и, оттолкнувшись, перелетел через проволочную западню. Отряхнувшись и поправив галстук, он взглянул на верхушку торчащей из котлована ракеты и, внезапно сорвавшись с места, побежал по тропинке. Глава четырнадцатая Схватка. Последний шанс. Пухляк совершает поступок -- Ракета! -- сообразил Студент. -- Он бежит к ракете! Если Звездочкин выключил силовое поле... Студент выхватил из кармана рацию и закричал: -- "Луна", "Луна", отвечай, "Луна"! Прием!.. Рация молчала. И вдруг из полосы густого тумана на тропинку выползло металлическое чудовище. У него было три головы, пять рук и четыре ноги. Руки подрагивали и тянулись вперед подобно щупальцам гигантского спрута. Завидев "Шестого", чудовище взревело столь оглушительно, что у гномов заложило уши и подкосились коленки. За кустами ежевики можно было разглядеть Звездочкина, который держал в руках приборчик с выдвижной антенной. По всей видимости, монстр не имел собственной программы и был примитивным радиоуправляемым механизмом. Разглядев многорукого противника, "Шестой" вскинул голову и захохотал. В два прыжка он оказался перед чудовищем, раскрыл неожиданно огромную пасть и быстрым движением откусил одну из трех голов. Повернувшись к гномам, он шумно выплюнул, и голова покатилась в их сторону. Звездочкин лихорадочно задвигал рычажками на пульте управления. Все пять рук стали делать беспорядочные движения, но ни одно из них не достигло цели. -- Что он делает! -- с досадой прошептала Кроха. -- Не так, не так!.. "Шестой" отскочил в сторону и изготовился к новому нападению. У Звездочкина был растерянный вид, он не ожидал такого отпора. Тут Кроха, не в силах более выносить собственное бездействие, стремглав побежала по краю поляны к зарослям. -- Давайте сюда! -- она выхватила у Звездочкина радиопередатчик и сделала несколько пробных сигналов. Чудовище послушно подпрыгнуло и взмахнуло конечностями. Кроха удовлетворенно кивнула и, двигая рычажками, стала медленно приближаться к месту схватки. Теперь все с изумлением смотрели на то, как меняется расстановка сил в этом необычном и жестоком состязании. Шагнув вперед, многорукий сделал неожиданное круговое движение и, будто стальным веером, всеми своими конечностями снес противнику часть головы и правое плечо. Рука "Шестого" повисла на проводах, обнажившиеся механизмы стальной челюсти затарахтели вверх-вниз. Недолго думая, он оторвал руку, отшвырнул в сторону и внезапно бросился под ноги чудовищу, прокатился у него под животом и выскочил с другой стороны. Медлительность стоила созданию Звездочкина двух перекушенных ног. Кроха закусила губу от досады и сосредоточилась. Механизм завалился на бок и, чтобы выправить положение, оперся на одну из своих пяти рук. И тут же, прежде чем "Шестой" сумел воспользоваться своим преимуществом, нанес противнику град прямых ударов по корпусу. Под разорванной одеждой робота появились глубокие вмятины, а туловище изогнулось словно вопросительный знак. В то же время движения его стали менее уверенными. Несколько раз он промахнулся, затем оступился и упал. -- Пар! -- догадался Студент. -- Вода начинает действовать, его системы жизнедеятельности нарушены! Робот поднялся, отбежал и огляделся по сторонам. Его затуманивающийся мозг уже не мог принимать быстрых и правильных решений. Впереди был многорукий враг; слева -- крутой обрыв; справа -- лес, не суливший иных перспектив, кроме медленной агонии... "Шестой" повернулся к толпе гномов. Те ахнули и попятились. Пара в трубе не было, лишь только струйка воды вытекала из отверстия и уходила в мох. По трубе можно было попытаться проникнуть в секретную лабораторию, где роботы-электронщики еще могли бы поставить его на ноги... Это был его последний шанс. Но надо успеть, пока он еще в состоянии двигаться, надо успеть... И робот неожиданно для всех бросился назад, к вентиляционному окошку. Карлуша, Пухляк и Чек увидели вдруг, что взбесившийся робот изменил направление и бежит прямо на них. -- Чего это он?! -- воскликнул Карлуша и выпустил Пухляка. Пухляк напрягся так, что под толстой кожей на его висках выступили жилы, мышцы на лице заходили ходуном, а щеки затряслись. Изуродованный, взбесившийся механизм с каждым мгновением приближался, неестественно выпученные глаза смотрели прямо в его глаза... С беззвучным криком Пухляк рванулся в сторону, споткнулся и шлепнулся на землю. Одновременно "Шестой", который из-за полученного в бою косоглазия взял неверное направление, резко повернул к вентиляционному окошку. А повернув, споткнулся о растянувшегося на земле Пухляка. Описав в воздухе дугу, он загремел прямо на гудящую от напряжения проволоку. Сверкнула ослепительная вспышка, раздался треск, фейерверком взметнулись искры, и в неярком синеватом пламени робот-злодей исчез раз и навсегда. * * * Когда пламя погасло, гномы