лько накормят сначала!.. Устав кричать, он сел за телефон и начал обзванивать магазины, в которых изобретателями были куплены вчера громоздкие вещи, ни одна из которых не могла им пригодиться. С хозяевами магазинов Пухляк говорил тихо и вежливо, легко уступая. Вскоре от них начали приходить посыльные и забирать вещи обратно, рассчитываясь наличными. Выручить, однако, удалось не только не половину, но и не четверть, а только пятую часть от затраченных денег. Но, учитывая, что только одна приобретенная Пухляком шуба стоила сто двадцать фертингов, сложилась все-таки вполне приличная сумма, которой хватило, чтобы расплатиться за номер и дать задаток еще на три дня вперед. После этого в гостиную как ни в чем не бывало вкатили завтрак, такой же большой и вкусный, как раньше. -- Вот так! -- сказал Пухляк, усаживаясь за стол и потирая руки. -- Фертинги делают здесь все! Ты вот что, позвони еще этому Пудлу, попроси еще пару сотен в счет аванса. Мне, видишь ли, деньги очень нужны. Карлуша недовольно окинул взором разложенную на полу железную дорогу, которая требовала для себя все больше и больше затрат. -- Звони, звони, -- сказал Пухляк. -- Теперь твоя очередь деньги искать. Карлуша вздохнул и взялся за телефон. К середине дня, к несказанной радости Пухляка, они получили еще тысячу фертингов. Господин Пудл предупредил, что уже завтра начнется большая рекламная кампания по продаже велосипеда. Подготовка к ней велась в строжайшем секрете. Глава десятая Изобретатели велосипеда на пороге славы, дальнейшее сохранение инкогнито невозможно. Ночь перед началом рекламной кампании Вечером в дверь гостиничного номера, где жили изобретатели, громко постучали. Из коридора доносилась шумная возня и голоса. Пухляк открыл дверь, и в номер ворвалась шумная ватага гномов со свертками, чехлами, штативами, рулонами, проводами, осветительной и записывающей аппаратурой. Пухляк бросился на пол собирать железную дорогу, Карлуша вскочил с кресла. -- Вы -- Карлуша, -- ткнула в него пальцем энергичная дамочка, судя по всему главная. Карлуша подумал, что все раскрыто и теперь к ним приехали с телевидения, чтобы состряпать новый сенсационный репортаж о космических путешественниках. Пухляк, которому только что раздавили локомотив, повел себя решительно. -- А вы кто такие? -- сказал он довольно угрожающе, наступая животом на дамочку. Та сделала шаг назад, но тут же бойко представилась, протянув руку: -- Хлопушка, старший администратор рекламного бюро "Пудл-экспресс". Ведь господин Пудл вас предупредил? Подумав секунду, Пухляк растянул губы в улыбке и пожал протянутую руку. То же самое сделал, глядя на него, и Карлуша. Минуту спустя Хлопушка уже уверенно всеми командовала, и Пухляк едва успевал убирать из-под ног рекламщиков и прятать в коробки свое железнодорожное хозяйство. Рекламщики развернули белый экран, перед ним собрали и поставили на подножку новенький сверкающий велосипед -- с ярко-красной рамой, кожаным седлом и хромированными деталями. Пока настраивали аппаратуру, Хлопушка велела изобретателям одеться как-нибудь эффектно и броско. -- А это еще зачем? -- испугался Карлуша, вспомнив про инкогнито. -- Как это "зачем"? Вся рекламная кампания построена на ваших образах. Представьте: два наивных мечтателя долгое время изобретают никому не нужные и не понятные вещи, все вокруг считают их безнадежными неудачниками. И вдруг все меняется! Деньги, успех, благодарные лица владельцев велосипедов и все такое, вам понятно? Карлуша растерянно молчал, но Пухляк деловито сказал за него и за себя: -- Нам все понятно, госпожа Хлопушка. Делайте свою работу. В течение последующего часа Карлуша и Пухляк примеряли всевозможные яркие майки, рубашки, куртки и комбинезоны, извлекаемые из объемистого чемодана. Но всякий раз Хлопушка морщилась, говорила "не то", и приятели снова переодевались. Наконец, когда весь реквизит был перемерен и отвергнут, она, помолчав немного, обратилась к изобретателям: -- Слушайте, друзья, а что вы вообще-то по жизни носите? Едва они вышли в гостиную, переодевшись из гостиничных халатов в свои обычные вещи, раздались единодушные аплодисменты. Это было именно то, что нужно. Своими собственными нарядами Карлуша и Пухляк попадали, что называется, в десятку. Теперь они выглядели так, как надо -- как чудаки-неудачники, которым неожиданно подфартило. Только после этого закипела настоящая работа. Изобретатели по очереди садились на велосипед, облокачивались о него в разных позах, стояли рядом и неслись на велосипеде с горы. Все это происходило на фоне леса, морского побережья, в горах, в большом городе и в пустыне. Фоном служили закрепляемые поочередно на экране яркие фотоплакаты, а велосипед в необходимом положении удерживался при помощи специальной подставки и лежащих