акие ночи, созерцая красоту, примиряешься даже с горем, ибо красота будет жить вечно... - В твоей речи настойчиво звучит нотка печали. А мне рассказывали о Каппе пруда Тарусава, как о самом веселом существе. Его шутки так смешны и остры, что поневоле забываешь о всех своих бедах и печалях, - говорили мне. - Тот, кто сам не знал горя, не сумеет заставить других забыть о нем, - вздохнул Каппа. - Расскажи о своей беде, может быть, я помогу тебе. - Нет! Прохожий может лишь снять соринку с чужой головы или сдвинуть с дороги мешающий камень. Но он не может врачевать сердце. - Но прохожий может извлечь песчинку из глаза или кость, застрявшую в горле, - возразил старый аист и положил перед Каппой тоненький золотой перстень. - Тебе сыновний привет от Капельки... И показалось ему, что солнце осветило лицо Каппы - так оно просияло от радости. Он схватил перстень и прижал его к груди. - О сын мой! Наконец-то я услышал о тебе! Ты жив, ты подаешь знак! - Да, он жив, Каппа, - ответил Остроклюв. - Но он не свободен. - Я знал, что его держат в заточении, иначе он давно убежал бы и вернулся ко мне. Скажи, где эти решетки? - Они не простые. - вдохнул Остроклюв. - Это решетки зла. И он рассказал, как встретил по пути Долгопера и тот проговорился, рассказав о похищении Капельки. - До сих пор меня удивляло, почему царевич при кажущемся его благородстве так легко уступает Лупибею, Великому Треххвосту и старается не вмешиваться в их злодеяния. Теперь я понимаю: ядовитое зелье отуманило его душу. Каппа поник головой. - Чего ты хочешь от меня? - произнес он. - Помощи. Горюя здесь, на этом камне, не вернешь сына Капельку. Садись ко мне на спину, и мы полетим туда, где он томится, чтобы освободить его. Но томится он не один, и освободить его можно, только освободив жителей замка и Кораллового города. - Понимаю, - сказал Каппа. - Если упавшее дерево придавило пять птенцов, нельзя вытащить одного, не приподняв дерево и не освободив всех. - Но птенцов можно освободить одной силой, - добавил Остроклюв, - а для того чтобы освободить морских жителей, нужна не только сила, но и ум, смелость, отвага... Так не теряй времени. Садись и летим! Ведь и на земле люди ждут, когда я верну им утерянную радость. Через минуту над старым парком и чудесным прудом взмыл вверх чеканный силуэт старого аиста. На его спине, крепко вцепившись в перья, сидел Каппа пруда Тарусава. ПУТЬ К ДЕЛЬФИНАМ - Если вокруг мрачного замка Великого Треххвоста столько сторожевых поясов, то сколько же их должно быть вокруг Моря Счастья? - сказала Смешинка. - В замке жить несладко, но как его охраняют! А уж в Море Счастья все хотят попасть, наверное. Отбоя нет! - Да, видать, там охрана поставлена что надо, - поддакнул Храбрый Ерш. - Не прорвешься... Но где оно? И он с сомнением посмотрел на Сабиру, которая уверяла их, что плывут они правильно. Крылатки устали, и карета опустилась на дно. Путники сошли прогуляться. - Надо спросить кого-нибудь, туда мы плывем или нет, - Храбрый Ерш ухватил пробегавшего мимо Шримса-Медвежонка. - Скажи нам, где Море Счастья? - О-о! В Море Счастья не каждый попадет! - Шримс-Медвежонок хитро улыбался. - А кто же? - придвинулись к нему путники. - Узнаете... В ту сторону поезжайте и узнаете, - Шримс-Медвежонок вырвался и проворно нырнул в какую-то щель. - Я же говорила, - сказала Смешинка, - там охрана - ого! Они сели и задумались. Что же делать? Вдруг раздался торопливый стук Морского Уха. - Тревога! Тревога! Я опять слышу погоню! Все вскочили. - Какую погоню? Кто гонится? - Лупибей. - Но ведь Акулы растерзали его. - Значит, не растерзали. Я слышу его голос... он кричит. Ох, плохи наши дела! Горе нам! - Что такое? - переполошились беглецы. - Он напал на наш след. - Да как же он сумел? - удивился Язык. - Море такое большое! - В его карете находятся три Угря-сыщика. Их носы учуют в воде даже прошлогодний след крохотной Пандаги - рыбы-Муравья. А уж по нашим следам они идут, нигде не сворачивая. Меч-рыб в упряжке теперь вдвое больше, и несутся они, не останавливаясь ни на миг. - Тогда и нам нельзя задерживаться. В путь! В путь! Со стонами впряглись Крылатки в карету и потащили ее. Храбрый Ерш поплыл рядом, чтобы не перегружать карету, и заставил Языка сделать то же. - Сколько дней пути до Моря Счастья? - спросила Смешинка. - Три, - грустно ответила Сабира. - А скоро ли нас догонит Лупибей? - Он догонит нас за один день, - печально прошелестело Морское Ухо. - Веселее смотрите, друзья! - воскликнула Смешинка. - Нам осталось жить целый день. Большой прекрасный день! Карета плыла над угрюмыми скалами, на которых там и сям виднелись воротники актиний. Потом скалы кончились. Потянулся ровный желтый песок. Путешественники увидели, как впереди вырастает какая-то голубая гора. Они подъехали поближе и