окружили груду черного дымящегося железа, не представлявшую теперь ни малейшей опасности ни для Земли, ни для Колобка, ни для Вселенной... А в следующую минуту все вспомнили о герое. Его окружили, подняли на руки и принялись качать. Пухляк взлетал кверху и тут же падал на бесчисленное количество чьих-то заботливых рук, подлетал и снова падал... Наконец его опустили, и он с облегчением уселся прямо на землю. Он смотрел по сторонам и решительно ничего не понимал. Его окружали радостные, восторженные лица знакомых и незнакомых гномов. К полнейшему его изумлению, все выглядело так, будто он совершил какой-то выдающийся, героический поступок. И это было так похоже на фантастический сон, что Пухляк изо всех сил ущипнул себя за ляжку. Резкая боль привела его мысли в порядок, и он вспомнил, как бросился бежать, как угодил под ноги этому ужасному роботу и... И тут до него начал доходить смысл происходящего. Он поднялся и заглянул за спины своих восторженных почитателей. На земле было черное пятно, от которого поднимался дымок с запахом бенгальских огней и паленой резины. -- Тихо, тихо, -- сказал он сам себе. -- Стало быть, робот упал, а там проволока... Лицо Пухляка прояснилось. Он заулыбался. Он все понял и теперь был счастлив. Поспешив придать своему лицу приличествующее новому положению выражение скромного смущения. Он склонил голову и стал мягко пожимать тянущиеся к нему руки восторженных поклонников. Шум вокруг героя еще долго не утихал, а тем временем в сторонке, с лицами, выражающими полнейшее недоумение, стояли Карлуша и Чек. Выходило, что Пухляк жертвовал собой ради их спасения. И это было настолько невероятно, что они не поверили бы этому ни на секунду, если бы не видели все собственными глазами. Когда взбесившийся робот уже был готов их растерзать, Пухляк, не раздумывая, бросился ему под ноги... Еще несколько гномов не обращали внимания на скороспелого героя. Студент, Огонек, Зубрилка и многие другие благодарили и поздравляли корреспондентку Кроху. Что ни говори, а ведь именно она остановила обезумевшего робота. Солнце наконец показалось из-за деревьев, все вокруг засветилось и заиграло яркими красками. На мокрых листьях и травинках вспыхнули миллионы искр крошечных блестящих росинок. Туман рассеялся, прозрачный воздух открыл взорам гномов великолепную панораму совсем не страшного острова, глубокой чаши котлована с торчащей из него ракетой и разбросанных по воде до горизонта четырех ракет, прибывших из Центральной директории. Глава пятнадцатая Академик Ярило видит остров. "Дурной глаз" находит свою жертву В седьмом часу утра поднявшийся с постели академик Ярило выглянул в иллюминатор ракеты. После бессонной ночи он уже успел выпить большую чашку кофе, но нисколько от этого не взбодрился, а настроение стало еще хуже. И тут перед ним за стеклом возник сверкающий в солнечных лучах гигантский массив конусообразного вулканического острова, покрытого густым лесом и обрамленного отвесными скалами и песчаными пляжами. В эти мгновения Прим Бамбас снял защиту, окружающую "Волчок", а вместе с ней и оптическую сферу, окружающую остров. Зайдя внутрь круга, он тут же незамедлительно восстановил защитные оболочки. Ярило прижался лбом к иллюминатору, потом отпрянул, протер глаза и снова уставился на море. Нет, теперь все было по-прежнему: морская гладь до самого горизонта и весело кружащие в поисках мелкой рыбешки чайки. Ярило застонал, смочил холодной водой полотенце, обмотал им голову и снова улегся в койку. * * * Прим Бамбас поднялся на борт "Волчка" и подошел к доктору Глюку, сидящему у постели спящего Курносика. Держа руку на пульсе больного, Глюк внимательно вглядывался ему в лицо, дожидаясь, когда тот откроет глаза. Для порядка адмирал начал брезгливо шарить в карманах блестящего "концертного" пиджака неудавшегося диктатора. Среди незначительных мелочей его внимание привлекло кольцо с массивным камнем, в котором адмирал без труда узнал стеклянный глаз, используемый обычно в робототехнике. Повертев кольцо так и сяк, Прим Бамбас заметил, что камень при легком нажиме поворачивается в оправе вокруг собственной оси. Не успел он сделать полный оборот, как Курносик застонал и открыл глаза. Он увидел перед собой доктора в белом халате и как будто успокоился. Но заметив, что Прим Бамбас держит в руках его кольцо, испуганно замахал руками: -- Не надо, не надо, бросьте!.. Но было уже поздно: адмирал повернул глаз вокруг оси. Курносик вскрикнул, выгнулся дугой и обессилено распластался на кровати. Случилось то, чего директор никак не мог предвидеть: его собственное кольцо "Дурной глаз", предназначенное для подчинения своей воле Адмирала Бамбаса, выстрелило в него самого. В кратере появились Студент и Огонек, и адмирал снова снял защиту, чтобы пропустить их на "Волчок". Студент