абирая скорость. Высунувшись из-под брезента и озираясь по сторонам, они не видели ничего, кроме плавно исчезающих вдали огоньков фабрики Скупердфильда. Колеса стучали все быстрей и быстрей, в лица беглецов бил встречный ветер. Но вот откуда-то сбоку яростно загудел, застучал и засветился огнями большой железнодорожный состав. Казалось, что еще немного, и столкновение будет неизбежным. Мига и Кролл перелезли через борт контейнера, встали на край платформы и очертя головы прыгнули в свистящую темень. Кубарем прокатившись по мокрой траве, они некоторое время лежали, не чувствуя под собой холодной воды. Мимо по шпалам протопотали гномы с автоматами. Мига и Кролл поднялись на ноги и, чавкая ботинками по болотистой почве, выбрались на насыпь узкоколейки. Большой поезд проехал, дрезины тоже не было видно. Мига ощупал себя и убедился, что он хотя и весь мокрый, но целый и невредимый. -- Прибор у нас? -- мрачно сказал уставший от всего Кролл. -- Что?.. -- От мысли о приборе Мигу бросило в жар. За поясом ничего не было. -- Я говорю, где прибор невесомости? -- Сейчас, -- пробормотал Мига. -- Сейчас я его найду. Он быстро почавкал по болоту к тому месту, где они кубарем катились с прицепа. Битый час он ползал по воде, ощупывая каждую кочку и травинку и повторяя бессмысленно: "Сейчас, сейчас... Он должен быть здесь..." Начинало светать, и беглецы, стуча зубами от холода, отправились на поиски дрезины. Была еще надежда на то, что прибор остался в контейнере с макаронами. Дрезину с прицепом они нашли неподалеку от большой грузовой платформы, в тупичке. На подъеме она замедлила ход, повернула и, проехав еще немного вдоль путей, плавно остановилась. Миге и Кроллу стало досадно и стыдно, что они перетрусили большого поезда и прыгнули раньше времени. Брезент с прицепа был снят и отброшен, -- очевидно, гномы с автоматами прекратили здесь погоню и ушли рыскать по городу. Мига залез в контейнер, и вскоре послышался его торжествующий вопль: -- Есть!!! -- Но уже в следующее мгновение он сменился воплями отчаяния: -- Не тот!.. Не то-от!!. Не то-о-от!!! Две коробочки непонятно как и когда перепутались: Скупердфильд получил свой, исправный прибор; Мига и Кролл -- ни к чему не годный хлам, подобранный на свалке. Глава двадцать первая Полиция, страховые агенты и репортер Буравчик с разной степенью успеха ведут следствие. Благодаря лошадям Мига и Кролл уже далеко Вспомнив про зашибленного палкой сторожа, Скупердфильд сделал еще один телефонный звонок и вызвал "скорую". Через час со стороны города к макаронной фабрике начали съезжаться страховые агенты, полиция и кареты "скорой помощи". Сторож, по счастью, не очень сильно пострадал: врачи обнаружили у него шишку на голове и возможное легкое сотрясение мозга. Чтобы не гонять машины впустую, за неимением других пострадавших его все-таки увезли в больницу для всестороннего обследования за счет макаронного заведения. Полицейские составили акт о краже прибора невесомости, контейнера с макаронами, а также о невиданной по размаху перестрелке. Утром они обещали прислать сыщика для более обстоятельного разбирательства. Когда медики и полицейские уехали, за дело принялись явившиеся сюда самыми первыми агенты страховой компании. Все имущество Скупердфильда, за исключением прибора невесомости, который уже ему не принадлежал, было застраховано на кругленькую сумму. Теперь дотошные агенты замеряли, фотографировали и скрупулезно заносили в свои бумаги каждую испорченную вещь, дырку от пули и продранную упаковку макарон. Хозяин фабрики бегал от одного агента к другому, требуя зафиксировать то облупившуюся где-нибудь краску, то застарелую вмятину или царапину, не говоря уже о разбитом фонаре и двух фирменных комбинезонах. Он был бы рад приписать сюда еще много чего, но страховая компания специально прислала к Скупердфильду самых опытных и въедливых сотрудников, заморочить которых было непросто. Но даже и эти видавшие виды сотрудники уезжали на другой день, дергаясь, как контуженные, и давая себе слово бросить навсегда эту проклятую работу... После полудня на фабрику начали съезжаться репортеры. Среди них был и Буравчик, которого специально прислал сюда Крысс, обеспокоенный исчезновением Миги и Кролла. Скупердфильд к этому времени уехал домой спать, а на месте происшествия, оцепленном полицией, работал теперь сыщик Дигль. Без показаний находящегося в больнице сторожа и отправившегося домой Скупердфильда Дигль не мог уяснить для себя ровным счетом ничего. Деловито прохаживаясь по цеху с трубкой в зубах и подолгу разглядывая сквозь лупу дырки от пуль, он мечтал только о том, чтобы этот еще один проклятый рабочий день быстрее закончился, а завтра, получив показания сторожа и хозяина фабрики, он уж как-нибудь сочинит рапорт... Куда успешнее вел свое расследование репортер Буравчик. Он нашел в раздевалке