на полу ассистентов. Колеса раскручивались на валиках, в результате чего на снимках получались "смазанные" спицы, и это создавало полную иллюзию движения. Вентилятором гнали встречный ветер, из-за которого Карлуше приходилось хвататься одной рукой за козырек, к полному восторгу присутствовавших. Постепенно друзья сами вошли во вкус Они раскраснелись, на лицах у них появились выражения волнения и азарта, а это и было нужно. Когда закончили с фотоснимками, принялись за съемку телевизионных роликов. Изобретатели встали на белом фоне экрана, и, держась за велосипед, продекламировали два заготовленных для них четверостишия. Чтобы герои чувствовали себя увереннее, одна из ассистенток держала в руках развернутые листы ватмана с крупно намалеванным текстом. В первом ролике прозвучали такие слова: Посторонись, лихой водитель, На чудо рот не разевай, Велосипед системы "нипель" Беги скорее покупай! При этом первую строчку говорил Карлуша, и камера наплывала на него; вторую говорил Пухляк, и камера показывала его крупным планом. А две финальные строчки они говорили разом и тренькали велосипедным звонком. Слова второго ролика звучали так: Не угара опьяненье, Не источник разных бед Всем несет оздоровленье Верный друг велосипед! По счастливым лицам рекламщиков можно было догадаться, что все прошло как нельзя лучше. -- Отлично, снято! -- сказала Хлопушка. -- Все свободны. Рекламщики быстро свернули аппаратуру с реквизитом, и они распрощались. -- Молодцы, -- похвалила Хлопушка изобретателей. -- Сегодня о вас узнает вся страна. Главное -- не дрейфить! -- А мы и не... -- сказал Карлуша. -- Как сегодня? Приятели посмотрели на часы: было уже утро. Глава одиннадцатая Клюковка с радостью узнает, что она не одна против всех. Страшный замысел господина Крысса, которому не суждено было осуществиться После торжественного ужина во дворце его сиятельства гости разошлись по комнатам, в каждой из которых имелся уже заботливо включенный телевизор, по совпадению показывавший ежевечернее наставление о послушании и любви к Верховному Правителю. Сытые, обласканные путешественники внимательно выслушали передачу и, еще больше проникшись к Пупсу любовью и послушанием, заснули с чувством возвышенного восторга в сердцах, со слезинками на глазах и улыбками на губах. Но Огонек не стала слушать; с негодованием она выключила телевизор и распахнула окно. В слабых отблесках от освещенных окон ей показалось, что в кустах шевельнулись тени. Так и есть! Повсюду -- и внутри и снаружи -- выставлена охрана. В дверь тихонько постучались. -- Открыто, -- довольно мрачно отозвалась Клюковка, полагая, что это визит кого-нибудь из здешних притворщиков. Но это была корреспондентка Кроха, которая уже переоделась в пижаму и отчего-то не легла спать. -- Вы одна здесь? -- осторожно спросила Кроха. -- Как видите... -- развела руками Огонек. -- Вы тоже ничего не ели за ужином? -- Кроха внезапно перешла на шепот. -- Тоже? -- удивилась Огонек. -- Да, да. Не вы одна догадались о том, что еда отравлена. -- Правда? Лицо у Клюковки просветлело, она шагнула к Крохе и заключила ее в объятия. -- Ладно, ладно, вы не очень-то радуйтесь. Вы вели себя крайне неосторожно. -- Да, наверное, я вела себя глупо, -- огорчилась Огонек. -- Они все поняли? -- Конечно поняли и теперь глаз с вас не спустят. Мы с Циркулем только делали вид, что едим и пьем, а сами только и делали, что переливали да перекладывали. -- Но как же они сами... -- Я вижу, дорогая профессор, вы совсем растерялись. Ведь это так просто: для каждого яда можно найти противоядие, какое-нибудь нейтрализующее вещество. -- Да, конечно... -- Дорогая, постарайтесь взять себя в руки, теперь мы должны действовать решительно и сообща. -- А вы уже что-нибудь придумали? -- Для начала необходимо хорошенько осмотреться, чтобы не наделать ошибок; враг хитер и опасен. А сейчас нужно хорошенько выспаться. -- Есть очень хочется... -- Ах да, держите. -- Кроха вынула из-под пижамы сверток. -- Это Циркуль только что принес из ракеты. Постарайтесь, чтобы никто не видел. -- Соображу. -- Ну, до завтра. -- И Кроха бесшумно выскользнула из комнаты. Огонек достала из пакета тюбики, брикеты и пластиковые бутылочки с космическим провиантом. Она поела манной каши с вареньем из двуполостного тюбика, похрустела галетами из брикета и выпила бутылочку лимонада. Остатки она спрятала под каминную решетку и присыпала пеплом. После этого она умылась, легла в кровать и моментально заснула. На следующий день дорогих гостей повезли на экскурсию по городу с посещением музеев, кондитерской фабрики и музыкального театра. Крысс сам выступал в роли экскурсовода, все показывал и объяснял, а позади, за автобусом, следовала вереница черных автомобилей с затемненными стеклами. То ли это был почетный