оказались перед лежавшим на песке большим синим Китом. Он заговорил, глядя на них помутневшими от страдания глазами: - Сжальтесь надо мной, проплывающие! Замучили меня прилипалы, присоски и балянусы. Не могу дальше плыть, опустился на дно и задыхаюсь. Если вы не поможете, не снимете с моей шкуры паразитов, то я погибну. - А если мы остановимся, то тоже погибнем... - возразил было Язык, но Смешинка оборвала его: - Ну и пусть! Зато спасем Кита! А так и мы погибнем, и он, - какая же от этого будет польза! - Верно, - согласился Храбрый Ерш. - Неужели мы так боимся Лупибея, что откажемся помочь Киту и пустимся удирать? - Это будет большое дело нашего последнего дня, - добавила Сабира. Они остановили карету и принялись обдирать с кожи Кита присосавшихся противных паразитов. Их было видимо-невидимо. - Чего пристали к бедному Киту? - кричал Храбрый Ерш. - Обрадовались, что можно жить на дармовщинку? Нет, поползайте по дну, потрудитесь, собирая корм, нечего на чужой спине ездить! На удивление, они довольно быстро закончили работу. Кит облегченно взмахнул хвостом и сказал: - Спасибо вам от всего сердца! И счастливого пути! Он не знал, что беглецов вот-вот догонит свирепый Лупибей. А они не стали ему говорить об этом, чтобы не расстраивать доброго Кита. Ведь он выглядел таким счастливым! - Погоня совсем близко, - сказало Морское Ухо. - Мы даже и до вечера не доживем. Но почему-то Лупибей не догнал их до вечера. Ночь за­стала беглецов на дне. Обессилевшие Крылатки тащили карету, а Храбрый Ерш и Язык помогали им. Смешинка подталкивала карету, толком не зная, зачем она это делает. Ведь скоро уже никакая карета не будет нужна им. Потом они свалились и тут же заснули. На рассвете Звезда разбудила всех: - Эй, вставайте! Или вы хотите попасть в щупальца Спрутов сонными? Они вскочили, растерянно озираясь. Лупибей до сих пор не догнал их! А ведь его упряжка не останавливается и ночью! - Карету Лупибея засосал песок, - пояснило Морское Ухо. - Я слышу, как Меч-рыбы выкапывают ее, а Спруты тащат. Крылатки с новыми силами замахали плавниками. - Значит, мы нежданно-негаданно получили в свое распоряжение еще один большой-большой день! - закричала Смешинка. Все радостно рассмеялись. - Осторожнее! - предупредил Язык. - Впереди заросли. Как бы нам не запутаться в них... - И тут они услышали тоненькие испуганные голоса: - Спасите! Помогите! - Кто кричит? - насторожился Храбрый Ерш. Из зарослей толстой травы зостеры высунулись остренькие мордочки: - Это мы кричим, Карасики! За нами гоняется зубастый Окунь. Он хочет погубить нас. Спасите! - А вот мы сейчас ему покажем! Храбрый Ерш распряг Крылаток, приказал им спрятаться в траве и стал с важным видом прогуливаться у зарослей. Долго не пришлось ждать. Из-за толстых стеблей выскочил Окунь с выпученными побелевшими глазами и распахнутой пастью, усеянной острыми зубами. - Ага, попался! - заорал он и, не разобравшись, бросился было на Храброго Ерша, но тот выставил свои колючки, свистнул, и девять грозных ядовитых Крылаток-Скорпионов выскочили из зарослей. Увидев их перед собой, Окунь побелел от страха и задрожал: - Я... я ошибся, простите! Не буду-у! - и с воплем бросился наутек. Храбрый Ерш крикнул вслед: - Смотри, не ошибайся впредь! Обрадованные Карасики выскочили из травы и устроила целый хоровод вокруг путников... Карета отплыла уже далеко, а сзади доносились звонкие голоса: - Спасибо вам! Счастливого пути! Вечером Смешинка сказала: - Вот и второй день минул, а Лупибей так и не догнав нас. В чем дело. Морское Ухо? - Теперь его задержали водоросли. Он въехал прямо в них, туда, где прятались Карасики, и запутался там. Меч-рыбы рубят зостеру. - Вот видите! - сказал Язык. - Я вовремя предупредил Крылаток, чтобы они держались подальше от зарослей. Он с удовольствием потянулся и тут же заснул. Едва только рассвет стал пробиваться сквозь толщу воды, Сабира опять разбудила путешественников. - Если мы сегодня поднажмем, то, может быть, выскользнем из лап Спрутов. Скорее, скорее, друзья! - До Моря Счастья остался лишь день пути, но почему-то мы до сих пор не встретили ни одного дозорного! - недоумевала Смешинка. - Еще, наверное, встретим! - сказал Храбрый Ерш. Но за весь день им никто не встретился, если не считать рыбу-Рохлю, кружившую на одном месте. У нее был такой растерянный вид, что Смешинка сразу же остановила карету и окликнула Рохлю: - Вы что-то потеряли? - Представьте себе, потеряла! - всплеснула та плавниками. - Несла моим ребяткам и вот выронила... - Что? - Раковину! Красивую такую раковину. Вот бы игрушка была моим детишкам! Да жаль, выронила... Слепая я, не вижу... Если бы вы помогли... - Что ты! Что ты! - ужаснулся Язык. - Только мы остановимся - нас сцапает Лупибей. - Да, он уже близко, - подтвердило Морское Ухо. Но