- А вот и не по всему,- ответила птица.- Потому что, в противном случае, ты бы непременно нашла меня. Сознайся, что ты поленилась заглянуть в то священное место, что послужило мне временным пристанищем. - Какое еще такое священное место? - спросил Сирил, несколько раздраженный тем обстоятельством, что драгоценные минуты стремительно убегали прочь, а ковер все еще без толку лежал на полу. - Да будет вам известно,- сказал Феникс,- что место, которое я соблаговолил освятить своим драгоценным присутствием, называется Лутрон. - Как?! - Лутрон. Это там, в ванной - если не ошибаюсь, вы так величаете комнату для умывания- - Готова поклясться, тебя там не было,- сказала Джейн.- Я заглядывала в ванную три раза и все там хорошенько перевернула. - Я же, между тем, покоился на вершине сверкающей железной колонны,- продолжал Феникс.- Волшебной, насколько я могу судить. Во всяком случае, моим милым золотым лапкам было так же тепло, как и в те далекие времена, когда они ступали по раскаленному на солнце песку пустыни. - А, так ты говоришь об отопительной колонке,- сказал Сирил.- На ней-то и я бы не отказался посидеть в такую дрянную погоду. Ну ладно, куда полетим? Как обычно, этот простецкий вопрос вызвал целую бурю споров и раздоров относительно того, куда лететь и чем заняться. И, конечно же, каждому хотелось того, на что другим было в высшей степени наплевать. - Я среди вас самый старший,- заявил Сирил,- и потому мы полетим на Северный Полюс. - Ага! Мало нам дождя, так тебе еще и снег подавай! - ответил Роберт.- Давайте лучше сгоняем на экватор. - Мне кажется, лучше алмазных копей Голконды и не придумать,- сказала Антея.- Правда ведь, Джейн? - Не правда! -выпалила Джейн.- Это чушь! Все вы несете сплошную чушь! Тут Феникс предупреждающе поднял коготь и прекратил эту бестолковую дискуссию. - Если вам не удастся прийти к согласию, то, боюсь, я буду вынужден покинуть вас. - сказал он. - Тогда ты и решай, куда нам лететь! - в один голос закричали вес. - На вашем месте,- задумчиво проговорила птица,- я бы дал ковру немного отдохнуть. Кроме того, если вы не перестанете по каждому малейшему поводу (а то и вовсе без повода) пользоваться ковром, то скоро совсем разучитесь ходить. Не могли бы вы вместо этого устроить мне небольшую экскурсию по ваше му отвратительному городу? - Мы бы с удовольствием, да вот погода...- сказал Роберт лишенным всякого энтузиазма голосом.- Ты только посмотри, какой на ули цс дождь! И, кстати, почему это мы должны давать ковру всякие там передышки? - Ты хочешь сказать, что ты злой, жадный, бессердечный и самовлюбленный мальчишка? - строго спросила птица. - Нет! - в негодовании вскричал Роберт - То-то же! - сказал Феникс.- Что же ка сается дождя, то я тоже от него не в во сторге. О, если бы только солнце знало, что я здесь! Ему нравится светить на меня, пото му что я очень яркий и золотистый Оно не раз говорило мне: Ах, милый Феникс, все же как приятно иметь здесь, на земле, свое подобие! Впрочем, хватит об этом. Вы знаете какое-нибудь заклинание против плохой погоды? - Я знаю только Дождик, дождик, прекрати,- сказала Антея, - но оно еще никогда не срабатывало. - Возможно, вы неправильно его проговариваете,- усомнилась птица. Антея с готовностью начала декламировать: Дождик, дождик, прекрати, Поскорее уходи! Мы хотим идти гулять И под солнышком плясать. - Совершенно неправильно! - воскликнул Феникс.- Если вы всегда обращаетесь к нему так, то вполне понятно, почему оно не обращает на вас ни малейшего внимания. На самом деле нужно открыть окно и что есть мочи прокричать: Дождик, милый, прекрати, Попозднее приходи! Дверь па солнышко открой И ступай себе домой! Следует быть предельно вежливыми с людьми, от которых вы чего-нибудь добиваетесь, и уж особенно с теми, от которых вы хотите на время избавиться. Да, вот еще что! Сегодня вам не повредит добавить еще четыре строки: Здесь чудесный феникс, он Солнцу шлет большой локлон. Воссияй же вместе с ним Ярким светом золотым! - Провалиться мне на этом месте, если это не настоящая поэзия!- убежденно заявил Сирил. - Очень даже похоже,- сказал более осторожный Роберт. - Я вынужден был вставить слово чудесный, чтобы сохранить длину строки,- скромно заметил Феникс. - Есть много других слов такой же длины..