эскорт, как объяснял Крысс, то ли охранники, которые следили за тем, чтобы никто из дорогих гостей не сбежал. Один раз Клюковка не удержалась и предложила всем разойтись, чтобы свободно погулять по городу. Ей было интересно, как на это отреагирует господин Крысс. -- Как вы можете говорить такое! -- воскликнул тот в сердцарх. -- Мы продумали каждый шаг, каждую минуту вашего пребывания на нашей многострадальной, но гостеприимной земле! Мы только хотели доставить вам немного удовольствия; неужели наша забота и наше гостеприимство вам настолько неприятны?.. И все посмотрели на Клюковку с укоризной. Она махнула рукой и загрустила. К ней приблизилась Кроха и шепнула, прикрываясь носовым платочком: -- Дорогая, вы ведете себя просто глупо. Время для решительных действий еще не наступило, дождитесь вечера. Повсюду путешественников принимали торжественно, тепло и радушно. На улицах Крысс останавливал прохожих и расспрашивал. Разумеется, что все как один говорили о своей распрекрасной жизни, через каждое слово рассыпаясь благодарностями по адресу возлюбленного Верховного Правителя. Огонек внимательно смотрела в их глаза, похожие на пуговицы, и ей становилось страшно. Поздно вечером, после просмотра модного в этом сезоне музыкального спектакля "Похождения Глупышкина", когда все вернулись во дворец, Кроха опять появилась в комнате Клюковки. На этот раз сверток под ее пижамой топорщился заметнее. -- Вот, -- сказала она и выложила на стол небольшой рюкзак. В нем оказалась космическая провизия, перчатки и моток веревки с узлами. -- Обувь у вас удобная? -- Обувь? Да я в кедах. -- Сумеете спуститься с крыши второго этажа по веревке? -- Пожалуй... конечно сумею. -- Если вам удастся сбежать отсюда, что вы предпримете первым делом? Клюковка думала об этом постоянно, поэтому ответила не задумываясь: -- Первым делом я разыщу "Дружка" и с его помощью проведу анализ здешних продуктов питания. Вы знаете, ведь это настоящая ходячая лаборатория. Кроха кивнула. -- Потом он будет искать противоядие, это самое нейтрализующее вещество. Кроха кивнула. -- После этого я отправлюсь на радио или на телевидение и расскажу всем о полученных результатах. Кроха решительно помотала головой: -- А вот это никуда не годится, профессор, вас немедленно арестуют. -- Как же быть? -- Прежде всего необходимо привести в чувство этих экскурсантов, пока они окончательно не свихнулись. Все вместе мы сможем вернуться в ракету, а благодаря защитному полю она совершенно неприступна. Находясь в безопасности, зная источник заразы и противоядие от него, мы все вместе что-нибудь придумаем. -- Годится! -- сказала Клюковка, и новые подруги ударили по рукам. В это время Крысс докладывал повелителю о проделанной за день работе. Повелитель до его появления уже почти засыпал и поэтому теперь без стеснения зевал во всю пасть. Он был в кровати, под одеялом. -- Ну что ж, -- добродушно заметил Пупс, выслушав министра. -- Мне кажется, пока все идет неплохо. Еще пару дней, и земляне отправятся в обратный путь, унося с собой наиприятнейшие воспоминания. Крысс согласно закивал и захихикал. -- Они больше не настаивали на встрече с этими... космическими строителями? -- Даже ни разу не вспомнили, ваше сиятельство. -- Это хорошо. А найти их вообще-то удалось? -- Ищем, ваше сиятельство. Напомню вам, что, поскольку господин Фокс вплотную занят розысками банды Ханаконды, вы поручили розыск этих личностей министру Пропаганды и связи. -- Но он мне давно ничего не докладывал. -- Господин Буравчик утверждает, что его поиски пока ни к чему не привели. -- Он утверждает? У вас, что же, есть какие-то сомнения на этот счет? -- Ни в коем случае, ваше сиятельство, на этот счет у меня нет никаких фактов. -- Но вы все-таки не уверены? -- Только интуиция, ваше сиятельство, ничего больше. -- Так что же подсказывает ваша интуиция? Не бойтесь, Крысс, это останется между нами. -- У меня есть ощущение, -- Крысс оглянулся и заговорил шепотом, -- что господин Буравчик в последнее время недостаточно предан вашему сиятельству. -- А! -- воскликнул Пупс. -- Вот это уже серьезное преступление. -- Стало быть, ваше сиятельство не будет упрекать меня за излишнее рвение? Дело в том, что со вчерашнего дня я установил слежку за господином министром. -- Ну... -- Пупс опустил глаза, -- если это необходимо в целях государственной безопасности... Хотя, кстати говоря, ведь это ваш выдвиженец? Не ожидавший такого выпада, Крысс растерялся. -- Вот вы и разбирайтесь. А не то я буду разбираться с вами, господин Крысс, не правда ли? -- Абсолютно справедливо, ваше сиятельство. Пупс протяжно зевнул и стал смотреть на министра, дожидаясь окончания его доклада. -- Ваше сиятельство... -- нерешительно сказал тот. -- Говорите, Крысс, говорите. -- Эта дамочка, которая