одежду Миги и Кролла, осмотрел найденную в тупике дрезину с прицепом, нашел затоптанный болотистый участок возле узкоколейки. Восстановив в своем воображении события по обнаруженным следам и фактам, Буравчик угадал практически все, за исключением существования в этом деле двух, а не одного прибора невесомости. Таким образом, по результатам его следствия выходило, что Мига и Кролл решились на безумный поступок и попросту украли прибор, чтобы продать его "Космическим поставкам". Вернувшись в телестудию, где его с нетерпением дожидался Крысс, Буравчик доложил о результатах своей деятельности. Крысс только покачал головой, а затем отправился к Пупсу, разрешив Буравчику предать огласке все известное ему о событиях на макаронной фабрике, за исключением, разумеется, имен похитителей. Ему также рекомендовалось делать упор на то, что прибор невесомости безвозвратно утерян и, следовательно, никаких космических полетов в ближайшее время не предвидится, а общество "Космические поставки" прогорело окончательно и можно вообще забыть о его существовании. Эта тема была искусно вплетена в ткань увлекательного повествования о краже, погоне и перестрелке и выглядела чрезвычайно убедительно. Материалы Буравчика появились одновременно на экранах ТВ и в вечерних газетах (четыре полосы текста, потесненного обилием фотографий). Кстати сказать, с наибольшим интересом и удовлетворением эти материалы просматривал, сидя дома в любимом кресле и попыхивая трубкой, сыщик Дигль из Брехенвильского отделения полиции. Теперь он был уверен, что завтра, после допроса участников событий, он составит далеко не худший в своей жизни рапорт. Весь этот день Мига и Кролл тряслись в товарном вагоне прочь от страшного места. Пока гномы в черном бегали по спящему Брехенвилю в поисках беглецов, они запрыгнули в состав товарного поезда, направляющегося в Сан-Комарик. На открытой платформе со щебенкой холод и сырость продирали их до костей, и они полезли вдоль состава в поисках хоть какого-нибудь тепла. Вскоре им удалось обнаружить вагон, в котором перевозили лошадей. Лошади надышали здесь теплого воздуха -- от них самих и даже от досок под ними клубился пар. Зарывшись в жиденькую копну сена, Мига и Кролл постепенно согрелись и уснули, а одежда на них высохла. Они не знали, для чего едут в Сан-Комарик; не знали, что их ожидает в ближайшие часы. Но позади снова была погоня, месть и ужасная расправа... Привыкший ко всему и в свое время не вылезавший из каталажек, Мига храпел во все сопелки. Изнеженный, хотя и изрядно потрепанный за последнее время, Кролл во сне дергался и скулил. Ему снилось, что мучители все-таки поймали его и посадили в клетку с бешеными собаками, обступили вокруг, тыча длинными палками с гвоздями, и собаки вот-вот его загрызут. Глава двадцать вторая Скупердфильд блестяще доводит до конца свой мошеннический план. По ускоренной программе ракета должна стартовать через три дня Утром на давилонской бирже произошел стремительный обвал цен на акции "Космических поставок". Никто не хотел брать их даже даром, поскольку прибор невесомости был похищен и космический полет теперь не представлялся возможным. Но к полудню цены вдруг снова подскочили, достигнув прежней цены и даже ее превысив. Причиной этого невиданного явления было сенсационное заявление Скупердфильда о существовании на его фабрике еще одного действующего прибора невесомости. Выспавшись днем и хорошенько поразмыслив ночью, Скупердфильд решил не рисковать, продавая, пусть даже через посредника, заведомо краденый прибор. Он сделал смелый и неожиданный ход, предложив его к продаже совершенно открыто. Он рассудил так: если на фабрике существовал один исправный прибор невесомости, то почему бы там не обнаружиться еще одному? Продумав все до мелочей, Скупердфильд прокрался ночью на фабрику и спрятал прибор в кладовой для хранения запасных деталей. Выдвижной ящичек, в который он сунул прибор, находился поблизости от электрического щитка-распределителя, на это должны были клюнуть ученые и журналисты, пытаясь объяснить еще один феномен сохранившего свою силу прибора. Так оно и вышло. К полудню на макаронную фабрику съехались съемочные бригады, и Скупердфильд подробно прокомментировал свое заявление. Его рассказ подтверждался свидетельством еще двоих гномов. Дело якобы обстояло следующим образом. Будучи образцовым хозяином своего макаронного заведения, Скупердфильд, невзирая на недавние потрясения, начал утро с плановой ревизии кладовой запасных деталей. Он вызвал кладовщика, подсобного рабочего, и они вместе взялись за дело. Кладовщик читал наименование предмета, подсобник открывал ящик, и Скупердфильд убеждался в наличии вещи. Так они продвигались вдоль ящиков и стеллажей, пока не обнаружили прибор невесомости. И в тот момент, когда кладовщик нажал кнопку и все воспарили в