Смешинка вышла из кареты. - И вчера, и позавчера он гнался за нами, а мы, несмотря на это, помогали всем. Так неужели в последний день мы струсим и не поможем Рохле отыскать игрушку? При слове "струсим" Храбрый Ерш встрепенулся: - Конечно, поможем! Что мы, Лапшевники, что ли? - И он энергично бросился шарить между камней. - Какая она с виду, эта раковина? - Розовая внутри, с жемчужными переливами, а снаружи красивые серо-голубые завитки. Детишки играли бы с ней не наигрались! Долго искали они пропавшую раковину. Смешинка поранила колени об острые камни. Храбрый Ерш ободрался, а Язык нервничал и тыкался без толку то в одну щель, то в другую. Вдруг Рохля образованно вскрикнула: - Вот ока! Нашлась! Оказывается, и не терялась раковина вовсе, а тут, рядом со мной, лежала. Вы уж простите меня, милые. - Что ты! - сказала Смешинка. - Хорошо, что она нашлась. Ну-ка, посмотрим, какая раковинка. Рохля с гордостью показывала им игрушку. Действительно она была очень красива. - Такую стоило поискать! - одобрил Храбрый Ерш. - Будет детишкам потеха. А Рохля все извинялась и крикнула вдогонку: - Хорошие вы ребята! Другие заругали бы меня за напрасные поиски... Спасибо вам! Счастливого пути! Когда они отъехали подальше. Храбрый Ерш спросил: - Ну, Морское Ухо, сколько счастливого пути нам осталось? Наверное, скоро уж драка с Лупибеем? - А знаете, - сказало Морское Ухо, - произошло что-то странное. Кажется, карета застряла опять. В камнях возле Рохли. Лупибей на чем свет стоит ругает ее за то, что задержала их, и грозится расправиться с ней... - Бедная Рохля! - встревожилась Смешинка. - Вот он слез... направился к ней. Кричит! - Что кричит? - "Дельфины! Дельфины! Спасайся, кто может!" - Дельфины? - удивилась Смешинка. - Но ведь мы бы­ли там и не видели никаких Дельфинов. Может быть, ему померещилось? - Слышен шум битвы между дельфинами и Меч-рыбами, - продолжало Морское Ухо. - Треск! Они гонят прочь упряжку! - Ура-а-а! - закричали беглецы. - Мы спасены! Ура! И обнявшись, они принялись танцевать. - Смотрите, смотрите, - заговорили Крылатки. - Какая чистая здесь вода! Как легко дышится! Как радостно плыть! - Где же мы? - удивленно воскликнула Смешинка. - Куда мы попали? И множество смеющихся звонких голосов донеслось сверху: - В Море Счастья! Приветствуем вас, дорогие гости! Они подняли глаза и увидели, как скользят к ним грациозные улыбающиеся Дельфины... - А как же охраняется Море Счастья? - задала Смешинка мучивший ее вопрос, когда Дельфины подробно расспросили ее и спутников, зачем они прибыли к ним. - Мы нигде не видели охрану. - От добрых охрана не нужна, - отвечали Справедливые Дельфины Сольдий, Фригии и Эллий. - Пожалуйте все, будьте гостями или оставайтесь у нас жить! Главное, чтобы злые не проникли, потому что здесь живут в мире и дружбе, никто никого не обижает. - А как же вы отличаете добрых от злых? Ведь с виду он, может, и добрый, а в душе - злой-презлой! - заметила Сабира. - Вот, например, Морской Ангел. С виду Ангел, а на самом деле - та же Акула. - И наоборот, - сказала Смешинка. - Посмотрите на Храброго Ерша, какой он сердитый. Но я знаю: он очень добрый. - Да ну тебя! - проворчал бунтарь. - Наших стражей никто не обманет, - сказали Дельфины. - Вас тоже проверили и убедились, что можно пропустить в Море Счастья. - Стражей мы не видели... Кто же проверял нас? - Замученный паразитами Кит, маленькие испуганные Окунем Карасики, растеряха Рохля - все, кто просит о помощи проплывающих и проползающих мимо, проверяют, насколько они добры. И вы, несмотря на то, что спешили уйти от погони, все же нашли время и силы помочь им избавиться от беды. Беглецы растерянно переглянулись. - Но так должен сделать каждый... - Да, должен, а делает только добрый и великодушный: с теми же просьбами Кит, Карасики и Рохля обращались к Лупибею, и в ответ услышали лишь брань и угрозы. - А что случилось с Лупибеем и Спрутами? - Их прогнали. Они получили по заслугам. Путешественникам показали Море Счастья. Жизнь здесь была сплошным праздником: обитатели играли на богатых подводных лугах, выискивали пищу, отдыхали - и все это без страха, ссор, без тени недружелюбия. Все, кого встречали путешественники, разговаривали с ними спокойно, открыто, с достоинством. Даже пугливые Креветки и скрытные Устрицы здесь никого не боялись и неспешно занимались своим делом. Было удивительно видеть нежных Креветок, спавших прямо на лугу, а не съежившихся под листочками, или Устриц, распахнувших свои створки и делающих внутри уборку... А когда карета проплывала над колонией Жемчужниц, на них нельзя было смотреть - так нестерпимо они блестели. Почти в каждой раковине сияла прекрасная жемчужина. Дельфины выбрали самую лучшую жемчужину, отливающую шелковистым лунным светом, и подарили ее девочке