догадалась. -- Так что же? -- Вернувшись на Большую Землю, она все расскажет. -- Увы. -- Нужно сделать так, чтобы она не вернулась. -- Что?! -- Пупс подскочил на перине. -- Вы отдаете себе отчет?.. -- Ваше сиятельство не так меня поняли. Я вовсе не имею в виду самые крайние меры. Я только думаю, что господин Кротик смог бы найти такой состав, от которого бы она навсегда лишилась памяти. Я даже осмелюсь доложить вашему сиятельству, что такой состав уже найден. Этой же ночью мы могли бы слегка придушить дамочку, пока она спит, и сделать ей укол. Пупс взволнованно потер лицо руками: -- Да, но ведь при этом она забудет не только то, что нам бы хотелось, но и вообще все. А такой гном и гномом-то быть перестанет... -- Конечно, ваше сиятельство, это ужасно. Но вопрос о государственной безопасности ставится иногда именно так. -- Послушайте, Крысс, вы меня пугаете. Крысс собирался ответить, но тут его длинный нос зашевелился, он стал мелко принюхиваться и тревожно озираться. В следующее мгновение и сам Пупс почувствовал запах дыма. -- Пожар... -- шепнул он неуверенно. -- Пожар! -- крикнул Крысс. -- Пожар! Пожар! -- подхватили со всех сторон. Крысс метнулся к дверям, выбежал, но вернулся и, упав перед кроватью на колени, надрывно воскликнул: -- Я не дам погибнуть в огне вашему сиятельству! Лучше я погибну вместе с вами!.. У Пупса отлегло от сердца: он понял, что крики и запах дыма еще не означают пожар. И действительно, дым скоро проветрился, а в одной из кладовок нашли подброшенную кем-то консервную банку с перегоревшей внутри "дымовухой" -- плотного мотка фото- или видеопленки. Кратковременная паника прекратилась, повылезавшие откуда-то в огромном количестве, словно тараканы, гномы в серых трико снова растворились. Слуги прошли по комнатам и успокоили каждого из проснувшихся, вскоре снова стало совсем тихо. Но Клюковки во дворце уже не было. Глава двенадцатая Захват телевизионной башни откладывается из-за последствий стрельбы картофельного фермера в... вдогонку дикому гному Банда Ханаконды давно не давала о себе знать, и на то были причины. После того как картофельный фермер засадил в мягкую часть тела Росомахи заряд крупной соли, с этим полугномом начали происходить непонятные вещи. Он вдруг стал податливым и уступчивым, не огрызался на шуточки, которые любили отпускать по его адресу Хорек и Губошлеп. А если ему поручали какую-нибудь работу -- заготовку дров или сбор грибов, -- он безропотно подчинялся, хотя сам не боялся холода и в рот не брал растительной пищи. Все остальное время, за исключением сна, Росомаха сидел в наполненной водой деревянной кадке и со стонами вымачивал из пострадавшего участка тела соль. Он ужасно страдал и постоянно грозил какому-то Ослику, ставшему якобы причиной всего того, что с ним произошло. Росомаха был нужен Ханаконде для нападения на телецентр, откуда он смог бы объявить всем, кто на самом деле является хозяином и Верховным Правителем подлунного мира. Но вся звериная озлобленность Росомахи внезапно куда-то подевалась, а с вялым и покладистым, хотя все еще чрезвычайно сильным и ловким сообщником на такое дело идти было нельзя. Ханаконда подолгу дотошно выспрашивал Росомаху, что тот делал и что ел в последние дни. Но ничего, кроме мелких лесных и полевых грызунов, тот совершенно точно не ел, а воду пил прямо из лужи. Однажды, когда Ханаконда за обедом в очередной раз ломал голову над этой неразрешимой загадкой, Кролл между прочим пожаловался на отсутствие соли. С тех пор как банда обосновалась в лесном домике, питаться приходилось одними вареными козленками -- все понимали, что в любом, самом захудалом продовольственном распределителе их подстерегает засада. И Ханаконду вдруг осенило. -- Повтори, что ты сказал! -- прошипел он, подскочив с места. -- Я? -- испугался Кролл, застыв с поднятой ложкой. -- А я ничего такого не сказал. Я только думаю, шеф, что если бы можно было посолить грибы, есть их было бы не так противно. -- Соль! -- сказал Ханаконда. -- Все дело в соли... -- Конечно, шеф, -- не понял его Кролл. -- Росомаха наворовал бы для нас картошки, и мы бы сварили вполне приличную похлебку. -- Болван, при чем тут похлебка... Они травят всю пищу через соль. Все дело только в ней и в водопроводной воде! Обдумывая сказанное, все перестали есть и притихли. -- А ведь верно, шеф, -- догадался Хорек. -- Росомаха сделался придурковатым после того, как у него в заду засела порция соли. Теперь выходит, что пока он ее до конца не вымочит, для нашей работы он не годится. Хорошо еще, что у нас здесь нет радио, а то бы наслушался всякой дребедени и прямиком отправился сдавать нас властям. -- Ладно, всем -- цыц. Будем ждать, когда он очухается, а потом и дело. План у меня верный, и теперь, с этой солью, все тютелька в тютельку