- начала было Джейн, но остальные тут же пресекли ход ее мысли негодующим Тс-с! Итак, дети открыли окно и изо всех сил проорали требуемое восьмистишье, причем Феникс орал чуть ли не громче всех. Правда, когда дети дошли до слова чудесный, на него ни с того ни с сего напал жестокий приступ кашля, но он с лихвой наверстал упущенное на последних строках. Дождь поразмыслил мин утку-другую, а потом, действительно, ушел. - Вот что значит настоящая вежливость! - сказал Феникс и одним махом перепорхнул на подоконник, где принялся расправлять и складывать свои блистающие крылья, стараясь повернуться таким образом, чтобы каждому, даже самому маленькому золотому перышку вволю досталось солнца. А солнце, между тем, обрушило на город неистовый поток закатного багрянца, какой можно наблюдать только поздним летом или ранней осенью. Позднее люди говорили, что подобных декабрьских закатов в городе не было уже добрую сотню, а то и тысячу лет. - А теперь,- сказала птица,- мы отправимся в город, и вы покажете мне один из моих храмов. - Твоих храмов? - Мне удалось вытянуть из ковра, что в вашей стране имеется огромное количество моих храмов. - Как ты вообще мог что-либо вытянуть из ковра, если он не умеет говорить? - спросила Джейн. _ Велика важность! - ответила птица-Из ковра можно много чего повытянуть. Вот вы, например, вытянули из него кучу индийских побрякушек для школьного базара, а я предпочитаю получать от него всяческую информацию. Помните, вы показывали мне папирус с моим портретом? Насколько я понял, на нем наличествовало название одной из улиц вашего города, на которой расположен величавый храм с порталом, украшенным моим резным каменным изображением. Если быть предельно точным, там еще имеется идентичная медная вывеска. Внутри храм просто кишит моими жрецами. - Так это же компания страхования от пожаров,- сказал Роберт,- а никакой не храм, и эти люди вовсе не жрецы! - Извини!-ледяным тоном произнес Феникс.- Ты, кажется, сам не знаешь, о чем говоришь. Это самый настоящий храм, и эти люди - жрецы. - Давайте не будем попусту препираться,- сказала Антея.- А то все солнце упустим. Спорить ведь можно и на улице. Феникс стремительно дал уговорить себя на то, чтобы устроить гнездышко во внутреннем кармане робертовой норфолкской куртки, и вся компания вывалила на улицу, залитую лучами уже сто, а то и тысячу лет невиданного в здешних местах заката. Кратчайший путь к храму Феникса пролегал по трамвайным путям, а потому все четверо весело забрались на крышу первого же попутного трамвая и вступили в оживленную беседу. Незнакомый с городом Феникс всю дорогу беспокойно ерзал под курткой у Роберта и не раз заинтересованно высовывал наружу клюв, а то и век голову. Поездка получилась замечательная, и дети не могли нарадоваться, что у них нашлио деньги заплатить за нее. Дабы со всей полнотой ощутить магическую силу денег, они не слезали с крыши до самой последней остановки, да и там их пришлось ссаживать едва лъ не силой. Конечная остановка трамвая нахо дилась на углу Грейз-Инн-Роуд, и, слегке пораскинув мозгами, Сирил заявил, что, чем тащиться до Феникса вкруговую по главным улицам, лучше пройти напрямик - по переулкам да закоулкам, наподобие паутины связывавшим Феттер-Лейн и Ладгейт-Секес. Естественно, он крупно ошибался, как ему тут же и не преминул сказать Роберт. (Позднее Роберт еще несколько раз говорил ему то же самое, но уже совсем в других выражениях) Переулки да закоулки оказались на диво узкими, кривыми и грязными. Но самое главное - там было полно фабричных мальчишек и девчонок, возвращавшихся домой с работы и так неодобрительно посматривавших на ослепительно красные пальтишки и шляпки наших сестричек, что тем немедленно захотелось провалиться под землю или, по крайней мере, пойти другой дорогой. Вдобавок фабрич ные оказались чересчур остры на язык - они то и дело предлагали Джейн постричься, а Антею так и вообще склоняли к тому, чтобы обриться наголо. Обе девочки высокомерно отмалчивались, а Сирил с Робертом, у которых так и чесались языки дать достойный отпор хулиганам, как назло не могли придумать ничего по-настоящему ругательного. Завернув за очередной угол, Антея вдруг схватила Джейн за руку и быстро втолкнула ее под ближайшую арку, а оттуда - в темное чрево подъезда. Мальчики мгновенно последовали за ними, и в результате все четверо благополучно избежали новой встречи с гогочущей толпой юных пролетариев. В глубине подъезда Антея позволила себе глубоко вздохнуть. - Какой ужас! - сказала она.- Я и не думала, что такие люди бывают на самом деле. - Да уж, попали в переделку. Но вы, девчонки, сами виноваты - нечего было расфуфыриваться во все самое лучшее. - Мы решили, что, раз мы идем с Фениксом, то нужно создать ему подобающее окружение,- сказала Джейн. - Совершенно верно! - тут же откликнулся Феникс и, высунув глову из-под куртки Роберта, поощрительно подмигнул девочкам. Как выяснилось, это было очень большой неосторожностью с его стороны. Не успел он покончить со своими ужимками, как из-за балюстрады возвышавшейся позади них лест ницы протянулась чья-то давно не мытая рука и с ловкостью фокусника выудила золотую птицу у Роберта из-за пазухи. Затем чей-то грубый голос издевательски произнес: - Чтоб я сдох, Эрб, если это не наш попка-попугайчик, которого мы потеряли на прошлой неделе. Огромное вам спасибочки, мэм, за заботу Он уж, поди, весь иссохся по родному гнезду. Дети разом обернулись. В тени лестничного пролета стояли два здоровенных оборванца, каждый из которых по крайней мере в пять раз превосходил ростом Роберта с Сирилом вместе взятых. Тот, что был поздоровее и по-оборваннее, держал в руках Феникса. - Немедленно отдайте птицу! - строго произнес Сирил.