Смешинке. - Помни, - сказал Сольдий, - внутри каждой, самой удивительной жемчужины - простая песчинка. Путешественникам очень нравилось Море Счастья, но нужно было торопиться. Коралловый город в опасности! Дельфины согласились помочь его жителям. - Мы будем сражаться с вами против Треххвоста и Лупибея, - сказал Сольдий. Дельфины Сольдий, Фригий и Эллий впряглись вместо крылаток, которые важно расположились в карете вместе со всеми. - Держитесь крепче! - крикнули Дельфины и так понеслись, что вода загудела вокруг. По пути Дельфины всплывали наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха, а потом мчались еще быстрее. Тяжелые неповоротливые Киты уступали им дорогу, стаи рыб приветствовали их, тюлени прощально махали ластами. КОРАЛЛОВЫЙ ГОРОД В ОПАСНОСТИ Не успели наши путешественники оглянуться, как оказались у стен Кораллового города. И вовремя: жители ничего не знали о надвигающейся опасности. В городе с утра до вечера звучал веселый смех, который заставлял быстрее биться сердца и зажигал весельем глаза. Все смеялись! Но Храбрый Ерш был по-прежнему серьезен и озабочен. Целыми днями он носился по городу и защитным стенам, призывал жителей готовиться к бою. Однажды он появился во дворце и спросил Смешинку и Сабиру: - Где Морское Ухо? Морское Ухо они нашли глубоко в подвале под защитной стеной. - Здесь никто не мешает слушать, - пояснило Морское Ухо. - В городе сейчас слишком шумно, и я попросил Крылатку Фа перенести меня сюда. Хорошо, что вы пришли. Есть важные новости. Смешинка и Сабира тревожно переглянулись. - На город надвигается войско Великого Треххвоста, которое ведет царевич Капелька. Вместе с ним начальник стражи Лупибей. - Ох! - Смешинка закрыла лицо руками. - Неужели царевич будет воевать с жителями Кораллового города... Как только Храбрый Ерш узнал о том, что войско Великого Треххвоста скоро должно быть у стен города, он сразу же объявил военное положение и созвал совет, в который входили полководцы Белуха, Чавыча, Палтус и Морской Петух-Тригла. - Я, главнокомандующий силами города Храбрый Ерш, объявляю заседание совета открытым! - торжественно сказал он. - Итак, получено чрезвычайно важное сообщение от всезнающего Морского Уха. На нас движется армия. Кроме того, не нужно забывать, что в скалах у города засели Спруты и Каракатицы, которые в любой момент могут напасть на город. Прошлой ночью силами добровольцев Колюшек, Кузовков и Гольцов мы пытались атаковать их, но оказалось, что на подходах затаились Лягвы - Морские Черти. Добровольцы на­рвались на них и отступили... Он перевел дух и торжественно оглядел полководцев. Все слушали серьезно, никто не смеялся и не улыбался. Было не до смеха - такая силища движется на город! - Враг силен, - глаза командующего сверкали. - Но мы будем биться до победы! Мы им покажем! - Может быть, лучше сдаться? - испуганно предложила толстая Чавыча. - Сдаться? - гаркнул Храбрый Ерш. - Никогда! Кто не согласен сражаться, может уйти с совета. Ну? Чавыча робко поглядела на всех и боком-боком двинулась к двери... - Кто же будет пятым полководцем? - спросила Белуха. - Войдите! - крикнул Храбрый Ерш, и в зале дворца появилась Девятииглая Колюшка. - Вот кто будет полководцем! Она храбро билась во время ночной вылазки. Девятииглая Колюшка важно заняла свое место. - Силы явно неравны, - продолжал Храбрый Ерш. - Но мы для того и собрались, чтобы обсудить, как отстоять свободу. Дельфины обследовали город и подступы к нему и предложили план обороны... До глубокой ночи длился совет полководцев в Большом зале дворца. Было решено встретить первых же нападающих тучей Игл и Морских Стрелок, а потом обрушить с защитных выступов груды камней, которые погребут не только первые ряды Акул, но и ворота - таким образом вход в город будет наглухо закрыт. - А потом пусть пролезают сквозь бойницы по одному. Мы устроим каждому хорошую встречу. Никто не заметил, как чуть шевельнулся бугорок в дальнем углу зала. Дракончик-шпиончик 13-13 только одному ему известными ходами проник во дворец и теперь подслушивал все, что говорилось на совете. А когда полководцы покинули зал, 13-13 неслышно скользнул в коридор. Оттуда он пробрался в подземелье и через некоторое время уже был в скалах за городом и докладывал обо всем Спрутам. В это время у Смешинки шел другой совет, о котором не только Дракончик-шпиончик, но и главнокомандующий Храбрый Ерш не знал. Тут были Сабира, Морское Ухо, Альбина, Ласточка, Чернобровка и Черноспинка, Плотвичка-Гимнастка и Кузовок. Этот совет кончился тоже далеко за полночь. - Итак, Великий Треххвост остался в замке, - говорила Смешинка. - Поэтому я думаю, наше дело увенчается успехом. - Придется крепко поработать, - сказали Чернобровка и Черноспинка. - В городе насчитывается сто тысяч раковин Пинна. Они дадут