сошлось. И Ханаконда посвятил своих сообщников в план захвата телевизионной башни. Глава тринадцатая Как Карлуша и Пухляк проснулись знаменитыми. Первый визит, который навеял воспоминания Карлуше приснилось, что господин Пудл раскатывает вокруг него на маленьком трехколесном велосипеде и без устали хохочет. Он смеется потому, что, оказывается, велосипед на Луне такое же привычное дело, как и на Земле, и Карлушу все разыгрывали только для того, чтобы посмеяться над ним. Карлуша смотрит по сторонам и видит, что на улицах полным-полно велосипедов -- новых и уже совсем старых, поскрипывающих; дорожных и спортивных, и даже двухместных, -- и совершенно непонятно, почему он их раньше не замечал. Появляется Студент и все другие гномы с Земли и начинают над ним смеяться. Карлуше так стыдно, что он не знает, куда деваться от стыда. Закрыв лицо руками, он бежит прочь, налетает на какой-то столб, и это оказывается телебашня, которая вдруг окутывается клубами дыма и стартует в небо. "Стойте! -- кричит Карлуша. -- Стойте! Туда нельзя! Там ничего нет!.." Но башня-ракета уже скрылась из глаз, а вокруг него снова начал раскатывать на маленьком трехколесном велосипеде господин Пудл, смеяться и звонить в звонок. Звонок звенит громче и громче, Карлуша вдруг понимает, что это сон, и заставляет себя проснуться. Замолкший на время телефон снова зазвенел, и Карлуша схватил трубку: -- Да! -- Господин Пухляк? Ах нет, простите, я уже понял: это господин Карлуша. -- Да, это я. -- Вас беспокоит господин Пудл. Портье сказал, что вы в номере, поэтому я решил проявить настойчивость. Карлуша вспомнил свой сон и испугался. -- Да, господин Пудл, -- пролепетал он поникшим голосом. -- Вы уже видели? -- Что?.. -- Ах, значит, вы все проспали. Включайте же скорее телевизор: это началось! -- Да?.. А что именно? -- Как это "что"! И он еще спрашивает! Рекламная кампания, что же! Час назад велосипед поступил в продажу, и от желающих купить его нет отбоя. У магазинов выстраиваются очереди; это небывалый, невиданный успех! У Карлуши отлегло от сердца. -- В таком случае я очень рад. -- Разбудите своего коллегу и поздравьте от моего имени. Если будут какие-то вопросы, звоните, до свидания! -- До свидания, господин Пудл. Спасибо, что позвонили. Карлуша повесил трубку и некоторое время сидел, мечтательно глядя в окно. Быстрый и легкий успех кружил голову, о плохом думать не хотелось. Внезапно в ушах у него зазвучал его собственный голос: "Посторонись, лихой водитель...", и так далее -- тот самый стишок, который они начитывали минувшей ночью для рекламного ролика. Выскочив из спальни, Карлуша увидел себя на экране телевизора. Это Пухляк (а он подслушивал разговор с параллельного телефона) поднялся с кровати и включил телевизор. После рекламы в новостях показали большой репортаж с центральной улицы Давилона, где перед фирменным салоном "Пудл" действительно выстроилась очередь из желающих приобрести велосипед. В перспективе улицы виднелись несколько гигантских щитов: на первом был изображен Карлуша, несущийся на велосипеде с горы; на другом -- Пухляк, горделиво восседающий на велосипеде перед бурлящим водопадом. Остальные, расположенные еще дальше, разобрать в подробностях было трудно. -- Вот это да... -- присвистнул Карлуша. -- Даже не верится. -- Проценты небось уже тиркают, -- заметил Пухляк с удовлетворением. -- Какие проценты? -- Наши, наши проценты. С каждого проданного велосипеда нам на счет начисляются проценты, забыл уже? -- А-а, -- сказал Карлуша. -- Это хорошо. А мы, что же, все проспали? -- Конечно проспали. Мы уже не только завтрак, но и обед уже почти проспали! А с учетом того, что мы всю ночь напролет... Но в этот момент в дверь постучали, и в номер зашел незнакомый гном. -- Чем обязан? -- решительно шагнул к нему Пухляк, который очень быстро освоился с ролью богача и знаменитости. А богатые и знаменитые, как известно, не любят тратить время на каких-то там посетителей. Однако посетитель, одетый, кстати говоря, очень прилично, мягко отстранил его тростью и уселся в кресло. Некоторое время он смотрел на Карлушу, а затем произнес: -- А ведь вы нисколько не изменились. По его тону и манерам Пухляк догадался, что они имеют дело не с обыкновенным гномом, и потому счел лучшим прикусить язык. Однако Карлуша не был столь искусным дипломатом и потому спросил напрямик: -- Послушайте, а вы кто вообще-то такой? Гном поднялся, величественно протянул руку и представился: -- Фокс. Сыщик Фокс, если вам угодно. В те времена я был еще рядовым сыщиком в сыскной конторе. Пухляк, который на протяжении разговора лихорадочно шуршал валявшимися на столике газетами и журналами, стал делать приятелю отчаянные знаки, тыча пальцем в фотографии на первых страницах. -- Совершенно верно, господин