тут же размонтировал кольцо и разобрался в его устройстве. Под воздействием слабого электрического тока оно излучало мощный направленный импульс, способный напугать до обморока и сделать легко внушаемым любого нормального гнома. -- Боюсь, что вы недооценивали способности вашего инженера-директора, -- обратилась Клюковка к Прим Бамбасу. -- Скорее всего, большой алмазный шар также "жалит" не ультразвуком, а куда более опасным энергетическим хоботком. -- Нужно как можно быстрее уничтожить большой шар! -- нахмурился Студент. -- Чтобы никто и никогда не смог им воспользоваться по злому умыслу или по случайности. -- Погодите с шаром! -- взмолился Прим Бамбас. -- Шар потом, помогите найти динамик!.. -- Хорошо, хорошо, -- согласился Студент. -- Сейчас же объявлю общий сбор. Только сначала отключите защитные сферы; я свяжусь наконец с нашими спасателями. Прим Бамбас отключил защиту, и для тех, кто находился в море, остров наконец-то явился во всем своем великолепии. Глава шестнадцатая Общий сбор. Прим Бамбас ерзает от нетерпения, сидя на том, что все так долго ищут На стоянке в гроте собрались почти все, за исключением Курносика и Глюка, а также Взломщика, Шестеренки, Торопыги и Циркуля, которые спешно ремонтировали "Стрекозу". Студент залез на ящик и попросил тишины. Он представил собравшимся адмирала Бамбаса, а затем обрисовал сложившуюся ситуацию. -- А что это такое? На что он похож? -- послышались голоса из толпы. -- Понимаете, это такая кругленькая пластинка из металла... -- начал объяснять Студент. И тут ему уже не в первый раз показалось, что эту пластинку он совершенно точно где-то видел. Но когда и где?.. Справившись с замешательством, он закончил: -- ...Блестящая, величиной приблизительно с ладонь. -- В квадратной пластмассовой коробочке, -- уточнил адмирал Прим Бамбас. Студент посмотрел на него растерянно. Он вот-вот был готов вспомнить... Но тут с места поднялась Огонек и повернулась к сидящим со скучающим видом пиратам. -- Это вас называют Костылем? -- требовательно обратилась она к Костылю. -- Ну а хоть бы и так?.. -- нехотя покосился тот. -- Я вас не знаю, поищите себе другого кавалера. Пираты довольно осклабились. -- Никакой вы не кавалер! Вы отпетый негодяй и ничтожество. И вам еще придется ответить за причиненное гномам зло -- вам и всей вашей трусливой шайке! -- Ладно, ладно, проваливай, -- огрызнулся Костыль. -- Нечего здесь без толку болтать. -- Они вот с этим, -- указала Огонек на Носа, который немедленно состроил ей рожу и отвернулся, -- они вот с этим знают, где находится динамик! Я это сама слышала, и Циркуль тоже может подтвердить! Стало тихо. Все ждали. -- Очень нужен мне ваш динамик, тьфу! -- сдался-таки Костыль, мысленно рассудив, что полное запирательство не принесет ему выгоды. -- Нужен он мне, как грязь под ногтями... Правда, я видел его в одном месте, не скрою. Но только там его уже нет. Спросите лучше вон у этих... -- он презрительно кивнул в сторону Карлуши и Чека. Все обратили взоры к этим двум героям, и Карлуша поднялся с места. До этого он нарочно выжидал, помалкивая и не высовываясь. Но теперь, оказавшись в центре внимания, он неожиданно смутился и вместо того, чтобы громко произнести заготовленную эффектную фразу: "Да я знаю, где находится главный динамик!" -- вместо этого он застеснялся. -- Ну, что ты молчишь? -- окликнул его Студент, а Прим Бамбас нетерпеливо заерзал. -- Говори, если знаешь что-нибудь. Ты говорить можешь? -- Могу, -- угрюмо подтвердил Карлуша. -- Только вы сперва пообещайте, что оставите нам "Бобика" и "Трезора". Это условие он тоже заготовил заранее. -- Ладно, ладно, -- нетерпеливо согласился Студент. -- Обещаем, обещаем, говори быстрее. Карлуша снова поднял глаза и произнес: -- Вы на нем сидите. -- Что?! -- закричали Студент и Прим Бамбас, подскочив разом, как с горячей плиты, с покрытого брезентом ящика, на котором все это время сидели. Под сдернутым в одно мгновение брезентом оказался металлический контейнер -- тот самый, который путешественники нашли в заброшенной деревне. Прим Бамбас нетерпеливо откинул крышку и торжествующе извлек из него пластмассовую коробочку. Он приоткрыл ее, жадно впился глазами в ее содержимое и снова быстро захлопнул, как бы опасаясь, что драгоценная пластинка вдруг опять упорхнет куда-нибудь у него из-под носа... -- Она! -- провозгласил Прим Бамбас, задыхаясь от радости. -- Она!.. Она!.. Под всеобщие аплодисменты он поднял коробочку над головой, потом прижал к сердцу, потом снова поднял над головой, потом снова прижал... Студент наконец-то вспомнил, где он видел динамик. Сегодня утром Взломщик показывал ему содержимое найденного контейнера. Коробочку он даже повертел в руках, но бросил обратно, не обратив на нее внимания. "Какое непростительное безразличие!.." -- подумал