нам нити. Пятьдесят тысяч раковин Мурекс дадут краски. Две тысячи Морских Ежей снабдят нас иголками для шитья, а тысяча Коньков-Тряпичников сошьют за два дня то, что нужно. - При условии, что все мы будем дружно помогать Конькам, - добавила Плотвичка-Гимнастка. - Я и мои подруги готовы. - Тогда за дело! Было ясное солнечное утро, когда войско Великого Треххвоста подошло к стенам Кораллового города. Первыми, как всегда, приближение врагов заметили Телескопы. Они круглосуточно несли дозор и пристально следили за каждым подозрительным движением. Так, еще с рассвета они заметили необычное оживление в скалах вокруг города. Вскоре оттуда поднялся отряд Каракатиц и стремительно удалился навстречу войску. Защитники города не знали, что Каракатицы поспешили передать Лупибею сведения о готовящейся обороне. Развернувшись широким фронтом, двигались кровожадные Акулы. Впереди всех, чуть пошевеливая хвостом, медленно рассекала воду громадная Китовая Акула, на которой восседал царевич Капелька, закованный в перламутровый панцирь, с лицом, закрытым серебристой кольчугой. Вокруг него расположились рыбы-военачальники - Адмиралы, Генералы, Капитаны. Был даже один Кардинал. Рядом, то обгоняя, то отставая, в окружении личной охраны носился в своей карете Лупибей. Он без конца выкрикивал призывы покончить с мятежниками. - После победы вы будете пировать в городе три дня и три ночи! - орал он. - Город будет ваш! От этих обещаний глаза Акул наливались кровью, Крабы еще быстрее перебирали ногами. Кальмары то бледнели, то темнели от жадности, а Медузы усиленно накапливали яд. Каждая Акула была окружена Лоцманами и Прилипалами, которые суетились изо всех сил. Лоцманы то и дело подплывали к Капитанам, чтобы сверить курс своих хозяек, а Прилипалы нежно щекотали Акул под плавниками. Все они надеялись, что на пиру победителей им перепадут лакомые куски. Множество Крабов, снятых с мрачных скал, шли по дну сметая все живое. Над ними молниеносно проносились Кальмары с развевающимися щупальцами. Их было так много, что казалось, будто надвигается сплошная туча из щупалец. Войско встало у города, и от него отделилось десять больших Акул-Молотов. Они выстроились вереницей, разогнались я помчались к воротам, намереваясь на ходу разбить их своими тяжелыми орудиями. По сигналу Храброго Ерша ударила из амбразуры пушка. И тотчас туча Игл вылетела из бойниц навстречу Акулам. Но что это? Иглы со звоном отлетают в стороны, а Молоты все так же неудержимо и грозно мчатся дальше. Главнокомандующий понял, что кто-то проведал об их замысле, предупредил врагов, и Молоты надели серебристые кольчуги. Точно: вот блестят чешуйки в солнечных лучах. У него вырвалось проклятие. - Камни! - закричал он во все горло. И едва Молоты приблизились к воротам, сверху обрушились тяжелейшие глыбы, которые таскали всю ночь жители на защитные выступы. Вот-вот попадут Акулы под гранитные обломки и будут похоронены под ними. Это устрашит других нападающих. Но Молоты резко свернули в сторону, и удар пропал зря: камни лишь завалили ворота, но никто из врагов не пострадал. А из скал лезли Спруты. Они принялись деловито разбирать завал. Пущенные в них остатки Игл не причинили вреда: Спруты тоже были надежно защищены кольчугами. - Эй, все сюда, к воротам! - закричал главнокомандующий. - Закроем их своими телами! - Зачем телами? - раздался откуда-то сверху знакомый голос. - Разве нет другого способа защиты? Осажденные подняли головы. Сверху, откуда приходили солнечные лучи, быстро спускались двое. - Это Звездочет-Клоун! - крикнула громче всех Сабира. Второго не знал никто. Маленький, стройный, в узкой набедренной повязке и с небольшой сумочкой на боку, он скользил рядом со Звездочетом-Клоуном. Его большие выразительные глаза с любопытством рассматривали окружающих. - Зачем же своими телами? - повторил мудрец, опускаясь рядом со Смешинкой. - Бой только начался, и тела пригодятся нам... Он крепко обнял девочку Смешинку, погладил Сабиру, поздоровался с Храбрым Ершом. Тот угрюмо рассматривал незнакомца : - Уж не лазутчик ли это Великого Треххвоста? - Нет, это мой друг Каппа. Лазутчики не появляются в разгар битвы. Они заранее выведывают тайны врагов... Кажется, именно это у вас и произошло. Храбрый Ерш кивнул: - Они разнюхали все, что мы говорили на совете! - А где проходил совет? Ах, в Большом зале дворца? Нужно было перед советом пошарить по углам, помнится, там были любимые гнездышки Дракончиков-шпиончиков... Полководцы Палтус и Тригла наперебой рассказывали Звездочету, как расположилось войско вокруг города. - Значит, там, на Китовой Акуле, сам царевич? - мудрец переглянулся с Каппой. - А нельзя ли его оттуда выкрасть? Наверху я видел трех Дельфинов. Они сказали мне, что ждут задания... Но главнокомандующий уже умчался