Пухляк, -- сказал Фокс не оборачиваясь. -- Это я собственной персоной, Тайный министр его сиятельства Верховного Правителя господина Пупса. Оказывается, бывает и так: начинаешь службу в Мусорном тупичке, а заканчиваешь в чине министра. Или, в конце концов, еще в какой-нибудь дыре. Но вам, как я понимаю, жаловаться не приходится. Кстати, как вам удается избегать воздействия э-э... умиротворяющих добавок? Карлуша и Пухляк молчали. Они на самом деле не знали, как это удается. А Фокс не стал расспрашивать. -- А помните ли вы, господин Карлуша, ту малоприятную историю с лопнувшим акционерным обществом гигантских растений, когда ваша физиономия тоже красовалась во всех газетах? Думаю, что не я один сумел сопоставить характерную внешность космического пришельца и Карлушу -- изобретателя велосипеда. Я ведь не просто так сказал вам с самого начала, что вы нисколько не изменились. Карлуша подумал, что сейчас, наверное, сюда войдут полицейские и его арестуют. И в дверь действительно постучали. Перейдя вдруг на шепот, Фокс сказал: -- Спросите кто! -- Кто там? -- спросил Карлуша. -- Господин Буравчик, с вашего позволения, -- послышался голос из-за двери. -- Репортер или министр, как вам угодно. -- Буравчик?! -- прошептал Фокс. -- Проводите меня в другую комнату и не говорите, что я здесь. -- Пожалуйста... -- пожал плечами Карлуша. Глава четырнадцатая Второй визит, во время которого два министра невольно раскрывают друг перед другом свою политическую неблагонадежность Едва за Фоксом затворилась дверь в спальню, Пухляк впустил в номер министра Пропаганды и Связи господина Буравчика. -- А вы ничуть не изменились, -- сказал Буравчик и уселся в то же самое кресло, из которого секунду назад поспешно выбрался Фокс. -- Конечно, вы меня не можете знать; когда-то я готовил репортажи об акционерном обществе "Беспроигрышная лотарея" и о соляном бизнесе на побережье Лос-Паганоса... А память у меня очень хорошая, поверьте. Карлуша и Пухляк молчали, опустив головы. -- Но я пришел сюда не для того, чтобы вас шантажировать. Поверьте, я пришел как друг. Карлуша и Пухляк подняли на него глаза. -- И мне особенно приятно видеть, что вы находитесь в здравом уме, что вы сумели избежать воздействия этого отвратительного гипнотического препарата. Знайте: далеко не все оболванены порошком, в тайный Союз вольномыслия вступает все больше и больше наших гномов, и недалек тот час... Карлуша стал делать Буравчику предупредительные знаки, показывая на дверь спальни, за которой прятался Тайный министр и, несомненно, все слышал. Фокс это понял и вышел сам. -- Не волнуйтесь, коллега, -- сказал он растерявшемуся Буравчику. -- Ваше тайное общество мне давно известно, иначе я бы работал официантом, а не сыщиком. Пупс ничего не знает, но Крысс о чем-то уже догадывается, и развязка наступит не сегодня завтра. Вы будете еще больше удивлены, когда узнаете, что с некоторых пор... Но в этот момент в дверь постучали, и Фокс затолкал растерявшегося Буравчика в другую комнату. -- Кто там? -- спросил Пухляк. -- Это я, Джулио, секретарь господина Скарабея. Скажите, я могу видеть господина Карлушу? -- Господин Джулио? -- удивился Карлуша. -- Час от часу не легче. Глава пятнадцатая Третий визит, во время которого господин Джулио пытается грубо шантажировать изобретателей, но сам попадает в ужасное для себя положение Увидев Карлушу, Джулио торопливо подбежал к нему, заглянул в глаза и заключил его в объятия как старого, надежного друга. -- Ах, неужели это вы! -- воскликнул он, делая вид, что украдкой смахивает слезу. -- И вы ни чуточки, ни чуточки не изменились! Как только я увидел вас на рекламном щите, то сразу подумал: а вот и он, мой дорогой, симпатичнейший друг с далекой Большой Земли! -- Знаете что, господин Джулио, -- отстранился от него Карлуша, -- вы мне, конечно, может быть, и были друг, но после того, как вы поступили со мной и Осликом... Джулио отступил и в ужасе прикрыл рот рукою. -- Как! -- воскликнул он. -- Вы ставите мне в упрек... Но нет! Этого не может быть! Вы не могли сказать такое, знай вы хотя бы сотую, тысячную долю того, что произошло на самом деле!.. Такая реакция Карлушу обескуражила. -- Так знайте же, дорогой друг, -- продолжал Джулио с надрывом, -- что меня обманули еще более жестоко и несправедливо! Мига и Кролл, эти отвратительные животные, искалечили меня и бросили в дремучем лесу истекать кровью! Только чудом я уцелел в этом кошмаре и теперь снова могу видеть вас, дорогой друг... Нижняя губа у Джулио затряслась, и Карлуша испугался, что он сейчас расплачется. -- Ладно, вы, того... не плачьте, -- поспешил он утешить бывшего казначея акционерного общества "Беспроигрышная лотарея". -- Я ведь не знал, что вас они тоже обманули. Джулио отнял руки от лица, снова улыбнулся и