Студент, искренне огорчившись собственному промаху. -- Ну что же вы, будто не рады? -- услышал он рядом, повернулся и увидел Клюковку. -- Ах, это вы! -- обрадовался Студент. -- Вот видите, все складывается к лучшему; теперь уже скоро будем дома. -- Вы этому рады? Но ведь мы разъедемся и, может быть, больше никогда не увидим друг друга. -- Не говорите глупости! -- испугался Студент. -- Мы теперь должны... Мы теперь будем видеться часто! Наука... научные интересы... Огонек улыбнулась и промолчала. Против таких серьезных аргументов возразить нечего. -- Ракеты над островом! -- раздались под сводами голоса появившихся с моря на катере Перца и Кренделька. -- Они над нами! Они уже идут на посадку! -- Это Ярило! -- догадался Студент. -- Ах, как нехорошо получилось -- мы его даже не встретили! -- Так не стойте же столбом, -- дернула Огонек его за рукав. -- И давайте вместе поспешим. Пока он сам не начал вас искать... Глава семнадцатая А был ли остров? Остров есть, но никто не встречает... ...Зато роботы готовы на все услуги С рассветом на всех четырех ракетах, расположившихся вокруг острова, царило замешательство. Проснувшиеся раньше других участники экспедиции видели, как перед ними дважды мелькнул остров. Растерянные очевидцы осторожно расспрашивали остальных, но толку было мало: никто не решился утверждать что-то определенное. Только сотрудницы Задира и Липучка не стали ломать комедию и откровенно рассказали друг другу об увиденном. Был это мираж, оптическая иллюзия или какое-нибудь неизученное природное явление, в этом предстояло разобраться. И они отправились поговорить с академиком Ярило. -- Войдите, -- произнес тот нехорошим официальным голосом, услышав стук в дверь. Задира и Липучка влетели в каюту и увидели, что Ярило лежит на не застеленной койке в халате и с мокрым полотенцем на голове. Тут следует пояснить, что академик видел только первое явление острова (когда Прим Бамбас заходил на "Волчок"), барышни же видели второе (когда на корабль прошли Студент и Огонек). Между первым и вторым отключением окружавшей остров оптической сферы прошло не менее часа. -- Там!.. Берег!.. Земля!.. -- выпалили барышни, задыхаясь от волнения. -- Да? -- спокойно удивился Ярило бархатным академическим баритоном и, приподняв голову, посмотрел в иллюминатор. Разумеется, ничего особенного он там не увидел и, строго посмотрев на своих подчиненных, сделал вопросительное лицо, как бы ожидая объяснений. -- Мы только что видели землю! -- воскликнула Задира. -- Мы сейчас видели остров! -- одновременно с ней выпалила Липучка. Ярило молча смотрел на них, испытывая мучительные внутренние колебания. -- Мы видели!.. Там!.. Сейчас!.. Ярило снова приподнял голову и посмотрел на иллюминатор, а затем строго и вопросительно -- на доценток. -- Он там был! Минуту назад!.. -- Минуту назад? -- переспросил Ярило. Это никак не вязалось с его собственной хронологией. -- Да, да! Минуту назад он появился и тут же исчез! -- Тут же исчез... -- повторил Ярило. -- Да вы в своем ли уме, голубушки? Кажется, на этот раз он переборщил, потому что барышни вспыхнули от гнева. -- Во-первых, не смейте так разговаривать! -- топнула ножкой Задира. -- А во-вторых, извольте встать и одеться! -- потребовала Липучка. Ярило только теперь сообразил, что лежит в халате перед собственными подчиненными, да к тому же еще барышнями. Он поспешно встал, пробормотал "извините" и скрылся в ванной комнате. Вскоре он вышел причесанный и переодетый в свой обычный строгий костюм. Он уже понял: что-то произошло, но теперь ему было стыдно признаться, что он, как и все, не набрался духу сказать о том, что видел. -- Вы уж меня простите, голубушки, -- сказал он со всей искренностью, -- я все еще неважно себя чувствую. -- Только это вас и извиняет, -- согласились барышни. В этот момент из репродукторов, висевших в каждой каюте, послышался взволнованный голос дежурного: -- Внимание всем! Внимание всем! Командор Студент вышел на связь! Академик Ярило, вы слышите? Командор Студент вышел на связь! Переключаюсь на прямую трансляцию... Наконец-то, кажется, приходил конец всем спорам и догадкам -- из динамиков послышался отчетливый голос самого Студента: -- Алло! Алло! Говорит "Стрекоза"! Говорит Студент! Кто меня слышит? -- Слышу вас, слышу! -- закричал в микрофон Ярило. -- Где вы? Где вы находитесь? Отвечайте! -- Мы здесь, на острове, мы вас видим! В ту минуту Студент еще находился на борту "Волчка" и стоял перед изображением на светящемся куполе. Ярило повернулся, барышни подбежали к иллюминатору: -- Где? Где вы? Мы ничего не видим! -- Сейчас, сейчас!.. -- Где? Я ничего не ви... -- тут Ярило осекся на полуслове, потому что за иллюминатором в мгновение ока раскинулся гигантский массив острова. -- Ах!! -- разом воскликнули Задира и Липучка. -- Теперь