- Она наша. - Спасибочки вам еще раз и до свидания,- продолжал несносный мальчишка ледяным тоном, в котором можно было без особого труда разглядеть десятка два ложек дегтя.- Эх, жаль, не могу дать вам двухпенсовик за труды - все что ни на есть денежки профукал на объявления в газетах. Уж так я ее искал, мою птичку ненаглядную, так искал! Вы уж заходите через год, так я вам заплачу, чтоб я сдох. - Поберегись-ка, Айк!- озабоченно сказал его приятель.- У этого попки чего-то уж слишком здоровенный шнобель! - Если эти нахалы в сей момент не отстанут от моего любимого попки-попугайчика,- мрачно произнес Айк,- у них будут шнобеля поздоровее. А ты, Эрб, заткнись, пока тебя не спрашивают! Ну ладно, вы, четыре соплячки с косичками, катитесь отсюда к своим мамочкам! - Соплячки! С косичками! - вскричал Роберт.- Сейчас я тебе покажу соплячек! - И, разом перепрыгнув через четыре ступеньки, он провел великолепный хук правой. Из темноты пролета донеслось отчаянное кудахтание (ни до, ни после того ничего подобного от Феникса не слыхали) и биение крыл, а затем захлебывающийся от хохота голос Айка произнес: - Ну и ну! Взял, да ни за что ни про что огрел моего попку-попугайчика по макушке! Ничего себе, воспитаньице! Роберт затопал ногами от ярости, а не менее разгневанный Сирил чуть не вывихнул себе мозги, пытаясь придумать какую-нибудь гадость, чтобы расквитаться с малолетними бандитами. Антея с Джейн распалились не хуже мальчиков, но от этого им только захотелось заплакать. Наконец Антея, кое-как справившись с собой, сказала: - Ну пожалуйста, отдайте нам нашу птичку! - Ну пожалуйста, валите отсюда и оставьте нашу птичку в покое! - Если вы не прекратите хулиганить,- решительно заявила Антея,- я позову полицию. - Давай, давай! - сказал оборванец, которого величали Эрбом.- А ты, Айк, покудова сверни этому паршивому голубю шею. Кажись, он и двухпенсовика не стоит. - О нет! - закричала Джейн.- Пожалуйста, не убивайте его! Он же ведь такой миленький! - Да я и не собираюсь,- сказал Айк.- Мне стыдно за тебя, Эрб! Как ты мог подумать обо мне такое! Ладно, мисс, гоните полхруста - и эта птичка ваша навсегда. - Полчего? - спросила Антея. - Полхруста, тугрика, сова - полсоверена, если не просекаешь. - Да у нас нет таких денег! И вообще, это же и так наша птичка! -- Да не говори ты с ним - напрасно время теряешь,- сказал Сирил. И тут Джейн внезапно осенило: - О, Феникс, милый Феникс! - запричитала она.- Сделай же что-нибудь! А то у нас ничего не получается. - С удовольствием,- сказал Феникс, и Айк чуть было не свалился с лестницы от изумления, - Вот тебе и на! Да он вроде как говорящий!- сказал он. - О, юноши! - возвысил голос Феникс.- Несчастные сыны порока! Внемлите моим словам! - Да чтоб я сдох! - сказал Айк. - Полегче, Айк! - сказал Эрб,- Не придуши его ненароком! Да нам за него отвалят хрустов по весу! - Внемли, о Айконокласт, осквернитель святынь, и ты, Эрбариумг поедатель городских нечистот! Оставьте, пока не поздно, греховную стезю и ступите на путь добродетели! - Провалиться мне на этом месте! - сказал Айк.- Ну и здорово же они его поднатаскали! - Верни же меня моим юным последователям и поспеши прочь! Избавь меня от своих нечистых прикосновений, иначе... - Клянусь сердцем матери, они все это в него специально вколотили! - сказал Айк.- На случай, если попку уведут. Смотри-ка ты, какие хитрющие сосунки! - Пора линять. Давай-ка врежем им хорошенько напоследок и рванем когти,- предложил Герберт, он же Эрб. - Заметано! - отозвался Айзек, он же Айк. - Прочь! - снова возопил Феникс, а затем вдруг осведомился совсем другим тоном: - А кто сработал тикалы у старика из Олдер-менбери? А кто в Белл-Корте увел сопливчик у малолетки, а? А кто... - Заткнись! - взревел Айк.- Ах ты дрянь! Ой, аи! Отвянь же от меня! Садани его чем-нибудь, Эрб, а то он сейчас мне все глаза по-выхлестывает! За сим последовали дикие вопли, беспорядрч ная возня и мощные удары крыльев. В конце концов Айк с Эрбом что есть мочи затопали вверх по лестнице, а Феникс слетел в холл и выпорхнул через дверь на улицу. Дети немедленно последовали за ним. После нескольких минут всенародного ликования Феникс опустился на грудь Роберту (как бабочка на цветок, говорила потом Антея) и принялся, извиваясь и ерзая, устраиваться за отворотом его норфолкской куртки (как угорь в грязи, говорил потом Сирил). - Почему ты не испепелил его на месте? Тебе же это раз плюнуть, правда? - спросил Роберт, когда после стремительной пробежки по трущобам дети наконец оказались в спасительной толчее Фаррингдон-стрит. - Разумеется,- ответила золотая птица.