приступил к делу. Не будем приводить здесь полностью витиеватый монолог, во время которого Джулио пытался как можно деликатней выразить свою мысль. А мысль эта была столь же проста, сколь и отвратительна: Карлуша и Пухляк, о земном происхождении которых никто, кроме него, не знает, должны выплачивать ему, Джулио, ровно половину своих доходов от продажи изделия "велосипед". В противном случае он, Джулио, предаст огласке источник, из которого они, Карлуша и Пухляк, черпали вдохновение для своей изобретательской мысли. Проще говоря, Джулио догадался, что велосипед никаким изобретением не является и о его устройстве лунатикам мог бы рассказать любой землянин, не взяв за это ни одного сантика. Слушая его, изобретатели то краснели, то бледнели, то покрывались пятнами. Карлуша подумал, что нужно сейчас же позвонить Пудлу и во всем признаться. Пухляк склонялся к тому, чтобы пойти с Джулио на сделку, и настроился торговаться. Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут из спальни вышли оба министра, и Джулио моментально перекосило от страха. -- Итак, господин мошенник, -- грозно сказал Фокс, -- я давно знал, что вы отпетый негодяй, но сейчас имел сомнительное удовольствие видеть в вашем лице еще и отъявленного шантажиста. -- Господин министр! -- Джулио упал на колени, обращаясь то к одному, то к другому. -- Не губите!! -- Кажется, господин негодяй, вы что-то такое говорили о гномх с Большой Земли? Вы напомнили мне, и очень вовремя, об одном, а вернее, о двух омерзительных субъектах, которые взорвали, да-да! взорвали ракету этих самых земных гномов, и только случайность помогла тогда избежать страшных жертв! А имя этим двум омерзительным личностям -- Джулио и Скарабей! Наступила страшная тишина, Карлуша и Пухляк ахнули и отступили, а Джулио, с перекосившимся от страха бледным лицом, выбежал из номера. -- Я еще вернусь к этому серьезнейшему преступлению, -- пообещал Фокс. -- Это дело будет предано гласности и, несомненно, передано в суд. В номер снова постучали, и министры юркнули в спальню. Дверь отворилась, и перед изобретателями предстал господин Скупердфильд собственной персоной. Глава шестнадцатая Четвертый визит, во время которого господин Скупердфильд предлагает изобретателям приличную сумму за несколько минут работы в кадре Перед изобретателями предстал собственной персоной господин Скупердфильд. В некотором замешательстве он провожал глазами убегающего по коридору Джулио, с которым только что столкнулся в дверях. -- Хм... -- проворчал Скупердфильд. -- Кажется, я тут уже не первый посетитель. А?!. Что вы сказали?.. Но Карлуша и Пухляк в некотором замешательстве молчали: ни тот ни другой никогда раньше не имел дела с этим знаменитым скрягой. -- Ага. Хорошо. В таком случае, позвольте, я сразу изложу вам суть дела. Скупердфильд уселся в кресло, поставил свой видавший виды цилиндр на колени, оперся сухими руками о трость и заговорил. Но и в данном случае мы не станем утомлять читателя длинным и сбивчивым монологом, учитывая в особенности то, что голос у Скупердфильда был чрезвычайно противный -- резкий и каркающий. К тому же этот гном был туг на ухо и поминутно спрашивал у молчавших как рыбы собеседников: "А? Что вы сказали?.. Я вас плохо расслышал..." Суть же дела, которое привело сюда этого субъекта, сводилась к следующему. Приехав из Брехенвиля в Давилон по своим делам нынешним утром, Скупердфильд с ходу попал в набиравший силу водоворот рекламной кампании велосипеда. Ощутив масштаб и перспективы этого предприятия и моментально прикинув, какие доходы оно может сулить владельцам, он стал напряженно думать, каким образом он сам смог бы откусить хотя бы небольшой кусок от этого поразившего его размахом товарно-рекламного пирога. Поразмышляв хорошенько на лавочке в Центральном парке, где он любил кормить голубей во время своих визитов в столицу, и искусав костяной набалдашник своей трости, Скупердфильд не придумал ничего лучшего, как заявиться к изобретателям в гостиницу и уговорить их сняться в рекламном ролике своих макарон. Сюжет ролика представлялся ему таким. Карлуша и Пухляк с аппетитом съедают по порции Скупердфильдовских макарон, их осеняет догадка, и они изобретают велосипед. После этого они произносят в объектив камеры соответствующий стишок, что-нибудь вроде такого: Не долго думай, покупатель, На полки рот не разевай, Ты макароны Скупердфильда Беги скорее покупай! Поняв наконец, чего добивается от них этот известный фабрикант, Карлуша и Пухляк перестали волноваться. А Пухляк сразу смекнул, что на этом деле можно заработать еще сотню-другую фертингов. -- Какой хитренький, -- сказал он. -- А что нам с этого будет? -- Хотите сто фертингов? -- мужественно предложил Скупердфильд. -- Тысячу, -- сказал Пухляк. И они принялись