видите? -- кричал Студент. -- Ну, что же вы молчите? -- А что... надо видеть?.. -- глупо спросил Ярило на всякий случай. Не выдержав, барышни оттолкнули его от микрофона и радостно закричали: -- Видим! Видим! Ура! -- Они обнялись, а потом потрясли друг дружке руки. -- Мы тоже вас видим! Мы тоже рядом! Господин Студент, вы слышите? -- Да, да, я рад вас слышать! -- Это мы, доцентки, Задира и Липучка! -- Да, да, я вас узнал! Я рад, что вы здесь! Эти переговоры продолжались еще долго, и остров больше никуда не исчезал. Бригада телевизионщиков экспедиции немедленно вышла на связь, и в прямой эфир утренних новостей пошел репортаж с переговорами, а также живая, четкая картинка появившегося в океане острова. С этой минуты прямая телепередача непрерывно шла через спутник на Большую землю. Все подготовительные работы были прерваны, спущенные на воду плавсредства с научной аппаратурой загружены обратно. И вскоре ракеты, плавно оторвавшись от воды, с легким шипением устремились к выросшей будто ниоткуда громаде скал и склонам, покрытым густой зеленой растительностью. Парящие в невесомости участники экспедиции сгрудились у лобовых стекол пилотских кабин. Остров стремительно приближался, и теперь внизу стал просматриваться выдающийся в море деревянный причал; дальше -- уводящая в глубь зарослей тропинка; а еще дальше, вверх по склону, торчащая из котлована верхушка ракеты. Ярило сидел в пилотской кабине головной ракеты в кресле второго пилота. Позади него, уцепившись за спинку кресла, парили Задира и Липучка. Студент на связь больше не выходил, а во время первого бестолкового разговора он даже не объяснил, в какой именно части острова он находится и куда им следует приземляться. С появлением в поле зрения ракеты Звездочкина вопрос отпал сам собой, и Ярило отдал распоряжение о посадке. Покатое, воронкообразное дно котлована не представлялось удобным для приземления, поэтому пилоты пристраивали ракеты кто как мог. Ярило единственный приземлился вертикально на ровной площадке перед самым входом в подземную фабрику, остальные же трое положили свои ракеты на бок, прямо на мягкие густые папоротники. Выбравшись на твердую землю, участники спасательной экспедиции с удивлением обнаружили, что их никто не встречает. Нигде поблизости не оказалось ни Студента, ни его товарищей, ни Звездочкина с Торопыгой. В котловане было пусто, ракета стояла с погашенными огнями. На тропинке лежал странного вида изуродованный механизм с двумя головами и множеством рук и ног, а возле прохода, ведущего внутрь горы, темнела кучка обгоревшего металла. Земля под слоем золы была еще теплой. -- Что скажете, господа? -- обратился академик Ярило к сопровождавшим его ученым коллегам. С момента появления острова в иллюминаторах он находился в полнейшем смятении и растерянности, однако внешне старался этого не показывать. В ответ на его обращение коллеги только развели руками: они были не меньше растеряны и обескуражены происходящим. Доцентки Задира и Липучка предложили обследовать уходящие в глубь горы помещения. Миновав цепь запутанных коридоров, цехов и подсобок с валяющимися повсюду в отключке роботами, разведчики оказались в слесарном цеху. Здесь, к своему изумлению, они обнаружили трех роботов-слесарей, которые увлеченно работали, ремонтируя собственные механизмы, пострадавшие, как мы помним, при взрыве сверхскоростной пилы. Эти работяги не имели ни малейшего понятия о свершившемся несколько часов назад перевороте. Увидев перед собой действующих роботов, Ярило и его ученые спутники не на шутку испугались. Но и слесари сами тоже струхнули, потому что в одно мгновение поняли следующее: инженер Курносик, сумев-таки обманом пробраться на корабль, бросил всех и один телетранспортировался на Колобок. Сюда же прибыли местные гномы с материка, и теперь всех роботов отправят на переплавку. -- Не надо на переплавку! -- загудели слесари в один голос. -- Не надо на переплавку!.. Ярило от неожиданности сделал шаг назад, наступив на ногу Селедочке (та не издала ни звука), и воскликнул: "Что?!!" Безошибочно угадав в нем главного, старший слесарь сделал шаг навстречу, продолжая канючить: -- Вы не думайте, хозяин, у нас замечательные программы... практика, умения и навыки... опыт работы по железу, чугуну, стали, цветным металлам... мгновенные расчеты по нагрузкам и сопротивлению... молекулярные структуры... В немом изумлении Ярило сделал протестующий жест рукой, и робот послушно замолчал. Отметив в нем явное отсутствие агрессивности, Ярило решился заговорить: -- Ну какой же я тебе хозяин?.. Я ученый, теоретик... -- Это вы правильно говорите, хозяин, -- с готовностью поддержал его старший слесарь. -- Теория у нас -- первое дело! Теорию мы тоже понимаем. Сперва теория, а потом уже зубилом... семь раз отмерь... -- Да