- Но, видишь ли, я почувствовал, что горячиться по такому пустяшному поводу будет ниже моего достоинства. Вам следует знать, что Парки не всегда были благосклонны ко мне, так что в умении драться я не уступлю ни одному лондонскому воробью, а ведь мои когти и клюв будут побольше воробьиных. Все эти происшествия изрядно охладили боевой дух детей, и Фениксу пришлось немало постараться, чтобы взбодрить их. В конце кондов они достигли своей цели. Ею оказалось величественное здание на Ломбард-стрит, украшенное везде где только можно резными изображениями Феникса. По бокам огромной двери висели сияющие на солнце медные таблички: ФЕНИКС - СТРАХОВАНИЕ ОТ ПОЖАРОВ - Минутку! - сказал Феникс.- Что такое пожар? - Пожар -это когда много огня,- объяснил Сирил. - Ах, вот как! - удовлетворенно промурлыкал Феникс.- Большой огонь - большой алтарь. У них тут и впрямь большие алтари, Роберт? - Ой, спроси кого-нибудь другого!-ответил Роберт, который немного оробел от вида столь блестящего офиса (а когда он робел, ему становилось не до приличий). - Не валяй дурака, Роберт! - возразил Сирил - Ты прекрасно знаешь, что дело тут не в алтарях. Просто когда у кого-нибудь сгорит дом, Феникс тут же дает ему новый. Так говорит папа, а уж ему-то об этом все известно. - Так, значит, дом, подобно Фениксу, восстает из пепла? -удивилась золотая птица.- Мои жрецы слишком щедры по отношению к простым смертным. - Вообще-то, простым смертным приходится за это платить,- сказала Антея.- Правда, понемногу, но зато каждый год. - Не платить, а совершать воздаяния моим жрецам,- произнес Феникс, снова сбиваясь на возвышенный тон,- которые в годину бедствий утешают скорбящих и дают кров бездомным. Ведите же меня! Призовите ко мне Верховного Жреца! Я не желаю внезапно представать во всей своей славе перед моими благочестивыми и самоотверженными последователями, что, не щадя живота своего, противоборствуют козням этого хромого ничтожества Гефеста. - Ты не мог бы выражаться немного яснее и не сбивать нас с толку незнакомыми именами? - сказал Сирил.- Пожар - это пожар Никто его специально не устраивает. А если и устраивает, то такими людьми занимается не Феникс, а полиция. Видишь ли, поджигать дома у нас никому не позволено. Это считается таким же преступлением, как и травить людей мышьяком. А уж Феникс и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь преступнику Если не веришь, можешь спросить у папы. - Моим жрецам лучше знать, кому помогать, а кому нет, - сказал Феникс.- Идемте же! - И о чем же нам с ними говорить? - спросил Сирил. На лицах остальных детей был написан тот же самый вопрос. - Попросите провести вас к Верховному Жрецу,- сказал Феникс,- и скажите ему, что вы готовы открыть великую тайну, касающуюся моего культа. Но только прежде вы должны уединиться с ним во внутреннем святилище. Четверо детей неохотно вошли внутрь зда ния и остановились посреди великолепного просторного холла. Стены этого достопримечательного помещения были снизу доверху выложены дултоновской керамикой {отчего оно изрядно напоминало огромную сверкающую ванну, в которую забыли налить воды), а в центре наличествовала небольшая рощица стройных колонн, вздымавшихся к поддерживаемому ими потолку. Одна из стен была обезображена грязновато-коричневым керамическим панно, долженствующим изображать легендарную огненную птицу. Повсюду роились отделанные медью столы и прилавки из красного дерева, а за ними сидели, стояли, ходили, а то и просто бегали сломя голову озабоченные клерки. В противоположной от входа стене имелась еще одна большая дверь, а над ней висели часы величиной с Эйфелеву башню. - Спросите Верховного Жреца! - прошептал из-под робертовой куртки Феникс. Как раз вовремя - потому что к детям уже направлялся клерк-приемщик, весьма достойного вида молодой человек, с головы до ног затянутый в черное платье. Подойдя вплотную и облокотившись о прилавок, он некоторое время удивленно вздымал и опускал брови, явно не зная что сказать, но в конце конце, когда дети уже твердо решили, что сейчас услышат от него что-нибудь вроде обычного: Чем имею честь служить, господа?, он открыл рот и довольно неприязненно произнес: - Ну, а вам-то чего здесь надо? - Нам нужен Верховный Жрец. - Знаете что, катитесь-ка отсюда! - ответствовал молодой человек. В эту минуту к ним подошел клерк постарше, тоже весь в черном. - Наверное, они имеют в виду мистера Икс (ни за какие сокровища мира я не открою его имени!). Он состоит Великим Жрецом или чем-то вроде этого у местных масонов. За мистером Игреком (повторяю, я не могу открыть вам его имя) отправился посыльный, а дети остались стоять в