воздух, Скупердфильд понял, что является счастливым обладателем еще одного исправного прибора. Он немедленно предал этот факт огласке и, по его словам, был счастлив уже тем, что случай даровал ему возможность внести свою посильную лепту в дело процветания родной науки и экономики. Слова его, передаваемые в прямом эфире, были встречены благосклонными аплодисментами журналистов. Версия, конечно, звучала вымученно и нелепо, однако наличие двух свидетелей делало ее формально неуязвимой. (Кладовщик точно знал, что прибора еще вчера в этом ящике не было, но у него хватило ума промолчать и намекнуть хозяину о сотне-другой фертингов прибавки.) В середине дня к Скупердфильду приехали те же самые, что и в первый раз, юристы для осуществления покупки прибора. Снова начался мучительный торг. Скупердфильд требовал пятьдесят миллионов, ему предлагали двадцать. Скупердфильд стучал по столу тростью, плакал, ругался, вставал на колени, угрожал револьвером. Силы были неравные, и после многократных телефонных согласований с Ханакондой, когда уже стемнело, а пиджаки юристов были насквозь мокры от пота, остановились на цифре сорок миллионов фертингов. Чек на эту сумму был вручен Скупердфильду незамедлительно, прибор же -- в специальном бронированном сейфе, под охраной двух взводов полицейских, а также бесконечной вереницы автомобилей гномов в черном -- был доставлен в мрачный загородный особняк Жмурика, Тефтеля и Ханаконды. После экстренно проведенного совещания было решено завтра же отправить на лунную поверхность строителей и начать доставку туда готовых частей ракеты. Собранная ракета должна была стартовать через три дня. Любой виновный в промедлении объявлялся личным врагом "семьи". ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Глава первая Приключения на поверхности Луны. Девятый спасает Ослика от гибели. Диверсия подготовлена. Разоблачение. Ослик ликвидирует Девятого. Имена космонавтов объявлены Согласно новому, ускоренному плану, уже на следующий день бригада космических строителей достигла внешней поверхности Луны. Готовые к монтажу части ракеты поднимали, используя прибор невесомости, и подносили прямо на стартовую площадку. Работа закипела, у всех появилась уверенность в успехе. Для Ослика, проходившего специальную подготовку в Научном городке, это утро началось с сигнала тревоги -- пронзительной трели полицейского свистка. Всех космических строителей в количестве пятнадцати гномов подняли затемно и велели одеваться; реактивное снаряжение за спину, рюкзаки -- на грудь. Командиром бригады был назначен известный физик, конструктор космической ракеты Квантик; его заместителем для поддержания дисциплины -- обер-атаман Пшигль, образцовый полицейский в начищенной медной каске, с выпученными глазами и красной квадратной физиономией. -- Подъем! -- орал Пшигль поставленным голосом. -- Минута на сборы, минута на построение! Фить-фить! А ну живо, не зевать!.. Тех, кто замешкался, Пшигль колотил дубинкой по скафандрам, и находившиеся внутри гномы болезненно морщились от производимого грохота. Пока Квантик, Сигма и Мемега инструктировали выстроившихся в шеренгу строителей, Пшигль натянул свое снаряжение поверх полицейской формы, умудрившись втиснуть голову вместе с медной каске в шлем скафандра, сделанного из прозрачного сверхпрочного пластика. Оказавшийся рядом с Осликом крепкий, широкий в плечах гном сказал: -- Я Девятый, будем соседями. Ослик был Десятым. Внешне неразличимых строителей отличали крупно выведенные цифры на обмундировании. Любого из пятнадцати было достаточно окликнуть по номеру, и это упрощало общение, происходившее теперь исключительно по радио. -- Очень рад, меня зовут Ослик, -- сказал Ослик Девятому. -- Росомаха, -- представился крепкий гном и протянул руку. Они пожали друг другу руки, одетые в толстые резиновые перчатки. -- Р-рразговорчики!! -- рявкнул Пшигль разом во все наушники, и все притихли. Тренировочные полеты с реактивными ранцами еще не проводились. Спешка и отсутствие опыта привели к тому, что микротурбина за спиной одного из поднявшихся в воздух отказала на первой минуте. Этот гном с номером четыре на комбинезоне раскрыл парашют и приземлился обратно на лужайку перед зданием планетария. Гном под номером "три" был вынужден раскрыть парашют во время прохождения через слой облаков. Ветром его отнесло в лес, и он повис на верхушке березы, после чего за ним пришлось посылать вертолет. Номер "тринадцать" ухнул вниз, как булыжник, на подлете к внешней оболочке Луны. Здесь не было воздуха, и бедняга, одурев от страха, падал в пустоту до тех пор, пока по мере снижения не начала сгущаться атмосфера и его парашют не раскрылся. Этого невезучего "тринадцатого" ветер понес к Давилону, и он шлепнулся прямо посредине оживленного перекрестка в центре города. Строго засекреченное начало программы перестало