Вообразите: одна ваша знакомая девочка тонет в реке и зовет на помощь. А вы прогуливаетесь в это время по берегу в новеньком костюмчике, а вода холодная... -- Вы что же, думаете, я позволю Маринке утонуть из-за какого-то там костюмчика? -- Прекрасно! Замечательно! Вы спасете девочку (кстати, я не произносил никаких имен), и этот ваш смелый и благороднейший поступок принесет очко команде "белых". В противном случае, если бы вы побежали, к примеру, искать веревку или спасательный круг, которых там и быть-то не могло, это очко вполне заслуженно получила бы команда "черных". -- Ну, если так просто... надо подумать. -- Отлично, дорогой друг, думайте сколько хотите, хоть целую минуту. -- А если я... то есть, если, допустим, эти господа, команда "белых", все-таки проиграет? -- Тогда все останется как есть, -- заверил его джокер. -- Так, как оно сложилось к концу игры. -- Останется как есть... -- Как будет, -- вкрадчиво поправил его джокер. -- Да, да, рассеянно подтвердил Петя, -- как будет... А если я вообще откажусь от этой вашей игры? Мне вообще-то надо исправлять двойки по математике. -- Конечно, конечно, дорогой друг, вы имеете полное право отказаться и даже немедленно, сию же минуту, покинуть наше общество, однако... вы еще не знаете, какую награду мы хотим предложить вам за одно лишь только согласие в участии. Фантастическую, немыслимую награду за участие в приятной и увлекательной каникулярной игре, которая, надо полагать, все-таки заменит вам утомительную летнюю зубрежку... -- Награду? -- Вопрос! -- И что же это? -- А что захотите! -- То есть... Я вообще-то много чего хочу. -- Вот и просите что хотите. Любые три желания. -- Любые?! -- Абсолютно. Скажу больше: без исполнения этих желаний игра вообще не состоится. Первое, что мы сделаем, это исполним ваши желания, будьте уверены. Но, может быть, у вас есть еще какие-нибудь вопросы? Подумайте хорошенько. Петя почесал затылок. -- А если выиграю все-таки я, то есть, команда "белых"? -- Отличный вопрос, молодой человек. Если игра завершится в вашу пользу, мы исполним еще одно любое ваше желание. Надеюсь, это и будет прекрасным завершающим аккордом нашего сотрудничества. -- Так, так, еще одно, стало быть, уже четвертое... -- Пете показалось что весь мир уже почти у его ног. -- А вы все будете мне подсказывать? -- Несомненно. При том, что явным образом вы не услышите ни единой подсказки, ни единой. -- Знаете, мне кажется, что вас должно быть значительно больше. Где, например, среди вас "Зависть", этот известный всем человеческий недостаток? -- Еще один отличный вопрос, дружище! -- воскликнул джокер, широко улыбаясь. -- Отличный вопрос! -- он пожал Пете руку. -- А дело в том, дорогой мой человек, что все они состоят из этих, с позволения сказать, базовых достоинств и недостатков. Подобно тому, как вся палитра существующих в мире красок состоит всего только из трех базовых цветов. Ведь эти господа редко проводят время в одиночку. Встретились где-то, допустим, Гордость, Скупость и Злость -- вот вам и получилась та самая Зависть; назначили на корабле встречу Глупость и Страх -- и на борту возникает гибельная для всех Паника; прошлись под ручку Гордость и Отвага -- и где-то не миновать кровавой стычки. Отвага на пару с Благородством способны совершить жертвенный подвиг, а Ум и Добросовестность вместе со Скупостью дадут вам Любопытство, стремление к знаниям... Чаще эти господа собираются по трое или четверо, а то и все сразу, как сегодня. Вы должны знать по себе, что любого смертного едва ли не на каждом шагу буквально разрывают противоречивые порывы: любовь и скупость, трусость и благородство, лень и добросовестность, гордость и смирение... Я объясняю достаточно понятно? -- Да, теперь я, кажется, понял, -- сказал Петя. -- Так вы согласны? -- Ну, для начала вы обещали три желания. И еще вот что. Как я узнаю, что игра закончена? -- Так ведь я сам скажу вам об этом, дорогой друг! -- заверил его джокер. -- Я буду сам, лично, с этими вот господами появляться в конце каждого кона и держать вас в курсе! Вы будете в курсе всех, абсолютно всех дел, дорогой мой человек! Вас это устраивает? -- Это устраивает, -- согласился Петя. -- Значит, по рукам? -- По рукам. 