за спиной, -- спокойно ответил Печенюшкин. -- Часа через два будут здесь. Если мы хотим первыми добраться до сокровищ, надо поторапливаться. -- И ты молчал! -- разгневался Федя. -- Мы тебе кто -- пешки?! Чурки с глазами?! Скрутим их сейчас, да и оставим здесь навсегда! -- Я полагаю, -- вмешалась фея, -- что хранитель клада имеет право на руководство действиями. Ему виднее, как поступать. -- Объясните мне, -- не выдержал Клубень, -- откуда такие сведения? Бандиты в пещере, почти рядом с нами, а никто об этом даже не догадывается, только вы в курсе всего. -- Троллейбус, -- объяснил Пиччи. -- Это мой испытанный соратник. Стоит себе у пещеры, врагам невидим, а сам все примечает и сообщает хозяину и другу. -- А-га... -- Клубень надолго задумался. -- Но вы же могли помешать им войти в пещеру, -- изумился Глазок. -- Свои возможности вы прекрасно показали во дворце короля. -- Знаете, -- загадочно откликнулся Печенюшкин, -- врагов, как и друзей, я предпочитаю иметь поблизости. Давайте-ка в путь, тем более -- дальше дорога простая. Пять поворотов налево, два направо и еще три налево... Еще через полчаса дорогу внезапно перерезала пропасть. Метров пяти в ширину, она была настолько глубокой, что свет не достигал дна. Осторожный Федя кинул камешек вниз, и все затихли, прислушиваясь. -- Да это ничего, -- подбадривал Пиччи. -- Сейчас мост соорудим. Мост тесовый -- расписной, перильца витые, цепи кованые. -- Он молодецки засвистел, войдя в роль королевича из сказки, словно подзывал верного коня. На цепях, крепившихся к своду, повис над пустотой широкий мост с резными перилами. Он уходил далеко вперед, за противоположный край пропасти. В отличие от ближней, обрывистой кромки, дальняя была пологой и скользкой. На той стороне, справа, в скале зияла огромная дыра и из нее сочился, уходя вниз по склону, тоненький ручеек. Алена, не так давно заявившая об усталости, сидела теперь на плечах у Печенюшкина. Худенький, щупловатый с виду, герой нес ее легко, как пушинку. -- Ну, что, Аленушка, -- предложил он, -- покажем пример? Или вот что! Пусть, кто боится, идет по мосту, а мы с тобой отколем смертельный номер. Неизвестно, что случилось с не слишком-то смелой Аленкой, но она согласно и даже с азартом кивнула. Тотчас в руках Печенюшкина оказались скрипка и смычок. Узкий, светящийся луч, не толще волоса, лег через пропасть рядом с мостом. Сыграв краткое, тревожащее вступление, мальчик коснулся луча подошвами кроссовок. Алена сидела неподвижно, крепко обхватив руками шею Пиччи. Скрипка упиралась в ее локоть, но это не влияло на качество исполнения. Его одобрил бы сам великий Паганини. Никто ведь, кстати, не знал в подробностях прошлое Печенюшкина. Он вполне мог оказаться учеником божественного маэстро. Лиза доверяла своему герою безгранично, и все же необъяснимое беспокойство затрудняло ее дыхание. Скользить по лезвию ножа, Дрожа от сладости пореза, Чтоб навсегда зашлась душа, Привыкнув к холоду железа,-- неслышно бормотал Пиччи. Ступив на пологий склон, мальчик уверенно развернулся и, высоко подняв смычок и скрипку, слегка поклонился зрителям. Слегка -- поскольку на плечах его продолжала сидеть Алена, тоже важно склонившая головку. Вот девочка оказалась уже на земле, рядом с Пиччи. Держась за руки, они посылали спутникам воздушные поцелуи. Смычок и скрипка, повиснув над Печенюшкиным, слились и превратились в большой пестрый шар. Шар медленно опускался на землю, но внезапно движение воздуха подхватило его и, словно в трубу пылесоса, затянуло в тоннель, из которого вытекал ручеек. Того, что случилось вслед, никто из зрителей предвидеть не мог. Слабый хлопок послышался из тоннеля, и вдруг, словно в ответ ему, раздался ужасающий грохот обвала. Ревущий поток вырвался из черной дыры, устремляясь в пропасть. Огромные острые камни ворочались в нем не в силах противостоять бешеному напору воды. Печенюшкин успел лишь подхватить Алену и на вытянутых руках высоко поднять над собой. Мерцание защитной сферы окружило девочку. В следующий миг поток настиг их и безжалостно швырнул в бездну. Лиза кричала, пыталась броситься за сестренкой, но Фантолетта и Федя удержали ее. Водяная лавина гремела еще пару минут, затем стихла. Иссяк даже слабенький ручеек, бежавший из дыры раньше. Очевидно, подземный водоем, разрушенный обвалом, был теперь пуст. Мост уцелел. Вода и камни не дотянулись до него совсем чуть-чуть. Пусти Печенюшкин свой чудо-луч левее моста, они с Аленкой остались бы невредимы. -- Случайная, дурацкая неожиданность, -- уговаривала Фантолетта Лизу и себя.