центре зала под перекрестными взглядами джентльменов, сидящих, стоящих и делающих прочие вещи за столами и прилавками из красного дерева. Антея с Джейн уверяли потом, что эти взгляды были вполне дружелюбными, зато мальчики и по сей день уверены, что на них откровенно пялились {и, знаете, они правы). Наконец посыльный принес известие, что мистер Зет (и не старайтесь, я не скажу вам, как его зовут!) отсутствует, но мистер *** выразил желание заняться ими. Вскоре появился и сам упомянутый джентльмен. Он был явно не чета высокомерным клеркам из приемной. У него была окладистая борода, веселые глаза и - как тотчас же догадались дети - полдюжины собственных сорванцов, которые уж точно научили его прислушиваться к тому, о чем тебе говорят. Однако даже он не смог схватить все с первого слова. - Ну, что у вас? - спросил он.- Мистера *** (он назвал имя, которое я не имею права открывать) сейчас нет, но, может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? - Внутреннее святилище! - пробормотал под курткой Феникс. - Простите? - переспросил любезный джентльмен у Роберта, которого, естественно, полагал автором этой реплики. - Мы хотим сказать вам кое-что очень важное,- вступил Сирил.- Но...- он выразительно глянул на посыльного, с неведомой целью слонявшегося у них за спинами,- боюсь, что здесь слишком людно. Веселый джентльмен расхохотался. - Что ж, пойдемте наверх! - сказал он и увлек детей за собой по широкой мраморной лестнице (вообще-то, это Антея сказала, что она была мраморной, но я не очень в этом уверена). Верхнюю площадку лестницы осеняла своими крыльями величественная скульптура, воплощавшая Феникса в темной бронзе, а стены по бокам были испещрены ее плоскими подобиями. Веселый джентльмен провел детей в свой кабинет, вся обстановка которого - включая столы, стулья, подоконники и даже потолочные балки - была обтянута красной кожей, и, остановившись у стола, вопросительно глянул на них. - Не бойтесь,- сказал он.- Здесь вы можете говорить свободно. - А можно запереть дверь? - спросил Сирил. Не скрывая своего удивления, джентльмен чапер дверь. - Итак,- твердо начал Сирил.- Я знаю, что вы ужасно удивитесь, ничему не поверите и, более того, посчитаете нас сумасшедшими. Но мы никакие не сумасшедшие, и вы сейчас в этом убедитесь. Дело в том, что у Роберта во внутреннем кармане-кстати, познакомьтесь с моим младшим братом Робертом! - есть кое что очень для вас интересное. Только, пожалуйста, не путайтесь и не падайте в обморок! Я прекрасно понимаю, что когда вы называли свою компанию Фениксом, вы и не подозревали, что он, Феникс то есть, на самом деле существует. Так вот, он существует и, более того, в настоящий момент находится, как я уже говорил, у Роберта во внутреннем кармане. - Если речь идет о какой-нибудь антикварной штучке, то я уверен, что Совет Директоров с удовольствием...- начал было любезный джентльмен, пока Роберт возился с пуговицами своей куртки. - Эта штучка и впрямь очень древняя,- прервала его Антея.- Судя по ее словам... - Великий Боже! -воскликнул джентльмен при виде Феникса, выпорхнувшего из недр ро-бертовой куртки и, наподобие золотого цветка распустившегося на обтянутом красной коже столе. - Какая удивительная, какая прекрасная птица! - продолжал он.- Клянусь, я в жизни не видал ничего подобного. - Нисколько не сомневаюсь в этом,- немного высокомерно ответил Феникс-Достойный джентльмен от удивления едва не запрыгнул на шкаф. - О, так она еще и говорящая! Что-то вроде попугая, насколько я понимаю? - Я - ваше верховное божество,- просто сказала птица,- и я пришел в свой храм, чтобы получить полагающиеся мне знаки почитания. Я не какой-нибудь там попутай,- при этом он презрительно скосил клюв на остолбеневшего джентльмена,- а единственный и неповторимый Феникс, который требует немедленного изъявления преданности со стороны Верховного Жреца. - В отсутствие нашего управляющего...- начал заикающийся от волнения джентльмен таким тоном, точно он обращался к самому важному из своих клиентов.- В отсутствие нашего управляющего, может быть, я смогу... О, Господи, что это я такое несу? - Он побледнел, недоверчиво пощупал свою голову и продолжал: - Мои юные друзья, похоже, что необычайно жаркая для этого времени погода не самым лучшим образом повлияла на мои нервы. Знаете, мне на один миг показалось, что эта во всех отношениях замечательная птица на самом деле является Фениксом. Более того. У меня не было не малейшего сомнения в этом. - Не удивительно, сэр.- сказал Сирил.- Это ведь и вправду Феникс. - Неужели? Э-э-э... Минуточку! Он нажал кнопку звонка, и почти тотчас же в дверях появился посыльный. - Маккензи! - обратился к нему джентльмен.- Вы видите эту птицу? - Да. сэр. Джентльмен облегченно вздохнул. - Так, значит, он настоящий? - Да, сэр, конечно, сэр! Если не верите, можете взять его в руки.