6 Золотая рыбка и чудовищная провокация Петя и джокер хлопнули по рукам, и тут же слуги-кролики вкатили в зеркальную комнату тележку, на которой стоял аквариум с золотой рыбкой. -- Что тебе надобно, Петя Огоньков! -- пропела рыбка, высунувшись из воды. -- Говори любое свое первое желание! Нельзя сказать, что это произошло совсем уж неожиданно, но все-таки достаточно быстро для того, чтобы Петя растерялся и позабыл все свои желания. Возникла неловкая пауза. -- Есть мнение, -- замямлил "Генсек", -- чтобы выдать товарищу пионэру в зачет осуществления его первого заветного желания волшебную палочку. (От счастливой догадки у Пети перехватило дыхание.) Таким образом товарищ пионэр сможет осуществить не только три, но и... Тут на него зашикали, а джокер, мгновенно оказавшись у "Генсека" за спиной, завязал ему рот слюнявчиком. Впрочем, запрыгнув после этого обратно в свое кресло, он сам стал коситься на Петю, отчаянно ему подмигивая и кивая. -- Да! -- воскликнул Петя. -- Правильно! Я хочу волшебную палочку! В тот же миг слуги внесли на подносе волшебную палочку. Она лежала в специальном углублении на расшитой золотом красной бархатной подушке. Петя схватил палочку и сжал в кулаке. -- Прощай, Петя Огоньков, -- пропела рыбка. -- Будь осторожен: это было твое первое желание, осталось только два. Рыбку выкатили, а Петя от возмущения первое время не мог даже найти слов. -- Что значит два! Почему только два? Волшебная палочка -- и только два?.. Но сидевшие за столом почему-то засмеялись. Только "Генсек" покраснел и закашлялся, а джокер отвернулся от Пети и делал вид, что сосредоточенно считает на калькуляторе. -- Это первый урок, юноша, -- подал свой сильный голос "Сократ". -- Хитрость в паре с Глупостью никогда не дают хороший совет. Говорили о трех желаниях, а ты, как глупая старуха из той самой сказки, захотел получить все и сразу. Не растеряй два оставшихся, иначе можешь оказаться у разбитого корыта. Петя дернул джокера за рукав и гневно воскликнул: -- Зачем же вы мне неправильно подсказывали?! Тут же краем глаза он заметил, что на свое место с быстротой молнии метнулся змей "Чингисхан". Значит, мгновение назад он был рядом! Пете сделалось страшно, и одновременно он увидел затрясшийся в кресле студень. Вскрикнув, он отбежал к двери. Сидевшие за столом еще громче засмеялись и заулюлюкали. Только двое -- луч света и монашка -- смотрели на него с состраданием. -- Давай-давай, дуй отсюда! -- крикнула "Помпадур" голосом базарной торговки и свистнула в два пальца. -- Мразз-з-ззь! Мразз-з-ззь! Дрянной мальчиш-ш-шка! -- шипел "Чингисхан". -- Ату его! Ату! -- пропищал студень, спрыгнул с блюда, обежал стол и спрятался за "д'Артаньяном". Не поднимаясь со своего кресла, паяц вдруг превратился в огромного горделивого льва, повернулся вполоборота, задрал морду и оглушительно заревел. Петя от страха застыл на месте и только чудом не описался. Коньяк подбежал к "Генсеку" и завопил что было мочи: -- По врагам социалистического отечества из всех орудий залпом ого-о-онь!!! Тут же в Петю градом полетели разнообразные плоды из фруктовых ваз. Не дожидаясь того момента, когда в дело пойдут ананасы и зажав в руке волшебную палочку, Петя помчался наверх. Под все слабее доносившийся снизу хохот, выкрики и дробь бившихся о ступеньки фруктов-снарядов, он пробрался через простенок и судорожно извиваясь, быстро полез по захламленным антресолям назад в квартиру. 7 Решение всех проблем одним взмахом. Срочно отыграть назад! Делайте свою игру, молодой человек... Петя вбежал в комнату и запер за собой дверь. Первое время он не мог отдышаться, сердце колотилось в груди, отдаваясь в висках словно барабанная дробь. Случившееся казалось недоразумением, которое нужно смахнуть с себя, хорошенько проснувшись. Выглянув в коридор, Петя убедился, что за ним никто не гонится, зашел в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Это не помогло; сон был самой что ни на есть реальностью. Очумело вытеревшись полотенцем, Петя стал разглядывать волшебную палочку. Во время своего панического бегства он крепко сжимал палочку в руке, опасаясь как-нибудь ее выронить и потерять. Теперь он заставил себя успокоиться и осторожно, чтобы случайно не взмахнуть и не потратить напрасно еще одно заветное желание, стал поворачивать ее так и сяк. Волшебная палочка имела сантиметров тридцать в длину и два-три в поперечнике. "Фут в длину и дюйм в поперечнике! -- догадался Петя. -- Палочку, наверное, делали очень давно, когда еще не было метрической системы. И действительно: темная ее поверхность была вытерта и отполирована множеством рук, через которые она, по всей видимости, прошла до того, как попала к нему в руки. "Надо поскорее придумать два желания, пока еще договор остается в силе, ведь он не знает..." В коридоре тревожно и громко зазвонил телефон. Петя вздрогнул, прижал палочку к груди, подбежал и снял трубку: -- Алло! Да! -- Алло, Огоньков? Что же ты так кричишь? -- Ах, это вы, Вера Павловна... -- Да, я, уж извини. Родители дома? -- Нет, никого нет, честное слово. -- Хорошо, я вечером еще раз позвоню. А тебе советую угомониться и заняться уроками, положение у тебя угрожающее. -- Я займусь. Вера Павловна попрощалась и повесила трубку. Петя медленно поплелся на кухню и встал перед окном, глядя перед собой в задумчивости. В окне напротив появилась Маринка Корзинкина, показала ему язык и задернула занавеску. Петя