в эту минуту быть тайной. "Тринадцатого" подхватили стремительно съехавшиеся репортеры и повезли в телестудию, где он, растерявшись, выложил в прямом эфире утренних новостей все, что знал. За разглашение ему грозила денежная неустойка, но телевизионная компания пообещала заплатить и добавить еще столько же. Поиски сквозной ледяной пещеры, ведущей наружу, заняли не более получаса. Затем оставшиеся четырнадцать гномов, включая Квантика и Пшигля, начали залетать в нее, как пчелы в леток улья. Продвигаясь на малой скорости вверх по ледяному колодцу, Ослик вдруг почувствовал, что его реактивный ранец дает сбои. -- Эй! -- закричал он к микрофон. -- У меня, кажется, мотор глохнет! -- Это кто еще там? -- послышался в наушниках строгий голос Пшигля. -- Это я, Ослик! То есть Десятый! -- Вот что, Десятый. Если совсем заглохнешь, падай себе спокойно вниз. Потом вернешься вторым заходом, вместе с теми тремя. Ослик проверил, на месте ли шнурок, при помощи которого раскрывается парашют, стал шарить рукой по плечу и... не нашел шнурка на обычном месте. Наверное, он сложил парашют неправильно, и теперь, если турбина заглохнет окончательно, его ждет падение и неминуемая гибель... Еще не успев хорошенько испугаться, краем глаза Ослик заметил, что возле него плавно пошел на обгон номер "девять". В то же время ледяной колодец стал расширяться и плавно переходить в горизонтальную плоскость. Еще десяток-другой шагов, и можно будет удержаться на льду без помощи турбины... Но как раз в это самое время ранец за спиной чихнул, издал протяжное змеиное шипение и заглох. Распластавшись на ледяной поверхности, Ослик начал съезжать в смертельную бездну. -- Как дела, приятель? -- услышал он вдруг бодрый голос в наушниках. -- На-ка вот, держись, да покрепче... Ослик поднял глаза и увидел перед собой девятый номер. Росомаха уверенно стоял на покатой поверхности, вонзив в ледяную толщу альпеншток и протягивая Ослику руку. Как только тот ухватился, Росомаха прибавил газу своему реактивному ранцу, и оба в два счета вылетели на ровное место, где их дожидались остальные. -- Образцовое поведение, Девятый! -- похвалил Пшигль Росомаху. -- Этот похвальный поступок будет отражен в моем рапорте, и дело не обойдется без специальной премии. А теперь всем построиться и слушать команды господина Квантика. Становись живо!.. В отличие от обер-атамана Пшигля, Квантик был гномом мягким и интеллигентным. Если он отдавал кому-либо распоряжение, то звучало это не как приказание старшего, а как личная просьба. Пшигль обычно повторял эту просьбу по-своему -- так, что звенели скафандры. Эти два командира отлично дополняли друг друга, и работа с самого начала пошла четко и слаженно. Первым делом выбрали подходящее место для стартовой площадки, без торчащих скал и впадин. Затем вокруг этого места раскинули особые космические палатки, в которых можно было отдыхать, сняв с себя снаряжение и скафандр. Эти палатки были изготовлены из сверхпрочной воздухонепроницаемой ткани и надувались изнутри воздухом. Для входа и выхода в палатках имелись шлюзовые камеры, похожие на те, что имеются на подводных лодках. Пройдя через шлюзовую камеру, гном мог спокойно снять с себя космическое снаряжение и отлично выспаться на надувной кровати. Поскольку на поверхности Луны не бывает дня и ночи (она всегда обращена к Солнцу одной своей половиной), строители разделились на две команды по восемь гномов, одна из которых могла перекусывать и отдыхать в то время, пока другая работала. Продолжительность одной смены составляла четыре часа. К тому времени когда палатки были установлены, а стартовая площадка расчищена от камней, снизу начали поступать готовые к сборке части ракеты и оборудование. Действие прибора невесомости могло неожиданно прекратиться, поэтому работа в первые двенадцать часов шла беспрерывно, в одну рабочую смену. Части корпуса, двигатель, жилые отсеки, запасы воды, воздуха и продовольствия -- все это переносилось к месту сборки и под руководством Квантика постепенно превращалось в единое целое. Когда наступило время для отдыха смены, в которой работал Ослик, гномы с номерами от седьмого до четырнадцатого (двое из троих упавших уже вернулись в строй) отправились в палатки, где с удовольствием стащили с себя снаряжение, поели и растянулись на мягких надувных кроватях. Соседом Ослика снова оказался Росомаха. -- Послушайте, -- обратился к нему Ослик, -- я вам очень благодарен за то, что вы сделали. Без вашей помощи мне бы и вправду была крышка. -- Не стоит благодарности, приятель, -- с готовностью повернулся к нему Росомаха. -- Любой бы сделал то же самое, верно? А вообще-то, можешь говорить мне "ты", мы ведь с тобой не буржуи какие-нибудь, а нормальные рабочие гномы. Ослик внимательно посмотрел на Росомаху. Что-то не очень он смахивал на рабочего гнома. Его развязные манеры