-- Все предвидеть невозможно.Я уверена -- Аленка невредима. Печенюшкин волоску с ее головы не позволит упасть! Лиза вспомнила прозрачный, мерцающий шар, в котором очутилась ее сестренка. Красными от слез глазами она робко обводила фею, картоморов и домового, ища утешения и поддержки. -- Почему же они не возвращаются? -- шептала Лиза. -- Хоть бы весточку подали, что живы... Как будто услышав ее, из темного провала бездны с отвратительным писком взмыла летучая мышь. Она пронеслась над путниками, уронив прямо в руки девочки какой-то предмет, и в почтительном отдалении, наверху, укрылась за одним из сталактитов. Вскрикнув, Лиза глядела на бриллиант Коломбы, снова вернувшийся к ней. Зеленый лучик потянулся от камня, уперся в стену, и по ней, словно в световой газете, быстро побежали буквы. Федя, устроив на колене потрепанный блокнот, стенографировал послание. Громко, торопясь, боясь сбиться, Лиза читала вслух: "Мы целы, Аленка не ушиблась, волнуемся за вас. Угодили в ловушку Заусенчатых Обормотов, тех, кто рыл эти пещеры когда-то. Выберемся сами, но быстро не получится. Идите вперед к сокровищам. Ждите нас в конце пути. Осталось три поворота налево, два направо и еще три -- налево. И помните -- на хвосте у вас бандиты. Торопитесь! Не вешайте нос! Подательнице письма вручите ответ. Алена. Пиччи." Ответ получился немногословным: "Пусть сокращаются большие расстояния! Целуем, волнуемся, ждем." Листок из блокнота Федя положил на доски мостика, сам отошел в сторонку. Крылатая почтальонша сорвалась с потолка и, схватив записку, исчезла в провале. Предстояло решать, что делать с бандитами. Клубень склонялся к сражению. Фантолетта и Глазок поддерживали его. Кожурка, Неровня и Лиза противились, ссылаясь на инструкции Печенюшкина. Честно говоря, Лиза отчаянно трусила. Федя, после исчезновения Пиччи принявший командование, раздумывал. Теперь от его выбора зависело все. -- Парни лихие, умелые, -- бормотал домовой себе под нос. -- Опять же оружие при них. Такую, глядишь, штуку удерут -- и не заметишь, как сплошаешь... Будем брать! -- закончил он внезапно. -- А может, пусть погуляют? -- голос у Лизы дрожал. -- Что с ними связываться? -- Будем брать! -- решительно повторил Федя. -- А ты, Лизок, и не встревай. Это наше с Фантолеттой дело. Посидишь тихонечко вместе с почтенными картошками. -- Несолидно, командир! -- протянул Глазок. -- Мы тоже кое-чему обучены. Пусть спрячутся женщины и дети. Война мужское ремесло. -- Объясняю для непонятливых, -- домовой поднял палец кверху. -- Люди они отчаянные, в работе своей мастера. Мастера на мастеров, тут, может, и будет у нас победа, а без жертв не обойдется. Рисковать не могу, -- сухо подытожил Федя.-- Обойдемся по нашему, по-волшебному... Глава шестая Свидание в ночи -- Просыпаюсь в семь часов -- открываю свой засов, -- бормотал Очисток, буравя глазами стрелки на запястье. -- Он встает, он встает -- картоморский наш народ, -- подхватил Ловчила, приподнимаясь и зевая. -- Бодрая, замечательная песня! Кто это сочинил, ваша тайность? Оставалось еще четыре минуты. -- Глазок, -- отозвался Очисток машинально. Мысли его были далеко. -- Королевский порученец. Представьте, полковник, мы вместе учились в школе первой ступени. В одном классе... Всю ночь он прикидывал возможные планы действий. Противно -- пока не вернется чудодейственная сила, ничего нельзя было предсказать точно. О потерях Очисток не жалел. Картоморы, люди, волшебники -- все это были лишь пешки в большой игре. Его игре... Тайный советник вовсе не собирался отдавать королю магический эликсир. "Пусть расторгнет договор, -- думал он тогда. -- Это