не обратил на это ни малейшего внимания. Услышав голос учительницы, он, по привычке, перетрусил. По-рабски, тоскливо и унизительно. И он разозлился. Так разозлился, что топнул ногой и на глазах у него выступили слезы. Изнутри стали закипать обида и возмущение. Почему это он, обладатель волшебной палочки, должен трусить, унижаться и изворачиваться перед учительницей! Да он, если захочет, сейчас же, сию минуту превратит всех учительниц в мышей. Или, еще лучше, в маленьких детей. Интересно будет посмотреть, куда вдруг подевается вся их важность! Нет, жалко тратить на это заветное желание. Лучше всего самому стать большим... От этой мысли Петя прямо задрожал. Да, да, вот именно, самому стать большим -- ведь это и есть решение всех его проблем! Взрослого никто не заставит учиться в школе и не лишит законного летнего отпуска, никто не отправит спать, когда по телевизору начинается самое интересное, никто не... Да что там говорить, от открывшейся перспективы голова шла кругом. Можно, к примеру, стать водителем трамвая или троллейбуса: кататься весь день по городу и глазеть по сторонам, да еще получать за это деньги... Да мало ли еще других замечательных возможностей открывается перед нормальным, полноценным, взрослым человеком! Петя вытер глаза, решительно взмахнул палочкой и воскликнул: -- Хочу стать большим! Прямо сейчас, сию секунду!.. Не успел он договорить, как пол под ним провалился вниз, руки и ноги вытянулись словно столбы, а голова стремительно пошла вверх и уперлась в четырехметровый потолок. Петя ахнул, пригнулся и оперся руками о стол, который жалобно затрещал под весом пятисоткилограммового детины, продолжавшего не так стремительно, как в первые мгновения, но все еще увеличиваться в размерах. -- Нет, нет! -- испуганно закричал Петя, и голос его заухал словно пароходный гудок. -- Нет, нет! Не хочу быть большим, хочу быть маленьким!! И он энергично замахал палочкой, которая по сравнению с ним была не больше карандаша. В тот же миг, ощущая стремительное головокружение, он полетел вниз, прямо на стол, в папину чашку с недопитым чаем. Бултых! Шквал поднялся и обрушился на скатерть. Петя вскочил на ноги, подпрыгнул, уцепился за край, выбрался из чашки на блюдце, а затем на стол. "Вот и все, -- сказал он сам себе. -- Вот они и исполнились, три заветных желания". Теперь ему почему-то все сделалось безразлично и даже смешно. Он начал смеяться сначала беззвучно, потом громче и громче. Голос, который ему самому казался нормальным, звучал со стороны как щебет маленькой птички. Лежавший на подоконнике в окне напротив маринкин кот Барсик поднялся и начал внимательно озираться. Отсмеявшись, Петя поднялся и сказал решительно: "Ладно, хватит валять дурака, все это глупости, надо просто взять себя в руки и проснуться". Он затряс головой, распустив вокруг веер чайных брызг, и ущипнул себя в руку так, что вскрикнул от боли. Услышав писк, Барсик снова приподнял голову и зашевелил ушами: он не мог ничего разглядеть из-за стоящих на подоконнике напротив цветочных горшков. Итак, это был не сон. Теперь Пете сделалось страшно по-настоящему. "Скорее, туда, на антресоли! -- подумал он лихорадочно. -- Они еще там, они должны все исправить!.." Он подбежал к краю стола и остановился, едва успев сбалансировать над пропастью... Оглядевшись, он перебежал со стола на подоконник, прыгнул на буфет, обхватил руками и ногами ручку швабры и поехал вниз... Оказавшись на полу, Петя побежал к стремянке. От только что проделанных акробатических упражнений у него сложилось впечатление, что на маленькие организмы действуют совсем не такие силы природы, как на большие. Например слон совсем не может прыгать, в то время как муравью ничего не стоит свалиться с верхушки самого высокого дерева и бежать дальше как ни в чем не бывало. Теперь и Петя по своим ощущениям был уверен, что мог бы прыгнуть с высоты десятикратно или даже двадцатикратно превышающей его теперешний рост. Он чувствовал себя необычайно сильным и ловким. Словно маленькая цепкая обезьянка, он взлетел на верхнюю ступеньку стремянки. Ах, какая неудача: до края антресолей оставалось еще сантиметров тридцать-сорок... -- Непредвиденные трудности? -- услышал он сверху чей-то голос. На краю антресолей, свесив ножки, сидел такой же маленький, как и он сам, карточный шут и кривил рот в насмешливой улыбке. Сердце у мальчика забилось в радостной надежде. -- Вы здесь! А я как раз... -- Петя широко раскрыл глаза, больше всего опасаясь, как бы волшебный человечек куда-нибудь не исчез. -- Послушайте, я нечаянно... то есть, я нечаянно взмахнул палочкой, и вот... Я хотел другое, я не хотел... -- Взмахнул нечаянно, -- повторил джокер невинным голосом. -- Он нечаянно взмахнул, а палочка вдруг сработала. Ловко придумал. Не правда ли, коллега? -- Хм, хм, -- замямлил