что за ерунду ты несешь? -- прервал его Ярило. -- Повторяю: никакой я тебе не хозяин. Ты мне лучше скажи, голубчик, не видел ли ты где-нибудь здесь гномов? Ну, таких, как мы... -- Нет... -- почесал под беретом резиновый затылок старший слесарь. -- Гномов не видели. Мы с гномами не работаем. Железо, сталь, чугун, алюминий, цветные металлы... И он опять затянул свою песню. -- Ну так что же, коллеги, -- повернулся Ярило к своим спутникам, вполне успокоенный поведением роботов. -- Эти механизмы, как видно, опасности для гномов не представляют. Предлагаю спокойно продолжать осмотр. И группа снова двинулась по коридорам вглубь подземной фабрики. Ободренные последним замечанием академика, роботы-слесари тоже увязались за ними, беспрестанно заверяя гномов в своей преданности, послушании и выдающихся профессиональных навыках. Попетляв по коридорам, Ярило и его спутники зашли в тупик. Мощная стальная плита преграждала путь в какое-то, по всей видимости, чрезвычайно секретное помещение. О его секретности говорили контрольные датчики, во множестве вмонтированные в пол, стены и потолки. Как только гномы ступили на этот контрольный участок, из динамиков загремело предупреждение: "Проход запрещен, проход запрещен, ваши психомолекулярные характеристики не соответствуют утвержденному образцу. Проход запрещен, проход..." От этого громкого и неприятного голоса Ярило поморщился: у него все еще сильно болела голова. Заметив на его лице недовольство, к нему тотчас подскочил старший слесарь и угодливо заговорил: -- Хозяин чем-то недоволен? Не прикажет ли хозяин убавить громкость или совсем выключить? -- Да, пожалуй, совсем, -- милостиво согласился Ярило. Слесари выхватили из карманов отвертки, что-то где-то быстро подкрутили, и голос смолк. -- Никаких проблем, хозяин, -- задребезжал старший. -- Еще какие-нибудь пожелания?.. -- Помолчи, пожалуйста, -- попросил Ярило. Ему показалось, что из-за стальной плиты доносится слабый шум. Все затихли, и в наступившей тишине стала явственно слышна приглушенная возня на той стороне. -- Так вот они где! -- воскликнул Ярило взволнованно. -- Их заперли! Они там могут погибнуть, задохнуться! Ну что же вы, быстрее открывайте, ломайте!.. Мастера торопливо разложили имевшиеся при них инструменты и принялись за работу. Они что-то развинчивали, что-то подпиливали, где-то перекусывали или спаивали провода. Через несколько минут пол, потолок и стены контрольного участка коридора стали похожими на сыр. Старший слесарь разобрал кодовый замок, что-то в нем подпилил, законтачил, и... тяжелая стальная плита с негромким скрипом начала плавно заезжать в глубь стены. Глава восемнадцатая О вреде точного выполнения инструкций. Студент совершает поступок. Почему шар не выстрелил? На пороге стояли два хрупких робота-электронщика в белых халатах и круглых очках с выпуклыми линзами. За ними, в центре зала, возвышалось ослепительно сверкающее гигантское алмазное яйцо. Над ним раскачивался и искрил оборванный электрический кабель. С пола, стен и потолка лаборатории стекала вода, повсюду были разбросаны обломки мебели и инструментов. А произошло следующее. Когда через единственное не заколоченное вентиляционное окно в лабораторию начал поступать пар, "Двадцать второй" и "Двадцать третий" -- так назывались роботы-электронщики -- стали паниковать и громоздить одну глупость за другой. Сначала они наспех соорудили огромный конденсатор, почти до потолка, но и он не успевал перегонять в воду весь бьющий из окошка пар. Воды и без конденсатора достаточно струилась по холодным стенам, заливая и приводя в негодность электронное оборудование. Затем они собрали чрезвычайно сильную холодильную установку, понизили температуру воздуха до минус семидесяти градусов, и все вокруг заледенело. Пар хлестал из окна, но вода тут же замерзала, не успевая уходить в сточное отверстие. Слой снега и льда рос с угрожающей быстротой, роботы начали вмерзать в него с головой. Но тут в электрической сети произошло размыкание, и холодильная установка отключилась. К этому времени прекратилось и поступление пара. Лед быстро растаял, и вода с журчанием ушла в сточное отверстие. Подмокшие и окончательно переставшие что-либо соображать "Двадцать второй" и "Двадцать третий" начали в панике ломать входную бронированную дверь всем, что подворачивалось под руки. Они буйствовали до тех пор, пока роботы-слесари не открыли дверь снаружи. Успев только увидеть за порогом незнакомых гномов, электронщики упали навзничь и навсегда вышли из строя. Вся эта нелепая кутерьма случилась из-за того, что, согласно имевшейся в памяти роботов инструкции, один из многочисленных подпунктов запрещал перекрывать вентиляционные окна. Ярило услышал позади шаги, обернулся и увидел Студента и Клюковку-Огонек. -- Рад вас видеть, коллеги! Простите, что