будет последним поступком Глака." Заговор был продуман до тонкостей. Убедив монарха, Очисток собирался выпить эликсир сам, затем с помощью группы КУКУ свергнуть и казнить короля. Обвинение представлялось ясным: измена Отечеству, попытка втянуть народ картоморов в кровавую, смертельную схватку с людьми и волшебниками, нежелание переселяться на благодатную, безопасную, необитаемую планету. Власть! Вот единственное в этом мире, что имело ценность для чародея. Очисток Первый... Эти два слова звучали широко, протяжно, раскатисто. Не то, что -- "Глак!" Словно судорожное клацанье собачьих зубов, вздох дворняги. Сейчас, когда его затея не удалась, Очисток с особой страстью ненавидел короля... -- Так я же его знаю! -- обрадовался Ловчила. -- Отличный парень, в доску свой! Мы как-то компанией закатились на всю ночь к разбитому реактору. Ну, шло веселье, скажу я вам! Впитали столько рентген, что потом неделю стояли на ушах и светились зеленым, как гнилушки. Тайный советник рассеянно смотрел на вояку. Полковник, в его естественном состоянии, был пока только помехой. Звонко пропищали часики, и в тот же миг Ловчилы не стало. На шее Очистка появился медальон на цепочке. Потянувшись до хруста в морковных суставах, чародей мячиком покатился по дороге. Гангстеры -- его глаза и уши -- успели продвинуться далеко вперед. Очисток догонял команду Люгера, безошибочно выбирая нужные повороты. Главная часть его внимания была прикована к тому, что происходило с бандитами. Ужастик, Ларри и Косоголовый по очереди приникали к перископу. Неожиданности продолжались. Атаку загадочных существ еще можно было как-то объяснить. Мало ли тайн у природы. Но это! На каменном полу в центре высокого зала пылал костер. Над языками пламени крутился вертел с поросенком, покрытым глянцевой, коричнево-розоватой корочкой. У огня расположилась, оживленно болтая, весьма странная компания. Ручку вертела поворачивал рыжий, простецкого вида, человечек. Рядом, на рюкзаках, сидели темноволосая девочка в очках и синеглазая, сногсшибательная красотка. Тут же, прямо на каменном полу, примостились четверо бурых уродцев, знакомого уже облика. -- ...Так и сказала, -- тараторила девчонка, ловя длинноватым носом ароматы жаркого. -- "Пионер" -- слово английское, означает -- "первопроходец", "зачинатель". Значит, что получается? Значит, получается, что первым пионером у нас англичанин был? Я, говорю, лучше свой отряд организую. Буду зачинщицей, то есть зачинательницей. А мне завуч говорит -- ты у нас и так всегда зачинщица. Скажи папе, пусть в школу придет. А я говорю, что папа говорит, что ему некогда и неохота. Что вы ему в своих маленьких темных очечках напоминаете провинциального мафиози-неудачника. И только тут подумала, что же я, дура, сказала! А он говорит, тогда пусть мама придет. А сам уже весь красный... Тогда я ему честно отвечаю, что маму нельзя волновать, у нее сердце больное. Мне, говорю, если хотите знать, мама дороже английской пионерской организации. Предлагаю -- пусть лучше дедушка придет. Ему все равно в этой жизни уже все безразлично. А завуч говорит, мы тебя из школы выгоним... Косоголовый не выпускал перископ, разглядывая красотку. Он едва не сломал винты настройки, увеличивая изображение до максимума. Ларри выдернул прибор из потной ладони родственника. -- Пошли к ним, -- выдохнул он. -- Действуем по обстановке, будьте начеку. Мы -- мирные исследователи. Высоко в горах обнаружили пещеру, увлеклись, зашли слишком далеко, заблудились. Вперед. Косоголовый попытался вывернуть берет желтой стороной наружу, но, будто почувствовав свирепый взгляд хозяина, сделал вид, что вытряхивает соринку. Шумно ступая, улыбаясь до ушей, бандиты вышли на свет. -- Дружба! -- кричал Косоголовый. -- Я -- миролюбивый молодой геолог! Ура! Банзай! Буэнас диос! Мы за трудное счастье благодарны судьбе! Ужастик старался держаться в тени. -- Во! Опять геологи! -- обрадовался рыжий. -- Подходите, сердешные. Поросятинкой угостим, чаек у нас знатный, сахар внакладку, бери -- не хочу. Легенда, выдуманная Ларри, ничуть не удивила путешестве