к воротам, на ходу отдавая распоряжения. Там плотной стеной, приготовившись к смертному бою, стояло его храброе войско: Ерши, Ерши полосатые, Ерши-носари, Ерши тихоокеанские, Ерши-задиры, Ерши-попробуй-тронь. За ними теснились самые отчаянные Ошибни, Бычки, Рябчики, Кузовки. Гольцы. А по другую сторону ворот завал из камней был уже разобран, и Молоты снова ринулись на штурм. Разгоняясь с громадной скоростью, они ударяли в ворота так, что раздавался треск. Створки подавались... и вдруг распахнулись настежь. С диким гиканьем, пронзительными криками вырвался из города летучий отряд, предводительствуемый самим главнокомандующим. Вооруженный двумя гимнотидами, он поднырнул под первую Акулу-Молот и полоснул ее так, что она тут же перевернулась кверху брюхом. Вторая Акула была атакована тремя Ершами-задирами. Она взвыла от ударов и бросилась наутек. Остальные в панике повернули обратно. Со стены ударила пушка - сигнал к отступлению. И вовремя. К воротам уже мчались Кальмары. Едва успел последний Ерш нырнуть в ворота, как створки их захлопнулись, придавив чье-то ретивое щупальце. Главнокомандующий торжествовал. - Дали им как следует, а? - поигрывал он гимнотидами. - Подумают, прежде чем сунуться! Но в ворота уже с треском ломились Гигантские Кальмары. Зацепившись крючками щупалец, они изо всех сил дергали и раскачивали створки. И тут Храбрый Ерш увидел странное шествие. Ласточки, Чернобровки и Черноспинки несли наполненные желтоватой жидкостью раковины Мидий. Плотвички-Гимнастки катили колючих Морских Ежей. За ними двигались маленькие Брызгуны и нахохлившиеся Крылатки. Все они поднимались к бойницам и занимали там места. - Эй, кто приказал? - закричал Храбрый Ерш. - Это я, - сказала Смешинка. - Не приказала, а попросила. Храбрый Ерш вытаращил глаза от удивления: "мелюзга" готовилась к бою! Они раскладывали свое "рукоделие" у бойниц и озабоченно поглядывали вниз. А внизу творилось жуткое. У стен копошились Спруты. Кальмары и Каракатицы стрелами носились вокруг, выискивая малейшую щель и забрасывая чернильные бомбы. Акулы ревели, разевая зубастые пасти и готовые ворваться в город. Крабы карабкались вверх по стенам, царапая кораллы клешнями. Ласточки и Чернобровки принялись бросать вниз, да Спрутов и Кальмаров, маленькие ракушки с желтоватой жидкостью, и тотчас раздавались душераздирающие крики врагов. - Что это? - ошеломленно спросил Храбрый Ерш. - Что за невиданное оружие? - Страшная кислота морских фиников, которой они прожигают камни, - ответили Ласточки. - Сегодня ночью все финики города дали нам свою кислоту. - Молодцы! - расчувствовался главнокомандующий. - Вон сколько урону нанесли врагу! Жалко только, что кончилась кислота... - Ничего. Зато найдется другое. Заметив, что смертоносные раковины больше не падают сверху, Акулы, Кальмары и Осьминоги снова пошли на приступ. Этого только и ждали Брызгуны. Они отламывали у Ежей длинные иглы и подносили к колючкам Крылаток. На концах колючек появлялись вязкие маленькие капли яда. Брызгуны снимали яд ежовой иглой, и как только в бойнице показывался "лаз или бок врага, выстреливали с непостижимой быстротой и меткостью - ни одна игла не пропала даром! Едва отравленная игла вонзалась в тело врага, он тут же испускал дух. Это на некоторое время охладило пыл противников. Они отхлынули подальше. Тогда иглы полетели вниз на копошившихся Спрутов. Те моментально сменили победный цвет на защитный и, слившись с камнями, стали уползать. - Смотрите, они заколебались! В стане Великого Треххвоста царила нерешительность. Изрядно потрепанные Акулы уже не хотели идти в бой. Крабы выжидали у стен. Кальмары кружили в некотором отдалении. К ним подплыл на Китовой Акуле царевич и начал что-то говорить, указывая на город. - Он призывает их атаковать ворота, - сказало Морское Ухо. - Пока он стоит во главе, на спасение надеяться нечего, - хмуро сказал Храбрый Ерш. - Все-таки нужно его выкрасть, - посоветовал Звездочет-Клоун. - А как? - Если бы Дельфины могли принимать защитную окраску так же, как Осьминоги... - вздохнул Каппа... - Может быть, покрасим их под цвет моря? - предложил Звездочет-Клоун. - Наберем побольше ярко-голубой краски... - Нет у нас такой краски, - Смешинка грустно переглянулась с Ласточкой. - Осталась только пурпурная... - Много? - обрадовался Звездочет-Клоун. - Тогда чего же проще: покрасим и Дельфинов, и море в пурпурный цвет' Тотчас позвали Дельфинов, два Бентозавра-носильщика приволокли чан пурпурной краски, полученной от раковин Мурексов. Пришел неторопливый маляр Менек со своими кистями из морских перьев. Он обмакнул кисть в чан и провел по боку Дельфина Сольдия. Бок сразу же стал ярко-красным. - Ой как красиво! - взвизгнули Чернобровка и Черноспинка. А зеленая Перепелка принялась шмыгать между чаном