появившийся рядом с джокером такой же маленький "Генсек". -- За проявленную находчивость предлагаю вручить товарищу пионэру орден Вранья третьей степени. Товарищ секретарь, заверьте печатью. Джокер вдруг наотмашь влепил Пете на лоб мокрую жабу. Жаба протяжно квакнула, отпрыгнула, превратилась в мотылька и влетела в стену. Кавалер ордена Вранья третьей степени едва устоял на ногах, утер липкий от шлепка лоб и всхлипнул: -- Превратите меня обратно, я больше не буду, честное слово... -- он скривился, чтобы заплакать по-настоящему, опустил глаза и увидел под антресолями монашку, державшую в руках блюдо с трясущимся студнем. -- У-уу! Вя-яя! -- противно пропищал студень, передразнивая. -- Превратите меня обра-атно... Петя быстро отнял руки от лица, монашка со студнем исчезли. -- Вы не имеете права! -- топнул он ногой. -- Я вам не игрушка, я -- человек! Но к своему ужасу, вместо собственного голоса он услышал гусиное кряканье, а на его боку звякнула мушкетерская шпага. Петя захотел выхватить шпагу, но из ножен выхватился червяк, которого он помимо воли запихал в собственный клюв и проглотил. Клюв пропал, и Петя снова сделался крошечным мальчиком. Понадеявшись на заступничество в лице мушкетера, он взмолился: -- Послушайте, скажите им, я не смогу!.. Мушкетер грозно закрутил ус: -- А на что вы, черт побери, рассчитывали, молодой человек? Вам предложили условия игры, мы честно сделали свои ставки, а теперь вы, при первых же трудностях, намерены заявить, что передумали? Делайте, делайте свою игру или, клянусь честью, я сию же минуту проткну вас насквозь как жареную куропатку! Мушкетер в негодовании удалился, растаяв в воздухе, а на краю антресолей снова развалился карточный джокер. -- Вы слышали, молодой человек? -- передразнил он "д'Артаньяна" закрутив несуществующий ус. -- Делайте, черт побери, свою игру. Он щелкнул длинными пальцами, и появившиеся из глубины антресолей молоток на пару с "Генсеком" стали выталкивать наружу модель планера, за которую Петя прошлой весной получил пятерку по труду. Перевесившись тяжелым носом через край, планер поехал прямо на мальчика. -- Хватайся! Держись! -- крикнул паяц, и Петя, растерявшись, уцепился за несущую рейку. В тот же миг конструкция из дерева и папиросной бумаги оторвалась от антресолей и плавно понесла Петю по коридору, через кухню, в открытое окно. -- Делайте свою игру, молодой человек! -- закричал вреднюга ему вслед, и его смех подхватили на все лады достоинства и недостатки. -- Делайте свою игру!.. 8 Долгожданный триумф кота Барсика. Девочка или мальчик?.. Маринка Корзинкина знает, что надо делать Увидев, что планер несет его прямо в открытое окно, Петя отчаянно завопил и задрыгал ногами. Под ним мелькнул стол, подоконник с яркими пятнами цветов... и вдруг открылась бездонная прорва двора-колодца. Крик сорвался, спереди на него стремительно наплывала серая шершавая стена... Раздался треск, Петя куда-то полетел и потерял сознание. Он очнулся на каменном карнизе, опоясывающем двор по периметру на уровне четвертого этажа. Отполз от края на безопасное расстояние и отдышался, пытаясь унять волнение. Касаясь одной рукой неровностей стены, пошатываясь, зашагал по карнизу в сторону своего окна, находившегося теперь на противоположной стороне двора. Карниз был довольно широкий, и разгуливать по нему было бы совсем не опасно, если бы путь не преграждали громоздившиеся на карниз жестяные подоконники. И первой же комнатой с таким подоконником была комната Маринки Корзинкиной. Из окна этой комнаты за Петей давно уже следил кот Барсик. Он был очень хитрый, поэтому не высовывался наружу, а наблюдал за происходящим через отражение в стекле. Недавно он плотно подзакусил и вплоть до последней минуты очень приятно полеживал на окне, щурясь на полуденное майское солнышко. В размеренной и спокойной жизни кота Барсика была одна досадная незавершенность, мечта, вопиющая о скорейшем своем воплощении, мечта, временами переходящая в страсть... Короче говоря, он хотел поймать птичку. На улицу беднягу не выпускали, а в колодец двора птицы залетали не так уж часто. Но если Барсик замечал в небе что-то мелькнувшее в стремительном полете, то мгновенно принимал боевую стойку, шерсть на нем поднималась дыбом, а глаза метали молнии. Птичка исчезала, и кот издавал протяжный, мучительный вопль. Если же неосторожный воробей или голубь залетал прямо во двор, родители Маринки закрывали в квартире все окна, чтобы обезумевшее животное ненароком не сорвалось вниз с четвертого этажа. Барсик был толстым и ленивым, однако при всей своей внешней дородности довольно ловким и сообразительным. Увидев, что в сторону его окна летит большая диковинная птица с неподвижными крыльями, он даже не подал виду, что она его как-нибудь интересует. Однако дальнейшее развитие событий