торговаться. Скупердфильд сказал, что сто фертингов за несколько минут работы в кадре -- очень приличная сумма; на это Пухляк ответил, что ему следует посоветоваться на этот счет с господином Пудлом, и Скупердфильд сразу поднял свою цену до двухсот. Так они торговались довольно долго, при этом Скупердфильд выдумывал все время новые аргументы в свою пользу, а Пухляк использовал только один, один раз проверенный и в дальнейшем совершенно неотразимый, -- о том, что ему необходимо посоветоваться с господином Пудлом. Эта незамысловатая фраза действовала на Скупердфильда магическим образом, и он сразу поднимал цену еще на пятьдесят фертингов. В конце концов они сошлись на семистах пятидесяти и хлопнули по рукам. Скупердфильд нахлобучил на голову свой гремящий барахлом цилиндр и убежал договариваться с телевизионщиками. А в дверь громко заколотили. Глава семнадцатая Визит, которого никто не ожидал и который мог плохо закончиться, если бы Карлуша не вспомнил про мотоцикл В дверь заколотили, и в номер, шумно пыхтя, хрипя и отдуваясь, ввалился господин Циклоп. Поначалу его было даже трудно узнать: он стоял на костылях, голову его от макушки и до самых глаз скрывали бинты, правая нога напоминала огромное загипсованное веретено. Конкурент Пудла шумно и тяжело дышал, глаза его метали молнии. -- Ждите меня здесь, -- приказал он стоявшим в коридоре сопровождающим. -- И не выпускайте никого, если вздумают бежать. Карлуша и Пухляк перетрусили не на шутку. В спальне, где все это время шумно совещались министры, стало тихо. -- Это вы! -- грозно зарычал Циклоп, вперив глаза в изобретателей. -- Помните меня? Изобретатели кивнули и отступили на шаг. -- Вы пришли ко мне, и я вас выслушал! Изобретатели кивнули и отступили еще на один шаг. -- Я подарил вам двадцать фертингов! Изобретатели кивнули и сделали еще один шаг к окну. -- Я отнесся к вам со всем расположением! Изобретатели кивнули, сделали еще шаг назад и уперлись в подоконник. -- Так почему же, -- Циклоп двинулся на них, грозно поднимая правый костыль, -- так почему же вы поступили со мной ТАК?!! Отступать было некуда. Решив, что опять настала пора вмешаться, из спальни величественно выступили министры, одетые в черные фраки и цилиндры, белые перчатки и бабочки. -- Опустите ваше оружие, господин Циклоп, -- приказал Фокс, коснувшись тростью поднятого над головой костыля. -- Эти гномы ни в чем перед вами не провинились. Увидев перед собою двух министров его сиятельства Верховного Правителя, Циклоп побледнел, задрожал и опустился в кресло. Костыли с грохотом посыпались на пол. -- У-у! -- захныкал он, внезапно и разительно переменившись. -- Искалечили ни за что, а сами теперь... у-у... теперь мне конец, Пудл меня в порошок сотрет, я банкрот, у-у!.. По долгу службы Фокс был в курсе происходящего, а Буравчику Пухляк на ухо вкратце рассказал обо всем, что произошло: как они дали Жучку-Киксу неправильный чертеж велосипеда и что из этого вышло. Когда Буравчик все понял, его начал разбирать такой смех, что он, зажав рот рукою и хрюкая, не в силах сдерживаться, укрылся в спальне. -- Вы наказаны, и поделом, -- наставительно произнес Фокс. -- Промышленный шпионаж у нас преследуется по закону, и вы еще хорошо отделались: будьте довольны, что господин Пудл не подал на вас в суд! Затянутый бинтами и закованный в гипс, конкурент выглядел столь жалко, что Карлуше захотелось его чем-нибудь ободрить. Он думал, что бы такое сказать, и внезапно его осенило. -- Господин Циклоп! Господин Циклоп! -- заговорил он, заблестев глазами. -- Хотите, я подарю вам еще одно изобретение? Совершенно бесплатно! Господин Циклоп поднял на него глаза, полные тоски: -- Вы шутите? -- Нет, честное слово, не шучу! Все, в том числе вернувшийся в гостиную Буравчик, с любопытством уставились на Карлушу. -- Мотоцикл! -- произнес тот с воодушевлением. -- Понимаете? Мо-то-цикл! И Карлуша, как умел, нарисовал фломастером на листке бумаги мотоцикл. -- Это мотор, это бак с бензином, -- объяснял он по ходу дела, -- это переключатель скоростей, это выхлопная труба... -- И что же, никаких педалей? -- осторожно заметил Циклоп, на которого рисунок сразу произвел огромное впечатление. В разговор включился Пухляк, и два изобретателя стали наперебой рассказывать о мотоцикле, но довольно быстро исчерпали свои познания. Впрочем, Циклоп хорошо знал автомобильное дело и сам домыслил все то, чего не смогли объяснить Карлуша и Пухляк. Горяр нетерпением как можно быстрее добраться до своего опытного цеха, он похватал с пола свои костыли и, рассеянно бормоча слова благодарности, торопливо застучал к выходу. -- Вот и прекрасно, -- сказал Фокс. -- Теперь они опять будут конкурировать, а значит, выпускать для нас хорошие и дешевые товары. Вы не жалеете, что не взяли с него денег?