- С этими словами он потянулся к Фениксу, который тут же негодующе отпрянул в сторону. - Прочь, несчастный! - возопил он.- Как ты смеешь прикасаться ко мне своими грязными руками?! Посыльный вытянулся по стойке смирно. - Извиняюсь, сэр! - отчеканил он.- Я думал, что вы птица, сэр. - Я и есть птица. Единственная и неповторимая птица. Я - Феникс! - Конечно же, сэр,- сказал посыльный.- Я понял это, как только снова пришел в себя, сэр. - Достаточно, Маккензи,- сказал бородатый джентльмен.- Ступайте и позовите сюда мистера Уилсона и мистера Стерри. Появившиеся вскоре мистер Уилсон и мистер Стерри, подобно двум предыдущим джентльменам, стремительно проследовали от стадии нервного потрясения до состояния глубочайшей, почти религиозной убежденности. Как это ни удивительно, но каждый служащий страховой компании охотно принял Феникса на веру и после легкого шока, вызванного внезапностью происшедшего, уже ничуть не удивлялся тому, что мифологическая птица во плоти и крови разгуливает по Лондону и посещает свои храмы. - Нужно поскорее отпраздновать это со- бытие,- взволнованно говорил любезный джентльмен с бородой.- Жаль, что мы уже не успеем собрать всех директоров и главных вкладчиков, но это можно сделать завтра. Пожалуй, зал совещаний больше всего подойдет для праздника. Мне бы не хотелось, чтобы у достопочтенного Феникса создалось впечатление, что мы приложили недостаточно стараний для выражения своей благодарности по поводу его милостивейшего визита. Дети не могли поверить своим ушам - им бы и в голову не пришло, что кто-нибудь, кроме них, может поверить в Феникса. Но факты оставались фактами: в кабинете поочередно побывали все служащие конторы, и все без исключения, даже самые умные (не говоря уже о полных идиотах), начинали истово верить, стоило только Фениксу приоткрыть свой сверкающий золотом клюв. Сирил даже начал раздумывать над тем, какой отлик вся эта история получит в завтрашних газетах. Он уже видел сенсационные заголовки и кричащие плакаты: КОМПАНИЯ СТРАХОВАНИЯ ОТ ПОЖАРОВ ФЕНИКС. ФЕНИКС В СВОЕМ ХРАМЕ. ТОРЖЕСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ В ЧЕСТЬ ЛЕГЕНДАРНОЙ ПТИЦЫ. ЭНТУЗИАЗМ УПРАВЛЯЮЩЕГО И ЕГО ПОДЧИНЕННЫХ. Извините, но мы вынуждены ненадолго оставить вас,- сказал джентльмен с бородой и удалился со всей остальной братией. Сквозь неплотно закрытую дверь до детей доносились звуки торопливых шагов по лестнице, гомон возбужденных голосов и шум передвигаемой мебели. Феникс мерял шагами обтянутую красной кожей столешницу, временами бросая горделивые взгляды на свою отливающую золотом спинку. - Как видите, я обладаю немалым даром убеждения,- самодовольно произнес он. В этот момент в комнате появился незнакомый джентльмен. Он низко поклонился и произнес: - Все готово. Мы сделали все, что только было возможно в столь короткий срок. Собрание - то есть, я хотел сказать церемония - состоится в зале совещаний. Желает ли достопочтенный Феникс отправиться туда пешком - тут всего лишь пара-другая шагов,- или же ему угодно воспользоваться имеющимися в нашем распоряжении транспортными средствами? - Мой верный Роберт доставит меня в зал совещаний - кажется, этим идиотским именем вы назывете алтарный придел? С этим вся компания проследовала за джентльменом в зал заседаний. Там и впрямь уже было все готово: длиннющий- предлинню-щий стол для президиума был сдвинут к стене, а стулья выстроены рядами перед камином - совсем как в школе, когда по волшебному фонарю показывают Нашу Восточную Империю или Жизнь военных моряков. Залу предваряли резные дубовые двери с замечательным- резным Фениксом на обеих половинках. Антея тут же заметила, что стоявшие в первых рядах кресла являлись ближайшими родственниками тех произведений мебельног'о искусства, о цене которых ужасно любила осведомляться мама в каждой антикварной лавке (и которые так никогда и не могла купить, потому что цена неизменно составляла двадцать фунтов за штуку, а то и больше). На каминной доске красовались тяжелые бронзовые канделябры и великолепные часы, украшенные сверху еще одной фигуркой Феникса. - Немедленно уберите отсюда этого истукана! - приказал Феникс толпившимся поблизости джентльменам. Часы поспепшо унесли прочь, и Феникс, вспорхнув с руки Роберта, устроился на их месте. Его золотые перья блистали так, что на них было больно смотреть. Затем в залу повалил народ. Пришли все, начиная с надутого от важности казначея и кончая кухарками, которым на самом деле полагалось сейчас сидеть на кухне и готовить обед многочисленным клеркам. Каждый входящий кланялся Фениксу и занимал соответствующее его общественному положению место в зале. - Джентльмены! - начал любезный джентльмен с бородой. - Сегодняшнее наше собрание... - А почему нет никаких благовоний? - обиженно