и Меньком так, что на нее тоже попало несколько капель, и она запестрела пурпурными пятнами (с тех пор она такой и осталась). - Кыш отсюда! - замахнулся на нее Менек. - Не мешай! Он выкрасил Дельфинов, а оставшуюся краску разлил в пустые половинки раковин, как приказал Звездочет-Клоун. После этого у ворот были собраны все рыбы-Листы, какие были в городе. Каждая из них взяла раковину с краской, ворота чуть приоткрыли, и Листы стали выплывать и подниматься вверх. Со стороны казалось, что это сквозняком выносит действительно попавшие невесть откуда в город листы - у каждой рыбки даже маленький усик свисал вниз, словно черенок. Листы всплыли на поверхность и стали медленно двигаться к врагам. И как раз в это время царевич вернулся с большей частью Кальмаров и теперь спешно выравнивал фронт. Морское Ухо сообщило, что царевич готовит новый штурм. Теперь он сам поведет войско в атаку. Его Китовая Акула будет таранить ворота. - Приготовить пушку! - приказал главнокомандующий. Пушкарь Омар забил в ствол толстый морской огурец. Фронт Акул изогнулся и двинулся к городу. Впереди, выставив страшное тупое рыло, набирала скорость для удара Китовая Акула. На широкой спине ее стоял царевич, вооруженный рыбой-Саблей. Раздался страшнейший удар, створки ворот разлетелись вдребезги. Но сами ворота оказались узковатыми для брюха Китовой Акулы: она застряла в них, беспомощно виляя хвостом. Пушка гулко выстрелила, и морской огурец, перелетев через Китовую Акулу, попал прямо в глаз Лупибею, мчавшемуся на подмогу царевичу. - Ай-яй-яй! - завопил Спрут, хватаясь за глаз. К нему сразу же подскочил Хирург и наложил черную повязку. А когда Лупибей открыл наконец уцелевший глаз, ему показалось, что все море вокруг в крови. Но то была не кровь, а краска, которую вылили из раковин Листы, услышав выстрел пушки. Войско остановилось в недоумении. Откуда кровь, уж не из Китовой ли Акулы? Все усиленно принюхивались. А в это время вверху скользнули три красные тени - Дельфины. Один рванул за хвост Китовую Акулу, второй укусил за плавник, а третий схватил царевича. Тут же все Дельфины разом взмыли вверх и перескочили через защитную стену в город. Заревев от боли, Китовая Акула с силой взмахнула хвостом и вырвалась из плена. Этим сразу же воспользовался Лупибей. - Вперед! Ворота открыты! Все в бой! - заорал он, но поскольку сам не двигался с места, то и все остальные стояли. - Трусы! - багровея, Лупибей тряс щупальцами. - Вперед, город наш! - А где царевич? - раздались голоса. - Его нет... Он погиб! - Мы возьмем город без него! Ворота открыты - город в нашей власти! Это подстегнуло нападающих. Они двинулись к воротам. - Полки резерва - в бой! Все на штурм! - надрывался Лупибей. А в это время Храбрый Ерш поставил у ворот свое войско для последнего боя. - Как только покажется первый нападающий - бросаемся в атаку! - наставлял он. Все ближе и ближе стена врагов... - Ну, кажется, пора, - сказала девочка Смешинка. - Да, пора, - ответили Ласточки, Чернобровка и Черноспинка, мышка Альмина, Плотвичка-Гимнастка, Кузовок и Сабира. - Пора! В полной тишине забарабанил Крокер. Главнокомандующий, напрягшийся для последнего броска, оглянулся. Из Голубого дворца медленно выползал Великий Треххвост. САМОЗВАНЕЦ Храбрый Ерш видел владыку моря только за прозрачной стеной, и хотя его громадные размеры поразили бунтаря, но он не испытывал такого острого страха, потому что чувствовал себя несколько защищенным прозрачной стеной. Теперь же, столкнувшись с ним нос к носу, он показался сам себе рачком Капшаком перед Китом. И все же Храбрый Ерш не струсил, не убежал. Растопырив колючки, схватив свою верную гимнотиду, он ринулся на владыку. Тот чуть-чуть приоткрыл пасть - словно улыбнулся, и главнокомандующего как не бывало. Крик боли и гнева пронесся по рядам защитников города. Они двинулись к пасти чудовища, готовясь последовать за своим главнокомандующим, с ними хлынули все морские жители... еще миг - и Великий Треххвост начнет глотать их сотнями, тысячами. - Стойте! - крикнула Смешинка. - Храбрый Ерш жив! Она подала знак, пасть Великого Треххвоста приоткрылась с глухим рыком и... появился главнокомандующий. Он был взъерошенный, растерянный, но все такой же решительный, словно побывал не в пасти чудовища, а в простой уличной потасовке. - Не бойтесь, это... - закричал он. - Молчи! - остановили его Смешинка и Сабира. - Услышат враги! Молчи! Владыка продолжал выползать из дворца под недоумевающими и испуганными взглядами жителей. Туловище еще не успело показаться до половины, а голова уже приблизилась к воротам. И тут ее увидели нападающие. - Великий Треххвост! - прокатился рев по всему фронту. - Владыка в городе! Наш повелитель здесь! Узкая хищная голова чудовища как-то съежилась, протискиваясь в ворота, а потом