заставило его все-таки вскочить с места и высунуть голову на улицу: птица с треском разбилась о стену дома, а на карнизе остался лежать птенец, еще совсем маленький и не сформировавшийся, скорее похожий на крошечного человечка... Барсик лег на место, притворился спящим и продолжил наблюдение за объектом в отражение окна. Вскоре птенец поднялся и зашагал прямо к Барсику. Как только он перебрался с карниза на подоконник, кот ловко поддел его лапой, схватил зубами за воротник и спрыгнул в комнату. Это был его долгожданный триумф. Он не собирался есть свою добычу, но ему ужасно хотелось похвастать ею перед хозяевами. И он побежал по коридору на кухню, гордо сжимая в зубах крошечную птичку, которая пищала и отчаянно трепыхалась. На кухне у плиты стояла бабушка и жарила оладьи. Здесь же была и Маринка Корзинкина, которая не то чтобы помогала, но и не очень мешала. Как только бабушка отворачивалась, она хватала с тарелки горячий оладышек дула на него и быстро надкусывала. -- Ой, смотри! -- закричала вдруг Маринка. -- Барсик мышку поймал! Смотри, смотри! Барсику стало обидно, что его птичку приняли за мышку, но в то же время приятно столь шумное внимание к своей особе. Сохраняя привычку держать фасон, он деловито проследовал в свой угол и положил Петю на блюдечко. -- Ой, она еще живая, она пищит! -- Маринка отложила оладышек и спрыгнула на пол. -- Барсик, не смей, брысь! -- Да что ты такое говоришь, откуда у нас мыши-то... -- проворчала бабушка. -- Ну как же ты не слышишь! Сейчас сожрет! Тем временем Барсик, уловив обидную для себя перемену в настроениях, не говоря уже о "брысь!", схватил Петю за шиворот и побежал с ним по коридору. -- Стой! -- закричала Маринка и побежала за котом. -- Вот я тебя! Топот и крики напугали Барсика так, что он сжался в углу прихожей и, прикрывая добычу своим телом, угрожающе зашипел. Маринка взяла кота за шкирку и оттащила в сторону. Одной рукой нащупала в темноте мышонка, а другой щелкнула Барсика по розовому носу. -- Бедненькая мышка, -- заговорила она с Петей, ласково пряча его в ладошках и целуя в голову. -- Не бойся, я никому не дам тебя в обиду. Она принесла мышонка в комнату и на ощупь засунула в пустой спичечный коробок. -- Теперь ты будешь жить у меня. Моя кукла Рита как раз сейчас ждет маленького ребенка; может случиться и так, что он родится уже сегодня... Она, конечно, обрадуется, если у нее родится мышонок. Мы будем кормить тебя разными крошками, сахарком, а если будешь вести себя хорошо и слушаться, дадим немножечко сыра. Ты любишь сыр? Ой!.. -- всплеснула Маринка руками. -- Мы ведь еще не придумали тебе имя! Мышка в коробке отчаянно завозилась и запищала, девочка поднесла коробок к уху и тут ей показалось... нет, нет, она совершенно отчетливо услышала, что мышка пищит человеческим голосом: -- Не надо кормить, не надо имени! Корзинкина! Это я, Петя Огоньков! Меня превратили, выпусти меня отсюда! Раскрыв рот, Маринка некоторое время смотрела прямо перед собой. На секунду ей показалось, что в окне напротив, там, где живет Петя Огоньков, колыхнулось занавеска. И у нее сразу отлегло от сердца: конечно, это сам Петя стоят за занавеской, поглядывает за ней и попискивает. -- Дурак, -- сказала она и пересела вглубь комнаты за стол. Положив коробок перед собой, продолжила: -- Сегодня я соберу всех кукол на родительский совет и мы решим, какое имя лучше всего подойдет первенцу... Ой! -- Маринка снова всплеснула руками. -- Ведь мы даже не знаем, кто у нас будет -- девочка или мальчик! Интересненько... Склонилась над столом и высунув от любопытства кончик языка, Маринка начала осторожно раздвигать коробок. В щелке показались сначала одетые в крошечные кроссовки ножки и синенькие штанишки, затем рубашечка, ручки, шея и... наконец, головка крошечного Пети Огонькова. Маринка негромко сказала "ой", встала, с грохотом опрокинув стул, попятилась к стене и пронзительно завизжала. На крик прибежала бабушка. -- Бабушка, смотри, смотри!.. -- Да что такое случилось? Я без очков-то не вижу... -- Там... -- Маринка вдруг осеклась. Присутствие бабушки ее успокоило и теперь ей захотелось рассмотреть человечка. -- Там... мышка. Просто мышка. Я боюсь мышей. Иди, иди, бабушка, я только вначале испугалась, а теперь больше не боюсь. Торопливо выпроводив бабушку из комнаты, Маринка осторожно, шаг за шагом, стала приближаться к столу. Человечек уже стоял рядом с коробком, что-то попискивал и размахивал руками. Медленно, не сводя с него глаз, девочка опустилась на стул, вытянула шею и наклонила голову. Да-да, несомненно, это был ее сосед и одноклассник Петя Огоньков. Только совсем крошечный... -- Это я! Я! Петя Огоньков! -- надрывался человечек. -- Меня превратили! -- Петя, это ты?.. -- шепотом произнесла Маринка в полнейшем замешательстве. -- Да, да, это я! Меня