осведомился Феникс. Это замечание вызвало торопливую дискуссию среди устроителей празднества, и через несколько минут из кухни были принесены жаровни, на которые тут же в избытке насыпали селитры, сургуча и табака. Все это было обильно сдобрено какой-то пахучей жидкостью из плоской бутылки и подожжено. Благовоние вышло так себе - да и откуда было взяться в Фениксе настоящим благовониям? - но горело оно достаточно энергично, а дымило, пожалуй, даже чересчур. - Сегодняшнее наше собрание,- продолжал джентльмен с бородой,- вызвано событием, не имеющим прецедентов в истории нашей компании. Наш многоуважаемый Феникс.. - Верховное божество,- ворчливо напомнил Феникс. - Как раз это я и хотел сказать. Наш уважаемый Феникс, верховное божество этого заведения, наконец-то удостоил нас чести лицезреть себя. Думаю, джентльмены, что я выражу общее мнение, если скажу, что мы ничуть не преуменьшаем значение этого события и готовы единодушно приветствовать героя, которого уже давно желали видеть в своих рядах. Несколько молодых клерков хотели было закричать парламентское Слушайте, слушайте!, но в последний момент воздержались, решив, что золотая птица может воспринять это как признак неуважения. - Я не буду отнимать ваше время,- продолжал выступающий,- перечислением преимуществ, какими обладает наша система страхования от пожаров. Все мы знаем, джентльмены, что высшей целью нашей компании было и всегда будет самоотверженное служение обществу, примером которому служит достопочтенная птица, являющаяся нашей эмблемой и в данный момент озаряющая своим присутствием каминную доску в этом зале. Итак, джентльмены, трехкратное ура в честь пернатого верховного божества нашей компании! Когда отгремело оглушительное ура. Феникса попросили сказать несколько слоа В нескольких изящных фразах золотая птица выразила свое удоветворение по поводу торжества. - Надеюсь,- закончила она,- что я не покажусь вам тщеславным и жадным до почестей сверх тех, что уже были оказаны мне во время вашего сердечного приема, но было бы весьма желательно, чтобы в заключение прозвучала подобающая данному случаю ода или, по крайней мере, исполнена хоровая песня. Видите ли, меня везде и всегда встречали подобным образом... Четверо детей, и без того онемевших от невероятности всего происходящего, не без трепета взглянули на белую пену лиц, волнующуюся над черным морем сюртуков. Им показалось, что на этот раз Феникс и впрямь зашел чересчур далеко. - Время поджимает! - торопил Феникс.- Оставим в покое заклинание вызова - оно слишком длинное и, ввиду его древнегреческой природы, неудобопроизносимое. К тому же, какой толк вызывать меня, если я уже и без того с вами? Но, может быть, у вас есть какая-нибудь песенка, которую вы поете в особо торжественных случаях? Бородатый менеджер наморщил лоб и с видом величайшего воодушевления начал петь. Постепенно к нему присоединились остальные. Быстро и надежно! Выгодно и дешево! Лучше страхования В жизни не иаити. Горелое имущество - Ваше премущество. Если удосужитесь К нам сперва зайти... - Как раз эта песенка мне не нравится,- вмешался Феникс.- К тому же, мне кажется, что вы ее наполовину позабыли. Менеджер поспешно начал другую песню: О, златоглавый Феникс, свет Вкушает мед твоих побед, И наши славные дела - Лишь перья с твоего крыла! - Гак то лучше! - сказала птица Приободренные похвалой, клерки дружно грянули второй куплет- По классу первому идут Дома, их внутренний уют, А также лавки и палатки Кирпичной и цементной кладки. - Следующий куплет! -сказал Феникс.- Да поживей! Смешанный хор менеджеров, клерков, секретарей, посыльных и кухарок грянул вновь. Строенья сельские подходят Под класг второй. На них заводят... - Опустите этот куплет! - распорядился Феникс Класс третий среди бела дня Спсет посевы от огня, А Феникса не уважая Лишиться можно урожая! О, мудрый Феникс, в твоем храме  Пекутся обо всем, и, кроме Мирских жилищ, под нашей кровлей Всегда дают приют тогровле. И кабы вкладами своими Народ не славил твое имя, О светлый Феникс, то огонь Не пощадил бы никого О, несравнен ней тая птица! На нас ты можешь положиться. Мы каждым ясным Божьим днем Тебе хвалу и честь поем! - Это было очень любезно с вашей стороны, - сказал Феникс, когда песня закончилась. - А теперь нам пора идти. Благодарю всех за приятный вечер и желаю успехов и процветания, чего вы, безусловно, заслуживаете в самой полной мере. Я в жизни не встречал более расторопных и красноречивых служителей моего культа. И, боюсь, больше никогда не встречу. Желаю всем доброй ночи! С этими словам он перелетел к Роберту на запястье, и дети направились к выходу из зала. Служащие конторы последовали за ними и, спустившись по лестнице в холл, быстренько рассосались по своим рабочим местам. Но два самых важных джентльмена все-таки