вновь стала расправляться и раздуваться еще больше. Из дворца только показался первый хвост. Туловище тянулось и тянулось нескончаемо... Оно пестрело серо-зелеными и синими разводами, хвосты и плавники были ярко-розового цвета, живот поблескивал перламутром, а глаза полыхали изумрудами. Наконец чудище выбралось из ворот и заколыхалось перед своим войском. Теперь все увидели, как он, владыка, несказанно велик. Даже Акулы казались рядом с ним мелкой Тюлькой. Он мог проглотить любую из них, даже не поморщившись. А уж о Скатах, Кальмарах и Крабах говорить нечего - они были мельче его чешуи. Великий Треххвост медленно разинул пасть, и могучий трубный голос его заставил всех содрогнуться: - Слушай мой приказ! Все насторожились. Адмиралы, Генералы, Капитаны вытянулись в струнку. - Уходите отсюда. - А как же город? - кричали Акулы, Кальмары, Морские Коты, Медузы, Крабы. - Мы хотим пировать... Мы голодны! Лупибей обещал... - Вот пусть Лупибей и накормит вас, - в голосе владыки сквозь грохот зазвучала насмешка. - Можете съесть его самого! - Ну уж дудки! - завопил Лупибей, приходя в себя после неожиданного потрясения при виде самого владыки. - Лучше мы сожрем тебя! Тем более, что ты самозванец! - Самозванец... Самозванец... - зашуршала толпа. - Ты нахал, Лупибей, это я знал, - ответил владыка. - Конечно, самозванец! - надрывался Спрут, держась, однако, на почтительном расстоянии от чудища. - Настоящий владыка в замке, он не может выйти оттуда. - Почему это я не могу выйти из замка? - загрохотал Великий Треххвост. - Вот видишь, я здесь... - Нет, ты не вышел! Ты не можешь выйти, поэтому самозванец! - блеял Лупибей, как бешеный носясь вдоль фронта. - Не слушайте его! Хватайте его, рвите! Вперед, Акулы! - Я проглочу тебя, подлый изменник! - Владыка раскрыл пасть и двинулся вперед. В чудовищной пасти белели острые зубы величиной с самого Лупибея. Зловеще извивался язык. Чернела бездонная глотка... При виде такого зрелища Лупибей словно обезумел. Он с остервенением принялся нахлестывать упряжку Меч-рыб и кинулся удирать. Дрогнуло войско. Акулы сыпанули кто куда, Морские Коты упали на дно, Окуни-Зебры полезли в густые заросли зостеры. Крабы громадным валом покатились прочь от города, давя друг друга... А в это время на стенах города ликующие жители взахлеб рассказывали друг другу, что Великий Треххвост на самом деле не настоящий владыка, а его чучело, которое сшили за две ночи Коньки-Тряпичники из биссусной ткани и раскрасили красками Мурексов. Движут чучело сидящие внутри раздувшиеся Иглобрюхи, а говорит через громадную рапану Язык, который устроился внутри глаза чудовища. И вот теперь Язык и сотня раздувшихся Иглобрюхов, сидящих в ярко раскрашенном чучеле, прогнали врага от города. Смешинка, глядя на эту картину, подбоченилась и стала смеяться. Она смотрела на удирающего Лупибея, на прожорливых Акул, на коварных Каракатиц и Кальмаров, на трусливых Спрутов, еще недавно рвавшихся в город. Гнев и ярость прорывались в ее смехе. Этот смех - гневный и торжествующий - подхватили все защитники города. Войско было рассеяно. Смешинка посмотрела на покачивающееся чучело. - Уничтожьте его, чтобы жители ничего не боялись и чувствовали себя счастливыми. - С радостью! - закричал Храбрый Ерш и, прихватив две гимнотиды, помчался к чучелу. Он поднырнул под чудище, нашел шов и провел по нему гимнотидой по направлению к пасти. Чучело на глазах у всех распалось, из него вывалились раздувшиеся, одуревшие в темноте Иглобрюхи. Они таращили ничего не понимающие глаза. Последним выпал Язык с громадной витой раковиной. Чучело съежилось, стало плоским и медленно опустилось на дно. Язык посмотрел на него с сожалением. - Что ты наделал? - загремел он на Храброго Ерша, приставив раковину ко рту. - Там было так уютно и весело! А Храбрый Ерш снова появился на защитных стенах. - Эх, с каким удовольствием я уничтожил бы самого Великого Треххвоста! - мечтательно произнес он. - Но... - Но прежде я уничтожу тебя, ничтожный Ершишка! - раздался гневный голос, и все обернулись. Дельфины, которые до этого плавали наверху, выполняя просьбу Смешинки, теперь спускались вниз. На одном из них, на Сольдии, сидел так дерзко похищенный царевич. - Ты?! - Храбрый Ерш задрожал от ярости. - Да, я сын Великого Треххвоста! А ты способен только расправляться с безжизненными чучелами, герой! Главнокомандующий выхватил гимнотиду: - Защищайся! - И никто не успел произнести и слова, как он бросился на царевича. Капелька взмахнул саблей. Храбрый Ерш был опытным бойцом, не раз сражался даже с восьмирукими Спрутами. Он на ходу увернулся от удара и сам ткнул врага ножом, целясь в щель панциря. Капелька успел подставить руку и отразил удар перламутровым налокотником. Храбрый Ерш извернулся и тут же ударил снизу - только