и панибратство выглядели как-то фальшиво. Ослик хорошо знал рабочих гномов, и они вели себя совсем по-другому, а уж для того, чтобы завязать дружеские отношения с настоящим рабочим гномом, нужно было проработать с ним бок о бок не один день и не одну неделю... Кроме того, Ослику не давала покоя одна странность: он много раз вспоминал, как на земле готовил свой парашют. Он вспомнил каждое свое движение и положение каждой складки его шелковой поверхности. И вдруг потом оказалось, что парашют смят, стропы его запутаны, а шнурок с кольцом, за которое следует дергать, чтобы в воздухе он раскрылся, упрятан на самое дно ранца. С отказом реактивного двигателя тоже не все было понятно: механик сказал, что у Ослика просто-напросто был вывернут на "ноль" регулятор подачи топлива. Сам Ослик его, естественно, в полете не крутил; стало быть, это мог сделать только кто-нибудь другой, находившийся рядом. А рядом находился... -- Устал? -- добродушно спросил Росомаха, прервав рассуждения Ослика. -- Так, ничего... Бывало и потяжелее. -- Конечно, оно бывает. Хочешь энергетическую таблетку? -- Росомаха протянул ему горсть маленьких белых пилюль. -- Особая разработка для спортсменов и космонавтов, усталость как рукой снимает. Ослик пожал плечами и подставил ладошку. Росомаха отсыпал ему несколько пилюль. -- Только ты сейчас не глотай, -- предупредил он, -- спать не сможешь. Это, брат, понимаешь, такая штука... Короче, действует очень сильно: будто десять чашек кофе подряд выпил. -- Понятно, -- сказал Ослик и спрятал пилюли в карман комбинезона. -- А сколько штук их глотать надо? -- Одну штуку на четыре часа. Усталость как рукой снимет. -- Спасибо. -- Ну, спокойной ночи. -- Спокойной ночи, -- сказал Ослик, повернулся на другой бок и крепко задумался. По большому счету, он находился здесь для того, чтобы ракета не взлетела. Он должен был испортить электрическую систему зажигания так, чтобы полет стал невозможен. Кроме этого, ему нужно было найти расположенный где-то поблизости передатчик. Джулио почему-то был уверен, что поломку легко исправить. Ослик обещал наладить передатчик и выйти с ним на связь при первой возможности. Ему разрешили также связаться с земными гномами и предупредить их об опасностях, которые грозят лунатикам в случае появления у них новых приборов невесомости. Ослик заснул и, проспав положенное время, был вместе с другими разбужен свистком Пшигля для заступления на работу. Внешне ракета казалась уже полностью собранной, однако внутри еще предстояли работы по наладке систем двигателя. Пока Ослик возился в хитросплетениях проводов, рядом назойливо вертелся Росомаха, который больше создавал видимость, чем работал на самом деле. Было странно, что при этом ни Пшигль, ни Квантик ни разу не сделали ему замечания. В эту смену Ослик подстроил хитроумную неполадку в электрической сети, обнаружить которую было бы трудно даже специалисту. Теперь зажигание сработает так, что топливо начнет гореть беспорядочно, как елочный бенгальский огонь. Это произойдет на старте, и у космонавтов будет время покинуть ракету... Отработав смену, семеро гномов-строителей залезли в палатку, Ослик решил на этот раз не спать, а отправиться на поиски разбитого метеоритом передатчика. Он сделал вид, что заснул, а когда остальные захрапели, проглотил одну из тех пилюль, которые дал ему Росомаха. Почувствовав через несколько минут прилив бодрости, Ослик тихонько оделся, прихватил рюкзак с инструментами и выбрался из палатки. Солнце било в глаза, как огромный ослепительный прожектор. Ослик повернулся и увидел Большую Землю. До сих пор у него не было свободной минуты, чтобы смотреть на небо. По сравнению с мириадами далеких холодных звезд Земля казалась большой, доброй и гостеприимной соседкой. Там жил его настоящий, проверенный тяжелыми испытаниями друг. Сколько же они не виделись?.. Здорово будет все-таки, если он сможет наладить радиостанцию и связаться с Космическим городком. Сейчас там, наверное, зима, и если Карлуша куда-нибудь не уехал, может быть, им удастся поболтать немножко по радио... Ослику показалось, что у палатки шевельнулась тень, и он, опасаясь, как бы его не заметил обер-атаман Пшигль, поспешил к расположенной неподалеку каменистой гряде. По нарисованному рукой Джулио плану местности Ослик приблизительно знал, где находится передатчик, и вскоре обнаружил его по торчащей над камнями антенне-"тарелке". Сама радиостанция находилась в небольшой пещере, надежно защищенной сверху толстыми каменными сводами. Понятно, что метеорит, если бы он упал сюда на самом деле, повредил бы скорее антенну, но никак не радиостанцию. Ослик засветил фонарик, взглянул на аппаратуру и сразу все понял: верхняя панель была снята и отброшена в сторону, а по электронным внутренностям был нанесен удар каким-то металлическим предметом -- скорее всего