превратили, понимаешь? -- кричал Петя тоненьким-тоненьким голосом. -- Ой... -- выдохнула Маринка, -- вот это дела... Как же ты теперь в школу будешь ходить? Пете нестерпимо захотелось Корзинкину поколотить, он не находил слов от возмущения. Но тут в комнату зашла бабушка и позвала внучку пить чай. Маринка бесцеремонно засунула Петю в коробок и прошептала: -- Я сейчас, только на минутку, чтобы бабушка ничего не подумала. Она убежала на кухню, а в комнату зашел оскорбленный до глубины души толстый кот Барсик. Мгновенно то-то почуяв, он некоторое время внимательно оглядывался по сторонам, потом запрыгнул на стол и начал усердно обнюхивать коробок. У Пети в это время глаза были на мокром месте, он шмыгал носом и тихонько всхлипывал. Места было мало, сильно пахло деревом и спичками. Между тем, пока Маринка, обжигаясь чаем, судорожно обдумывала всю эту дичайшую ситуаций, коробок начинал интересовать Барсика все больше. Он даже стал догадываться, что все это не просто так, и коробок как-то связан с чрезвычайными событиями последнего времени. Барсик мяукнул, тронул подозрительный предмет лапой раз, другой... Предмет отскочил, Петя внутри покатился кубарем. -- Эй! -- закричал он. -- Брысь! Пошел вон! Оттого, что коробок запищал, Барсик пришел в неописуемый восторг и тотчас погнал свою находку со стола. Коробок брякнулся на пол, кот моментально оказался рядом и азартно погнал его перед собой, словно нападающий хоккейной сборной. Если бы Петя был нормальным мальчиком, то высоту, с которой он упал, можно было бы сравнить с высотой пятиэтажного дома. Но поскольку теперь на него действовали уже совсем другие силы природы, его тряхнуло, конечно, как следует, но он остался цел и даже же набил себе шишек. Едва в коридоре послышались шаги, Барсик загнал коробок под шкаф, запрыгнул на стул и принял непринужденную позу, показывая всем своим видом, что он здесь давно я вообще не думал заниматься какими-нибудь глупостями. Но Маринка сразу поняла, в чем дело, и дала Барсику такую оплеуху, что тот, не издав ни звука, пулей вылетел в коридор. -- Петя, Петя, ты где! -- позвала она тихонько. Из-под шкафа послышался писк. Маринка линейкой выгребла коробок и прижала его к груди. -- Бедненький, -- прошептала она. -- Я больше тебя одного не оставлю, ты теперь всегда будешь со мной, всегда. Может быть ты голодный? Ты кушать хочешь? Голос девочки отдавался в коробке пещерным уханьем великана. А сама Маринка Корзинкина чувствовала неожиданный прилив нежности к маленькому человечку, ставшему беспомощным и беззащитным. -- Не бойся, маленький, -- шептала она, губами касаясь коробка, и Петя чувствовал запах свежих оладышек, -- я никому тебя не отдам, я буду о тебе заботится. -- Нет! Нет! -- закричал Петя и заколотил руками и ногами по стенкам. -- Не хочу быть маленьким! Помогите, сделайте что-нибудь! И он, в конце концов, разрыдался по-настоящему. Маринка Корзинкина присела на стул и задумалась. Она думала с минуту, а потом сказала: -- Знаю. Я придумала, что нужно делать. Петя перестал плакать и насторожился. -- Мы пойдем к ведьме, и она превратит тебя обратно в мальчика. "Вот так, -- подумал про себя Петя, в котором в то же время проснулось что-то вроде надежды, -- я уже и не мальчик. Я теперь, наверное, что-нибудь вроде насекомого..." -- Я знаю одну настоящую ведьму, -- продолжала развивать свою мысль Корзинкина. -- Когда прошлой весной Барсик пропал из дома, мама ходила к ней колдовать, чтобы он вернулся. -- Ну и как, -- недоверчиво поинтересовался Петя, -- помогло? -- Вот дурак, ты же его видел, стало быть, помогло. Ничего, теперь он никогда не убежит. -- Это почему же? -- Почему, почему, -- Маринка поднялась с места. -- Маленький еще знать, почему. Сейчас оденусь и пойдем. "Маленький... -- повторил Петя про себя. -- Это она точно заметила". 9 Жизнь и судьба Тоси Табуреткиной. "Он здесь..." Сеанс черной магии прерывается, так и не успев начаться На дверях в квартиру настоящей ведьмы красовалась солидная медная табличка: Эльвира. Черная и белая магия. Снятие порчи и сглаза. Исцеление всех болезней по фотографии. Розыск пропавших людей, животных и автомобилей. Предсказывание будущего, изменение кармы и др. На это "др." и была вся надежда. Целительницу Эльвиру по-настоящему звали Тосей. А фамилия у нее была Табуреткина. Судьба у Тоси Табуреткиной, которой на момент описываемых событий было от роду двадцать три года, сложилась непростая. Закончив восемь классов и училище, она работала укладчицей на мясокомбинате. Но работа вскоре показалась ей слишком тяжелой, а зарплата слишком маленькой. Тогда Тося начала приворовывать с рабочего места мясо, фарш, специи и другое подручное сырье, а по возможности и готовую продукцию. Краденное она сбывала продавцам на рынке, а на вырученные деньги покупала себе бижутерию