не встретили... чрезвычайные обстоятельства... -- Студент торопливо пожал руки всем сопровождавшим академика Ярилу ученым гномам, включая улыбавшихся Задиру и Липучку. Огонек остановилась поодаль и сдержанно кивнула всем сразу. -- Я тоже рад вас видеть целым и невредимым, -- искренне признался академик Ярило. -- Но где все остальные? С ними все в порядке? -- Да, да, все в порядке, конечно. -- А где же ваше знаменитое судно? Мы его нигде не заметили. Да и сам остров... довольно странно... -- "Стрекоза" уже сегодня будет на плаву. Вы ее не заметили из-за отвесных скал в западной части. Что же касается острова... -- Смотрите! -- воскликнул кто-то взволнованно, и все повернулись в сторону лаборатории. Алмазное яйцо гудело и медленно поворачивалось. Тупой конец поднимался в сторону гномов, центр тяжести плавно перемещался на среднюю часть продольной оси. Металлические опоры заскрипели. Внутри шара появилось слабое фиолетовое свечение, он стал похожим на огромный хищный глаз... -- Ложись! -- закричал Студент. -- Сейчас вдарит!! Он стремглав бросился к Клюковке, повалил ее на пол и накрыл своим телом. Все другие гномы тоже попадали, ожидая чего-то ужасного. Но прошла секунда, другая, третья... и ничего не случилось. Еще через несколько мгновений внутри шара что-то заискрило, затрещало, фиолетовое свечение погасло, и стало тихо. Один за другим гномы стали подниматься на ноги. Последним, ощущая неловкость и даже стыд, поднялся Студент. -- Не смущайтесь, -- сказала ему Огонек. -- Вы совершили самоотверженный поступок. Этот шар, -- повысила она голос, обращаясь ко всем присутствующим, -- этот алмазный шар способен излучать биологические импульсы. Его построили здесь для того, чтобы вывести на орбиту одной из населенных гномами планет и держать их в повиновении. Если бы шар выстрелил в нашу сторону с такого близкого расстояния... от нас бы мокрого места не осталось. -- Отчего же он не сработал по-настоящему? -- недоумевал Студент. -- Думаю, причина в нас самих, -- сказала Огонек. -- Во всех нас, здесь собравшихся. Студент поднял указательный палец: он догадался. -- Дело в том, -- продолжала Огонек, -- что шар вбирает в себя, как бы вытягивая из гномов, все плохое -- мысли, чувства... Эту энергию он накапливает, а затем выбрасывает одним направленным импульсом. Понимаете? Все уже ухватили главное, но все таки... -- Дело в том, -- Огонек повысила голос, -- что никто из нас в эти минуты не таил в себе ничего плохого! -- Погодите, погодите, -- начал догадываться академик Ярило. -- Вы имеете в виду, коллега, что шар, не получив необходимой отрицательной подпитки, выстрелил вхолостую? -- И тем самым вывел из строя всю свою тонко организованную систему. -- Но ведь что-то должно было послужить сигналом? Хотя бы какая-нибудь маленькая обида или досада одного из нас... -- Да, скорее всего, что так и случилось. Только мы не будем выяснять, у кого какие обиды на душе. Ладно? -- Хорошо, хорошо... -- пробормотал Ярило и потер пальцами виски. Минуту назад его мучили головная боль и раздражение. А теперь он был бодр и весел. Но раз уж решили не выяснять... Глава девятнадцатая Лихорадочные приготовления. Могут все простить. Завершение миссии пришельцев Вскоре началась загрузка "Волчка". Адмирал Прим Бамбас носился как ураган, поторапливая роботов и беспрестанно глядя на часы. Он боялся, что не успеет опередить аварийную команду. "Барбосы" обшаривали закоулки подземной фабрики, подбирая валявшихся повсюду роботов. "Бобик" и "Трезор" сбегали в старую шахту, где возле нефтяного насоса трудились как ни в чем не бывало два механика. Эти двое хорошо запомнили последнюю встречу с "барбосами", а потому пошли за ними, не задавая лишних вопросов. Роботы-слесари, смекнув наконец, кто их настоящий хозяин, угодничали теперь исключительно перед адмиралом Прим Бамбасом, пытаясь упредить его малейшие желания. В одном случае из десяти им это удавалось. Большой алмазный шар по справедливости принадлежал земным гномам, потому что был сооружен их трудом. Однако, после непродолжительного совещания, решили подарить его жителям Колобка, которым алмазы могут принести значительно больше пользы. Адмирал не находил слов для благодарности. -- Вы не представляете!.. -- задыхался он от восторга. -- Вы даже не представляете!.. Это же миллионы роботов, часов, компьютеров, телевизоров... Это -- несметное сокровище! Мне все, все простят! Понимаете? Все!.. Через раскрывшийся купол секретной лаборатории внутрь помещения опустился челнок, на него погрузили драгоценный шар и перенесли на "Волчок". Еще ни один корабль не привозил на Колобок такого невиданного количества алмазов. Прим Бамбас очень боялся, что аварийная команда окажется в Солнечной системе раньше, чем он успеет отсюда убраться, поэтому всех