ледорубом. Разложив инструменты и подключив свои наушники к радиостанции, Ослик начал ремонт. Что-то запаял, что-то поменял -- и вот она ожила, замигала огоньками, а в динамиках загудели, зашипели, засвистели шумы радиоэфира. Первым делом Ослик настроился на волну своих нанимателей. Одновременно он подумал, что где-то рядом должен быть сквозной колодец или хотя бы щель, ведущая внутрь Луны, в которую можно было бросить моток проволоки, служившей антенной для местной связи... На сигнал вызова Джулио немедленно откликнулся по своему мобильному радиотелефону: -- Да! Говорите! -- Господин Джулио? Как слышно? -- Да, да, Ослик, отлично слышно, как дела? Вам удалось подготовить сюрприз для наших друзей? -- Все в порядке, господин Джулио, дело сделано. -- Ослик, вы -- молодчина! Когда они намерены, ха-ха, лететь? -- Скорее всего завтра утром. Все уже готово к старту. -- Ха-ха-ха! Надеюсь, это будет забавно; здесь обещают прямую трансляцию. Кстати, кто полетит? -- Как... Но мы об этом ничего не знаем. Разве там, у вас, имена еще не огласили? -- Нет, никто ничего не знает. Они держат имена в секрете, чтобы на экипаж никто не мог оказать влияния. -- Признайтесь, господин Джулио, ведь это вы сами испортили станцию? -- Ха-ха-ха! Вы очень догадливы. Я или кто-то другой, но не обижайтесь: кто же мог знать, что вам придется ее ремонтировать. Кстати, будьте осторожны в этой пещере: неподалеку от вас ледяная расщелина, можно запросто угодить в нее, поскользнувшись. К тому же она сквозная: полетите со свистом прямо сюда, на землю! -- Я буду осторожен, господин Джулио. Теперь я попытаюсь связаться с Большой Землей. -- Желаю успеха! Если выйдет все, как задумано, обещаю выхлопотать для вас премиальные. Еще пятьдесят тысяч вам не помешают? -- Не помешают, господин Джулио. Спасибо. Ослик выключил станцию и в нерешительности замер. Предстоящее сейчас событие волновало его куда больше, чем разговор с Джулио. Пытаясь унять учащенное сердцебиение, он настроился на нужную волну, запустил в эфир позывные и стал дожидаться ответа. Прошла минута, другая, но вот в динамиках скафандра послышались заглушаемые помехами слова: -- Слышу вас, слышу. На связи обсерватория Космического городка, говорит астроном Звездочкин. Говорите, я вас слушаю, говорите! -- Я Ослик!.. На Луне, понимаете? -- Повторите, повторите, Луна! Вы наладили передатчик? Луна! Повторите! -- Не давайте им ничего! -- крикнул Ослик. -- Если прилетят -- не давайте ничего! Понимаете? -- Луна! Не понимаю вас, не слышу! Переходите в диапазон... Но в этот момент Ослик получил сильнейший удар по скафандру и кубарем откатился в глубину пещеры... -- Значит, говоришь, ничего не давать? -- произнес Росомаха и, не спеша приблизившись, нанес еще один удар тяжелым космическим сапогом по гермошлему. -- Помогите! -- крикнул Ослик, откатившись от удара еще дальше. -- Кричи громче, -- процедил Росомаха. -- Мы далеко, вне зоны слышимости. -- Ты... зачем дерешься?.. -- Верно, зачем драться? -- согласился Росомаха. -- Ты ведь и без того мне все расскажешь. Кто тебя прислал, зачем... Иначе свинчу скафандр, понял? Понимая, что силы неравные, Ослик говорил только для отвода глаз, стараясь незаметно нащупать в нагрудном рюкзаке что-нибудь подходящее из инструментов. -- Хорошо, хорошо, я все скажу. Меня сюда прислал Скупердфильд... Новый удар, и Ослик откатился еще на несколько шагов. Рука его нащупала ледяную кромку той самой сквозной расщелины, о которой предупреждал Джулио. Еще один удар, и он полетит вниз без парашюта. -- Я здесь по поручению Скарабея! -- крикнул он, используя последний шанс. -- Вот так-то оно лучше, -- отступил Росомаха на полшага. -- Говори, что он велел тебе сделать? -- Испортить ракету. -- Ну и как, испортил? -- Да. -- Надо будет починить. -- Хорошо, я все сделаю. -- Иди сюда. С облегчением Ослик отполз от края ужасной пропасти и приблизился к радиостанции. -- Выходи на связь с нашей землей и скажи Скарабею, что затея сорвалась. -- Какая же тебе от этого выгода? -- Такая, что мои хозяева должны быть всегда довольны моей работой. Мои хозяева не будут долго разбираться, если до них дойдет информация о том, что я прозевал диверсию. -- Хорошо, хорошо, я все сделаю. Ослик связался с Джулио и, не дав ему опомниться, сообщил, что его полностью разоблачили и ракета вылетит в назначенное время. Потом Росомаха тоже подключился и для убедительности добавил от себя какую-то грубую угрозу. На этом связь закончилась. -- Пожалуй, я все-таки свинчу тебе скафандр, -- сказал Росомаха и шагнул к Ослику. -- Но тогда я не смогу починить систему зажигания, -- залепетал тот, шаг за шагом отступая. -- Починят без тебя. -- Но здесь больше нет электрика, полет придется отложить! -- Ничего, так будет вернее. -- Тогда скажите мне вот что... Это важно. Сколько времени может находиться гном в