и модные тряпки. Для того, чтобы выносить с рабочего места продукты более эффективно, она нажила себе разных поясов и мешочков, которыми обвязывала себя под одеждой словно какой-нибудь спецназовец. Для фарша она использовала обыкновенную резиновую грелку, которую подвязывала на живот. На проходной заметили, что Тося день ото дня полнеет и заподозрили неладное. К ней стали внимательно присматриваться, и однажды устроили ей обыск. На первый раз ее строго предупредили. Но Тосе было необходимо рассчитаться за купленную в кредит итальянскую мебель, и она, удвоив осторожность, продолжала выносить продукты с мясокомбината. На второй раз был суд и ей назначили условную меру наказания. В смысле, что если бы Тося начала честную жизнь, ее бы простили. Но Тося Табуреткина уже копила на легковой автомобиль и попалась снова. Она уже не ходила с краденными продуктами через проходную, а лазала через дырку в заборе. На этот раз ее отправили на год в исправительную колонию. В колонии Тося научилась очень хорошо кроить и строчить рабочие рукавицы для строителей. Но такая работа на воле ее, конечно, не прельщала. И вот однажды, после освобождения, ей по случайности попалась в руки книга под названием "Руководство для ведьм. Колдовские зелья, наговоры и заклинания". Вместо того, чтобы выбросить эту вредную книгу и взяться за ум, Тося накупила еще литературы подобного рода и, лежа в кровати с конфетами или папироской, изучала премудрости этого темного ремесла. Потом она дала в газеты объявление, слово в слово повторявшее текст заказанной на дверь медной таблички, и стала готовиться к приему клиентов. Слово "ведьма" нравилось далеко не всем, поэтому Тося предпочитала называть себя целительницей. Новое звучное имя она позаимствовала из американского кинофильма, а квартиру обставила таким образом, чтобы посетители сразу проникались к ней доверием. У нее еще была престарелая мамаша, но она жила в дальней комнате, все время болела и не выходила. Над внешностью тоже пришлось поработать: седоволосый до пояса парик скрыл легкомысленную прическу, а пудра покрыла чахоточной бледностью веснушки на щеках. Белесые ресницы Тося жирно обвела черной тушью, а вокруг глаз сделала серые изможденные круги. Фигуру скрывала ниспадающая до самых пят полупрозрачная накидка, придававшая ее силуэту вид призрачный и загадочный. Маринка остановилась перед дверью с табличкой и позвонила. -- Не волнуйся, все будет хорошо, -- шепнула она Пете, убеждая в этом по большей части саму себя. Всю дорогу она сжимала коробок в ладошках, поднося его то к губам, то к уху. Вот послышался шорох, легкие шаги босых ног, хозяйка посмотрела в дверной глазок и произнесла низким полушепотом: -- Вы принесли его? Догадываясь, что речь идет о Пете, Маринка закивала и ответила так же таинственно: -- Да, да, он здесь... -- и она поднесла коробок к глазку. -- Хорошо, проходите, я вижу его. О своем визите Маринка Корзинкина договорилась с целительницей Эльвирой всего полчаса назад по телефону, объяснив, как сумела, в чем суть проблемы. "А вы знаете, девушка, что за визиты я беру деньги?" -- спросила прежде всего целительница. "Да-да, я принесу вам колечко с бриллиантом, оно дорогое", -- пообещала Маринка. Колечко она легкомысленно заимствовала из маминой шкатулки. Именно его, кольцо на пальце девочки, а не Петю увидела через глазок Тося Табуреткина. Дверь приоткрылась, Корзинкина зашла в темную прихожую. "Следуйте за мной", -- услышала она и поторопилась за удалявшейся, словно привидение, накидкой. В наглухо зашторенной комнате горели свечи и сильно пахло ароматическими дымными палочками. Под чучелом раскинувшей крылья летучей мыши, за столом сидела бледная длинноволосая женщина и смотрела перед собой большими немигающими глазами. -- Покажите кольцо, -- произнесла она негромко. Марина сияла с пальца и протянула колечко. -- Хорошо, -- сказала Эльвира, рассмотрев кольцо хорошенько через лупу. -- Я приму его. Но твои родители не должны узнать о нашей встрече. -- Просто скажу, что потеряла, -- предложила Маринка. -- Правильно, девочка. Но если ты скажешь правду, я нашлю на всю твою семью неизлечимые болезни. Отступать было поздно. -- Вот, -- протянула она коробок. Эльвира раздвинула коробок, приблизила его к свече, наклонилась... Тут следует пояснить, что метод целительницы Эльвиры был прост надежен. Деньги брались с клиента лишь только в том случае, если он получал желаемое: излечение от болезни, пропавший автомобиль или, допустим, повышение по службе. А если нет -- Тося не брала совсем ничего. А это тоже работало на ее репутацию, поскольку свидетельствовало о чистоте ее намерений и бескорыстии. (Разумеется, что выздоровевший больной выздоровел бы и без Тоси, а умер бы тоже без ее помощи.) Методика распространялась на все без исключения виды