проводили гостей до дверей и стояли там, раскланиваясь, как китайские болванчики, до тех пор, пока Роберт не упрятал Феникса во внутренний карман своей норфолкской куртки и вместе с остальными детьми не растворился в толпе. Затем два самых важных джентльмена пристально и как-то странновато взглянули друг на друга и поспешили укрыться в священных внутренних покоях храма, где и продолжали без устали трудиться во славу и процветание своей конторы. В тот самый момент, когда все служащие - менеджеры, секретари, клерки, посыльные и кухарки - оказались на своих местах, произошла странная вещь. Каждый из них вздрогнул и украдкой огляделся по сторонам, опасаясь посторонних взглядов. Ибо всем им одновременно почудилось, что они заснули на несколько минут и видели во сне на редкость замысловатую чепуху про живого Феникса и посвященное ему торжество в зале совещаний. Естественно, что они не стали делиться друг с другом своими мыслями, ибо спать на работе категорически воспрещается Конечно, они могли заглянуть в зал и по царившему там беспорядку, немалой частью которого являлись остатки благовоний на кухонных жаровнях, убедиться, что это был отнюдь не сон, а блистательная реальность, но в тот день ни у кого почему-то не возникло желания туда ходить, а на следующий день зал был приведен в прежнее идеальное состояние приходящей с утра кухаркой, в чьи обязанности не входило задавать лишние вопросы. Так что следующие два дня Сирил совершенно напрасно покупал и со всей тщательностью штудировал все газеты, какие только попадались ему под руку,- он мог бы и догадаться, что ни один человек, если только он не свихнулся, не станет помещать в газету описания своих снов, особенно если эти сны приснились ему при исполнении служебных обязанностей. Что же касается Феникса, то он был сверх всякой меры доволен этим маленьким происшествием. Однако, вернувшись домой, он тут же принялся сочинять новую оду (естественно, ода посвящалась ему самому). Он считал, что оды, исполненные накануне служителями его культа, были чересчур грубоваты. Его собственная ода начиналась так: По скромности и красоте Не сыщешь фениксу равных на свете Дети уже давно спали в своих постелях, а он все еще пытался изловчиться и урезать вторую строку - да так, чтобы при этом в ней осталось все, что он изначально хотел сказать. Что и говорить, поэзия - сложная штука. Глава VI ДОБРЫЕ ДЕЛА Но ведь теперь мы целую неделю не смо жем никуда летать на ковре! -сказал Роберт - А я так только рада,- ни с того ни с сего заявила Джейн - Рада?-вскричал Сирил.- Рада? Дети только что покончили с завтраком, главным блюдом которого было мамино письмо (правда, пожирали они его всего лишь глазами). Там говорилось, что всем четверым нашим приятелям следовало явиться на Рождество к их линдхерстской тетке, а уж там к ним присоединятся и папа с мамой. Теперь письмо лежало на столе посреди прочих объедков, одним концом впитывая разлитый Робертом жир, а другим прочно увязнув в горке фруктового желе. - Вот именно, рада,- сказала Джейн.- А то уж слишком много всяческих чудес случается в последнее время. Это как на прошлогодних каникулах у бабушки. Помните, у нас тогда было по семь праздников на неделе, а от шоколадок, конфет и прочих пирогов вообще спасенья не было? Нет уж, пусть хотя бы на недельку все станет как всегда - без волшебства и приключений. - А мне так очень не нравится скрывать что-либо от мамы,- вступила Антея.- Сама не знаю почему, но от этого я чувствую себя злой и испорченной девчонкой. - Если бы только нам удалось заставить ее поверить в ковер, мы бы повезли ее в самые чудесные места на свете,- задумчиво произнес Сирил.- Все дело в том, что нам поневоле приходится быть злыми и испорченными... Если, конечно, мы и впрямь такие - лично я в этом не уверен. - Я уверена, что мы не такие, но чувствую себя именно такой,- сказала Антея.- И мне от этого плохо. - Было бы хуже, если бы ты была уверена, что ты такая, но при этом ничего не чувствовала,- вставил Роберт,- Тогда тебе вообще было бы на все наплевать. - И ты бы стала, как говорит папа, закоренелым преступником,- резюмировал Сирил и, подобрав со стола мамино письмо, тщательно обтер его напитавшиеся жиром и желатином концы своим носовым платком, который от этой операции не стал ни чище, ни грязнее (как видно, ему это было не впервой). - Ладно, к тетке мы все равно поедем только завтра,- сказал Роберт с самым невинным выражением на лице,- а пока давайте не будем выставлять себя неблагодарными дураками и тратить целый день на разговоры о том, как ужасно не посвящать в свои секреты мамочек. К тому же, нашу мамочку Антея раз восемнадцать пыталась посвятить, и все без толку. Забирайтесь-ка лучше на ковер и подумайте как следует, что бы нам этакое загадать. А уж покаяться-то мы успеем - у нас