скафандре без доступа воздуха? -- Что?.. -- А вот что! Ослик сделал неожиданный выпад и зажатыми в руке кусачками перекусил воздухопроводную трубку Росомахи, ведущую от баллонов со сжатым воздухом к его скафандру. Воздух засвистел, с силой вырываясь наружу, Росомаха завертелся на месте, схватил шланг и зажал его в кулаке. С ревом он бросился на Ослика, но тот ловко отскочил, подставил подножку, и Росомаха с воем полетел в бездонную расщелину. Ослик успел заметить у него за спиной ранец с парашютом и не особенно беспокоился за участь негодяя. Бросившись к радиостанции, Ослик принялся вызывать на связь Джулио, но телефон его был теперь все время занят. Подошло время рабочей смены, и необходимо было возвращаться. Никто не заметил отсутствия Ослика, что же касается пропавшего Росомахи, то здешнее начальство за его судьбу особенно не переживало. Квантику и Пшиглю еще на стадии подготовки Росомаху представили как "секретного наблюдателя, представляющего интересы владельцев общества "Космические поставки"". Теперь они решили, что "секретного наблюдателя" по каким-то причинам срочно отозвали и он спрыгнул вниз с парашютом. В каком-то смысле так оно и случилось. Через восемь часов, или две рабочие смены, ракета была готова к полету. А за несколько часов до объявленного старта разразилась сенсация: по радио, телевидению и в газетах были объявлены имена космонавтов, отправляющихся на Большую Землю. В списке значилось тринадцать "космических строителей", борт-инженер Квантик и его помощник обер-атаман Пшигль. Командиром корабля и начальником экспедиции назначался Росомаха. Глава вторая Лунатикам грозит незамедлительное всеобщее тотальное и беспощадное отравление гипнотическим порошком Поздним вечером в "Веселом клоуне" состоялась совсем не веселая встреча Пупса и Скарабея. Только что поступившее от Джулио известие о разоблачении Ослика лишило их последней надежды на благополучный исход дела, то есть на крушение ракеты во время старта. Имена космонавтов в эти минуты еще не были оглашены, но теперь это не имело значения: времени и возможностей для их подкупа или устранения уже не было. Обхватив головы руками, двое богатейших на Луне гномов думали о приближающемся экономическом крахе и переходе власти в руки преступников. -- Что же теперь будет? -- бормотал Скарабей, закрыв лицо руками. -- Перспективы довольно безрадостные, -- не пытался утешать его Крысс. -- Сначала они скупят средства массовой информации, затем источники сырья, а потом поставят всех на колени. В том числе и нас с вами. -- Но ведь надо что-то делать! -- паниковал Скарабей, готовый разрыдаться от отчаяния. Совсем недавно разбогатевший Пупс и видавший виды Джулио хотя и были еще далеки от истерики, но всеми клеточками своих организмов ощущали, как почва уходит у них из-под ног. -- Но неужели нет никакого выхода? -- заколотил Скарабей своими тяжелыми кулаками по столу. Откинувшись в кресле, Пупс смотрел на него безмолвно и мрачно. -- Есть выход, -- подал голос Крысс. Все обратились к нему, готовые уцепиться за любую соломинку в этом ужасном, затягивающем на темное дно водовороте. -- Да, да, выход есть, -- подтвердил Крысс. -- Но я должен предупредить, что мера может показаться вам чрезмерно жестокой, и я даже не решаюсь сейчас... -- Говорите! -- выдохнули разом Пупс, Скарабей и Джулио. Крысс обвел их своими маленькими умными глазками и произнес: -- Порошок. Пупс понял, Скарабей и Джулио переглянулись в недоумении. -- Порошок, -- повторил Крысс и отчеканил с расстановкой: -- незамедлительное -- всеобщее -- беспощадное -- отравление -- гипнотическим порошком. С минуту все молчали. -- Но как же вы... как же мы... Как можно практически осуществить столь грандиозную акцию? -- пролепетал Скарабей, вытирая платком взмокшее лицо. -- У нас в запасе лишь несколько часов. -- Первую дозу можно распылить с вертолетов и самолетов. Гномы ничего не поймут, а в первом же выпуске новостей мы дадим им четкую поведенческую установку. -- Но разве у нас есть такое огромное количество порошка? -- удивился Джулио. -- Есть. Теперь настало время господина Пупса сделать круглые глаза. Изобретатель порошка Кротик находился на его вилле под неусыпной охраной. -- Я надеюсь, вы простите меня, господин Пупс, -- обратился Крысс к своему хозяину. -- Я не поставил вас в известность только потому, что приберег этот план на самый крайний случай. Являясь гномом чрезвычайно... м-м... милосердным, вы ни за что бы не дали своего согласия на подготовку подобного мероприятия. Порошок синтезировался и накапливался по моему личному указанию. Теперь у нас его достаточно много, для того чтобы спасти мир от ужасной катастрофы, от всеобщего безумия, от гибели... Произнеся этот заранее подготовленный монолог, Крысс склонил голову. -- Хорошо, -- произнес Пупс, разрешив мучительные для себя колебания. -- Все