услуг. От возвращения сбежавших хомячков до порчи и приворота. Чего у нее никогда не было, так это мальчиков, посаженных в спичечный коробок. Итак, Тося приблизила коробок к свече... -- Что это! -- взвизгнула она и подскочила со стула. -- Уберите, уберите сейчас же! Я дворника позову, милицию!.. Хулиганы! -- Тося затопала ногами, парик съехал, и под ним показались стриженные рыжие волосы. -- Дураки! Козлы ссученные! А ну, мотайте отсюда, психи! -- орала она голосом базарной торговки. -- Я на такое дело в жизни не подпишусь, ни за какие цацки!.. Она сорвала с пальца и бросила колечко на стол. Перепуганная Маринка схватила коробок, кольцо и выбежала вон из квартиры. Весь остаток дня и всю ночь целительница Эльвира билась в истерике. А под утро сорвала с окон тяжелые шторы, связала в узел все свои черепа, чучела, магические причиндалы, да и вынесла все на помойку. Отодрала от двери медную табличку с надписью, отмыла лицо от туши и белил и переоделась в нормальную одежду. Сделала в квартире генеральную уборку, все перемыла, отскребла и перестирала, а потом пошла в ближайшее кафе и устроилась работать посудомойкой. С тех пор там и работает. А про свое жульничество с черной и белой магией старается даже не вспоминать. Администрация кафе Тосей довольна и скоро обещает перевести ее в буфетчицы. И матушка ее престарелая гораздо лучше себя чувствует, уже сама ходит гулять в садик. 10 Необыкновенный матч Маринка Корзинкина так запыхалась и разволновалась, что присела в ближайшем сквере на лавочку отдышаться. Коробок на некоторое время замер у нее на коленях. Петя с удовольствием вытянул ноги... и вдруг заметил, что в коробке он не один. Кто-то лежал рядом, сопел, позвякивал чем-то, дрыгал ногой и даже начал тпрунькать себе под нос мелодию "Футбольного марша". В следующее мгновение по всей стенке коробка зажглись фонарики, и стало видно, что рядом, закинув ногу на ногу, полеживает, как ни в чем не бывало, тот самый карточный джокер. -- Ой, -- сказал Петя. -- Как же вы... здесь? -- А как же вы? -- не прерывая тпруньканья, ответил джокер. -- Я? Так ведь вы сами... -- Вот-вот, мы сами. Разговор явно не клеился. -- Тесновато у вас тут... -- недовольно заворочался джокер. -- Мы это дело сейчас исправим, стоит только взмахнуть волшебной палочкой... С отвратительным скрипом он вытащил из-за пазухи большой и длинный, как докторская колбаса, надувной шарик. На шарике, словно на больничном тазу, было намалевано масляной краской: "ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА". Джокер неловко, в темноте задев Петю по лицу, махнул "палочкой", что-то прошептал, и внутренность коробка вдруг стала расширяться во все стороны, превращаясь в огромный, рассвеченный прожекторами стадион. Петя стоял один посередине футбольного поля перед мячом, а до отказа заполненные болельщиками трибуны шумели как морской прибой во время шторма. Находившиеся слева от него трибуны были белого цвета, справа -- черного. -- Шай-бу! Шай-бу! -- скандировали болельщики, и Пете передалось их волнение. Ему во что бы то ни стало захотелось забить мяч в черные ворота, находившиеся совсем рядом и пустые. Он разбежался, ударил по мячу... но тот, описав в воздухе противоестественную дугу, влетел в сетку белых ворот, находившихся далеко у него за спиной. Черные трибуны победно взорвались, белые ахнули и присели. На механическом табло появился счет: единица на черном и ноль на белом фоне. Джокер появился перед микрофоном и заорал: -- Почтеннейшая публика! На сто тридцать пятой минуте нашей игры Петр Огоньков забил-таки первый гол в свои собственные ворота! Ура, товарищи! Публика на черных трибунах радостно зашумела, и Петя вдруг понял, вглядевшись хорошенько, что весь этот народ состоит из одних недостатков. Только все они, не то чтобы двоились и троились, а, как бы это сказать, тысячерились, создавая иллюзию битком набитого стадиона. Студни, колыхаясь мутными телами, размахивали флагами; "генсеки" сердечно поздравляли друг друга, обменивались орденами и целовались взасос; "чингисханы" задирались друг к другу и шипели; печки угощали всех пирожками; гусаки трещали в трещотки; "помпадурши" неаккуратно и жадно ели пирожки, пытаясь одновременно свистеть в два жирных пальца. Достоинства на белой трибуне наоборот, совершенно потеряли интерес к происходящему: они вяло переговаривались между собой и понемногу тянулись к выходу. Петя увидел, что джокер спешит к нему через поле. На этот раз шут вырядился в судейскую форму -- бутсы, трусы до колен и полосатую футболку. Ножки его, коротенькие и кривые, сверкали голыми копенками. На шее у него болтался огромный ненастоящий свисток. Он вручил Пете шоколадную медаль величиною с блюдце, которая оказалась пустым фантиком из фольги, и долго тряс руку. Теперь он почему-то говорил с легким при