торопил и постоянно бегал на пульт управления. Оттуда он посылал в околоземный эфир позывные и с замиранием сердца ожидал услышать ответные сигналы. Но, по счастью, пока все было тихо. В гроте дожидались команды к отправке пираты-трудоголики и дикари-голодранцы. Здесь же дремали после бессонной ночи освобожденные пленники и пленницы. Пираты, похоже, смирились со своей участью -- туманной перспективой новой жизни на планете Колдобина системы Гончих Псов. Нос и Костыль слазили в свой тайник и туго набили специально сшитые пояса золотыми монетами из второго мешка. Больше половины монет пришлось оставить, но делиться они ни с кем не захотели. Талии этих разбойников неожиданно для всех приняли округлые очертания; передвигались они с трудом, кряхтя и обливаясь потом, шаг за шагом перемещая в пространстве собственную непомерную тяжесть. Под Костылем, у которого еще до этого сотня была зашита в поясе, обломилась клюка, и Носу пришлось выстругивать ему новую деревяшку, потолще. После их возвращения в пещеру остальные разбойники подумали, что Нос и Костыль объелись в лесу какими-то ягодами, оттого у них животы так и расперло. Ободренные слухами о том, что их собираются вернуть на Колобок, дикари теперь усиленно восстанавливали свои умственные способности. Карлуша, который вообще-то много читал (хотя и брался всегда за книжки исключительно легкомысленные), помогал этим в сущности хорошим, но основательно одичавшим от безделья гномам вспомнить грамоту. Он рисовал мелом на скале большие буквы, а те хором повторяли вслух их названия. Трудности начались после того, как из букв начали образовываться слоги, а из слогов -- слова и фразы. Бедняги не понимали значения самих слов! Не всех слов, конечно, а только тех, которые касались их прошлой, начисто забытой жизни на Колобке. Слова "дерево", "вода", "камень", "огонь" и тому подобные они подхватывали радостно и дружно. Но некоторые другие слова, такие, как "улица", "квартира" или "светофор", вызывали у них полнейшее недоумение. Гномы морщились, напрягали память, чесали затылки, но никак не могли их понять. Хитроумный Уголек, который давно уже все вспомнил, терпеливо разъяснял каждое понятие при помощи жестов, и время от времени в пещере раздавался радостный вопль вспомнивших значение какого-нибудь слова дикарей. Когда грузовые трюмы "Волчка" были окончательно заполнены, на берег опустился челнок, из него выскочил адмирал Прим Бамбас и бегом спустился в грот к своим арестантам. -- Все на борт!! -- заорал он, срывая голос. Пираты понуро потянулись к выходу, а туземцы-голодранцы стали прощаться с друзьями. Карлуша и Хитроумный Уголек даже обменялись подарками на память. Карлуша разыскал в своих вещах вырезанную из дерева крошечную модель парусника, а Уголек снял с себя выточенное из морских раковин ожерелье. Оба подарка были кропотливо изготовлены собственными руками, а потому особенно дороги. На борту "Волчка" Глюк совершал последний осмотр своего пациента, бывшего директора и диктатора, а теперь заплаканного и дрожащего от страха гнома. Благодаря полностью восстановившейся связи между головным мозгом и другими внутренними органами, а самое главное -- спинным мозгом, Курносик многое вспомнил. Особенно сильно его тревожили последствия недавнего усовершенствования "Шестого", после которого робот стал самообучающимся устройством. -- Понимаете, он невероятно опасен! -- шептал Курносик, умоляюще заглядывая в глаза Глюка. -- Его необходимо немедленно стереть, уничтожить, вы даже не представляете, что он может натворить!.. -- Успокойтесь, успокойтесь, голубчик, все хорошо! -- спешил заверить его Глюк. -- Робота вашего давно уже стерли и уничтожили. Сгорел он, как спичка сгорел, понимаете? Пшик -- и нет его больше, одни головешки остались! -- Правда? Вы правду говорите? -- Правда, правда. Что же я вам врать-то буду? Курносик успокоился и перестал плакать. Он еще не знал, как с ним поступят на Колобке, но думал теперь не о собственной участи, а о том, как исправить ужасный вред, нанесенный за эти годы гномам. Вернулся Прим Бамбас, арестанты заняли свои места в трюме, и Глюк стал прощаться со своим пациентом. -- Не надо так горевать, -- ободряюще похлопал он Курносика по хилой груди. -- Теперь для вас самое главное -- душевное спокойствие. Вы раскаялись, и теперь все будет хорошо. Господин адмирал! -- обратился он к Прим Бамбасу. -- Ведь моему пациенту зачтется искреннее раскаяние в содеянном? -- Зачтется, зачтется, ему все зачтется, -- пообещал Прим Бамбас. -- Ну так я пойду. -- Да, конечно, доктор. -- адмирал подскочил к Глюку и горячо пожал ему руку. -- Желаю вам побольше пациентов, доктор! -- радостно прозвенела "Матрешка", которой тоже хотелось сказать что-нибудь приятное на прощание. Глюк спустился по трапу и присоединился к окружавше