правильно, другого выхода у нас нет. Техника готова к вылету? -- Самолеты и вертолеты ждут вашей команды во всех крупнейших городах. Порошок доставлен специальными курьерами два дня назад в Давилон, Хрумстик, Гопстоун, Грабенберг, Брехенвиль, Паноптикум, Сан-Комарик, Лос-Свинтос, Лос-Кабанос, Лос-Паганос, Фантомас и на полуостров Клушка. Вылет и тотальное опыление может состояться в любую минуту. -- Я вижу, вы все хорошо продумали, -- заметил Пупс не очень уверенно; размах предстоящей акции пугал его. -- Каково же время действия препарата? -- Приблизительно десять-двенадцать часов. -- А потом? -- Полагаю, что в ближайшее время мы должны решить эту проблему. -- Да, да. -- Лицо у Пупса сделалось бледным, глаза лихорадочно блестели. Он торопливо прикурил сигару и запыхтел, распространяя вокруг себя густые клубы дыма. -- Все правильно. Но необходимо срочно созвать большой пленум, судьба экономики в руках хозяев крупных предприятий, необходимо срочно собраться и поставить их в известность. Кстати, как можно обезопасить себя от действия распыленного в воздухе порошка? -- Очень легко: обыкновенный противогаз или разработанная Кротиком принятая внутрь таблетка. -- Крысс положил на стол круглую жестяную коробку из-под леденцов. -- Действует в течение суток, стопроцентная гарантия, и никаких побочных эффектов. Пупс, Скарабей и Джулио немедленно взяли по зеленому шарику и проглотили. Крысс для убедительности тоже сунул шарик в рот, разгрыз и проглотил, запив крюшоном из бокала. Скарабей подозрительно на него посмотрел и спросил: -- Таблетку нужно было разгрызть? -- Не имеет значения... Смотрите, смотрите! По телевизору передают что-то важное! В ресторанном зале происходило оживление: посетители столпились у стойки бара, за которой работал телевизор. Джулио отдернул драпирующую стену занавеску, и за нею зажегся большой телеэкран. Зазвучал торжественный голос дикторши, сидевшей на фоне заставки с изображением готовой к запуску ракеты на поверхности Луны: "...таким образом, уже никто и ничто не сможет помешать космонавтам выполнить их восхитительную миссию -- совершить коммерческий полет на Большую Землю. Полет, который сделает богачами миллионы гномов -- владельцев акций общества "Космические поставки". Полет, который подарит нашим гражданам дешевую и эффективную энергию невесомости! И я снова повторяю имена космонавтов, которые нам передали всего минуту назад. Это: командир корабля и начальник наземной экспедиции Росомаха; борт-инженер Квантик..." Дикторша продолжала читать список, в котором среди прочих прозвучало и имя Ослика, а лица у четверых собравшихся в люкс-кабинете заговорщиков все больше вытягивались. Такого хитрого и предусмотрительного хода со стороны противника они не ожидали. -- Больше никаких разговоров, надо действовать! -- воскликнул Пупс, затоптав вывалившуюся изо рта сигару. -- Господин Крысс, я болван, но я очень благодарен судьбе за то, что она свела меня с таким умным гномом, как вы. Крысс поклонился. -- Делайте от моего имени все, что считаете нужным. Мы с господином Скарабеем сейчас же экстренно созываем большой пленум. Сбор через час в конференц-зале моего центрального офиса. Через час в высотном офисе господина Пупса, имевшем подземный гараж и вертолетную площадку на крыше, начали собираться члены большого пленума. Пока еще только те, которые оказались неподалеку от Давилона. Каждый из них получил сообщение с пометкой "срочно, совершенно секретно". Согласно уставу пленума, такая депеша должна была настигнуть его участника, где бы он в данную минуту ни находился: в пути, в теплой постели, в море, в лесу или даже на операционном столе. Текст составленного Крыссом сообщения начинался словами: "Если Вы дорожите своим состоянием..." -- и заканчивался жестоким предупреждением о том, что "в ближайшие часы может произойти ужасная катастрофа, которая лишит Вас не только денег, но и поставит под угрозу Вашу жизнь". В особой приписке настоятельно предлагалось иметь с собой противогаз и, в случае непредвиденной задержки где бы то ни было, воспользоваться им не позднее шести часов утра. Все тридцать депеш, по количеству членов пленума, были зашифрованы, и, на взгляд непосвященного, в них были цифры биржевых сводок. Но те, кому эти депеши предназначались, легко их расшифровали, и сообщения о грозящей опасности произвели на них сильное впечатление. Самолеты и вертолеты поднимались в воздух и сквозь пелену дождя, вспыхивая отблесками грозовых разрядов, летели в ночи со всех концов подлунного мира. Прибывавшие ходили по огромному офису Пупса и пытались что-нибудь выяснить у других, однако никто ровным счетом ничего не понимал. После обрушившегося на подлунный мир экономического краха состав большого пленума обновился почти наполовину. Наряду с привычными физиономиями фабрикантов старой формации те